Ведическая литература. Образ Индии в русской литературе: между реальностью и мечтой
«Одни люди старались собирать золото, другие насилием овладеть землею или жемчугом и всякими богатствами, а господин этой книги мудро искал не жемчуга и дорогого бисера, и не золота, а достойного описания мира, и собрал богатство неисчезающее; тлеет все на свете, остается одно слово». Так безвестный древнерусский переводчик «Христианской топографии Козмы Индикоплова» выразил свое восхищение византийским «плавателем в Индию», посетившим далекую страну в середине VI в.
Индия - древняя любовь народов нашей родины. Ручейки ранних связей с Индией зажурчали задолго до перевода «Топографии» (XII - XIV вв.). Индийское лекарствоведение было хорошо известно гениальному хорезмийцу Бируни (XI в.); «Канон медицинской науки» Ибн Сины (Авиценны) донес до книгочеев Киевской Руси достижения индийской учености.
Русская былина, размечтавшись о загадочной Индии, не поскупилась на самоцветы звучного родного слова. Эпос со вниманием этнографа запечатлел торжественный выход матери Дюка Степановича, гостя из Индии:
Ее под руку ведут тридцать девиц,
И под другую тридцать девиц,
Над ней несут подсолнечник,
Чтобы от красного солнышка
Не запеклось ее лицо белое;
Впереди стоят сукна багрецовые;
Сзади сукна убираются;
На ней надето платье красное,
На платье подведена краса поднебесная;
Печет красное солнышко
И светит светел месяц,
Рассыпаются частые мелкие звездочки.
Солнышко, светел месяц и мелкие звездочки, презрев законы природы, в добром согласии соседствуют друг с другом, излучая приязнь и нежность русского певца к индийской земле.
В древнерусской книжности так же, как и в устной поэзии, Индия расцвечена буйными красками народной фантазии. Индия древней Руси - это сказочная страна, где полунагие мужчины собирают диковинные плоды, а матери носят детей подвязанными за спиной или на шее; где течет волшебная река Геон, по берегам которой рыщет страшный «нозьдророг», а в небе парит птица феникс.
Сейчас над древними караванными путями, ведущими в Индию, распростерли свои крылья реактивные самолеты. Москву и Дели разделяют всего несколько часов полета. XX веку чужда разъединенность народов. В сознании советских людей образ пробудившейся Индии, лишенный экзотической мишуры, стал ближе и дороже сердцу.
Правдивый облик Индии помогло нам воссоздать индийское искусство. В мире нет страны с более богатой мифологией, чем Индия, и нет страны, где мифология сохранилась бы столь полно.
Родословная индийских литератур превышает три тысячелетия. Ни одна другая культура мира (за исключением китайской) не знает такого длительного непрерывного развития литературных традиций.
Индия - страна многоязычная. Издревле литература ее создавалась на различных языках, принадлежащих к индоевропейской и дравидийской языковым семьям. Самые ранние из доступных нам памятников литературы на санскрите, древнейшем языке индоарийской ветви индоевропейской семьи, восходят к концу II тысячелетия до н. э. В середине I тысячелетия до н. э. в литературное употребление входят другие индоарийские языки - пали и пракриты. В начале нашей эры палийская литература в Индии завершает свой путь (она продолжает развиваться в других странах Востока). Приблизительно во II - I вв. до н. э. зарождается литература на тамильском языке, самом древнем представителе дравидийской семьи языков. К концу I тысячелетия н. э. сформировались уже почти все основные народности современной Индии и их языки - бенгальский, маратхский, гуджаратский и другие, вытеснившие постепенно санскрит и пракриты из литературного употребления. В конце I - начале II тысячелетия наряду с тамильским языком в литературе используются другие дравидийские языки - телугу, каннада, малаялам. Вторжение в Индию войск из сопредельных стран Среднего Востока, массовые переселения ираноязычного населения в северо-западные районы Индии, образование государств с правящей мусульманской верхушкой и распространение ислама - все это не могло не сказаться на индийской литературе; в XI - XIV вв. складывается индийская персоязычная общность. Внедрение английского языка в различные сферы жизни Индии привело в первой четверти XIX в. к зарождению индийской англоязычной литературы.
Многовековые хозяйственные, политические и культурные связи народов Индии заложили основу единства индийской культуры, в частности литературы. Усиливающееся с течением времени сближение литератур делает правомерным употребление собирательного термина «индийская литература». Наметившееся еще в литературах древней и раннесредневековой Индии единство значительно усиливается по мере того, как упрочиваются позиции литератур на живых языках.
Единство индийских литератур проявляется в схожести их исторических судеб. Подавляющее большинство литератур современной Индии прошло примерно одинаковые этапы развития: зарождение в VII - VIII вв. в ряде литератур Северной Индии религиозно-мистической поэзии, имеющей антифеодальную направленность; подъем в XV - XVII вв., связанный с ростом антифеодальных движений и формированием городской культуры средневековья; упадок в XVIII в., вызванный угасанием феодализма и английским порабощением; возникновение новой по содержанию и форме литературы в XIX в., обусловленное развитием буржуазных отношений, пробуждением национального самосознания и развертыванием национально-освободительной борьбы; усиливающееся сближение между различными индийскими литературами после народного восстания 1857 - 1859 гг. и сложение их как литератур национальных; формирование индийского просветительства как идейно-эстетического движения, направленного против феодализма и феодальной идеологии; распространение новых художественных методов и направлений - романтизма, сентиментализма, просветительского реализма, а в начале XX в. - критического реализма; повсеместное проявление антибуржуазных тенденций; активное участие литератур в антиколониальной и социально-освободительной борьбе; зарождение индийской литературы социалистического реализма; рост принципиальных расхождений между прогрессивным и реакционным лагерями в литературе независимой Индии.
Единство индийских литератур коренится в общности идейно- эстетических устремлений, в близости литературных форм, видов и жанров, а также художественно-изобразительных средств. Общность культурного наследия, на которую опирались литературы древности и средневековья (мифология, памятники фольклора и древней письменной литературы), также способствовала дальнейшему укреплению единства.
Принадлежность индийских языков к различным языковым семьям не препятствовала сближению литератур Индии. Дравидийские литературы (Южная Индия) прошли в основных своих чертах такие же этапы развития, что и индоарийские.
Постепенное сложение литературной общности у народов страны отнюдь не привело к нивелировке национального своеобразия, к утрате национальной самобытности каждой из литератур. Сближение литератур оказывало благотворное воздействие на каждую из них, стимулировало обмен идейно-художественными ценностями, облегчало вызревание демократических направлений, течений, тенденций, способствовало становлению новых жанров. И все же, говоря о единстве индийской культуры и литературы (значительно упрочившемся в ходе национально-освободительной борьбы), следует учитывать его известную относительность.
Существует много научно-исследовательских и популярных работ о древних, средневековых, новых и новейших литературах Индии. Почетное место среди литературоведческих исследований принадлежит нашей отечественной науке. В дореволюционные годы она в значительной мере ориентировалась на древность, в дальнейшем (особенно после второй мировой войны) началось широкое изучение литературы средневековья и современности. Однако работы и отечественных, и зарубежных, в том числе индийских, индологов в абсолютном большинстве своем посвящены отдельным произведениям, авторам или литературам, а не истории индийской литературы в «целом или ее важнейшим этапам.
До сих пор в индологии нет общепринятой (или даже наиболее распространенной) периодизации истории индийской литературы. Можно выделить следующие основные этапы литературного развития Индии: античность, средневековую литературу, Возрождение, XVIII век (как литературную эпоху), Просвещение, новейшую литературу колониальной Индии, литературу независимой Индии.
Индусская санскритская литература образует самый древний и обширный пласт индийской литературы, отличается наибольшей оригинальностью, обладает наивысшим авторитетом и послужила источником идей, тем и литературных норм для значительной части индийской литературы, за исключением исламской и христианской. Она распадается на два или три основных периода, которые в хронологическом плане существенно перекрывают друг друга: ведический (приблизительно до 2 в. до н. э.); переходный, или эпический (5 в. до н. э. – 4 в. н. э., одновременно это период канонического буддийского пали и джайнского ардхамагадхи); классический (2 в. н. э. – до настоящего времени).
Ведическая литература. Индусы признают два вида авторитетной религиозной литературы: шрути («услышанное»), считается либо вечным и самосущим, либо проявленным в результате божественного откровения, и смрити («воспоминание»), считается созданием человека и обладает меньшим авторитетом. Ведическая литература включает в себя все шрути, и некоторые смрити, и, в первую очередь, четыре основных собрания (самхита), каждое из которых носит название веда («священное знание»). Из вед самой древней и наиболее важной является Ригведа (Веда гимнов), содержащая 1028 гимнов. Гимны состоят в среднем из десяти строф каждый и исполнялись во время ритуалов, посвященных огню и соме («священное возлияние»); они сгруппированы в десять разделов (мандала), из которых разделы 2–7 признаются наиболее архаичными. Окончательная редакция памятника была, вероятно, завершена к 10 в. до н.э. Основным содержанием гимнов Ригведы является восхваление ведических богов и обращение к ним с молениями.
Вторая веда, Самаведа (Веда песнопений), содержит 1549 строф, почти полностью заимствованных из Ригведы и используемых как напевы во время жертвоприношения сомы (и богу Соме). Самаведа содержит также песенники (гана), поясняющие способ исполнения этих строф.
Третья веда, Яджурведа (Веда жертвенных формул), существующая в нескольких редакциях, была руководством для жрецов, непосредственно отправлявших ритуал жертвоприношения, сопровождаемый декламацией, молитвами и песнопениями других жрецов. Она состоит из строф, в основном заимствованных из Ригведы, и прозаических формул (яджус) и была отредактирована позже, чем Ригведа.
Четвертая веда, Атхарваведа (Веда заклинаний и заговоров), существует в нескольких редакциях и включает 730 гимнов, содержащих около 6000 строф, а также прозу. Язык Атхарваведы указывает на то, что она была составлена позже Ригведы, из которой она заимствует некоторые материалы. Атхарваведа содержит разнообразные заклинания, направленные против отдельных личностей, демонов и болезней или на обретение удачи в любви, на приращение потомства и материальное благополучие.
После того как веды были составлены, ведические жертвоприношения еще более усложнились, и жрецы сочинили прозу под названием брахманы, в которой детализировали и разъяснили практику совершения жертвоприношений, указали подходящие для каждого случая ведические строфы и развили теологические и философские положения. Этот аспект индуизма часто называют брахманизмом. Все четыре веды располагают брахманами, важнейшая из них – Шатапатха-брахмана (Брахмана ста путей), примыкающая к одной из редакций Яджурведы. Кроме теологии и ритуала, брахманы включают множество легенд, некоторые вопросы исторического характера и обширные фактические данные. К брахманам прилагаются эзотерические теологические тексты под названием араньяки («лесные трактаты»), предназначенные для использования брахманами преклонного возраста, обитающими в лесах вдали от своего прежнего окружения. С араньяками обычно связываются упанишады, содержащие большие разделы, посвященные мистической интерпретации вселенной во взаимосвязи с человеком. Упанишады являются древнейшими философскими произведениями Индии. Они в непринужденной манере, посредством какой-нибудь истории, загадки, диалога и религиозного стиха, раскрывают различные идеи, которые позднее стали основными в знаменитых индийских философских системах и оказали влияние на буддизм и джайнизм, как, впрочем, и на индуизм. Единственной задачей упанишад было отождествение индивидуальной души с душой вселенской. Период возникновения брахман с относящимися к ним упанишадами – примерно 8–5 вв. до н. э. В более поздние времена были созданы другие упанишады, которые не были связаны с брахманами. С упанишадами для многих индусов, за исключением тех, кто включает сюда и основные тексты шести ортодоксальных философских систем (даршана), заканчивается шрути, т.е. литература-«откровение».
Оставшуюся часть ведической литературы занимают веданги («члены Вед»), которые призваны обеспечить правильное использование ведических материалов и посвящены фонетике, просодии, грамматике, этимологии, астрономии и ритуалу. Последняя носит название Кальпа и включает в себя сочинения-сутры («нить») – афоризмы, передававшиеся устно и часто недоступные для понимания без сопроводительного комментария.
Эпическая литература
Язык поздней ведической литературы значительно отошел от архаического языка Ригведы и приблизился к классическому санскриту. Темы двух санскритских эпосов в зачаточной форме встречались и в ведах, где любой сюжет – будь то религиозный миф, историческая легенда, волшебная сказка, притча или анекдот – излагался в сжатом виде. Из двух санскритских эпосов Махабхарата – народный эпос, родившийся из разных по времени материалов и преобразованный в единое целое. Рамаяна – меньший по размеру придворный эпос, приписывается одному автору, Вальмики, хотя и подвергался последующим изменениям. Формирование эпосов происходило приблизительно с 4 в. до н. э. по 4 в. н. э. Наряду с пуранами оба эпоса представляют собой наиболее влиятельные и представительные произведения, оказавшие огромное воздействие на средневековый и современный индуизм. В состав Махабхараты входит Бхагавадгита – самый популярный текст девоционалистского (благочестивого) теистического индуизма.
Классическая санскритская литература
Классический санскрит подчиняется правилам, изложенным грамматистами, и прежде всего Панини, жившим, вероятно, в 4 в. до н. э. На этом языке, украшенном сложными стилистическими оборотами, писали санскритские поэты, драматурги и романисты, а также, используя его как язык научного описания, авторы трактатов по философии и другим отраслям знания.
Из Рамаяны и других, ныне утерянных текстов подобного типа развилась придворная, или искусственная, эпическая поэзия под названием кавья. Этот тщательно отшлифованный, утонченно-изощренный поэтический жанр предназначался для описания каких-либо знаменательных – религиозных или светских – событий. Самые ранние из известных кавья были созданы буддийским монахом Ашвагхошей, жившим в 1 в. н. э. Одна из поэм связана с жизнью Будды, другая посвящена обращению в буддизм сводного брата Будды. Жанр кавья достиг наивысшего расцвета в период правления Гуптов, 4–6 вв., и этот стиль применялся для царских надписей. Автором двух наиболее изученных лирических поэм-кавья – Родословная Рагху и Рождение бога войны – является поэт Калидаса, вероятно, живший в 4 в. Другим заметным создателем поэм был Бхарави, сочинивший, вероятно, в середине 6 в., кавья Кирата и Арджуна, рассказывающую о покаянии Арджуны, героя Махабхараты, вызванного необходимостью завоевать благорасположение Шивы и получить в дар божественное оружие. Достойные внимания образцы этого жанра создавались вплоть до конца 12 в.
Связана с искусственным придворным эпосом и историческая кавья, которая создавалась начиная с 7 в. и позднее. Образцы этого жанра являются в большей степени панегириками, чем историческими хрониками: среди них наиболее удачно совмещает художественное мастерство и историческую ценность Поток царей Калханы, кашмирского поэта 12 в.
Одно из наиболее замечательных достижений классической санскритской литературы – драма. Истоки индийской драмы установить трудно, хотя некоторые гимны Ригведы содержат драматические диалоги, и кукольное представление, из которого полностью сформировавшаяся драма заимствует отдельные черты, похоже, уже существовало ко времени упанишад. Трактаты о театральном искусстве упоминает Панини. Самым древним текстом, дошедшим только во фрагментах, считается Пракарана Шарипутры Ашвагхоши. В своем классическом виде санскритская драма появляется в период Гуптов и позднее. Санскритскую драму отличает целый ряд примечательных условностей: она не знает трагедии, смерть на сцене невозможна; социальный статус персонажей помечается с помощью языка – занимающие наивысшее положение (цари и брахманы) изъясняются на санскрите, другие – на условных пракритах, которые, в свою очередь, варьируются в зависимости от пола и положения говорящего; стандартный типаж драмы – видушака (шут, фигляр), бедный брахман, разговаривающий на пракрите вместо санскрита, друг и наперсник царя, но одновременно отличающийся глупостью, прожорливостью и призванный вызывать смех. Язык драмы представляет собой смесь прозы и поэзии. Действие совершается в прозе, но прозаический текст постоянно перемежается строфами, описывающими декорации, развитие ситуации, появление нового персонажа и разъясняющими настроения и эмоциональные переживания. Драма как вид искусства рассчитана на то, чтобы вызвать у зрителя одно из восьми (девяти) чувств-раса (сок, вкус) – любовь, отвагу, отвращение, гнев, страх, скорбь, удивление, веселье, покой, из которых предпочтение отдается любви и отваге.
Индийская традиция считает самой ранней драматургию Бхасы. Другой значительный драматург – царь Харша (годы правления 606–647), которому приписываются три пьесы; царь Шудрака, автор Глиняной повозки, который, вероятно, жил вскоре после Калидасы; Бхавабхути, живший в конце 12 в., автор трех сохранившихся пьес; Вишакхадатта (8 или 9 в.), автор политической драмы Перстень Ракшасы; Раджашекхара (9–10 вв.), дошедшие произведения которого включают одну пьесу, созданную полностью на пракрите (Камфорная гирлянда).
На классическом санскрите создано большое количество лирической, дидактической и афористической поэзии. Лирика, не включенная в драматургические произведения, носит как светский, так и религиозный характер, и различие между ними не очевидно. Светская поэзия эротична, основательно заимствует из литературы, где любовь преподносится как искусство или наука, и наполнена описаниями природы. В этой области также первое место принадлежит Калидасе, его поэмам Облако-вестник и Времена года. Большая часть лирической и дидактической поэзии состоит из вереницы не соединенных между собой строф, тщательно разработанных с точки зрения общего настроя, выбора слов и размера.
Самой древней религиозной лирикой в Индии можно считать гимны Ригведы, и к этому же жанру принадлежит Бхагавадгита. Большое количество религиозной лирики было создано буддистами и джайнами, а поэты-индусы до сих пор сочиняют подобные произведения на санскрите и местных языках. К таковым принадлежит и Джаядева, поэт 12 в., прославившийся произведением Воспетый Говинда, где отношения между Богом и человеческой душой представлены как эротические похождения Кришны и его любовницы, пастушки Радхи.
Значительную часть санскритской литературы составляет художественная проза, включающая притчи, сказки и романы. Индия усвоила немало мотивов и даже целые сюжеты, пришедшие из-за ее пределов, и, в свою очередь, распространила по всему миру множество собственных мотивов и сюжетов. К началу нашей эры буддисты составили собрания притч, иллюстрирующих события из доисторических рождений Будды; некоторые из этих историй отражены в скульптуре 2 в. Самое известное из этих собраний – джатаки, составленные на языке пали.
Басни о животных на санскрите встречаются и в эпосе Махабхарата, но наиболее известным произведением этого жанра является Панчатантра (Пять трактатов), созданная в 3–4 вв. Индийские сказки по древности не уступают Ригведе, содержащей намеки на волшебные элементы под видом мифов. Санскритские авторы составили множество собраний подобных сказок, неизменно включенных в обрамленное повествование. Одним из самых известных произведений этого типа является Великая сказка Гунадхъи, датируемая ранее 6 в. до н.э. и составленная, в соответствии с традицией, на пракрите пайшачи («язык демонов»), но впоследствии утраченная в этой форме. Существуют три санскритские версии этого произведения, две из которых дошли до нас в полном виде. Одна из них, Океан сказаний, написанная кашмирским поэтом Сомадевой между 1063 и 1081, содержит сотни историй – басен, волшебных сказок, плутовских романов, приключенческих повестей, историй об успехе, уме, женском вероломстве, чудесах, колдовстве и острословии.
Обширные собрания историй составили и джайны, увязывая их с жизнью героических представителей своей религии. Одно из наиболее выдающихся творений этого класса, составленных на пракритах и санскрите, Жизнеописания шестидесяти трех выдающихся личностей, создано на санскрите ученым, грамматистом, писателем и монахом Хемачандрой (1089–1173).
Особая разновидность санскритской религиозной литературы в рамках индуизма – пураны («древние»), среди которых наибольшим признанием пользуются восемнадцать. Литературный жанр пуран, их тематика и размер увязываются непосредственно с Махабхаратой. В дошедшей форме пураны вряд ли были созданы ранее 6 в., хотя некоторые их части, возможно, древнее. За небольшим исключением, они оформились в своем нынешнем виде к 13 в., хотя одна из них, Бхавишья пурана (Пурана будущего), периодически пополняется до сих пор за счет т.н. пророческих приращений. Пураны традиционно решают вопросы космогонии, конца вселенной, временных циклов, древних генеалогий и священных преданий; кроме этих основных тем, они рассматривают верования, ритуал, религиозную философию, гражданское и религиозное право и обычаи и другие вопросы, а также содержат множество художественного материала различных жанров. Пураны считаются религиозной сектантской литературой, подразделяясь на вишнуитские и шиваитские (отражающие позиции приверженцев Вишну и Шивы).
Литература на региональных языках
Индийская литература на региональных языках очень обширна. Наибольшая ее часть пользуется санскритскими источниками, при этом подвергая последние индивидуальной переработке и наполняя их актуальным значением для тех, кто не владеет санскритом. Литература на дравидском языке тамили – самая древняя, она функционирует по настоящее время. Ранние ее памятники датируются 1 в., наиболее известный из них – Стихотворные афоризмы ткача Тируваллювара, жившего между 1 и 5 вв. Литература на местных языках состоит преимущественно из девоционалистских произведений, из которых большая часть посвящена Кришне и Раме как воплощениям бога Вишну и меньшая – божествам, связанным с культом бога Шивы. Расцвет этой литературы приходится на 12–17 вв.; одним из выдающихся творцов жанра был хиндиязычный поэт Тулсидас (1532–1624) из Бенареса, создавший собственную версию санскритского эпоса Рамаяна под названием Озеро подвигов Рамы.
Современная индийская литература
Региональные литературы на местных языках развились во второй половине 19 в. Они возродили старые традиционные жанры и усвоили некоторые западные литературные формы.
Наиболее мощной, яркой и исторически значимой является литература, зародившаяся в Бенгалии, чье интеллектуальное и духовное пробуждение в середине 19 в. обеспечило бенгальцам культурное и отчасти политическое лидерство в индийском национальном движении вплоть до 20 в. Одним из наиболее влиятельных писателей был Б.Ч.Чаттерджи (Бонкмчондро Чоттопадхай). Такие его романы, как Обитель радости (1881), способствовали становлению национального сознания не только в Бенгалии, но, в конечном счете, и по всей Индии. Его песнь Приветствую тебя, Родина-Мать стала гимном движения за независимость, а после ее достижения считается таковым наряду с гимном Душа народа, сочиненным Р.Тагором. Тагор (Робиндронатх Тхакур, 1861–1941) является доминирующей фигурой современной бенгальской литературы. Автор романов, пьес и поэтических произведений, Тагор в 1913 стал лауреатом Нобелевской премии по литературе.
В северной и северо-западной Индии поэт М.Икбал (1876–1938) сыграл аналогичную роль в культурном самоопределении индийских мусульман. Рассказы на хинди Премчанда (1880–1936), не притязая на сопоставимое историческое воздействие, ярко живописуют традиционную жизнь в Центральной Индии.
Эти выборочные примеры могут лишь в самом общем виде передать объем и богатство индийских современных литератур на национальных языках, которые получили мощный стимул к дальнейшему процветанию с обретением независимости и в связи с решением центрального правительства реорганизовать штаты внутри Индийского союза на основе 14 главных региональных языков. В 1954 правительство Индии учредило Литературную академию для интеллектуальной и финансовой поддержки региональных литератур, включая исследование и публикацию фольклорного материала наряду с переводом основных произведений с одного регионального языка на другой.
Кроме региональных литератур, на всех современных индийских языках в Индии, существует и основательная индо-английская литература, т.е. романы и рассказы об индийской жизни, написанные на английском языке, в основном индийцами, живущими или жившими в Индии. Это новая литературная традиция, совершенно отличная от существовавшей ранее литературы об Индии, созданной англичанами, среди которых были такие писатели, как Э.М.Форстер, Р.Киплинг и Ф.Вудруф. Англоязычные индийские писатели большей частью затрагивают крупномасштабные проблемы социальных перемен и модернизации, вставшие перед одним из наиболее консервативных обществ в мире после достижения независимости. Среди первых, кто отреагировал на эту проблематику, – М.Р.Ананд, чьи новеллы 1930– 940-х годов отображали судьбы обездоленных и отверженных. Р.К.Нараян в романах Финансовый эксперт (1952) и Гид (1958) изобразил житейские тяготы провинциала и даже горожанина «средней касты». Следует отметить таких писателей, как Б.Бхаттачарью, О.Менена и К.Сингха, чей Поезд в Пакистан (1956) вызвал воспоминания о насилии и распаде, которые пережил субконтинент в результате отделения Пакистана в 1947. Другая разновидность индо-английской литературы представлена эссе, поэзией и публицистикой таких в высшей степени критически настроенных писателей, как В.С.Найпол, В.Мехта и Д.Мораес. Вероятно, наиболее известный из всех англоязычных индийских писателей Запада, Найпол, особенно прославился своей повестью Дом для мистера Бисваса (1961). В независимой Индии появились и обрели известность писательницы Сантха Рама Рау, Камала Маркандейя и в особенности Руфь Правер Джхабхавала.
Уникальное место в современной индийской литературе принадлежит автобиографическому жанру. Автобиография неизвестного индийца (1951) Н.Чаудхури предлагает картину духовной неприкаянности образованной элиты и этнографическое описание Бенгалии. Моя жизнь (1929) М.К.Ганди и Автобиография (1941) Дж.Неру – выдающиеся примеры ярких описаний от первого лица, созданных людьми, чьи жизни решающим образом повлияли на политическую историю Индии.
Список литературы
Краткая история литератур Индии. Л., 1974
Гринцер П.А. Древнеиндийский эпос. Генезис и типология. М., 1974
Калинникова Е.Я. Англоязычная литература Индии. М., 1974
Серебряков И.Д. Литературный процесс в Индии (VII–ХIII вв.). М., 1979
Эрман В.Г. Очерк истории ведийской литературы. М., 1980
Челышев Е.П. Современная индийская литература. М., 1981
Серебряков И.Д. Литературы народов Индии. М., 1985
Индусская санскритская литература образует наиболее древний и обширный пласт индийской литературы (). Литература на санскрите обладает большим авторитетом и послужила источником идей, тем и литературных норм для значительной части индийской литературы. Распадается на два или три основных периода, которые в хронологическом плане существенно перекрывают друг друга, рамки которых не поддаются точному определению: ведический (эпоха, занимающая около тысячи лет, а по мнению некоторых исследователей, несколько тысячелетий, приблизительно с конца 2 (или раньше) тыс. до н. э.); переходный, или эпический (приблизительно 6 в. до н. э.– 4 в. н. э., одновременно это период литературы буддизма и джайнизма); классический (примерно 2 в. н. э. – до настоящего времени).
Ведическая литература.
Индусы признают два вида авторитетной религиозной литературы. Первый – шрути («услышанное»), считается либо вечным и самосущим, либо проявленным в результате божественного откровения. Второй – смрити («воспоминание»), воспринимается литература, созданная человеком, и обладает меньшим авторитетом.
Ведическая литература включает в себя все шрути и некоторые смрити. В первую очередь, четыре основных собрания (самхита), каждое из которых носит название веда («священное знание»). Из вед самой древней и наиболее важной является Ригведа (Веда гимнов ), содержащая 1028 гимнов. Гимны состоят в среднем из десяти строф каждый и исполнялись во время ритуалов, посвященных огню и соме («священное возлияние»). Гимны сгруппированы в десять разделов (мандала), из которых разделы 2–7 признаются наиболее архаичными. Окончательная редакция памятника была, вероятно, завершена к 10 в. до н.э. Основное содержание гимнов Ригведы – восхваление ведических богов и обращение к ним с молениями.
Вторая веда, Самаведа (Веда песнопений ), содержит 1549 строф, почти полностью заимствованных из Ригведы и используемых как напевы во время жертвоприношения сомы (и богу Соме). Самаведа содержит также песенники (гана), поясняющие способ исполнения этих строф.
Третья веда, Яджурведа (Веда жертвенных формул ), существующая в нескольких редакциях, служила руководством для жрецов, непосредственно отправлявших ритуал жертвоприношения, сопровождаемый декламацией, молитвами и песнопениями других жрецов. Она состоит из строф, в основном заимствованных из Ригведы , и прозаических формул (яджус) и была отредактирована позже, чем Ригведа . В последней книге Ригведы и в Яджурведе речь идет о происхождении мира, о сущности божественного начала, о богах, о богатыре-воителе Индре (центральный персонаж ведийской мифологии, божество грома и молнии, предводитель богов-дэвов), о происхождении бытия и богов.
Четвертая веда, Атхарваведа (Веда заклинаний и заговоров ), существует в нескольких редакциях и включает 730 гимнов, содержащих около 6000 строф, а также прозу. Язык Атхарваведы указывает на то, что она была составлена позже Ригведы , из которой заимствует некоторые материалы. Атхарваведа состоит из заклинаний, направленные против отдельных личностей, демонов и болезней или на обретение удачи в любви, на приращение потомства и материальное благополучие.
После того, как веды были составлены, ведические жертвоприношения усложнились, а жрецы создали комментирующую прозу под названием брахманы – истолкования значения обрядовых действий, а также сопровождающие их мантры (примерно конец 2– начало 1 тыс. до н.э.). В них была детализирована и разъяснена практика совершения жертвоприношений, указаны подходящие для каждого случая ведические строфы и развиты теологические и философские положения. Этот аспект индуизма часто называют брахманизмом (). Все четыре веды располагают брахманами, важнейшая из них – Шатапатха-брахмана (Брахмана ста путей ), примыкающая к одной из редакций Яджурведы .
Кроме теологии и ритуала, брахманы включают множество легенд, некоторые вопросы исторического характера и обширные фактические данные, содержащиеся во вкрапленных в брахманы фабульных элементах – так называемых итихаса, акхьяна, пурана .
К брахманам примыкают эзотерические теологические тексты под названием араньяки (или «лесные книги»), предназначенные для дополнительного и тайного истолкования ритуалов отшельниками и посвященными.
С араньяками обычно связываются упанишады («тайные учения»), содержащие большие разделы, посвященные мистической интерпретации вселенной во взаимосвязи с человеком. Упанишады – древнейшие философские произведения Индии (). Они в непринужденной манере, посредством какой-нибудь истории, загадки, диалога или религиозного стиха раскрывают идеи, которые позднее стали основными в знаменитых индийских философских системах и оказали влияние на буддизм () и джайнизм, как, впрочем, и на индуизм. Прежде всего это – учение о перевоплощении, о карме, определяющей будущее бытие человека, об освобождении от смены воплощений, о единстве индивидуального (атман) и мировой души (брахман-логос).
Период возникновения брахман с относящимися к ним упанишадами – примерно 8–5 вв. до н.э. В более поздние времена были созданы другие упанишады, которые не связаны с брахманами.
Оставшуюся часть ведической литературы занимают тексты «веданги» («члены Вед»). Они призваны обеспечить правильное использование ведических материалов и посвящены фонетике, просодии, грамматике, этимологии, астрономии и ритуалу. Последняя носит название Кальпа и включает в себя сочинения-сутры («нить») – афоризмы, передававшиеся устно и часто недоступные для понимания без сопроводительного комментария.
Эпическая литература.
Язык поздней ведической литературы значительно отличается от архаического языка Ригведы и близок к классическому санскриту . Примерно в конце 1 тыс. до н.э. появляются научные комментарии («члены Вед», веданга) к Ведам по ритуалу, праву, астрономии, метрике, фонетике, грамматике и этимологии. Этим сочинениям во многом обязаны позднейшие научные труды Индии.
Наибольший литературный интерес представляют два санскритских эпоса – Махабхарата и Рамаяна (),темы которых в зачаточной форме встречались и в ведах, где любой сюжет – будь то религиозный миф, историческая легенда, волшебная сказка, притча или анекдот – излагался в сжатом виде. Махабхарата («великое повествование о бое потомков Бхаты), (примерно между 4 в. до н.э. –4 в. н.э.) – эпос, родившийся из разных по времени материалов и преобразованный в единое целое, авторство которого приписывается легендарному поэту и мудрецу Вьясе, который выступает и как действующее лицо в Махабхарате . Это огромный (примерно около ста тысяч двустиший) комплекс эпических повествований, новелл, басен, легенд, рассуждений богословского, политического характера, космогонических мифов, гимнов, плачей, объединенных центральным сюжетом. Он связан с борьбой двух династий из царского рода Бхарата: потомков Куру и сыновей Панду, с их битвой и гибелью потомков Куру, с отказом сыновей Панду от власти и о путешествии их в рай и ад. Подробно описывается чудесное зачатие сыновей Панду, их воспитание при дворе слепого дяди, царя Дхритараштра, козни против них врагов, их бегство в лес, женитьба пяти братьев на прекрасной царевне Драупади, получение и утрата царства, которое проигрывает старший брат в кости, изгнание братьев и их подготовка к борьбе с соперниками.
В состав Махабхараты входит Бхагавадгита – особо популярный текст девоционалистского (благочестивого) теистического индуизма, связанного с учением о доступной всем, а не только брахманам, спасительной любви к божеству.
Каноническая литература джайнов оформляется около середины 1 тыс. н.э. и включает в себя 120 книг. Они содержат дидактический, научный, эпический, лирический материал, а также богатые комментарии, написанные на пракритах и на санскрите. Комментарии изобилуют сюжетами, частично разработанными в сборниках житий «великих мужей» и «праведников», в историческом и дидактическом эпосе и притче. Собрания историй джайны увязывали с жизнью героических персонажей своей религии. Одно из выдающихся творений этого класса, составленное на пракритах и санскрите, – Жизнеописания шестидесяти трех выдающихся личностей , создано ученым, грамматистом, писателем и монахом Хемачандрой .
Классическая санскритская литература.
Классический санскрит подчиняется правилам, изложенным грамматистами, прежде всего Панини, жившим, вероятно, в 4 в. до н.э. На этом языке, украшенном сложными стилистическими оборотами, писали санскритские поэты, драматурги и романисты. Он также использовался как язык научного описания авторами трактатов по философии и другим отраслям знания.
Из Рамаяны развилась придворная, или искусственная, эпическая поэзия под названием кавья. Этот тщательно отшлифованный, утонченно-изощренный поэтический жанр предназначался для описания каких-либо знаменательных – религиозных или светских – событий. Самые ранние из известных кавья были созданы буддийским монахомАшвагхошей , жившим в 1 в. н.э. Одна из поэм связана с жизнью Будды, другая посвящена обращению в буддизм сводного брата Будды.
Характерные особенности нового стиля: рост авторского самосознания, появление имен авторов, более четкая дифференциация родов поэзии (например, отделение драмы от лирических и эпических жанров), а также сложная символика, игра ассоциаций и синонимов, эротика и философская рефлексия в совокупности с описаниями пейзажей и быта при статичности художественной формы, в которой в течение веков с трудом различаются какие-либо изменения.
Жанр кавья достиг наивысшего расцвета в период правления Гуптов, 4–6 вв., этот стиль применялся для царских надписей. Автор двух наиболее изученных лирических поэм-кавья – Родословная Рагху и Рождение бога войны – поэт Калидаса , вероятно, живший в 4 в. Другим заметным создателем поэм был Бхарави, сочинивший, скорее всего, в середине 6 в., кавья Кирата и Арджуна . Сочинение рассказывает о покаянии Арджуны, героя Махабхараты , вызванного необходимостью завоевать благорасположение Шивы и получить в дар божественное оружие. Достойные внимания образцы этого жанра создавались вплоть до конца 12 в.
Связана с искусственным придворным эпосом и историческая кавья, которая создавалась, начиная с 7 в. и позднее. Ее образцы больше панегирики, чем исторические хроники, среди них наиболее удачно совмещает художественное мастерство и историческую ценность Поток царей Калханы кашмирского поэта 12 в.
Одно из наиболее замечательных достижений классической санскритской литературы – драма. Истоки индийской драмы установить трудно, хотя некоторые гимны Ригведы содержат драматические диалоги. Кукольное представление, из которого полностью сформировавшаяся драма заимствует отдельные черты, похоже, уже существовало ко времени упанишад. Трактаты о театральном искусстве упоминает Панини. Самым древним текстом, дошедшим только во фрагментах, считается Пракарана Шарипутры Ашвагхоши .
В своем классическом виде санскритская драма появляется в период Гуптов и позднее. Санскритскую драму отличает ряд условностей: она не знает трагедии, смерть на сцене невозможна; социальный статус персонажей помечается с помощью языка персонажей – занимающие наивысшее положение (цари и брахманы) изъясняются на санскрите, другие – на условных пракритах, которые, в свою очередь, варьируются в зависимости от пола и положения говорящего; стандартный типаж драмы – видушака (шут, фигляр), бедный брахман, разговаривающий на пракрите вместо санскрита, друг и наперсник царя, но одновременно отличающийся глупостью, прожорливостью и призванный вызывать смех. Язык драмы представляет собой смесь прозы и поэзии. Действие совершается в прозе, но прозаический текст постоянно перемежается строфами, описывающими декорации, развитие ситуации, появление нового персонажа и разъясняющими настроения и эмоциональные переживания. Драма как вид искусства рассчитана на то, чтобы вызвать у зрителя одно из восьми (девяти) чувств – любовь, отвагу, отвращение, гнев, страх, скорбь, удивление, веселье, покой, из которых предпочтение отдается любви и отваге.
Индийская традиция считает самой ранней драматургию Бхасы (см. ТЕАТР СТРАН АЗИИ). Другой значительный драматург – царь Харша (годы правления 606–647), которому приписываются три пьесы. Среди других драматургов: царь Шудрака – автор Глиняной повозки , вероятно, жил вскоре после Калидасы; Бхавабхути, живший в конце 12 в., автор трех сохранившихся пьес; Вишакхадатта (8 или 9 в.), автор политической драмы Перстень Ракшасы ; Раджашекхара (9–10 вв.), дошедшие произведения которого включают одну пьесу, созданную полностью на пракрите (Камфорная гирлянда ).
На классическом санскрите написано много произведений лирической, дидактической и афористической поэзии. Лирика, не включенная в драматургические произведения, носит как светский, так и религиозный характер, и различие между ними неявно. Светская поэзия эротична, в значительной мере связана с литературой, где любовь преподносится как искусство или наука, и наполнена описаниями природы. В этой области пальма первенства также принадлежит Калидасе, его поэмам Облако-вестник и Времена года . Большая часть лирической и дидактической поэзии состоит из вереницы не соединенных между собой строф, тщательно разработанных с точки зрения общего настроя, выбора слов и размера.
Самой древней религиозной лирикой в Индии можно считать гимны Ригведы , и к этому же жанру принадлежит Бхагавадгита . Большое количество религиозной лирики было создано буддистами и джайнами, а поэты-индусы до сих пор сочиняют подобные произведения на санскрите и местных языках. К таковым принадлежит и Джаядева, поэт 12 в., прославившийся произведением Воспетый Говинда , где отношения между Богом и человеческой душой представлены как эротические похождения Кришны и его любовницы, пастушки Радхи. Наиболее известный жанр средневековой лирики – бхакти ,воспевающие эмоциональное и преданное служение богу.
Значительную часть санскритской литературы составляет художественная проза, включающая притчи, сказки и романы. Индия усвоила немало мотивов и даже целые сюжеты, пришедшие из-за ее пределов, и, в свою очередь, распространила по всему миру множество собственных мотивов и сюжетов. К началу нашей эры буддисты составили собрания притч, иллюстрирующих события из доисторических рождений Будды; некоторые из этих историй отражены в скульптуре. Самое известное из этих собраний – джатаки , составленные на языке пали.
Басни о животных на санскрите встречаются и в эпосе Махабхарата , однако наиболее известное произведение этого жанра – Панчатантра (Пять трактатов ), созданная в 3–4 вв. Индийские сказки по древности не уступают Ригведе, содержащей намеки на волшебные элементы под видом мифов. Санскритские авторы составили множество собраний подобных сказок, неизменно включенных в обрамленное повествование. Одним из самых известных произведений этого типа является Великая сказка Гунадхъи , датируемая ранее 6 в. до н.э. и составленная, в соответствии с традицией, на пракрите пайшачи («язык демонов»), но впоследствии утраченная в этой форме. Существуют три санскритские версии этого произведения, две из которых дошли до нас в полном виде. Одна из них, Океан сказаний , созданная кашмирским поэтом Сомадевой между 1063 и 1081, содержит сотни историй – басен, волшебных сказок, плутовских романов, приключенческих повестей, историй об успехе, уме, женском вероломстве, чудесах, колдовстве и острословии.
Литература на региональных языках.
Индийская литература на региональных языках весьма обширна. Наибольшая ее часть пользуется санскритскими источниками, при этом подвергая последние индивидуальной переработке и наполняя их актуальным значением для тех, кто не владеет санскритом.
Начиная с 10 в. старые дравидские индоиранские языки и диалекты стали развиваться в самостоятельные языки, в результате чего в каждом регионе начали формироваться самостоятельные литературы. Кроме того, начиная с 12 в., индийская литература испытывала значительное влияние ислама, поскольку исламские династии захватили север и центр Индии. Некоторые языки находились под сильным влиянием персидского и арабского языков. Это привело к развитию языка хинди и как его варианта – урду. В урду имеется значительное количество персидских и арабских слов, используется арабская графика. Региональные литературы, особенно на первых порах, использовали древние санскристкие тексты, создавались уникальные местные версии древних легенд, знаменитых эпосов.
Один из первых известных поэтов, писавший на древнем языке дингале, легшем в основу старого хинди и раджастани, – Чанд Бардаи (1126–1196). Согласно легендам и историческим свидетельствам, он был не только поэтом, но и государственным деятелем, и умер во время сражения с мусульманскими войсками. Бардаи – автор героической эпической поэмы Притхвирадж-расо (Слово о Притхвирадже ), воспевающей подвиги махараджи Дели. Поэма положила начало весьма популярному в Северной Индии жанру лиро-эпических поэм.
Видьяпати (Биддепоти) (1352–1448) – один из поэтов северной Индии, основоположник песенной поэзии на народных языках. Писал и на санскрите. Создал цикл из нескольких сот стихов-песен, основные персонажи которых – пастух Кришна и пастушка Радха с подругами.
Кабир (1440–1518), поэт и мыслитель, большую часть жизни провел в Бенаресе, подвергался гонениям со стороны властей, ордоксального мусульманского и индусского духовенства. Его идеал человека близок гуманистическому, он проповедовал свободу от религиозных и кастовых предрассудков. Кабир основал секту кабир-пантх, писал гимны, проповедуя веру в единое «внеконфессиональное» Божество, и обличал претензии жречества на роль посредников между человеком и высшим миром. В его творчестве сказываются суфийские традиции , поэт оказал воздействие на все дальнейшее развитие литератур северо-западной Индии, особенно пенджабскую, для которой стал классиком. Сочинения Кабира вплоть до нынешних дней популярны в Индии, известны в переводах на индийские языки, на европейские и на русский.
Сурдас (1478/79–1582/83) – основоположник лирической поэзии на брадже (диалекте западного хинди). Родился слепым, вел отшельнический образ жизни, писал гимны во славу Вишну, сам же исполняя их перед слушателями. Известный философ Валлабхасампрада ввел его в свою религиозную общину, состоявшую из восьми поэтов, которая стала одним из центров вишнуитской поэзии Индии. Сурдас писал стихи и песни, основанные на древнем эпосе, в том числе Махабхарате и Рамаяне , создавал кришна-лилы – гимны о земном воплощении бога Вишну в облике пастуха Кришны. В его стихах жизнь – это океан бед, от которых спасти может только лодочник-Бог и беззаветная любовь к нему человеку. Главное произведение Сурдаса – Океан гимнов , лиро-эпическая поэма, состоящая из 50 тысяч строк. Положил начало поэтической традиции на диалекте, «живом» вплоть до 20 в.
Поэтесса Мира Баи (1499–1547) окружена ореолом легенд. Слагала стихи, которые пелись. По преданию, ее изображают с вином в руках, танцующей перед статуэткой Кришны. Многие из приписываемых ей стихов исполняются в Индии как народные любовные песни. Еще один из поэтов средневековья Тулдис из Бенареса (1532–1624) известен и как религиозно-философский мыслитель, приверженец и основатель одной из ветвей бхакти. Автор 12 поэтических произведений, в том числе Моря подвигов Рамы , версии санскритского эпоса Рамаяна .
Крупнейший поэт, творивший на хинди, – Кешавдас (1555–1617), основоположник поэзии «рити» и исследователь теории индийской литературы. Из позднего средневековья известны поэты Бихириал (1603–1644/1665), Бхушан (1613–1715) и Гханананд (1689–1739).
Литература на дравидском языке тамили – самая древняя, «живая» и в настоящее время. Ее ранние памятники датируются 1 в. Сохранился авторитетный тамильский трактат Толькаппиям (О древней поэзии) , о личности автора которого практически ничего не известно. Древнетамильская поэзия была основана на мощной и древней традиции устного исполнительства. Трактат состоит трактат из трех частей (Глава о буквах , Глава о словах , Глава о содержании поэзи ). Стихотворные афоризмы ткача Тируваллювара , жившего между 1 и 5 вв., представляют собой собрание 1330 двустиший афористического характера. Среди известных тамильских средневековых поэтов – Андаль (9 в.), поэтесса, творившая в жанре вишнуитского бхакти; Маниккавасахар (9 в.), считающийся шиваитским святым, главное произведение которого – Тирувасахам (Священное речение ); Секкилар (11–12 вв.), автор начатого другими поэтами известнейшего сочинения агиографического жанра Перияпуранам (Жития святых ); Таюманавар (17 или 18 вв.), религиозный поэт, в творчестве которого слиты йогически-сосредоточенная созерцательность и эмоциональность.
Литература на местных языках, в том числе тамили, состоит преимущественно из девоционалистских произведений, из которых большая часть посвящена Кришне и Раме как воплощениям бога Вишну, меньшая – божествам, связанным с культом бога Шивы.
Известный представитель средневековой ассамской литературы – Мадхав Кандали (14 или 15 вв.), или Кавирадж Кандали, что значит «царь поэтов». Был придворным поэтом и прославился мастерским переводом Рамаяны на ассамский язык, самым древним переводом поэмы на региональные языки. В 15 или 16 вв. творил поэт, философ и религиозный реформатов Шримантра Махапуруш Санкардев, автор Гимнов во славу Господню , популярных и в современной Индии, и других сочинений, основоположник новых для ассамской литературы жанров – баргит (божественное песнопение вроде псалмов) и анкит-нат (одноактная драма).
Наиболее мощной, яркой и исторически значимой является литература, зародившаяся в Бенгалии. К 14–15 вв. относится творчество Чондидаша, представителя вишнуитской поэзии, чьи песни о Кришне были весьма популярны и чье имя обросло множеством легенд. Литературная традиция Бенгалии не прерывалась на протяжении веков и обрела новую жизнь уже во вт. пол. 19– нач. 20 вв.
Индийская литература 19 в. и первой половины 20 в. (до 1946). На развитие индийской литературы 19 в. значительное влияние оказало установление британского колониального режима в стране.
Региональные литературы на местных языках во второй половине 19 в. возрождали старые традиционные жанры и одновременно усваивали западные литературные формы. Начали выходить газеты и журналы на индийских и английском языке. Интеллектуальное и духовное пробуждение в середине 19 в. обеспечило бенгальцам культурное и отчасти политическое лидерство в индийском национальном движении вплоть до 20 в. и породило явление под названием Бенгальский ренессанс, подразумевающее расцвет искусства и литературы. Одним из наиболее влиятельных писателей этого период был Чаттерджи (Бонкмчондро Чоттопадхай), чьи романы (Обитель радости , 1881) способствовали становлению национального сознания не только в Бенгалии, но и по всей Индии. Его песнь Приветствую тебя, Родина-Мать стала гимном движения за независимость, а после ее достижения считается таковым наряду с гимном Душа народа , сочиненным Рабиндранатом Тагором . Тагор – автор романов, пьес и поэтических произведений, в 1913 стал лауреатом Нобелевской премии.
В литературе все большее значение приобретает творчество авторов-женщин. Среди них наиболее известны Тору Дутти и Сароджини Найду (1879–1949), писавшие на английском. Найду – поэтесса, общественная деятельница, после обретения Индией независимости ставшая губернатором штата Уттар. Ее короткие, изысканные стихи, часто имеющие форму народных песен, составили сборник Золотой порог, а саму поэтессу называли «соловьем Индии». Появляются женщины-прозаики: Тарабаи Шинде, написавшая эссе Сравнительный портрет женщины и мужчины (1882), Пандита Рамабаи Сарасвати, автор Индийской женщины из высшей касты (1887) и бенгальская писательница Ракая Сахават Хоссайн.
Суппираманья Баради (1882–1921) положил начало новым направлениям в современной тамильской литературе. Новатор в поэзии и прозе, он стал одним из основоположников оригинального рассказа на тамили. Писал стихотворения в прозе, публицистические очерки. В своем творчестве обращался к Рамаяне и Махабхарате , к жанру патриотической и гражданской поэзии.
Из авторов, писавших на хинди в 19– нач. 20 вв., известны писатель-просветитель Бхаратенду Харишчандра (1850–1885) – реформатор литературного языка, сблизивший его с народно-разговорной речью, новатор в жанрах драматургии и поэзии, автор драм Горе Индии , Нильдеви и др.; Премчанд (1880–1936) – основоположник критического реализма в литературе хинди и урду, публицист, литературовед, переводчик; Бхаратенду Харишчандра (1850–1885) – реформатор литературного языка, сблизивший его с народно-разговорной речью, новатор в жанрах драматургии и поэзии, автор драм Горе Индии , Нильдеви и др.
В литературе Нового времени заметное место занимает ассамский писатель Лакшминатх Безбаруа (1868–1938), испытавший влияние английских романтиков 19 в., родоначальник современной ассамской новеллы.
В индийской прозе ощущается влияние идей Махатмы Ганди , интерес к жизни социальных низов и борьбе за справедливость (Премчанд, Маник Бандиопадхьяй и др.).
Литература после 1946.
Обретение Индией независимости в 1946, отделение Пакистана и решение центрального правительства реорганизовать штаты внутри Индийского союза на основе 14 главных региональных языков изменило всю социо-культурную, в том числе и литературную ситуацию в Индии. Появилась проза, темами которой стало трагическое для многих индийцев и пакистанцев разделение, тяжелое положение в Пенджабе и Бенгалии, на границах. Политические события усилили интерес к английскому языку и словесности, к литературам других регионов, появились переводы с одного регионального языка на другой и на английский. В 1954 правительство Индии учредило Литературную академию для интеллектуальной и финансовой поддержки региональных литератур, включая исследование и публикацию фольклорного материала наряду с переводом основных произведений с одного регионального языка на другой.
Индо-английская литература начинает занимать ведущее место в современной культуре, появляются романы и рассказы об индийской жизни, написанные на английском языке, в основном индийцами, живущими или жившими в Индии. Среди тех, кто писал на английском и приобрел мировую известность, стоит упомянуть философа, писателя и драматурга Шри Ауробиндо (Гхош) (1872–1950). Его мировоззрение представляет собой своеобразный пантеизм, в котором переплетаются положения веданты, мистические концепции индуизма и западно-европейская философия. Свою поэзию он оценивал как результат мистического озарения, связанного с йогическими упражнениями. Ауробиндо – автор десятка пьес. Основное художественное произведение – Савитри: легенда и смерть , написанное белым стихом и включающее 12 книг. Основа сюжета взята из Махабхараты и связана с супружеской верностью Савитри, жены Сатьявана.
Новая литературная традиция отлична от существовавшей ранее литературы об Индии, созданной англичанами, среди которых были такие писатели, как Форстер, Киплинг и Ф.Вудруф. Англоязычные индийские писатели большей частью затрагивают крупномасштабные проблемы социальных перемен и модернизации, вставшие перед одним из наиболее консервативных обществ в мире после достижения независимости. Среди первых, кто отреагировал на эту проблематику, – М.Р.Ананд, чьи новеллы 1930–1940-х отображали судьбы обездоленных и отверженных. Р.К.Нараян в романах Финансовый эксперт (1952) и Гид (1958) изобразил житейские тяготы провинциала и горожанина «средней касты». Следует отметить таких писателей, как Б.Бхаттачарью, О.Менена и К.Сингха, чей Поезд в Пакистан (1956) вызвал воспоминания о насилии и распаде, которые пережил субконтинент в результате отделения Пакистана в 1947.
Другая разновидность индо-английской литературы представлена эссе, поэзией и публицистикой таких в высшей степени критически настроенных писателей, как В.Найпол, В.Мехта и Д.Мораес. Вероятно, наиболее известный из всех англоязычных индийских писателей Запада, Найпол, особенно прославился своей повестью Дом для мистера Бисваса (1961).
В независимой Индии появились и обрели известность писательницы Сантха Рама Рау, Камала Маркандейя, Махасвета Деви и в особенности Руфь Правер Джхабхавала.
Пудумейпиттан (1906–1948) – псевдоним классика тамильской литературы Ч.Вируттачалама, автора около 15 сборников рассказов, публицистических статей, киносценариев, многих стихов.
Уникальное место в современной индийской литературе принадлежит автобиографическому жанру. Автобиография неизвестного индийца (1951) Н.Чаудхури предлагает картину духовной неприкаянности образованной элиты и этнографическое описание Бенгалии. Моя жизнь (1929) Ганди и Автобиография (1941) Неру – выдающиеся примеры ярких описаний от первого лица, созданных людьми, чьи жизни решающим образом повлияли на политическую историю Индии.
Новое поколение писателей в основном предпочитает писать по-английски. Это прежде всего Салман Рушди , манеру романов которого Дети полуночи (1980), Стыд (1983) и Последний вздох мавра (1995) сравнивают с «магическим реализмом»Маркеса.Рушди, живущий теперь в Великобритании, оказал сильное влияние на других молодых авторов. Среди них: Упаманью Чаттерджи (Английский, Август , 1988,), Викрам Сетх (Удобный парень , 1993), Рохинтон Мистри (Отличный баланс , 1995). Наиболее амбициозный и новаторский автор – Амитав Гхош, автор романа Теневые линии (1988). Арундати Рой – первая женщина-писатель в истории литературы Индии, получившая Букеровскую премию в 1997 за роман Божество мелочей . Все упомянутые авторы в своих романах пытаются интегрировать древнюю индийскую культуру и современность, в том числе западную, с ее поисками новых смыслов, демонстрируя мастерство стиля, новаторство литературных форм и свежесть подходов к решению извечных проблем человеческого бытия.
Литература:
Краткая история литератур Индии
. Л., 1974
Гринцер П.А. Древнеиндийский эпос. Генезис и типология
. М., 1974
Калинникова Е.Я. Англоязычная литература Индии
. М., 1974
Серебряков И.Д. Литературный процесс в Индии (VII–ХIII вв.)
. М., 1979
Эрман В.Г. Очерк истории ведийской литературы
. М., 1980
Челышев Е.П. Современная индийская литература
. М., 1981
Серебряков И.Д. Литературы народов Индии
. М., 1985
Электронная библиотека Сафоновского Колледжа Информационных Технологий. Методическое пособие
ДРЕВНЕИНДИЙСКАЯ ЛИТЕРАТУРА
Литература Древней Индии - это мифы, легенды, гимны богам, эпос, философские трактаты, притчи и сказки на разных языках - ведийском, санскрите, пали, тамильском. Она объединяет и разные верования - индуизм, буддизм и джайнизм.
Литература северной части Индии создавалась потомками воинственных индоарийских племён, вторгшихся приблизительно в середине II тысячелетия до н. э. через перевал Гиндукуш в Северо-Западную Индию. Эти племена называли себя ариями (в переводе с санскрита «благородный», «достойный») в противоположность темнокожим аборигенам, населявшим полуостров Индостан до их прихода и называемым даса (санскр. «враг», «раб»). Именно даса, потеснённые на юг Индии ариями, и были, вероятно, предками современных тамилов.
В индийских литературных текстах, к какому бы жанру они ни относились, легенды, предания и рассказы о реальных событиях соединяются в единый поток, ибо Индия не знала историографии. Издревле исторический подход к действительности индийцев не интересовал - они ценили лишь духовную сторону жизни, что связано с их особым религиозно-философским мироощущением.
Индийская культура - одна из древнейших в мире, причём литературная традиция в Индии, в отличие, например, от египетской, не прерывалась на протяжении своего развития. Древнеиндийская словесность и сегодня почитается индийцами свя щенной и воспринимается как откровение и в то же время как наставление на все случаи жизни.
ВЕДИЧЕСКАЯ ЛИТЕРАТУРА
Началом древнеиндийской словесности североиндийского региона считаются веды (санскр. «священное знание»). Их четыре: Ригведа (Веда гимнов; слово «рич» означает «гимн»), Самаведа (Веда напевов; «саман» - «хвалебная песнь», «гармония»), Яджурведа (Веда жертвенных формул, ритуальных изречений и заклинаний; «ядж» - «жертвовать», «приносить жертву») и Атхарваведа (Веда заклинаний, или атхарванов; «атхарван» - «жрец»). Они обращены к четырём группам жрецов, выполняющих определённые функции в действе жертвоприношения: Ригведа адресуется главному жрецу, который читает гимны и общается с богами; Самаведа - знатоку мелодий; Яджурведа - «практику», манипулятору жертвоприношения; Атхарваведа - брахману, руководящему всем процессом.
Литературно веды оформились в разное время: Ригведа, древнейшая из вед, - в 1200-1000 гг. до н. э.; остальные три - приблизительно в IX- VI вв. до н. э.
Веды заключают в себе знания древних индийцев о богах, людях и жертвоприношении, которое соединяет мир земной и божественный. В них отразились представления древнего человека об окружающем его мире, о космосе, ритуале, социальном устройстве, этических ценностях и морали. В Индии веды священны и традиционно относятся к текстам, называемым шрути (санкср. «услышанное»). Последователи индуизма понимают шрути как откровение, посланное богами мудрецам-риши. Риши, таким образом, считаются легендарными родоначальниками поэзии, и потому каждый поэт освещён божественным сиянием.
Вступительная статья и составление П. Гринцера
Литературы Древнего Востока,отделенные от нашего времени десятками столетий, дошли до пас двумя принципиально отличными путями. Одни литературы, замкнутые в своем существовании рамками древнего мира, стали известны в основном благодаря счастливым находкам и археологическим открытиям. Другие, чье развитие так плп иначе было продолжено в последующие века, сохранились в русле собственной, далеко не исчерпанной периодом древности культурной традиции. Естественно, что литературы первого рода (такие, как египетская, шумеро-аккадская, хеттская, угарптская) знакомы нам по большей частп в случайных извлечениях и фрагментах. Однако как раз случайности знакомства с ними мы во многом и обязаны тем, что предстают они перед нами в живой динамике роста и разнообразии типов текстов. Памятники другпх литератур, напротив, были сознательно и планомерно отобраны, объединены в обширные своды,- обычно религиозного характера,- тщательно отредактированы составителями сводов. У нас есть все основания полагать, что отобранными оказались наиболее значительные и совершенные произведения; но поскольку при этом они подверглись целенаправленной обработке, требуется известного рода умозрительная реконструкция и немалая доля исследовательского воображения, чтобы правильно оцепить их в первоначально присущих им функциях и облике. Именно к таким древним литературам, наряду с китайской, иранской я еврейской, принадлежит литература индийская.
Подавляющее большинство памятников индийской литературы древности (условно: до первых веков нашей эры) вошло в четыре грандиозных литературных комплекса: ведийский, буддийский, джайиский и эпический (Поскольку отрывки из древнеиндийских эпических поэм «Махабхараты» и «Рамаяны» составят отдельный том «Библиотеки всемирной литературы», а тексты священного канона религиозной секты джайнов узкопрагматитны по содержанию и имеют относительно малую художественную ценность, и те и другие не включены в настоящий раздел. В дальнейшем поэтому мы будем говорить в основном о двух из четырех названных литературных комплексов - ведийском и буддийском. ). Индийской традицией каждый из этих комплексов и формально и но существу рассматривается как строго единый, всецело связанный с тем или иным религиозным. движением внутри индийского общества I тыс. до н. э. Но в то же время очевидно, что все они состоят из множества независимо друг от друга сложившихся текстов, сочетают в себе гетерогенные и противоречивые элементы, нередко поэтому радикально переосмысленные. Ведийский, буддийский, эпический и даже джайнскии комплексы и по масштабам своим, и по разнообразию памятников являются своего рода «литературами вдитературе», и, как любая иная литература, они претерпели по ходу своего создания долгую эволюцию, имеют сложную историю и предысторию.
Одна из важнейших страниц этой предыстории открылась для нас сравнительно недавно. За последние пятьдесят лет на обширной территории бассейна реки Инда и прилегающих к нему районов была обнаружена городская цивилизация, которую археологи и историки относят к III-II тыс. до п. э. Эта цивилизация, названная цивилизацией Долины Инда или Харашш, по имени одного из главных ее центров, нисколько не уступала современным ей передовым культурам Египта и Месопотамии. Ее отличали высокоразвитые экономика, архитектура, изобразительное искусство; обладала она, несомненно, и литературой, причем не только устной, но, возможно, и письменной, так как археологические раскопки познакомили нас с многочисленными образцами хараппской письменности, до сих пор, правда, окончательно еще не дешифрованной.
Новейшие разыскания установили между цивилизацией Хараппы и последующей, так называемой арийской, цивилизацией Индии приблизительно ту же преемственность, что существовала между цивилизациями Шумера в Вавилона или микенской и гомеровской Греции. Преемственность эту можно проследить в самых разных областях культуры, в том число и в литературе. В индуистском пантеоне очевидны хараппские истоки таких божеств, как Адити, Притхивл, Шива; многие фольклорные и литературные мотивы (например, буддийских джатак и «Панчатантры») обнаруживают явные параллели с изображениями па хараппских печатях-амулетах; из далекого до-арийского прошлого проникли в индийские религии и эпические сказания центральные фигуры Рамы и Кришны. Через хараппскую цивилизацию, находившуюся в тесных, а быть может, и генетически обусловленных связях с цивилизацией шумерской, индийская литература усвоила некоторые месо-потамские сюжеты, среди которых нельзя не отметить всемирно известную легенду о потопе, засвидетельствованную и в эпосе, и в ведийских брахманах.
Открытие хараппской культуры заново поставило также вопрос об отношениях разных по языку древних индийских литератур. Поскольку первые дошедшие до нас памятники па тамильском (дравидском) языке датируются приблизительно с III в. н. э., само понятие «древнеиндийская литература» ранее прилагалось только к текстам, составленным на языках индоарийских: санскрите и его диалектах, пракритах, пали. При этом казались не заслуживающими доверия указания тамильских источников, что за ними стоит литературная традиция, уходящая в глубь I, II я даже III тыс. до н. э. Теперь, когда большинство специалистов склонно видеть в языке хараппских надписей язык протодравидекий, эти указания неожиданно обрели под собой реальную почву, и приходится считаться с наличием в древнеиндийской культуре и литературе обширного и существенно важного дравидского субстрата.
Если, реконструируя культурный вклад цивилизации Долины Инда, мы вправе говорить лишь о предыстории древнеиндийской литературы, то собственно ее история начинается с прихода в Индию (около XIV-XIII вв. до н. а.) индоарийских племен, которые до этого составляли территориальную, а отчасти и этническую общность с племенами древнеиранскими. Со своей прародины индоарпи принесли верования, принадлежащие их индоиранскому прошлому, сказавшемуся на удивительной иногда близости древнейших индийских и иранских текстов. Одновременно они усвоили многое из наследия доаринского населения Индии, а также выработали новые представления и обычаи, отвечавшие потребностям изменившихся условий их жизни. И весь этот сложный синтез принесенных извне, автохтонных и заново созданных традиций и был тем культурным фоном, на котором появились первые произведения древнеиндийской литературы - веды.
Слово «веда» означает «знание», точнее - высшее духовное знание, и памятники вед рассматриваются приверженцами индуистской религии как вечно существующее и непреходящее божественное откровение. Эта культовая функция ведийской литературы не метает ей, как мы уже говорили, быть собранием текстов самого разного происхождения, назначения и облика. В состав вед входят сочинения в стихах и прозе, гимны богам и фольклорные песни, героические легенды и житейские притчи, дидактические наставления и философские комментарии. Соответственно ведийские памятники делятся на несколько разрядов. К первому разряду ведийской литературы относятся четыре сборника (самхиты.) гимнов, заговоров и жертвенных заклинаний; ко второму - брахманы, теологические трактаты в прозе, к третьему - арань-яки и упапишады, философские поучения и диалоги.
По отношению к самхитам, брахманам, араиьякам и упаиишадаи индийская традиция употребляет термин шрути (букв.: «услышанное»). Термин этот по смыслу соответствует понятию «священное писание» у христиан, однако в то же время он как бы призван подчеркнуть, что в своем ритуальном качестве ведийские тексты никогда не записывались и не читались, но сначала были «услышаны» от бога их творцами, святыми мудрецами-риши, а затем «выслушивались» от жрецов на религиозных церемониях и от учителя его учениками. В свою очередь к текстам категории шрути примыкают памятники четвертого (и уже не «божественного», а «земного») разряда ведийской литературы - веданги (букв.: «части вед»), которые излагают необходимые для правильного понимания этой литературы шесть вспомогательных дисциплин: ритуал, фонетику, грамматику, этимологию, метрику и астрономию.
Обилие и разнообразие ведийских памятников уже само по себе подсказывает, что в диахронической перспективе ведийская литература прошла много ступеней развития. И действительно, время создания вед охватывает целую эпоху: от конца II до середины I тыс. до н. э. При этом древнейшая ведийская самхита «Ригведа» сложилась, по-видимому, к 1000 г. до н. э., оформление других самхит, «Сачаведы», «Яджурведы» и «Атхарваведы», приходится на IX-VII вв.до н. э, а конечная редакция брахман и ранних упанишадсостоялась в VIII - VI вв. дон. э. (некоторые упанншады и веданги относятся даже к более позднему периоду - IV-III вв. до н. э.). Отделенные друг от друга столетиями, памятники вед, естественно, отражают различные уровни социально-политических отношений (от первобытно-общинного до со славно-кастового строя), различные уровни художественного осмыслении действительности. И тем не менее в рамках ведийского канона, в его основной функции целостного религиозно-культового комплекса, оти памятники воспринимаются индийской традицией, да в какой-то мереи современным европейским читателем, как единая и взаимосвязанная система текстов.
Гимны четырех ведийских самхит формально предназначены для четырех главных жрецов ведийского ритуала л непосредственно входят в его состав, освящая и интерпретируя каждое ритуальное действие. Брахманы объясняют экзотерический аспект ритуала, происхождение, смысл и назначение отдельных ритуальных церемоний, а араньяки и упанишады - эзотерический его аспект, предлагая метафизическое толкование ведийской догматики. Соответственно самхиты вед принято, по традиции, рассматривать как собственно веды, а брахманы, араньяки и упанишады как экзегетическую («разъяснительную») литературу вед, причем каждый из разрядов этой лите ратуры связан с определенным уровнем (ритуальным, дидактическим, философским) содержания самхит.
Конечно, подобного рода синхронный, системный подход достаточно условен, ведийские памятники, взятые порознь, вполне самостоятельны и обладают ясно выраженной спецификой. Но при этом несомненно, что любой из лнх в общей структуре ведийской литературы занимает свое, особое мости и приобретает функциональную нагрузку, вытекающую из особенностей этой структуры. Заметим попутно, что так же обстоит дело и в других литературах Древнего Востока: объединение гетерогенных текстов в религиозный канон типа Библии или «Авесты» ведет, как правило, к их переосмыслению и подчинению общим задачам канона.
Разнородность и вместе с тем функциональное единство характеризуют и отдельные памятники ведийской литературы. Среди саыхпт вед свопми художественными достоинствами и глубиной содержания выделяется «Ригведа» («Веда гимнов»), из которой, кстати говоря, заимствованы почти весь текст «Самаведы» и некоторые части «Яджурведы» и «Атхарваведы». Подавляющее большинство гимнов «Ригведы» - восхваления, молитвы и просьбы, обращенные к богам. Все они призваны обеспечить просителю расположение богов и желанные для него материальные или духовные блата. Их объединяет, таким образом, общее культовое, магическое назначение, нивелирующее при функциональном к ним подходе их индивидуальные особенчости.
Однако нельзя не заметить, что в пределах этой культовой функции каждый из тысячи двадцати восьми гимнов «Ригведы» обнаруживает особые качества и облик, являясь по своему происхождению иногда фольклорной песней, иногда героическим мифом или легендой (см. «Гимн Ивдре», прославляющий его победу над демоном Вритрой - I, 32), иногда переосмысленным фрагментом светской поэзии (например, знаменитый «Гимн игрока» - X, 34). Специалисты находят в «Ригведе» зачатки эпических, лирических и даже драматических жанров типа мистерий либо диалогов (см. гимн-диалог Агастьи и Лопамудры - I, 179). Словно в процессе ее созидания представлена в «Ригведе» вся древняя мифология - от изображения персонифицированных природных явлений (гимны богине утренней зари Ушас, богу солнца Сурье, богу ветра Вате и т. п.) до обращений к верховным правителям мира, олицетворяющим понятие космического порядка (см. «Гимн Варуне» - VII, 86), или к таким уже чисто абстрактным божествам, как Вишвакарыаы - строитель мира, Шраддха - вера, Манью - шев и т. д. При этом древние слои текста, связанный с натуральным мифом, часто оказывались переработанными в духе более позднего мифа - символического. Так, бог огня Агни обичпо рисуется как простое воплощение огненной стихии: он с пламенными волосами и рыжей бородой, у него множество языков и золотых зубов, он - пожиратель деревьев, подобный бушующему в лесу разъяренному быку или скаковому коню, и одновременно Агни - жрец и наставник богов, посредник между богамв и людьми, абстрактный символ конечного единства трех миров: земли, воздуха и неба (см. «Гимн Агпп» - VI, 12). К позднему слою текста «Ригвсды», в свете которого зачастую приобретают новый, усложненный смысл ее болео ранпио части, принадлежат и так называемые философские гимны, трактующие вопросы происхождения бытия, сущности богов и нераздельности их природы, первопричины и цели творения (см. «Гимп всем богам» - X, 72 и «Гимп о сотворении мира» - X, 129).
Немногим уступает «Ригведе» по своей историко-культурной ценности четвертая ведийская самхята - «Атхарваведа» («Веда заклинаний»). Она считается четвертой, поскольку вошла в ведийский канон позже других, самхит и долгое время не признавалась священной. Полагают, что ее редакция была закопчена уже после того, как сложились три первые веды. Однако сравнительно позднее происхождение «Атхарваведы» как сборника в целом отнюдь пе означает такого же позднего происхождения отдельных ее гимнов, многие среди них даже превосходят в возрасте ранние гимны «Ритведы». В значительной своей части они являются продуктом весьма архаической культуры, представляют собой фрагменты народной магической поэзии и, возможпо, были заимствованы ариями из фольклора аборигенов Индии. К такого рода гимнам в «Атхарваведе» в первую очередь относятся многочисленные полные экспрессии заклинания против всяческих болезней (см, «Заговор против проказы» - I, 23), злых демонов и враждебных человеку существ, любовные заговоры (см. «Заговор - привораживание женщины» - VI, 9), мольбы о здоровье и долгой жизни (см. «Заговор на продление жизни» - V,30). Включая эти гимны в «Атхарваведу», жрецы - составители самхиты, стремились подчинить народные верования и культы потребностям ведийской религии, ввести их, соответствующим образом приспособив и трапе-формировав, в ведийский ритуал. С этой же целью заклинания и заговори в составе «Атхарваведы» были дополнены обычными обращениями к ведийским божествам, которые по вдохновенности и выразительности передко спо-собпы выдержать сравнение с лучшими гимнами «Ригведы» (например, «Гимп силе богов» - IV, 6), а также космогоническими и философскими гимнами, отражающими еще более высокую ступень абстрагирования и усложнения ведийской религии (см. «Гимн времени» »- XIX, 53).
Ко второму разряду ведийской литературы - брахманам («толкования высшей оути») принадлежат «Айтарейя-» и «Каушитаки-брахманы» «Риг-веды», «Тайттирпя-» и «Шатапатха-брахманы» «Яджурведы», «Джайминия», «Шадвинша-» и «Тандъямаха-брахманы» «Самаведы», а также около десятка других сочинений, менее древних и значительных. Содержание брахман в основном ограничено толкованием ритуала, в них скрупулезно и пространно объясняются происхождение, смысл и назначение каждой детали и каждого атрибута жертвоприношения, которому брахманы приписывают силу выше силы богов и в котором они видят первопричину творения и основу жизни. Объяснения эти даются вне связи с реальной исторической почвой, они строятся, как правило, на отождествлении понятий разных уровней, магии чисел, игре слов и ложных этимологиях. И хотя в использовании этих приемов творцы брахман достигают большого искусства, в целом стиль брахман остается сухим и монотонным, лишь иногда ритмичное чередование повторов и ритуальных формул придает ему величественность и внутреннее напряжение. Поэтому с художественной точки зрения наибольший интерес вызывают вкрапленные в прозу брахман мифы, легенды и сказания. Обычно они приводятся «к случаю», иллюстрируя происхождение того или иного ритуального акта или в качестве комментария к уже не вполне ясному ведийскому тексту (см. легенды о Пуруравасе и Урваши в «Шатапатха-брахмане» и о Шунахше-пе в «Айтарейя-брахмапе»). Но часто даже в культовом контексте они сохраняют относительную независимость и могут рассматриваться как древнейшие, и притом весьма яркие, образцы индийской повествовательной прозы. Иногда эти сказания, восходящие в своих истоках к общеиндийскому фольклору, обнаруживают поразительное сходство со сказаниями других пародов. Неоспорима, в частности, близость легенды о Пуруравасе и Урваши к римской сказке об Амуре и Психее или легенды о потопе в «Шатапатха-брахмане» к соответствующим шумерским, семитским и греческим мифам.
Уже в брахманах (особенно в мифах о сотворении мира «владыкой живых существ» Праджапати) мы сталкиваемся с попытками философских спекуляций о сущности мироздания, богов и людей. Однако специально философской экзегезе ведийской религии посвящены произведения третьего разряда ведийской литературы - упанишады (букв.: «сидение-[учепика]-подле-[учителя»], впоследствии - «сокровенное знание»). Число упанишад чрезвычайно велико (всего их свыше двухсот), но подлинно древними, непосредственно примыкающими вместе с арапьякамп («лесными книгами») к брахманам и заключающими ведийскую литературу «шрути», являются десять - четырнадцать сочинений. Среди них наиболее известны «Брихадараньяка-упанишада», «Чхандогья-упанишада», «Каушитаки-упанишада», «Катха-упанишада», «Иша-упанпшада» и некоторые другие, написанные частично стихами, частично прозой. Упаип-шады, в отличие от брахман, ставят себе целью научить не точному и неукоснительному исполнению культовых предписаний, но, переосмыслив само понятие ритуальной жертвы в жертву духовную,- глубокому постижению законов и смысла бытия. Именно в упанишадах развиты - впоследствии ставшие кардинальными для индийской религии и философии - доктрины сансары (круговорота рождений), кармы (предопределенности форм существования индивидуума его же собственными деяниями в прошлом), мокши (освобождения) и, прежде всего, учение о Брахмане и Атмане (единстве всего сущего, объекта и субъекта). Так, в одном из самых знаменитых отрывков из «Чхандогья-упанишады» (6 гл.) мудрец Уддалаки Аруни наставляет своего сына Шветакету, что объективно сущее (Брахман) нераздельно присутствует во всех явлениях живой и неживой природы и одновременно эта высшая объективная субстанция тождественна началу субъективному, индивидуальному (Атману). Сконденсированное в формуле tat tvam аsi («Ты есть То»), поучение это составляет краеугольный камень философии упанишад.
Как это вообще свойственно древним религиозно-философским текстам, создатели упанишад облекали свои идеи в форму аллегории, притчи, развернутого сравнения, нашли, подобно Платону, такой специфический прием изложения абстрактных концепций, как диалог учителя и ученика. Выразительность и своеобразие стиля упанишад, преломлявшего отвлеченную мысль в конкретно-чувственные образы, содействовали распространению их учения не только в Индии, но и далеко за ее пределами. Влияние упанишад можно обнаружить в сочинениях раннехристианских мыслителей и неоплатоников, у персидских суфиев и средневековых европейских мистиков, наконец, в новой западной философии, начиная с Шопенгауэра и Эмерсона.
Упанишады в какой-то мере отражали свободную интеллектуальную реакцию на окостеневшие и уже не вполне отвечающие изменившимся социально-историческим условиям догматы ведийской религии. Однако и формально и по существу они не порывали с ними, а лишь намечали новую возможность их интерпретации. Между тем в середине I тыс. до н. э. возникают два реформаторских движения, которые, хотя и уходят своими корнями в индийскую религиозную и культурную традицию, тем не менее пытаются предложить решительно отличную от вед систему духовных ценностей. Влияние первого из этих движений - джайнизма - исторически оказалось весьма ограниченным, зато другому - буддизму - суждено было стать одной вз великих мировых религий.
Основатель буддизма Гаутама Будда выступил со своими проповедями в конце VI в. до п. э. Будда сознательно уклонялся от решения абстрактных, метафизических проблем, его учение носило практический, по преимуществу втический характер. Будда стремился указать новый путь жизни, который избавил бы человека от страдания. Этот путь он видел не в ритуале и жертвах, но и не в аскетизме, а в добродетели, самовоспитании, знании, дающих свободу от жизненных пут и привязанностей. Только такой путь, согласво учению Будды, может избавить человека от страданий сансары - бескоаечиой цепи существований то в одном, то в друюм облике. Проповеди Будды составили, как утверждают его последователи, основу священного буддийского канона, отрывки из которого дошли до нас на многих языках (в том числе и санскрите), а полная версия-на языке пали. Палийский канон «Типитака» («Три корзины [закона]») был записан в 80 г.до н. э. па Цейлоне, но история его создания начинается много раньше, и он включает в себя тексты, складывавшиеся на протяжении многих столетий - от VI до II в. до н. э.
«Типитака» состоит из трех разделов: «Виная-питаки» («Корзины наставлений»), «Сутта-питаки» («Корзины текстов») и «Абхидхамма-питаки» («Корзины мудрости»). Каждый из разделов, в свою очередь, делится оа части, а каждая часть содержит несколько книг.
В целом «Типитаку» характеризует, казалось бы, совершенно свободное смешение стилей, жанров и форм, часто в рамках не только одной части, но и одной книги имеются отрывки разного по времени и содержанию происхождения, однако все вместе они дают широкую и взаимосвязанную панораму учения раннего буддизма, последовательно излагая правила поведения и жизни в буддийской общине, буддийскую этику п дидактику.
Само собой разумеется, что тексты «Типитакп» интересны прежде всего для историка буддийской религии. Но этим их значение далеко не исчерпывается. Многие книги канона по своим чисто литературным, художественным качествам принадлежат к выдающимся произведениям и индийской и мировой литературы. В этом отношении выделяется второй раздел «Типитакп» - «Сут-та-питака», которая, будучи адресованной широкому кругу слушателей, излагает буддийское учение - дхамму наименее догматически. Тексты «Сутта-питаки» написаны прозой и стихами, содержат поучительные диалоги, легенды и притчи, связанные с именами Будды или его учеников. Самой известной частью «Сутта-питаки» является ее последняя, пятая часть - «Кхуддака-никая» («Собрание коротких поучений»). В нее, наряду с другими памятниками, включены книги, которые по праву считаются шедеврами буддийской классики: «Дхаммапада» («Путь добродетели»), «Сутта-нипата» («Малое собрание текстов»), «Тхера-гатха» и «Тхери-гатха» («Строфы монахов и монахинь») и «Джатаки» («Истории былых рождений [Будды]»).
«Дхаммапада» - своего рода компендиум буддийской мудрости, в ней в виде коротких сентенций, которые традиция приписывает самому Будде, полно и просто изложены основные моральные принципы буддизма. Каждая сентенция составляет одну строфу, звучащую лаконично и афористично, по исключительно емкую по мысли. Отдельные строфы вполне самостоятельны и закончены, тем не менее они связаны едва заметными переходами, то примыкая друг к другу как тезис и антитезис, то развивая и углубляя какую-либо одпу идею. Это позволило составителям «Дхаммапады» объединить группы сентенций в главы и главы эти назвать либо.тематически (о мудрых, о зле, о лака-зании, о счастье, о гневе и т. п.), либо по центральному, оОычпо аллегорическому, образу, связующему отдельные строфы (глава о цветах, глава о слоне-). Сравнения, метафоры, аллегории «Дхаммапады» зиждутся па явлениях повседневного опыта и почерпнуты вз житейских наблюдений. Каждое из них искусно, многосторонне обыгрывается и получает дополнительные окраску и смысл в контексте всего памятника в целом. Ото придает образам «Дхаыма-пады» необычную объемность, многозначность, и, став традиционными в последующей буддийской литературе, они всегда вызывают у читателей пли слушателей множество разноплановых ассоциаций.
Та же, что и в «Дхаммападе», глубина и подкупающая простота идей, находящих созвучие в эпической литературе иных народов, та же убедительность художественных средств их воплощения обусловили мировую славу другого буддийского памятника - «Сутта-нипаты». Отдельные афоризмы «Дхаммапады» в «Сутта-нивате» как бы развернуты в небольшие ПОЭУЫ - сутты, иллюстрирующие какую-либо поучительную мысль или ситуацию и композиционно организованные с помощью приемов рефрена и синтаксического параллелизма. Повествовательные отрывки черед} ются в «Сутта-нипате» с диалогическими (см., например, сутту о Дханийе), многие из которых, пересказывая эпизоды из жизни Будды, послужили позднее толчком к созданию эпических его жизнеописаний. Роль «Сутта-нипаты» в буддийской традиции вообще релика, поскольку, как свидетельствуют ее язык и содержание, ото одна из древнейших книг канона, и этическая доктрина Будды, еще свободная от позднейших напластований, представлена в ней наиболее адекватно.
Особое место в «Тяпитаке» занимают два собрания коротких лирических поэм «Тхера-гатха» и «Тхери-гатха», приписываемые соответственно монахам и монахиням, ближайшим сподвижникам и ученикам Будды. Средп др>гпх книг канона они выделяются ярко выраженной эмоциональной окраской, подробными описаниями явлений природы и различных оттенков человеческих чувств. Поэтому, оставаясь взволнованной проповедью величия Будды и его учения, они в то же время предвосхищают некоторые линии развития классической индийской лирики. С лиризмом гатх связано разнообразие используемых в них поэтических приемов (аллптерацн"1 и ассонансов, тропов, игры слов, рефренов, повторов), обилие всевозможных намеков, аллюзий и ассоциаций, иногда уже для нас непонятных, но придающих стилю гатх исповедальный пафос и ощущение непосредственности. Как и в других частях капона, тщательная реконструкция позволяет отличить в составе «Тхера-гат-кп» и «Тхери-гатхи» более ранние и более поздние части, но это не противоречит конечному единству сборников, в целом дающих возможность заглянуть во внутренний мир членов древней буддийской общины.
Наконец, последнее из выдающихся произведений, входящих в «Сутта-питаку»,- «Джатаки», или рассказы о былых существованиях Будды. Джл-такн наиболее наглядно воплотили в себе тот синтез общеиндийских литературных и фольклорных традиций и буддийского учения, который вообще характерен для палийского канона. Большая часть сюжетов джатак (всего их в «Типитаке» пятьсот сорок семь) почерпнута из индийского народного творчества. Поэтому многие басни, легенды и сказки, которые используются в джатаках, встречаются в других памятниках индийской литературы (эпосе, «Панчатантре», «Катхасаритсагаре» и т. д.), в индийском и мировом фольклоре (например, джатака о верном изречении, за которой стоит общеизвестная сказка о благодарных зверях и неблагодарном человеке). Присутствуют в джатаках и традиционные для индийской литературы приемы обрамления, чередования стихов и прозы, резюмирующих сентенций и т. п., а кардинальная для религиозно-философских учений Индии идея метемпсихоза реализуется в них как серия эпизодов из различных рождений Будды на пути к конечному его просветлению. В этой связи каждая джатака распадается на три части: введение, в котором изложены события, побудившие Будду, рассказать последующую историю, затем сама история о прошлом и, наконец, отождествление героев этой истории с Буддой и его слушателями. Поучительность и серьезный тон сочетаются в джатаках с занимательностью рассказа, и не случайно они были главным средством буддийской пропаганды, отражая наиболее распространенное и доступное для широких масс понимание буддизма. По своей популярности с джатаками могут сравниться немногие произведения мировой классики. Они переводились и перелагались на языки всех тех стран Азии, куда проник буддизм, а кроме того, лишенные буддийской морали, вотлп в десятки произведений дидактической и развлекательной литературы. Поэтому люди, не имеющие никакого отношения к буддизму и никогда не слышавшие о джатаках, тем не менее хорошо знают часть их сюжетов из книг Эзопа и Бабрия, Лафонтена и Крылова, из «Тысячи п одной ночи» и «Калилы и Димны».
Сопоставляя буддийский канон с ведийским, мы убеждаемся, что каждый из них обладает особой, только ему присущей спецификой. Мифологические представления, которые, хотя п на разных уровнях интерпретации, определили общий характер содержания и образности ведийской литературы, в книгах «Типптакп» отошли на второй план, лишь иногда выступая в качестве декоративного фона. По-разному расставлены стилистические акценты: ведийские тексты возвещают истину, буддийские - убеждают в ней; величественному, безусловному тону проповеди вед противостоит более интимный, доверительный топ «Типитаки», ее стиль диалогичен не просто по форме, но и по внутренней сути. Человеческий опыт и мироощущение представлены в ведах в отвлеченных категориях и символах, буддийские памятники стремились найти для них конкретное и осязаемое воплощение. Эти и другие подобного рода отличия обусловлены особенностями ведийской и буддийской религии, обусловлены разрывом во времени между ведийским» и будднйскими памятниками. И тем не менее между ними есть много общего, что позволяет отнести их (а вместе с ними джайнские и эпические тексты) к одному, а именно к первому периоду древнеиндийской литературы. Прежде всего, история других литератур древности показывает, что становление этих литератур обычно начинается с появления памятников двух типов: религиозных сводов и эпоса. Первыми произведениями китайской литературы считаются «Шуцзин», «Шицзин» и «Ицзин», вошедшие в конфуцианское «Шестикнижие», история иранской литературы открывается «Авестой», еврейской - Библией, греческой - «Илиадой» и «Одиссеей». Среди древнейших памятников месопотамской, угаритской, хеттской и египетской литератур преобладают фрагменты мифологического эпоса и ритуальных текстов. Таким образом, со сравнительной точки зрения создание четырех литературных комплексов, о которых шла речь (ведийского, буддийского, джайнского и эпического), знаменует собой начало развития индийской литературы.
Далее, и веды, и «Типптака», и эпос сложились как целое в течение многих веков, причем складывались в русле устной, а не письменной традиции. Мы знаем, что письмо было уже известно населению долины Инда в III-II тыс. до н. э., затем его навыки оказались утраченными, и возродилась письменность в Индии лишь приблизительна в середине I тыс. до н. э. Однако первоначально ею пользовались, по-видимому, в сугубо утилитарных, экономических и административных!целях. Поэтому, хотя «Ригведа» существовала уже к 1000 г. до н. э., ведийская литература в целом к 500 г. до н. э., а ранние версии эпоса и первые буддийские и джайнские тексты к 400-200 гг. до н. э., записаны они были не сразу, а где-то на рубеже или в первых веках нашей эры и долгое время функционировали как памятники устные. Это привело к нескольким важным для всей индийской литературы периода древности последствиям. Поскольку произведения ее не были фиксированы, а существовали в текучей и динамической устной традиции, мы часто имеем дело не с одним, а с несколькими текстами (рецензиями) какого-либо памятника; и в таком случае бессмысленно отыскивать его оригинал или архетип, но приходится считаться с тем, что различные рецензии отражают регулярно менявшиеся от исполнения к исполнению его состав и облик. Устным бытованием объясняются и такие особенности стиля вед, эпоса, «Типитаки», как обилие в них устойчивых фразеологических оборотов (так называемых «формул»), повторов, рефренов и т. п. В формулах и повторах часто видят наследие присущих, например, гимнам вед магических функций, однако прежде всего они были необходимым условием создания любого рода текста в устной форме и последующего его воспроизведения «по памяти» новыми исполнителями. Устным происхождением определены, наконец, основные способы построения древних индийских памятников (в виде проповеди, диалога, призыва, обращения и т. п.), а также некоторые дошедшие к нам по традиции их названия (шрути, упанишады и др.).
Уже сам по себе устный характер творчества говорит об известной условности применения термина «литература» (от слова «литера» - письменный знак) к рассмотренным нами памятникам. Условность использования этого термина возрастает и оттого, что в рамках периода древности еще не произошла автономизация литературы среди иных видов духовной деятельности. Было бы неправильным утверждать, что каждый древний индийский текст преследовал только практические (религиозные либо дидактические) цели, но в целом эстетическпе, собственно художественные задачи еще не выдвинулись на первый план. И хотя мы имеем дело с произведениями, чьи художественные достоинства по-своему уникальны, они цр случайно входят в состав религиозных сводов, так же как не случайно, что характер санскритского эпоса, «Махабхараты» и «Рамаяны», во многом определен ясно выраженной моральной и философской тенденцией.
Отсутствие художественного самосознания сказалось и на том обстоятельстве, что в древнеиндийской литературе представление о творце текста еще не кристаллизовалось в понятие поэта. Гимны «Ригведы» приписывались святым пророкам, вдохновленным самим богом, проза брахман и диалоги упанишад - древним мудрецам, палийский канон - вероучителю Будде н его сподвижникам. При этом литература оставалась по существу анонимной, имя легендарного автора не столько отражало его реальное участие в создании памятника, сколько освящало этот памятник своим авторитетом. Литературно» произведение рассматривалось скорее как одно из проявлений жизнедеятельности коллектива, чем как творение отдельной личности. Отсюда (а также в связи с ее устной природой) трудно говорить о приметах индивидуального стиля в древнеиндийской словесности, отсюда тот традиционализм тематики и средств выражения, который долго сохранялся в индийской литературе, даже на письменной ее стадии.
Естественно, что тогда, когда литература еще не осознает своей автономности, не может сложиться и литературная теория, поэтика, хотя неограниченные возможности Слова как такового не раз восхвалялись творцами ведийских песнопений. А поскольку не было литературной теории, нельзя говорить по отношению к древнеиндийской литературе и о четкой дифференциации в ней жанров. Поэтому, когда в ведийских самхитах мы различаем эпические, лирические и даже драматические гимны, в брахманах отделяем теологические наставления от нарративных эпизодов, в упанпшадах вычленяем философские диалоги, а в «Типптаке» - басни, притчи, жизнеописания и т. п., мы в какой-то мере накладываем на синкретические по своей сути памятники жанровую сетку позднейшей лптературы. В древнеиндийской литература произведение существовало как нечленимое, подчиняющееся особым законам целое, и оценивать эту литературу нужно в первую очередь сообразно признанным ею самой нормам и принципам. Однако это отнюдь не означает, что в древней литературе, правда еще в диффузном, смешанном состоянии, не вызревали новые жанры и формы. Эти жанры и формы восприняла, разработав и уточнив их в устойчивых очертаниях, последующая литературная традиция. Вместе с ними она усвоила все то, что оказалось жизнестойким в идейных концепциях, тематике и изобразительных средствах вед, эпоса, буддийских и джайнских текстов. И памятники эти, хотя они и остаются самоценными и неповторимыми в своих достижениях, в то же время можно рассматривать как пролог всего дальнейшего развития индийской литературы.