Перечислить всех героев рассказа река оккервиль. Татьяна толстая "река оккервиль". Главный замысел рассказов

Сочинение

Книга рассказов Татьяны Толстой «Река Оккервиль» вышла в 1999 году в издательстве «Подкова» и сразу же имела большой читательский успех.
Писательница решает непростую художественную задачу - зафиксировать сам момент того или иного человеческого ощущения, впечатления, переживания, взглянуть на повседневную жизнь с точки зрения вечности. Для этого она обращается к сказочной и мифо-поэтической традициям.
Развернутые метафоры Т. Толстой превращают обыденную жизнь в сказку, уводят от проблем повседневности и тем самым позволяют читателю дать простор своей фантазии, предаться ностальгическим воспоминаниям и философским размышлениям.
Однако сказка разрушается при столкновении с грубой реальностью, как это происходит, например, в рассказе «Свидание с птицей». Загадочная волшебница Тамила оборачивается для мальчика Пети опустившейся девушкой с самыми прозаическими проблемами. «Таинственный, грустный, волшебный мир» становится для него «мертвым и пустым, пропитанным серой, глухой, сочащейся тоской».
Конфликтом рассказов Толстой часто является столкновение героев с самими собой, с собственным существованием в его проблемах и противоречиях. «Мир конечен, мир искривлен, мир замкнут, и замкнут он на Василии Михайловиче» («Круг»). «Время течет и колышет на спине лодку милой Шуры, и плещет морщинами в ее неповторимое лицо» («Ми-. лая Шура»). «... Запертые в его груди, ворочались сады, моря, города, хозяином их был Игнатьев...» («Чистый лист»).
Привлекает внимание особый интерес автора к образам детей и стариков, поскольку и те, и другие не ощущают времени, живут в своем особом замкнутом мире. При этом душа ребенка ближе к сказке, душа старика - к вечности.
Т. Толстая создает самые разнообразные метафоры детства и старости. Например, в рассказе «Самая любимая» детство изображается как пятое время года: «...на дворе стояло детство». В рассказе «На золотом крыльце сидели...» оно определяется как начало отсчета времени: «Вначале был сад.

Детство - золотая пора, когда кажется, что «жизнь вечна. Умирают только птицы».
Старость изображается автором как конец отсчета времени, утрата представления о последовательности событий и изменяемости форм жизни. Так, время в доме Александры Эрнестовны из рассказа «Милая Шура» «сбилось с пути, завязло на полдороге где-то под Курском, споткнулось над соловьиными речками, заблудилось, слепое, на подсолнуховых равнинах».
В рассказах Т. Толстой вообще много персонажей, у которых нет будущего, потому что они живут во власти прошлого - своих детских впечатлений, наивных мечтаний, давних страхов. Таковы, например, Римма («Огонь и пыль»), Наташа («Вышел месяц из тумана»), Петере из одноименного рассказа.
Однако есть и такие герои, которые живут вечно - в своей любви к людям и их памяти (Соня из одноименного рассказа, Женечка из рассказа «Самая любимая»); в своем творчестве (Гриша из «Поэта и музы», художник из «Охоты на мамонта»); в мире своих ярких фантазий (Филин из рассказа «Факир»). Все это люди, которые умеют передать другим свою жизненную энергию в самых разных ее проявлениях - через самопожертвование, искусство, умение красиво жить.
Однако практически все образы у Т. Толстой парадоксальным образом раздваиваются, жизненные ситуации изображаются как неоднозначные. Например, сложно прийти к однозначному выводу о том, кем на самом деле является Филин из рассказа «Факир». Это «гигант», «всесильный господин» мира грез или раб своих фантазий, «жалкий карлик, клоун в халате падишаха»?
Другой пример подобного раздвоения образа встречаем в рассказе «Милая Шура». Здесь светлые впечатления рассказчицы от общения с Анной Эр-нестовной резко контрастируют с уничижительными описаниями старухи: «Чулки спущены, ноги - подворотней, черный костюмчик засален и протерт».
В рассказе «Соня» также создается неоднозначный образ наивной «дуры», над которым явно иронизирует автор.
Таким образом проявляется связь прозы Т. Толстой с традициями литературы постмодернизма, в которой происходят постоянное раздвоение образов и смена тональности повествования: с сострадания - на злую иронию, с понимания - на насмешку.
Многие герои ее рассказов - неудачники, одиночки, страдальцы. Перед нами возникает своеобразная галерея несостоявшихся «принцев» и обманутых «золушек», у которых не сложилась «сказка жизни». И самая большая трагедия для человека возникает в случае, когда его «исключают из игры», как это происходит с одним из самых известных персонажей Толстой - Петерсом, с которым «никто играть не хотел».
Однако всегда ли герои находят сочувствие автора?
Т. Толстая скорее не сострадает человеку, а сожалеет о скоротечности жизни, тщете человеческих усилий. Вероятно, поэтому она иронизирует над Василием Михайловичем из рассказа «Круг», который в поисках личного счастья по номеркам на сдаваемом в прачечную белье «попросту нашарил впотьмах и ухватил обычное очередное колесо судьбы».
Писательница смеется также над Игнатьевым - «властелином своего мира, пораженным тоской», который хочет начать жизнь с «чистого листа» («Чистый лист»). Она издевается и над погоней Зои за семейным счастьем, в которой все средства хороши («Охота на мамонта»).
Причем подобная ирония доводится автором до гротеска. Так, Игнатьев не просто хочет изменить свою жизнь. Он всерьез решается на операцию по удалению души. Зоя в своей борьбе за мужа доходит до того, что накидывает петлю на шею своего избранника.
В связи с этим в творчестве Толстой возникает символический образ «коридора жизни»: от коридора коммунальной квартиры до образа жизненного пути.

Этот образ возникает и в рассказе «Милая Шура»: «длинен путь назад по темному коридору с двумя чайниками в руках».
К концу жизни «смыкается световой коридор» («Пламень небесный»). Он сужается до «тесного пенала, именуемого мирозданием», «холодного туннеля с заиндевелыми стенками» («Круг»), где каждый поступок человека жестко определен и заранее вписан в «книгу вечности». В этом замкнутом пространстве «человек бьется, просыпаясь, в однозначных тисках своего сегодня» («Вышел месяц из тумана»). Это время, когда «жизнь ушла, и голос будущего поет для других» («Огонь и пыль»).
Однако и такие персонажи, как ангелоподобный Серафим из одноименного рассказа, который ненавидел людей, «старался не смотреть на свиные рыла, верблюжьи хари, бегемотовы щеки», не встречают понимания у автора. В конце рассказа он превращается в безобразного Змея Горыныча.
Вероятно, наиболее точно авторская позиция сформулирована в словах Филина - героя рассказа «Факир»: «Вздохнем о мимолетности бытия и возблагодарим создателя за то, что дал нам вкусить то-го-сего на пиру жизни».
Эта идея во многом объясняет пристальное внимание писательницы к миру вещей и его детальное изображение в своем творчестве. Поэтому еще одна проблема рассказов Т. Толстой - взаимоотношения человека и вещи, внутреннего мира личности и внешнего мира предметов. Не случайно в ее произведениях часто появляются подробные описания интерьеров: например, квартира Филина («Факир»), комната Александры Эрнестовны («Милая Шура»), вещи Женечки («Самая любимая»), дача Тамилы («Свидание с птицей»).
В отличие от Л. Петрушевской, которая изображает чаще всего отталкивающие предметы, обнажающие «животность» человеческой натуры, Т. Толстая высказывает идею ценности вещи. В ее рассказах возникают особые предметы, «просочившиеся сквозь годы», не попавшие «в мясорубку времени».

В тот день», «зашифрованный пропуск туда, на тот берег».
Таковы эмалевый голубок Сони, «ведь голубков огонь не берет» («Соня»); старые фотографии из ридикюля Марьиванны («Любишь - не любишь»); неиспользованный билет на поезд к любимому человеку («Милая Шура»); обгорелая шапка Сергея («Спи спокойно, сынок») и т. п.
Своеобразие художественных приемов Т. Толстой определяется проблематикой ее творчества. Так, тема воспоминаний, власти прошлого над настоящим определяет фотографический принцип изображения: писательница стремится зафиксировать мимолетное впечатление, краткий момент жизни. Это напрямую заявлено в рассказе «Соня»: «...вдруг раскроется, словно в воздухе, светлой живой фотографией солнечная комната...»
Особую роль в рассказах Толстой играет художественная деталь, которая приобретает значение символа. Например, кольцо с серебряной жабой в рассказе «Свидание с птицей» выражает идею разрушения детского восприятия мира. Серебряная борода Филина - знак причастности к иному, сказочному миру («Факир»). Плюшевый заяц Петерса из одноименного рассказа символизирует несбывшиеся детские надежды и утраченные иллюзии молодости.
Своеобразен и стиль рассказов Т. Толстой, который часто определяется критиками как «орнаментальная проза». Это понятие подразумевает изысканный слог, использование развернутых метафор, синонимических повторов.
Можно говорить о необычной словесной игре в рассказах писательницы, когда одно слово «тянет» за собой цепочку ассоциаций и сопутствующих сравнений. Так отражается фрагментарность и избирательность человеческого сознания, которое фиксирует только самые запоминающиеся эпизоды жизни.
Ярким примером этого может служить начало рассказа «Самая любимая»: «...

Проза Толстой необычайно лирична, многие ее рассказы напоминают поэтические зарисовки. В некоторых из них, подобно стихотворному произведению, даже возникает звукопись: «Сон приходил... пугая чуланами, бабами, чумными бубонами, черными бубнами...» («Петере»).
Итак, можно сказать, что в творчестве Т. Толстой проза соединяется с поэзией, сказка переплетается с реальностью. Философичность и лиризм этой удивительной писательницы нашли отражение и в ее эссе «Туристы и паломники» и «Женский день», также представленных в рецензируемом сборнике.

Разработка проблемы «герой и время» в рассказе «Река Оккервиль»

Как мы уже отметили выше, категория времени - важнейшая в поэтике прозы Т. Толстой. На это обращали внимание ещё первые критики творчества писательницы. «Постоянное совмещение временных пластов, чередование ускорения и замедления хода времени», - отмечал П. Спивак. Автор, по М. Липовецкому, создаёт свой хронотоп, в котором всё одушевлено.

Следует отметить, что время в рассказах Т. Толстой амбивалентно, взаимопроникаемо. Часто прошлое течёт в настоящем, настоящее в будущем и наоборот. Характерная черта - расчленённость хода времени. Очень часты хронологические скачки, смена ускорения и замедления. Причём важно, что ускорение течения времени связано с обыденной жизнью героев, а замедления - с наиболее яркими воспоминаниями. Время, как память, останавливается на наиболее ярком. Начало и конец времени находятся в вечности.

Во всех рассказах, благодаря скрытому или явному присутствию рассказчика, отсчёт времени начинается с конца, возвращаясь через начало снова к концу. Так образуется вечный круг времени - один из центральных концептов поэтики Т. Толстой.

И вместе с тем следует согласиться с П. Вайлем и А. Генисом, которые отмечают, что авторский идеал - время, которое идёт не вперёд, в будущее, а по кругу. Толстая пользуется особым временем. Действие в её рассказах происходит не в прошлом, не в настоящем, не в будущем, а в том времени, которое есть всегда.

Рассмотрим специфику течения времени в жизни героев в одном из лучших рассказов «Река Оккервиль».

Это произведение, написанное в 1987 году, поднимает тему «Человек и искусство», влияния искусства на человека, взаимоотношения людей в современном мире, это раздумья о соотношении мечты и реальности.

Рассказ построен на принципе «сцепления ассоциаций», «нанизания образов». Уже в начале произведения объединяется картина стихийного бедствия - наводнения в Петербурге - и рассказ об одиноком, начинающем стареть Симеонове и его быте. Безусловно, заметен и постмодернистский прием автора: подчеркивание интертекстуальной связи с «Медным всадником» А.С.Пушкина, где звучит тема величия Петра I, его лучшего творения - красивейшего города Санкт-Петербурга и незначительности маленького человека с его надеждами, мечтами, разочарованностью, бесконечной и неизбывной потребностью в любви, чистоте, реализации себя в любовных отношениях и трагичной несбыточностью этих чаяний. Толстая далека от мысли, что мир разумен, она протестует против романтической иллюзии, будто жизнь безусловно прекрасна. Ирония у Толстой - не просто способ избежать патетики, не броня, защищающая сокровенное, а необходимая черта художественности, раскрывающей самое естественное и человечное. Беда многих героев Толстой в том, что они не замечают дара самой жизни, ждут или ищут счастья где-то вне яви, а жизнь тем временем проходит. Т. Толстая показывает, что мечтательный самообман и разоблачение мечты входят в естественное самодвижение жизни. Этот процесс характерен как для мужчины, так и для женщины, примером тому может служить не только Симеонов, но и Галя из рассказа «Филин», Александра Эрнестовна («Милая Шура»).

Герой рассказа «Река Оккервиль» самодостаточен (высокий социальный статус, напряженная духовная жизнь), и даже одиночество, порой толкающее человека на экстремальные поступки, воспринимается здесь как неотъемлемая часть его духовного мира. В отличие от бездуховности многих героев-мужчин женской прозы, Симеонов по-женски сентиментален и впечатлителен, много лет он влюблен в певицу Веру Васильевну, каждый день он слушает пластинку с ее голосом и мечтает о встрече с ней, что не мешает ему встречаться с реальной женщиной - Тамарой, которая иногда прерывает «драгоценные свидания с Верой Васильевной». Часы одиночества становятся «блаженным» для Симеонова, именно тогда, когда его никто не беспокоит, он наслаждается пением его любимой женщины, счастьем далеким и несбыточным, т.к. герой на самом деле влюблен в свою мечту (но и это, как говорится, не порок). Подчеркивается утонченность, хотя и несколько нарочитая, переживаний героя.

В рассказе можно выделить три временных пласта: настоящее, прошлое и будущее. Причем настоящее неотделимо от прошлого. Автор напоминает, что время циклично и вечно: «Когда знак зодиака менялся на Скорпиона, становилось совсем уж ветрено, темно и дождливо».

Холостяцкий быт Симеонова скрашивают чтение, наслаждение звуками старого романса. Т.Толстая мастерски передает звучание старого, «отливающего антрацитом круга»:

Нет, не тебя! так пылко! я люблю! - подскакивая, потрескивая и шипя, быстро вертелась под иглой Вера Васильевна;…несся из фестончатой орхидеи божественный, темный, низкий, сначала кружевной и пыльный, потом набухающий подводным напором, огнями на воде колыхающийся, - пщ -пщ - пщ, парусом надувающийся голос… - нет, не его так пылко любила Вера Васильевна, а все-таки, в сущности, только его одного, и это было у них взаимно. Х-щ-щ-щ-щ-щ-щ-щ». Голос певицы ассоциируется с каравеллой, несущейся по «брызжущей огнями ночной воде, расцветающему в ночном небе сиянию. И уходят на второй план детали скромного быта: «выуженный из межоконья плавленый сыр или ветчинные обрезки», пир на расстеленной газете, пыль на рабочем столе.

Противоречивость, присутствующую в жизни героя, подчеркивают детали портрета героя: «В такие дни…Симеонов…устанавливал граммофон, чувствуя себя особенно носатым, лысеющим, особенно ощущая свои нестарые года вокруг лица».

Название рассказа символично, в нем зашифрован символ времени - река. «Река Оккервиль» - название конечной трамвайной остановки, место, не изведанное для Симеонова, но занимающее его воображение. Оно может оказаться прекрасным, где «зеленоватый поток» с «зеленым солнцем», серебристые ивы», «деревянные горбатые мостики», а, может, там «…какая-нибудь гадкая фабричонка выплескивает перламутрово-ядовитые отходы, или что-нибудь еще, безнадежное, окраинное, пошлое». Река, символизирующая время, - меняет свой цвет - сначала она кажется Симеонову «мутно - зеленым потоком», позже - «уже зацветшей ядовитой зеленью».

Услышав от продавца граммофонных пластинок, что Вера Васильевна жива, Симеонов решается ее отыскать. Это решение дается ему непросто - в душе борются два демона - романтик и реалист: «один настаивал выбросить старуху из головы, запирать покрепче двери, жить, как и раньше жил, в меру любя, в меру томясь, внимая в одиночестве чистому звуку серебряной трубы, другой же демон - безумный юноша с помраченным от перевода дурных книг сознанием - требовал идти, бежать, разыскивать Веру Васильевну - подслеповатую, бедную старуху,… крикнуть ей через годы и невзгоды, что она - дивная пери, разрушила и подняла его - Симеонова, верного рыцаря, -и, раздавленная ее серебряным голосом, посыпалась… вся бренность мира»,

Детали, сопровождающие подготовку встречи с Верой Васильевной, предрекают неудачу. Желтый цвет хризантем, купленных Симеоновым, означают какую-то дисгармонию, некое больное начало. Об этом же, на мой взгляд, говорит трансформация зеленого цвета реки в ядовитую зелень.

Еще одна неприятность ждет Симеонова - отпечатавшийся на желейной поверхности торта чей-то отпечаток пальца. О дисгармоничности предстоящей встречи говорит и такая деталь: «Бока (торта) были присыпаны мелкой кондитерской перхотью».

По мере приближения к Вере Васильевне писательница снижает ее образ, сопровождая путь героя бытовыми подробностями, неприглядными реалиями, которые герой-мечтатель тщетно пытается подчинить своему воображению: соединить с романсовыми строками черный ход, помойные ведра, узкие чугунные перильца, нечистоту, шмыгнувшую кошку… «Да, так он и думал. Великая забытая артистка должна жить вот именно в таком дворе… Сердце билось. Отцвели уж давно. В моем сердце больном». Герой не свернул с пути, войдя-таки в квартиру Веры Васильевны, но читатель понимает, что его прекрасный водяной замок на реке Оккервиль уже рушится. Что же ожидало героя за дверью квартиры великой в прошлом певицы? «Он позвонил. («Дурак», - плюнул внутренний демон и оставил Симеонова.) Дверь распахнулась под напором шума, пения и хохота, хлынувшего из недр жилья, и сразу же мелькнула Вера Васильевна.» В жизни она оказалась огромной, нарумяненной, густобровой старухой с раскатистым смехом, с явно маскулинными чертами поведения. «Она хохотала низким голосом над громоздящимся посудой столом, над салатами, огурцами, рыбой и бутылками, и лихо же пила, чаровница, и лихо же поворачивалась туда-сюда тучным телом». Разочарование героя в том, что он не один оказался дома у Веры Васильевны, она не ждала его. Патриархальность убеждений Симеонова проявляется в его чувстве собственничества, подчеркнутого ирреальностью ситуации: это чувство проявляется при виде гостей на дне рождения певицы: «Она изменяла ему с этими пятнадцатью…» Неразделенное чувство героя доводится писательницей до абсурда: она изменяла ему «еще когда никакого Симеонова не было на свете, лишь ветер шевелил траву и в мире стояла тишина».

Встреча с мечтой, со здравствующей, но иной Верой Васильевной, совершенно раздавила Симеонова. Попав на день рождения певицы, он увидел обыденность, отсутствие поэзии и даже пошлость в лице одного из многочисленных гостей певицы - Поцелуева. Несмотря на романтическую фамилию, этот персонаж крепко стоит ногами на земле, сугубо деловит и предприимчив.

В финале рассказа Симеонов вместе с другими поклонниками помогает скрашивать быт певицы. Это по-человечески очень благородно. Но исчезли поэзия и очарование, автор подчеркивает это реалистическими деталями: «Согнувшийся в своем пожизненном послушании», Симеонов ополаскивает после Веры Васильевны ванну, смывая «серые окатышки с подсохших стенок, выколупывая седые волосы из сливного отверстия».

Рассказ заканчивается, как и начинался, образом реки. «Поцелуев заводил граммофон, слышен был дивный, нарастающий грозовой голос…взмывающий над распаренным телом Верунчика, пьющего чай с блюдечка,…над всем, чему нельзя помочь, над подступающим закатом,… над безымянными реками, текущими вспять, выходящими из берегов, бушующими и затопляющими город, как умеют делать только реки». И это как раз та особенность стиля Толстой, которую мы отметили выше - закольцованность времени, движение по кругу.

Транскрипт

1 На правах рукописи СЕРГЕЕВА Елена Александровна Поэтика рассказов Татьяны Толстой: сборник «Река Оккервиль» как художественная система Специальность: Русская литература Автореферат диссертации на соискание ученой степени кандидата филологических наук Саратов 2013

2 Работа выполнена на кафедре русской, зарубежной литературы и методики преподавания литературы ФГБОУ ВПО «Поволжская государственная социально-гуманитарная академия» Научный руководитель Официальные оппоненты кандидат филологических наук, доцент Некрасова Ирина Владимировна, доцент кафедры русской, зарубежной литературы и методики преподавания литературы Поволжской государственной социально-гуманитарной академии доктор филологических наук, профессор Ванюков Александр Иванович, профессор кафедры новейшей русской литературы Саратовского государственного университета имени Н.Г. Чернышевского кандидат филологических наук Немцев Леонид Владимирович, доцент кафедры русского языка и литературы Самарской государственной академии культуры и искусств Ведущая организация ФГБОУ ВПО «Ульяновский государственный технический университет» Защита состоится 2013 г. в час. на заседании диссертационного совета Д на базе ФГБОУ ВПО «Саратовский государственный университет имени Н.Г. Чернышевского» (410012, г. Саратов, ул. Астраханская, 83) в XI корпусе. С диссертацией можно ознакомиться в Зональной научной библиотеке Саратовского государственного университета имени Н.Г.Чернышевского. Автореферат разослан 2013 г. Ученый секретарь диссертационного совета Ю.Н. Борисов

3 3 ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА РАБОТЫ Настоящая диссертация посвящена поэтике «малой» прозы Татьяны Толстой как яркой представительницы онтологического пессимизма постсоветской эпохи, так называемого «советского барокко». В рассказах Татьяны Толстой нет развёрнутой картины советской действительности и попытки описать все пласты социального пессимизма. Её сюжеты формируются из личных воспоминаний, из частных историй. Персонажами её рассказов становятся знакомые с детства няни, состарившиеся актрисы, пожилые люди... Действие разворачивается на дачах, в московских и петербургских гостиных. В рассказах Т. Толстой человеческая судьба постепенно проявляет свою патологическую беспомощность и бессмысленность. Понятие «онтологический пессимизм» возникло в философских и психологических исследованиях в связи с феноменом «недостаточности», который исследовали два ряда философов, разделяя это понятие на два термина: нехватка (М. Хайдеггер, Ж.-П. Сартр, К. Ясперс) и недостаточность (А. Гелен, Х. Плесснер, М. Бахтин). Возможно, в советской практике одинаковое переживание «недостаточности бытия» приводило к всеобщему вытеснению проблемы. Такое положение вещей казалось нормальным, поскольку касалось всех, требовалось особое художественное осмысление проблемы. Прямые формы выражения пессимизма ограничивались советской цензурой, но получили приоритетное воплощение в произведениях «самиздата» и в перестроечную эпоху. Именно это пессимистическое настроение отражается в рассказах Т. Толстой, влияет на их поэтику. В рассказах Т. Толстой выявлена система, все элементы которой отражают онтологический пессимизм как формообразующий принцип. Этот термин «формообразующий принцип» ведёт своё происхождение из научных работ по лингвистике, музыке и архитектуре, так как общее понимание формы и её структуры затрагивает все элементы поэтики и по своему значению приравнивается к процессу реализации художественной идеи. В современное литературоведение термин был введён М.А. Миловзоровой в диссертации «Формообразование русской драмы: Традиции сценической литературы х годов и творчество А.Н. Островского» (Иваново, 2003). Актуальность исследования вызвана необходимостью изучения специфики новой художественной парадигмы, сложившейся в х гг. XX в. в русской прозе. Литература этого периода демонстрирует разнообразие эстетических структур и тенденций, богатство индивидуальных художественных систем. К одной из общих тенденций следует отнести этику пессимизма как ведущего философского начала в формировании образа действительности. Ярким примером такого начала являются рассказы Т. Толстой. В этой связи возникает острая необходимость в литературоведческом анализе художественной структуры, поэтики и проблематики рассказов писательницы, в разработке новых подходов и приёмов их интерпретации, которые бы позволили определить философско-эстетические особенности индивидуальной авторской концепции в построении художественной модели

4 4 бытия в постсоветской России. На примере «малой» прозы Т. Толстой мы выделяем характерные художественные принципы и элементы поэтики, характеризующие культурную ситуацию после эпохи застоя. Творчество Т. Толстой породило большую волну противоречивой критики. Онтологический пессимизм оценивался в негативном или нейтральном тоне либо как индивидуальное свойство писательницы, либо как основная тональность эпохи. Мы исходим из того, что мировоззрение автора и поэтика его произведений представляют собой художественную целостность, а значит, творчество писательницы располагает к анализу онтологического пессимизма как формообразующего принципа. Объектом настоящего диссертационного исследования становится «малая» проза Т. Толстой. Материалом исследования послужил сборник рассказов писательницы «Река Оккервиль» (1999) в его художественной целостности. Другие сборники рассказов Т. Толстой рассматриваются в связи с тем, что они составлены из тех же рассказов по принципу репрезентации новой эстетической модели. Названный сборник завершает не только пятнадцатилетие творческой деятельности автора, но и целый век русской культуры. Основной корпус рассказов был создан в гг., тематика рассказов относится к советской эпохе времени, в которое и происходило становление личности автора. Мы останавливаемся на сборнике «Река Оккервиль» как на издании, появившемся в знаковый момент истории, и считаем, что композиция сборника сложилась как продуманная и целостная именно по отношению к завершившейся эпохе. Мы также неоднократно обращаемся к роману «Кысь» (2000) и публицистике автора. Предметом исследования являются проблематика и поэтика рассказов писательницы как особая художественная система, выражающая самобытное мировоззрение автора посредством ряда специфических признаков поэтики. Целью настоящей работы является выявление и анализ особенностей поэтики сборника «Река Оккервиль» Т. Толстой как художественной системы. Достижение поставленной цели предполагает решение следующих задач: - определить место «малой» прозы Т. Толстой в постсоветском литературном процессе; - дать теоретическое обоснование понятий «художественная система» и «сборник рассказов как художественная целостность» на примере рассказов Т. Толстой; - охарактеризовать природу онтологического пессимизма в художественной системе рассказов писательницы и в связи с этим рассмотреть такие особенности поэтики её произведений, как деталь, портрет, пейзаж, время и пространство; - исследовать с точки зрения поэтики повествования образ повествователя и образ автора в рассказах сборника «Река Оккервиль»; - проанализировать способы создания своеобразного мифа и специфику интертекстуального игрового начала в рассказах. Теоретической базой настоящего исследования послужили работы М. М. Бахтина, В. В. Виноградова, Б. О. Кормана, Е. М. Мелетинского, В. П. Скобелева, И. С. Скоропановой, Л. И. Тимофеева, В. Е. Хализева,

5 5 Л. В. Чернец; а также Н. Л. Лейдермана, М.Н. Липовецкого, М. А. Черняк и др. Система научных терминов, используемых в диссертационной работе, сложилась с учётом основополагающих категорий, разработанных в фундаментальных исследованиях С. С. Аверинцева, Р. Барта, В. М. Жирмунского, Ю. М. Лотмана, В. Я. Проппа, Б. В. Томашевского, а также в новейших коллективных трудах по теоретической и исторической поэтике. В процессе работы использовались следующие методы исследования: системный и сравнительно-сопоставительный анализ художественного текста, типологический и исторический подходы, благодаря которым прослеживается взаимосвязь поэтики «малой» прозы Т. Толстой с современным литературным процессом и традициями русской классики. Научная новизна и оригинальность исследования заключается не только в выявлении сквозного эстетического и философского настроения, которое «генетически» обусловливает рождение группы произведений в их структурном единстве и объясняет вид каждого «кирпичика» сложившейся художественной формы. Впервые в рамках литературоведческого исследования онтологический пессимизм рассматривается как основное мироощущение русской культуры конца прошлого века, исследуется воздействие этого мироощущения на художественную форму. Также в диссертационном исследовании предпринята попытка многоаспектного анализа сборника рассказов «Река Оккервиль» как художественной системы в сопоставлении с событиями отечественной истории и культуры ХХ века. Теоретическая значимость работы состоит в выявлении формообразующей роли философского настроения эпохи (онтологического пессимизма), в осмыслении оригинального художественного мира писателя, в реконструкции творческого диалога Т. Толстой с литературной традицией и одновременно с эстетикой постмодернизма. Практическая значимость диссертации. Материалы и результаты диссертации могут быть использованы при разработке бакалаврских и магистерских лекционных курсов по современной русской прозе, спецкурсов по русской литературе конца XX начала XXI вв., курсов и факультативов для дисциплин специализации «История русской литературы», «Современная русская литература», «Теория литературы», а также школьных факультативов. На защиту выносятся следующие положения: 1. Творчество Т. Толстой рассматривается как эстетическая целостность, которая выстраивается на стыке традиционных реалистических тенденций в русской прозе и русского постмодернизма (как условного наименования периода русской литературы х гг. XX в.). 2. Рассказы Т. Толстой в каждом отдельном издании представляют собой новый вид целостной художественной структуры, и поэтому каждый сборник рассказов требует отдельной интерпретации. 3. Онтологический пессимизм как философско-художественное настроение эпохи является формообразующим принципом для «малой» прозы Т. Толстой, порождает поиск новых художественных средств, остранение приёмов традиционной поэтики.

6 6 4. Авторская позиция, образы повествователей, сказовое повествование (сказ советской интеллигенции) наряду с цитатностью, мифологическими символами и фольклорными мотивами в рассказах Т. Толстой трансформируются в миф русской интеллигенции советского периода. Апробация диссертации. Основные положения исследования были изложены на научных конференциях: международных (Самара, 2003; Ставрополь, 2006; Волгоград, 2006), региональных (Самара, 2006), межвузовских (Самара, 2005; Саратов, 2005). Результаты исследования отражены в 10 публикациях, из которых 3 в изданиях, рекомендованных ВАК Министерства образования и науки России. Структура работы. Диссертация состоит из введения, двух глав, заключения, списка литературы (296 наименований). Общий объем диссертации 196 страниц. ОСНОВНОЕ СОДЕРЖАНИЕ ДИССЕРТАЦИИ Во Введении определяется общее направление исследования, формулируются цель и задачи, даётся обоснование актуальности работы, её научной новизны, теоретической значимости и практической ценности, излагаются основные положения, выносимые на защиту, описываются материал и методы исследования. Даётся обзор критических работ, посвящённых творчеству Т. Толстой, определяется место писательницы в современном литературном процессе. Первая глава названа «Специфика художественной целостности сборника рассказов Т. Толстой "Река Оккервиль"». В первом параграфе «Поэтика рассказа конца XX века» рассматривается развитие жанра рассказа в конце ХХ века. Именно в этом жанре наиболее ярко представлено значение культуры постмодернизма. Западный постмодернизм обозначил тупик: каждый тезис в искусстве воспроизводит то, что уже само является воспроизведением. Реальность исчезает, демонтируется, и потому философия и искусство не успевают дублировать жизнь. Русский постмодернизм обозначает не конец литературы как таковой, а высвобождение её из-под слоя мифических представлений, раскрепощение формы. Но в этом процессе неизбежно возникает новая мифология (неомифологизм). Русская постмодернистская проза возвращает «гуманистическое измерение реальности, ставя в центр внимания обычную человеческую судьбу и, тем самым, подрывая постмодернистскую аксиому о том, что реальность это всего лишь совокупность симулякров» 1. Предметом литературы оказывается предшествующая культура: смешивается высокое и низменное, сакральное и профанное, высокий стиль и полуграмотное просторечье, поэзия и блатной жаргон. Постмодернизм называют «вторичной художественной системой, исследующей не реальность, но прошлые представления о ней, хаотически, причудливо и бессистемно их перемешивая и 1 Липовецкий М. Изживание смерти // Знамя С. 197.

7 7 переосмысляя» 2. Основными понятиями, определяющими поэтику постмодернистской литературы, являются «мир как текст», «интертекст», «интертекстуальность», «симулякр», «деконструкция» и т. д. Все эти особенности постмодернизма отразились и на современном русском рассказе, в котором уживаются две контрастные тенденции: устремлённость к документальности и нарушение правдоподобия. Происходит усиление роли условности в новеллистике, чередование прошлого, настоящего и будущего времени, наблюдается отсутствие в ряде рассказов пространственной определённости, временной последовательности. Для многих новелл характерны условно-эксцентрический принцип формирования сюжета, ассоциативный подтекст, сказочные элементы. Современный рассказ отличается использованием приёма контраста, социальная антитеза становится часто основой композиции. Принцип монтажа служит средством расширения временных и пространственных границ произведения. Отсюда частые пространственные разрывы, перемена места действия, событийная незавершённость. Писатели не забывают также о приёмах и средствах психологического анализа: фиксации настроений героя, описании внешнего действия, художественной детали, психологическом жесте, внутренней речи персонажей. Проблема художественной целостности остаётся особенно важной в вопросах поэтики художественного произведения. Принцип эстетической целостности основан на требовании соотносить любой элемент с целым и выражать это целое в любой детали. То есть целое это главное и его нужно видеть прежде частей. Исходя из теории художественной целостности, автор диссертационного исследования приходит к выводу, что сборник рассказов требует особого рассмотрения в его единстве. Художественное единство сборника рассказов открывается на основе его внутренних структурных связей (развитие тем, мотивов, общность поэтических компонентов). Поэтика сборника рассказов строится по тем же принципам, что и поэтика отдельного рассказа. Эстетическая целостность сборника рассказов делает необходимым анализ книги как системы, как структурной организации. Второй параграф «Онтологический пессимизм как мировоззрение. Сюжетная доминанта сборника рассказов "Река Оккервиль"» посвящён рассмотрению онтологического пессимизма как феномена эпохи застоя и обнаружению этой философской доминанты эпохи в сюжетных конструкциях писательницы: сюжете рассказа и «сюжете» сборника рассказов. В социальной психологии оптимизм/пессимизм личности рассматривался главным образом как её «врождённое» свойство или как результат первых этапов социализации (в классических работах Х. Кэнтрила и Дж. Фридмана). Социальные условия описывались психологами как одно из важнейших обстоятельств оптимизма не только на стадии социализации, но и при определении актуального состояния личности (Эд Динер). В рамках психологической традиции оптимизм личности связывался не столько с предвидимым ею будущим, сколько с уровнем удовлетворённости человека 2 Голубков М. Русский постмодернизм: начала и концы // Литературная учеба С. 78.

8 8 актуальным благополучием и его общим позитивным или негативным восприятием жизни (Н. M. Брэдбёрн, A. Х. Маслоу). Пессимизм, фиксирующий не только отношение к нынешней ситуации, а ожидаемое будущее, в социологических исследованиях применялся крайне редко (Л. Кесельман, М. Мацкевич), но стал содержанием литературы застойного периода и особенно периода перестройки. В рассказах Татьяны Толстой онтологический пессимизм проявляется в ряде формул, сопровождающих перипетию или кульминационную точку рассказа: «Прощай, розовый дворец, прощай мечта!.. и бог наш мёртв, и храм его пуст» (Факир, 217) 3 ; «Не всем в жизни счастье» (Охота на мамонта, 185); «Игнатьев чувствовал табачную горечь и знал, что в ней правда» (Чистый лист, 164); «по ошибке пришёл ты в этот мир! Уходи отсюда, он не для тебя!» (Ночь, 110); «замочную скважину оплетёт паучок, и ещё на сотню лет заснёт дом» (Самая любимая, 162); «но утешение было фальшивым и слабым, ведь всё кончено, жизнь показала свой пустой лик» (Огонь и пыль, 90). Пессимизм главная тональность сознания повествователя, он приобретает статус художественного сообщения. В рассказе «Чистый лист» (антиутопии, подражающей центральной теме романа Замятина «Мы») герой имеет силы «хотеть быть здоровым» (Чистый лист, 168), но это не означает подлинного избавления, речь идёт об ампутации души, то есть оптимизм возможен только как результат частной операции, после которой человек становится груб, прямолинеен и весел, но больше не несёт в себе Живое. Обратная сторона пессимистичного сюжета у Татьяны Толстой это более широкая картина культурного и политического застоя. Онтологический пессимизм в искусстве приобретает форму незавершённого действия: надо дойти до дна, чтобы начинать подниматься. В советское время искусство практически не имело внутренних возможностей для подлинного «взлёта», художникам необходимо было признать и осмыслить неоднозначность настроений эпохи. Т. Толстая ощущает свою творческую задачу в фиксации создавшегося положения, в признании катастрофы на уровне мировоззрения, художественного видения и авторской позиции. В итоге, онтологический пессимизм начинает служить «руководящим законом», «матрицей» для последовательного появления на свет художественного текста. Литературное произведение не просто расчленяется на отдельные взаимосвязанные части, слои или уровни, но в нем каждый и макро- и микроэлемент несёт в себе отпечаток того неповторимого художественного мира, частицей которого он является. Формообразующий принцип получает право «представлять весь целостный художественный мир в его структурном и содержательном своеобразии», так как в нём «так или иначе 3 Рассказы Т. Толстой цитируются по изданию: Толстая Т.Н. Река Оккервиль. М., Далее в тексте в скобках даётся название рассказа и страница указанного издания.

9 9 воплощается то системосозидающее духовно-творческое единство, которое даёт жизнь всему произведению и является его общей художественной идеей» 4. Формообразование в художественной системе включает пространственную организацию элементов произведения, определяемую его структурой, компоновкой, поэтикой, а также эстетической концепцией. Формообразование решающая стадия художественного творчества, в его процессе закрепляются как функциональные характеристики объекта творчества, так и его художественное решение. В соответствии со своим назначением конкретная предметнопространственная среда обладает специфическими функциональными и информационными качествами, которые определяются эмоциональным содержанием отдельных процессов деятельности. Формообразование можно рассматривать, в основном, как проектирование художественной формы. Но можно утверждать, что формы структурируют прежде всего реальную среду жизненных процессов и поэтому тесно связаны со всем комплексом социальноэкономических, функциональных, технических и других объективных факторов. В предыдущем параграфе мы доказали, что пессимизм это поворотный шаг в осознании культурной ситуации, это форма необходимости осознании своего положения. Онтологический пессимизм, как и любой другой формообразующий принцип, оказывает влияние на все уровни художественного текста и может существенно помочь в рассмотрении поэтики произведений Т. Толстой. Рассказы, составляющие сборник «Река Оккервиль», содержат в себе сюжетные и композиционные приёмы, подчинённые онтологическому пессимизму. Исследование движется от анализа сюжетных конструкций к более мелким элементам поэтики, продолжая поиск формообразующего влияния онтологического пессимизма. Третий параграф «Художественная деталь. Портрет. Пейзаж» рассматривает указанные элементы в сборнике рассказов «Река Оккервиль». Русский постмодернизм обнаружил беду России не просто в девальвации истинных ценностей, а в их полной утрате. Каждый писатель посвоему отражал эту ситуацию, гиперболизируя её признаки, доводя их до абсурда, строя свой художественный мир «на несоответствии всего всему». Мир принципиального алогизма, как страшного наследия советской эпохи, глобального нарушения причинно-следственных связей, безумный и бездушный мир, принятый обществом за норму: вот исток трагедии сложившегося положения. Предметность, любовь к вещам, нагромождение деталей весь материальный мир произведений «советского барокко» окутан атмосферой онтологического пессимизма. Наиболее подробно в рассказах Толстой рассмотрены детали-намёки. Именно они обладают особой структурообразующей ролью, поскольку подтекст создаётся посредством рассредоточенного, дистанцированного повтора, все звенья которого вступают друг с другом в сложные взаимоотношения, из чего и рождается их новый, более глубокий смысл. 4 Гиршман М.М. Литературное произведение: теория художественной целостности. 2-е изд., доп. М., С. 17.

10 10 Портреты в рассказах Т. Толстой экспрессивны и колористичны. Преимущество отдаётся ироничным или сатирическим портретам, при этом может быть описано только лицо героя или вся фигура, одежда, жесты, манеры. Портрет в рассказах Т. Толстой преимущественно фрагментарен, он уточняется по мере развёртывания рассказа: изображён не весь облик героя, а только характерная деталь, черта; при этом автор мощно воздействует на читательское воображение, читатель становится как бы соавтором, восполняя портрет героя в собственном сознании. Своеобразие художественных деталей Т. Толстой определяется проблематикой её творчества. Так, тема воспоминаний, власти прошлого над настоящим определяет фотографический принцип изображения: писательница стремится рассмотреть уже зафиксированное мимолётное впечатление, краткий момент жизни. Художественная деталь у Толстой не выполняет функции сохранения памяти, остановки или фиксации определённых времени и пространства. Её эстетическая роль знаменует исчезновение на уровне объекта или на уровне символического содержания. Деталь маскирует мифологическую деструктивность повествования. Художественные детали, портрет и пейзаж равноправно участвуют в структуре художественного образа: ни одна деталь не уходит в сторону от портретной характеристики, передачи настроения рассказа и от идейного формообразующего принципа. Затрагивая проблемы времени и пространства в четвёртом параграфе «Художественное время и художественное пространство в рассказах Т. Толстой как формы духовного застоя», невозможно избежать необходимости определения исторического времени, в котором были созданы исследуемые рассказы. В рассказах Толстой конечность существования центральная сюжетная единица. Это соответствующим образом выстраивает время в рассказах. Анализ художественного времени и пространства в рассказах Т. Толстой имеет множество аспектов. Подобно тому, как ситуацию произведения образуют противопоставления, различия характеров героев, прослеживаются и временные, пространственные оппозиции: своё/чужое, реальное/ирреальное (например, в сновидении); герой Толстой может с ностальгией или, напротив, с ужасом вспоминать прошлое и т. д. Художественное пространство в рассказах Т. Толстой также субъективно, как и художественное время. Т. Толстая обрекает героев на переход из одного «узко-ужасного» пространства в другое, которое ничем не лучше предыдущего. Образ реки Оккервиль это образ безжалостной вечности, в которую всё ценное уходит, воспаряя, а всё приземлённое ею затапливается. Возникшее противопоставление настоящего мира «серого обыкновения» и Вечности (реки времён) происходит из формообразующего принципа онтологического пессимизма и отражает космологическую мифологию: всё должно погибнуть, чтобы возникло что-то новое. «Советское барокко» не старалось дать обоснование эсхатологическим предчувствиям. Оптимизм признается слабой позицией, тогда как в

11 11 пушкинские времена он считался проявлением творческого начала: надо было постараться увидеть ценность жизни, в этом заключалось проявление природного дара. Барокко это в сильнейшей степени культура, выражающая не страх смерти и поиск спасения, а желание исторической, «государственной» смерти. Эта культура напоминает романную готику, она касается неминуемой гибели личности вместе с гибелью мира. Если спасение возможно, то пусть оно происходит, а пока мы должны разделаться с этим миром. Причина такого мироощущения лежит в глобальном культурном феномене эпохе застоя. Возникла модель общества, в которой как бы не было человека все элементы социально-политической системы действовали как будто автоматически, а конечный результат был запрограммирован. Благодушие, самоуспокоенность, тотальное лицемерие эти настроения и следует считать источником онтологического пессимизма основного мировоззрения эпохи постмодернизма. Творчество Татьяны Толстой выходит из этих исторических условий. Её способы художественного отражения времени и пространства подчинены принципу негативной оценки интеллигенцией своей эпохи. Можно говорить о том, что многое в этих формах является результатом отображения культурной ситуации. Время не сдвигалось и не изменялось. Это создавало психологические предпосылки к осознанию своего существования как сна, дурного вымысла, бесконечной повторяемости. Пространство Советского Союза было ограничено, из страны невозможно было уехать, мир был закрыт «железным занавесом», и с ним не возникало никакого контакта. Именно такое состояние времени и пространства мы видим в рассказах Татьяны Толстой. Феномен «застойного» хронотопа сказывается в том, что конципированный автор эпохи постмодернизма радикальный пессимист оказывает влияние на автора биографического. Художественная система на уровне культуры детерминирует восприятие действительности, не проходит как страшный травматический опыт и продолжает свидетельствовать о глобальной катастрофе в русской культуре. В Выводах по материалам первой главы нами были определены ведущие типологические черты сборника рассказов «Река Оккервиль»: - на уровне содержания отмечается тенденция сюжетов сохранять логическую неопределённость через культ неясностей, ошибок, пропусков, намёков; - на уровне ценностных оппозиций происходит перемещение в сторону деканонизации, постоянной борьбы с традиционными ценностями (сомнение в сакральном, в культуре, в человеке, в Логосе). Размываются или сознательно и целенаправленно разрушаются оппозиции добро зло, любовь ненависть, смех ужас, прекрасное безобразное, жизнь смерть; - на уровне композиции можно выявить фрагментарность текста и принцип произвольного монтажа, сочетание несочетаемого, использование вещей не по назначению, несоразмерность, нарушение пропорций, дисгармоничность, установление новых связей. К произвольному монтажу Т. Толстая обращалась в рассказе «Сюжет» (имеется в виду набор цитат из классики). В романе «Кысь» в качестве главного композиционного принципа используется азбука. Произвольный монтаж это постмодернистская характеристика, она проявляется

12 12 в целом наборе характерных средств: политекстуальность, интертекстуальность, насыщенность текста внетекстовыми аллюзиями, реминисценциями, наличие широкого культурологического контекста. Все эти признаки присутствуют в сборнике рассказов Т. Толстой; - на уровне персонажа и автора проявляется представление о человеке с точки зрения онтологического пессимизма, в решении характера героя легко отмечается примат трагического над идеальным, торжество иррационального начала; - на уровне эстетики подчёркивается шок, эпатаж, вызов, брутальность, протест против классических форм прекрасного, традиционных представлений о гармоничности и соразмерности; - на уровне художественных принципов и приёмов отмечаются инверсия (принцип переворачивания), ирония, разрушение знаковой системы как обозначения торжества хаоса в реальности, игра как способ существования в реальности и искусстве, форма взаимодействия литературы и действительности, возможность сокрытия подлинных мыслей и чувств, разрушение пафоса. Эти ярчайшие элементы творчества Т. Толстой подробно рассмотрены во Второй главе, обращающейся к анализу художественного повествования и образа автора. Вторая глава «Поэтика повествования в сборнике рассказов Т. Толстой как проявление художественной системы» состоит из четырех параграфов. В первом, озаглавленном «Художественное повествование и образ повествователя», рассматривается роль автора в повествовании. Акцентированность образа автора, демонстративность процесса творчества, обнажающая игровую природу художественной реальности, все это свидетельствовало о том, что на самом деле в прозе «новой волны» явственно оживали черты прозы 1920-З0-х годов. На фоне литературы «позднего застоя» эти черты постмодернистской поэтики смогли произвести впечатление радикальной новизны. В рассказах Татьяны Толстой появляется фигура, синонимичная авторутворцу и при этом не исчерпывающаяся функциями повествователя (подтверждение тому слова самой писательницы: «Я хозяин театра, я Карабас Барабас, а куклам я раздаю те роли, которые они будут играть. Они у меня все на верёвочках, естественно» 5). Данной фигурой подчёркивается демонстративная сочинённость, сделанность художественного мира при одновременной зависимости фигуры конципированного автора от созданной им же самим художественной действительности. Автор вживается в своих персонажей, подражает им, а весь текст превращается в авторский художественный поступок. В рассказах писательницы повествование зачастую организуется точкой зрения странного героя. Нередко это маргинал: юродивый, сумасшедший, человек, оказавшийся за обусловленной обществом границей. Подобный выбор образа повествователя уже создаёт предпосылку для гротеска, и этим разрушаются привычные представления, соединяется несоединимое, происходят странные метаморфозы. Герой-маргинал, особенно, если с ним отождествляются 5 Постмодернисты о посткультуре: Интервью с современными писателями и критиками. М., С. 158.

13 13 повествователь и сам Автор, получает невиданную свободу фантазирования. Такой герой способен находиться не только за гранью традиционной культуры, но и вообще за гранью современной этики и за гранью художественного канона. Именно этот переход в основном эксплуатируется русским постмодернизмом. Образ повествователя в рассказах Толстой, как и другие элементы поэтики, подчинён онтологическому пессимизму как формообразующему принципу. Авторская маска предполагает удаление из текста авторской позиции, но, несмотря на то, что авторская позиция редуцируется, маскируется в конкретных случаях, в конкретных рассказах, она собирается в некое целое мировоззрение на уровне основных мотивов, формальных приёмов и проявляет себя как целостный идейно-художественный принцип в структуре сборника рассказов. Повествователь в рассказах Толстой, как это свойственно литературе русского постмодернизма, представляет собой «литературную маску», которая предполагает определённую коммуникативную связь с читателем, но вместо писателя, биографического лица, используется подставной образ. Иногда этот образ принимает конкретные очертания (особенно когда он отождествляется с персонажами): это образованный и начитанный интеллигент, пребывающий в состоянии эсхатологического откровения. Ни персонаж, ни повествователь в рассказах Толстой не способны вырваться из заданной системы координат. И поскольку эти координаты заданы автором, сам автор на всех уровнях повествования поддерживает идею категорической обусловленности и зависимости мира от своего эсхатологического предназначения. Повествовательная структура подчиняется формальной логике авторского сообщения, она «застаивается», постоянно возвращает читателя к пессимистическому видению. Ни один элемент поэтики не выходит за пределы художественной системы, построенной по принципу онтологического пессимизма. Дальнейшее изучение поэтики повествования приводит нас к необходимости рассмотреть повествовательную форму Толстой как способ создания мифа «нового времени». Это не гипотетический миф (репрезентация современности с точки зрения будущих поколений), а уже устоявшаяся форма мифологического сознания. Эпоха застоя остановившееся время, которое само по себе продуктивно для мифологического восприятия действительности становится в прозе Татьяны Толстой художественным мифом советской интеллигенции, мифом с эсхатологическим уклоном. Только это могло привести к возможности дальнейшего существования, к выходу из циклической детерминированности, к новым формам сознания. В рассказах Толстой воссоздаётся только сам миф советской интеллигенции и внутри мифа никакого выхода не предполагается. Такая схема адекватна исторической и культурной ситуации, это констатация и свидетельство гуманитарной катастрофы, которую пережила русская культура в советской действительности. Следующий параграф назван «Мифологизация интеллигенции эпохи застоя на уровне образа автора». Образы рассказчиков, созданных в новеллах Татьяны Толстой, обладают общими чертами, что позволяет говорить о рассказах писательницы как о метатексте и об образе рассказчика как о

14 14 целостном явлении, проявленном во всех текстах «малой» прозы Татьяны Толстой. Традиционно такой образ рассказчика подобен образу автора, который на время уступает ему слово. Грань между рассказчиком и автором никогда не подчёркивается. Если рассказчик это носитель онтологического пессимизма, то автор с ним не спорит, а если допускает какое-то иное видение, то не позволяет рассказчику о нём узнать. В некоторых рассказах акцентируется сходство рассказчика с биографическим автором: представительница столичной интеллигенции (действие, связанное с воспоминаниями, происходит преимущественно в Ленинграде, но события 80-х гг. переносятся в Москву), выросшая в многодетной семье с нянями, дачным летом, любопытными знакомствами с представителями довоенного или даже дореволюционного времени. Итог интеллигентского мифа у Толстой это безысходность. Не случайно возникают образы сужающегося коридора будущего или круга как культурной формы застоя. «Мир конечен, мир искривлён, мир закрыт, и замкнут он на Василии Михайловиче» (Круг, 51), «... он попросту нашарил впотьмах обычное очередное колесо судьбы и, перехватывая обод обеими руками, по дуге, по кругу добрался бы, в конце концов, до себя самого с другой стороны» (Круг, 54). Героев рассказов Татьяны Толстой ожидает обязательная эсхатологическая катастрофа на уровне сюжета или на уровне онтологического откровения, и только автор может хранить идею последующего воскрешения мифа. Т. Толстая последовательна в воплощении онтологического пессимизма на всех уровнях поэтики, включая образ автора. Демифологизация, десакрализация и деструктивное завершение катастрофы, уничтожение культурного мифа в окончательном радикальном акте, признание смерти божества, всё это и есть признаки приближающейся эсхатологической ситуации. Конечно, такая десакрализация становится возможной только потому, что миф советской интеллигенции разоблачается в том, что интеллигенция перестаёт быть хранительницей высших ценностей и обращается к мещанскому идеалу. Образ автора Татьяны Толстой основан на парадоксальном сочетании демонстративной сказочности любого, в том числе и прежде всего авторского времени и пространства, и постепенно открывающейся онтологической условностью, которая не имеет исхода. Так выглядит стиль постмодернистской прозы, которая ориентирована на игру с мифологиями творчества и представителями творческой интеллигенции. Третий параграф «Поток сознания и сказ как способы создания мифа» посвящён рассмотрению основных речевых приёмов в поэтике рассказов Татьяны Толстой. Писательница, придерживаясь рамок внешнего сюжета, постоянно использует несобственно-прямую речь рассказчика, поток сознания (героя или рассказчика), сказовые формы, внутренние монологи. Внутренний монолог часто имеет драматическую окраску. У Татьяны Толстой он не только драматичен, это выражение мировоззрения некий идейный итог. Примечательно, что такой монолог не только граничит с потоком сознания, а перетекает в него. Вот один из многих примеров: «Темнело. Осенний ветер играл бумажками, черпал из урн Постояла у несвежего прилавка говяжьи кости,

15 15 пюре «Рассвет». Что ж, сотрём пальцем слёзы, размажем по щекам, заплюём лампады: и бог наш мёртв, и храм его пуст. Прощай» (Факир, 217). Поток сознания предполагает беспристрастную регистрацию разнородных проявлений психики, облекающихся в словесную форму. В потоке сознания сливаются мысли и полуосознанные волевые импульсы, воспоминания и сиюминутные впечатления, которые чаще всего передаются вне всякой логической и причинно-следственной связи по принципу звуковых, зрительных и прочих ассоциаций. Татьяна Толстая в этом приёме не только передаёт состояние героя, но часто продвигается в сюжете и объединяет мечту и воспоминание, моменты настоящего и прошлого в один повествовательный образ. И всё-таки основной формой словесной организации текста у Татьяны Толстой становится неожиданная форма сказа. Сказ принимает формы выражения «высокого сознания», а именно в рассказах Татьяны Толстой разворачивается сказ советской интеллигенции. Для Татьяны Толстой сказ стал вполне естественной формой передачи речи, интонации и мироощущения советской интеллигентной среды, с её уровнем цитатности поэтов серебряного века и других поэтов эпохи модернизма. Сказ Татьяны Толстой имеет множество аналогов в творчестве её современников: А. Битова (главного творца интеллигентского мифа), Е. Шварц, Н. Садур. Но особенно много перекличек в «профессионально диалектной» специфике или творческой манере с Сашей Соколовым. В романе «Кысь» повествователь тоже имеет отношение к интеллигентной среде: наличие в речи повествователя профессиональной лексики указывает на его принадлежность к профессиональной среде «книжников переписчиков», использование литературной лексики свидетельствует о его более высоком культурном уровне, чем у основных героев романа (за исключением Прежних). Форма сказа в произведениях Татьяны Толстой имеет и ещё одну специфику это способ мифологизации происходящего, придание повествованию статуса поэтической летописи о безвестных судьбах. В рассказах Толстой «маленький человек» борется со стихией жизни, с уничтожающей энергией времени. Эта борьба и это ощущение объединяет героев, рассказчика и автора, а поэтичная сказовая форма становится средством трагического ухода от хаоса повседневности в духовную глубину. Построение текста у Татьяны Толстой подчинено поиску словесной фантастики, выхода в миф. Сюжет, как правило, жёстко детерминирован, и в сюжете нет выхода к положительной концовке. Это не задача писательницы (она, как все русские постмодернисты, считает хеппи-энд дурным тоном), но ей важно создать ситуацию, в которой герой начинает рефлексию, тогда эту рефлексию подхватывает рассказчик, делается сказовое отступление, чтобы оставить словесное завихрение в духе поэтической фантастики. И в формах сказа, как это было в случае «лирических отступлений» у Гоголя или в упоении мельчайшими деталями у Набокова, проявляется главный замысел автора освободительная энергия воображения, провал во внутренний мир (автора или читателя) из рамок строго детерминированного сюжета.

16 16 Выявлению функциональности литературных аллюзий в текстах Т. Толстой посвящён четвёртый параграф «Роль цитат и интертекстуального игрового начала». Рассмотрен приём большого сосредоточения цитат (это почти центонное повествование) из рассказа Толстой «Сюжет». В этом отрывке передан бред поэта, тяжело раненного на дуэли (в рассказе Пушкин выживет после дуэли и доживёт до преклонных лет). Текст рассказа почти полностью состоит из цитат, причём большая их часть из произведений, которых Пушкин не мог знать. Такая игра осуществляется в русле русского постмодернизма. Создаваемая этими цитатами картина представляет собой хрестоматийный набор из сознания советского интеллигента. Эти цитаты типичны для образованного человека конца ХХ века. Общий характер рассказа «бредовое» сочетание интертекстуальных элементов не Пушкина, а автора как представителя советской интеллигенции. Анализируемый текст по своему лексическому составу, ритму и логической сцепке служит примером пародирующей мифологизации сознания интеллигента, иллюстрирует новую форму сказа. Он, несмотря на очевидную цитатность, принимает вид самостоятельного текста. В рассказах Т. Толстой цитирование приобретает оттенок самопародирования как частный случай пародии на постмодернистскую ситуацию в русской литературе или, точнее, пародии на проявления постмодернистского сознания в кругу советской интеллигенции. С одной стороны, постмодернистская ирония сама по себе имеет всепоглощающий характер, она подвергает высмеиванию все авторитеты, всё, что имеет или могло бы иметь отношение к официозу. С другой стороны, ирония имеет характер оценки ситуации, и хотя сложившееся состояние русской культуры в целом оценивается негативно, в этой позиции возникает желание подвести итоги, завершить определённый период русской культуры. Цитаты в рассказах Толстой это способ общения с уходящей культурой, попытка запомнить и зафиксировать (хотя бы в формах отрицания, насмешки и пародии) то, что наиболее ценно, из чего может возникнуть новое явление искусства. Мифологизация пушкинского текста в современной литературе представляет собой необходимую форму сохранения утраченной классической целостности. Литературные цитаты становятся естественным материалом постмодернистских текстов потому, что в сложившейся ситуации проявляет себя тоска по гармонии и единству классической русской литературы, так как классические произведения остаются естественной питательной средой для постмодернистских авторов. Таким образом, в финале второй главы мы пришли к следующим Выводам: - образ повествователя в рассказах Т. Толстой, как и другие элементы поэтики, подчинён онтологическому пессимизму как формообразующему принципу. Онтологический пессимизм на уровне образа автора приводит к констатации сложившегося положения как безысходного. Такая организация повествования часто рождает гротескный образ повествователя, от имени которого «произносится» рассказ;

17 17 - повествователь в рассказах Т. Толстой, как это свойственно литературе русского постмодернизма, представляет собой «литературную маску», которая предполагает определённую коммуникативную связь с читателем, но вместо писателя, биографического лица, используется подставной образ. Повествовательная структура подчиняется формальной логике авторского сообщения, она «застаивается», постоянно возвращает читателя к пессимистическому видению. Ни один элемент поэтики не выходит за пределы художественной системы, построенной по принципу онтологического пессимизма. Такая структура повествования свойственна мифотворческой традиции, то есть такой форме создания литературного произведения, главным алгоритмом которого является миф; - образы рассказчиков, созданных в новеллах Т. Толстой, обладают общими чертами, что позволяет говорить о рассказах писательницы как о метатексте и об образе рассказчика как о целостном явлении, проявленном во всех текстах малой прозы Т. Толстой; - в художественном мире Т. Толстой мифологизируется не новая модель гармонии, а её принципиальная недостижимость. В основе мифологизации при этом находится картина мира определенного слоя общества, носителя творческого сознания и нового дискурса интеллигенции; - на уровне цитат только и возникает стабильный образ высокой культуры, сохраняющей некоторое ироничное отношение к реальности. В рассказах Т. Толстой цитирование приобретает оттенок самопародирования как частный случай пародии на постмодернистскую ситуацию в русской литературе или, точнее, пародии на проявления постмодернистского сознания в кругу советской интеллигенции; - финалы рассказов Толстой, в которых даже автор не подразумевает своего спасения, превращают сами эти рассказы в особого рода исповедальные диалоги автора с самим собой. Исповедь проходит через героев, через метафоры, аккумулирующие культурный опыт советской интеллигенции, и в этой исповеди говорится о невозможности внутренне одолеть экзистенциальную беспросветность жизни; - образ автора Т. Толстой основан на парадоксальном сочетании демонстративной сказочности любого, в том числе и прежде всего авторского времени и пространства, и постепенно открывающейся онтологической условностью, которая не имеет исхода. Форма сказа в произведениях Т. Толстой это способ мифологизации происходящего, придание повествованию статуса поэтической летописи о безвестных судьбах. Именно сказовая форма сохраняет в творчестве Т. Толстой элемент спасения от ситуации онтологического пессимизма; - цитаты в рассказах Толстой это способ общения с уходящей культурой, попытка запомнить и зафиксировать (хотя бы в формах отрицания, насмешки и пародии) то, что наиболее ценно, из чего, как из переработанного строительного материала, может возникнуть новое явление искусства. В Заключении подводятся обобщённые итоги исследования, делаются выводы, отражающие результаты проведённого анализа и намечаются перспективы дальнейшего изучения проблем.

18 18 Основные положения диссертационного исследования отражены в следующих статьях, три из которых опубликованы в рецензируемых научных изданиях, включённых в реестр ВАК Министерства образования и науки РФ: 1. Сергеева, Е. А. Онтологический пессимизм как форма застоя в сборнике рассказов «Река Оккервиль» Татьяны Толстой / Е. А. Сергеева // Известия Самарского научного центра Российской академии наук Т. 13, 2(1). С Сергеева, Е. А. От сказа к мифу: образ рассказчика в малой прозе Т. Толстой / Е. А. Сергеева // Известия Самарского научного центра Российской академии наук Т. 13, 2(2). С Сергеева, Е. А. Мифологизация советской интеллигенции в рассказах Татьяны Толстой / Е. А. Сергеева // Известия Саратовского университета. Новая серия Т. 13. Серия Филология. Журналистика, вып. 2. С Захарова (Сергеева), Е. А. Принцип контраста в рассказах Татьяны Толстой / Е. А. Сергеева, И. В. Некрасова // «Третий Толстой и его семья в русской литературе»: сб. науч. ст. по итогам Междунар. науч. конф. Самара: Издво Самарской области, С Захарова (Сергеева), Е. А. О стилистических особенностях новеллистики Т. Толстой (на примере рассказов «На золотом крыльце сидели...» и «Любишь не любишь») / Е. А. Сергеева // Современные аспекты изучения литературы в школе и вузе: сб. ст. Самара: Изд-во СГПУ, С Сергеева, Е. А. Особенности художественной речи в новеллистике Татьяны Толстой / Е. А. Сергеева // Междисциплинарные связи при изучении литературы: сб. материалов межвуз. научно-практ. конф. (17-19 октября 2005 г., Саратов). Вып. 2. Саратов: Научная книга, С Сергеева, Е. А. Трансформация конфликта долга и чувства в новейшей русской литературе (на примере рассказов Татьяны Толстой) / Е. А. Сергеева // Проблемы изучения русской литературы XVIII века: межвуз. сб. науч. тр. Вып. 12. Самара: Изд-во «НТЦ», С Сергеева, Е. А. Взаимоотношения человека и окружающего мира в новеллистике Татьяны Толстой / Е. А. Сергеева // Проблемы духовности в русской литературе и публицистике XVIII-XXI веков: материалы Междунар. науч. конф. Ставрополь: Ставропольск. книжн. изд-во, С Сергеева, Е. А. Проблема личности и мира в художественной системе рассказов Татьяны Толстой (сб. «Река Оккервиль») / Е. А. Сергеева // Классические и неклассические модели мира в отечественной и зарубежной литературах: материалы Междунар. науч. конф. (12-15 апреля 2006 г., Волгоград). Волгоград: Изд-во ВолГУ, С Сергеева, Е. А. О способах изображения персонажей в новеллистике Татьяны Толстой / Е. А. Сергеева // Бочкарёвские чтения: материалы XXX Зональной конф. литературоведов Поволжья (6-8 апреля 2006 г., Самара). Т. 2. Самара: Изд-во СГПУ, С

19 СЕРГЕЕВА Елена Александровна Поэтика рассказов Татьяны Толстой: сборник «Река Оккервиль» как художественная система АВТОРЕФЕРАТ диссертации на соискание ученой степени кандидата филологических наук Подписано в печать г. Формат 60х84 1/16 Бумага офсетная. Печать цифровая. Объем 1,25 усл. печ. л. Тираж 120 экз. Заказ 183-Т Типография Саратовского государственного университета имени Н.Г. Чернышевского г. Саратов, ул. Большая Казачья, д. 112а Тел.: (8452)

ОТЗЫВ на диссертационную работу Подчередниченко Надежды Андреевны «Отражение картины мира ребёнка в детском музыкальном фольклоре», представленную на соискание учёной степени кандидата культурологии по

Муниципальное общеобразовательное бюджетное учреждение «Средняя общеобразовательная школа 4 рабочего поселка (поселка городского типа) Прогресс Амурской области» Рассмотрена и рекомендована к утверждению

Введение 1. Актуальность исследования Постмодернизм представляет собой умонастроение нашего времени, и, несомненно, он тотально влияет на разные аспекты человеческой жизни, в том числе и литературу. Однако,

Требования к уровню подготовки учащихся Учащиеся должны знать и уметь: понимать основные проблемы общественной жизни и закономерности историколитературного процесса того или иного периода; знать основные

Аннотация к рабочей программе по литературе, 10 класс (профильный уровень) Настоящая рабочая программа по литературе для 10 класса составлена на основе федерального компонента Государственного стандарта

ЗАКЛЮЧЕНИЕ ДИССЕРТАЦИОННОГО СОВЕТА Д 212.198.04 НА БАЗЕ ФЕДЕРАЛЬНОГО ГОСУДАРСТВЕННОГО БЮДЖЕТНОГО ОБРАЗОВАТЕЛЬНОГО УЧРЕЖДЕНИЯ ВЫСШЕГО ОБРАЗОВАНИЯ «РОССИЙСКИЙ ГОСУДАРСТВЕННЫЙ ГУМАНИТАРНЫЙ УНИВЕРСИТЕТ» ПО

Пояснительная записка В основе рабочей программы по предмету «Русская словесность» в 7 классе лежат положения федерального компонента государственного стандарта основного среднего образования по русскому

Введение Актуальность исследования Проблема национальной самобытности весьма актуальна для России последних двух столетий, об этом свидетельствует многократное обращение к ней видных русских писателей,

МУНИЦИПАЛЬНОЕ БЮДЖЕТНОЕ ОБЩЕОБРАЗОВАТЕЛЬНОЕ УЧРЕЖДЕНИЕ ГОРОДСКОГО ОКРУГА ТОЛЬЯТТИ «ШКОЛА 11» Приказ 130 от 14.06.2016 Программа принята на основании решения методического объединения учителей русского

Аллегория иносказание, когда под конкретным изображением предмета, человека, явления скрывается другое понятие. Аллитерация повторение однородных согласных звуков, предающее литературному тексту особую

Муниципальное бюджетное общеобразовательное учреждение Мурзицкая школа Утверждена приказом МБОУ Мурзицкой школы от 22.06.208г. 75/ РАБОЧАЯ ПРОГРАММА Индивидуально-групповых занятий по русскому языку в

I. Планируемые результаты освоения родного (русского) языка и родной литературы в 8 классе Учащиеся должны знать: значение изобразительных средств фонетики, лексики, синтаксиса; употребление различных

Введение 1. Актуальность темы. В творчестве А.П. Чехова можно выделить относительно небольшую, но, тем не менее, важную группу произведений, связанных темой безумия. Чехов как врач и писатель наблюдает

ЗАКЛЮЧЕНИЕ ДИССЕРТАЦИОННОГО СОВЕТА Д 212.245.13 НА БАЗЕ ФЕДЕРАЛЬНОГО ГОСУДАРСТВЕННОГО АВТОНОМНОГО ОБРАЗОВАТЕЛЬНОГО УЧРЕЖДЕНИЯ ВЫСШЕГО ОБРАЗОВАНИЯ «СЕВЕРО-КАВКАЗСКИЙ ФЕДЕРАЛЬНЫЙ УНИВЕРСИТЕТ» МИНИСТЕРСТВА

Аннотация к рабочей программе по литературе в 6-9 классах МБОУ СОШ 56 на 2014-2015 учебный год Рабочая программа составлена в соответствии с ФК ГОС, примерной программой основного общего образования по

Государственное бюджетное общеобразовательное учреждение средняя общеобразовательная школа 392 с углубленным изучением французского языка Кировского района Санкт-Петербурга Принята «Утверждаю» Педагогическим

Планируемые результаты изучения предмета по литературному чтению 2 класс Название раздела Предметные результаты Метапредметные ученик научится ученик получит возможность результаты научиться читать тексты

ОТЗЫВ официального оппонента на диссертацию на соискание ученой степени кандидата филологических наук Пахтусовой Варвары Николаевны на тему: «Жанровые традиции русской литературы XIX XX веков в творчестве

«Утверждаю» Ректор ФГБОУ ВПО «Вологодский государственный университет» (Соколов Л. И.) «12» декабря 2014 г. Отзыв ведущей организации ФГБОУ ВПО «Вологодский государственный университет» на диссертацию

Министерство культуры Российской Федерации федеральное государственное бюджетное образовательное учреждение высшего образования «Российская государственная специализированная академия искусств» Утверждаю

Какие традиции русской классики ощутимы в прозе булгакова >>> Какие традиции русской классики ощутимы в прозе булгакова Какие традиции русской классики ощутимы в прозе булгакова Булгакову удалось соотнести

МИНИСТЕРСТВО ОБРАЗОВАНИЯ И НАУКИ РЕСПУБЛИКИ КАЗАХСТАН Западно-Казахстанский государственный университет им. М. Утемисова РАБОЧАЯ УЧЕБНАЯ ПРОГРАММА Проблемы научного анализа художественного текста 6N050205

ЗАКЛЮЧЕНИЕ экспертной комиссии диссертационного совета Д 212.203.23 по филологическим наукам при Российском университете дружбы народов по диссертационной работе Кулагина О.Е. «Циклизация в поэзии Яна

I. Требования к уровню подготовки учащихся. Учащийся должен знать: значение изобразительных средств фонетики, лексики, синтаксиса; употребление различных типов предложений; употребление поэтических фигур:

Введение Актуальность исследования Произведения В. Пелевина очень популярны сейчас не только в России но и за границей. Этот автор был удостоен ряда престижных международных литературных премий. Существует

ИЗУЧЕНИЕ КОНЦЕПТА «ЛЮБОВЬ» НА УРОКЕ ЛИТЕРАТУРЫ В СТАРШИХ КЛАССАХ (НА ПРИМЕРЕ ЛИРИКИ М.И. ЦВЕТАЕВОЙ) Измайлова Е.А. Аспирантка, кафедра образовательных технологий в филологии, Российский государственный

Критерии оценивания сочинения для поступающих в 10 социальногуманитарный класс При оценивании сочинения учитываются следующие критерии: 1. Объем работы, 2. Самостоятельность, 3. Глубина понимания проблемы,

Министерство образования и науки Российской Федерации ФЕДЕРАЛЬНОЕ ГОСУДАРСТВЕННОЕ БЮДЖЕТНОЕ ОБРАЗОВАТЕЛЬНОЕ УЧРЕЖДЕНИЕ ВЫСШЕГО ОБРАЗОВАНИЯ «САРАТОВСКИЙ НАЦИОНАЛЬНЫЙ ИССЛЕДОВАТЕЛЬСКИЙ ГОСУДАРСТВЕННЫЙ УНИВЕРСИТЕТ

Рабочая программа по изобразительному искусству для основной школы предназначена для обучающихся 5-8 -х классов. Программа составлена на основе Фундаментального ядра содержания общего образования и требований

Аннотация к рабочей программе по литературе 10 класс Данная программа составлена на основе Федерального базисного учебного плана для образовательных учреждений Российской Федерации, которая предусматривает

Дубровин Виктор Михайлович канд. пед. наук, доцент Институт культуры и искусств ГАОУ ВО «Московский городской педагогический университет» г. Москва РОЛЬ КОМПОЗИЦИОННОЙ РАБОТЫ В ПРОЦЕССЕ ВОСПИТАНИЯ И ОБУЧЕНИЯ

Всего часов 102. В неделю 3. Аннотация к рабочей программе по литературе 10-11 класс (ФК ГОС) (базовый уровень) Цели и задачи программы Изучение литературы на базовом уровне среднего (полного) общего образования

Муниципальное бюджетное общеобразовательное учреждение Средняя общеобразовательная школа 18 Московская область г. Химки УТВЕРЖДЕНО ПРИКАЗОМ ДИРЕКТОРА ОТ 01.09.2017 ГОДА 101-О СОГЛАСОВАНО НА ПЕДАГОГИЧЕСКОМ

Отзыв официального оппонента на диссертацию Александра Вячеславовича Абрамова на тему: «Религиозно-этическое учение Феофана Затворника», представленной на соискание ученой степени кандидата философских

Сочинение тему основные темы поэзии серебряного века Темы поэзии Серебряного века. Образ современного города в поэзии В. Брюсова. Город в творчестве Блока. Городская тема в творчестве В.В. Контекстуальный

РАБОЧАЯ ПРОГРАММА учебного предмета РОДНАЯ ЛИТЕРАТУРА (на русском языке) основного общего образования 5-7 классы 2017 год Планируемые результаты освоения предмета «Литература» Предметные результаты изучения

ОТЗЫВ научного консультанта о диссертации Натальи Евгеньевны Мариевской на тему «Художественное время кинематографического произведения», представленной на соискание ученой степени доктора искусствоведения

АННОТАЦИЯ К РАБОЧИМ ПРОГРАММАМ ОСНОВНОГО ОБЩЕГО ОБРАЗОВАНИЯ ПО ЛИТЕРАТУРЕ. Статус документа Пояснительная записка Рабочие программы по литературе составлены на основе федерального компонента государственного

ДЕПАРТАМЕНТ ОБРАЗОВАНИЯ ГОРОДА МОСКВЫ Государственное бюджетное образовательное учреждение города Москвы «Школа 2087 «Открытие» «Рассмотрено» на заседании методического объединения учителей русского языка

Аннотация к рабочей программе по литературе в 5 классе. Рабочая программа по литературе для 5 класса составлена на основании следующих нормативно-правовых документов: 1. Федерального государственного образовательного

Ì. Ì. Ãîëóáêîâ ÐÓÑÑÊÀß ËÈÒÅÐÀÒÓÐÀ ÕÕ ÂÅÊÀ УЧЕБНОЕ ПОСОБИЕ ДЛЯ АКАДЕМИЧЕСКОГО БАКАЛАВРИАТА 2-е издание, исправленное и дополненное Ðåêîìåíäîâàíî Ó åáíî-ìåòîäè åñêèì îòäåëîì âûñøåãî îáðàçîâàíèÿ â êà åñòâå

Аннотация к рабочей программе по литературе. Основное общее образование. Наименование Рабочая программа по литературе. Основное общее образование. программы Составители программы МО учителей русского языка

Ознакомление с парциальной программой изобразительная деятельность в детском саду «Цветные ладошки» для детей с 3 до 7 лет.

Таким образом, различие в ценностных приоритетах у руководителей, специалистов и рабочих по данному блоку проблемных показателей действительно существует и вполне соответствует известной антитезе традиционной

Драма как род литературы Теория литературы. Литературоведческий анализ художественного произведения Драма (греч. drama букв. действие) один из родов литературы, объединяющий в себе черты таких видов искусства,

ПОЯСНИТЕЛЬНАЯ ЗАПИСКА В системе выпускных экзаменов сочинение занимает важное место: часть С в ЕГЭ по русскому языку предполагает написание мини-сочинения. С 2015 года выпускники в декабре пишут итоговое

ПОЯСНИТЕЛЬНАЯ ЗАПИСКА Цель программы помочь ученику, творчески овладевая родным языком, осваивать духовный опыт человечества. Эта цель обуславливает следующие задачи:. Ученик должен изучить законы употребления

Управление образования администрации г. Орла муниципальное бюджетное общеобразовательное учреждение лицей 28 г. Орла имени дважды Героя Советского Союза Г.М. Паршина Рабочая программа по изобразительному

МБОУ «СОШ № 15 с углубленным изучением отдельных предметов»

города Гусь-Хрустальный Владимирской области

Творческое исследование по литературе ученицы 9 «А» класса

Клетниной Марии

Тема исследования : « Подарок и есть жизнь?» (по рассказу Т.Н. Толстой «Река Оккервиль»).

Цель исследования :

Через исследование текста рассказа Т.Н. Толстой «Река Оккервиль» найти ответ на вопросы:

Что такое жизнь?

В чём смысл жизни?

Задачи исследования:

1. 
   Выделить по тексту рассказа мечты и реальность в жизни главного героя.
2. 
   Определить отношение автора к своему герою.
3. 
   Моё отношение к проблеме, поднятой в рассказе.

Гипотеза:

Жизнь каждого человека уникальна и неповторима.

В твои глаза вникая долгим взором:

Таинственным я занят разговором,

Но не с тобой я сердцем говорю.

Я говорю с подругой юных дней,

В твоих чертах ищу черты другие.

В устах живых уста давно немые,

В глазах огонь угаснувших очей.

«… бережно снимал замолкшую Веру Васильевну, покачивал диск, обхватив его распрямленными, уважительными ладонями и, перевернув его, снова слушал, томясь, »

Отцвели уж давно хризантемы в саду

А любовь всё живёт в моём сердце больном…

Но однажды выдуманный, иллюзорный мир Симеонова рушится до основания. Он столкнулся с реальностью. Вера Васильевна оказывается жива, и он не рад, что есть реальная Вера Васильевна, и нет той, которая наполняла его мир красотой.

Какой была реальная Вера Васильевна?

Живая, весёлая, не потерявшая вкуса к жизни, она в окружении поклонников и близких людей празднует свой День рождения. Видя её, слыша её, Симеонов чувствует отвращение. Более того, ему противно, когда она мылась в его ванне, но он всё же моет за ней ванну , смывает последние следы своих иллюзий.

Сумел ли он защитить свои идеалы? Борется ли он с отвратительной ему реальностью?

Он бежал от жизни, затворял перед ней дверь, но полностью отгородиться от неё не смог. Он не смог сопротивляться реальности, поэтому жизнь нанесла удар по его иллюзиям. И он вынужден принять этот удар.

Отношение к герою смешанное, неоднозначное. С одной стороны, ему хочется посочувствовать: плохо человеку, когда с ним случается беда и он одинок, с другой, нельзя жить только иллюзиями, хотя мечтать не вредно; надо уметь жить на нашей грешной земле, и в нашей жизни есть радости.

Герой напоминает мне гоголевского Акакия Акакиевича , для которого единственная радость в жизни - красиво выводить буквы (и только всего!) в канцелярии, где он служит в одной должности уже много лет, не имея друзей.

Симеонов похож и на чеховских героев, которые живут как бы в футляре, ограничив себя самым малым ( Беликова люди не любят и… радуются его смерти; подобен ему и другой горой – Алёхин из рассказа « О любви» ). Я считаю, что герой рассказа живёт скучной и странной жизнью: ведь от человека самого в основном зависит, как он построит свою жизнь, чем будет интересоваться , кто будут его друзья, без кого и без чего он не сможет прожить.

Про Симеонова я бы сказала, что он не живёт, а существует.

А как Татьяна Толстая относится к своему герою? Какие детали помогают ответить на этот вопрос. У героя нет имени, только фамилия. Мне кажется, что в нашей жизни такое бывает, когда к человеку относятся не совсем уважительно.

Труд не приносит ему никакой радости: «он переводил нудные книги, ненужные книги с редкого языка» (а других занятий у него не было), и этого ему хватало только лишь для того, чтобы «за большую цену» купить редкую пластинку опять же с голосом его Веры Васильевны да на плавленые сырки.

По-моему, автор ему сочувствует, потому что он, Симеонов, ни с кем не общается, у него нет друзей, он живёт одиноко; продавцов, у которых он постоянно покупает старые пластинки, он называет почему-то крокодилами. Полагаю, в нашем окружении есть люди, похожие на героя рассказа, они не только плод авторского воображения?

Вслушаемся в строки стихотворения Е.Евтушенко «Людей неинтересных в мире нет», они помогли мне найти ответ на поставленный вопрос.

Людей неинтересных в мире нет.

Их судьбы – как истории планет.

У каждой всё особое, своё,

И нет планет, похожих на неё.

А если кто-то незаметно жил

И с этой незаметностью дружил,

Он интересен был среди людей

Самой неинтересностью своей.

У каждого – свой тайный личный мир.

Есть в мире этом самый лучший миг.

Есть в мире этом самый страшный час.

Но это всё неведомо для нас…

В толковом словаре мы находим два значения слова «интересный»:

1. Красивый, привлекательный.

2. Возбуждающий интерес, занимательный, любопытный.

Какое из определений, бесспорно, имеет отношение к Симеонову?

Конечно, к нашему горою подходит второе определение слова «интересный» - «возбуждающий интерес». Думаю, что такие в реальной жизни есть. И среди взрослых, и среди моих ровесников. Это люди «с отшиба», как называет их Т.Толстая, я бы назвала их «маленькими людьми» сегодняшнего времени (эта тема не новая в литературе). Они отличаются от окружающих образом жизни, отношением к людям и даже своей внешностью, живут в одиночестве, без друзей, а иногда и без родных, не общаются с соседями, редко улыбаются, чаще угрюмые, молчаливые.

Такие люди непривлекательны, неинтересны; они есть, и в то же время их как бы нет. Мы их «воспринимаем как нелепых», называем чудаками или ещё как-нибудь побольнее для них.

Я нахожу в словах Т.Толстой глубокий смысл: мы не должны быть равнодушными к таким людям , и её мысли совпадают с точкой зрения поэта Евтушенко:

Людей неинтересных в мире нет…

У каждого «всё особое, своё». Я соглашусь с этим; но люди, похожие на Симеонова, несчастные, потому что они многого в жизни не видят, не замечают, не испытывают, «недопонимают чего-то важного», живут своим выдуманным, виртуальным миром, который в любой момент может рухнуть. А что потом?!..

Этот рассказ многому учит: быть внимательнее к людям (и к чудакам в том числе), понимать их и помогать хотя бы добрым словом или вниманием, не быть чёрствым.

Народная мудрость гласит: «Жизнь прожить – не поле перейти; всякое случается в пути…» И если мы есть в этой жизни, то и жить нужно радостно, идти к своей заветной, реальной цели, иметь надёжных друзей, товарищей. Писатель Александр Куприн отметил, что «ценность жизни определяется тем, что человек оставил после себя».

Конечно, все мы мечтаем, и каждый о своём. Иногда мечты уносят нас очень высоко , но как бы высоко мы не поднимались в мечтах, надо всё-таки каждый раз опускаться на землю, чтобы приучать себя осмысливать свои поступки, перенимать житейский опыт у умных людей, встречаться с друзьями, спорить, ссориться и мириться – одним словом, учиться у жизни. Потому что жизнь даёт нам много радостей: радость искать, радость открывать, радость любоваться прекрасн

Мне хочется привести очень правильные мысли академика Д.С.Лихачёва: «В каждом почти человеке совмещаются разные черты. Конечно, одни черты преобладают, другие скрыты, задавлены. Надо уметь разбудить в людях их лучшие качества и не замечать мелкие недостатки».

Анализируя рассказ « Река Оккервиль» я размышляла о человеке, его характере, поступках, образе жизни и отношении к жизни.

Как жить? Каким быть? Эти вечные вопросы жизнь ставит перед каждым человеком, перед каждым из нас. И ответ на него : «Надо жить! Надо только умно жить. Потому что подарок и есть жизнь!»

В заключении мне несколько слов хотелось бы сказать о Татьяне Никитичне Толстой. В процессе своего исследования я поняла, что это непростая писательница. Её книги вызывают много споров. Отношение читателей к ним неоднозначное. Кому-то не нравятся, кажутся непонятными её книги. Кто-то поражается мастерству и безграничной фантазии писательницы. Но то, что она за роман "Кысь",

была удостоена премии "Триумф" за 2001 год,

а также является победителем конкурса

"Лучшие издания XIV Московской

международной книжной выставки-ярмарки"

в номинации "Проза-2001", говорит о том, что за творчеством этой писательницы большое будущее, и её надо читать.

Гипотеза исследования……………………………………………

1. 
   Ход исследования……………………………………………………..
2. 
   Биография Т.Толстой……………………………………………….
3. 
   Рассказ Т.Толстой…………………………………………………….
4. 
   Кто такая Вера Васильевна……………………………………
5. 
   Кто была реальная Вера Васильевна……………………..
6. 
   Как Т.Толстая относится к своему герою……………..
7. 
   Определение слова «Интересный»…………………………

Какое определение подходит к нашему герою……..

1. 
   Мысли Д.И.Лихачёва………………………………………………..
2. 
   Заключение………………………………………
3. 
   Используемая литература…………….

Мой доклад посвящен рассказу «Река Оккервиль», который был опубликован Татьяной Толстой в 1985 году и вошел в сборник рассказов под одноименный названием.

Герой рассказа Симеонов. Мы знаем о нем лишь то, что он холостяк и зарабатывает деньги переводческой деятельностью, он анахорет, общающийся с одним человеком – старинной певицей Верой Васильевной, образ которой в подробностях создан его воображением. Он, может быть, даже любит ее. Он тоскует по ней, ни разу не видя ее. Толстая ставит перед нами проблему «маленького человека», который одинок. Но это одиночество ему не в тягость, ведь именно благодаря нему герой может уходить в свой идеальный «иллюзорный мир». Для Т.Толстой метафора является средством эфемерного и иллюзорного мира, в котором живут такие нелепые, робкие, герои – вечные дети, таким и является Симеонов. Они добры и милосердны, но в тоже время обречены на одиночество. Но его миф и мечты рушатся, когда он узнает о том, что идеал его мечтания совсем не идеал, а уже старуха, принимающая у себя в гостях таких же поклонников, как и он. Таки разыгрывается почти анекдотичная ситуация. Однако Михаил Золотоносов в статье «Мечты и фантомы» считает, что ошибается тот, кто не чувствует в этом тоски от исполнившегося и желания неисполнимого. Саморазоблачение мечтателя утверждает мечту как высшую ценность, но исполнение мечты трактуется как самоисчерпание человека, его конец, а желание любви становится источником трагедий. Таким образом, особенностью комического в малой прозе Татьяны Толстой является противопоставление и одновременная неразрывность его с трагическим и возвышенным.

Как нам известно, интертекст в искусстве постмодернизма является основным способом построения текста, это отмечают многие исследователи. Рассказ «Река Оккервиль» не исключение. Интертекстуальность в рассказах Толстой обнаруживает себя повсеместно и на различных уровнях ("переработка" темы пратекста, использование элементов "известного" сюжета, явная и скрытая цитация, аллюзия, заимствование, пародия и т.д.). Выявлению функциональности литературных аллюзий в текстах Т. Толстой посвятил статью Александр Константинович Жолковский «В минус первом и минус втором зеркале: Т. Толстая, В. Ерофеев - ахматовиана и архетипы».

А.Жолковский отмечает, что Симеонов является типовым образом “маленького человека” русской литературы, нарочито сшитого из пушкинского Евгения, которого река разлучает с Парашей («Медный всадник» Пушкина); гоголевского Пискарёва («Невский проспект»), фантазии которого разбиваются бордельной прозой жизни понравившейся ему красотки; и беспомощного мечтателя из «Белых ночей» Достоевского”.

С первых же строк обнаруживает себя «петербургский текст», создаваемый множеством писателей русской литературы (от Пушкина до Белого). Этот тёмный фантастический город заставляет своих жителей существовать по законам вымышленной жизни. В контексте этих манифестаций “петербургского мифа” знаменательную роль играет фамилия героя – Симеонов. С одной стороны, восходя к еврейскому имени апостола Петра, она ставит ее носителя – “маленького человека” в отношение двойничества к его демоническому антагонисту – императору Петру, появляющемуся в первом же абзаце:

"Город... казался... злым петровским умыслом, местью огромного, пучеглазого, с разинутой пастью, зубастого царя-плотника..."

Это двойничество получает сюжетное развитие в эпизоде воображаемой застройки Симеоновым берегов реки Оккервиль: С другой стороны, евангельская этимология делает Симеонова, так сказать, апостолом исповедуемой им “веры” в Веру Васильевну. Сам же образ Веры Васильевны включает другой ряд интертекстов, среди них: "Пиковая дама" и "Руслан и Людмила", по-разному трактующие общий мотив свидания со старухой, подменяющей молодую героиню; "Воспитание чувств" Флобера, где тот же мотив включает образ седых волос и др. К числу вероятных интертекстов относятся также "Приглашение на казнь" Набокова, где в финале рушатся бутафорские декорации, в которых шел весь сюжет.

Но у рассказа есть и более современные литературные источники. В образе петербургской артистки, которая пережила свою старинную славу, неузнаваемо располнела, похоронила нескольких спутников жизни, окружена узким кольцом поклонников, распределивших между собой задачи ее практического обслуживания, и весело наслаждается такой жизнью, Жолковский узнает Анну Ахматову и перечисляет ряд сходств героинь в своей статье. Имя отчество певицы напоминает ахматовское – аллитерационным началом на одну букву (В. В. – А.А.). Впрочем, Ахматова – не единственный женский голос, слышащийся за текстом "Реки Оккервиль". Слова об "изысканных чудаках", которые коллекционируют "бесплотное... переписывают на магнитофоны ее [Веры Васильевны]... голос", и вообще вся коллизия рассказа – начиная с пожилого поклонника, в своем убогом жилище наслаждающегося голосом, оторванным от тела и личности его обладательницы, и вплоть до мотивов ангельских крыльев, тумана, глубины, губ, поцелуя и др. – представляется позаимствованной из Беллы Ахмадулиной (стихотворение «Магнитофон»). Вовлечение Ахмадулиной в интертекстуальную оркестровку рассказа никоим образом не диссонирует с его ахматовской доминантой. Ахмадулина явилась своего рода новой, шестидесятнической реинкарнацией Ахматовой.

Кроме этого в рассказе есть цитаты и реминисценции из Лермонтова (слова романса Веры Васильевны) и Набокова с его «Лолитой» (набоковский же контраст юной Лолиты с некогда похожей на нее, а ныне перезрелой матерью, и на его фоне - образ общей ванны в их доме).

Елена Невзглядова, анализируя рассказ, обращает внимание на большое количество деталей предметного мира, которые которые заставляют пространство между Симеоновым и граммофоном, но это не случайно. Так как душевные состояния слишком связаны с вещественным миром, их нельзя от зрительных и звуковых образов.

Таким образом, подводя итог доклада, можно сказать, что главным инвариантным для дискурса Татьяны Толстой фактором следует признать конфликт мечты и действительности. Существует прекрасный мир мечты, где все гармонично и нет ни малейшего дефицита красоты, духовности, взаимной любви и продуктов питания. Этому чудесному раю противостоит грубая и пошлая эмпирическая реальность. Нонна Петровна Беневоленская отмечает, что персонажи Татьяны Толстой являются чаще всего мечтателями, живущими в пространстве между реальностью и миром своих несбыточных грез, при этом авторская позиция как правило соединяет в себе злую насмешку над подобным романтизмом с искренним сочувствием по отношению к нему же. Специфика дискурса Толстой в значительной мере определяется парадоксальным взаимодействием двух тенденций: утопический порыв к прекрасному идеалу. Мысль писательницы и ее персонажей то уносится в мир эфемерной мечты, то вновь возвращается на грешную землю. В лучших своих произведениях Толстая, искусно манипулируя этими «регистрами», поддерживает между ними динамическое равновесие. Перед нами типично постмодернистская «развенчивающая апология».