Раскройте главные проблемы отечественной медицины 18 века. История развития медицинского знания в России в XVI — XVIII веках. исторические науки и археология

исторические науки и археология

Жванько Валерия Владимировна , студент
Российский государственного педагогического университета имени А.И. Герцена, г. Санкт-Петербург
Зачиняев Ярослав Васильевич , доктор наук, профессор, профессор
Российский государственный педагогический университет имени А.И. Герцена, Санкт-Петербург

МЕДИЦИНСКАЯ КАНЦЕЛЯРИЯ
МЕДИЦИНА
АПТЕКАРСКИЙ ПРИКАЗ
РОССИЯ
XVI – XVIII ВЕКА
МЕДИЦИНСКИЕ ЗНАНИЯ
БОЛЕЗНИ

Обзорная статья посвящена исследованию становления научного медицинского знания и государственного здравоохранения России с XVI по XVIII века. Рассмотрены также народные представления о медицинской помощи этого периода.

История развития медицинских инструментов и болезни средневековья. Медицина средневековья
Культурное наследие статистических учреждений (по материалам западной Сибири второй половины XIX-начала XX в.)
Исследования М.Р. Полесских неолитических памятников Пензенского края

В последнее время стала актуальной тема самобытности и уникальности России во всем ее историческом развитии. Не остается в стороне и интерес к историческому развитию научного знания, в том числе и к развитию научного знания в области здравоохранения в России: ведутся дискуссии о роли государства в этом процессе, способах финансирования, достижении доступности медицинской помощи, подготовке медицинских работников и др. Эти проблемы были актуальны в нашей стране и несколько столетий назад.

Примером этого может послужить высказывание в работе «Врачебное веществословие» российского учёного, медика XVIII в. Н.М. Максимовича-Амбодика: «Тот токмо заслуживает настоящее имя врача, кто не токмо совершенно ведает строение человеческого тела, но и все то, что к защищению здравия и врачеванию болезней принадлежит» .

Также эти вопросы исследовали такие ученые как М.В. Ломоносов, С.Г. Зыбелин, историк медицины XIX в. Я.А. Чистович, Н.П. Загоскин; историки медицины XX в. П.Е. Заблудовский, Б.Д. Петров, М.М. Левит, М.Б. Мирский, Т.С. Сорокина и др.

Цель данного исследования – изучить становление научного медицинского знания и государственного здравоохранения России с XVI по XVIII века.

В связи с заданной целью, были сформулированы следующие задачи:

исследовать этапы становления государственной медицины (I этап: XVI век, II этап: XVII век, III этап: XVIII век);
рассмотреть политику государства на каждом этапе;
рассмотреть развитие научного знания и народные представления о медицинской помощи с XVI по XVIII века.

Так как мы исследуем историческое развитие медицины в России, необходимо дать определение этого понятия: «Медицина (лат. medicina, от medico – лечу, исцеляю) – система научных знаний и практическая деятельность, направленные на сохранение и укрепление здоровья людей, предупреждение и лечение болезней. Характер и уровень развития медицины определяются материальными условиями жизни общества, уровнем развития производительных сил и характером производственных отношений» . Такое определение дает советский историк медицины, профессор Михаил Петрович Мультановский.

Медицина Российского государства имеет долгую и интересную историю. «Начало ей положила еще праславянская медицина, а затем медицина средневековой России - Киевской Руси и Московского государства» .

К XVI веку на Руси существовало значительное разделение медицинских занятий. В это время существовали такие виды врачевателей, как: дохтуры, зелейники (лечили травами, готовили и продавали целебные порошки, мази и настои), лекари, травники, кровопуски, костоправы, повивальные бабки. Но медицинские знания этих людей основывались на народном опыте, поэтому возникла потребность в создании государственного здравоохранения в Московской Руси. Во время правления Ивана IV (1533 – 1584), при созыве Стоглавого собора (1551) - совещания церковных иерархов с участием царя и боярской думы, получившего название по сборнику его решений из 100 глав, - были приняты решения об устройстве «по всем городам, опричь здравых строев, да в коемждо граде устроити богадельни, мужские и женские, и тех прокаженных и престаревшихся, не могущих нигде главы подклонити, устроить в богадельнях пищею и одеждою, чтобы жили в чистоте и в покаянии и во всяком благодарении» .

Также, с середины XVI века, после установления дипломатических и торговых отношений с Англией, в Москву стали прибывать английские врачи. Вот, что сообщает нам по этому поводу русский историк, профессор XIX века Н.П. Загоскин в своей публичной лекции, прочитанной 24-го марта 1891года в пользу Общества взаимного вспомоществования учителям и учительницам Казанской губернии: «В 1557 году прибыл в Москву некий Антоний Джекинсон, который привез царю Иоанну IV, от имени королевы английской Марии и ее супруга короля Филиппа, льва и львицу и много других подарков, а также разных мастеров, в том числе которых находились и врачи; из числа последних известно нам имя доктора Стэндиша» . А в 1581 году английская королева Елизавета по просьбе Ивана IV прислала в Москву «опытных врачей, хирургов и аптекарей, которые привезли с собой большое число лекарств» .

В их числе был английский аптекарь Джеймс Френч, с именем которого на Руси связано организация первой Государевой («Царевой») аптеки. Это отмечает профессор истории медицины Сорокина Т.С.: «В 1581 г. при царском дворе была учреждена первая на Руси Государева (или «царева») аптека, т.к. обслуживала она только царя и членов царской семьи. Располагалась аптека в Кремле и длительное время (почти в течение века) была единственной аптекой в Московском государстве. В том же 1581 г. по приглашению Ивана Грозного прибыл в Москву на царскую службу придворный врач английской королевы Елизаветы Роберт Якоб; в его свите были лекари и аптекари, которые и служили в Государевой аптеке. Таким образом, первоначально в придворной аптеке работали исключительно иноземцы (англичане, голландцы, немцы); аптекари-профессионалы из прирожденных россиян появились позднее» . О ней же пишет и профессор Томского университета, историк права и медицины, экономист, общественный и политический деятель конца XIX – начала XX века Н.Я. Новомбергский: «Аптека, устроенная Френчемом, имела очень ограниченный круг операций: она была предназначена только для нужд царского двора, за пределами которого продолжительное время не имела влияния. Это была в строгом смысле закрытая придворная аптека» .

После учреждения царской аптеки пришло осознание, что ее необходимо контролировать, координировать и снабжать необходимыми для создания лекарств травами. Для этого был создан Аптекарский Приказ. Как утверждает кандидат исторических наук, член Российской Академии Естествознания Коротеева Н.Н.: «Точная дата его создания неизвестна. Ряд историков (В. Рихтер, Г. Успенский) предполагали датой его учреждения 1620 год. По мнению других (Н. Новомбергский, Н. Лихачев), Аптекарский Приказ был организован во время царствования Ивана Грозного, когда и сформировалась большая часть постоянно действовавших приказов» .

Таким образом, Аптекарский Приказ при первых правителях династии Романовых стал высшим административным центром, управлявшим всеми медицинскими делами Московского государства. Историк медицины XX века Кузьмин М.К. исследовал функции этого учреждения и сделал вывод: «Аптекарский Приказ на первом этапе своей деятельности являлся придворным медицинским учреждением, управлял царской аптекой, ведал медицинским персоналом. В обязанности этого приказа входило лечение царя, его семьи и приближенных. При этом для царя изготовленные «отборочные врачебные средства» хранились в особой комнате («казенке») за печатью дьяка Аптекарского Приказа. Выписывание лекарства и его приготовление было обусловлено большими строгостями». .

В середине XVII века функции Аптекарского Приказа значительно расширились: он стал ведать приглашением иноземных врачей на службу, подготовкой отечественных врачей, распределением их по должностям, проверкой «докторских сказок» (историй болезни) и выплатой жалования за работу. От Аптекарского Приказа была учреждена «ягодная повинность», о чем говорит Сорокина Т.С.: «В Аптекарском Приказе было известно, в какой местности преимущественно произрастает то или иное лекарственное растение. Например, зверобой – в Сибири, солодовый (лакричный) корень – в Воронеже, черемица – в Коломне, чечуйная (противогеморройная) трава – в Казани, можжевеловые ягоды – в Костроме. Специально назначенные заготовители (травники) обучались методам сбора трав и их доставки в Москву. Таким образом, сложилась государственная «ягодная повинность», за невыполнение которой полагалось тюремное заключение» .

В связи с происходящими военными событиями (война с Польшей за Смоленск) у Аптекарского Приказа возникла еще одна функция – создание медицинской службы в русской армии. В эту функцию входило: назначение в войска лекарей, снабжение лекарственными средствами полковых аптек, организация временных военных госпиталей, освидетельствование солдат о пригодности их к несению военной службы.

При Аптекарском Приказе на казенные средства была открыта первая в России Лекарская школа в 1654году. Профессор истории медицины Сорокина Т.С. рассматривала деятельность Лекарской школы следующим образом: «Принимали в нее детей стрельцов, духовенства и служилых людей. Обучение включало сбор трав, работу в аптеке и практику в полку. Кроме того, ученики изучали анатомию, фармацию, латинский язык, диагностику болезней и способы их лечения. В качестве учебников служили народные травники и лечебники, а также «докторские сказки» (истории болезней)» .

Также сам Аптекарский Приказ имел достаточное количество медицинской литературы. Кандидат исторических наук Коротеева Н.Н., исследуя Аптекарский Приказ, говорит о том, что: «Аптекарский Приказ занимался приобретением и хранением медицинской литературы. Его библиотека пополнялась из разных источников, в частности, в 1670 г. для закупки медицинской литературы в Англию был послан аптекарь Роман Биниан, в 1678 г. – лекарь Горстен. Книги передавались из других приказов и из частных коллекций. Переводчики Аптекарского Приказа переводили иностранную медицинскую литературу на русский язык: в 1658 г. Епифаний Славенецкий осуществил перевод на русский язык книги А. Везалия «О строении человеческого тела» (1543 г.), в 1662 г. Христофор Синарадцкий впервые перевел фармакопею.

Основной литературой Аптекарского Приказа были рукописные русские травники, вертограды, зелейники, врачебники. Среди них следует отметить наиболее известные: «Изборник» великого князя Святослава, написанный в 1073 г. в Киеве, «Лечебник Строгановских лекарств» Кайбошева, написанный в XV в., «Глаголещая сия книга лекарская – травник здешних и тамошних зелей польского края с латинского языка о римских мастеров переведена пану-воеводе Троицкому, а с польского языка переведена на русский язык повелением Фомы Афанасьевича Бутурлина в лето 1588 г.», «Книга, глаголемая прохладный вертоград, избранная из многих мудрецов о различных врачебных вещах, ко здравию человеческому пристоящих», «Травник тамошней и здешней зелени», написанные в XVII в. Эти рукописи представляли своеобразную медицинскую энциклопедию, поскольку в них приводились как описания растений и животных, так и прописи для лечения разных болезней. Таких лечебников в библиотеке приказа было около 300» .

В 1690 году молодые цари Иван и Петр Алексеевичи издали указ «Об улучшении постановки аптечного и медицинского дела в Аптекарском Приказе». Таким образом, произошло укрепление дисциплины среди медицинского персонала того времени для избегания нанесения вреда людям.

Этот указ был последним крупным мероприятием в деятельности Аптекарского Приказа, так как в начале XVIII века он был заменен Медицинской канцелярией.

За период с XVI по XVII века в сфере научных медицинских знаний можно отметить таких первых отечественных ученых: Георгий (Франциск) Скорина из Полоцка, получивший в 1512 г. степень доктора медицины в Падуе; Епифаний Славинецкий, окончивший Краковский университет и преподававший в Киево-Могилянской академии, а затем в Лекарской школе при Аптекарском Приказе. Этот ученый еще известен тем, что им был сделан перевод труда Везалия по научной анатомии на русский язык. Иван Алманзенов (Иоан Эльмстон) в 1629 г. был послан в Англию в Кембриджский университет для обучения медицины, в 1645 г. вернулся в Россию, имея докторскую степень. П.В. Посников был удостоен степени доктора медицины в 1696 г. в Падуанском университете, впоследствии он служил российским послом в Голландии.

Конец XVII – I-ая четверть XVIII века – время царствования Петра Великого. Это время, когда «Россия встала на путь масштабных государственных преобразований в общественно-политической жизни. Сенат стал высшим органом управления, вместо приказов были учреждены коллегии, введена регистрация родившихся и умерших, созданы регулярные армия и флот» .

В этот период происходит приобщение русской культуры к европейской. Как отмечает кандидат исторических наук Волгоградского государственного медицинского университета Голицына О.Ю.: «В силу сложности и неоднозначности Петровская эпоха всегда вызывала споры. Основной вопрос, вокруг которого разгорались дебаты, это «В какой степени реформы означали разрыв с национальными традициями, усвоение чуждых западных образцов?». С.М. Соловьев придерживался точки зрения, что реформы явились радикальным преобразованием, революцией, рассекшей историю России надвое. Подобной позиции придерживались М.М. Богословский и М.Н. Покровский. В настоящее время в науке господствует мнение, что реформы Петра не означали радикального разрыва с прошлым, однако дали толчок ускоренному развитию России» .

К началу царствования Петра I стал сильно ощутимым недостаток во врачебных кадрах, поэтому, как отмечает историк медицины XX века Кузьмин М.К.: «Была произведена реорганизация медицинского дела в стране. В 1706 г. издан Указ об открытии вольных аптек. В 1707 г. состоялось торжественное открытие в Москве Первого постоянного военного госпиталя и госпитальной школы при нём. Аналогичные учреждения были организованы в С.-Петербурге – сухопутный (1718) и морской (1719) госпитали, в Кронштадте – морской госпиталь (1720) и др.» .

В 1719 г. Аптекарский Приказ был заменен Медицинской канцелярией, которая в дальнейшем была преобразована в Медицинскую коллегию (1763 г.). «Ко времени существования Медицинской канцелярии относятся учреждение (1728) при Московской придворной аптеке лечебницы, осуществлявшей амбулаторный прием; образование (1733) физикатов (местных административных органов, управлявших медицинским делом в столицах); установление (1737) службы городовых врачей; создание (1733) новых госпитальных школ в Петербурге и Кронштадте; принятие (1735) составленного архиятром И.Б. Фишером основополагающего «Генерального регламента о госпиталях», регулировавший госпитальную жизнь; утверждение (1754) мер по развитию родовспоможения («бабичьего дела»); установление (1762) рангов российских врачей и аптекарей и др.» .

В это время происходили реформы и в аптечном деле: ликвидация зелейных лавок (по причине продажи «нелекарственного питья»), вводится государственная аптечная монополия – разрешалось только одну аптеку в каждом городском районе, таким образом, происходило равномерное развитие сети аптек. Также, с этого момента все аптеки делились на частные (вольные) и государственные (казенные), которые, в свою очередь, делились на главные, полевые и госпитальные.

В 1719 г. состоялось открытие Аптекарского сада в С.-Петербурге, а в 1720 г. был создан первый в России завод государственного производства лекарственных средств из отечественного сырья.

«В годы царствования Петра I предпринимались попытки создания сети доступных для гражданского населения учреждений «для врачевания и призрения». Первым таким учреждением стал созданный по указу Петра I в Москве в 1705 г. гражданский госпиталь для бедных, в который «принимаемы были всякого звания больные и убогие люди, а именно монахи, студенты, подьячие, отставные солдаты, из тайной канцелярии колодники и пр.». На протяжении 30 лет госпиталем руководил лейб-медик Петра I доктор Н. Бидлоо. Госпиталь, при котором была учреждена первая госпитальная школа, содержался на средства Монастырского Приказа. С 1755 г. госпиталь находился в распоряжении военного ведомства» .

1710 г. отмечен созданием Госпитального регламента, регулировавшего деятельность госпиталей.

Также при Петре Великом сложилась традиция социальной помощи, в частности, традиция определять «престарелых» лекарей, отслуживших свой срок в военном ведомстве, определять на городскую службу с предоставлением им жилья. В дальнейшем «Она была закреплена Указом Анны Ивановны от 10 мая 1737 г., в котором предписывалось «для пользования обывателей в их болезнях» ввести в «городах, лежащих поблизости от Санкт-Петербурга и Москвы» (в Пскове, Новгороде, Твери, Ярославле и др.), «по особливому лекарю». На эти должности Медицинская канцелярия назначала «из старых, бывших в службе лекарей, которые хотя к полевым службам не в состоянии, но к пользованию больных еще способны» .

После смерти Петра I реформы в сфере Российского здравоохранения не прекратились. Как отмечает советский историк медицины Кузьмин М.К.: «Важнейшей государственной реформой явилось открытие в 1725 г. Академии Наук в Санкт-Петербурге. В дальнейшем Академия наук оказала огромное воздействие на развитие медицинской науки в России. Согласно регламенту, Академия объявлялась не только научным, но и учебным заведением» .

Одним из важных событий XVIII века является открытие по инициативе великого русского ученого М.В. Ломоносова в 1755 г. Московского университета, в составе которого было три факультета: философский, юридический и медицинский.

Исследуя деятельность медицинского факультета, Кузьмин М.К. сообщает, что: «Во второй половине XVIII в. преподавание на медицинском факультете вели известные ученые: Семен Герасимович Зыбелин (с 1765 г.), Иван Андреевич Сибирский (с 1770), Игнатий Иосифович Вечь (1776), Михаил Иванович Скиадан (1776), Франц Францевич Керестури (1777) и др. Студенты делились на «казеннокоштных» и «своекоштных». При посвящении в студенты (после первого курса) полагалось носить особую форму – «зеленый мундир с белыми металлическими пуговицами, треугольную шляпу и шпагу» .

Необходимо и отметить в становлении научного медицинского знания таких ученых как:

М.В. Ломоносов, проявлявший особый интерес к проблемам сохранения здоровья своего народа. Он считал медицину наукой, « полезнейшей роду человеческому, которая через познание свойств тела… достигает причины». Также М.В. Ломоносов интересовался причинами высокой смертности и заболеваемости в России. А в речи 1751 г. «О пользе химии», он отмечал необходимость изучения анатомии человеческого тела: «Как можем рассуждать о теле человеческом, не зная ни сложения костей и составов для его укрепления, ни союза, ни положения мышц для движения, … ни прочих органов его строения» ;

С.Г. Зыбелин – ученик М.В. Ломоносова. Он часто выступал с актовыми речами, излагая четкие и ясные гигиенические советы, правила здоровой жизни, идею закаливания организма. Известной работой С.Г. Зыбелина является «О правильном воспитании с младенчества в рассуждении тела, служащем к размножению в обществе народа».

Еще одним выдающимся ученым и учеником М.В. Ломоносова был Н. М. Максимович-Амбодик, который впервые на русском языке написал большой труд «Искусство повивания, или наука о бабичем деле» (1784). Он считал, что детей надо закаливать, чаще выносить на свежий воздух.

Также историк медицины Кузьмин М.К. указывает на еще одного деятеля медицинской науки К.И. Щепина, который: «Для решения некоторых вопросов сохранения здоровья народа написал докторскую диссертацию «О растительной кислоте» (1758). Вдали от Родины, в стенах Лейденского университета русский юноша работал в лабораториях. Он искал ответ на вопрос, почему крепостной крестьянин, изнуренный подневольным трудом, питающийся хлебом, щами и квасом, здоров и почти, не болеет. Исследуя названные продукты, К. И. Щепин установил, что они содержат органические кислоты, которые так нужны для здоровья человека .

Как мы видим, научное знание в области медицины сделало в этот период времени весьма существенный скачок вперед, но, следует отметить, что параллельно этому продолжали сохраняться и обширно применяться народные методы лечения. Как отмечает кандидат исторических наук Голицына О.Ю.: «Складывающиеся веками традиции русского общества, большая роль народной и традиционной медицины вызывали, в свою очередь, недоверие к научной. Русская народная медицина состояла из рациональных средств и различных магических приемов. И если в основе применения рациональных средств лежал богатый народный опыт и многовековые наблюдения крестьян над окружающей их природой, то магические приемы были основаны на ложных представлениях о происхождении болезней» .

Примером этому может послужить то, как народная фантазия создавала воображаемый, человеческий облик оспы. «В России, например, эту болезнь представляли то в образе фантастического существа, которое ходит по ночам, с совиными очами и железным клювом, то в виде женщины, милость которой старались заслужить особым почитанием, именуя ее «Оспой Ивановной». Для предупреждения тяжелых заболеваний одевали по-праздничному детей, вели их к больному оспой, кланялись, величали невидимую женщину «Оспицей-матушкой», прибавляя при этом: «Прости нас, грешных!» Известный историк медицины Л. Ф. Змеев приводит такую формулу: «Оспица, прости, Африкановна, чем я перед тобою согрубил, чем провинился». Обращение к «оспице» сопровождалось иной раз троекратным поцелуем больного. В знак особого уважения к «Оспе Ивановне» избегали сквернословия, посещая заболевших .

Историк XIX века Я. Чистович говорит даже о том, что: «простой народ совсем не лечились и даже боялись лечения... Помощь лечебная понималась ими... частию недоступных для небогатых людей, а частию незнакомых и оттого странных и внушавших боязнь... Быв застигнуты болезнью, простые люди искали помощи... у знахарей и ведунов... И если не получали облегчения, то верили, что облегчения и быть не могло» .

Но самым ярким примером, что XVIII век всё-таки становится веком рационализма и просвещения, может послужить пример Екатерины II, которая сама пожелала быть привитой от оспы и прививания вследствие приближенных дворян, а затем и жителей Санкт-Петербурга.

«В России прививки от оспы ввели во время царствования Екатерины II. Екатерина с детства испытывала страх перед оспой и потому пригласила из Англии доктора Томаса Димсдаля, снискавшего популярность удачно проведенными прививками.

Вечером 12 октября 1768 года во дворец был доставлен в карете и проведен тайным ходом шестилетний мальчик, больной оспой. От него привили оспу царице и только спустя пять дней объявили об этом. 1 ноября был привит и наследник Павел. А на следующий день в придворной церкви и всех храмах Петербурга служили благодарственные молебны, в честь успешной прививки производилась пушечная пальба. Царица принимала поздравления Синода и иностранных послов. Разумеется, в официальных документах этот шаг трактовался как героический поступок, предпринятый исключительно ради спасения народа. Сама Екатерина писала об этом так: «Мой предмет был своим примером спасти от смерти многочисленных верноподданных, кои, не зная пользы этого способа, оного страшась, оставались в опасности».

Материал для прививки был взят от ребенка, носившего имя Александра Даниловича Маркова. Но в придворных кругах говорили, что отцом мальчика является граф Григорий Орлов, о матери предусмотрительно умалчивали. Этот мальчик был определен в кадетский корпус, возведен в дворянское достоинство с фамилией «Оспенный». Он умер молодым от чахотки. Интересно, что ему принадлежат записки о заболеваемости оспой в Петербурге.

Вариоляция производилась бесплатно; более того, матерям привитых детей выдавалась денежная награда – так называемый «оспенный серебряный рубль». Главный контингент прививаемых составляли дети дворян: военных и чиновников, от трех до шести лет. Всего до 1800 года в Петербурге было привито 10 671 человек. Так как население города возрастало довольно значительно (от 130 тыс. в 1764 г. до 220 тыс. в 1800 г.), то на 100 тысяч жителей оказались привитыми в разные годы от 8 до 680 человек. Понятно, что предотвратить вспышки оспы это не могло, и заболевания продолжались, особенно среди детей. В 1780 году в Петербурге было открыто второе оспопрививательное учреждение в Смольном, а в следующем году - на Васильевском острове .

Анализируя выше представленные факты, можно сделать вывод, о том, что XVI век являлся самой первой ступенью становления государственной медицины в России. Знание, существующее в это время, было еще не совсем научным, а больше опиралось на опыт предшествующих поколений.

Вплоть до XVIII века происходит окончательное становление медицинского научного знания. В России этого века уже имеются свои научные, учебные и лечебные достижения. Появляется ряд выдающихся ученых, которые поднимают медицинскую науку в России до европейского уровня и даже выше.

Таким образом,

мы изучили становление медицинского научного знания и государственного здравоохранения в России в период с XVI по XVIII века;
были исследованы этапы становления государственной медицины (I этап: XVI век, II этап: XVII век, III этап: XVIII век);
была рассмотрена политика государства на каждом этапе;
а также было рассмотрено развитие научного знания и народные представления о медицинской помощи с XVI по XVIII века.

Список литературы

Голицына О. Ю. Суеверия и предрассудки в русской медицинской культуре XVIII века // Вестник Северного (Арктического) федерального университета. – Серия: Гуманитарные и социальные науки. – Выпуск № 6. – 2009. – Режим доступа: http://cyberleninka.ru.
Загоскин Н.П. Врачи и врачебное дело в старинной России. Публичная лекция, прочитанная 24 марта 1891 года в пользу Общества взаимного вспомоществования учителям и учительницам Казанской губернии ординарным профессором Н.П. Загоскиным. – Казань: Типография Императорского Университета, 1891.
История здравоохранения дореволюционной России (конец XVI-начало XX в.) / М. В. Поддубный, И. В. Егорышева, Е. В. Шерстнева, Н. Н. Блохина, С. Г. Гончарова / Под ред. Р. У. Хабриева. – М.: ГЭОТАР-Медиа, 2014. – 248 с.
История медицины. Сорокина Т.С. – М.: ПАИМС, 1994. – Т. 1. – Ч. 3. – Режим доступа: http://www.bibliotekar.ru/423/.
История медицины / Под ред. Заблудовского П.Е., Крючок Г.Р., Кузьмина М.К., Левита М.М. – М.: Медицина, 1981. – 352 с.
Коротеева Н. Н. Аптекарский приказ - первый орган управления медицинским делом в русском государстве в XVI начале XVIII века. // Вестник Тюменского государственного университета. – Вып. № 2. – 2011. – Режим доступа: http://cyberleninka.ru/
Ломоносов М.В. Полн. собр. соч. – М.-Л.: Изд-во АН СССР, 1950-1952, Т. 2. –352 с.
Максимович-Амбодик Н.М. Врачебное веществословие. – СПб. 1783. – Кн. 1.
Мультановский М.П. История медицины. – М.: Медицина, 1967.
Писцовые книги 16 в. / Под ред. Н.В. Колачева. – Т. 1. – СПб. 1877. – 238 с.
Стог А.Д. Об общественном призрении в России. – СПб. 1818. – Ч. 1.
Токаревич К.Н., Грекова Т.И. По следам минувших эпидемий. – Л.: Лениздат, 1986. – 158 с.
Чистович Я. История первых медицинских школ в России. – СПб. 1883.

Реформы Петра I, направленные на преодоление отсталости России от передовых стран Западной Европы, коснулись всех сторон государственной и общественной жизни. В первой четверти 18 в. было построено св. 200 промышленных предприятий, обеспечивающих гл. обр. военные нужды, новые крепости и города (в т. ч. в 1703 г. основан Петербург, в 1712 г. ставший столицей). Созданы русский флот и регулярная армия, проведена реформа центрального и местного управления. Страна была разделена- на 8 губерний (1708), упразднены Боярская дума и приказы, взамен которых учреждены Сенат (1711) и коллегии. Преобразования укрепили экономическое и политическое положение дворянства, упрочили абсолютизм (с 1721 г. Россия была провозглашена империей), ослабили позиции церкви, к-рая в 1721 г. была подчинена государству. Несмотря на крепостнические методы преобразований, их объективные последствия - рост промышленности и торговли - содействовали развитию буржуазных элементов. Одним из следствий петровских реформ была победа в Северной войне (1700-1721), возвращение исконно русской Ижорской земли, присоединение значительной части Прибалтики, обеспечившие России выход к Балтийскому морю. Военные и дипломатические победы, внутренние преобразования обеспечили России положение великой державы.

При ближайших преемниках Петра I продолжалось интенсивное развитие мануфактурного производства, расширялось дворянское предпринимательство, укреплялось крепостничество. К 1750 г. в стране имелось 72 «железных» и 29 медеплавильных заводов, выплавлявших металла в 1,5 раза больше, чем заводы Великобритании. За 1726 -1750 гг. удвоился внешнеторговый оборот. Во второй четверти 18 в. Россия продолжила успешную борьбу за выход к Азовскому и Черному морям, за побережье Балтики (войны с Турцией, 1735-1739, и Швецией, 1741 - 1743).

Во второй половине 18 в. отчетливо обозначились элементы капиталистического развития, выразившиеся в росте товарно-денежных отношений, распространении мануфактур с вольным наемным трудом, развитии внутренней и внешней торговли. Абсолютистское государство, заинтересованное в сохранении экономического и политического господства дворянства, пыталось приспособить крепостническое хозяйство к торгово-денежным отношениям. Государство широко практиковало выдачу ссуд дворянам на строительство промышленных предприятий и иные нужды, за счет отторжения церковных земель увеличилось дворянское землевладение (правительство Екатерины II «приписало» помещикам 50 млн. десятин земли и 800 тыс. крестьян), произошло расширение прав помещиков на личность и имущество крестьян. Крепостничество приобрело наиболее уродливые формы. Следствием этих процессов явилось дальнейшее обострение социальных противоречий. Их отразила передовая общественная мысль, в к-рой появляются антикрепостнические тенденции (сочинения Я. П. Козельского, А. Я. Поленова, Н. И. Новикова и др.), формируется революционное мировоззрение (А. Н. Радищев). Ряд депутатов комиссии по составлению нового «Уложения» (1767 -1768) поставил вопрос об ограничении крепостного права. Массовое неповиновение и недовольство крестьян вылилось в самую крупную в истории России Крестьянскую войну под руководством Е.И. Пугачева, в к-рой активное участие приняли казаки, работные люди уральских заводов, нерусские народы Поволжья и Урала. После жестокой расправы над восставшими правительство усилило власть дворянства на местах, укрепило государственный аппарат, приняло меры для подавления антикрепостнических выступлений и передовой общественной мысли (аресты А. Н. Радищева в 1790 г., Н. И. Новикова в 1792 г.).

Продолжалось расширение территории России, обеспечивающее безопасность ее юж. и зап. границ, были присоединены Крым, Правобережная Украина, Курляндия, Литва и вся Белоруссия.

Экономические и политические преобразования в стране, значительное ослабление позиций церкви в политической и духовной жизни положительно сказались на развитии просвещения и культуры. Возникает сеть общеобразовательных школ, получило развитие профессиональное образование (военное, техническое, навигационное, медицинское, горное, коммерческое); в конце 18 - начале 19 в. имелось 550 специальных учебных заведений, в которых обучалось 62 тыс. человек. Со второй четверти 18 в. создаются закрытые учебные заведения для дворян, число которых на рубеже 18 и 19 вв. превышало 60. Распространению образования способствовало введение гражданского шрифта (1708), более легкого, чем церковно-славянский. Выдающуюся роль в развитии просвещения и образования в России сыграли деятельность М. В. Ломоносова, просветительские педагогические идеи И. И. Бецкого, Н. И. Новикова, А. Н. Радищева. Общественная потребность обусловила развитие высшего образования: в 1725 г. при Академии наук организуется академический ун-т, в 1755 г. открывается Московский ун-т. При академическом и Московском ун-тах создаются гимназии для подготовки талантливой молодежи из дворян и разночинцев к научной и педагогической деятельности. Одновременно активизируется направление русских молодых людей для обучения в европейские ун-ты.

В 1700 г. был введен новый календарь, с 1703 г. начала издаваться первая русская газета, налаживается издание светской, в т. ч. научно-технической литературы. Создаются крупные издательские центры в Петербурге и Москве, к концу века типографии открываются еще в 11 городах. В 1714 г. была открыта первая государственная библиотека, переданная в 1725 г. Академии наук. В 1728 г. вышел первый русский журнал «Месячные исторические, генеалогические и географические примечания в Ведомостях», в к-ром публиковались и материалы по мед.-биол, тематике; в течение 18 в. выходило ок. 200 периодических изданий. В 18 в. создается новая литература. Возникает и развивается просветительство. Сатирические произведения (басни, комедии) все более активно поднимают нравственные и социальные проблемы (Н. И. Новиков, Д. И. Фонвизин, И. А. Крылов). Создаются русский литературный язык, русское стихосложение, появляются одическая поэзия (М. В. Ломоносов, Г. Р. Державин), эмоционально-психологическая структура повествования в прозе (H. М. Карамзин, А. Н. Радищев).

Изменение духовной жизни об-ва дало импульс для развития философии. К середине 18 в. в Россию проникают философские идеи Спинозы (В. Spinoza), Ф. Бэкона, Р. Декарта, Лейбница (G. W. Leibniz). Большую роль в критике схоластических представлений и развитии светской философской мысли сыграла деятельность Ф. Прокоповича, А. Д. Кантемира, В. Н. Татищева, стремившихся согласовать веру с разумом и разграничить, не противопоставляя друг другу, философию и богословие. Родоначальником материалистических философских традиций в России был М. В. Ломоносов. Одновременно зарождались и крепли идеи гуманистически-просветительской философии (Я. П. Козельский, Н. И. Новиков), приобретающие антикрепостническую направленность. Вершиной русской философской мысли второй половины 18 в. стала философия А. Н. Радищева, оказавшего огромное влияние на развитие общественной мысли и революционных традиций в России.

Развивались естественнонаучные и технические знания. В начале века началось изготовление научных приборов и инструментов, в 1720- 1727 гг. организована хим. лаборатория. Интенсивно изучалась территория страны, были созданы первые достоверные географические карты, в 1734 г. издан первый русский печатный географический атлас. В 1724 г. учреждена Академия наук, сыгравшая большую роль в прогрессе отечественной науки. Появились исследования, основанные на атомистических представлениях о веществе, принципах сохранения вещества и движения. Интенсивно разрабатывались проблемы прикладной математики, физики, химии, развивалось экспериментальное направление, изучались флора и фауна России. Целую эпоху в развитии русской науки составила деятельность М. В. Ломоносова, органически сочетавшего широкий философский подход с решением практических задач. Изучались демографические проблемы, развивалась техническая мысль. Во второй половине 18 в. открылись новые высшие учебные заведения, в т. ч. Медико-хирургическая академия в Петербурге (1798). В 1765 г. возникло первое русское научное об-во «Вольное экономическое об-во», сыгравшее важную роль в пропаганде гиг. знаний и оспопрививания (см.).

Коренным образом изменилось состояние М. и мед.-сан. дела. В 18 в. было положено начало подготовке отечественных медиков, создана передовая для своего времени система мед. обеспечения армии и флота (см. Медицина военная), заложены основы государственного управления мед.-сан. делом (см. Здравоохранение), сан. законодательства, аптечного дела, появились первые государственные леч. учреждения, зачатки организации медпомощи городскому населению, промышленным рабочим (см. Фабрично-заводская медицина). М. и мед.-сан. дело освободились от власти церкви и полностью перешли в юрисдикцию государства. Учреждение Академии наук (1724) и открытие Московского ун-та (1755) положили начало развитию отечественной мед. науки. Деятельность первых русских ученых-медиков отличали демократизм, патриотизм, материалистическая направленность и практическая устремленность. Демократизм их определялся не только происхождением, но и всем направлением деятельности. "Сочинил для пользы общенародной" - слова на заглавном листе одного из произведений Д. С. Самойловича не случайны, они отвечали содержанию и направлению работы передовых русских врачей 18 в. Патриотизм вытекал из близости к народу, а конкретным содержанием его, в первую очередь, была борьба с бюрократами-иноземцами в Медицинской коллегии (см.) и других высших правительственных учреждениях. Борьба велась за преподавание на русском языке, за допуск уроженцев России к мед. образованию и профессуре, за изучение и разработку природных богатств России, за внедрение в практику многовекового опыта русской народной М., за преодоление преобладания иноземцев в органах управления и учебных заведениях. В связи с состоянием науки и философии того времени материализм русских врачей 18 в. был ограниченным, но их мировоззрение противостояло идеалистическим воззрениям многих ученых и видных врачей других стран. Основой мед. науки они считали опыт и наблюдение. «Не должно, - писал первый русский профессор-медик Московского ун-та С. Г. Зыбелин,- рассуждать о вещах, так как их тот пли другой описал сочинитель, но как природа оные произвела и нашим глазам представляет». Его последователь (а в дальнейшем и преемник) Ф. Г. Политковский, критикуя хаотическое нагромождение систем, характерное для европейской М. того времени, давал врачам следующий совет: «На все системы советую смотреть беспристрастными глазами, ко ими руководствовать должны разум и опыт. Так поступал Гиппократ и все великие мужи. Это столбовая дорога, а системы суть дороги проселочные... Врачебная история сему есть верное доказательство. Словом, любезные друзья, нам должно слышать и видеть; но безмен рассуждения вашего должен быть при вас. Взвешивайте на оном все теории и делопроизводство других. Сосите мед и оставляйте яд». Подобных взглядов придерживалась и молодая русская научная печать. «Медицина ни на чем больше, как на эксперименции основана» - читаем мы в журнале Академии наук за июль 1754 г.

Исключительно важным представляется стремление передовых русских ученых-медиков и врачей 18 в. активно участвовать в разрешении важнейших задач, стоящих перед страной. Видимо, с этого времени установилась традиционная связь передовой русской мед. науки с передовой общественной мыслью, появились первые ростки общественной М. и социал-гигиенической мысли.

Большой фактический материал, дающий возможность проследить процесс возникновения научных представлений о влиянии условий жизни на здоровье населения, содержат медико-топографические описания отдельных местностей России. Уже в первой половине 18 в. русские ученые начали разработку методики комплексных топографических исследований. Выдающийся русский географ и историк В.Н. Татищев (1686 -1750) составил в 1734 г. и разослал по губернским и провинциальным канцеляриям Сибири и Казанской губернии «предложение с вопросами» - первую в России научно разработанную анкету по обследованию местности. Более обширную программу изучения России он изложил в виде 198 вопросов под названием «Предложение о сочинении истории и географии российской» (1737). В. Н. Татищеву не удалось завершить свой труд, однако его начинание открыло собой целый период анкетных исследований России Петербургской академией наук, Сенатом, Вольно-экономическим обществом и др.

М. В. Ломоносов, разработавший анкету из 30 вопросов, научно обосновал план подготовки и проведения работ по изучению экономики и географии страны. Академией были организованы специальные экспедиции с целью описания различных населенных пунктов и местностей России. В этих экспедициях приняли участие такие выдающиеся ученые, как И. И. Лепехин (1740- 1802), П. С. Паллас (1741 - 1811), С. Г. Г хмелин (1745 - 1774), Ю. А. Гюльденштедт (1745 -1781) и др. В составленных ими отчетах о путешествиях, дневниках и описаниях можно найти и сведения, относящиеся к санитарному состоянию населения, заболеваемости, причинам болезней и их лечению. Так, напр., в составе второй великой экспедиции на Камчатку (1733) были врач Стеллер, натуралист И. Г. Гмелин (1709 -1755), студент С. П. Крашенинников (1711 -1755) и др., изучавшие санитарное состояние народов Сибири и Камчатки. Выдающийся труд С. П. Крашенинникова «Описание земли Камчатки» многими своими чертами предвосхищает последующие медико-топографические описания. С этой точки зрения представляет интерес «Топография Оренбургская», написанная учеником В. Н. Татищева географом П. И. Рычковым (1712 - 1777). В ней приведены убедительные данные, свидетельствующие о прямой связи высокой заболеваемости строителей крепости Оренбург в 1743 г. с тяжелыми условиями их труда и жизни в сырых землянках и шалашах.

Военно-оборонные потребности государства и необходимость борьбы с эпидемиями, угрожавшими благополучию войск, обусловили появление в середине 18 в. первых специальных медико-топографических описаний.

Инициатива изучения медицинской топографии в России исходила от П. 3. Кондоиди и была связана с необычайно высокой смертностью среди солдат гарнизона Кизляра. По ходатайству местного военного начальства и решению Сената в гарнизоны был направлен В. Я. Гевитт с «Инструкцией доктору Гевитту для исследования причин умножающихся болезней и качества их в Кизляре», подписанной П. 3. Кондоиди 22 сентября 1754 г. Выполняя инструкцию, В. Я. Гевитт в течение полутора лет исследовал Кизляр в медико-топографическом отношении и уже через три месяца после приезда в гарнизон начал посылать в Медицинскую канцелярию результаты своих исследований. В. Я. Гевитт обратил внимание на то, что солдаты и местные жители живут в сырых и нездоровых мазанках из глины, построенных в низких местах и часто затопляемых водой. Больные в лазаретах получают скудное довольствие, находятся в антисанитарных условиях; многие из них лежат при своих ротах и приходят в лазарет каждый день за медикаментами, усугубляя тем самым свою болезнь. Условия труда солдат гарнизона чрезвычайно тяжелые. Т. о., автор первого русского медико-топографи-ческого исследования совершенно правильно указал, что причинами высокой заболеваемости и смертности солдат являются невыносимые условия их труда и быта.

Под влиянием инструкции П. 3. Кондоиди архиатр Яков Монзей в 1762 г. издал «Наставление состоящим в службе при полках, во флоте и прочих всех команд лекарям, как поступать при отправлении своей должности». По этому «Наставлению» врачи обязаны были изучать влияние условий жизни и «болезненных обстоятельств» на здоровье населения, а итоги своих исследований присылать в Медицинскую канцелярию. Этим было положено начало централизованному собиранию сведений о причинах заболеваемости населения. С 1797 г. составление медико-топографических описаний вошло в обязанности инспекторов и уездных лекарей вновь созданных врачебных управ и приобрело систематический характер.

Петр I, упорно и смело проводивший свои реформы, непрерывно пробивавшийся к морям, чтобы обеспечить свободный вывоз в Европу сырьевых богатств страны, основной своей опорой считал «новое войско» и молодой флот. Поэтому он прежде всего широко проводил в жизнь мероприятия, начатые еще его предшественниками, по сохранению здоровья и боеспособности солдат и матросов. Воинским (1716) и Морским (1720) уставами, а также опубликованными позднее регламентами (Военным, 1721, и Адмиралтейским, 1722) предусматривалось создание штата врачей и лекарей в войсках («Надлежит быть при всякой дивизии одному дохтуру и одному штаб-лекарю, а во всяком полку полевому лекарю, в каждой роте по цирюльнику»), много внимания уделялось мерам по сохранению здоровья и предупреждению болезней как в походе, так и в мирное время - в казармах и лагерях. Были изданы указы о соблюдении гигиены в войсках и на кораблях, о предупреждении заразных болезней в армии, об улучшении помощи больным и раненым.

При Петре I была создана сеть военных госпиталей (см. Госпиталь военный), первый из которых был открыт в 1707 г.- «Московская гофшпиталь» (см. Главный военный клинический госпиталь). В 1712 г. последовал указ о создании инвалидных госпиталей и богадельни для престарелых и увечных воинов, чтобы «всякий изнеможенный служивший нашел себе помощь и успокоение, коих ему доселе не было». Интересно наставление, написанное самим Петром I армии, направлявшейся в персидский поход (1722), в к-ром указывалось, как нужно беречь солдат в условиях жаркого климата, каких плодов не употреблять в пищу и т. п. Так, напр., во избежание солнечного удара солдатам воспрещалось выходить днем без головного убора и оставаться в тех местах, где ничто не защищало от солнца. Офицерам предписывалось подавать пример солдатам; нарушение предписаний, изложенных в наставлении, грозило им лишением чинов и жестоким наказанием. Мед. служба русской армии и флота продолжала быть примером передовой для своего времени постановки мед. дела и при преемниках Петра I. Это было заслугой не только врачей-администраторов, но и русских военачальников.

Так, напр., большое внимание здоровью солдат уделял великий полководец А. В. Суворов. «Солдат дорог - береги здоровье»,- писал он в своей «Науке побеждать», подытоживавшей опыт его жизни и военной деятельности. В многочисленных приказах А. В. Суворов отмечал значение чистоты тела, одежды, белья, лагерей, казарм, питьевой воды для сохранения здоровья и предупреждения болезней, требовал улучшения пищи солдат, указывал, что забота о здоровье солдата первоочередная обязанность не только врача, но и командира. Высоко ценил А. В. Суворов своего штаб-лекаря E. Т. Белопольского, требуя от всех офицеров знания его полевого лечебника. «Правила медицинским чинам», составленные E. Т. Бело-польским, А. В. Суворов разослал по частям и требовал их «неупустительного» выполнения. Передовые гиг. принципы внедрялись и на флоте. А. Г. Бахерахт - главный доктор российского флота (1760-1796) считал основной задачей М., правительства и об-ва в целом «пресекать причины, рождающие болезнь», и уделял много внимания проведению гиг. мер по охране здоровья моряков (см. Гигиена военная, гигиена военно-морская). В трудах А. Г. Бахерахта («Способ к сохранению здравия морских служителей, особливо в российском флоте находящихся», 1780; «Аптека для российского флота», 1783; «Рассуждение (практическое) о цинготной болезни», 1786) содержится много ценных советов по гиг. организации жизни моряков во время плавания с учетом особенностей порядков, установленных на русском флоте.

Проявлялась и забота об учете и восполнении людских ресурсов - резерва для армии. В 1712 г. на духовенство возлагается обязанность ежеквартально подавать отчет о числе родившихся и умерших лиц мужского пола. Указом 1715 г. было предписано «в Москве и других городах при церквах, у которых пристойно при оградах сделать гофшпитали... и избрать искусных жен для сохранения зазорных младенцев, которых жены и девки рожают беззаконно; объяснять указом, чтобы таких младенцев в непристойные места не отметывали, но приносили бы к вышеозначенным гофшпиталям и клали тайно в окно, дабы приношенных лиц не было видно». По-видимому, потребность в приросте населения была очень велика. Это видно по тем суровым мерам, которые предусматривалось применять в отношении нарушителей указа: «наказывать смертью тех, кои дерзнули отклонять помощь сию, прибегая к детоубийствам». Требование об организации при церквах приютов для «зазорных детей» было подтверждено сенатскими указами в 1721, 1722 и 1724 гг. Однако из-за недостатка средств решить вопрос о призрении подкидышей Петру I не удалось. Это было сделано лишь в 60-х гг. 18 в. Екатериной II, открывшей воспитательные дома в Москве. Инициатор их организации И. И. Бецкой руководствовался идеей создания «третьего сословия», свободного и обученного мастерству и ремеслам. Выдвигая на авансцену государственной деятельности новое служилое дворянство и борясь с вырождающейся боярской аристократией, Петр I поручил Медицинской канцелярии (см.) своеобразный «евгенический» указ, к-рым запрещалось слабоумным жениться и управлять имением.

Основным препятствием для развития М. и мед.-сан. дела был недостаток врачебных и других мед. кадров. В начале 18 в. Петром I было принято на службу ок. 150 иностранных врачей и лекарей - весьма значительное по тому времени число. Большинство из них было направлено в армию. Однако удовлетворить потребность во врачах за счет найма иностранных врачей было невозможно как по финансовым соображениям, так и в силу того, что необходимым для России количеством «лишних» врачей Европа просто не располагала. Потребность мед. обеспечения армии и населения могла быть удовлетворена только путем организации отечественного медицинского образования (см.). И в 1706 г. по предложению находившегося на русской службе голл. врача, выпускника Лейденского ун-та Н. Л. Бидлоо Петр I издал указ построить в Москве «за Яузой рекой против Немецкой слободы» госпиталь и набрать «из иноземцев и из русских: изо всех чинов людей... для аптекарской науки 50 человек; а на строение и на покупку лекарств, и на всякие тому принадлежащие вещи, и доктору, и лекарям, и ученикам на жалованье деньги держать в расход из сборов Монастырского приказа». Строительство госпиталя и анатомического театра при нем закончилось в 1707 г. Госпитальная (медико-хирургическая) школа - первое в России учебное заведение для подготовки военных врачей - была открыта в ноябре 1707 г. (см. Госпитальные школы). Учащиеся набирались преимущественно из семинаристов, знавших лат. язык и имевших нек-рую общеобразовательную и естественнонаучную подготовку. Все обучающиеся делились на учеников и подлекарей. Ученик, выдержав экзамен, получал звание подлекаря и прибавку жалованья, после чего учение его продолжалось до тех пор, пока он не приобретал достаточно знаний и опыта для самостоятельной практики. Нередко подлекарей направляли для самостоятельной практики в войска. Кроме учеников и подлекарей, в состав учащихся входили еще так наз. волонтеры, не получавшие жалованья. Точного срока обучения первоначально установлено не было; учение продолжалось 5, 7 лет и более.

В отличие от большинства европейских ун-тов в русских госпитальных школах обучение носило практический характер, проводилось в значительной мере у постели больного, что соответствовало духу передовых клин, центров того времени - ун-тов в Лейдене, Вене, Королевской академии хирургии в Париже. Ученики и подлекари выполняли все предписания госпитальных докторов, самостоятельно проводили малые операции, несли дежурства, присутствовали на обходах. Преподавание десмургии («учреждения бандажей») проводилось как на фантомах, так и на больных. Операции предшествовала беседа о данном заболевании и установление показаний к ней. В анатомическом театре операции производились в виде «репетиций для натверждения учащихся», старшие ученики и подлекари оперировали лежащих в госпитале больных. Изучение «аптекарской науки», состоявшей из элементов ботаники и фармакогнозии с фармацией, проводилось на аптекарских огородах (см.), где учащиеся знакомились с лекарственными травами и участвовали в приготовлении лекарств. Н. Л. Бидлоо тратил много сил, стремясь к тому, чтобы окончившие госпитальную школу «искусно учинены были». Сообщая Петру I о ходе занятий в госпитале (1712), он не без гордости писал, что «ученики не токмо имеют знание одной или другой болезни, которая на теле приключается и к чину хирурга надлежит, но и генеральное искусство о всех тех болезнях от главы даже до ног с подлинным и обыкновенным обучением как их лечить...». Претворение в жизнь стремления всестороннего образования будущих лекарей встречало, однако, значительные препятствия. Ассигнования, выделяемые Монастырским приказом на содержание госпиталя и школы, не обеспечивали потребностей учебного процесса. Достаточно сказать, что, кроме привезенной Н. Л. Бидлоо из Голландии книги по анатомии, других учебников в школе не было, учащиеся пользовались так наз. лекционами - конспектами лекций и бесед с преподавателями, которые переходили от одного поколения учащихся к другому. Писчая бумага выдавалась учащимся в весьма ограниченном количестве. Хотя теоретические занятия по анатомии и дополнялись вскрытием, трупы «подлых людей» доставлялись нерегулярно, а при открытии школы даже не было ни одного скелета. Д. М. Российский (1936) считает, что преподавание анатомии вообще проводилось гл. обр. по рисункам. Кроме того, бывшие семинаристы не отличались высокой общеобразовательной и естественнонаучной подготовкой, к тому же слабо владели латынью, поэтому лекции и беседы с преподавателями, проводимые на лат. языке, им не всегда были полностью понятны. В таких условиях сравнительно высокий уровень подготовки выпускников Московской госпитальной школы обеспечивался гл. обр. преданностью делу и исключительной добросовестностью самого Н. Л. Бидлоо. По образцу московской в 1733 г. открываются еще три госпитальные школы - в Петербурге при сухопутном и адмиралтейском госпиталях и в Кронштадте при адмиралтейском госпитале, в 1758 г.- при Колывано-Воскресенском горнозаводском госпитале в Барнауле. После смерти Н. Л. Бидлоо руководство школой принял Де Тейлс (А. De Theyls), который мало интересовался постановкой преподавания, жестоко обращался с учащимися и вообще не верил в возможность подготовки рус. врачей, о чем подавал рапорты. Только с приходом в 1738 году Л. Л. Блюментроста обучение в школе улучшилось, началось преподавание внутренних болезней с курацией больных и судебной медицины, появились первые мед. учебники, для преподавания лат. языка был приглашен «студиоз, обязанный заниматься с учениками вседневно два часа», был Pi введены так наз. истязания - экзамены, при проведении которых инструкцией предлагалось «вопросы чинить всегласно, кратко и ясно, в чем же ответ кого будет не исправен, поправлять ласково, дабы тем юность в наипущую конфузию не привесть».

Большую роль в развитии мед. образования сыграла деятельность П. 3. Кондоиди. Еще будучи помощником архиатра (см.), он начал активно вмешиваться в вопросы мед. образования, добиваясь коренной перестройки преподавания, разумного сочетания теоретического и практического обучения. Весьма примечательна составленная П. 3. Кондоиди от имени архиатра Г. Лестока «Инструкция профессору хирургии в обоих с-петербургских госпиталях доктору Шрейберу» (1742), к-рой предписывается «наипаче на то смотреть, чтобы учащиеся получали понятие о частях человеческого тела, о медикаментах и хирургических инструментах больше очным опознанием, нежели трудно понимаемыми описаниями». Став во главе мед. канцелярии, П. 3. Кондоиди проводит реформу мед. образования: семилетнее обучение, экзаменационная система, введение клин, изучения больных (составление истории болезни и пр.), впервые в программу преподавания вошли физиология, женские и детские болезни, акушерство. Стремясь к тому, чтобы преподавание М. в русских школах не отставало от европейских ун-тов, П. 3. Кондоиди в 1761 г. добился направления для усовершенствования в передовые ун-ты Европы десяти лучших выпускников русской мед. школы, которые вскоре защитили докт, диссертации и, возвратившись в Россию, стали воспитателями новых поколений отечественных врачей. С именем П. 3. Кондоиди связаны также создание в 1756 г. первой русской мед. библиотеки, организация специальных акушерских школ (школ повивального искусства), по его настоянию из-за границы начали выписывать учебные пособия и иностранные мед. журналы. К этому же периоду относится знаменательный факт - первый случай избрания русского врача профессором М. за рубежом. Этим врачом был И. А. Полетика. Он изучал М. в Киле и в госпитальной школе при Петербургском сухопутном госпитале, защитил диссертацию в Лейденском ун-те и в 1754 г. занял кафедру й Кильской мед. академии.

Особое значение для развития М. и мед. образования в России имело открытие Московского ун-та (1755). В Московском ун-те, основанном по инициативе и по плану М. В. Ломоносова, уже первым уставом был предусмотрен мед. ф-т в составе трех кафедр: химии, натуральной истории и анатомии. Занятия на мед. ф-те начались в 1764 г. лекциями по анатомии, хирургии и «бабичьему искусству» проф. И. Эразмуса, приглашенного из Страсбургского ун-та. С 1765 г. первый русский профессор-медик Московского ун-та С. Г. Зыбелин начал чтение курса теоретической медицины: «сначала физиологию с принадлежащей к ней семиологией и диететикой, потом патологию со своей семиологией и, наконец, общую терапию». Преподавание на мед. ф-те ун-та на первых порах было не на должной высоте: науки мало дифференцированы, объемы курсов невелики, не было клин, преподавания, не хватало профессоров. Даже преподавание анатомии было поверхностным. И. Эразмус в речи «Слово о противностях анатомического учения, увеселением и превеликого оного пользою несравненно превышаемых» (1765) жаловался, что анатомов обвиняют в безбожии, занятия анатомией приравнивают к живодерному ремеслу, целыми месяцами не дают трупов из полиции и что ему не удается устраивать диспутов между студентами, т. к. лекции почти не посещаются. К концу 18 в. (1797) при Московском военном госпитале была открыта постоянная клин, палата; клин, преподавание было введено и в ун-те. Московский ун-т стал крупнейшим центром развития мед. науки и мед. образования. В 1791 г. Московскому ун-ту было дано право присваивать степень доктора медицины. Впервые эта степень была присвоена в 1794 г. Ф. И. Барсуку-Моисееву. До тех пор русские врачи получали докторскую степень в ун-тах Европы.

Потребность в современно образованных специалистах была столь велика, что Екатерина II издала именные указы об учреждении ун-тов с мед. ф-тами в Екатеринославе (1784), Пскове, Чернигове и Пензе (1786). Указы эти, однако, выполнены не были. Вместо ун-тов Потемкин на свои средства открыл медико-хирургическое училище при Елизаветградском военном госпитале (1788), а в Петербурге был учрежден медико-хирургический ин-т при Калинковской б-це для подготовки врачей из немцев русского подданства. В 1786 г. была проведена крупная перестройка мед. образования. Госпитальные (медико-хирургические) школы были отделены от госпиталей, при которых они состояли, и преобразованы в самостоятельные учреждения - медико-хирургические училища (см.). В этих училищах было усилено теоретическое обучение за счет практического, преобладавшего в госпитальных школах. Вместе с тем основные требования - совмещать в процессе обучения объяснения с демонстрацией, теорию с практикой соблюдались в медико-хирургических училищах неукоснительно, Так, напр., «Предварительное постановление о должностях учащих и учащихся» (1795) вменяло в обязанность профессору патологии и терапии «...изъяснять учение при постели болящих, имея особенную палату, называемую обсервационною... Сему положению непременно следовать должно, ибо оное есть единое средство образовать молодых людей искусными врачами».

За время своего существования госпитальные школы и медико-хирургические училища подготовили св. 1000 русских врачей, многие из которых стали видными деятелями отечественной науки - А. Г. Бахерахт, И. Ф. Буш, П. А. Загорский, Н. К. Карпинский, Е. О. Мухин, Д. С. Самойлович, М. М. Тереховский, А. М. Шумлянский и др. С 1795 г., когда в состав Российской империи вошла Литва, врачей для России стал готовить мед. ф-т Виленской высшей школы (основан в 1641 г.). Виленская высшая школа была основана в 1578 г. под названием Виленской академии, в 1803 г. она была преобразована в ун-т.

В 1798 г. медико-хирургические училища в Петербурге и Москве были преобразованы в медико-хирургические академии - высшие военно-мед. учебные заведения со сроком обучения 4 года. В отличие от подобных учебных заведений в Австрии и Пруссии, незадолго до этого созданных, Московская и Петербургская медико-хирургические академии давали своим выпускникам более широкую общеврачебную теоретическую подготовку. Московская медико-хирургическая академия просуществовала недолго, Петербургская стала образцовым высшим учебным заведением, являвшимся в 19 в. наряду с Московским ун-том основным центром подготовки высококвалифицированных врачебных кадров и основной базой отечественной мед. науки (см. Военно-медицинская академия).

С каждым годом число русских лекарей, получивших образование на родине, и число русских докторов медицины неуклонно росло. В начале 19 в. (1809) во впервые составленном «Российском медицинском списке» было уже поименовано 2508 врачей. По другим (неполным) данным, в 1802 г. в России работало 1519 врачей, гл. обр. отечественных. Из них 422 служили в армии, 218 - на флоте, 879 - на гражданской службе (во врачебных управах, карантинах и др.). Значительно возросло и число врачей-ученых, докторов М. По далеко не полным подсчетам, число их к концу 18 в. превышало 300. В своих работах молодые русские ученые смело применяли новые методы исследования, завоевали приоритет в ряде научных открытий.

На протяжении 18 в. произошли принципиальные изменения в организации медпомощи населению, управлении мед.-сан. делом (см. Здравоохранение), в аптечном деле (см. Аптека). В 1707 г. наряду с Аптекарским приказом (см.) создается Канцелярия главной аптеки. Аптекарскому приказу постепенно передается управление всеми без исключения вопросами мед.-сан. характера, в т. ч. находившееся ранее в ведении Посольского приказа руководство аптечным делом. Для руководства мед. делом в столицах были учреждены должности штадт-физиков с большими полномочиями, вплоть до права входить в Сенат с предложениями («о всех предметах до здравия жителей касающихся»). С 1716 г. вводится должность архиатра (см.), на к-рого возлагается руководство Аптекарским приказом и канцелярией главной аптеки. В 1721 г. создается единый орган управления мед.-сан. делом - Медицинская канцелярия (см.). Одной из важнейших функций Медицинской канцелярии было определение прав на врачебную практику. В соответствии с указом 1721 г. не позволялось никакому доктору или лекарю производить вольную практику, «не подвергнувшись испытанию в медицинских науках от медицинской канцелярии» и не получив от нее аттестата. Причем испытанию подвергались как врачи-иностранцы, прибывавшие по приглашению на службу, так и русские врачи после окончания зарубежных ун-тов. Определением прав на врачебную практику в Москве и Петербурге занимались и штадт-физики. Выпускники русских мед. учебных заведений после получения аттестата об окончании дополнительным испытаниям не подвергались. В 1763 г. должность архиатра была упразднена, а Медицинская канцелярия преобразована в Медицинскую коллегию (см.), во главе с президентом - не врачом. Мед. коллегия была разделена на два департамента. Присутствие коллегии состояло из 6 членов мед. звания под председательством президента. Коллегия имела отделение в Москве - «контору» в составе 2 чиновников во главе со штадт-физиком. Указом Анны Иоановны (1737) магистратам ряда городов, прежде всего близлежащих к столицам (Псков, Тверь, Новгород, Ярославль и др.), было предписано за счет средств городской казны содержать городовых врачей; к 1756 г. городовые врачи имелись в 26 городах, вместо 56 определенных по указу. В 1775 г. произошла реформа гражданского управления, были созданы новые губернские учреждения, в т. ч. приказы общественного призрения (см.), к-рым вменялось в обязанность устраивать сиротские дома, б-цы, аптеки и богадельни. За время своего существования (1775 - 1865) приказы открыли 519 б-ц на 17,4 тыс. коек. Одновременно с приказами были учреждены должности уездных лекарей, а с 1797 г.- врачебная управа (см.). Т. о., во второй половине 18 в. началась децентрализация управления мед.-сан. делом, осуществляемая в угоду интересам дворянства на местах. Это, несомненно, было шагом назад в сравнении с преобразованиями петровского времени. Однако несмотря на явное несовершенство перечисленных учреждений, следует отметить относительно высокий (по сравнению с другими странами) уровень государственного управления мед.-сан. делом в России. В большинстве передовых стран Западной Европы в этот период органы государственного управления в организации медпомощи населению не участвовали вообще. В начале 19 в. по примеру стран Западной Европы в России продолжилась децентрализация управления мед.-сан. делом, и прогрессивные начинания Петра I, таким образом, были практически утрачены.

В соответствии с Регламентом 1721 г. магистраты обязывались строить «земским иждевением гофшпитали ради призрения сирых, больных и увечных и для престарелых людей обоего пола». Однако недостаток средств в стране, истощенной Северной войной, а также дефицит медперсонала не позволяли выполнить требований Регламента. Попытка возложить строительство гражданских б-ц на церковь (Духовный регламент 1721 г. предписывал монастырям «построити странноприимницы и лазареты и в них собрать престарелых и здравия лишенных») не дала ощутимых результатов. Хотя указом 1722 г. и повелевалось «старых отсылать для определения в гофшпиталь в Синод», кроме построенных до этого времени 10 госпиталей и ок. 500 лазаретов, новых леч. учреждений при жизни Петра I не открывалось. Нек-рое оживление больничного строительства началось лишь во второй половине 18 в. В 1751 г. был открыт госпиталь в Сибири - на рудниках в Колывани, в 1788 г.- в Елизаветграде, в 1763 и 1776 гг.- две крупные б-цы в Москве - Павловская (ныне Гор. клиническая б-ца № 4) и Екатерининская (ныне Московский областной научно-исследовательский клинический ин-т им. М. Ф. Владимирского), в 1779 г.- в Петербурге - Обуховская больница (см.); на местах строились б-цы приказов общественного призрения. К 18 в. относится и начало строительства в России специальных учреждений для призрения психически больных. Еще по указу, изданному Петром I (1722), таких больных предлагалось помещать не в монастыри, а в специальные госпитали. Первые психиатрические б-цы и отделения были открыты в 1776 -1779 гг. в Новгороде, Риге, Москве и Петербурге. Указом Екатерины II (1775) предписывалось, чтобы для устройства психиатрической б-цы «дом избран был довольно просторный и кругом крепкий, чтобы утечки из него учинить не можно было. Такой дом снабдить нужно...надзирателем и нужным числом людей за добровольную плату, которые бы обходились с сумасшедшими человеколюбиво, но при том имели за ними крепкое и неослабное во всякое время смотрение, ...и приложить старание к их излечению». На базе этих б-ц зарождалась в первой половине 19 в. отечественная психиатрия (см.).

Хотя б-ц было мало, средств для их содержания недостаточно, не хватало врачебного персонала, можно считать, что в 18 в. было положено начало организации больничного дела в России.

Передовым для своего времени было установленное Генеральным регламентом о госпиталях (1735) требование обязательного вскрытия умерших в госпиталях: «...разобрание анатомическое чинить в палате, определенной на то в госпитале; а особливо - которые будут болезни странные, тех отнюдь не пропускать без анатомического действия, и что достопамятно есть, оное велеть рисовальному мастеру срисовать». Требование это неоднократно подтверждалось указами, т. к. анатомирование встречало сопротивление со стороны духовенства и знати, пытавшихся создать мнение, что вскрытию подлежат только нехристи, но не христиане, или что вскрытие распространяется только на смердов и холопов, но никак не на дворян и тем более не на высшую знать. В повторных указах обязательность вскрытий мотивировалась тем, что «великое науке приращение от сего творится».

Существенные изменения произошли в организации аптечного дела. Указом 1701 г. в России вводилась так наз. аптечная монополия - за изготовлением и торговлей лекарствами устанавливался государственный контроль, торговля лекарствами в «Зелейных рядах», лавках знахарей и других местах запрещалась (см. Зелейники). Вместе тем наряду с организацией государственных аптек разрешалось открытие под наблюдением Аптекарского приказа частных («вольных») аптек. В 1789 г. был принят единый аптекарский устав и введена единая аптекарская такса (см.), ограничившая возможность владельцев частных аптек произвольно устанавливать цены на лекарства. К концу 18 в. в России имелось ок. 100 аптек.

Стремясь уменьшить закупки лекарственных средств за границей, Медицинская канцелярия выступила с предложением начать изучение отечественных лекарственных растений. Во все губернии был разослан указ об оказании содействия этому начинанию. Однако настоящее изучение лекарственных ресурсов началось позже экспедициями Академии наук. В частности, большой материал о лекарственных ресурсах был собран И. И. Лепехиным, С. Г. Гмелиным и Н. Я. Озерецковским во время академической экспедиции 1768-1774 гг. Важным начинанием периода петровских реформ было открытие в Петербурге мастерской по ремонту и изготовлению хирургических инструментов, положившей начало отечественной медико-инструментальной промышленности (см. Медицинская промышленность).

Впервые были предприняты меры по изысканию и изучению источников минеральных вод (см. Бальнеология). Так, в 1717 г. «на Терек для исследования тамошних теплых вод» был командирован московский штадт-физик Г. Шобер (1670-1739); ему принадлежит первое описание кислых вод на Кавказе. В 1718 г. были описаны марциальные (железистые) воды в Кончезерске Олонецкого края, а в 1719 г. царским указом утверждены «дохтурские правила» о пользовании ими. Дальнейшее изучение бальнеол. ресурсов страны осуществлялось уже в начале 19 в. Ф. П. Гаазом, И. Е. Дядьковским, Г. И. Гессом и др.

Большая роль в развитии мед. науки в России принадлежала Академии наук, к-рая до открытия Московского ун-та фактически была единственной научной организацией в стране. Указ об учреждении Академии, в к-ром была изложена и ее основная задача: «Науки производить и оные распространять», Петр I подписал незадолго до смерти в 1724 г. Фактическое открытие Академии состоялось уже после смерти Петра I в 1725 г. Первым президентом Академии (1725-1733) стал бывший лейб-медик Петра 1 Л. Л. Блюментрост. Петербургская академия наук первоначально состояла из трех отделений - «классов»; второй класс («физический») включал и М., точнее анатомию с физиологией и химию.

На первых порах в состав Академии входили приглашенные из-за границы академики, среди которых были крупные ученые. М. была представлена Д. Бернулли, И. Вейтбрехтом (1702 -1747), И. Дювернуа (1691 -1759) и др. Вскоре появились талантливые русские академики - естествоиспытатели и врачи, прежде всего М. В. Ломоносов, а за ним С. П. Крашенинников (1711 -1755), С. Я. Румовский (1734 - 1812), А. П. Протасов, В. Ф. Зуев (1754-1794), И. И. Лепехин (1740-1802) и др. За очень короткий срок (несколько десятилетий) на поприще русской науки, в частности русского естествознания, выдвинулся ряд крупных ученых. Из Академии наук в первые же годы ее существования вышел ряд оригинальных работ, гл. обр. по анатомии и физиологии (напр., трактат Вейтбрехта о синдесмологии оставался лучшим в мировой литературе в течение десятилетий). С конца 60-х гг. в Академии работал один из основоположников эмбриологии К. Вольф. Многочисленные экспедиции по окраинам России [П. С. Паллас (1741 -1811), И. Г. Гмелин, И. И. Лепехин, Н. Я. Озерецковский (1750-1827)], организованные Академией наук для изучения страны, значительно расширили сведения о лекарственных растениях и их применении.

Исключительное значение для развития М. имели работы М. В. Ломоносова. В его произведениях есть интересные мысли по вопросам физиологии, в частности органов чувств, микроскопии и электротерапии, гигиены, действия климата и питания на здоровье населения. Чрезвычайно большое внимание М. В. Ломоносов уделял основным насущным для той эпохи вопросам мед. дела и, в частности, вопросам снижения смертности, увеличения продолжительности жизни и естественного прироста населения. В неопубликованных работах («старые записки своих мыслей, простирающиеся к приращению общей пользы»), пересланных И. И. Шувалову в 1761 г., за четыре года до своей смерти М. В. Ломоносов на первое место ставит соображения «О сохранении и размножении российского народа... в чем состоит величество, могущество и богатство всего государства». «Великое множество людей,- писал он,- впадает в разные болезни, о излечении коих весьма мало есть учреждений. Требуется по всем городам довольное число докторов, лекарей и аптек, удовольствованных лекарствами, чего нет и сотой доли... От такого непризрения многие, коим бы ожить, умирают». М. В. Ломоносов резко осуждал многие обычаи и церковные обряды, приносящие вред здоровью, настаивал на издании доступной литературы для повивальных бабок, указывал пути увеличения числа подготовляемых врачей и т. п. Уделяя большое внимание проблеме снижения детской смертности, М. В. Ломоносов, приводя статистические выкладки, указывал пути преодоления этого бедствия, грозившего обезлюдением обширных территорий страны. Медицину М. В. Ломоносов тесно связывал с естествознанием, в частности с физикой и химией: «Великая часть физики и полезнейшая роду человеческому наука есть медицина». Однако самая большая заслуга М. В. Ломоносова перед русской М. заключается в том, что его труды, лекции по физике и химии, слушателями которых были и врачи, воспитывали в них материалистическое мировоззрение. М. В. Ломоносов подчеркивал опытный характер «натуральной науки», к к-рой принадлежит и М., настаивал на необходимости проверять все теории и рассуждения опытом. «Ныне ученые люди,- писал он,- а особливо испытатели натуральных вещей мало взирают на родившиеся в одной голове вымыслы и пустые речи, но больше утверждаются на достоверном... Мысленные рассуждения произведены бывают из надежных и много раз повторенных опытов». Работы Ломоносова составили естественнонаучную основу для развития прогрессивной русской М. 18 в.

Передовые русские врачи настойчиво подчеркивали значение опыта, наблюдения, изучения природы как первоосновы науки. В отличие от большинства мед. теорий, распространенных в то время в Западной Европе и носивших чисто умозрительный характер, взгляды русских врачей покоились в основном на прочном фундаменте опыта, «испытания природы». На практике это привело к тому, что основным источником мед. знаний передовые русские врачи провозгласили не книжную мудрость, а наблюдение непосредственно у постели больных. Признание опыта первоосновой науки и вытекающее из этого правильное клин, направление русской М. 18 в. указывает на то, что, несмотря на нередкие проявления витализма (см.), ведущим направлением русской мед. мысли 18 в. было материалистическое направление - то мировоззрение, к-рое В. И. Ленин назвал естественноисторическим материализмом. Это проявилось и в решении вопроса о душе и теле. Не отказываясь от термина «душа», русские врачи 18 в. отводили ей гораздо более скромное место, чем это делали их современники в Западной Европе. Они утверждали, что человеческое тело повинуется «уставам естества», «законам физики», а не велениям «души». Даже сновидения и психические явления русские врачи стремились объяснить «из естественных оснований». Вслед за М. В. Ломоносовым они подчеркивали связь М. с естествознанием в целом, в частности с физикой и химией. Большое внимание уделялось анатомии. Много сделал для развития отечественной анатомии ученик М. В. Ломоносова А. П. Протасов. Талантливый врач К. И. Щепин (род. в 1728 г.) впервые начал преподавание хирургии на русском языке. Хирургию он тесно связывал с анатомией и физиологией - подход, который в 19 в. был развит Н. И. Пироговым. Интересна оценка, данная К. PI. Щепину В. А. Оппелем: «Щепина нужно рассматривать как прообраз Пирогова в смысле силы таланта, в смысле широты образования, в смысле увлечения своим делом, в смысле расширения преподавания». Большой интерес представляла незаслуженно забытая в свое время диссертация А. М. Шумлянского «О строении почек» («De structura renum», 1782) - по существу первая работа по гистологии почек. Лишь в 19 в. исследования А. М. Шумлянского были повторены другими учеными, и описанные им элементы нефрона получили названия боуменова капсула и петля Генле. Экспериментальные исследования Д. И. Иванова, по мнению В. В. Куприянова, положили начало отечественной нейроморфологии. Именно в трудах анатомов и хирургов 18 в. следует искать истоки крупных отечественных анатомических и «анатомо-хирургических» школ первой половины 19 в. - П. А. Загорского, И. Ф. Буша, Е. О. Мухина, И. В. Буяльского и др.

Порожденная общественной потребностью молодая отечественная мед. наука с первых лет своего существования стремилась к активному участию в решении наиболее важных для жизни страны проблем. Необходимость повышения производительности и доходности помещичьего хозяйства и государственного благосостояния выдвигала на первый план вопрос о численности населения. Между тем возникавшая в то время демография давала явно неутешительные сведения. В России происходило если не сокращение, то во всяком случае «медленное приумножение» народа. Одним из существенных препятствий на пути прироста населения наряду с эпидемиями и войнами были мертворождаемость и детская смертность. Поэтому для России первостепенное значение имели вопросы акушерства и гигиены раннего возраста. Много сделал для улучшения родовспоможения в России как педагог и врач H. М. Амбодик-Максимович. Задаче подготовки образованных акушерок посвящен основной труд H. М. Амбодика-Максимовича «Искусство повивания, или Наука о бабичьем деле» (1784-1786), состоящий из 6 частей. Этот труд содержит обширные сведения об анатомии и физиологии женской половой сферы, об акушерских пособиях и операциях, о послеродовых болезнях и, наконец, об уходе за младенцами и о болезнях детей раннего возраста. Книга H. М. Амбодика-Максимовича была одним из лучших руководств своего времени по акушерству и содержала ряд оригинальных мыслей. Не меньшее значение имела эта книга для развития отечественной педиатрии. H. М. Амбодик-Максимович считал необходимым гармоническое сочетание физического и нравственного воспитания детей. Он настаивал на необходимости грудного вскармливания, свободы движений младенцев и т. п. Особое значение он придавал свежему воздуху в детских комнатах, рекомендовал «заблаговременно приучать детей к холоду и ко всем воздушным переменам» и часто выносить детей на воздух. При обучении детей необходимо строго учитывать их возрастные особенности. Педагогические требования, предъявляемые к детям, «всегда должны быть соразмерны сложению их тела, возрасту, способностям, крепости, силам телесным и получаемой ими пище».

Перу русского врача и ученого Д. С. Самойловича принадлежит проект образцового учреждения для подготовки акушерок.

Много внимания охране жизни и здоровья младенцев уделял и профессор Московского ун-та С. Г. Зыбелин. В «Слове о способе, как предупредить можно немаловажную между прочими медленного умножения народа причину» (1780) он подверг анализу имевшиеся данные о рождаемости и смертности в России и установил, что «медленность умножения народа, или великое оного уменьшение» зависит в основном от высокой смертности детей на первом году жизни. Из этого С. Г. Зыбелин сделал ряд практических выводов. В частности, он настаивал на необходимости грудного вскармливания. В «Слове о правильном воспитании с младенчества» (1775) он наметил ряд мероприятий по уходу за младенцами, указал на пользу грудного вскармливания, важность движений для правильного развития детей, на вред пеленания и т. д. В «Слове о вреде, проистекающем от содержания себя в теплоте излишней» С. Г. Зыбелин разъяснял вред перегрева и дал ряд ценных указаний о необходимости свежего воздуха, о недопустимости чрезмерного укутывания, в частности детей, о пользе умывания холодной водой и т. д. Дань проблеме борьбы с детской смертностью отдали и другие профессора Московского ун-та. Так, в 1769 г. И. Керштенс произнес речь на тему «Наставления и правила врачебные для деревенских жителей, служащие к умножению недовольного числа людей в России», в к-рой он заострил внимание на причинах высокой детской смертности. Эти же вопросы поднимал в своем «Слове о врачебных пособиях, служащих к приращению многолюдства в обществах» (1797) профессор акушерства Московского ун-та В. М. Рихтер - будущий автор первой русской «Истории медицины» (1814-1820).

Вопросам гигиены детей посвящено большое количество статей в русской периодической печати 18 в. Среди них большая статья известного просветителя Н. И. Новикова (1744-1818) «О телесном или физическом воспитании» (1783). Н. И. Новиков указывал, что «попечение о теле» - это первая и главная часть воспитания. В 80-90-х гг. 18 в. появляется ряд популярных мед. сочинений, имеющих целью распространять гиг. знания в среде дворянства и образованной части городского населения. Часть этих сочинений была посвящена рекомендациям по режиму во время беременности, гиг. уходу за детьми. Напр., в 1762 г. И. Эразмус - профессор Московского ун-та, считавшийся одним из образованнейших врачей своего времени, опубликовал «Наставления, как каждому человеку вообще в рассуждении диеты, а особливо женщинам в беременности, в родах и после родов себя содержать надлежит».

Важнейшим документом, свидетельствующим о развитии социал-гигиенической мысли в России 18 в., является диссертация воспитанника Московской госпитальной школы И. Л. Данилевского на степень доктора медицины «De magistratu medico felicissimo» («Государственная власть - самый лучший врач»), или «О наилучшем медицинском управлении», опубликованная в Геттингене двумя изданиями в 1760 и 1788 годах. Основные положения этой диссертации во многом созвучны идеям М. В. Ломоносова и С. Г. Зыбелина об охране здоровья народа. И. Л. Данилевский широко использует данные различных стран Европы и, анализируя их, выражает удивление, как могут власти спокойно смотреть на «великие бедствия простого народа», на высокую заболеваемость и смертность, «без того, чтобы немедленно не положить конец злу». Корень этого зла он видит в антигуманных социальных условиях жизни. В частности, говоря о причинах медленного прироста населения, он указывает на вред религиозных предрассудков (обет безбрачия, обряд оскопления), но главный упор делает на губительные последствия длительной солдатской службы и жестоких войн, а также на связанное с этим распространение венерических заболеваний. «Что в самом деле могли бы сделать правители, если бы все же они хотели открыть уши для правды и уничтожить причины зла?»,- спрашивает он и тут же отвечает: «Оставили бы губительные приготовления к войнам между государствами, заботились бы об увеличении здорового потомства и сохраняли бы своих прекрасных юношей для родной земли».

И. Л. Данилевский последовательно проводит мысль, что государство обязано заботиться о здоровье населения. Он указывает конкретные общегосударственные социально-гигиенические мероприятия, при проведении которых, по его мнению, «управители» могли бы добиться оздоровления народа, повышения рождаемости, снижения заболеваемости и смертности населения. Прежде всего он призывает прекратить войны, чтобы молодые люди оставались дома, были здоровыми, вовремя женились, и чтобы росло количество браков и приумножалось их потомство.

И. Л. Данилевский возлагает на государство основную заботу о потомстве, считая, что оно обязано заниматься вопросами организации родовспоможения, подготовки квалифицированных акушерок и охраны здоровья детей.

Основы здоровья населения закладываются, по мнению И. Л. Данилевского, хорошо организованной системой физического и нравственного воспитания молодежи. Поэтому он считал необходимым, чтобы умственные занятия гармонически сочетались с физическим воспитанием, закаливанием, заботой о теле.

Указывая, что на здоровье населения отрицательно влияют недостаточная общая и санитарная культура, религиозные предрассудки и суеверия, И. Л. Данилевский отводит большую роль в борьбе с болезнями санитарному просвещению народа. Он выдвигает актуальную и в наше время идею о необходимости использования школы в качестве важнейшего звена санитарно-просветительной работы и настаивает на том, чтобы во всех школах преподавались «первоосновы сохранения здоровья».

И. Л. Данилевский предлагает также целую систему государственных санитарно-гигиенических мероприятий в целях уничтожения многих «тягчайших заболеваний». Он рекомендует уничтожить водоемы со стоячей водой вблизи населенных мест, очистить грязные клоаки, позаботиться о ликвидации нечистот, о чистоте воздуха, поливке улиц, об организации надзора за продажей пищевых продуктов; призывает уничтожать бродячих собак с целью борьбы с бешенством, проявить заботу об устранении причин венерических заболеваний и т. д.

В то время, как врачи бессильны устранить социальные причины болезней, государственная власть, по мнению И. Л. Данилевского, располагает такими возможностями и обязана заботиться об улучшении тяжелого материального положения «простого народа», об увеличении жалованья, уменьшении цен на хлеб и другие продукты питания, улучшении их качества. Он считает, что государственные мероприятия в этом направлении могут значительно улучшить образ жизни народа и привести к существенному снижению заболеваемости и смертности населения. Заканчивается диссертация И. Л. Данилевского следующим выводом: «Исцеления болезней, искоренения их причин следует ожидать не от врачей и аптекарей, а только от государственной власти». Этот замечательный труд русского врача получил признание и широкую известность в Западной Европе. Достаточно сказать, что диссертация И. Л. Данилевского после опубликования ее в Геттингене вошла в сборник «Delecta opuscula», изданный самым выдающимся представителем социал-гигиенической мысли 18 в. И. Франком.

Многие другие русские врачи видели, что болезни возникают под влиянием вредных воздействий среды, нужд народа, что они связаны с его крепостной жизнью, полуголодным существованием, нищетой, невежеством и антисанитарией. Они понимали, что необходимо изучать быт и нравы различных групп населения и указывали, что с болезнями следует бороться посредством улучшения условий существования, организации правильного режима труда и отдыха. Б. Н. Палкин (1959) на основании изучения архивных источников показал, что еще в середине 18 в. заводские лекари П. Ширяев и Ф. Данилевский - на Сестрорецком заводе, Г. Томилов - на Дучарском сребро-плавильном заводе и главный лекарь тульских заводов Ф. Смирнов в своих работах настаивали на необходимости улучшения условий труда рабочих, на принятии мер против профессиональных заболеваний. Главные лекари Колывано-Воскресенских заводов Ф. Эшке и Н. Ножевщиков в 50-х гг. 18 в. описали основные профессиональные болезни горняков, работавших на добыче серебряных и медных руд, и разработали систему профилактических мероприятий с целью обеспечения безопасности труда в шахтах.

Профессиональным вредностям на «медных и железных» заводах посвятил свое исследование красно-уфимский уездный лекарь И. В. Протасов (1768-1805). В представленном им в 1798 г. в Медицинскую коллегию докладе он указывал на вредность работы в горячих цехах металлургических заводов и описывал тяжелые страдания мастеровых людей. Он отмечал, что администрация заводов не ведет борьбы с профессиональными вредностями и предложил систему профилактических мероприятий, включавшую укорочение рабочего дня, сменность рабочих в горячих цехах, вентиляцию цехов, соблюдение гигиены тела и одежды рабочих, улучшение питания. К сожалению, эти глубоко продуманные предложения, как и рекомендации многих других русских врачей, были погребены в архивах Медицинской коллегии.

Однако идеи о необходимости государственных мероприятий, направленных на предупреждение заболеваний, на снижение высокой заболеваемости и смертности «простого народа» получали все более и более широкое распространение. Об этом, в частности, свидетельствует речь И. А. Роста «О вредном воздухе в жилищах, особливо простого народа, и о средствах, удобных к поправлению оного». Русским переводчиком лечебника Бухана обращается особое внимание на то, что «все содержатели заводов, фабрик и других в государстве нужных ремесел, неминуемо влекущих за собою разных родов болезни», должны заботиться о здоровье рабочих.

Мысль о том, что правительство должно заботиться о здоровье населения с целью укрепления могущества государства явилась лейтмотивом книги И. Велцина «Начертание врачебного благоустройства или о средствах, зависящих от правительства к сохранению народного здравия» (Спб., 1795). Первым университетским профессором, положившим начало систематическому преподаванию медицинской полиции совместно с судебной медициной, был Ф. Ф. Керестури (1735- 1811). Его перу принадлежит оригинальная речь «О медицинской полиции и ее использовании в России» (1795).

Первостепенной задачей русской М. 18 в. была борьба с эпидемиями. Бичом России, как и других стран Европы, были инф. болезни, особенно оспа и чума. Эпидемии чумы вспыхивали в разных частях страны, унося тысячи жизней. Особенно опустошительными были эпидемии 1738-1739 и 1770-1772 гг. Распространение оспы носило эпид, характер на протяжении всего 18 в. Чаще всего она поражала детей, отчего и причислялась порой к детским болезням. В середине 18 в. в России стал применяться способ борьбы с оспой в виде так наз. вариоляции, или инокуляции, т. е. прививок введением гноя из оспенных пузырьков. Эта мера, не избавляя от заболевания оспой, значительно уменьшила смертность от нее. Такой способ борьбы с оспой был давно известен у народов Азии и Восточной Европы, на Украине и на Кавказе. В странах Западной Европы вариоляция вызывала возражение не только у церкви, но и у ряда весьма авторитетных ученых-медиков, но русские врачи в середине 18 в. применяли ее весьма охотно. Были организованы специальные «оспенные домы», где производились прививки. Оспопрививание в виде вариоляции производилось даже в отдаленных городах Сибири. Было издано много книг и статей, посвященных оспе и оспопрививанию. С. Г. Зыбелин в блестящей полемической речи «Слово о пользе прививной оспы и о преимуществе оной перед естественною с моральными и физическими возражениями против неправомыслящих» (1768) ярко показал преимущества оспопрививания и ошибочность взглядов его противников.

Эпидемии чумы, опустошившие ряд городов, вместе с тем привели к развитию знаний о природе болезни и мерах борьбы с ней. Во время эпидемии чумы в Москве в 1770-1772 гг. ряд самоотверженных врачей-ученых - А. Ф. Ш афонский (1740-1811), К. О. Ягельский (1736 - 1774), Погорецкий, С. Г. Зыбелин, Д. С. Самойлович - энергично боролись с болезнью и обогатили науку трудами, касающимися вопросов возникновения и распространения чумы и других инф. болезней. Большой интерес представляет «Описание моровой язвы, бывшей в столичном городе Москве с 1770 по 1772 г. с приложением всех для прекращения оной установленных учреждений» (1775) под редакцией А. Ф. Шафонского, состоящее из теоретического рассуждения о природе чумы и описания истории московской эпидемии и всех принятых против нее мер.

Наблюдение и критическое отношение к умозрительным теориям определили правильную позицию передовых русских врачей в споре между сторонниками контагиозной и миазматической теорий распространения эпидемий. Восходящее к глубокой древности представление о «миазмах», якобы образующихся в результате вредоносных испарений и вызывающих эпид, болезни, непосредственно смыкалось с идеалистическими представлениями об оккультных, космических и тому подобных факторах эпидемии. Ilo миазматической теории, заражение чумой неизбежно, поэтому предупредительные меры бесполезны. Сторонники контагиозной теории объясняли происхождение болезни общением здорового человека с больным или с предметами, к-рыми он пользовался и которые вследствие этого несут заразное начало. При известной ограниченности, односторонности контагиозная теория была все же более прогрессивной. Взгляды сторонников контагиозной теории были, несомненно, ближе к истинному пониманию механизма заражения и, главное, позволяли намечать и осуществлять действенную систему мероприятий по борьбе с эпидемиями. Одним из наиболее убежденных и горячих сторонников и проповедников контагиозной теории был Д. С. Самойлович. Он утверждал, что заражение чумой происходит только при непосредственном соприкосновении. «Болезнь сия нигде и никогда инако не заражает, как посредством токмо соприкосновения. ...Чтобы не быть пораженным чумой, нужно полностью избежать прикосновения к зачумленным вещам. В этом - весь секрет», - писал он. Это утверждение Д. С. Самойловича имело не только теоретическое, но и большое практическое значение. Оно освобождало от представления о невозможности бороться с заразой, о неизбежности ее распространения и позволяло наметить правильные противоэпид, мероприятия, в частности изоляцию больных. Д. С. Самойлович проводил экспериментальные исследования, наблюдая под микроскопом содержимое чумных бубонов. «Я по многократных и самоточнейших испытаниях удостоверился совершенно,- писал он,- что...яд язвенный состоит из некоего особливого и совсем отменного существа, о коем никто прежде не знал и которое ныне исследовано мною через самоточнейшие микроскопические и иные наблюдения». Д. С. Самойлович ошибся, считая, что открыл возбудителя чумы: это было невозможно при тогдашней микроскопической технике, силе увеличения микроскопа системы Делабара и применявшейся методике. Историческая оценка взглядов и деятельности Д. С. Самойловича должна проводиться с учетом того, что он проводил свои оригинальные экспериментальные исследования в то самое время, когда недалеко от мест его работы, в местностях, принадлежавших тогда Польше (в Каменец-Подольске. Дубно, Кременце и др.), проходили официальные судебные процессы магистратов против «старух-ведьм», распространявших чуму колдовством. Д. С. Самойлович предложил (по образцу вариоляции) проводить прививку от чумы мед. персоналу и другим лицам, общавшимся с больными чумой, используя в качестве прививочного материала гной из созревшего размягченного бубона, содержащий, по его мнению, ослабленный «язвенный яд». Этим он по существу высказал мысль о том, что прививать следует ослабленное заразное начало, и таким образом приблизился к научному пониманию сущности иммунизации. Прогрессивными были и позиции Д. С. Самойловича в отношении характера проводимых, при чуме противоэпид, мер. Так, он осуждал жестокие приемы борьбы с эпидемией, когда «подозрительные» кварталы выжигались, целые города и значительные по размеру и населенности территории длительно изолировались от внешнего мира, что обрекало жителей на голод и лишения. Он настойчиво искал эффективных средств дезинфекции при чуме, проверял на себе защитное действие различных дезинфицирующих порошков и окуривания одежды, в результате чего несколько раз получал сильные ожоги. Свои взгляды Д. С. Самойлович изложил в ряде сочинений; наиболее крупные из них изданное во Франции «Рассуждение о чуме, производившей в 1771 г. опустошения в Российской империи и особенно в столичном городе Москве» (Memoire sur la peste qui en 1771 ravagea l"Empire de Russie surtout Moscou, la capitale, Paris, 1783) и капитальный труд, изданный в России на рубеже 18 и 19 вв.: часть I «Способ самый удобный повсеместного врачевания смертоносной язвы, заразоносящейся чумы», 1798 г.; часть II «Способ наиудобнейший ко недопущению первоначально возникнуть оказавшейся где-либо промеж народом смертоносной язве заражаемой чуме», Николаев, 1803; часть III «Начертание, как где предлежит изготовлять строение тут же внутрь города, либо селения ко врачеванию язвозачумляющихся» (не издано); часть IV «Способ самый удобный, как предъизбегать язвозачумляющихся на судне мореходном людей...», Николаев, 1803. Международным признанием научных заслуг Д. С. Самойловича явилось избрание его членом 12 зарубежных академий.

Важнейшими проблемами, тесно связанными с учением о болезни (ее сущность, происхождение, лечение и предупреждение), были проблемы гигиены. Интерес к гигиене основывался, во-первых, на правильном представлении, что в окружающей среде существуют материальные причины болезней; во-вторых,- на понимании основной задачи М.- сохранять здоровье, предупреждать болезни.

Русские врачи считали, что для сохранения здоровья очень важна диететика (по терминологии того времени - правильный образ жизни).

Разделяя широко распространенное в М. 18 в. представление о том, что здоровье зависит от шести «неестественных вещей» (res non naturales) - воздуха, пищи и питья, движения и покоя, бдения и сна, разных «испражнений» (т. е. мочи, лота и «неприметной испарины») и душевных страстей,- русские врачи основное внимание уделяли факторам окружающей среды. С особенностями географических и климатических условий пытались связать распространение болезней. Правильное понимание сан. значения климатических условий привело русских врачей 18 в. к сан. изучению населенных пунктов и местностей, нашедшему свое отражение в серии так наз. медико-топографических описаний (см. Медико-географическое описание).

Большое значение придавалось состоянию воздуха, чему способствовало развитие химии. Много внимания уделялось также пище. Уже в начале 18 в. был издан ряд законов о сан. надзоре за пищевыми продуктами, их продажей и хранением. В конце века появляются попытки определения питательной ценности отдельных пищевых продуктов. В своих гиг. рекомендациях многие русские врачи 18 в. исходили из идеи философов-просветителей о спасительной роли природы. В связи с этим у некоторых врачей появились идеалистические представления об особых жизненных и целительных силах. Но в большинстве случаев за идеалистической терминологией скрывалось правильное представление о наличии в организме возможностей, позволяющих ему самому справляться с болезнью. Задача врача - не противодействовать им, а терапевтическими воздействиями усилить их, т. е. «врачевание» должно быть «согласно с природою».

Принцип «согласия с природой», «следования природе» нашел наибольшее отражение в гигиене. «Чем больше человек повинуется природе и ее законам, тем долее живет»,- провозглашалось в большинстве сочинений по гигиене. И если в клинике такая позиция ограничивала в известной степени активность врачей, то в гигиене она сыграла положительную роль: позволила рассматривать гигиену в тесной связи с физиологией, стремиться выводить все гиг. рекомендации из «природы», т. е. физиологии человека. Эта тенденция ярко видна в речи С. Г. Зыбелина «Слово о сложениях тела человеческого и о способах, как оные предохранять от болезней» (1777), где излагаются основные правила «диететики» в широком смысле слова (говорится о питании, образе жизни, деятельности, развлечениях и т. д.), исходя из «сложения тела», т. е. из физиол, особенностей и потребностей организма. При этом, излагая возникшее еще в древности и удержавшееся до 18 в. учение о четырех типах сложения человеческого тела, зависящих от различного «смешения» четырех основных элементов, из которых состоит весь мир, и рекомендуя для каждого типа особый образ жизни, особое питание и особое лечение при болезнях, С. Г. Зыбелин вместе с тем оспаривал обязательную принадлежность каждого человека к одному из четырех установленных типов. «Сие разделение, - писал он,-не весьма точно всех людей сложения в себе заключает, ибо едва ли не всякий человек особливое свое и собственно ему одному принадлежащее имеет, потому бесчисленное почти множество сложений находится...». Этим С. Г. Зыбелин утверждал внимательный индивидуальный подход к «каждому человеку особо», свойственный передовой русской М. 18-19 вв.

Передовые русские врачи видели в болезни нарушение функции, вызванное материальными причинами. Отсюда внимание к патол, анатомии; понимание роли патологоанатомических вскрытий звучит во многих сочинениях русских врачей той эпохи. Ярким примером материалистического подхода к объяснению причин болезней служат настойчивые поиски субстрата болезни, которые проводил Д. С. Самойлович, стремясь определить «существо яду язвенного». Во многих произведениях русской мед. литературы 18 в. подчеркивается необходимость внимательного клин, наблюдения болезни. Через произведения русских врачей красной нитью проходит мысль об индивидуальных особенностях каждого больного, о том, что «часто то вредно сему, что полезно другому» и что поэтому врач должен учитывать «природу каждого человека особо». Все эти положения в первой четверти 19 в. были развиты М. Я. Мудровым; они явились отличительной особенностью крупных школ отечественных интернистов.

Русским врачам 18 в. было свойственно стремление расширить возможности наблюдения с помощью эксперимента. По ряду литературных и архивных источников можно судить о попытках физиол., фармакол. и эпидемиол, экспериментов, предпринятых различными русскими врачами 18 в.

В 18 в. широко изучались лекарственные растения. Русскими врачами руководило стремление избавить страну от покупки дорогих иностранных леч. средств и заменить их отечественными. Это послужило темой специальной речи И. И. Лепехина (дважды напечатанной) «Размышления о нужде испытывать лекарственную силу собственных произрастаний» (1783). В записках И. И. Лепехина о своем путешествии, в Словаре Российской академии, а также в трудах ряда русских врачей дано тщательное описание целебных свойств отечественных растений. Отечественные лекарственные растения очень подробно описаны в трудах H. М. Амбодика-Максимовича «Врачебное веществосло-вие» (1783-1789) и «Первоначальные основания ботаники» (1796). Для русских врачей характерно внимательное изучение лекарственных растений, «простым народом в болезнях употребляемых», признание того, что «врачебная наука (как писал акад. Н. Я. Озерецковский) ввела в употребление множество таких вещей, которых пользу узнали прежде всех простые люди». В этом уважении к народной мудрости сказался демократизм, свойственный большинству русских врачей.

В русской М. 18 в. соотношение между собственно М. (терапией) и хирургией отличалось от принятого в западноевропейской М. Прочно установившееся со времен средневековья разделение М. на внутреннюю и наружную и соответственно представителей мед. профессии на врачей и лекарей, или хирургов, в известной мере существовало и в России. Оно было занесено в 16 - 17 вв. врачами-иностранцами. Но это разделение в России не было таким резким и антагонистическим, как в странах Западной Европы. Уже в первой госпитальной школе будущих хирургов учили лечению не только наружных, но и внутренних болезней. Характерно, что в начавшем выходить в 1792 г. по инициативе петербургского профессора патологии и терапии Ф. Удена первом русском мед. журнале «Санкт-Петербургские врачебные ведомости» сразу же была помещена статья, направленная против выделения из М. хирургии.

Барабанной дробью гатчинских плац-парадов провожала Россия век, в к-ром осуществился решительный переход от затянувшегося средневековья к новому времени. Это был век начала просвещения, науки и век безмерного усиления крепостного рабства, век блистательных побед русского оружия, принесших России славу и статут великой державы, и век жестоких расправ над бунтующими крестьянами и инакомыслящими, век зарождения общественной мысли и революционного мировоззрения и век небывалого разгула «дикого барства», суеверий и невежества.

В 18 в. произошли позитивные изменения в организации мед.-сан. дела, значительно увеличилась численность врачебных кадров. Однако это мало сказалось на состоянии здоровья и улучшении жизни народа. В условиях усиления крепостничества, особенно в правление Екатерины II, состояние здоровья населения и сан. состояние страны оставались неблагоприятными. Медпомощь населению была недостаточной, а преобладающей его массе - крестьянству попросту отсутствовала. Широко распространялись эпидемии, заболеваемость и смертность удерживались на высоком уровне. Вместе с тем 18 век стал веком создания отечественного мед. образования и мед. науки, в основу которых легли знания, основанные на опыте, материалистическое толкование естественнонаучных фактов и профилактическая направленность, утверждение необходимости внимательного клин, наблюдения и индивидуального подхода к больному. Именно эти традиции вместе с заветом активно участвовать в решении самых насущных проблем, стоящих перед страной, оставили в наследие своим ученикам и последователям передовые русские ученые и врачи 18 в.

Краткая характеристика эпохи. Россия по-прежнему оставалась феодальным государством и во многом уступала в экономическом развитии европейским странам: Англии, Голландии, Германии. Устарела система государственных учреждений, не было регулярной армии, а та которая была, казалась недостаточно надежной. Для выгодной торговли с «цивилизованным миром» у России не было выхода к Балтийскому и Черному морям.

Петр I (1682-1725), вступивший на престол, начал проводить реформы, направленные на укрепление Российского государства. Прежде всего это были военные реформы, которые сводились к следующему: создание сильной регулярной армии, способной побеждать противника, создание вновь военно-морского флота. По указу Петра I проведен был рекрутский набор по 1 рекруту с посадского двора для прохождения службы в течение 20 лет. Обучение в армии проводилось по вновь введенным военным и морским уставам. Для того, чтобы одеть и обуть вновь созданную армию, начинает развиваться мануфактурная промышленность. Для вооружения армии наблюдается рост металлургической промышленности. На верфях строились корабли. Развитие мануфактур требовало притока большого количества людей, так как труд был ручной. Появился новый слой общества, так называемые «работные люди», большинство из них были «приписные крестьяне», т.е. проживающие па территории мануфактуры. В 1721 г. издается указ, по которому заводчикам разрешается покупать крепостных крестьян для работы на мануфактурах.

Регулярная армия позволила Петру I успешно закончить Северную войну, в результате этой победы к России были присоединены г.Дерпт (Тарту), Нарва. В результате победы Петра в Полтавской битве к России отошли страны Прибалтики и часть Карелии.

Боярская дума в 1711 г. заменяется Сенатом, в 1720 г. Приказы заменяются Коллегиями. В 1708 г. в России вводится губернское деление территории, создается 8 губерний, в 1717 г. еще три. Во главе каждой губернии назначается генерал-губернатор со штабом чиновников. Во главе духовной коллегии (Синода) назначается светское лицо, а не священник. Церковь при Петре I лишается привилегий.

Реформы Петра I, направленные на организацию медицинского дела в России в XVIII в.

Согласно указу 1721 г. запрещается торговля лекарствами на рынках, открываются вольные (частные) аптеки, сначала в Москве, затем в Петербурге и в других городах. Аптекарский приказ был заменен сначала коллегией, а затем медицинской канцелярией, управляющей всеми организационные основами в медицине. В 1716 г. во главе ее стал П.З.Кондоиди, грек по происхождению, лично приглашенный Петром. В обязанности канцелярии входило: санитарный надзор за продажей продуктов на рынках, нарушители карались не только штрафом, но и битьем кнутом. Под началом канцелярии началось изучение северных минеральных вод (Олонецкие), была построена инструментальная изба (завод) по производству медицинских инструментов. Производился контроль за выпуском медицинских пособий, создавалась русская медицинская терминология. В 1756 г. открывается первая медицинская библиотека. Занимается канцелярия вопросами обеспечения медицинскими кадрами в армии: в роте - 1 цирюльник, в полку - 1 лекарь, в дивизии - 1 «дохтур», помимо лечебной работы, в его обязанности входит санитарно-гигиеническая обработка помещения, создание санитарных условий для приготовления пищи. Не обошла вниманием медицинская канцелярия и разбор таких вопросов на государственном уровне, как высокая детская смертность, материнская смертность, здоровье внебрачных детей. По указу Петра I (1721) создаются приюты для подкидышей и внебрачных детей.

Становление высшего медицинского образования в России в XVIII в . Появление высшего медицинского образования связано с именем Николая Бидлоо (1670-1735), хирурга, анатома, доктора медицинских наук, лично приглашенного Петром I из Голландии. В 1705 г. Н.Бидлоо для развития анатомии открывает анатомический театр, издает переводные анатомические учебники. В 1706 г. он открывает в Москве первый госпиталь, а в 1707 г. - госпитальную школу при нем. Это было первое высшее учебное заведение в России для подготовки докторов, через год аналогичные школы были открыты в Петербурге, Харькове, Кронштадте. Набор учеников проводился из духовных семинарий и славяно-греколатинской академии. Обучение продолжалось в течение 5-7 лет, а иногда и 11 лет. После 3-летнего обучения присваивалось звание подлекарь, а после 5-7 лет - лекарь. В 1735 г. медицинская канцелярия во главе П.З.Кондоиди издает указ об обязательном вскрытии трупов при обучении анатомии; в это время анатомия в школах преподавалась видными анатомами, докторами наук К.Щепиным (1728-1770), В.Протасовым (1724-1734), составившими первый анатомический русский атлас. В 1753 г. медицинская канцелярия вводит обязательное семилетнее обучение, и помимо анатомии обязательными предметами становятся физиология, акушерство и женские болезни. В 1786 г. госпитальные школы переименованы в медико-хирургические училища, затем в академии, к 1798 г. уже было выпущено 3000 врачей.

В медицинском обслуживании в России в XVIII веке произошли крупные изменения. В 1737 г. по указу медицинской коллегии в крупных городах утверждены были должности - городские лекари, в уездах - уездные лекари. В 1745 г. были созданы Приказы общественного призрения, которые были обязаны в первую очередь обеспечить социальную и медицинскую помощь малоимущим слоям населения за счет государства. Эта помощь оказывалась в богадельнях, больницах, родильных домах и детских приютах бесплатно за счет денег, поступающих в Приказ из казны, а также благотворительных перечислений от местных дворян, купцов и других общественных организаций.

Большие заслуги в реформировании медицинского обеспечения населения в России в XVIII веке принадлежит С.С.Андриевскому, который был Астраханским губернатором (1808-1811). Именно ему принадлежит инициатива о создании в каждом губернском городе в 1794 г. врачебной управы - главного медицинского управленческого учреждения на местах. В проект структуры управы вводились должности: инспектор, хирург и акушер, в - уездную управу - доктор или лекарь, старший и младший ученики. По его же инициативе дополнительно в губерниях вводились должности 2-х повивальных бабок (акушерки) и одна повивальная бабка в уезде. При городской врачебной управе должна быть организована больница на 50 кроватей за счет средств казны. При многих врачебных управах стали организовываться медицинские школы для подготовки медицинских сестер. В 1800 г. Андриевским был разработан новый карантинный Устав.

Развитие общественной медицины. Истоки зарождения общественной медицины необходимо связывать с организацией Вольно-экономического общества, (ВЭО) в 1756 г. Несмотря на то, что учредителями его были не медики, однако в деятельности ВЭО активно работали Д.Самойлович, Н.Максимович-Амбодик, А.Протасов. Они вели медико-просветительскую работу среди простого народа, читали публичные лекции на медико-гигиенические темы, и первенство здесь принадлежит С.Г.Зыбелину, уделявшему большое место борьбе с инфекционными заболеваниями, в первую очередь с оспой. С 1766 по 1775 гг. ВЭО в России выпустило 9 специальных брошюр, где рассматривались все профилактические меры против оспы. Именно с этого периода в России проводится оспопрививание населения во взаимодействии с медицинской коллегией и ВЭО. В России в XVIII веке стали быстро распространяться кожно-венерические заболевания, первые публикации об их распространении отмечаются на страницах трудов ВЭО. В ответ на это явление быстро организуются специальные больницы с отменой оплаты за лечение, а уклонявшимся от лечения выносились специальные штрафные санкции. В 1778 ВЭО составляет российскую фармакопею.

Именно в XVIII веке в России внедряются методы санитарной статистики, в первую очередь это связано с именем Петра I и с его «ревизскими сказками». В 1722 г. изданный Петром ""Духовный Регламент» обязывает всех священников вести записи в церковных книгах о рождении младенцев мужского пола и каждые четыре месяца отправлять отчет в медицинскую коллегию о количестве умерших и вновь родившихся.

Государственный деятель России, историк, географ, сподвижник Петра I, создатель военной промышленности В.Н.Татищев (1686-1750) составляет в 1724 г. обширный вопросник, состоящий из 198 пунктов, включающий сведения о «повальных болезнях» и средствах их лечения на местах. Так как он был большой и неудобный, то М.В.Ломоносов позднее составляет более компактный (30 пунктов) и рассылает его по России. Данные вопросники послужили началом будущих медико-топографических исследований в России.

М.В.Ломоносов (1711-1765) неоднократно обращал внимание на охрану здоровья российского народа. В 1761 г. он составляет обширное письмо «О размножении и сохранении российского народа» к государственному деятелю России, графу Шувалову. Письмо это явилось результатом глубокого анализа и научного исследования причин, влияющих на состояние здоровья населения. Ломоносов показал, какой ущерб приносит здоровью населения высокая детская и материнская смертность. Он на недостаточное количество лекарей и аптек, плохую помощь при родах, осуждал обычай крестить детей в холодной воде, получавших при крещении заболевание легких. Осуждал Ломоносов и некоторые обычаи, существующие в быту, это неправильное питание во время постов и праздников, «неравные браки по возрасту», не способствующие деторождению. Вместе с тем Ломоносов указывал конкретные задачи, стоящие перед государством: строгий учет новорожденных, подготовка за казенный счет врачей из «прирожденных россиян», повивальных бабок, выпуск новых учебников по медицине.

Развитию санитарной статистики способствовали и первые работы С.Г.Зыбелина, Н.М.Максимович-Амбодика. В общем развитии медицины в XVIII столетии сыграло большую роль и развитие книгоиздательства, за этот период в России было выпущено 200 медицинских книг, в 1792 г. вышел первый государственный медицинский журнал, «Санкт-Петербургские ведомости».

Развитие феодального общества в России в XVII веке вступило в новую стадию, которая характеризовалась господством крепостничества, ростом товарного производства, дальнейшим укреплением российского централизованного феодального государства. С XVII века наступил новый период русской истории, когда происходил процесс слияния всех русских областей, земель и княжеств в одно целое, вызываемый концентрированием местных рынков в один всероссийский рынок. С XVII века в России возникли капиталистические отношения и складывалась русская буржуазия. Однако в стране продолжал господствовать феодально-крепостнический строй, тормозивший развитие буржуазных отношений- В рамках российского многонационального государства происходило формирование русской нации. В недрах феодально-крепостнического строя рос и возвышался новый, буржуазный слой общества — купечество.

В отличие от многих стран Западной Европы развитие буржуазных связей России XVII—первой половины XVIII века происходило в своеобразных условиях усиления крепостнических отношений. Феодальное государство, принимая меры к насаждению торговли и промышленности, всеми силами и средствами отстаивало интересы господствующего класса помещиков и охраняло крепостнические порядки, превращало в крепостных даже тех крестьян, которые ранее были свободными. Усиление российского государства сопровождалось усилением крепостнического гнета. Следствием этого было широкое развитие антикрепостнического крестьянского движения в России и на Украине (восстания Разина, Пугачева и др.).

Прогрессивную роль в развитии производительных сил и национальной культуры в России, в укреплении централизованного феодального государства сыграли реформы, проведенные Петром I в интересах помещиков и торговцев. В стране сооружались казенные заводы,- прокладывались дороги и каналы, возникали города, создавалась регулярная армия, строился морской флот и т. д. Путем поощрения торговли, создания мануфактур, реформами и другими средствами государство пыталось приспособить феодальные производственные отношения и политический строй к потребностям развития производительных сил общества, создать условия для развития промышленности и торговли, для ликвидации технической и военной отсталости крепостной России.

Нельзя считать, что только личная воля Петра I произвела в России этот переворот, следствием которого было превращение России в могущественное государство. Царствование Петра I «было одной из тех, совершенно неизбежных в процессе социального развития, эпох, когда постепенно накопляющиеся количественные изменения превращаются в качественные. Такое превращение всегда совершается посредством скачков» . При Петре I продолжался процесс становления новой культуры, начавшийся в предыдущую эпоху.

Процесс экономического развития России в XVIII веке сопровождался подъемом русской культуры, науки и искусства. Антифеодальные выступления и прежде всего крестьянские восстания XVII и XVIII веков дали сильный толчок развитию в России прогрессивной общественной мысли, появлению в среде передового дворянства и разночинцев антикрепостнических идеи, вначале просветительных, а затем и революционных.. Формирование передовой общественно-политической и философской мысли в России XVII—XVIII веков было тесно связано с развитием в стране промышленности и торговли, ростом русской национальной культуры, возникновением и развитием искусства, литературы, опытного естествознания.

Передовые мыслители России XVII и особенно XVIII века стремились обосновать необходимость распространения просвещения и свободного развития научных знаний, освободить науку от опеки церкви, привлечь внимание к изучению естествознания в целях использования приходных ресурсов для прогрессивного экономического развития России. 3 связи с этим лучшие представители философии и естествознания, обращались к опыту, к наблюдениям над явлениями природы, стремились с практическому применению научных знаний. Прогрессивные русские мыслители XVIII века сделали значительный шаг от религиозной идеи к светскому знанию. Но они не поднялись еще дореволюционного,антнкрепостнического мировоззрения.

В XVIII веке , особенно в его второй половине, в России происхо-1ила упорная борьба передовых, материалистических идей наиболее выдающихся представителей русской естественной научной и общественно-философской мысли XVIII века с реакционными, идеалистическими идеями, которые часто насаждали и поддерживали в России главным образом иностранцы, представители преимущественно немецкой науки. Эта борьба мела классовый характер. Подавляющее большинство русских ученых C VIII века были выходцами из трудовых слоев народа, смотрели на ауку как на средство просвещения народных масс, развития производительных сил и поднятия благосостояния народа. Сторонники реакционных теорий, деятели бюрократической верхушки, представители дворянско-помещичьего класса отражали интересы этого класса.

В 1725 г. была открыта Петербургская академия наук, куда были приглашены ученые-иностранцы. Среди первых академиков были такие, эторые публиковали работы по медицинским вопросам. Так, Даниил опубликовал сочинения «О движении мышц, о зрительном;рвс», Леонард Эйлер — работу по гемодинамике, Дювернуа и Вейт-эехт — ряд анатомических работ.

Экономические потребности вызвали необходимость расширения и образования армии, финансовых и других реформ.

В мероприятиях реформах Петра I значительное внимание было уделено медицинскому ремеслу. Русские, ездившие в страны Западной Европы, в том числе сам етр I, наряду с кораблестроением, мануфактурами и школами знакомить там с больницами, анатомическими музеями и выдающимися вра-МИ Голландии Петр I познакомился с передовыми медиками, слушал кции Бургава, приобрел у Рюйша за крупную сумму его знаменитую атомическую коллекцию, посетил Левеигука и ознакомился с его микро-опнческимм исследованиями.

В XVIII веке в России особо выявилась потребность в большем число врачей, в первую очередь для удовлетворения нужд военных, служилого оряиства и нарождающегося купечества, а также для медицинского об-уживания фабрик и заводов, расположенных в местах, удаленных от мипистративных и культурных центров страны. В начале XVIII века в России были созданы постоянные военные госпитали — сухопутные для служивания армии и адмиралтейские для обслуживания военного флота, госпиталь был открыт 21 ноября 1707 г. в восточной части Москвы, за Яузой рекой в месте для лечения болящих». Позднее были созданы госпитали для увечных солдат в Петербурге,Кронштадте, Ревеле, Киеве и Екатеринбурге. В 1718 г. открыты сухопутный и адмиралтейский военные госпитали в Петербурге и в 1720 г.— адмиралтейский госпиталь в Кронштадте.

В 1721 г. был опубликован составленный при участии Петра I Адмиралтейский регламент, где особый раздел определял задачи и формы работы в морских госпиталях. В 1735 г. был издан специальный «Генеральный регламент о госпиталях». В регламенте отчетливо виден передовой характер госпиталей. Во главе каждого госпиталя стоял врач, хозяйственная часть госпиталя подчинялась медицинской. Устанавливались обязательные патологические вскрытия трупов умерших в госпитале, рекомендовалось делать зарисовки всех наиболее интересных в медицинском отношении больных и препаратов. В 1745 г. по инструкции для госпитальных школ России подчеркивалось научное и практическое значение вскрытий. В 1754 г. медицинская канцелярия составила другую инструкцию, где уточнялись формы работы патологоанатома.

В XVIII веке русская наука в области медицины и медицинского образования сомкнулась не с подавляющим отсталым большинством, господствовавшим на медицинских факультетах многих университетов Западной Европы, а с передовым, прогрессивным для того времени Лейденским университетом. В отличие от остававшегося в течение всего XVII века схоластическим, чисто книжным, обучения будущих докторов медицины на медицинских факультетах западноевропейских университетов, госпитальные школы России с первых лет своего существования построили обучение будущих врачей практически. Организуя медицинское образование, Россия и заимствовала этот передовой и еще не общепризнанный по тому времени метод обучения студентов у постели больного. Не случайно поэтому школы для подготовки врачей в России были созданы при госпиталях. Задача подготовки врачей в XVIII веке была в России разрешена оригинальным, самобытным путем: был создан новый вид высшего учебного заведения для подготовки врачей — школы на базе крупных госпиталей.

Русские госпитальные школы XVIII века. Первая госпитальная школа на 50 учеников была организована в 1707 г. при Московском сухопутном госпитале. В 1733 г. были открыты аналогичные школы при сухопутном и адмиралтейском (морском) в Петербурге, адмиралтейском в Кронштадте госпиталях по 10 подлекарей и 20 учеников в каждом. В 1756 г. контингент учащихся в Петербургском сухопутном госпитале был увеличен до 50, а в адмиралтейском — до 30 учеников. В 1758 г. была открыта рассчитанная на 15 учеников школа при Колывано-Воскресенском заводском госпитале, выпустившая около 160 врачей. С 1788 по 1796 г. существовала госпитальная школа при Елисаветградском госпитале, выпустившая 152 врача.

Московский госпиталь Петр I поручил строить и организовать голландскому врачу Николаю Бидлоо, ученику Бургава, племяннику анатома, атласом которого пользовался сам Петр I. Ему же Петр I поручил организовать при госпитале и школу для подготовки врачей. В качестве преподавателей в госпитале были приглашены врачи-иностранцы, незнакомые с русским языком, имевшие возможность преподавать только па латинском и иностранных языках (преимущественно голландском и немецком). Находившиеся на русской службе врачи-иностранцы, боясь конкуренции, нередко пытались противодействовать подготовке отечественных русских врачей. Некоторые поэтому и рекомендовали принимать в госпитальную школу лишь детей проживавших в Москве иностранцев.

Среди врачей-иностранцев находились даже такие, которые утверждали, что русские не способны усвоить обширные знания, необходимые врачу. Позднее в 1715 г. в письме Петру I рассказывал об этом: «Многие хирурги советовали дабы я народу сего (русского) юноши не учил, сказующе что не возможешь сие дело совершить». К чести Бидлоо следует отметить, что он правильно понял те задачи, которые перед ним ставились, и честно служил интересам России, решительно преодолевая противодействие врачей-иностранцев. Бидлоо не испугался трудностей и нашел выход из положения: он получил разрешение набирать в госпитальную школу слушателей из числа учащихся Славяно-греко-латинской академии и школ духовного ведомства, где учащиеся изучали греческий и латинский языки.

В программу преподавания в госпитальных школах были включены все теоретические и практические медицинские дисциплины в большем объеме, чем на медицинских факультетах иностранных университетов. Преподавались теоретические дисциплины: анатомия человека с физиологией, элементами гистологии и судебной медицины, патологическая анатомия, «материя медика», включающая фармакогнозию, минералогию, ботанику, фармацию и фармакологию. С преобразованием в 1786 г. госпитальных школ в медико-хирургические училища были введены химия, математика к физика. При госпиталях были организованы анатомические музеи и ботанические сады («аптекарские огороды»).

Клинические дисциплины преподавались в госпитальных отделениях, первостепенным считалось обучение хирургии. В курс [внутренних болезней входило ознакомление учеников с инфекционными, кожно-венерическими и детскими болезнями. С 1763 г. было введено изучение акушерства. Старший и младшие доктора госпиталя вели лекционные курсы по терапии, фармакологии и анатомии, главный лекарь читал курс хирургии, оператор госпиталя руководил анатомической и хирургической практикой. Лекари вели с учениками практические занятия по хирургии и внутренним болезням. В госпитальных школах учились не только по книгам, ученики регулярно работали в госпитале, «где повседневно от ста до двух сот больных суть». Учащиеся ухаживали за больными, помогали при перевязках, работали <в аптеке, в аптекарском огороде по выращиванию лекар-гтвенных растений, присутствовали на операциях, судебномедицинских и татологоанатомических вскрытиях. Благодаря этому учащиеся получали пир окне знания и практические навыки.

Русские ученые в XVIII веке впервые в мире разработали и осущетвили на практике новую систему медицинского образования, обеспечив юдготовку высококвалифицированных Врачей. Выпускники госпитальных школ составили в России XVIII века основную массу деятелей "медицины i сыграли большую роль в развитии отечественного здравоохранения.

Характерными особенностями госпитальных школ XVIII века являлось: высокий общеобразовательный уровень учащихся, приходивших из чебных заведений духовного ведомства, знакомых с латинским языком, нлософией, многими классическими произведениями греческих и латинских писателей и философов, демократическое их происхождение, так как в госпитальные школы поступали выходцы из мало обеспеченных слоев населения (дети мелкого духовенства, лекарей, казаков, придворных певчих, купцов, солдатские дети и т. п.). Обучение в госпитальных школах продолжалось от 5 до 7 лет и заканчивалось строгим публичным экзаменом: экзаменующийся, кроме ответов на вопросы по анатомии, физиологии, хирургии и внутренним болезням, собственноручно в присутствии экзаменаторов производил 3—4 операции на трупе.

Врачи, получившие образование в госпитальных школах, занимали немалое место в русской медицине, особенно в середине и второй половине XVIII века. Они находились в составе действующих армий, были участниками многих научных экспедиций (Камчатской Беринга, Бразильской) и кругосветных плаваний русских кораблей в XVIII веке. Некоторые из них во второй половине XVIII века стали преподавателями в госпитальных школах.

Система обучения будущих врачей в России строилась и совершенствовалась на протяжении всего XVIII века- Начало положил в 1707 г. Н. Бидлоо. В 1735 г. в «Генеральный регламент о госпиталях» была включена подробная глава о госпитальной школе, где определены задачи и периоды обучения в ней. В 1753—1760 гг. П. 3. Кондоиди и М. И. Шеия улучшили преподавание анатомии и клиники, устроили клинические палаты, были введены обязательные вскрытия, преподавание акушерства и женских болезней, изменен порядок экзаменов. В разработке вопросов преподавания медицины во второй половине XVIII века приняли активное участие многие передовые врачи (П. И. Погорецкий, А. М. Шумлянский, М. М. Тереховский и др.). В 1782 г. Д. С. Самойлович, находясь во Франции, написал «Речь к слушателям госпитальных школ Российской империи», где подробно осветил задачи медицинского образования. В 1785 г.

М. М. Тсреховский и А. М. Шумлянский были командированы с целью «собрать и доставить точные сведения об устройстве и организации высших медицинских училищ в разных странах Европы». После этой поездки ими были разработаны предложения об улучшении медицинского образования с учетом расширившихся к концу XVIII века медицинских знаний и начавшегося деления медицинских наук.

Госпитальные школы как основная форма подготовки врачей в России просуществовали около 80 лет, т. е. в течение почти всего XVIII века. В 1786 г. госпитальные школы были преобразованы в медико-хирургические училища. В 1798 г. были организованы медико-хирургические академии в Петербурге и Москве с более обширными программами, с новым учебным планом.

Основание Московского университета и медицинского факультета при нем. Учитывая необходимость «умножения в России российских докторов и хирургов, которых очень мало», М. В. Ломоносов в 1748 г. в проекте регламента университета при Петербургской академии наук писал: «Думаю, что в университете неотменно должно быть трем факультетам: юридическому, медицинскому и философскому (богословский оставляется синодальным училищам)». То же в 1754 г. М. В. Ломоносов рекомендовал для организуемого Московского университета. Одновременно М. В. Ломоносов выдвигал вопрос о присвоении Московскому университету права «производить достойных студентов в ученые градусы».

В 1755 г. был открыт Московский университет. С 1758. г. Керштенс стал читать здесь лекции по физике «для предуготовления тех, кои медицине обучаться желают», далее в следующие годы — химию, минералогию и химию в связи с натуральной историей простых аптекарских лекарств, врачебное веществословие. В 1764 г. был приглашен профессор на кафедру анатомии, и медицинский факультет начал функционировать. В 1765 г. были более точно определены задачи медицинского факультета. «Медицинский класс или факультет упражнение свое имеет в рассуждении человеческого здоровья и жизни. В оном обучаются практической и теоретической медицине, химии, ботанике, анатомии и хирургии и производятся из природных подданных такие люди, которые как лекари и врачи согражданам своим помогать, о здравии их попечение иметь и таким образом общему благу в бесчисленных случаях споспешествовать могут».

В Московском университете в первые десятилетия его существования набор студентов проводился не ежегодно, а примерно раз в 3 года. Каждый профессор продолжал свой курс в течение 2—3 лет и лишь по окончании его начинал новый для нового состава слушателей. Не имея собственных клиник, медицинский факультет Московского университета в первые десятилетия своего существования ограничивался теоретическим обучением будущих врачей. С. Г. Зыбелии, преподавая внутренние болезни, эпизодически показывал больных и лишь в конце XVIII века смог в небольшом объеме поставить клиническое обучение.

Во второй псовине XVIII века Московский университет являлся центром, вокруг которого сосредоточивались видные представители отечественной медицинской науки, как русской науки и общественной мысли в целом.

Мероприятия по организации медицинской помощи населению России в XVIII веке

В ряду административных реформ Петра I были мероприятия по медицинскому делу: была организована медицинская канцелярия, во главе ее с 1716 г. поставлен врач, в ряде городов открыты аптеки. В 1718 г. в Петербурге организовали «инструментальную избу» для изготовления хирургических инструментов. Стали использовать и изучать лечебное применение под минеральных источников в Олонецком крае, Липецке и Старой Руссе. Проводились мероприятия санитарного характера: начали учитывать рождаемость и смертность, возник надзор за пищевыми продуктами на рынках, были изданы указы о благоустройстве Москвы.Высокая заболеваемость и смертность населения России, особенно детская смертность, беспокоили лучших представителей медицины. В середине XVIII века проведены реформы в области здравоохранения: в 1763 г. была организована Медицинская коллегия, увеличено число врачей в городах, обращено большое внимание на медицинское образование и подготовку врачей-специалистов и преподавателей. В 1763—1771 гг. в Москве и Петербурге были открыты воспитательные дома с родовспомогательными заведениями при них, служившими школами для подготовки повивальных бабок. В связи с разделением на губернии проведены преобразования во врачебном деле: созданы губернские врачебные управы, введены должности уездных лекарей. В 1775 г. в губерниях были созданы приказы общественного призрения, в ведение которых были переданы гражданские больницы.

В истории русской медицинской науки и медицинского образования в середине XVIII века видную роль сыграл Павел Захарович Кондоиди (1710—1760), грек по происхождению, привезенный в Россию в раннем возрасте и воспитанный в России. В 1732 г. П. 3. Кондоиди окончил, медицинский факультет Лейденского университета и, возвратившись в Россию, служил военным врачом. В 1741 —1747 гг. П. 3. Кондоиди был помощником генерал-директора медицинской канцелярии и фактически руководил медицинским делом России. Через несколько лет он вновь был привлечен к руководству врачебной администрацией и с 1753 г. по 1760 г. был главным директором Медицинской канцелярии.

Кондоиди был первым в России выдающимся врачебным администратором: при нем были составлены многочисленные инструкции для военно-санитарного дела, инструкции генерал штаб-докторам, дивизионным докторам, генерал-фельдмедику армии, военным лекарям, по лечению больных оспой, корью и прочими болезнями, сопровождающимися сыпью, об осмотре инвалидов или неспособных к военной службе и др. При непосредственном участии П. 3. Кондоиди была составлена русская военная фармакопея. Он проявил инициативу в организации акушерского дела и подготовки ученых акушерок. Значительны заслуги П. 3. Кондоиди в развитии и усовершенствовании системы медицинского образования в России, улучшении преподавания в госпитальных школах. По представлению Кондоиди М. И. Шейным были переведены на русский язык и изданы на казенный счет учебники по анатомии Гейстера и по хирургии Платнера. П. 3. Кондоиди организовал (после перерыва) посылку в иностранные университеты врачей, окончивших госпитальные школы, для получения степени доктора медицины, без которой нельзя было стать преподавателем в госпитальной школе. П. 3. Кондоиди ввел научно-врачебные собрания (прототип конференций и ученых медицинских обществ), организовал медицинскую библиотеку, был инициатором в создании медико-топографических описаний и намечал постоянное издание для публикации трудов врачей.

Во второй половине XVIII века Россия сыграла передовую роль в проведении оспопрививания в виде вариоляции. Это мероприятие не встретило в России противодействия, как было в некоторых странах Западной Европы. Врачи и общественность России проявили понимание значения вариоляции. Несмотря на затруднения в связи с отсутствием на местах подготовленных работников, в России вариоляция получила широкое распространение: организовывались прививочные пункты («оспенные дома»), печаталась научно-популярная литература. Это же сказалось позднее и в отношении противооспенной вакцинации. В 1795 г. Дженнер в Англии провел первую прививку, и в 1801 г. в Московском воспитательном доме была проведена первая прививка против оспы вакциной, полученной от Дженнера.

В XVIII веке Россия перенесла несколько эпидемий чумы. Наибольшей распространенностью отличалась эпидемия 1770—1772 гг., поразившая и унесшая много жертв в Москве и вообще в России. Передовые отечественные врачи Д. С. Самойлович, А. Ф. Шафонский, С. Г. Зыбелил

Таблица первого русского анатомического атласа, изданного п 1744 г. нередко с опасностью для жизни боролись с болезнью, изучали клинику и этиологию чумы.

Вопросы медицины и организации медицинской помощи населению занимали прогрессивную общественность России в XVIII веке: им уделялось значительное внимание в работах Вольно-экономического общества, учрежденного в 1765 г., в издательской деятельности Н. И. Новикова, в произведениях М. В. Ломоносова, А. Н. Радищева.

Изучение печатных работ и архивных рукописей говорит о том, что во второй половине XVIII века передовые врачи России (Н. М. Максимович- Амбодик, М. Гамалея, Н. Карпинский, И. Протасов, Д. Самойло-вич. Я. Саполовнч и др.) разрабатывали вопросы организации больничной помощи, проведения санитарно-гигиенических и эпидемиологических мероприятий, составляли многочисленные медико-топографические описания различных частей и городов России.

Передовые идеи и многочисленные практические предложения русских врачей XVIII века, направленные на улучшение медико-санитарного обслуживания населения, в условиях самодержавно-крепостнического строя оставались в большинстве случаев нереализованными.

М. В. Ломоносов. Значение его естественнонаучных открытий и материалистической философии для развития медицины. Начало новой полосы в развитии науки и общественной мысли в России, возникновение цельной системы материалистической философии связано с именем великого М. В. Ломоносова.

Глубоко изучив и усвоив все ценное и положительное, что дали естествоиспытатели и философы в странах Европы, М. В. Ломоносов отверг идеализм и метафизические объяснения явлений природы, которые в XVII—XVIII веках давались многими учеными. М. В. Ломоносову была чужда средневековая схоластика. Слепое преклонение перед авторитетами, перед отжившими теориями он считал серьезным тормозом в развитии подлинной науки. М. В. Ломоносов был энциклопедически образованным естествоиспытателем-мыслителем, проложившим новые пути в самых различных областях научного знания. Его открытия и ббобщения намного опередили современную ему науку.

М. В. Ломоносов был выдающимся представителем естественнонаучного материализма XVIII века. Ломоносов считал невозможным существование пауки без опыта и наблюдения: «Один опыт я ставлю выше, чем тысячу мыслей, рожденных только воображением». Однако не менее важно, по его мнению, осмысливание опыта и наблюдений, приведение в систему, построение теорий и гипотез. Он критиковал голый эмпиризм, неспособный из множества разрозненных фактов дать обобщение. М. В. Ломоносов разрабатывал материалистическую теорию познания.

Наиболее характерной чертой его творчества была гениальная способность к теоретическому мышлению, к широким обобщениям экспериментальных данных о явлениях природы. Выступая как новатор, смело ломающий существующие в науке ложные представления и устарелые традиции. М. В. Ломоносов закладывал основы нового, научного взгляда на природу, материю и движение. Он выдвинул гипотезу атомно-молекулярного строения вещества, причем не как отвлеченную натурфилософскую концепцию, что делалось и до него, а как естественнонаучную гипотезу, основанную на данных опыта. Эту гипотезу о строении вещества М. В. Ломоносов последовательно развил в стройную научную систему и распространил на все известные в то время физические и химические явления.

М. В. Ломоносов открыл закон сохранения вещества. Первоначальная формулировка была:им дана в письме к Эйлеру в 1748 г.. затем — в 1756 г. в «Размышлении о природе тепла». Окончательно закон сформултрован в речи «Рассуждение о твердости и жидкости тел» в 1760 г. Развив учение об атомах и их движении, открыв и научно обосновав закон постоянства вещества и движения, М. В. Ломоносов положил его в основу всеобщего закона природы и сделал из него многие естественнонаучные и философские выводы. Он дал естественнонаучное и философское объяснение положению материализма о единстве материи и движения.

Значение открытия М В. Ломоносова было поистине огромно не только для химии, но и для всего естествознания и материалистической философии. Открыв закон сохранения материи и движения, великий ученый отверг метафизическое положение о том, что движение есть нечто внешнее по отношению к материи и что поэтому оно может уничтожаться и возникать из ничего. Данная им формулировка закона сохранения материи и движения включает:

1) идею сохранения движения, под знаком которой развивалось в дальнейшем естествознание XIX века, когда был открыт закон сохранения и превращения энергии;

2) идею неразрывности материи и движения, под знаком которой развивается современное естествознание.

Материалистические философские воззрения М. В. Ломоносова были тесно связаны с его исследованиями и открытиями в области физики и химии. Эти исследования и открытия были естественнонаучным основанием материалистического мировоззрения М. В. Ломоносова. В свою очередь материализм М. В. Ломоносова неизменно служил теоретическим источником в его научных исследованиях, в обосновании и развитии нового направления в естествознании, сторонники которого придерживались стихийно-диалектического взгляда на природу.

Зачатки стихийной диалектики наряду с сознательным материалистическим пониманием природы ярко проявились в мировоззрении М. В. Ломоносова. Оставаясь в рамках механистического материализма, он вместе с тем нанес значительный удар метафизическому мировоззрению, рассматривая явления в природе в процессе их развития. Так, в работе «О слоях земли» в 1763 г. М. В. Ломоносов писал об эволюционном развитии животного и растительного мира и сделал важный вывод, что изменяются не только отдельные тела, но и природа в целом.

Выдающиеся открытия и смелые теоретические обобщения М. В. Ломоносова в естествознании были могучим идейным источником развития материалистического мировоззрения во второй половине XVIII века и в последующие периоды.

Материалистические философские, естественнонаучные воззрения и общественно-политические демократические взгляды Ломоносова оказали большое влияние на развитие естествознания и медицины в России. На долгие годы во второй половине XVIII века и в XIX веке они были у учеников и последователей М. В. Ломоносова научной основой развития отечественной медицины.

Ломоносов разъяснил процесс окисления и горения и этим установил природу дыхания. Он был убежденным противником теории «невесомого» флогистона, за 17 лет до Лавуазье впервые отчетливо сформулировал положение о химической природе окисления. Количественные исследования химического состава различных веществ во времена М. В. Ломоносова только начинались. Систематическое применение весов в химических опытах, которое началось в середине XVIII века, в лице М. В. Ломоносова нашло одного из пионеров и ярых приверженцев. Закон сохранения вещества, количественный анализ, разъяснение процессов горения являлись основой для будущих исследований физиологов и биохимиков.

М. В. Ломоносов подчеркивал значение химии для медицины. «Медик без довольного познания химии совершен быть не может. Ею познается натуральное смешение крови и питательных соков, ею открывается сложение здоровых и вредных пищей. В. Ломоносов также подчеркивал необходимость изучения анатомии.

Ломоносов редактировал сделанный его учеником, одним из первых отечественных анатомов А. П. Протасовым, перевод анатомических терминов для атласа.

Особенно важно для истории медицины написанное М. В. Ломоносовым в 1761 г. обращение к крупному государственному деятелю этого времени И. И. Шувалову письмо «О размножении и сохранении российского народа», в котором он обратил внимание на ряд вопросов, связанных с состоянием медицины в России в его время ". В этом письма М. В. Ломоносов показал патриотизм и глубокое понимание вопросов охраны народного здоровья и народонаселения. Он отметил низкую рождаемость РОССИЯ, плохую помощь при родах, высокую смертность детей при родах и в раннем детском возрасте, высокую заболеваемость и смертность детей и взрослых, недостаток медицинской помощи как гражданскому населению России, так и в армии.

Ломоносов не только указал на недостатки, но и поставил задачи улучшения медицинской помощи населению, увеличения числа врачей, лечебных учреждений, аптек, составления и издания доступных для широких кругов книг об оказании помощи при родах, о лечении детей. Он призывал улучшить уход за детьми, бороться с антигигиеническими обычаями в быту, в частности связанными с церковными обрядами, рассмотрел мероприятие по борьбе с детской смертностью.

Призывы М. В. Ломоносова во многом остались неосуществленными, но в ряде пунктов, например в отношении улучшения родовспоможения и подготовки повивальных бабок, передовые врачи второй половины XVIII века (Н. М. Максимович-Амбодик, Д. С. Самойлович, А. М. Шумлян-ский) в своей врачебной практической и санитарно-просветительной деятельности следовали заветам Ломоносова. М. В. Ломоносов боролся против иноземных ученых, тормозивших развитие русской науки. Разоблачая антирусские тенденции в исторических и этнографических трудах Г. Миллера, он писал, что этот автор «больше всего высматривает пятна на одежде российского тела, проходя многие истинные ее украшения».

Ведущая роль русских ученых XVIII века в разработке эволюционного учения. Вольф Каспар Фридрих (1734—1794) учился медицине в Берлине и Галле. В 1759 г. он опубликовал диссертацию «Теория зарождения», в 1764 г. под тем же названием более подробный труд (Theorie von der Generation )2. В Германии работа Вольфа не была признана, встретила резкую оппозицию со стороны Альбрехта Галлера. Вольф не был избран на кафедру физиологии. В 1764 г. Вольф принял приглашение Петербурской академии наук, переселился в Россию и 30 лет до конца своей жизни работал в России.

В то время была популярна теория преформизма, согласно которой считалось, что в яйце или в сперматозоиде существует (заранее образован, переформирован) в миниатюрном и свернутом виде сформированный организм и что развитие зародыша есть только развертывание того, что существует. Вольф подверг критике эту метафизическую теорию преформизма и развил прогрессивную для того времени теорию эпигенеза. К этой теории Вольф пришел на основании собственных экспериментальных данных по изучению начальной стадии развития растений и животных. В своей работе «Теория зарождения» Вольф проследил, как и когда в растениях возникают листья, цветок и его части, как и когда образуются плоды и семена. Зарождение отдельных органов животного организма Вольф изучил на курином зародыше. В противовес метафизическим представлениям преформистов Вольф установил, что никаких «преформированных», т. е. иредуготованных органов ни у растений, ни у животных нет. Исследования куриного зародыша показали, что, например, сердце зародыша возникает только после того, как сложились другие, более простые его части. Вольф установил, что рождение и развитие каждого живого существа представляет собой ие чисто количественное увеличение, не простой рост, а последовательный процесс появления все новых и новых органов, которые в дальнейшем усложняются. Тем самым Вольф первым поставил на научную почву изучение индивидуального развития организма (онтогенез).

Роль Вольфа в развитии биологической науки в исторической подготовке эволюционной идеи высоко оцепил Энгельс. «Характерно, — писал он в „Диалектике природы", — что почти одновременно с нападением Канта на учение о вечности солнечной системы К. CD . Вольф произвел в 1759 г. первое нападение на теорию постоянства видов, провозгласив учение об эволюции. Но то, что у него было только гениальным предвосхищением, приняло определенную форму у Окена, Ламарка, Бэра и было победоносно проведено в науке ровно сто лет спустя, в 1859 г. Дарвином»

Идею постепенного развития живой природы во второй половине XVIII века выдвигал также русский ученый-естествоиспытатель Афанасий Каверзнев. В своем сочинении «О перерождении животных», напечатанном в 1775 г. на немецком языке и затем на русском языке, Каверзнев высказал ряд догадок, предвосхитивших некоторые положения теории развития в биологии, в частности положение о том, что изменчивость животных определяется условиями внешней среды. Под влиянием условий окружающей среды и пищи виды животных с течением времени претерпевают такие глубокие изменения, что их сразу и узнать невозможно.

Борьба передовых отечественных врачей XVIII века за самостоятельное развитие русской медицинской науки и подготовку русских врачей. В XVIII веке в России происходила борьба передовых отечественных врачей за самостоятельное развитие русской медицинской науки и подготовку русских врачей. Эта борьба протекала в различных формах на различных этапах развития медицины в XVIII и XIX веках. Как в начале XVIII века при создании госпитальных школ и наборе слушателей для них при Бидлоо, так и в конце XVIII века при создании в Петербурге высшего медицинского учебного заведения, так называемого Калинкин-ского института, русской молодежи приходилось бороться за право учиться медицине.

К середине XVIII века из врачей, окончивших госпитальные школы и медицинские факультеты иностранных университетов, наиболее талантливые (М. Шеин, С. Зыбелин и др.) боролись за право быть преподавателями в медицинских школах России. Целое столетие (с середины XVIII века почти до середины XIX века) тянулась борьба за право пользоваться в медицине русским языком. Многочисленны примеры борьбы за возможность отечественным врачам занимать руководящие места в больницах и учебных заведениях, в научных и административных учреждениях.

В 1764 г. Медицинская коллегия признала равноправие русского и немецкого языков в преподавании в госпитальных школах: «Отныне на будущее время преподавание в госпитальных школах будет публичное, на русском и немецком языке». И только в 1795 г. в «Предварительном постановлении о должностях учащих, учащихся» было указано: «...Профессор должен знать совершенно русский язык для точного и вразумительного выражения своих на оном мыслей при преподавании учения; в случае же необходимости, когда такового отыскать будет невозможно, допускается знающий основательно латинский язык, на котором обязан будет преподавать через 3 года (в продолжение 3 лет), в продолжение которых должен изучиться русскому языку». Вследствие этой уступки многие профессора не изучали русский.

В первой половине XIX века. Например, Московский университет в первой четверти XIX века для нужд студентов издавал переводы медицинских учебников с немецкого языка на латинский.

В 1764 г. Медицинская коллегия получила право присваивать врачам степень доктора медицины, но в XVIII веке присвоили ее только 16 врачам, получившим образование в госпитальных школах. Кроме того, Медицинская коллегия присвоила звание профессора 8 ученым, прошедшим подготовку в адъюнктуре, а также И. Бушу и Я Саполовичу звание профессора без защиты диссертации и прохождения адъюнктуры. Медицинский факультет Московского университета получил право присваивать степень доктора медицины только в 90-х годах XVIII века. Наконец, в 1859—1860 гг. было разрешено защищать диссертации на русском языке.

Ярким примером борьбы были события, связанные с открытием в Петербурге в 80-х годах XVIII века Калинкинского института для подготовки врачей, просуществовавшего недолго и в последние годы XVIII века влившегося в создаваемую тогда Петербургскую медико-хирургическую академию. В 1783 г. у врачей-иностранцев, стоявших во главе медицинского дела в России, возникла мысль об учреждении в Петербурге (на базе больницы у Калинкина моста) высшего медицинского учебного заведения, особой школы для подготовки медицинских администраторов и преподавателей. В проекте устава этого заведения откровенно писалось: «При распределении мест службы лучшие места должны предоставляться воспитанникам этого училища». Поставив такие задачи новому высшему медицинскому учебному заведению, организаторы его с согласия правящих кругов России решили сделать Калинкинский институт доступным исключительно для немцев. В проекте устава предполагалось запретить русским поступать в число студентов этой новой школы. Узнав об этом проекте, М. М. Тереховский резко высказался против попытки создать в Петербурге высшую медицинскую школу исключительно для немцев и предложил сделать Калинкинский институт чисто русским учреждением.

Под влиянием протестов, последовавших за выступлением М. М. Тереховского, правительство при утверждении устава Калинкинского института вынуждено было снять пункт о запрещении русским поступать в число его студентов, но оставило другое ограничение, введя в институте преподавание всех предметов на немецком языке.

Ошибочно думать, что эта борьба с Василием в отечественной медицине врачей-иностранцев носила характер личной конкуренции. Не отрицая подобных элементов в отдельных случаях, мы в то же время должны подчеркнуть, что в основном эта борьба имела более глубокие корни, игравшие роль не только в медицине, но и во всей культуре и науке России XVIII—XIX веков. В различных фазах и эпизодах этой упорной борьбы, носившей классовый характер, получала отражение борьба передовых материалистических идей наиболее выдающихся представителей русской естественнонаучной и общественной философской мысли XVIII века с реакционными, идеалистическими идеями, насаждавшимися и поддерживавшимися в России главным образом представителями зарубежной, преимущественно немецкой науки.

Подавляющее большинство русских ученых и врачей XVIII века были выходцами из трудовых слоев народа, знакомыми с его положением и нуждами. Они смотрели на науку, как на средство просвещения народных масс, развития производительных сил и поднятия благосостояния народа. Работавшие в России иностранцы, ученые и врачи, в основном бывшие сторонники реакционных теорий, смыкались с деятелями бюрократической верхушки и сами часто были из среды этой верхушки, поддерживали представителей дворянско-помещичьего класса и отражали интересы этого класса. Начиная с последнего десятилетия XVII века, при Петре I и в последующем, XVIII веке, особенно во второй его половине, царское правительство приглашало из других стран большое количество врачей-иностранцев и предоставляло им по сравнению с отечественными врачами служебные и материальные преимущества и привилегии. В Медицинской коллегии и других государственных учреждениях, армии, госпиталях и больницах, госпитальных школах, Московском университете было много врачей-иностранцев, не знавших и не понимавших нужд русского народа.

Многие врачи-иностранцы, чуждые передовой науке вообще и русской в особенности, преследуя почти исключительно корыстные цели, тормозили развитие передовой русской научной мысли и, не брезгуя никакими средствами, сколько могли, чинили препятствия передовым русским ученым. Врачи-иностранцы, боясь конкуренции, различными путями противодействовали развитию русской медицинской науки и созданию кадров русских врачей, преподавателей и ученых. Многочисленные примеры подобного отношения к талантливым русским врачам встречаются в биографиях К. И. Щепина, С. Г. Зыбелина, Д. С. Самойловича, А. М. Шумлянского и многих других врачей XVIII века.

Конечно, среди иностранцев, работавших в России, были люди честно.служившие русскому народу, понимавшие свои задачи, сделавшие Россию постоянным местом своей деятельности и оставшиеся здесь до конца своих дней (отец и сыновья Блюментросты, Н. Бидлоо, К. Вольф, П. Паллас и др.).

Научная деятельность русских врачей в XVIII веке. XVIII век был важным этапом в развитии медицины в России. Это был период становления и роста русской медицинской науки, когда в России появилась и быстро развивалась научная медицина. Среди врачей, способствовавших развитию медицинской науки, крупную роль в XVIII веке сыграли воспитанники русских госпитальных школ.

Отечественные врачи не только были хорошими практическими врачами, обслуживающими.гражданское население и армию, но и многие из них стали преподавателями. Во второй же половине XVIII века многие.отечественные врачи своими трудами способствовали развитию медицинской науки.

Большинстве диссертаций было защищено в иностранных университетах. За XVIII век степень доктора медицины в заграничных университетах получили 309 русских уроженцев и натурализовавшихся в России иностранцев. Из докторских диссертаций, защищенных в XVIII веке русскими врачами в заграничных университетах, наибольший интерес представляют 89 диссертаций воспитанников русских госпитальных школ, что объяснялось обширной теоретической и практической подготовкой, полученной их авторами в госпитальных школах, благодаря чему они глубоко и всесторонне решали вопросы, выступали против идеалистических воззрений, применяли эксперимент в своих исследованиях, трактовали вопрос с материалистической точки зрения. Такими были диссертации М. М. Тереховского, М- Шумлянского, Д. С. Самойлови а. А. Ф. Шафонского, К. О. Ягель-ского и др. Эти диссертации неоднократно реферировались в литературе того времени и даже полностью повторно переиздавались за границей.

Научные исследования русских врачей XVIII века не исчерпывались докторскими диссертациями. Врачи довольно интенсивно вели исследовательскую работу, их многочисленные рукописи поступали в Медицинскую канцелярию. В 1764 г. Медицинской коллегией при П. 3. Кондоиди был издан специальный указ, предлагавший всем врачам присылать научные труды для издания их в «Российских медицинских комментариях». После этого поступление трудов увеличилось, но Медицинская коллегия и ее руководители врачи-иностранцы, недобросовестно относясь к своим обязанностям, не просматривали представленных научных трудов. К 1793 г. в архиве Медицинской коллегии находилось 463 рукописных сочинения русских врачей.

После пополнения Медицинской коллегии передовыми русскими врачами отношение изменилось. В 1793—1795 гг. все сочинения были рассмотрены на конференции коллегии, распределены по качеству на 4 категории и 103 сочинения были признаны достойными издания, но только в 1805 г. был издан сборник, содержащий 50 работ. В архиве Медицинской коллегии до нашего времени сохранилось более тысячи рукописей, посвященных проблемам инфекционных болезней и эпидемиологии, хирургии, внутренним болезням, гигиене, ботанике, фармакологии и химии. Авторы этих рукописей, например, исследовали сибирскую язву, проказу, изучали токсикологию спорыньи, устанавливали пищевые факторы, влияющие на возникновение цинги. Среди этих рукописей имеется ряд ценных сочинений, отражающих следующие черты: стремление решить важнейшие вопросы практической медицины (инфекционные болезни, гигиена, отечественное лекарственное сырье) и применение опытного исследования природы. В этих работах получили отражение материалистические воззрения М. В. Ломоносова, его учение о необходимости не только лечить, но и предупреждать болезни, признание значения опыта.

Для медицинской литературы России XVIII века характерно большое количество переводных сочинений. В 1757 г. М. И. Шеин напечатал первый перевод широко распространенного учебника Гайстера по анатомии, в 1761 г.— перевод учебника по хирургии Платнера. Работу М. И. Шеина по переводу медицинских учебников и книг на русский язык продолжали Н. М. Максимович-Амбодик, М. М. Тереховский, Ф. И. Барсук-Моисеев и др. Для переводов выбирались широко распространенные, лучшие по тому времени учебники. К концу XVIII века на русском языке имелись учебники по всем медицинским специальностям. Знакомство с переводной медицинской литературой, напечатанной в России в XVIII веке, показывает, что этот «переводной» период русской научной медицинской литературы далеко не был простым, а тем более рабским подражанием. Русские врачи, выступая в роли первых переводчиков, отчетливо ставили перед собой задачи быть активными в критическом восприятии современной им медицинской науки Западной Европы. Самостоятельность, оригинальность первых русских переводчиков XVIII века видны почти в каждом значительном переводном труде. Авторы критически относились к тексту оригинала, опускали то, что не соответствовало их воззрениям, вносили в переводной текст значительные поправки, уточнения и замечания, нередко дополняли текст своим материалом (данными собственных наблюдений, материалами других работ). Так, М. И. Шеин в перевод иностранной книги по хирургии включил истории болезни из собственных наблюдении. Н. М. Максимович-Амбодик при переводе книги о венерических («любострастных») болезнях к 140 страницам авторского текста добавил 60 страниц своих примечаний.

В последние десятилетия XVIII века в России были опубликованы на русском языке большие оригинальные труды и учебные пособия. В 1792—1794 гг. издавался первый медицинский журнал на русском языке «С.- Петербургские врачебные ведомости»

При чтении лекций и печатании учебников и научных сочинений на русском языке возникли большие затруднения в медицинской терминологии. Народный язык не мог передать многих деталей медицинской терминологии и в XVIII веке переводчикам и авторам пришлось создавать медицинскую терминологию на русском языке. В этом отношении много потрудились А. П. Протасов, М. И. Шеин, С. Г. Зыбелин. Н. М. Максимович-Амбодик много внимания уделял созданию медицинской терминологии не только в своих сочинениях и переводах медицинских книг, но и при составлении специальных словарей. Он напечатал медико-хирургический, ана-томо-физиологический и ботанический словари.

Основными чертами научной деятельности отечественных врачей XVIII века были — материализм с вытекающими из этого связью медицинских исследований с опытными, естественными науками и интересом к нервной системе, патриотизм и демократизм. В развитии русской медицины в XVIII веке, в деятельности ряда передовых ее представителей, шедших в идейном отношении за М. В. Ломоносовым, формировались материалистические принципы в борьбе с влиянием идеалистической реакции XVIII века (Лейбниц, Кант).

Русские естествоиспытатели и врачи XVIII века выступали как последовательные сторонники современных им материалистических воззрений. Такие высказывания мы встречаем у видных врачей XVIII века — С. Г. Зыбелина, Н. М. Максимовича-Амбодика, А. Ф. Шафонского и др. Например, большую роль в пропаганде материализма в России в XVIII веке сыграл «Словарь Академии Российской», где врачами А. П. Протасовым и П. И. Озерецковским статьи на термины анатомические, физиологические и патологические были написаны в соответствии с передовыми для того времени материалистическими взглядами.

Материалистическая направленность передовых врачей много способствовала прогрессивному характеру их медицинской деятельности.

Для передовых русских врачей XVIII века характерно стремление ввести медицину в круг естественных наук, связать ее с достижениями естествознания. Знакомство С. Г. Зыбелина, К. И. Щепина, А. М. Шум-лянского, Д. С. Самойловича с физикой, химией, ботаникой позволяло им г>рать из современного им естествознания все передовое. Ф. Г, Политковский писал: «...На ьсе системы советую смотреть беспристрастными глазами, коими должны руководствовать разум и опыт». Н. М. Максимович-Амбодик указывал: «Умозрение с опытом — действием сопряжено непрерывным союзом, так что одно без другого есть весьма слабо и бесполезно, а иногда и пагубно быть может... Я как чужим, так и моим умствованиям не много верю, а по большей части следую наблюдениям и опытам в натуре».

Врачи-исследователи прислушивались к этим советам и широко применяли опытный метод.

В 1775 г. М. М. Тереховский, работая над диссертацией «О наливочных аннмаликулях», использовал микроскопическое исследование. Д- И. Иванов в 1780 т. в диссертации на тему «О происхождении межреберных нервов» отказался от общепринятых ib то время взглядов на строение пограничного симпатического ствола, отбросил умозрительные теории, занялся препарированием нервов, впервые применил мацерацию тканей и доказал восходящее направление шейного и головного отделов симпатической нервной системы. Д. И. Пианов стоял на строго материалистических позициях, не признавал мистических «нервных флюидов» ^якооы протекающих по нервам). Русские врачи второй половины XVIII века проявили большое внимание к нервной системе как к ведущему звену в функциональных отправлениях организма.

Внимание к вопросам гигиены и здоровья населения отличало передовых деятелей отечественной медицины XVIII века. Сочинения, публичные лекции и речи С. Г. Зыбелина, Н. М. Максимович-Амбодика, Д. С. Самойловича и др. посвящались гигиеническим темам. В этих высказываниях, предназначенных не только для врачей, но и для широкой аудитории, ставились вопросы воспитания и охраны здоровья детей, гигиены сельского населения и т.. п.

Выдающиеся деятели отечественной медицины XVIII века. К. И. Ще-пин. Константин Иванович Щепин (1728—1770) родился в Котельниче, учился в Вятской духовной семинарии, Киево-Могилянской академии, затем жил в Константинополе, Греции и Италии, причем овладел в совершенстве греческим, латинским и несколькими западноевропейскими языками.

По возвращении в Россию Щепин был переводчиком в Академии наук и работал по ботанике у акад. С. П. Крашенинникова. В 1753 г. Щепин был послан в Лейден для дальнейшего изучения ботаники. Он предполагал стать ботаником, преемником С. П Крашенинникова, но когда тот умер, место ботаника было предложено зятю видного немца. По-видимому, вследствие этих интриг К. И. Щепин в 1756 г. перешел на службу в Медицинскую канцелярию, которая оплатила Академии наук расходы, понесенные на командировку К. И. Щепина. М. В. Ломоносов писал по этому поводу: «Продали Щепина Медицинской канцелярии». К. И. Щепин стал изучать медицину. В 1758 г. он защитил в Лейдене докторскую диссертацию о растительной кислоте. В этой работе К. И. Щепин дал анализ влияния растительных кислот в пище человека, указал профилактическое значение растительных кислот в борьбе с цингой и предвосхитил некоторые данные современной витаминологии. В тезисах к диссертации есть догадки о гормонах, о нейро-гуморальной регуляции отправлений человеческого организма.

После этого К. И. Щепин посетил Париж, Лондон. Копенгаген, побывал у Линнея в Швеции и всюду совершенствовался в медицине. Возвратившись в 1759 г. на родину, он недолгое время работал в ^Петербургском генеральном госпитале, откуда во время Семилетней войны добровольно отправился в действующую армию, чтобы ознакомиться с особенностями работы военного врача.

С 1762 г. К. И. Щепин преподавал анатомию, физиологию, хирургию, ботанику и фармакологию, будучи первым русским преподавателем в Московской госпитальной школе. К. И. Щепин был противником диктовки, принятой в то время многими преподавателями, что вызывалось отсутствием учебников. Он заботился о том, чтобы у слушателей были учебники Как преподаватель, он стремился знакомить аудиторию с новыми достижениями медицины. Опытный лингвист и переводчик, К. И. Щепин преподавал на русском языке.

Он настаивал на необходимости наглядного и практического преподавания, анатомию преподавал с демонстрацией трупов («на кадаверах»). Сохранились его записки о методике преподавания медицинских наук. Своими нововведениями К И. Щепин нажил врагов среди руководителей госпитальных школ, был отстранен от преподавания и даже лишен права врачебной практики. Он участвовал в ботанических экспедициях;принял участие в борьбе с эпидемией чумы, от которой он умер…

Наиболее выдающимся русским врачом XVIII века заслуженно считается Семен Герасимович Зыбелин (1735—1802).

С. Г. Збелинн учился в Славяно-греко-латннской академии и оттуда в 1755 г. был отправлен студентом во вновь открываемый Московский университет. После окончания общего факультета в 1759 г. Зыбелин был направлен Лейденский университет, где в 1764 г. окончил медицинский факультет получил степень доктора медицины. С 1765 по 1802 г. С. Г. Зыбелин ее 35 лет преподавал на медицинском факультете Московского университета, читал в разные годы теоретическую медицину, анатомию, хирургию, этическую медицину и химию. С 1768 г. одним из первых С. Г. Зыбе-i начал читать лекции на русском языке.

Кроме преподавания студентам, С. Г. Зыбелин многократно выступал с торжественными речами на годичных актах университета и посвящал их 1личным вопросам медицины. Эти речи Зыбелина («Слова» по термино-щя XVIII века) имели целью пропаганду медицинских сведений среди различных кругов, после произнесения печатались и делались доступными. «Словах» Зыбелин высказывал передовые для своего времени взгляды только по вопросам практической медицины и гигиены, но и по широким философским вопросам.

Тематика речей С. Г. Зыбелина разнообразна: на афоризмы Гипократа, «О действии воздуха на человека и о путях, коим он в него входит», причинах внутреннего союза частей между собой», «О пользе прививки оспы», «О вреде, проистекающем от держания себя в теплоте излишне», «О сложениях тела человеческого и о способах, как предохранить от болезней», «О правильном воспитании с младенчества в рассуждении тела, служащем к размножению в обществе народа», «О способах предупредить можно немаловажную между прочими медленного умнония народа причину, состоящую в неприличной пище младенцам, заемой в первые месяцы их жизни» и др.

С раннего периода своей деятельности С. Г. Зыбелин показал себя)передовым ученым, ставящим задачей разрешение наиболее трудных вопросов, связанных с изучением мира и человека. По мнению С. Г. Зыбелина, наука должна познать не только «внешнюю красоту» окружающих века явлений, но их внутреннее содержание, связи, объективные за годы существования.

Изучение и знание законов природы С. Г. Зыбелин считал крайне важным для развития медицины, предупреждения болезней и сохранения здоровья населения. Он признавал объективный характер законов природы и призывал слушателей следовать им и изучать их.

В своих трудах он освещал основные проблемы медицины: этнология болезней, наследственность, конституция и ее значение для здоровья детей. В воззрениях Зыбелина отразились самобытность его суждений, злость мыслей, широкий кругозор и приверженность к прогрессивным еям.

В своем естественноисторнческом материализме, в настойчивом про-зглашенин опыта первоосновой науки С. Г. Зыбелин был последователь М. В. Ломоносова. Он хорошо усвоил философские и научные везения великого ученого и в своих работах опирался на его основные представлення о сущности явлений природы и человека.

В 1768 г. С. Г. Зыбелин предлагал в предводительницы разума избирать природу, а не ее пристрастных толкователей. Как и М. В. Ломоносов, он считал, что в основе наших знаний должны лежать наблюдения и опыт и их осмысленное восприятие, а не предписывание природе своих законов, основанных на отвлеченных от жизни представлениях.

Вместе с тем работы С. Г. Зыбелина свидетельствуют о творческом усвоении им взглядов М. В. Ломоносова и дальнейшем их развитии в медицине. В «Слове о действии воздуха в человеке и путях, которыми в него входит» С. Г. Зыбелин указал на материальный характер и единство человека с окружающим миром, подчиняемость его законам природы. Свое «Слово о причине внутреннего союза частей» С. Г. Зыбелин закончил следующими словами: «Не должно рассуждать о вещах так, как их тот или другой описал сочинитель, но как природа оные произвела, а глазам нашим представляет. Желательно, чтоб все были больше с натурою согласны и оной бы везде последовали, а не суемудренным своим умствованием предупреждали и как бы вооруженною рукою ей законы свои предписывали, но сами б повиновались и разум пленяли в ее послушание, ибо противные ей ума изобретения скоро истлевают» « «Особливо страждут науки весьма много от тех, — говорил он, — кои или обожают древность мнения, или старость сочинителя, или его знатность». Приводя в пример Гарвея, смело боровшегося за правоту своих взглядов, С. Г. Зыбелин призывал молодежь к смелости в научных исследованиях и к преодолению укоренившихся ложных представлений.

Преподавая теоретическую медицину, С. Г. Зыбелин начинал с физиологии здорового человека, физиологической семиологии и диететики, затем излагал патологию, патологическую семиологию и, наконец, терапию. Врачебное веществословие и рецептуру Зыбелин преподавал с демонстрацией приготовления важнейших лекарств: под его руководством аптекари показывали студентам приготовление лекарств.

Сознавая недостатки преподавания медицины в Московском университете, С. Г. Зыбелин ввел демонстрации больных при чтении клинических лекций и показ экспериментов при чтении курса физиологии и патологии. Стремясь организовать практические занятия студентов в самом университете, С. Г. Зыбелин в конце XVIII века начал преподавание сначала непредусмотренного, а с 1800/1801 учебного года включенного в учебный план курса консультативной медицины («медицину консульта-торию»), в которой «упражнять будет своих слушателей к распознаванию самих болезней, так и предусматриваннн следствий от них, присовокупляя при этом и лечение оных».

Теоретический характер преподавания, отсутствие в Московском университете собственных клиник для практического изучения медицины тормозили развитие медицинского образования и подготовку врачей. Для того чтобы устранить этот недостаток, в последнее десятилетие XVIII века студентов медицинского факультета Московского университета стали направлять для практической работы с больными в Московский военный госпиталь. В первое время в госпитале не было определенного места для практической работы и занятий студентов. Только в 1797 г. была выделена специальная палата на 10 коек. Заведовал этой палатой Е. О. Мухии, ставший впоследствии профессором.

В XVIII веке детей среднего и старшего возраста лечили терапевты. Поэтому в своих речах С. Г. Зыбелин останавливался на многих вопросах гигиены и патологии детского возраста.

С. Г. Зыбелин выражал уверенность в возможности долголетия людей, которое может «превысить и целое столетие». Однако, говорил он, это исполняется «едва только в тысячном человеке». Причину этого он видел в ненормальных условиях жизни, вредных привычках, «невоздержании, праздности», «непредвиденных приключениях», а также склонности к определенным заболеваниям.

Нестор Максимович Максимович-Амбодик (1744—1812) получил медицинское образование в госпитальной школе в Петербурге, затем в Страсбургском университете, где в 1775 г. получил степень доктора медицины. В 1776—1779 гг. Н. М. Максимович-Амбодик проводил практическую и преподавательскую работу по акушерству в Петербургском адмиралтейском госпитале, затем 2 года был лекционным доктором в Кронштадтском госпитале и преподавал физиологию, хирургию и фармакологию. С 1781 по 1800 он преподавал акушерство на русском языке в Повивальном институте при Петербургском воспитательном доме, где обучались повивальные бабки. Н. М. Максимович-Амбодик в 1784—1786 гг. опубликовал первое на русском языке руководство «Искусство повивания или наука о бабичьем деле» в 6 частях с атласом.

Это обширное руководство по полноте и оригинальности до середины XIX века считалось лучшим пособие и для врачей и акушерок. Н. М. Максимович-Амбодик широко применял акушерские щипцы, а при обучении практическому акушерству ввел фантом.

В XVIII веке болезни детей раннего возраста входили в компетен-1ию врачей-акушеров. В соответствии с этим пятую часть своей книги «Искусство повивания» Н. М. Максимович-Амбодик посвятил уходу за детьми и их воспитанию и дал вполне рациональные советы о преимуществах вскармливания грудных детей материнским молоком, свежеоритогов -энными питательными кашами, о проветривании комнат, где находятся дети, об одежде для них.

Н. М. Максимовичу-Амбодику принадлежит большая роль в создании едицинской терминологии, чему он способствовал не только своими Еереводами и сочинениями, но и составлением ряда словарей.

Александр Михайлович Шумлянский (1748— 795) окончил школу при Петербургском адмиралтейском госпитале. 1осле этого учился в Страсбургском университете, где в 1783 г. защитил диссертацию «О строении почек» представляющую самостоятельное научное исследование. А. М. Шумлянский был последоательным сторонником экспериментального метода в естествознании, не ледовал слепо за авторитетами и писал: «Я не клянусь словами какого-то учителя, но привожу здесь то, что видел». В своей диссертации М. Шумлянский показал себя как передовой натуралист-экепериментатор, который смело шел собственным путем к разрешению поставленной т научной проблемы. Шумлянский описал топографию и строение почки, причем применил новый для того времени способ инъецирования окрашенной застывающей массой раздельно лоханок почки через мочеточник и ее осудов. Особый интерес поэтому представляет вторая часть диссертации Sl . М. Шумлянского, где приведены результаты микроскопического иссле-.ования инъецированной почки. А. М. Шумлянский описал «.мальпигиево ельце», впервые разгадал его природу и установил, что оно представляет обой сосудистый клубочек (glomerulus — термин, впервые введенный ^. М. ШумляНским), описал окружающую мальпигиев клубочек «некото-ую кольцевидную границу» («мембрану»)—то образование, которое в 840 г. благодаря более совершенной микроскопической технике более;етально описал и назвал капсулой английский ученый Боумен. Далее \. М. Шумлянский описал прямые и извитые канальцы почки, причем писал и на своих рисунках отчетливо изобразил тот петлеобразный изгиб ючевого канальца, который во второй половине XIX века был «открыт» гемецким анатомом Генле и назван его именем.

Своими исследованиями А. М. Шумлянский опроверг существовавание ранее представление, что мальпигиево тельце является железой, и редположение Рюиша о непосредственном сообщении между артериаль-ыми капиллярами почки и почечными канальцами. А. М. Шумлянский исал: «Мы относимся с величайшим уважением к именам этих славных мужей (Малытиги и Рюиша), однако мы не должны ради них жертвовать стнной».

Открытия А. М. Шумлянского расширили правильные представления не только о строении почки, но и о ее функции. В последующем эти ткрытия пережили своеобразную судьбу. При жизни А. М. Шумляя-кого его диссертация переиздавалась в Западной Европе и цитирова-ась, что свидетельствовало о признании его заслуг. Отмечал это и родолжатель его работ английский врач Боумен. В России А. М. Шум-яиский не получил возможности проводить дальнейшие исследования основной клинической специальности — акушерству. В России открытия А. М. Шумлянского несколько раз забывали. О них вспомнили в середине XIX века и снова забыли. Только в СССР был восстановлен приоритет А. М. Шумлянского в открытии капсулы клубочка и петли прямого канальца.

Д. С. Самойлов и ч. Данила Самойлович Самойлович (1744—1805) после пребывания в Киевской академии окончил госпитальную школу в Петербурге в 1767 г. и затем 8 лет служил военным врачом, проводя мероприятия по борьбе с чумой в Молдавии. В 1770—1771 гг. в Москве Д. С. Самойлович активно участвовал в борьбе с чумой. С 1776 г. с группой молодых врачей он был направлен в Страсбург и Лейден, где прослушал курс медицинского факультета и в 1780 г. получил степень доктора медицины. Возвратившись на родину, Д. С. Самойлович многократно принимал участие в ликвидации эпидемий чумы в войсках и среди гражданского населения в южных районах страны.

Д. С. Самойлович был горячим последователем М. В. Ломоносова в деле естественноисторического познания закономерностей природы. Под влиянием М. В. Ломоносова Д." С. Самойлович поставил перед собой задачу разрабатывать в естественноисторическом разрезе проблемы медицины. На основании большого личного опыта, знакомства с литературой вопроса и многочисленных собственных исследований он создал оригинальную систему воззрений. Отказавшись от умозрительных систем, Д. С. Самойлович опытным путем изучал чуму, пытаясь с помощью микроскопа решить вопрос о возбудителе чумы, устанавливал пути передачи чумного заразного начала, описал клинику болезни, проверял свои наблюдения и предположения патологоанатомическими вскрытиями, усовершенствовал методы лечения и предупреждения чумы, создал систему противоэпидемических мероприятий. В своих фактических и частных решениях Д. С. Самойлович, ввиду несовершенства аппаратуры того времени, пришел к ошибочным с точки зрения нашего времени выводам. Однако в его работах очень ценен опытный путь, которым он шел в своих исследованиях. Работы Д. С. Самойловича по чуме заслуженно поставили его в число крупных деятелей в истории эпидемиологии.

Д. С. Самойлович издал в России и Франции несколько сочинений о чуме. Он был первым из русских врачей, опубликовавшим за рубежом не только докторскую диссертацию, но и другие труды. В работах о чуме Д. С. Самойлович проявил себя как новатор, исследователь и дал систему взглядов, резко отличавшихся от того, что было общепризнанным в его время. Д. С. Самойлович отверг существовавшее в то время представление, что чума заносится на землю с других планет. Он с помощью микроскопа искал возбудителя чумы, но недостаточность разрешающей способности микроскопов XVIII века была причиной ошибочного вывода, сделанного им. Д. С. Самойловича интересовал и патогенез чумы, последовательность в развитии явлений болезни и месторасположение болезненных проявлений. Вскрывая трупы умерших от чумы, он пытался найти ответ на эти вопросы.

Главное место в работах Д. С. Самойловича занимали вопросы эпидемиологии чумы. Среди населения и врачей того времени были широко распространены представления о чуме, как о совершенно неотвратимом бедствии, космическом явлении, «божьей каре», вследствие чего при развитии чумы «страх овладевает человеком», подавленная психика снижает способность бороться с чумой.

В противовес этому Д. С. Самойлович оптимистически утверждал, что можно «пресечь» распространение эпидемии, что с нею можно бороться.

В проекте лубочного рисунка о чуме, сделанном Д. С. Самойловичем, он требовал от художников, чтобы на рисунке был изображен ясный солнечный день, покрытые листвой деревья с птицами на них, чтобы зритель понял, что чума не космическое явление, что природа не страдает. На этом же рисунке, кроме изображения больного, привезенного в госпиталь, должна быть сцена выписки из госпиталя выздоровевшего человека, которого санитары передают родственникам. Самойлович усовершенствовал противоэпидемические мероприятия. Он видел как население страдало во время эпидемий чумы от карантинов, охватывавших часто обширные районы, от безжалостного сожжения домов, где были чумные больные, и всего имущества, находившегося в этих домах, что нередко вело к полному обнищанию Семен. Самойлович рекомендовал ограничить применение карантинов самыми необходимыми размерами "и разрабатывал меры дезинфекции предметов домашнего обихода, одежды. Наблюдая легкие случаи бубонной чумы, выздоровления от нее среди врачей и на личном опыте испытав это, Д. С. Самойлович по аналогии с оспенной вариоляцией, в то время получившей распространение в России, предложил проводить аналогичные предохранительные прививки медицинским работникам, обслуживающим чумные больницы.

Он придавал большое значение распространению медицинских знаний среди населения. Кроме указанного проспекта лубка-плаката о чуме, Д. С. Самойлович перевел предназначенную для широких кругов популярную книгу о родовспоможении и она была дважды издана известным культурным деятелем второй половины XVIII века Н. И. Новиковым.

Д. С. Самойлович вполне заслуженно добивался возможности преподавать в госпитальных школах России. В 1783 г. он даже написал текст вступительной лекции «Речь к ученикам госпитальных школ Российской империи», но эта (речь им так и не была произнесена, осталась напечатанной только во Франции в 1787 г. В этой речи Самойлович широко осветил вопрос о подготовке врачей, проявил глубокий патриотизм, призывал слушателей непрерывно совершенствовать свои знания и обогащать наблюдениями отечественную науку. Он рекомендовал посылать врачей за границу не со школьной скамьи, а только тех, кто уже приобрел опыт, кто знает, чего ему не хватает, что нужно увидеть в чужих краях и перенять для отечества. В первую очередь надо посылать лиц, проявивших интерес к научному исследованию, чтобы не только заимствовать иноземную науку, но и знакомить одновременно иностранных ученых со своими достижениями. Для диссертаций Д. С. Самойлович рекомендовал выбирать такие темы, разработка которых может способствовать охране здоровья народа, да и писать их на русском языке. «Мне даже кажется,— говорил Самойлович,— что иностранные университеты, где они (русские врачи) получат ученую степень, будут более польщены иметь эти работы на том языке, который со временем придется очень по вкусу европейским ученым. С другой стороны, разве не лучше будет для народа иметь столько же научных трудов на своем языке, сколько у него будет своих прирожденных врачей?»

Для научных работ и диссертаций Д. С. Самойлович предлагал темы, тесно связанные с нуждами народа. Он учил, что медицина служит «для выгоды и блага народных». «Разве не выгоднее было бы, что наши слушатели написали несколько полезных книг для своих сограждан, которым они пригодятся, нежели чтобы они привозили с собой длиннейшие трактаты, бесполезные как для страны, так и для самих авторов?»

Заслуги Д. С. Самойловича были отмечены избранием его почетным членом ряда академий и научных обществ во Франции, Италии и Германии. Вследствие недоброжелательства и происков ряда врачей-иностранцев Д. С. Самойлович не получил заслуженного признания на родине. Многие современники не оценили его работ. Слишком новыми и смевши были его идеи, слишком откровенно и прямо он критиковал ученых, защищавших устаревшие взгляды.

Начало XVIII века стало одним из наиболее интересных периодов в истории России, ведь в этот период большая часть Европы уже активно работала над индустриализацией собственного общества, и даже частично успела преодолеть некоторые проблемы, вызванные этим процессом. В России же еще было очень сильно крепостничество, и хоть процесс создания промышленности постепенно происходил, но наряду с ним, аристократия всячески стремилась усилить свои позиции. Однако с началом правления Петра I начали происходить значительные изменения, которые повлияли на все сферы человеческой деятельности, в том числе и на развитие медицины.

Даже в Европе промышленный бум вызвал массу проблем, связанных с повышенным загрязнением и тотальным понижением иммунитета у людей. Стоит отметить, что в Росси частично удалось избавиться от этой проблемы, так как первые заводы строились в отдалении от городов, и вредные выхлопы и испарения не слишком влияли на людей. В то же время рабочие серьезно страдали от тяжелых условий труда, и этот вопрос, в том числе, требовал максимально эффективного решения.

Реформы Петра I

Тем не менее, именно многочисленные реформы Петра I серьезно смогли изменить сложившееся положение вещей. Стоит отметить, что пресвященный правитель первым делом вносил инновации в те сферы деятельности, которые привлекали его лично. К счастью, медицина была одной из них, и в своих многочисленных путешествиях по европейским странам он неоднократно посещал самых выдающихся медицинских исследований, знакомился с их лучшими работами и даже довольно успешно практиковался в медицине. Во многом с его подачи в 1725 году в Петербурге была открыта первая в стране академия наук, в которой преподавали многие приглашенные иностранные специалисты, в том числе и выдающиеся ученые из области медицины.

Одновременно с этим своими указами Петр I очень сильно стимулировал качественное развитие армии, и для ее обслуживания требовалось множество опытных и готовых к тяжелой работе в полевых условиях специалистов. В связи с этим начали создаваться постоянные военные госпитали в различных крупных городах. Притом отдельно существовали как сухопутные, так и морские военные госпитали, которые в отличие от других медицинских учреждений получали все необходимые расходные материалы и состояли на полном государственном довольствии.

Госпитальные школы

Понятно было и то, что в стране очень сильно не хватает медицинских учебных заведений, однако в решении данного вопроса Петр I решил пойти не по тому пути, который наблюдал в Европе. Английские, немецкие, французские и другие медицинские высшие учебные заведения специализировались на активном преподавании теоретического материала, в то время как к практике студенты приступали только по окончанию учебы и получали большую часть необходимых навыков уже в процессе работы. В России нехватка медиков ощущалась очень сильно, и готовые специалисты требовались максимально быстро, оттого обучение медицине проводилось в специальных университетах, располагающихся при действующих госпиталях. Так называемые госпитальные школы быстро продемонстрировали свою эффективность, и их начали создавать по всей стране.

В то же время организацию первой подобной госпитальной школы Петр I поручил известному голландскому врачу Николаю Бидлоо, а для преподавания приглашал иностранных специалистов. Нередки были случаи, когда такие учителя старались не давать студентам полный объем знаний, так как боялись конкуренции, однако под чутким руководством Бидлоо ситуация начала налаживаться.

Интересно отметить и то, что программы обучения в данных госпитальных школах предполагали значительно больший объем знаний, чем давался студентам в европейских университетах. Параллельно с этим данные школы максимально оснащались всем необходимым - лабораториями, ботаническими садами, смотровыми операционными и так далее. Ну а после 1786 года, когда данные школы были переименованы в медико-хирургические училища, их обустройству стали уделять еще больше внимания. Именно эти действия позволили добиться того, что учащиеся могли получать все необходимые практические и теоретические знания, выпускаясь уже полноценными врачами, готовыми к работе с самыми сложными пациентами в полевых условиях обычных госпиталей.

В перспективе выпускники таких школ сыграли очень важную роль в поддержке армии во времена военных конфликтов, а многие из них внесли серьезный вклад в развитии отечественной медицинской науки, создавая научные труды, которые пользовались популярностью по всему миру.

Другие изменения

Наряду с этим Петром I был издан указ о создании медицинской канцелярии – высшего медицинского органа, который занимался обеспечением населения и врачей всем необходимым. Именно благодаря нему во многих городах были открыты аптеки, а столице началось производство разнообразных медицинских инструментов, по всей стране начали проводиться исследования целебных водных источников и многое другое. Одновременно с этим начал проводиться подсчет рождаемости и смертности, в крупных городах совершенствовали систему канализации и водопроводов, проводили ряд других мер, направленных на общее повышение уровня гигиены. В различных губерниях и уездах увеличилось число больниц, а сообщение между ними улучшилось.

Эти и многие другие изменения стали причиной настоящего расцвета медицины из практически зачаточного состояния буквально за несколько десятков лет. Конечно же, Петр I и его помощники смогли решить далеко не все существующие проблемы, однако они дали серьезный толчок для развития медицины, как важной области науки, развитие которой было необходимо для общего улучшения состояния нации и государства. Этот базис позволил в дальнейшем создать на этой почве настоящую и уникальную русскую медицинскую школу, выходцы из которой совершили множество серьезных открытий.