Что такое трикстер. Мистер Трикстер: Локи, Карлсон, Одиссей, Остап Бендер и другие легендарные хитрецы. Это суть трикстера
(Trickster) — психологически обозначает бессознательные теневые тенденции амбивалентной деятельной переменчивой натуры.
«Встреча с фигурой трикстера может впечатлять любого культурного человека. Трикстер — предвестник спасителя. Он одновременно и сверхчеловек, и недочеловек, животное и божественное бытие, чьей главной и наиболее тревожащей характеристикой является его бессознательное. Именно благодаря ему трикстер отстранен от своих (очевидно, человеческих) собратьев, которые не устают указывать ему, что он пал ниже их уровня сознательности. Он настолько не осознает самого себя, что даже его тело не составляет с ним единства, а его руки борются одна с другой.
Так называемый цивилизованный человек забыл Трикстера. Он вспоминает лишь переносный и метафорический смысл его образа, когда, раздраженный своей несостоятельностью, говорит о судьбе, играющей с ним злые шутки, или о вещах заколдованных. Он совсем не подозревает, что его собственная скрытая и, очевидно, безвредная тень обладает такими качествами, опасность которых превосходит его самые ужасающие сны.
Из книги Зеленского В. Словарь аналитической психологии
(англ. trickster — обманщик, ловкач) в мифологии, фольклоре и религии — божество, дух, человек или антропоморфное животное, совершающее противоправные действия или, во всяком случае, не подчиняющееся общим правилам поведения. Как правило трикстер совершает действо не по "злому умыслу" противления, а ставит задачей суть игрового процесса ситуации и жизни. Не сама игра жизни, но процесс важен для трикстера. (Понятие трикстеров в культах вуду - всевозможные эшу).
Мифология
Божество-трикстер нарушает установления богов или законы природы, иногда злонамеренно (например, Локи) но при этом, как правило, добиваясь, пусть и неосознанно, какого-нибудь позитивного эффекта.
Часто нарушение правил происходит в форме различных уловок, хитростей (напр., у Эриды) или воровства. Трикстеры бывают хитрыми, или глупыми, или же могут совмещать оба этих качества; часто являются предметом осмеяния, даже будучи священными существами или выполняя различные культурные функции. Примером может служить священный Хейока, чья роль заключается в том, чтоб дурачиться и играть, и с помощью этого повышать самосознание и служить уравновешивающим механизмом.
Во многих культурах (напр., в древнегреческих, скандинавских или славянских мифах, а также в индейских историях), трикстер и культурный герой часто смешиваются. Иллюстрацией может служить Прометей в Древней Греции, укравший у богов огонь, чтобы дать его людям. Он скорее культурный герой, чем трикстер. Во многих североамериканских мифологиях Койот (у юго-западных индейцев) или ворон (северо-западные индейцы) также выкрал огонь у богов (звезды или солнце), но он более трикстер, чем культурный герой. Различие заключается в других историях, касающихся характеров этих персонажей: Прометей — Титан, тогда как Койот или Ворон обычно является шутником и проказником.
Архетип
Трикстер — это пример юнговского архетипа. В современной литературе трикстер сохранился как архетипический персонаж, не обязательно божественный или сверхъестественный.
В позднем фольклоре трикстер предстает как сообразительный озорной человек или существо, которое пытается противостоять опасностям и проблемам окружающего мира с помощью различных уловок и хитростей. Например, во многих сказках верховный правитель выбирает своей дочери жениха, устраивая различные испытания. Храбрые герои, принцы и рыцари не могут эти испытания выдержать. Тогда появляется простой бедный крестьянин, который с помощью своего соображения и ума без борьбы, каким-нибудь необычным способом, дурачит чудовищ, злодеев и избегает прочих опасностей. Таким образом, наименее желательный кандидат проходит все испытания и получает награду. Более современными примерами такого типа являются Багз Банни и Маленький бродяжка Чарли Чаплина
Современные трикстеры
* Братец Кролик.
* Воланд и его свита (Михаил Булгаков, «Мастер и Маргарита»)
* Остап Бендер (Илья Ильф и Евгений Петров «Золотой теленок», «Двенадцать стульев»)
* Робот Бендер из «Футурамы».
* Багз Банни.
* Эль-ахрейра, Принц кроликов, или Принц с Тысячей Врагов, трикстер и народный герой кроликов в «Обитателях холмов».
* Барт Симпсон из «Симпсонов»
* Мистер Микс-йез-пит-лик из «Супермена»
* Невозможный человек, безнравственный, непосредственный, меняющий форму инопланетянин из комикса «Фантастическая четверка».
* Джуниор из серии фильмов «Трудный ребёнок»
* Розовая Пантера.
* Кселлосс (также «Жрец-трикстер») из серии романов, манги и аниме «Рубаки»
* Рюук, синигами из манги, аниме, а также фильмов «Death Note»
* Кью из вселенной «Звездный путь».
* Джарлаксл из романов по вселенной Forgotten Realms.
* Капитан Джек Воробей из серии фильмов «Пираты Карибского моря»
* Капитан Малколм Рейнолдс из «Firefly» и «Serenity»
* Панург, герой романа Франсуа Рабле «Гаргантюа и Пантагрюэль».
* Ньярлатхотеп в Мифах Ктулху описывается во многих историях как злобный трикстер.
* «Маска». Стэнли Ипкисс в маске бога Локи.
* Карагёзис, персонаж-бедняк в Греческом фольклоре. Пытается заработать деньги, дурача и обманывая остальных.
* Джек Мэри Энн, второстепенный народный герой, популярный в местной устной традиции валлийского района Wrexham.
* Морис Конши из романа Д. Фаулза «Волхв».
* Улисс Эверетт Макгилл из фильма «О, где ты, брат?».
* Эрик Картман, громкоголосый обитатель Саут-Парка.
* Энди Ларкин, маниакальный шутник из «Что с Энди?».
* Рэндл Патрик Макмерфи из романа К. Кизи «Пролетая над гнездом кукушки».
* Тассельхоф, кендер-воришка из цикла Dragonlance.
* Фред и Джордж Уизли из серии романов о Гарри Поттере.
* Вилли Вонка из книги Роальда Даля «Чарли и шоколадная фабрика» и одноименного фильма.
* Джарет, Король Гоблинов из фильма «Лабиринт».
* Доктор, главный герой британского телесериала «Доктор Кто?».
* Карлсон из произведения Астрид Лингрен.
* Джокер в фильме «Темный рыцарь».
* Скандалист (англ. Starscream) — персонаж культового мультсериала «Трансформеры».
* Доктор Грегори Хаус из одноименного сериала «Доктор Хаус».
* Наруто Удзумаки из серии манги и аниме «Наруто».
* Ичимару Гин — из аниме и манги «Bleach»
Любовь Орлова в фильме Григория Александрова «Волга-Волга». 1938 год Киноконцерн «Мосфильм» / Fotodom
Трикстер мифологический и трикстер современный
Изначально трикстер — понятие мифологическое; в Новое время (также называемое модерностью) к нему восходят культурные роли плута, шута, вора, авантюриста, самозванца, юродивого и так далее. Однако, говоря о советской культуре, я возвращаюсь к термину «трикстер», чтобы отразить синкретический характер самых ярких ее персонажей. Если Остапа Бендера еще худо-бедно можно отнести к плутам (хотя его плутовство явно отличается от классических образцов хотя бы тем, что у него нет хозяина), а Беню Крика — к ворам (хотя, как и в случае с Бендером, артистизм здесь явно преобладает над прагматикой), то невозможно отнести к какой-то определенной категории эренбурговского Хулио Хуренито, Ивана Бабичева — изобретателя «Офелии»
из «Зависти» Олеши, Воланда со свитой — эдакого многоликого трикстера, Веничку из «Москва-Петушки»… Они очень разные, и при этом они все трикстеры.
Трикстеры XX века очень далеко отстоят от мифологического прототипа: часто они далеко не просты, а даже интеллектуальны, их трюки могут иметь социокультурное значение и так далее. Конечно, есть общие черты — амбивалентность, пребывание на границе между противоположными категориями и состояниями, создание своеобразной «криминальной» ситуации и существование внутри нее. Еще важная общая черта — это специфические отношения с сакральным. Американский исследователь Льюис Хайд верно отметил, что, если трикстер не соотносится с сакральным, он просто жулик.
Сакральный контекст новых трикстеров лучше всего описывается с помощью категории траты, введенной Жоржем Батаем. Трата всего ценного, всего авторитетного — это, с одной стороны, форма интимизации отношений с миром, а с другой — обретение свободы особого рода. Анархическое разрушение, свойственное трикстеру, — это ритуал обретения свободы, причем очень опасной свободы. Дмитрий Александрович Пригов, который, как я полагаю, вполне сознательно «ставил» себя как трикстера, часто повторял: в чем состоит моя функция? Чтобы явить свободу со всеми опасностями — «являть имидж художника, инфицировавшего себя свободой со всеми составляющими ее предельности и опасности». И ни в чем другом.
Всем известно, что именно в плуте формируются черты личности Нового времени. Плут — это первый тип, оторвавшийся от традиционных связей, полагающийся на самого себя, на свой разум, расчет и так далее. И глядя на советского трикстера, очевидно, что именно через него реализовывалась логика модерности в Советском Союзе. Официальная культура объявляла своего «нового человека» идеалом Нового времени. Но на деле он оказался картонным персонажем, совершенно не выдерживающим испытания временем. В «Зависти» Олеши есть новые люди — Андрей Бабичев и Володя Макаров, им противостоят поэт Николай Кавалеров и трикстер Иван Бабичев. Это все — версии модерности. Во второй части книги Олеша сталкивает их лбами и довольно искусственно приводит Ивана и Кавалерова к поражению — хотя логика текста свидетельствует совершенно о другом.
Сара Бернар в «Женитьбе Фигаро». 1873 год
Bibliothèque nationale de France
Советская популярность трикстера поразительна по сравнению с тем, какую роль ему отводит русская литература XIX века: на Западе мы видим обаятельнейших Труффальдино, Хромого Беса, Фигаро, Растиньяка — а в русской классике? Гоголевский черт из «Ночи перед Рождеством»? Хлестаков? Чичиков? За ними следуют уже отчетливо отрицательные герои Достоевского — Смердяков с Петрушей Верховенским. Советские трикстеры ХХ века на этом фоне смотрятся как суперзвезды, как бесспорные любимцы публики.
Русский XIX век не создал мощной фигуры трикстера в силу специфического для русской послепушкинской культуры противостояния индивидуализму. А трикстер, плут, и есть воплощение индивидуализма, поэтому в русской классике он дискредитируется. Толстовский Долохов — настоящий трикстер и одновременно мрачнейшая фигура во всей панораме «Войны и мира», рядом с которой можно поставить только Наполеона — воплощение крайнего индивидуализма в культуре XIX века.
Это негативное отношение, как ни странно, доходит до Булгакова. В «Собачьем сердце» плутовской индивидуализм резко снижается в фигуре Шарикова. Здесь традиция дискредитации трикстера утрирована настолько, что парадоксальным образом возвращает нас к мифологическим глубинам: Шариков полностью соответствует юнговскому (появившемуся через тридцать лет) определению трикстера как архетипа звериного в человеке.
Но почти одновременно с «Собачьим сердцем» (1925) Олеша пишет «Зависть» (опубликована в 1927-м), где Иван Бабичев — совершенно иной трикстер, артистично бунтующий против (мнимого) рационализма советского проекта. А еще раньше (в 1921-м) Эренбург написал «Необычайные похождения Хулио Хуренито», в котором трикстер-интеллектуал становится центром всей современной цивилизации.
Трикстер против цинизма
Почему фигура трикстера стала центральной для советской культуры? Это связано с цинизмом как реакцией на (советскую) модерность — феноменом, описанным философом Петером Слотердайком в «Критике цинического разума», но очень мало разработанным по отношению к советской культуре. Как следует из советской же литературы 1920-30-х, а потом и 1960-70-х, цинизм стал нормой выживания и массовым ответом на методичный цинизм власти. Галерея советских циников разнообразна и богата: от массового циника, борющегося за существование, в рассказах Зощенко и пьесах Эрдмана до трагического Пилата у Булгакова, от сатирически оплеванного Корейко
до опоэтизированного и романтизированного суперциника Штирлица.
Трикстер представляет этому цинизму, возможно, единственную альтернативу. Цель его игры — подрыв власти, не важно, символической или политической. Причем этот подрыв трикстер осуществляет через языки власти, выворачивая их наизнанку, доводя до абсурда, но ничего нового не выдумывая. В этом смысле трикстер — это выражение «власти слабых» (как назывались важное для диссидентства эссе Вацлава Гавела и важная для феминизма книга Элизабет Джейнвей).
Показательно, что в большинстве упомянутых мной произведений на первом плане — именно конфликт трикстера и циника: Остап Бендер vs. Корейко, Хулио Хуренито vs. цинизм различных политических доктрин, Воланд со свитой vs. москвичи, чей цинизм представлен как тривиализация цинизма Понтия Пилата, Веничка vs. Бог и ангелы как воплощение цинизма (помните последнее рассуждение Венички о том, что напомнил ему смех ангелов?), лиса А Хули vs. волк-оборотень Саша Серый, по совместительству генерал ФСБ («Священная книга оборотня» Пелевина).
Трикстер как оправдание цинизма?
Трикстер все же не только пародия на цинизм власти. Он реагирует и на противоположную вещь, на социальный цинизм обычного человека, который в советском государстве стал необходим для повседневного выживания. Этот второй цинизм трикстер возвышает, как бы избавляет от чувства вины, чувства стыда, незаконности. Ведь трикстер превращает цинизм выживания в спектакль, в шоу. В выживании самое главное — прагматика: что-то получить, продвинуться в иерархии и так далее. А трикстер прагматический эффект снимает. Остап Бендер охотится за сокровищами, однако, получив от Корейко миллион, он теряет смысл существования: прагматика оказывается Бендеру не нужна. Ну а Веничка отрицает прагматику сразу, полностью и демонстративно. Поэтому трикстерский жест самодостаточен как эстетическое произведение.
Трикстер в официальной культуре
Русская культура ХХ века предпочитает трикстеров утонченных, сложных, остроумных. И, конечно, пародирующих «культурного героя» — в лице советской власти и власти в широком смысле (если иметь в виду «Хулио Хуренито» или «Москва-Петушки»). Эта логика была усвоена даже соцреализмом. Рядом с героем, воплощающим власть, помещался трикстер: Меншиков рядом с Петром, дед Щукарь рядом с Давыдовым, Малюта рядом с Иваном Грозным. Эту связь иронически воспроизвел Булгаков в «Иване Васильевиче», поместив рядом с псевдо-Грозным — Буншей вполне убедительного вора Жоржа Милославского. Трикстеру с его синкретизмом находится место и в неофициальной, и в официальной культуре. Остап Бендер, несмотря на все трудности, существовал в официальном поле до 1948 года, когда очередная публикация романов была признана «грубой политической ошибкой» и «клеветой на советское общество». Но уже в 1956 году происходит возвращение Бендера; более того, вскоре с фильмом Михаила Швейцера (1968) он входит в широкий круг советских кинотрикстеров. Другие трикстеры официальной культуры — Василий Теркин, Костя-музыкант из «Веселых ребят», Стрелка из «Волги-Волги», Петр Олейников в различных киноролях.
Советская комическая культура многих властных персонажей превращала либо в дураков, либо в трикстеров. Героические Штирлиц и Чапаев в анекдотах становятся трикстерами. Широко известно, что, создавая Василия Теркина, Твардовский опирался на фольклорную традицию солдатских сказок, в которых солдат — это тоже трикстерский персонаж. Но трикстер, входя в официальную культуру, подвергается своего рода кастрации, и это видно в основной части «Василия Теркина». Когда же Твардовский пишет поэму «Теркин на том свете», он выводит своего причесанного героя из официальной культуры, и его трикстерский потенциал раскрывается в полном объеме. И то же самое происходит с персонажами, перемещающимися из кино в анекдот. Потенциал, который в них присутствует, но не акцентирован, реализуется в фольклорном жанре.
Макет книжной обложки. Иллюстрация Ореста Верейского. 1944 год
Российский государственный архив литературы и искусства
Разумеется, трикстеров немало и в других культурах. Но, как это часто бывало, в советской культуре всеобщие черты выразились в утрированной, почти гротескной форме: трикстеры у нас, пожалуй, важнее национальных героев. Допустим, в голливудском и британском кино много плутов, но чаще всего они именно плуты, как «Отпетые мошенники» Майкла Кейна и Стива Мартина, герои Роберта Редфорда и Пола Ньюмана или Макс Биалисток из «Продюсеров», как, впрочем, и многие другие. Хотя есть и исключения — грандиозный успех классического трикстера, а не просто плута Саши Барона Коэна тому пример.
Трикстеры по всему диапазону
Модернизм, а еще больше постмодернизм созвучны трикстерскому подрыву оппозиций, нарушению границ, языковой игре и тому подобному. Может показаться, что трикстеров в советском модернизме больше, чем в постмодернизме. Это не так: модернистские фигуры заметнее, но и в постмодернизме трикстеров предостаточно. Это и Веничка, и Гуревич из «Вальпургиевой ночи» того же автора, и пелевинская лиса А Хули, и, конечно, артистический проект Дмитрия Александровича Пригова, выстраивавшего образ современного художника как «программного» трикстера.
Поэт-футурист Алексей Кручёных. Фотография Николая Лаврентьева. 1965 год
Мультимедиа-арт-музей
В связи с Приговым возникает вопрос: можно ли трикстером назвать не культурного, а исторического, реального персонажа? Можно, но только когда его или ее поведение строится как художественный образ, иначе говоря, если мы имеем дело с жизнетворчеством, как в случае Алексея Кручёных, Даниила Хармса, Фаины Раневской, Николая Глазкова, Абрама Терца. То есть с художественным образом, лишенным прагматического эффекта. Во всех иных случаях налицо вариации цинизма. Даже (и особенно) когда утилизируются приемы из арсенала трикстеров (Жириновский).
Дмитрий Александрович Пригов. Фотография Германа Ровинского. 1995 год
Fotodom
Трикстер и циник в современном обществе
Глядя из сегодня на советскую культуру, мы понимаем, что именно циник, поэтизированный трикстером, и был человеком советской модерности. Этот тип сформировался тогда, но функционирует сейчас и сейчас определяет постсоветскую политику и постсоветское общественное мнение. Трикстерский юмор протестов 2011-2012 годов и «панк-молебен» Pussy Riot, неотъемлемый от протестного движения, свидетельствуют о том, что трикстер вновь становится востребован, когда цинизм власти, с одной стороны, невыносим, а с другой — непреодолим иными, политическими или социальными, методами.
Марк Липовецкий — доктор филологических наук, специалист по литературе постмодернизма, профессор Университета Колорадо (США). Совместно с отцом, Наумом Лейдерманом, написал двухтомный учебник по современной русской литературе, занимается изданием пятитомника Дмитрия Александровича Пригова.
См. в статье Культурный герой. (Источник: «Мифы народов мира».) … Энциклопедия мифологии
- [англ. trickster обманщик, ловкач] иск., лит. мифологический комический персонаж, плут озорник; нередко изображается как развратник, обжора; комический двойник героя. Словарь иностранных слов. Комлев Н.Г., 2006 … Словарь иностранных слов русского языка
Сущ., кол во синонимов: 4 иван дурак (1) лиса патрикеевна (8) ловкач (66) … Словарь синонимов
ТРИКСТЕР Этнографический словарь
трикстер - трикстер, шутовской персонаж в мифологии … Энциклопедия «Народы и религии мира»
Человеческий или животный персонаж, существующий в мифах всех континентов. Как правило, отличается лукавством, хитроумием, способностью к трансформациям или перевоплощению. Часто выступает под маской божества или полубога: египетский Сет,… … Религиозные термины
ТРИКСТЕР - (Trickster) психологически обозначает бессознательные теневые тенденции амбивалентной деятельной переменчивой натуры.«Встреча с фигурой трикстера может впечатлять любого культурного человека. Трикстер предвестник спасителя. Он одновременно и… … Словарь по аналитической психологии
Шутовской персонаж в мифологии … Этнографический словарь
ТРИКСТЕР - шутовской персонаж в мифологии … Словарь этнографических терминов
трикстер - іменник чоловічого роду, істота … Орфографічний словник української мови
Книги
- , Волхв Богумил. Йога, античные киники, шаманский бубен, скомороший колпак, хаома… Что может объединять столь разные образы? Ответ прост, но на поверхности он не лежит. Разобраться втом можно, если начать…
- Трикстер в славянской традиции. Мистические практики Шуйного пути , Волхв Богумил. Йога, античные киники, шаманский бубен, скомороший колпак, хаома... Что может объединять столь разные образы? Ответ прост, но на поверхности он не лежит. Разобраться втом можно, если начать…
ТРИКСТЕР - ТОЖЕ БОГ
Слово trickster (англ. «обманщик, ловкач») пришло в современный русский язык из языка психологов и означает персонажа, который, невзирая на внешне отрицательные черты, в конечном счёте действует скорее во благо, хотя способы его действий могут вызывать, мягко говоря, неприятие.
В предшествующих работах (Гаврилов, 2004; Гаврилов, 2006б; Гаврилов, 2010) архетип трикстера уже был подробно рассмотрен. Основные черты его таковы:
1. Трикстер появляется для нарушения сложившихся устоев и традиций, он привносит элемент хаоса в существующий порядок, способствует деидеализации, превращению мира идеального в мир реальный.
2. Трикстер - не подконтрольная никому фундаментальная Сила, результат действия которой даже для самого Трикстера непредсказуем. Трикстер - это провокатор и инициатор социально-культурного действия и изменения творения, которое выглядит как порча.
3. Трикстер традиционно выступает посредником между мирами и социальными группами, способствует обмену культурными ценностями между ними и переводу информации из области непознанного (Мир Иной, Навь) в область познаваемого (Белый Свет, Явь). Он делает неявное явным, первым вторгаясь в область неизведанного.
4. Трикстер - господин многих искусств, мастер на все руки, иногда он - спутник культурного героя, его проводник или его Тень, а то и сам культурный герой; тот, кто проверяет претензий героя на Силу. Трикстер - добытчик знаний через нарушение социального или космогонического запрета, инициатор мифологического (архетипического) действия.
5. С точки зрения существующей этической системы культурного героя Трикстер аморален. Он стоит на грани мира людей. и первобытного мира Дикой Природы, поэтому с точки зрения человека как общественного существа смешон, нерассудителен или бессознателен. Зачастую обладает ярко выраженными чертами соблазнителя-гиперсексуала и обжоры. Склонен к перемене пола.
6. Трикстер - иллюзионист, мистификатор, оборотень, перевертыш, игрок, для него не существует привычного представления о жизни и смерти, ибо игра всякий раз может быть начата сначала и в любой момент прекращена (Гаврилов, 1997, с. 67–73; Гаврилов, 2006б). Он не всегда выходит победителем из затеянной игры и может попасть впросак, став жертвой собственной хитрости, если созданная им иллюзия (например, Силы или Правды) не убедительна.
7. Трикстер выступает как Старый мудрец, с одной стороны, и как юнец - с другой (в зависимости от того, каков находящийся рядом с ним культурный герой, чьё чувство значимости Трикстер умаляет).
Кто же есть Трикстер в мифологии древних славян и в их, так сказать, «домашней» Природной вере? Первый, кого обычно называют исследователи, - чёрт. Хотя образ чёрта, конечно, имеет дохристианское происхождение, между чёртом в язычестве и чёртом в христианстве есть огромная разница. В отличие от последних, в языческих представлениях чёрт не плохой, а просто иной, так как находится за чертой жизни и смерти. Говоря современным языком, он такой же аутсайдер, как и Трикстер.
Конечно, нельзя не признать, что христианские представления о дьяволе оказали серьёзное влияние на облик беса и чёрта. В фольклоре и на народных картинках черти - антропоморфные существа, покрытые чёрной шерстью, с рогами, хвостами и копытами (нередко с одним копытом, что есть признак одновременного пребывания в двух мирах или принадлежности Иному миру). Чёрт - вылитый греческий бог природы Пан, плоть от плоти Дикого Леса.
Известны народные представления о подвижности, «вертлявости» чертей (бесов), их способности к исключительно быстрому передвижению (Березович, Родионова, 2002, с. 7–44). Подобно Трикстеру, чёрт находится в своём пространстве, отдельном от людей и от богов. Ему присуща способность к оборотничеству: он превращается в чёрную кошку, собаку, свинью, змея, но чаще всего в человека - странника, младенца, кузнеца, мельника. Чёрт постоянно вмешивается в жизнь людей, причиняет мелкие неприятности, принуждает к неоправданным поступкам, насылает морок, заставляет плутать пьяных, провоцирует на преступление, самоубийство, соблазняет женщин, стремится заполучить душу человека (Мифы…, т. 2, с. 625).
Противник же Бога, дьявол, в отличие от «обычного» чёрта, оборачивается как мужчиной, так и женщиной и, само собой, животным: козлом, лошадью, птицей, рыбой, гадом.
Да, чёрт портит, но в итоге «порча» Божьего Творения чёртом оказывается не чем иным, как посвятительным испытанием, которое Тёмное начало устраивает «Светлому».
Известно, что скандинавского бога-трикстера Одина именовали богом висельников (повешенных). В этой связи упомянем о связи верёвки вообще с нечистой силой или даже дьяволом. Это находит отражение в ситуации самоубийства, которое «благословляется» нечистой силой. Бытуют истории о том, как девушка, привязавшая верёвку, чтобы повеситься, была спасена ангелом-хранителем, после чего услышала брань удалявшегося чёрта (Новичкова, 1995, с. 596); как мужик, собиравшийся повеситься, видел во сне ухмылявшегося чёрта с верёвкой (Черепанов, 1996). «Воздействие нечистой силы на висельника, надевающего на себя петлю по наущению или прямо с помощью дьявола, считается и у славян почти повсеместно причиной самоубийства» (Славянские древности, т. I, с. 378). Вспомним и о чудодейственных свойствах, приписываемых верёвке, из которой была сделана петля.
Чёрт занимается подменой детей и их воспитанием (что, кстати, может косвенно указывать и на то, что Велес выступал как покровитель молодых людей), удачно защищает своих любимцев на светском суде, оказывается, кстати, кумом Бабы-Яги.
Подобно Уленшпигелю, черти подсовывают недостойным нечистоты вместо причастия (Зеленин, 2002, с. 171–175, 299, 304). Конечно, и они попадают впросак - например, их подстреливает охотник, а проиграв спор, черти, подобно лешим, отдают право беспрепятственной охоты и/или волшебные предметы добру молодцу, а оброк - мужичку типа Балды (Сказки и песни Белозерского края, 1999, № 7, 35, 42, 96). Чёрт даёт мужику деньги под залог души и остаётся с. носом, в обмен на душу служит вместо солдата и не выдерживает тягот службы (Садовников, 2003, № 79–80). Если же обратиться к европейскому фольклору, то чёрт тоже уступает в находчивости Пьеру или Жаку-пройдохе (Французские народные сказки, 1959, с. 266–276).
В славянском фольклоре и в эпосе ближайших соседей славян сохранились множественные фрагменты дуалистического мифа о сотворении мира и самого человека двумя началами - божественным и «дьявольским», стало быть, Светлым и Тёмным, подчас двумя братьями. На поверку в этом мифе так называемый Белобог (или собственно Бог) выступает культурным героем, а его спутник и соперник, соревнующийся с ним (т. е. Чернобог), проявляет себя как самый настоящий Трикстер.
«Стал Господи мир творить, где народу жить. Распустил он море-окиян; надо землю сеять. Прибежал лукавый чорт, да и говорит
Господу: „Ты, Господи, всё творишь: весь мир сотворил, окиян-море напустил; дай мне хошь землю насеять“ - „Сей!“ - сказал Господи. Сеял, сеял лукавый - никакого толку! „Опускайся ты, лукавый, - сказал Господи, - на самое дно моря, достань ты, лукавый, горсть земли“; вынырнул - глядь, всю землю водой размыло. Опустился в другой - тоже: в горсти нет земли. Опустился лукавый в третий раз и, по божьему по веленью, оставалась за ногтем песчиночка. Бог взял ту песчиночку и насеял всю землю, с травами, с лесами, со всякими для человека угодьями. - „Будем с тобой, Господи, братьями родными, - сказал лукавый Господу: Ты будешь меньшой брат, я большой!“ Господи усмехнулся. „Будем, Господи, братьями ровными“. Господи усмехнулся опять. „Ну, Господи, ты будешь старший брат, я меньшой!“ - „Возьми, - говорит Господи, - возьми меня за ручку повыше локотка; пожми ты ручку ту изо всей силы“. Лукавый взял Господа за ручку выше локотка; жал ручку изо всех сил, устал от натуги, а Господи стоит да только усмехается. Тут Господь только взял лукавого за руку: лукавый так и присел. Господи наложил на лукавого крестное знамение, лукавый и убежал в преисподнюю. Люди, да ещё святые люди, нарицаются сыны божии, а лукавый хотел к Господу в братья залезть!» (Киреевский, 1986, т. 2, с. 38).
«Стал Господи мир творить, где народу жить. Распустил он море-окиян; надо землю сеять. Прибежал лукавый чорт, да и говорит Господи: „Ты, Господи, всё творишь: весь мир сотворил, окиян-море напустил; дай мне хошь земли насеять!“ - „Сей!“ - сказал Господи. Сеял, сеял лукавый, - никакого толку! - „Опускайся ты, лукавый, - сказал Господи, - на самое дно моря, достань ты, лукавый, горсть земли“. Опустился лукавый на дно моря, захватил лукавый горсть земли; вынырнул: глядь - всю землю водой размыло. Опустился в другой, - тоже: в горсти нет земли. Опустился лукавый в третий раз, и, по Божьему по велению, оставалась за ногтем песчиночка. Бог взял ту песчиночку и насеял всю землю, с травами, с лесами, со всякими для человека угодьями» (Буслаев, 1859, т. I, отд. 2, с. 100).
«В начале Света благоволил Бог выдвинуть Землю. Он позвал Черта, велел ему нырнуть в бездну водяную, чтобы достать оттуда горсть земли и принесть ему. - Ладно, думает Сатана, я сам сделаю такую же землю! Он нырнул, достал в руку земли и набил ею свой рот. Принес Богу и отдает, а сам не произносит ни слова… Господь куда ни бросит землю - она вдруг является такая ровная-ровная, что на одном конце станешь - то на другом всё видно, что делается на земле. Сатана смотрит… хотел что-то сказать и поперхнулся. Бог спросил: чего он хочет? Чёрт закашлялся и побежал от испугу. Тогда гром и молния поражали бегущего Сатану, и он где приляжет - там выдвинутся пригорки и горки, где кашлянет - там вырастет гора, где привскачет - там высунется поднебесная гора. И так бегая по всей земле, он изрыл её: наделал пригорков, горок, гор и превысоких гор» (Афанасьев, 1994, т. 2, с. 458–462).
«По старосветному Окиян-морю плавало два гоголя, первый - бел-гоголь, другой - черен гоголь. И теми двумя гоголями плавали сам Господь Вседержитель и Сатана. По божию велению, по богородицину благословению Сатана выздынул со дна синя моря горсть земли. Из той горсти Господь сотворил ровные места и путистые поля, а Сатана понаделал непроходимых пропастей, ущелий и высоких гор» (Ончуков, 1998).
«Вот, когда Бог сотворил воду, то и говорит Сатане: „Поди в море, возьми со дна горсть песку и принеси Мне, Я сотворю землю“. Сатана достал со дна две горсти песку (он уж тогда задумал обмануть; Господа и так же творить как он), принес одну горсть и подал её Богу, а другую затаил у себя. Бог бросил горсть песку - и родилась земля. Но когда он ушел, и кинул свою горсть Сатана, то на земле появились горбины и каменные горы. Вот почему на земле родились горы» (Бурцев, 1910, т. 6, с. 121).
«Бог человека по своему образу и подобию создал, и чёрт тоже захотел сделать: написал и вдунул в него свой дух. Выскочил козёл рогатый - чёрт испугался и попятился от козла. С тех пор он и боится его. Вот почему в конюшнях козла держат, и на коноводных тоже - где бывало пар до ста лошадей, всегда козла держали. Он - чёртов двойник» (Садовников, 2003, с. 248).
А вот версия создания человека, изложенная ещё языческими волхвами в споре с усмирителем белозёрских язычников Яном Вышатичем в пересказе христианина Яна и летописца. Человека создали Бог и Сатана: «Бог мывся, отерсе ветхем и сверже с небесе на землю; и распреся сатана з богом, кому в нем творити человека. И сотворил диавол человека, а бог душу в онь. Тем же аще умрет человек, в землю идёт тело, а душа - к богу». Ян тех волхвов повесил, «и в другую нощь медведь возлез, угрыз, снесть их…» (ПСРЛ, т. I). Скандинавский Локи тоже участвовал в сотворении человека.
Индоевропейские корни летописного свидетельства о волхвах весьма убедительно, на наш вгляд, обосновал Л. Прозоров, невзирая на критику в его адрес (Прозоров, 2006а).
Следующий рассказ записан в Пензенской губернии у мордвы по историческим меркам недавно. Нередко русские язычники, не желавшие поступиться верой предков, уходили на восток. На Волге они смешивались с местным финно-угорским населением, и миф накладывался на миф: «Человека хотел сотворить не Чам Пас, а Шайтан: собрал глины, песку и земли от семидесяти семи стран света, но слепить благообразно тела не мог - то слепит свиньей, то собакой, то гадом; а ему хотелось сотворить человека по образу и подобию Божию. Позвав птичку-мышь, он сказал ей: „Лети на небо, там у Чам Паса полотенце висит; когда он в баню ходит, тем полотенцем обтирается; висит оно у него на гвоздике, заберись ты в один конец полотенца, свей гнездо, разведи детей, чтобы один конец полотенца стал тяжелее и упал бы ко мне на землю“. Летучая мышь так и сделала. Шайтан обтёр полотенцем слепленного им человека, который получил образ и подобие Божие, но вложить в него живую душу он не мог. Когда Господь оживил его, Шайтан вступил с ним в спор: и на его долю из человека надобно что-нибудь ему дать. Решили так: „Образ и подобие от моего полотенца, - сказал Чам Пас, - и душа моя, а тело пусть будет твоё“. А птичку-мышь Чам Пас наказал за службу Шайтану: отнял у неё крылья и приставил голый хвост, так же как у Шайтана, и дал такие же лапы, как и у него» (Веселовский, 1889, с. 10–11).
Как указывает Д. Громов, зафиксировано свыше десятка фольклорных вариантов данного сюжета (Громов, 2005, с. 8–29; Труды экспедиции…, 1872, с. 145; Радченко, 1910, с. 74–76; Галицько-руські народні легенди, 1902, с. 222, № 388).
«Шол по земя Господь Бог, а с ним дьявол. Ну, тот, который людей сомущает, и здумал он и Бога сомутить. И так и шли они. Им на путе стречатца куча земли. „Кто, - говорит дьявол, - из нас сильнее, ты али я, покажем свою силу“. Взял землицы, плюнул на неё, в руках повалял и сделал вроде как статуй, человека обрисовал. „Вот видишь, он на меня походит (похож)“, - говорит дьявол Исусу Христу. Ну, подошел Исус Христос к етой статуе. А она на полу лёжит. Дьявол не мог её уставить, штоб стояла. Так подошел Исус Христос, взял капочку самую земли на ладонь, на руку-то, маленько слюной спустил, размешал эту грязь, да по губам и помазал этому-то статую. Потом в лицо дунул - дух доспел. Статуй-то и оживел, стал, поднялся и пошол. Дьявол-то улетел. Тело-то в нас дьяволово, от земли, а душа-то Богова - она завсегда и после смерти уходит к нему обратно на небо» (Фольклор Приангарья, 2000, с. 47–48).
«Чорт сотворил тело человека из глины, но не мог оживить его; Бог сказал чорту: „Отдай мне человека, я дам ему жизнь“; чорт отдал, чтобы посмотреть, как это сделать». Далее чёрт пропускает момент творения, и так и не узнает, как Бог оживил человека (Зеленин, 1914, с. 675–676).
«Тай він тогда злипиў з земли чоловіка и зачьнў на него хікати, плювати, харкати, аби его оживити, а далп телепае ним, шторцуе - не мож. Приходит Пан-бог и питае еп: - „А ти шо, мой, робиш?“ - „А, каже, я собі зробиў товарищ! бо ти, каже, маеш товариші, а я ни маю; хочу собі зробити также товариші“. - А Бог каже: - „А деж ти годен собі товариші зробити?“ - „Тай казаў ему ити від того гет и вівернуў того чоловіка, там шо він - оссина ему - обхаркаў у середину, и оживиў его и назвав его Адам“» (Матеріяли до гуцульської демонології, 1909, с. 66).
«Бог сотворил ангела по образу своему и подобию, а дьявол, как нечистая сила, стал ему завидовать и начал из земли и воды составлять тварь, которая во всем походила на ангела. И так он из земли создал человека, поставил его на солнце сушиться… Нечистый невесело смотрел на своё создание, которому не мог дать души. В это время пришёл Господь Бог и спросил его: - „Что это такое, что ты слепил из земли?“ - „Человек“, - отвечал дьявол. - „Так что же он не ходит?“ - „Не могу дать ему души“, - ответил дьявол. - „Э, хорошо, - сказал Господь. - Так я ему дам душу, и, пока он жив, пусть будет моим, а когда умрет - твоим“. Дьявол согласился на это условие. Тогда Бог, рад тому, что даст душу ещё одному созданию, усмехнулся и дунул в лицо человека. И вот человеческое лицо озарилось божеской светлостью, стало милым и улыбающимся, как у ангела, а очи тихонько открылись, и в них явился лик Божий, исполненный ангельским блаженством. И поэтому и теперь у человека, который ничего не имеет на душе, которого не мучит никакой грех, на лице видны душевная чистота и ангельская благость, как в тот момент, когда ему Бог своим духом дал душу» (Вольтер, Вукичевич, 1915, с. 101–114).
Всё перечисленное в точности соответствует образу Трикстера по выделенным выше второму, а отчасти пятому и шестому признакам.
| |
1. Введение…………………………………………………………………...…3
2. Смех…………………………………………………………………………...4
3. Психология трикстера….……………………………………………………7
4. Трикстер в современном мире и искусстве……………………………….10
5. Заключение………………………………………………………………….12
6. Список используемой литературы...............................................................13
ВВЕДЕНИЕ
Так кто же такой этот самый трикстер? Загадочная, архаичная фигура, без которой не обходится ни одной мало-мальски большой и важной истории. Шут и паяц, жрец и шаман, бог и культурный герой. Маску трикстера может носить любое существо, и в тоже время, это совершенно иное самосознание.
Изначально комическая фигура трикстера не была смеховой. Его главная функция была нарушение запретов. Позднее это нарушение переросло в игру, для уменьшения или предотвращение катастроф. Трикстер сам по себе разрушитель. Но это вовсе не делает его фигуру злодейской. Хотя в средневековье, все, что было связано со смеховой культурой, представлялось как происки дьявола.
«В средние века христианской Европы трикстер порождение дьявольского - дьявол трактовался как simian Dei, как «обезьяна Бога», его недостойный подражатель, трикстер, полишинель неба и земли». (цитата статьи Манина - Мифологический плут»)
Но давайте разберемся подробнее, кто же такой трикстер изначально, и кем он стал сейчас? Для этого нам необходимо понять его мотивы, психологию и так же, что такое смех, стихию которого воплотил для нас трикстер.
СМЕХ
Что такое смех и в чем секрет смешного?
Есть существенная разница между комическим и трагическим.
В древнем комедией называли все, что относилось к низу, к земному и противоположному возвышенному. Первые комедии современному человеку вовсе не покажутся смешными. И это правильно, ведь в них показывалась реальная жизнь, а она и считалась низкой. Все что было связано с физиологией, с телом, то и было комично. Быть голым это комично.
Современное понимание смешного в комедиях изменилось. Соотношение юмористических моментов примерно 1 к 2м, то есть мы почти постоянно над чем-то должны смеяться. А как можно смеяться над «Божественной Комедией» Данте? (не беру во внимание ее постановки и особенно последний корейский полнометражный мультфильм «Ад Данте», который по сути считаю неудачной пародией на великое произведение, и без должной подготовки и хорошего чувства юмора смотреть не рекомендую.)
Однако же действия трагедии, как древней, так и современной вызывают у нас одинаковые чувства: страх скорбь, или сопереживание героям. И не важно, будет это «Медея» Еврипида, «Гамлет» Шекспира, или совсем уж современный «Похороните меня за плинтусом» Павла Санаева.
Так почему трагическое универсально, а комическое культурно зависимо?
Комическое и смешное имеет несколько основных свойств:
Во-первых, оно зависит от человека, смешно только то, что мы привыкли воспринимать как смешное. Пейзаж не может быть смешным. А если и является таковым, то только из-за вызванных у нас ассоциаций.
Во-вторых, смех обычно рождается, когда человек спокоен, если он перевозбужден, то воспринимать комическое он не будет, или же смех вырвется у него нервный, непроизвольный, не веселый.
В-третьих, конечно же, смех социален. Даже в том случае, когда человек один и посмеялся над какой-то своей оплошностью, он смеется над ней, представляя ситуацию со стороны.
В-четвертых, нам всегда гораздо смешнее слышать или рассказывать о смешных ситуациях, а не видеть их. Если рассказчик имеет хорошее чувство юмора, наша фантазия всегда подыграет ему, а испытываемое рассказчиком возбуждение передаётся и нам. Смех заразителен.
Итак, феномен смеха описан - вопрос стоит в его сущности, зачем он нужен. В отличие от внешнего описания наблюдательность здесь не поможет, требуется понять (или придумать) механизм феномена, встроенный в реальный (в данном случае - социальный) мир.
«Жизнь и общество требуют от каждого из нас неустанного и настороженного внимания, позволяющего вникать в каждое данное положение, а также известной гибкости тела и духа, позволяющей нам приспособляться к этому положению. Напряженность и эластичность - вот две взаимно дополняющие друг друга силы, которые жизнь приводит в действие. А если их нет у тела? Это приводит к разного рода несчастным случаям, увечьям, болезням. А если их лишен ум? Отсюда всевозможные формы психических расстройств и помешательств. Если, наконец, то же происходит с характером, то мы являемся свидетелем глубокой неприспособленности к общественной жизни, нищеты, а порой и преступности. Обществу недостаточно раз и навсегда установленного согласия между людьми, оно требует от них постоянных усилий по взаимному приспособлению. Малейшая косность характера, ума и даже тела должна, стало быть, настораживать общество как верный признак того, что в нем активность замирает и замыкается в себе, отдаляясь от общего центра, к которому общество тяготеет. Однако общество здесь не может прибегнуть к материальному давлению, поскольку оно не задето материально. Оно стоит перед чем-то, что его беспокоит, но это всего лишь симптом, едва ли даже угроза, самое большее - жест. Следовательно, и ответить на это оно сможет простым жестом. Смех и должен быть чем-то в этом роде - видом общественного жеста.» (цитата из книги Анри Бергсон "Смех" (Henri Bergson "Le Rire", 1940))
Итак, что же получается? Смех в обществе это порицание несовершенства отдельного индивидуума, предмета, или общества в целом. Не вписываемого в общественные нормы. И это как раз то, что нам нужно!
Трикстер это нарушитель всеобщих норм. Трикстер смешон, потому как общество его боится, страшится его проказ, его действий, и для сдерживания трикстера в рамках, оно смеется над ним. Принижает его значение и относит к смеховой, низменной системе. Сам же трикстер этому не противится.
Мифологические трикстеры - это антагонисты культурных героев. Чаще всего братья или друзья, но иногда предстают по другую сторону баррикад и являются врагами.
Но мифологический трикстер, по сути, не является злом. Давайте рассмотрим его психологию.
ПСИХОЛОГИЯ ТРИКСТЕРА
Мифологические и эпические герои часто «ощущаются «лишенными психологии» - то ли от того, что, по Юнгу, они сами по себе суть порождения психики, манифестации бессознательных архетипов; то ли от того, что, согласно Фрейденбергу и Леви-Стросу, они не столько субъекты жизненных действий, сколько заместители когнитивных категорий.» (цитата из статьи Манина).
Трикстер же не таков, он нам во многом понятен. Более человечный, он часто становится героем сказок, легенд и приданий. Трикстер психологически наполнен, в нем постоянно происходит конфликт культурного с докультурным, низменного и высшего.
Ядром комплекса плута является ювениальность, то есть юность, но не то что мы понимаем под этим словом сейчас, а та древняя юность, когда дети только к 10 годам более-менее начинали говорить, а в 14 уже проходили обряд инициации и становились взрослыми. Трикстер, как раз вот такой вот вечный юноша от 10 до 14, не могущий войти в зрелый период, не отвечающий за свои поступки, интуитивен и игрив. Его чертой является так же склонность к путешествиям и сильная потребность в новых знаниях. Трикстер очень любопытен, и от этого он часто совершает роковые поступки. Локки хотел узнать, что будет, если Бальдр умрет, и он это подстроил. Локки хитер, к его мудрости не раз уже обращались ассы, но в тоже время у Локки множество знаний и сумбур в их применениях.
То, что мифологический плут это обманщик - знают все. Но суть не в его обмане, а в том, что трикстер один из первых владеющих языком. Он пользуется речью как оружием, для достижения своих целей. В этом его гениальность. Он управляет поведением партнера через язык.
Трикстер свободен от предрассудков и вечно стремится вперед. Это очень знакомо нам по переходному периоду юношества, «все законы и запреты нам нипочем». Вот и трикстер их нарушает, и тем самым в глобальных масштабах движет общество к прогрессу, к переосмыслению. Ведь не зря говорили, что правду, царю и королю мог сказать лишь придворный дурак. Шуты это те же трикстеры, не сдержанные на язык, они интригуют и говорят пророчества. Часто такие пророчества называют лжепророчествами, но это не совсем так. Трикстер обрисовывает путь, по которому герой может пойти, а может и избежать его. Пророчество, тут скорее предупреждение об опасности, а не злонамеренная подтасовка фактов.
Трикстеры, так же покровительствуют ученым. Локки, Сырдон, Ворон, Мефистофель и другие, все они учили человека и побуждали в нем страсть к познанию. Но трикстер в этой своей форме опасен, он наслаждается знаниями и в своем любопытстве и жажде может довести и до беды. В этой ученой эйфории он становится гебефренным психотиком, то есть уходит в себя, ведет себя как ребенок, не различает добра и зла, капризничает, проявляется нервозность, повышенная сексуальная тяга, гротескное изменение психики.
Из всего этого мы видим двоякую фигуру трикстера. С одной стороны он учитель и мудрое прорицающее и предостерегающее божество, с другой совершенный ребенок, причем ребенок избалованный и не признающий ни авторитетов, ни каких либо запретов. Из-за этого, понять намерения трикстера крайне сложно… почему он делает то, а не иное? Не потому, что так нужно, нет. Потому что он этого хочет, а вот причины его поступка кроются только в нем самом, так как он сам себе авторитет.
У Манина, многое объясняется через познание человеком языка и возникающих при этом трудностях. Он уверен, что все странности трикстеров, будь то дерущиеся сами с собой руки Вакдьюнкага, или неразборчивое бормотание Гермеса, даже хульная речь Ворона, связаны со становлением речи и расстройством или даже раздвоением при этом психики.
Как пример можно привести шаманскую болезнь. Человек ей подверженный перестает вести себя социально и ему приходится пройти через обряд посвящения(камлание). А в дальнейшем уже и стать шаманом.
То есть люди изначально выделяли отличных от них личностей с антисоциальным поведением и, или осмеивали их, или превращали в служителей культов. Все что необычно исходило извне, снизу или сверху.
Выходит, что фигура трикстера, порой была даже важнее верховных божеств, так как несла в себе понятную и в тоже время таинственную материальную ниточку к небу, к неизвестному. Трикстер - это связь с небесным.
Не зря Мефистофель говорил о себе как о «вечно желающем зла, и вечно творящем добро».
Это суть трикстера.
ТРИКСТЕР В СОВРЕМЕННОМ МИРЕ И ИСКУССТВЕ.
Наверное, самым известным трикстером России является Жириновский. Непредсказуемый и неудержимый в словах, он отлично визуализирует главные черты трикстерства.
Но мне больше интересна не политика, а искусство, и тут мы тоже не можем обойтись без присутствия трикстера. Правда сейчас роль шутника и проказника трикстера сильно исказилась в силу культурных запретов и цензуры.
Но наиболее приближенными к древним трикстерами можно считать «Бивис и Бадхет», «Симпсоны» и «Сауз парк» в мультипликации, ну и ряд передач и сериалов подобного типа в игровом жанре вроде тех же «6 кадров» или более черное «наша раша». Это юмористические и сатиристические сериалы, кривым зеркалом отображающие окружающую действительность и, осмеивая, показывающие недостатки и проблемы общества. То есть они являют собой лишь одну из сторон трикстерства, это указание на отклонения от нормы и поучение через это правильному поведению в обществе.
Но также есть и более мягкие формы трикстеров, такие как второстепенные персонажи в мультфильмах и фильмах, несущие в себе комические стороны, разрушительные функции и образ прорицателя, направляющие главного героя, напоминающие ему о цели или задающие ее.
В мультипликации полнометражные классические фильмы не могут обойтись без вот такого вот персонажа. Давайте вспомним самые известные примеры в оскораносном «Короле льве».
В этом мультфильме задействовано много трикстеров, или групп трикстеров.
Первыми, конечно же вспомнятся комедийная парочка Тимон и Пумба, которые спасают жизнь принцу, воспитывают его в аморальных и антисоциальных лозунгах типа «Хакунаматата», то есть наплюй на все и живи в свое удовольствие, не делай себе проблем. Это довольно яркая черта трикстерства - а именно нарушение запрета. Симба принц и он должен нести ответственность за свое царство, за свой прайд, а он забывает об этой ответственности, отворачивается от нее по наушению трикстеров. Но в тоже время какими бы телесными и земными Тион и Пумба не были, они учат его таким вещам, которые по идее знать не должны. Вспомним сцену, где они смотрят на звезды, и Пумба дает научное их определение. Здесь это определение выглядит комичным, но только из-за того, что персонаж никак не мог об этом узнать, значит, это было озарение. И далее они первые говорят о том, что пришла любовь, и значит пришли и проблемы, и это их функция как трикстера, сказать о плотском, о низком, о возвышенном же говорят главные герои. Далее раскрывается и мотив страсти к путешествиям трикстеров, а именно Тимон и Пумба отправляются вслед за Симбой на земли прайда.
Еще один трикстер это Рафики- обезъяна-шаман, духовный проводник Симбы, открывающий ему глаза на суть вещей. Главный герой слеп и беспомощен, не смотря на всю свою силу и высокую ступеньку в пищевой и социальной цепочке. Без помощи трикстеров, без направления, он не смог бы увидеть и высшего, духовного, то есть встретиться со своим отцом и найти самого себя.
Функцию же рока берет на себя другая группа трикстеров, это гиены. Изначально они показаны нам антисоциальными, их не принимают и не понимают, но именно они наказывают Симбу, изгоняя его с земель прайда, именно они убивают Шрама за предательство. Гиены анархисты, но в мультфильме есть момент и прорицания, а вернее лжепрорицания связанный с ними. В начале на песне «Скар будет королем» мы видим четкую картину фашизма, марш гиен это апофеоз действия. И мы видим, к чему привела подобная диктатура. Опустошение. Смерть земли. Гиены тут еще связываются с огнем, а огонь во многих легендах связывался с богами трикстерами. Локки был богом огня, Кицуне - лисы оборотни Японии несут с собой огонь, лис Рейнар из французских сказок, Кутх ворон - сжигающий землю в охоте за мышами, и очищающий ее. И тут Гиены, живущие вблизи вулканов, и в конце появляющиеся из огня, это все указывает на их очищающие функции.
ЗАКЛЮЧЕНИЕ
Итак, я выяснила, кто же такой трикстер и в чем его особенность. Играющий юный и не отдающий себе отчета в своих действиях, незлонамеренный, любопытный и увлекающийся, вечно молодой герой, способный указать истинный путь через обман и ложь, вызывающий смех своей не социальностью и тягой к нарушению правил. Вот такой вот он мифологический трикстер. Каждая культура выявила своего мифологического плута, каждая эпоха по-своему воспринимала его проказы и пророчества.