Реабилитация Софьи и Василия Голицына Человек склонен к упрощениям: если не белое, то черное. Это касается и истории. Реформаторский образ Петра Великого со временем автоматически превратил его политических противников в ретроградов, хотя зачастую речь шла не об

Голицинские походы В 1683 г. турецкий султан Мехмед IV предпринял большой поход на Австрию. В июле 1683 г. его войска осадили Вену. Город был на грани гибели, но его спасло появление армии польского короля Яна Собесского. 1 сентября 1683 г. турки были наголову разбиты под Веной.

В 1684 г. в войну с Турцией вступила Венеция. В том же году австрийские войска заняли большую часть Хорватии, которая вскоре стала австрийской провинцией. В 1686 г., после полутора веков турецкого господства, город Буда был взят австрийцами и вновь стал венгерским городом. Венецианцы с помощью мальтийских рыцарей захватили остров Хиос.

Московское государство не могло упустить столь благоприятную возможность наказать крымского хана. По приказу царевны Софьи (формально - от имени малолетнего Петра и его брата слабоумного Ивана) осенью 1686 г. была начата подготовка похода в Крым.

Еще в 1682 г. царский посланник Тараканов дал знать из Крыма, что хан Мурад Гирей для получения подарков велел схватить его, привести к себе на конюшню, «бить обухом, приводить к огню и стращать всякими муками». Тараканов заявил, что ничего лишнего сверх прежней дани не даст. Его отпустили в стан на реку Альму, предварительно дочиста ограбив. Поэтому правительница Софья велела объявить хану, что московских посланников он уже не увидит больше в Крыму, что нужны переговоры, и прием даров будет производиться теперь за границей.

Осенью 1686 г. московское правительство обратилось к войскам с грамотой, где говорилось, что поход предпринимается для избавления Русской земли от нестерпимых обид и унижения. Ниоткуда татары не уводят столько пленных, как из нее; продают христиан как скот; ругаются над верой православной. Но и этого мало. Русское царство платит татарам ежегодную дань, за что терпит стыд и укоризны от соседних государств, а границ своих этой данью все ж не охраняет. Хан берет деньги и бесчестит русских гонцов, разоряет русские города. От турецкого султана управы на него нет никакой.

Во главе 100-тысячного войска выступил в поход «большого полка дворовый воевода, царственныя большия печати и государственных великих посольских дел сберегатель» и наместник Новгородский князь Василий Васильевич Голицын.

Крымскому походу царевна Софья придавала большое значение. Василий Васильевич Голицын был ее любовником, и его успех в Крыму существенно увеличивал потенциал Софьи в борьбе за власть со сторонниками Петра. Вместе с русскими войсками в походе должны были принять участие и украинские казаки под начальством гетмана Ивана Самойловича.

Лишь в начале 1687 г. голицынская армия двинулась на юг мимо Полтавы, через Коломак, реки Орел и Самару к Конским Водам. Двигалось войско крайне медленно, с большими предосторожностями, хотя о татарах не было и слуха.

Во время похода все войска сосредотачивались в одну громадную массу, имевшую форму четырехугольника, больше версты по фронту и 2 версты в глубину. В середине шла пехота, по бокам - обоз (20 тысяч повозок), рядом с обозом - артиллерия, прикрытая конницей, на которую возлагалась разведка и охранение. Вперед был выдвинут авангард из пяти стрелецких и двух солдатских (Гордона и Шепелева) полков.

На реке Самаре к армии присоединились 50 тысяч малороссийских казаков гетмана Самойловича.

Только через пять недель войско достигло реки Конские воды, преодолев за это время 300 верст. Но Голицын доносил в Москву, что он идет «на Крым с великим поспешанием».

13 июня армия переправилась через Конские воды, за которыми уже начиналась степь, и расположилась лагерем в урочище Большой Луг, недалеко от Днепра. Здесь вдруг выяснилось, что степь горит на огромной площади - с юга неслись тучи черного дыма, отравляя воздух нестерпимым смрадом. Тогда Голицын собрал старших военачальников на совет. После долгих рассуждений поход решили продолжить.

14 июня войско выступило из Большого Луга, но за двое суток преодолело не более 12 верст: степь дымилась, травы и воды не было. Люди и лошади едва двигались. В армии появилось много больных. В таком состоянии войска добрались до пересохшей речки Янчокрак.

К счастью, 16 июня пошел проливной дождь, Янчокрак наполнилась водой и выступила из берегов. Воеводы, приказав выстроить мосты, перевели армию на другой берег в надежде, что ливень оживил степь. Но ожидания эти не оправдались, вместо травы степь была покрыта грудами золы.

Совершив еще один переход, Голицын вновь, 17 июня, собрал совет. До Крыма оставалось не менее 200 верст пути. Армия, правда, не встретила еще ни одного татарина, но обессиленные бескормицей лошади не могли тащить пушки, а люди рисковали умереть с голода. На совете было решено возвращаться в пределы России и ожидать там царского указа, а для прикрытия отступления от нападения татар отрядить к низовьям Днепра 20 тысяч московских войск и столько же малороссийских казаков.

18 июня главные силы поспешно двинулись назад той же дорогой, оставив далеко позади себя обозы. 19 июня Голицын послал в Москву донесение, где главной причиной неудачи назвал пожар в степи и нехватку конского корма.

Татары и ранее постоянно поджигали степь при подходе неприятеля. Но тут малороссийские недруги Самойловича подали донос Голицыну, что поджог степи был совершен казаками по приказу Самойловича. Князю и его воеводам тоже надо было найти виноватого. Князь наябедничал Софье, и через две недели Самойлович был лишен гетманской булавы.

25 июля 1687 г. на реке Коломаке состоялась Рада, на которой «вольными голосами малороссийских казаков и гене- ральской старшины» был выбран гетман Иван Степанович Мазепа. Его избранию гетманом сильно способствовал князь В.В. Голицын.

Второй поход в Крым князь Голицын начал в феврале 1689 г. Голицын предполагал прийти в Крым ранней весной, чтобы избежать степных пожаров и летнего зноя. Войска собирались в Сумах, Рыльске, на Обояни, в Межеречах и в Чугуеве. Всего собралось 112 тысяч человек, не считая малороссийских казаков, которые, как и в первом походе, должны были присоединиться на реке Самаре. В состав армии входило 80 тысяч войск «немецкого строя» (рейтар и солдат) и 32 тысячи «русского строя», при 350 орудиях. Почти всеми полками командовали иноземцы, среди них Гордон и Лефорт.

В начале марта к Большому полку в Сумах прибыл В.В. Голицын. Гордон предложил главнокомандующему двигаться ближе к Днепру и через каждые 4 перехода устраивать небольшие укрепления, что должно было навести страху на татар и обеспечить тыл. Еще Гордон рекомендовал взять с собой стенобитные орудия и штурмовые лестницы, а также построить на Днепре лодки для захвата Кизикермена и других татарских укреплений.

Но Голицын оставил предложения Гордона без внимания и поспешил выступить в поход, чтобы успеть избежать степных пожаров. Войска выступили 17 марта. Первые дни стояла жуткая стужа, а потом внезапно наступила оттепель. Все это затрудняло движение армии. Реки разлились, и войска с большими сложностями переправились через реки Ворсклу, Мерло и Дрель.

На реке Орел к Большому полку присоединилась остальная часть армии, а на Самаре - Мазепа со своими казаками. 24 апреля армия с двухмесячным запасом продовольствия потянулась левым берегом Днепра через Конские Воды, Янчок-рак, Московку и Белозерку к Коирке.

От Самары войска шли с большой осторожностью, высылая вперед конные отряды для разведки. Порядок движения, в общем, был тот же, что и в 1687 г., то есть крайне громоздкий и способствующий чрезвычайной медлительности.

Достигнув речки Коирки, Голицын отрядил двухтысячный отряд к Аслан-Кирменю, а сам двинулся на восток в степь, по направлению к Перекопу. 14 мая отряд, высланный к Аслан-Кирменю, вернулся, так и не дойдя до крепости.

15 мая во время перехода армии в Черную Долину по Ки-зикерменской дороге появились значительные силы татар. Это было войско Нуреддин-Калги, сына хана. В авангарде завязалась перестрелка, в ходе которой обе стороны понесли незначительные потери. После этого татары отошли, а русское войско вошло в Черную Долину.

На следующий день татары напали снова, стремительно обрушившись на тыл армии. Задние полки замялись, конные и пешие бросились в вагенбург, но сильный огонь артиллерии остановил татар. Понеся здесь большие потери, татары бросились на левый фланг и сильно потрепали Сумской и Ахтырс-кий полки украинских казаков. Но и тут артиллерия остановила татар. Видя бессилие своей конницы против татар, воеводы поместили ее за пехотой и артиллерией, внутри вагенбурга.

Утром 17 мая татары показались снова, но, видя повсюду пехотные полки, не решились на них напасть и скрылись. Общее число потерь в русской армии за эти дни составило около 1220 человек. Донесение Голицына о трехдневном бое, о жестоких нападениях неприятеля и о блистательных победах было спешно отправлено в Москву.

Армия сделала еще два перехода и 20 мая подошла к Перекопу - слабо укрепленному городку. Впереди Перекопа стоял сам хан с 50-тысячным войском. Соединясь с сыном, он окружил и атаковал Голицына со всех сторон. Отогнав татар огнем артиллерии, Голицын приблизился к Перекопу на пушечный выстрел и хотел было ночью его атаковать.

Но тут-то и обнаружилась нерешительность неспособного Голицына. Решись он сразу, как и сам наметил, атаковать, победа еще могла бы ему достаться. Войско уже двое суток было без воды, в частях обнаружился недостаток хлеба, лошади дохли; еще несколько дней, и пушки и обоз пришлось бы бросить. Готовясь к штурму, все воеводы на вопрос, как быть, дали ответ: «Служить и кровь свою пролить готовы. Только от безводья и от безхлебья изнужились, промышлять под Перекопом нельзя, и отступить бы прочь».

В результате слабовольный Голицын не рискнул штурмовать перекопские укрепления, а взамен этого вступил в переговоры с татарами. Он льстил себя надеждой, что хан, боясь нашествия на Крым, согласится на выгодные для России условия: на ук-райные города и Польшу войной не ходить; дани не брать и всех русских пленников освободить без размена. Хан же нарочно затягивал переговоры, зная, что русская армия не сможет долго стоять под Перекопом. Наконец 21 мая пришел ответ от хана. Он соглашался на мир лишь на прежних основаниях и требовал 200 тысяч рублей недополученной дани. Голицыну ничего не оставалось, как начать отступление.Отступала русская армия в очень тяжелых условиях, по всей степи бушевали пожары. Гордон, командовавший арьергардом, впоследствии писал: «Армия наша находилась в большой опасности. Положение ее было бы еще затруднительней, если бы хан вздумал преследовать всеми силами. К счастью, у него было менее войска, чем мы воображали». Впрочем, это не помешало татарам преследовать русских целых 8 суток, не давая покоя ни днем, ни ночью.29 июня на берег реки Мерло прибыл к войску окольничий Нарбеков «с царским милостивым словом» и с повелением распустить людей по домам. «За столь славныя во всем свете победы мы тебя жалуем милостиво и премилостиво и паки премилостиво похваляем», - так заканчивала Софья собственноручное письмо Голицыну. По возвращении из похода она осыпала богатыми наградами своего фаворита, воевод, офицеров и нижних чинов. Азовские походы

1695 и 1696 годов - военные кампании России против Османской империи; были предприняты Петром I в начале его царствования и закончились взятием турецкой крепости Азов. Они могут считаться первым значительным свершением молодого царя. Эти военные компании стали первым шагом на пути решения одной из основных задач, стоящих перед Россией в то время, - получения выхода к морю.

Выбор южного направления в качестве первой цели обусловлен несколькими основными причинами:

война с Османской империей представлялась более лёгкой задачей, чем конфликт со Швецией, закрывающей выход к Балтийскому морю.

взятие Азова позволило бы обезопасить южные области страны от набегов крымских татар.

союзники России по антитурецкой коалиции (Речь Посполитая, Австрия и Венеция) потребовали от Петра I начать военные действия против Турции.

Первый Азовский поход 1695 года

Решено было нанести удар не по крымским татарам, как в походах Голицына, а по турецкой крепости Азов. Изменён и путь следования: не через пустынные степи, а по районам Волги и Дона.

Зимой и весной 1695 года на Дону были построены транспортные суда: струги, морские лодки и плоты для доставки войск, боеприпасов, артиллерии и продовольствия из дислокации к Азову. Это можно считать началом, пусть несовершенного для решения военных задач на море, но - первого русского флота.

Весной 1695 года армия 3-я группами под командованием Головина, Гордона и Лефорта двинулась на юг. Пётр во время похода совмещал обязанности первого бомбардира и фактического руководителя всей кампании.

Русская армия отвоевала у турок две крепости, и в конце июня осадила Азов (крепость в устье Дона). Гордон стал против южной стороны, Лефорт влево от него, Головин, при отряде которого находился и царь - вправо. 2 июля войска под командованием Гордона начали осадные работы. 5 июля к ним присоединились корпуса Головина и Лефорта. 14 и 16 июля русским удалось занять каланчи - две каменные башни по обоим берегам Дона, выше Азова, с протянутыми между ними железными цепями, которые преграждали речным судам выход в море. Это стало фактически наивысшим успехом в ходе кампании. Были предприняты две попытки штурма (5 августа и 25 сентября), но крепость взять не удалось. 20 октября осада была снята.

Второй Азовский поход 1696 года

Всю зиму 1696 года русская армия готовилась ко второму походу. В январе на верфях Воронежа и в Преображенском было развёрнуто масштабное строительство кораблей. Построенные в Преображенском галеры в разобранном виде доставлялись в Воронеж, там собирались и спускались на воду. Кроме того, из Австрии были приглашены инженерные специалисты. Свыше 25 тысяч крестьян и посадских было мобилизовано с ближайшей округи на строительство флота. Были сооружены 2 крупных корабля, 23 галеры и более 1300 стругов, барок и мелких судов.

Реорганизовано и командование войсками. Во главе флота поставлен Лефорт, сухопутные войска вверены боярину Шеину.

Был издан высочайший указ, по которому холопы, вступавшие в войско, получали свободу. Сухопутная армия увеличилась вдвое, достигнув 70 000 человек. В неё также вошли украинские и донские казаки и калмыцкая конница.

20 мая казаки на галерах в устье Дона напали на караван турецких грузовых судов. В результате были уничтожены 2 галеры и 9 малых судов, а одно небольшое судно захвачено. 27 мая флот вышел в Азовское море и отрезал крепость от источников снабжения по морю. Подошедшая турецкая военная флотилия не решилась вступить в бой.

10 июня и 24 июня отбиты вылазки турецкого гарнизона, подкрепленные 60000 татар, стоявших лагерем к югу от Азова, за рекой Кагальник.

16 июля завершены подготовительные осадные работы. 17 июля 1500 донских и часть украинских казаков самовольно ворвались в крепость и засели в двух бастионах. 19 июля после длительных артиллерийских обстрелов гарнизон Азова сдался. 20 июля сдалась также крепость Лютих, находившаяся при устье самого северного рукава Дона.

Уже к 23 июля Пётр утвердил план новых укреплений в крепости, которая к этому времени была сильно повреждена в результате артиллерийских обстрелов. Азов не имел удобной гавани для базирования морского флота. Для этой цели было выбрано более удачное место - 27 июля 1696 года основан Таганрог. Воевода Шеин за заслуги во втором Азовском походе стал первым русским генералиссимусом.

Значение Азовских походов

Азовская кампания на практике продемонстрировала важность артиллерии и флота для ведения войны. Она является заметным примером успешного взаимодействия флота и сухопутных сил при осаде приморской крепости, особенно ярко выделяющимся на фоне близких по времени провалов англичан при штурме Квебека (1691) и Сен-Пьера (1693).

Подготовка походов ярко проявила организаторские и стратегические способности Петра. Впервые проявились такие важные его качества, как умение делать выводы из неудач и собирать силы для повторного удара.

Несмотря на успех, по завершении кампании стала очевидна незавершённость достигнутых результатов: без овладения Крымом или, по крайней мере, Керчью выход в Чёрное море был по-прежнему невозможен. Для удержания Азова необходимо было укреплять флот. Необходимо было продолжать строительство флота и обеспечить страну специалистами, способными построить современные морские суда.

20 октября 1696 года Боярская Дума провозглашает «Морским судам быть…» Эту дату можно считать днём рождения русского регулярного военно-морского флота. Утверждается обширная программа судостроения - 52 (позднее 77) судов; для её финансирования вводятся новые повинности.

Война с Турцией ещё не закончена и потому с целью лучше узнать расстановку сил, найти союзников в войне против Турции и подтвердить уже существующий союз - Священная лига, наконец, укрепить положение России, было организовано «Великое посольство».

В старой энциклопедии на странице о Петре I обнаружила газетную вырезку со статьей доцента ТНУ Сергея Курьянова, напечатанную 31 августа 1999 года в Крымской правде к 300-летию посещения Керчи Петром Великим. Публикую ее полностью.

«Приняли нас зело ласковы, но с великою частию боязни…»

Праздничного шума по поводу нынешней годовщины, видимо, не будет. Да и кто помнит (кроме нескольких керченских краеведов), что ровно 300 лет назад в 1699 году, в эти самые дни под крепостными стенами турецко-татарской Керчи разгуливал 27-летний царь всея Руси Петр - будущий Император Всероссийский.

Но ведь читали же вы что-то об этом у Алексея Толстого в романе «Петр Первый»? Читали! Только забылось, затерялось среди других событий. А жаль. Все же наша история, крымская. Приятно узнать, что еще для одного великого человека Крым стал точкой притяжения.

Днем 18 (28) августа 1699 года только что отстроенная в Воронеже первая российская эскадра при пальбе из всех орудий бросила якорь в десяти верстах от Керчи. Начался диалог с османским адмиралом Гассан-пашой и керченским Мурза-пашой.

«Его Царское Величество, - запротоколировал вице-адмирал Корнелиус Крейс, - был в платье корабельщика и был за квартирмейстера на адмиральской шлюпке». (Это был простой «маскарад». Царь любил почувствовать себя «внутри» дела. И еще недавно в Голландии, учась мастерству кораблестроителя в деревне Сардам, ходил в костюме обыкновенного плотника.)

Русский вице-адмирал называет дату посещения Петром Керчи: понедельник 21 августа, то есть 31 августа 1699 года по новому стилю.

25 августа (4 сентября) корабли эскадры, снявшись с якоря, взяли курс на Таганрог, а затем на Азов. 5 (15) сентября царь уже мчался в Воронеж, а еще через две недели принимал в Москве датского и саксонского послов.

28 августа (7 сентября) 46-пушечный корабль «Крепость» (его-то и сопровождала эскадра) начал пересекать Черное море с тем, чтобы уже 7 (17) сентября бросить якорь напротив султанского дворца, вызвав переполох в официальном Стамбуле.

Вопрос о Керчи, заставивший в дальнейшем молодого царя с ощущением утраченной возможности разглядывать ее крепостные стены (далее русских не пустили), впервые был поставлен осенью 1698 года на Карловицком мирном конгрессе - форуме пяти государств: Турции, Австрии, Польши, Венеции и России. Именно здесь российский посол Прокопий Богданович Возницын твердо высказался о том, что истратившая огромные средства на продолжение войны с Турцией Россия не может удовлетвориться занятыми недавно Азовом и днепровскими крепостями. Он выработал проект русско-турецкого мира, по которому Россия сохраняла Азов и приднепровские городки, а возмещение убытков, причиненных татарскими нападениями, получала Керчь, что могло обеспечить мир на южных границах России, ее выход в Черное море.

Можно представить себе впечатление, произведенное проектом русского посланника на османских представителей. «И когда тюркские послы то услышали, - записал Возницын в Статейном списке посольства, - в великое изумление пришли и вдруг во образе своем переменилися и, друг на друга поглядя, так красны стали, что больше того невозможно быть».

Несмотря на выгодное для Турции вмешательство английского посредника Педжета, твердость русского представителя на конгрессе вместе с известиями о военных приготовлениях России принудили турок признать переход Азова к России; Возницин со своей стороны отказался от требования Керчи, но оставался тверд в отношении приднепровских городков.

Положение спасло предложенное русским дипломатом перемирие на два года, договор о котором был подписан 14 (24) января 1699 года обеими сторонами.

Но Петру I накануне разгоравшейся Северной войны необходима была полная свобода на юге. Новое посольство составили начальник Посольского приказа, думный дьяк Емельян Иванович Украинцев и дьяк Иван Иванович Чередеев, служивший до этого подьячим Малороссийского приказа.

Петр внял совету Возницина отправить посольство не традиционным путем, по суше, а непременно морем и на военном корабле. Совет вполне импонировал царю возможностью опробовать в море свое детище - суда, сооруженные кумпанствами. Отправки флота к границе морских владений Османской империи - Керчи, равно как и морскому путешествию Украинцева через Черное море в Стамбул, придавалось значение военной демонстрации перед султанским двором. Предполагалось направить 12 линейных кораблей, 4 галеры, 13 бригантин и 11 галиотов (в конце концов по разным причинам пришлось ограничиться 22 кораблями).

Командовать эскадрой царь поручил Федору Алексеевичу Головину. Талантливый дипломат, руководитель внешней политики России с 1699 года, Головин был плохим мореплавателем: он лишь дважды преодолел на корабле пролив, отделяющий Англию от Голландии.

В сложившейся ситуации фактически командовал походом сам русский монарх.

Эскадра вышла из Воронежа 27 апреля (7 мая) и добиралась до Азова почти месяц - корабли бросили якорь у крепости 24 мая (3 июня). К 30 июля (9августа) все было готово к отправлению эскадры в Керчь, но пришлось задержаться в Азове еще на две недели в ожидании ветра, поднимавшего уровень воды в устье Дона, чтобы корабли с глубокой осадкой могли выйти в море.

Керченский паша ожидал прибытия русского посольства: об этом его известил из Азова в конце июня боярин-воевода Алексей Петрович Прозоровский, а еще раньше, в апреле, украинский гетман Иван Степанович Мазепа получил свидетельствовавшие о том же царские грамоты для передачи их султану и крымскому хану.

Нетрудно представить себе впечатление, произведенное на турок русской эскадрой и заявлением о намерении доставить посольство в Стамбул по Черному морю, тогда как традиционно посланник и сопровождавшие его лица продолжали свой путь в столицу Османской империи по суше. Такого поворота событий не предусматривал ни султанский двор, ни керченский паша.

За неимением веских контраргументов османам оставалось одно - тянуть время. Начались проволочки. Должностные лица крепости ссылались на предписание двора. Украинцев твердо заявлял о намерении выполнить царский указ идти морем. Пытались нагнать страх на начинающих мореплавателей: «…знатно-де они, посланники, Черного моря не знают, каково бывает августа с 15-го числа; не напрасно-де ему дано имя Черное: бывают на нем во время нужды черны сердца человеческие». Запугивание не помогло.

Подлинная цель проволочек состояла в том, доносил царю Украинцев, чтобы дождаться султанского указа.

Сам Петр комментировал события, происходившие у керченских берегов, в письме одному из своих сподвижников, старейшему русскому дипломату Андрею Андреевичу Виниусу: «В 18-й день пришли под Керчь, где турецкий обретался Асан-паша с 9 галерами и с 4 воинскими кораблями, которые приняли нас зело ласковы, но с великою частию боязни. Потом посылал посол наш о приеме своем, которого они всякими образы трудилися, дабы он ехал сухим путем; но он весьма отказал в том, о чем хотя и много споровались, однако принуждены были взять с его кораблем и проводить до Константинополя с вышереченым флотом…»

В Османской империи посольство Украинцева пробыло почти год. Мирный договор с Турцией сроком на 30 лет был подписан 3 (13) июля 1700 года. По этому договору за Россией оставался Азов со всеми тяготеющими к нему городками; днепровские крепости разрушались и в разоренном виде передавались Турции. По этому же договору упразднялась ежегодная дань Москвы крымскому хану: с государством, накапливавшим военную мощь и выходившим на морские просторы, нужно было уже считаться.

Краткое пребывание Петра Великого на крымской земле и у ее берегов связывалось с целым комплексом проблем (от крупнейших до мельчайших), незамедлительное решение которых было жизненно важным для России.

Россия впервые показала себя европейским государством, с собственной и, что особенно важно, гибкой внешней политикой. Российская дипломатия впервые ощутила на себе «прелести» европейского союзничества и европейского посредничества и не могла не сделать из этого надлежащие выводы.

Россия впервые заявила о себе как о морской державе. Причем решаемый при этом круг вопросов был чрезвычайно обширен и многообразен: от политической и экономической поддержки флотского строительства до проблем конкретного строительства конкретного судна; кадрового обеспечения верфей и формирования корабельной команды; судовождения и командования как отдельным судном, так и эскадрой, состоявшей из различных по размеру и назначению кораблей.

Россия активно осваивалась на юге, перестраивая азовские укрепления, строя крепость Таганрог и обустраивая таганрогскую бухту.

Вникая в каждую из этих проблем, набираясь опыта, рос как государственный деятель Петр, чтобы уже в 1700 году начать процесс крупномасштабных преобразований, вошедших в историю под именем петровских реформ, «поднять на дыбы» Россию, по меткому определению Александра Сергеевича Пушкина.

Отмечая сегодня 300-летие пребывания Петра I в Крыму, мы не можем не вспомнить еще две важные для каждого русского человека даты.

Это 300-летие начала флотского присутствия России в Азовском и Черном морях - первый шаг к созданию Азовской флотилии и Черноморского флота.

Во-вторых, это 300-летие Российского военно-морского Андреевского флага, впервые поднятого по приказу Петра над кораблями эскадры, проделавшей путь к Керчи, развевавшегося над 46-пушечным кораблем «Крепость», пересекшим в течение десяти дней Черное море от Керчи до Стамбула и вынесшего этот стяг на международные морские просторы.

Сергей КУРЬЯНОВ, доцент кафедры
русской литературы СГУ,
член Крымского общества русской культуры.

Москва согласилась при условии урегулирования отношений с Польшей. После двухлетних переговоров с поляками их король Ян Собеский, испытывавший трудности в борьбе с турками, согласился подписать с Россией "Вечный мир" (1686). Он означал признание Польшей границ, обозначенных Андрусовским перемирием, а также закрепление за Россией Киева и Запорожья.

Несмотря на продолжительность, этот русско-турецкий конфликт не отличался особой интенсивностью. Он фактически свелся лишь к двум крупным самостоятельным военным операциям - Крымским (1687; 1689) и Азовским (1695-1696) походам.

Первый Крымский поход (1687). Состоялся в мае 1687 г. В нем участвовали русско-украинские войска под командованием князя Василия Голицына и гетмана Ивана Самойловича. В походе приняли участие и донские казаки атамана Ф.Минаева. Встреча произошла в районе реки Конские Воды. Общая численность выступивших в поход войск достигала 100 тыс. чел. Русская армия более чем наполовину состояла из полков нового строя. Однако военная мощь союзников, достаточная для победы над ханством, оказалась бессильна перед природой. Войскам предстояло пройти десятки километров по безлюдной, выжженной солнцем степи, малярийным болотам и солончакам, где не было ни капли пресной воды. В подобных условиях на первый план выдвигались вопросы снабжения армии и подробного изучения специфики данного театра военных действий. Недостаточная проработка Голицыным этих проблем в конечном итоге предопределила неудачу его походов.
По мере углубления в степь люди и кони стали ощущать недостаток продовольствия и фуража. Достигнув 13 июля урочища Большой лог, войска союзников столкнулись с новой бедой - степными пожарами. Не в силах бороться со зноем и закрывавшей солнце копотью, ослабевшие войска буквально валились с ног. Наконец, Голицын, видя, что его армия может погибнуть прежде, чем встретится с неприятелем, велел возвращаться назад. Результатом первого похода стал ряд набегов крымских войск на Украину, а также смещение гетмана Самойловича. По мнению некоторых участников похода (например генерала П.Гордона), гетман сам инициировал поджог степи, поскольку не желал поражения Крымского хана, который служил противовесом Москве на юге. Новым гетманом казаки избрали Мазепу.

Второй Крымский поход (1689). Поход начался в феврале 1689 г. На сей раз Голицын, наученный горьким опытом, выступил в степь накануне весны, чтобы не иметь недостатка в воде и траве и не бояться степных пожаров. Для похода была собрана армия численностью 112 тыс. чел. Столь огромная масса людей снизила скорость передвижения. В результате поход до Перекопа длился почти три месяца, и к Крыму войска подошли уже накануне знойного лета. В середине мая Голицын встретился с крымскими войсками. После залпов российской артиллерии стремительная атака крымской конницы захлебнулась и более не возобновлялась. Отбив натиск хана, Голицын 20 мая подошел к перекопским укреплениям. Но штурмовать их воевода так и не решился. Его испугала не столько мощь крепостных сооружений, сколько лежащая за Перекопом такая же выжженная солнцем степь. Оказалось, что, пройдя по узкому перешейку в Крым, огромное войско может оказаться в еще более страшной безводной ловушке.
В надежде запугать хана Голицын начал переговоры. Но хозяин Крыма стал их затягивать, дожидаясь, пока голод и жажда заставят русских уйти восвояси. Безрезультатно простояв несколько дней у перекопских стен и оставшись без пресной воды, Голицын был вынужден спешно поворачивать назад. Дальнейшее стояние могло закончиться для его армии катастрофой. От более крупной неудачи русское войско спасло то, что крымская конница особенно не преследовала отступавших.

Результаты обоих походов были ничтожны в сравнении с затратами на их проведение. Конечно, они внесли определенный вклад в общее дело, поскольку отвлекли крымскую конницу от других театров военных действий. Но решить исход русско-крымской борьбы эти походы не смогли. В то же время они свидетельствовали о коренном изменении сил на южном направлении. Если сто лет назад крымские отряды достигали Москвы, то теперь русские войска уже вплотную подошли к стенам Крыма. Гораздо больше Крымские походы повлияли на ситуацию внутри страны. В Москве царевна Софья старалась изобразить оба похода как великие победы, каковыми они не были. Их неудачный исход способствовал падению правительства царевны Софьи.

Продолжением борьбы стали более поздние Азовские походы (1695) Петра I.