Кто избил рядового Сычева? Правда может быть страшнее, чем кажется. Рядовой сычев пять лет спустя после трагедии Дело Сычёва и российская политика

В 1989 году, в дни чешской бархатной революции, демонстранты носили по Праге труп убитого полицейскими студента. Труп был обернут национальным флагом, все было красиво и торжественно. Через двое суток волнений президент Густав Гусак подал в отставку.

Федеральное собрание Чехословакии избрало новым президентом диссидента Вацлава Гавела, своим спикером – лидера Пражской весны 1968 года Александра Дубчека, а также изменило название республики, заменив в нем слово «социалистическая» на более нейтральное «федеративная». Тот «убитый студент» жив и сейчас – и с удовольствием рассказывает случайным собеседникам о том, как по ночам, вылезая из гроба, ходил пить пиво. Это, правда, уже неважно – все равно Гусак тогда ушел, а Гавел пришел. И страну переименовали.

«Каждая ложь преследует вполне конкретную цель, и когда эта цель достигнута, можно, хлопая глазами, признаться: «Ну да, наврали мы. Извините уж »

Через несколько месяцев в румынском городке Тимишоара кто-то случайно обнаружил массовые захоронения местных жителей венгерского происхождения, убитых по приказу президента Николае Чаушеску. В стране начались волнения, демонстрации, стычки демонстрантов с полицией, через несколько дней на сторону демонстрантов перешла часть руководства страны и армия. Президент Чаушеску и его жена Елена были расстреляны по приговору специально созданного трибунала. О том, что никаких массовых казней в Тимишоаре не было, а были свезенные из окрестных моргов трупы и телекамеры, услужливо зафиксировавшие свежую братскую могилу, впервые было сказано через несколько месяцев после казни Чаушеску. Новые власти даже не очень-то и отрицали факт фальсификации. Впрочем, никому до этого не было никакого дела. У Румынии уже был новый президент – Ион Илиеску, а оклеветанный Чаушеску давно уже гнил в могиле. «Что интересно, вместе с супругой», как сказал поэт.

Весной 2003 года официальные власти США заявили, что президент Ирака Саддам Хусейн, по их сведениям, тайно производит оружие массового уничтожения и если Хусейна не остановить сейчас, то завтра он уничтожит с помощью этого оружия весь мир. Чтобы подобного не произошло, Соединенные Штаты вместе со своими союзниками начали военную операцию против Ирака. Через месяц президент Хусейн бежал, территория Ирака была полностью оккупирована. Еще через несколько месяцев власти США признали, что никаких данных об оружии массового уничтожения у них не было. Но кого это могло волновать? Саддам к тому времени уже сидел в тюрьме, оккупанты налаживали добычу нефти и выстраивали новую государственную систему.

Осенью 2004 года кандидат в президенты Украины Виктор Ющенко появился на людях с изуродованным лицом. По словам самого Ющенко, он был отравлен спецслужбами, пытавшимися помешать его участию в президентских выборах. Эта история взволновала украинское общество, и когда Ющенко проиграл в первом туре выборов, тысячи украинцев вышли на главную площадь Киева, требуя пересчета голосов, – по их логике, если власть сумела отравить Ющенко, то уж сфальсифицировать результаты выборов ей и вовсе ничего не стоило. Под аккомпанемент митинговых криков Ющенко, впрочем, проиграл и второй тур. И снова люди говорили: это фальсификация. Они отравили нашего кандидата, а теперь не дают ему победить. Вопреки всем законам и здравому смыслу был устроен третий тур, который Ющенко все-таки выиграл. Теперь он президент Украины. Факт отравления, тем более отравления спецслужбами, до сих пор не доказан, да и кому это теперь интересно? Только самым пытливым исследователям.

Все эти случаи объединяет одно. В каждом из этих эпизодов недавней истории ложь была рассчитана на очень короткий период. На день, два, неделю, максимум месяц. До тех пор, пока не сменится власть, пока не начнется война, не казнят президента. После этого ложь может и открыться – уже неважно. Все уже свершилось. Бесконечно обманывать целый народ невозможно, да не нужно никому никого обманывать бесконечно. Каждая ложь преследует вполне конкретную цель, и когда эта цель достигнута, можно, хлопая глазами, признаться: «Ну да, наврали мы. Извините уж».

России в этом смысле в последнее время, тьфу-тьфу-тьфу, везет. У нас большая страна с долгими историческими циклами, и то, что срабатывает в Ираке, в Чехии, на Украине, у нас погрязает в наших бесконечных просторах и нашем бесконечном времени. Ложь тоже погрязает.

Вот была, например, такая ложь: говорили когда-то, что дома в Москве в 1999 году взрывали не террористы, а спецслужбы. Кто-то даже начал в эту ложь верить, особенно после вышедшей в 2002 году талантливой книжки Александра Проханова «Господин Гексоген». Если бы в том году Россию ждали, например, президентские выборы, ложь о взрывах домов могла как-то повлиять на их исход. Но выборы были только в 2004-м, к тому времени те, кто говорил о причастности спецслужб к терактам, так и не смогли доказать своей правоты. Ложь растворилась, ушла на периферию общественного сознания. Фокус не удался.

В январе прошлого года в газетах появились душераздирающие статьи об ужасах, происходивших накануне Нового года в башкирском городке Благовещенске. В газетах писали, будто в город приехал «на разминку» ОМОН из Уфы, милиционеры врывались в дома, забирали всех подряд, избивали мужчин, насиловали женщин. Поверить в это было несложно – о том, что «менты - козлы», вся страна и без газет знает. Если бы в те дни решалась судьба страны - опять же, выборы какие-нибудь, политический кризис, - то, вероятнее всего, история с избиением милицией жителей Благовещенска очень даже могла бы на что-то повлиять. Но ни выборов, ни кризиса не было. Был спокойный год, которого хватило, чтобы провести следствие и суд и выяснить: была большая криминальная разборка между двумя существующими в городе кланами, боевики одного из этих кланов напали на милиционеров и, призвав на помощь блаженных правозащитников, попытались изобразить все так, будто милиция устроила в городе «зачистку». Провокация, которой в любой маленькой стране – от Украины до Сербии - хватило бы по крайней мере для смены власти, в России не удалась.

Впрочем, от новых провокаций это не страхует. Всю последнюю неделю, даже больше, вся страна на чем свет стоит клянет министра обороны Сергея Иванова. Суть претензий сводится к тому, что на вопрос «Что вы можете сказать об избиении группы солдат в Челябинске?» Иванов ответил, что ничего об этом избиении не слышал, но полагает, что ничего серьезного не случилось, потому что в противном случае ему бы сообщили.

Вся страна к этому моменту уже знала, что в Челябинском танковом училище группа старослужащих (несколько десятков) зверски избила с десяток молодых солдат, а наиболее зверски избитый Андрей Сычев был еще и изнасилован (его насиловали, привязав скотчем к кровати), а затем доставлен в больницу, где ему были ампутированы ноги и половые органы. На этом фоне заявление министра выглядело форменным издевательством. Нетрудно предположить, что если бы, скажем, на 31 января в России были бы назначены какие-нибудь выборы, их результаты оказались бы гораздо менее предсказуемыми, чем можно было ожидать.

Но выборов не было. И ничего вообще не было. И сейчас, когда истерика прошла, мы уже знаем, что тот самый фон, на котором слова Иванова прозвучали издевательски, этот фон был самой обыкновенной ложью.

Потому что не было десяти избитых солдат, Андрей Сычев не был ни привязан к кровати, ни изнасилован - гангрена возникла в результате, вероятнее всего, давнего заболевания вен. Единственным доказанным эпизодом после трех недель работы бригады из 41 следователя Главной военной прокуратуры (она давно воюет с Министерством обороны и заинтересована в как можно большем компромате на армию) является то, что Сычев некоторое время сидел на корточках перед арестованным ныне младшим сержантом Сивяковым, которого и «дедом»-то нельзя назвать – он отслужил ровно год и только-только стал по армейской классификации «черпаком».

Все остальное придумала председатель челябинского Комитета солдатских матерей Людмила Зинченко, которая, раздав с десяток интервью либеральным СМИ, теперь трусливо скрывается от следователей.

Ложь раскрыта. Как всегда в таких случаях, делается особенно гадко. Потому что люди, которые в политических спекуляциях используют трагедию девятнадцатилетнего парня, трагедию его семьи, сердобольность среднестатистического обывателя, – они не люди вовсе.

Ложь раскрыта. Ложь своей цели не достигла. И это значит, что стоит ждать новой лжи. Еще более подлой и циничной.

Хочется надеяться, что и она своих целей не достигнет.

Изменить размер текста: A A

В разгар шумихи вокруг "дела" оставшегося без ног рядового Андрея Сычева в Челябинске избили двух офицеров. Из танкового училища, где служил Андрей. Говорят, это не хулиганство, а именно месть за искалеченного солдата. Нападавшие бросили: знайте, как над зелеными солдатами, издеваться. А 6 февраля от инсульта умерла телефонистка Наталья, она соединяла Бишкильским батальоном. Женщина тяжело переживала, что их часть выставили как гестапо. Посмотрела вечером выпуск новостей, поднялось давление, а наутро она уже не встала… - Нас тут всех называют сволочами, - плакала она. - В троллейбусе проехать невозможно. А может, это он сам себя так искалечил? В общем, мнения полярные. Это понятно: дело Сычева страшно запутанное, да еще его замешали на политических играх. И все-таки мы попытались поискать ответы на вопросы, которые волнуют наших читателей и на которые официальные лица пока ответа не дали.

ГЛАВА 1. НОВОГОДНЯЯ НОЧЬ

"Меня как бы били…"

Очень важный, но не самый главный вопрос: что было в новогоднюю ночь 2006 года в батальоне, где служил Сычев? Били ли Андрея? (Почему вопрос этот не самый главный, чуть позже). 19 марта Главком Сухопутных войск России , генерал-полковник Алексей Маслов , заявил: "Могу доложить, что фактов массовой пьянки в новогоднюю ночь среди военнослужащих батальона не было. Факты избиения, глумления, других издевательств по отношению к Сычеву со стороны старослужащих этого батальона не подтверждаются". А в эфире телеканала "Россия" показали небольшое интервью с Сычевым. На вопрос о том, били ли его, Андрей невнятно ответил: "Как бы нет…" А точнее? - Когда Андрей поступил к нам, он твердил: "Никто меня не бил", - рассказывают челябинские врачи третьей горбольницы. - Тогда зам главного врача попросил: "Парень, ну, признайся! Что случилось-то?" И Андрей прошептал: "Били..." - Предположим, парня, и вправду, никто не мучил,- рассуждали врачи о том телерепортаже, - И ноги у него "сами отпали". Тогда почему он не признался в этом? Почему не сказал в телекамеру: "Никто здесь не виноват, никто надо мной не издевался. Все само так вышло".

Вспомним и записку, которую Андрей написал маме сразу после операций ("КП " ее публиковала): "Били по лодыжке левой ноги". Вряд ли бы он соврал маме. - На Сычеве не было никаких следов побоев, - рассказывал спустя почти месяц после ЧП начальник медчасти танкового училища Александр Максимов. - А всякие кровоподтеки могут появиться и в результате гангрены. Но как тогда быть с заявлением прокуратуры о том, что в ночь с 31 декабря на 1 января сержант Александр Сивяков, находившийся в состоянии опьянения, "с целью глумления и издевательства" на три часа поставил Андрей Сычева в полуприсяд и бил его по ногам. "В результате этого насилия у потерпевшего возникло позиционное сдавливание нижних конечностей и половых органов, что привело к развитию гангренозного воспаления", - говорится в сообщении прокуратуры. В общем, ситуация очень противоречивая, как говорится, чему хочешь, тому и верь…

Так что все-таки было в те сутки?

31 января мы порядок в части наводили. Я тогда дежурным был, - вспоминает сержант Евгений Ульянов . - Молодых отправили туалеты чистить в казарме. А у нас там холодно, да и мороз стоял. Сказали всем одеться, как удобно. Мол, пока все не сделают, никого оттуда не выпустят. Все сапоги напялили, а Сычев в тапках пошел. У него что-то не в порядке с ногами было. (К этим тапочкам мы тоже еще вернемся - прим. ред). - Может, его там, в уборной, кто-то бил? - спросили мы. - Так там одни молодые были! Кто его бить будет? - Мы на новый год скидывались: торты покупали, салаты сами резали, - говорит рядовой Рубен Атоян. - На втором этаже накрывали стол. Спиртного не было (по рассказам других - "выпили по чуть-чуть, в меру - прим. Ред.) В три часа спустились вниз в казарму, легли спать. Если бы кого-то били, я бы проснулся. Ведь это нельзя делать бесшумно. Вся спальня просматривается как на ладони: свет не весь отключают. Никаких закутков, спрятаться невозможно. После того как Сычеву ампутировали ноги, в Бишкиле одна комиссия стала сменять другую. - Сначала высказывали версию: в Новый год Сычева привязали к стульям и насиловали 4 часа, - рассказывает подполковник Андрей Шиян, командир батальона обеспечения учебного процесса танкового училища (сейчас он отстранен от должности.) - Потому проверяющие всех до единого солдат раздевали и высматривали следы побоев и сексуальных издевательств. Ни у кого даже застарелого синяка не нашли! Конечно, нам важно было бы поговорить с главным обвиняемым - Александром Сивяковым , тем самым сержантом, который, как на сегодня считает следствие, и издевался над Андреем. Он сидит в гражданском следственном изоляторе Челябинска N2 и доступа к нему пока нет. - Чтобы не провоцировать какие-то скандалы и драки с товарищами по несчастью, Сивякова поселили к "первоходкам", - сказали нам в пресс-службе управления исполнения наказаний. - Соседи его тихие, двое арестованы за наркотики, третий - за мошенничество. В СИЗО о сержанте, кстати, почти никто ничего не знает: Александра увозят на допросы на целый день, а персоналу строго-настрого запрещено хоть как-то с ним контактировать, мол, иначе полетит голова начальника СИЗО. Доступа к Сивякову нет. Но с мамой его нам поговорить удалось.

"Мама, не верь никому"

Первыми словами, которые сказал мне Саша, были "Мама, не верь никому и ничему. - рассказала нам Наталья Сивякова. - Я этого не делал, и не мог сделать никогда". На сына больно смотреть, он осунулся, под глазами огромные мешки. Саша рассказал, что сразу после ареста его посадили в камеру, даже не сказав, за что задержали. А допросы? Разве может человек выдержать допросы по 12-15 часов в день? Так его еще и среди ночи поднимали и снова вели на допрос. - Но он подписал признание. - Якобы. Именно на него сейчас делает упор прокуратура. Это признание заставил подписать Сашу первый адвокат, назначенный государством, Павел Стерлигов . Сказал, что если Саша подпишет, от него все отстанут, и скорей всего дело закончится условным сроком. А что за свидетели со стороны обвинения? Я разговаривала с солдатами батальона, где сын служил. Так они рассказали, что Никитин согласился свидетельствовать после того, как его самого поймали на воровстве из тумбочек. А обвинение? Прокурорские работники говорят: сержанту Сивякову не понравилось, что Сычев подшивал гимнастерку во внеурочный час. В Новогоднюю ночь, в четыре утра! Неужели кто-то этому поверит? За подворотничок солдата посадили на корточки, и он просидел в таком состоянии три часа? Но мне рассказали, что офицеры решили сами провести следственный эксперимент. Так вот, самый крепкий, здоровенный мужик смог просидеть в такой позе ровно 28 минут, после чего упал. По мнению матери сегодня ее сын тоже стал пешкой в какой-то большой политической войне: - А знаете, что в Челябинск приезжал из Москвы еще один генерал? Уже после заявления генерала Маслова о том, что Сивяков не бил Сычева в Новогоднюю ночь. Он не представился нашему адвокату. Только сказал: "Не захотели по хорошему получить семь лет, получите по-плохому - десять!". Уверена, что военные прокуроры посчитали для себя делом чести посадить хоть кого-нибудь. Все эти рассказы о ночи ЧП мы выслушивали в Бишкиле, Челябинске, Ростове бесконечно. Но все же в основном то были пересказы чужих слов. Мы знали, что прокуратура выбрала трех главных свидетелей - Никитина, Горлова и Ульянова. Вот кто знает всю правду. Но когда дело Сычева рвануло, как бомба и заговорили, что могут полететь погоны не то что у начальника танкового училища, а даже у Главкома, сотрудники прокуратуры заявили: "До окончания дела - никаких комментариев". А тех самых главных свидетелей, которые явно видели новогодние разборки с Сычевым, так запрятали, что даже пошли слухи: ребята пропали. Как в воздухе растворились!

"Пропавшие" свидетели

У нас никто не куда не терялся, - отрезали в прокуратуре, когда мы поинтересовались этой пропажей. - Но где свидетели - не скажем. Тайна следствия. Мы выяснили, что их увезли из танкового училища еще 8 января. Наобум стали "шерстить" части челябинского гарнизона и наивно называть на КПП все три фамилии. В одной части ход сработал! К нам вышел невысокий солдатик с испуганным взглядом. Сперва разговор не клеился, но потом свидетель (мы договорились до суда не называть его фамилию) заговорил: - В ту новогоднюю ночь мы сидели, ели тортики. А после отбоя, когда начальники из казармы ушли, мы загудели по новой. - А говорят, пьянки не было. - Нет… Ну, немного выпили… По его словам, тогда Сивяков и начал "докапываться до Сычева", чтобы тот воротничок подшил, побрился. А заодно решил повоспитывать салагу: "Подшивайся и заходи ко мне в третий кубрик". В "третий кубрик"? Но мы знали, что следователи как раз тщательно искали комнату, где можно посадить солдата на корточки так, чтобы другие не видели. Солдат допрашивали не по одному кругу. Но все комнаты, кроме той, где был дежурный по батальону, были опечатаны. - Подожди, но офицеры говорили, что у вас все помещения были опечатаны? - уточняем у свидетеля. - Ну, да. Так ведь можно аккуратно бумажку отклеить, а утром опять приклеить - никто и не заметит. В общем, Сычев подшил и пошел… Тут наш собеседник надолго замолчал. - И Сивяков его начал бить? - нетерпеливо спрашиваем мы. - С моего места плохо было видно… Но удары я бы услышал. Он его просто заставил сесть на корточки. Даже не в полуприсед. Это значительно легче. Я молодым, бывало, всю ночь в полуприсяде стоял: от отбоя до подъема. Слова солдата - вот любопытно! - совпадают с мнением министра обороны. 15 февраля на правительственном часе в Госдуме Сергей Иванов сказал: "Сычеву нанесен значительный ущерб здоровью в результате длительного принудительного нахождения в сидячем положении". При этом он подчеркнул, что, по данным Минобороны , "другим издевательствам он не подвергался". - А до Сычева у вас в части мордовали молодых? - продолжали мы расспрашивать свидетеля. - Предыдущий призыв вообще суровый был. Нас деды и табуреткой по голове били (в Бишкиле табуретки тяжелее обычных, и у них ножки из крепкого металла - прим. ред.). Со второго удара сознание теряешь. Утром глаза открыть не можешь - лицо опухло. Офицер спросит, что с тобой, говоришь - упал. А новый призыв пришел: их заставят отжиматься, а они бегут жаловаться. - А Сивяков всю ночь с Сычевым был? - Уходил-возвращался. Ребята говорят, что Сычев сидел на корточках почти до полседьмого. Часа три, а может, больше. - Потому без ног и остался! - вздыхаем мы. - Да нет… Он когда прибыл к нам, было понятно, что у него нога болит. Даже командир роты сказал нам, сильно его не нагружать. - А Сивяков об этом знал? - Конечно.

Почему молчал Сычев?

Стыдно жаловаться, что "деды" унижали. Да и не принято это. - Почему же ты не сопротивлялся, когда тебя бил "дед"? - спросили мы после заседания в челябинском гарнизонном суде одного новобранца-пострадавшего. - Он же тебя на голову ниже! Солдатик вообще не понял (!) нашего вопроса: - Он ведь давно служит! Положено так. Мы тут промеж себя - служившими и нет - много говорили о дедовщине. И всякий прошедший армию после возмущений точно так же говорил: да, это принято. Почти нормально. Ты приходишь в армию, тебя гнобят. Потом ты сам гнобишь весь молодняк. У нас есть ровно два института общества, которые живут не по закону, а по "понятиям" - тюрьма и армия. Хотя и там и там наворочено приказов или уставов выше крыши! Вот и Андрей Сычев, скорее всего, думает "понятиями". А по ним и в зоне и в красной армии обижаться и жаловаться на "авторитетов" - "западло". И, как рассказывала его мама Галина Павловна, даже в детстве Андрей никогда не жаловался на своих обидчиков.

(Продолжение в ближайших ежедневных номерах "КП").

Андрей Сычев очень хотел служить в армии. Парень не мог дождаться, когда ему исполнится 18 и придет повестка из военкомата. В мае 2005-го Андрея призвали. А в январе 2006-го о нем узнала вся страна. "Дело рядового Сычева" и по сей день остается самым громким среди историй об армейской "дедовщине"…

"Нам давно никто не звонит"

Пять лет назад об издевательстве армейских "дедов" над рядовым Сычевым, проходившим срочную службу в батальоне обеспечения Челябинского танкового училища, не писал только ленивый. История искалеченного Андрея Сычева не сходила с телевизионных экранов, со страниц газет и журналов. Корреспонденты мучили звонками и расспросами, чаще бестактными, маму и сестер Андрея. Сегодня - тишина.

"Нам давно никто не звонит, - говорит мама Андрея Галина Павловна. - Ну, пошумели и забыли - обычное дело. Разве можно на кого-то обижаться. Каждый день в мире столько горя происходит. А наша беда - уже давно не новость".

Главному обидчику Андрея Сычева Александру Сивякову дали четыре года. Он уже на свободе. Строит планы на будущее и осуществляет их.

В 2007-м Минобороны выделило Сычевым трехкомнатную квартиру в Екатеринбурге. Правда, не по собственной инициативе, а лишь после прямого указания Владимира Путина. В этой квартире на улице Надеждинской Андрей с мамой сегодня и проживают.

У Андрея своя комната, в ней компьютер. Он заменяет ему друзей.

Новый год не по уставу в отдельно взятой воинской части

О том, что случилось с ним в новогоднюю ночь 1 января 2006-го, Андрей до сих пор не любит рассказывать. Отвечая на вопросы, чаще других он произносит слово "не знаю". Но еще чаще просто молчит. У него тяжелый взгляд, и, лишь когда он улыбается, его лицо становится совсем другим. Вот только улыбается он редко.

"Старослужащие пили в ту ночь, - вспоминает Андрей. - В три часа ночи мы за ними все убрали со столов. Потом легли спать. Сержант Сивяков поднял меня с кровати и отвел в дальний угол казармы. Там заставил сидеть на корточках. Сам сидел рядом на стуле. Я просил его отпустить меня, но это его еще больше злило. Он был "под мухой". Сивяков и до этого ко мне задирался: обзывался, пинал".

На второй день у Сычева начала болеть левая нога. На третий боли усилились настолько, что он уже не смог выйти на утреннее построение.

"Меня положили в лазарет. Дали аспирин, сказали, что до 10 января мною все равно никто не будет заниматься, - рассказывает Сычев. - Потом меня в госпиталь отправили, а затем в третью горбольницу Челябинска".

"Я звонила ему из Краснотурьинска перед Новым годом, - говорит Галина Павловна. - Он не хотел там оставаться на праздники, знал, что будет пьянка. Тех, кто недалеко живет, родители забирали домой. Я продавцом тогда работала, не могла подмениться. Сказала ему, что не приеду. До сих пор не могу себе этого простить. Кто же знал тогда, что мне вернут домой полтела".

Андрей рассказывал потом маме, что к Новому году "деды" готовились основательно.

В деревне, что рядом с воинской частью, они затоварились самогоном.

Конечно, военнослужащие для приличия слегка "шифровались". Купленный самогон они мешали с газировкой, разливали по пластмассовым бутылкам из-под кетчупа.

"Военные молчали до последнего"

Шестого января поздно вечером Галине Павловне позвонил хирург третьей челябинской горбольницы Ренат Талипов.

"Он сказал мне, что Андрею седьмого января будут ампутировать ногу, что я должна обязательно приехать, потому что у него мало шансов выжить, - вспоминает Галина Сычева. - Как он нашел мой телефон, я не знаю. Он еще удивился, почему мне о том, что произошло с Андреем, никто ничего не сказал. Это, правда, военные молчали до последнего - до тех пор, пока случившееся уже было невозможно скрыть".

От Краснотурьинска до Челябинска около тысячи километров. На дворе темень. Галина Павловна и старшая сестра Андрея Наталья едва успели на последний, уходящий в два часа ночи на Екатеринбург автобус.

Ехали пять часов. В Екатеринбурге, что бы добраться до Челябинска, предстояло сделать пересадку. Начало января - время студенческих каникул, свободных мест нет.

"Мы пропустили три автобуса. А когда пришла очередь четвертого, я просто встала в дверях и рассказала пассажирам с билетами, что у нас случилось. Ехала компания - три студента, они тут же уступили нам место".

За два месяца Андрей перенес шесть операций

Андрей долго не давал согласия на ампутацию уже пораженной гангреной левой ноги.

Понять 19-летнего парня можно. Лишиться ноги, когда у тебя вся жизнь впереди, страшно. Но умирать в этом возрасте еще страшнее, и он согласился.

Потом ему отрезали правую ногу и другие жизненно важные органы.

Всего за два месяца Андрей перенес шесть операций. Пять по ампутации и одну полостную - на почве стресса у него открылась сильная язва.

"Когда я увидела брата после первой операции в реанимации, я его не узнала. Андрей всегда был худеньким мальчиком. А тут на кровати лежал весь какой-то огромный, распухший", - вспоминает сестра Андрея Марина Муферт.

Но еще больший шок и маму, и сестер Андрея ждал в Челябинском танковом училище, куда они поехали после больницы.

"Нас там, конечно, никто не ждал. Там были удивлены нашему приезду, - говорит Марина Муферт. - И сразу отцы-командиры стали говорить о том, что нужно еще разобраться, почему Андрей в больнице оказался. Мол, по их сведениям, он сам себе ноги жгутом перетягивал, чтобы его из армии комиссовали".

Марина добавляет, что в те дни, когда они боролись за честь Андрея, когда в газетах о нем писали всякое, им очень помогла поддержка простых людей. Она считает, что Андрей смог выжить и выстоять тогда только потому, что знал, есть люди, которые думают о нем, сочувствуют ему, молятся за него.

"Андрей у нас младший в семье. Мама сначала нас, трех девчонок от первого брака родила, а потом уже Андрея от второго. Мой брат всегда был таким домашним мальчиком, тихим, спокойным. У него все в жизни было по плану. Он знал, что сначала надо окончить школу, потом техникум, потом отслужить в армии, а уж после строить настоящую взрослую жизнь", - говорит Марина.

Андрей плюс коляска

Андрей считал, что армия должна быть в жизни любого парня. Он хотел после службы работать автомехаником. До армии Сычев окончил профессиональный лицей по этой специальности.

Он планировал достроить дом, который не успел возвести под крышу его отец. Потом он хотел жениться, хотел дочку, хотел купить машину.

Он много чего хотел… Из всего этого у него теперь только машина - со специально изготовленным управлением.

Подержанный, но в хорошем состоянии Форд, - радость в жизни Андрея. С покупкой авто ему помогли частные благотворители, да и от своей пенсии по инвалидности два года, что мог, откладывал.

Но, чтобы сесть за руль, для начала до него надо добраться. Мама сопровождает Андрея до машины, затем укладывает в багажник инвалидную коляску.

Без посторонней помощи и эта радость Сычеву была бы не доступна.

"Лишь когда Андрей стал инвалидом, мы только тогда поняли, насколько это страшно получить пожизненное увечье в нашей стране, где таким людям, как мой сын, практически, везде вход воспрещен, - считает Галина Павловна. - Возьмите те же самые пандусы. Их так мало в нашем городе. Когда мы начали за справками для Андрея по инстанциям ходить, замучились. Попробуй, попади в райсуд или прокуратуру".

Андрей весит около 60 килограммов, коляска около 10. Для того чтобы поднять сына по ступенькам Галине Павловне приходится на себе до 70 килограммов перетаскивать.

"Я не знала, как ему сказать, что врачи отказали ему в операции"

Раз в полгода Андрей вынужден ложиться в госпиталь на замену стента - катетера. Процедура эта довольно болезненная. Ее делают под местной анестезией. Всю оставшуюся жизнь ему предписано пить лекарства, разжижающие кровь. Он согласен.

Для полной реабилитации Андрея еще требуется и много времени, и много средств.

Все эти годы он ждет операции, которая для него - молодого парня - просто жизненно необходима. Пять лет назад врачи из военного госпиталя имени Бурденко обнадежили тем, что такая вполне возможна.

Но недавно специалисты из того же госпиталя сказали маме, что Андрею про эту операцию лучше забыть. Она сложная, а он в таком состоянии, что это хирургическое вмешательство вновь может вызвать тромбоз.

"Я не знала, как ему сказать, что врачи отказали ему в операции. Но все же пришлось - куда деваться. Он три дня не выходил из своей комнаты. Лежал, не вставая, уткнувшись в подушку. Ни на кого не реагировал. Я очень испугалась тогда, откуда я знаю, что у него на уме. Да я и до сих пор боюсь", - говорит Галина Павловна.

Сычевы упаковывают на дому хирургические бахилы

Сычев со стороны производит впечатление глубоко замкнувшегося в себе человека. Иногда кажется, что он потерял интерес к жизни.

"Вы знаете, когда в последний раз у него горели глаза - в 2008 году. Тогда ваши коллеги, немецкие журналисты с телеканала RTL, обучали Андрея компьютерному монтажу. Он рассказывал мне, как ему это интересно, как ему это нравится", - вспоминает сестра Андрея Марина Муферт.

После того как Андрей научился монтировать, он пытался устроиться на работу. Инвалида не захотела видеть среди своих сотрудников ни одна местная телерадиокомпания.

Лишь после вмешательства Уполномоченного по правам человека в Свердловской области Татьяны Мерзляковой Сычева взяли на один из областных каналов. Но, как выяснилось потом, лишь для проформы. Андрею дали возможность смонтировать всего два видеосюжета, после чего от его услуг отказались. Без объяснения причин.

"Эти люди в очередной раз ему напомнили, что он не такой как все. Сначала подарили надежду, а потом отобрали, - говорит Марина Муферт. - Да и деньги в семье нужны. Я частный предприниматель, помогаю им, как могу, но все равно дошло до того, что мама и Андрей взяли работу на дом".

Пенсия Галины Павловны 4400 рублей, Андрея 13 тысяч. За квартиру Сычевы платят около пяти тысяч. Некоторые из лекарств они покупают за свой счет.

Потому Андрей с мамой и упаковывают на дому хирургические бахилы в пластмассовые контейнеры.

Пара утрамбованных бахил - 20 копеек. Чтобы заработать хотя бы 200 рублей в день, нужно убить 12 часов. Но уже через три часа, по словам Андрея, руки становятся деревянными. Однако других вариантов у Сычева до недавнего времени не было.

У него все получится

С мая 2011 года Андрей работает редактором видеомонтажа в видеоредакции РИА Новости. Из дома. Так ему удобнее. И у него неплохо получается...

Если вы захотите помочь Андрею Сычеву, то вы можете перечислять средства на следующие банковские реквизиты:

Счет № 42307810316265012024

Железнодорожное ОСБ № 6143/0393 г. Екатеринбург

ИНН 7707083893 ОКАПФ 90

ОКВЭД 65.12 ОКПО 02813457

ОКАТО 65401368000 ОКАФС 41

БИК 046577674 КПП 667102004

Р/сч. 47422810616269906143

К/сч. 30101810500000000674

Уральский банк Сбербанка РФ. г. Екатеринбурга

Сычев Андрей Сергеевич

"Нам давно никто не звонит"

У Андрея своя комната, в ней компьютер. Он заменяет ему друзей.

Новый год не по уставу в отдельно взятой воинской части

Андрей рассказывал потом маме, что к Новому году "деды" готовились основательно.

В деревне, что рядом с воинской частью, они затоварились самогоном.

"Военные молчали до последнего"

За два месяца Андрей перенес шесть операций

Андрей долго не давал согласия на ампутацию уже пораженной гангреной левой ноги.

Потом ему отрезали правую ногу и другие жизненно важные органы.

Андрей плюс коляска

Он много чего хотел… Из всего этого у него теперь только машина - со специально изготовленным управлением.

Без посторонней помощи и эта радость Сычеву была бы не доступна.

"Я не знала, как ему сказать, что врачи отказали ему в операции"

Для полной реабилитации Андрея еще требуется и много времени, и много средств.

Сычевы упаковывают на дому хирургические бахилы

Потому Андрей с мамой и упаковывают на дому хирургические бахилы в пластмассовые контейнеры.

У него все получится

Если вы захотите помочь Андрею Сычеву, то вы можете перечислять средства на следующие банковские реквизиты:

Счет № 42307810316265012024

Железнодорожное ОСБ № 6143/0393 г. Екатеринбург

ИНН 7707083893 ОКАПФ 90

ОКВЭД 65.12 ОКПО 02813457

ОКАТО 65401368000 ОКАФС 41

БИК 046577674 КПП 667102004

Р/сч. 47422810616269906143

К/сч. 30101810500000000674

Уральский банк Сбербанка РФ. г. Екатеринбурга

Сычев Андрей Сергеевич

Дело рядового Андрея Сычева могло бы стать переломным в борьбе с "неуставными отношениями" в российской армии. Но не станет. Точно так же, как ни один, даже раскрученный, коррупционный скандал не станет переломным в борьбе с российской коррупцией. Причина одна: дедовщина в армии, как и коррупция в экономике - явление системообразующее.

После поездки с Анатолием Кучереной в Челябинск по свежим следам этой трагедии настроение у меня было мутное. С одной стороны - безмолвные, какие-то замороженные дети - солдаты в домашних тапках. С другой - матерые, вполне осмысленные офицеры, которые говорят без оглядки на начальство. Прямо говорят, что им стыдно выходить на улицу в военной форме и рассказывают, как все было, не выгораживая себя. Да и куда уж выгораживать… Все и так яснее ясного. Потом еще медики добавили. Причем врачи гражданские даже не катили бочку на врачей военных, к которым сначала попал Сычев. Ну что они, военные, могли сделать? Аппаратуры у них никакой. Одна таблетка от всех болезней - что от гриппа, что от плоскостопия. Сделали все, что могли - повертели парня сутки, помурыжили, поняли, что он доходит - и перекинули к гражданским. И совершенно правильно сделали. И уже гражданские - а среди них и профессора, и даже один академик, действующий хирург, не забывший, как ножик держать - Сычева спасали. Отрезав ему все. И ноги, и выше. Других вариантов не было. И так еле успели. Местные отцы-командиры сначала скрывали все, что можно. А затем, когда забили тревогу солдатские матери, а с их подачи - военная прокуратура, отцы раскололись и, размазывая слезы и сопли, доложили по инстанции.

Дошло до министра обороны. Дело Сычева попало ровнехонько в разрез непростых отношений министра Иванова и главного военного прокурора, за которым легко просматривалась фигура генпрокурора Устинова. Общественная палата проявила по началу искреннюю бурную активность, но, сообразив, что оказалась между Сциллой и Харибдой, корректно ограничилась выполнением своих предписанных функций. Материалы переданы в суд - и слава Богу. Сейчас, после смены руководства Генеральной прокуратуры, эта интересная сюжетная линия более не существует. Межведомственный, а точнее персональный конфликт блистательно разрешен на высочайшем уровне. Дедовщина осталась.

Обидчик Сычева - сержант Сивяков получил четыре года. Прокурор требовал шесть. В данном случае принципиальной разницы нет. Я видел Сивякова, разговаривал с ним. Он путался, менял показания, был жалок. И его было жалко. И жалко было его мать, которая стояла за дверью. Но я видел и мать Сычева. Сивяков, по моему убеждению, издевался над Сычевым. Масштаб издевательств установить сложно. Но медики утверждают, что у Сычева от природы здоровые, нормальные сосуды, а значит, чтобы случилось то, что случилось, издеваться надо было основательно. Врачи в разговоре со мной даже не исключали изнасилования: были признаки. Но доказать это не представлялось возможным. Правда, однако, в том, что на таких, как сержант Сивяков, держится наша армия. У него авторитет в роте - все безмолвные, глухонемые солдатики в тапках его защищают. Мы - за Саню. Саня - настоящий пацан! А Саня сам честно не понимает, в чем виноват. Об изнасиловании, понятно, речь не шла, и сам Сычев его отрицал. А на корточках держать да по ногам бить? Какие мы нежные! И Сивякова били, и Сивяков бил. А как по другому? Как еще молодых учить?

Повторяю: наказание Сивякову, если доказана его непосредственная виновность, справедливо. Иначе это - прямое попустительство всему уголовному беспределу, который творится сейчас в казармах. Но любое необходимое наказание лично сержанта Сивякова не только не решит проблему дедовщины, но и не приблизит к этому ни на шаг. Решить эту проблему может только изменение принципа комплектования армии (имеются в виду не только войска МО, но и МВД, КГБ, МЧС и т.д.). Пока в армию идут из-под палки те, чьи отцы пьют без просыпу, а матери не в состоянии за всю свою жизнь накопить на взятку военкому, порядки в казарме не будут отличаться от порядков на зоне. Только профессиональные и разумно прозрачные для общественности Вооруженные силы могут быть в значительной степени (стопроцентной гарантии все равно нет, с плохими застарелыми привычками бороться сложно) застрахованы от дедовщины. Но таких Вооруженных сил - сейчас это уже очевидно - мы в обозримом будущем не получим. И потому несчастный Андрей Сычев пострадал зря. Сколько бы ни вкатили его мучителю сержанту Александру Сивякову.