Анализ стихотворения проблеск тютчев. Федор Тютчев — Слыхал ли в сумраке глубоком (Проблеск) Песенка для поднятия настроения;-)

Это, наверное, самое первое полноценное стихотворение поэта. Молодой Фёдор Иванович Тютчев живет и работает в Мюнхене, читает Гейне и других, популярных в то время писателей. Романтизм становится плотной частью его поэтики. Само название «Проблеск» - это проявление любви романтиков к незавершённости, к полутонам. Ведь проблеск - это то, что появляется лишь на миг и не раскрывается полностью. Мысль, которую надо потом додумать. Это стихотворение ночное, в нём описывается небесный пейзаж полуночного неба.

Очень характерная для Тютчева вещь - своеобразное деление стиха на две части. Первая из них состоит из пейзажа, а вторая более глубока и отражает философские мысли автора. В конкретном произведении подается ночной пейзаж: «Слыхал ли в сумраке глубоком». Лирический герой просыпается от музыки ночи. Она пробуждает его ото сна, и он начинает слушать эту восхитительную мелодию:

«То потрясающие звуки
То замирающие вдруг».

Эти перепады напоминает классическую музыку, которой свойственны перепады, паузы, полутона. Автор усиливает:

«Как бы последний ропот муки
В них отозвавшися, потух!».

Он подчёркивает всю силу этого безудержного и мгновенного падения в тишину. Воистину завораживающая симфония. Тютчев вводит образ Зефира, молодого ветра, тёплого, доброго, но способного призвать бури. Здесь он, правда, вызывает скорее грустную мелодию.

Душа лирического героя начинает большое небесное путешествие: «О, как тогда с земного круга/Душой к бессмертному летим!». Это путешествие сквозь время, поэт видит своё прошлое. Далее идет самый сильный и трогательный образ во всём стихотворении:

«Минувшее, как призрак друга,
Прижать к груди своей хотим».

Он видит прошлое, приближается к нему, но понимает, что не так и не сможет его коснутся, ровно как и вернуть былое назад. Но способность видеть уже даёт многое. Душу наполняет безмятежная радость, он начинает верить в то, что видит, благоговение «эфирной радостью наполняет жилы».

Всегда наступает момент, когда нужно возвращаться на землю. Здесь Фёдор Тютчев возвращается к мелодике нарастания и пауз, которая была использована в начале. После стремительного взлёта наступает затихание, тишина: «Мы в небе скоро устаем». Здесь автор говорит о ничтожности телесной природы человека. Мы слишком слабы, чтобы летать, всего лишь «ничтожная пыль».

Слыхал ли в сумраке глубоком
Воздушной арфы легкий звон,
Когда полуночь, ненароком,
№4 Дремавших струн встревожит сон?..

То потрясающие звуки,
То замирающие вдруг...
Как бы последний ропот муки,
№8 В них отозвавшися, потух!

Дыханье каждое Зефира
Взрывает скорбь в ее струнах...
Ты скажешь: ангельская лира
№12 Грустит, в пыли, по небесах!

О, как тогда с земного круга
Душой к бессмертному летим!
Минувшее, как призрак друга,
№16 Прижать к груди своей хотим.

Как верим верою живою,
Как сердцу радостно, светло!
Как бы эфирною струею
№20 По жилам небо протекло!

Но ах, не нам его судили;
Мы в небе скоро устаем, -
И не дано ничтожной пыли
№24 Дышать божественным огнем.

Едва усилием минутным
Прервем на час волшебный сон,
И взором трепетным и смутным,
№28 Привстав, окинем небосклон, -

И отягченною главою,
Одним лучом ослеплены,
Вновь упадаем не к покою,
№32 Но в утомительные сны.

Slykhal li v sumrake glubokom
Vozdushnoy arfy legky zvon,
Kogda polunoch, nenarokom,
Dremavshikh strun vstrevozhit son?..

To potryasayushchiye zvuki,
To zamirayushchiye vdrug...
Kak by posledny ropot muki,
V nikh otozvavshisya, potukh!

Dykhanye kazhdoye Zefira
Vzryvayet skorb v yee strunakh...
Ty skazhesh: angelskaya lira
Grustit, v pyli, po nebesakh!

O, kak togda s zemnogo kruga
Dushoy k bessmertnomu letim!
Minuvsheye, kak prizrak druga,
Prizhat k grudi svoyey khotim.

Kak verim veroyu zhivoyu,
Kak serdtsu radostno, svetlo!
Kak by efirnoyu struyeyu
Po zhilam nebo proteklo!

No akh, ne nam yego sudili;
My v nebe skoro ustayem, -
I ne dano nichtozhnoy pyli
Dyshat bozhestvennym ognem.

Yedva usiliyem minutnym
Prervem na chas volshebny son,
I vzorom trepetnym i smutnym,
Privstav, okinem nebosklon, -

I otyagchennoyu glavoyu,
Odnim luchom oslepleny,
Vnov upadayem ne k pokoyu,
No v utomitelnye sny.

Cks}