Биография джона рида. Биография Дина Рида: личная жизнь. На вершине славы

Улица, на которой мы живем в Санкт-Петербурге, носит имя Джона Рида. Ещё улицы, названные именем Джона Рида есть в подмосковном городе Серпухове и в Астрахани. Но далеко не все знают, кто такой Джон Сайлас Рид (John Silas Reed), чем заслужил он такую честь? Я как-то спрашивала нескольких соседей по дому, знают ли они что-то об этом человеке. Люди среднего возраста путают его с известным в 60-е – 70-е годы американским певцом Дином Ридом, многие вообще не знают ни о том, ни о другом.

А этот человек прожил короткую, но очень яркую, насыщенную жизнь. Родившийся 22 октября 1887 года, в американском городе Портленд на берегу Тихого океана, он умер в Москве 19 октября 1920 года от сыпного тифа, не дожив три дня до своего тридцатитрехлетия. Люди старшего поколения вспомнят, что на уроках истории в старших классах учителя кратко рассказывали о Джоне Риде и рекомендовали прочитать его книгу о Великой Октябрьской Социалистической революции «10 дней, которые потрясли мир». (Ten Days that Shook the World).

Но в пятидесятые годы прошлого века (как и в более ранние периоды) эту книгу было нелегко найти в библиотеках, ее в СССР не популяризировали, издавали малыми тиражами, в сокращенном варианте. Как считают многие, одна из причин этого - в книге нет ни слова о Сталине, зато имя Троцкого упоминается в каждой главе. Впервые я прочитала книгу Джона Рида, учась в университете, да и то в сокращенном варианте. А теперь нашла ее полный текст в Интернете и прочла на одном дыхании. Ее можно назвать одной из лучших книг об Октябрьской революции.

О короткой, но яркой жизни Джона Сайласа Рида написано немало, есть даже книга в серии «Жизнь замечательных людей». Я лишь очень кратко перескажу его биографию. Родился он в богатой семье, в городе Портленд, штат Орегон. Его мать, Маргарет Грин Рид, была дочерью богатого портлендского предпринимателя, а отец, Чарльз Джером Рид служил представителем крупной компании по производству сельскохозяйственной техники.

Джон Рид учился в лучших школах, а высшее образование получил в самом престижном американском Гарвардском университете, где обучались дети только самых богатых и привилегированных слоев общества. Джон был увлекающимся человеком, занимался спортом, активно участвовал в разнообразной студенческой жизни. Удивительно, что выходец из благополучной буржуазной среды он в эти годы принимает участие в собраниях Клуба Социалистов, и это оказало определённое влияние на его взгляды.

После окончания Университета стал работать журналистом. Начало ХХ века во всем мире ознамеловалось активными выступлениями пролетариата, и тема революций очень интересовала Рида. Бунтарь по натуре, он всегда был там, где происходили стачки, рабочие волнения, в гуще классовой борьбы. Писал яркие репортажи о стачке текстильных рабочих в городе Патерсоне, за что даже угодил ненадолго в тюрьму, затем о восстании горняков на шахтах Рокфеллера в штате Колорадо, где власти учинили жестокую расправу над восставшими и их семьями.

В конце 1913 года Джон Рид был направлен журналом «Metropolitan Magazine» в бушующую Мексику, чтобы подготовить репортаж о Мексиканской революции, где на борьбу поднялась армия безземельных крестьян под командованием легендарного Панчо Вильи. Итогом поездки, помимо многочисленных статей для газет и журналов, стала книга «Восставшая Мексика». Рид пишет о нищих мексиканских крестьянах, с которых священники десятилетия подряд продолжали брать налог, давно отменённый законом, о боях, в которые ему случалось попадать вместе с армией Панчо Вильи. И конечно, о самом народном лидере, который, лишь к сорока годам научившись читать и писать, в занятых им городах открывал многочисленные школы.

Началась Первая мировая война 1914-1918 гг., и Джон Рид всюду, где грохочут пушки. Он пытается увидеть мировую войну с двух сторон – сначала глазами войск «Антанты», а затем, перебравшись по другую сторону линии фронта, из немецких окопов. Он побывал в Италии, Франции, Англии, Германии, Греции, Сербии и даже в Российской империи, куда он приехал в 1915 году, и вскоре подвергся аресту за смелые разоблачения царского правительства. В 1916 г. он возвращается в США, редактирует революционный журнал «Массы». А летом 1917 г. Рид снова спешит в Россию, низвергнувшую самодержавие.

Русская революция захватила его безраздельно! Паспорт американского журналиста открывал ему двери по обе стороны сражавшихся. 25 октября 1917 года (в своей книге он использует даты по новому стилю и называет революцию Ноябрьской) Рид сначала проникает в Зимний дворец, занятый юнкерами. Группа американцев беспрепятственно ходит по залам дворца, запоминая мельчайшие подробности: усыпанный окурками пол, разорванные картины. А в конце дня он уже снова здесь в составе красногвардейцев, идущих на штурм Зимнего.

Он был вездесущ: на многочисленных митингах, на заседаниях различных комитетов, съездов, в Смольном и в Таврическом дворцах, ездил к солдатам под Петроградом, встречался с Лениным, Троцким, Каменевым, с правыми и левыми... В своем предисловии к книге Джон Рид пишет: « Эта книга – сгусток истории, истории в том виде, в каком я наблюдал её. Она не претендует на то, чтобы быть больше чем подробным отчётом о Ноябрьской революции, когда большевики во главе рабочих и солдат захватили в России государственную власть и передали её в руки Советов». И далее ещё: «В этой книге, первой из ряда книг, над которыми я работаю, мне придётся ограничиться записью тех событий, которые я видел и переживал лично или которые подтверждены достоверными свидетельствами; ей предпосланы две главы, кратко обрисовывающие обстановку и причины Ноябрьской революции».

Он собирал материал повсюду, переходя о места на место – полные комплекты «Правды», «Известий», всех прокламаций, брошюр, плакатов и афиш. К плакатам он питал особенную страсть. Каждый раз, когда появлялся новый плакат, он не задумываясь срывал его со стены, если не мог добыть иным способом. В те дни плакаты печатались в таком множестве и с такой быстротой, что трудно было найти для них место на заборах. Кадетские, социал-революционные, меньшевистские, левоэсеровские и большевистские плакаты наклеивались один на другой такими густыми слоями, что однажды Рид отодрал пласт в шестнадцать плакатов один под другим. Его друг и коллега Альберт Рис Вильямс вспоминал: «Ворвавшись в мою комнату и размахивая огромной бумажной плитой, он воскликнул: «Смотри! Одним махом я сцапал всю революцию и контрреволюцию!»

Ещё в предисловии к книге Рид пишет: «В борьбе мои симпатии не были нейтральны. Но, рассказывая историю тех великих дней, я старался рассматривать события оком добросовестного летописца, заинтересованного в том, чтобы запечатлеть истину.»

Весной 1918 года Джон Рид возвращается в Америку и в рекордно короткий срок – менее чем за месяц, работая целыми сутками, пишет книгу «Десять дней, которые потрясли мир». В книге двенадцать глав, а после предисловия, перед первой главой, Рид дает подробнейшие вступительные замечания и пояснения, где характеризует все политические партии, важнейшие организации, центральные комитеты и прочие организации России. Естественно, что опубликовать подобную книгу было невероятно сложно, несколько копий рукописей были конфискованы. Но все же в марте 1919 года ее удалось выпустить. На первом экземпляре Джон Рид написал: «Моему издателю Горацио Ливрайту, едва не разорившемуся при печатании этой книги». Ибо отважный Ливрайт был единственным в Нью-Йорке, кто решился на публикацию.

Буржуазная американская пресса отказывалась публиковать материалы Рида о России, и он создает свои собственные журналы «Революционный век» и «Коммунист». В 1919 г. он становится одним из организаторов Коммунистической рабочей партии Америки, образовавшейся из отколовшегося левого крыла Социалистической партии, и редактирует ее орган «Голос Труда». В качестве делегата Коммунистической партии Америки Джон Рид приехал в 1920 г. в Москву на II Конгресс Коминтерна, но вскоре заболел тифом и умер. Его с большими почестями похоронили у Кремлевской стены, где в то время хоронили самых преданных революции героев. Тот, кто бывал на экскурсии в Мавзолее Ленина и в Некрополе у Кремлевских стен, вспомнят, что на гранитном надгробии этого американца высечены слова: «Джон Рид, делегат III Интернационала,1920».

Для того чтобы он подготовился к поступлению в колледж, так как его отец, который никогда не ходил в университет, хотел чтобы его сыновья учились в Гарварде .

Первая попытка Джона поступить в университет провалилась, но поступил со второй, и уже осенью 1906 года он начал своё обучение в Гарварде . Высокий, красивый, весёлый, Джон принимал участие практически во всех студенческих мероприятиях. Он был членом команды чирлидеров , членом команды пловцов и участвовал в заседаниях Драматического клуба. Он был членом редколлегии студенческого журнала Lampoon и Harvard Monthly , а также был президентом студенческого хора Гарварда. Джон не был членом университетской команды по футболу, но преуспел в менее престижных видах спорта, таких как плавание и водное поло .

Рид также принимал участие в собраниях Клуба Социалистов, где президентом был его друг Уолтер Липпман . Несмотря на то, что Рид так и не стал членом этого клуба, эти собрания оказали определённое влияние на его взгляды. Клуб был абсолютно легален, и постоянно критиковал руководство университета за то, что оно не платило всем работникам университета прожиточный минимум, и ходатайствовали о создании курса о социализме .

Рид окончил Гарвард в 1910 году и тем же летом отправился в путешествие. В ходе своего путешествия он посетил Англию , Францию и Испанию .

Начало репортёрской карьеры

Джон Рид хотел стать журналистом, и решил, что самое подходящее место для репортёрской карьеры - это Нью-Йорк , где были сконцентрированы все важнейшие издания того времени. Благодаря университетскому знакомству с журналистом Линкольном Стеффенсом , который занимался журналистскими разоблачениями и который высоко ценил Джона за его ум и талант, сделать первый шаг было проще. Стеффенс помог Риду занять не самый значительный пост в журнале American Magazine - в обязанности Джона входили чтение рукописей, корректура , а затем и редакторская работа. Чтобы заработать больше, Джон занял пост управляющего в недавно открытом, ежеквартальном журнале Landscape Architecture .

Военный корреспондент

Практически сразу же после начала Первой мировой войны Джон Рид в качестве репортёра Metropolitan отправляется в нейтральную (в тот момент) Италию . Рид встретился с Мейбл Додж, ставшей его любовницей, и вместе они отправились в Париж . Рид полагал, что война - это лишь новый виток торговой борьбы между империалистами. Джон не сочувствовал никому из участников войны. В неподписанной статье «Война торговцев», которая была опубликована в сентябре 1914 года в The Masses , Джон писал :

Настоящая война, для которой эта вспышка смерти и разрушений - всего лишь инцидент, началась давно. Война шла десятки лет, но мы не замечали сражений этой войны. Это война торговцев.

Мы, социалисты, должны надеяться, нет - верить, что из-за этих ужасных кровопролитий и страшных разрушений, произойдут глобальные социальные изменения, и мы ещё на шаг приблизимся к нашей мечте - Миру среди Людей

Во Франции Джон Рид пребывал в апатии из-за цензуры , введённой на время войны, а также из-за того, что ему было очень сложно попасть на фронт. Рид и Мейбл отправились в Лондон , откуда Мейбл отправляется в Нью-Йорк, чтобы оттуда помогать Джону. Правда пребывание в Европе, благодаря Мэйбл, позволило Риду познакомиться с рядом выдающихся деятелей культуры, такими, например, как Пабло Пикассо и Артур Рубинштейн .

Тем летом Джон Рид поддержал президента Вудро Вильсона в его намерении баллотироваться на второй срок, так как Рид полагал, что Вильсон выполнит своё обещание и не допустит вступления США в войну .

1916 год оказался для Джона наполненным разнообразными событиям - женитьба на Луизе Брайант в Пикскилле (англ : Peekskill, New York) в ноябре; операция по удалению почки, проведенная в клинике Джона Хопкинса в Балтиморе , где Джон оставался до конца декабря . В 1916 году Джон также опубликовал за свой счёт книгу Тамерлан и другие стихотворения тиражом в 500 экземпляров.

Пока страна приближалась к войне, Рид становится ещё более радикальным: его отношения с Metropolitan были закончены. Джон закладывает часы своего покойного отца, а также продает свой коттедж в Кейп-Коде (полуостров, очаровательное место к югу от Бостона) стороннице контроля за рождаемостью Маргарет Сэнгер .

В июле и августе 1917 года Рид продолжал писать агрессивные и злые статьи для Masses , который отказалась доставлять по почте Почтовая служба США . Также Джон Рид писал для журнала Seven Arts , который, в конце концов, лишился финансовой поддержки из-за статей Рида, а также одной статьи Рэндолфа Борна - в результате журнал перестал выходить . Дж. Рид был ошеломлен провоенными милитаристскими настроениями, популярными в стране - его карьера рушилась.

Свидетель революции

17 августа 1917 года Джон Рид и Луиза Брайант отплыли из Нью-Йорка в Европу, предварительно заверив Государственный департамент США , что они не будут представлять Социалистическую партию на предстоящей конференции в Стокгольме . Джон и Луиза хотели посетить Россию в качестве журналистов, чтобы засвидетельствовать происходящее там, а также для того чтобы собрать материал для репортажа о событиях происходящих в молодой российской республике. Путешествуя через Финляндию , пара прибыла в Петроград сразу после неудачной попытки военного переворота Л. Г. Корнилова . Джон и Луиза оказались в эпицентре Октябрьской революции.

Ситуация с продовольствием была очень сложной, Джон позже писал:

Большевики, ратовавшие за создание правительства, полностью состоящего из социалистов, а также за немедленное прекращения участия России в войне, стремились к передаче власти Керенским съезду Советов , который должен был быть созван в октябре 1917 года . Керенский усматривал в этом стремление отстранить его от власти и принял решение закрыть газеты большевиков, приказал арестовать большевистских лидеров, собрался отправить войска Петроградского гарнизона, который считался ненадежным, обратно на фронт. Военно-революционный комитет Советов, в котором большинство составляли большевики, готовился к захвату власти от имени будущего съезда. В 11 часов вечером 7 ноября 1917 года был захвачен Зимний дворец, резиденция правительства Керенского; Рид и Брайант присутствовали во время захвата Зимнего дворца .

Джон Рид был активным сторонником нового революционного социалистического правительства; он участвовал в работе Наркомата иностранных дел , переводя указы и новости о действиях нового правительства на английский язык. «Я также принимал участие в сборе материалов и данных и распространении документов, которые шли в немецкие окопы», – позже вспоминал Рид . К декабрю его средства были почти исчерпаны, и он стал работать на американца Раймонда Роббинса - представителя Красного Креста . Роббинс хотел создать газету которая защищала бы американские интересы; Рид согласился, но в первом номере газеты, который подготавливал к печати именно он, Рид разместил предупреждение прямо под заголовком: «Эта газета посвящена защите интересов американского капитала» .

Джон был близко знаком со многими членами нового правительства. Он встретился с Львом Троцким и познакомился с Лениным во время разгона Учредительного собрания (6) 19 января 1918 года .

Позднее он написал книгу об этих событиях в России - «», о которой В. И. Ленин отозвался следующим образом:

Прочитав с громаднейшим интересом и неослабевающим вниманием книгу Джона Рида: «Десять дней, которые потрясли весь мир», я от всей души рекомендую это сочинение рабочим всех стран. Эту книгу я желал бы видеть распространённой в миллионах экземпляров и переведённой на все языки, так как она даёт правдивое и необыкновенно живо написанное изложение событий, столь важных для понимания того, что такое пролетарская революция, что такое диктатура пролетариата .

Последние годы жизни

Память

Именем Джона Рида названы улицы в Серпухове , Чехове , Астрахани , в Невском районе Санкт-Петербурга .

Узбекский писатель, драматург и журналист Джонрид Мухитдинович Абдуллаханов получил имя в честь Джона Рида.

Адреса в Петрограде

1917- - Троицкая улица, 23, кв. 36.

Адреса в Москве

Гагаринский переулок , 11 (бывший дом архитектора Н. Г. Фалеева).

Семья

В 1916 году женился на Луизе Брайант . Детей в браке не было.

Произведения

Рид Дж. Избранное: в 2-х кн.: кн.1. Десять дней, которые потрясли мир ; Восставшая Мексика [Текст]: пер. с англ. / Дж. Рид. - М.: Политиздат , 1987. - 543 с.
Рид Дж. Избранное: в 2-х кн.: кн.2. Очерки. Статьи. Стихотворения. Автобиография. Письма. Воспоминания о Джоне Риде [Текст]: пер. с англ. / Дж. Рид. - М.: Политиздат , 1987. - 527 с.
Рид Дж. Избранные произведения [Текст]: пер. с англ. / Дж. Рид. - М.: изд-во иностранной лит., 1957. - 254 с.
Рид, Джон . 10 дней, которые потрясли мир. С предисловиями В. И. Ленина и Н. К. Крупской. - М.: Гос. изд-во полит. лит-ры, 1957. - 352 с.

Экранизации и инсценировки

В 1927 году Сергей Эйзенштейн выпустил первую, немую экранизацию (название по замыслу «Десять дней, которые потрясли мир »; в прокат фильм вышел под названием «Октябрь ».)
На основе книги Д. Рида был снят первый послесталинский фильм об Октябрьской революции «В дни Октября» , 1958, где он (в исполнении актёра А. Федоринова) является одним из действующих лиц.
«Правду! Ничего кроме правды!» Д. Н. Аль . На сцене Большого драматического театра им. Г. А. Товстоногова Джона Рида играет народный артист СССР Неведомский Леонид Витальевич .
На основе книг и биографии Джона Рида режиссёр Сергей Бондарчук снял дилогию «Красные колокола». К/с: «Мосфильм» (СССР), «Каносите-2» (Мексика), «Видес Интернейшнл» (Италия), В роли Джона Рида - Франко Неро :

- Фильм 1. Мексика в огне
- Фильм 2. Я видел рождение нового мира

Биография Джона Рида легла в основу фильма Уоррена Битти «Красные» , где последний снялся в главной роли.

Напишите отзыв о статье "Рид, Джон"

Примечания

Granville Hicks with John Stuart, John Reed: The Making of a Revolutionary. New York: Macmillan, 1936. Page 1.(en)
Hicks with Stuart, John Reed, pg. 2.
Eric Homberger, John Reed. Manchester: Manchester University Press, 1990. Pages 7-8
Homberger, John Reed, pg. 8
Homberger, John Reed, pg. 9
Hornberger, John Reed, pg. 12.
Hicks with Stuart, John Reed, page 33
Hicks with Stuart, John Reed, pg. 51
Hicks with Stuart, John Reed, pg. 65
Hicks with Stuart, John Reed, pg. 66
Homberger, John Reed, pg. 49.
Homberger, John Reed, pg. 55.
Homberger, John Reed, pg. 69.
Homberger, John Reed, pp. 75-76.
John Reed, «The Trader’s War», The Masses, v. 5, no. 12, whole no. 40 (Sept. 1914), pp. 16-17. The article appears without a byline, attributed to «a well-known American author and war correspondent who is compelled by arrangements with another publication to withhold his name.»
Дангулов А. С., Дангулов С. А. Легендарный Джон Рид. - М .: Советская Россия, 1978.
Homberger, John Reed, pg. 114.
Homberger, John Reed, pp. 112-116.
Homberger, John Reed, pg. 118.
Homberger, John Reed, pg. 122.
Homberger, John Reed, pp. 128-129.
Testimony of John Reed, Brewing and Liquor Interests and German and Bolshevik Propaganda: Report and Hearings of the Subcommittee on the Judiciary, United States Senate…, vol 3. pg. 563. Hereafter: Overman Committee Report, v. 3.
Testimony of John Reed, Overman Committee Report, v. 3, pg. 575.
Testimony of John Reed, Overman Committee Report, v. 3, pg. 569.
Testimony of John Reed, Overman Committee Report, v. 3, pg. 570.
Testimony of John Reed, Overman Committee Report, v. 3, p. 565.
Homberger, John Reed, pp. 159-60
Из предисловия к изданию: Дж. Рид. 10 дней, которые потрясли мир. М., 1957.
Абрамов Алексей Сергеевич. У Кремлёвской стены. - М .: Издательство политической литературы, 1987.

Литература

Гиленсон, Б. А. Джон Рид у истоков социалистического реализма в литературе США. - М.: Высш. шк., 1987. - 111, c.
Гладков Т. К. Джон Рид. М.: Мол. гвардия, 1962. - 288 с. - (ЖЗЛ. Вып.14 (347)).
Дангулов А. С., Дангулов С. А. Легендарный Джон Рид - М.: Сов. Россия, 1982. - 288 с.
Киреева И. В. Дооктябрьское творчество Дж. Рида (к проблеме метода) // Лит. связи и традиции. Уч. зап. Горьк. ун-та, вып. 160. - Горький, 1973.
Киреева И. В. Литературное творчество Джона Рида. Горький, 1974. - 150 с.
Краснов И. М. Джон Рид: правда о Красной России. М.: Сов. Россия, 1987. - 304 с.

Ссылки

Отрывок, характеризующий Рид, Джон

– Помню, – сказал Николай. – Я помню, что я к тебе пришел потом и мне хотелось тебя утешить и, знаешь, совестно было. Ужасно мы смешные были. У меня тогда была игрушка болванчик и я его тебе отдать хотел. Ты помнишь?
– А помнишь ты, – сказала Наташа с задумчивой улыбкой, как давно, давно, мы еще совсем маленькие были, дяденька нас позвал в кабинет, еще в старом доме, а темно было – мы это пришли и вдруг там стоит…
– Арап, – докончил Николай с радостной улыбкой, – как же не помнить? Я и теперь не знаю, что это был арап, или мы во сне видели, или нам рассказывали.
– Он серый был, помнишь, и белые зубы – стоит и смотрит на нас…
– Вы помните, Соня? – спросил Николай…
– Да, да я тоже помню что то, – робко отвечала Соня…
– Я ведь спрашивала про этого арапа у папа и у мама, – сказала Наташа. – Они говорят, что никакого арапа не было. А ведь вот ты помнишь!
– Как же, как теперь помню его зубы.
– Как это странно, точно во сне было. Я это люблю.
– А помнишь, как мы катали яйца в зале и вдруг две старухи, и стали по ковру вертеться. Это было, или нет? Помнишь, как хорошо было?
– Да. А помнишь, как папенька в синей шубе на крыльце выстрелил из ружья. – Они перебирали улыбаясь с наслаждением воспоминания, не грустного старческого, а поэтического юношеского воспоминания, те впечатления из самого дальнего прошедшего, где сновидение сливается с действительностью, и тихо смеялись, радуясь чему то.
Соня, как и всегда, отстала от них, хотя воспоминания их были общие.
Соня не помнила многого из того, что они вспоминали, а и то, что она помнила, не возбуждало в ней того поэтического чувства, которое они испытывали. Она только наслаждалась их радостью, стараясь подделаться под нее.
Она приняла участие только в том, когда они вспоминали первый приезд Сони. Соня рассказала, как она боялась Николая, потому что у него на курточке были снурки, и ей няня сказала, что и ее в снурки зашьют.
– А я помню: мне сказали, что ты под капустою родилась, – сказала Наташа, – и помню, что я тогда не смела не поверить, но знала, что это не правда, и так мне неловко было.
Во время этого разговора из задней двери диванной высунулась голова горничной. – Барышня, петуха принесли, – шопотом сказала девушка.
– Не надо, Поля, вели отнести, – сказала Наташа.
В середине разговоров, шедших в диванной, Диммлер вошел в комнату и подошел к арфе, стоявшей в углу. Он снял сукно, и арфа издала фальшивый звук.
– Эдуард Карлыч, сыграйте пожалуста мой любимый Nocturiene мосье Фильда, – сказал голос старой графини из гостиной.
Диммлер взял аккорд и, обратясь к Наташе, Николаю и Соне, сказал: – Молодежь, как смирно сидит!
– Да мы философствуем, – сказала Наташа, на минуту оглянувшись, и продолжала разговор. Разговор шел теперь о сновидениях.
Диммлер начал играть. Наташа неслышно, на цыпочках, подошла к столу, взяла свечу, вынесла ее и, вернувшись, тихо села на свое место. В комнате, особенно на диване, на котором они сидели, было темно, но в большие окна падал на пол серебряный свет полного месяца.
– Знаешь, я думаю, – сказала Наташа шопотом, придвигаясь к Николаю и Соне, когда уже Диммлер кончил и всё сидел, слабо перебирая струны, видимо в нерешительности оставить, или начать что нибудь новое, – что когда так вспоминаешь, вспоминаешь, всё вспоминаешь, до того довоспоминаешься, что помнишь то, что было еще прежде, чем я была на свете…
– Это метампсикова, – сказала Соня, которая всегда хорошо училась и все помнила. – Египтяне верили, что наши души были в животных и опять пойдут в животных.
– Нет, знаешь, я не верю этому, чтобы мы были в животных, – сказала Наташа тем же шопотом, хотя музыка и кончилась, – а я знаю наверное, что мы были ангелами там где то и здесь были, и от этого всё помним…
– Можно мне присоединиться к вам? – сказал тихо подошедший Диммлер и подсел к ним.
– Ежели бы мы были ангелами, так за что же мы попали ниже? – сказал Николай. – Нет, это не может быть!
– Не ниже, кто тебе сказал, что ниже?… Почему я знаю, чем я была прежде, – с убеждением возразила Наташа. – Ведь душа бессмертна… стало быть, ежели я буду жить всегда, так я и прежде жила, целую вечность жила.
– Да, но трудно нам представить вечность, – сказал Диммлер, который подошел к молодым людям с кроткой презрительной улыбкой, но теперь говорил так же тихо и серьезно, как и они.
– Отчего же трудно представить вечность? – сказала Наташа. – Нынче будет, завтра будет, всегда будет и вчера было и третьего дня было…
– Наташа! теперь твой черед. Спой мне что нибудь, – послышался голос графини. – Что вы уселись, точно заговорщики.
– Мама! мне так не хочется, – сказала Наташа, но вместе с тем встала.
Всем им, даже и немолодому Диммлеру, не хотелось прерывать разговор и уходить из уголка диванного, но Наташа встала, и Николай сел за клавикорды. Как всегда, став на средину залы и выбрав выгоднейшее место для резонанса, Наташа начала петь любимую пьесу своей матери.
Она сказала, что ей не хотелось петь, но она давно прежде, и долго после не пела так, как она пела в этот вечер. Граф Илья Андреич из кабинета, где он беседовал с Митинькой, слышал ее пенье, и как ученик, торопящийся итти играть, доканчивая урок, путался в словах, отдавая приказания управляющему и наконец замолчал, и Митинька, тоже слушая, молча с улыбкой, стоял перед графом. Николай не спускал глаз с сестры, и вместе с нею переводил дыхание. Соня, слушая, думала о том, какая громадная разница была между ей и ее другом и как невозможно было ей хоть на сколько нибудь быть столь обворожительной, как ее кузина. Старая графиня сидела с счастливо грустной улыбкой и слезами на глазах, изредка покачивая головой. Она думала и о Наташе, и о своей молодости, и о том, как что то неестественное и страшное есть в этом предстоящем браке Наташи с князем Андреем.
Диммлер, подсев к графине и закрыв глаза, слушал.
– Нет, графиня, – сказал он наконец, – это талант европейский, ей учиться нечего, этой мягкости, нежности, силы…
– Ах! как я боюсь за нее, как я боюсь, – сказала графиня, не помня, с кем она говорит. Ее материнское чутье говорило ей, что чего то слишком много в Наташе, и что от этого она не будет счастлива. Наташа не кончила еще петь, как в комнату вбежал восторженный четырнадцатилетний Петя с известием, что пришли ряженые.
Наташа вдруг остановилась.
– Дурак! – закричала она на брата, подбежала к стулу, упала на него и зарыдала так, что долго потом не могла остановиться.
– Ничего, маменька, право ничего, так: Петя испугал меня, – говорила она, стараясь улыбаться, но слезы всё текли и всхлипывания сдавливали горло.
Наряженные дворовые, медведи, турки, трактирщики, барыни, страшные и смешные, принеся с собою холод и веселье, сначала робко жались в передней; потом, прячась один за другого, вытеснялись в залу; и сначала застенчиво, а потом всё веселее и дружнее начались песни, пляски, хоровые и святочные игры. Графиня, узнав лица и посмеявшись на наряженных, ушла в гостиную. Граф Илья Андреич с сияющей улыбкой сидел в зале, одобряя играющих. Молодежь исчезла куда то.
Через полчаса в зале между другими ряжеными появилась еще старая барыня в фижмах – это был Николай. Турчанка был Петя. Паяс – это был Диммлер, гусар – Наташа и черкес – Соня, с нарисованными пробочными усами и бровями.
После снисходительного удивления, неузнавания и похвал со стороны не наряженных, молодые люди нашли, что костюмы так хороши, что надо было их показать еще кому нибудь.
Николай, которому хотелось по отличной дороге прокатить всех на своей тройке, предложил, взяв с собой из дворовых человек десять наряженных, ехать к дядюшке.
– Нет, ну что вы его, старика, расстроите! – сказала графиня, – да и негде повернуться у него. Уж ехать, так к Мелюковым.
Мелюкова была вдова с детьми разнообразного возраста, также с гувернантками и гувернерами, жившая в четырех верстах от Ростовых.
– Вот, ma chere, умно, – подхватил расшевелившийся старый граф. – Давай сейчас наряжусь и поеду с вами. Уж я Пашету расшевелю.
Но графиня не согласилась отпустить графа: у него все эти дни болела нога. Решили, что Илье Андреевичу ехать нельзя, а что ежели Луиза Ивановна (m me Schoss) поедет, то барышням можно ехать к Мелюковой. Соня, всегда робкая и застенчивая, настоятельнее всех стала упрашивать Луизу Ивановну не отказать им.
Наряд Сони был лучше всех. Ее усы и брови необыкновенно шли к ней. Все говорили ей, что она очень хороша, и она находилась в несвойственном ей оживленно энергическом настроении. Какой то внутренний голос говорил ей, что нынче или никогда решится ее судьба, и она в своем мужском платье казалась совсем другим человеком. Луиза Ивановна согласилась, и через полчаса четыре тройки с колокольчиками и бубенчиками, визжа и свистя подрезами по морозному снегу, подъехали к крыльцу.
Наташа первая дала тон святочного веселья, и это веселье, отражаясь от одного к другому, всё более и более усиливалось и дошло до высшей степени в то время, когда все вышли на мороз, и переговариваясь, перекликаясь, смеясь и крича, расселись в сани.
Две тройки были разгонные, третья тройка старого графа с орловским рысаком в корню; четвертая собственная Николая с его низеньким, вороным, косматым коренником. Николай в своем старушечьем наряде, на который он надел гусарский, подпоясанный плащ, стоял в середине своих саней, подобрав вожжи.
Было так светло, что он видел отблескивающие на месячном свете бляхи и глаза лошадей, испуганно оглядывавшихся на седоков, шумевших под темным навесом подъезда.
В сани Николая сели Наташа, Соня, m me Schoss и две девушки. В сани старого графа сели Диммлер с женой и Петя; в остальные расселись наряженные дворовые.
– Пошел вперед, Захар! – крикнул Николай кучеру отца, чтобы иметь случай перегнать его на дороге.
Тройка старого графа, в которую сел Диммлер и другие ряженые, визжа полозьями, как будто примерзая к снегу, и побрякивая густым колокольцом, тронулась вперед. Пристяжные жались на оглобли и увязали, выворачивая как сахар крепкий и блестящий снег.
Николай тронулся за первой тройкой; сзади зашумели и завизжали остальные. Сначала ехали маленькой рысью по узкой дороге. Пока ехали мимо сада, тени от оголенных деревьев ложились часто поперек дороги и скрывали яркий свет луны, но как только выехали за ограду, алмазно блестящая, с сизым отблеском, снежная равнина, вся облитая месячным сиянием и неподвижная, открылась со всех сторон. Раз, раз, толконул ухаб в передних санях; точно так же толконуло следующие сани и следующие и, дерзко нарушая закованную тишину, одни за другими стали растягиваться сани.
– След заячий, много следов! – прозвучал в морозном скованном воздухе голос Наташи.
– Как видно, Nicolas! – сказал голос Сони. – Николай оглянулся на Соню и пригнулся, чтоб ближе рассмотреть ее лицо. Какое то совсем новое, милое, лицо, с черными бровями и усами, в лунном свете, близко и далеко, выглядывало из соболей.
«Это прежде была Соня», подумал Николай. Он ближе вгляделся в нее и улыбнулся.
– Вы что, Nicolas?
– Ничего, – сказал он и повернулся опять к лошадям.
Выехав на торную, большую дорогу, примасленную полозьями и всю иссеченную следами шипов, видными в свете месяца, лошади сами собой стали натягивать вожжи и прибавлять ходу. Левая пристяжная, загнув голову, прыжками подергивала свои постромки. Коренной раскачивался, поводя ушами, как будто спрашивая: «начинать или рано еще?» – Впереди, уже далеко отделившись и звеня удаляющимся густым колокольцом, ясно виднелась на белом снегу черная тройка Захара. Слышны были из его саней покрикиванье и хохот и голоса наряженных.
– Ну ли вы, разлюбезные, – крикнул Николай, с одной стороны подергивая вожжу и отводя с кнутом pуку. И только по усилившемуся как будто на встречу ветру, и по подергиванью натягивающих и всё прибавляющих скоку пристяжных, заметно было, как шибко полетела тройка. Николай оглянулся назад. С криком и визгом, махая кнутами и заставляя скакать коренных, поспевали другие тройки. Коренной стойко поколыхивался под дугой, не думая сбивать и обещая еще и еще наддать, когда понадобится.
Николай догнал первую тройку. Они съехали с какой то горы, выехали на широко разъезженную дорогу по лугу около реки.
«Где это мы едем?» подумал Николай. – «По косому лугу должно быть. Но нет, это что то новое, чего я никогда не видал. Это не косой луг и не Дёмкина гора, а это Бог знает что такое! Это что то новое и волшебное. Ну, что бы там ни было!» И он, крикнув на лошадей, стал объезжать первую тройку.
Захар сдержал лошадей и обернул свое уже объиндевевшее до бровей лицо.
Николай пустил своих лошадей; Захар, вытянув вперед руки, чмокнул и пустил своих.
– Ну держись, барин, – проговорил он. – Еще быстрее рядом полетели тройки, и быстро переменялись ноги скачущих лошадей. Николай стал забирать вперед. Захар, не переменяя положения вытянутых рук, приподнял одну руку с вожжами.
– Врешь, барин, – прокричал он Николаю. Николай в скок пустил всех лошадей и перегнал Захара. Лошади засыпали мелким, сухим снегом лица седоков, рядом с ними звучали частые переборы и путались быстро движущиеся ноги, и тени перегоняемой тройки. Свист полозьев по снегу и женские взвизги слышались с разных сторон.
Опять остановив лошадей, Николай оглянулся кругом себя. Кругом была всё та же пропитанная насквозь лунным светом волшебная равнина с рассыпанными по ней звездами.
«Захар кричит, чтобы я взял налево; а зачем налево? думал Николай. Разве мы к Мелюковым едем, разве это Мелюковка? Мы Бог знает где едем, и Бог знает, что с нами делается – и очень странно и хорошо то, что с нами делается». Он оглянулся в сани.
– Посмотри, у него и усы и ресницы, всё белое, – сказал один из сидевших странных, хорошеньких и чужих людей с тонкими усами и бровями.
«Этот, кажется, была Наташа, подумал Николай, а эта m me Schoss; а может быть и нет, а это черкес с усами не знаю кто, но я люблю ее».
– Не холодно ли вам? – спросил он. Они не отвечали и засмеялись. Диммлер из задних саней что то кричал, вероятно смешное, но нельзя было расслышать, что он кричал.
– Да, да, – смеясь отвечали голоса.
– Однако вот какой то волшебный лес с переливающимися черными тенями и блестками алмазов и с какой то анфиладой мраморных ступеней, и какие то серебряные крыши волшебных зданий, и пронзительный визг каких то зверей. «А ежели и в самом деле это Мелюковка, то еще страннее то, что мы ехали Бог знает где, и приехали в Мелюковку», думал Николай.
Действительно это была Мелюковка, и на подъезд выбежали девки и лакеи со свечами и радостными лицами.
– Кто такой? – спрашивали с подъезда.
– Графские наряженные, по лошадям вижу, – отвечали голоса.

Пелагея Даниловна Мелюкова, широкая, энергическая женщина, в очках и распашном капоте, сидела в гостиной, окруженная дочерьми, которым она старалась не дать скучать. Они тихо лили воск и смотрели на тени выходивших фигур, когда зашумели в передней шаги и голоса приезжих.
Гусары, барыни, ведьмы, паясы, медведи, прокашливаясь и обтирая заиндевевшие от мороза лица в передней, вошли в залу, где поспешно зажигали свечи. Паяц – Диммлер с барыней – Николаем открыли пляску. Окруженные кричавшими детьми, ряженые, закрывая лица и меняя голоса, раскланивались перед хозяйкой и расстанавливались по комнате.
– Ах, узнать нельзя! А Наташа то! Посмотрите, на кого она похожа! Право, напоминает кого то. Эдуард то Карлыч как хорош! Я не узнала. Да как танцует! Ах, батюшки, и черкес какой то; право, как идет Сонюшке. Это еще кто? Ну, утешили! Столы то примите, Никита, Ваня. А мы так тихо сидели!
– Ха ха ха!… Гусар то, гусар то! Точно мальчик, и ноги!… Я видеть не могу… – слышались голоса.
Наташа, любимица молодых Мелюковых, с ними вместе исчезла в задние комнаты, куда была потребована пробка и разные халаты и мужские платья, которые в растворенную дверь принимали от лакея оголенные девичьи руки. Через десять минут вся молодежь семейства Мелюковых присоединилась к ряженым.
Пелагея Даниловна, распорядившись очисткой места для гостей и угощениями для господ и дворовых, не снимая очков, с сдерживаемой улыбкой, ходила между ряжеными, близко глядя им в лица и никого не узнавая. Она не узнавала не только Ростовых и Диммлера, но и никак не могла узнать ни своих дочерей, ни тех мужниных халатов и мундиров, которые были на них.
– А это чья такая? – говорила она, обращаясь к своей гувернантке и глядя в лицо своей дочери, представлявшей казанского татарина. – Кажется, из Ростовых кто то. Ну и вы, господин гусар, в каком полку служите? – спрашивала она Наташу. – Турке то, турке пастилы подай, – говорила она обносившему буфетчику: – это их законом не запрещено.
Иногда, глядя на странные, но смешные па, которые выделывали танцующие, решившие раз навсегда, что они наряженные, что никто их не узнает и потому не конфузившиеся, – Пелагея Даниловна закрывалась платком, и всё тучное тело ее тряслось от неудержимого доброго, старушечьего смеха. – Сашинет то моя, Сашинет то! – говорила она.
После русских плясок и хороводов Пелагея Даниловна соединила всех дворовых и господ вместе, в один большой круг; принесли кольцо, веревочку и рублик, и устроились общие игры.
Через час все костюмы измялись и расстроились. Пробочные усы и брови размазались по вспотевшим, разгоревшимся и веселым лицам. Пелагея Даниловна стала узнавать ряженых, восхищалась тем, как хорошо были сделаны костюмы, как шли они особенно к барышням, и благодарила всех за то, что так повеселили ее. Гостей позвали ужинать в гостиную, а в зале распорядились угощением дворовых.
– Нет, в бане гадать, вот это страшно! – говорила за ужином старая девушка, жившая у Мелюковых.
– Отчего же? – спросила старшая дочь Мелюковых.
– Да не пойдете, тут надо храбрость…
– Я пойду, – сказала Соня.
– Расскажите, как это было с барышней? – сказала вторая Мелюкова.
– Да вот так то, пошла одна барышня, – сказала старая девушка, – взяла петуха, два прибора – как следует, села. Посидела, только слышит, вдруг едет… с колокольцами, с бубенцами подъехали сани; слышит, идет. Входит совсем в образе человеческом, как есть офицер, пришел и сел с ней за прибор.
– А! А!… – закричала Наташа, с ужасом выкатывая глаза.
– Да как же, он так и говорит?
– Да, как человек, всё как должно быть, и стал, и стал уговаривать, а ей бы надо занять его разговором до петухов; а она заробела; – только заробела и закрылась руками. Он ее и подхватил. Хорошо, что тут девушки прибежали…
– Ну, что пугать их! – сказала Пелагея Даниловна.
– Мамаша, ведь вы сами гадали… – сказала дочь.
– А как это в амбаре гадают? – спросила Соня.
– Да вот хоть бы теперь, пойдут к амбару, да и слушают. Что услышите: заколачивает, стучит – дурно, а пересыпает хлеб – это к добру; а то бывает…
– Мама расскажите, что с вами было в амбаре?
Пелагея Даниловна улыбнулась.
– Да что, я уж забыла… – сказала она. – Ведь вы никто не пойдете?
– Нет, я пойду; Пепагея Даниловна, пустите меня, я пойду, – сказала Соня.
– Ну что ж, коли не боишься.
– Луиза Ивановна, можно мне? – спросила Соня.
Играли ли в колечко, в веревочку или рублик, разговаривали ли, как теперь, Николай не отходил от Сони и совсем новыми глазами смотрел на нее. Ему казалось, что он нынче только в первый раз, благодаря этим пробочным усам, вполне узнал ее. Соня действительно этот вечер была весела, оживлена и хороша, какой никогда еще не видал ее Николай.
«Так вот она какая, а я то дурак!» думал он, глядя на ее блестящие глаза и счастливую, восторженную, из под усов делающую ямочки на щеках, улыбку, которой он не видал прежде.
– Я ничего не боюсь, – сказала Соня. – Можно сейчас? – Она встала. Соне рассказали, где амбар, как ей молча стоять и слушать, и подали ей шубку. Она накинула ее себе на голову и взглянула на Николая.
«Что за прелесть эта девочка!» подумал он. «И об чем я думал до сих пор!»
Соня вышла в коридор, чтобы итти в амбар. Николай поспешно пошел на парадное крыльцо, говоря, что ему жарко. Действительно в доме было душно от столпившегося народа.
На дворе был тот же неподвижный холод, тот же месяц, только было еще светлее. Свет был так силен и звезд на снеге было так много, что на небо не хотелось смотреть, и настоящих звезд было незаметно. На небе было черно и скучно, на земле было весело.
«Дурак я, дурак! Чего ждал до сих пор?» подумал Николай и, сбежав на крыльцо, он обошел угол дома по той тропинке, которая вела к заднему крыльцу. Он знал, что здесь пойдет Соня. На половине дороги стояли сложенные сажени дров, на них был снег, от них падала тень; через них и с боку их, переплетаясь, падали тени старых голых лип на снег и дорожку. Дорожка вела к амбару. Рубленная стена амбара и крыша, покрытая снегом, как высеченная из какого то драгоценного камня, блестели в месячном свете. В саду треснуло дерево, и опять всё совершенно затихло. Грудь, казалось, дышала не воздухом, а какой то вечно молодой силой и радостью.
С девичьего крыльца застучали ноги по ступенькам, скрыпнуло звонко на последней, на которую был нанесен снег, и голос старой девушки сказал:
– Прямо, прямо, вот по дорожке, барышня. Только не оглядываться.
– Я не боюсь, – отвечал голос Сони, и по дорожке, по направлению к Николаю, завизжали, засвистели в тоненьких башмачках ножки Сони.
Соня шла закутавшись в шубку. Она была уже в двух шагах, когда увидала его; она увидала его тоже не таким, каким она знала и какого всегда немножко боялась. Он был в женском платье со спутанными волосами и с счастливой и новой для Сони улыбкой. Соня быстро подбежала к нему.
«Совсем другая, и всё та же», думал Николай, глядя на ее лицо, всё освещенное лунным светом. Он продел руки под шубку, прикрывавшую ее голову, обнял, прижал к себе и поцеловал в губы, над которыми были усы и от которых пахло жженой пробкой. Соня в самую середину губ поцеловала его и, выпростав маленькие руки, с обеих сторон взяла его за щеки.
– Соня!… Nicolas!… – только сказали они. Они подбежали к амбару и вернулись назад каждый с своего крыльца.

Когда все поехали назад от Пелагеи Даниловны, Наташа, всегда всё видевшая и замечавшая, устроила так размещение, что Луиза Ивановна и она сели в сани с Диммлером, а Соня села с Николаем и девушками.

Биография певца Дина Рида началась в Соединенных Штатах. Родившийся в Денвере, штат Колорадо, в 1938 году, Дин Рид умер в озере на окраине Восточного Берлина в 1986 году. В течение почти 48 лет между этими двумя событиями Рид вел очень необычную жизнь, которая сделала его знаменитым в Латинской Америке, Советском Союзе и в Восточной Германии, но практически неизвестным в родных США. Многих до сих пор интересует Дина Рида биография, песни музыканта популярны в основном у молодых людей, интересующихся музыкой и культурой 60-х.

Прозванный западной прессой Красным Элвисом, родившийся в Америке Дин Рид был самым популярным певцом в Восточной Европе и Советском Союзе в 1970-х и начале 1980-х годов. Миллионы людей покупали его альбомы и смотрели его фильмы. Его концерты были очень популярны.

На родине Рид был опозорен и оплеван, прослыл коммунистическим предателем среди большинства людей в Соединенных Штатах, которые знали о его существовании. При этом он никогда не отказывался от своего американского гражданства и не присоединился к социалистической партии ГДР. Временами будучи наивным политическим идеалистом, Рид стал публичным противником войны во Вьетнаме задолго до того, как эта тема стала актуальной в США.

Он стал известен в Америке после интервью в телешоу CBS «60 минут» в 1986 году, но вскоре после этого скончался.

Рождение и ранние годы

Дин Рид родился в Денвере, штат Колорадо, и много раз переезжал со своей семьей, жил в разных городах Калифорнии и Юты, а затем возвращался в Колорадо. Он провел много лет в соседнем Уитленде, который в 1930-х и 40-х годах представлял собой довольно запущенную деревню с плохой инфраструктурой. Много лет спустя, в Восточной Германии, Рид будет часто носить ковбойские сапоги и шляпу, поскольку ковбойский образ был весьма популярным и экзотичным в странах восточного блока. Сайрил Рид, его отец, был учителем. Его мать, Рут Анна Рид (урожденная Браун), была домохозяйкой. Согласно официальной биографии, Дин Рид имел двух братьев - Верна и Дейла. Его семья много путешествовала, жила поочередно то в Калифорнии, то в Юте, но в конечном итоге возвращалась в Колорадо, где будущий певец посещал колледж.

Школа, колледж и начало карьеры

В 1956 году он окончил среднюю школу Wheat Ridge, в которой слыл популярным спортсменом и душой компании.

Освоив гитару и научившись сносно петь, Рид вскоре покинул колледж, чтобы отправиться в Голливуд и начать карьеру в качестве артиста. Спустя пару лет в университете Колорадо Рид переехал в Калифорнию, когда понял, что у него есть талант музыканта, и записал Once Again для Imperial Records как одноразовый сингл, чтобы увидеть, закончится ли его музыкальная авантюра подписанием выгодного контракта. Контракт на тот момент так и не был ему предложен.

Сделав демо-запись, он фактически подписал контракт с Capitol Records в 1958 году. Этот лейбл вкладывал в него деньги и раскручивал, пытаясь сделать из него очередного идола для подростков, и он выпустил несколько в меру популярных синглов, включая Annabelle, The Search, No Wonder, A Pair of Scissors. Он также выступал в гостях на семейных телевизионных программах, таких как "Отец-Бакалавр".

Вояж в Южную Америку

Два года спустя он появился в эпизоде сериала «Отец холостяка» (Bentley and Majorette, 1960 г.). Хотя он записал несколько скромных синглов с Capitol, когда он понял, что его карьера застопорилась в США, он уехал в Южную Америку, где его музыка была гораздо более популярной. В 1961 году в опросе журнала для подростков из Латинской Америки имя Дина Рида было на вершине списка, в который вошли Элвис Пресли и Пол Анка (2-е место и 3-е место соответственно). В США у него совсем не было поклонников, в то время как в Чили его встретили толпы кричащих девочек-подростков.

Международное признание

В то время как Рид не имел музыкального успеха в США, поскольку The Search стала его единственной песней, записанной на родине, сингл Summer Romance оказался настолько популярным в Южной Америке, что он остался в Аргентине после своего успешного южноамериканского тура. Там его ждала небывалая известность и рекордные продажи. Особенно популярен он был в Чили и Перу, где также появился на главном телеканале.

Во время пребывания в Латинской Америке в 1960-х годах, когда его музыкальная карьера была в зените, Рид часто проявлял симпатию к слабым, бедным и тем, кого угнетали диктаторы. Помимо американских народных песен, он писал и пел песни на испанском языке и, казалось, обладал талантом изучать языки, что также пригодились ему в Восточной Германии. В Аргентине он снимался в кино, выступал на концертах, записывал клипы и даже имел собственное телешоу. Он также выразил решительную оппозицию к внешней политике США и выступал за нуклеаризацию.

Живя в Южной Америке, Рид записывал множество альбомов, много гастролировал и даже появлялся на собственных телевизионных программах в Буэнос-Айресе, таких как Sabados Continuados. Рид прожил в Аргентине около четырех лет. В течение этого периода он дал еще несколько успешных концертов. Во время этих выступлений Дина Рида сопровождала группа Los Dominantes, созданная Хуаном Луисом Бхе Рикки (клавишник), Карлосом Реалом «Чарли» (басист), Дардо Риверо (первая гитара), Хуаном Чьярелло (вторая гитара) и Хасинто Атенсио (ударные).

В Чили Рид разработал левую политическую философию и начал выступать против угнетения и нищеты. Согласно официальной биографии, певец Дин Рид проводил бесплатные концерты в бедных кварталах и тюрьмах. После возвращения в Буэнос-Айрес его взгляды в конечном счете начали идти вразрез с политикой нового аргентинского правительства, пришедшего к власти после военного переворота 1966 года. Вскоре Рид был депортирован.

В поисках новой родины

В 1971 году Дин Рид написал открытое письмо Александру Солженицыну, критикуя его за клевету на СССР.

Рид некоторое время жил в Риме, снимался в телевизионных рекламных роликах и спагетти-вестернах, таких как "Адиос, Сабата", и путешествовал по Центральной и Восточной Европе, включая Советский Союз, где он пользовался огромной популярностью.

Жизнь в восточном блоке

В 1973 году Рид решил поселиться в Восточной Германии, где продолжал писать, петь и сниматься в кино. За эти годы он сыграл в 20 фильмах, выпустил 13 альбомов и дал концерты в 32 странах. Большинство его песен в этот период были перепевками успешных хитов Чака Берри, Элвиса Пресли, Битлз и других. В 1978 году он снялся в «Эль-Канторе» (The Singer), биографическом фильме о его друге Викторе Харе, популярном чилийском певце-песеннике, убитом военными после государственного переворота 1973 года против президента Сальвадора Альенде. Обо всем этом можно прочесть в любой подробной биографии американского певца Дина Рида.

В Восточной Германии он мог жить как привилегированный человек, который, в отличие от большинства восточных немцев, мог путешествовать за границу и пользоваться определенными свободами, не говоря уже о его доме на берегу озера. Он смог провести медовый месяц в Риме, Париже и Лондоне, что было невозможно для среднестатистического гражданина ГДР.

Биография Дина Рида: личная жизнь

Но частная жизнь певца была далека от идеала, и его публичный и частный образы кардинально отличались друг от друга. Сначала он женился и развелся в США, в Восточной Германии Рид дважды женился. Он не очень хорошо относился к своим избранницам и даже проигнорировал появление на свет двух своих дочерей, рожденных двумя разными женщинами: первая - Патти Хоббс, вторая - Вибек Шмидт. Известно, что Дин Рид не был верным партнером и часто изменял своим женщинам. Биография Дина Рида, фото с ним, его личная жизнь до сих пор интересуют людей.

У него был долгий роман с эстонской актрисой Евой Киви, который продолжался до таинственной смерти певца. Есть и неразгаданная до конца тайна в его биографии - причина смерти Дина Рида на самом деле до сих пор не установлена.

Его последняя жена, Рената Блюм, была актрисой, с которой он работал на протяжении 7 лет.

Со временем Рид признал противоречия между его собственными идеалистическими взглядами и реальностью жизни в Восточной Германии, но не знал, что с этим делать. С годами он также понимал, как его известность и слава постепенно уходят в прошлое. Новое поколение едва знало, кто он такой. Люди, которые его хорошо знали, говорили, что он хочет вернуться в США, но его социалистические марксистские взгляды и репутация не позволили бы ему зарабатывать на жизнь в родной стране, особенно после его интервью в 1986 году. Только через шесть недель после этого телевизионного интервью тело Рида было вытащено из озера Зеутхен (Zeuthener See) возле его дома на южной окраине Восточного Берлина.

Биография Дина Рида: причина смерти

Было много предположений о смерти Дина Рида. Было ли это самоубийством (как думают большинство его друзей и родственников из Восточной Германии), странной случайностью или это что-то более зловещее? Мы, возможно, никогда не узнаем, но в последние недели перед своей смертью он действительно был в подавленном состоянии. Дин Рид был пойман между двумя мирами, между двумя странами, в ловушку собственной репутации.

А был ли коммунист?

Будучи на словах приверженцем политики своей восточногерманской коммунистической родины, он не присоединился к правящей "Партии социалистического единства" (СЕПГ). Несмотря на свою оппозицию по отношению к правительству США, он до конца своей жизни испытывал тайную любовь к Америке, и его песни часто отражали американский патриотизм. Он никогда не отказывался от своего американского гражданства и продолжал подавать налоговые декларации для службы внутренних доходов.

Однако в телевизионном интервью, проведенном в 1986 году на 60-минутном сеансе CBS, он защищал советскую интервенцию в Афганистане и строительство Берлинской стены (заявив, что это было сделано для самообороны) и сравнил Рейгана со Сталиным, что вызвало возмущение у многих в США, включая семью самого Рида и его друзей. После интервью Рид получал многочисленные "письма ненависти" из Америки, в которых его называли ублюдком и предателем.

Но не все так просто в этой истории. Некоторые слухи, связанные с биографией Дина Рида, сообщают о том, что в 1965 году, присутствуя на Всемирной конференции мира в Хельсинки в Финляндии, директор советской Коммунистической лиги молодежи Николай Патрухов обнаружил, что Рид поет в соседнем парке, и пригласил его на конференцию, где Рид спел песню «Мы победим». Именно Патрухов привез Рида в Советский Союз, где его эффектная внешность, страстные марксистские убеждения в сочетании с приятной американской музыкой привели певца к успеху. В 1966 году Рид подписал контракт с советской государственной звукозаписывающей компанией «Мелодия», после чего даже появился на советском телевидении. Рид взял Восточную Европу штурмом подобно тому, как "Битлз" завоевали Соединенные Штаты.

Рид переехал в Европу в 1966 году, сначала жил в Испании, затем в Италии, где он снимался в фильмах - спагетти-вестернах, триллерах, гангстерских фильмах и даже одном пиратском. Рид продолжал сниматься в кино на протяжении всей своей карьеры, и после 1973 года почти все картины были выпущены в Германской Демократической Республике (ГДР), гражданином которой он был.

Несмотря на свою работу в качестве актера, именно его певческая карьера привела к тому, что Рид был популярен на протяжении двух десятилетий. Его знали миллионы россиян и восточноевропейцев, считавших его самым известным американцем в мире. Он был настолько популярен в восточном блоке, что к 1980 г. его начали называть советским Фрэнком Синатрой. Между тем, в Соединенных Штатах его карьера зашла в тупик. Он был исключен из Columbia Records, несмотря на то что написал «Наш летний романс». Тогда он и начал работать и жить поочередно в Мексике, Чили, Венесуэле, Испании, Чехословакии и Советском Союзе. Рид все 1950-е и ранние 1960-е годы играл рок-н-ролл.

Его альбомы продавались миллионами копий по всему восточному блоку и позволили Риду прожить легкую и комфортную жизнь. Привилегии, которые он получил как музыкальная звезда, санкционированные правительством, были еще более усугублены тем фактом, что он никогда не отказывался от своего американского гражданства. Поскольку Рид сохранял свой паспорт гражданина Соединенных Штатов и подавал ежегодные налоговые декларации в IRS, он имел свободу передвижения на Запад.

Смерть и память

Как уже говорилось выше, если верить официальной биографии Дина Рида, причина смерти певца так и не установлена. Через шесть недель после его появления в 60-минутном интервью Рид был найден мертвым в озере Zeuthener около своего дома в Восточном Берлине.

Позже было найдено таинственное письмо, напоминающее предсмертное. В нем Рид выразил сожаление о своих разрушенных отношениях с третьей женой. Он извинился перед Генеральным секретарем СЕПГ Эрихом Хонеккером за свои действия, которые могли привести к репутационному ущербу для ГДР.

В 2004 году телеканал «Россия» выпустил документальный фильм о Дине Риде «Кто Вы, Мистер Рид?». В нем высказывалась версия, что Рид мог быть тройным агентом, одновременно работающим на КГБ, ЦРУ и Штази.

Личная жизнь

Рид женился три раза. Его первый брак был заключен примерно в 1964 году с американкой Патрисией Хоббс, с которой у него была дочь Рамона, родившаяся в 1968 году. Патрисия оставила его в 1971 году, вернулась в Соединенные Штаты со своей дочерью и развелась с ним. В 1973 году Рид женился на восточногерманской женщине Вибекке Дорндеке (урожденная Шмидт), с которой у него была вторая дочь, Наташа, 1975 года рождения. Пара развелась в 1978 году. В 1981 году он женился в третий раз, на восточногерманской актрисе Ренате Блюм, с которой он оставался до своей смерти, несмотря на напряженность и обвинения в том, что она докладывала о нем в Штази. Но это не так интересует современных пользователей, как волнующая биография Дина Рида, причина смерти, фото музыканта.

Посмертное признание

Музыкальный фильм под названием «Товарищ Рок-звезда» с музыкой Ричарда Джона и либретто Джулиана Вулфорда в настоящее время находится в разработке. Один час материала с выставки был представлен в мастерской студентами из Лондонской школы искусств в ноябре 2007 года, а в Центральном училище речи и драмы и Королевской шотландской академии речи и драмы состоялась серия семинаров, посвященных незаурядному американскому музыканту. На них рассматривалось все что связано с Дином Ридом - биография, причина смерти, песни и не только.

Полное чтение состоялось в феврале 2012 года с участием в составе звезд Вест-Энда Бена Годдарда, Рози Эш, Исси Ван Рэндвика, Кэти Секомб, Кайсы Хаммерлунд и Джеммы Саттон.

Биография Дина Рида оказала влияние на писателя и комика Льюиса Блэка и композитора Расти Маги, вдохновив их на создание мюзикла «Царь рок-н-ролла». В нем рассказывается о рождении героя, очень похожего на Рида - Евгения Ривза, проделавшего путь от музыканта из Небраски до советской суперзвезды. Пьеса была написана Льюисом Блэком с музыкой и лирикой покойного Расти Маги. Он был впервые выпущен в Нью-Йорке в баре West Bar Café Downstairs в 1989 году, а затем в Театре Аллеи в Хьюстоне в 1990 году. Концертная версия мюзикла, поставленная Эваном Кабнетом, была выпущена в пабе Joe"s в Нью-Йорке в апреле 2009 года. Песня Salome for Dean Reed представлена на альбоме 2001 года Blossom Freak английского певца и автора песен Стива Буша. До сих пор остается множество белых пятен в жизни Дина Рида - биография, причина смерти, где похоронен и т. д.

Том Хэнкс высказывал желание экранизировать биографическую книгу Реджи Надельсона, посвященную Риду, под названием «Товарищ Рок-звезда» (1991-й). Надельсон был вдохновлен написать свою книгу после просмотра интервью и прочтения биографии певца Дина Рида. Хэнкс планировал спродюсировать фильм по мотивам этой книги.

Рид Джон (1887-1920). Американский писатель, журналист. Один из организаторов коммунистической партии США (1919).

Член Исполкома Коминтерна. Рид родился в г. Портленде (США) в семье богатого бизнесмена. После окончания Гарвардского университета он стал сотрудником ведущих американских газет. В 1913 г. участвовал в буржуазно-демократической революции в Мексике. В книге «Революционная Мексика» он выступил против вмешательства США во внутренние дела этой страны. Осенью 1917 г. приехал в Россию. Участник Октябрьской революции в Петрограде. Вернувшись на родину, Рид совершил около двадцати агитационных поездок по стране, выступая в защиту Октябрьской революции. Осенью 1919 г. «неистовый репортер» снова приехал в Петроград, участвовал в работе II конгресса Коммунистического Интернационала. Летописец Октября ездил по России, собирая материал для своей новой книги. Умер в Москве от тифа. Похоронен на Красной площади у Кремлевской стены. Он был женат на американской писательнице Луизе Брайант-Труллингер (1890-1936).

Рид - автор одного из лучших историко-мемуарных трудов об Октябрьской революции «Десять дней, которые потрясли мир» (Reed J. Ten Days that Shook the World. New York, 1919). В своем «документально точном и правдивом повествовании» американский журналист вполне объективно отразил истинную роль почти каждого из ведущих участников событий 1917 г. Как известно, Ленин высоко оценивал книгу американского журналиста-коммуниста и даже написал предисловие к ней. Он рекомендовал издать ее в миллионах экземпляров на всех языках планеты. Русский перевод книги Рида появился на книжных полках в 1923 г., и Сталин сразу же невзлюбил ее. Дело в том, что в книге не упоминается имя Сталина среди руководителей восстания. Книга была подвергнута критике, а позднее замурована в спецфондах. Более четверти века она была предана забвению; переиздание было осуществлено только четыре года спустя после смерти Сталина, в 1957 г.

Дин Сирил Рид (Dean Cyril Reed). Родился 22 сентября 1938 года в Вит Ридж (пригород Денвера), штат Колорадо, США - умер 13 июня 1986 года под Берлином (ГДР). Американский певец, киноактёр, кинорежиссёр и общественный деятель.

Отец - Сирил Рид, сельский учитель.

Мать - Рут Анна Браун, домохозяйка.

Имел двух братьев - Верна и Дейла.

Сам Дин Рид рассказывал: «Я родился в Денвере. Это большой город в американском штате Колорадо. Но оттуда наша семья вскоре опять уехала - колесить вдоль и поперек по Соединенным Штатам. Многие американцы так делали. У моего отца тоже был беспокойный дух. Благодаря этому я многое повидал на своей Родине. Прекраснейший штат в Америке для меня Колорадо. Там много высоких гор, от 21 до 4000 метров, много рек, таких чистых и светлых, что их воду все еще можно пить, много лесов, много зверей, мало промышленных предприятий, много ранчо, ковбоев, родео и диких лошадей».

В возрасте 12 лет гаучился играть на гитаре, с которой впоследствии не расставался. Сочинял песни и музыку.

В 18 лет поступил в Колорадский университет на факультет метеорологии. Во время учёбы Рид подрабатывал выступлениями в барах и клубах. Проучившись два года, бросил учёбу и отправился искать счастья в Голливуде.

В 1958 году Дин Рид приехал автостопом в Лос-Анджелес и после успешного прослушивания подписал незначительный контракт с музыкальной студией Capitol Records. Студия обеспечила ему рекламу, записала несколько пластинок, и он выступил на национальном телевидении.

В 1961 году его диск с заголовком «Наш летний романс» стал хитом в Латинской Америке, в США диск занял почётные 20-е строки хит-парадов. Истинную популярность его песни нашли в Южной Америке, куда его отправили в турне и где его слава превзошла славу самого Элвиса Пресли. После нескольких очень успешных гастролей по странам Латинской Америки он решил остаться в Аргентине. Там он записывал альбомы, снимался в фильмах и вёл собственную телевизионную программу.

Дин Рид - Бэлла чао

С 1964 года снимался в кино, дебютировав в фильме «У любви много обличий».

В 1965-м снялся в трех картинах - аргентинских лентах «Моя первая любовь» и «Новый ритм и старая волна», а также в мексиканской картине «Летом в Гвадалахаре».

В 1967 году сыграл свои первые заметные роли - в фильмах итальянского производства «Бог их сотворил - а я их убиваю!» (Слим Корбетт) и «Баккару» (Баккару).

В 1968 году сыграл главную роль в итальянской картине «Племянники Зорро» (Рафаэль/Зорро).

Дин Рид в фильме "Племянники Зорро"

С середины 1970-х стал сниматься в ГДР и СССР.

Большим успехом у советских зрителей пользовались вестерны с его участием - «Кит и Ко» (Кристофер Беллью) и «Братья по крови» (Гармоника).

Дин Рид в фильме "Братья по крови"

Сыграл в фильмах, имевших общественно-политическое звучание - «Улыбнись, ровесник!» и «Певец» (сыграл чилийского певца Виктора Хара, уничтоженного режимом Пиночета).

Дин Рид в фильме "Улыбнись, ровесник!"

Последними работами на экране стали фильмы «Пой, ковбой, пой» (1981; роль - Джо) и «Уинди» (1984; роль - Гейнс).

Дин Рид в фильме "Пой, ковбой, пой"

Общественно-политические взгляды Дина Рида

Придерживался левых взглядов. Выступал за запрещение ядерного оружия, против войны во Вьетнаме, устраивал концерты, весь сбор от которых шёл заключённым в тюрьмах.

Некоторое время жил в Аргентине, где правые даже обстреливали дом, где жил певец. После военного переворота 1966 года Дин Рид был вынужден выехать из страны.

Несколько лет он прожил в Риме, где также участвовал в общественно-политической жизни: выступал против участия США в войне во Вьетнаме, за что был арестован на одной из демонстраций в Риме.

Впервые приехал в СССР в 1965 году.

28 августа 1970 вместе с молодыми чилийскими коммунистами Дин Рид организовал свою знаменитую акцию - у стен посольства США в Чили он постирал американский флаг. Свой поступок он комментировал так: «Понимаете, я очень люблю мою страну, мне дорога честь её флага, именно поэтому я хотел публично выстирать его - очистить от крови негров и индейцев, от крови вьетнамских детей». За свою выходку он был задержан полицией, но благодаря вмешательству чилийского поэта-коммуниста Пабло Неруды, Дина Рида вскоре отпустили и даже вернули ему отобранный флаг Соединенных Штатов.

Через неделю после этого события партия Альенде победила в предвыборной гонке. В 1971 году вместе с чилийским певцом Виктором Харой он выступал на митингах и концертах перед крестьянами и рабочими, участвовал в постановке революционных театральных пьес.

Много раз посещал СССР и хотел остаться жить и даже приобрести квартиру в Москве. В 1966, 1969, 1970, 1977, 1980 и 1981 годах фирмой «Мелодия» были выпущены долгоиграющие пластинки с лучшими записями Дина Рида, включающими такие популярные песни, как «Хава нагила» и «Белла Чао». Дин Рид всегда отзывался с восхищением о комсомольской стройке БАМа и провёл много времени в гастролях по населённым пунктам БАМа, посвятив много песен этой грандиозной стройке.

С 1973 года Дин Рид поселился в ГДР, где продолжал петь и сниматься в фильмах, не оставляя и политической борьбы в согласии со своими убеждениями.

Смерть Дина Рида

17 июня 1986 года певец был обнаружен мёртвым в Цойтенском озере недалеко от своего дома в Восточном Берлине. Официально было объявлено, что он утонул.

Когда в озере Цойтенер нашли тело Рида, оно находилось под водой, заваленное камнями. Судмедэксперты сделали вывод, что певец умер почти четверо суток назад. Дальше данные о причинах смерти обрастают разными противоречивыми деталями.

По официальной версии полиции смерть певца – несчастный случай. Однако его мать и первая жена Патриция уверены, что Дина убили за решение вернуться в Америку.

Его последняя жена Рената Блюме как-то заявляла, что её муж был убит пятью ударами ножа.

В то же время большинство знавших Рида уверены, что после ссоры с женой певец решил-таки свести счёты с жизнью. Так, его сосед, генерал Эберхард Фэнш, говорил, что они с женой слышали, как громко ругались Дин и Рената незадолго до трагедии. Спустя некоторое время стало известно, что на сидении машины погибшего певца осталась предсмертная записка, адресованная генералу. Сам Фэнш вспоминает, что мысли о суициде Дина посещали часто, но соседу удавалось его отговорить от страшного поступка.

Дин Рид был похоронен в Раухфангсвердере (Германия), но позже мать Дина Рида перевезла прах сына на кладбище Зеленая Монтана в Боулдере (США).

В память о Дине Риде написала песню «Не отпускай» (альбом «Прости меня моя любовь») как воспоминание о своём кумире детства Дине Риде.

В честь Дина Рида названа улица в городе Тында Амурской области.

Дин Рид. Тайна жизни и смерти

Рост Дина Рида: 188 сантиметров.

Личная жизнь Дина Рида:

Первая жена - Патрисия Рид (Хобс), актриса. В браке родилась дочь Рамона (1968 г.р.).

В течение 15 лет у него был роман с эстонской актрисой . Ради Дина актриса рассталась с мужем. Она вспоминала: "С Дином Ридом мы познакомились в 1971 году в Москве. Полюбили друг друга с первого взгляда. И наша любовь не умерла, и никогда не умрет. Как только наши глаза встретились, Дин схватил меня на руки и, когда наши лица соприкоснулись, стал меня целовать. После Москвы приехал в Таллинн, и каждый вечер пел серенады под моим окном. Никогда не забуду нашу первую снежную зиму в Таллинне, и прекрасного, невероятно влюбленного в меня Дина Рида".

Вторая жена - Вибке Рид (Дорндек), работала учительницей и как модель.

В браке 17 мая 1976 года у них родилась дочь Наташа. В ноябре 1977-го Дин Рид и Вибке развелись.

Позже переводчик Дина Рида в СССР Олег Смирнов в интервью говорил, что Вибке была подставлена Дину спецслужбами ГДР: «Много лет спустя, анализируя все обстоятельства этого знакомства, Дин и я пришли к выводу, что девушку эту ему "подложили", чтобы он остался жить в ГДР. После их развода она сделала головокружительную карьеру в МИД ГДР».

Третья жена - , восточногерманская актриса. Рид усыновил ее сына Александера.

Рената Блюме вспоминала, что романтичный способ ухаживания Дина ее покорил. "Однажды я ехала с сыном в отпуск зимой. На автобане он остановил нас и привез нам теплый молочный коктейль. Если он находился в пути, он посылал ежедневно телеграммы. Он был полон невероятного внимания. Он всегда делал так, чтобы я понимала, что я – самая замечательная женщина в его жизни. Скоро мне стало ясно: мы принадлежим друг другу, и я еще раз могу решаться на это. В 1981 была свадьба – в белой одежде из романтичных кружев", - рассказывала она.

Фильмография Дина Рида:

1964 - У любви много обличий (Love Has Many Faces)
1965 - Моя первая любовь (Mi primera novia)
1965 - Летом в Гвадалахаре (Guadalajara en verano) - Роберт Дуглас
1965 - Новый ритм и старая волна (Ritmo nuevo y vieja ola)
1967 - Бог их сотворил - а я их убиваю! (Dio li crea... Io li ammazzo!) - Слим Корбетт
1967 - Баккару (Buckaroo) - Баккару
1968 - Племянники Зорро (I nipoti di Zorro) - Рафаэль/Зорро
1969 - Тайный дневник Фанни (Il diario proibito di Fanny)
1969 - Mitra Baby Face
1969 - Блондин – приманка для убийцы (Blonde Köder für den Mörder) - Боб Мартин
1970 - Саранда (Saranda)
1970 - Банда "Три хризантемы" (La Banda de los tres crisantemos) - Оуэн
1970 - Смерть стучится дважды (La morte bussa due volte) - Боб Мартин
1971 - Адиос, Сабата (Adio’s, Sabata) - Баллантайн
1971 - Пираты зелёного острова (Los Corsarios / I pirati dell’isola verde) - Алан Дрейк
1971 - Потомки Каина (La stirpe di Caino)
1971 - Die Vergnügungsspalte - ковбой
1972 - Veinte pasos para la muerte - Mestizo
1973 - История о карате, кулаках и фасоли (Storia di karat`e, pugni e fagioli) - Сэм
1973 - Из жизни одного бездельника (Aus dem Leben eines Taugenichts) - Бездельник
1974 - Кит и Ко (Kit & Co) - Кристофер Беллью
1975 - Братья по крови (Blutsbrueder) - Гармоника
1976 - Улыбнись, ровесник! (Soviel Lieder, soviel Worte) - камео
1978 - Певец (El Cantor) - Виктор Хара
1981 - Пой, ковбой, пой (Sing, Cowboy, Sing) - Джо
1984 - Уинди (Uindii / Races) - Гейнс

Режиссерские работы Дина Рида:

1981 - Пой, ковбой, пой (Sing, Cowboy, Sing)

Сценарии Дина Рида:

1975 - Братья по крови (Blood Brothers / Blutsbrüder)
1981 - Пой, ковбой, пой (Sing, Cowboy, Sing)