По хантингтону ключевой вопрос в конфликте цивилизаций. Краткие размышления над книгой С.Хантингтона «Столкновение цивилизаций. Введение: флаги и культурная идентичность

Концепция С. Хантингтона вызвала среди политиков и ученых многолетнюю дискуссию, отголоски которой дают о себе знать вплоть до сегодняшнего дня. Начало этой дискуссии положила статья Самюэля Хантингтона «Столкновение цивилизаций?», опубликованная в 1993 г.

В американском внешнеполитическом журнале «Форин афферс». Концепция С. Хантингтона в общих чертах сводится к следующим положениям. На различных этапах истории международных отношений динамику мировой политики определяли конфликты различного типа. Сначала это были конфликты между монархами. После Великой французской революции наступила эпоха конфликтов между нациями-государствами. С победой в 1917 г. русской революции мир оказался расколотым по идеологическому и социально-политическому принципу. Этот раскол и был главным источником конфликтности вплоть до окончания «холодной войны». Однако, по мнению С. Хантингтона, все эти типы конфликтов были конфликтами внутри западной цивилизации. «С окончанием “холодной войны”, - указывает политолог, - подходит к концу и западная фаза развития международной политики. В центр выдвигается взаимодействие между Западом и незападными цивилизациями».

С. Хантингтон определяет цивилизации как социокультурные общности самого высшего ранга и как самый широкий уровень культурной идентичности людей. Для каждой цивилизации характерно наличие некоторых объективных признаков: общности истории, религии, языка, обычаев, особенностей функционирования социальных институтов, а также субъективной самоидентификации человека. Опираясь на работы А. Тойнби и других исследователей, С. Хантингтон выделяет восемь цивилизаций: западно-христианскую и православно-христианскую, исламскую, конфуцианскую, латиноамериканскую, индуистскую, японскую и африканскую. С его точки зрения, цивилизационный фактор в международных отношениях будет постоянно усиливаться. Этот вывод обосновывается таким образом.

Во-первых, различия между цивилизациями, основу которых составляют религии, наиболее существенны, эти различия складывались столетиями, и они сильнее, нежели, между политическими идеологиями и политическими режимами. Во-вторых, усиливается взаимодействие между народами разной цивилизационной принадлежности, что ведет как к росту цивилизационного самосознания, так и к пониманию различия между цивилизациями и общностью в рамках своей цивилизации. В-третьих, возрастает роль религии, причем последняя проявляется нередко в форме фундаменталистских движений. В-четвертых, ослабевает влияние Запада в незападных странах, что находит выражение в процессах девестернизации местных элит и усиленном поиске собственных цивилизационных корней. В-пятых, культурные различия менее подвержены изменениям, чем экономические и политические, и, следовательно, менее способствуют компромиссным решениям. «В бывшем Советском Союзе, - пишет С. Хантингтон, - коммунисты могут стать демократами, богатые превратиться в бедных, а бедняки - в богачей, но русские при всем желании не могут стать эстонцами, а азербайджанцы - армянами». В-шестых, политолог отмечает усиление экономического регионализма, неразрывно связанного с цивилизационным фактором - культурно-религиозная схожесть лежит в основе многих экономических организаций и интеграционных группировок.

Воздействие цивилизационного фактора на мировую политику после окончания «холодной войны» С. Хантингтон видит в появлении «синдрома братских стран». Этот синдром заключается в ориентации государств во взаимоотношениях между собой уже не на общность идеологии и политической системы, а на цивилизационную близость. Кроме этого, в качестве примера реальности цивилизационных различий он указывает на то, что основные конфликты последних лет происходят на линиях разлома между цивилизациями - там, где проходит граница соприкосновения цивилизационных полей (Балканы, Кавказ, Ближний Восток и т.д.).

Прогнозируя будущее, С. Хантингтон приходит к выводу о неизбежности конфликта между западной и незападными цивилизациями, причем главную опасность для Запада может представлять конфуцианско-исламский блок - гипотетическая коалиция Китая с Ираном и рядом арабских и иных исламских государств. Для подтверждения своих предположений американский политолог приводит ряд фактов из политической жизни начала 1990-х годов.

С. Хантингтон предлагает меры, которые, по его мнению, должны укрепить запад перед нависшей над ним новой опасностью. Среди прочего, американский политолог призывает обратить внимание на так называемые «расколотые страны», где правительства имеют прозападную ориентацию, но традиции, культура и история этих стран ничего общего с Западом не имеют. К таким странам Хантингтон относит Турцию, Мексику и Россию. От внешнеполитической ориентации последней в значительной степени будет зависеть характер международных отношений обозримого будущего. Поэтому С. Хантингтон особо подчеркивает, что интересы Запада требуют расширения и поддержания сотрудничества с Россией.

Свои идеи С. Хантингтон отстаивал и развивал в 90-е годы XX столетия. В 1996 г. он опубликовал книгу «Столкновение цивилизаций и преобразование мирового порядка». В этой работе американский политолог особое внимание уделяет взаимоотношению западнохристианской и исламской цивилизаций. По его мнению, истоки конфликта между ними имеют многовековую историю.

Конфликтное взаимоотношение христианства и ислама начинается с арабских завоеваний в Северной Африке, на Иберийском полуострове, Ближнем Востоке и в других регионах. Противостояние христианского и арабского миров продолжалось в Реконкисте - войне за освобождение Испании от арабов и берберов, «крестовых походах», когда в течение 150 лет западноевропейские властители пытались утвердиться на палестинских землях и прилегающих к ним районах. Знаковым событием этого противостояния стал захват турками Константинополя в 1453 г. и осада ими же Вены в 1529 г. С падением Византийской империи на ранее входивших в ее состав территориях Малой Азии, Балкан и Северной Африки возникла турецкая Османская империя, ставшая крупнейшим политическим и военным центром исламского мира.

От нее долгое время исходила непосредственная угроза многим христианским странам и народам.

С наступлением эпохи Великих географических открытий и началом модернизации западно-христианского мира соотношение сил в противостоянии с исламом меняется в пользу Запада. Европейские государства стали устанавливать свой контроль над обширными территориями за пределами Европы - в Азии и Африке. Немалая часть этих территорий была населена народами, традиционно исповедовавшими ислам. По данным, на которые ссылается С. Хантингтон, в период с 1757 по 1919 гг. произошло 92 захвата мусульманских территорий немусульманскими правительствами. Экспансия европейского колониализма, так же как и сопротивление ему со стороны населения незападных, преимущественно исламских стран, сопровождались вооруженными конфликтами. Как указывает Хантингтон, половина войн, которые велись между 1820 и 1929 гг., были войнами между государствами с преобладанием разных религий, прежде всего христианства и ислама.

Конфликт между ними, по мнению Хантингтона, с одной стороны, стал результатом различий между мусульманской концепцией ислама как образа жизни, выходящего за пределы религии и политики, и концепцией западного христианства, гласящей, что Богу Богово, а кесарю кесарево. С другой стороны, этот конфликт обусловлен их схожими чертами. И христианство, и ислам являются монотеистическими религиями, которые, в отличие от политеистических, неспособны к безболезненной ассимиляции чужих богов и смотрят на мир через призму понятия «мы - они». Обе религии носят универсальный характер и претендуют на роль единственной истинной веры, которой должны следовать все живущие на Земле. Обе являются миссионерскими по своему духу, возлагая на своих последователей обязанность прозелитизма. С первых лет существования ислама его экспансия осуществлялась путем завоеваний, и христианство тоже не упускало такую возможность. С. Хантингтон отмечает, что параллельные понятия «джихад» и «крестовый поход» не только схожи друг с другом, но и выделяют эти религии среди других ведущих религий мира.

Обострение в конце XX в. давнего конфликта между христианской и мусульманской цивилизациями, по мнению Хантингтона, обусловлено пятью факторами:

1) рост мусульманского народонаселения привел к всплеску безработицы и недовольству молодежи, примыкающей к исламским движениям и мигрирующей на Запад;

2) возрождение ислама дало мусульманам возможность вновь поверить в особый характер и особую миссию своей цивилизации и своих ценностей;

3) острое недовольство среди мусульман вызвали усилия Запада по обеспечению универсализации своих ценностей и институтов, по сохранению своего военного и экономического превосходства наряду с попытками вмешательства в конфликты в мусульманском мире;

4) крушение коммунизма привело к исчезновению общего врага, имевшегося у Запада и у ислама, в результате чего главную угрозу они стали видеть друг в друге;

5) все более тесные контакты между мусульманами и представителями Запада заставляют и тех, и других переосмысливать свою самобытность и характер своего отличия от других, обостряют вопрос об ограничении прав представителей меньшинств в тех странах, большинство жителей которых относится к другой цивилизации.

В 80-90-х годах XX в. в рамках как мусульманской, так и христианской цивилизации взаимная терпимость резко пошла на убыль.

По мнению Хантингтона, ушло в прошлое традиционное геополитическое измерение конфликта между западной и мусульманской цивилизациями. Фактическое сведение на нет западного территориального империализма и прекращение мусульманских территориальных экспансий привело к географической сегрегации, в результате которой западные и мусульманские общины непосредственно граничат друг с другом лишь в нескольких точках на Балканах.

Таким образом, конфликты меж

Всплеск активности исламского терроризма в начале XXI в. вновь вызвал интерес к концепции «столкновения цивилизаций». Однако сам Хантингтон после 11 сентября 2001 г. пытался дезавуировать собственные тезисы о противостоянии западно-христианской и исламской цивилизаций. Скорее всего он сделал это из соображений политкорректности. В США после атаки террористов на Нью-Йорк и Вашингтон резко усилились антимусульманские настроения, поэтому упоминание о конфликте цивилизаций могло подогреть подобные настроения и привести к нежелательным эксцессам.

Споры вокруг идей С. Хантингтона продолжаются и после его смерти в 2008 г. Одни ученые и политики, опираясь на эти идеи, объясняют многие происходящие в мировой политике процессы. Другие, напротив, считают, что реальная практика международных отношений не соответствует положениям концепции «столкновения цивилизаций». Например, отношения России с православной по своим цивилизационным корням Грузией складываются в постсоветский период сложнее, чем с соседним Азербайджаном, имеющим исламскую цивилизационную природу. Для такой многонациональной и многоконфессиональной страны, как Российская Федерация, муссирование вопроса о религиозных различиях, тем более утверждение о неизбежности межцивилизационных конфликтов, могут иметь опасные последствия для стабильности и безопасности.

Усматривая такую угрозу, многие политики и ученые выступают за укрепление взаимопонимания между представителями различных культур и цивилизаций. Проблемы обеспечения диалога цивилизаций регулярно обсуждаются на одноименном мировом общественном форуме, ежегодно собирающемся на греческом острове Родос. В июле 2005 г. тоглашний Генеральный секретарь ООН Кофи Аннан поддержал инициативу о создании глобального Альянса цивилизаций, который помог бы преодолеть недоверие и недопонимание между разными народами и, прежде всего, между представителями западной и незападных цивилизаций. Все это свидетельствует, что цивилизационный фактор сохраняет свою роль в мировой политике, хотя она может быть и не совсем той, о которой в свое время писал С. Хантингтон.

О новом геополитическом этапе эволюции человеческого общества, наступившем после Второй мировой войны, автор впервые выразил в своей статье «Столкновение цивилизаций» (вопрос к читателям), опубликованной в 1993 году. Эта статья вызвала бо льший резонанс, чем все иные, опубликованные за весь послевоенный период. Активное обсуждение проходило в десятках стран на всех континентах, «видимо, пишет автор,- ударило по нервам читателей всех континентов». Это подвигло автора написать книгу с учетом более 400 (!) опубликованных работ по обсуждению его статьи. Работа заняла 20 лет, книга была опубликована в 1996 году (в переводе на русский - в 2006 г.) и до наших дней остается самым популярным геополитическим трактатом, ибо не только формулирует новый этап международных отношений, но и дает прогноз глобального развития земной человеческой цивилизации, а опыт уже нашего времени подтверждает его подход и прогнозы. Автор делит историю человечества на три периода - эпоха племен, стран и, сегодня, цивилизаций. Так как племена объединялись в страны, так страны начали объединяться в цивилизации. В принципе, объединение стран и народов - известны. Это империи (от Ассирии до Великобритании) или международные политические союзы. Однако цивилизации - в отличие от насильственного объединения различных народов в империях - образуются самопроизвольно, а, в отличие от временных политических союзов разных стран - обусловлены не политической обстановкой, а образуются путем объединения народов и стран тождественной или близкой культуры , что и обеспечивает их стабильность. Итак, цивилизация - это добровольное естественное объединение стран и народов тождественной или близкой культуры: «Цивилизация - это культурная общность людей, это синоним культуры, дополняемый степенью развития общества» и «Культура - понятие философии, совокупность признаков, определяющих цивилизацию». «Культура является силой объединяющей (подобные, - В.Р ) или вызывающей рознь (чуждых, - В.Р. ) общества и народы» и, уже сегодня обобщал Вацлав Гавел, президент Чехословакии и Чехии (1989-1993), писатель и мыслитель - «Культурные конфликты усиливаются, и сегодня стали опаснее, чем когда-либо в истории». Другими словами, цивилизация - это общественно-политическое и материальное завершение культуры и потому «Для большинства людей их культурная идентичность - самая важная вещь». Об этом, кстати, писал и Е.Евтушенко (2011 г.): «Главное, что скрепляет общество - это не материальные ценности - они не могут заменить духовных идеалов. Они важны … Но нищета духа при богатстве материальном - это катастрофа для любой страны». Большой поэт, осознанно или интуитивно применил самое сильное выражение трагичности - «катастрофа». В недавней (июль 2013) статье Борис Гулько отмечает, что в период 2000-2011 гг. в США число религиозных и считающих религию очень важной упала с 80% до 60% (на 25%) и в этот же период число самоубийств увеличилось на 40%. Оно уже превышает число погибающих в авариях на дорогах. Это катастрофа . «За десятилетие в США оборвали свою жизнь около 400 000 человек - примерно столько же погибло во Второй мировой и Корейской войнах вместе взятых»… «в 2010 году самоубийства стали самой распространенной смертью в развитых странах», при самом резком, добавлю я, взлете «нищеты духа», потери религиозности, морали, традиций и идентичности (Кто я?) за всю историю Западного мира. Об этот говорил Аристотель: «Кто двигается вперед в знании, но отстает в нравственности и морали, тот более идет назад, чем вперед» и указывал 26-й президент США, республиканец Теодор Рузвельт (1858-1919): «Воспитать человека интеллектуально, не воспитав его нравственно, - значит вырастить угрозу для общества ». Продолжая анализировать образование цивилизаций, Хантингтон подчеркивает: также как цивилизация есть следствие культуры, так и культура сформирована религией и таким образом: «Религия является центральной, определяющей, характеристикой цивилизаций - это основа великих цивилизаций»…. «Из всех объективных элементов, определяющих цивилизацию, наиболее важным является религия». «Религия и в сегодняшнем мире, пожалуй, самая главная сила, которая мотивирует и мобилизует людей». В целом, говорит автор: «Религия принимает эстафету у идеологии» и при падении религии (Запад), «резко падают национальные чувства, значение национальных традиций» и, я добавляю, падение жизненной силы, наступает «цивилизационная усталость» - закат цивилизации: «Цивилизации не погибают от рук других, они кончают самоубийством» (А.Тойнби, «Постижение истории», 1961 г.). Итак, образование цивилизаций происходит по схеме: Религия - культура - цивилизация и распад цивилизаций происходит в этой же последовательности. После победы президента США республиканца Рейгана в «Холодной войне», и распада Советского лагеря (марксистской империи) автор разделяет наш мир на следующие основные цивилизации: - Западная (иудео-христианская), подразделяется на три составляющих: Европа, Северная Америка и Латинская (католическая) Америка с авторитарными традициями; - Православная (российская), отличается от Западной своими византийскими корнями, трехсотлетним татарским игом и тысячелетними традициями монархического, советского и современного абсолютизма. - Иудейская - с ней исторически связаны христианство и ислам. Христианство на основе иудейских истоков и собственного богословия создало иудео-христианской культуру и цивилизацию. Ислам, позаимствовав у иудаизма идею единобожия, создал резко иную религию, иной образ Бога и цивилизацию религиозного фашизма. Независимо от этого, иудаизм «сохранил свою культурную идентичность и с созданием государства Израиль получил (воссоздал , - В.Р.) все объективные атрибуты цивилизации: религию, язык, обычаи, политический и территориальный Дом» (государственность). - Синская (конфуцианская, китайская) и близкие к ней Вьетнам и Корея. Сегодня правильнее ее называть: китайская с конфуцианской системой ценностей - бережливость, семья, работа, дисциплина и - отвержение индивидуализма, склонность к коллективизму и мягкому авторитаризму, а не к демократии. - Японская (буддистская и синтоистская), отпочковалась от китайской в первые столетия н.э. и резко от нее отдалилась. - Индуистская (индусская, индостанская), индуизм - это «сама суть индийской цивилизации». - Исламская, цивилизация завоеваний, для нее весь не-исламский мир - враг («Мы, и они») и подлежит завоеванию, ибо так требует их бог, Аллах, и его пророк Мухаммед. Мусульманин, согласный на мир с «неверными», подлежит смерти. Этой цивилизации автор уделяет особое внимание, ибо: «Игнорировать влияние Исламского возрождения на все Восточное полушарие в конце двадцатого века - это все равно, что игнорировать влияние протестантской Реформации на европейскую политику в конце шестнадцатого столетия». В новом мире, считает автор, «наиболее масштабные, важные и опасные конфликты произойдут не между социальными классами и не между странами внутри цивилизаций, а между объединяющими их цивилизациями». Возвращаясь к Западной цивилизации, автор пишет: «Западное христианство - несомненно, самая важная историческая особенность западной цивилизации. Среди народов западного христианства существовало (прош. время, - В.Р. )развитое чувство единства; люди осознавали свои отличия от турок, мавров, византийцев и других народов» и они действовали «не только во имя золота, но и во имя Бога»… «Исчезновение веры и морального руководства религии в индивидуальном и коллективном человеческом поведении приводит к анархии, безнравственности и подрыву цивилизованной жизни» (вспомним: «человек веру потерявший, скоту подобен», или, у Достоевского: «Если Бога нет, то все позволено», - полный возврат к варварству, от силы права к праву силы). Христианство находится в глубочайшем кризисе, самом глубоким за всю его 2-х тысячелетнюю историю: покойный папа Римский в 2005 году целует Коран (!!), а лидер христианского (??!) Запада, президент США в 2009 г. склоняется в пояс перед королем и наследным принцем Саудовской Аравии и приглашает «Мусульманских братьев» на свою речь в Каире. Этот кризис и замена христианской культуры на мульти культуру приводит к закату нашей цивилизации. «Выживание Запада зависит от того, подтвердят ли вновь (после отцов основателей, - В.Р ) американцы свою западную идентичность и примут ли жители Запада свою цивилизацию (и культуру , - В.Р.) как Уникальную , основанную на религии основателей». Переходя к исламу, автор подчеркивает: «Возрождение ислама (инициированное президентом демократом Картером в 1979 г. - В.Р ), в любой конкретной форме (шииты, сунниты, салафиты, - В.Р. ), означает отрицание европейского и американского влияния… наиболее мощное проявление анти западничества. Это не отвержение современности, а отторжение Запада, его светской релятивистской (без моральной, - В.Р ) вырождающейся культуры и провозглашение превосходства своей культуры», а Запад, провозглашая мульти культуру, отказывается от своей (характерно постоянное покровительство «Мусульманским братьям», урожденного мусульманина, лидера Запада , президента США Барака Хусейна Обамы, избранного американским народом ). Возвращаясь к культуре, автор указывает, что «центральным элементом культуры и цивилизации являются язык и религия» . Относя это к т.н. “палестинцам”, заметим, что у них нет ни самостоятельного языка ни самостоятельной религии: и по языку и по религии - они арабы, поселившиеся в Палестине - лже-палестинцы и лже-народ. В целом, пишет автор, надо помнить, что «Центральной осью политики современного мира … является общность или различие культурных корней» и при этом указывает: «Культурное разграничение на Восток и Запад в меньшей степени проявляется в экономическом благосостоянии - и в большей - в различии основополагающей философии, ценностей и укладе жизни». Отдельно автор останавливается на связи цивилизации с идентичностью: «Не определившись со своей идентичностью (Кто я, к какой культуре я принадлежу, что я защищаю и кто мне близок и чужд,- В.Р. ), люди не могут использовать политику (не имеют аргументов, - В.Р. ) для преследования своих интересов. Мы узнаем, кем являемся , только после того, как нам становится известно, кем мы не являемся , и только затем мы узнаем, против кого мы ». Четко и однозначно сформулирован принцип, которому должны следовать лидеры стран и народов - кто мы и кто за и против нас. В Европе и в США этот принцип уже нарушен мульти культурой и средством её внедрения - политкорректностью, что превращает Запад в легко покоряемый хаос (Римская аналогия). Исключение из этой сегодняшней деградации Запада - Австралия, Канада, Чехия и Израиль. Автор напоминает, что «Запад завоевывал мир… превосходством организованного насилия . Жители Запада часто забывают этот факт; жители не-Запада никогда этого не забудут». Поэтому, лучше и надо жить раздельно . В связи с идентичностью, автор останавливается и на понятии личной индивидуальности Запада: «Индивидуализм остается отличительной чертой Запада среди цивилизаций двадцатого века (и 21-го?, - В.Р ), снова и снова жители Запада и не-Запада указывают на индивидуализм как на центральную отличительную черту Запада» и, что «осознание личной независимости происходит исключительно по культурным сценариям». Отсюда следует, что размывание культуры уничтожает чувство личной независимости и индивидуальной идентичности, что превращает человека из свободного гражданина демократии в покорного и зомбированного подданного тоталитарного режима. Одна из внешних причин ослабления Запада указанная в книге - это: «С распадом Советского Союза, исчез единственный серьезный конкурент Запада». Это привело Запад (прежде всего Европу, ранее всегда находившейся под угрозой Союза) к потере потребности в обороне и идеологическому противостоянию. Запад потерял необходимость самоутверждаться в превосходство своей культуры - стержне своего развития. Распад культуры привел к снижению рабочей этики и замедлению экономического роста, распаду морали, семьи и снижению рождаемости, он сопровождается безработицей, бюджетными дефицитами, социальной дезинтеграцией, наркоманией и преступностью. В результате «Экономическое могущество перемещается в Восточную Азию, а за ним начинает следовать военная мощь и политическое влияние… Готовность других обществ (и стран, - В.Р. ) принимать диктат Запада или повиноваться его поучениям быстро испаряется , как и самоуверенность Запада и его воля к господству (или, хотя бы, к лидерству, - В.Р. ). Сейчас (пока , - В.Р .) господство Запада неоспоримо, но фундаментальные перемены уже имеют место»… «Упадок Запада пока еще находится на медленной фазе, но в какой-то момент он может резко прибавить скорость. В общем, прогнозирует автор: «Запад будет оставаться самой могущественной цивилизацией и в первые десятилетия 21 века и занимать ведущие позиции в науке, технике и в военной области, но контроль над другими важными ресурсами будет рассеиваться среди стержневых государств не-западных цивилизаций». Другими словами, Запад будет терять влияние, что мы уже и видим сегодня. Автор отмечает две черты этого (нашего, сегодняшнего) периода: «Ослабление экономической и военной власти, что ведет к неуверенности в собственных силах и кризису идентичности…» и, что, по моему мнению, особенно важно -это: «Принятие не-западными обществами западных демократических институтов поощряет и дает дорогу к власти национальным и антизападным политическим движениям» Именно так произошло в ЮАР, Иране, Ираке, Турции и в странах «арабской весны», усилившей ислам, который для мусульман, «ислам - источник идентичности, смысла, законности, развития, могущества и надежды», чувства защищенности, принадлежности к многомиллионному мощному сообществу. Для всех этих стран и народов Коран и Шариат, враждебные любым проявлениям свободы, заменяют конституцию и требуют ликвидации Западной цивилизации. «Исламское возрождение - это основное направление, а не экстремизм , это всеобъемлющий , а не изолированный процесс» (нет экстремистов и мусульман умеренных, есть только более, или менее активные. - В.Р.) . Исламские революции (как и другие революционные движения), начинают студенты и интеллигенция, при поддержке Запада добиваясь выборов, хотя в этот же период основная масса избирателей (сельские и городские жители) - традиционные мусульмане, и результаты демократических выборов однозначно предсказуемы. Сегодняшнее Исламское возрождение это следствие потери Западом собственных ориентиров, роста нефтяного богатства исламских стран, демографии и, в первую очередь, ошибочной политики западных лидеров: характерный, но не единственный пример - Иран, где президент США Картер в 1979 году привел к власти лидера Исламской революции, аятоллу Хомейни, или отказ США поддержать своего союзника президента Пакистана, генерала Мушаррафа (из-за нарушения демократии), который под напором оппозиции был вынужден уйти в отставку и Запад потерял союзника. В целом эта книга настолько насыщена собственными мыслями Хантингтона и цитатами других авторов, что ее резюмирование, конечно, не может заменить оригинал. Более того, для понимания сегодняшнего мира, кроме прочтения этой книги желательно дополнить ее соответствующими книгами уже нашего времени. Лучшими из них, на мой взгляд, являются «Ось всемирной истории» Юрия Окунева, «Русский булочник» Юлии Латыниной и «Мир еврея» Бориса Гулько. В заключение, я хочу привести, на мой взгляд, исторический закон, сформулированный настоящим государственным деятелем П.А. Столыпиным (убит террористом-революционером в 1911 г.): «Народ, не имеющий национального самосознания, есть навоз, на котором произрастают другие народы» - сегодня, исламские. Чтобы этого не случилось: «Нам нужен государственный деятель, который умеет печь пироги, а не делить их» (Ю.Латынина, «Русский булочник»)

Samuel P. Huntington THE CLASH OF CIVILIZATIONS

Под общей редакцией К. Королева и Е. Кривцовой

Компьютерный дизайн Г. Смирновой

Печатается с разрешения Samuel P. Huntington QTIP Marital Trust и литературных агентств Georges Borchardt, Inc. и Andrew Nurnberg

Все права защищены. Никакая часть электронной версии этой книги не может быть воспроизведена в какой бы то ни было форме и какими бы то ни было средствами, включая размещение в сети Интернет и в корпоративных сетях, для частного и публичного использования без письменного разрешения владельца авторских прав.

* * *

Предисловие Збигнева Бжезинского

Книга «Столкновение цивилизаций» чрезвычайно богата по своему замыслу и воплощению. Она дает новое понимание современного мирового хаоса и предлагает новый словарь для интерпретации стремительно растущих проблем нашего все более тесного мира. Предложенный Хантингтоном анализ тектонических сдвигов в таких базовых областях, как вера, культура и политика, поначалу ошеломляет, но с каждой страницей становится все более убедительным. Нет никаких сомнений, что эта книга займет свое место среди немногих поистине глубоких и серьезных работ, необходимых для ясного понимания современного состояния мира.

Широта кругозора и острая проницательность автора вызывают неподдельное восхищение и даже, как это ни парадоксально, некоторый скепсис (особенно в начале чтения): уж слишком, на первый взгляд, легко он преодолевает традиционные линии разграничения между социальными науками. Иной раз даже возникает желание оспорить некоторые личные оценки Хантингтона или развить его воззрения в манихейском духе. Эта книга обрела поистине глобальную читательскую аудиторию, что является ярким свидетельством того, что она гораздо лучше отвечает широко распространенному ныне стремлению глубже и точнее понять невероятно сложную историческую реальность наших дней, чем классические социальные дисциплины.

Во-первых, хочу признаться, что мы с Сэмом были близкими друзьями на протяжении большей части нашей сознательной жизни. Мы вместе учились в аспирантуре в Гарварде, а затем преподавали. Подружились и наши жены. После того как Сэм переехал из Гарварда в Колумбийский университет, он уговорил меня последовать за ним. Наши пути разошлись, когда он возвратился в Гарвард, а я остался в Колумбийском университете, однако нам все-таки удалось совместно написать книгу. Позднее, когда я уже работал в Белом доме, он снова присоединился ко мне и занимался всесторонней стратегической экспертизой глобального соперничества между США и Советским Союзом.

В администрации Картера и Рейгана самым серьезным образом прислушивались к его мнению.

Во-вторых, несмотря на дружеские отношения, мы порой расходились во взглядах. По правде говоря, я довольно скептически воспринял основную идею его книги, когда он впервые высказал ее в статье, опубликованной в 1993 г. в июльском выпуске «Foreign Affairs» («Международные отношения»). Как и многие другие, я был впечатлен широтой анализа автора, но меня несколько смутила попытка уложить в некоторую общую интеллектуальную схему невообразимо сложную динамику современных национальных, религиозных и социальных конфликтов, происходящих в мире. Однако выслушав аргументы Сэма, прозвучавшие в ответ на критику в различных дискуссиях, и прочитав книгу целиком, я полностью избавился от изначального скепсиса. Я убедился, что его подход важен не только для понимания современных мировых отношений, но и для рационального воздействия на них.

Нужно подчеркнуть еще один момент. Наряду с превосходной интерпретацией сложностей политической эволюции, книга Хантингтона представляет собой интеллектуальную стартовую площадку для политиков новой формации. Это люди, которые считают неприемлемой пассивную капитуляцию перед упрощенным историческим детерминизмом и не считают конфликт цивилизаций неизбежным моральным императивом нашего времени. Некоторые сторонники таких крайних воззрений после 11 сентября поддались искушению свести цивилизационные вызовы противостоящего Америке мира к простому лозунгу: «Мы любим свободу, они ее ненавидят». И нет ничего удивительного в том, что политические выводы, извлеченные из такого упрощенного и даже демагогического противопоставления, привели к обескураживающим результатам, когда их попытались применить в реальной жизни.

Книга «Столкновение цивилизаций» с точки зрения политологии представляет собой великое предупреждение. Почти за десять лет до 11 сентября Хантингтон предупреждал, что в современном, политически пробудившемся, мире наше осознание особенностей различных цивилизаций требует от нас (так же, как атомное оружие, представляющее опасность для всего человечества) ориентации на межцивилизационные коалиции, на взаимное уважение и сдержанность в стремлении управлять другими нациями. Вот почему работа Хантингтона является новаторской не только в интеллектуальном плане, но и претендует на настоящую политическую мудрость.

Предисловие

Летом 1993 года журнал «Foreign Affairs» опубликовал мою статью, которая была озаглавлена «Столкновение цивилизаций?». По словам редакторов «Foreign Affairs», эта статья за три года вызвала больший резонанс, чем любая другая, напечатанная ими с 1940-х годов. И конечно же, она вызвала больший ажиотаж, чем все что я написал ранее. Отклики и комментарии приходили из десятков стран, со всех континентов. Люди были в той или иной степени поражены, заинтригованы, возмущены, напуганы и сбиты с толку моим заявлением о том, что центральным и наиболее опасным аспектом зарождающейся глобальной политики станет конфликт между группами различных цивилизаций. Видимо, ударило по нервам читателей всех континентов.

С учетом того, какой интерес вызвала статья, а также количества споров вокруг нее и искажения изложенных фактов, мне видится желательным развить поднятые в ней вопросы. Замечу, что одним из конструктивных путей постановки вопроса является выдвижение гипотезы. Статья, в заглавии которой содержался проигнорированный всеми вопросительный знак, была попыткой сделать это. Настоящая книга ставит своей целью дать более полный, более глубокий и подтвержденный документально ответ на вопрос, поставленный в статье. Здесь я предпринял попытку доработать, детализировать, дополнить и, по возможности, уточнить вопросы, сформулированные ранее, а также развить многие другие идеи и осветить темы, не рассмотренные прежде вовсе или затронутые мимоходом. В частности, речь идет о концепции цивилизаций; о вопросе универсальной цивилизации; о взаимоотношениях между властью и культурой; о сдвиге баланса власти среди цивилизаций; о культурных истоках не-западных обществ; о конфликтах, порожденных западным универсализмом, мусульманской воинственностью и притязаниями Китая; о балансировании и тактике «подстраивания» как реакции на усиление могущества Китая; о причинах и динамике войн по линиям разлома; о будущности Запада и мировых цивилизаций. Одним из важных вопросов, не рассмотренных в статье, является существенное влияние роста населения на нестабильность и баланс власти. Второй важный аспект, не упомянутый в статье, подытожен в названии книги и завершающей ее фразе: «…столкновения цивилизаций представляют наибольшую угрозу миру во всем мире, и международный порядок, учитывающий интересы разных цивилизаций, является самой надежной мерой предупреждения мировой войны».

Я не стремился написать социологический труд. Напротив, книга задумывалась как трактовка глобальной политики после холодной войны. Я стремился представить в ней общую парадигму, систему обзора глобальной политики, которая будет ясной для исследователей и полезной для политиков. Проверка ее ясности и полезности заключается не в том, охватывает ли она все, что происходит в глобальной политике. Естественно, нет. Проверка заключается в том, предоставит ли она в ваше распоряжение полезную проясняющую линзу, сквозь которую можно рассматривать международные процессы. Кроме того, никакая парадигма не может существовать вечно. В то время как международный подход может оказаться полезным для понимания глобальной политики в конце двадцатого – начале двадцать первого века, это не означает, что он окажется в равной мере действенным для середины двадцатого или середины двадцать первого века.

Идеи, которые затем воплотились в статье и этой книге, были впервые публично выражены на лекции в Американском институте предпринимательства в Вашингтоне в октябре 1992 года, а затем изложены в сообщении, подготовленном для проекта Института стратегических исследований Джона М. Олина «Изменения в глобальной безопасности и американские национальные интересы», который был воплощен благодаря фонду Смита – Ричардсона. После публикации статьи я участвовал в бесчисленных семинарах и дискуссиях с представителями правительственных, академических, предпринимательских и иных кругов в Соединенных Штатах. Кроме того, мне посчастливилось принимать участие в обсуждениях статьи и ее тезисов во многих других странах, включая Аргентину, Бельгию, Великобританию, Германию, Испанию, Китай, Корею, Люксембург, Россию, Саудовскую Аравию, Сингапур, Тайвань, Францию, Швецию, Швейцарию, ЮАР и Японию. Эти встречи познакомили меня со всеми основными цивилизациями, кроме индуистской, и я вынес бесценный опыт из общения с участниками этих дискуссий. В 1994 и 1995 годах я проводил в Гарварде семинар о природе мира после холодной войны, и меня вдохновили его живая атмосфера и довольно критичные подчас замечания студентов. Неоценимый вклад в работу внесли также мои коллеги и единомышленники из Института стратегических исследований Джона М. Олина и Центра международных дел при Гарвардском университете.

Рукопись была полностью прочитана Майклом С. Дэшем, Робертом О. Кеохане, Фаридом Закария и Р. Скоттом Циммерманном, чьи замечания способствовали более полному и ясному изложению материала. В ходе написания Скотт Циммерманн оказал неоценимое содействие в исследовательских работах. Без его энергичной, квалифицированной и преданной помощи книга ни за что не была бы завершена в такие сроки. Наши ассистенты из студентов – Питер Джун и Кристиана Бриггс – также внесли свой конструктивный вклад. Грейс де Мажистри напечатала раннюю версию рукописи, а Кэрол Эдвардс с вдохновением и энтузиазмом переделывала рукопись так много раз, что она, должно быть, знает ее почти наизусть. Дениз Шеннон и Линн Кокс из издательства «Жорж Боршар» и Роберт Ашания, Роберт Бендер и Джоанна Ли из издательства «Саймон энд Шустер» энергично и профессионально подготовили рукопись к публикации. Я бесконечно благодарен всем, кто помогал мне с созданием этой книги. Она получилась намного лучше, чем была бы в ином случае, и оставшиеся недоработки лежат на моей совести.

Моя работа над этой книгой стала возможной благодаря финансовой поддержке фондов Джона М. Олина и Смита-Ричардсона. Без их содействия процесс написания растянулся бы на годы, и я премного благодарен им за их щедрую помощь в этом начинании. В то время как другие фонды фокусируют свою деятельность на внутренней проблематике, фонды Олина и Смита – Ричардсона заслуживают одобрения за то, что содействуют изучению вопросов войны и мира, национальной и международной безопасности.

С. П. Хантингтон

Часть 1
Мир цивилизаций

Глава 1
Новая эра мировой политики

Введение: флаги и культурная идентичность

Третьего января 1992 года в зале одного из правительственных зданий Москвы состоялась встреча российских и американских ученых. За две недели до этого Советский Союз прекратил свое существование, и Российская Федерация стала независимым государством. Вследствие этого памятник Ленину, красовавшийся прежде на сцене аудитории, исчез, зато на стене появился российский флаг. Единственной проблемой, как заметил один из американцев, было то, что флаг вывесили вверх ногами. После того как замечание было передано представителям принимающей стороны, во время первого же перерыва ошибка была быстро и спокойно исправлена.

За годы, прошедшие после окончания холодной войны, мы стали свидетелями начала огромных перемен в самоидентификации народов и символах их идентичности. Глобальная политика начала выстраиваться вдоль новых линий – культурных. Перевернутые флаги были знаком перехода, но все больше и больше флагов развеваются высоко и гордо, а русские и другие народы сплачиваются вокруг них и прочих символов своей новой культурной идентичности.

18 апреля 1994 года две тысячи человек собрались в Сараеве, размахивая флагами Саудовской Аравии и Турции. Подняв над собой эти стяги вместо флагов ООН, НАТО или США, эти жители Сараева отождествляли себя со своими братьями-мусульманами и показали миру, кто их настоящие и «не такие уж и настоящие» друзья.

16 октября 1994 года в Лос-Анджелесе 70 000 человек вышли на улицы с «морем мексиканских флагов», протестуя против вынесенной на референдум поправки 187, которая отменяла многие государственные льготы для незаконных эмигрантов и их детей. «Почему они вышли на улицы с мексиканским флагом и требуют, чтобы эта страна давала им бесплатное образование? – интересовались наблюдатели. – Им следовало бы размахивать американским флагом». И в самом деле, две недели спустя протестующие вышли на улицы с американским флагом – перевернутым. Эта выходка с флагом обеспечила победу поправки 187, которая была одобрена 59 % жителей Калифорнии, имеющих право голоса.

В мире после холодной войны флаги имеют значение, как и другие символы культурной идентичности, включая кресты, полумесяцы и даже головные уборы, потому что имеет значение культура, а для большинства людей культурная идентичность – самая важная вещь. Люди открывают новые, а зачастую и старые символы идентичности и выходят на улицы под новыми, а порой и старыми флагами, что приводит к войнам с новыми, но нередко и старыми врагами.

В романе Майкла Дибдина «Мертвая лагуна» устами венецианского националиста-демагога выражен весьма мрачный, но характерный для нашего времени взгляд на мир: «Не может быть настоящих друзей без настоящих врагов. Если мы не ненавидим того, кем мы не являемся, мы не можем любить того, кем мы являемся. Это старые истины, которые мы с болью заново открываем после более чем столетия сентиментального лицемерия. Те, кто отрицает эти истины, отрицает свою семью, свое наследие, свое право по рождению, самое себя! И таких людей нельзя с легкостью простить». Прискорбную правдивость этих старых истин не может отрицать ни ученый, ни политик. Для людей, которые ищут свои корни, важны враги, и наиболее потенциально опасная вражда всегда возникает вдоль «линий разлома» между основными мировыми цивилизациями.

Основная идея этого труда заключается в том, что в мире после холодной войны культура и осознание различной культурной идентичности (которая в самом широком понимании совпадает с идентичностью цивилизации) определяют модели сплоченности, дезинтеграции и конфликта. В пяти частях книги выводятся следствия из этой главной предпосылки.

Часть I : Впервые в истории глобальная политика и многополюсна, и полицивилизационна; модернизация отделена от «вестернизации» – распространения западных идеалов и норм и не приводит ни к возникновению всеобщей цивилизации в точном смысле этого слова, ни к вестернизации незападных обществ.

Часть II : Баланс влияния между цивилизациями смещается: относительное влияние Запада снижается; растет экономическая, военная и политическая мощь азиатских цивилизаций; демографический взрыв ислама имеет дестабилизирующие последствия для мусульманских стран и их соседей; не-западные цивилизации вновь подтверждают ценность своих культур.

Часть III : Возникает мировой порядок, основанный на цивилизациях: социумы, имеющие культурное сходство, сотрудничают друг с другом; попытки перемещения социума из условий одной цивилизации в другие и чуждые оказываются бесплодными; страны группируются вокруг ведущих или стержневых стран своих цивилизаций.

Часть IV : Универсалистские претензии Запада все чаще приводят к конфликтам с другими цивилизациями, наиболее серьезным – с исламом и Китаем; на локальном уровне войны на линиях разлома, большей частью – между мусульманами и не-мусульманами, вызывают «сплочение родственных стран», угрозу дальнейшей эскалации конфликта и, следовательно, усилия основных стран прекратить эти войны.

Часть V : Выживание Запада зависит от того, подтвердят ли вновь американцы свою западную идентичность и примут ли жители Запада свою цивилизацию как уникальную, а не универсальную, а также их объединения для сохранения цивилизации против вызовов не-западных обществ. Избежать глобальной войны цивилизаций можно лишь тогда, когда мировые лидеры примут полицивилизационный характер глобальной политики и станут сотрудничать для его поддержания.

Многополюсный, полицивилизационный мир

Политика в мире после холодной войны впервые в истории стала и многополюсной, и полицивилизационной. Большую часть существования человечества цивилизации контактировали друг с другом лишь время от времени или не имели контактов вовсе. Затем, с началом современной эры, около 1500 года н. э., глобальная политика получила два направления. На протяжении более четырехсот лет национальные государства Запада – Британия, Франция, Испании, Австрия, Пруссия, Германия, Соединенные Штаты и другие – представляли собой многополюсную международную систему в пределах западной цивилизации. Они взаимодействовали и конкурировали друг с другом, вели войны друг против друга. В то же время западные нации расширялись, завоевывали, колонизировали и оказывали несомненное влияние на все остальные цивилизации (см. карту 1.1). Во время холодной войны глобальная политика стала биполярной, а мир был разделен на три части. Группа наиболее процветающих и могущественных держав, ведомая Соединенными Штатами, была втянута в широкомасштабное идеологическое, экономическое и временами военное противостояние группе небогатых коммунистических стран, сплоченных и ведомых Советским Союзом. Этот конфликт в значительной степени проявлялся за пределами двух лагерей – в третьем мире, который состоял зачастую из бедных, политически нестабильных государств, которые лишь недавно обрели независимость и заявили о политике неприсоединения (карта 1.2).

В конце 1980-х коммунистический мир рухнул, и международная система времен холодной войны стала историей. В мире после холодной войны наиболее важными между людьми стали уже не идеологические, политические или экономические различия, а культурные. Народы и нации пытаются дать ответ на самый простой вопрос, с которым может столкнуться человек: кто мы есть. И они отвечают традиционным образом – обратившись к понятиям, имеющим для них наибольшую важность. Люди определяют себя, используя такие понятия, как происхождение, религия, язык, история, ценности, обычаи и общественные институты. Они идентифицируют себя с культурными группами: племенами, этническими группами, религиозными общинами, нациями и – на самом широком уровне – цивилизациями. Не определившись со своей идентичностью, люди не могут использовать политику для преследования собственных интересов. Мы узнаем, кем являемся, только после того, как нам становится известно, кем мы не являемся, и только затем мы узнаем, против кого мы.

Запад и остальные: 1920

Мир холодной войны: 1960-е

Мир разных цивилизаций: после 1990-х годов

Основными игроками на поле мировой политики остаются национальные государства. Их поведение, как и в прошлом, определяется стремлением к могуществу и процветанию, но определяется оно и культурными предпочтениями, общностями и различиями. Наиболее важными группировками государств являются уже не три блока времен холодной войны, но, скорее, семь или восемь основных мировых цивилизаций (карта 1.3). Не-западные общества, особенно в Южной Азии, повышают свое экономическое благосостояние и создают основу для увеличения военной мощи и политического влияния. С повышением могущества и уверенности в себе не-западные страны все больше утверждают свои собственные ценности и отвергают те, которые «навязывает» им Запад. «Международная система двадцать первого века, – заметил Генри Киссинджер, – будет состоять по крайней мере из шести основных держав – Соединенных Штатов, Европы, Китая, Японии, России и, возможно, Индии, а также из множества средних и малых государств» . Шесть держав Киссинджера принадлежат к пяти различным цивилизациям, и, кроме того, есть еще влиятельные исламские страны, чье стратегическое расположение, большое население и запасы нефти делают их весьма значимыми фигурами мировой политики. В этом новом мире локальная политика является политикой этнической, или расовой, принадлежности; глобальная политика – это политика цивилизаций. Соперничество сверхдержав сменилось столкновением цивилизаций.

В этом новом мире наиболее масштабные, важные и опасные конфликты произойдут не между социальными классами, бедными и богатыми, а между народами различной культурной идентичности. Внутри цивилизаций будут случаться межплеменные войны и этнические конфликты. Столкновения и вспышки насилия между странами различной цивилизационной принадлежности несут с собой потенциал эскалации, так как чреваты втягиванием в конфликт «братских народов» . Кровавое столкновение кланов в Сомали не несет угрозы расширения конфликта. Кровавое столкновение племен в Руанде имеет последствия для Уганды, Заира и Бурунди, но не более того. Кровавые столкновения цивилизаций в Боснии, на Кавказе, Центральной Азии или в Кашмире могут разрастись в большие войны. В югославском конфликте Россия предоставляла дипломатическую помощь сербам, а Саудовская Аравия, Турция, Иран и Ливия предоставляли финансовую помощь и оружие боснийцам не по причинам идеологии, политики с позиции силы или экономических интересов, но из-за культурного родства. «Культурные конфликты, – заметил Вацлав Гавел, – усиливаются, и сегодня стали опаснее, чем когда-либо в истории»; а Жак Делор согласился, что «грядущие конфликты будут загораться от искры скорее национального фактора, чем экономического или идеологического». И наиболее опасные культурные конфликты – те, которые имеют место вдоль линий разлома между цивилизациями.

«Столкновение цивилизаций»(1996) - Самуэль Филипс Хантингтон

Книга Самюэля Хантингтона «Столкновение цивилизаций» - один из самых популярных геополитических трактатов 90-х годов. Возникшая из статьи в журнале Foreign Affairs, которая вызвала наибольший резонанс за всю вторую половину XX века, она по-новому описывает политическую реальность наших дней и дает прогноз глобального развития всей земной цивилизации.
В данной книге описывается и политическая реальность 90-х годов, и даётся прогноз глобального развития. Можно сказать, что основная идея книги заключается в том, что после холодной войны культура и различные виды идентификации определяют модель сплочённости государств, дезинтеграции и конфликта; и что конфликты переместились в плоскость противостояния цивилизаций. Что источником конфликтов будет не идеология и не экономика, а культура.

Самуэль Филипс Хантингтон родился в 1927году. Хантингтон является доктором политических наук (1951г.), профессором Университета Альберта Вэзерхэда (Albert J . Weatherhead III University ) и председателем Гарвардской академии международных и местных исследований (Harvard Academy of International and Area Studies ). В Гарвардском университете он также занимает пост директора Центра международных отношений (Center for International Affairs ). В 1986-1987 годах был президентом Американской ассоциации политической науки, и в 1977 и 1978 годах являлся координатором планирования стратегии безопасности при Совете национальной безопасности США. Хантингтон - основатель популярного журнала Foreign Policy.

Краткое содержание:

Прежде всего надо сказать, что под цивилизацией Хантингтон подразумевает социокультурную общность и широкий уровень культурной идентичности людей.

Книга разделена на 5 частей.

1 часть- «Мир цивилизаций». В 1 части говорится о итогах и последствиях холодной войны, о глобальной многополюсной политике; выделяется, что модернизация теперь отделена от вестернизации. Также о том, что различия между цивилизациями наиболее существенны (это и история, язык, культура, традиции, религия ), ведь они складывались веками. В классовых и идеологических конфликтах ключевым был вопрос - «На чьей ты стороне?», а в конфликте цивилизаций - «Кто ты такой?».

2 часть - «Смещающийся баланс цивилизаций». Идёт смещение баланса сил между цивилизациями: относительно снижается влияние Запада; незападные цивилизации вновь подтверждают ценность своих культур; рост политической, военной, экономической мощи азиатских стран.

Хантингтон выступает за отказ от политической, культурной экспансии по отношению к незападным цивилизациям. Также он говорит о том, что надо утверждать на Западе и в Америке западную идентичность, противостоя внутреннему мультикультуризму.

3 часть - «Возникающий порядок цивилизаций» . Говорится о синдроме братских стран(вариации государств на цивилизационную близость), как явлении, которое приходит на смену политической идеологии и традиционным соображениям поддержания баланса сил в качестве основного принципа сотрудничества и коалиций. Среди примеров этого принципа автор называет конфликты в Персидском заливе, на Кавказе, в Боснии.

4 часть - «Столкновения цивилизаций».

В возникающем мире отношения между странами и группами из различных цивилизаций не будут тесными и зачастую будут антагонистическими. Претензии Запада на универсальность могут вызвать конфликты с другими цивилизациями. Главная опасность для Запада - Конфуцианско-исламский блок.

5 часть - «Будущее цивилизаций». В этой части основное внимание уделяется Западу. Запад отличается от всех прочих когда-либо существовавших цивилизаций тем, что он имел преобладающее влияние на все другие цивилизации, которые существовали в мире, начиная с 1500 года. В возникающем мире этнических конфликтов и столкновения цивилизаций западная вера в универсальность западной культуры страдает от трех недостатков: она неверна; она аморальна и она опасна. Ошибочность ее - краеугольная идея этой книги. Также автор говорит, что скорее всего центральной осью мировой политики в будущем станет конфликт между Западом и «остальным миром».

Будущее и мира, и Цивилизации зависит от понимания и сотрудничества между политическими, духовными и интеллектуальными лидерами главных мировых цивилизаций. В столкновении цивилизаций Европа и Америка будут держаться вместе - либо погибнут поодиночке. «В более масштабном столкновении между Цивилизацией и варварством, великие мировые цивилизации, обогащенные своими достижениями в религии, искусстве, литературе, философии, науке, технологии, морали и сочувствии, также должны держаться вместе, или же они погибнут поодиночке. В нарождающейся эпохе столкновения цивилизаций представляют величайшую угрозу миру во всем мире, и международный порядок, основанный на цивилизациях, является самой надежной мерой предупреждения мировой войны».

Столкновение цивилизаций (The Clash of Civilizations) - это теория, или историко-философский трактат, предложенная ученым от геополитики Самуэлем Хантингтоном , посвященная миру после Холодной Войны . Она обозначает основной источник конфликта, который будет доминировать в современном мире. Теория сформулирована в 1993 году и дополнена в 1996 году.

Хантингтон вводит следующую основную гипотизу - фундаментальный источник конфликта в этом новом мире будет иметь не идеологическую и не экономическую основу. Основные линиии, разделяющие человечество и основной источник конфликта, имеют культурную основу. Государства с однородным национальным составом останутся самыми сильными игроками на международной арене, но принципиальные конфликты в глобальной политике будут происходить между нациями и группами разных цивилизаций. Столкновение цивилизаций будет доминировать в глобальной политике.

Хантингтон, используя историю и объемные исследования, делит мир на следующие основные цивилизации:

1) Западная цивилизация, Западная Европа (Евросоюз) и Северная Америка, но также включая Австралию и Новую Зеландию.

2) Православная, ортодоксная цивилизация России, Белоруссии, Армении, Кипра, Греции, Молдовы, Македонии, Румынии, Сербии, Грузии и Украины.

3) Латинская Америка. Это гибрид между западным миром и местными народностями. Можно считать что это часть Западной цивилизации, но здесь все же другие социальные и политические структуры, отличные от Европы и Северной Америки.

4) Исламский мир Ближнего Востока, Центральной Азии, Юго-Западной Азии, Афганистана, Албании, Азербайджана, Бангладеша, Индонезии, Малайзии, Мальдив, Пакистана, и отдельных частей Индии.

5) Индуистская цивилизация. Прежде всего Индия, Непал, а также обширные диаспоры индусов в разных частях мира.

6) Дальневосточная цивилизация Китая, Кореи, Сингапура, Тайваня, и Вьетнама. Также обширные китайские диаспоры во всем мире и особенно в Юго-Восточной Азии.

7) Япония. Считается гибридом Китайской цивилизации и Алтайских народов.

8) Цивилизация Африки южнее Сахары считается Хантингтоном возможной восьмой цивилизацией.

9) Древняя будистская цивилизация Бутана, Комбоджи, Лаоса, Мьянмы, Шри-Ланки, Таиланда, Калмыкии, регионов Непала, регионов Сибири, и Тибетское правительство в изгнании. Хотя Хантингтон считает что эта цивилизация имеет малый вес на международной арене.

10) Хантингтон также выделяет микро-цивилизации, которые не принадлежат ни к одной большой группе цивилизаций. Он называет их "странами-одиночками". Эфиопия, Турция, Израиль, и другие. Израиль хотя и может быть назван отдельной цивилизацией, имеет много общего с Западной цивилизацией. Хантингтон также считает что бывшие британские колонии в океане могут быть выделены в отдельную микро-цивилизацию.

11) В некоторых случаях китайская, японская и буддистская цивилизации могут быть выделены в одну цивилизацию, называемую Восточным миром.

1) обеспечивать более тесное сотрудничество и единение в рамках собственной цивилизации, особенно между ее европейской и североамериканской частями;

2) интегрировать в Западную цивилизацию те общества в Восточной Европе и Латинской Америке, чьи культуры близки к западной;

3) обеспечить более тесные взаимоотношения с Японией и Россией;

4) предотвратить перерастание локальных конфликтов между цивилизациями и глобальные войны;

5) ограничить военную экспансию конфуцианских и исламских государств;

6) приостановить свертывание западной военной мощи и обеспечить военное превосходство на Дальнем Востоке и в Юго-Западной Азии;

7) использовать трудности и конфликты во взаимоотношениях исламских и конфуцианских стран;

8) поддерживать группы, ориентирующиеся на западные ценности и интересы в других цивилизациях;

9) усилить международные институты, отражающие западные интересы и ценности и узаконивающие их, и обеспечить вовлечение незападных государств, в эти институты”.

В качестве наиболее вероятных противников Запада Хантингтон указывает Китай и исламские государства (Иран, Ирак, Ливия и т.д.).