Молодость до старости 

В чем заключается святость повседневной жизни. Что такое святость

Надпись на вратах рая: «Считающих себя святыми, просьба не беспокоить»
Не все святые, кто ходит в церковь.

Английская пословица

Святость как качество личности – способность наладить идеальные отношения с Богом, избавиться от всех дурных качеств, иметь реальную чистоту сердца, в котором нет зависти и гордыни.

В давние времена жил один Человек. Святость его была так велика, что ей удивлялись даже ангелы, и нарочно сходили с неба, чтобы посмотреть: как, живя на земле, можно так уподобиться Богу? А сказали однажды ангелы Богу: — Господи, даруй этому человеку дар чудотворения! — Я согласен, – отвечал Господь. – Спросите у него, чего он хочет. И спросили ангелы святого: — Хочешь ли ты одним прикосновением рук дарить здоровье? — Нет, – ответил святой. – Пусть лучше Сам Господь творит это. — Не желаешь ли ты иметь такой дар слова, силой которого ты бы обращал грешников к покаянию? — Нет, это дело ангелов, а не слабого человека. Я молюсь об обращении грешников, но не обращаю. — Может, ты хочешь привлекать к себе сиянием добродетели, и тем прославить Бога? — Нет, привлекая к себе, я буду отвлекать людей от Бога. — Чего же ты хочешь? – спросили ангелы. — Чего мне еще хотеть? Да не лишит меня Господь милости Своей! А с ней у меня все будет. Но ангелы продолжали настаивать. — Хорошо, – отвечал святой, – Я хочу творить добро так, чтобы самому об этом не ведать. Ангелы смутились, но потом решили, что тень этого человека, которую он не видит, тоже может исцелять больных, облегчать на земле скорби и печали. Так и повелось с тех пор: где бы ни появлялся этот святой, тень его покрывала зеленью вытоптанные дороги, возвращала воду высохшим ручьям, под ней распускались цветы и высыхали слезы людские. А святой просто ходил по земле, распространяя вокруг себя добро, сам того не ведая.

Святость – это когда налажены идеальные отношения с Богом. Святость есть сущность Бога. Святость Бога – это любовь, всемогущество, премудрость, праведность, слава, величие и верность Бога. Святость всю жизнь стремится к Богу, стремится в материальном мире обогатиться добродетелями и, соответственно, избавиться от порочных качеств личности. Долго среди людей порочность не скроешь. Уши зависти, ненависти, гнева, и злобы всегда торчат, как ни прикрывай их доброжелательностью и дружелюбием.

Одна секунда общения со святым человеком способна в корне изменить жизнь другого человека. Святость говорит от чистого сердца, от нее идет истина, слова ее весомы, попадают прямо в сердце, поэтому запоминаются и побуждают действовать. Для святости безразлично в какой конфессии находится человек. Условие святости – реальная чистота сердца.

Существует 26 черт характера святой личности:

  • 1. бесстрашие
  • 2. чистота сознания
  • 3. развитие духовного знания
  • 4. благотворительность
  • 5. самообладание
  • 6. совершение жертвоприношений
  • 7. изучение «Вед»
  • 8. совершение аскез
  • 9. простота
  • 10. ненасилие
  • 11. правдивость
  • 12. отсутствие гнева
  • 13. самоотречение
  • 14. спокойствие (умиротворенность)
  • 15. отсутствие стремления искать недостатки в других
  • 16. сострадание ко всем живым существам
  • 17. отсутствие алчности
  • 18. мягкость (доброта)
  • 19. смиренность
  • 20. решимость
  • 21. целеустремленность
  • 22. всепрощение
  • 23. стойкость
  • 24. чистота
  • 25. отсутствие зависти
  • 26. отсутствие стремления к почестям (скромность)

В Бхагавад Гите (16, 1-3) сказано: «Верховный Господь сказал: Бесстрашие, очищение своего бытия, совершенствование в духовном знании, благотворительность, владение чувствами, совершение жертвоприношений, изучение Вед, совершение аскезы, простота, отказ от насилия, правдивость, негневливость, самоотречение, спокойствие, отсутствие стремления злословить, сострадание ко всем живым существам, отсутствие алчности, мягкость, скромность, решимость, целеустремленность, способность прощать, стойкость, чистота, отсутствие зависти и стремления к почестям — таковы, о сын Бхараты, божественные качества праведных людей, наделенных божественной природой».

Интересно, что человек, достигнув совершенства в одном из этих качеств личности, вытягивает за собой все остальные, приобретает широту сознания святости. При этом следует знать, что у каждого качества личности есть четыре разных проявления. Например, Чистота сознания:

Духовная — Достичь способности видеть Бога и полного осознания себя как Его слуги. В благости — Развить в себе качества святой личности. В страсти — Считать своё сознание очень чистым, постоянно указывая всем на это, и гордиться своей учёностью. В невежестве — Из невежества считать себя Богом или Его реинкарнацией, не понимая, какие качества присущи Богу и какие его частичкам.

Другой пример: Умиротворение: Духовное — Тот, кто постиг Господа — достигает умиротворения. В благости — Умиротворение это наслаждение миром в самом себе. В страсти — Человек становится умиротворённым, испытывая временное материальное счастье. В невежестве — Испытывает умиротворение под действием сна, одурманивающих веществ, плотского удовольствия, в ущерб самосовершенствованию.

Сострадание: Духовное Преданный Бога проявляет сострадание к тем убогим душам, которые лишены духовного знания, и просвещает их, чтобы помочь обрести духовное знание. В благости — По мнению прославленных своим великодушием святых, тот, кто испытывает боль при виде чужих страданий и радуется чужому счастью — тот обладает состраданием и исповедует вечные заветы религии. В страсти — Проявлять жалость только к близким людям и не замечать страданий всех остальных. В невежестве — Привязывать человека к порочной деятельности, из-за невежества, думая, что ему это поможет. По-настоящему сострадателен тот, кто открывает людям знание, которое делает их счастливыми, а не тот, кто с сочувствием кивает головой.

Петр Ковалев 2014 год

Широко распространено (и тщательно культивируется) заблуждение, что якобы тело из плоти и крови не может быть святым. Ряд религиозных концепций, со святостью связывают именно бесплотную душу, а материю относят к низшей, принципиально греховной, составляющей человека. Эта логика изобретена сатаной, который страшно гордится тем, что он – дух; ведь любимая мысль сатаны заключается в том, что духовное равно хорошему. Разумеется, это не так: идея о том, что быть материальным – значит быть несвятым, это идея дьявольская.
Господь и Спаситель наш посрамил врага, приняв на Себя не только тварную человеческую душу, но и материальное тело , показав Своим преславным воскресением, что материя может быть не только святой, освященной, но даже богоносной.

К счастью, духовность и добро – несводимые друг к другу реальности, и в этом заключается наше упование, наша надежда не только на спасение, но и обóжение.

Святость – это неотмирность.

Святость присутствует в мире, это можно видеть своими глазами, но источника святости в мире мы не находим. Святость - в мире, но не от мира. В чем же ее источник?
Правильно спрашивать: в Ком? Святость Бога, помимо привычных нам свойств – это трансцендентность миру. Соответственно, святость христиан – это выделенность их из мира. Христиане, находясь в мире, не вполне принадлежат ему. Что значит «принадлежат», но «не вполне»? Святость личности – это её чуждость по отношению к миру греха. Не материальному миру чуждость, а повреждению мироздания, внесенному и вносимому грехом.
Рассмотрим случай из Патерика. Один молодой монах пошел в город продавать рукоделие братий. Искушенный бесом, монах выпил вина и впал в блуд. На следующий день он возвратился в монастырь, где его встретил следующими словами авва: «Брат, пока тебя не было, Бог мне открыл, что ты пал, но восстал. Умоляю тебя, скажи мне, как смог ты настолько быстро восстать?» На что монах ответил: «Тот человек, который согрешил – это был не я».
Православие (настоящее православие, а не лирично настроенная тусовка, любящая поговорить о своей любви к Богу) обладает уникальным опытом растождествления, отделения подлинной человеческой личности от мира греха, пусть даже и поработившего саму личность. Господь говорит об этом так: «Если кто хочет пойти за Мной и не возненавидит душу свою, не может быть Моим учеником». Не о своей гармонии с миром говорит православие, а о своей непринадлежности ему.

Святость – это «похожесть» на трансцендентного Бога. Поэтому в православии святостью является не моральное совершенство, а соприсносущность неотмирным, нетварным энергиям. Именно в этом смысле христиане являются святыми.
Насколько христианин соприсносущен неотмирным Божественным энергиям, настолько он и свят. Например, если он совсем им непричастен (Евхаристия тут не панацея – достаточно недостойно причаститься, и христианин оказывается разорвавшим общение с Богом, хоть и скушал хлебушек), то он совсем не свят в реальности, а только в потенции. Потенциальную святость обеспечивает правильное крещение и необходимое для сохранения его плодов покаяние, благодаря которым христианин онтологически выделен из мира.

Христианин выделен из мира, но не исключен из него; будучи сложносоставным существом, он принадлежит одновременно миру материальному и миру духовному. Ангелы в этом смысле устроены более просто.

Святость – это спасение мiру.

Мало того, святость – это способность к утверждению мировой реальности через её освящение и соединение с Богом. Сначала живой материи, а потом и неживой. Как это может происходить (механизм процесса), мы не знаем, но можно рассмотреть образы. У кого есть домашние животные, особенно собаки, наверняка замечали, что питомцы, проживающие с любящим их хозяином, постепенно, со временем, приобретают психику – и это факт. Недавно прирученной собаке, напротив, надо многому научиться. Широко известны случаи, когда святые общались с дикими животными, которые не приносили им вреда (медведь Серафима Саровского, или, например, во времена античных гонений и реального действия лозунга «христиан ко львам», животные подчас не трогали отданных им на растерзание христиан).
Очень поучителен православный феномен обретения мощей. Святой подвижник, действительно идущий по пути обожения, буквально «выдирающий» себя из мира греха, настолько выходит из-под власти законов материального мира, что в окрестностях его мертвого тела, которое он всю жизнь «вытягивал» за собой, наблюдается локальное нарушение закона неубывания термодинамической энтропии – основного закона для неживой материи вселенной, закона тления. При жизни такие святые без излишнего пиетета относились даже к гравитации: молились на воздухе, ходили по воде, без ущерба падали с колоколен – подобные случаи описаны неоднократно .
Утверждать мировую реальность кроме Бога способен только человек, так как только он одновременно имеет и свободу воли, и тело (в отличие от свободных, но бестелесных ангелов), т.е. одновременно причастен миру материальному и миру горнему. Можно обоснованно предположить, что в замысле Бога о мире в этом состоит одна из наших задач. Как Христос – посредник между нами и Богом на пути спасения, так и мы (в потенции) – посредники между мiром (живой и «неживой» материей) и Творцом на пути освящения, или одухотворения реальности. И несмотря на то, что выполнит эту задачу Богочеловек, а не мы, наш долг – стараться из последних сил.

Как приобрести святость?

Инструментом приобретения святости является святоотеческая аскетика (аскео – тренируюсь, греч.). Столпы Церкви называют ее наукой из наук. И действительно, аскетика имеет свою цель, средства, методики применения средств, способы верификации. Цель аскетики: святость, обожение, богоподобие, Царство Небесное. Аскетика развивалась не вслепую, а в соответствии с тем, что такое есть человек. Аскетика имеет свою последовательность, основана на возрастающих заповедях блаженства и прекрасно обобщена в «Лествице» Иоанна Лествичника. Для наших дней с учетом апостасии введены поправки «Приношением современному монашеству» Игнатия Брянчанинова, который сам успешно прошел узким путем спасения. Аскетика – наука опытная: её методики постигнуты экспериментально, а не высосаны досужими богословами из пальца, а так же многократно и успешно апробированы неисчислимым сонмом подвижников. Результаты, само собой, задокументированы.

Основным принципом аскетики является филокалия (греч.) - любовь к красоте, любокрасие. Название всем известного пятитомника «Добротолюбие» переведено может быть не совсем удачно: именно красота, а не моральное совершенство, именно красотолюбие – вот главнейший аскетический принцип; аскетика создает красивого человека, а не доброго. Естественно, что зло красивым быть не может, равно как и красота, настоящая красота, не может быть злой.

Смирение.

Фундаментом аскетики является смирение; на нем основана эта божественная наука. Что такое смирение? Из Ветхого Завета нам известно понятие нищеты духа. Нищие духом все надежды свои полагают в Боге. Смирение – это особое состояние души, проистекающее из видения своей поврежденности и невозможности её исправить без Божией помощи.
Ум человека, идущего по пути приобретения смирения, начинает видеть свои согрешения, бесчисленные, как песок морской, а душа становится сокрушенной. Отсюда возникает действительно глубокое и искреннее покаяние. А сердце сокрушенное и смиренное Господь не уничижит.

Смирение является новым человеческим свойством, которое не было известно первозданному Адаму. Человек по отношению ко злу может находиться в падательном или непадательном состоянии. Адам был сотворен «добра зело», но падательным. Имея внешнее знание о зле, сообщенное ему Богом, Адам по сотворении опытно не знал зла вплоть до своего грехопадения. Одновременно с отсутствием опытного знания зла, Адам не имел опытного знания последствий разрыва связи с Богом. Вот это состояние первочеловека и называется падательным.
Смирение является единственной добродетелью, позволяющей перейти в непадательное состояние. Но для приобретения начального смирения требуется как минимум увидеть себя – кто ты есть на самом деле. Познание себя открывает нам причину, по которой нам нужен Бог, открывает нам дело и подвиг Богочеловека, открывает нам Христа как Спасителя.

И наконец, но не в последнюю очередь, стяжать смирение означает обеспечить себе спокойную жизнь. Причина проста: смиренному сердцу невозможно причинить вред, потому что оно научилось прощать всех. Согласитесь, спокойная жизнь - это важно. Тем более, что обещается она не за гробом, а при жизни.

В травматологию Склифасовского попадают с самыми разнообразными увечьями. И тот, кто сломал руку, не гневается на соседа за то, что он сломал ногу или выбил глаз, а не тоже сломал руку, как все нормальные люди. Напротив, больные стараются помогать друг другу, потому что они страдают, и им друг друга жалко: ходячие безрукие бегают звать сестру или врача, те, у кого сломаны ноги, но здоровы руки, стараются что-то сделать для лежачих, и тому подобное.
Мы все больны грехом, и у каждого особенно уязвлена какая-то своя страсть, от которой он страдает. Кто жадный, кто ленивый, кто тщеславен, а у кого язык без костей. Если вспомнить, что мой сосед-ближний такой же больной, как и я сам, то его легче пожалеть и простить. Проблема только в том, чтобы познать самого себя .

Святость – это радость.

Смотрение греха и покаяние - делание, не имеющее на земле конца.
Покаянные слезы, сокрушение сердца и прочее, проистекающее от видения греха - как бы уныние или угнетенное состояние - все это растворяется глубоким духом мира души, радостью, потому что когда каешься, становишься ближе к Богу, а Бог - это любовь, от Которой радостно; чем больше каешься - тем больше приближаешься к Богу, Который склоняется к сокрушенному и смиренному сердцу, тем больше приближаешься к Любви, тем радостнее становится.

Существо святости – обожение, основание святости - смирение, а её вершина - Сам Бог, то есть Любовь (в отношении к человеку точнее будет все же сказать «любовь» с маленькой буквы).

Святой человек – это сосуд, наполненный Святым Духом. Вино молодое, то есть Дух Святой, вливают в нового человека, а не в ветхого. Искоренить (убить на самом деле) в себе ветхого человека и воспитать нового, то есть подготовить сосуд для молодого вина, - это задача аскетики. И если выполнить задачу удалось, Господь вливает в подвижника Святой Дух.
Как узнать, произошло это уже с тобой, или еще нет? Если мы верим Господу, то узнаем, как обычно, по плодам. Царство Божие, пришедшее в силе, имеет признаки: изгонять бесов, наступать на змей, пить яды, исцелять больных. Ничего сложного – просто посмотри.

Святость - это радость и любовь, получаемые не где-то там, в ином мире, а еще здесь, при жизни: реально на земле. Один из плодов святости - это состояние счастья, несравнимого ни с какими обычными переживаниями.

Три ступени святости.

Святость – это не дискретное состояние, а скорее некий веер возможностей, путь, процесс, для прохождения которого требуется время. Любой правильно крещеный и не отлученный христианин в потенции содержит в себе все свойства святости, имеющее каждое свои плоды (последствия), но как эти свойства реализуются в реальности?

Непонимание святости

К удивлению, большинство христиан не имеют представления о том, что такое святость. Мы читаем о Святости, говорим о ней и поем о ней, но немногие уделяют время тому, чтобы изучать – что это такое.
За многие годы христиане развили множество странных представлений о святости. Одно из распространенных представлений о святости – «отличаться от мира». Раньше, в 40-е и 50-е года, христиане, которые хотели быть святыми, старались выглядеть по-другому. Они ходили в одежде и с прическами, которые давно уже вышли из моды, и думали, что это делает их святыми!
Некоторые христиане думали, что они должны звучать по-другому! В 60-е годы было неслыханным делом, чтобы в церкви звучала гитара. Гитара считалась «мирским» инструментом, так как на ней часто играли неверующие! Быть СВЯТЫМ – значило поклоняться в сопровождении органа или фортепиано.

Некоторые думали, что святость значит избегание деятельности этого мира. Христиане составили список «мирских» занятий, которых следовало избегать. «Не кури, не пей, не ругайся, не жуй жвачку и не общайся с теми, кто это делает!» Часто еще и добавляли: «Не смотреть фильмы, не кататься на роликах, не пользоваться макияжем и не играть в карты!» Главная идея заключалась в том, что если ты избегаешь занятий этого мира, то это делает тебя СВЯТЫМ!

К счастью, идея о том, что отличие от всех делает тебя святым, – вышла из моды. Христиане сегодняшнего дня более склонны думать, что святость значит - «быть хорошим». Они думают, что если вести праведный и высокоморальный образ жизни, то они достигнут святости. Но это также не является точным определением.
Достойная жизнь, хотя это и очень важно, не делает вас святым. Остановитесь и задумайтесь о том, что Бог называет «святым». Бог назвал «святым» несгораемый куст. Это ведь не значило то, что этот куст согрешил меньше, чем другие кусты! Бог назвал Синай Своей «святой» горой. Но гора Синай не стала святой горой из-за того, что была более нравственной, чем другие горы!
Суть святости не в том, насколько ты нравственный или хороший! Суть святости лежит совершенно в другом измерении.

Несколько лет назад Джон Диксон, наш служитель прославления в Общине «Слава Сиона», сделал интересное заявление. Он сказал: «Противоположность святому - это не грешное или злое. Противоположность святому – это обыкновенное или обычное.»
Такое заявление удивило меня. Как и многие христиане, я использовал слово «святость» как синоним слову «праведность». Жить «святой жизнью», предполагал я, значило вести хорошую, нравственную жизнь, избегая греха, насколько это возможно.
Когда я услышал заявление Джона, я решил сам изучить слово «святость», чтобы понять его значение. Я был удивлен тем, что обнаружил!
Я обнаружил, что за 45 лет моей христианской жизни, посещая церковь каждое воскресенье, получив диплом одной из самых лучших духовных семинарий, я так и не узнал, что такое святость!



Я изучал греческие и еврейские слова, обозначающие «святость» в оригинале Библии, смотрел, как они еще используются в Библии, и обнаружил, что Джон был абсолютно прав! Святость не означает «безгрешность». Святость означает «отделенность от обычного» или «возвышение над нормой». Самое лучшее определение слова «святой» – это слово «особенный»! Относиться к чему-то как к святому – это значит относиться к нему как к особенному!

Мы видим это в первых главах книги Бытие. Первый раз Бог назвал что-то СВЯТЫМ во второй главе книги Бытие. Это произошло, когда Бог благословил седьмой день и определил его как «СВЯТОЙ».

Называние седьмого дня «святым» не значило, что дни с первого по шестой были мирским, плохими или грешными! Первые шесть дней были хорошими днями. Бог сказал, что они были весьма хороши. Но они не были святыми. Они были просто обычными днями. Бог отделил седьмой день от остальных и сказал: «Этот день ОСОБЕННЫЙ.»

В десятой главе книги Левит Бог дает Аарону указания о служении в скинии. Он сказал Аарону быть особенно внимательным, чтобы отличать «священное от несвященного». Бог говорил: «Не относитесь к СВЯЩЕННОМУ как к ОБЫКНОВЕННОМУ!»
Если бы Аарон принес свои одежды в скинию, постирал бы их там в умывальнице и повесил бы сушиться на ковчег завета, он бы осквернил святость скинии! Он бы обращался с очень священными вещами как с обыкновенными!
Быть святым – значит быть «отделенным от обычного». Если что-то является «святым», значит, оно предназначено для определенных целей и заслуживает особенного отношения. Относиться к чему-то как к СВЯТОМУ, значит относиться к нему с ПОЧТЕНИЕМ.

Когда мы с Линдой поженились, у нас было два набора фарфоровых тарелок: наш «парадный набор» и наш «повседневный набор». Нам очень нравились наши повседневные тарелки. Они были расписаны в золотых и оранжевых тонах, на них были нарисованы большие цветы, стиль, который был очень популярен в 70-х годах. Мы пользовались этими тарелками каждый день. Но обращались мы с ними обычно. Иногда мы ужинали из этих тарелок прямо на полу в гостиной перед телевизором. Мы не всегда бережно клали их в мойку. Из-за того, как мы обращались с ними, в конце концов, они стали выглядеть изношенными, края кое-где откололись, и нам пришлось выбросить их и купить новые повседневные тарелки!

Наш «парадный набор» фарфоровых тарелок был красивый и очень элегантный. Он сберегался для особых событий. Когда мы использовали его, то обращались с ним очень бережно и всегда складывали в отельный шкафчик. И эти тарелки до сих пор такие же красивые, как и тогда, когда мы только приобрели их.

Наши повседневные тарелки были очень красивые, но они были ОБЫЧНЫМИ. Наш «парадный набор» тарелок был ОСОБЕННЫМ. Если бы я взял тарелку из нашего «парадного набора» и поставил бы ее на пол, чтобы наша собака ела из нее, моя жена была бы очень расстроена, и весьма справедливо! Ведь я, в таком случае, не обращался с этой тарелкой с ЧЕСТЬЮ, которой она заслуживала!

Суть жизни в святости не заключается в том, чтобы быть хорошим или не похожим на других, она заключается в том, чтобы оказывать ЧЕСТЬ! Она заключается в том, чтобы обращаться с ОСОБЕННЫМ по-особенному!

Когда человек становится храмом

Помню, как-то раз мы с прихожанами нашего храма - тогда я еще служил в храме в честь иконы Божией Матери «Утоли моя печали» - поехали в Оптину пустынь. Там была женщина-гид, она рассказывала об Оптинских старцах и, в частности, сказала такую вещь: «Известно, что Оптинские старцы достигали того, что могли предсказывать будущее; у них было свечение вокруг головы; и вообще они еще очень многое могли». Мне пришлось, дождавшись, когда она завершит свое повествование, вмешаться и скорректировать ее монолог, сказав о том, что, безусловно, целью христианского подвига не могут являться ни «образование нимба», ни предсказывание будущего, ни способность прозревать то, что находится в тайне человеческого сердца; всё это - совершенно ложные представления о святости. То, что Оптинские старцы могли сказать кому-то нечто о его будущем; то, что некоторые паломники действительно видели нетварный свет, который осиявал этих угодников Божиих, являлось следствием их подвига, но ни в коем случае не целью их жизни и трудов.

Когда мы говорим о святости, нужно прежде всего понимать, что же это все-таки такое. Святость - это не безгрешность, это не христианское совершенство как таковое, это не отсутствие у человека свойственных ему от природы недостатков. Тогда что это, как ее описать?

Наверное, самое точное сравнение здесь можно привести из области храмостроительства. Вот возводится храм: строятся стены из кирпича, происходит их отделка, занимают свое место подсвечники, иконы. Но это всё еще некое здание, которое должно стать храмом. А потом наступает момент, когда храм освящают и в нем начинают совершаться богослужения. То же самое можно сказать о человеке: вот строит он по кирпичику фундамент, стены своей христианской жизни, вот ведет какую-то внутреннюю отделку, работает над собой. Но святым он становится не тогда, когда достигает во всем этом определенного «уровня», а тогда, когда его сердце, готовое вместить благодать, благодать наполняет. Святитель Игнатий (Брянчанинов) называл это «помазанием Духом»; он писал о том, что в жизни людей, которые прославлены в лике святых, зачастую можно увидеть эти два периода: до какого-то времени они просто подвизались, а затем на их подвиге уже лежала печать Божественного помазания. О том же самом говорил и преподобный Варсонофий Великий: отвечая на вопрос, каким образом могли заблуждаться святые, он обращал внимание, что то или иное духовное творение могло быть написано, когда будущий святой еще только начинал свой подвиг; в определенные периоды жизни у него могли быть какие-то заблуждения, а впоследствии, достигнув святости, он не догадался помолиться о том, чтобы Господь ему открыл, насколько верны или же ложны были его прежние мнения. То есть, опять-таки, преподобный Варсонофий разделял время, когда человек был еще в обычном своем, скажем так, человеческом состоянии и существе и когда в его жизни уже очевидным образом проявлялось Божественное помазание Духом Святым.

Мы знаем, что в каждом из нас первоначально, с момента крещения и миропомазания, пребывает залог, дар благодати Святаго Духа. И все мы призваны к тому, чтобы дать этой благодати возможность действовать в максимальной для нас полноте. Собственно говоря, это и есть то, ради чего мы подвизаемся, ради чего трудимся. Преподобный Серафим Саровский говорил, что цель жизни христианина - стяжание Духа Святаго, но нужно понимать, что с терминологической точки зрения это выглядит немного иначе: стяжать можно то, чего пока еще не дано, а Дух Святый нам уже дан. То есть человек в Таинстве Миропомазания получает в духовном плане всё, что только может человек в своей жизни получить. К этому что-то приложить уже невозможно, потому что это вся полнота Божества. Но можно способствовать тому, чтобы в нас произошло раскрытие этого дара - этому и должна быть посвящена жизнь христианина.

Главное - не приобрести, а отказаться - от всего, что мешает дарам Святого Духа в нас проявиться

В Евангелии есть притча о человеке, который находит драгоценную жемчужину и всё продает для того, чтобы приобрести участок земли, где она сокрыта (см.: Мф. 13: 44). Эта жемчужина и есть благодать Святаго Духа, а этот образ отказа от всего ради приобретения одного, но самого ценного, есть образ той жизни, которая приводит человека к раскрытию дара благодати. Так что основным делом является не приобрести, а отказаться - от всего, что мешает дарам Святого Духа в нас проявиться.

Преподобный Григорий Синаит, говоря об этом, приводит другую аналогию: он уподобляет дар Святого Духа драгоценному камню, погребенному под кучей хлама. Драгоценный камень этот не повреждается, а во всей своей красоте пребывает внутри нас, но, чтобы он воссиял под солнцем, нужно денно и нощно на протяжении всей жизни разбирать этот хлам, которым завалена наша душа, хлам, состоящий из страстных желаний, греховных привычек, нераскаянных заблуждений. То есть можно сказать, что, когда человек вступает в борьбу со страстями, он становится на путь, ведущий к святости.

Цель жизни - стать святым?

Здесь нужно сразу сделать оговорку. Господь хочет, чтобы мы были святыми, но в то же время если человек в начале своей христианской жизни говорит себе, что цель его жизни - стать святым, то практически наверняка он святым никогда не станет. Такой вот парадокс: найти святого, который считал бы, что он святой, невозможно.

Почему так? Дело в том, что чем больше приближается человек к Богу - приближается действительно, а не в своем воображении, - тем в большей степени в Его свете он видит свое несовершенство, искаженность своей души и естества грехом. В глазах других он может быть великим праведником, но в своих собственных глазах он будет самым последним грешником. Когда святые говорили о том, что они не совершили ничего доброго, они никоим образом не «прибеднялись», не хотели показаться смиренными - они действительно ощущали и видели себя именно так. Даже есть определение одного из Соборов, где говорится, что анафема да будет тем, кто считает, что святые только лишь по смирению называли себя грешными. Это момент важный.

Есть и еще одно объяснение тому, почему цели такой - стать святым - полагать перед собой нельзя. Дело в том, что Царствие Божие внутри человека раскрывается не каким-то приметным для него образом; и более того, когда человек прислушивается к своим ощущениям и думает, что в нем «уже что-то есть», сама по себе такая мысль уже мешает этому быть. Как говорили святые отцы, мнимое мешает быть мнимому, то есть того, что человек о себе мнит, в нем уже быть не может. Это парадокс, но так устроил Господь, такова закономерность духовной жизни.

«Воля Божия есть освящение ваше»

Когда человек пытается исполнять Евангелие в своей жизни - а исполнение Евангелия и есть, опять-таки, путь к святости, - то он понимает, насколько это трудно. Человек читает творения святых отцов, читает патерики, и от его внимания не может сокрыться то, как подвизались древние святые: каков был их пост, каково было их бдение, какова была их мера самоотвержения. Для древних христиан зачастую обычным, повседневным подвигом было то, о чем современному человеку и помыслить сложно, не то что исполнить. И когда мы это видим, конечно, очень трудно бывает избавиться от мысли о том, что мы никоим образом не можем подражать жизни этих людей. Но что при этом не должно позволить нам отчаяться и впасть в уныние, так это совершенно истинная мысль о том, что в гораздо большей степени, нежели мы сами, нашей святости, нашей чистоты, нашего совершенства желает и ищет Господь. Апостол Павел говорит: воля Божия есть освящение ваше (1 Фес. 4: 3). Заметим, он не говорит: «Вашим желанием должна быть ваша святость», - то есть именно воля Божия, а не человеческая есть на то, чтобы мы были святыми.

Господь хочет, чтобы мы были святыми, а нам нужно трудиться над собой, чтобы эту волю Божию принять

Человек - чудное существо: зачастую кто-то хочет - или, по крайней мере, говорит, что хочет, - и ровным счетом ничего для этого не делает. Но нельзя, да и невозможно, с той же меркой подходить к тому, чего желает Господь. Если Господь чего-то хочет, если на что-то есть Его воля, то Он, безусловно, делает всё для того, чтобы эта воля реализовалась. И поэтому если Господь хочет, чтобы мы были святыми, от нас требуется только одно: трудиться над собой, чтобы эту волю Божию принять. Господь же, в Свою очередь, на протяжении всей нашей жизни, день за днем, мгновение за мгновением, создает для нас ситуации, в которых мы можем этот труд над собой совершать.

Как нам научиться воспринимать стремление к святости именно как волю Божию? Думаю, здесь обязательно нужно приводить себе на память то, что, как говорит Господь в Евангелии, человек не может сам, без Бога, творить ничего (см.: Ин. 15: 5). Спрашивают порой: «Батюшка, как же? Человек ведь может сам что-то смастерить, может создать художественное произведение, в том числе и направленное против Бога и христианства. Разве он делает это не сам?» Да, но любое человеческое действие носит относительный характер: человек может создавать, допустим, картину, не обращаясь к Богу и не думая о Боге, но при этом он будет пользоваться талантом художника, который дал ему Господь, способностью к воображению, которая, опять же, заложена Богом, теми материальными средствами, которые в сотворенном Богом мире ему доступны. Поэтому все равно без Бога ничего не совершается, и стать такими, какими нас хочет видеть Господь, мы без Его участия тоже не можем. Господь говорит, что всякую розгу, приносящую плод, Отец наш Небесный очищает, чтобы она приносила плод еще больший (см.: Ин. 15: 2). Именно это и происходит с нами на протяжении всей нашей жизни. И очень важно научиться видеть свою жизнь как непрестанный процесс этого очищения и изменения. Практически каждый наш шаг - это выбор, который либо приближает нас к исполнению воли Божией о нашей святости, либо наоборот.

Об опыте действия благодати

Нужно сказать, что в христианской жизни, если она совершается правильно, рано или поздно наступает момент, когда человек все-таки приобретает определенный опыт ощущения действия благодати в своем сердце. Эти периоды чаще всего кратковременные: мы вдруг в какие-то моменты ощущаем, как легко и с умилением удается молиться; мы ощущаем сокрушение сердечное и вместе с тем утешение от Бога, когда каемся; ощущаем радость и удивительную полноту бытия, когда причащаемся Святых Христовых Тайн. А потом это состояние пропадает. И совершенно естественно, что нам нужно, отталкиваясь от этого, на практике, в опыте нашей жизни понять, что дает нам возможность благодать как можно дольше сохранять, а что, наоборот, нас благодати Божией лишает. Именно это должно для нас, на самом деле, стать одним из главных критериев правильности или неправильности собственной жизни.

Благодать Божия на протяжении всей жизни человека учит его, она буквально подталкивает каждого из нас к должному и отводит от недолжного. И чтобы тогда, когда мы ее почувствовали, дать ей возможность действовать, нужно этому научению начать внимать. А в моменты соблазна нужно непременно возвращать себя мысленно к этому опыту благодатной жизни и полагать его на одну чашу весов, а грех с его кратковременной сладостью - на другую. И выбирать, не уходить от этого выбора. Если мы делаем это честно, то это очень действенно, потому что мысль о будущем ответе перед Богом человека, ввергаемого в искушение, может и не остановить. А вот перспектива лишиться переживания любви Божией, которое душе уже знакомо, перечеркнуть эту возможность грехом нередко отрезвляет очень сильно. И чем бережнее мы память о благодатных мгновениях храним, тем легче бывает противостоять врагу.

В жизни христианина бывает, что воспоминания о благодатном опыте, когда-то им полученном, в течение долгого времени остаются потом только воспоминаниями, благодать не посещает его сердце снова. Бывает ли это связано не с нашими грехами, не с какими-то непосредственными проявлениями гордыни? Бывает. Господь, лишая человека духовных утешений, испытывает его призвание быть христианином, оставаться в Церкви. Нужно остановиться и спросить себя: «Буду ли я продолжать свое движение к Богу даже в том случае, если прежней радости мне это приносить уже не будет?» А чтобы на этот вопрос ответить, нужно разобраться внутри себя, ради чего вообще мы христианской жизнью живем.

Однако никто не может нам обещать, что благодать непременно вернется через какое-то время. Были, к примеру, подвижники, которые, взыскуя и ожидая этого возвращения, прожили практически всю жизнь - таков был Промысл Божий о них. Здесь можно вспомнить жизнеописание схиархимандрита Серафима (Романцова): когда-то, еще будучи молодым монахом, он увидел сон, где некая прекрасная девица сказала ему, что оставляет его сейчас, но потом вернется. Впоследствии он понял, что это было извещение Божие: с того времени он не ощущал уже той необыкновенной духовной отрады, которую приносила ему прежде монашеская жизнь. И тем не менее он трудился, подвизался и для множества людей был человеком, на которого они могли духовно опереться и в те сложные годы ХХ века в вере устоять. А когда он лежал уже на смертном одре, на его лице просияла вдруг неземная радость, и стало понятно, что благодать вернулась. Она вернулась тогда, когда не находилось уже в душе места ни для гордости, ни для самолюбования, ни для тщеславия, и оставалось только в таком состоянии отойти к Богу.

Христианство - это искание Божественной красоты, которая в какие-то мгновения человеку открывается

Сегодня часто забывают, что христианство - это не только подвиг, это не только образ жизни. Это искание той удивительной Божественной красоты, которая в какие-то мгновения человеку открывается, и человек уязвляется любовью к ней. Она сокрывается снова, но мы можем плакать и искать ее точно так же, как плачет и ищет свою мать ребенок. И так всю нашу жизнь: когда теряем мы ощущение близости Господа, будем стремиться к Нему со слезами и усердием, пока не отойдем в жизнь вечную и не сподобимся нескончаемого бытия с Ним.