Николай лейкин - сборник рассказов. Где апельсины зреют — Николай Лейкин (Аудиокнига онлайн)

Н. А. Лейкинъ

Переписка А. П. Чехова и H. A. Лейкина

Николай Александрович Лейкин (1841–4906) - юморист и беллетрист, издатель и редактор журнала «Осколки». Родился в купеческой семье. Учился в немецком реформатском училище, но когда отец разорился, вынужден был поступить приказчиком в одну из лавок петербургского Апраксина двора.

Роман Лейкина «Апраксинцы», напечатанный в журнале «Библиотека для чтения» в 1863 году, был замечен Некрасовым и Салтыковым-Щедриным; позднее его рассказы и повести появлялись в «Современнике» и «Отечественных записках». В 1871 году M. E. Салтыков-Щедрин отозвался о двухтомнике «Повести, рассказы и драматические сочинения Н. А. Лейкина» в одной из своих анонимных рецензий в библиографическом отделе «Отечественных записок»: «Лейкин принадлежит к числу писателей, знакомство с которыми весьма полезно для лиц, желающих иметь правильное понятие о бытовой стороне русской жизни… Это материал, имеющий скорее этнографическую, нежели беллетристическую ценность» (М. Е. Салтыков-Щедрин. Собр. соч. в 20-ти томах, т. 9. М., «Художественная литература», 1970, с. 421–422).

Н. А. Лейкин был знаком с В. С. Курочкиным, известным поэтом-сатириком, и с его братом, врачом, энциклопедически образованным человеком, оказавшим на него, как позднее заметил Лейкин в своих воспоминаниях, «огромное влияние». С 1863 года и позднее Лейкин время от времени сотрудничал в «Искре», едва ли зная о революционной деятельности братьев Курочкиных и о подлинном характере журнала, связанного с партией «Земля и воля» и революционным движением 60-х годов. Причастность к «Искре» была тем не менее событием огромной важности, определившим, как считал Лейкин, всю его судьбу: «…в „Искре“ я начинал свое литературное поприще и много работал, но больше того учился и усваивал те принципы, которые теперь провожу в „Осколках“ (Чехову, 26 апреля 1885 г.). Эти «принципы» - демократическая направленность и журнала, и собственной литературной работы издателя.

Лейкин был чрезвычайно плодовитым литератором; по подсчетам его биографа, им выпущено около 70 книг, число же сценок и рассказов, опубликованных в газетах и юмористических журналах, исчисляется тысячами. В «Петербургской газете», например, его сценки публиковались ежедневно, за вычетом понедельников, в течение многих лет.

Тем не менее имя Лейкина едва ли оставило бы хоть сколько-нибудь заметный след и истории русской литературы, если бы не та роль, какую ему посчастливилось сыграть в судьбе Чехова. Познакомились они в 1882 году в Москве. Лейкин незадолго до того приобрел право на издание «Осколков», искал молодых юмористов и фельетонистов; Чехов, в ту нору студент-третьекурсник, был приглашен в журнал по рекомендации Л. И. Пальмина (см. Вокруг Чехова, с. 65). Определенный Лейкиным гонорар - 8 коп. за строку - вскоре был увеличен, и в 1884–1885 годах Чехов получал в «Осколках» основную часть своего литературного заработка. «Если бы все журналы были так честны, как „Осколки“, то я на лошадях бы ездил», - писал он Ал. П. Чехову (13 мая 1883 г.). Издатель «Осколков», естественно, стремился к тому, чтобы его журнал «хоть по некоторым своим сотрудникам стоял вне конкуренции» (20/21 ноября 1885 г.), и поэтому ревновал и досадовал, находя имя Антоши Чехонте в других юмористических еженедельниках.

Переписка Чехова с Лейкиным позволяет понять сущность разногласий, которые от письма к письму становились все определеннее. Рассказы Чехова, выглядевшие среди рядового товара «Осколков» как «рассыпанные на сером сукне алмазы» (Ю. Соболев. Чехов. М., 1930, с. 35), почти не вызывали редакторских замечаний и, если не говорить о цензуре, без особых поправок шли в печать. Но зато репортерская работа, т. е. фельетоны, подписи к рисункам и прочие осколочные «мелочишки», в которых Лейкин постоянно нуждался, сильно затрудняла Чехова; сколько ни «перевоспитывал» его Лейкин, ничего не менялось. Чехов оставался самим собой.«…Вы сами знаете, что легче найти 10 тем для рассказов, чем одну порядочную подпись…» - писал он Лейкину 4 ноября 1884 года. Чехов по натуре и по характеру своего дарования не мог быть репортером-поденщиком; это и отделяло его от Лейкина, «Осколков», всей «малой прессы» 80-х годов.

В глазах Лейкина Чехов был талантливым, но совсем молодым человеком, которого нужно учить и учить писательскому ремеслу, потому что для него, Лейкина, литература была прежде всего ремеслом: «Писать надо больше, одно скажу. Надо выгнать из себя ленивого человека и нахлыстать себя… Вы говорите, надо читать, заниматься наукой. Ничего не значит…» (17/18 октября 1885 г.).

Нужно признать, что как редактор Лейкин не так уж часто и не столь глубоко правил рукописи Антоши Чехонте; известны, по-видимому, все случаи его вмешательства, и почти все они вызваны стремлением обезопасить журнал от нападок цензуры. Но он отводил для рассказа не более 100–150 строк в номере: «Вы знаете мое правило - краткость, и этим я беру» (1 марта 1884 г.). Чехов и сам тоже стоял за краткость, но с самого начала ему был необходим пусть небольшой, но именно творческий простор.

Многоопытный литератор, Лейкин неизменно ошибался в оценках, когда ему приходилось читать не юмореску, а серьезную прозу Чехова. Так случилось, в частности, с «Унтером Пришибеевым», который показался Лейкину неудачным, т. е. попросту «длинным» и не смешным (5/8 сентября 1885 г.). Или его замечание о «Степи»: «Повесить мало тех людей, которые советовали Вам писать длинные вещи. Мое мнение такое: в мелких вещах, где Вы являетесь юмористом, Вы большой мастер» (5 марта 1888 г.). Чехов был человеком иного масштаба, другой судьбы; «Осколки», «Будильник», как и прочие издания «малой прессы», нуждались лишь в ничтожной доле сил, которыми он располагал, да и эта доля разменивалась на мелочи. Правда, «Осколки» он ставил все же выше других журналов. И даже уже по сути прощаясь с юмористической прессой, Чехов надеялся не покидать окончательно «Осколки». «В моей тугоподвижности, с какого я работаю у Вас, - писал он Лейкину 27 декабря 1887 года, - ради создателя не усмотрите злого умысла, не подумайте, что я отлыниваю от „Осколков“. Ни-ни! „Осколки“ - моя купель, а Вы - мой крестный батька».

Переписка Чехова с Лейкиным, начавшаяся в 1882 году, продолжалась почти до конца жизни Чехова. Сохранилось 168 писем Чехова и 207 писем Лейкина. Публикация писем Чехова к Лейкину началась рано; 60 писем увидели свет в сборнике (Лейкин), вышедшем спустя год после смерти издателя «Осколков». Письма Лейкина напечатаны лишь в небольшой части («Новый мир», 1940, № 1 и 2–3).

Н. А. ЛЕЙКИН - ЧЕХОВУ

Декабря 31 1882 г.

Милостивый государь

Антон Павлович!

Прежде всего поздравляю Вас с Новым годом и желаю Вам исполнения всех Ваших желаний. Затем благодарю Вас за любезное сотрудничество Ваше в «Осколках» в 1882 году и прошу не оставлять журнал своими литературными вкладами в 1883 году. Вы теперь успели приглядеться и видите, что нужно «Осколкам». Мне нужно именно то, что Вы теперь посылаете, т. е. коротенькие рассказцы, сценки. Шлите только почаще. Ваши прелестные вещички «Роман репортера» и «Роман доктора» пойдут в № 2 журнала. В № 1 они не попали за неимением места. Весь № 1, как новогодний, составлен из вещиц новогодних. Нарочно подбирал так. Впрочем, Вы сами увидите, когда No журнала получится в Москве.

О безвозмездной высылке Вам «Осколков» я сделал распоряжение в конторе, и Вы будете получать их в 1883 г. Боюсь только, как бы № 1 не запоздал явиться к Вам вовремя. Список сотрудников, кому посылать журнал, я сдал несколько поздно в контору, а именно вчера; почтамт же принимает только ограниченное количество адресов в день.

Затем препровождаю Вам гонорар за помещенные Вами статьи. Вам приходится двадцать рубл. и 64 к. Расчет выражается в следующих цифрах:

№ 47 - проза - 85 стр. по 8 к. Р. 6.80

" 48 - " - 22 " " 8 " " 1.76

" 51 - " - 99 " " 8 " " 7.92

" 52 - " - 52 " " 8 " " 4.16

Итого Рб. 20.64

О получении денег благоволите меня уведомить. Свидетельствую Вам мое почтение, прошу принять уверение в моем дружественном к Вам расположении.

Н. Лейкин.

ЧЕХОВ - Н. А. ЛЕЙКИНУ

Милостивый государь

Николай Александрович!

В ответ на Ваши любезные письма посылаю Вам несколько вещей. Гонорар получил, журнал тоже получаю (по вторникам); приношу благодарность за то и другое. Благодарю также и за лестное приглашение продолжать сотрудничать. Сотрудничаю я в «Осколках» с особенной охотой. Направление Вашего журнала, его внешность и уменье, с которым он ведется, привлекут к Вам, как уж и привлекли, не одного меня.

За мелкие вещицы стою горой и я, и если бы и издавал юмористический журнал, то херил бы все продлинновенное. В московских редакциях я один только бунтую против длиннот (что, впрочем, не мешает мне наделять ими изредка кое-кого… Против рожна не пойдешь!), но в то же время, сознаюсь, рамки «от сих и до сих» приносят мне немало печалей. Мириться с этими ограничениями бывает иногда очень нелегко. Например… Вы не признаете статей выше 100 строк, что имеет свой резон… У меня есть тема. Я сажусь писать. Мысль о «100» и «не больше» толкает меня под руку с первой же строки. Я сжимаю, елико возможно, процеживаю, херю - и иногда (как подсказывает мне авторское чутье) в ущерб и теме и (главное) форме. Сжав и процедив, я начинаю считать… Насчитав 100-120-140 строк (больше я не писал в «Осколки»), я пугаюсь и… не посылаю. Чуть только я начинаю переваливаться на 4-ю страницу почтового листа малого формата, меня начинают есть сомнения, и я… не посылаю. Чаще всего приходится наскоро переклевывать конец и посылать не то, что хотелось бы… Как образец моих печалей, посылаю Вам статью «Единственное средство»… Я сжал ее и посылаю в самом сжатом виде, и все-таки мне кажется, что она чертовски длинна для Вас, а между тем, мне кажется, напиши я ее вдвое больше, в ней было бы вдвое больше соли и содержания… Есть вещи поменьше - и за них боюсь. Иной раз послал бы, и не решаешься…

ЛЕЙКИН Николай Александрович родился в купеческой семье - писатель-юморист.

Закончив в 1859 Петербургское немецкое реформаторское училище, стал помогать отцу в торговых делах. Вскоре отец разорился, и Николай Александрович поступил приказчи­ком в Гостиный двор, затем служил в страховом обществе, но скоро бросил служ­бу.

В конце жизни состоял одним из влия­тельнейших членов Петербургской город­ской думы.

С 1882 редактирует юмори­стический журнал «Осколки», чрезвычайно широко при Лейкине распространенный.

В по­следние годы Николай Александрович- удачливый делец, бо­гатый человек, автор десяти томов сочи­нений, включающих более 10 тысяч юмо­ристических сценок, 36 романов, массу рассказов и ряд пьес.

Дебютировал Лейкин 13 апреля 1860 стихотворением «Кольцо» в еженедельном журнале «Русский мир». Предоставляли его юмористическим очеркам и стихам свои страницы «Искра» (часто писавшая о популярности Лейкина), «Библиотека для чтения», «Современник» и другие.

С начала 1870-х гг. Николай Александрович становится по­стоянным сотрудником «Петербургской га­зеты» и постоянно публикует здесь «сцены» из купеческого, мещанского и простонарод­ного петербургского быта. Эти «сцены» со­ставили затем содержание наиболее попу­лярных сборников Лейкина, которыми увлекал­ся юный Чехов:

«Где апельсины зреют» ,

«Цветы лазоревые» ,

«Наши забавники» ,

«Неунывающие россияне» ,

«Шуты горо­ховые» ,

«Наши за границей» (более 10 изд.),

«Саврасы без узды» .

Из пьес Николая Александровича Лейкина наиболее известны комедии:

«Привыкать надо» ,

«Медаль» ,

«Кум пожарный» .

На первых порах своей литературной деятельности Лейкин с известной смелостью и остротой высмеивал отдельные черты не­складного быта обитателей «темного цар­ства» - купеческой среды. Первые его по-настоящему сатирические очерки «Апраксинцы», понравившиеся Щедрину , от­крыли ему дорогу в «Современник», где он напечатал первую свою вещь - по­весть «Биржевые артельщики». Но либе­ральные тенденции, зачастую острого свойства, быстро исчезли из произведений писателя. Давая в своих «сценах» целое море житейской суеты, отличаясь несомненной наблюдательностью и профессиональным юмором, будучи мастером короткого (в 50 - 60 строк) рассказа, Лейкин в то же время не отличался ни глубиной обличения, ни четкой направленностью своего юмора, ограничиваясь ролью шутливого бала­гура.

Любопытны его замечания в письмах к Чехову, наглядно раскрывающие его боязнь «осерьезить» «Осколки». «Под­писчик на «Осколки»,- пишет Лейкин,- осо­бенный подписчик и требует юмористики, веселых сценок, сатирических или шу­точных и шаловливых стихов. И так уже мы не ту ноту тянем. Раздаются жалобы на серьезность». Поздний юмор самого Лейкина действительно был весьма далек от серьез­ной усмешки, он стал средством забавы, угождения невзыскательному вкусу весе­лящихся обывателей, стал осторожен и ли­шен прежней категоричности в оценках, свойственной раннему Лейкину.

Хорошо чувствуя талант других, Николай Александрович привлекал в «Осколки» талантливых лю­дей и навсегда вошел в историю литера­туры покровительством и помощью, ока­занными молодому Чехову. Но он же и потерял Чехова, отошедшего от него и «Осколков» из-за настойчивого стремле­ния писателя ограничить социальный пафос и сатирическую заостренность, присущих творчеству быстро прогрессировавшего Че­хова. Сам же Николай Александрович упорствовал в своей позиции писателя, обратившего свой не­сомненный дар юмориста с хорошим чуть­ем языка на шутливое бытописание, но­сящее откровенно зубоскальский и без­злобный характер.

Умер - , Петербург.

Русские писатели. Биобиблиографический словарь.

Известный юморист.

Род. в 1841 г. в старинном петербургском купеческом семействе, образование получил в петерб. немецком реформатском училище, был приказчиком, служил в страховом обществе, но скоро оставил коммерческую деятельность.

Последние 15 лет Л. принимает деятельное участие в спб. городской думе. Л. - чрезвычайно плодовитый писатель.

Начав с небольших юмористических очерков и стихотворений в "Русском Мире", "Искре" и др. и поместив в журналах обратившие на себя внимание очерки "Апраксинцы" ("Библ. для Чтения", 1863), "Биржевые артельщики" ("Современник", 1864) и др., Л. с начала 1870-х гг. становится постоянным сотрудником "Петербургской Газеты" и здесь почти каждый день помещает "сцены" из купеческого, мещанского и низшего петербургского быта. Общее число написанных Л. сцен достигает 10 тысяч; только часть их вошла в сорок отдельно изданных томов. Более известные сборники сцен Л.: "Где апельсины зреют" (6 изд.), "Наши за границей" (11 изд.), "Цветы лазоревые", "Наши забавники", "Неунывающие россияне", "Шуты гороховые", "Саврасы без узды" и др. Юмор Л. не всегда гонится за типичностью и очень часто ограничивается стремлением потешать читателя смехотворными словечками.

Но есть и серьезные стороны в его произведениях.

Несмотря на то, что он почти всю жизнь пишет для аудитории "мелкой прессы", Л. никогда не угождает ее вкусам и по мере сил старается быть обличителем "темного царства". Редактируемый Л. с 1880 г. юмористический журнал "Осколки" свободен от порнографии, составляющей главную приманку многих юмористических изданий.

Л. написал также несколько забавных пьес для сцены: "Привыкать надо", "Медаль", "Кум пожарный" и др. С. В. {Брокгауз} Лейкин, Николай Александрович (дополнение к статье) - юморист; умер в 1906 г. {Брокгауз} Лейкин, Николай Александрович - юморист 80-х гг. Писатель огромной плодовитости - автор нескольких тысяч сцен и рассказов.

Род. в купеческой семье. Служил в различных коммерческих предприятиях.

С 60-х годов отдался всецело лит-ой деятельности.

Сотрудничал в журн. "Искра". "Библиотека для чтения", "Современник". "Отечественные записки". С 70-х годов работал главн. обр. в "Петербургской газете". С 80-х годов стал редактором и издателем журн. "Осколки". Фабульным источником многочисленных произведений Л. - юмористических рассказов ("Наши забавники", "Шуты гороховые"), романов ("Стукин и Хрустальников", "Сатир и нимфа", "Наши за границей") - являлись нравы купечества Гостиного и Апраксинского дворов 70-80-х годов. Некультурный купеческий быт Л. изображал с точки зрения либерального буржуа, пользуясь неиссякаемым запасом смехотворных положений.

Но его количественно богатая продукция поражает однообразием тематики, примитивизмом художественного метода.

Купеческий быт Л. изображал, пользуясь приемами внешнего бытописательства, без показа каких-либо сложных общественных или психологических конфликтов.

Л. часто прибегал к шаржу, карикатуре, стремился рассмешить читателя даже коверканием его героями иностранных слов. Изображение крестин, свадеб, масляницы, заграничных путешествий его смехотворных героев - вот тот узкий круг, в котором вращалось творчество Л. Он удовлетворял спросу на легкое развлекательное чтение, который предъявляла к литературе мещанско-обывательская масса читателей политически застойной эпохи 80-х гг. Наряду с ней Л. угождал и вкусам части буржуазной интеллигенции, с удовлетворением читавшей о похождениях купцов с Апраксинского двора, считая, что она уже "культурна" и высоко поднялась над темнотой лейкинских героев.

В "Осколках" Л. в 80-х гг. работал молодой Чехов - "Антоша Чехонте", испытавший на себе первоначально сильное влияние Л. Библиография: I. Наиболее известные сборники Л.: Наши забавники, СПб, 1879; Неунывающие россияне, СПб, 1879: Шуты гороховые, СПб, 1879; Саврасы без узды, СПб, 1880; Цветы лазоревые, СПб, 1885; Наши за границей, СПб, 1890 (издание 13-е, СПб, 1897); Где апельсины зреют, СПб, 1893 (10-е издание, СПб, 1898); Воскресные охотники, СПб, 1893 (изд. 8-е, 1898), и мн. др. II. Введенский А. И., Современные литературные деятели, Н. А. Лейкин, "Исторический вестник", 1890, VI; Скабичевский А., История новейшей русской литературы, издание 7-е, СПб, 1909 (глава IV. Беллетристы-публицисты);

Лейкин Н. А., Мои воспоминания, "Исторический вестник", 1906, II - III; Б. Г. (Глинский Б. Б.), Памяти H. A. Лейкина, там же, 1906, II; Лейкин в его воспоминаниях и переписке, 1907; Ясинский И. И., Роман моей жизни, Л., 1926; Мышковская Л., Чехов и русские юмористические журналы 80-х гг. III. Mезьеp А. В., Русская словесность с XI по XIX ст. включительно, ч. 2, СПб, 1902; Венгеpов С. А., Источники словаря русских писателей, т. III, П., 1914 (библиографические указания не позже 1899). В. Бойчевский. {Лит. энц.}

«Вчера, 29 февраля, был именинник. Три года не случалось со мной этого. Одни расходы только! Пять рублей стоило. Именины справлять у себя, на квартире, хозяин дозволил: только, говорит, чтобы дебошу не было. В гостях были свои молодцы да соседские. Все шло хорошо, но в конце вечера Иван Свистков напился пьян, начал падать, уронил платяной шкап, оторвал от печки дверцы и ушел домой, надев по ошибке, вместо своей шубы, хозяйский лисий салоп. Сегодня поутру хватились салопа. Хозяин долго ругался и отказал мне от места. Вот тебе и...

• 8 апреля 2014, 14:13

• 8 апреля 2014, 14:12

Жанр: ,

+

Глафира Семеновна и Николай Иванович Ивановы – уже бывалые путешественники. Не без приключений посетив парижскую выставку, они потянулись в Италию: на папу римскую посмотреть и на огнедышащую гору Везувий подняться (еще не зная, что по дороге их подстерегает казино в Монте-Карло!). На сей раз компанию им составил купец-фруктовщик Иван Кондратьевич, который вообще не понимает, что он за границей делает и где находится в данный момент. Но как всякий русский человек, если что и решит, то выпьет обязательно.

Путешественники с приключениями пересаживаются с поезда на поезд; едят не то, что хотят (боятся, что им подсунут лягушку или черепаху); зевая, осматривают окрестности и постоянно попадают в уморительно смешные ситуации из-за незнания языка и нежелания понимать нравы и обычаи...

Никола́й Алекса́ндрович Ле́йкин (7 декабря , Санкт-Петербург - 6 января , Санкт-Петербург) - русский писатель и журналист .

Биография

Издавал юмористический еженедельник «Осколки » в Санкт-Петербурге (именно в этом журнале под различными псевдонимами начинал печатать рассказы А. П. Чехов).

Автор многих книг, в том числе известнейшей «Наши за границей» - сатирическое описание путешествия по Европе купеческой пары из Петербурга. До революции 1917 года эта книга выдержала 27 переизданий.

Интересно, что царская цензура не позволяла переводить книгу «Наши за границей» на польский язык . Запрет мотивировали опасением, что произведение вызовет издевательское отношение поляков, утверждая их во мнении о темноте и варварстве русских. В 1884 году наряду со многими другими книгами было велено изъять из варшавских библиотек и публичных читален, а также книжных собраний, принадлежавших различным обществам и клубам, все книги Лейкина. При жизни писателя вышло в свет не менее 165 его книг и брошюр.Книга "Наши за границей" выдержала 24 прижизненных издания. Термин "лейкинщина" употреблял К. Чуковский для обозначения грубого вульгарного юмора.

Писатель скончался 6 (19) января в Санкт-Петербурге.

Образ Лейкина в искусстве

В фильме 2012 года «Поклонница » роль Лейкина исполнил Олег Табаков . За эту актёрскую работу Табаков был номинирован на премию «Ника» в категории «лучшая мужская роль второго плана».

Напишите отзыв о статье "Лейкин, Николай Александрович"

Примечания

Литература

• Русские писатели 1800-1917. Т. 3: К-М. - Москва: Научное издательство «Большая Российская Энциклопедия», 1994. - С. 308-310. - ISBN 5-85270-112-2 , ISBN 5-85270-011-8 .
• . - Санкт-Петербург: т-во Р. Голике и А. Вильборг, 1907.

Ссылки

• в библиотеке Максима Мошкова

Отрывок, характеризующий Лейкин, Николай Александрович

«3 го декабря.
«Проснулся поздно, читал Св. Писание, но был бесчувствен. После вышел и ходил по зале. Хотел размышлять, но вместо того воображение представило одно происшествие, бывшее четыре года тому назад. Господин Долохов, после моей дуэли встретясь со мной в Москве, сказал мне, что он надеется, что я пользуюсь теперь полным душевным спокойствием, несмотря на отсутствие моей супруги. Я тогда ничего не отвечал. Теперь я припомнил все подробности этого свидания и в душе своей говорил ему самые злобные слова и колкие ответы. Опомнился и бросил эту мысль только тогда, когда увидал себя в распалении гнева; но недостаточно раскаялся в этом. После пришел Борис Друбецкой и стал рассказывать разные приключения; я же с самого его прихода сделался недоволен его посещением и сказал ему что то противное. Он возразил. Я вспыхнул и наговорил ему множество неприятного и даже грубого. Он замолчал и я спохватился только тогда, когда было уже поздно. Боже мой, я совсем не умею с ним обходиться. Этому причиной мое самолюбие. Я ставлю себя выше его и потому делаюсь гораздо его хуже, ибо он снисходителен к моим грубостям, а я напротив того питаю к нему презрение. Боже мой, даруй мне в присутствии его видеть больше мою мерзость и поступать так, чтобы и ему это было полезно. После обеда заснул и в то время как засыпал, услыхал явственно голос, сказавший мне в левое ухо: – „Твой день“.
«Я видел во сне, что иду я в темноте, и вдруг окружен собаками, но иду без страха; вдруг одна небольшая схватила меня за левое стегно зубами и не выпускает. Я стал давить ее руками. И только что я оторвал ее, как другая, еще большая, стала грызть меня. Я стал поднимать ее и чем больше поднимал, тем она становилась больше и тяжеле. И вдруг идет брат А. и взяв меня под руку, повел с собою и привел к зданию, для входа в которое надо было пройти по узкой доске. Я ступил на нее и доска отогнулась и упала, и я стал лезть на забор, до которого едва достигал руками. После больших усилий я перетащил свое тело так, что ноги висели на одной, а туловище на другой стороне. Я оглянулся и увидал, что брат А. стоит на заборе и указывает мне на большую аллею и сад, и в саду большое и прекрасное здание. Я проснулся. Господи, Великий Архитектон природы! помоги мне оторвать от себя собак – страстей моих и последнюю из них, совокупляющую в себе силы всех прежних, и помоги мне вступить в тот храм добродетели, коего лицезрения я во сне достигнул».
«7 го декабря.
«Видел сон, будто Иосиф Алексеевич в моем доме сидит, я рад очень, и желаю угостить его. Будто я с посторонними неумолчно болтаю и вдруг вспомнил, что это ему не может нравиться, и желаю к нему приблизиться и его обнять. Но только что приблизился, вижу, что лицо его преобразилось, стало молодое, и он мне тихо что то говорит из ученья Ордена, так тихо, что я не могу расслышать. Потом, будто, вышли мы все из комнаты, и что то тут случилось мудреное. Мы сидели или лежали на полу. Он мне что то говорил. А мне будто захотелось показать ему свою чувствительность и я, не вслушиваясь в его речи, стал себе воображать состояние своего внутреннего человека и осенившую меня милость Божию. И появились у меня слезы на глазах, и я был доволен, что он это приметил. Но он взглянул на меня с досадой и вскочил, пресекши свой разговор. Я обробел и спросил, не ко мне ли сказанное относилось; но он ничего не отвечал, показал мне ласковый вид, и после вдруг очутились мы в спальне моей, где стоит двойная кровать. Он лег на нее на край, и я будто пылал к нему желанием ласкаться и прилечь тут же. И он будто у меня спрашивает: „Скажите по правде, какое вы имеете главное пристрастие? Узнали ли вы его? Я думаю, что вы уже его узнали“. Я, смутившись сим вопросом, отвечал, что лень мое главное пристрастие. Он недоверчиво покачал головой. И я ему, еще более смутившись, отвечал, что я, хотя и живу с женою, по его совету, но не как муж жены своей. На это он возразил, что не должно жену лишать своей ласки, дал чувствовать, что в этом была моя обязанность. Но я отвечал, что я стыжусь этого, и вдруг всё скрылось. И я проснулся, и нашел в мыслях своих текст Св. Писания: Живот бе свет человеком, и свет во тме светит и тма его не объят. Лицо у Иосифа Алексеевича было моложавое и светлое. В этот день получил письмо от благодетеля, в котором он пишет об обязанностях супружества».