Книги сэмюэль беккет читать онлайн. Сэмюэль беккет - пьесы разных лет Беккет пьесы читать
Беккет Сэмюэль
Пьесы разных лет
СЭМЮЭЛ БЕККЕТ
Пьесы разных лет
От переводчика
Одна из уже опубликованных по-русски пьес Беккета называется "Про всех падающих". Слова взяты из Сто сорок четвертого псалма: "Господь поддерживает всех падающих и восставляет всех низверженных". Название покрывает, мне кажется, и предлагаемую подборку, да и все творчество Беккета. Он не требует: "Меня любите за то, что я умру", он, наоборот, за то, что они умрут, любит своих несчастных героев, и еще за то, что родились на этот свет и в темном промежутке - уже не жизнь и пока не смерть - на пустой и глубокой, неподвижно вибрирующей сцене дрогнут от холода и ждут, и не дождутся Годо.
Рассказывают, что Беккет незадолго до смерти ушел в дом престарелых, чтобы не обременять собою жену, а потом каждый день бегал к ней на свиданье. Если этого не было, стоило выдумать такой типично беккетовский финал, как - в случае чего - стоило бы выдумать самого Беккета, потому что без этой ритмической, ищущей слов немоты, без этого многозначного, как поэзия, парадоксального и гаерски-трагического, как жизнь, задумчивого, заступнического, гениального бормотания очень трудно, не правда ли, себе представить то, что принято называть современной литературой.
Беккет неукоснительно сам переводил свои французские вещи на английский и наоборот, при этом с сумасшедшей изобретательностью выкидывая хозяин барин - такие коленца, что представителю скромной переводческой профессии остается только завистливо ахать, глядя на то, что позволено Юпитеру. В силу сказанного, по моему убеждению, тексты Беккета нельзя переводить иначе как с оригинала. Пьесы "Каскандо" и "Шаг" переведены с французского, остальные пьесы - с английского.
ПОСЛЕДНЯЯ ЛЕНТА КРЭППА
Пьеса в одном действии
Поздний вечер в будущем.
Комната Крэппа.
На авансцене небольшой столик с двумя ящиками, открывающимися в сторону зрительного зала.
За столом, глядя в зал, то есть по другую сторону от ящиков, сидит усталый старик - Крэпп.
Черные порыжелые узкие брюки ему коротки. В порыжелом черном жилете четыре больших кармана. Массивные серебряные часы с цепочкой. Очень грязная белая рубашка без воротничка распахнута на груди. Диковатого вида грязно-белые ботинки, очень большого размера, страшно узкие, остроносые.
Лицо бледное. Багровый нос. Седые лохмы. Небрит.
Очень близорук (но без очков). Туг на ухо.
Ходит с трудом.
На столе - магнитофон с микрофоном и несколько картонных коробок с катушками записей.
Стол и небольшое пространство вокруг ярко освещены. Остальная сцена погружена во тьму.
Мгновение Крэпп сидит неподвижно, потом тяжко вздыхает, смотрит на часы, шарит в кармане, вытаскивает какой-то конверт, кладет обратно, опять шарит в кармане, вытаскивает связку ключей, поднимает к глазам, выбирает нужный ключ, встает и обходит стол. Наклоняется, отпирает первый ящик, заглядывает в него, шарит там рукой, вынимает катушку с записями, разглядывает, кладет обратно, запирает ящик, отпирает второй ящик, заглядывает в него, шарит там рукой, вынимает большой банан, разглядывает его, запирает ящик, кладет ключи в карман. Поворачивается, подходит к краю сцены, останавливается, поглаживает банан, чистит, бросает кожуру прямо под ноги, сует кончик банана в рот и застывает, глядя в пространство пустым взглядом. Наконец, надкусывает банан, поворачивается и начинает ходить взад-вперед по краю сцены, по освещенной зоне, то есть не больше четырех-пяти шагов, задумчиво поглощая банан. Вот он наступил на кожуру, поскользнулся, чуть не упал. Наклоняется, разглядывает кожуру и, наконец, не разгибаясь, отбрасывает кожуру в оркестровую яму. Снова ходит взад-вперед, доедает банан, возвращается к столу, садится, мгновение сидит неподвижно, глубоко вздыхает, вынимает из кармана ключи, подносит к глазам, выбирает нужный ключ, встает, обходит стол, отпирает второй ящик, вынимает еще один большой банан, разглядывает его, запирает ящик, кладет ключи в карман, поворачивается, подходит к краю сцены, останавливается, поглаживает банан, очищает, бросает кожуру в оркестровую яму, сует кончик банана в рот и застывает, глядя в пространство пустым взглядом. Наконец его осеняет, он кладет банан в жилетный карман, так что кончик торчит наружу, и со всей скоростью, на которую он еще способен, устремляется в темную глубину сцены. Проходит десять секунд. Громко хлопает пробка. Проходит пятнадцать секунд. Он снова выходит на свет со старым гроссбухом в руках и садится за стол. Кладет перед собою гроссбух, утирает рот, руки обтирает об жилет, потом плотно смыкает ладони и начинает потирать руки.
Крэпп (с воодушевлением). Ага! (Склоняется над гроссбухом, листает страницы, находит нужное место, читает.) Коробка... тр-ри... катушка... пять. (Поднимает голову, смотрит прямо перед собою. С наслаждением.) Катушка! (Пауза.) Кату-у-ушка! (Блаженная улыбка. Пауза. Наклоняется над столом, начинает перебирать коробки.) Коробка... тр-ри... тр-ри... четыре... два... (с удивлением) девять! Господи Боже!.. Семь... Ага! Вот ты где, плутишка! (Поднимает коробку, разглядывает.) Коробка три. (Ставит ее на стол, открывает, роется в катушках.) Катушка... (заглядывает в гроссбух) пять... (разглядывает катушки) пять... пять... Ага! Вот ты где, негодница! (Вынимает катушку, разглядывает.) Катушка пять. (Кладет ее на стол, закрывает коробку три, откладывает, берет катушку.) Коробка три, катушка пять. (Склоняется над магнитофоном, поднимает взгляд. С наслаждением.) Кату-у-ушка! (Блаженно улыбается. Наклоняется, ставит катушку на магнитофон, потирает руки.) Ага! (Заглядывает в гроссбух, читает запись в конце страницы.) Мама отмучилась... Гм... Черный мячик... (Поднимает голову, смотрит бессмысленным взглядом. В недоумении.) Черный мячик? (Снова заглядывает в гроссбух, читает.) Смуглая няня... (Поднимает голову, раздумывает, снова заглядывает в гроссбух, читает.) Некоторые улучшения в работе кишечника... Гм... Незапамятное... что? (Наклоняется к гроссбуху.) Равноденствие, незапамятное равноденствие. (Поднимает голову, смотрит бессмысленным взглядом. В недоумении.) Незапамятное равноденствие?.. (Пауза. Пожимает плечами, снова заглядывает в гроссбух, читает.) Прости-прощай... (переворачивает страницу) любовь. (Поднимает голову, раздумывает, наклоняется к магнитофону, включает, усаживается, приготовляясь слушать, то есть наклоняется вперед, лицом к зрителю, кладет локти на стол, руку приставляет к уху.)
Лента (голос сильный, тон несколько приподнятый. Явно узнаваемый голос Крэппа, только гораздо моложе). Сегодня мне стукнуло тридцать девять, и это... (Усаживаясь поудобней, он смахивает одну коробку со стола, чертыхается, выключает магнитофон, в сердцах сбрасывает коробки и гроссбух на пол, перематывает ленту к началу, включает.) Сегодня мне стукнуло тридцать девять, и это - сигнал, не говоря уж о моей застарелой слабости; что же касается интеллекта, я, судя по всему, на... (подыскивает слово) на самом гребне... или около того. Отметил мрачную дату, как и все последние годы, потихонечку, в кабаке. Никого. Сидел у камина, закрыв глаза, и отделял зерно от мякины. Кое-что набросал на обороте конверта. Но вот, слава Богу, я дома, и как приятно снова залезть в свое старое тряпье. Только что съел, стыдно сказать, три банана и с трудом удержался, чтобы не съесть четвертый. Это же гибель для человека в моем состоянии. (Порывисто.) Покончить с ними! (Пауза.) Новая лампа - крупное достижение. В этом кольце темноты мне как-то не так одиноко. (Пауза.) В каком-то смысле. (Пауза.) Приятно встать, пройтись в темноте и снова вернуться к... (колеблется) к себе. (Пауза.) К Крэппу.
Верно, интересно, а что я при этом имею в виду... (Колеблется.) Я имею в виду, очевидно, те ценности, которые останутся, когда вся муть... когда уляжется вся моя муть. Закрою-ка я глаза и попытаюсь себе их представить. (Пауза. Крэпп поскорей прикрывает глаза.) Странно, какой тихий сегодня вечер, вот я напрягаю слух и не слышу ни звука. Старая мисс Макглом всегда поет в этот час. А сегодня молчит. Она говорит, это песни ее юности. Ее трудно себе представить юной. Впрочем, дивная женщина. Из Коннахта, по всей видимости. (Пауза.) Интересно, а я? Буду я петь в таком возрасте, если, понятно, доживу? Нет. (Пауза.) А в детстве я пел? Нет. (Пауза.) Я хоть когда-нибудь пел? Нет.
Вот, слушал записи какого-то года, урывками, наобум, по книге не проверял, но это было записано лет десять-двенадцать назад, не меньше. Я тогда еще время от времени жил с Бианкой на Кедар-стрит. О Господи, и хватит об этом. Сплошная тоска. (Пауза.) Ну что о Бианке сказать, разве что глазам ее следует отдать должное. Со всей теплотою. Вот - я их вдруг так и вижу. Дивные глаза. (Пауза.) А, ну да ладно... (Пауза.) Мрачнейшая вещь - все эти post mortem, но часто они... (выключает магнитофон, раздумывает, снова включает)... помогают мне перейти к новой... (колеблется) ретроспективе. Просто не верится, что я был когда-то этим юным щенком. Голос! Господи! А какие амбиции. (Смешок, к которому присоединяется и нынешний Крэпп.) А решения! (Смешок, к которому присоединяется и нынешний Крэпп.) Например, меньше пить. (Смешок нынешнего Крэппа.) Подведем итоги. Тысяча семьсот часов из предшествующих восьми тысяч с чем-то - исключительно по кабакам. Больше двадцати процентов, то есть примерно процентов сорок всей его жизни, если не считать сон. (Пауза.) Планы перейти к менее... (колеблется) увлекательной сексуальной жизни. Последняя болезнь отца. Некоторая ленца, уже проглядывающая в погоне за счастьем. Тщетная жажда забыться. Насмешки над тем, что он именует своею юностью, воссылая Богу хвалы за то, что она миновала. (Пауза.) Тут, впрочем, несколько фальшивые нотки. Смутные очертания opus... magnum. И в заключение (смешок) прямо-таки слезный вопль к суровому Провидению. (Долгий хохот, которому вторит и нынешний Крэпп.) И что же от всей этой мути осталось? Девочка в зеленом бедненьком пальтеце на железнодорожной платформе? Нет?
БЕККЕТ, СЭМЮЭЛ (Beckett, Samuel) (1906–1989), французский философ и писатель, романист, драматург, поэт и эссеист. Лауреат Нобелевской премии по литературе 1969.
Беккет по происхождению – ирландец, родился 13 апреля 1906 в Дублине, в протестантской семье среднего достатка. Жизнь Беккета начиналась так же, как жизнь другого известнейшего литературного выходца из Ирландии – О.Уайльда : он учился не только в той же школе, но и в том же привилегированном дублинском колледже Троицы (Тринити-колледж). Так же, как и Уайльд, Беккет с детства интересовался литературой и театром. Но во время учебы в Тринити-колледже проявилось их главное расхождение: основной сферой интереса Беккета стала не английская , а французская литература . Это и определило его дальнейшую творческую жизнь.
В 1929, отправившись в первое заграничное путешествие, Беккет выбирает для этой цели Париж, где знакомится с уже широко известным Дж.Джойсом . Вдохновленный литературными экспериментами Джойса, Беккет становится его литературным секретарем и помогает Джойсу в работе над романом Поминки по Финнегану . И параллельно начинает пробовать свои силы в самостоятельном творчестве. Первым литературным опытом Беккета стало большое критическое исследование Данте…Бруно, Вико…Джойс (1929). Здесь он рассматривает взаимоотношения общефилософских воззрений писателя с его эстетикой, направлением и характером творчества. Проблемы индивидуального и универсального, антитеза добра и зла, получившие в этом (и следующем – Пруст , 1931) сочинении философское осмысление, позже разрабатывались Беккетом в его художественной литературной практике.
В конце 1930 Беккет возвращается в Тринити-колледж, преподавателем. Однако размеренная университетская жизнь не удовлетворяет писателя, и он отправляется путешествовать по Ирландии, Франции, Англии и Германии. Пишет и пытается издавать прозу и стихи (поэму Курвоскоп , 1930; сборник рассказов Больше замахов, чем ударов, 1934; роман Мэрфи, начат в 1934).
В 1937 он окончательно обосновывается в Париже. В 1938 с большим трудом и благодаря помощи друзей ему удается опубликовать завершенный трагико-иронический роман Мэрфи , который критики и читатели встречают без особого воодушевления. Правда, роман положительно оценил Джойс, что благоприятно сказалось на репутации Беккета как серьезного художника. И среди сдержанных критических отзывов появляется провидческая рецензия Д.Томаса, сумевшего оценить новаторство авторского замысла. Тем не менее, Беккет, расстроенный приемом романа, переживает творческий кризис. Он усугубляется тем, что Беккет был на улице тяжело ранен ножом. Лечение (которому сопутствовало и лечение у психоаналитика) заняло довольно много времени.
В 1939 приезжает в Ирландию навестить мать, но узнав о начале Второй мировой войны, возвращается в Париж. Во время войны Беккет, на протяжении всей своей жизни последовательно сторонившийся политики, принимал активное участие в движении Сопротивления в оккупированном Париже. Однако провал его группы заставил Беккета скрываться. В 1942, едва избежав ареста, он вместе со своей подругой бежал на юг Франции в Руссильон, где, работая земельным рабочим, вернулся к литературе. Здесь он начал роман Уотт , завершенный к окончанию войны.
В 1945 Беккет вернулся в освобожденный Париж. Начался новый период его творчества. В это время он начал писать по-французски. Трудности с изданием его произведений продолжались, но писал он много и эффективно: романы, пьесы, рассказы, стихи. Первым из этого творческого цикла был опубликован его роман Моллой (1951), ставший первой частью трилогии (далее – Мэлон умирает, 1951 и Безымянный , 1953). В трилогии определились контуры «нового романа», основоположником которого Беккет позже был безоговорочно признан. В нем теряют свое содержание привычные категории пространства и времени, исчезает хронология, бытие рассыпается на бесконечный ряд отдельных мгновений, воспроизводимых автором в произвольном порядке. Переход на французский язык помог перенести эксперименты со структурой романа в его лексический строй: словесные конструкции теряют свою логичность и конкретность; смысл разрушается, разбирается на составные части, складываясь в новую, совершенно непривычную цельность.
Эти же эксперименты были продолжены Беккетом в драматургии, где в силу видовых особенностей театрального искусства, прозвучали особенно радикально. Мировую известность принесла Беккету его первая пьеса – В ожидании Годо , написанная в конце 1940-х и поставленная в Париже в 1953 режиссером Р.Бленом. Статичная, «герметическая» структура пьесы, в которой ничего не происходит, а второе действие фактически повторяет первое, отсутствие действия, трагическая бессмысленность человеческого существования, странные бессмысленные диалоги вынесли на сценическую площадку эстетику и проблематику экзистенциализма, что прежде полагалось совершенно невозможным. В этой пьесе особенно ярко проявилась характерная беккетовская символика: сочетание места действия – дороги (казалось бы, олицетворяющей движение) с предельной статикой. Так дорога в эстетике Беккета приобретает совершенно новый смысл: вечного остановленного мгновения, загадочного и непостижимого пути к смерти.
Сразу после премьеры Беккет стал считаться признанным классиком и основоположником нового эстетического направления – абсурдизма . Те же новые эстетические принципы, проблематика, авторская техника разрабатывались Беккетом и в его последующих пьесах: Эндшпиль (1957), Последняя лента Крэппа (1958), Счастливые дни (1961), Игра (1963), Приход и уход (1966), Не я (1973), Долой все странное (1979), Качи-кач (1981), Огайская импровизация (1981).
В 1960-е параллельно с напряженной работой для театра, радио и телевидения, Беккет пишет новый роман Как это. Окончание работы над романом совпало с присуждением ему Нобелевской премии по литературе «за совокупность новаторских произведений в прозе и драматургии, в которых трагизм современного человека становится его триумфом». Беккет, к тому времени уже ведущий замкнутый образ жизни, согласился принять премию с условием, что он не будет присутствовать на церемонии вручения. Вместо него премия была вручена его французскому издателю Ж.Линдону. Несмотря на то, что творчеству Беккета посвящено огромное количество книг, статей и других культурологических исследований, сам писатель последовательно избегал каких бы то ни было творческих деклараций, полагая, что за него говорят его книги и пьесы.
Татьяна Шабалина
Сэмюэл Баркли Беккет родился 13 апреля 1906 г. в Дублине в семье землемера. С 1920 по 1923 г. Сэмюэл получал образование в Портора-Ройэл-скул в Северной Ирландии. Затем он продолжал обучение в знаменитом дублинском Тринити-колледже, получив в 1927 г. степень бакалавра лингвистики и диплом с отличием.
Первыми литературными опытами Беккета стали эссе ««Данте. Бруно. Вико. Джойс», критический монолог «Пруст» (1931 г.), «Блудоскоп» (1930 г.), сборник коротких рассказов «Больше уколов, чем пинков» (1934 г.), роман «Мерфи» (1938 г.).
Сэмюэл Беккет. Фото 1977
В конце 1930-х гг. Беккет начал жить вместе с Сюзанной Дешво-Дюмениль. Вдвоём они принимали активное участие в движении Сопротивления в Париже после оккупации Франции войсками Гитлера .
В 1942 г. им пришлось бежать от гестапо на юг Франции. В течение двух лет писатель был разнорабочим. Несмотря на тяжелый физический труд, он не оставил литературное творчество. В это время был написан роман «Уотт» – последнее произведение, которое Беккет написал на английском языке.
После Второй Мировой войны литератор некоторое время работал в ирландском Красном Кресте в Париже. За антифашистскую деятельность Беккет получил Военный крест и медаль за участие в Сопротивлении от французского правительства.
Литературный Нобель. Сэмюэл Беккет
Международное признание Беккету принесла оформленная в стиле абсурда пьеса «В ожидании Годо» (написана в 1949 г., вышла в 1954 г.). Затем появились пьесы «Конец игры» (1957 г.), «Последняя лента Краппа» (1959 г.), «Счастливые дни» (1961 г.).
В 1969 г. Беккет был удостоен Нобелевской премии по литературе «за совокупность новаторских произведений в прозе и драматургии, в которых трагизм современного человека становится его триумфом». Представитель Шведской академии на церемонии вручения премии сказал, что глубинный пессимизм Беккета «содержит в себе такую любовь к человечеству, которая лишь возрастает по мере углубления в бездну мерзости и отчаяния, и, когда отчаяние кажется безграничным, выясняется, что и сострадание не имеет границ».
После получения Нобелевской премии Беккет продолжал писать одноактные пьесы. В 1978 г. вышел сборник коротких стихотворений «Вирши». Потом были опубликованы рассказ «Компания», пьеса «Долой все странное» (1979 г.).
Исследователи отмечали, что пессимизм является главной особенностью творчества Беккета. Французский критик Морис Надо писал: «Беккет поселяет нас в мир Пустоты, где впустую двигаются полые люди». Американский литературовед Санфорд Стернлихт полагал, что «Беккет является наиболее влиятельным из современных драматургов, основополагающей фигурой в современной драме».
Сэмюэл Беккет награждён премией за новаторские произведения в прозе и драматургии, в которых трагизм современного человека становится его триумфом. Глубинный пессимизм Беккета содержит в себе такую любовь к человечеству, которая лишь возрастает по мере углубления в бездну мерзости и отчаяния, и, когда отчаяние кажется безграничным, выясняется, что сострадание не имеет границ.
Премию Беккет согласился принять только при условии, что получит её французский издатель Беккета, широко известный Жером Линдон, что и было исполнено.
Последние годы Беккет вёл чрезвычайно замкнутый образ жизни, избегая давать какие-либо комментарии о своём творчестве. Сэмюэл Беккет умер в Париже 22 декабря 1989 года в возрасте 83 лет, спустя несколько месяцев после смерти своей супруги Сюзанны.
Беккет и музыка
Барретт, Ричард / Barrett, Richard (1959)- «Nothing elsewhere» для альта (1987-2005)
- «I open and close» для струнного квартета (1983-1988)
- «Another Heavenly Day» для инструментов и электроники (1990) по мотивам пьес Беккета
- Sinfonia для 8 голосов и оркестра (1968) по пьесе «Безымянный»/«Unnamable» (1953)
- Музыка к спектаклю «Игра»/«Play» (1965) по одноименной пьесе (1963)
- Квартет N2 (1984), по рассказу Беккета «Собеседник»/«Company» (1979)
- Балет «Beckett short» (2007) по сюжетам пьес Беккета
- «Два французских стихотворения Беккета»/«Due poesie francesi di Beckett» для голоса, басовой флейты, альта и ударных (1995)
- «Pas si"» для аккордеона и 2 голосов (1998) на тексты Беккета
- «В ожидании Годо» для четырёх солистов и камерного оркестра (1986) по одноимённой пьесе (1952)
- «Сэмюэл Беккет: что есть слово»/«Samuel Beckett: what is the word» op.30b на тексты Беккета для речитирующего альта, голосов и камерного ансамбля (1991)
- «…pas à pas - nulle part…» ор.36 на тексты Беккета для баритона, струнного трио и ударных (1997)
- «Memo 2» для тромбона соло (1973) по структуре пьесы «Не я»/«Not I» (1972)
- версия «Memo 2B» для тромбона и женской пантомимы (1980)
- версия «Memo 2D» для тромбона, струнного квартета и женской пантомимы (1980)
- «…меж голосов…»/«…among the voices…» по Беккету для хора и арфы (1988)
- концерт «Five Views of a Mouth» для флейты и оркестра (2007) по мотивам пьесы Беккета «Не я»/«Not I» (1972)
- «Твоя колыбельная»/«Your Rockbaby» для саксофона и оркестра (1993) с использованием «ритмических» элементов из «Колыбельной»/«Rockbaby» (1981)
- «антиопера» «Ни…»/«Neither» по либретто Беккета (1977)
- музыка к американской версии радиопьесы Беккета «Words and Music» для двух чтецов, двух флейт, вибрафона, фортепиано и струнного трио (1987)
- «Сэмюэлю Беккету» для оркестра (1987);
- нереализованная идея музыки к радиопьесе Беккета «Cascando» (1961)
- «Достаточно»/«Enough» для фортепиано (2001) по одноимённому тексту (1966)
- «антиопера» в одном действии «Игра» «Spiel» (1968) по одноимённой пьесе (1963)
- опера «Приходят и уходят»/«Come and Go» для 9 голосов и 9 инструментов (1976) по одноимённой пьесе (1965)
- «Не я»/«Not I» для сопрано и пленки (1980) по одноимённой пьесе (1972)
- опера «Что Где»/«What Where» (1988) по одноимённой пьесе (1983)
- опера по мотивам пьесы «Конец игры»/«Fin de partie» (1957) - Зальцбургский фестиваль, премьера запланирована на 2013 год
- опера по мотивам пьесы «В ожидании Годо»/ «En attendant Godot» (1952) - Alla Scala, Милан, премьера запланирована на 2015 год