История одной метафоры. Прав ли был Шекспир, утверждая, что «Жизнь - театр, а люди в нем актеры»

«Весь мир – театр, а люди в нем – актеры»

Человек многолик. Мы являемся чьим-то ребенком и одновременно родителем, мужем (женой), другом, соседом, коллегой по работе, клиентом, пациентом и так до бесконечности. И в каждой ситуации ведем себя по-разному, играем определенную роль.

Многие об этом даже не задумываются, исполняя, хорошо, плохо ли, разные роли в спектакле под названием «Жизнь». Кто-то играет главные роли, кто-то – в массовке.

Играют все вокруг. Некоторые персонажи нам нравятся, и мы вживаемся в них с радостью, даже упоением (друг, любимый, возможно, начальник). Другие роли нас не привлекают, некоторые даже отвратительны.

В наше время мы встречаем «нищих», которые талантливо исполняют свою роль. Можно поучаствовать в предложенном спектакле, сыграть роль сердобольного, великодушного человека. А можно просто побыть зрителем. И напомнить себе: надо ценить то, что есть.

Можно поиграть в политику, поучаствовать в митинге, демонстрации. Или посидеть возле телевизора, порассуждать об идеях, ценностях, поступках других людей.

Играть или не играть? Вот в чем вопрос.
Играть приходится, нравится нам это или нет. Чаще всего мы участвуем в жизненном спектакле неосознанно, не отдавая себе в этом отчета, слепо подчиняемся режиссеру. А если принять эту жизненную позицию сознательно?

Посмотрите на детей, играющих легко, с интересом, удовольствием, радостью.
Есть и трудности, которые нужно преодолевать, но справляясь с ними, дети становятся взрослее, сильнее, умнее.

Большинство из нас любят если не театр, то кино. Почему бы нам не воспринять нашу жизнь как искусство, искусство жить? И получать удовольствие от творчества.

Каким образом? Стать сценаристом своей жизни. Не хотите? А зря
Преимущества такого отношения к жизни могут быть весьма существенны.

Что оно нам дает?

• Свободу, возможность выбора. Что хотим, то и выбираем. Как думаем, так и живем. Получаем то, во что верим.
• Азарт, энергию, желание действовать. Увлеченный человек живет с радостью и не чувствует усталости.
• Уверенность в себе. Оптимизм, надежду, что добьемся желаемого.
• Эмоциональную стабильность, отсутствие стрессов, депрессий.
• Освобождение от страха перед неудачами, поражениями.

В любой игре есть победа или поражение (проигрыш). И это поражение – не вселенская катастрофа, а всего лишь временная неудача. Понравившаяся девушка полюбила другого, значит, вы проиграли. Но во втором акте спектакля под названием «Любовь» вы можете оказаться главным героем. Есть и другой вариант – играть в несчастную любовь. Выбирайте.

На работе вы не получили должность, о которой мечтали. Но ведь до пенсии далеко, и у вас еще будет возможность добиться желаемого. А может случиться так, что вам предложат роль в другом спектакле, которая вам понравится значительно больше.

Вас постоянно преследуют неудачи, провалы? Значит, вы играете не в свою игру.
Откажитесь от нее и попытайтесь поучаствовать в другой.

Правила игры
Наличие цели.
Например, цель – деньги. Тогда вам надо выбирать высокооплачиваемую работу или заниматься бизнесом.
А если вы считаете, что главное – быть нужным, приносить пользу людям, то можно стать волонтером, социальным работником, врачом, учителем. В этих сферах не получишь высоких доходов, но ведь вы и не ставили перед собой этой цели.

Общепринятые правила. Например, ограничения, накладываемые Уголовным кодексом. Конечно, если вы не хотите обманывать государство и бегать от правосудия. Но это уже ваш выбор, другая игра.

Локальные правила. Скажем, во многих фирмах есть своя корпоративная культура, которую вы должны принимать.

Личные ценностные ориентации, убеждения. Человек может быть кристально честным или болезненно ревнивым. Может выбирать позицию «Никакая цель не может оправдать безнравственных средств» или «Кто сильнее, тот и прав». Естественно, что эти качества или убеждения будут влиять на ваше отношение к событиям жизни, на ваши поступки.

Эмоциональная сдержанность. Выбирая такую жизненную позицию, вы внутренне готовы к проигрышу, поэтому никаких трагедий, обид, злости. Бизнесмены знают, что если сорвалась сделка, надо не горевать, а думать про следующую. Иначе тупик.

Посмотрите на политиков, чиновников. Они меняют партии, должности, покровителей, заранее зная, что это не навсегда. И в любой ситуации они не похожи на несчастных, обиженных судьбой. Ибо хорошо знают: это ситуативно, временно.

Жизнь – это не наука, а искусство, творчество. Возможно, осознание этой истины поможет вам идти по жизни с большей легкостью, стать успешным и счастливым.

Весь мир — театр.
В нем женщины, мужчины — все актеры.
У них свои есть выходы, уходы,
И каждый не одну играет роль.
Семь действий в пьесе той. Сперва младенец,
Ревущий громко на руках у мамки...
Потом плаксивый школьник с книжкой сумкой,
С лицом румяным, нехотя, улиткой
Ползущий в школу. А затем любовник,
Вздыхающий, как печь, с балладой грустной
В честь брови милой. А затем солдат,
Чья речь всегда проклятьями полна,
Обросший бородой, как леопард,
Ревнивый к чести, забияка в ссоре,
Готовый славу бренную искать
Хоть в пушечном жерле. Затем судья
С брюшком округлым, где каплун запрятан,
Со строгим взором, стриженой бородкой,
Шаблонных правил и сентенций кладезь,—
Так он играет роль. Шестой же возраст —
Уж это будет тощий Панталоне,
В очках, в туфлях, у пояса — кошель,
В штанах, что с юности берег, широких
Для ног иссохших; мужественный голос
Сменяется опять дискантом детским:
Пищит, как флейта... А последний акт,
Конец всей этой странной, сложной пьесы —
Второе детство, полузабытье:
Без глаз, без чувств, без вкуса, без всего.

В.Шекспир
Монолог Жака из комедии "Как вам это понравится"

Театр

Сказал Шекспир: "Весь мир - театр, а люди в нем - актеры!
Кто плут, кто - шут, а кто простак, мудрец или герой".
А потому, а потому оставьте ваши споры –
Ищите в жизни свою роль, лепите образ свой.

Наш мир - это зал! Наша жизнь - это сцена,
Где смешались смех и слезы, горе и любовь
Но, хоть сотню жизней проживи одновременно,
Будь и оставайся ты всегда самим собой.

Кто славен, кто бесславен - мы не ведаем порою,
Почет и деньги раздаем все чаще наугад.
Смущает лицемерный бес нас дьявольской игрою,
Сменить картину не спешит и объявить антракт.

Но иногда, да, иногда - ведь в жизни все бывает! –
Присвоит кто-нибудь себе украденную роль.
Господь таких, найдя, клеймит... Судьба их раздевает,
И убеждается народ, что голым был король.

И каждый день, и каждый день мы надеваем маски,
И, глядя в зеркало, порой себя не узнаем...
Лишь у себя, наедине, мы можем без опаски
Спросить:" Что в этой жизни мы - играем иль живем?"

Юрий Евсеев

Весь мир театр, а люди в нем актеры:
- Так говорил Вильям Шекспир,
Бывают честные, однако, есть и воры,
У каждого, есть свой кумир.
Много ролей, частей, антрактов,
Много разнообразных сцен,
Много открытий, много фактов,
Много любви, убийств, измен.
Все это есть как в театре, так и в жизни,
Одна душа другой капризней,
Но все они играют и живут,
Из одной чаши воду пьют.
Лишь только мысль одна тревожит,
Никто не пишет нам сценарий,
Быть может это нам поможет
И мы напишем его сами.
Напишем так, как захотим,
Как только сердце нам прикажет,
И мы конечно победим,
Нам сердце верный путь укажет.
Мы все, когда нибудь, умрем
Всему всегда конец приходит,
Ну а пока еще живем,
Пока по чуду свету бродим.
Будем любить, творить, играть.
Мы память о себе оставим,
Нас будут люди вспоминать,
Будут писать о нас стихами!

Театр… В представлении многих — это красочное действо, декорации, бархатный занавес и, конечно, герои. Герои положительные и отрицательные. Красавицы и чудовища. Золушки и Медеи. Мы идем в театр не только затем, чтобы просто отдохнуть от привычной суеты, но и получить какие-то эмоции. Восхититься или возмутиться поступками героев на сцене. Но ведь спектакль (в этом месте мне хочется сделать оговорку, хороший спектакль) — это не только эмоции, это учебник или школа жизни. Посмотрев такую постановку и выходя из зала, мы будем чуточку другими. Мы чему-то научились, получили ответ на какой-то вопрос.

Эмблема театра — маски. Их всего две. Черная и белая. Смех и слезы. И никаких полутонов.
В жизни, конечно, все намного сложнее. Не бывает только «белых и пушистых» или с «черной, как сажа» душой. За редким исключением. Но мы не о них.
У нас не возникает вопроса, какая из этих масок нам симпатичнее и ближе. Конечно — та, где уголки губ подняты, что означает добрую улыбку. Это и есть наш портрет, не так ли? А другая? В другой маске мы можем представить только несимпатичных нам людей: начальника, сварливую соседку, тещу…

Вот и сегодня, в транспорте Вам на ногу наступила прямо-таки необъятная женщина и даже не извинилась. Вы промолчали, ведь Вы интеллигентный и хорошо воспитанный человек. Но уголком глаз все-таки успели заметить, какая на ней была маска. Конечно, та — вторая, где уголки губ опущены вниз.

Если хорошенько оглядеться вокруг, то заметим, что маски носят все. Разница лишь в том, что в театре роль предлагает режиссер, а в жизни каждый сам выбирает ее сам, самостоятельно, по своему желанию. Кто-то играет роль оптимиста и жизнелюба, кто-то — неудачника, горемыки, страдальца…

Роли женские и мужские…
Женщины — они в глубине души все актрисы. И редко, когда бывают сами собой. И также как в любом театре: есть актрисы талантливые, есть посредственные. Хорошей актрисе легко обмануть мужчину. И он поверит, что его просто обожают. «Ах, обмануть меня не сложно, я сам обманываться рад». А если не очень способная, то получится, как в анекдоте. «Посмотрит мужчина на себя в зеркале, а затем, бросив взгляд на красивую молодую девушки в постели, воскликнет: «Это надо же — так любить деньги!»

Все больше становится ролей деловых женщин, которые и «коня на скаку остановят, и в горящую избу войдут». А что остается делать? Играть роль Золушки можно, если рядом Принц, а Ассоль, если где-то на горизонте мелькнут Алые Паруса.

Мужчины же все чаще стремятся играть роли «суперменов», хотя и «обиженных судьбой» не становится меньше. Они готовы защитить нашу планету от космических пришельцев. Им по плечу любой подвиг. Они — гранитная стена. Ну почему они все чаще отказываются играть роль родного, теплого плеча, к которому так хочется прижаться и забыть о неприветливом мире за окошком? И ради Бога, не предлагайте им роль человека, забивающего гвоздь, чтобы наконец-то хорошо держалась вешалка. Что Вы нашли в этом героического для того, кто готов пожертвовать своей жизнью (или местом на диване перед телевизором) ради какой-нибудь великой цели?

В театре очень часто за артистом, сыгравшим на сцене несколько похожих ролей, закрепляется определенное амплуа. К сожалению, в жизни многим не всегда хватает силы воли, а иногда и просто желания выйти из созданного ими образа. Так и идут они по жизни с маской непонятого гения или печального Пьеро. При встрече с ними нас тоже окатывает серая волна неудовлетворенности жизнью. Сейчас таких людей часто называют «энерговампирами». Вот и роль Дракулы. «Актеры», играющие такие роли, вызывают больше сочувствия и внимания, чем те, кто надел маску Арлекино.

Иногда Жизнь, как безжалостный режиссер, заставляет нас играть роль, к которой мы не готовы и все бы отдали, чтобы отказаться, но она неумолима. Роль под названием Боль, Отчаяние или Одиночество. Сыграть такую роль сложно. Но еще труднее выйти из этого образа. И если до этой роли Вы, в основном, играли лирических героинь, то, затратив на ее исполнение почти всю жизненную энергию, потом годами будете мечтать о роли (а не о маске) веселой (бесшабашную Вам уже не сыграть), жизнерадостной оптимистки. Роли, которая так хорошо удавалась Вам всю жизнь.

Вот так немного поразмыслив, нам придется согласиться с великим английским драматургом Уильямом Шекспиром.

А я желаю вам только положительных и оптимистических ролей в театре под названием Жизнь. А партнером по сцене пусть будет Герой ваших самых заветных желаний.

Уильям Шекспир
Монолог Жака из комедии
«Как вам это понравится» (акт II, действие VII)
Весь мир - театр

Весь мир - как театральные подмостки,
Все люди на которых – лишь актеры.
Семь актов в пьесе, каждый в ней играет,
У каждого свой выход и уход,
И семь ролей. Вот, в первой он – младенец:
Лепечет, плачет, пузыри пускает.
Затем – плаксивый школьник: неохотно
Спросонья, как улитка, сумку тащит.
Потом – влюбленный: жаром страсти пышет,
Всю ночь стихи бровям и лбу кропая.
Затем – вояка с бородой торчащей:
Всегда клянется, горячится в споре,
Завидует известности других,
И ради слухов о своей отваге
Рискует жизнью. Дальше он - судья:
Степенный, как откормленный каплун,*
И взгляд суров, и борода опрятна;
Примерами из жизни щедро сыплет
И часто поговорки в ход пускает.
А в акте номер шесть он переходит
В роль дряблого худого старикашки:
На поясе ключи и кошелек,
Чулки все те же – ноги отказали,
Красивым был когда-то, сочным, голос -
Как в детстве тонким стал, куда там, - лепет
Со свистом сиплым. А уход с подмостков -
В последней сцене этой странной драмы:
Впадает в детство, тащится в забвенье,
Теряя слух и зренье – все на свете.

*Возможный вариант: По горло сытый жирным каплуном. Однако, смущает in в начале строки, и наводит на мысль: из-за своего достаточно объемного живота своим видом напоминает каплуна (встает в (один) ряд), тогда in - как, например, в in this tool he has a good help. Возможно, это рассуждение "хромает", но, в любом случае, первый вариант пока мне представляется более выразительным, а некоторая вольность - допустимой.

All the world"s a stage,
And all the men and women merely players;
They have their exits and their entrances,
And one man in his time plays many parts,
His acts being seven ages. At first, the infant,
Mewling and puking in the nurse"s arms.
Then the whining schoolboy, with his satchel
And shining morning face, creeping like snail
Unwillingly to school. And then the lover,
Sighing like furnace, with a woeful ballad
Made to his mistress" eyebrow. Then a soldier,
Full of strange oaths and bearded like the pard,
Jealous in honor, sudden and quick in quarrel,
Seeking the bubble reputation
Even in the cannon"s mouth. And then the justice,
In fair round belly with good capon lined,
With eyes severe and beard of formal cut,
Full of wise saws and modern instances;
And so he plays his part. The sixth age shifts
Into the lean and slippered pantaloon,
With spectacles on nose and pouch on side;
His youthful hose, well saved, a world too wide
For his shrunk shank, and his big manly voice,
Turning again toward childish treble, pipes
And whistles in his sound. Last scene of all,
That ends this strange eventful history,
Is second childishness and mere oblivion,
Sans teeth, sans eyes, sans taste, sans everything.