Художник Борисов-Мусатов: картины и их описание. Виктор Борисов-Мусатов – биография и картины художника в жанре Символизм – Art Challenge

Виктор Эльпидифорович Борисов-Мусатов 1853-1902 г. Русский художник-импрессионист. Биография и картины.

Родился 2 апреля 1870 года в Саратове. Интерес к рисованию мальчик стал проявлять в самом раннем возрасте. Серьезное влияние на формирование характера Виктора оказала трагедия, которая произошла в детстве. Мальчик упал со скамейки и получил серьезную травму, сказывавшуюся на его здоровье в течение всей жизни. Вероятно, именно с этим связана некоторая замкнутость и мечтательность, присущая Борисову-Мусатову.

В 1884 году Виктор поступает в реальное училище в Саратове. Учителя замечают незаурядные художественные способности юноши. Первые навыки рисунка он получает от В.В. Коновалова, преподавателя училища. Одной из ранних картин художника, написанных в эти годы, стало полотно «Окно». Оставив училище, Борисов-Мусатов начинает всерьез заниматься живописью.

Борисов-Мусатов поступает на занятия в Московское училище живописи, ваяния и зодчества, а позднее – в Академию художеств в Санкт-Петербурге. Параллельно начинающий художник пополняет свои знания, посещая мастерскую П.П. Чистякова. В 1885 году Борисов-Мусатов отправляется в Париж. Эта поездка стала важным событием в его жизни. Он изучал достижения французского искусства, знакомился с работами французских мастеров, занимался в мастерской Ф. Кормона.

Здесь же, во Франции, Борисов-Мусатов особенно увлекся идеями импрессионизма. Это отразилось на картине «Автопортрет с сестрой», написанной в 1898 году. В ней реальный мир изображен как воспоминание о прошлом. В полотне отразилось и стремление к использованию сине-зеленого колорита и вообще некоторой декоративности.

В 1901 году художник пишет картину «Весна», с которой начался новый этап в его творчестве. Это полотно акцентирует внимание зрителя не на каком-либо действии, а на цвете, музыкальности линий. Главное достоинство этой работы – совершенная гармония. В 1902 году Борисов-Мусатов создает работу «Водоем», которая становится вершиной его творчества.

В 1903 году Борисов-Мусатов женился на Елене Александровой. Эта женщина занимала важное место в жизни художника, ее он нередко изображал на своих полотнах. В 1904 году Борисов-Мусатов с семьей перебирается в Подольск. С этого момента он становится активным участником художественной жизни, сходится с литераторами-символистами, общается с молодыми художниками. Борисов-Мусатов продолжает активно заниматься и творческой работой. Свое последнее произведение «Реквием» он пишет в 1905 году.

Поиска истинной красоты, художественное воплощение мечты об идеале передал в живописи Виктор Борисов-Мусатов. Картины его сродни поэзии и музыке, они наполнены своеобразным колоритом утончённой грусти. Всё творчество художника пронизано чем-то призрачным и очень личным. Может, потому что писал он свои полотна с обожаемой сестры и любимой жены.

Появившись на свет в 1870 году в Саратове, он прожил недолгую, но творческую жизнь, оставив нам загадки романтических образов в изображаемом мире.

Взгляд через стекло уходящего времени

Увлекшись в юности живописью, Виктор Борисов-Мусатов картины начинает писать очень рано. В шестнадцатилетнем возрасте, пробуя передать своё художественное видение окружающего его домашнего быта, он создаёт один из первых своих шедевров - картину «Окно». Большую и загадочную жизнь, полную иллюзий и загадок, художник передает в образе огромного цветущего сада, уголок которого можно разглядеть сквозь окно дома.

Картины Виктора Борисова-Мусатова представляются нам как некий иллюзорный мир, в который мы смотрим издалека, сквозь потемневшее стекло прошедшей эпохи.

Художник повышает своё мастерство, обучаясь в в частной мастерской П. Чистякова, позднее - в Париже, в мастерской исторического живописца Фернана Кормона. Во Франции он посещает Лувр, восхищается собранием шедевров, выставленных нём. Борисова-Мусатова восхищают работы Ботичелли.

Огромное влияние на него оказали полотна Пюви де Шаванна, близкие по духу и творческому настроению.

Пробуя различные техники рисования пастелью, темперой и акварелью, создавая пейзажные и портретные зарисовки, набираясь опыта и мастерства в самых передовых художественных студиях того времени, под влиянием импрессионизма формируется художник Борисов-Мусатов. Картины его имеют свой собственный неповторимый почерк творца, передают уникальное авторское видение мира.

Мир ушедший - призрачный и нежный

Распространённое на рубеже веков противостояние рациональной прозы действительности с романтическими настроениями грусти по уходящему столетию толкает творческих людей к идеям о возвращении в прошлое. Именно к этому склоняется и Борисов-Мусатов, картины которого, словно иллюстрации минувших дней, полны покоя и гармонии, свойственных воспоминаниям.

В поисках идеала

Бурный творческий расцвет в искусстве рубежа веков породил множество талантливых индивидуальностей, самобытных художников, среди которых Валентин Серов, Исаак Левитан и Михаил Врубель.

Творческое объединение «Мир искусства» сплотило авторов в стремлении через творчество выражать личность художника, воссоздавая при этом стиль времени.

Своим неповторимым путём в искусстве шёл Борисов-Мусатов. Виктор Эльпидифорович картины свои не пытался привязывать к конкретному историческому периоду. Рисуя старину, он называл её «просто красивая эпоха», в которой ему так уютно было продолжать поиски своего идеала.

Творческий расцвет, озарённый любовью

К тридцатилетнему возрасту художник обретает земное счастье. Сделав предложение Елене Владимировне Александровой, которую давно любил, он получает согласие. Рядом с ним теперь не только любимая женщина, но и талантливая художница, соратник и помощник. Осчастливленный Борисов-Мусатов картины создаёт одну за другой, наполняя их женскими обликами, которые пишет с натуры (позируют ему жена и сестра). В 1901 году появляется интереснейшее полотно «Гобелен», за ним следует «Водоём», а ещё через год - картины «Призраки» и «Изумрудное ожерелье».

Девушки из-под его кисти выходят, как поэтические грёзы: неясные неуловимые черты и почти прозрачные, волшебные, красочные сочетания. Старинные дворянские усадьбы выступают фоном для творческих видений и являются, по сути, тем образом огромного иллюзорного мира, в который автор смотрит через окно своего задумчиво-печального восприятия.

Мир, отражённый на воде

Зрелость художественного таланта, вершину его творческого расцвета являет собой картина Борисова-Мусатова «Водоём», написанная в 1902 году.

Вместе с супругой и сестрой художник посещает поместье князей Прозоровских-Голицыных в Саратовской губернии. Владельцы редко наведывались в имение, и оно находилось в запустении.

Именно там, в Зубриловке, в заросшем старом парке на фоне старинной усадьбы Борисов-Мусатов делает наброски и создаёт этюды к картине. Его вдохновенное восприятие пространства глухого поместья порождает простор для фантазии. Силой своего воображения автор придаёт налёт поэтичности и загадочности окружающему его увяданию.

Композиционные находки «Водоёма»

Картина вышла строго композиционной, четкие линии и сложные формы придают ей монументальность. Величавое спокойствие природы мы наблюдаем через отражение её на водной глади. Синева небес и зелень деревьев, написанных в импрессионистской манере, чередуются в строго задуманном художником ритме, создавая великолепный безмятежный фон для двух женских фигур. Нежно-сиреневые оттенки нарядов девушек великолепно вписываются в цветовую гамму полотна, создавая тем самым ощущение законченности и уравновешенности формы.

Легкий контраст покоя природы и волнения на лицах женщин подчёркивается композиционно: водоём имеет округлую форму, а человеческие фигуры слегка сдвинуты в сторону. Нереальности картине придают некоторые детали, овал пруда выходит за рамки холста, как и дублирующая его по форме юбка одной из девушек. Это сочетание напоминает ритм в музыке, делая структурным холст.

Ещё одной особенностью картины стало отсутствие линии горизонта. Использование этого приёма помогло художнику сблизить изображения переднего плана с фоном. Героини располагаются внизу картины, а оказывается над ними, как в приподнятом зеркале.

Необычность цветовой палитры, свежесть красок и интимно-лирическая подача материала поразила современников, которые по достоинству оценили мастерство художника.

Краски угасающей осени

1905 год художник проводит в Тарусе, это последние дни его жизни и творчества. Именно там появляются пейзажи "На балконе. Таруса", "Куст орешника", "Осенняя песнь". Нежная палитра передаёт светлую печаль увядающей природы, этот уходящий ускользающий миг так близок внутреннему состоянию автора.

Картина «Осенняя песня» Борисова-Мусатова полна тихой задумчивости. передают изысканные краски и обобщённые образы. Сочные и яркие фрагменты чередуются с землистым серым цветом. В силуэтах видится музыкальный ритм.

Как черные и белые клавиши рояля рождают музыку, так осенняя листва и зеленоватые поля составляют основу полотна. Чуть размытые контуры, плавные переливы красок из одного цвета в другой, отражённые в воде небеса - всё это действует успокаивающе, но в то же время вызывает тоскливое настроение.

Картина «Осенняя песня» Борисова-Мусатова - загадочное полотно, поиск истинной красоты изображаемого времени года, огромная любовь к родной природе.

Холсты с настроениями

Никакой сюжетности и повествовательности не намечает в своих полотнах Борисов-Мусатов. Картины - это движения его души, выраженные через застывший на холсте момент, передающий настроение художника.

Природа не просто фон, она становится равноценной частью картин. В этом единении со стихией секрет творчества художника.

Борисов-Мусатов увлечён тайной, и завесы её - в каждом его творении. Романтическое восприятие мира толкает автора к написанию призрачных и проглядывающих через изображаемую действительность.

Художник верил во всепобеждающую силу искусства, стараясь передать в своих полотнах истинную красоту и стремление к идеалу и вечности.

Внезапная смерть оборвала недолгую творческую карьеру Виктора Борисова-Мусатова в октябре 1905 года. Оставив после себя небольшое, но своеобразное творческое наследие, этот художник оказал огромное влияние на дальнейшее развитие русского искусства.

К наиболее значительным явлениям искусства рубежа XIX-XX веков принадлежит, наряду с творчеством В.А. Серова и М.А. Врубеля, творчество В.Э. Борисова-Мусатова (1870-1905). Выпусник Московского училища, Борисов-Мусатов возвышается над обозначившейся к началу XX века односторонностью петербургского графического и московского, преимущественно живописного, направлений. Импрессионизм с его вниманием к световоздушным эффектам, к воспроизведению текучих, изменчивых состояний, пристрастием к этюду, широкой манере письма (уже заявивший о себе в произведениях Левитана, Коровина и Серова) послужил исходным пунктом творческого развития Борисова-Мусатова. Однако зрелый стиль этого мастера в целом следует характеризовать как постимпрессионизм в его живописно-декоративном варианте, в некоторых чертах близкий стилю французских художников группы «наби».

На рубеже XIX-XX веков новая тема начинает настойчиво звучать в судьбе многих деятелей русского искусства - тема одиночества. Эта эпоха порождает «одиноких» художников, которые резко порывают с официальной академической школой, с пренебрежением отворачиваются от проторенных дорог успеха и проходят особенный, неповторимо своеобразный путь развития. Подолгу - иногда в течение всей жизни - они стараются держаться вне групп, не примыкают к какому-либо сложившемуся художественному течению и более всего дорожат независимостью своих творческих исканий. Художникам этого типа, даже при очень большой одаренности, редко удавалось добиться заметного положения в искусстве своей эпохи. Современность отказывала им в славе. Обычно уделом «одиноких» становилась безвестность при жизни и в лучшем случае посмертное признание в узком художническом кругу.

Путь «одиноких» художников часто напоминает как бы боковую тропинку, бегущую в стороне от основного русла развития русского искусства. Но в пору идейного разброда, характеризующего культуру конца XIX - начала XX веков, число и историческое значение этих боковых тропи-нок возрастает. «Одиноким» художникам принадлежит теперь неотъемлемое место в общей картине культуры. История не вправе игнорировать их искания и достижения - не только ради исчерпы-вающей полноты рассказа об искусстве того времени, но прежде всего потому, что наиболее одаренным и чутким из «одиноких» мастеров удалось с особенной яркостью выразить отдельные существенные черты их сложной эпохи и даже предвосхитить некоторые идейно-творческие тен-денции, сыгравшие впоследствии заметную роль в русской живописи предреволюционных лет.

Борисов-Мусатов был самым значительным в ряду этих мастеров, в первую очередь по степени влияния на позднейшую русскую живопись. Бесспорно, он был также самым крупным среди них по уровню культуры и масштабам таланта. Следовало бы назвать Борисова-Мусатова наиболее типичным из «одиноких» художников его поколения, если вообще уместно говорить о «типичности» применительно к таким явлениям, в которых оригинальность и неповторимость возведены в основной принцип.

На долю Борисова-Мусатова выпали все те испытания, которым подвергались «одинокие» художники, выбравшие самостоятельную и независимую дорогу в искусстве. Он испытал непризнание, злые насмешки критики, обвинения в декаденстве, кривлянии, и, более всего, - одиночество. Его картины не покупались, проекты стенных росписей так и остались невыполненными. Борисову-Мусатову могло казаться, что его работа никому не нужна. Лишь в самые последние годы жизни к нему пришло, наконец, некоторое подобие успеха.

В душевном облике «одиноких» художников часто можно видеть черты фанатизма и озлобленной непримиримости. У Борисова-Мусатова их не было. Но его характернейшей особенностью следует назвать нравственную стойкость перед лицом испытаний и непоколебимую уверенность в правильности избранного пути.

Биографии русских художников этой эпохи большей частью не изобилуют внешними событиями. О жизни Виктора Эльпидифоровича Мусатова (1870-1905) нетрудно рассказать в нескольких строчках.

Фамилия «Борисов», прибавленная им к родовому прозванию, представляет собой псевдоним. Художник происходил из демократической среды. Его дед был крепостным крестьянином, отец - мелким железнодорожным служащим в Саратове. В этом городе прошла большая часть жизни художника. Здесь, в отличие от других провинциальных городов, издавна сложился кружок интел-лигенции, не чуждой художественным интересам; имелось даже «Саратовское общество изящных искусств». Основы широкой эстетической культуры, свойственной Мусатову, были заложены еще в детстве. В школьные годы он читал Лессинга, Тэна и Гегеля. От своего учителя, художника В.В. Коновалова, юный Мусатов впервые услышал об импрессионизме.

Однако даже в передовой для того времени саратовской среде молодой художник не мог не чувствовать себя одиноким. Его представления и мысли об искусстве уже тогда были неизмеримо сложнее и глубже общедоступной эстетики провинциального интеллигентского кружка. У себя на родине Мусатов остался непонятым. Чувство одиночества усугублялось, к тому же, физическим недостатком художника: он был горбат и с детства болезненно ощущал свою отчужденность от мира здоровых людей.

Профессиональное образование Мусатова началось очень рано. Он ушел из пятого класса реального училища, чтобы всецело посвятить себя живописи, и в течение четырех лет рисовал и писал маслом под руководством В.В. Коновалова. В 1890 году двадцатилетний Мусатов поступил в московское Училище живописи, ваяния и зодчества, но, в сущности, именно с этого времени стал учиться самостоятельно, он опирался не столько на авторитет учителей, сколько на собственные взгляды и суждения об искусстве.

После недолгого пребывания в московском Училище Мусатов перешел в 1891 году в Академию художеств, где на первых порах показал большие успехи, совмещая работу в фигурном классе с занятиями в частной мастерской П.П. Чистякова. Но уже через год, по мере того как крепла творческая самостоятельность Мусатова, все отчетливее стали обозначаться расхождения между молодым художником и его учителями. Подобно многим художникам его поколения, Мусатов покинул Академию и вернулся в 1893 году в московское Училище, где пробыл еще полтора года, настойчиво работая и участвуя в ученических выставках, но все более отдаляясь от школы. Наконец, весной 1895 года Мусатов окончательно порвал с Училищем и принял решение совершенствоваться за границей. В 1895-1897 годах он проводил каждую зиму в Париже, работая в мастерской Фернана Кормона, изучая музеи и внимательно всматриваясь в творчество современных ему французских художников. Попытка поступить учиться к Пюви де Шаванну, которого Мусатов считал самым большим живописцем современности, окончилась неудачей, но работа у Кормона в общем удовлетворяла художника. Он нашел здесь творческую свободу и вместе с тем сознательную, строго продуманную и последовательную систему преподавания. Впрочем, он и в Париже тщательно оберегал свою самостоятельность. В мастерской он только рисовал и никогда не показывал Кормону свою живопись.

Было бы, впрочем, ошибкой отрицать значение школы в творческом развитии Мусатова. Сам художник намекнул об этом, отметив однажды, что три наиболее почитаемых им учителя-пере-движник С.А. Коровин, «академист» П.П. Чистяков и представитель запоздалого классицизма Ф. Кормон - служили одним и тем же принципам в преподавании искусства. Они передавали свойственное им умение владеть изобразительными средствами в воссоздании натуры, не навязывая ученикам своих эстетических воззрений и своей собственной художественной манеры. Школа - и русская, и французская - сыграла положительную роль в формировании мусатовского мастерства.

Однако еще большее значение для Борисова-Мусатова имело знакомство с передовым французским искусством конца XIX века, прежде всего тщательное изучение профессионального опыта импрессионистов. Борисов-Мусатов оценил и полюбил Моне, Писсарро, Ренуара и Моризо задолго до того времени, когда их влияние проникло в русскую художественную культуру. В те годы, когда будущие мастера «Мира искусства» еще находили опору своим исканиям в мюнхенском модерне и картинах Беклина, а в понимании импрессионизма не шли дальше Уистлера и Цорна, Борисов-Мусатов с пристальным вниманием обратился к творчеству основоположников новой французской живописи. Вообще, явно французская ориентация живописи Мусатова заметно выделяет его рядом с петербургским «мирискусничеством», воспитанным преимущественно на образцах немецкой и английской графики.

Интересы молодого художника обращались и к более поздним, уже постимпрессионистичес-ким течениям французского искусства, к таким мастерам, как Дени, Боннар, Вюйар и Руссель, которые входили тогда в группу «наби», своеобразно переработавшую традицию импрессионизма и объединившую ее с традициями декоративной живописи Гогена и Пюви де Шаванна.

Кончились годы учения, начались годы затворничества и напряженного труда. В жизни Муса-това не было уже никаких «событий», кроме картин и эскизов. С 1898 по 1903 год он жил в Саратове, лишь изредка приезжая в Москву.

Его работы ежегодно появлялись на выставках «Московского товарищества художников» и вначале вызвали единодушное осуждение в прессе. Медленно и трудно привыкала критика к своеобразию мусатовской живописи. Желая быть ближе к Москве, художник в конце 1903 года покинул Саратов и перебрался в Подольск, затем в Тарусу. В последний год жизни он выставил свои произведения в «Союзе русских художников», а также в Берлине, Мюнхене, Лейпциге и в парижском «Осеннем салоне». 26 октября (ст. ст.) 1905 года Борисов-Мусатов умер, едва достигнув тридцатипятилетнего возраста.

Жизнь художника, внешне столь однообразная, уединенная и небогатая событиями, отличалась, однако, необыкновенной внутренней интенсивностью. Одиночество его было наполнено неустанным трудом; дни проходили в работе над картинами и в постоянном, систематическом чтении. Но мир воображения казался художнику богаче и значительнее, чем обыденная будничная реальность. Сознательно отворачиваясь от окружавшей его провинциальной действительности, Борисов-Мусатов вел жизнь одинокого мечтателя. Живопись стала для него лишь средством выражения лирического мироощущения. Чтобы понять духовную атмосферу, в которой выросло искусство Борисова-Мусатова, следует заглянуть в его дневники и записные книжки, в перечни прочитанных им книг. Здесь встречаются имена Ницше и Метерлинка, неоромантиков и символистов; философия индивидуализма и пессимистическая поэзия конца XIX века наложили заметный отпечаток на мышление художника и творческую проблематику его произведений.

Искусству Борисова-Мусатова свойственна ранняя зрелость. Даже в его ученических этюдах и первых самостоятельных композициях есть уверенное, совсем не ученическое мастерство и строго продуманная ясность в постановке и решении художественных задач.

Небольшая картина «Майские цветы» (1894, Государственная Третьяковская галерея), написанная двадцатичетырехлетним Борисовым-Мусатовым, вводит в атмосферу его первоначальных творческих исканий и, вместе с тем, делает понятными причины постоянных разногласий между молодым художником и его официальными руководителями.

В самом деле, все здесь противоречит школьным установкам - даже сюжет, который нельзя отнести ни к одной из сложившихся в XIX веке жанровых категорий. В сущности сюжета, драматического действия, протекающего во времени, в картине вовсе нет. Изображены две девочки с большим красным мячом, играющие в саду среди цветущих деревьев. Фигуры детей в их белых платьях не акцентированы, не выделены из пейзажа, а напротив, как бы слиты с ним и растворя-ются в общей декоративной гармонии цвета. Острые и меткие наблюдения, идущие от живой натуры, своеобразно сочетаются в картине «Майские цветы» с сознательной условностью. Импрес-сионистски обобщая форму, высветляя цветовую гамму, стремясь передать не только яркость и гармонию красок, но и окутывающий их воздушный покров, Борисов-Мусатов как бы перекликается в своих исканиях с Константином Коровиным и молодым Серовым; он, однако, не повторяет их опытов, а идет независимым, вполне самостоятельным путем, в его работе отчетливо видна большая декоративность в решении бессюжетной картины, где элементы жанра и пейзажа сливаются в нерасторжимое целое.

В одной из тетрадей Борисова-Мусатова есть запись, красноречиво свидетельствующая о характере его интересов. Художник задумал «сделать опыт над женской головой в портрете на воздухе, не стесняясь яркостью красок. Все лицо будет голубое - яркое, лиловое, зеленое». Большая часть его работ, написанных между 1895 и 1900 годами, представляет собою серию подобных же опытов овладения системой импрессионизма; таковы, например, этюд «Мальчик в шляпе» (1896-1898, Государственный Русский музей) или «Девушка с агавой» (1897, Государственная Третьяковская галерея), в которой осуществлена приведенная выше живописная программа, или, наконец, картина «Гармония» (1899-1900, частное собрание в Москве) с ее подготовительными этюдами (Государственная Третьяковская галерея).

Наиболее значительным в ряду этих произведений является «Автопортрет с сестрой» (1898, Государственный Русский музей), изображающий художника и его сестру в саду, возле мраморного столика с лежащими на нем розами. В этой первой крупной работе Борисова-Мусатова не все последовательно и гармонично, но самые противоречия, которые можно заметить в картине, характерны для формирующегося творческого мировоззрения русского мастера.

Картина написана как бы в двух разных ключах, в двух не согласованных друг с другом художественных принципах. Пейзажный фон, а также детали обстановки и белое женское платье на переднем плане - то есть все декоративные элементы «Автопортрета» - решены в системе живописных приемов импрессионизма. Формы обобщены, контуры растворяются в цветовых пятнах, предметы показаны в световоздушной среде; колорит строится на тонко проработанных оттенках, раздельно положенных мазках дополнительных тонов и внимательно прослеженных рефлексах. Но основные образы «Автопортрета», выражающие его эмоциональное содержание, не вмещаются в систему импрессионистической живописи. Изображая себя самого и свою сестру, Борисов-Мусатов обратился к совершенно иному кругу художественных представлений и профессиона-льно-творческих приемов. Повернутое в профиль лицо женщины тщательно моделировано и вырисовывается отчетливым силуэтом, не свободным даже от графической жесткости; с такой же подчеркнутой пристальностью и детализацией написано и лицо самого художника. Борисов-Муса-тов стремился передать внутренний мир человека глубже, чем это доступно художественным средствам импрессионизма.

Таким образом, импрессионизм как исторически сложившееся творческое течение, с харак-терною для него обращенностью к окружающей действительности прежде всего к живой натуре, не стал для Борисова-Мусатова художественным мировоззрением, последовательным и цельным. Идейные позиции и теоретические принципы французских импрессионистов были ему чужды. Импрессионизм навсегда остался для русского живописца лишь известной совокупностью профессиональных приемов, лишь системой художественной формы, которую можно было противопоставить академическим школьным традициям. В последние годы жизни Борисов-Мусатов стремился преодолеть преобладающее влияние приемов импрессионизма, переработать их в соответствии со специфическими задачами своего творчества, но отпечаток импрессионистской техники отчетливо заметен далее в самых поздних его произведениях.

В конце 1890-х - начале 1900-х годов Борисов-Мусатов проводил каждое лето в «Слепцовке» и «Зубриловке» - старинных помещичьих усадьбах Саратовской губернии. «Зубриловка» представляла собой примечательный памятник русской усадебной архитектуры классицизма. Здесь художник нашел целый мир образов и сюжетных мотивов, в которых, наконец, воплотились его замыслы, до той поры еще неясные, не оформившиеся. Отныне творчество Борисова-Мусатова обрело свою собственную лирическую тему.

Между 1901 и 1904 годами он написал обширную серию картин, разнообразных по эмоциональному содержанию и характеру профессионально-творческих решений, но связанных между собой единством лирического мироощущения. Темы этих картин взяты из прошлого русской усадьбы, понятого, впрочем, подчеркнуто субъективно. Социальная и психологическая характе-ристика персонажей не занимает художника. В аллеях парка, у искусственных прудов и возле барского дома с колоннами мечтательно проходят стройные женщины в старинных нарядах.

Его героини возникают среди пейзажа, как бесплотные видения, как призраки минувших времен.

Одновременно с художниками «Мира искусства» (хотя, по-видимому, независимо от них) Борисов-Мусатов обратился к ретроспективной, как могло казаться, теме - к романтической идеализации старины. Художественная критика начала XX века воспринимала его как «последнего поэта последних дней усадебной культуры» и нередко сближала с Сомовым.

С «Миром искусства» Мусатова роднит то, что критика именовала «мечтательным ретроспек-тивизмом». Это чуждая современности тематика произведений, ностальгия по утраченной красоте, элегическая поэзия опустевших старых усадеб и парков. Но при этом слишком очевидно и различие - в мусатовских произведениях обычно отсутствуют конкретно-исторические реалии быта и культуры определенной эпохи, столь существенные для «мирискусников». Мусатовский мир пребывает вне времени и пространства - по выражению одного из критиков, это некая «вообще красивая эпоха». Русская усадебная культура как историческое явление, в сущности, не была основной темой Борисова-Мусатова; она послужила лишь внешней оболочкой, в которой нашел выражение внутренний эмоциональный мир художника.

В отличие от большинства художников круга «Мира искусства», развивавших присущие модерну декоративные тенденции как в станковой живописи, так и в собственно декоративно-прикладных искусствах (книжное оформительство, мебель, скульптура, театральная декорация и костюм), декоративный стиль Борисова-Мусатова реализуется в основном в форме станковой кар-тины.

Среди станковых картин, написанных Борисовым-Мусатовым в 1901-1904 годах, трудно вы-делить какую-то одну, которая была бы центральной или наиболее характерной для мастера; произведения этого периода не уступают друг другу ни по степени эмоциональной напряженности, ни по уровню художественного качества. Чтобы определить специфику живописи Борисова-Мусатова и подметить закономерности ее развития, следует обратиться ко всей серии, от «Встречи у колонны» (акварель, перо, Государственный Русский музей) и «Гобелена» (1901, Государственная Третьяковская галерея) и почти импрессионистической «Весны» (1901, Государственный Русский музей) до выполненных темперой картин «Водоем» (1902, Государственная Третья-ковская галерея), «Прогулка при закате» (1903, Государственный Русский музей), «Призраки» (1903, Государственная Третьяковская галерея) и, наконец, до завершающей серию работы «Парк погружается в тень» (1904, Государственная Третьяковская галерея).

Их объединяет прежде всего отношение к сюжету. Ни в одной из картин нет каких-либо элементов повествования, нет и намека на «рассказ». Сюжет сведен лишь к мотиву. Сам художник назвал одну из своих работ «Мотивом без слов». Это название можно было бы отнести к любому из его поздних станковых произведений. Душевные переживания художника, вложенные им в живопись, раскрываются лишь средствами колорита, композиции и построения пространства.

Преобладающее значение имеет колорит. Борисов-Мусатов мыслит как живописец прежде всего категориями цвета, создавая на холсте изощренную гармонию пятен, топов и оттенков. Но если в сравнительно ранних вещах, вроде «Весны» 1901 года, цвет еще воссоздает реальные впечатления от живой, конкретно увиденной натуры, то в дальнейшем, в «Призраках» и «Прогулке при закате» колорит становится все более условным. В своих цветовых построениях художник идет уже не столько от натуры, сколько от декоративного замысла. Порывая с традицией импрессионизма, Борисов-Мусатов отказывается от масляных красок и работает теперь преимущественно темперой, с ее глубокими, несколько глухими тонами, а также пастелью и акварелью. В зависимости от эмоционального содержания картины, цвет становится то интенсивным и напряженно-ярким, то, напротив, приглушенным и блеклым. Но всегда, во всех своих колористических решениях, художник как бы подчеркивает, что жизнь, воссозданная им на холсте, призрачна, а не реальна.

Той же цели подчинены его пространственные построения. Стремясь сохранить и подчер-кнуть плоскость холста, чуждаясь иллюзионистической пространственности, Борисов-Мусатов избирает высокие горизонты и сближает пространственные планы. Но ощущение зыбкой, как бы призрачной дали, уходящей в глубину пейзажа, - ощущение, созданное средствами цвета и воздушной перспективы - неизменно присутствует в живописи Борисова-Мусатова. Разрабатывая композицию, художник избегает каких-либо схем. Но в основе всех его построений заложено обостренное чувство ритма. Живописные массы и цветовые пятна уравновешены, хотя художник и не акцентирует нарочитой симметрии в расположении форм.

Картина «Водоем» (1902, Государственная Третьяковская галерея) представляет собой как бы концентрированную формулу живописной системы Борисова-Мусатова. Полотно решается как декоративное панно или гобелен. Линия горизонта отнесена далеко за верхнюю раму изобразительного кадра, так что плоскость земли с зеркалом водоема оказывается почти параллельной плоскости холста. Голубое небо с белыми облаками дано лишь в отражении на поверхности водоема. При этом сама поверхность отражения неосязаема - водная гладь предполагается настолько спокойной и зеркально-прозрачной, что становится невидимой, и отражение в воде воспринимается наравне с реальными предметами. Вернее, мир действительный и отраженный оказываются подобными, взаимообратимыми. Небесная высь, опрокинутая на невидимую поверхность водоема, становится как бы глубиной бездонного пространственного колодца, на краю которого живут людские привидения, - своего рода живописный аналог образу символического колодца в «Пелеасе и Мелисанде» Метерлинка. Живописный и композиционный строй картины воплощает в себе особый строй созерцания, подобный сновидению, где исчезают границы между кажущимся, отра-женным и явным. В том же состоянии гипнотической завороженности пребывают и героини мусатовской картины. Не связанные между собой словесным диалогом или каким-либо определенным действием, они связаны иначе - непрерывностью композиционного развития, имеющего характер движения по кругу, и подобной же непрерывностью живописно-колористического «мелоса». Основные цветовые пятна истолкованы наподобие звуков, вибрирующим эхом наполняющих «пространственный колодец». Самостоятельную колористическую тему наряду с хроматическим цветовым рядом образует у Мусатова белое, белизна. Но белое в «Водоеме» - не предметный цвет, а нечто вроде ассиста в иконописи. Оно создает эффект изображения, застывшего, мерцающего на зыбкой грани между «позитивом» и «негативом».

Импрессионистическая вибрация мазка претворена у Мусатова в чисто декоративный эффект матово мерцающей фактуры, напоминающей старинные гобелены (не случайно одну из своих картин 1901 года художник так и называет «Гобелен»). Красочный слой (темпера) втирается в полотно так, что зернистый рельеф грубо плетеного холста проступает на поверхности живописи. Формы видимого мира на этой шероховатой поверхности как бы дематериализуются, теряют определенность очертаний, кажутся сотканными из единой субстанции. Мир предстает перед зрителем преображенным в некую страну воспоминаний, где все разобщенное во времени и пространстве пребывает вместе и одновременно, все действительно соткано из одного материала - памяти, и нет ничего мертвого, неодухотворенного. В картине «Призраки» (1903, Государственная Третьяковская галерея) извилистые тропинки старого парка словно оживают в обманчивом сходстве с лентами стелющегося по земле тумана, оживают статуи на лестничных ступенях классического особняка, форме здания с колоннами под куполом придана органическая неправильность, текучесть очертаний. Важно, однако, то, что сама по себе иллюзия одухотворения предмет-ных, природных форм у Мусатова не содержит в себе никаких мистико-фантастических вкрапле-ний, ничего привнесенного сверх того, чем может обмануться глаз в реально наблюдаемой приро-де. Он идет к созданию целостного поэтического мира не путем сочинения необыденных ситуаций или игры с тенями прошлого, как «мирискусники», не населяет свои картины сказочными и мифологическими существами, как Врубель. Ореол историко-культурных и литературных ассоциаций, столь существенный для восприятия произведений Врубеля и художников «Мира искусства», отсутствует у Борисова-Мусатова. Основным инструментом поэтического преображения в его произведениях является сама живопись. В природе художнику чудилась некая «бесконечная мелодия» - «монотонная, бесстрастная, без углов», выражением которой становится линия рисунка и строй его композиций в целом. Все пронизывающий, медлительный ритм, проводимый с поистине завораживающей последовательностью и равномерностью через все многообразные Модификации силуэтов, форм и цвета изображаемых вещей, является у Борисова-Мусатова воплощенным символом всесвязующего и всепримиряющего духа жизни, выбывающим в воображении гетевский образ «вечно женственной» природы.

Почти одновременно с работой над серией станковых картин в 1903-1905 годах Борисов-Мусатов создал ряд эскизов для монументальных стенных росписей.

Первые эскизы, выполненные для московского Центрального управления трамваев, с обусловленным заказчиками обязательным «изображением электричества», не очень характерны для художника. Более значителен второй цикл, состоящий из четырех акварелей: «Весенняя сказка», «Летняя мелодии», «Осенний вечер» и «Сон божества» (1904-1905, все в Государственной Третья-ковской галерее), сделанных по заказу частного лица.

По содержанию и эмоциональной настроенности, а также по характеру творческих приемов эти акварели тесно примыкают с описанной серии картин. Есть, однако же, грань, отделяющая эскизы росписей от станковых произведений художника. Изобразительный язык акварелей становится лаконичнее, острее подчеркнута ритмическая структура композиции, смелее и решительней обобщены живописные массы, а форма подчас превращается в декоративный, почти орнаменталь-ный арабеск.

Характерные качества монументально-декоративной живописи Борисова-Мусатова выступают в картине «Изумрудное ожерелье» (темпера, 1903-1904, Государственная Третьяковская галерея) и с особенной наглядностью его последней предсмертной работе - акварельном эскизе картины «Реквием» (1905, Государственная Третьяковская галерея).

Здесь, как и в других эскизах, нет развернутого драматического действия. На переднем плане изображена вереница женских фигур, а в глубине видны купы деревьев и ступени мраморной лестницы, ведущей к высокому белому дворцу. Но здесь нет и той бессюжетности, о которой шла речь в связи со станковыми картинами, и нет прежнего безразличия к индивидуальной характерис-тике персонажей. Напротив, Борисов-Мусатов намеренно сосредоточивает внимание зрителей на центральной фигуре, которой посвящен «Реквием», и придает ей особенную одухотворенность. Она как бы связывает воедино две группы фигур, заполняющих передний план эскиза, и ведет их за собой. В «Реквием» вложено не только чувство, но и мысль художника, его философское раз-мышление о смерти, не чуждое оттенка мистицизма. Лирический «мотив без слов» уступает место образу-символу.

Особое место в ряду самых поздних произведений Борисова-Мусатова занимают пейзажные работы 1905 года: пастель «Осенняя песнь», акварель «Балкон» и, наконец, шедевр художника - пастель «Куст орешника» (в Государственной Третьяковской галерее).

В них можно видеть начало какой-то новой фазы развития мастера - фазы не осуществившей-ся, которую безвременно оборвала смерть. Не утрачивая ничего из прежних достижений своего искусства, сохраняя и заостряя изысканную гармонию колорита и монументальное обобщение формы, Борисов-Мусатов вновь обращается к впечатлениям непосредственно воспринимаемой натуры и достигает большой силы творческого выражения. В последний год своей жизни он создал образцы чистой пейзажной лирики, свободной от ретроспективной темы и символистских иносказаний.

Творчество Борисова-Мусатова, развивавшееся в стороне от основных течений русского искусства конца XIX - начала XX веков, не было, вместе с тем, изолировано от своей эпохи. Художественный опыт Борисова-Мусатова таил в себе возможности дальнейшего развития. Он был воспринят и развит группой московских живописцев, выступивших в 1907 году на выставке под символическим названием «Голубая роза» .

сайт информационно-развлекательно-образовательный сайт для любых возрастов и категорий интернет пользователей. Здесь и дети, и взрослые с пользой проведут время, смогут повысить свой уровень образования, прочесть любопытные жизнеописания великих и известных в разных эпохах людей, посмотреть фотоматериалы и видео из частной сферы и общественной жизни популярных и именитых личностей. Биографии талантливых актеров, политиков, ученых, первооткрывателей. Мы представим Вам с творчество, художников и поэтов, музыку гениальных композиторов и песни знаменитых исполнителей. Сценаристы, режиссеры, космонавты, физики-ядерщики, биологи, атлеты – множество достойных людей, оставивших отпечаток во времени, истории и развитии человечества собраны воедино на наших страницах.
На сайт Вы узнаете малоизвестные сведения из судеб знаменитостей; свежие новости из культурной и научной деятельности, семейной и личной жизни звезд; достоверные факты биографии выдающихся жителей планеты. Все сведения удобно систематизированы. Материал подан в простом и понятном, легком для чтения и интересно оформленном виде. Мы постарались, чтоб наши посетители получали здесь необходимую информацию с удовольствием и большим интересом.

Когда хочется узнать подробности из биографии известных людей, нередко начинаешь выискивать информацию из множества справочников и статей, разбросанных по всему интернету. Теперь, для Вашего удобства, все факты и наиболее полные сведения из жизни интересных и публичных людей собраны в одном месте.
сайт подробно расскажет о биографии знаменитых людей оставивших свой отпечаток в человеческой истории, как в глубокой древности, так и в нашем современном мире. Тут можно больше узнать о жизни, творчестве, привычках, окружении и семье Вашего любимого кумира. Об истории успеха ярких и неординарных людей. О великих ученых и политиках. Школьники и студенты почерпнут на нашем ресурсе необходимый и актуальный материал из биографии великих людей для различных докладов, рефератов и курсовых.
Узнавать биографии интересных людей, которые заслужили признание человечества, занятие часто очень увлекательное, так как истории их судеб захватывают не меньше иных художественных произведений. Для кого-то такое чтение может послужить сильным толчком для собственных свершений, даст веру в себя, поможет справиться с непростой ситуацией. Встречаются даже заявления, что при изучении историй успеха других людей, в человеке помимо мотивации к действию, проявляются и лидерские качества, укрепляется сила духа и упорство в достижении целей.
Интересно почитать и размещенные у нас биография богатых людей, чья стойкость на пути к успеху достойна подражания и уважения. Громкие имена прошлых столетий и нынешних дней всегда будут вызывать любопытство историков и обычных людей. А мы поставили своей целью удовлетворить такой интерес в полной мере. Хотите блеснуть эрудицией, готовите тематический материал или просто интересно узнать все об исторической личности – заходите на сайт.
Любители почитать биографии людей могут перенять их жизненный опыт, научиться на чьих-то ошибках, сравнить себя с поэтами, художниками, учеными, сделать важные для себя выводы, самосовершенствоваться, используя опыт неординарной личности.
Изучая биографии успешных людей, читатель узнает, как были сделаны великие открытия и достижения, давшие шанс человечеству взойти на новую ступень в своем развитии. Какие препятствия и сложности пришлось преодолеть многим известным людям искусства или ученым, знаменитым врачам и исследователям, бизнесменам и правителям.
А как увлекательно окунуться в историю жизни какого-либо путешественника или первооткрывателя, представить себя в качестве полководца или бедного художника, узнать историю любви великого правителя и познакомиться с семьей давнего кумира.
Биографии интересных людей у нас на сайте удобно структурированы так, чтоб посетителям не составляло труда найти в базе сведения о любом нужном человеке. Наша команда стремилась к тому, чтоб Вам понравилась и простая, интуитивно ясная навигация, и легкий, интересный стиль написания статей, и оригинальный дизайн страниц.

Виктор Эльпидифорович Борисов-Мусатов - один из первых русских живописцев, соединивших в своем творчестве жизненную правду с символикой, страстную любовь к природе с остро индивидуальным ее преломлением. Он входит в русское искусство в 1890-е годы - время энергичной борьбы за усиление эмоционального звучания живописи, за обогащение ее светом, воздухом, движением. Его творческая зрелость совпадает с началом XX века - эпохой лихорадочных исканий и многообразных направлений. В лице таких художников, как Врубель и Борисов-Мусатов, на смену искусству, непосредственно отражавшему реальную жизнь, приходит искусство, строящее на основе преображенной действительности свой особый мир.

По традиции считается, что Борисов-Мусатов был человеком одиноким и в жизни, и в искусстве. Это его одиночество - скорее легенда, чем истина. Энергичный, деятельный, он по натуре своей был организатором и вожаком. В русское искусство, несмотря на свою трагически короткую жизнь, Борисов-Мусатов вошел как создатель живописного направления, и имел счастье видеть молодежь, которая развивала его находки и идеи.

Борисов-Мусатов родился 2 (14) апреля 1870 года в Саратове в семье мелкого железнодорожного служащего из бывших крепостных. В раннем детстве с мальчиком случилось несчастье, - после неудачного падения у него образовался горб. Несмотря на это Борисов-Мусатов рос общительным, живым, хотя и мечтательным ребенком. На формирование его индивидуальности оказали влияние и бережное отношение родителей к его раннему увлечению рисованием, и уроки молодого саратовского живописца, выпускника Петербургской Академии художеств В. Коновалова; но главное - это впечатления от природы окрестностей Саратова, от голубой шири и глади Волги, покрытых лесом прибрежных холмов, выжженных солнцем, дышащих зноем заволжских степей. Недаром можно говорить о волжской школе живописи, к которой относятся такие прекрасные русские художники, как сам Борисов-Мусатов, Петров-Водкин , Павел Кузнецов , Уткин , Карев, Матюшин, чья живопись напоена светом, удивительно насыщена цветом.

В 1890 году, когда Борисову-Мусатову исполнилось двадцать лет, он счел себя готовым для получения систематического образования в столичных художественных школах. В течение четырех лет он учится в Москве и Петербурге, возвращаясь ежегодно на лето в Саратов. Московское училище живописи, ваяния и зодчества, Петербургская Академия художеств и особенно частная мастерская замечательного русского педагога П.П. Чистякова, посещения Третьяковской галереи и Эрмитажа, знакомство с новым живописно-эмоциональным направлением в русском искусстве, сочетавшим лиризм переживания, правду видения и достижения пленэризма – все это расширяло кругозор Борисова Мусатова. Большое влияние на формирование вкуса молодого художника оказало знакомство с творчеством В. Серова, И. Левитана, К. Коровина, А. Архипова, А. Васнецова, Н. Ге.

Первые произведения Борисова-Мусатова, показанные на ученических выставках, вызвали резкие нападки критики, причислившей его к “декадентам”, недовольство училищного начальства и горячие симпатии соучеников. Постепенно энергичный и целеустремленный художник становится главой кружка молодых живописцев, увлеченных поисками новых путей в искусстве. Способствует этому и внутренняя культура, утонченность духовного мира Борисова-Мусатова, его влечение к музыке, литературе, современной поэзии (по преимуществу символистской и неоромантической), философии.

В 1895 году Борисов-Мусатов покидает Училище и отправляется в Париж, где в течение трех зим, совершенствуясь в рисунке, работает в мастерской посредственного исторического живописца, но опытного педагога Ф. Кормона. Встреча с современным французским искусством сыграла в жизни и творчестве Борисова-Мусатова решающую роль. “Мои художественные горизонты расширились , - рассказывал он впоследствии, - многое, о чем я мечтал, я увидел уже сделанным, таким образом, я получил возможность грезить глубже, идти дальше в своих работах” .

Борисова-Мусатова увлекают два направления в современной живописи. Он знакомится с импрессионизмом в чистом, “классическом” проявлении. Одновременно ищет он и другое: живопись, в его представлении, должна быть одухотворенной, наполненной высокой поэзией. И поэтому не случайно пристальное внимание к явлениям современного искусства, отмеченным чертами символизма, затронувшего в последние десятилетия века европейскую литературу и искусство. При этом Борисову-Мусатову оказываются достаточно чуждыми философские основы символизма, особенно в мистических проявлениях, полных безысходного мрака. Привлекают же его в работах художников этого направления искренние поэтические ноты, то, что он называл “мечтой о гармонии”.

Летние месяцы Борисов-Мусатов проводит в Саратове, настойчиво работая над этюдами. В маленьком садике на сбегающей к Волге тихой улице пишет обнаженных мальчиков-натурщиков, стремясь передать с наибольшей точностью изменения цвета под влиянием меняющегося в течение дня освещения. Пишет он и свою постоянную модель - младшую сестру. Все это - подготовка к будущим большим картинам.

В 1898 году Борисов-Мусатов окончательно возвращается в Россию. В течение пяти лет он живет в родном городе, проводя лето в старинных помещичьих усадьбах Слепцовке и Зубриловке , в тенистых парках которых рождаются замыслы картин. Жизнь художника заполнена столь напряженной работой, что кажется, будто он знает, как мал срок, отпущенный ему судьбой.

Почти сразу же после возвращения Борисова-Мусатова охватывает чувство, которое ныне получило название “ностальгии конца века”. Причина в болезненно острой реакции на социальные противоречия “железного, воистину жестокого века”, особенно ощутимые в растущем, богатеющем и вместе с тем глубоко провинциальном Саратове. Желание уйти от “грязи и скуки”, от “чертова болота”, от духа стяжательства и пошлого быта становится у Борисова-Мусатова все настойчивее. И возможность вырваться, хотя бы духовно, из своего окружения он находит в создании совершенно особого живописного мира, полувымышленного, полуреального. Такой уход в собственный мир чувств и образов - удел многих русских и европейских художников, поэтов, композиторов рубежа двух столетий.

Период творческих успехов, полного расцвета таланта Борисова-Мусатова открывается 1901 годом. Продлится он недолго - всего пять лет, и оборвется смертью художника. Сделав две-три попытки обратиться к сюжетам античности (в оставленной на стадии эскизов картине “Рабы”, в пастушеской идиллии “Дафнис и Хлоя”), Борисов-Мусатов бесповоротно отдается живописно-лирической теме: милой его сердцу поэзии русской природы и старины, прекрасной своей одухотворенностью русской женщине. Именно в эти годы вырабатывае он и живописную систему, последовательную и гибкую одновременно, декоративную по сути, но обогащенную живым отношением художника, прошедшего школу импрессионизма, к проблемам света, к всегда динамичной фактуре картины.

Первым произведением, в котором художник сумел синтезировать впечатления от натуры, увидеть в частном, конкретном общее, стала “Весна”. Именно эта работа дает возможность проследить, как импрессионистические начала вытесняются в творчестве мастера декоративными. И если трепетный мазок, фактура красочной поверхности остаются импрессионистическими, то картина в целом, с ее продуманной композицией, определенностью и равновесием цветовых плоскостей, изысканностью рисунка цветущих ветвей - произведение уже иной системы - декоративной. Слышатся в ней и отголоски японского искусства, сильно влиявшего на европейскую живопись (и графику) последних десятилетий XIX века.

Основной работой 1901 года стала картина “Гобелен”, самое название которой говорит о декоративных задачах, поставленных художником. Реальные впечатления, лежащие в основе “Гобелена”, были почерпнуты Борисовым-Мусатовым в Зубриловке. Отныне место действия большинства его картин - терраса, пандусы, лестница чудесного зубриловского дома, построенного в 80-х годах XVIII века, лужайки, аллеи таинственного и романтического зубриловского парка. Пейзаж входит теперь во все произведения Борисова-Мусатова не фоном, а важнейшим компонентом. В этой картине, как и в настоящих гобеленах, когда-то поразивших воображение юноши, художнику не нужна психологическая выразительность образов, жизненная достоверность происходящего. Поэзия картины, при всей ее камерности, чрезвычайно действенна. “Гобелен” звучит как приглушенная мелодия, в которой воскресают старинные музыкальные пьесы с их отвлеченной темой, прозрачной формой, отчетливым ритмическим рисунком.

Как всегда у Борисова-Мусатова, поэзия томительной грусти о прошлом достигается приемами сугубо современными, более того, новыми для русской живописи этого времени вообще: художник отказывается от каких бы то ни было элементов иллюзорности; условность колорита поддержана плоскостностью композиции, ритмичным чередованием вертикалей и горизонталей, темных и светлых пятен. Так, в пейзаже “Гобелена” как бы извлечена из повседневности романтическая прелесть темных крон деревьев, изящных узоров ветвей и листвы, солнечных лучей, скользящих по стене дома и светлой зелени газона.

Во второй половине 1902 года Борисов-Мусатов создает “Водоем”, картину, ставшую такой же кульминацией живописных исканий первых лет XX века, какими были “Девушка, освещенная солнцем” Серова для конца 1880-х годов, “Демон” Врубеля для 1890-х, “Купанье красного коня” Петрова-Водкина для начала 1910-х годов. Для самого Борисова-Мусатова “Водоем” - главная его картина, наполненная предельно интенсивным лирическим чувством, монументально-декоративная и поэтически-реальная одновременно.

“Водоем” - первое произведение Борисова-Мусатова, которое можно назвать монументально-декоративным панно. Монументальность его обусловлена, конечно, не размером холста (хотя “Водоем” - самая большая из всех его картин), а равновесием масс, найденным с предельной точностью, обобщенностью и лаконизмом цвета, более глубокого и звучного, чем прежде. Полностью отказываясь от иллюзорной передачи пространства, Борисов-Мусатов строит замкнутую в своей плоскостности композицию, сближая первый и второй планы, исключая линию горизонта. Ритмы картины чрезвычайно продуманны. В “Водоеме” особенно четко проявились две стороны художнической натуры Борисова-Мусатова: почти математический расчет прирожденного декоративиста сочетается здесь с эмоциональностью поэта, способного втягивать зрителя в пленительный мир вымысла.

Лето 1903 года Борисов-Мусатов с женой, художницей Е.В. Александровой, проводит в двухстах километрах от Саратова, в местечке Черемшаны под Хвалынском. Здесь, среди дубовых рощ, начинает он новую картину - “Изумрудное ожерелье”. В какой-то мере она оказывается воплощением его старого замысла - воспеть лето, молодость, стремление к счастью. Недаром Борисов-Мусатов назовет “Изумрудное ожерелье” самой “языческой” своей картиной. В его понимании “язычество” - синоним пантеизма. И некрасивые, но полные женственной прелести девушки “Изумрудного ожерелья” так же бессознательно тянутся к солнечным лучам, как поворачиваются к солнцу дубовые листья и белые шары одуванчиков.

В “Изумрудном ожерелье” Борисов-Мусатов по-иному, чем в “Водоеме”, решает проблему декоративизма. Он отказывается от замкнутости построения картины. Ритмичность присуща и цветовому решению картины, которое строится на градациях темно-зеленых, сине-зеленых, изумрудных, оливковых, желто-зеленых цветов и оттенков. В образах женщин чувствуется возврат к условности и обобщенности “Гобелена”.

Борисов-Мусатов заканчивал “Изумрудное ожерелье” в Подольске, под Москвой, куда он в конце 1903 года переехал из Саратова. Близость к Москве была крайне важна для него. Уже в течение ряда лет он был признанным лидером, идейным руководителем и одним из организаторов выставок Московского товарищества художников, прогрессивного объединения, вокруг которого постепенно начинают группироваться молодые последователи Борисова-Мусатова - выходцы из Саратова Павел Кузнецов, Уткин, Матвеев и их друзья Сарьян, Сапунов, Судейкин, Арапов. Известность Борисова-Мусатова растет. Появление на выставках “Гобелена”, “Водоема” и других картин привлекает внимание художественных кругов, хотя пресса продолжает относиться к его живописи скептически.

В 1904 году в Германии с большим успехом проходит персональная выставка Борисова-Мусатова; весной следующего года его произведения, в том числе и “Водоем”, экспонируются в парижском Салоне Национального общества изящных искусств, а сам художник избирается его членом.

Несмотря на это, материальное положение Борисова-Мусатова остается тяжелым. Лишь в последние годы жизни коллекционеры начинают приобретать его картины. Покупает несколько акварелей и Третьяковская галерея в Москве.

Еще одно произведение Борисова-Мусатова развивает и завершает искания, начатые в “Изумрудном ожерелье”. Это “Реквием”, большая тонко проработанная станковая акварель, посвященная памяти близкого друга Борисова-Мусатова Н.Ю. Станюкович. Глубокая скорбь художника по прекрасному, безвременно умершему человеку вылилась в “Реквиеме” в отвлеченные, классические формы. Несмотря на тщательность прорисовки, женщины “Реквиема” превращены Борисовым-Мусатовым в тени; заменяя живой образ символом, он ближе, чем когда-либо ранее, подходит в “Реквиеме” к символизму в его мистическом преломлении. “Реквием” был написан в Тарусе, маленьком городке на берегу Оки, где Борисов-Мусатов провел весну, лето и осень трагического и героического 1905 года. Он был далек от вмешательства в общественную жизнь, если это не было вызвано интересами творчества. Но, живя в почти сельской тишине, куда доходили лишь слухи о забастовках, о крестьянских волнениях, он лихорадочно читал газеты и ждал наступления “Российской республики”, как он писал А. Бенуа. И отнюдь не случайно, что художник именно в этот год обратился к пейзажу, олицетворяющему в его представлении Россию...

И в прежние годы он не раз писал живую природу, - это были то этюды к картинам, то самостоятельные пейзажи и изображения цветов. Но вершины в пейзажной живописи Борисов-Мусатов достигает в последние месяцы своей жизни. В акварели “На балконе. Таруса”, в пастелях “Куст орешника” и “Осенняя песнь” природа как бы растворена в чувстве художника. Необычайно простые по композиционному решению, с ясно ощутимыми ритмами линий и красок, полные прозрачной голубизны и бледного золота осени, эти произведения - прекрасные образцы открытого Борисовым-Мусатовым особого вида пейзажа - декоративного пленэра.

Борисов-Мусатов скончался неожиданно, 26 октября 1905 года, и был похоронен в Тарусе, на высоком берегу Оки. Через несколько лет на могиле был поставлен памятник работы его друга и почитателя, прекрасного русского скульптора А. Матвеева. Спящий мальчик на саркофаге - память о том, как когда-то в Саратове Борисов-Мусатов пытался спасти тонущего ребенка. Вместе с тем, это напоминание о бессмертной красоте человека и его творчества.

Известие о смерти Борисова-Мусатова прошло почти незамеченным. Но постепенно к художнику пришла настоящая известность. Весной 1906 года на выставке “Мира искусства” в Петербурге произведениям Борисова-Мусатова был отведен целый зал. В 1907 году в Москве, а в 1908 году в Петербурге прошла ретроспективная выставка его работ. В статьях и книгах были сделаны попытки определить место Борисова-Мусатова в русском искусстве.

Но по-настоящему память о нем продолжала жить в искусстве целой плеяды прекрасных живописцев. В творчестве мастеров, объединившихся вокруг выставки “Голубая роза” (1907), а впоследствии ставших крупными советскими художниками - Павла Кузнецова, Уткина, Сарьяна, их друга Петрова-Водкина, в разной степени и у каждого по-своему, возрождается композиционная построенность картин Борисова-Мусатова, их логичность и эмоциональность, живет умение чисто живописными средствами достичь подлинной высокой поэзии.

Использованные материалы: - Борисов-Мусатов.//Автор вступительной статьи и составитель альбома А.А. Русакова. - Л.: Худож.изд-во "Аврора", 1975.
- В. Борисов-Мусатов: Из собрания Государственной Третьяковской галереи.//Автор-составитель И.М. Гофман. - М: "Изобразительное искусство", 1989.
- Савельева Е. Дом, удобный для вдохновения. - Памятники Отечества: Сердце Поволжья. - М.: Памятники Отечества, 1998.