Светлана медведева посетила оперу "манон леско" с участием анны нетребко. Манон леско с анной нетребко на исторической сцене большого театра Как выбрать лучшие места в Большом Театре

Билеты на редкое выступление Анны Нетребко в России достались мне, можно сказать, по рекомендации от знакомых билетных спекулянтов. Как я выяснил впоследствии, билеты оказались на откровенно неудачные с точи зрения обзорности места, практически над сценой, но, к счастью, это было самым большим разочарованием в тот вечер. В связи с этим статья получилась в большей степени про правильный выбор мест на исторической сцене Большого Театра.

Как выбрать лучшие места в Большом Театре

Поскольку это мой не первый опыт посещения исторической сцены Большого Театра после реконструкции, уже успело сложиться некоторое мнение, которым поделюсь. Так как же выбрать лучшие места на историческую сцену Большого Театра? Нужно учитывать два фактора: визуальный и звуковой. Хотя для многих звуковой фактор не является ключевым, я всё таки рекомендовал бы обратить на него внимание, особенно при выборе мест при походе на произведения включающие вокальное исполнение.

Обзорность

Самое главное что нужно учитывать при выборе мест на историческую сцену Большого Театра, так это тот факт, что сцена достаточно глубокая и места на балконе расположенные по бокам зала могут быть существенно ограничены в обзорности глубины сцены.

Обзорность отражена на схеме зала взятой с официального сайта Большого Театра.

Схема исторической сцены взята с официального веб-сайта bolshoi.ru

Однако, мой опыт и наблюдения позволяют написать, что реальная обзорность несколько отличается от процентов показанных на схеме. Сразу отмечу что никогда не покупал и не буду рассматривать покупку мест во втором, третьем и в других кроме первого рядов в ложах и на балконе, особенно в ложах с барными стульями. Т.к. часто на балконе хоть и не всегда радикально, но ситуацию можно исправить облакотившись на край балкона и подавшись вперед, но это возможно только сидя в первом ряду. Также по отзывам зрителей, купившим билеты на места во втром и третьем ряду приходилось привставать чтобы было видно из-за габаритного зрителя из первого ряда.

С балкона 4-го яруса если и можно что-то увидеть, то только сидя в самой середине напротив сцены и при наличии бинокля. Я бы не рекомендовал покупать билеты на эти места. В остальных случаях, а именно располагаясь по бокам зала, будет слишком далеко и слишком высоко, сцену точно будет не видно на всю глубину.

Середина балкона 3-го яруса , как оказалось, вполне себе пригодна для просмотра балета, при условии что в нём не присутствуют высокие декорации в конце сцены. Бинокль рекомендуется. Ближе к сцене по краям зала обзорность будет сильно ограничена и не то что декорации расположенные на высоте в грубине сцены не будут видны, так и сама глубина сцены тоже.

фото из ложи N1 места 1, 3-го яруса

Для балкона 2-го яруса действуют те же принципы что и для третьего, только, всё же, крайние ложи ограничены по обзору скорее не верхней границей сцены а боковой и придётся сильно нагибаться вперед для лучшей обзорности.

Балкон 1-го яруса с точки зрения обзора можно назвать хорошим практически для всех мест, но у каждого будет своя прелесть: прямо напротив сцены — хороший вид на всю сцену, ближе к сцене по краям — видимость мимики актёров и мелких деталей без бинокля, но с ограничем обзора сцены вглубь.

Бильетаж , места напротив сцены обладают примерно такой же обзорностью как и на балконе 1го яруса. Но биьлетаж отличается близостью к сцене для мест находящихся ближе всего к сцене расположенных по бокам зала, эти места являются максимально близкими к сцене.

Амфитеатр мне посетить не удалось, но могу представить, что места напротив сцены расположены на уровне сцены или несколько ниже. Лучше уж выбрать партер, т.к. он расположен ближе к сцене.

Партер , очевидно, самые лучшие места в зале. Также нужно отдельно отметить 12-й ряд, так как в нём просторно и есть куда вытянуть ноги.

При покупке билетов обязательно учитывайте что мест с хорошей обзорностью не больше половины и лучше планировать свой поход в Большой Театр заблаговременно.

Звук и слышимость

Слышимость музыки и вокала немаловажный аспект для очень многих посетителей. Со слышимостью оркестра лично у меня не возникало никаких проблем даже в самых отдалённых уголках 3го яруса, не думаю, что стоит учитывать этот фактор, за исключением, пожалуй, того, что слишком громкими могут показаться барабаны сидящим в первых рядах партреа, бельетажа и амфитеарта.

А вот, что касается, вокальных произведений, то, по моему мнению, лучше не отдаляться совсем в конец зала и стремиться находиться по ближе к сцене. Например, приемлелым мне показалось находиться в первом ряду ближайшей к сцене ложе третьего яруса. Но вот, стоило заглянуть в ложу того же третьего яруса подальше от сцены и было заметно снижение громкости вокала артистов. Так что рекомендуется спуститься пониже и поближе к сцене.

Манон Леско

Трагическая история провинциальной девушки, ставшей содержанкой богатого банкира

Произведение послужившее основой для оперы было написано аббатом Прево еще 1730х годах. Однако сама опера в 4 действиях была написана Джакомо Пуччини гораздо позже, только в конце XIX века. Впервые она была представлена публике 1 февраля 1893 года в Турине и по сей день считается одной из самых сложных для исполнения. Если кратко о сюжете то он, как и большинство, трагическая история о любви. Молодая девушка из провинции Манон Леско встречает студента Кавалера де Грие, который тут же влюбляется в неё, но упускает её т.к. Манон соглашается стать содержанкой у богатого господина.

Либретто Доменико Оливы, Марко Праги, Джузеппе Джакозы, Луиджи Иллики, Руджеро Леонкавалло и Джулио Рикорди по роману «История кавалера де Грие и Манон Леско» аббата Антуана-Франсуа Прево/

Постановка Манон Леско в большом выяглдит современно, мощно, красиво. Впечатляющими выглядят огромные декорации непропорционально большие, таким образом создаётся впечатления что люди словно игрушечные куклы.

Дирижер-постановщик - Ядер Биньямини
Режиссер-постановщик - Адольф Шапиро
Художник-постановщик - Мария Трегубова
Художник по свету - Дамир Исмагилов
Главный хормейстер - Валерий Борисов
Хореограф-постановщик - Татьяна Баганова

– российская певица, которой уже не один год рукоплещет весь мир – впервые выступила в Большом театре. Произведение для своего дебюта на самой прославленной сцене страны исполнительница выбрала сама, представ перед публикой в заглавной партии в « ». Эта прекрасная опера Дж.Пуччини не ставилась прежде в Большом театре, но в судьбе она занимает особое место: при исполнении ее в Римской опере она познакомилась с Юсифом Эйвазовым, ставшим впоследствии ее супругом. В спектакле Большого театра этот певец исполнил партию кавалера де Грие. Столь же замечательные исполнители выступили в других партиях: Леско – Эльчин Азизов, Жеронт – Александр Науменко, Марат Гали – Учитель танцев, Юлия Мазурова – Певица.

Одна из главных сложностей партии Манон Леско – противоречие между юностью героини и вокальной партией, требующей сильного голоса и немалого опыта. И то, и другое появляется у певиц в возрасте достаточно зрелом. У эти качества есть – артистка восхищала публику насыщенностью всех регистров, богатством тембровых красок, тонкостью нюансировки и фразировки, а выглядеть убедительно в образе юной девушки опытной певице позволяет ее удивительная пластика. Представ поначалу совсем юной – полуребенком, во втором акте героиня выглядит уже соблазнительной молодой женщиной, но стоит появиться ее возлюбленному – и вновь во всех ее движениях появляются черты девочки, такой непосредственной в искренности своих чувств. Столь же убедительно выглядит 39-летний Ю.Эйвазов в роли порывистого влюбленного юноши. Правда, голос певца звучал не всегда ровно, хотя в целом исполнитель справился с партией.

Манон Леско – Анна Нетребко. Кавалер де Грие – Юсиф Эйвазов. Фото Дамира Юсупова

Дирижировал спектаклем Ядер Биньямини. Работа дирижера произвела приятное впечатление и на публику, и на , которая считает, что петь с оркестром под его управлением очень удобно. Оркестр, хор и голоса солистов звучали сбалансировано и ясно, радуя слушателей богатством и тонкостью нюансов. Виолончельное соло было прекрасно исполнено Б.Лифановским. Весьма изящно выглядели хореографические сцены в постановке Татьяны Багановой.

Слабым местом спектакля « » оказалась режиссура. Постановщик Адольф Шапиро – как и – впервые сотрудничает с Большим театром, но – в отличие от певицы – показал себя не с лучшей стороны. Идея режиссера сама по себе неплоха: подчеркнуть в образе героини черты девочки, не вполне расставшейся с детством и попавшей в жестокий «взрослый» мир, где ее могут использовать как игрушку. Но вместо того, чтобы психологически проработать роль с исполнительницей, режиссер увлекается демонстрацией символов – таких, например, как кукла в руках Манон, одетая в такое же платье и шапочку, как сама героиня. Увлекшись подобными внешними атрибутами, режиссер словно забывает об исполнителях – и в результате Манон выглядит несколько холодноватой. А ведь умеет создавать на сцене такие живые, эмоциональные образы – достаточно вспомнить ее Наташу Ростову! Остается только пожалеть, что режиссер проигнорировал эту сторону ее таланта. В некоторых моментах спектакля режиссер доходит до откровенного сюрреализма, совершенно не гармонирующего с музыкой Дж.Пуччини: гигантская кукла с вращающейся головой и движущимися глазами во втором акте, «шоу уродов» в третьем действии, более уместное в цирке, нежели в оперном театре…

Несмотря на подобные режиссерские промахи, дебют в Большом театре можно считать успешным. Хочется верить, что первая роль певицы на главной сцене России не станет последней, и публика Большого театра откроет для себя новые грани ее дарования.

Событие, которого так долго ждали, наконец произошло: главная российская певица спела в главном российском оперном театре. И не просто спела, но и сыграла в полноценной постановке. Большой специально для Анны Нетребко поставил оперу по ее выбору - «Манон Леско» Пуччини. Таковы ее нынешние предпочтения. Певице, некогда блиставшей в легкомысленно-субреточных партиях для легкого сопрано, теперь интереснее репертуар более солидной весовой категории. Ее не пугают большой оркестр, низкий регистр, выматывающие дистанции. От Моцарта она целенаправленно движется в сторону Вагнера и итальянского веризма, одним из лучших экспонатов которого является «Манон Леско» (1893 г.; не путать с французской «Манон» Массне, написанной всего несколькими годами раньше).

Еще одно новое привходящее обстоятельство - тенор-муж, очень даже голосистый, подходящий на роль де Грие. Так что пара предпочитает не разлучаться, если есть такая возможность. И Большой театр им ее, конечно, предоставил. Для Анны Нетребко и Юсифа Эйвазова «Манон Леско» окрашена в дополнительные романтические тона - именно исполняя роли страстных, но несчастных любовников на сцене Римской оперы пару лет назад, они счастливо обрели друг друга в реальной жизни.

Итак, для полного комплекта нужен еще дирижер, заботливый к голосам главных ньюсмейкеров, впервые приспосабливающихся к огромному пространству Исторической сцены. Такой есть - молодой итальянец Ядер Биньямини, приглашенный самой Нетребко. Солисты слышны, рядом с высокими гостями уверенно звучат и местные певцы, особенно исполняющие партии злодеев: богатого старика-сладострастника Жеронта (Александр Науменко) и циничного брата Манон, сержанта Леско (Эльчин Азизов). Хору повезло меньше - его реплики не всегда догоняют слишком бойкий оркестр. Недостаточная аккуратность, впрочем, компенсируется темпераментностью. После Интермеццо в начале третьего действия, знаменитой симфонической зарисовки, рисующей тоску де Грие по арестованной Манон, маэстро церемонно поднимает оркестр в яме на поклон.

Ну и еще нужно грамотно подобрать постановочную команду. Нельзя сказать, что Нетребко - консерваторша, желающая стоять тумбой посредине сцены и заботиться только о своем голосе. Совсем нет, она может быть очень выразительной актрисой. Но и взбунтоваться, если что-то против шерсти, ей тоже ничего не стоит. Не стоит забывать размолвку дивы с немецким мэтром Хансом Нойенфельсом в Баварской опере во время постановки все той же «Манон Леско», в результате которой за две недели до премьеры нужно было срочно искать ей замену. Надо сказать, альтернативная сладкая парочка для этой оперы сейчас в мире есть - Кристина Ополайс и Йонас Кауфман, - и она способна задать жару на сцене не хуже, чем наши царственные супруги.

Постановщиком Большой театр пригласил известного драматического режиссера Адольфа Шапиро, в последнее время начавшего работать в опере и уже имеющего опыт общения с примадоннами: свою первую оперную постановку, получившую «Золотую маску» «Лючию ди Ламмермур», он делал с Хиблой Герзмавой.

Четыре очень условных пространства, в которых разворачивается сюжет, - острокрышный город Амьен, богатый дом в Париже, порт в Гавре и какая-то совсем загадочная Америка - практически никак не связаны между собой. Они соединены только высвечивающимися на черном занавесе (во время перемены декораций) отрывками из соответствующего романа аббата Прево - чересчур длинными. Зато появляющиеся после поднятия занавеса картины (автор декораций и бесчисленных костюмов - Мария Трегубова, хореограф - Татьяна Баганова) награждают публику сполна, деликатно сочетая гламур, зрелищность и приятную необязательность.

Дамир Юсупов / Большой театр

Чего тут только нет. Влюбленные улетают на воздушном шаре в Париж и уплывают на льдине в Америку. Среди арестантских товарок Манон обнаруживаются культуристка, трансвестит, негритянка в подвенечном платье, толстуха, карлица, женщина-змея. Белый бумажный городок Амьен и белый бумажный кораблик в Гавре противопоставлены черному царству парижской роскошной жизни Манон, в центре которого - огромное, чуть наклоненное зеркало, отражающее сцену, дирижерскую яму и даже первые ряды партера. В тот момент, когда Манон вспоминает брошенного ею ради этого черного будуара нищего студента де Грие, зеркало (благодаря современным сценографическим чудесам) перестает быть зеркалом, и сквозь него просвечивает кусочек утраченного счастья. В сочетании с посерьезневшей Нетребко, вмиг превращающейся из куклы, стервы и подружки оффенбаховской Олимпии в страдающую женщину, эта сцена оказывается очень эффектной.

Рядом с зеркалом - еще один символ: монструозная кукла, выросшая из той, что была в руках Манон в момент ее первого появления. Она устрашающе мигает глазами, двигает руками и постепенно облепливается чудовищных размеров мухами, заменяющими невинных косметических мушек.

Дамир Юсупов / Большой театр

Мир недобрых игрушек, болезненной буффонады и причудливых фантазий внезапно заканчивается в последнем, четвертом, «американском» действии, которое перевешивает все предыдущее. Это, собственно, прощание Манон, умирающей на руках де Грие, тут она совсем даже не подружка Олимпии, а внучка вагнеровской Изольды. Посреди сцены стоит пара в непримечательных черных одеждах и поет о страданиях, постепенно подходя все ближе и ближе к зрителю. Никакой Америки и вообще декораций нет. Только огромный пустой куб, по стенкам которого бесконечно стекают только что написанные строки-рыдания Манон. Вот и все. Дива поиграла в спектакль, теперь она может покорить зал одним своим голосом, интонацией, поворотом головы. И она это делает.

Первую оперную премьеру Большого театра в этом сезоне сложно назвать рядовым событием. Больше это похоже на встречу первых лиц. Будем считать, что встреча прошла успешно.

Премьера опера

Анна Нетребко вместе с мужем Юсифом Эйвазовым впервые выступили на сцене Большого театра в премьерной постановке оперы "Манон Леско" Пуччини. Специально для мировой звезды спектакль в короткий срок сочинили и поставили режиссер Адольф Шапиро, художник Мария Трегубова и дирижер Ядер Биньямини. Даже если новая постановка не войдет в число театральных сенсаций, само появление в ней звездной пары уже сделало "Манон" более чем событием сезона и одним из главных достижений новой администрации Большого театра. Рассказывает ЮЛИЯ БЕДЕРОВА.

На мировых оперных сценах с равным успехом идут две "Манон" — Массне и Пуччини. Анна Нетребко с ее устоявшейся репутацией легкого сопрано, но последовательно расширяющая репертуар, в требующей крепости партии пуччиниевской Манон дебютировала не так давно в Римской опере с дирижером Риккардо Мути. Успех и важная биографическая деталь (на этой постановке Нетребко познакомилась с будущим мужем Юсифом Эйвазовым) сделали так, что "Манон" Пуччини стала любимой партитурой звездной пары. В ней голоса обоих певцов раскрываются во всех нюансах вокальной выразительности, а сценическое обаяние добавляет силы и красоты главной теме "Манон" — это опера о любви, и Нетребко с Эйвазовым играют любовь легко, пылко и с удовольствием.

В спектакле Большого театра они много времени проводят за поцелуями и объятиями, и вряд ли это обстоятельство можно счесть недостатком спектакля — скорее, наоборот. В конце концов спектакль ставился ради Нетребко, ее присутствием объясняются самые принципиальные моменты премьеры — от выбора названия до выбора дирижера. Ядер Биньямини заботливо обставляет голоса главных героев бодрыми, атлетичными темпами в гладком балансе, хотя хору и ансамблю солистов (блестящий Эльчин Азизов — Леско, эффектный и аккуратный Александр Науменко — Жеронт, Марат Гали — Учитель танцев, Певица — Юлия Мазурова и другие) приходится во все глаза следить за спортивно-целеустремленной дирижерской рукой, чтобы не разойтись и куда-нибудь не опоздать.

Для постановщиков спектакля, вероятно, задачей минимум было создать такую театральную оправу, которая не помешала бы мировой звезде, а только украсила бы ее дебют на главной сцене. И судя по всему, единственное, с чем Нетребко пришлось справляться не без усилий,— это со сложной акустической ситуацией, возникшей, вероятно, из-за постановочного решения, когда большая глубина коробки сцены стала забирать и поглощать звук. По крайней мере этим (и дополнительными указаниями дирижера), скорее всего, объясняется непривычно неуверенное звучание превосходного хора Большого театра. Но главная пара солистов, оставаясь почти всегда близко к авансцене или на ней самой, с этой проблемой хорошо справилась.

Тем временем представление оказалось, пожалуй, самой удивительной продукцией Большого театра за последние годы. А ее главная визуальная метафора — огромный пупс в огромных бусах с массивными железными жуками и муравьями на гигантском пластмассовом тельце (метафорические драгоценности Манон) — образ настолько же сильный, насколько странный и удивительно брошенный в финальных актах. Если темой спектакля считать превращение Манон сначала из ребенка с куклой в куклу--игрушку взрослых людей и обстоятельств, потом в настоящую, неигрушечную любящую женщину, то, безусловно, в финале не до кукол. Но все же многие эпизоды спектакля смотрятся отрывками метафор или эффектными визуальными трюками (тот пупс вращает головой и медленно моргает, кажется, сейчас он встанет и Големом пойдет) и вызывают больше изумление, чем сопереживание. Парад фриков в сцене погрузки ссыльных на корабль в Гавре (не первый в истории постановок "Манон") — роскошный фейерверк смешных и чудовищных типов в ярких красках, взрывающих черно-белую палитру спектакля. Но в музыке тем временем разворачивается настоящая пуччиниевская катастрофа, образ Манон вырастает до космического трагического объема. Контраст черной печали героини с цирком фриков мог бы работать на силу впечатления, однако в этом безумном параде столько движения и жутковатых чудес, что он неминуемо забирает внимание на себя: Манон теряется в толпе, ее голос и образ зрителю приходится выуживать из мизансцены.

Столько же усилий, чтобы остаться с музыкой, слушателю приходится применить в финальной сцене, где, казалось бы, уже никого и ничего нет. Сценографическая пустыня, обнимающая героев в центре, прекрасна, но тут с публикой начинает на удивление подробно разговаривать проецирующийся на задник текст (фрагменты либретто и романа). Развлекательный, объяснительный пафос постановки, словно бы адресованной неискушенной публике, по-своему понятен. Недостаточная музыкальность театрального решения, пожалуй, главное, в чем можно упрекнуть новый спектакль. Но с задачей эффектной оправы для голосов и актерского мастерства главных героев, от которой публика не скучает, он справляется, в финале трепетно выводя звездную пару на авансцену вместе и в то же время парадоксально подтверждая расхожий тезис о том, что страстным операм и большим актерам режиссура-то и вовсе не нужна.

Новая "Манон" в Большом — постановка из тех, в каких оппозиция "традиционный спектакль — режиссерский спектакль" умирает. Что бы и хорошо, но здесь спектакль оказывается не совсем понятным. Для режиссерского ему недостает концептуальной стройности и взвешенности, для ощущения простой оперной органики без концепций не хватает чистосердечия и нюансов. Весь тон постановки гипертрофированно приподнятый, интересные решения с необычным масштабированием (крохотный город, огромные люди, гигантский пупс, мелкие персонажи), казалось бы, о чем-то говорят, но, получается, до конца что-то недоговаривают. Однако они не мешают и даже помогают все ясно договорить пуччиниевским героям.

Манон в исполнении Анны Нетребко не только блистательна и очаровательна, но и необычна. Звезда играет свою Манон как едва ли не вагнеровскую героиню, как страстную и сильную натуру — даже в роли игрушки скорее она сознательно играет людьми, нежели они с ней. Нетребко выстраивает партию мощно и сложно, используя огромное разнообразие вокальных красок — от утонченных, почти акварельных до темных и плотных. Ее Манон гипнотически притягательна не только благодаря вокалу. Это она сама, что бы там ни говорило либретто, ради возлюбленного пойдет на все, это она с ее могуществом и силой страсти ведет его в пустыню все отменяющей, даже жизнь, любви, туда, где есть только любовь, все остальное просто неважно, ничего другого нет. А искренность и пылкость ответа де Грие в замечательном исполнении Эйвазова, подкупающем зал большим вокальным мастерством и актерской трепетностью, становятся ей наградой.

Премьера стала триумфальной

Партер и пять ярусов в позолоте Большого театра стоят и кричат. Таков финал долгожданной премьеры на исторической сцене оперы Пуччини «Манон Леско». Постановка театрального режиссера Адольфа Шапиро во многом реабилитировала рискованный проект дирекции БТ, последние два сезона приглашавшей на постановки мастеров драмы. С подробностями из главного музыкального театра страны - обозреватель «МК».

На сайте Большого давно ни одного билета - ведь главную партию поет Анна Нетребко, да еще со своим новым супругом Юсифом Эйвазовым. Однако по дороге на историческую сцену, аккурат на углу Новой, мужчина, которого по внешнему виду в жизни определяют самым обычным ханыгой, спрашивает меня: «Билеты нужны?» - «А почем у тебя?» - «Хорошие по три есть» - «Неужели в партере?» - «У перекупщиков все есть», - железно подтверждает он, намереваясь проводить меня к этим самым перекупщикам. Тема спекуляции дефицитными билетами сама по себе интересна, но не ко времени - через 20 минут начало той самой премьеры, которую в Москве ждали давно. И которая не была в планах Большого, но, очевидно, что угодно Богу, случается вопреки всему и несмотря ни на что. Даже в Большом.

Адольф Шапиро, режиссер с большим, не побоюсь этого слова, мировым авторитетом, ездил к примадонне в Вену и рассказал мне после премьеры, что довольно быстро они нашли общий язык и что в работе оперная дива была потрясающим партнером. А я вспомнила одну из первых ее ролей в ленинградском МАЛЕГОТе (теперь Михайловский театр) - Сюзанна в «Свадьбе Фигаро»: малоизвестная артистка, худенькая, чистейшее сопрано, невероятно артистичная, - которая выделяла ее из всего оперного состава. Надо сказать, что Нетребко того, перестроечного периода практически не изменилась - разве что в весе прибавила, физическом. Про мировой и говорить нечего - оперные театры терпеливо стоят за ней в очередь.

Но вот третий звонок, ложи забиты настолько, что в них стоят. Во время увертюры (дирижер Ядер Биньямини) по черному жесткому занавесу бегут белые рукописные строчки: «Надо сегодня сказать лишь то, что уместно сегодня. Прочее все отложить и сказать в подходящее время». Это цитата из предуведомления автора «Записок знатного человека», открывающего роман аббата Прево «История кавалера де Грие и Манон Леско» - из него Джакомо Пуччини сделал свою четырехактную оперу с великой музыкой. Хорошо одетая оперная публика еще не раз за три с лишним часа в прямом смысле прочтет на жестком черном занавесе историю роковой страсти красавицы Манон и ее кавалера. И этот текст от лица последнего послужит навигацией в бурном море событий.

Но вот черный занавес уползает вверх, открывая чистый, как первый снег, город. «Ах!» - выдыхает зал, разглядывая макет из белых домиков, тесно прижатых друг к другу на кривых улочках. Его как будто только вырезал какой-то умелый макетчик и пошел, положим, покурить, оставив по краям огромные ножницы, карандаш, циркуль. Оставил чуть небрежно, приподняв под углом к авансцене градусов на сорок пять. А его уже обживают ярко одетые люди: красные, зеленые точки в свитерах и вязаных шапочках - просто горнолыжный курорт, над которым три раза проплывает воздушный шар с пассажирами, трижды увеличивая свои пропорции. И когда он станет в натуральную величину, из него выйдут хорошо одетый господин и черноволосая красотка в белом свитере, шапочке с помпоном и куклой, на нее похожей один в один. Так художница Мария Трегубова, самая сильная и яркая в поколении тридцатилетних, начинает удивлять.

Первый акт вместе с режиссером Шапиро она выстраивает весь в белых тонах, в который медленно и незаметно будет вползать черный. Но пока что торжество белого - светлая встреча красавицы Манон с бедным студентом де Грие. Его первая ария заканчивается криками «брави!» из зала, и так будет дальше - практически каждая ария или дуэт сопровождаются длительными «брави!».

Анна Нетребко и Владимир Урин

Есть чему: оркестр звучит мощно, поют великолепно не только супруги Нетребко и Эйвазов, но и Александр Науменко, Эльчин Азизов, Юлия Мазурова... Аплодируют декорации, особенно второго акта, которая представляет собой парижский дом Манон - это шедевр сценографии и режиссерского решения. Причем я наблюдаю тот уникальный союз режиссера и художника, когда трудно даже предположить, кто кому диктует - настолько все естественно. Вот как решен второй акт: справа сидит огромная Манон, наверное, метров семи в высоту - это кукла в черном шелковом платье с белыми бусами на шее. Рядом, чуть в глубине, огромное овальное зеркало, которое, дрожа точно в ознобе, отражает то, что происходит на сцене. А на сцене в луче света - роскошная Манон, вся буквально в смятении: нищета для нее плохой казначей, а в роскоши любви нет. Богатый муж изо всех сил старается развлечь красотку, поставляя ей всевозможные развлечения в виде поющих и танцующих комедиантов, акробатов - ничто не радует сердце красотки, склонной к измене. Измена случается прямо у ног Нетребко-куклы, по белоснежному пластику которой ползут черные пауки, муравьи и прочая нечисть из пластика же. Это драгоценности, с которыми она не может расстаться, желая при этом настоящей любви.

Гибельный восторг внушает это пластиковое чудо, которое к тому же двигает руками, глазами. Драматургия кукольных реакций строго просчитана: на объятия любовников она стыдливо прикрывает глаза. На белоснежный город их первой любви, на мгновение отразившийся в зеркале, поворачивает голову и с тоской смотрит как на невозвратное прошлое. И в панике хаотично задвигает руками, когда любовников по приказу мужа схватит полиция и бросит в разные тюрьмы.

Кто же изготовил такое чудо? За границей? Оказывается, нет - делали наши умельцы в Петербурге, причем кукла оказалась весьма функциональна и разбирается, что позволяет быстро менять декорацию.

Можно только восхищаться тонкой стилистикой работы режиссера и художника, которым удалось оперу сделать динамично напряженной. Черно-белый цвет, что разложен светом Дамира Исмагилова на множество оттенков, дает эту динамику. От светящейся прозрачности белого первых двух актов к глухой безысходной черноте двух последних. Белая сценографическая фантазия агрессивно поглощается аскетичной чернотой. И тоже в игре - от белого к черному. Хотя в черно-белую гамму в третьем акте неожиданно врежется парад персонажей из исправительной тюрьмы - в пестреньком, гламурном.

В последнем акте герои оказываются в пустой сценической коробке - черные сцены с белым задником, и он, как призрак надежды, по которому черными чернилами косым почерком пишется их диалог. Строки заливают невидимые слезы, отчего буквы сливаются, темные пятна от них разрастаются, медленно соединяются в кляксы, пока на авансцене свою последнюю любовь оплакивают Манон и де Грие: «Темно… Одна... Никого кругом... Страшно...» и т.д. Повторяющиеся «страшно» сливаются в чернильную грязь.

Стоя неподвижно на авансцене, певцы никоим образом не изображают уход. Режиссер лишил их какой бы то ни было видимой поддержки - ни декораций, ни миманса. Только музыка Пуччини и драматическая игра. Но какая! Как восхитительна она у Анны Нетребко, как искренна у Юсифа Эйвазова! Концепция Шапиро - в отсутствии какой-либо замороченной концепции, и это производит невероятный эффект. На поклонах Большой театр не бисирует, он просто кричит - все пять ярусов сливаются в едином крике с партером и долго не отпускают артистов. Кстати, на поклонах на сцене их оказалось больше сотни.