Краткая биография: Сумароков Александр Петрович. А.П.Сумароков — литературное творчество и театральная деятельность Насыщенная творческая жизнь Сумарокова

(1717 - 1777)

Сумароков Александр Петрович (1717 - 1777), поэт, драматург. Родился 14 ноября (25 н.с.) в Москве в старинной дворянской семье. До пятнадцати лет обучался и воспитывался дома.
В 1732 - 40 учился в Сухопутном шляхетском корпусе, где начал писать стихи, подражая Тредиаковскому. Служил адъютантом у графа Г.Головкина и графа А.Разумовского и продолжал писать, в это время испытывая сильное влияние од Ломоносова.
Через некоторое время находит собственный жанр - любовные песни, которые получили признание публики и расходились в списках. Он разрабатывает поэтические приемы изображения душевной жизни и психологических конфликтов, позднее примененные им в трагедиях.
Лирика Сумарокова была неодобрительно встречена Ломоносовым, сторонником гражданственной тематики. Полемика между Ломоносовым и Сумароковым по вопросам поэтического стиля представляла важный этап в развитии русского классицизма.
От любовных песен Сумароков переходит к стихотворным трагедиям - "Хорев" (1747), "Гамлет" (1748), "Синав и Трувор" (1750). В этих произведениях впервые в истории русского театра были использованы достижения французской и немецкой просветительской драматургии. Сумароков соединил в них личные, любовные темы с общественной и философской проблематикой. Появление трагедий послужило стимулом для создания Российского театра, директором которого стал Сумароков (1756 - 61).
В 1759 издавал первый русский литературный журнал "Трудолюбивая пчела", выступавший на стороне придворной группы, которая ориентировалась на будущую императрицу Екатерину II.
В начале царствования Екатерины II литературная слава Сумарокова достигает зенита. Молодые сатирики, группировавшиеся вокруг Н.Новикова и Фонвизина, поддерживают Сумарокова, который пишет басни, направленные против бюрократического произвола, взяточничества, бесчеловечного обращения помещиков с крепостными.
В 1770, после переезда в Москву, Сумароков вступает в конфликт с московским главнокомандующим П.Салтыковым. Императрица приняла сторону Салтыкова, на что Сумароков ответил издевательским письмом. Все это ухудшило его общественно-литературное положение.
В 1770-е он создал лучшие свои комедии ("Рогоносец по воображению", "Вздорщица", 1772) и трагедии "Дмитрий Самозванец" (1771), "Мстислав" (1774). Участвовал как постановщик в работе театра при Московском университете, издал сборники "Сатиры" (1774), "Элегии" (1774).
Последние годы жизни отмечены материальными лишениями, утратой популярности, что привело к пристрастию к спиртным напиткам. Это и явилось причиной смерти Сумарокова 1 октября (12 н.с.) 1777 в Москве.
Краткая биография из книги: Русские писатели и поэты. Краткий биографический словарь. Москва, 2000.

Вильманстранд (ныне Лаппеэнранта) - 1 октября , Москва) - один из крупнейших представителей русской литературы XVIII века , создатель репертуара первого русского театра. Тесть Я. Б. Княжнина , дядя П. И. Сумарокова .

Биография

Александр Сумароков происходил из столбового дворянского рода Сумароковых , родился в Финляндии близ Вильманстранда в семье прапорщика Петра Сумарокова . Первоначально обучение проходил дома.

Известность ему принесла напечатанная в 1747 году и сыгранная при дворе его первая трагедия «Хорев». Пьесы его игрались при дворе выписанной из Ярославля труппой Ф. Г. Волкова . Когда же в 1756 году был учреждён постоянный театр, Сумарокова назначили директором этого театра и он долго оставался главным «поставщиком» репертуара, за что его по праву называют «отцом русского театра». За «Хоревом» последовало восемь трагедий, двенадцать комедий и три оперных либретто.

Параллельно Сумароков, работавший чрезвычайно быстро, развивался в других областях литературы. В 1755-1758 годах он был активным сотрудником академического журнала «Ежемесячные сочинения », в 1759 году издавал собственный журнал сатирико-нравоучительного оттенка «Трудолюбивая пчела » (первый частный журнал в России). В 1762-1769 годах выходили сборники его басен, с 1769 по 1774 год - ряд сборников его стихотворений.

Несмотря на близость ко двору, покровительство вельмож, похвалы почитателей, Сумароков не чувствовал себя оценённым по заслугам и постоянно жаловался на недостаток внимания, придирки цензуры и невежество публики. В 1761 году он потерял управление театром. Позже, в 1769 году, переселился в Москву. Здесь, заброшенный покровителями и разорившийся, он умер 1 (12) октября 1777 года . Похоронен на Донском кладбище в Москве .

Творчество

Творчество Сумарокова развивалось в рамках классицизма , в том виде, какой он принял во Франции XVII - нач. XVIII вв.

Литературная деятельность Сумарокова отличается своим внешним разнообразием. Им испробованы все жанры: оды (торжественные, духовные, философские, анакреонтические), эпистолы (послания), сатиры, элегии, песни, эпиграммы, мадригалы, эпитафии. В своей стихотворной технике он использовал все существовавшие тогда размеры, делал опыты в области рифмы, применял разнообразные строфические построения.

Однако классицизм Сумарокова отличен, например, от классицизма его старшего современника Ломоносова . Сумароков «снижает» классическую поэтику. «Снижение» выражается в устремлении к менее «высокой» тематике, во внесении в поэзию мотивов личного, интимного порядка, в предпочтении «средних» и «низких» жанров жанрам «высоким». Сумароков создает большое количество лирических произведений в жанре любовных песен, произведения многих сатирических жанров - басни, комедии, сатиры, эпиграммы.

Сумароковым перед сатирой ставится дидактическая задача - «издевкой править нрав, смешить и пользовать прямой её устав»: Сумароков высмеивает пустое сословное тщеславие («не в титле, в действии быть должно дворянином»), предостерегает от злоупотребления помещичьей властью (см. в особенности «Хор к превратному свету», где «синица» рассказывает, что «за морем - людьми не торгуют, деревень на карту не ставят, с крестьян кожи не сдирают»).

Сумароков - один из зачинателей русской пародии , цикла «Вздорных од», высмеивающих «неистовый» одический стиль Ломоносова. Им были созданы 9 трагедий и 12 комедий, а также около 400 басен.

Семья

Был трижды женат и имел четырёх детей.

1. жена с 1746 года Иоганна Христина Балк (1723-1769), камер-юнгфера императрицы Екатерины II.
   • Екатерина Александровна (1746-1797), одна из первых русских писательниц. Печатала свои стихотворения в издававшемся её отцом журнале «Трудолюбивая пчела». Около 1768 года вышла замуж за поэта и драматурга Я. Б. Княжнина . Их сыновья Александр и Борис Княжнины .
   • Прасковья Александровна (1754-1800), с 1779 года замужем за графом Антоном Петровичем Головиным (1742-1802).
2. жена с 1770 года Вера Прохоровна NN (1743-1777), крепостная крестьянка.
   • Павел Александрович (1771- ?)
   • Наталья Александровна
3. жена с 1777 года Екатерина Прокофьевна (1750- ?), крепостная крестьянка.

Сумароков так откомментировал смерть Михайла Ломоносова :

Напишите отзыв о статье "Сумароков, Александр Петрович"

Примечания

В первых числах октября к Кутузову приезжал еще парламентер с письмом от Наполеона и предложением мира, обманчиво означенным из Москвы, тогда как Наполеон уже был недалеко впереди Кутузова, на старой Калужской дороге. Кутузов отвечал на это письмо так же, как на первое, присланное с Лористоном: он сказал, что о мире речи быть не может.
Вскоре после этого из партизанского отряда Дорохова, ходившего налево от Тарутина, получено донесение о том, что в Фоминском показались войска, что войска эти состоят из дивизии Брусье и что дивизия эта, отделенная от других войск, легко может быть истреблена. Солдаты и офицеры опять требовали деятельности. Штабные генералы, возбужденные воспоминанием о легкости победы под Тарутиным, настаивали у Кутузова об исполнении предложения Дорохова. Кутузов не считал нужным никакого наступления. Вышло среднее, то, что должно было совершиться; послан был в Фоминское небольшой отряд, который должен был атаковать Брусье.
По странной случайности это назначение – самое трудное и самое важное, как оказалось впоследствии, – получил Дохтуров; тот самый скромный, маленький Дохтуров, которого никто не описывал нам составляющим планы сражений, летающим перед полками, кидающим кресты на батареи, и т. п., которого считали и называли нерешительным и непроницательным, но тот самый Дохтуров, которого во время всех войн русских с французами, с Аустерлица и до тринадцатого года, мы находим начальствующим везде, где только положение трудно. В Аустерлице он остается последним у плотины Аугеста, собирая полки, спасая, что можно, когда все бежит и гибнет и ни одного генерала нет в ариергарде. Он, больной в лихорадке, идет в Смоленск с двадцатью тысячами защищать город против всей наполеоновской армии. В Смоленске, едва задремал он на Молоховских воротах, в пароксизме лихорадки, его будит канонада по Смоленску, и Смоленск держится целый день. В Бородинский день, когда убит Багратион и войска нашего левого фланга перебиты в пропорции 9 к 1 и вся сила французской артиллерии направлена туда, – посылается никто другой, а именно нерешительный и непроницательный Дохтуров, и Кутузов торопится поправить свою ошибку, когда он послал было туда другого. И маленький, тихенький Дохтуров едет туда, и Бородино – лучшая слава русского войска. И много героев описано нам в стихах и прозе, но о Дохтурове почти ни слова.
Опять Дохтурова посылают туда в Фоминское и оттуда в Малый Ярославец, в то место, где было последнее сражение с французами, и в то место, с которого, очевидно, уже начинается погибель французов, и опять много гениев и героев описывают нам в этот период кампании, но о Дохтурове ни слова, или очень мало, или сомнительно. Это то умолчание о Дохтурове очевиднее всего доказывает его достоинства.
Естественно, что для человека, не понимающего хода машины, при виде ее действия кажется, что важнейшая часть этой машины есть та щепка, которая случайно попала в нее и, мешая ее ходу, треплется в ней. Человек, не знающий устройства машины, не может понять того, что не эта портящая и мешающая делу щепка, а та маленькая передаточная шестерня, которая неслышно вертится, есть одна из существеннейших частей машины.
10 го октября, в тот самый день, как Дохтуров прошел половину дороги до Фоминского и остановился в деревне Аристове, приготавливаясь в точности исполнить отданное приказание, все французское войско, в своем судорожном движении дойдя до позиции Мюрата, как казалось, для того, чтобы дать сражение, вдруг без причины повернуло влево на новую Калужскую дорогу и стало входить в Фоминское, в котором прежде стоял один Брусье. У Дохтурова под командою в это время были, кроме Дорохова, два небольших отряда Фигнера и Сеславина.
Вечером 11 го октября Сеславин приехал в Аристово к начальству с пойманным пленным французским гвардейцем. Пленный говорил, что войска, вошедшие нынче в Фоминское, составляли авангард всей большой армии, что Наполеон был тут же, что армия вся уже пятый день вышла из Москвы. В тот же вечер дворовый человек, пришедший из Боровска, рассказал, как он видел вступление огромного войска в город. Казаки из отряда Дорохова доносили, что они видели французскую гвардию, шедшую по дороге к Боровску. Из всех этих известий стало очевидно, что там, где думали найти одну дивизию, теперь была вся армия французов, шедшая из Москвы по неожиданному направлению – по старой Калужской дороге. Дохтуров ничего не хотел предпринимать, так как ему не ясно было теперь, в чем состоит его обязанность. Ему велено было атаковать Фоминское. Но в Фоминском прежде был один Брусье, теперь была вся французская армия. Ермолов хотел поступить по своему усмотрению, но Дохтуров настаивал на том, что ему нужно иметь приказание от светлейшего. Решено было послать донесение в штаб.
Для этого избран толковый офицер, Болховитинов, который, кроме письменного донесения, должен был на словах рассказать все дело. В двенадцатом часу ночи Болховитинов, получив конверт и словесное приказание, поскакал, сопутствуемый казаком, с запасными лошадьми в главный штаб.

Ночь была темная, теплая, осенняя. Шел дождик уже четвертый день. Два раза переменив лошадей и в полтора часа проскакав тридцать верст по грязной вязкой дороге, Болховитинов во втором часу ночи был в Леташевке. Слезши у избы, на плетневом заборе которой была вывеска: «Главный штаб», и бросив лошадь, он вошел в темные сени.
– Дежурного генерала скорее! Очень важное! – проговорил он кому то, поднимавшемуся и сопевшему в темноте сеней.
– С вечера нездоровы очень были, третью ночь не спят, – заступнически прошептал денщицкий голос. – Уж вы капитана разбудите сначала.
– Очень важное, от генерала Дохтурова, – сказал Болховитинов, входя в ощупанную им растворенную дверь. Денщик прошел вперед его и стал будить кого то:
– Ваше благородие, ваше благородие – кульер.
– Что, что? от кого? – проговорил чей то сонный голос.
– От Дохтурова и от Алексея Петровича. Наполеон в Фоминском, – сказал Болховитинов, не видя в темноте того, кто спрашивал его, но по звуку голоса предполагая, что это был не Коновницын.
Разбуженный человек зевал и тянулся.
– Будить то мне его не хочется, – сказал он, ощупывая что то. – Больнёшенек! Может, так, слухи.
– Вот донесение, – сказал Болховитинов, – велено сейчас же передать дежурному генералу.
– Постойте, огня зажгу. Куда ты, проклятый, всегда засунешь? – обращаясь к денщику, сказал тянувшийся человек. Это был Щербинин, адъютант Коновницына. – Нашел, нашел, – прибавил он.
Денщик рубил огонь, Щербинин ощупывал подсвечник.
– Ах, мерзкие, – с отвращением сказал он.
При свете искр Болховитинов увидел молодое лицо Щербинина со свечой и в переднем углу еще спящего человека. Это был Коновницын.
Когда сначала синим и потом красным пламенем загорелись серники о трут, Щербинин зажег сальную свечку, с подсвечника которой побежали обгладывавшие ее прусаки, и осмотрел вестника. Болховитинов был весь в грязи и, рукавом обтираясь, размазывал себе лицо.
– Да кто доносит? – сказал Щербинин, взяв конверт.
– Известие верное, – сказал Болховитинов. – И пленные, и казаки, и лазутчики – все единогласно показывают одно и то же.
– Нечего делать, надо будить, – сказал Щербинин, вставая и подходя к человеку в ночном колпаке, укрытому шинелью. – Петр Петрович! – проговорил он. Коновницын не шевелился. – В главный штаб! – проговорил он, улыбнувшись, зная, что эти слова наверное разбудят его. И действительно, голова в ночном колпаке поднялась тотчас же. На красивом, твердом лице Коновницына, с лихорадочно воспаленными щеками, на мгновение оставалось еще выражение далеких от настоящего положения мечтаний сна, но потом вдруг он вздрогнул: лицо его приняло обычно спокойное и твердое выражение.
– Ну, что такое? От кого? – неторопливо, но тотчас же спросил он, мигая от света. Слушая донесение офицера, Коновницын распечатал и прочел. Едва прочтя, он опустил ноги в шерстяных чулках на земляной пол и стал обуваться. Потом снял колпак и, причесав виски, надел фуражку.

СУМАРОКОВ Александр Петрович родился в старинной дворянской семье - пи­сатель.

Его отец, Петр Панкратьевич, был военным петровского времени и дослужил­ся до чина полковника. В 1737 Петр Панк­ратьевич перешел на гражданскую служ­бу с рангом статского советника, в 1760 получил чин тайного советника, а при отставке в 1762 - действительного тай­ного советника.

Александр Петрович получил хорошее домашнее образование под руководством отца («должен я за первые основания в русском языке отцу моему») и ино­странных гувернеров, среди которых на­зывается имя И. А. Зейкана, обучавше­го в это же время будущего Петра II.

30 мая 1732 Сумароков был принят в только что учрежденный Сухопутный шляхет­ский кадетский корпус («рыцарскую ака­демию», как его еще тогда называли) - первое светское учебное заведение повы­шенного типа, готовившее своих питом­цев к «должностям офицеров и чиновни­ков». Преподавание в корпусе носило до­вольно поверхностный характер: кадетов обучали, прежде всего, хорошим мане­рам, танцам и фехтованию, но интерес к поэзии и театру, широко распростра­нившийся среди воспитанников «рыцар­ской академии», оказался полезным для будущего поэта. Кадеты участвовали в придворных празднествах (выступали в балетных дивертисментах, драматических спектаклях), подносили императрице поздравительные оды своего сочинения (вначале без имени авторов - от всей «Шляхетской академии наук юношества», а затем к ним стали добавляться стихи за подписью Михаила Собакина).

В 1740 состоялся первый литературный опыт в печати, известны две поздравительные оды Анне Иоанновне «в первый день нового года 1740, от кадетского корпуса сочиненные чрез Александра Сумарокова.

В апреле 1740 Александр Петрович был выпущен из Шля­хетского корпуса и назначен на должность адъютанта к вице-канцлеру гр. М. Г. Го­ловкину, а вскоре после ареста последне­го стал адъютантом гр. А. Г. Разумов­ского - фаворита новой императрицы Елизаветы Петровны. Должность генерал-адъютанта майор­ского ранга открыло ему доступ во дворец.

В 1756 уже в чине бригадира, был на­значен директором только что открыв­шегося постоянного Российского театра. На плечи Сумарокова легли почти все заботы о те­атре: он был режиссером и преподавателем актерского мастерства, подбирал репер­туар, занимался хозяйственными вопро­сами, составлял даже афиши и газетные объявления. В течение пяти лет неустан­но трудился он в театре, но в результате ряда осложнений и неоднократных столк­новений с К. Сиверсом, ведавшим при­дворной конторой, в подчинении, у которого оказался театр с 1759, вынужден был уйти в отставку в 1761.

С 1761 писатель больше нигде не служил, всецело отдав себя литературной деятельности.

В 1769 переехал в Москву, где, за редкими выездами в Петербург, прожил до конца своих дней.

Общественно-политические взгляды Александра Петровича носили явно выраженный дворянский ха­рактер: он был сторонником монархии и сохранения крепостного права в Рос­сии. Но требования, которые он предъ­являл и к монархам, и к дворянам, были очень высокими. Монарх должен быть про­свещенным, для него превыше всего «бла­го» его подданных, он неукоснительно должен соблюдать законы и не подда­ваться своим страстям; дворянство тоже должно оправдывать свои привилегии ревностным служением обществу («не в титле - в действии быть должно дворя­нином»), образованностью («а если не ясней ум барский мужикова, || так я раз­личая не вижу никакого»), гуманным отношением к крепостным («Ах! Должно ли людьми скотине обладать? || Не жалко ль? Может бык людей быку продать?»). Но, так как со временем царствующая импе­ратрица и окружающее писателя дворян­ство все меньше соответствовали создан­ному Сумароковым идеалу, его творчество приняло более резкую сатирико-обличительную направленность. Будучи по своим философско-эстетическим взглядам в основном рационалистом, он был не чужд и сенсуа­лизму. Категорически заявив, что «ум завсегда гнушается мечты», Сумароков в то же время мог сказать:

«Трудится тот вотще,

Кто разумом своим лишь разум зара­жает:

Не стихотворец тог еще,

Кто только мысль изображает,

Холодную имея кровь;

Но стихотворец тот, кто сердце заражает

И чувство изображает,

Горячую имея кровь» («Недостаток изоб­ражения» ).

Как и большинство поэтов XVIII в., Александр Петрович начал свой творческий путь с любовной лирики. Любов­ные стихотворения (песни, эклоги, идиллии, элегии), которые он писал в те­чение всей своей литературной деятель­ности, были еще достаточно условны, но в лучших из них поэту удалось выразить искренние душевные переживания, непосредственность чувств

«О существа со­став без образа смешенный» ,

«Тщетно я скрываю сердца скорби люты» ,

«Не плачь гак много, дорогая» и другие.

В неко­торых своих песнях использовал эле­менты народной поэтики

«В роще дев­ки гуляли» ,

«О, ты крепкой, крепкой Бендерград» ,

«Где ни гуляю, где ни хо­жу» и других.

Любовные произведения писателя завоевали большую популярность среди светского общества, вызвав немало под­ражателей, проникли они и в демократи­ческую среду (в рукописные песенники). Разнообразные со стороны строфики, бо­гатые в ритмическом отношении, простые по форме, песни его выгодно отличались от предшествующей любовной лирики и сыграли положительную роль в разви­тии русской поэзии. Наибольшую славу среди своих совре­менников Сумароков завоевал как драматург, и в первую очередь как автор трагедий. Им было написано девять трагедий:

«Хорев» (1747),

«Гамлет» (1748),

«Синав и Трувор» (1750),

«Аристона» (1750),

«Семира» (1751),

«Демиза» (1758, позже переделан­ная в «Ярополка и Демизу»),

«Вышеслав» (1768),

«Димитрий Самозванец» (1771),

«Мстислав» (1774).

Трагедии Сумарокова выдер­жаны в строгих правилах поэтики класси­цизма, которые для русской литературы были сформулированы им же самим в «епистоле» о стихотворстве (в брошюре «Две епистолы». В первой предлагается о рус­ском языке, а во второй - о стихотвор­стве», Спб., 1748).

В трагедиях писателя соблю­дены единства действия, места и времени; резко проведено разделение персонажей на положительных и отрицательных; ха­рактеры статичны, и каждый из них яв­лялся носителем какой-либо одной «стра­сти»; стройная пятиактная композиция и небольшое число действующих лиц по­могали сюжету развиваться экономно и в направлении раскрытия основной идеи. Стремлению автора донести свои мысли до зрителя служил относительно простой и ясный язык; «александрийский» стих (шестистопный ямб с парной риф­мовкой), которым написаны все трагедии, порой приобретал афористическое зву­чание.

В трагедиях выводились лица из аристократической среды; сюжеты для большинства из них драматург брал из отечественной истории. Хотя историзм трагедий писателя был весьма условен и ограни­чивался в основном использованием исто­рических имен, все же историко-национальная тематика явилась отличительной чертой русского классицизма: западно­европейская классицистическая трагедия строилась преимущественно на материале античной истории. Основной конфликт в трагедиях Сумарокова А.П. обычно заключался в борьбе «разума» со «страстью», общест­венного долга с личными чувствами, и по­беждало в этой борьбе общественное на­чало. Подобная коллизия и ее разрешение были призваны воспитывать гражданские чувства у дворянского зрителя, внушить ему мысль о том, что государственные интересы должны быть превыше всего. К тому же общественное звучание сумароковских трагедий усугублялось еще тем, что они все больше стали получать политическую направленность, в них все резче подвергались обличению тиранст­вующие самодержцы («Вельможа ли, иль вождь, победоносец, царь || Без добро­детели презрительная тварь»), а в «Ди­митрии Самозванце» драматург потребо­вал свергнуть с престола царя-тирана: он «Москвы, России враг и подданных му­читель». При этом характерно, что низ­вергнуть властителя-злодея должен был «народ», впервые появившийся здесь на русской сцене. Перенеся действие траге­дии в сравнительно недалекое прошлое Русского государства, автор наполнил «Димитрия Самозванца» жгучими вопро­сами его современности - о характере политической власти в стране. Конечно, Сумароков не мог открыто объявить правление Екатерины II деспотическим, но многими злободневными и достаточно прозрачными намеками вполне определенно выразил свое отрицательное отношение к екатери­нинскому режиму. Однако ярко выра­женная тираноборческая направленность этой трагедии не должна восприниматься как осуждение С. самого монархического принципа правления: даже в самых па­тетических местах «Димитрия Самозван­ца» речь шла о замене царя-тирана «доб­родетельным» монархом. Но объективное воздействие трагедии могло оказаться значительно шире субъективного, классово-ограниченного замысла драматурга. Поэтому нет ничего удивительного в той интерпретации, которая была дана ее переводу на французский язык, изданно­му в Париже в 1800 («сюжет ее, почти революционный, очевидно, находится в прямом противоречии с нравами и поли­тической системой этой страны...»). «Ди­митрий Самозванец» положил начало рус­ской политической трагедии.

К заслугам Сумарокова - трагедиографа следует отнести также создание им целой галереи разнообраз­ных, привлекательных женских образов. Нежные и кроткие, мужественные и во левые, они отличались высокими нрав­ственными принципами.

Кроме трагедий, Александром Петровичем в разное время было написано 12 комедий, драма «Пустын­ник» (1757), оперы «Цефал и Прокрис» (1755) и «Альцеста» (1758).

Его комедии пользовались меньшим успехом, чем тра­гедии, так как затрагивали менее сущест­венные стороны общественной жизни и служили добавлением к основной части спектакля. Все же в про­цессе становления русской национальной драматургии его комедии заняли опреде­ленное место. Как и трагедия, комедия, по Сумарокова, преследовала воспитательные це­ли, сатирически осмеивала личные и об­щественные недостатки. Ее пер­сонажами чаще всего были лица, взятые из окружающей среды («подлинники»). Отсюда памфлетный характер большин­ства сумароковских комедий:

«Тресотиниус» ,

«Третейный суд» ,

«Ссора у мужа с женой»

«Опекун» ,

«Лихо­имец» и другие. На связь своих комедий с живой действительностью указывал сам драматург: «Мне прозаические комедии сочиняти... видя ежедневные в невежах глупости и заблуждения, очень легко». В комедийном творчестве Сумароков осмеивались невежественные дворяне, галломанствующие щеголи и щеголихи, взяточники-чиновники, скупцы, сутяжники, педанты- «латынщики». Это уже был мир обыден­ного, рядового человека, резко отличный от мира героев трагедии.

К числу лучших достижений в творчес­ком наследии Сумарокова А.П. следует отнести и его басни («притчи»). Он создал 378 басен, большинство из которых было издано при его жизни (2 части «притч» напечатаны в 1762, 3 часть - в 1769). Наполненные злободневным сатирическим содержанием, написанные простым (с включением «низ­ких» слов), живым языком, близким к разговорному, басни Сумарокова заслужили высокую оценку его совре­менников: «Притчи его почитаются сокро­вищем российского Парнасса; и в сем роде стихотворения далеко превосходит он Федра и де ла Фонтена, славнейших в сем роде» (Н. И. Новиков). Прит­чи Сумарокова во многом облегчили путь Крыло­ва -баснописца.

Из других его произведений следует отметить сатиру «О благородстве» и «Хор ко превратному свету» .

«Хор ко превратному свету» - пожалуй, самое резкое сатирическое произведение Сумарокова. В нем писатель осудил многие стороны социальной действительности.

Писатель-просветитель, поэт-сатирик, всю жизнь боровшийся с общественным злом и людской несправедливостью, пользовавшийся заслуженным ува­жением и Н. И. Новикова, и А. Н. Радищева , Сумароков в истории русской литературы XVIII в. занимает видное место. Позже многие русские писатели отказывали писателю в литературном таланте, но все же прав был В. Г. Белинский , заявивший, что «Сумароков имел у своих современников огромный успех, а без дарования, воля ваша, нельзя иметь никакого успеха ни в какое время».

Личная жизнь писателя сложилась неудачно. С первой женой Иоганной Христиановной (камер-юнгферой тогда еще великой княгини Екатерины Алексеевны) он разошелся, последующий брак с крепост­ной девушкой Верой Прохоровной при­вел к скандалу и окончательному раз­рыву с дворянской родней. Незадолго до своей смерти писатель женился третий раз и тоже на крепостной девице Екатерине Гавриловне.

Последние годы жизни Александр Петрович провел в нищете, дом и все его имущество были проданы в погашение долгов.

Умер - , Москве.

Сумароков Александр Петрович

Сумароков Александр Петрович (1717 — 1777), поэт, драматург. Родился 14 ноября (25 н. с.) в Москве в старинной дворянской семье. До пятнадцати лет обучался и воспитывался дома.

В 1732 — 40 учился в Сухопутном шляхетском корпусе, где начал писать стихи, подражая Тредиаковскому. Служил адъютантом у графа Г. Головкина и графа А. Разумовского и продолжал писать, в это время испытывая сильное влияние од Ломоносова.

Через некоторое время находит собственный жанр — любовные песни, которые получили признание публики и расходились в списках. Он разрабатывает поэтические приемы изображения душевной жизни и психологических конфликтов, позднее примененные им в трагедиях.

Лирика Сумарокова была неодобрительно встречена Ломоносовым, сторонником гражданственной тематики. Полемика между Ломоносовым и Сумароковым по вопросам поэтического стиля представляла важный этап в развитии русского классицизма.

От любовных песен Сумароков переходит к стихотворным трагедиям — «Хорев» (1747), «Гамлет» (1748), «Синав и Трувор» (1750). В этих произведениях впервые в истории русского театра были использованы достижения французской и немецкой просветительской драматургии. Сумароков соединил в них личные, любовные темы с общественной и философской проблематикой. Появление трагедий послужило стимулом для создания Российского театра, директором которого стал Сумароков (1756 — 61).

В 1759 издавал первый русский литературный журнал «Трудолюбивая пчела», выступавший на стороне придворной группы, которая ориентировалась на будущую императрицу Екатерину II.

В начале царствования Екатерины II литературная слава Сумарокова достигает зенита. Молодые сатирики, группировавшиеся вокруг Н. Новикова и Фонвизина, поддерживают Сумарокова, который пишет басни, направленные против бюрократического произвола, взяточничества, бесчеловечного обращения помещиков с крепостными.

В 1770, после переезда в Москву, Сумароков вступает в конфликт с московским главнокомандующим П. Салтыковым. Императрица приняла сторону Салтыкова, на что Сумароков ответил издевательским письмом. Все это ухудшило его общественно-литературное положение.

В 1770-е он создал лучшие свои комедии («Рогоносец по воображению», «Вздорщица», 1772) и трагедии «Дмитрий Самозванец» (1771), «Мстислав» (1774). Участвовал как постановщик в работе театра при Московском университете, издал сборники «Сатиры» (1774), «Элегии» (1774).

Последние годы жизни отмечены материальными лишениями, утратой популярности, что привело к пристрастию к спиртным напиткам. Это и явилось причиной смерти Сумарокова 1 октября (12 н. с.) 1777 в Москве.

Краткая биография из книги: Русские писатели и поэты. Краткий биографический словарь. Москва, 2000.

Русский дворянин, поэт, писатель и драматург XVIII века. Его часто называют называют «отцом русского театра».

В 1756 году по указу императрицы Елизаветы Петровны Сенату был учреждён постоянный театр и А.П. Сумарокова назначили его директором. Для облагорожения в глазах малообразованной публики звания актёров, новый директор выхлопотал последним дворянское отличие - право носить шпагу.

А.П. Сумароков писал для театра многочисленные пьесы. Работая для театра, он в то же время писал: оды, элегии, басни, сатиры, притчи, эклоги, мадригалы, статьи и т. п. В отличие от М.В. Ломоносова , он считал, что поэзия должна быть, в первую очередь, не величественной, а «приятной».

В январе 1759 года А.П. Сумарокову удалось добиться нового указа Елизаветы : «русского театра комедиантам и прочим... отныне быть в ведомстве Придворной конторы и именоваться им придворными». На содержание труппы прибавлялось 3000 рублей. Актёрам увеличили жалованье, положение их стало более прочным.

«Но характер Российского театра резко изменился. Он начисто потерял самостоятельность и даже в выборе репертуара теперь полностью зависел от Придворной конторы и возглавлявшего её невежественного гофмаршала Карла Сивсрса. Сумароков без устали ссорился с ним, жаловался на него столько сделавшему для русской культуры и, казалось бы, по-прежнему влиятельному , вымещая обиды на ни в чём не повинных актерах.

«Я прошу только о том, - досадуя и обижаясь, писал он в одном из писем , - что ежели я заслужил быть отброшен от театра, то по крайней мере, чтобы без продолжения это сделано было... За мои по театру труды, которые кажется мне больше, нежели то, что Волков шишаки сделал, и у Волкова в команде быти мне нельзя, а просити, чтобы я отрешён был от театра, я не буду прежде, покамест не сойду с ума».

В письмах Сумароков то просил отставки, то угрожал, что, если его отставят, он сочинителем, во всяком случае драматическим, быть перестанет. Он клялся в том своей честью, своей фамилией, надеясь, что его угроза испугает Елизавету и он сумеет отстоять себя как директора театра. Но Елизавете Петровне давно уже надоели его жалобы. Далеко не всё нравилось ей и в его трагедиях, в которых постоянно подчёркивалась мысль о том, что потворство монарха собственным страстям ведет к несчастью его подданных. И хотя в трагедиях этих всегда велся разговор об идеальном монархе, под которым якобы подразумевалась Елизавета, она не могла не понимать истинного смысла назиданий их создателя. После очередного письма Сумарокова Шувалову летом 1761 года отставка его была санкционирована. Сумароков метал громы и молнии. Но он был отходчив. И страстно любил театр. К тому же Российский театр продолжал играть его сочинения, - нерасторжимую связь Сумарокова с русской сценой не смогли разорвать никакие указы».

Куликова К.Ф., Российского театра первые актёры, Л., «Лениздат», с. 50-51.

А.П. Сумароков оставил нам впечатления о русском театре своего времени: «Подьячему соплетать похвалы... толь маловместно, коль неприлично... съезжавшимся видеть Семиру, сидеть возле самого оркестра и грызть орехи и думать, что, когда за вход заплачены деньги в позорище, можно в партере в кулачки биться, а в ложах рассказывати истории своей недели громогласно. Вы, путешествователи, бывшие в Париже и в Лондоне, скажите, грызут ли там во время представления драмы орехи, и когда представление в пущем жаре своем, секут ли поссорившихся между собою пьяных кучеров ко тревоге всего партера, лож и театра?».

Луначарский М.В., Русская критика от Ломоносова до предшественников Белинского, в Сб.: М.В. Ломоносов: pro et contra / Cост. М.А. Маслин, СПб, «Русская христианская гуманитарная академия», 2011 г., с. 640.

Надпись на постаменте Медного всадника: «Petro Primo Catharina Secunda» - «Петру Перьвому Екатерина Вторая» предложена именно А.П. Сумароковым .

После учреждения Петром I газеты «Санкт-Петербургские ведомости», правительство сохраняло монополию на печатное слово, но в 1759 году А.П. Сумарокову было разрешено издавать первый частный журнал в России: «Трудолюбивая пчела», вышедший тиражом 1200 экземпляров.

А в 1759 году он написал эпиграмму, ставшую знаменитой:

Танцовщик! Ты богат. Профессор! Ты убог.
Конечно, голова в почтеньи меньше ног.