Одеваемся стильно 

Киевские былины читать. Былины

Главная > Курс лекций

КИЕВСКИЙ ЦИКЛ БЫЛИН

Былины этого цикла имеют общие особенности: действие происходит в Киеве или около него, в центре былин – образ князя Владимира, основная тема – защита Русской земли от врагов. Основное содержание традиционного русского былинного эпоса составляет народный патриотизм, соединяющий в себе осознание великой мощи народа, идею самоотверженного служения отечеству и непримиримую ненависть к иноземным захватчикам. Эти представления наиболее ярко отразились в исполинских образах богатырей, в их храбрости, стойкости, несокрушимой силе и сказочно-героических образах. Обилие героических образов – одна из особенностей русского национального эпоса.

«Нельзя не признать, – писал о былинах В.Г.Белинский, – необыкновенной, исполинской силы заключающейся в них жизни... Русская народная поэзия кипит богатырями... Эта отвага, это удальство и молодечество являются в таких широких размерах, в такой несокрушимой силе, что перед ними невольно преклоняешься...» Несомненно гиперболизированные, образы богатырей все же реалистичны в самой своей основе. В них народные певцы воплотили идеальное представление о несокрушимой мощи народа.

Настоящими кровными врагами богатырей являются враги родины, иноземные захватчики. Исторические черты многочисленных врагов, нападавших на Русскую землю, в результате длительного художественного обобщения объединились в былинах в нескольких образах, которые носят имена, памятные по набегам древних кочевников, таковы имена: Тугарина (Тугоркана), Шарк Великана (Шарукана), Коншика (Кончака) и др. Смертельная опасность, которая угрожала Руси со стороны ее врагов, чинимые ими грабежи и зверства, обусловили предельно отрицательную обрисовку этих образов. Сила татарская в былинах называется «черной», а сами татары – «погаными». Наиболее распространенные обобщающие образы врагов – это образ самого отвратительного существа – Змея, или образ «Идолища поганого», у которого «головища, что лоханища; и глазищи, что пивные чаши». Все эти образы обрисованы как фантастические чудовища: у Тугарина почему-то бумажные крылья, Соловей-разбойник сидит на дереве, но как он выглядит – былина не указывает. Но можно однозначно отметить, что враги никогда не изображаются как люди, это чудовищные существа.

Эпос рисует врагов как наглых, самонадеянных «нахвальшиков», но сказитель не допускает недооценки их «черной силы». В былинном изображении враг силен, хитер, коварен и многочисленен. Тугарин и Идолище безнаказанно бесчинствуют на Руси, пока не сталкиваются с русскими богатырями. Победа над врагом в былинах добывается титанической борьбой богатырей, нередко победе предшествуют поражения отдельных богатырей, продолжающиеся до тех пор, пока в бой не вступит главный богатырь – Илья Муромец. В былинах показано коварное вероломство побежденного, но недобитого врага («Илья Муромец и Соловей-разбойник»).

Самый популярный и любимый богатырь русского эпоса – Илья Муромец, он главный герой более тридцати сюжетов: «Исцеление Ильи», «Илья Муромец и Идолище», «Илья Муромец и разбойник», «Илья и Калин-царь», «Илья и Соловей-разбойник», «Илья в ссоре с князем Владимиром» и др. В эпосе подчеркивается крестьянское происхождение Ильи («Исцеление Ильи»), который тридцать лет «сиднем сидел» в избе, но пришедшие в дом «калики-перехожие» наградили его богатырской силой. Характерно, что сразу же Илья побежал в поле, где трудились его родители, и стал им помогать – «дубы рвать». Для Ильи защита Родины – единственный смысл его жизни. Он не выбрал ни «ту дороженьку, где богату быть», ни «ту дороженьку, где женату быть», а «поехал добрый молодец в ту дороженьку, где убиту быть». В своей богатырской службе богатырь бескорыстен и неподкупен, когда враги хотят его подкупить, он с достоинством и гневом отвечает им:

В былинах, связанных с образом Ильи, подчеркивается, что все его богатство состоит в добром коне и старом седле. Илья – самый сильный богатырь на заставе –

Если с врагом не может справиться никто из богатырей, то на единоборство выходит Илья, и бой заканчивается его победой. Илья победил Соловья-разбойника, который на тридцать лет «заложил дорогу к Киеву» так, что и «птица на ней не пролетывала, удалой добрый молодец не проезживал». Он победил затем таких сильнейших врагов, которым никто не мог противостоять – Идолища, Сокольничека, Калина-царя. Илья в битвах всегда прямолинеен, он не умеет хитрить, а идет прямо на врага. Илья часто в ссоре с князем Владимиром, который его не ценит, а однажды посадил богатыря в «погреба глубокие». Илью спасла племянница князя, Забава Путятична, она приносила систематически еду богатырю. На Киев напали враги, и князь Владимир вынужден был освободить богатыря, но Илья подчеркивает, что «не тебе иду служить, собака-князь, а всему народу русскому». В этой былине изображается сцена битвы, несколько раз Илья бьет «силу татарскую», несколько раз повторяется описание битвы:

Причинами ссоры Ильи с князем Владимиром могут быть различные обстоятельства, но чаще всего богатырь гневается, потому что князь не зовет его на пир. В протесте Ильи отразился, конечно, рост народного самосознания, социального протеста, Илья не прощает обид:

Илья сбивает «золотые маковки» и «серебряные кресты», отдает их бедноте и собирает пир для «лапотников» и «балахонников».

Образ Ильи имеет не местное (хотя он жил в селе Карачарове), а общерусское значение, об этом свидетельствует и тот факт, что Илья объявлен святым (к XVI веку), а его мощи стали показывать в Киево-Печерской Лавре. Но канонизация Ильи и открытие его мощей не может служить свидетельством того, что этот богатырь действительно жил. Включение Ильи в списки святых было связано с тем, что этот богатырь, созданный народным воображением, уже в средние века осознавался реальным воином, а эпические песни о нем воспринимались как повествования о подлинных исторических событиях.

При изучении русского эпоса становится очевидным, что русское богатырство неоднородно в социальном отношении. Главные богатыри не принадлежат к социальной элите: сын крестьянина Илья, сын попа Алеша; а богатырь Киевского цикла – Василий Игнатьевич принадлежит к самым низам общества (Васька-пьяница). Едва ли не самыми старыми из дошедших до нас былин являются былины о Добрыне Никитиче, чье имя некоторые исследователи (В.Ф.Миллер, А.В.Марков, В.И.Чичеров) связывают с именем исторического лица – дяди князя Владимира – Добрыни.

Существует в фольклористике и прямо противоположное мнение о том, что ни одно имя былинного богатыря не возводимо к реальному историческому имени (Б.Н.Путилов и др.), что попытки идентифицировать богатырей с летописными пресонажами на основании совпадения или близости имен оказались несостоятельными.

Существует несколько вариантов былины «Добрыня и змей», все они имеют одинаковое содержание. Богатырь купается в Пугай-реке, появляется змей, враг русской земли. Добрыня бьется с ним и побеждает его, иногда змей обманывает богатыря, а Добрыня убивает его позже. Этот подвиг богатыря помогает освобождению русских земель. Добрыня тоже наделен гиперболизированной силой, он «прославил себя в боях, он искусен и в забавах богатырских (единоборстве, стрельбе из лука), он прекрасный пловец, умеет читать и писать, играть в шахматы. Когда Добрыня поет и играет, то «все на пиру заслухались», «все на пиру призамолкнулись». Добрыня знает «как себя вести» и «как себя блюсти». Сила и опытность воина, богатырская выучка, образованность заставляют относиться к Добрыне как к умелому в обхождении человеку, способному «в послах ходить». На этом и построены былины о Добрыне – свате и поездке Добрыни к королю «ляховецкому» для освобождения от податей. Отношение Добрыни к князю Владимиру в былинах сходно с отношением к нему Ильи Муромца; Добрыня выполняет все поручения князя, но при случае говорит ему правду в глаза.

В цикле былин о Добрыне особое место занимает былина «Добрыня Никитич и Алеша Попович», в которой разработан сюжет, встречающийся во всем мировом фольклоре – «муж на свадьбе своей жены». Пока Добрыня ездил по поручениям князя Владимира, Алеша Попович посватался к его жене. Приехал Добрыня во время свадебного пира, и только жена его узнала по игре на «гусельках яровчатых». По поводу истории Добрыни ученые считают, что он «сложился не сразу, а на протяжении веков», но во всех былинах сохраняется устойчивость образа Добрыни как богатыря, как защитника земли русской.

Младшему из трех главных русских богатырей – Алеше Поповичу – тоже посвящено несколько былин. Образ этот в былинах разноречив, что, видимо, связано с длительностью процесса развития и переработки эпических сказаний об Алеше Поповиче. В былине «Алеша и Тугарин» перед нами предстает воин, не теряющийся даже в неравном бою, здесь отразились типические черты богатыря – защитника Русской земли любой ценой. Алеша «где силой не возьмет – возьмет хитростью, смелостью, уверткой богатырской». Своей сметкой-хитростью Алеша отличается от Ильи, всегда идущего прямо на врага и не пользующегося военными уловками. Образ Тугарина несет в себе черты мифического существа; он изображается иногда как чудовище, как змей, способный летать, у него обычно бумажные крылья. Алеша побеждает его или при помощи «небесной силы», или потому, что дождь замочил бумажные крылья Тугарина, или хитростью, обманув Тугарина, что позади его войско, а тот обернулся и дал себя убить. В процессе бытования былин зафиксировано уменьшение популярности героических былин об Алеше, что, по всем данным, связано с утверждением взгляда на него как на «Поповича», выходца из семьи священнослужителя. Алешу стали звать бабьим угодником, чертами его характера стали коварство, зависть и лживость. В отношениях богатырей между собой и другими персонажами важную роль играет побратимство, что предполагает взаимную помощь и поддержку, полное доверие друг к другу. «Названый брат паче брата родимого». В былинах герои, связанные отношениями побратимства, строго их соблюдают. Редкие нарушения подвергаются осуждению и караются, что особенно четко выражено в былине «Добрыня Никитич и Алеша Попович». Алеша Попович не обладает такими высокими моральными качествами, как Илья и Добрыня, но все же Алеша – эпический персонаж, богатырь, и это главное в его образе.

Тема борьбы с врагами, с татарами – основная в киевских былинах. Другие богатыри – Василий Игнатьевич, Сухман, Данило Игнатьевич, сходны с основными богатырями своей любовью к Руси, все они по мере своих сил и возможностей борются с врагом. Все они находятся в оппозиции к князю Владимиру, к боярам, особенно решительно выступает против них Василий Игнатьевич:

Когда к самому Киеву подступают несметные черные силы царя Скурлы, то ни князь Владимир, ни его бояре не думают о личном выступлении против врага. Владимир, надев «кунью шубу на одно плечо, а пухов колпак да на одно ухо», бродит по городу и просит киевлян найти ему какого-нибудь «наезжего богатыря». Киев спасает Василий, у которого «ни креста нету, ни пояса, ни рубашечки нет на нем полотняной – под одной он лежит да рогожею». Несмотря на свою бедность, Василий не хочет брать обещанные ему Владимиром «города с пригородами и села со деревнями». Он нападает на татар и героически сражается с ними:

В былине «Сухман» мы встречаемся с честным и правдивым богатырем, освобождающим Русь от татар. Князь Владимир не верит Сухману, обвиняет его в пустом хвастовстве, во лжи. Добрыня, съездив на поле, где Сухман один уничтожил полчища врагов, подтвердил истинность рассказа Сухмана о его победе. Владимир готов был уже чествовать богатыря, но Сухман выдернул листья из полученных им в бою ран и умер, истекая кровью, он не хотел служить князю, подозревавшего богатырей во лжи.

Образ князя Владимира Святославовича присутствует во многих былинах. Былинный образ Владимира прошел сложную историю, вначале он обрисован как князь, объединивший русские земли, при нем произошло крещение Руси. Все это было основой положительной оценки деятельности князя Владимира и привело к его идеализации, в былинах он назван «Красным солнышком». Но позднее на этот образ стали наслаиваться черты других русских князей, образ стал трансформироваться: он стал изображаться иронически, в нем проявились трусость, бессилие, он стал нарушать обычаи, стал данник Батыю. В.Г.Белинский отметил, что Владимир не герой былин, он бездеятелен, а характер его неопределен, он более имя, чем человек. В былинах конфликт может носить государственный или социальный характер, что связано, конечно, с нарастанием социальных противоречий в русском обществе.

Одной из тем, характерных для всех былин как произведений трудового народа, является тема труда. Труд прославляется в былинах как героический подвиг, трудовая доблесть служит таким же значительным признаком богатырства, как и воинская доблесть. Свою силу Илья Муромец проявляет прежде всего в труде. Особенно яркий пример поэтизации труда – в былине о Вольге и Микуле Селяниновиче. Микула – это богатырь-пахарь, именно в этом он противостоит Вольге и княжеской дружине. Вольга с дружиной только на третий день смогли «доехать» Микулу, идущего за сохой. Тяжесть Микулиной «сошки кленовой» символизирует тяжесть и премудрость крестьянского труда. Она оказывается тяжелой для всей дружины Вольги: «Они сошку за обжи вертят, а не могут сошку от земли отнять». Не может поднять сошку и Вольга, взявшийся за нее «всею силушкой молодецкой». Оконфузившись перед пахарем, он вынужден признать:

С большой выразительностью былина передает полное превосходство крестьянина Микулы над княжеским сыном Вольгой:

Образ Микулы – воплощение могучих сил трудового народа. Это подтверждает и другая былина о Микуле – «Святогор и Микула», в которой могучий исполин Святогор не может поднять суму с «тягой земной», а Микула ее легко несет. Некоторые исследователи (Б.А.Рыбаков) относят былину к Х веку, к киевскому циклу. Эти былины также подтверждают основную направленность былин Киевского цикла – русский богатырь всегда побеждает и в бою и в труде.

НОВГОРОДСКИЙ ЦИКЛ БЫЛИН

Воинская тематика Киевских былин имела общерусское значение, в них отчетливо отразились общерусские эпические традиции. Новгородский цикл не имеет героических сюжетов. Это объясняется тем, что Новгород значительно меньше подвергался набегам кочевников, а нашествие татар на Русь вообще не коснулось этих северных земель. Новгород – большой торговый центр, вел торговлю со многими странами, в нем установились особые формы политической жизни (вече – собрание горожан), власть князя была ограниченной. Новгородская вольница сформировала особые социальные отношения на этой территории, он несколько веков был своеобразной торговой республикой; успешно соперничал с Киевом и с Москвой. К Московскому княжеству он был присоединен только в конце XV века. Поэтому закономерно, что былины новгородского цикла разрабатывали былины общественного и семейного быта, они отличаются особого рода тематикой, сюжетами и типами героев. из новгородских былин особенно большое значение имеют былины о Садко и Василии Буслаеве.

В основе былин о Садко лежат три сюжета: 1) Садко получает богатство; 2) Садко состязается с Новгородом; 3) Садко у морского царя. Эти три сюжета бытовали и каждый отдельно, а иногда соединялись в одну былину. Былина о Садко разрабатывает тему чудесного избавления от нищеты, в ней отражен конфликт бедного гусляра с купцами Новгорода. Тема получения героем богатства в разных версиях разрабатывается по-разному. В сборнике Кирши Данилова Садко был «волжским суром» (сур – молодец), долго гулял по Волге, а потом отправился в Новгород, наловил в озере Ильмень рыбы, которая превратилась в золотые монеты. Но более распространен другой вариант этого сюжета: Садко – бедный гусляр, которого перестали звать на пиры, он играет на берегу озера Ильмень и озеро награждает его богатством. Изображение в былине о Садко купеческих пиров, похвальба лавками с товарами отражают острые социально-бытовые отношения, сконцентрированные во второй части былины. Конфликт – Садко хочет скупить все товары у купцов – разрешается благополучно до тех пор, пока он борется с отдельными купцами. Но постепенно гордость его не стала знать меры, он противопоставил себя всему Великому Новгороду, и, конечно, проиграл. Поражение того, кто противопоставляет себя коллективу – народу, неизбежно, такова идея былины. В третьей части – рассказ о том, как Садко попал в гости к морскому царю, как обманул царя при помощи святого Николы Можайского и смог вернуться в свой город. На берегу озера Ильмень Садко построил церковь в знак своего чудесного возвращения.

Былина о Садко имеет ряд эпизодов, схожих с эпизодами эпоса других народов, что позволяет некоторым исследователям сопоставлять ее с «Калевалой» (музыкант Вайнемейнен из карело-финского эпоса схож в некоторых аспектах с Садко). Эпизод опускания Садко в море рассматривается как вариация темы бросания грешника в море, разработанной библией (история Ионы во чреве кита) и средневековой литературой (Садок во французской литературе). Конечно, невозможно возведение былины о Садко к иностранным источникам, а совпадение некоторых сюжетов можно трактовать как близость русского фольклора к мировому фольклору, подтверждение того факта, что некоторые «странствующие» сюжеты проникали и в русскую народную поэзию.

Былина о Садко создает обобщенный образ русского человека – его страсть к похвальбе, к гульбищам, желание схитрить, бесшабашность (когда он, взяв гусли, отправляется на дно морское), его любовь к Родине, к Новгороду, его желание вернуться любой ценой. Садко – это не богатырь, а обычный человек, которому помогают волшебные силы, но в былине нет гиперболизации его силы или мудрости. В своих статьях о народном тврчестве В.Г.Белинский наиболее высоко оценивает именно былину о Садко, трактуя конфликт Садко с Новгородом как конфликт социальный. Критик отмечает, что эта былина отличается высоким художественным совершенством, особенно выделяет сцену пляски морского царя, подчеркивает сказочные элементы в былине.

Былины о другом герое Новгородского цикла – Василии Буслаеве – включают два сюжета: это ссора его с Новгородом и рассказ о его поездке на богомолье и его смерти. Былины о Василии Буслаеве отражают быт и жизнь средневекового большого города, они важны тем, что отразили ранние проблески критицизма и элементов рационализма на Руси. Василий рос в богатой новгородской семье, он образован, умеет читать, писать, он наделен большой физической силой, но не знает, как ею распорядиться. В первой былине Василий собирает дружину из «вольных людей» и затевает ссору с «мужиками новгородскими», избивает, калечит людей. Василий Буслаев характерен отсутствием суеверия, он не верует «ни в сон, ни в чох». Отсутствие уважения ко всему, что почиталось религией, проявляется во многих поступках Василия. Богатые мужики жалуются на его буйный характер матери, Амелфе Тимофеевне, и мать отправляет Василия на покаяние, к гробу Господню. Вторая часть былины показывает, что, несмотря на то, что мать и крестный отец воспитывали Василия в религиозном духе, в духе патриархальности и послушания, он нарушает все моральные и религиозные догмы. Василий оскорбляет и убивает «старчище-пилигримище» в одежде священнослужителя, купается в Иордан-реке голым, чего нельзя было делать по религиозным представлениям (так как в реке купался Иисус). Во время своего «хождения» в Иерусалим Василий не испытывает покаяния, он пинает ногой мертвую голову, перескакивает через могильную плиту, разбивается об камень; а дружинники хоронят его. Протест Буслаева против установленных запретов, нарушение им устоев и правил жизни, неверие в приметы и поверья, отражали прогрессивные явления жизни средневековой Руси. Необходимо отметить, что народное творчество отмечает неосознанность протеста Василия, который вначале воспринимался как положительный герой, но, поскольку он совершает ряд действий, идущих вразрез с моральными нормами русского человека, то сам становится жертвой нарушения запретов и в конце концов гибнет. В фольклорных произведениях герои обычно выходят победителями из всех коллизий, а здесь редчайший случай гибели героя в конце былины.

Образ Василия Буслаева весьма противоречив, он получил разную оценку в критике. М.Горький назвал его одним из величайших и значительных художественных обобщений в русском фольклоре, считал, что в нем отразились некоторые стороны национального русского характера, просто Василий Буслаев опередил время, родился «не на той улице». В.Г.Белинский отметил, что в былинах о Буслаеве отразилась правдивая картина средневековой новгородской жизни, народные представления и оценки. Несмотря на ярко выраженную новгородскую окраску, былины о Василии Буслаеве приобрели общерусский смысл благодаря важному идейному значению и художественным достоинствам.

Былевой эпос создал и замечательные женские образы – это матери и жены главных героев. Мудрая мать, наставница сына, окружающая его заботой и всегда ожидающая – такова мать богатыря. Для матери Василия Буслаева характерно сочетание заботливого отношения к сыну со свободным, равноправным отношением к горожанам. Особенно ярко это проявляется в попытке матери примирить новгородцев с Василием. Несколько иной характер имеет образ матери в богатырских былинах, где мать героя менее самостоятельна в отношениях с киевлянами, сфера ее действий более ограничена семейным отношениями, она более зависима от князя. Такова мать Добрыни Никитича, которая многое предвидит, многое знает, она предостерегает богатыря от неразумных поступков и спасает его в опасных случаях жизни. Но мать Добрыни безропотно подчиняется решениям князя, даже в тех случаях, когда он творит насилие над богатырем и его семьей («Добрыня и Алеша»). Русский эпос создал и образ верной, любящей жены. Настасья Микулична – жена Добрыни – долгие двенадцать лет ждет любимого мужа, гонит от себя сватающегося к ней Алешу, и лишь насильно князь Владимир принуждает ее к свадьбе. Тема любви и верности отражена и в былине «Данила Ловчанин», в которой деспотичному князю Владимиру полюбилась Василиса, жена Данилы, и он приказывает убить богатыря. Но смерть Данилы не приводят к исполнению желания князя, так как Василиса убивает себя над телом мужа. Все эти образы отражают народные представления о том, какой должна быть хранительница очага. Эпос рисует идеальный образ женщины – всеми уважаемой матери, жены, преданной мужу, способной в годину испытаний сохранить преданность семье.

Былина– фольклорная эпическая песня, жанр, характерный для русской традиции.

Принято выделять былины киевского, или «владимирова», новгородского и московского циклов. Помимо них существуют былины, не вписывающиеся ни в какие циклы.

Киевский или «владимиров» цикл.

В этих былинах богатыри собираются вокруг двора князя Владимира. .Киев – центр, который влечет героев, призванных защитить от врагов родину и веру. В.Я.Пропп полагает, что песни киевского цикла – явление не местное, характерное только для киевской области, напротив – былины этого цикла создавались по всей киевской Руси. С течением времени образ Владимира менялся, князь приобретал черты, изначально несвойственные для легендарного правителя, во многих былинах он труслив, подл, зачастую намеренно унижает героев (Алеша Попович и Тугарин, Илья и Идолище, Ссора Ильи с Владимиром).

Новгородский цикл.

Новгород никогда не знал татарского нашествия, а был крупнейшим торговым центром древней Руси. Герои новгородских былин (Садко, Василий Буслаев) также сильно отличаются от других.

Московский цикл.

В этих былинах отразился быт высших слоев московского общества. В былинах о Дюке и Чуриле содержится множество деталей, характерных для эпохи подъема Московского государства: описаны одежда, нравы и поведение горожан.

Архаические былины. К архоичным относятся такие былины, где ярко выражены архаические черты мировоззрения человека. Это былины о Святогоре, Волхе Всеславьевиче, Михаиле Потыке, Дунае.

1. Элементом архаики в былине о Святогоре представляется само имя богатыря, символизирующее явно не характерный для Руси пейзаж. В двух былинах о Святогоре богатырь погибает - не нужен он со своей исполинской силой Руси. Былина о Святогоре - единственная - представлена прозаическим текстом.

2.В былине о Волхе архаично имя богатыря, оно восходит к словуволхв, т. е. кудесник, этим мотивирована способность Волха к превращению; элементы расправы русских воинов с женами и детьми врага - единственный по своей жестокости случай во всем былинном эпосе; факт чудесного рождения Волха от змея говорит о тотемном происхождении богатыря. Р.Якобсон считал, что русский Волх восходит к культу волка.

3.Былина о Михаиле Потыке (Потоке) входит в цикл песен о сватовстве. Ее отличает большой объем. В основе сюжета - женитьба героя на волшебнице (представительнице враждебного мира), связанная с обязательством - в случае смерти одного из супругов другому идти в могилу живым за умершим. Архаичность этого мотива в том, что здесь отражены явления доисторического быта.

4. Былина о Дунае содержит в основании сюжета топонимическую легенду о происхождении двух рек: Дуная и Настасьи.

Киевский цикл былин.

Эти былины оформились и развились в период ранней русской государственности в Киевской Руси.

1)действие происходит в Киеве или около
2) в центре события князь Владимир.
3) основная тема – защита рус. земель от кочевников.
4) исторические занятия и быт характерны для Киевской руси.
5) события и враги русской земли до монгольского периода.

Киев воспет как центр русских земель. Из Мурома, Ростова, Рязани едут богатыри на службу в Киев. Формир-е Киевского цикла былин опред. историческими обстоятельствами в 9-11вв., когда Киев достиг высокого могущ-ва. Они воспели служение богатырей князю и русской земле. Они отразили и более позднее время, борьбу русских с татаро-монгольским игом.

Формируется круг богатырей: Илья Муромец, Алеша Попович и т.д. Впервые эти былины были опубликованы в сборнике « Древние русские ст-я» Даниловым.

Героические – включают в себя былины, возникшие до татаро-монгольского нашествия, и былины, связанные с нашествием.

Одной из важных и характ-х особ-й киевского цикла служат образы трёх богатырей, действия и судьба которых тесно связаны (Илья Муромец, Алёша Попович, Добрыня Никитич).

В былинах киевс. цикла отразилась глав.образом деят-ть княжеско-дружинн.класса Киевс. Руси в военное и мирное время. Главные сюжеты: 1) военные подвиги богатырей: а) в походах против врагов, для очищения дорог, за данями, для освобождения русских пленных, б) в борьбе с погаными, осаждающими Киев, с насильниками, засевшими в Киеве и в) на заставе богатырской; 2) сватовство невест для Владимира и богатырей, причем сватовство нередко заканчивается насилием над родиной невест и увозом последних в Киев, с их согласия или против их воли; 3) удальство богатырей при дворе Владимира, проявляющиеся в разного рода состязаниях.

Эпич. Киев – символ единства и государственной самостоятельности русской земли. Здесь, при дворе князя Владимира, происходят события многих былин. Воинскую мощь Руси олицетворяют богатыри. Среди богатырских былин на первое место выдвигаются те, в которых действуют Илья Муромец, Добрыня Никитич и Алеша Попович. Эти основные защитники русской земли – выходцы их трех сословий: крестьянского, княжеского и поповского. Былины стремились представить Русь единой в борьбе с врагами.

Илья – крестьянский сын, родом из села Карачарова возле города Мурома. До тридцати лет он был болен – не владел ни руками, ни ногами. Нищие странники излечили Илью и одарили небывалой силой. Огромная сила Ильи должна принести пользу всей Руси, поэтому он устремился в Киев.
После Ильи Муромца наиболее любим народом Добрыня Никитич. Это богатырь княжеского происхождения, он живет в Киеве. Главное дело его жизни – воинское служение Руси.

Новгородский цикл былин.

Основой сюжетов Новгородского цикла былин стали не ратные подвиги и политические события, а случаи из жизни обитателей большого торгового города- Великого Новгорода. Слагали и рассказывали эти былины скоморохи. Героями этих былин являлись купцы, князья, крестьяне, гусляры.
Эти былины считаются бытовыми, новеллистическими.
Содержание былин:

1) Былины о Садко
2) Былина о Ставре
3) Былины о Василии Буслаеве

Санкт-Петербургский государственный университет

экономики и финансов

Общеэкономический факультет

Кафедра русского языка

Доклад на тему:

«Былины»

Выполнила

Студентка II курса

Группы № 229

Иванова Юлия

Санкт-Петербург

    Вступление.

    Классификация былин.

    История и открытие былин.

    Циклы развития былинного творчества.

    Илья Муромец, Добрыня Никитич и Алёша Попович.

    Заключение.

    Список литературы.

Вступление.

Конечно же, трудно представить человека, который не знал бы, что такое былины и не прочитал хотя бы одну из них. Однако чаще всего о былинах люди имеют весьма общее представление, а нередко и ошибочное. Мы знакомимся с былинами по книгам, поэтому считаем их литературными произведениями, но это не так. Создателем былин является народ; былины не имеют авторов, как произведения художественной литературы.

Устное народное творчество возникло в дописьменный период и достигло значительных успехов. Богатство устной языковой культуры запечатлено в: песнях, сказках, загадках, пословицах. Значительное место имеет календарная языковая поэзия, опиравшаяся на языческий культ: заговоры, заклинания, обрядовые песни.

На протяжении многих поколений народ создавал и хранил своеобразную «устную» летопись в виде эпических сказаний о прошлом родной земли. К Xвеку относится возникновение нового эпического жанра – былинного эпоса, явившегося вершиной устного народного творчества.Былины – это устные произведения о прошлом. Говорились былины нараспев, часто в сопровождении гусляров, под звон струн. Свое название былина получила от близкого по смыслу слова “быль”. Это означает, что былина рассказывает о том, что некогда происходило на самом деле. Источником каждой героической песни был какой-то исторический факт. Но это не значит, что в былине всё правда, в былине, как и в народной сказке, много выдумки. Наличие неточностей и выдумок может быть обусловлено тем, что долгое время былины передавались только в устной форме, были записаны от народных сказителей часто неграмотных, воспринявших их по традиции от прежних поколений. Сказители исполняли былины по памяти, как слышали от своих предков.

Зафиксированы былины только на территории России, главным образом на Севере и в Сибири. В южных областях – в Поволжье и на Дону – они оказались в сильно измененном и полуразрушенном виде. А между тем, следует предположить, что основное количество сюжетов было создано в пределах Киевского государства, т. е. в тех местах, какие в них изображаются. Но с другой стороны, на территории Украины былины не обнаружены. Нет в их языке и украинизмов.

В былинах, как правило, отражается не отдельный факт, а многие явления исторической жизни. Былевой эпос обобщает исторический опыт народа, говорит о его героической борьбе за независимость государства, не сосредотачивая внимания на описании одной какой-либо битвы или одного какого-либо события. Например, возьмём былину «Илья Муромец и Калин царь». Документами не подтверждена историчность ни Ильи Муромца, ни татарского царя Калина. Невозможно также установить, какое именно событие запечатлено былиной. В данном произведении обобщён весь опыт борьбы нашего народа с иноземными завоевателями. Илья Муромец – обобщённый образ русского война, также как и Калин-царь – обобщённый образ татарского хана завоевателя.

Классификация былин.

С точки зрения содержания и жанровых особенностей былины могут быть разбиты на ряд видовых групп:

    Большую группу составляют героические илибогатырские былины. Все эти былины посвящены теме защиты Родины, в них повествуется о подвигах героев-богатырей. (Ильи Муромца, Добрыни Никитича, Алёши Поповича, Василия Игнатьева, Михаила Даниловича, Сухмана, Василия Каземировича, Святогора и других.).

    Другую группу составляют былины-новеллы (социально-бытовые) , повествующие обычно о бытовой и общественной жизни народа (былины о Садко, Василии Буслаеве, Дюке Степановиче, Соловье Будимировиче и т.д.).

    Особую группу составляют былины-баллады , в которых явления общественной жизни или исторические события даны в форме драматических происшествий в личной жизни людей («Князь Роман жену терял», «Князь Дмитрий и его невеста Домна», «Василия и Софья» и др.).

    К немногочисленной группе относятся былины волшебно-сказачного содержания («Подсолнечное царство», «Ванька Удовкин и сын», «Нерассказанный сон», «Ждан – царевич», «Купеческая дочь и царь»).

    Ещё одну немногочисленную группу составляют былины, возникшие на основе преданий и исторических песен о событиях XVI - XVII веков («Рахта Рагнозерский», «Бутман и царь Пётр Алексеевич», и другие).

    Шестую группу составляют былины пародийного характера. В этих былинах в парадийно-шуточной форме высмеиваются люди, совершающие далеко не героические дела («Агафонушка», «Старина о льдине», различные небылицы).

Таким образом, былины – это особый вид русских народных эпических песен исторического содержания о защите Древней Руси и о социально-бытовой жизни нашего народа.

История и открытие былин.

Открытие живого бытования былин произошло случайно. Как оказалось, к середине XIXвека устное исполнение былин сохранилось только на севере нашей страны - в Заонежье, в селениях, расположенных по берегу Белого моря, по рекам Пинеге, Мезени и Печоре.

В конце пятидесятых годов XIXвека был сослан в Олонецкую губернию П.Н.Рыбников. Летом 1860 года по служебным делам П.Н.Рыбников совершал поездку по городам и деревням, расположенным вокруг Онежского озера. Однажды он со своими спутниками остановился на пустынном острове Онеги - Шуй-наволоке. Здесь-то ему и посчастливилось услышать былины. Там был домик, куда проезжие укрываются на ночь. Так как в нём было много народа и он был чересчур грязен, П.Н.Рыбников улёгся на мешке около костра на улице. Сквозь дремоту он услышал живой и причудливый напев и увидел, что недалеко от него сидит несколько крестьян, а поёт седатый старик. П.Н.Рыбников уговорил крестьянина повторить пропетое и записал с его слов. Этого старика звали Леонтий Богданович, а былина была о Садке купце. П.Н.Рыбников потом говорил: «Много я впоследствии слыхал редких былин, помню древние превосходные напевы; пели их певцы с отличным голосом и мастерскою дикциею, а по правде скажу, не чувствовал уже никогда того свежего впечатления, которое произвели плохие варианты былин, пропетые разбитым голос старика Леонтия на Шуй-наволоке». П.Н.Рыбникову с помощью корреспондентов удалось записать около двухсот былинных текстов.

Но было бы ошибочно утверждать, что история былин начинается с середины XIXвека, она уходит корнями в глубокую старину. Например, летописное сказание о Кожемяке, повесть о походе на Царьград, «Слово о полку Игореве» и другие произведения ранней русской литературы являются пересказом древних былин.

Во второй половине XIXвека различные собиратели записали былины и в других районах страны: в Западной и Северо-Восточной Сибири, в некоторых районах центральных областей, у казаков Урала, Терека и Дона. Однако такого эпического богатства, как на севере, обнаружить нигде не удалось.

Несмотря на обилие фактического материала (несколько тысяч записанных вариантов былинных сюжетов), наука всё же не может дать определённый ответ на вопрос происхождения и истории былин. Существуют несколько школ:

    Мифологическая школа. Она сформировалась в серединеXIXвека. Ф.И.Буслаев, О.Ф.Миллер и другие считали, что былины как и всё народное творчество сложились во времена далёкой седой старины на общей для всех индоевропейских народов прародине – в древней Индии в доисторический период жизни народов. С их точки зрения, былины представляют собой искажённые остатки древних мифов (отсюда название школы).

    Школа заимствования (сравнительная, компаративистская). Она сформировалась почти одновременно с мифологической. А.Н.Веселовский, В.В.Стасов, М.Е.Халанский, Н.Г.Потанин и другие считали, что русские былины по происхождению не являются исконно русскими, а заимствованы у народов Востока и Запада.

    Историческая школа . Она сформировалась в концеXIXвека. В.Ф.Миллер, М.Н.Сперанский, А.В.Марков, С.К.Шамбинаго и другие считали, что русское народное творчество (главным образом былины) являются отражением истории народа. Но в своих изысканиях они искусственно всякую былину стремились связать с конкретным историческим событием. Также они считали, что былины создавались только в образованной, культурной среде, т.е. в древнерусской аристократии. Но ведь поэтический талант людей не находится в прямой зависимости от их грамотности. По вопросу о том, когда сложились былины, у сторонников исторической школы единства мнений не было. Большинство из них – В.Ф.Миллер, М.Н.Сперанский, А.В.Марков и другие – считали, что былины сложились ещё в Киевской Руси. А другие исследователи – С.К.Шамбинаго, А.В.Позднеев – полагали, что былины сложились не ранееXVI-XVIIвеков.

Связать происхождение былин с каким-либо периодом вряд ли правильно. Однако в большинстве действие обычно происходит в период наивысшего расцвета Киевской Руси. Но есть былины повествующие о жизни последующих и даже предшествующих ему исторических этапов.

Циклы развития былинного творчества.

В.Г.Белинский выделил в русских былинах киевский и новгородский цикл. Он установил, что в русском эпосе существует группа былин, объединенная рядом важных признаков.

Киевский цикл.

Общие особенности былин киевского цикла состоят в следующем: действие происходит в Киеве или около него; в центре стоит князь Владимир Святославович (978-1015); основная тема – защита Русской земли от южных кочевников; исторические обстоятельства и быт, изображенные в былинах, характерны именно для Киевской Руси; события и враги Русской земли в этих былинах – домонгольского периода; Киев воспет как центр русских земель: из Мурома, Ростова, Рязани, Галича едут богатыри на службу в Киев. В IХ-ХI вв. Киев достиг высокого расцвета и могущества; он играл важную роль в борьбе с печенегами и половцами, закрывая им путь в северные русские земли.

По мнению большинства исследователей (Д.С.Лихачёв, В.И.Чичеров и др.) к киевскому периоду может быть отнесено возникновение былин о богатырях, таких как Илья Муромец, Добрыня Никитич, Алёша Попович, Михайло Потык. Для этих былин характерен мифологический принцип типизации образов, так как в образах врагов изображались не реальные люди, а какие-то чудовища (Соловей Разбойник, Змей Горыныч, Идолище Поганый и т.п.).

Главной темой былин киевского цикла была тема борьбы с иноземными захватчиками, идея единства и величия Руси.

Новгородский цикл.

Со второй половины XI века Киевское государство начинает распадаться на ряд феодальных княжеств. В связи с этим начинают формироваться областные былинные циклы. В этих былинах отражались социальные противоречия, так как трудовому народу были чужды распри князей, а в ответ на угнетение народ поднимался на восстания. Так, своеобразный былинный цикл возникает в Новгородском княжестве (былины о Садко, о Василии Буслаеве и др.) и в Галицко-Волынском (былины о Дюке Степановиче, о Чуриле и др.). Смысл былин о Садко, как писал Белинский, - «поэтическая апофеоза Новгорода, как торговой общины». Образ Василия Буслаева принадлежит к числу лучших созданий русского эпоса. В условиях русского средневековья образ свободомыслящего и мужественного человека, верующего только в свою силу не мог не вызвать народных симпатий.

Существуют ещё несколько этапов развития былинного творчества:

    Период феодальной раздробленности (XII - XV века). Общественная жизнь этого времени характеризуется главным образом борьбой народа против татарских поработителей. И естественно, что былины отражали главным образом тему борьбы с иноземными захватчиками, происходило переосмысливание ранее возникших былин, наполнение их новым содержанием: «Илья Муромец и Калин царь», «Илья Муромец и Батыга» (Батый), «Камское побоище», Василий Игнатьев», «Добрыня Никитич и Василий Казимирович» и другие. Но в этих былинах действие приурочивается ко времени Киевской Руси.

    Период укрепления русского централизованного государства (XV - XVI века). В этот период местные былинные циклы объединяются в один общерусский. Москва наряду с Киевом становится символом русской государственности. Так, в былине о бое Ильи Муромца с сыном, который возник ещё в Киевской Руси, великий богатырь стоит уже на защите «Славной матушки каменной Москвы».

    Период позднего феодализма (XVII - XVIII века). Это время укрепления феодальной монархии и укрепления крепостного гнета. Поэтому былевой эпос раскрывает рост классового самосознания народа, имеет место тема ненависти к правящим классам. Проявилось это, прежде всего, в образе князя Владимира. Первоначально он был, по-видимому, положительным, но теперь он стал олицетворением всего отрицательного (гнева, презрения к народу, вероломства, корысти, трусости и т.п.). Былины периода позднего феодализма: «Илья и голи кабацкие», «Илья Муромец на Соколе-корабле», «Добрыня и Маринка» и другие. Также считается, что былины волшебно-сказачного содержания возникли не раньше XVIII века на основе переработки сказочных сюжетов. В этот период закончилось пополнение былинного репертуара новыми сюжетами.

Илья Муромец, Добрыня Никитич и Алёша Попович.

Самыми известными богатырями являются Илья Муромец, Добрыня Никитич, Алёша Попович,

Илья Муромец.

Самым любимым народным богатырём является Илья Муромец. Ему посвящено наибольшее количество былин. Вся «биография» богатыря содержится в былинах: «Исцеление Ильи Муромца», «Илья Муромец и Соловей Разбойник», «Илья Муромец и Идолище», «Бой Ильи Муромца с сыном», «Илья Муромец и Калин царь», «Илья Муромец и голи кабацкие», «Ссора Ильи Муромца с князем Владимиром», «Илья Муромец на Соколе-корабле», «Три поездки Ильи Муромца» и другие. Такой образ Ильи Муромца сложился не сразу, а постепенно на протяжении долгой творческой жизни нашего эпоса.

В былинах Илья Муромец оберегает родную землю, изгоняет полчища татарских завоевателей, расправляется с разбойниками, служит народу. Илья Муромец – идеальный образ богатырь. Это богатырь могучей силы, что дает ему уверенность и выдержку. Ему свойственно чувство собственного достоинства, которым он не поступится даже перед князем. Он защитник Русской земли, защитник вдов и сирот. Он ненавидит «бояр кособрюхих», говорит всем правду в лицо. Обиду он забывает, когда речь идет о беде, нависшей над родной землей, призывает других богатырей встать на защиту не князя Владимира.

Идеальная природа богатыря проявляется не только в нравственном чувстве, руководящем его поступками, но и в чертах его внешнего облика: Илья старый и седой, что служит признаком его мудрости и опытности. 1

Многие исследователи эпоса задавались вопросом: кто же был прототипом русского богатыря? Поиски исторических «прототипов» былинного Ильи Муромца не дали каких-либо ощутимых результатов, в летописях и других исторических источниках нет похожего, хотя бы по созвучию, имени. Единственная же параллель с громовержцем Ильёй Пророком была использована мифологами в их трактовках образа Ильи Муромца, как двойного «замещения» в народном сознании языческого бога грома Перуна: Перун – Илья Пророк – Илья Муромец.

И, тем не менее, Илья Муромец – единственный герой русского эпоса, причисленный к лику святых (князь Владимир Святославович тоже был канонизирован, но не как былинный герой). В православных календарях до сего дня 19 декабря отмечается как «память преподобного нашего Ильи Муромца, в двенадцатом веке бывшего». 2 Более того, существует одно из самых неопровержимых доказательств реальности Ильи Муромца – его гробница в знаменитой Антониевой пещере Киево- Печерского монастыря, находящаяся рядом с гробницами первого русского летописца Нестора, первого русского иконописца Алимпия и многих других вполне реальных исторических деятелей Киевской Руси, ее подвижников и великомучеников.

Добрыня Никитич.

Вторым популярным богатырём является Добрыня Никитич. Он сподвижник, верный товарищ, «крестовый брат» Ильи Муромца. Ему посвящено несколько широко распространённых былинных сюжетов: «Добрыня и змей», «Добрыня и Василий Казимирович», «Добрыня Никитич и Алёша Попович», «Женитьба Алёши Поповича на жене Добрыни Никитича», «Добрыня и Маринка». Есть былины о рождении и детстве, его женитьбе на богатырше-полянице, его знакомстве с Ильей Муромцем, конфликте с Алешей Поповичем. Известно имя Добрыниной матери – Амельфа Тимофеевна, отца – Никита Романович; жены – Настасья Микулична; тетушки крестовой - Авдотья Ивановна.

Образ Добрыни Никитича – один из самых обаятельных и глубоких в русском эпосе. Это подлинный герой, всегда готовый к подвигу. Он там, где нужна помощь, смекалка, ум и такт, борьба с ересью и коварством, верность и смелость. Своих успехов он добивается благодаря не только силе, но и другими способностями: игрой в шахматы, стрельбой из лука, игрой на гуслях, умением обходится с людьми («вежество»).

В отличие от Ильи Муромца, Добрыня Никитич имеет вполне реального исторического «прототипа» – это знаменитый дядя князя Владимира Святославовича по матери, посадник новгородский, а затем воевода Киевский Добрыня, рассказы о котором есть и в «Повести временных лет», и в других летописных источниках. Но существует и другая версия, согласно которой былинный Добрыня – собирательный образ, вобравший черты многих древнерусских Добрынь. Исследователь Ю.И.Смирнов отмечает, что летописи связывают, по крайней мере, семь Добрынь:

    в сведениях по Х век упоминается несколько раз Добрыня, дядя Владимира I Святославовича;

    по ХI век – Добрыня Рагуилович, воевода Новгородский;

    по ХII век – новгородский посадник Добрыня, киевский боярин Добрынка и суздальский боярин Добрыня Долгий;

    по ХII - век Добрыня Галичанин и Добрыня Ядрейкович, епископ новгородский.

Выбор достаточно велик – почти четыре столетия, и теоретически нельзя исключить никого из этих «прототипов» или сводить всех Добрынь к первому из них. О каждом из этих исторических Добрынь сохранились летописные известия, а о некоторых – литературные произведения. Ю.И.Смирнов говорит о временах домонгольской Руси, но и позже, в ХV–ХVII веках это имя оставалось в числе самых распространенных древнерусских имен. Надо учитывать, что оно относилось к числу «некалендарных» имен, его не могли дать при крещении. А это значит, что для всех перечисленных выше Добрынь, оно было или вторым – языческим именем, полученным за определенные качества: доброту, красоту, величие.

Алёша Попович.

Третий по значению и популярности богатырь – Алёша Попович. О нём рассказывают былины: «Алёша Попович и Тугарин Змеевич», «Добрыня Никитич и Алёша Попович», «Алёша Попович и сестра братьев Збродовичей».

Характерными чертами Алёши являются смелость, решительность и хитрость. Алёша хотя и хвастлив, и беззаботен, а иногда и неблагоразумен, он всё же – богатырь. Он любит свою родину, беспощаден к её врагам и готов во имя её жертвовать своей жизнью.

Заключение.

Былины, созданные русским народом, являются нашим национальным достоянием, нашей гордостью и славой.

Список литературы:

    Аникин В.П. «Русский богатырский эпос»

    Чичеров В.И. «Былины»

    Калугин В.И. «Струны Рокотаху…Очерки о русском фольклоре»

    Кравцов Н.И., Лазутин С.Г. «Русское устное народное творчество»

    Рыбаков Б. «Русские былины»

    Юдин Ю.И. Героические былины (поэтическое искусство).

1Юдин Ю.И. Героические былины. Поэтическое искусство стр.68

2Калугин В.И. Струны Рокотаху…Очерки о русском фольклоре

Киевский цикл былин. Как было указано, еще В. Г. Белинский^, выделил в русских былинах киевский цикл и новгородский. Оба цикла имеют свои исторические основы.

В. Г. Белинский правильно установил, что в русском эпосе существует группа былин, объединенная рядом важных признаков. Общие их особенности состоят в следующем: действие происходит,>-Киеа£._или около него; в центре былин стоит князь Владимир: основная тема- защита-Русской земли от южных кочевников: исторические обстоятельства и быт, изображенные в былинахТ" характерны именно для Киевской Руси; события и враги Русской земли в этих былинах - домонгольского периода; Киев не просто место действия былин, а он воспет как центр русских земель: из Мурома, Ростова, Рязани, Галича едут богатыри на службу в Киев.

Формирование киевского цикла былин определялось характер­ными историческими обстоятельствами. В IX-XI вв. Киев достиг высокого расцвета и могущества; он играл важную роль в борьбе с печенегами и половцами, закрывая им путь в северные русские земли. В этой борьбе осознавались общерусские задачи и складыва­лось самосознание русского народа. Набеги степных кочевников отражали не только киевляне, но и представители других русских земель, что ярко показано в былинах. Киев в это время объединял почти все русские области и был признанным их центром. Князь Владимир сыграл видную роль в организации борьбы с печенегами; он реформировал управление землями, демократизировал порядки, изменил строй дружины включением в ее состав представителей народных низов; он установил тесные отношения с дружиной, что не раз отмечается в летописи; он совершил ряд победных походов и в своей деятельности пользовался поддержкой народных масс. Подвиги воинов были воспеты в былинах, как и сам князь Владимир - Красное солнышко. Впоследствии киевский цикл былин пережил значительную историческую эволюцию.

Киевские былины группируются обычно по богатырям. Но среди былин киевского цикла есть произведения героические и социально-бытовые. В этом отношении их можно разделить на такие группы: героические - включают в себя былины, возникшие до монголо-татарского нашествия, и былины, связанные с наше­ствием (о камском побоище, о гибели богатырей, О Василии

Игнатьевиче и Батыге); былины социально-бытовые включают в себя песни, в которых социальные конфликты стоят на первом месте (Вольга и Микула, Илья в ссоре с Владимиром, Дюк, Чурила, Сухман, Данило Ловчанин), и былины о сватовстве (Михайло Потык, Иван Г-одинович, Дунай, Козарин, Соловей Будимирович, Хотен).

Одной из важных и характерных особенностей киевского цикла служат образы трех богатырей, действия и судьба которых тесно связаны. В образах этих богатырей воплощаются основные осо­бенности богатырства. Это образы Ильи Муромца, Добрыни Никитича и Алеши Поповича. В народном представлении старший из них, самый могучий, богатырь Илья; за ним идет Добрыня, уступающий в некоторых качествах Илье; наконец, Алеша, также отважный защитник Русской земли, однако по ряду особенностей уступающий первым двум богатырям. Они заключили договор о побратимстве, согласии в действиях, помощи друг другу, что твердо выполняется всеми тремя. У всех трех богатырей много общего, однако каждый из них представляет собой особую лич­ность и имеет определенные индивидуальные черты. В образах этих богатырей ясно видна индивидуализация, которая развивается уже в былинах, а получает значительное проявление в истори­ческих песнях, где надо было изображать уже не обобщенные образы богатырей, а определенных исторических лиц.

Илья Муромец. В образе Ильи Муромца наиболее ярко и вырази- 149 тельно воплощена основная идея былин -идея защиты родной землиЛДменно он чаще других богатырей BbicfyniiTlKaFoTBaMEifl”

■и ~с<3знающий свой долг страж Русской земли. Он чаще других стоит на заставе богатырской, Чаще других вступает в"бой с врагаКЗй, одерживаятщШдЗС! ” --

Илья Муромец - идеальный образ богатыря, самый любимый герой русских былин. Это богатырь могучей силы, что дает ему"уверенность и выдержку. Ему свойственно чувство собствен- ного достоинства, которым он не поступится даже перед князем.

Он защитник Русской земли, защитник вдов и. сирог. Он ненавидит" «бояр кособрюхих»", говорит всем правду в лйЦо. Обиду он забывает, когда речь "идет о беде, нависшей над родной землей, призывает других богатырей встать на защиту не князя Владимира или княгини Опраксы, «а ради матушки-свято-Русь Земли».

Ученые предпринимали попытки найти исторический прототип Ильи, но они ни к чему не привели. Упоминания Ильи Русского в германской героической поэме об Ортните и норвежской Тидрек- саге представляют его как эпический персонаж, но не как истори­ческое лицо. Несомненно, что исторического прототипа у Ильи Муромца не было, так как это образ широкого обобщения.

Илья связан с Муромом и селом Карачаровым, откуда выезжает в Киев. Однако в фольклористике возникло явно ложное понима­ние этой связи. Некоторыми учеными Илья представляется как муромский, владимиро-суздальский богатырь. Но в этих местах он не действовал, эти земли не защищал, князьям этих земель не служил. И нет оснований его отрывать от Киева, с которым он связан всеми своими действиями. Связан он и с киевскими бога­тырями. Илья - центральный герой киевского цикла былин. Воз-

никал вопрос и о связи Ильи с городом Карачаровым в Северской земле. Но в былинах о ней нет упоминаний, а связь с селом Карачаровым важна потому, что определяет крестьянский облик Ильи. Он по былинам крестьянскмй~сьш..-ххар ы й казак, а в глазах князей и бояр «мужичише».^ В былине об "исцелении он, по­чувствовав в себе силу, тотчас идет помогать родителям расчи­щать поле, корчевать лес и пахать.

Б. А. Рыбаков объяснил демократический облик Ильи тем, что князь Владимир, «нуждавшийся в воинах и боярах, переселял с севера тысячи людей, а победителей в важных поединках делал из простых ремесленников «великими мужами», т. е. боярами. Если об этом писали с чувством княжеские летописцы, то сам народ должен был еще с большим чувством петь об этих героях» . Былина об Илье и Соловье-разбойнике «описывает пир и появление на нем нового богатыря, ради которого старым «князьям-боярам» пришлось потесниться» .

Образ Ильи Муромца раскрывается в значительной группе былин, популярных в течение долгого времени. Это «Исцеление Ильи Муромца», «Илья Муромец и Соловей-разбойник», «Илья и Идолище поганое», «Бой Ильи с сыном», «Илья и Калин-царь», «Илья и голи кабацкие», «Ссора Ильи с князем Владимиром», «Илья на Соколе-корабле», «Три поездки Ильи Муромца».

Былина об исцелении Ильи обычно относится исследователями к XVI в. Она, как правило, бытует в прозаической форме по­бывальщины. Возможно, что в ее сложении приняли участие кали­ки перехожие. Характерна для этого произведения и церковно­религиозная фразеология. Основная же былина о получении силы Ильей это былина «Святогор и Илья Муромец».

Былина «Илья Муромец и Соловей-разбойник» -сложное произведение. В ней есть несколько основных эпизодов: освобож­дение Ильей Чернигова от осадившей его вражеской силы, после чего жители города просятЛлью быть V них воеводой, но он отка­зывается, так как едет служить в Киев; в с i рёчаТГ Сш го вкекг- разбойни­ком, закрывшим дорогу из Чернигова в Киев на 30 лет; приезд в Киев, где князь Владимир не верит Илье, что он привез Соловья-разбойника, тогда богатырь показывает Соловья и велит ему засвистать: от свиста бояре падают замертво, а князь и княгиня «окарач ползут». Чтобы Соловей-разбойник не наносил больше вреда, Илья убивает его.

Содержание и образы этой былины ставят перед наукой ряд вопросов. Первый из них-вопрос сущности образа Соловья- разбойника. Многие считают его гиперболизированным образом разбойника, в котором содержится значительное обобщение пред­ставлений о разбое. Б. А. Рыбаков приводит исторические данные о борьбе с разбоем во времена Владимира. Летопись под 996 г. сообщает об увеличении разбоев и о том, что Владимир «нача казнити разбоиникы» .

В. Я. Пропп дает иное объяснение образу Соловья. Это образ получудовища-получеловека. У него облик и птицы (крылья, полет, гнездо), и великана. В нем есть следы мифологических представлений. «Образ Соловья -художественное изображение сил, разъединявших Русь, дробивших ее на части, стремившихся

к замкнутости, к изоляции Киева как столицы от остальной Руси.

Илья кладет конец изолированности Чернигова и других городов от Киева» .

Второй вопрос - вопрос об отношениях Ильи и Владимира. Владимир не верит Илье, обзывает его пьяницей, деревенщиной.

В некоторых вариантах былины бояре нападают на Илью. В рас­сматриваемой былине начинается конфликт между Ильей и Вла­димиром, который развивается далее в других, особенно в былине «Ссора Ильи с князем Владимиром».

Третий вопрос-вопрос о смысле деятельности Ильи. Она носит государственный характер. Илья освободил дорогу из Чер­нигова в Киев, разгромил «гнездо» _С о л о в ь я - о аз б о й н и ка он вы­сказывает желание служить вТ^иеве. Этим Илья выделяется среди богатырей. Он защитник родной зейли, центр которой для него -

В былинах «Илья Муромец и Идолище поганое», «Илья Муро­мец и Калин-царь», «Ссора Ильи Муромца с князем Владимиром» развиваются в два основных мотива: патриотическая борьба бога­тыря и нарастание его конфликта с князем.

В былине «Илья Муромец и Идолище поганое» Илья предстает перед нами как могучий и отважный защитник родной земли. Некоторые ученые считают, что эта былина создана под влиянием былины «Алеша Попович и Тугарин». Однако сходство мотивов - еще не доказательство. Былина об Илье и Идолище вполне ]5| самостоятельна.

Как понимать образ Идолища? С кем вел борьбу богатырь?

В этой былине отразилось столкновение защитников христианства с иноверцами (погаными: Идолище Поганое). Идолище с боль­шими силами нападает на Киев, но богатырей, как часто бывает в былинах об Илье, в Киеве в это время не было - они все были в отъёзде. Борьбу приходится вести Илье. Былина, пропетая Т. Г. Рябининым П. Н. Рыбникову, изображает освобождение Ильей Киева от осады Идолищем Поганым.

Идолище рисуется как чудовище, огромное, страшное, про­жорливое.

В ряде ситуаций и эпизодов с этой былиной сходна былина «Илья Муромец и Калин-царь». В ней в образе Калина-царя ученые видят олицетворение монголо-татарской силы. Имя Калин не получило удовлетворительного объяснения; его связывали с названием реки Калки (битва на реке Калке произошла в 1224 г.).

В былине об Илье и Калине Владимир разгневался на богатыря и посадил его в погреба глубокие. Княгиня Опракса сберегла его от смерти, заботилась о нем. В это время к Киеву подступил Калин-царь и стал требовать от князя сдать ему город. Перепуган­ный князь просит отсрочки, но Калин не дает ее. Загрустил, огор­чился Владимир:

Некому стоять теперь -за веру за отечество,

Некому стоять за церкви ведь за божии,

Некому стоять-то ведь за Киев град,

Да ведь некому сберечь князя Владимира Да и той Опраксы королевичной!

Но оказывается, что Илья жив. Просит его Владимир защитить город. Илья соглашается помочь Киеву. Другие богатыри, оби­женные князем, не согласны на это.

В этой былине более подробно, нежели в других, изображаются сцены битв: несколько раз Илья бьет «силу татарскую», несколько раз повторяется описание битвы:

Стал он силушку конем топтать,

Стал конем топтать, копьем колоть,

Стал он бить ту силушку великую,

А он силу бьет, будто траву косит.

Но попадает Илья во вражеский плен. Привели его к Калину- царю, а тот предлагает ему служить у него. Отказался Илья.

А когда вышел из палатки царской, стали его «теснить» ордынцы, а нет у Ильи оружия. Тут Илья поступил так, как поступал и в других случаях, как поступали и. другие богатыри:

Да схватил татарина он за ноги,

Так стал татарином помахивать.

Стал он бить татар татарином.

Помогать Илье стали и другие богатыри. Привели Калина к князю Владимиру. Пришлось Калину сказать князю: j

Буду тебе платить дани век и по веку.

Конфликт между Ильей и князем Владимиром достигает наибольшей остроты в былине «Ссора Ильи Муромца с князем Владимиром». Эту былину В. Ф. Миллер относил к XVII в., когда широко проявилось крестьянское антикрепостническое движение. Если в былине «Илья Муромец и Калин-царь» конфликт носит государственный характер, то здесь - социальный. Ученые считают, что, с одной стороны, социальные противоречия в рус­ском обществе непрерывно нарастали, а с другой - усиливалась «демократизация» образа Ильи.

Причинами ссоры Ильи и Владимира служат различные обстоя­тельства: то Илья-мешает князю отнять., жену у дсшчвро. то црпо- вальники князя-не дают Илье вина, под заклад нательнош-креста. то кня^. не зовет богатыря на пир. Последняя причина встречается чаще дауги5Г~РасЩрдиЯ<лГИлья"ТГнЯчал стрелами сбивать цер­ковные маковки. С голями кабацкими заложил он их в кабаке и стал пировать. Одумался князь и решил созвать пир для Ильи. Послал он за ним Добрыню. Илья пришел, потому что звал его «крестовый брат». Сказал Илья князю:

А знал-то послать кого меня позвать...

Кабы-то мне да ведь не братец был...

Я убил бы тя князя со княгинею.

Добрыня Никитич. Былины о Добрыне Никитиче считают более старыми, нежели былины об Илье. Основанием для такого заклю­чения служит то, что в летописях сообщаются сведения о дяде

князя Владимира Добрыне, которые совпадают в некоторой мере с ситуациями былинных событий. В группе былин о Добрыне есть такие, которые следует признать поздними, сочиненными для восполнения былинной биографии богатыря. Таковы былины «Рождение Добрыни» и «Женитьба Добрыни». В первой говорится о его чудесном рождении, напоминающем рождение Волха, во второй-о женитьбе на богатырше. Былины эти мало распро­странены и не соответствуют установившемуся в этом жанре образу Добрыни. Облик былинного Добрыни наиболее опре­деленно раскрывается в былинах воинского и новеллистического характера. К первым принадлежат былины «Добрыня и змей» и «Добрыня и Василий Казимирович», ко вторым - «Добрыня п Никитич и Алеша Попович» и «Добрыня Никитич и Маринка».

Обрат" змея~[Гсмыслбылины вызывал споры. Одни относили былину к древнему времени и считали ее отражением мифических представлений, другие пытались осмыслить ее исторически.

В летописи упоминается дядя князя Владимира Добрыня, который вместе с Путятой крестил новгородцев; Добрыня крестил мечом, 153 Путята - огнем. Купание Добрыни толковалось как крещение, а образ змея как образ язычества. При этом в параллель приводи­лось иконописное изображение Георгия Победоносца, поражаю­щего змея. Это толкование принимает большинство фольклористов и историков. В. Я. Пропп полагает, что «змей есть художествен­ный образ догосударственного прошлого, повергаемого развитием русской культуры и Русского государства». Но, вероятно, в образе змея есть и отражение набегов степных кочевников.

Змей обещал Добрыне:

А мне не летать больше на святую Русь,

Не носить-то людей да во полон к себе.

В этой былине Добрыня выступает как могучий богатырь:

Они тут дрались да цело по три дни,

А Добрыня сын Никитинич Отшиб у ей двенадцать хоботов.

Убил змею да ту проклятую.

В былине «Добрыня и Василий Казимирович» князь Владимир посылает богатырей отвезти дани-пошлины царю Батуру в землю половецкую. Но богатыри задумали сами получить с Батура дань за двенадцать лет: и злато-серебро, и скатен жемчуг, и соколов, и соболей, и жеребцов. Состязались они с Батуром: и в кости играли, и из лука стреляли. Не мог их обыграть Батур, призвал монгол, велел схватить богатырей, но те расправились и с ними, и с самим Батурой-отдал им он дани-пошлины.


В былине «Добрыня Никитич и Алеша ПопОвич» разработан сюжет «муж на свадьбе своей жены». Пока ездил Добрыня, князь Владимир и княгиня посватали его жену за Алешу. Приехал Добрыня во время свадебного пира. Явился под видом гусляра.

Но жена узнала его. Расстроилась женитьба Алешина. Былина очень ярка, искусно развито действие.

В былине «Добрыня и Маринка» богатырь попадает под власть чародейки, которая его превращает в тура, и только мать спасает богатыря от колдовства.

Добрыня значительно отличается от Ильи Муромца. Он также могуч и смел, служит земле Русской. Но вместе с тем он тонкий дипломат, и именно ему Владимир поручает высватать невесту, именно ему поручает везти дани-пошлины. Добрыня может читать по-церковному, играть на гуслях. Когда играл он, то «все на пиру игры заслухались», «все на пиру призамОлкнулись». Добрыне свойственно «вежество», умение вести себя.

Характеристика Добрыни показывает развитие индивидуализа­ции образа в былинах.

По отношению к былинам о Добрыне в науке возникал ряд важных вопросов. Особенно интересны вопросы об историческом прототипе богатыря и о развитии его образа.

Большая часть ученых склонна считать прототипом Добрыни дядю князя Владимира Добрыню. Эту точку зрения В. Ф. Миллера поддерживают А. В. Марков, В. И. Чичеров, Д. С. Лихачев. J54 Отмеченные в летописи крещение Добрыней и Путятой новгород­цев, участие Добрыни в сватовстве дочери полоцкого князя Рогнеды, дипломатические поручения князя Добрыне, действия Добрыни как помощника князя находят себе параллели в былинных ситуациях. Вместе с тем образ Добрыни складывался на обще­фольклорной основе, в том числе мифической и сказочной, что оставило следы в его облике. Добрыня получил высокую народную оценку и был воспет в былинах уже не как историческое лицо, а как богатырь.

По поводу истории образа Добрыни ученые считают, что он «сложился не сразу, а на протяжении многих веков». «Вероятно, конец XIV-XVII вв.- время, когда окончательно складываются образы Добрыни Никитича и Алеши Поповича». С этими положе­ниями нельзя согласиться, так как образ Добрыни уже в первых двух былинах, особенно в былине «Добрыня и змей», имеет вполне определенный характер. Это героический образ. Если былина «Добрыня и Алеша» развивает образ Добрыни, то другие былины, такие, как «Добрыня и Маринка», «Женитьба Добрыни», отходят от созданного ранее облика богатыря. Это нельзя назвать снижением образа, а можно считать лишь нарушением его сущ­ности. Нельзя считать создание более новых былин о Добрыне внесением в образ новых штрихов и его дополнением. Это нару­шение его цельности, его определенного характера. Ученые отме

чают последующее «окостенение» образа Добрыни как «чудесного помощника», который помогает Василию Казимировичу получить дань с ордынцев, Дунаю сватать невесту для князя. Мы бы отметили устойчивость образа Добрыни как богатыря, как героического характера, хотя и существуют былины, в которых образ его «очеловечивается» . Основное в этом образе - то, что делает его богатырем и что устойчиво сохраняется в былинах о нем.

Алеша Попович. Об Алеше Поповиче рассказывают всего три былины: «Алеша Попович и Тугарин», «Алеша и сестра Збродови- чей (Петровичей), «Добрыня Никитич и Алеша Попович». Основ­ным сюжетом, в котором раскрывается образ Алеши в его главных чертах, является сюжет былины первой и, вероятно, самой ранней.

И Алешу Поповича, и Тугарина ученые признают образами, имеющими исторические прототипы. Д. С. Лихачев и Б. А. Рыбаков установили, что в летописях имеет место путаница: смешиваются два разных лица. Исторический прототип Алеши - «храбр» Алек­сандр (Алеша) Попович - относится к XIII в., но летописцы связали его с событиями 1096 г., когда один из воинов убил поло­вецкого хана Тугор-кана, подступившего к Киеву. Это было при князе Святополке Изяславиче, который был женат на дочери Тугор-кана. В образе Алеши Поповича, вероятно, совместились черты и богатыря, убившего Тугор-кана, и богатыря Алеши Поповича, погибшего в битве на реке Калке в 1224 г.

Образ Тугарина несет в себе черты мифического существа: он изображается иногда как чудовище, как змей, способный летать, у него обычно бумажные крылья. Алеша побеждает его или при помощи «небесной силы», или потому, Что дождь замочил бумаж­ные крылья Тугарина и он пал на землю, или хитростью, сказав J55 Тугарину, что позади его войско, а тот обернулся и дал себя убить.

Алеша отличается от Ильи и Добрыни тем, что он в борьбе с врагами пользуется не только силой, но и хитростью-. В нем есть черты, которые не очень приличествуют богатырю: он нару­шает договор побратимства и хочет жениться на жене Добрыни. Правда, в былине обычно сам Добрыня выговаривает князю Владимиру и княгине, что они сватали его жену за Алешу.

Но и Алеша повинен в этом: он привез весть о гибели Добрыни, которая оказалась ложной. В некоторых текстах Алеша выступает как «бабий пересмешник». Тут явно нарушение сущности образа богатыря.

Письменные источники упоминают, как предводитель татар Менгухан после взятия Переяславля и Чернигова в 1239 г. подошел к Киеву у Днепра и, «видив град, удивися красоте его и величеству его» (Рыб. 3. С. 88).61 .
О сложной основе культуры Киевской Руси, ее глубоких языческих корнях и богатейших древних традициях, об устной поэзии, сказаниях и летописях можно узнать из широко известной, увлекательно написанной книги акад. Б. А. Рыбакова, «Древняя Русь. Сказания, былины, летописи» (М., 1963), где по-новому раскрыта историческая основа многих былин. Борьба языческих традиций в городском и сельском быту, противостояние языческих жрецов и волхвов внедряемому с X в. христианству с большой полнотой и содержательностью показана в другой его книге Киевская Русь возникла как государство в IX в. при слиянии Киевского и Новгородского княжеств. Главными занятиями населения были земледелие, охота, ремесла и торговля. На их основе возникла и расцвела замечательная киевская культура.
Акад. Б. А. Рыбаков так определил границы возникновения киевского цикла былин: «Если в понятие Киевской Руси включать русскую историю с IX по первую треть XII в., то окажется, что все былинные сюжеты укладываются в эти приблизительные хронологические рамки» (с. 4). Близкую точку зрения высказал В. П. Аникин: «...в эпоху существования Киевского государства был переработан архаический пласт мифов и преданий». Общий смысл изменений, происходивших в эпосе, заключался в «историзации прежних традиций, воспевании воинской доблести на фоне жизни и быта Киевской Руси».62 . Подобное же мнение выразила Р. С. Липец: «Действительно, концентрация богатырских дружин при дворе киевского князя, даннические отношения соседних земель, самоуправство при возмездии в семейно-бытовой сфере, отзывающееся еще родовым строем, отсутствие упоминаний о более поздних феодальных раздорах, бытовая обстановка - все говорит о том, что в былинах нашел отражение начальный этап становления раннеклассового древнерусского государства... Русский героический эпос как жанр мог сформироваться только к концу первого тысячелетия н. э.».63 . Интересной и новой была мысль Д. С. Лихачева: «Эпические социальные отношения... не вполне совпадают с особенностями жизни Киевского времени, а рисуются в чертах, типичных для более раннего времени, для периода военной демократии» (Лихачев. РНПТ. С. 184-190).
Контакты Киевской Руси с Византией, возникшие в IX и X вв., привели к появлению на Руси скоморохов. Они нашли здесь людей, близких им по профессии: волхвов-кощунников, знатоков преданий, кощун, баюнов, владевших сказительской манерой, гусляров и целителей (по Рыбакову), вероятно, существовали при жрецах и культовые певцы. Эпическим певцам и поэтам из скоморошьей среды и принадлежит, вероятно, поэтическая переработка архаической эпики, насыщение ее конкретными, современными им чертами истории и быта, отшлифовка эпических формул, их осовременивание и создание новых. Особое значение в поэтике эпоса имели, по справедливому мнению Р. С. Липец, «общие места». Они, как и постоянные эпитеты, «сохранили по традиции самые архаичные и достоверные черты, так как новотворчество касалось их несравненно меньше, чем изменяющегося сюжетного полотна былины. Подобно заставкам, концовкам и сюжетным миниатюрам в летописях, которые перенесены были без изменений рисовальщиками-копиистами с более древних списков (причем в этих изображениях тоже мало индивидуального), "общие места" былин зачастую старше самого текста (курсив мой. - З. В.). Особое значение "общих мест" в эпосе состоит в том, что на них, как подсобных эпизодах, не сосредоточивалось внимание слагателя и соответственно исполнителей былин, и это способствовало стойкой, хотя и механической консервации их содержания (с. 12-13). Этим объясняется, что содержание "общих мест" составляют, в основном, "моменты из жизни воина-конника» (конница была ведущим, избранным родом войска, особенно необходимым в борьбе с кочевниками).64 ."Общие места", естественно, прочно удерживаются в подвижном тексте именно вследствие типичности образцов и положений в них для изображаемой в эпосе среды» (с. 13).
В Киевский период своеобразные бытовые условия были питательной почвой для эпоса. За странными упреками в эллинизме в церковных обличениях видна не только оппозиция язычеству, но, возможно, и скоморохам. В. О. Михневич писал: «Молодой, свежий, патриархально не испорченный народ стал вдруг обличаться в неслыханных в нем дотоле закоренелых пороках и грехах "треклятого еллинства". То, чем болело развратное, изнеженное, дряхлое византийское общество... стало преследоваться учителями церкви и в неповинной, конечно, во всем этом русской среде...» «Еллинство», имея очень определенный смысл и свою историю в Византии, на Руси являлось фикцией, под которую притягивались понятия и явления, ничего в сущности похожего на «еллинство не имевшие» (Михневич. С. 35-37).
В полную силу жили языческая обрядность, магия, жертвоприношения. Историк церкви Н. К. Никольский писал: «Дохристианская обрядность, как показывают жалобы и увещания церковных проповедников, продолжала жить целиком в течение всего Киевского периода, и не только в деревне, но и в городе. <...> Автор Начальной летописи вынужден сознаться, что люди его эпохи только словом нарицающиеся христиане, а на деле - "поганьски живуще". В конце XI в. киевский митрополит Иоанн жаловался, что многие "жрут (т. е. приносят жертвы. - З. В.) бесом и болотом кладезем", к причастию, исповеди не ходят, их не принимают, а церковный обряд венчания соблюдается одними только боярами да князьями, а простые люди им пренебрегают. Они заключают браки по прежнему обыкновению: "Поймают жены своя с плясаньем и гуденьем и плесканьем" и некоторые "без срама" имеют по две жены» (Никольский. ИРЦ. С. 28-29). Уделяя внимание древнерусскому состоянию религии, Никольский в докладе по этому вопросу указывал на неизбежные проявления в быту общей языческой психологии: «В тайниках народной коллективной психики религиозные представления укрепляются глубоко. Оно составляют регулятор народной общественной жизнедеятельности, перемена которого не проходит без потрясений.
Религия, уже замененная новой, еще долго живет в ряду подсознательных процессов. Так, христианство целые столетия не могло освободиться от остатков языческих мифов» (Никольский. О древнерусском христианстве... С. 5). Эта особенность народной психологии наложила печать и на состояние киевского эпоса, в произведения его лишь постепенно проникали отдельные элементы новой христианской морали, медленно воспринимаемой и в наиболее прогрессивной среде древнерусского общества.
В эпических сюжетах в разной мере и степени отразилось влияние бытовой среды, в которой с XI в. (по памятникам древней письменности, а в действительности, видимо, значительно раньше) все более заметную роль начинают играть скоморохи. Они должны были воспринимать многие бытовые установления дохристианского периода, как о том свидетельствуют некоторые произведения фольклора и древних памятников. Обличения и нападки со стороны деятелей церкви, все более усиливающиеся в процессе борьбы с язычеством, поставили их перед необходимостью включать в свои произведения элементы христианской идеологии, как это будет видно из конкретного анализа текстов былин. Позднее они включали в свой репертуар произведения религиозного содержания. Известен факт пения в кабаке «веселым» Пифанкою духовного стиха о хождении на богомолье царицы Настасьи Романовны, первой жены Ивана Грозного. На пути у дорожного столба в виде креста ей было видение Живоначальныя Троицы. Этот сюжет в фольклоре и в духовных стихах, в частности, не известен. Пение же скомороха показательно и по выбору текста, и по месту (Панченко. С. 61-62).
А. А. Белкин, тщательно изучавший данные о древнерусских игрищах по памятникам древней письменности и свидетельствам фольклора, пришел к выводу, что игрища существовали у славян до объединения славянских племен в отдельное государство. Отсюда сходство фольклорных мотивов в разных жанрах у всех восточных славян. Первоначально игрища были частью какого-либо обряда. Они были всенародны - отсюда долго соблюдаемая традиция присутствовать всем от мала до велика. В обряде участвовали все члены рода. В торжественной части праздника, которую составляло языческое богослужение с жертвоприношением, главную роль играли волхвы и жрецы. В торжественную часть входили также приготовления к трапезе и сама трапеза. В. В. Стасов, изучая инициалы Академического Евангелия, обнаружил в них рассредоточенные в определенном последовательном порядке части единой композиции, изображающей религиозную языческую сцену: «Двое пляшут, держась руками за жезл (скоморохи пляшущие при какой-то священной церемонии, происходящей на поляне, осененной деревьями). Жертва - закалываемый заяц, другого несут. Трубящий в рог возглавляет шествие с дарами (пять фигур). Другие пять фигур составляют элемент жреческий и священнослужительский (длинные бороды, красные сапоги). Главный жрец - босой, с рукой, поднятой вверх. Шляпы украшены перьями или древесными ветвями. Один на коленях обнимает ствол дерева, другой смотрит сквозь ветви, третий закалывает зайца». Стасов считал, что в композиции отражен типологический факт равного участия в обряде жрецов и скоморохов.65 .
Всеобщность игрищ, их массовость наблюдается позднее в сельских играх и хороводах.
В организации игрищ ведущая роль принадлежала скоморохам. Существенно наблюдение Белкина о разнице репертуара у походных (неописных) и оседлых (описных) скоморохов. Походные выступали с «позорами» независимо от игрищ: «Необходимость зарабатывать хлеб насущный ежедневно исключала возможность играть только на игрищах» (с. 115). Она же вынуждала создавать свой репертуар: драматизированные и песенно-речитативные диалоги, медвежьи потехи, пляски на канате, кукольные сценки.
Оседлые скоморохи «играли, пели, смешили, развлекали, пользуясь готовым, тем, что создал народ и что сохранило их искусство». Начало игрищ узнавали по сигналу скоморохов: «Аще плясци или гудци или ин хто игрец позовет на игрище или на какое зборище идольское, то вси тамо текут, радуясь» (с. 114). При русалиях «кто-то скача с сопелями, а с ним идяше множество народа, послушающе его, инии же плясаху и пояху» (Белкин. С. 122). В фольклоре и письменных документах сохранились различные синонимы слова «скоморох» и названия разновидностей этого понятия: бахари (баюны), веселые (весельники), волыночники (волынщики), глумцы, гудцы (гудошники), дудари (дудочники), гусельники (гусляры), домерники (домрачеи), кудесники, кощунники, органники, свирельники, потешники, поводники, медведчики (медведники).
Встречаются «медведь-плясовец» и женщина «плясица», обобщающее - плясцы. В летописи, по наблюдениям А. А. Белкина, пре обладают описательные обороты речи: в бубны биюще, в сопели со пуще, гусельные гласы испускающе, органные гласы поюще. Белкин справедливо предположил, что слово «скоморох» было употребительным значительно ранее, нежели зафиксировано в письменных переводных с греческого и русских памятниках: в «Начальном летописном своде» («Поучение о казнях божиих») и в «Поучении за-рубского черноризца Георгия» XIII в. (Срезневский. 2. С. 227; Белкин. С. 40-42). В упоминаниях об игрищах слова «скоморох» нет В обличениях и укоризнах деятелей Отцов церкви встречаются понятия: песнетворцы, глумотворцы, смехотворцы, «позоры некакы бесовски деюще», т. е. актеры и пр.
Народные названия разновидностей скоморошьей профессии раскрывают отчасти содержательную часть репертуара игрищ, о которых никаких конкретных сведений нет. Известно лишь, что во время игрищ выбирались жены. В скупых упоминаниях находим песни, пляски, гусли, свирель, бубны и массовость участников. Возможно, многие мотивы игровых песен, «частых», хороводных и святочных вечеренечных, преобладающие в репертуаре сельской молодежи любой из губерний и сосредоточенные на перипетиях выбора жениха и невесты, восходят к древнерусским игрищам. Заметим, что на них не было места «баянью басен» и пению «слав». Должно быть, существовала определенная этика, и издревле сложившиеся этические нормы неукоснительно соблюдались.
Сложнее определить роль кощунников, этот термин не вполне ясен. Его объяснил Б. А. Рыбаков, исходя из словоупотребления в письменных памятниках. «Кощуны и басни, - пишет он, - близкие понятия, но не тождественные» (Рыб. 6. С. 315). Кощуны - мифы, преимущественно о роке, судьбе, но связанные с волшебством: «Ни чаров внемли, ни кощюньних вълшеб... Да начнеши мощи кощюньником воспрещати - видиши многы събирающиеся к кощюньником» (Срезн. 5. Стб. 1308-1309). Исследователь обратил внимание на связь их с погребальным обрядом: провожающие покойника «...плачють, а отошедше кощуняють и упиваются». Кощуны как вид мифических «басен» исполнялись преимущественно старцами - «старьчи кощюны». Их исполнение могло сопровождаться кобением (жестами и телодвижениями). Кощунство в смысле надругательства над святыней - позднее переосмысление этого языческого понятия. Исполнение кощун и басен сопровождалось игрой на смычковых инструментах: «Инии гудуть, инии бають ему и кощунять» (Рыб. 6. С. 314-317). Кощей (Кощуй) сказок генетически связан с кощунаньем (в сказках нередко Кащей).
С заменой языческих молений на церковно-христианские первая часть обряда отпала, а игрище ничем не было заменено, и некоторое время по инерции оно продолжало функционировать. Музыкальный сигнал обычно извещал о начале игрища: «Аще убо гусельник или плясец, или кто ин от сущих на игрище призовет град, - со тщанием вси текут и благодатью ему звания воздают и дни всецела полчасти (участием? - З. В.) изнуряют, одному токмо внимающе».66 . "Народ тек к скоморохам аки крылаты, - цитирует другой документ А. С. Фаминцын, - во мнозе собирался там, куда звали его гусльми, и плясци, и песньми, и свирельми» (Фаминцын. С. 91).
Как нет сведений о скоморошьем репертуаре игрищ, так неизвестны и детали скоморошьей одежды. О ней упоминается лаконично: «скоморошье платье». Надевались и личины, маски. Однако вряд ли именно скоморохи были первыми ряжеными на Руси. Традиция ряженья существовала во всех древних религиях и, вероятно, переходила к соседним народам. Древний Вавилон, Египет, Греция, Рим знали и употребляли искусство маскирования. До сих пор не установлено точно, кому принадлежали маски, обнаруженные при раскопках городов: жрецам или скоморохам или тем и другим.67 . Показательно, что при описании игрищ «личины» не упоминаются, за исключением Святок и Масленицы, где игрища сопровождались ряженьем. Описание празднования Купалы в Пскове характеризует размах игрища: «Стучать бубны и глас сопелий, гудут струны, женам же и девам плескание и плясание, и главам их покивание, устам их неприязнен клич и вопль, всескверненныя песни, бесовская угодия свершахуся, и хребтом их вихляние, и ногам их скакание и топтание; ту же есть мужем и отроком великое прелщение и падение <...> также и женам мужатым беззаконное осквернение, также и девам растление» (Дополнения к АИ. I. № 18).
«Постепенно побуждения, определившие игрище, ослабевали, - полагает А. А. Белкин. - Ослабевали и содержательные связи между действиями и явлениями игрища - драмы. Отдельные явления выпадали, возникала возможность менять местами сохранившиеся, а потом и просто выносить некоторые из них за рамки игрища». Праздник сопровождался действиями, комплекс которых был бывшим игрищем и продолжал именоваться игрищем (Белкин. С. 120- 121). Разложение игрищ шло постепенно и в разных частях страны неодинаково: вдали от крупных городов - медленнее и позднее, а в городах миграция населения с различиями в бытовом укладе влияла на более быстрое распадение игрищ. Они оставили следы в виде разнообразных игр (там же. С. 125-126).
Относительно киевских скоморохов конкретных данных нет. На пирах Владимира они представляют группу музыкантов. Как и в других городах, в Киеве, видимо, жило какое-то число скоморохов. «При определенных условиях они могли объединяться. Объединение скоморохов в группы и ватаги - факт, не вызывающий сомнений», - считает А. А. Белкин (с. 138). Вероятно, и тогда «балагурить, скоморошить», т. е. петь, плясать, разыгрывать сценки мог всякий. Но «скоморохом-умельцем становился и назывался только тот, чье искусство выделялось над уровнем искусства масс своей художественностью», - считал В. Н. Всеволодский-Герн гросс (2. С. 16). Искусство скоморохов украшало быт и боярско-княжеский, и простонародный, поэтому скоморохи присутствуют в качестве персонажей во многих былинах, а лучшие и искуснейшие в пении и музыке богатыри Владимира сравниваются с ними и нередко превосходят их качеством игры и даже импровизации.
Далее будут рассмотрены некоторые сюжеты былин Киевского цикла, в которых предположительно можно выявить следы воздействия скоморохов, некоторые более поздние по происхождению былины, например цикл об Илье Муромце, здесь не рассматриваются, как и тексты былин, представляющие значительные искажения в связи с поздней их записью в начале XX в. Сюжеты былин рассматриваются в условной последовательности, чтобы видеть нарастание влияния скоморошьей среды: от вкраплений религиозно-христианских элементов до новых трактовок главных персонажей, внесения комических формул и оценок.