Игнатий брянчанинов годы жизни. Миссией управляет Господь. Интервью с участником Валаамской миссии на Камчатке иеромонахом Игнатием (Смирновым). Отношение к иноверцам

СТЕЗЯ

ОТЕЦ ИГНАТИЙ

Как мы познакомились

Мы познакомились с отцом Игнатием в то время, когда его еще звали Александром Григорьевичем. Дело было в Кылтовской обители в Коми, которая только-только начала возобновляться. Достаточно сказать, что на крыше старинного храма росло раскидистое такое деревце.

Незадолго перед тем Бакаев возглавлял леспромхоз, а я был сотрудником большой петербургской газеты. Так что и дело нам настоятельница матушка Стефанида доверила значительное – строительство уборной. Ползали мы по свежеоструганным доскам, стучали молотками, переговаривались. И очень мне Александр Григорьевич понравился. Очень. Я вообще мало встречал людей, кто, узнав его, не полюбил бы. Добрый он человек, и все думает, думает, до сути всякой вещи добираясь, о чем только не переживая.

Третьим тогда в нашей компании оказался пятилетний Ванечка. Был он из местных, из кылтовских. Монастырь его как-то очень впечатлял, давая пищу воображению. Приятелями мы стали вот при каких обстоятельствах. Возвращаясь с речки после работы, я увидел двух худеньких детей – мальчика и девочку, которые рядом с церковью построили из песка... могилку, поставили на ней деревянный крест и украшали ее цветами. Получалось красиво. Удивившись столь странной игре, я присел рядом с детьми. Мальчик посмотрел на меня и спросил серьезно:

– Как тебя зовут?

– Володя.

– А меня Ванечка.

Протянул мне шпагат, две палочки – длинную и короткую – и сказал:

– Помоги, Володя.

Я сделал крест и отдал его заказчику.

– Спасибо, Володя.

А Александра Григорьевича мальчик все уговаривал, чтобы тот окрестил его. «Я тебе сорок раз говорил – я некрещеный», – объяснял он Бакаеву. Тот в ответ клялся: «Не священник я...»

Обо всем этом я написал тогда в газете «Вера», где еще толком не работал. Просто приехал из Питера осмотреться. И еще не знал, что история с Бакаевым будет иметь продолжение.

Тогда в Кылтово я сразу и не понял, что Александр Григорьевич переживает, быть может, самую волнующую эпоху в своей жизни.

Уборную он начал строить как раз накануне нашей встречи. Взял лопату, стал яму рыть. И докопался – если не до центра земли – до каких-то глубин своего прошлого, о которых и думать-не думывал.

Дело в том, что в конце восьмидесятых годов трудился он по профсоюзной линии, и приснилось ему тогда нечто страшное.

Вот запись видения, сделанная со слов отца Игнатия:

«Снится мне, что сижу я у себя в рабочем кабинете. Вдруг звонит по телефону одна из наших сотрудниц и говорит:

– Александр Григорьевич, вы всем помогаете с похоронами, помогите и мне. У меня умерла мама.

И действительно, где бы я ни работал, везде приходилось много похоронами заниматься. Дело малоприятное, но отказать не мог. Согласился и в этот раз, во сне то есть. Пообещали прислать за мной автомобиль. Через какое-то время снова раздается звонок: «Машина подана».

Выхожу на крыльцо и вижу, что я в другом мире, в каком-то отдаленном будущем оказался. На мне черное кожаное пальто, шляпа из тонкой кожи, широкополая такая, перчатки.

Улица прежняя, узнаваемая, но чистая-чистая, ни пылинки нет. Деревья все побелены, пострижены. Дома узнаваемы, но уж очень ухожены. Везде урны стоят, дорога в идеальном состоянии, размечена, бордюрчики покрашены. Все радует глаз. День очень светлый, но без солнца. Солнца почему-то нет. У крыльца длинный лимузин, водитель, как в кино, сидит за стеклянной перегородкой. Едем по Сыктывкару.

Возле одного из домов останавливаемся. Сотрудница наша заходит в подъезд и через некоторое время выходит оттуда с еще одной женщиной, очень похожей на нее, только постарше – лет шестидесяти, с большой охапкой тюльпанов в руках. Я понимаю, что это мать моей знакомой, та самая, которую мы должны хоронить.

Едем в сторону Эжвы, проезжаем Доручасток, заправку, я все надивиться не могу. Уж, не коммунизм ли наступил? Дорога отменная, и вот что удивительно: даже церкви кое-где стоят, которых наяву еще не было в городе. Подъезжаем к човскому городскому кладбищу, и вот здесь уже начинаются настоящие чудеса, да только страшненькие какие-то.

Стоит там здание, которое напоминает мавзолей – такой же куб из бурого мрамора, такие же ступени. Заходим внутрь. Там огромный холл, и все отделано черным блестящим мрамором. Справа от входа небольшая очередь возле стоечки, как на почте. Здесь оформляют вновь прибывших – «мертвых» то есть. В руках у каждого цветы, торжественная музыка звучит, не особо трагичная, но с намеком на скорбь.

А слева – сводчатый тоннель. Захожу в него, иду. Свет в конце начинает появляться, и вдруг попадаю в огромное помещение, высотой, наверное, метров пятьдесят, а в длину не меньше километра, а может, и больше. По всему залу пальмы растут, под каждой – светильник и глянцевая белая чаша. Высотой – в рост человека, а диаметром – метра три. Я встал на цыпочки, заглянул и увидел огромное человекоподобное существо, весом, наверное, около тонны. И руки у него, и ноги есть, но ни волос, ни морщин, ни складок – словно надутое, нежно-розового цвета. В глазах ни жизни, ни интереса и звуков никаких не издает. Рядом автопоилка, а струя воды омывает существо от всякой нечистоты.

Отошел я от чаши несколько подавленный. Вижу: девушки стоят в беленьких коротеньких халатиках. Спрашиваю: «Вы здесь работаете?» – «Да, – отвечают, – работаем». – «А кто у вас старший, кто работу назначает?» – «Мы посменно трудимся, нам компьютер распечатку выдает, кому что делать».

Но мне хотелось больше узнать. Прохожу вдоль стены, вижу дисплей – метра три на два, в режиме ожидания, точечки на черном экране плавают. Чувствую, умная машина заговорить со мной хочет. Остановился. И слышу голос:

– Ну, ты все понял.

У меня какие-то догадки, помыслы имеются, но обобщить их я еще не успел. А компьютер видит, что мне здесь все не по душе, начинает интересоваться:

«Что же тебе не нравится? Ведь я организовал жизнь на разумных началах, все рассчитал. В моем мире нет болезней, у каждого жителя непрерывно отслеживаются температура, давление... Всегда известно, когда кому необходима помощь. Нет больше несчастных, во всем царит гармония. Продолжительность жизни каждого человека – 75 лет. То есть количество живого белка оптимально и постоянно. За счет того, что я сейчас сокращаю число людей, продолжительность жизни возрастет до 80 лет, а для некоторых и больше.

Экология полностью сбалансирована. Ничто не пропадает зря. Ни волосы, ни ногти – они идут в фармацею, ни кожа (кстати, из нее сделана твоя одежда – и пальто, и шляпа, и перчатки). А та умершая женщина, которую вы привезли, ее плоть тоже не пропадет даром. В той чаше, которую ты видел, она будет храниться, а потом из нее сделают дефицитные прежде продукты.

Ты обратил внимание, что «умершая» женщина не боялась смерти? Но ведь у нее давно уже нет души. Душа была похищена еще к 25-30 годам, и женщина стала свободна от мук совести, от нравственных терзаний. Так что же тебе у нас не нравится?»

Слушаю я все, что мне говорит эта умная машина, и понимаю, что все это, конечно, сон. Но зачем-то меня сюда привезли? Словно боятся, что как-то могу повлиять на это будущее, не дать ему совершиться. Хотят меня подавить, испугать этой информацией.

Прекратил я беседу, вышел на ступени мавзолея и взмолился: «Господи, как же спастись, где найти спасение?» Ведь кругом э т о г о власть, все здесь – и законы, и общество – подчинено безжалостной машине.

И пришел я в какое-то полное иступленное отчаяние, но в этот момент увидел, как в отдалении, за речкой, появился конус солнечного света, высветив пятиглавый, красной кирпичной кладки, собор. Это было далеко, очень далеко, в нескольких десятках километров. И я понял – вот ответ на мой вопрос: «Где спастись?»

Сошел со ступеней мавзолея. Собор скрылся из глаз, но солнечный конус оставался на виду, на него и стал я держать свой путь. Побрел через кустарник, мелколесье, твердо решив добраться до храма... Тут я проснулся и уже наутро сон свой забыл просто напрочь, ничего в памяти не сохранилось».

«Прошло лет пять-шесть, – продолжает батюшка. – Эти годы были самыми трудными в моей жизни, они сокрушили меня, привели в растерянность и уныние.

Но вот открылся Кылтовский монастырь, и Господь привел меня помочь матушкам. Нужна была уборная. Дело неказистое, но как раз по мне – и по достоинству своему и по душевному состоянию я на большее вряд ли в тот момент годился».

А неподалеку от того места, где работал Бакаев, стоял храм из красного кирпича, замечательный, вот только из пяти некогда бывших на нем куполов уцелел только один. Был он покрыт черной от старости жестью, положенной, видно, еще до революции, поверх которой видны были некогда позолоченные звезды. Со всех позолота осыпалась, лишь на одной сохранилась. И вечером, когда стало солнце садиться, а Александр Григорьевич рыл свою яму, один луч упал на эту звезду, отразился, словно от золотого зеркала, и на мгновение ослепил его...

Тут-то и вспомнил он свой сон до мельчайших подробностей – и наполнился радостью. Наконец-то дошел до того храма, где можно спастись. Стоял он в тот момент в яме, но будто по небу летел, все в нем ликовало.

«Сон свой я часто с тех пор вспоминаю, – говорит о.Игнатий. – И вижу, как с каждым годом набирает мощь та умная машина, которая меня так испугала. Но теперь у меня появилась надежда».

А что же третий наш кылтовский товарищ – Ванечка? Прошло некоторое время после той нашей встречи – год или два. Бакаев стал отцом Александром и время от времени навещал по старой памяти нашу редакцию. Однажды при встрече заметил:

– А ведь Ванечка добился своего. Окрестил я его.

Мы вспомнили былое и рассмеялись. Он на тот момент был духовником Кылтовского монастыря. Рассказывал, что первая зима была очень тяжелой, часть сестер пришлось вывезти в город, отчаянной была борьба за тепло: «Все дымом пропахли. И вот идешь, бывало, по городу и сначала запах чуешь, а потом глянешь – о, матушка Стефанида!»

Он говорил, говорил о трудностях, и видно было, что он совершенно счастлив. Вскоре принял он постриг и стал для всех нас отцом Игнатием.

Как это случается со многими священниками, после принятия сана отец Игнатий начал полнеть. Народ думает в таких случаях: «Едят много эти попы».

На самом деле таков уж труд иерейский. Сначала ноги пухнут от долгих стояний на службах, потом все тело начинает тучнеть. Взял отец Игнатий у владыки благословение спортом заниматься. Вспоминает:

«Бегаю в укромном месте и четки перебираю, молюсь. А то ноги в щиколотках как груши стали».

После Кылтово батюшка одно время служил в Свято-Казанском храме в Кочпоне. Но однажды задумал он подрясник сшить, поехал в поселок Максаковку. Там отец Аркадий окормлял православных, а его матушка Вера снискала себе известность портновским ремеслом.

Пока шла примерка, зашел прихожанин Алексей Федотович, предложил посмотреть на здание бывшего архива, переданное под храм. Поехали. Отец Игнатий вспоминает:

«Для меня оно было словно янтарное, чистое. Брус, которому двадцать лет, еще не потемнел и радовал глаз. А отец Аркадий погрустнел, другое увидел: дом старый, весь смолой истек».

Вскоре отец Аркадий запросился в Летку, и владыка в Духов день произнес в алтаре, посмотрев на Бакаева: «В Максакову поедешь, приход принимать».

В тот же день отец Игнатий не утерпел, отправился еще раз на будущий храм посмотреть. И не узнал его. Хулиганы глиной залепили весь домик, швыряли комьями, били стекла.

Так и пошло: то счастливая полоса, то невеселая. Около полугода досаждали пьяницы, возмущенные переменами. Вымещали свой протест на церковке.

А потом и со своими раздор пошел.

– И хотели мы одного – добра, – вспоминает отец Игнатий, – но я человек немощный. Денег нет, и возможности ограниченные. Не оправдал я чаяний. И пошли мои чада к владыке жаловаться.

Епископ, поговорив с ними, решил, что нужно всем вместе собраться. И снова выслушал недовольных, уже в присутствии батюшки. Потом объяснил, что ни священник, ни епархия не смогут храм устроить, если община за дело не возьмется.

Народ слушал, кивал. Все обвинения, довольно грозные, против настоятеля рассеялись, как дым. Ушли примиренные. Хотя у отца Игнатия душа разболелась, виду не подал. Вот только раньше ему поселок радостным казался – и вдруг потемнел. Через силу заставлял себя исполнять долг настоятельский, и лишь постепенно с годами вновь просветлела для него Максаковка.

Костяк прихода составили родственники батюшек Андрея и Аркадия Паршуковых. Род крепкий, верующий, много дал священников и монахов. И вот после похода к епископу подошел к отцу Игнатию Алексей Федотович Паршуков, ему уже лет под семьдесят тогда было. Привел друга, такого же старика Ивана Супрядкина, а тот – зятя. И стало их с отцом Игнатием уже четверо мужиков. Кровлю поменяли, полы, крылечко обшили. Из строительного училища мастер Василий Львович, верующий человек, пятерых ребят с собой привел. Работа пошла еще быстрее.

То была первая завязь настоящей, не на бумаге, общины.

Свято-Сергиев храм в Максаковке

И стала жизнь налаживаться. Мужики общий язык нашли, но как быть с женской половиной?

Одна особенно подозрительно относилась к батюшке, но потом вроде как раскаялась, пришла на исповедь. Глаза кающиеся, голубые, ясные. Недоверие из них ушло. Попросила смиренно:

– Назначьте мне епитимью.

А у батюшки душа поет от счастья, что вот – пришла, переломила себя:

– Нет, – говорит, – не буду я тебе назначать епитимью.

Глаза у исповедницы в мановение ока потемнели. Отшатнулась она, закричала: «А-а-а, я так и знала – ты такой коварный, хочешь, чтобы меня Бог наказал!»

Следующий раз только через год появилась, но теперь уже навсегда. Добродушие отца Игнатия все побеждало. Приход, который начинался так трудно, стал притягивать людей, которые уже отчаялись найти место, где можно отогреться...

Совершается литургия, накрывается стол. Храм крохотный, так что все, что ни делается, сотворяется прямо перед алтарем. Выкладывается снедь, кто что принес, начинается беседа.

С чего это началось? Есть мнение, что если возродить агапы – вечери любви, по древнему христианскому обычаю, – то родится и любовь в приходе. А если говорить: община, община – явится община. Не верится что-то. Помню русских старух, которые тянулись друг к другу в безбожные годы – посидеть, вместе хлеб преломить, о Боге послушать. Их любовь рождала эти агапы, а не наоборот.

Общий стол в церквушке отца Игнатия появился как-то сам собой. Расставаться после службы не хотелось.

Максаковка свыкается

В первую годовщину прославления Царственных мучеников только в одном храме епархии стояли всю ночь люди – молились. Собрались они вокруг преподобного Сергия в поселке Максаковка.

То не была инициатива отца Игнатия, но предложили – и согласился он немедля. Так совершается воля Божия там. Храм был полон. Люди шли пешком, ехали на машинах и последних автобусах, словно на Пасху. Пришли те, кого я не видел месяцами, годами. Максаковка стала местом, которого не миновать.

Ведают ли об этом сами максаковские жители?

Два с половиной года назад случился здесь пожар к концу лета, кажется, на Илью Пророка. Сгорел большой деревянный дом. Следом стал обугливаться соседний. Пожарники подъехать не могут, народ имущество выносит. Уже и пластмассовые горшки из-под цветов поплыли, а сами цветы засохли. Почернели занавески, краска пошла пузырями.

Но жила в том обреченном здании прихожанка максаковского храма Евдокия с двумя сестрами. И когда народ выносил свое имущество, выбежала Евдокия и, охваченная другим пламенем – веры, сказала в сердцах громко, так, что все услышали:

– Нам, по грехам нашим, и этого мало.

И вдруг переменился ветер, повернулось пламя, и вскоре пожар был побежден. Те, кто слышал слова Евдокии, задумались. Стали выяснять – есть ли хоть один верующий среди пострадавших. Оказалось, что из двенадцати семей ни одна в храм не заглядывала.

Приход им, конечно, помог, и все храмы Сыктывкара и Эжвы помогали. Постельное белье, одежду, обувь несли. А к первому сентября купили детям карандаши, ручки, дневники.

Когда расселились погорельцы, четыре семьи позвали батюшку квартиры освятить. Но в храм ходить так никто и не стал. Так и живем – от пожара до пожара.

Зато очень активным прихожанином стал в те годы Валерий Злобин, глава «жириновцев» в Коми. Зная его политические взгляды, отец Игнатий смутился. Отправился к владыке за советом. И услышал: «Он к тебе пришел, не ко мне. Ты и решай, как поступать».

Что ж, все правильно. А Злобин поначалу необузданный ходил. Громкие слова так и сыпались, самооценка была завышенной – элдэпээр, в общем. Да и кто из наших политиков иначе себя ведет? Потом Валерий вроде как затихать стал, задумываться. Исповедовался почти каждую неделю, с каждым разом все серьезнее, глубже. Якать перестал, из партии ушел.

Умер он в пасхальную седмицу. И только тогда стало ясно, что два минувших года Господь его к смерти готовил.

Незадолго перед кончиной Валерия один прихожанин записал на видеокамеру воскресную службу. Прошло время, решили посмотреть кассету – и вдруг обнаружилось, что Злобин везде на первом плане. Вот раб Божий Валерий к исповеди подходит, вот ко причастию, руки сложив. Все он да он, хоть и перестал высовываться, как прежде. Но появилось в нем что-то такое, что камера невольно следовала за этим человеком.

В последнее время городских меньше стало ездить, добираться долго, а в Сыктывкаре храмы строятся один за другим. Но чем меньше приезжих, тем больше тянутся свои, максаковские, – те, кто прежде о Боге не задумывался.

Сначала бомжи разведали, что церковь появилась. Обычно приходят валенки на продажу предложить. Знают, что батюшка не купит, но денег даст. Потом и более обустроенные жители стали узнавать, что в поселке есть священник. Отец Игнатий рассказывает:

«Отпевали мы недавно бабушку Марию, народ стоит смиренный, крестятся, свечки держат. Закончили. Одна подходит:

– Батюшка, вы так располагаете к себе, я вам доверяю. Где вас можно найти?

– В Максаковке.

– И я в Максаковке. А что, разве у нас храм есть?

Пять лет мимо храма ходит, и вот...

Какое же Россия поле непаханое! Но вот на днях пригласили отца Игнатия освятить здание районной администрации. Это рубеж: Максаковка свыкается с мыслью, что и она тоже частица Святой Руси.

Требоисполнение

Жизнь каждого священника делится на то служение, что совершается в храме, и на разъезды. Из рассказов на эту тему запомнилось несколько.

Причастие. Когда вызывают на дом, обычно жертвуют батюшке какую-то сумму. Отец Игнатий не просит и не отказывается. Как-то раз позвали его одну старушку дома причастить.

Совершилось таинство, отца Игнатия спрашивают: сколько пожертвовать? Вопрос в лоб, но не отвертеться: люди так просто не отпустят. Посмотрел на убогую обстановку в квартире. Назвал цифру поменьше, но и так, чтобы не обидеть: «Тридцати тысяч довольно» (это старыми).

В глазах у людей ужас. Оказалось, что и этих денег у семьи нет. «Ничего не давайте, мне Бог подаст», – сказал отец Игнатий, однако хозяева уже потрошили все заветные места, кошельки, карманы, со слезами: «Нет, что вы, что вы!»

Набрали 29 тысяч 700 рублей, протянули ворох бумажек. Батюшка посмотрел, сам чуть не плачет. Сгреб, вышел из квартиры и опустил деньги в почтовый ящик причастницы.

Крестины. Пришло известие, что умирает одна старушка некрещеной. В Бога она прежде не веровала, но под конец жизни что-то шевельнулось в душе. И то ли сама надумала, то ли дети предложили, но решила эта бабулька из жизни уйти христианкой.

Прошло дня три, выехал отец Игнатий к ней на дом. Там с утра шли приготовления, сын хозяйки бегал, все организовывал, соседи пришли в квартире прибраться, полы помыть. Вошел отец Игнатий, встретился глазами со старушкой, и вдруг приподнялась она с постели и закричала отчаянно:

– Это он! Он меня щипал!

И руку свою показывает, действительно покрытую синяками.

Оказывается, бес, узнав, что она решила к Богу обратиться, все три минувших дня приходил к ней под видом батюшки и мелко так, гадко истязал.

Народ, что был в квартире, пришел в ужас, засобирался куда-то, но отец Игнатий попытку к бегству пресек. Стал листать требник, думая, что делать. В какой-то момент взгляд упал на название молебна «Перед началом всякого благого дело». Стал его читать вслух. Лицо предусмотрительно отвернул от старушки, чтобы не пугать ее снова. Лишь закончив чтение, глянул искоса, как там дела обстоят у болящей. Уже и не надеялся на благополучный исход – против воли человека не окрестишь...

И увидел ясные, спокойные глаза старухи.

Спросил как можно мягче:

– Будем креститься?

– Будем, – ответила раба Божия.

Много месяцев не вставала она с постели, а тут вдруг сама обошла вокруг купели, как положено. Отреклась от сатаны и предала себя в руки Божии. Жизни ей оставалось всего несколько дней. Чистой ушла в Царствие Небесное.

Отпевание. Умерла Августа, максаковская христианка, 84 лет от роду. Отец Игнатий успел ее причастить, а через неделю она отошла. Отпевать позвали на квартиру – к часу дня. Батюшка удивился – отчего так поздно? На всякий случай приехал еще до полудня, но услышал.

– Увезли уже.

Тут машина подъехала с еще одним опоздавшим. Вместе добрались до кладбища и, слава Богу, успели. Мороз был в тот день хороший – градусов 25, тем не менее, кусты и деревья по соседству с могилой усеяло множество птиц. Откуда налетели?

«С ярко-зеленым опереньем, длинными клювиками, – вспоминает о.Игнатий. – Я плохо знаю лесных птиц. Эти были похожи на синиц, но побольше размером и клювики подлиннее. Вьются вокруг гроба, поют. То на требник, то на икону по три сразу опускаются. Сядут, взлетят, когда образ начинает чуть клониться».

Людей порядочно было, и происходящее их тоже удивляло. Воистину, это было отпевание. Произнес отец Игнатий последние слова молитвы, и унеслись его певчие зеленой метелью, не дожидаясь хлеба в награду.

Тут и понял батюшка, почему не удалось ему Августу ни в храме отпеть, ни дома застать. Эта женщина много страдала и немало, наверное, могла вспомнить о своей жизни: «Да только познакомились мы слишком поздно, на исходе жизни, – заканчивает свой рассказ отец Игнатий. – Она уже и говорить-то не могла. И тогда то, что Августа мне о себе не открыла, птицы о ней досказали».

Батюшка и печник

Время шло, и отец Игнатий все больше врастал в Максаковку. Задумал построить вторую церковку с кельей и баней, чтобы переселиться сюда, Бог даст, навсегда. Место хорошее получили – в сосновом бору, на краю поселка. Поползли поначалу слухи, что отец Игнатий вроде как совесть потерял, надумал пятизвездочный отель строить, все порушит, все порубит. Потом стихли.

Церковь решили посвятить свв.Кириллу и Марии Радонежским – родителям преподобного Сергия. Двенадцать венцов уже положено. И келейка выросла – крохотная, но в два этажа. Кровля покатая, как в гробу там лежится. Для монаха в самый раз.

И оживился лесок. К батюшке и из Максаковки, и из города, и со всей республики едут братья и сестры – побеседовать, чаю попить. Каждый день гости.

– Мне там трудновато – и холодно, и в какой-то мере голодно, – говорит отец Игнатий. – Но радуюсь: идут люди. С субботы на воскресенье раза четыре иеромонаха посетили. Можно сказать: тайга проснулась к духовной жизни – крест стоит, люди молятся, тропинки расчищены.

Одно время печка совсем развалилась. И вот пришел мастер, взялся ее переложить. Человек грамотный, газеты читает, слова знает такие, как «консенсус», «аура» – лексика богатая. Но неверующий. «Нет Бога, – говорит, – это вы себе внушили». Отец Игнатий замечает в ответ: «Если бы не было Бога, не было и печки, которую ты ремонтируешь».

Мастер удивился: «А при чем здесь печка?» – «Так ведь меня сюда не власти, не жена, не собственные интересы привели, – ответил батюшка. – Такое вот послушание владыка дал. Люди верующие откликнулись – помогли эту келью построить. Так что это за внушение такое – которое можно руками потрогать?»

И ведь вся Россия так выросла, с верой. И чем меньше веры, тем меньше России. Трудно сказать, убедили ли печника эти слова. Больше, наверное, другое повлияло. Увидел он: идут и идут люди – люди хорошие. Какие-то коврики волокут, книги, посуду, еду приносят, разогревают, занавесочки шьют. Как дрова у батюшки заканчиваются знать своим. Несут. В рюкзаках, под мышкой – кто полено, кто десять. И говорят тепло, ласково, потому что любят друг друга.

За полтора дня изменился печник. То с умыслом поглядывал, сколько выжать денег из попа. И вдруг даже рукопожатие изменилось, расставаться не хотел. А зачем расставаться? Приходи.

В.ГРИГОРЯН

Святитель ИГНАТИЙ (БРЯНЧАНИНОВ)
(1807-1867)

Святитель Игнатий Брянчанинов - епископ Православной российской церкви. Богослов, ученый и проповедник. Прославлен Русской православной церковью в лике святителей на Поместном Соборе РПЦ 1988 года.

Святитель Игнатий (в святом Крещении Димитрий) родился 5 февраля 1807 года в селе Покровском Грязовецкого уезда Вологодской губернии, и принадлежал к старинной дворянской фамилии Брянчаниновых. Родоначальником ее был боярин Михаил Бренко, оруженосец великого князя Московского Димитрия Иоанновича Донского. Летописи сообщают, что Михаил Бренко был тем самым воином, который в одежде великого князя и под княжеским знаменем геройски погиб в битве с татарами на Куликовом поле.

Детство святителя прошло в родовом имении Брянчаниновых - селе Покровском Грязовецкого уезда Вологодской губернии (усадьба, кстати, сохранилась до настоящего времени и в 2000 году передана в ведение Вологодской епархии).

Всего в семье Брянчаниновых было девять детей. Димитрий был старшим. Среди братьев он выделялся своими незаурядными способностями в учении: домашнее образование он завершил в том числе с прекрасным знанием латинского и греческого языков. Родители возлагали на него большие надежды.

Ещё в детстве он почувствовал склонность к молитвенным трудам и уединению. Он часто любил оставаться под тенью вековых деревьев обширного сада и там погружался в глубокие думы.

Когда ему исполнилось 15 лет, в 1822 году, по настоянию отца, Димитрий поступил в Военное инженерное училище (ныне Военный инженерно-технический университет в Санкт-Петербурге), которое закончил в 1826 году. Учился Дмитрий превосходно и до самого выхода из училища оставался первым учеником в своем классе. Его способности были самые разносторонние — не только в науках, но и в рисовании, и музыке.

Перед юношей открывалась блестящая светская карьера. Происхождение, воспитание и родственные связи открыли перед ним двери самых аристократических домов столицы. В годы учения Димитрий Брянчанинов был желанным гостем во многих великосветских домах; он считался одним из лучших чтецов-декламаторов в доме президента Академии художеств А. Н. Оленина (здесь, на литературных вечерах он познакомился с А. Пушкиным, К. Батюшковым, Н. Гнедичем, И. Крыловым). Уже в это время обнаружились незаурядные поэтические дарования святителя Игнатия, которые впоследствии нашли свое выражение в его аскетических произведениях и сообщили многим из них особый лирический колорит. Литературная форма многих его произведений свидетельствует о том, что их автор учился русской словесности в эпоху Карамзина и Жуковского и впоследствии выражал свои мысли прекрасным литературным русским языком.

По многим внешним обстоятельствам судьба святителя Игнатия (Брянчанинова) должна была сложиться больше как светская карьера, нежели духовное служение. Но уже тогда Святитель Игнатий резко отличался от окружающего мира. В нем не было слепого преклонения перед Западом, он не увлекался тлетворным влиянием времени и приманками светских удовольствий. Чуткий ко всякой фальши святитель Игнатий с горечью замечал, что объектом изображения светского искусства является, прежде всего, зло. Он с резкой критикой относился к литературным произведениям, в которых воспевались так называемые "лишние люди", "герои", творящие зло от скуки, подобные Печорину Лермонтова и Онегину Пушкина. Считая, что такая литература наносит серьезный вред неискушенным душам читающей молодежи, Святитель написал в 1847 году для массового издания священную повесть о ветхозаветном библейском герое - праведном Иосифе, образе чистоты и целомудрия. В предисловии к повести он писал: "Желаем, чтоб многие из последователей Печорина обратились в последователей Иосифа".

В поисках «вечной собственности для вечного человека» он постепенно пришел к малоутешительному выводу: значение науки ограничивается земными потребностями человека и пределами его жизни.

Дмитрий принимается за изучение древней и новой философии, пытаясь успокоить свое духовное томление, но и на этот раз не находит решения главнейшего вопроса об Истине и смысле жизни. Изучение Священного Писания было следующей ступенью, и оно убедило его в том, что, предоставленное произвольному толкованию отдельного человека, Писание не может быть достаточным критерием истинной веры и прельщает лжеучениями. И тогда Дмитрий обратился к изучению Православной веры по писаниям святых отцов, святость которых, как и чудное и величественное согласие, стали для него ручательством их верности.

В годы учения Дмитрий Брянчанинов посещает богослужения в Александро-Невской лавре и там находит истинных наставников, понимающих его духовные нужды. Он знакомится с монахами Валаамского подворья и Александро-Невской Лавры. Окончательный переворот в жизни произвело знакомство с иеромонахом Леонидом (будущий оптинский старец Лев).

Несмотря на сословную принадлежность дворянству, святителю предстояло пройти совершенно особый путь - служения Богу в монашеском звании, превозмогая всевозможные на этом пути препятствия. Ещё до окончательного экзамена он подаёт прошение об отставке, желая принять монашество. Но прошение не было удовлетворено, и Димитрий Александрович направился на службу в Динабургскую крепость, где тяжело заболел и 6 ноября 1827 года получил вожделенную отставку.

Сразу по отставке он начинает свой духовный путь послушником в Александро-Свирском монастыре под руководством о.Леонида. Примерно в это время будущий святитель написал «Плач инока», о котором его современник писал: «Едва ли кто поверит, что эта книга написана почти несовершеннолетним юношей».

Пробыв послушником в нескольких монастырях (сначала в Александро-Свирском монастыре, затем - в Оптиной пустыни), в июне 1831 году, в возрасте 24 лет, в уединенном Глушицком Дионисиевом монастыре, он принимает иноческий постриг с именем Игнатий в честь священномученика Игнатия Богоносца. Через несколько дней инок Игнатий был рукоположен во иеродиакона , а еще через три недели принял сан иеромонаха (священника). В самом конце 1831 года был определён настоятелем Пельшемского Лопотова монастыря.

28 мая 1833 года иеромонах Игнатий был возведён в сан игумена и был направлен в Троице-Сергиеву пустынь под Санкт-Петербургом, для восстановления пришедшего в запустение монастыря. А 1 января 1834 года, в Казанском соборе, игумен Игнатий был возведен в сан архимандрита . В должности настоятеля пустыни он оставался до 1857 года и за это время ему удалось привести её в порядок как в духовном, так и в хозяйственном отношении. Здесь был образован хор, советы которому давал М. И. Глинка.

Архимандрит Игнатий совмещал почти несовместимые должности: он был для братии обители прекрасным настоятелем, администратором и в то же время благостным старцем-духовником. В 27 лет он уже имел дар принимать по-мыслы своих пасомых и руководить их духовной жизнью. По собственному признанию отца Игнатия, служение живым словом было его основным занятием, которому он отдавал все свои силы.

Круг знакомых у отца Игнатия был весьма обширен. Епископы, настоятели мона-стырей, иноки и простые миряне обращались к нему со своими просьбами, зная, что любвеобильное сердце отца Игнатия откликнется на их нужды. В Сергиевой пустыни к отцу Игнатию непрестанно приходили посетители всех положений и рангов. С каждым нужно было побеседовать, каждому нужно было уделить время. Весьма часто приходилось выезжать в Петербург и бывать в домах знатных благотворителей его обители. Несмотря на такой, внешне казалось бы, рассеянный образ жизни, в душе архимандрит Игнатий оставался аскетом-пустынником. Он умел при любых внешних условиях жизни сохранять внутреннюю сосредоточенность, непрестанно совершать Иисусову молитву. В одном из писем отец Игнатий писал о себе: «Я, проведя начало своего ино-чест-ва в уединеннейших монастырях и напитавшись понятиями строгой аскетики, сохранял это направление в Сергиевой пустыни, так что в моей гостиной я был репрезентабельным архимандритом, а в кабинете скитянином».

Там, в уединенной комнате, отец Игнатий проводил бессонные ночи в молитве и слезах покаяния. Но, как истинный раб Божий, руководствуясь духом смирения, он умел скрывать от взора людей свои подвиги.

В Сергиевой пустыни он, несмотря на крайнюю занятость, написал и боль-шинство своих произведений.

Имя архимандрита Игнатия знали во всех слоях общества. Весьма со мно-гими духовными и светскими лицами отец Игнатий переписывался. Так, Н. В. Гоголь в одном из своих писем с большим уважением отзывается об отце Игнатии. Извест-ный адмирал Нахимов — герой Крымской войны с благоговением принял икону святителя Митрофана Воронежского, присланную ему в Севасто-поль архимандри-том Игнатием. Замечательно его письмо к великому русскому художнику К. П. Брюллову.

27 октября 1857 года в Казанском соборе был поставлен во епископа Кавказского и Черноморского . Хотя своей епархией он управлял только четыре года, ему удалось многое сделать для развития церковной жизни в этом регионе.

Тяжкая болезнь вынудила епископа Игнатия летом 1861 года подать прошение об увольнении на покой в Николо-Бабаевский монастырь, куда после удовлетворения прошения он и выехал 13 октября вместе с несколькими преданными учениками.

16 апреля 1867 года, в Светлый день Пасхи, он отслужил свою последнюю литургию. Больше уже он не выходил из келлии, силы его заметно слабели. А 30 апреля 1867 года, в воскресный день, в праздник Жен Мироносиц, он скончался.

Мощи святителя почивают в Введенском Толгском монастыре Ярославской епархии.

Для современного человека, желающего серьезно проводить духовную жизнь, творения святителя Игнатия (Брянчанинова) являются незаменимым руководством. В них сосредоточен предшествующий опыт святоотеческой аскетической мысли, и этот опыт святитель Игнатий воплотил в собственной жизни. В его писаниях ясно раскрывается сущность правильного духовного пути, а также разъясняются те тонкости духовного делания, которые могут быть неверно истолкованы при чтении древних аскетических трактатов. Примером взыскания общения с Богом является и сама жизнь святителя Игнатия. Несмотря на то, что наше время существенно отличается от эпохи, в которую жил святитель, его жизненный путь содержит в себе много поучительного для наших современников.

Свои сочинения сам автор разделил на три группы: первые 3 тома — «Аске-тические опыты» , включающие статьи, в основном напи-санные в Сергиевой пустыни; 4-й том — «Аскетическая проповедь» , куда вошли проповеди, произ-несенные на Кавказе; 5-й том — «Приношение современному монашеству» , то есть советы и наставления монашествующим о внешнем поведении и внутреннем делании, 6-й том — «Отечник» — был издан уже после смерти епископа Игнатия. Эта книга содержит высказывания более 80 подвижников по вопросам хрис-тиан-ской аскетики и примеры из их жизни.

Сочинения епископа Игнатия — это не плод размышлений богослова-теоре-тика, а живой опыт деятельного подвижника, созидавшего свою духовную жизнь на основе Священного Писания и нравственного предания Православной Церкви. В них святитель Игнатий излагает учение святых отцов о христианской жиз-ни, «примененное к требованиям современности». В этом — важная особенность и достоинство его творений.

Еще при жизни епископа Игнатия его творения разошлись по многим обителям Русской земли и получили высокую оценку. Саровская пустынь приняла «Аскетические опыты» с особенной любовью. В Киево-Печерской лавре, Оптиной пустыни, в обителях Санкт-Петербургской, Московской, Казанской и других епархий творения святители были признаны душеспаси-тельными книгами, отражающими аскетическое предание православ-ного подвиж-ничества, применительно к духовным требованиям иночества того времени. Даже на далеком Афоне творения епископа Игнатия получили извест-ность и вызвали благоговейное почитание их автора.

В наши дни неоднократно возникали дискуссии, в которых святителя Игнатия с его последователями противопоставляют Оптинским старцам. Конечно, разница традиций очевидна, но путь святителя Игнатия был настолько же отличен, насколько отличным был путь святителя Феофана Затворника или святого праведного Иоанна Кронштадтского. Господь вел тех и других пусть и разными путями, но к единой цели. При разности духовных служений они стали выразителями единого аскетического предания Православной Церкви. А главное, каждый святой отец Церкви выполняет то духовное призвание, которое уделил ему Бог. При многом общем, что наблюдается у святителя Игнатия и старцев Оптиной пустыни, различие, на наш взгляд, заключалось в следующем. Старцы Оптинские предлагали более деятельное благочестие, тогда как святитель Игнатий - сокровенное умное делание со всеми тонкими особенностями внутренней жизни. Старцы Оптинские постоянно принимали народ, наставляя его высокой нравственности, а святитель всю жизнь искал безмолвия по образу древних подвижников и обучал, как стяжать мир сердца и безмолвие внутреннее. Поэтому и основные сочинения старцев Оптинских - письма с назиданием вопрошавших на самые разные темы, а творения святителя Игнатия - это обобщение аскетического опыта предшествовавших святых отцов касательно внутреннего служения человека Богу, проверенного святителем на собственном опыте.

Тропарь святителю Игнатию Брянчанинову, епископу Кавказскому и Черноморскому, глас 8
Православия поборниче, / покаяния и молитвы делателю и учителю изрядный, / архиереев Богодухновенное украшение, / монашествующих славо и похвало: / писании твоими вся ны уцеломудрил еси. / Цевнице духовная, Игнатие богомудре, / моли Слова Христа Бога, Егоже носил еси в сердце твоем, // даровати нам прежде конца покаяние.

Кондак святителю Игнатию Брянчанинову, епископу Кавказскому и Черноморскому, глас 8
Аще и совершал еси стезю жития земнаго, святителю Игнатие, / обаче непрестанно зрел еси законы бытия вечнаго, / сему поучая ученики словесы многими, // имже последовати и нам, святче, помолися.

Молитва святителю Игнатию (Брянчанинову)
О великий и пречудный угодниче Христов, святителю отче Игнатие! Милостиво приими молитвы наша, с любовию и благодарением тебе приносимыя! Услыши нас сирых и безпомощных, к тебе с верою и любовию припадающих и твоего теплаго предстательства о нас пред Престолом Господа Славы просящих. Вемы, яко много может молитва праведника, Владыку умилостивляющая. Ты от лет младенческих Господа пламенно возлюбил еси и Ему Единому служити восхотев, вся красная мира сего ни во чтоже вменил еси. Ты отвергся себе и взем крест твой, Христу последовал еси. Ты путь узкий и прискорбный жития иноческаго волею себе избрал еси и на сем пути добродетели великия стяжал еси. Ты писаньми твоими сердца человеков глубочайшаго благоговения и покорности пред Всемогущим Творцом исполнял еси, грешников же падших мудрыми словесы твоими в сознании своего ничтожества и своея греховности, в покаянии и смирении прибегати к Богу наставлял еси, ободряя их упованием на Его милосердие. Ты николиже притекавших к тебе отвергал еси, но всем отец чадолюбивый и пастырь добрый был еси. И ныне не остави нас, усердно тебе молящихся и твоея помощи и предстательства просящих. Испроси нам у человеколюбиваго Господа нашего здравие душевное и телесное, утверди веру нашу, укрепи силы наша, изнемогающия во искушениих и скорбех века сего, согрей огнем молитвы охладевшая сердца наша, помоги нам, покаянием очистившимся, христианскую кончину живота сего получити и в чертог Спасов преукрашенный внити со всеми избранными и тамо купно с тобою покланятися Отцу и Сыну и Святому Духу во веки веков. А минь.

Благовещенский собор – кафедральный для той части Абхазской церкви, которой управляет Виссарион Аплиа. Фото Марчина Консека

В Абхазии епископа нет уже более 20 лет. Нынешний председатель Церковного cовета Абхазской православной церкви священник Виссарион Аплиа не может им стать - он не монах. Да и рукополагать некому. Де-юре это Пицундская и Сухумо-Абхазская епархия под юрисдикцией Грузинского патриархата, а де-факто верующие Абхазии окормляются Русской православной церковью. Журналист Александр ЛУЧАНИНОВ попросил Виссариона АПЛИА помочь разобраться в церковной жизни республики.

– Отец Виссарион, какое вероисповедание у абхазов: христиане, иудеи, магометане, язычники?

– Православные христиане. Абхазский народ назывался христолюбивыми абазгами.

– А когда Евангелие переведено на абхазский?

– Давным-давно, но восстановлено сравнительно недавно. После 300 лет господства Порты именно Россия совершает подвиг – приносит слово Божье абхазам на их языке. Евангелие переведено в 1807 году. Последняя редакция – в 1912 году. Сейчас в Абхазии около 300 храмов, из них почти 40 действующих. Остальные разрушены. В некоторых алтари сохранились. Все, что связано с восстановлением, – это опять Россия. Батюшка-царь издал указ о восстановлении православия на Кавказе, и появился Новоафонский монастырь, абхазское училище. Вся абхазская интеллигенция начиная с XIX века – оттуда, все священники абхазские оканчивали это училище. Советская власть старалась уничтожить христианскую веру. Почти все храмы были закрыты. Кафедральный собор Александра Невского в Сухуме взорван. Нынешний кафедральный Благовещенский собор был греческим, его построила греческая община на свои деньги в начале XX века, но даже его закрыли. Единственный действующий храм – Лыхненский. Он был и при османах, и при большевиках. В этом храме в течение 40 лет настоятелем был протоиерей Петр Самсонов. Он совершил воистину равноапостольский подвиг – сохранил Абхазскую православную церковь. В советские времена грузины запрещали нам говорить на абхазском языке. И когда я школьником начал ходить в храм, отец Петр благословил меня учить абхазскую грамоту по священным книгам на абхазском языке. А я не мог читать, потому что там был другой алфавит. И я, естественно, с букваря начал. Люди удивлялись. Я числился в разбойниках – и вдруг интересуюсь церковными делами.

– Так вы Кудияр из знаменитой легенды о раскаявшемся разбойнике?

– Я бы так не сказал. Я, слава Богу, никого не убил. Жил вольно. Не подчинялся никому. Мне не нравилась сама система. В почете был тот, кто предавал своего друга-одноклассника. Вот это мне и не нравилось. Я с этим как мог, так и боролся. Начал ходить в храм. Мне там было хорошо. И, слава Богу, на моем пути оказался отец Петр. Первый раз я зашел в Лыхненский храм в первом классе. Я там упал в обморок от великолепия.

– А как вы стали священником?

– Так получилось, что Грузинский патриарх Илия II приехал в Абхазию. Отношение грузин к абхазам было не очень хорошее. Батюшка Петр раньше ходил к патриарху и говорил обо мне. Но сказали, что я разбойник. Короче говоря, не благословляли. И вот перед приездом Илии что-то там случилось, и они согласились меня рукоположить. Это был 1989 год. А я был даже не венчаный. На неделе повенчался, а в воскресенье был рукоположен в диакона, а через год, в 1990 году – в священники тогдашним главой Сухумо-Абхазской епархии митрополитом Давидом (Чкадуа). И стал служить в Сухумском кафедральном соборе.

– Как появилась Абхазская церковь?

– Я знал, что необходим священник – абхаз. Первый, кого я готовил, был Игнатий (Киут) – учитель в Пицунде. Преподавал английский и абхазский языки. Мне друзья говорят, что в Пицунде есть такой верующий человек Назар. Надо с ним поговорить. Друзья мои его присылают. Смотрю, стоит такой высокий орел. Отец Пётр как раз вышел, и здесь мы выясняем, что тот не крещеный. Отец Петр говорит, что надо его крестить. А он: «У меня нет крестного отца». Петр показывает на меня: «Вот стоит твой крестный отец». Так я стал его крестным. После этого отец Игнатий окончил семинарию в Сергиевом Посаде, но еще не был рукоположен. Встал этот вопрос. Грузинский патриархат возмущался, но Московский патриарх Алексий II в 1995 году в Краснодаре согласился и благословил рукополагать абхазских священников в Майкопе. Адыги этнически очень близки абхазам. Отец Игнатий был первым, и за ним еще трое – нынешние раскольники.

Однажды глава Сухумо-Абхазской епархии Грузинской православной церкви митрополит Давид (Чкадуа) мне говорит: «Почему я не патриарх абхазский?» Владыка Давид мог провозгласить себя патриархом. А я тогда был настоятелем храма Симона Кананита в Новом Афоне и вроде «зама» у владыки. «Можно я скажу Владиславу (Ардзинбе – председателю Верховного совета Абхазской ССР. – «НГР»)?» – «Говори». Я иду. Сергей Шамба (бывший премьер-министр) может засвидетельствовать. Иду и говорю: вот так и так. Владислав был умный. Он понял. Если бы такое произошло, может, не было бы и войны. Владислав дал добро. Я возвращаюсь и говорю: «Владыка, объявляйте!» Он был председателем отдела внешних сношений Грузинской церкви. Если бы он заявил, не было бы войны. Он поехал в Тбилиси, но ничего не получилось. Потом по всем вопросам церкви Владислав всегда ко мне обращался. Я приносил ему церковные книги. Много говорили. Понял, что речь идет о независимости от Грузии, и я это поддержал.

– Но это независимость светская, а церковная?

– На Всероссийском Поместном соборе 1917–1918 годов патриарх Тихон принял вполне конкретное решение о введении Абхазской церкви в состав Московского патриархата, руководствуясь при этом непризнанием правомочности притязаний Грузинского католикоса на Абхазию и Осетию. Можно смело сказать, что это мудрое решение святителя Тихона, не допущенное к воплощению в жизнь советской властью во главе с грузином Сталиным, сегодня может и должно стать ответом на абхазский церковный вопрос. И мы верим, что преемники патриарха Тихона, несомненно, знающие о независимом прошлом Абхазской церкви от Грузинской, со вниманием отнесутся к заветам великого святителя и все же решат наш церковный вопрос с равноапостольной решительностью. Что в конце концов и положит конец всем расколам и брожениям в многострадальной православной абхазской церковной среде.

После отделения Грузинской церкви от Русской в 1943 году в Абхазии была образована Сухумо-Абхазская епархия ГПЦ (знаменательно, что в течение 11 лет ее правящим архиереем был нынешний патриарх Грузии Илия II). Но после начала войны в 1992 году стало понятно, что вместе мы уже жить не сможем.

– Сколько было священников в 1991 году?

– Человек 10.

– И потом из них 8 уехало?

– Да. Остались только отец Петр и я. Уехал и митрополит Давид (Чкадуа). Начало войны застало меня в Сухуме. В один из самых первых ее дней, во время службы, кафедральный собор был обстрелян. Вернулся домой в Гудауту и стал настоятелем Гудаутской церкви. Тогда встал вопрос, кому здесь быть управляющим, главным священником. Мы хотели отца Петра. Поехали к нему с делегацией. Он ответил так: «Я капитан этого корабля». Обращается ко мне: «Ты где служил? В Сухуме? Вот иди служи и управляй». «Да я многого не знаю». «А вот что не будешь знать, приходи, и мы вместе потихонечку решим».

Народ пришел к вере на войне. Меня прославили солдаты, которые нуждались в священнике. Я, естественно, был в окопах, сидел с ними у костров. Во время обстрела я не уходил. Мне было стыдно убегать. Как побегу? Какой пример покажу детям своим? И это оказалось очень необходимо.

– Я не помню, кроме вас, ни одного священника на фронте.

– А их просто не было.

– На фронте мне многие говорили, что у вас под рясой автомат. Я вас об этом не спрашивал, справедливо полагая, что на войне это естественно.

– Не было такого. Это легенда. У меня был крест. По-абхазски абджар – оружие, притом что аб – отец, а аджар – крест. Вот крест и был моим оружием. Это самое великое оружие. Еще святому Константину Великому явился он с глаголом «Сим победиши». Я и говорил всем, что у меня оружие, имея в виду крест, а люди думали, что я про автомат.

– Армяне тоже к вам обращались?

– Да. Они все крещеные по православному чину в Абхазской церкви. Я лично многих крестил. Это уже после войны они стали разбираться в вере. Сейчас национальный фактор играет большую роль. Эчмиадзин заволновался. Католикос мне написал: это мои, а я ответил: если это твои – забирай их в Ереван. А я их крестил по православному обряду. И они мои. Я пастырь. Они мое стадо. Как я могу их отдать в чужое стадо, не православное?

– Великим постом 2011 года в Абхазской церкви произошел раскол. Два иеромонаха из Новоафонского Симоно-Кананитского монастыря, клирики Русской православной церкви Андрей (Ампар) и Дорофей (Дбар) объявили о создании Священной митрополии Абхазии, которая не подчиняется Абхазской церкви и уходит под юрисдикцию Константинопольского патриархата. А заодно и то, что патриарх Московский и всея Руси им не указ. Абхазский раскол – он не церковный, а политический. Не так ли?

– После войны в Московскую духовную семинарию были приняты Дмитрий Дбар и Адриан Ампар. К 2001 году уже были рукоположены в священный сан иеромонахи Игнатий (Киут), Сергий (Джопуа), Андрей (Ампар), Василиск (Лейба), Дорофей (Дбар), Иоанн (Свинухов). Все они, будучи клириками Русской православной церкви, были отпущены в Абхазию помогать становлению православия в нашей стране.

В сентябре 2001 года вышеперечисленными священниками был созван и учрежден Епархиальный совет, председателем которого я и был избран. Также был принят устав Сухумо-Абхазской епархии и взят курс на окормление Абхазии Русской православной церковью. Приснопамятный святейший патриарх Алексий с пониманием и пастырской заботой воспринял ситуацию в Абхазии и всегда помогал в решении наших церковных вопросов. Начались реставрационные работы в Новоафонском монастыре. Купола привезли с Урала и покрыли золотом.

Потихоньку церковная жизнь налаживалась. Правительство передало нам все храмы и монастыри. Мы уже владели собственностью на законных основаниях. Но главная проблема – отсутствие епископа. Только он может рукополагать священников. Для того чтобы Абхазская церковь развивалась, ей необходимо новое священство. Но вопрос назначения епископа может быть решен только по каноническим правилам.

– Что стало началом раскола?

– Чтобы вдохнуть жизнь в Новоафонский монастырь, я молитвенно обратился к игумену Ефрему (Виноградову), много лет служащему в Адлерском районе и знакомому не понаслышке с абхазской действительностью, с просьбой оказать помощь в управлении монастырем. Отец Ефрем, имеющий богатый опыт монашеской жизни и управления монашеским общежитием, имея при этом и абхазское происхождение, уступил моей просьбе. Собравшийся по данному вопросу Церковный совет, на котором в качестве полноправного члена присутствовал и иеромонах Андрей, единогласным голосованием (включая голос отца Андрея) утвердил кандидатуру Ефрема и назначил его настоятелем монастыря (при этом сам Андрей (Ампар) сохранял прежнюю должность эконома монастыря и, следовательно, все свои полномочия). Когда отец Ефрем в качестве только что утвержденного настоятеля прибыл в обитель и провел там всего несколько дней, в Новом Афоне произошло искусственно спровоцированное волнение и были призваны экстремистски настроенные молодые люди, почти сразу же заставившие отца Ефрема покинуть обитель. После был митинг, на котором прозвучали лозунги о недоверии сегодняшнему церковному руководству, были провозглашены и воззвания к проведению Церковно-народного собрания. Очевидно, что уже тогда руководил всеми этими событиями пребывающий в Греции отец Дорофей.

Знаменательно то, что произошло это 1 апреля 2011 года, а приехал отец Дорофей только 4 мая. Задержка была обусловлена тем, что 24 апреля отец Дорофей в Греции незаконно, без разрешения Русской церкви, клириком которой он является, был возведен в сан архимандрита. Вернувшись в Абхазию, иеромонах Дорофей сразу же стал бравировать и спекулировать сановным «достижением» как прямым восхождением к столь вожделенному ему епископству.

– Что это за Народно-церковное собрание?

– Собрание атеистов, туристов и авантюристов. Наш «недоархиерей» с энтузиазмом юного пионера и одновременно с расчетливостью розово-оранжевого революционера бросился всячески рекламировать себя и свою идею «церковного майдана» в СМИ, а главное – в организациях, где собираются люди, весьма далекие от Церкви, но при этом кровно заинтересованные в проведении оппозиционных митингов, собраний, демонстраций и т.п.

Вопреки увещеванию со стороны епархиального собрания Абхазской православной церкви и предупреждениям из Московского патриархата 15 мая 2011 года в монастыре было проведено нарочитое собрание. На нем открытым голосованием (число голосовавших колебалось от 1,5 до 2 тысяч, при этом только 750 человек оказались крещенными в Православной церкви) была провозглашена Священная митрополия Анакопии и Нового Афона – автокефальная Церковь Абхазии во главе с«митрополитом» Дорофеем. Иеромонахи Дорофей и Андрей вызывались к епископу Майкопскому Тихону (Лобковскому) и даже на встречу со святейшим патриархом, но эти увещевания были ими проигнорированы. И тогда священноначалие Русской православной церкви было вынуждено запретить Дорофея и Андрея в служении. Произошедшее в Новом Афоне собрание было определено как не соответствующее каноническим нормам. Отец Дорофей в ответ заявил: «Меня остановят либо тюрьма, либо физическое устранение».

– А в чем такая популярность ваших оппонентов?

– Раскольники сыграли на лозунге противостояния с Россией, который достаточно популярен в Абхазии. Они говорят, что русские не дают нам епископа. Эти монахи заинтересовались бизнесом вокруг монастыря, нарушив обет нестяжания. И говорят: «Отец Виссарион все это отдал русским, а мы забрали обратно, и теперь все будет у абхазов». Основная масса народа никогда не была против России. Только кучка отщепенцев. Но народ подпадает под их влияние. Абхазы не хотят быть под варварами – Европой, но отщепенцы их туда толкают. А наша многострадальная Абхазия страдает не от турок и олигархов, а от этих отщепенцев.

Во время блокады иностранные агенты делали свое дело – настраивали народ против России. (Блокада Абхазии была установлена Ельциным по просьбе Шеварднадзе и продолжалась до 1999 года. В это время мужчины в возрасте от 16 до 60 лет не могли переходить границу по реке Псоу в Адлер и все поставки продовольствия и торговля были запрещены. – А.Л.).

– Дорофей порвал письмо патриарха, говорят?

– Рвал в Илоре. Он и нас не признает. Говорит: Виссарион лег под Россию и отдал Новый Афон русским. А вот мы все вернем. Это политическая технология. Я говорю народу: они предатели! Это их грех гордыни. А власть захотела иметь свое влияние на Церковь. И при Ардзинбе были попытки ее политизировать. При сложных ситуациях Владислав говорил – на усмотрение отца Виссариона. При Багапше (второй президент Абхазии. – «НГР»), когда стали обливать грязью Ардзинбу, я был категорически против. И все началось с этого. Багапш, будучи честным человеком, потом понял, что я правильно сделал, что его не поддержал. Многие и сегодня это не понимают. Владислава нельзя грязью поливать. С него все слетает, потому что он не заслужил этого. Если бы Багапш не заболел и не умер, не было бы раскола. Не дал бы. Он никогда плохо не говорил о Владиславе. Сам Сергей никогда. И всегда отвечал, что батюшка был прав. А народ мы потихонечку просветим.

– Что ждет Абхазскую церковь?

– Раскольники запрещены к служению, им была поставлена задача меня убрать. Якобы Виссарион, который продался русским, душит Абхазскую церковь, а народ в это поверил. Раскольники лжесвидетельствуют. Все СМИ их поддерживают. Дорофей и Андрей пошли под власть. Мы попытаемся объяснить обществу, а власть пусть призадумается. Это пагуба. Погибает наш народ. Как можно повесить флаг другого государства, которое тебя не признает (Турция. – А.Л.)? Мы как будто воевали с Россией. Союзник в нашей борьбе с врагами – Россия.

В этой рубрике мы публикуем афоризмы известных людей, которые внесли уникальный вклад в мировую культуру — о христианстве, истории, любви, свободе, труде, вере, культуре и о многом другом. Продолжает проект "Мысли великих" изречения святителя Игнатия (Брянчанинова) - одного из самых известных и любимых в России святых.

Спасение:

…спасение заключается в возвращении общения с Богом.

Несчастлив тот, кто удовлетворен собственною человеческою правдою: ему не нужен Христос, возвестивший о Себе: «не приидох призвати праведники, но грешники на покаяние» (Мф.9:13).

Промысл Божий, упование и надежда, простота и лукавство:

Нет слепого случая! Бог управляет миром, и все, совершающееся на небе и в поднебесной, совершается по суду премудрого и всемогущего Бога, непостижимого в премудрости и всемогуществе Своем, непостижимого в управлении Своем.

Если нет ни одного случая, который бы утаился от Бога, то за все случающееся надо славословить Бога.

Необходимо уверить себя, что Бог управляет участию мира и участию каждого человека. Опыты жизни не замедлят подтвердить и утвердить это учение Евангелия.

Все мимо идет - и хорошее, и худое, - а ни человеки, ни бесы не могут сделать того, чего Бог не попустит.

Отчего возмущается дух наш против судеб и попущений Божиих? Оттого, что мы не почтили Бога как Бога…

От живой веры в Бога рождается полная покорность Богу, а от покорности Богу — мир помыслов и спокойствие сердца.

От зрения промысла Божия образуются в душе глубокая кротость и неизменная любовь к ближнему, которых никакие ветры взволновать, возмутить не могут.

…над временами, общественными событиями и частными судьбами зрится Бог.

Зрение промысла Божия хранит, растит веру в Бога.

Христианин, смотрящий неуклонно на промысл Божий, сохраняет среди лютейших злоключений постоянное мужество и непоколебимую твердость.

Пред видением Божественного промысла не устаивают не только временные скорби, но и те, которые ожидают человека при вступлении его в вечность, за рубежом гроба.

Христианин никогда и ничем не должен смущаться, ибо Промысл Божий носит его на руках своих. Наше попечение должно состоять в том, чтоб мы пребывали верными Господу.

Поражение одного воина не есть уже побеждение всего войска.

…Господь в прямом образе поведения - Помощник; а лукавый политик - помощник сам себе, - Господь к нему, как к преумному, на помощь не приходит.

Жизнь по Евангелию:

Не довольствуйся одним бесплодным чтением Евангелия; старайся исполнять его заповеди, читай его делами. Это - книга жизни, и надо читать ее жизнью.

По Евангельским заповедям мы будем судимы на суде, установленном от Бога для нас, христиан православных… мы будем судимы по Евангелию, что небрежение о исполнении Евангельских заповедей есть деятельное отвержение Самого Господа.

Евангелие есть изображение свойств нового человека, который — Господь с небесе (1Кор.15:48). Этот новый человек — Бог по естеству. Святое племя Свое человеков, в Него верующих и по Нему преобразившихся, Он соделывает богами по благодати.

Престолом и покоем, так сказать, для Святого Духа служат смирение, любовь, кротость и, последовательно, все святые заповеди Христовы.

Как о своих помыслах, так и о помыслах ближнего, о его советах, советуйся с Евангелием.

…евангельские блаженства суть духовные состояния, открывающиеся в христианине от исполнения евангельских заповедей; что блаженства открываются одно вслед за другим, рождаясь одно от другого…

Очищение совершает Святой Дух в человеке, выражающем жизнью произволение к очищению.

…исповедание Бога устами без исповедания деятельностию и сокровенною жизнию сердца при одном исполнении некоторых наружных обрядов и постановлений церковных признается пустым, душепагубным лицемерством.

…заповеди должны быть душою и каждого христианина, и христианского общества.

Духовное рассуждение приобретается чтением Священного Писания, преимущественно же Нового Завета, и чтением святых Отцов, которых писания соответствуют роду жизни, проводимой христианином.

Необходимо, чтоб чтению содействовало жительство: Бывайте же творцы слова, а не точию слышателие, прельщающе себе самих (Иак. 1: 22).

Пребывание в усыновлении Богу, доставляемом через святое крещение, поддерживается жизнью по евангельским заповедям. Теряется пребывание в усыновлении отступлением от жительства по евангельским заповедям.

Для спасения необходимо, чтобы крещенный во Христа жительствовал по законодательству Христа.

…человеческое повреждение состоит в смешении добра со злом: исцеление состоит в постепенном удалении зла, когда начинает в нас действовать более добро.

Намерение:

Что душа в теле, то цель и намерение во всяком человеческом занятии.

Человек… водится своим образом мыслей…

Мысль подобна рулю корабельному…

Ум -… царь… в человеке.

Наперсник Закона Божия во всех упражнениях, во всех делах своих имеет целью Богоугождение. Мир обращается для него в книгу заповедей Господних. Прочитывает он эту книгу делами, поведением, жизнью.

Различать добро от зла принадлежит сердцу - это его дело. Но опять нужно время, нужно укоснение в заповедях евангельских, чтоб сердце стяжало тонкость вкуса к отличию вина цельного от вина поддельного.

…все, сопровождаемое смущением, имеет началом своим грех, хотя бы по наружности и казалось высшим добром.

Божественное добро не должно быть отвергаемо, если некоторые или многие, употребили его во зло.

Духовная брань:

Скорбь по той причине и называется искушением, что она открывает сокровенное состояние сердца.

Гораздо маловажнее беснование, нежели принятие какого-либо вражескаго помысла, могущаго на веки погубить душу.

Грех и покаяние, гордыня и смирение:

В покаянии — вся тайна спасения.

…покаяние есть сознание падения, сознание необходимости в Искупителе…

…покаяние не может быть совмещено с произвольною греховною жизнию.

Несродно чувство покаяния тому, кто вполне доволен собою, а кругом себя видит только соблазн и недостатки всех родов.

Главные признаки гордости суть охлаждение к ближним и оставление исповеди.

Смиренный предает себя всецело воле Божией… Смирение надеется на Бога — не на себя и не на человеков:. и потому оно в поведении своем просто, прямо, твердо, величественно.

Смирение не видит себя смиренным.

Ложное смирение — всегда с сочиненною наружностью: ею оно себя публикует.

Ложное смирение любит сцены: ими оно обманывает и обманывается.

Величайшая прелесть - признавать себя свободным от прелести.

Все виды бесовской прелести, которым подвергается подвижник молитвы, возникают из того, что в основание молитвы не положено покаяние, что покаяние не сделалось источником, душею, целию молитвы.

Фарисей, оставляя исполнение заповедей Божиих, составляющих сущность Закона, стремится к утонченному исполнению наружных мелочей…

Сознавать себя грешным необходимо для спасения, а засуживать себя и метаться во все стороны от греховности очень вредно. «Все неумеренное - от бесов», - сказал преподобный Пимен Великий.

Непадательность несвойственна человеку на земле — ниже жителю глубочайшей пустыни и уединения.

Не желайте от себя невозможнаго, не требуйте от души вашей того, чего она не может дать. Врачуйте ваши увлечения покаянием, а недостаток делания вашего восполняйте сокрушением духа.

Много и часто мы вредим себе, требуя от себя несвойственного нам.

Безрассудно искать невозможного.

Не должно с души своей, с своего сердца требовать больше, нежели сколько они могут дать.

Будьте снисходительны к душе Вашей в ея немощах; излишняя строгость отвлекает от покаяния, приводит в уныние и отчаяние.

Изучение добродетелей, несоответствующих образу жизни, производит мечтательность, приводит человека в ложное состояние. Упражнение в добродетелях, не соответствующих образу жизни, делает жизнь беcплодною.

Любовь к ближнему, заботы о спасении других, осуждение, обиды, прощение:

Любовь же к брату заключается в исполнении относительно него заповедей Господа (2 Ин.1: 6).

Правильная любовь к ближнему заключается в исполнении относительно его евангельских заповедей...

Ум твой, наставленный Евангелием, тогда смирится пред каждым ближним, когда увидит в каждом ближнем Христа.

И святые отцы не велят искать от ближнего исполнения заповеди, потому что это только нарушает мир.

Любви к ближнему предшествует и сопутствует смирение пред ним. Ненависти к ближнему предшествует осуждение его, уничижение, злословие, презрение к нему, иначе - гордость.

Делай, что можешь полезного и что позволяет закон, твоим любимым; но всегда поручай их Богу, и слепая, плотская, безотчетливая любовь твоя обратится мало-помалу в духовную, разумную, святую.

Надо отдать всех людей Богу. Этому научает нас и Церковь; она говорит: «Сами себя, и друг друга и весь живот наш Христу Богу предадим».

Не доложить бремя на ближнего - не беда; переложить - и ближний удобно может повредиться неисцельно, на всю жизнь сделаться ни к чему неспособным.

О непокоряющихся и не внимающих слову спасения, не надо очень печалиться; но сказав им подобающее, предавать их воле Божией, которая может их обратить на правый путь чрез другая орудия и средства, которых в деснице Его бесчисленное множество.

На ближних сильнее действует молитва о них, нежели слово к ним: потому что молитва вводит в действие Самаго всесильнаго Бога, и Бог творит с созданием Своим все, что Ему благоугодно.

Вспомни, что Спаситель велел Петру идти за Собою, а когда Петр вопросил и позаботился о другом, то услышал: до другого что тебе за дело, ты по Мне иди. Заботясь преждевременно и неправильно о других, мы часто забываем или ослабляем заботу о себе.

Чтоб не осуждать ближнего, должно отказаться от суждения о ближнем…

Должно с насилием отвлекать себя от осуждения ближних, ограждаясь от него страхом Божиим и смирением.

Раб Христов не может быть врагом чьим-либо.

Послушание:

Истинное послушание - послушание Богу, Единому Богу.

Вера в человека приводит к исступленному фанатизму.

…душепагубное актерство и печальнейшая комедия — старцы, которые принимают на себя роль древних святых старцев, не имея их духовных дарований…

Свобода:

Будьте свободны! не связывайте себя никакою скрупулезностию. Правила для человека, а не человек для правил.

…в жительстве твоем сохраняй благоразумную соразмерность, не связывая себя количеством.

Сказанное Господом о субботе, что она для человека, а не человек для нее (Мк. 2: 27), можно и должно отнести ко всем подвигам благочестивым, а между ними и к молитвенному правилу.

Обрати все внимание на Евангельские заповеди, ими неси себя в жертву живую, благоугодную Богу. В наружных действиях, не имеющих никакого влияния на душу, как например, в перемене платья и тому подобных, будь решительно свободен.

Молитва:

Путь к Богу - молитва.

Душа молитвы - внимание.

Безостановочное произнесение молитв рассеивает ум.

…отцы повелевают, чтоб правило для христианина было как можно проще и малосложнее.

Сущность исполнения молитвенного правила заключается в том, чтоб исполнялось оно со вниманием. От внимания дух наш приходит в смирение; от смирения рождается покаяние. Чтоб можно было совершать правило не спешно, надо правилу быть умеренным.

Пост:

Сколько вредно невоздержание, столько вреден, или еще более, неумеренный пост.

… больные и престарелые должны остерегаться от излишнего телесного подвига…

Церковь:

Без послушания Церкви нет смирения; без смирения нет спасения: смирихся, и спасе мя, сказал Пророк (Пс. 114: 5).

…как человек состоит из души и тела, то оказались нужными наружные обряды и постановления.

…немощь священника, как человека, отнюдь не препятствует совершению Таинств, совершающихся по причине благодати священства, которою облечен человек, а не по причине собственных его достоинств, хотя и приятно видеть в одном лице соединение достоинств собственных с дарами благодати.

Ересь:

Ересь - ложное учение о христианстве… Ересь - грех ума. Сущность этого греха - богохульство.

…все древния ереси, под различными изменяющимися личинами, стремились к одной цели: оне отвергали Божество Слова и искажали догмат воплощения. Новейшия наиболее стремятся отвергнуть действия Святаго Духа…

Отношение к иноверцам:

Лишенные славы христианства не лишены другой славы, полученной при создании: они - образ Божий.

Богатство и бедность:

Временное богатство названо неправедным, потому что оно — следствие падения.

Знания:

Лучше сознаться в неведении, нежели выказать ведение душевредное.

Чудеса:

Желание видеть знамения служит признаком неверия, и знамения даны были неверию, чтобы обратить его к вере

Житейские дела:

Занятия по дому и хозяйству очень полезны: удаляют от праздности и облегчают уму невидимую его борьбу.

Биография святителя Игнатия (Брянчанинова)

Святитель Игнатий (Брянчанинов) (1807-1867) - русский духовный писатель XIX века, епископ, богослов и проповедник.

Родился в старинной дворянской семье 5 (17) февраля 1807, в селе Покровском Вологодской области.

В миру будущего святителя звали Дмитрий Александрович Брянчанинов.

Ещё в детстве он почувствовал склонность к молитвенным трудам и уединению. В 1822 году по настоянию отца Димитрий поступил в Военное инженерное училище, которое закончил в 1826 году. Перед юношей открывалась блестящая светская карьера, но он ещё до окончательного экзамена подаёт прошение об отставке, желая принять монашество.

Эта просьба не была удовлетворена, и Димитрий Александрович направился на службу в Динабургскую крепость, где тяжело заболел. 6 ноября 1827 года получил вожделенную отставку и сразу поступил послушником в монастырь.

28 июня 1831 года епископом Вологодским Стефаном Д. А. Брянчанинов был пострижен в монашество с именем Игнатий в честь священномученика Игнатия Богоносца; 5 июля был рукоположён в иеродиакона, а 20 июля — в иеромонаха. Затем в 1833 году он был возведен в сан игумена, а в 1834 - в сан архимандрита.

27 октября 1857 года в петербургском Казанском соборе был состоялась архиерейская хиротония. Отец Игнатий становится епископом Кавказским и Черноморским.

В 1861 году епископ Игнатий ушел на покой и поселился в Николо-Бабаевском монастыре Костромской епархии, где вёл уединённую молитвенную жизнь до самой кончины 30 апреля (12 мая) 1867 года.

Святитель Игнатий был причислен к лику святых 6 июня 1988 года. Перед канонизацией, 26 мая 1988 года, его мощи были торжественно перенесены в Свято-Введенский Толгский монастырь (Ярославль), где они находятся до сих пор.

В Богоявленском храме города Менделеевска костяк православной общины составляют потомки большой и дружной семьи Мессеевых. Старинный род этот, корни которого происходят из кряшенской деревни Сетяково Менделеевского района (в прошлом Елабужского уезда Вятской губернии) славен тем, что из него вышло немало учителей и священнослужителей. Заслуженное уважение среди своих земляков и искреннее почитание прихожан снискали священники Игнатий Месеев, служивший на территории Елабужского уезда и района в первой четверти 20 века, Владимир Мессеев (племянник отца Игнатия), служивший в Богоявленском храме в годы его восстановления в конце 20 века, диакон Михаил Игнатьевич Месеев (сын отца Игнатия), который погиб на фронте в годы Великой Отечественной войны.

Диакон Михаил Месеев (слева), священник Владимир Месеев

Жизненные пути священнослужителей из рода Месеевых сложились по-разному, но наиболее сложная и драматичная судьба, полная серьезных испытаний, выпала священнику Игнатию Федоровичу Мессееву, который в сложные годы разгула богоборческой власти стал священником и пострадал за веру. К сожалению, до сих пор не установлено время его смерти и неизвестно место его захоронения. И все же очень хочется верить, что по молитвам многочисленных сродников Игнатия Месеева удастся найти место, где он обрел свой последний земной приют.

Семейство Месеевых

Игнатий Федорович Месеев родился 15 декабря 1873 года в деревне Сетяково Елабужского уезда Вятской губернии в крестьянской семье. Этот факт нашел свое документальное отражение в метрической книге Богоявленской церкви села Тихие Горы, где в записи № 64 за 1873 год говорится о том, что 15 декабря родился, а 16 декабря был крещен младенец Игнатий . Из записи также следует, что «родители его, «деревни Сетяковой старокрещен из татар, Федор Константинов и законная жена его Марфа Семеновна , оба православные». В восприемниках Игнатия значились «крестьянин Дмитрий Фомин Пономарев из деревни Сетяковой, старокрещенина из татар Данила Павлова дочь Ефрасиния». Крестил младенца Игнатия священник Богоявленской церкви Константин Трапицын с диаконом Алексием Татауровым и дьячком Григорием Кудрявцевым.

Детство Игнатия Месеева прошло в деревне Сетяково, которая относилась к приходу села Тихие Горы. Семья Месеевых была верующей, и мальчик с самых юных лет был приобщен к красоте православных богослужений, на которые ходил вместе с родителями. Начальное образование он получил, скорее всего, в сельской школе.

Образовательная и миссионерская деятельность среди кряшенского населения, или, как их тогда называли «старокрещеных татар», и других народов Поволжья, основанная на опыте Николая Ивановича Ильминского , была поставлена в то время на высокий уровень. Это позволило многим молодым людям, выходцам из кряшенских деревень, получить отличное образование в Казанской центральной крещено-татарской школе. Выпускники этого учебного заведения после получения диплома становились учителями или священнослужителями. Не был исключением и Игнатий Месеев, в 1893 году окончивший эту школу со званием учителя.

В 1895 году Игнатий Месеев был призван к исполнению воинской повинности. По результатам проводимой жеребьевки юноша был зачислен по первому призывному участку Елабужского уезда в ратники ополчения первого разряда до достижения 43-летнего возраста (до 1 января 1917 года) — то есть, говоря современным языком, до обозначенного срока находился «в запасе» и мог быть в любой момент призван на военную службу.

Свою преподавательскую деятельность Игнатий Месеев начал в Брюшлинской школе грамотности, а впоследствии был переведен в подобную школу в село Байтуганово. По месту службы молодой педагог характеризовался только с самой положительной стороны.

17 мая 1896 года Игнатий Месеев женился. В выписке из церковной книги Петропавловской церкви села Умяк Елабужского уезда имеется запись о том, что «крестьянин Кураковской волости села Сетяково Игнатий Федоров первым браком» сочетается с «Малмыжского уезда Ципьинской волости деревни Первой Дурги крестьянина из татар старокрещен Димитрия Емельянова дочерью Александрой» . Поручителями по жениху были: крестьяне села Сетяково Еремий Данилов и Михаил Семенов; по невесте — села Умяка крестьянин Стефан Андреев Бабушкин и полицейский урядник Александр Павлов Горюнов. Венчал молодых священник Стефан Емельянов с псаломщиком Дмитрием Куглеевым .

Проработав учителем в течение 10 лет, Игнатий Месеев переехал в Тобольскую губернию, где был посвящен в псаломщики. Назвать истинные причины переезда семьи Игнатия Месеева в Сибирь сегодня крайне сложно, можно лишь с большой долей вероятности предположить, что перемена места жительства была продиктована интересами миссионерских программ того времени.

Отслужив в Тобольской епархии более двух лет заштатным псаломщиком и находясь на этой должности в постоянной нехватке средств на содержание семьи, Игнатий Месеев принимает решение вернуться в Вятскую губернию — в свою родную деревню Сетяково.

С этого времени начинается череда назначений и перемещений. С 28 октября 1908 года он назначается псаломщиком в село Малая Пурга Сарапульского уезда. 30 января 1909 года Игнатий Месеев перемещается к церкви села Булай Зюмьи того же уезда. 5 июня 1912 года следует назначение к церкви села Кураково Елабужского уезда, а 14 июля 1915 года — перемещение к церкви села Умяк того же уезда. Почти через год службы в селе Умяк, 2 июля 1915 года, Игнатий Месеев был рукоположен в сан диакона с оставлением на занимаемой должности по 2 августа 1916 года, после чего последовало его перемещение к Свято-Троицкой церкви села Татарские Челны Елабужского уезда.

Петропавловский храм села Умяк

Спустя несколько лет Игнатий Месеев был рукоположен в сан священника. Он был приведен к присяге 23 августа 1919 года священником Сарапульской Николаевской единоверческой церкви Алексием Волковым. 24 августа 1919 года в Сарапульской Троицкой церкви диакон Игнатий Месеев Епископом Сарапульским Алексием (Кузнецовым) во время литургии был рукоположен в сан священника и отбыл в село Архангельское Елабужского уезда.

Согласно послужному списку священника Игнатия Месеева, по сведениям на 1919 год в семье у него было 6 детей: Вениамин Месеев, 1898 г. р., бывший псаломщиком и мобилизованный в отряды Красной Армии в годы Гражданской войны; Михаил Месеев, 1901 г. р., работавший учителем и ставший впоследствии диаконом; Надежда, 1903 г. р., Анна, 1905 г. р., Георгий, 1908 г. р. и Гурий, 1913 г. р.

В последующем отец Игнатий служил в разных селах Елабужского уезда, но проследить все его перемещения уже невозможно. Известно лишь, что в 1921 году он был назначен священником к церкви в селе Большая Ерыкса Елабужского района. Дальнейшие перемещения его по службе до 1930 года неизвестны. Понятно одно: несмотря на гонения, засилье обновленчества, Игнатий Месеев остался верен своему священническому долгу, продолжал служить и в итоге в 1930 году был репрессирован в Мензелинском уезде, где проживал в селе Верхние Юшады.

Из материалов архивного уголовного дела на священника Месеева Игнатия Федоровича стало известно, что он был арестован 5 марта 1930 года органами ГПУ ТАССР по Мензелинскому кантону с обвинением в проведении антиколхозной агитации (ст. 58-10 УК РСФСР). Решением судебной тройки ГПУ ТАССР от 17 марта 1930 года Месеев И.Ф. был заключен в концлагерь сроком на пять лет.

Священник Игнатий Месеев

Из разрешенных для ознакомления документов архивного уголовного дела известно, что 18 января 1930 г. в селе Верхние Юшады Мензелинского района ТАССР «конный милиционер Н. Мазинской волмилиции допросил в качестве обвиняемого Месеева Игнатия Федоровича, «духовно служащего», «жена, 1 дочь 22 лет», временно проживающего в с. Верхние Юшады:

«По делу показываю: прибыл в село Юшады в октябре месяце, перед Покровом. Не являлся на регистрацию в ВИК и с/с до 13 января и не считал нужным, т.е. не знал порядка. Я знал, что церковь считается прикрытой. С некоторыми членами церковного совета я безусловно беседовал на тему открытия церкви, и приступить к служению.

Сбор хлеба с населения производила жена, некоторые давали мяса. В отношении семян не так давно я говорил, видимо, дома, не помню, у кого и о ком я говорил, и для чего семена крупные, и для чего мелкие, был разговор про них, только вот и что какие семена должны сеять.

Что меня побудило спросить варианты сортировки семян, не помню сам (но не вел агитацию). Ошибка в том, что собрали хлеба без разрешения с/с, и нужно было собрать меньше, или же не надо было возить домой, я не знал, что в амбаре хранится наш хлеб 3 мешка, знала жена.

До сего времени были случаи хождения по дворам, крещения детей на дому, без санкции с/сов. Это признаю за ошибку, я не знал, что церковь закрытая.

Сбор хлеба производили в нескольких деревнях, … царских денег и портретов царя себя виновным признаю, это не считал нужным уничтожения, а также хранил деньги Вр (еменного) Пр (авительства), и Керенского, медные деньги, франки, для переплавки на кружки или другие вещи.

…хранилось, наверное забыл послать их уничтожить, хранились как черновики. Полученное отношение в 1928 г. от благочинного Котельникова, в … руководства над церквами..и обсуж. все возможных вопросов религии….. ничего не навожу.

Нужно было о сборе хлеба вопрос санкционировать с с/сов, но я эту ошибку принимаю на себя, потому что хлеб собирал не за службу, хлеб весь собрали с прихода». (стр. 14 уг. дела).

Показания приводятся в том виде, в каком они представлены в уголовном деле. Поражает безграмотность человека, точнее милиционера, который записывал эти сведения.

3 марта 1930 года ГПУ АТССР по Мензелинскому кантону, «рассмотрев материал дознания по обвинению священника дер. Верхние Юшады, Н.-Мазинской волости… Месеева Игнатия Федоровича по ст. 58-10 УК» нашли, что «Месеев во время проведения посевной кампании в 1929-1930 году вел агитацию среди населения, что сортировать семена не нужно: «Раньше не сортировали, а бывало хлеба больше, все были сыты», а сам производил сбор хлеба с населения, который спрятал, этим тормозил хлебозаготовки и посевную компанию, т. е. он совершил деяние, предусмотренное ст. 58-10 УК по которому требуется предварительное следствие». Так органами Мензелинского ГПУ было начато предварительное следствие. В тот же день для «Мисеева И.Ф.» была избрана мера пресечения в виде содержания в Мензелинском исправдоме, так как «оставление на воле социально-опасно».

Священник Игнатий Месеев был арестован 5 марта 1930 года и после недолгих следственных действий направлен в ГПУ ТАССР. В Казани было проведено судебное заседание Тройки Г.П.У. ТАССР.

«Слушали: Дело № 778 по обв. МИСЕЕВА Игнатия Федоровича по ст. 58/10 УК.

Постановили: МИСЕЕВА Игнатия Федоровича заключить в концлагерь, сроком на ПЯТЬ лет. Дело сдать в архив».

Так закончилось уголовное дело священника Игнатия Месеева. Установить место отбывания им ссылки и дальнейшую судьбу в заключении до сих пор, несмотря на проведенные архивные изыскания, не представляется возможным. Поиски в основных архивах, располагающих сведениями о заключенных в период 30-х годов прошлого века, пока не дали положительных результатов. Скорее всего, учитывая уже немолодой возраст священника на момент помещения его в концлагерь, а было ему в ту пору 57 лет, общую болезненность, изнуряющий труд узников и непригодные для жизни условия заключения, Игнатий Месеев мог погибнуть в лагере, что подтверждается и семейными преданиями. Но, что несомненно, отец Игнатий пострадал за веру и смиренно нес свой крест.

Диакон Алексий КОМИССАРОВ,
Богоявленский храм, г. Менделеевск

Николай Иванович Ильминский (23.04.1822 — 27.12.1891) — миссионер, педагог, выдающийся деятель не только Поволжья, но и всего нашего Отечества, который существенно повлиял на форму просвещения нерусского населения России. Он сформировал свою знаменитую педагогическую систему, явился инициатором возникновения национальной интеллигенции кряшен (крещеных татар), чувашей, черемисов (марийцев), мордвы, вотяков (удмуртов). Но, прежде всего, следует признать его человеком Церкви, всю свою жизнь радевшим о Ее распространении и укреплении.

Свидетельство к явке об исполнении воинской повинности. ЦГА УР, ф.245, оп. 1, д. 4612, л. 5-5 об.

Выписка из метрической книги села Умяк за 1896 год. ЦГА УР, ф.245, оп. 1, д. 4612, л. 34.