Сострадание в капитанской дочке. Пушкин А. С. Капитанская дочка, Тема сострадания и милосердия в одном из произведений русской литературы

Роман "Капитанская дочка" написан в 1836 году и занимает особое значение в творчестве А.С.Пушкина, поскольку является его последним прозаическим произведением. ...

В то же время и Гринев демонстрирует милосердие: он дарит Пугачеву заячий тулуп, дает ему деньги, хотя сам остается практически нищим. За помощь, которую оказал ему благородный путник, юноша щедро благодарит его. Кроме того, Гринев способен быть милосердным даже к своему врагу: он прощает Швабрину оскорбления, ложь и унижения, не мстит ему за то, что Швабрин насильно пытался женить на себе его возлюбленную. С милосердием герои сталкиваются и позже: Пугачев, ставший предводителем крестьянского восстания, милует Гринева, спасает его от смертной казни.

Самозванец помнит добро, которым его отблагодарил Гринев, поэтому награждает его возможностью продолжать жить. Гринев отказывается переходить на сторону врага и воевать против императрицы, но Пугачев, который, казалось бы, должен возненавидеть юношу за это, всячески помогает ему. Он спасает из рук злодея Швабрина возлюбленную Петра Гринева Машу - так Пугачев проявляет милосердие в очередной раз. Машу Миронову Емельян Пугачев тоже освобождает от наказания. Он даже дает благословение на брак Петра Гринева и Маши Мироновой. Кроме того, хотелось бы отметить, что милосердие проявляет даже императрица Екатерина II, которая избавляет Гринева от ссылки в Сибирь. Не закон или суд спасают Петра, а именное повеление императрицы, которая поверила в невиновность парня.

Внимание!
Если Вы заметили ошибку или опечатку, выделите текст и нажмите Ctrl+Enter .
Тем самым окажете неоценимую пользу проекту и другим читателям.

Спасибо за внимание.

Полезный материал по теме

Тема: Какие признаки исторического произведения можно выделить в «Капитанской дочке» и какие русские писатели изображали в своих произведениях исторические события?

Дополнительные сочинения

No related posts

Пушкин А. С.

Сочинение по произведению на тему: и милосердия в одном из произведений русской литературы

«…Читая его творения, можно превосходным

Образом воспитать в себе человека…»

В. Г. Белинский

И сострадание – это те главные нравственные ориентиры, соотнося с которыми свою жизненную философию, человек сможет сохранить не только себя как личность, но и воссоздать на земле Царствие Божие: мир добра, красоты и справедливости. Именно о нем мечтали многие поколения русских писателей. И в этом процессе духовного созидания особая роль принадлежит А. С. Пушкину. Ему, поэту-пророку, Богом был дарован талант «глаголом жечь сердца людей», пробуждая «чувства добрые» в их душах. На каких основах должна строиться жизнь – в особенности в смутные переходные ее периоды, когда ставятся под сомнение сложившиеся традиции и нормы морали? Этот вопрос был принципиальным для Пушкина – человека и художника.

Вспомним известный эпизод из жизни поэта… Возвращенный в 1826 г. Николаем I из ссылки, он предстал перед императором, который задал прямой вопрос: «Пушкин, принял ли бы ты участие в 14 декабря, если б был в Петербурге?» Тот, будучи человеком чести, мужественно ответил: «Непременно, государь, все друзья мои были в заговоре, и я не мог не участвовать в нем. Одно лишь отсутствие спасло меня, за что я благодарю Бога!» Смысловая двойственность пушкинской фразы несомненна. Видимо, «отсутствие спасло» не только от царской немилости. Тогда от чего же? В повести «Капитанская дочка», законченной за несколько месяцев до смерти, был дан ответ – плод размышлений

Целой жизни. «Молодой человек! – как будто с завещанием обращается к нам Пушкин, - если записки мои попадут в твои руки, вспомни, что лучшие и прочнейшие изменения суть те, которые происходят от улучшения нравов, без всяких насильственных потрясений». Ну и, конечно, это знаменитое место о русском бунте: «Не приведи Бог видеть русский бунт – бессмысленный и беспощадный. Те, которые замышляют у нас невозможные перевороты, или молоды, или не знают нашего народа, или уж люди жестокосердые, коим чужая головушка полушка, да и своя шейка – копейка». Яснее не скажешь… Это позиция гуманиста, душа которого противится насилию в любых его проявлениях и одновременно мучается в замкнутом круге неразрешимых внутренних противоречий: ведь был же тот вышеупомянутый ответ царю! В «Капитанской дочке» нигде честь не противостоит совести, а вот в жизни все могло быть – и было – гораздо трагичней.

Какую же нравственную опору выбрать? Что не подведет? Чести, как таковой, недостаточно: жизнь со всеми ее драматическими перепетиями оказывается сложнее. Честь слишком хрупка – сама требует защиты. Если не оступишься, не смалодушничаешь сам, так на этот случай всегда готова клевета… Об этом тоже повесть Пушкина. И не случайно глава «Суд» имеет эпиграф: «Мирская молва – морская волна». Рассчитывать на то, что можно во всех случаях сохранить о себе отличное мнение, не приходится: слишком слаб человек нравственно, и судимый, и судящий… Чем руководствоваться? За что же держаться? Ответ автора «Капитанской дочки» однозначен: держаться нужно за свою совесть, за честь в глазах Бога. Это поможет сохранить честь и в глазах людей.

Но как непосредственно в жизни следовать этому совету? И «Капитанская дочка» подсказывает: надо быть милосердным.

По-Пушкину, именно милосердие лежит в основе совестливости. И это глубоко христианский, глубоко русский взгляд на столь важную нравственную категорию, которая, в свою очередь, поддерживает, преображает достоинство человека и его честь.

Итак, в чем же состоит смысл повети? Пожалуй, его можно сформулировать следующим образом: взаимоотношения человека с человеком перед лицом Истины, перед лицом Бога. На жизненной дороге встретились двое: один – нравственные нормы «преступить сумевший», другой – твердо держащийся законов чести и совести. И эта противопоставленность придает особую драматичность и остроту событиям, свидетелями которых мы становимся.

Вспомним первую встречу Гринева с будущим самозванцем. Пугачев вывел заблудившихся во время бури путников к постоялому двору, за что Петр Андреич дарит вожатому полтину денег на водку и свой заячий тулуп. Прижимистый Савельич ропщет:

Подарок бессмыслен, «он его пропьет, собака, в первом кабаке». Да и не налезет этот юношеский тулуп на пугачевские «окаянные плечища»! С точки зрения здравого смысла Савельич прав. Однако автор пишет, передавая мысли Гринева: «Бродяга был чрезвычайно доволен моим подарком». Тут не в тулупе дело… Тут впервые промелькнуло между офицером и беглым казаком нечто иное… Это не только проявление благодарности, хотя она, несомненно, явилась главным мотивом поступка Петруши. В

Какой-то момент юный герой повести ощутил жалость, сострадание: человеку холодно, а этого не должно быть, и нельзя проходить безразлично мимо нуждающегося в помощи, потому что это безнравственно и даже кощунственно. Сделав шаг навстречу «страшному мужику», Петр Андреич поступил, что называется, по совести. Все это и почувствовал Пугачев. Потому так и радуется он подарку. Потому и такое теплое напутствие Гриневу: «Спасибо, ваше благородие! Награди вас Господь за вашу добродетель. Век не забуду ваших милостей».

Чем же можно ответить на милосердие? Чем его измерить? Только милосердием же. Не боясь уронить достоинство атамана в глазах соратников, Пугачев следует именно велению сердца, когда спасает Гринева от смертной казни: «… я помиловал тебя

За твою добродетель, за то, что ты оказал мне услугу, когда принужден я был скрываться от своих недругов». Но сколь несоразмерны услуга и воздаяние: стакан вина, заячий тулуп и… жизнь, подаренная офицеру вражеского войска. Каким же законом управляется поведение Пугачева? Думаю, все тем же законом совести, которым так часто пренебрегают в этом мире, но которого нет выше и благороднее. Пугачев не может не помиловать Гринева, так как перечеркнуть то внутреннее человеческое единение, которое оба ощутили при первой встрече, значило бы уничтожить в себе самом нечто самое дорогое, самое святое. Потому-то напряженный и драматический диалог, в котором Петр Андреич, следуя совести своей и чести, отказывается присоединиться к восставшим (рискуя отчаянно), имеет такой примиряющий финал: «Так и быть, - сказал он (Пугачев), ударяя меня по плечу. – Казнить так казнить, миловать так миловать. Ступай себе на все четыре стороны и делай что хочешь».

То же и в третьей встрече. Прислушаемся к беседе, которую ведет с Пугачевым Гринев:

О чем, ваше благородие, изволил задуматься? - Как не задуматься, - отвечал я ему. – Я офицер и дворянин; вчера еще дрался противу тебя, а сегодня еду с тобой в

Одной кибитке, и счастие всей моей жизни зависит от тебя. - Что же? – спросил Пугачев. – Страшно тебе?

Я отвечал, что, быв однажды уже им помилован, я надеялся не только на его пощаду, но даже и на помощь.

И ты прав, ей-богу, прав! – сказал самозванец. – Ты видишь, что я не такой еще кровопийца, как говорит обо мне ваша

Во всех перепетиях откровенного и рискованного разговора, который ведет с Пугачевым герой Пушкина, направляет последнего, питает надежду опять милосердие, хотя и о достоинстве офицера Гринев никогда не забывает. Он понимает, что нарушил кодекс дворянской чести. И это тяготит Петра Андреича, который в ходе жизненных испытаний постигает нравственные законы, куда более значимые, чем набор представлений о сословной исключительности.

Петру Гриневу, в духовном облике которого так органично соединились совестливость и верность долгу, противопоставлен в повести Швабрин. Рассказ о нем от начала до конца представляет собой историю бессильной злобы, зависти, неспособности простить. Отвергнутый Марьей Ивановной, он вступает на путь Каина путь насилия, предательства, мести который ведет его не только к гибели физической, но – что несравнимо хуже – к духовному самоубийству. Швабрин не изнуряет себя вопросами морали, нравственного выбора или проблемами чести. Муки совести ему незнакомы. Собственное «я» для этого

Человека – единственная ценность. За эгоизм, отход от Божьей правды Швабрин в повести наказан. Но Гринев, как и сам автор, не торжествует над униженным врагом: это согласно христианской морали стыдно. Поэтому и отворачивается от поверженного недруга любимый герой Пушкина – и в этом опять милосердие целомудренной, совестливой души.

Счастливый конец «Капитанской дочки» – вовсе не слащавая подачка читателю «романтической повести», а следствие глубочайшей уверенности писателя – гуманиста в том, что человеческая история имеет свой смысл, что падший мир держится

Все-таки на добре, главными составляющими которого являются совесть и милосердие, достоинство и сострадание.

Наверное всем известен афоризм «Человеческая душа потемки», и наверное многие поспешат согласиться с ее смыслом. А действительно, что мы знаем о душе другого человека, мы можем лишь догадываться о причинах его поступков и действий. Возможно мы оцениваем их действия отклоняясь от собственной точки зрения на этот счет. Сколько лет прошло, а человечество до сих пор не смогло найти ключик к душе человека. Может это к лучшему. ведь так у нас появляется возможность быть настоящим и живым, хотя бы внутри своих мыслей.

Существует большое количество ценностей и знаний, которые изменялись из покон веков. Но есть в нашем мире и неизменные вещи, сюда я отнесу чувства. Каждый из нас является их обладателями, в этом и есть вся человеческая сущность. Мы постоянно испытываем то, радость, то боль, то угрызение совести. Они помогают нам жить и в то же время могут сгубить наши судьбы. Но есть чувства, которые не свойственны некоторым людям. Происходит это из-за того, что они притупляют их еще в зародыше. Сюда я могу отнести и милосердие, качество, которым обладает маленькое количество людей. Милосердие в наше время кажется чем-то нереальным и очень редким. Бывает так, что неприятный на вид человек, грубый и местами злой, оказывается милосердным к другим, и мы никогда не сможем отличить того человека, кто обладает этим качеством. Быть милосердным, значит помогать людям, прощать их поступки.
Тема милосердия очень обширна, ее обсуждали и поэты и писатели, к ней прибегали художники о нем слагали песни музыканты. Но более обширно и красочно, конечно же описали ее писатели в своих произведениях. Одним из таких стал всеми нам известный А.С.Пушкин, его произведения это всегда история и мораль, которые переплетаются между собой неотрывной нитью. В своей повести «Капитанская дочка» он поднимает много проблем, но одной из главной все же остается тема милосердия. Ему удалось раскрыть ее сразу на нескольких персонажах, показывая тем самым, какие люди способны обладать этим редким качеством. Встреча Гринева и ПУгачова начинается и заканчивается милосердием. Первым проявляет его, на тот момент еще бродяга Пугачев, он помогает заблудшим путникам выбраться из природной западни. В благодарность ему, Гринев решает подарить мужчине свой тулуп, здесь мы так же видим отблески милосердия, на которые способно добро сердце главного героя. Но как мы знаем из повествования, на этом история этих двоих не заканчивается. Еще ни раз они столкнуться друг с другом.
Когда Пугачев уже начинает свой бунт, и добирается до крепости, где служит Гринев, он совершает не свойственный грабителям и убийцам поступок. Увидев своего старого знакомого он решает смиловаться над ним, терпит отказ принять величие Пугачева. и пусть когда то Гринев выручил Пугачева, но ведь он человек не высокой морали и ему не свойственно уважение и чувство долга. В этом случае Пугачев проявляет милосердие, которое совсем не свойственно его образу, он отпускает парня. Но на этом милосердие Пугачева не заканчивается. Когда Швабрин покушается на честь Марии Мироновой, Пугачев сами лично вырывает ее из рук своего подопечного и отдает Гриневу. Он не может забыть поступка парня, ведь Гринев смог разглядеть в нем душу, понять его чувства и страхи.
Пушкину удалось показать милосердие в грозном и безжалостном убийце. Он дал людям понять, что этим качеством может обладать каждый человек, независимо от свой наружности. Будь он жестокий или злой, милосердие это светлый лучик, который хоронит в его сердце любовь к людям. Понять чем живет другой человек очень сложно, но есть вещи, которые сразу же бросаются нам в глаза. Милосердие это дар божий, которым должен обладать каждый человек. Ведь это не трудно быть добрым и временами жертвовать собой во благо других людей.

«Капитанская дочка», созданная в 1836 го-ду, стала своеобразным художественным завещанием Пушкина: она оказалась последним произведением поэта, опубликованным при его жизни. В повести находят свое заверше-ние и концентрированное выражение многие идейные и творческие искания пушкинской мысли 1830-х годов: роль народа и сильной личности в истории, историческая закономер-ность и этическая оправданность «бунта» и тесно с ней связанная проблема гуманизма, «милости к падшим» и многое другое.

Принципиальной была для А. С. Пушкина тема чести. Она тесно свя-зана с другим, более глубоким вопросом: как жить в истории? За что держаться? Чем руководствоваться? Особенно в смутные переходные периоды истории, когда ставятся под сомнение сложившиеся традиции и институты. Таким испытанием было для молодого Пушкина декабристское восстание. И хотя возвращённый в 1826 году Николаем I из ссылки Пушкин мужественно ответил на прямой вопрос императора: «Пушкин, при-нял ли бы ты участие в 14 декабря, если б был в Петербурге? - Непременно, государь, все друзья мои были в заговоре, и я не мог бы не участвовать в нём. Одно лишь отсутствие спасло меня, за что я благода-рю Бога!» 1 - однако и этот ответ - сам по себе замечательный своей двойственностью, и возможное участие Пушкина в выступлении декабристов, если бы он действительно был в Петербурге, были лишь решением вопроса dе fасtо. Но всю оставшуюся жизнь Пушкин должен был решать этот вопрос dе jurе. И в «Капитанской дочке», законченной за несколько месяцев до смерти, на этот вопрос был дан ответ, плод размышлений целой жизни. «Молодой человек! - как будто с завещанием обращается к нам Пушкин, - если записки мои попадут в твои руки, вспомни, что лучшие и прочнейшие изменения суть те, которые про-исходят от улучшения нравов, без всяких насильственных потрясений» 2 . Ну и, конечно, знаменитое место о русском бунте (полнее и убе-дительнее оно сформулировано у Пушкина в «Пропущенной главе»): «Не приведи Бог видеть русский бунт - бессмысленный и беспощадный. Те, которые замышляют у нас невозможные перевороты, или молоды и не знают нашего народа, или уж люди жестокосердые, коим чужая голо-вушка полушка, да и своя шейка копейка» 3 . Яснее не скажешь. Однако несомненно и вышеприведённое: «.все друзья мои были в заговоре, и я не мог бы не участвовать в нём» 4 . В повести нигде честь не противоречит совести, в жизни же всё могло быть - и было - гораздо трагичней.

За что держаться? Что не подведёт? Чести, как таковой, недостаточ-но: жизнь со всеми глубокими её противоречиями оказывается сложнее. Честь сама слишком хрупка, сама требует защиты. Если не оступишься, не смалодушничаешь сам, так на этот случай всегда готова клевета. И именно об этом также «Капитанская дочка». И не случайно глава «Суд» имеет эпиграф «Мирская молва - морская волна». Рассчитывать со-хранить во всех случаях отличное реноме в глазах людей в этой жизни не приходится: слишком слаб человек нравственно, и судимый, и су-дящий. За что же держаться? Ответ «Капитанской дочки» понятен: дер-жаться надо за свою совесть, за честь в глазах Бога, за Бога. Это поможет сохранить честь и в глазах людей. Все социально значимые ориентиры, условности, приоритеты, институты имеют свои границы, жизнь не вмещается в них во всей своей полноте. Наши, ваши, офицеры, бунтовщики, красные, белые - все эти деления только до определённой степени помогают найти правильное решение, подсказывают правильный выбор. Но очень часто их оказывается недостаточно. Нужно иметь более глубокое основание своим поступкам. Держать-ся нужно за Бога. Но как конкретно, как непосредственно в жизни сле-довать этому совету? Для ответа на этот вопрос мы обратились к работе В. Н. Катасонова «Тема чести и милосердия в повести А. С. Пушкина «Капитанская дочка» (религиозно-нравственный смысл «Капитанской дочки» А. С. Пушкина)», который считает, что Александр Сергеевич Пушкин в «Капитанской дочке» даёт вполне определённый ответ: держаться нужно за милосердие. Глубоко христианский, глубоко русский ответ.

Обратившись к повести «Капитанская дочка», работам Владимира Николаевича Катасонова, посвящённым данному произведению, мы остановимся на теме «Тема чести и милосердия в повести А. С. Пушкина „Капитанская дочка”».

Целью исследования является изучение и обобщение наблюдений над текстом повести по заявленной теме.

В ходе работы мы ответим на следующие вопросы:

1. Как во взаимоотношениях героев произведения раскрываются понятия «честь» и «милосердие»?

2. Какова трактовка темы «Честь и милосердие» в повести А. С. Пушкина?

Гринёв и Пугачёв

Вся последняя повесть Пушкина настолько проникнута духом милосердия, что её можно было бы назвать повестью о милосердии. Цент-ральная сюжетная линия произведения - история взаимоотношений Гринёва и Пугачёва - есть прежде всего история милосердия. Во всех четырёх встре-чах милосердие является как бы нервом отношений наших героев. С ми-лосердия начинается эта история, им и кончается.

Вспомним первую встречу Гринёва с будущим самозванцем. Пугачёв вывел заблудившегося во время бурана Гринёва к постоялому двору. Вот замёрзший Гри-нёв входит в избу.

«- Где же вожатый? - спросил я у Савельича.

«Здесь, ваше благородие», - отвечал мне голос сверху. Я взглянул на полати и увидел чёрную бороду и два сверкающие глаза. «Что, брат, прозяб?» - «Как не прозябнуть в одном худеньком армяке! Был тулуп, да что греха таить? заложил вечор у целовальника: мороз показался не велик» 5 .

Уже в обращении брат - от дворянина к босяку, голяку - нарушаются социальные условности, классовая «субординация». Люди, пере-жившие только что опасное приключение, чувствуют особую общность, вдруг объединившую их: все смертны, жизнь каждого хрупка, без различия званий и возраста, - все под Богом ходим. Од-нако нужно слово, нужно имя, чтобы этот особый дух общности вопло-тился, из голого субъективного чувства превратился бы в объективный факт совместного бытия. И Гринёв находит это слово - в стихии обыден-ного русского языка знак пробы высших христианских добродетелей - брат, братство. И слово услышано. На приглашение к братству и от-вет соответствующий: раскрылся сразу Пугачёв, пожаловался: «что греха таить? заложил вечор у целовальника», - почти исповедался! - есть грех, мол, по страсти к выпивке и последнее с себя снимешь, а потом сам страдаешь. Гринёв предлагает Пугачёву чай, а после, по просьбе по-следнего, и стакан вина. Но ниточка сочувствия, жалости, благодарности не обрывается на этом.

Наутро Гринёв ещё раз благодарит Пугачёва и хочет подарить ему полтину денег на водку. Прижимистый Савельич, верный страж барского добра, ропщет. Тогда Гринёв приказывает отдать Пугачёву свой заячий тулуп. Савельич изумлён. И дело не только в том, что тулуп дорог. Подарок бессмыслен. С чёрствой прямотой человека, «знающего цену вещам» и «называющего вещи своими именами», Савель-ич открыто заявляет: «Зачем ему твой заячий тулуп? Он его пропьёт, собака, в первом кабаке» 6 . Да и не полезет этот юношеский тулуп на пугачёвские «окаянные плечища»! И Савельич прав: тулуп трещит по швам, когда Пугачёв надевает его. Однако пи-шет Пушкин: «Бродяга был чрезвычайно доволен моим подарком». Тут не в тулупе дело. Тут впервые промелькнуло между офицером Гринё-вым и беглым казаком Пугачёвым нечто иное. И помог этому, по контрасту, именно Савельич. Два отношения к человеку: для одного - «со-бака», «пьяница оголтелый», для другого - «брат». И первое очень оскорби-тельно, в особенности потому, что и сам знаешь за собой грех («что греха таить? заложил вечор у целовальника.»). И правда в словах Савельича, и нет. И не оспаривает Пугачёв правды слов Савельича - мол, пропьёт «в первом кабаке» подаренный новый тулуп так же, как и старый: знает сам про себя, что слаб, страстен и подчас не отвечает за себя. Однако: «Это, старинушка, уж не твоя печаль, - сказал мой бродяга, - пропью ли я или нет. Его благородие мне жалует шубу со своего плеча: его на то барская воля.» 7 . Две правды: одна по-хамски тычет пальцем в греховную наготу другого, другая, все видя, как бы гово-рит: по ведь и он человек. И как важно, чтобы кто-то настоял на второй правде, когда так мало сил оспорить первую. В благодарности Гринёва не просто благодарность. Тут больше: тут жалость, милосердие и уважение к человеку, к его достоинству. Человеку холодно. А человеку не должно быть холодно. Потому что он образ Бо-жий. И если мы безразлично проходим мимо человека, которому холод-но, то это кощунственно. Всё это и почувствовал Пу-гачёв. Потому так и радуется он подарку. Потому и такое тёплое напутствие Гринёву: «Спасибо, ваше благородие! Награди вас Господь за ва-шу добродетель. Век не забуду ваших милостей» 8 .

И завязались между нашими героями таинственные отношения, где высший и низший едины, где нет ни господина, ни раба, ни эллина, ни иудея, ни мужчины, ни женщины, где враги - братья. Чем можно ответить на милость, на милосердие? Чем его измерить? - Только мило-сердием же. Причём оно, странным образом, оказывается как бы неизме-римым. Если нечто сделано не из корысти, не из расчёта, не «баш на баш», а ради Бога, то ответное милосердие и один, и второй, и больше раз всё как бы не может покрыть, оплатить первого.

И через все остальные встречи Гринёва и Пугачёва основной темой идёт именно тема милосердия. При занятии Белогорской крепости Пуга-чёв, узнав Гринёва, тут же помиловал его, спас от смертной казни. Ве-чером в беседе наедине Пугачёв говорит: «.я помиловал тебя за твою добродетель, за то, что ты оказал мне услугу, когда принуждён я был скрываться от своих недругов» 9 . Но сколь несоразмерны услуга и воздаяние: стакан вина, заячий тулуп и жизнь, подаренная офицеру войска, с которым ведётся беспощадная война! Что за правила мены? Каким странным законом управляется поведение Пугачёва? - Зако-ном неотмирным, законом горним, законом милосердия, который юродство для мира сего, но которого нет выше и благороднее в этом ми-ре. Разглядел однажды Гринёв человека в Пугачёве, обратился к этому внутреннему человеку и не может уже забыть этого Пугачёв. Он просто вынужден помиловать Гринёва, так как забыть, перечеркнуть то касание душ, которое было в первой встрече, значило бы самоубийственно унич-тожить в самом себе нечто самое дорогое, самое святое. Потому что там, в этом молчаливом диалоге внутреннего человека с другим, личности с личностью, все мы едины, хотя и мыслим многое по-разному. Там - свет и любовь и - безмерная - переливается частично она и в этот су-меречный и жестокий мир жалостью и милосердием. Поэтому и в кон-це этого напряжённого и драматичного диалога, в котором Пугачёв приглашает Гринёва присоединиться к восставшим, а Гринёв, следуя со-вести своей и чести, отказывается - рискуя отчаянно! - в конце этого диа-лога такой примиряющий финал: «Так и быть, - сказал он [Пугачёв], ударяя меня по плечу. - Казнить так казнить, миловать так ми-ловать. Ступай себе на все четыре стороны и делай что хочешь» 10 .

Так и в третьей встрече: во всех перипетиях откровенного и рискован-ного диалога, который ведёт с Пугачёвым Гринёв, направляет последнего - напоминает и обещает - опять милосердие, однажды - и навеки - соеди-нившее их.

«- О чём, ваше благородие, изволил задуматься?

Как не задуматься, - отвечал я ему. - Я офицер и дворянин; вчера ещё дрался противу тебя, а сегодня еду с тобой в одной кибитке, и счастие всей моей жизни зависит от тебя.

Что ж? - спросил Пугачёв. - Страшно тебе?

Я отвечал, что, быв однажды уже им помилован, я надеялся не только на его пощаду, но даже и на помощь.

И ты прав, ей-богу, прав! - сказал самозванец. -.Ты видишь, что я не такой ещё кровопийца, как говорит обо мне ваша братья» 11 .

Милосердие, однажды дарованное, питает надежду и потом в самых сложных обстоятельствах и, однажды содеянное, всё время зовёт к себе, как к себе самому - к своей лучшей, истинной ипостаси. Где жизнь - там и милосердие. И наоборот: милосердие жизнетворно. Пугачёв не верит в помилование для себя, и в этом неверии уже начало смерти, пророчество о ней. Гринёв - сама вера, сама надежда в добрые начала, которые живы в душе Пугачёва. «Ты мой благодетель. Доверши как начал: отпусти меня с бедной сиротою, куда нам Бог путь укажет. А мы, где бы ты ни был и что бы с тобой ни случилось, каждый день будем Бога молить о спасении грешной твоей души.» 12 Кто же может устоять перед такой мольбой? Разве только уж очень одичавшее во зле сердце. Пушкинскому же Пугачёву, преступному и верующему, радостно возвращаться к себе милующему, к себе истинному. «Казалось, суровая душа Пугачёва была тронута. «Ин, быть по-твоему! - сказал он. - Казнить так казнить, жаловать так жаловать: таков мой обычай. Возьми себе свою красавицу; вези её куда хочешь, и дай вам Бог любовь да совет!» 13

И если возможны такие чудеса, то, кажется, всё возможно! Ещё од-но малое усилие верующего в милосердие человека и Бога сердца, и весь ужас, вся кровь и боль гражданской войны отступят, погаснут, как болезненный, горячечный сон. И этот враг, предводитель врагов, враг-друг перестанет быть врагом и навсегда уже будет только другом, мо-жет быть, самым дорогим: ведь он доказал свою верность в таких слож-ных обстоятельствах. Вспомним размышления Петра Андреевича Гринёва: «Не могу изъяснить то, что я чувствовал, расставаясь с этим ужасным человеком, извергом, злодеем для всех, кроме одного меня. Зачем не ска-зать истины? В эту минуту сильное сочувствие влекло меня к нему. Я пла-менно желал вырвать его из среды злодеев, которыми он предводитель-ствовал, и спасти его голову, пока ещё было время» 14 . Но одного жела-ния Гринёва мало. Нужно, чтобы очень захотел и поверил в возмож-ность милосердия и сам Пугачёв.

Но если невозможно спасти от насильственной смерти, то пусть хоть будет она лёгкой и быстрой. Неотступно преследует Гринёва мысль о его странном друге-враге, и в особенности после поимки последнего, с окон-чанием войны. «Но между тем странное чувство отравляло мою радость: мысль о злодее, обрызганном кровью стольких невинных жертв, и о казни, его ожидающей, тревожила меня поневоле: «Емеля, Емеля! - думал я с до-садою, - зачем не наткнулся ты на штык или не подвернулся под картечь? Лучше ничего не мог бы ты придумать». Что прикажете делать: мысль о нём неразлучно была во мне с мыслию о пощаде, данной мне им в одну из ужасных минут его жизни, и об избавлении моей невесты из рук гнусного Швабрина» 15. Мысль о милосердии и сочувствии, которое проявил Пугачёв, неотступно возвращает Гринёва к мысли о нём, но не как самозванце, не как атамане бунтовщиков, а как о человеке, открытом влиянию добрых сил, не желаю-щем - как это ни странно - и в глазах людей быть кровопийцей. Что прикажете делать? - повторим мы вслед за Пушкиным, - если так уж мы соделаны, что никакие наши грехи и преступления не способны до кон-ца извратить и стереть образ Божий в душе человеческой, и, пока жив человек, остаётся в любящем и верующем сердце надежда на спасение.

Итак, в чем же состоит смысл повести? Можно сформу-лировать его следующим образом: взаимоотношение человека с челове-ком во всей полноте исторических и нравственных детерминаций перед лицом Истины, перед лицом Бога. Особая драматичность и острота этих отношений обусловлена тем, что субъектами их являются две противо-положно ориентированные личности: один - нравственные законы «преступить сумевший», другой - твёрдо держащийся чести и совести.

Путь немилосердия

Божью правду в мире - путь милосердия - оттеняет в повести мир-ская правда, путь мести, путь немилосердия. Вспомним оценки поведения Гринёва со стороны сообщников Пугачёва и со стороны офи-циально-государственной (суд). Вся история Швабрина от начала и до конца представляет собой также, по контрасту с главной темой повести, историю бессильной злобы, зависти, неспособности простить. Отвергнутый Марьей Ивановной, неспособный смириться, он вступает на путь Каина, путь насилия, предательства, мести, Пушкин ясно показывает, что этот путь не только ведёт его героя к гибели физической, но - что беско-нечно хуже - есть путь дегенерации нравственной, путь духовного само-убийства.

Старательно подбирает Пушкин иллюстрации основной темы повести. Этому служит и история изувеченного башкирца. Он был пойман в Белогорской крепости как лазутчик, подосланный Пугачёвым для распростра-нения листовок, подбивающих казаков к бунту. Комендант крепости Иван Кузмич Миронов начинает его допрашивать, но башкирец ничего не отвечает.

«- Якши, - сказал комендант, - ты у меня заговоришь. Ребята! сымите-ка с него дурацкий полосатый халат да выстрочите ему спину. Смотри ж, Юлай: хорошенько его!

Два инвалида стали башкирца раздевать. Лицо несчастного изобразило беспокойство. Он оглядывался на все стороны, как зверок, пойманный деть-ми. Когда ж один из инвалидов взял его на руки и, положив их себе около шеи, поднял старика на свои плечи, а Юлай взял плеть и замахнул-ся, - тогда башкирец застонал слабым, умоляющим голосом и, кивая головою, открыл рот, в котором вместо языка шевелился короткий обрубок» 16 . Эта сцена нужна Пушкину не только для осуждения жестоко-го старого обычая пытать при допросе. Замысел его глубже. Вот Белогорская крепость взята повстанцами Пугачёва. Среди них и убежавший ранее башкирец. Пугачёв приказывает повесить коменданта крепости Ми-ронова. Скупыми, лаконичными фразами отмечает Пушкин всю драму «встреч и узнаваний» этих двух людей - изувеченного при подавлении прошлого восстания безымянного башкирца и капитана Миронова: «Несколько казаков подхватили старого капитана и потащили к виселице. На её перекладине очутился верхом изувеченный башкирец, которого допрашивали мы накануне. Он держал в руке верёвку, и через минуту увидел я бедного Ивана Кузмича, вздёрнутого на воздух» 17 . Мир, ле-жащий во зле, идёт своими путями, путями мести и немилосердия. «Око за око, зуб за зуб» - вот древний его закон.

Сочинение на тему «милосердие в произведении «Капитанская дочка»