Говорящие фамилии в жизни человека. Говорящие фамилии в произведениях русских писателей. Историческое возникновение слова «фамилия»
Во-первых никакого расстрела царской семи не было , о чём свидетельствуют много фактов описанных в статьях: Расстрела царской семьи не было. Царскую семью не расстреливали!
Вся правда о канонизации Николая II
Почему канонизировали Николая II? Эта канонизация кажется многим людям странной. Я думаю, что надо расставить все точки над i и осветить все важнейшие вопросы, связанные с Николаем II и его канонизацией. А вопросы эти важные, и каждый человек, для которого история России важна, должен об этом знать.
Эти важные вопросы следующие.
1. Была ли гибель Николая II мученической смертью за Христа? Мученической смертью, принятой им потому, что он исповедовал христианство, исповедовал Христа?
Нет. Николай II был расстрелян не за свои религиозные убеждения, а за свою прошлую политическую деятельность – это исторический факт.
И вообще-то в тот момент шла Гражданская война, и люди массового гибли за свои политические взгляды со всех сторон, участвующих в войне (притом не только Красные и Белые). Но их всех-то по этой причине к лику Святых же не причислили, не посчитали мучениками.
Отречения же от своих религиозных взглядов от Николая II и не требовали, никаких пыток (с этой целью или с какими-либо еще) не осуществляли. И жил он вместе с семьей после ареста (который, кстати, не большевики осуществили, а как раз будущие лидеры белых – генерал Алексеев арестовал царя, генерал Корнилов – царицу) не тюрьме, а в частном доме. То есть условия содержания царя под стражей были весьма мягкие, несравнимо мягче других арестованных, как со стороны красных, так и со стороны белых.
В день казни Николая II вместе с семьей просто заставили спуститься в подвал дома, там зачитали приговор и расстреляли. Все. В общем, после ареста царь жил с семьей в большом купеческом доме, а потом погиб от пули. Это посчитали «мученичеством».
А то, что до этого сотни тысяч людей гибли от пуль за царя и христолюбивое отечество в годы Первой мировой войны в куда более тяжёлых и мучительных обстоятельствах, не явилось обстоятельством, чтобы всех их к лику святых мучеников причислить. Рылом, видать не вышли, не царских кровей.
Так что первый исторический факт, о котором необходимо знать: смерть Николая Романова не была смертью за Христа и не была мученической.
Кстати, насчёт отречения. Тут возникает второй, тоже крайне важный вопрос.
2. Как следует рассматривать отречение Николая II от престола?
Отречение миропомазанного царя от престола следует рассматривать как церковно-каноническое преступление , подобное отказу представителя церковной иерархии от священного сана. Совершенно однозначно.
Любой солдат, ушедший самовольно со своего поста, оставивший вверенный ему объект без охраны, без надзора, тем более в военное время, тем более стратегический важный пост, считается преступником. Во все времена, во всех странах и у всех народов такое преступление считается крайне тяжким и очень жестоко карается , почти всегда смертной казнью.
А как относиться к царю, который в тяжелейшее военное время оставил страну, к тому же не просто царю, а Верховному Главнокомандующему ? Только как к малодушному трусу и предателю родины. Именно так: предательство – это, по определению, нарушение верности или неисполнение долга. Царь, отрёкшись, отказался тем самым исполнять свой долг перед родиной как царь и как верховный главнокомандующий. По сути, он отрёкся от России, от армии и от народа.
Народ и армия были просто поставлены перед свершившимся фактом. Поэтому утверждать, что народ несёт «тягчайший грех цареубийства, довлеющий над всеми народами России», и требовать от народа покаяние перед царем-предателем родины, как это требуют царебожники – верх цинизма и лицемерия. Вот как писал в своих мемуарах граф Игнатьев , который был участником коронации Николая II, а с 1912 был военным атташе во Франции:
« … царь, кто он теперь для меня? Мне предстоит отказаться только от него, а ведь он отказался от России. Он нарушил клятву, данную в моем присутствии под древними сводами Успенского собора при короновании.
Витиеватые слова манифеста, оправдывающие отречение от престола, для меня не убедительны. Русский царь «отрекаться» не может .
Уж на что жалкой фигурой казался мне всегда Павел I, но и тот нашел в себе мужество сказать в последнюю минуту своим убийцам – гвардейским офицерам, предлагавшим ему подписать акт об отречении: «Вы можете меня убить, но я умру вашим императором», – и оно был задушен, а его преемник, Александр I, только благодаря этому и смог, пожалуй, беспрепятственно вступить на престол.
Николай II своим отречением сам освобождает меня от данной ему присяги, и какой скверный пример подает он всем нам, военным! Как бы мы судили солдата, покинувшего строй, да еще в бою? И что же мы можем думать о «первом солдате» Российской империи, главнокомандующем всеми сухопутными и морскими силами, покидающем свой пост, не помышляя даже о том, что станет с его армией?»
А.И.Игнатьев «Пятьдесят лет в строю». Том 2, книга 4, глава 12.
Из факта отречения также следует, что с марта 1917 года Николай II перестал быть царем. Он стал просто гражданином Николаем Романовым . Поэтому, когда говорят: вот, де, большевики царя расстреляли… Но в 1918 в России уже не было царя, его не стало уже в марте 1917 года – таковы факты. Так что второй исторический факт, о котором необходимо знать: самим фактом своего отречения Николай II совершил два тягчайших преступления – церковно-каноническое преступление и предательство родины.
Но, может быть, во времена своего царствования Николай II запомнился добродетельным и милосердным, как царь от Бога, принёсшим процветание и преуспеяние России? Поговорим и об этом.
3. Каким было царствование Николая II? Был ли он хорошим царём и настоящим христианином? Запомнился ли царь как образец христианских добродетелей?
Особенно подробно в рамках данной статьи рассматривать данный вопрос не стоит, так как Николая II канонизировали именно как мученика, страстотерпца. То есть причиной канонизации стало не то, как он правил (как, например, Александр Невский – тут действительно было за что канонизировать) или как жил, а то, как он погиб. То есть даже те, кому пришлось его канонизировать, понимали, что если брать царствование Николая II – прославлять тут его просто не за что. Итогом его правления стало крушение Российской империи – это исторический факт.
С чего началось? С трагедии на Ходынке. Погибли многие сотни людей. А царь в тот же день поехал веселиться на бал во французское посольство. Голод 1901-1902 годов в сочетании с жестокой эксплуатацией стал причиной того, что с 1902 массовые крестьянские восстания прокатились по всей России. Рабочие тоже проявляли все больше недовольство своим бесправным положением, нищетой и варварской эксплуатацией.
9 января 1905 года рабочие пошли с петицией к царю. Рабочих, мирно шедших с женами и детьми к царю пожаловаться на свое тяжелое и бесправное положение встретили пулями. Сотни людей погибли. И что же царь? Царь в своей речи от 19 января… простил тех рабочих, которых расстреливали если даже и не по его прямому приказу, то с его ведома и одобрения. Это уж никак не образец христианского милосердия, скорее верх цинизма, подлости и лицемерия.
Как в Евангелие от Матфея написано:
Есть ли между вами такой человек, который
Когда сын его попросит у него хлеба, подал бы ему камень?
И когда попросит рыбы, подал бы ему змею?
(Мтф. 7,9-10)
Так вот, Николай II и оказался таким человеком. Когда подданные царя пришли к нему как дети к отцу-заступнику и попросили у него защиты – его ответом были пули. Народ этого и не забыл и не простил, что естественно. Ответом стала революция, которая была потоплена в крови «добрым отцом». А потом был еще и Ленский расстрел , который был воспринят царем как нечто само собой разумеющееся.
Ленский расстрел
А просьба помощи, в том числе и духовной у Распутина , влияние Распутина даже на политику и на назначения людей на высокие государственные посты – это что, тоже образец следования канонам русской православной церкви? Вряд ли. Неудивительно, что ни святой Патриарх Тихон , ни святой митрополит Петроградский Вениамин , ни святой митрополит Крутицкий Пётр , ни святой митрополит Серафим (Чичагов), ни святой архиепископ Фаддей , ни святой архиепископ Иларион (Троицкий), ни другие ныне прославленные нашей церковью иерархи, новомученики, знавшие значительно больше и лучше, чем мы теперь, личность бывшего царя – никто из них ни разу не высказал мысли о нём, как святом страстотерпце (а в то время об этом ещё можно было заявить во весь голос).
Иными словами, люди, знавшие Николая II, в том числе и служители церкви, в том числе и те, кого причислили к лику святых (а значит, у церкви нет оснований не доверять им, а есть все основания к ним прислушаться) не видели в нем никакой святости.
Так что третий исторический факт состоит в том, что жизнь и царствование Николая II были таковы, что прославлять его не за что, ибо они были как бездарны, так и бесславны .
Так почему же тогда поклонники Николая II поднимают такой вой, хай и истерику вокруг его имени, и так настаивают на его святости?
4. Так кто же они, поклонники Николая II? Почему же на самом деле Николай II был причислен к лику святых? Что реально стояло за этой канонизацией?
А вот теперь перейдем к главному. Почему же не смотря на все вышеизложенное Николая II всё равно канонизировали? Более того, почему все мощнее раздаются призывы всенародного покаяния перед ним? Кто за этим стоит? Что за сила? Может, это монархисты? Непохоже. Много вы видели коммунистов, которые после развала СССР все равно почитают Горбачева , всячески защищают его? Я вот не встречал таких. А много вы видели христиан, почитающих Иуду Искариота ? Я не встречал.
В России были цари, правление которых было весьма успешным: например, при Екатерине II были одержаны выдающиеся военные победы и освобождён Крым, при Александре I одержана выдающаяся победа над Наполеоном. Но с ними же так не носятся как с писаной торбой, не поднимают вокруг них такой шум и истерику. Так что монархист, защищающий Николая II подобен коммунисту, защищающему Горбачева. Значит, дело не в монархизме .
Может дело в том, что грех цареубийства настолько страшен, что в нем непременно нужно раскаяться, причём всему народу, а иначе нельзя? Может быть так?
Но давайте вспомним Павла I, который был убит, вспомним Александра II, царя, который освободил крестьян от крепостного права, который выиграл войну с турками, и который тоже был убит. Причем и Павел I и Александр II погибли царями, при исполнении своих царских обязанностей. Почему с ними так не носятся, не требуют перед ними покаяться и не причисляют к лику святых? Значит, дело не в монархизме и не в грехе цареубийства. Дело совсем в другом.
Вся суть том, что эти почитатели Николая II на самом деле просто махровые антисоветчики, и они своего антисоветизма и не скрывают! Им нужен весомый повод, чтобы еще в чем-то обвинить большевиков и советскую власть! Вот в чем весь смысл канонизации!
А теперь эти люди еще и пытаются представить расстрел Николая Романова как ритуальное убийство! При этом не имея его останков (я имею в виду, останков Николая Романова, признаваемых таковыми церковью), то есть не имея никаких доказательств для того, чтобы сделать такой вывод!
А уже из этого вытекают следующие важные выводы.
Во-первых, решение о канонизации Николая II – целиком политически мотивированное решение, имеющее не религиозные, но политические основания .
Во-вторых, получается, что церковь даже в таком чисто церковном вопросе, как вопрос канонизации, руководствуется не волей Божьей, а пожеланиями мирских властей . А это в свою очередь указывает на безблагодатность такой церкви, которая является, по сути, политической организацией, использующей религию всего лишь как орудие классового господства.
В-третьих, сам факт того, что высшие церковные иерархи прикрывают именем Божьим лишь свои амбиции и политические хотелки властей, указывает на то, что они сами в Бога не верят, иначе сами бы испугались гнева Божьего за свой чудовищный обман миллионов людей.
А чтобы люди обо всем этом не задумывались, не смогли осознать и понять это – необходимо погрузить народ во мрак невежества . Именно для этого осуществляются все нынешние реформы образования, введение ЕГЭ и т.д. В этом и состоит соработничество власти и церкви. Но это уже тема другой статьи.
Вопросы и ответы.
1. Тут логично поставить следующий вопрос. Вот царь отрёкся, его и всю семью арестовали. А церковь-то заступилась ли за своего Святого царя или как? Именно «или как».
27 февраля 1917 года (царь ещё не отрёкся!) обер-прокурор Н.П.Раев обратился к св.Синоду с предложением осудить революционное движение. И что же св.Синод? Синод отклонил это предложение , мотивировав отказ тем, что ещё неизвестно, откуда идёт измена – сверху или снизу.
Вот так! Во время Февральской революции церковь, оказывается, поддержала не царя, а как раз именно революцию! А что же было дальше? А дальше было так.
4 марта 1917 года на заседании св.Синода 4 марта председательствовал митрополит Киевский Владимир , и новый синодальный обер-прокурор князь В. Н. Львов объявил о предоставлении РПЦ свободы от опеки государства, которая, мол, губительно влияла на церковно-общественную жизнь. Члены синода выразили искреннюю радость по поводу наступления новой эры в жизни церкви.
Вот так! Царь отрёкся, уже принято решение о его аресте, а высшие церковные иерархи вместо того, чтобы заступиться за святого царя, радуются, разве что только от счастья не прыгают!
5 марта Синод распорядился, чтобы во всех церквях Петроградской епархии многолетие Царствующему дому «отныне не провозглашалось ».
Вот так! Какое там почитание святого царя – даже за здравие ему уже молиться не следует!
6–8 марта . Св. Синод распорядился изъять из богослужебных чинов поминовение царской власти, о чём первоприсутствующий член Синода митрополит Киевский Владимир 6 марта разослал от своего имени по всем епархиям РПЦ телеграммы (66 внутри России и 1 – в Нью-Йорк) с распоряжением о том, что «моления следует возносить за Богохранимую державу Российскую и благоверное Временное правительство ея».
7–8 марта Синод издал определение, по которому всему российскому духовенству предписывалось: «во всех случаях за богослужениями вместо поминовения царствовавшего дома возносить моление «о Богохранимой державе Российской и благоверном Временном правительстве ея».
Вот так! Высшие церковные иерархи повелели молиться не за царя, а за его гонителей и хулителей! А потом некоторых из этих иерархов тоже святыми новомученниками признали…
2. Как же так? Почему же святым признали и Николая II и тех, кто радовался его отречению и аресту? Как, по какому-такому признаку они вдруг в одном сонме святых-то оказались?
Теперь уже ясно по какому – антибольшевизм и антисоветизм! Вот что у них общего! В прочем, я уже писал об этом в пункте 4 данной статьи, и этот пример – ещё одно тому подтверждение. Что ещё раз подтверждает, что РПЦ – политическая организация, религиозность – лишь прикрытие. И зачастую, чем больше антикоммунизма, тем больше святости. И поэтому, когда пришли фашисты, зачастую было вот так:
Никогда не забывайте об этом.
Канонизация предателя России Николая II. Открытое письмо Патриарху
Об информационной войне, о религиях
Более подробную и разнообразную информацию о событиях, происходящих в России, на Украине и в других странах нашей прекрасной планеты, можно получить на Интернет-Конференциях , постоянно проводящихся на сайте «Ключи познания». Все Конференции – открытые и совершенно безплатные . Приглашаем всех просыпающихся и интересующихся…
Подпишитесь на нас
Определением Архиерейского Собора от 31 марта - 4 апреля 1992 года Синодальной Комиссии по канонизации святых было поручено "при изучении подвигов новомучеников Российских начать исследование материалов, связанных с мученической кончиной Царской Семьи".
Основную задачу в этом вопросе Комиссия видела в объективном рассмотрении всех обстоятельств жизни членов Императорской Семьи в контексте исторических событий и церковном их осмыслении вне идеологических стереотипов, господствовавших в нашей стране на протяжении минувших десятилетий. Комиссия руководствовалась пастырской озабоченностью, чтобы канонизация Царской Семьи в сонме новомучеников Российских не давала повода и аргументов в политической борьбе или мирских противостояниях, а способствовала бы объединению народа Божия в вере и благочестии. Мы стремились учесть и факт канонизации Царской Семьи Русской Зарубежной Церковью в 1981 году, вызвавший далеко не однозначную реакцию как в среде русской эмиграции, некоторые представители которой не увидели тогда в ней достаточно убедительных оснований, так и в самой России, не говоря уже о таком, не имеющем исторических аналогий в Православной Церкви, решении Русской Православной Церкви Заграницей, как включение в число канонизованных принявших вместе с Царской Семьей мученическую кончину царского слуги римо-католика Алоизия Егоровича Труппа и лютеранки гофлектриссы Екатерины Адольфовны Шнейдер.
Уже на первом после Собора заседании Комиссии мы приступили к изучению религиозного, нравственного и государственного аспектов царствования последнего Императора династии Романовых. Тщательно изучались следующие темы: "Православный взгляд на государственную деятельность Императора Николая II"; "Император Николай II и события 1905 года в Санкт-Петербурге"; "О церковной политике Императора Николая II"; "Причины отречения Императора Николая II от престола и православное отношение к этому акту"; "Царская Семья и Г.Е. Распутин"; "Последние дни Царской Семьи" и "Отношение Церкви к страстотерпчеству".
В 1994 и 1997 годах я знакомил членов Архиерейских Соборов с итогами изучения вышеперечисленных тем. С того времени новых проблем в изучаемом вопросе не появилось.
Напомню подходы Комиссии к этим ключевым и сложным темам, осмысление которых необходимо членам Архиерейского Собора при решении вопроса о канонизации Царской Семьи.
Весьма различная по религиозно-нравственному содержанию и по уровню научной компетентности аргументация противников канонизации Царской Семьи может быть сведена к перечню конкретных тезисов, которые уже были проанализированы в исторических справках, составленных в Комиссии и находящихся в Вашем распоряжении.
Одним из главных доводов противников канонизации Царской Семьи является утверждение о том, что гибель Императора Николая II и членов его Семьи не может быть признана мученической смертью за Христа. Комиссия на основе тщательного рассмотрения обстоятельств гибели Царской Семьи предлагает осуществить ее канонизацию в лике святых страстотерпцев. В богослужебной и житийной литературе Русской Православной Церкви слово "страстотерпец" стало употребляться применительно к тем русским святым, которые, подражая Христу, с терпением переносили физические, нравственные страдания и смерть от рук политических противников.
В истории Русской Церкви такими страстотерпцами были святые благоверные князья Борис и Глеб (+1015), Игорь Черниговский (+1147), Андрей Боголюбский (+1174), Михаил Тверской (+1319), царевич Димитрий (+1591). Все они своим подвигом страстотерпцев явили высокий образец христианской нравственности и терпения.
Препятствия к прославлению Николая II противники данной канонизации пытаются обнаружить в фактах, связанных с его государственной и церковной политикой.
Церковная политика Императора не вышла за рамки традиционной синодальной системы управления Церковью. Однако именно в царствование Императора Николая II дотоле два века официально безмолвствовавшая по вопросу о созыве Собора церковная иерархия получила возможность не только широко обсуждать, но и практически подготовить созыв Поместного Собора.
Император уделял большое внимание нуждам Православной Церкви, щедро жертвовал на постройку новых храмов, в том числе и за пределами России. За годы его царствования число приходских церквей в России увеличилось более чем на 10 тысяч, открыто более 250 новых монастырей. Император лично участвовал в закладке новых храмов и других церковных торжествах.
Глубокая религиозность выделяли Императорскую чету среди представителей тогдашней аристократии. Религиозным духом было проникнуто воспитание детей Императорской Фамилии. Все ее члены жили в соответствии с традициями православного благочестия. Обязательные посещения богослужений в воскресные и праздничные дни, говенье во время постов было неотъемлемой частью их быта. Личная религиозность Государя и его супруги была не простым следованием традициям. Царская чета посещает храмы и монастыри во время своих многочисленных поездок, поклоняется чудотворным иконам и мощам святых, совершает паломничества, как это было в 1903 году во время прославления преподобного Серафима Саровского. Краткие богослужения в придворных храмах не удовлетворяли Императора и Императрицу. Специально для них совершаются службы в Царскосельском Феодоровском соборе, построенном в древнерусском стиле. Императрица Александра молилась здесь перед аналоем с раскрытыми богослужебными книгами, внимательно следя за богослужением.
Личное благочестие Государя проявилось в том, что за годы его царствования было канонизовано святых больше, чем за два предшествующих столетия, когда было прославлено лишь 5 святых угодников. За время последнего царствования к лику святых были причислены святитель Феодосий Черниговский (1896 г.), преподобный Серафим Саровский (1903 г.), святая княгиня Анна Кашинская (восстановление почитания в 1909 г.), святитель Иоасаф Белгородский (1911 г.), святитель Гермоген Московский (1913 г.), святитель Питирим Тамбовский (1914 г.), святитель Иоанн Тобольский (1916 г.). При этом Император вынужден был проявить особую настойчивость, добиваясь канонизации преподобного Серафима Саровского, святителей Иоасафа Белгородского и Иоанна Тобольского. Николай II высоко чтил святого праведного отца Иоанна Кронштадтского. После его блаженной кончины царь повелел совершать всенародное молитвенное поминовение почившего в день его преставления.
Как политик и государственный деятель Государь поступал, исходя из своих религиозно-нравственных принципов. Одним из наиболее распространенных аргументов против канонизации Императора Николая II являются события 9 января 1905 года в Санкт-Петербурге. В исторической справке Комиссии по данному вопросу мы указываем: познакомившись вечером 8 января с содержанием гапоновской петиции, носившей характер революционного ультиматума, не позволявшей вступить в конструктивные переговоры с представителями рабочих, Государь проигнорировал этот документ, незаконный по форме и подрывающий престиж без того колеблемой в условиях войны государственной власти. В течение всего 9 января 1905 года Государь не принял ни одного решения, определившего действия властей в Петербурге по подавлению массовых выступлений рабочих. Приказ войскам об открытии огня отдал не Император, а Командующий Санкт-Петербургским военным округом. Исторические данные не позволяют обнаружить в действиях Государя в январские дни 1905 года сознательной злой воли, обращённой против народа и воплощённой в конкретных греховных решениях и поступках.
С началом Первой мировой войны Государь регулярно выезжает в Ставку, посещает воинские части действующей армии, перевязочные пункты, военные госпитали, тыловые заводы, одним словом, все, что играло роль в ведении этой войны.
Императрица с самого начала войны посвятила себя раненым. Пройдя курсы сестер милосердия вместе со старшими дочерьми - Великими Княжнами Ольгой и Татьяной, - она по несколько часов в день ухаживала за ранеными в Царскосельском лазарете.
Император рассматривал пребывание на посту Верховного Главнокомандующего как исполнение нравственного и государственного долга перед Богом и народом, впрочем, всегда представляя ведущим военным специалистам широкую инициативу в решении всей совокупности военно-стратегических и оперативно-тактических вопросов.
Оценки Николая II как государственного мужа крайне противоречивы. Говоря об этом, никогда не следует забывать, что, осмысляя государственную деятельность с христианской точки зрения, мы должны оценивать не ту или иную форму государственного устройства, но место, которое занимает конкретное лицо в государственном механизме. Оценке подлежит, насколько то или иное лицо сумело воплотить в своей деятельности христианские идеалы. Следует отметить, что Николай II относился к несению обязанностей монарха как к своему священному долгу.
Характерное для некоторых противников канонизации Императора Николая II стремление представить его отречение от Престола как церковно-каноническое преступление, подобное отказу представителя церковной иерархии от священного сана, не может быть признано имеющим сколько-нибудь серьёзные основания. Канонический статус миропомазанного на Царство православного государя не был определён в церковных канонах. Поэтому попытки обнаружить состав некоего церковно-канонического преступления в отречении Императора Николая II от власти представляются несостоятельными.
В качестве внешних факторов, вызвавших к жизни Акт об отречении, которые имели место в политической жизни России, следует выделить прежде всего резкое обострение социально-политической ситуации в Петрограде в феврале 1917 г., неспособность правительства контролировать положение в столице, распространившееся в широких слоях общества убеждение в необходимости жестких конституционных ограничений монархической власти, настоятельное требование Председателя Государственной Думы М.В. Родзянко отречения Императора Николая II от власти во имя предотвращения внутриполитического хаоса в условиях ведения Россией широкомасштабной войны, почти единодушную поддержку, оказанную высшими представителями российского генералитета требованию Председателя Государственной Думы. Следует отметить также, что Акт об отречении был принят Императором Николаем II под давлением резко изменявшихся политических обстоятельств в чрезвычайно короткий срок.
Комиссия выражает мнение, что сам факт отречения от Престола Императора Николая II, непосредственно связанный и с его личными качествами, в целом является выражением сложившейся тогда исторической обстановки в России.
Он принял это решение лишь в надежде, что желавшие его удаления сумеют все же продолжать с честью войну и не погубят дело спасения России. Он боялся тогда, чтобы его отказ подписать отречение не повел к гражданской войне в виду неприятеля. Царь не хотел, чтобы из-за него была пролита хоть капля русской крови.
Духовные мотивы, по которым последний российский Государь, не желавший проливать кровь подданных, решил отречься от Престола во имя внутреннего мира в России, придаёт его поступку подлинно нравственный характер. Неслучайно, при обсуждении в июле 1918 года на Соборном Совете Поместного Собора вопроса о заупокойном поминовении убиенного Государя Святейший Патриарх Тихон принял решение о повсеместном служении панихид с поминовением Николая II как Императора.
Очень малый круг лиц мог непосредственно общаться с Государем в неофициальной обстановке. Все знавшие его семейную жизнь не понаслышке отмечали удивительную простоту, взаимную любовь и согласие всех членов этой тесно сплоченной Семьи. Центром ее был Алексей Николаевич, на нем сосредотачивались все привязанности, все надежды.
Обстоятельством, омрачавшим жизнь Императорской Семьи, была неизлечимая болезнь Наследника. Приступы гемофилии, во время которых ребенок испытывал тяжкие страдания, повторялись неоднократно. В сентябре 1912 года вследствие неосторожного движения произошло внутреннее кровотечение и положение было настолько серьезно, что опасались за жизнь Цесаревича. Во всех храмах России служились молебны о его выздоровлении. Характер же болезни являлся государственной тайной, и родители часто должны были скрывать переживаемые ими чувства, участвуя в обычном распорядке дворцовой жизни. Императрица хорошо понимала, что медицина была здесь бессильна. Но ведь для Бога нет ничего невозможного. Будучи глубоко религиозной, она всей душой предавалась усердной молитве в чаянии чудесного исцеления. Подчас, когда ребенок был здоров, ей казалось, что ее молитва услышана, но приступы снова повторялись, и это наполняло душу матери бесконечной скорбью. Она готова была поверить всякому, кто был способен помочь ее горю, хоть как-то облегчить страдания сына.
Болезнь Цесаревича открыла двери во дворец крестьянину Григорию Распутину, которому суждено было сыграть свою роль в жизни Царской Семьи, да и в судьбе всей страны. Наиболее значительным аргументом у противников канонизации Царской Семьи является сам факт их общения с Г.Е. Распутиным.
Отношения Императора и Распутина были сложными; расположение к нему сочеталось с осторожностью и с сомнениями. "Император несколько раз пытался избавиться от "старца", но всякий раз отступал под давлением Императрицы из-за необходимости помощи Распутина для излечения Наследника".
В отношении с Распутиным присутствовал элемент человеческой немощи, связанный у Императрицы с глубоким переживанием неизлечимости смертельно опасной болезни сына, а у Императора обусловленный стремлением сохранить мир в Семье сострадательной уступчивостью материнским терзаниям Императрицы. Однако видеть в отношениях Царской Семьи с Распутиным признаки духовной прелести, а тем более недостаточной воцерковленности - нет никаких оснований.
Подводя итог изучению государственной и церковной деятельности последнего Российского Императора, Комиссия не нашла в одной этой деятельности достаточных оснований для его канонизации.
В жизни Императора Николая II было два неравных по продолжительности и духовной значимости периода - время его царствования и время пребывания в заключении. Комиссия внимательно изучила последние дни Царской Семьи, связанные со страданием и мученической кончиной ее членов.
Император Николай Александрович часто уподоблял свою жизнь испытаниям страдальца Иова, в день церковной памяти которого родился. Приняв свой крест так же, как библейский праведник, он перенес все ниспосланные ему испытания твердо, кротко и без тени ропота. Именно это долготерпение с особенной ясностью открывается в последних днях жизни Императора. С момента отречения не столько внешние события, сколько внутреннее духовное состояние Государя обращает на себя наше внимание.
Государь, приняв, как ему казалось, единственно правильное решение, тем не менее переживал тяжелое душевное мучение. "Если я помеха счастью России и меня все стоящие ныне во главе ее общественные силы просят оставить трон и передать его сыну и брату своему, то я готов это сделать, готов даже не только Царство, но и жизнь свою отдать за Родину. Я думаю, в этом никто не сомневается из тех, кто меня знает", - говорил Государь генералу Д.Н. Дубенскому.
"Государь Император Николай Александрович, увидевший вокруг себя столько предательства... сохранил нерушимую веру в Бога, отеческую любовь к русскому народу, готовность жизнь свою положить за честь и славу Родины". 8 марта 1917 года комиссары Временного Правительства, прибыв в Могилев, объявляют через генерала М.В. Алексеева об аресте Государя и необходимости проследовать в Царское Село. В последний раз он обращается к своим войскам, призывая их к верности Временному Правительству, тому самому, которое подвергло его аресту, к исполнению своего долга перед Родиной до полной победы.
Последовательно и методично убивая всех попавших им в руки членов Императорской Фамилии, большевики прежде всего руководствовались идеологией, а потом уже политическим расчетом - ведь в народном сознании Император продолжал оставаться Помазанником Божиим, а вся Царская Семья символизировала Россию уходящую и Россию уничтожаемую. 21 июля 1918 года Святейший Патриарх Тихон в своем слове при совершении Божественной литургии в Московском Казанском Соборе как бы ответил на те вопросы и сомнения, которые через восемь десятилетий попытается осмыслить Русская Церковь: "Мы знаем, что он (Император Николай II - М.Ю.), отрекаясь от Престола, делал это, имея в виду благо России и из любви к ней".
Большинство свидетелей последнего периода жизни Царственных мучеников говорят об узниках Тобольского губернаторского и Екатеринбургского Ипатьевского домов как о людях страдавших и, несмотря на все издевательства и оскорбления, ведших благочестивую жизнь. В Царской Семье, оказавшейся в заточении, мы видим людей, искренне стремившихся воплотить в своей жизни заповеди Евангелия.
Императорская Семья проводила много времени в душеполезном чтении, прежде всего Священного Писания, и в регулярном - практически неопустительном - посещении богослужений.
Доброта и душевное спокойствие не оставляли в это тяжелое время и Императрицу. Император, от природы замкнутый, чувствовал себя спокойно и благодушно прежде всего в узком семейном кругу. Императрица не любила светского общения, балов. Ее строгому воспитанию была чужда моральная распущенность, царившая в придворной среде, религиозность Императрицы называли странностью, даже ханжеством. В письмах Александры Федоровны раскрывается вся глубина ее религиозных чувств - сколько в них силы духа, скорби о судьбе России, веры и надежды на помощь Божию. И к кому бы она ни писала, она находила слова поддержки и утешения. Эти письма - настоящие свидетельства христианской веры.
Утешение и крепость в перенесении скорбей узникам давало духовное чтение, молитва, богослужение, причащение Святых Христовых Тайн. Множество раз в письмах Государыни говорится о духовной жизни ее и других членов Семьи: "В молитве утешение: жалею я тех, которые находят не модным, не нужным молиться..." В другом письме она пишет: "Господи, помоги тем, кто не вмещает любви Божией в ожесточенных сердцах, которые видят только все плохое и не стараются понять, что пройдет все это; не может быть иначе, Спаситель пришел, показал нам пример. Кто по Его пути следом любви и страдания идет, понимает все величие Царства Небесного".
Вместе с родителями все унижения и страдания с кротостью и смирением переносили Царские дети. Протоиерей Афанасий Беляев, исповедовавший Царских детей, писал: "Впечатление [от исповеди] получилось такое: дай, Господи, чтобы и все дети нравственно были так высоки, как дети бывшего Царя. Такое незлобие, смирение, покорность родительской воле, преданность безусловная воле Божией, чистота в помышлениях и полное незнание земной грязи - страстной и греховной, - пишет он, - меня привело в изумление и я решительно недоумевал: нужно ли напоминать мне как духовнику о грехах, может быть, им неведомых, и как расположить к раскаянию в известных для них грехах".
В почти полной изоляции от внешнего мира, окруженные грубыми и жестокими охранниками, узники Ипатьевского дома проявляют удивительное благородство и ясность духа.
Их истинное величие проистекало не из их царского достоинства, а от той удивительной нравственной высоты, на которую они постепенно поднялись.
Вместе с Императорской Семьей были расстреляны и их слуги, последовавшие за своими господами в ссылку. В связи с тем, что они добровольно остались с Царской Семьей и приняли мученическую смерть, правомерно было бы ставить вопрос и об их канонизации; к ним, помимо расстрелянных вместе с Императорской Семьей доктором Е.С. Боткиным, комнатной девушкой Императрицы А.С. Демидовой, придворным поваром И.М. Харитоновым и лакеем А.Е. Труппом, принадлежали убиенные в различных местах и в разные месяцы 1918 года генерал-адъютант И.Л. Татищев, гофмаршал князь В.А. Долгоруков, "дядька" Наследника К.Г. Нагорный, детский лакей И.Д. Седнев, фрейлина Императрицы А.В. Гендрикова и гофлектрисса Е.А. Шнейдер. Комиссии не представляется возможным окончательное решение вопроса о наличии оснований для канонизации этой группы мирян, по долгу своей придворной службы сопровождавших Царскую Семью в период ее заточения и принявших насильственную смерть. Комиссия не располагает сведениями о широком поименном молитвенном поминовении этих мирян. Кроме того, мало сведений о религиозной жизни и их личном благочестии. Комиссия пришла к заключению, что наиболее подобающей формой почитания христианского подвига верных слуг Царской Семьи, разделивших ее трагическую участь, на сегодняшний день может быть увековечение этого подвига в житии Царственных мучеников.
Тема канонизации Императора Николая II и членов Царской Семьи широко обсуждалась в 90-е годы в ряде публикаций в церковной и светской печати. В решительном большинстве книг и статей религиозных авторов поддерживается мысль о прославлении Царственных мучеников. Ряд публикаций содержит в себе убедительную критику аргументов противников канонизации.
На имя Святейшего Патриарха Алексия II, в Священный Синод и в Синодальную Комиссию по канонизации святых поступило множество обращений с одобрением выводов, сделанных в октябре 1996 года Комиссией по канонизации святых относительно прославления Царственных мучеников.
В Синодальную Комиссию по канонизации святых поступали и обращения правящих архиереев Русской Православной Церкви, в которых от лица клириков и мирян они выражали одобрение выводов Комиссии.
В некоторых епархиях вопрос о канонизации обсуждался на епархиальных, благочиннических и приходских собраниях. На них была выражена единодушная поддержка мысли о прославлении Царственных мучеников. В Комиссию поступили также обращения отдельных клириков и мирян, а также групп верующих из разных епархий с поддержкой канонизации Царской Семьи. Под некоторыми из них стоят подписи нескольких тысяч лиц. Среди авторов таких обращений есть и русские эмигранты, а также клирики и миряне братских Православных Церквей. Многие из обратившихся в Комиссию высказались за скорейшую, безотлагательную канонизацию Царственных мучеников. Мысль о необходимости скорейшего прославления Государя и Царственных мучеников выразил ряд церковно-общественных организаций.
Особую ценность представляют публикации и обращения в Комиссию и в другие церковные инстанции, содержащие свидетельства о чудесах и благодатной помощи по молитвам к Царственным мученикам. Речь идёт в них об исцелениях, соединении разобщённых семей, защите церковного достояния от раскольников. Особенно обильны свидетельства о мироточении икон с изображениями Императора Николая II и Царственных мучеников, о благоухании и чудесном проступании на иконных ликах Царственных мучеников пятен кровавого цвета.
Хотелось бы коснуться вопроса об останках Царской Семьи. Государственная Комиссия "по изучению вопросов, связанных с исследованием и перезахоронением останков российского Императора Николая II и членов его Семьи" закончила, как известно, свою работу 30 января 1998 года. Государственная Комиссия признала верными сделанные в ходе следствия Республиканским центром судебно-медицинских исследований и Генеральной прокуратурой Российской Федерации научные и исторические выводы о принадлежности Царской Семье и ее слугам найденных под Екатеринбургом останков. Однако возникли сомнения в связи с известными выводами следователя Соколова, который еще в 1918 году свидетельствовал, что все тела Императорской Семьи и их слуг были расчленены и уничтожены. Священный Синод на своем заседании 26 февраля 1998 года имел суждение по этому вопросу и пришел к следующему выводу:
"2. Оценка достоверности научных и следственных заключений, равно как и свидетельство об их незыблемости или неопровержимости, не входит в компетенцию Церкви. Научная и историческая ответственность за принятые в ходе следствия и изучения выводы относительно "екатеринбургских останков" полностью ложится на Республиканский центр судебно-медицинских исследований и Генеральную прокуратуру Российской Федерации.
3. Решение Государственной Комиссии об идентификации найденных под Екатеринбургом останков как принадлежащих Семье Императора Николая II вызвало серьезные сомнения и даже противостояния в Церкви и обществе".
Поскольку с тех пор, насколько известно, не было новых результатов научных изысканий в этой области, захороненные 17 июля 1998 года в Санкт-Петербурге "екатеринбургские останки" на сегодняшний день не могут быть признаны нами принадлежащими Царской Семье.
Почитание Царской Семьи, начатое уже Святейшим Патриархом Тихоном в заупокойной молитве и слове на панихиде в Казанском Соборе в Москве по убиенному Императору через три дня после Екатеринбургского убийства, продолжалось - несмотря на господствовавшую идеологию - на протяжении нескольких десятилетий советского периода нашей истории. Священнослужители и миряне возносили к Богу молитвы о упокоении убиенных страдальцев, членах Царской Семьи. В домах в красном углу можно было видеть фотографии Царской Семьи, а в последнее время стали широко распространяться и иконы с изображением Царственных мучеников. Сейчас такие иконы встречаются в некоторых обителях и храмах ряда епархий Русской Православной Церкви. Составляются обращенные к ним молитвословия и различные музыкальные и кинематографические, литературные произведения, отражающие страдание и мученический подвиг Царской Семьи. Повсеместно и все чаще совершаются по ней заупокойные панихиды. Все это свидетельствует о возрастающем почитании убиенной Царской Семьи по всей России.
Комиссия в своем подходе к этой теме стремилась, чтобы прославление Царственных мучеников было свободно от всякой политической и иной коньюктурности. В связи с этим представляется необходимым подчеркнуть, что канонизация Монарха никоим образом не связана с монархической идеологией и, тем более, не обозначает "канонизации" монархической формы правления, к которой можно, конечно, относиться по-разному. Деятельность главы государства невозможно изъять из политического контекста, но это не значит, что Церковь, совершая канонизацию Царя или князя, что она делала и в прошлом, руководствуется политическими или идеологическими соображениями. Как имевшие место в прошлом акты канонизации монархов не носили политического характера, как бы ни трактовали эти события пристрастные недруги Церкви в своих тенденциозных оценках, так и предстоящее прославление Царственных мучеников не будет и не должно иметь политического характера, ибо, прославляя святого, Церковь не преследует политических целей, которых у нее собственно и нет по природе вещей, но свидетельствует перед уже чтущим праведника народом Божиим, что канонизуемый ею подвижник действительно угодил Богу и предстательствует за нас пред Престолом Божиим, независимо от того, какое положение он занимал в своей земной жизни: был ли из малых сих, как святой праведный Иоанн Русский, или из сильных мира сего как святой Император Юстиниан.
За многими страданиями, перенесенными Царской Семьей за последние 17 месяцев жизни, которая закончилась расстрелом в подвале Екатеринбургского Ипатьевского дома в ночь на 17 июля 1918 года, мы видим людей, искренне стремившихся воплотить в своей жизни заповеди Евангелия. В страданиях, перенесенных Царской Семьей в заточении с кротостью, терпением и смирением, в их мученической кончине был явлен побеждающий зло свет Христовой веры, подобно тому, как он воссиял в жизни и смерти миллионов православных христиан, претерпевших гонение за Христа в ХХ веке.
Именно в осмыслении этого подвига Царской Семьи Комиссия в полном единомыслии и с одобрения Священного Синода находит возможным прославить в Соборе новомучеников и исповедников Российских в лике страстотерпцев Императора Николая II, Императрицу Александру, Царевича Алексия, Великих Княжен Ольгу, Татьяну, Марию и Анастасию.
Министерство образования республики Башкортостан
отдел образования администрации городского округа г. Стерлитамак
МБОУ «Средняя общеобразовательная школа №12
с углубленным изучением отдельных предметов»
XIX века
по литературе
ученица 10а класса
Костылева Екатерина
Научный руководитель
Стерлитамак, 2011
Введение
1. Из глубины веков………………………………………………………….5
2. Говорящие фамилии в литературе..............................................................6
3. Говорящие фамилии в творчестве писателей XIX века
3.1. Классицизм.
3.1.1. .............................................................10
3.2. Первая половина XIX века.
3.2.1. ..................................................11
3.2.2. ...........................................................12
3.3. Вторая половина XIX века.
3.3.1. .......................................................14
3.3.2. -Щедрин..........................................16
3.3.3. ....................................................17
3.3.4. ................................................................18
Заключение..................................................................................................20
Литература...................................................................................................21
Введение
На уроках литературы мы часто знакомимся с героями, которые носят говорящие фамилии. Но для чего автор прибегает к такому приему? Кто первый взял такой прием за основу? На эти вопросы я постараюсь ответить в своей исследовательской работе.
Из глубины Веков
Как ни странно это звучит, но до конца XVIII - середины XIX века большинство населения нашей страны фамилий не имело. Поначалу фамилии возникли у феодалов. Существовало наследственное землевладение , оно-то и привело к появлению наследственных имен, то есть фамилий. Большая часть княжеских фамилий указывала на те земли, которые принадлежали феодалу. Так возникли фамилии Шуйский, Вяземский, Елецкий и другие. Первые русские фамилии встречаются в документах, относящихся к XV веку. Но у большинства людей, населявших нашу страну, фамилий не было. Прозвища и отчества - вот что было помимо имен у наших предков.
Когда в России пало крепостное право, перед правительством встала серьезная задача - дать фамилии бывшим крепостным. Одним крестьянам давали полную или измененную фамилию их бывшего помещика, у других в фамилию превращали отчество, а у третьих - прозвище. Но процесс шел медленно, и нередко люди продолжали обходиться без фамилий. В 1888 году Сенат опубликовал специальный указ, в котором было записано: «Именоваться определенной фамилией составляет не только право, но и обязанность всякого полноправного лица, и означение фамилии на некоторых документах требуется самим законом».
Само же слово «фамилия» латинского происхождения. У римлян оно первоначально относилось не к супругам и детям, а только к рабам. Familia - совокупность принадлежащих одному человеку рабов. Но по всей Европе это слово распространилось именно в значении «семья», «супруги». И в России слово «фамилия» поначалу употребляли в значении «семья». В XVII - XVIII веках еще бытовало слово «прозвище»: оно-то в те времена и обозначало фамилию. И только в XIX веке слово «фамилия» приобрело свое второе значение, ставшее основным: «наследственное семейное именование, прибавляемое к личному имени».
Так что фамилия - это наследственное имя семьи, а часто и ее живая история.
Раньше на Руси всех новорожденных мальчиков называли Богдан, а девочек Богдана. Дословно со славянского эти имена переводятся как «данный Богом». И только спустя некоторое время ребенку давалось имя. Оно подбиралось либо при крещении в церкви, либо давалось родителями.
1. Говорящие фамилии в литературе
О связи имени человека и его личности догадывались еще в древности. Ведь имя – это слово, а оно с древних времен имеет над человеком огромную власть. Считается, что слово находится на границе тонкого невидимого мира и мира материального. Слово имеет свою энергетику и заключает в себе определенную идею. А идеи, по мнению некоторых древних философов, например, Платона, существуют сами по себе, независимо от человеческих представлений. Человек не изобретает их, он лишь получает к ним доступ. Имя по своей сути является выражением различных идей.
Человек начал использовать имена около 7 тысяч лет назад. В Библии сказано, что Адаму была дарована Богом власть давать имена окружающим предметам, т. е. он обрел способность через звуки раскрывать суть вещи.
Сегодня, размышляя над прошлым, поражаешься однородности характеров и свойств личностей, носителей одного и того же имени. Словно неведомая нить связывает их друг с другом на протяжении многих веков. Неведомое, именуемое судьбой, как бы заготовило для каждого имени печать и налагает ее на людей на протяжении исторической жизни народов.
Собственные имена в художественном произведении выполняют различные функции, наиболее важные среди них следующие.
Назывная (номинативная). Писателю необходимо как-то обозначить персонажа, и это легко сделать, наделив его именем. Оно обычно выбирается с учетом тех или иных – в зависимости от темы произведения - антропонимических норм. В художественной литературе широко используется социально-знаковая функция тех или иных имен, отчеств, фамилий, прозвищ, присоединяемых к антропонимам титулов (князь, граф и т. п.), форм обращений. Так, в России XVIII в. «крестьянских девочек часто называли Василисами, Феклами, Федосьями, Маврами. Девочка, родившаяся в дворянской семье, такого имени получить не могла. Зато в дворянских семьях бытовали тогда такие женские имена, которые были неупотребительны у крестьянок: Ольга, Екатерина, Елизавета, Александра»; со времени Екатерины II официально было узаконено, что особ первых пяти классов следовало писать с отчеством на –вич; лиц, занимавших должности с шестого класса до восьмого включительно, предписывалось именовать полуотчеством, всех же остальных только по именам»; «периодом окончательного “офамиливания” населения страны можно считать вторую половину XIX века» (когда стали давать фамилии бывшим крепостным крестьянам).
Наряду с назывной функцией собственные имена персонажей нередко выполняют и характерологическую, т. е. подчеркивают какие-то свойства личности. Такую функцию в жизни в прошлом часто выполняли прозвища: Плакса, Змея; впоследствии они перерастали в фамилии: Плаксин, Змиев.
В художественной литературе прозвище героя почти всегда отражает его характер. Например, герой рассказа "Утро помещика" Юхванка Мудреный получил свое прозвище, вероятно, за то, что изъяснялся очень сложно, непонятно, мудрено. Он умел долго владеть вниманием собеседника, строя заумные фразы, не говоря при этом ничего существенного.
Если мы обратимся к литературе, то художественные типы (образы) – это глубокие обобщения действительности; хотя и подсознательные, но чрезвычайно общие и чрезвычайно точные наведения. Художественный тип сгущает восприятие и потому правдивее самой жизненной правды и реальнее самой действительности. И поэтому мы считаем, что объявление всех литературных имен произвольными и случайными, субъективно придумываемыми, и условными знаками типов и художественных образов было бы вопиющим непониманием художественного творчества. «Кто вникал, как зачинаются и рождаются художественные образы, тому ясно, что объявить имена случайными кличками, а не сосредоточенными ядрами самих образов, - все равно, что обвинить в субъективности и случайности всю словесность как таковую, по самому ее роду», - считал философ Павел Флоренский.
Собственные имена – это антропонимы (личные имена людей, а также их клички, прозвища), топонимы (географические названия), этнонимы (названия народов), зоонимы (клички животных), космонимы (названия внеземных объектов), теонимы (названия мифических существ, божеств) и др. Все эти разновидности собственных имен изучает ономастика (от греч. оnomastike – искусство давать собственные имена), раздел лексикологии. Соответственно, в литературоведении вычленяется раздел поэтической ономастики. Здесь речь пойдет об антропонимах и топонимах как наиболее часто встречающихся в художественном тексте собственных именах.
Опираясь на внутреннюю форму слова, положенного в основу фамилии героя, писатели в эпоху классицизма награждали своих героев выразительными именами-характеристиками. Русские художники пера – Чехов, Гоголь, Островский и другие – находили очень яркие и неожиданные выразительные средства, одним из которых является «говорящие фамилии». Сатирики наделяли своих героев «говорящими» именами и фамилиями. Положительные герои звались Правдин, Милон, Правдолюбов, а отрицательные – Скотинин, Взяткин, Безрассуд. Пародисты переиначивали фамилию своего литературного противника так, что она становилась средством насмешки.
Выдуманные имена, прозвища, названия титулов в качестве средств типизации оказывают неоценимую помощь писателям, которые используют их как самые значительные средства типизации. Например, мастера сатиры, стремясь заклеймить отрицательные образы, подбирают такие имена, которые с самого начала изобличают низменную сущность, низкий общественный «рейтинг» этих персонажей. Все это играет значительную роль в создании обобщенного образа сатирического типа.
О роли и значении имен, фамилий литературных героев на данный момент написано очень много научных работ. Но в большинстве случаев речь идет о так называемом приеме "говорящих фамилий", который использует тот или иной писатель для создания определенного образа героя. Всем известны такие фамилии, как Молчалин, Скалозуб, Скотинин, Простакова, Держиморда, Собакевич, Плюшкин, Манилов, Обломов - в таком ключе ряд фамилий подобного рода можно продолжать и далее. Ни для кого не секрет, что означают эти собственные имена в русской литературе и с автором какого произведения они ассоциируются.
Если мы имеем дело с художественным произведением, в котором все действующие лица порождены авторской фантазией, то кажется очевидным, что автор располагает, по-видимому, достаточной свободой при выборе того или иного антропонима для любого из своих персонажей. Но мнимая произвольность антропонима на самом деле является осознанной или интуитивно угаданной необходимостью выбора именно этого, а не другого имени, изучение семантического ореола, окружающего антропоним литературных героев на этапе создания их автором и затем - восприятие его читателем на сегодняшний день является интересной и актуальной проблемой.
«Говорящие» имена использовались уже в античной комедии. Например, один из героев комедии «Кубышка» Плавта носит имя Мегадор, образованное от слов mega (гр.)– «много» и doron (гр.) – «дар»: он «не скупится на приготовления к свадьбе с бесприданницей, беря на себя все расходы свои и соседа. Имя его сестры Евномии обозначает “благозаконие” – она и заботится о том, чтобы ее сын узаконил свои отношения с девушкой». Эта традиция оказалась прочной. В особенности типичен данный прием для литературы классицизма.
2. Говорящие фамилии в творчестве писателей XIX века
2.1. Классицизм.
2.1.1.
В комедии «Недоросль» легко определить по фамилиям доминанту характера или род занятия: Простаковы, Скотинин, Вральман, Цифиркин, Кутейкин, Милон, Правдин, Стародум (последняя фамилия, данная положительному герою, отразила свойственную автору-просветителю веру в одну – на все времена – истину). «Говорящими именами» часто наделяются комические персонажи в литературе любого направления.
С говорящими именами у Фонвизина не так всё просто и однозначно. Разумеется, в том, что это – наследие классицистического театра, сомневаться не приходится. Но не все герои оправдывают свои имена. Об этом же пишут в книге «Родная речь» Пётр Вайль и Александр Генис: «Фонвизина принято относить к традиции классицизма. Это верно, об этом свидетельствуют даже самые поверхностные с первого взгляда детали: например, имена персонажей. Милон – красавчик, Правдин – человек искренний, Скотинин – понятно. Однако, при ближайшем рассмотрении, убедимся, что Фонвизин классик только тогда, когда имеет дело с так называемыми положительными персонажами. Тут они ходячие идеи, воплощённые трактаты на моральные темы».
В этой фразе есть позиции, противоречащие друг другу, поскольку Скотинин никак не может быть отнесён к числу положительных героев. Бесспорно, однако, то, что ни Фонвизин, ни его комедии, ни персонажи «Недоросля» и «Бригадира» не укладываются в прокрустово ложе традиций классицизма.
А фамилия Адама Адамыча – Вральман, отчасти русская, отчасти немецкая, – даёт начало множеству такого рода говорящих имён у авторов, наследовавших классику эпохи Екатерины Великой.
2.2. Первая половина XIX века.
2.2.1.
Говорящие фамилии в пьесе «Горе от ума» условно можно разделить на три типа:
1) собственно говорящие, которые сообщают об одной важной черте героя: Фамусов, Тугоуховский, Репетилов, Молчалин;
2) оценивающие фамилии: Скалозуб, Хрюмина, Загорецкий, Хлёстова;
3) ассоциативные: фамилия «Чацкий» несет в себе зарифмованный намек на имя одного из интереснейших людей той эпохи: Петра Яковлевича Чаадаева.
Многие фамилии героев также опираются на внутреннюю форму слова: - Тугоуховский он действительно туг на ухо, ходит со слуховой трубкой; - Молчалин не произносит лишних слов (в мои лета не должно сметь свое суждение иметь, да к тому же он помнит, что нынче любят бессловесных); - Скалозуб зубоскал, пошлый остряк. - Фамилия Фамусов трактуется, с одной стороны, как знаменитый, известный (от фр. fameus), с другой - боящийся молвы (от лат. fame молва).
Имена героев в пьесе Грибоедова «Горе от ума» значимы не только по отдельности - в совокупности они составляют важный символический ключ к пониманию проблематики «Горя от ума»: ведь это комедия о трудностях общения (именно поэтому сквозные мотивы в ней – глухота и непонимание).
Такая глубокая символичность не свойственна «говорящим» фамилиям в классицизме.
Можно сделать вывод, что Грибоедов лишь формально сохраняет классические рамки, наполняя их психологическим и социально-психологическим содержанием.
2.2.2.
наследует традиции классицизма в своем творчестве. В его драмах можно найти фамилии-прозвища: Держиморда, Яичница и Земляника. Гоголь мастерски обыгрывает и двойные фамилии, которые, к слову сказать, принадлежали исключительно знатным людям: Мусины-Пушкины, Голенищевы-Кутузовы, Воронцовы-Дашковы, Муравьёвы-Апостолы. Судья же из комедии «Ревизор» также носит двойную фамилию – Ляпкин-Тяпкин, которая едва ли свидетельствует о почтении автора к этому герою. Что же касается двойной фамилии городничего, то о ней в книге «Современные русские фамилии» читаем: «Сквозник (по Далю) в переносном значении «хитрый пройдоха», «опытный плут», в прямом значении – «сквозняк», «сквозной ветер». Дмухати по-украински значит «дуть». Двойная фамилия как пример высокородного дворянина в данном случае оказывается двойным намёком на продувное мошенничество.
Продолжая образование имён литературных персонажей с помощью иноязычных словообразовательных средств, Гоголь вводит в комедию доктора Гибнера, в больнице которого, как известно, все больные, «как мухи, выздоравливают».
Очень богата на ассоциации и фамилия мнимого ревизора. Есть в ней что-то от хлёсткости, бойкости героя и от словосочетания «хлестать через край», поскольку Иван Александрович – мастер безудержного вранья. Хлестаков, кроме того, не откажется «заложить за воротник» - «нахлестаться». Он же не прочь поволочиться за Анной Андреевной и Марьей Антоновной – «поухлёстывать».
Подчёркивая сходство двух «городских помещиков», Гоголь хитроумно делает их полными тезками, а в фамилиях меняет лишь одну букву (Бобчинский, Добчинский). В русской драме такой приём был впервые использован именно в «Ревизоре».
Подводя итоги, можно констатировать, что в творчестве говорящие имена получили дальнейшее развитие, стали ещё значимее, начали приобретать пародийное звучание.
2.3. Вторая половина XIX века.
2.3.1.
Как правило, в произведениях художественной литературы свои имена, отчества и фамилии персонажи получают в зависимости от общего замысла (концепции) и той функции, которой каждый из них наделен автором. Это в равной мере относится и к классической, и к модернистской литературе.
Эпохой для русской драмы, как известно, явилось творчество. С точки зрения рассматриваемого нами феномена «говорящих» имён в пьесах этого великого драматурга можно найти много нового, замечательного материала. Коснёмся лишь самых интересных моментов использования этого литературного приёма в наиболее известных пьесах Островского.
Например, в пьесе «Гроза» нет случайных имен и фамилий. Тихоня, слабовольный пьяница и маменькин сынок Тихон Кабанов вполне оправдывает своё имя. Кличка его «маменьки» – Кабаниха давно переосмыслена читателями как имя. Недаром создатель «Грозы» уже в афише представляет эту героиню именно так: «Марфа Игнатьевна Кабанова (Кабаниха), богатая купчиха, вдова». Кстати, её старинное, почти зловещее имя в паре с Савелом Прокофьевичем Диким вполне определённо говорит и об их характерах, и об образе жизни, и о нравах. Интересно, что в переводе с арамейского имя Марфа переводится как «госпожа».
Много любопытного содержит в себе и фамилия Дикой. Дело в том, что окончание - ой в соответствующих словах ныне читается как - ий(-ый). Например, пушкинское «свободы сеятель пустынной» (в нынешнем произношении – «пустынный») значит «одинокий». Таким образом, Дикой – не что иное, как «дикий человек», попросту «дикарь».
Фамилия у Островского может указывать на внешний вид человека: Пузатов, Бородкин, Плешаков, Курчаев, Белотелова;
На манеру поведения: Гневышев, Громилов, Лютов, Грознов;
На образ жизни: Баклушин, Погуляев, Досужев;
На социальное и материальное положение: Большов, Великатов. В фамилиях Гольцов, Мыкин, Тугина, Кручинина указывается трудная, полная нужды и лишений жизнь их носителей.
Многие фамилии у Островского образованы от общенародных слов (названия зверей, птиц, рыб) с ярко выраженным отрицательным значением: они как бы характеризуют людей по тем свойствам, которые присущи животным. Баранчевский и Переярков глупы, как бараны; Лисавский хитер, как лиса; Кукушкина эгоистична и бессердечна, как кукушка.
Итак, одним из приемов образования фамилий у Островского является метафоризация (переносное значение).
2.3.2. -Щедрин.
Хорошо известно, что, когда какое-то явление или феномен культуры достигает определённого уровня, становится повсеместно известным и популярным, его начинают пародировать. Так и с говорящими именами. Мы уже отчасти касались того, что Гоголь пародировал некоторые дворянские фамилии. Множество такого рода фамилий и у -Щедрина: Перехват-Залихватский из «Истории одного города», Серпуховский-Догоняй, Урюпинский-Доезжай из «За рубежом», Пересвет-Жаба из «Сатир в прозе». Однако в данном случае мы имеем дело с явлением скорее социальным, политическим, а уж потом – литературным.
В полном же смысле пародийные имена и, соответственно, герои появляются в творчестве Козьмы Пруткова, созданного дружными усилиями и братьев Жемчужниковых. Нужно ли удивляться тому, что герои комедии «Фантазия» носят сплошь пародийные имена. Так, герой, которого авторы представляют как «человека приличного», носит фамилию Кутило - Завалдайский; «человек застенчивый», естественно, наречён Беспардонным. «Человек, торгующий мылом», в этой комедии оказывается князем Касьяном Родионовичем Батог-Батыевым. В этой двойной фамилии нашли себе место и Батый, и батоги. Явной перекличкой с именем сына Манилова звучит имя Фемистокла Мильтиадовича Разорваки. И в драме «Любовь и Силин» Козьма Прутков выводит на сцену генеральшу Кислозвёздову, «немую, но сладострастную вдову», и Сильва-дон-Алонзо-Мерзавца», «заезжего гишпанца».
Не менее пародийны и смешны имена комедии «Черепослов, сиречь френолог». Вот Шишкенгольм, «френолог, старик бодрый, плешивый, с шишковатым черепом», вот Вихорин – «гражданский чиновник. Лицо бритое, лысый, в парике». Знать, потому он и Вихорин.
Пародия всегда сосуществует параллельно с тем, что она высмеивает.
Можно предположить, что у драматургов позднейших эпох говорящие имена персонажей должны были измениться.
2.3.3. .
Семантический характер носят имена и фамилии в произведениях. Неприятная фамилия Смердяков (роман «Братья Карамазовы») принадлежит персонажу, вызывающему отвращение у окружающих. Тайна фамилии Карамазов раскрывается в романе самим писателем. Штабс-капитанша Снегирева, здороваясь с Алешей, называет его Черномазов, и, когда Снегирев ее поправляет, она снова повторяет: «Ну, Карамазов, или как там, а я всегда Черномазов». Как видим, здесь выделяются два корня: кара - (в переводе с тюркского «черный») и маз-(«мазь, мазать»). Всех Карамазовых объединяет черное начало.
Исследователи давно обратили внимание на необычное имя главного героя романа «Преступление и наказание»: создается впечатление рокочущего звука (Ра-Ра-Ра: Родион Романович Раскольников). Но не только звуковые ассоциации породили это сочетание. Раскольников-«раскладывает» породившую его мать-землю, «раскалывает» родину (имя Родион), а если брать отчество, то вполне возможно прямое толкование: раскол родины Романовых (отчество Романович)
Ф. Достоевский широко использует в своих произведениях имя Софья (греч. Sophia «мудрость»): София Андреевна (мать Подростка), София Ивановна (мать Ивана и Алеши Карамазовых), София Матвеевна Улитина (ангел хранитель последних дней Степана Трофимовича в «Бесах») Наконец, Соня Мармеладова. Всех их объединяет вера в конечную победу добра. Недаром Сонечка Мармеладова жила в квартире портного Капернаумова, фамилия которого образована от известного евангельского города Капернаум, где часто проповедовал Христос.
Таким образом, имена и фамилии многих героев не являются случайными. Раскрыть их значение – значит лучше понять замысел писателя.
2.3.4.
Любил использовать говорящие фамилии. Чего стоят, например: унтер Пришибеев, чиновник Червяков, актер Унылов...
В произведениях Чехова имя – точная характеристика персонажа: унтер Пришибеев, чиновник Червяков, актер Унылов, цирюльник Блесткин. Используя фамилии, Чехов создает комические ситуации, сатирические образы. Так, иногда он ставит рядом фамилии, образованные от очень далеких друг от друга по смыслу слов: Кашалотов и Дездемонов, Везувиев и Черносвинский. Противопоставляя фамилии, писатель добивается еще более точной характеристики действующих лиц. О том, как изменился унаследованный у классицистов приём, можно проследить по изумительному чеховскому рассказу «Лошадиная фамилия». «Лобовая атака» с бесконечными и вполне традиционными Уздечкиными, Жеребцовыми и Коренными, как известно, ни к чему не привела. «Лошадиной» фамилия специалиста по заговариванию зубной боли оказывается именно с ассоциативной точки зрения. Овсов – это задача со многими неизвестными. Это вам не примитив типа Кобылина и Лошадевича, поэтому мы, естественно, не можем согласиться с любителями парадоксов П. Вайлем и А. Генисом, которые в статье «Все – в саду» о творчестве Чехова писали: «В противовес долго сохраняющейся в русской литературе традиции крестить героев говорящими именами, фамилии в чеховских драмах случайны, как телефонная книга, но вместо алфавита их объединяет типологическое единство, которое автор вынес в название одного из своих сборников – «Хмурые люди».
Фамилии Чебутыкин, Тригорин, Треплев даны Чеховым своим героям не случайно. Словечки типа «мерлихлюндия» и Чебутыкин – из одного ряда. То же можно сказать и о героях «Чайки» Константине Треплеве и его матери, тоже, кстати, по мужу Треплевой. Недаром же сын говорит о матери: «Имя её постоянно треплют в газетах, - и это меня утомляет». Кстати, сценическая фамилия Ирины Николаевны – Аркадина. Фамилия беллетриста Тригорина – насквозь литературна! И в голову приходят не только Тригорское, но и три горя.
Массу ассоциаций вызывает также имя Любови Раневской (в девичестве – Гаевой). Здесь – и рана, и любовь, и гай (по – дуброва, роща, чернолесье). Вообще пьеса «Вишнёвый сад» - настоящая кладезь говорящих имён. Здесь и Симеонов-Пищик, и имя Трофимова – Петя.
Конечно, в ранних рассказах Чехова царствуют всё те же Кувалдины, Хрюкины и Очумеловы (синонимы: одуреть, потерять соображение; эта же деталь подчеркивается и в его поведении, в отсутствии собственного мнения). Да и в драмах можно найти привычные для времён Островского имена. Например, персонаж «Трёх сестёр» Солёный в чём-то сродни Скалозубову – его шутки попахивают дурным тоном, весьма примитивны, неумны – «солёны», а фамилия его больше похожа на кличку типа Утешительный.
Однако такого рода имена в чеховском театре – скорее, исключение, чем правило. А царит в его драматических шедеврах иное имя, соответствующее новому герою, новому характеру конфликта, новому театру – театру Чехова.
Заключение
Любой писатель тщательно продумывает, какие имена он может и должен включить в текст своего сочинения, особенно - имена действующих лиц, посредством которых обязательно выражает субъективное отношение к создаваемому персонажу, изображаемым характерам, типам личности. Анализ литературных имен (поэтонимов) должен быть неотъемлемой частью анализа художественных образов и идейного содержания любого произведения в целом.
Литература
Азарова. Пособие по русской литературе XIX века, ч. 1.- М., «Прометей», 1995, с. 28-29. Альбеткова словесность. От слова к словесности: учеб. для 8 кл. общеобразоват. учреждений / 5-е изд., стереотип. – М.: Дрофа, 2005. с.82. Булгаков господина де Мольера.- М., «Молодая гвардия», 1962, с.165. Вайль П., Генис А. Родная речь.- М., «Независимая газета», 1991, с.17, 181. Грибоедов.- М., «Художественная литература», 1988, с.680. Григорьев и нравственность.- М., «Современник», 1986, с.295.
7. . Иллюстрированный словарь живого русского языка . В 2-х тт. – СПб.: «Издательский дом «Нева»; М.: «ОЛМА-Пресс», 20с.- (Серия «Детская энциклопедия»).
8. «Горе от ума» . - М: Художественная литература, 1974 г., с.62.
Малхазова литература XIX века, ч. 1.- М., «Марк», 1993, с.10-11. , Суслова русские фамилии.- М., «Наука», 1984, с.69, 130, 131.
Плотникова Влада Алексеевна
Говорящие фамилии в произведениях русских писателей
Скачать:
Предварительный просмотр:
Муниципальное общеобразовательное учреждение
«Гимназия №26»
Исследовательская работа по литературе
Тема: «Говорящие фамилии в произведениях русских писателей»
Научный руководитель:
учитель русского языка и литературы
Кривилева С.Н.
Выполнила:
Ученица 11 класса Г
Плотникова Влада Алексеевна
Набережные Челны
2015
Введение ……………………………………………………… 3-4
Глава 1. « Появление фамилий в русском языке» ………….… 5-6
Глава 2. « Говорящие фамилии в комедии «Горе от ума» А.С.Грибоедова»………………………………………………… 7-8-9
Глава 3.« Говорящие фамилии в рассказе Чехова «Хамелеон»……………………………………………………………………………… 10-11
Глава 4. «Говорящие фамилии в комедии «Недоросль» Д.И.Фонвизина» …………………………………………………………………………......... 12
Глава 5. «Говорящие фамилии в творчестве Н.В.Гоголя»…… 13-14
Заключение ……………………………………………………….... 15
Литература ………………………………………………………….. 16
Введение
Каждый писатель надеется на признание и уважение своих творений. Именно поэтому авторы прибегают к различным способам увлечения читателя рассказами. Один из таких способов- принцип «говорящих» фамилий.
А читатели, в свою очередь, для того чтобы понять смысл и задумку произведения должны анализировать и учитывать даже самые небольшие детали, ведь зачастую именно детали содержат главную информацию о каком-то событии или герое. Во многих случаях фамилия несет большую смысловую информацию, которая помогает раскрыть образ, характер и действия персонажа.
«Говорящие фамилии» всегда были интересны писателям, читателям и литературным критикам. Прозвища, придуманные имена, титулы и нелестные обращения используются авторами в качестве немаловажных средств типизации. Многие специально используют такие клички своим героям, чтобы при первых упоминаниях продемонстрировать их «рейтинг», социальное положение, какие-то дефекты и прочее. Но чаще всего те, кто придумывают «говорящие фамилии» опираются на иронию, стараясь таким образом продемонстрировать свое отношение к персонажу и настроить читателя на такое же восприятие. Как правило, в произведениях такие образы образов несут своеобразную стилистическую нагрузку и имеют стилистическую окраску. 3
Многим становится интересно, а откуда же и как взялись эти фамилии в разнообразной литературе. Моя работа направлена на изучение данного явления в творчестве русских писателей, выявление основных авторов, применявших этот метод, тайны и скрытый смысл имен, известных нам из книг, которые считаются классической литературой.
Появление фамилий в русском языке
Власть фамилии над человеком иногда безгранична…
Ильф Илья, Петров Евгений «Светлая личность»
Так как же появились фамилии? Фамилия - это наследственное родовое имя, которое указывает на принадлежность человека к одному роду . Обычно она ведет начало от общего предка , а иногда в более узком понимании - к одной семье. Согласно источникам, изначально этим термином начали пользоваться в Римской империи, тогда он подразумевал собой общность, которая состояла из семьи хозяев и их рабов . В России долгое время люди обходились лишь кличками , но после указов Петра 1 народ должен был обзавестись «назвищем», которое бы определяло их принадлежность, род занятий и другие признаки, которые будут приведены ниже. Сначала люди не придавали фамилиям большого значения, поэтому только в 14-15 веках фамилии стали использоваться как элемент именования каждого человека. До этого они использовались, но крайне просто: прозвище или прозвание. Во время переписи населения в царских указах говорилось, что всех людей надо написать «по именем с отцы и с прзвищи», имелось в виду записать просто по имени, отчеству и фамилии.
Фамилияимеетосновутогопрозвища, котороеимеетилиимеловпрошломлексическоезначение, носовременемкнейначалиприбавлятьсяразличныепрефиксы, суффиксыиокончания.
Позже разные общественные группы получили стали разделяться на официальные фамилии по таким категориям:
- В 14-15 веках первые фамилии получили представители знати, князья и бояре
2) В 16-18 веках появляются фамилии у дворян
3) В 17-19 веках торговые и служащие начинают получать фамилии
4) В 19 веке складывались фамилии русского духовенства.
5) В конце 19 века самая многочисленная часть русского населения – крестьянство – стала получать фамилии.Окончательное закрепление фамилий у крестьян наступило после отмены крепостного права.
Фамилии можно разделить по способу образования на несколько групп:
-«профессиональные».(Плотников, Сапожников);
-«географические».(Москвичёв, Ярославцев);
По прозвищу.(Аксаков, Бунин);
-искусственной образованные.(Робустов, Формозов)
-«отыменные».(Петров, Владимиров);
Разгадку о происхождении тех или иных фамилий содержит в себе наука, которая носит название
этимология.
Она помогает узнать значение фамилии, поэтому должна быть интересна каждому человеку.
Говорящие фамилии в комедии «Горе от ума» А.С.Грибоедова
А.С. Грибоедов считается писателем, который чаще других использовал прием «говорящих фамилий» в своих произведениях. Многие критики полагают, что он умел обращаться со скрытым смыслом, который таится в именах людей более ловко, чем кто-либо другой из авторов, использовавших этот принцип в своих произведениях.
Н.М. Азарова, написавшая пособие по литературе 19 векасчитает, что «принцип «говорящих» фамилий- это влияние классицизма. Он подразумевает собой четкое распределение стилей, жанров и тем в литературе. Исходя из этого, она классифицирует фамилии в «Горе от ума» следующим образом:
1) собственно говорящие, «которые сообщают об одной важной черте героя» (Фамусов, Тугоуховский, Репетилов, Молчалин);
2) оценивающие фамилии: Скалозуб, Хрюмина, Загорецкий, Хлёстова;
3) ассоциативные – Чацкий, указывающая на прототипа главного героя драмы.
Казалось бы, что Грибоедов списал судьбу Чацкого с философа. А вышло совсем наоборот: образ литературного героя не повторил судьбу прототипа, а послужим предсказанием к тому, что произойдёт.
Помимо пособия по литературе 19 века, упоминания о говорящих фамилиях в комедии «Горе от ума» упоминались и другими литературоведами. К примеру, в статье «Проблема жанра. Основные приёмы комического» О.П. Монахова и М.В. Малхазовавысказались: «К приёмам комического, безусловно, можно отнести и приём «говорящих имён». Но в наше время этот приём практически перестал использоваться современными авторами.Примерно до середины прошлого века писатели часто употребляли этот метод, потому что имя персонажа могло многое сказать про его характер и в каком-то смысле становилось эпиграфом к самому образу, определяя отношение к герою.
В «Горе от ума»Тугоуховский на самом деле глуховат, Молчалин немного всех сторонится и демонстративно молчалив. Скалозуб на протяжении всей комедииострит и хохочет и не заботится о том, время для этого или нет– «скалит зубы». Фамилия Фамусова исходит из слова латинского происхождения «молва». Посредством такой фамилии автор подчёркивает одну из важнейших черт в характере этого героя- страсть разносить слухи.
А имя главного герояАлександра Андреевича Чацкого имеет очень сложную природу своего происхождения. С греческого это имя переводится как «мужественная защита», а при отчестве Андреевич(сын «мужественного, храброго») - составляется весьма интересное сочетание. После этого становится понятен темперамент и мужество Чацкого.Кроме всего прочего, его фамилия указывает на то, что этот герой - потомственный дворянин, принадлежащий к знатному и старинному роду. Об этом говорится в книге А.В. Суперанской и А.В. Сусловой «Современные русские фамилии»: « Суффикс -ской (-ский ) более редкий по сравнению с суффиксом -ов и даже -ин.
Сам Чацкий хорошо помнит о знатности своего рода; он «член английскогоклуба».
Обобщая вышесказанное, хочется задать главный вопрос : какая же была у Грибоедова цель при использовании «говорящих» фамилий? Ответ очень прост: писатель стремился придать яркую и своеобразную характеристику персонажу, он стремился внести в свою пьесу часть классицизма, который господствовал в то время на русской сцене. Еслиимя собственное производится из нарицательного («Цветковы» от «цветок», «Коровьевы» от «корова»),однозначно указывая на предмет или существо, то в «Горя от ума» они тоже «говорящие», но имеют немного иную функцию, чем в классицизме, так как у Грибоедова главными выступаютассоциации, не упрощающие, а осложняющие понимание характера персонажа, выявляя в нем новую грань.
Можно подчеркнуть, что в комедии «говорящие» фамилии не только указывают на какую-то определенную черту характера героя, но и ещё отсылают к теме человеческого общения (Фамусов от лат. – «молва»; Репетилов от франц. – повторять; Скалозуб – «скалить зубы»; и «слушание» (Тугоуховские), «молчание» (Молчалин). Из этого следует, что имена героев имеют значение не только по отдельности, но и все вместе. Онииграют большую роль в понимании проблемы «Горя от ума»: ведь это произведение о трудностях общения (сквозные мотивы в ней – глухота и непонимание). Именно этот глубокий смыслобычно не свойственен «говорящим» фамилиям в классицизме . Грибоедов держит классические рамки лишь формально, в это время наполняя их психологическим и социально-психологическим содержанием.
Говорящие фамилии в творчестве Чехова
А.П.Чехов стал первым писателем в русской литературе, который понял, насколько большое значение имеют деньги, авторитет и чин. Они вызывают страх, а этот страх способен поработить и уничтожить человека. В своих произведениях писатель протестовал против нищеты духа и иронизировал над невежественными людьми, утверждая в жизни лишь прекрасное.
Чехов использовал говорящие фамилии в основном для характеристики героев, совершающих негативные и отрицательные поступки. Он их не комментирует, а дает читателю шанс составить самостоятельно в голове образ того или иного литературного героя. В свои рассказы он вносит определённые фамилии с целью раскрыть общий колорит рассказа, при этом образует их от названия неприятных и мелких явлений(Грязноруков, Перхоткин, Гнилодушкин и пр.).
В своём рассказе «Хамелеон» мы можем наблюдать множество фамилий, которые раскрывают перед нами образ героев. К примеру, главное действующее лицо-полицейский надзиратель Очумелов. В произведении он описывается как человек бешеный, очумелый и чумной, непредсказуемый в своих действиях. То есть его фамилия с первого упоминания даёт нам представление о его характере.
Ещё один герой-Хрюкин. На протяжении всего действия он «поступает как настоящая свинья»: собачонке цикаркой прижигает морду, соершает иные ужасные поступки, да и выглядит он по-свински.
В произведении «Смерть чиновника» встречаются такие герои как Червяков, который чихнул, обрызгав лысину известного генерала, а потом не может жить спокойно и ползает за генералом, как настоящий червяк, при этом умоляя о прощении. Фамилия персонажа Бризжалов у читателя вызывает ассоциации с брюзгой, ведь на протяжении событий он показан брызгавшим слюной, а в самом рассказе характер его описан в соответствии с фамилией, постоянно недоволен всем и всеми.
В ещё одном творении Чехова«Унтер Пришибеев» главный герой-Пришибеев, который играет роль надзирателя и надсмотрщика. В нём есть привычка «пришибать», подавлять и запугивать людей, что-то «пришибеевское».
Рассказ «Глупый француз» о человеке, фамилия которого Тестов. Он податливый и мягкий, как самое настоящее тесто, из него можно «слепить» и врага и противника.
«В Париж!»- произведение, где также встречаются говорящие фамилии. Персонаж Грязнов по сюжету участвовал в «грязном деле». Чехов считал, что полицейских не очень любят, поэтому дал полицейскому фамилию Вонючкин, выражая общественное отношение к этому герою.
В итоге мы видим, что Антон Павлович старательно обдумывает то, какие имена и фамилии будут включены в его рассказы. При помощи их он старается выразить субъективное отношение к изображенным характерам, создаваемым персонажам и типам личности.
Говорящие фамилии в комедии «Недоросль» Д.И.Фонвизина
Подобно другим классикам русской литературы, Д.И.Фонвизин использует в своем творчестве принцип говорящих фамилий, но при этом он с самого начала разделяет их на положительных и отрицательных. Читателю уже не надо размышлять о том, плохой персонаж или хороший, по его фамилии становится все понятно. У отрицательных персонажей отличительной чертой является их лексика, они общаются на простонародном разговорном языке.
К примеру, лексика Скотининых в основном содержит слова, которые используется на скотном дворе. Это хорошо прослеживается в том, что чаще говорит сам Скотинин: поросята, хлев, свинья и т.д. Скотный двор-это вся его жизнь, представление о мире у этого человека начинается и заканчивается свиньями. Герой крайне завистлив и глуповат, но в то же время открыт и честен.
Главный герой произведения Простаков показан нам как человек простой и обычный, согласно его фамилии. Он слабохарактерный и во всем слушается свою жену, при этом не так уж ее и любит. А госпожа Простакова по девичьей фамилии Скотинина, что больше ей подходит. По-скотски она обращается с животными и прислугой, а характер имеет скверный, считает деньги главной вещью в жизни.
Самый пожилой персонаж романа Стародум не зря имеет такую фамилию. Он воспитан в старых манерах Петра Первого, поэтому мыслит по-старому. Очень деятельный и мудрый человек.
В комедии есть член правления наместничества губернии по фамилии Правдин. Он никогда не врет, делает все по совести, но совсем не знает рамок, иногда его правдивость граничит с подхалимством.
Говорящие фамилии в творчестве Н.В.Гоголя
Гоголь вошел в мировую литературу как неподражаемый мастер комедии. Он по праву считался настоящим мастером глубоко реалистичного комизма, оригинально используя в своих произведениях различные средства юмора. «Говорящие» имена и фамилии были одним из средств проявления своеобразия его сатиры. Наиболее ярко это проявляется в самой известной его комедии «Ревизор»
В произведении одним из ярчайших персонажей является судья Ляпкин-Тяпкин. Эта фамилия происходит от фразеологизма «тяп-ляп», используемого в простонародье, когда имеют в виду, что человек делает все небрежно и неряшливо. И мы сразу же можем сделать вывод, что автор хотел нам продемонстрировать судью, который делает все спустя рукава, не задумываясь о том, что его работа имеет большое значение для общества. Он не справляется со своими обязанностями, хотя «пятнадцать лет сидит на судейском стуле».
Еще в произведении встречается герой с необычной фамилией Земляника, который на протяжении всего произведения видится нам как мелочный человек, только и думающий о том, как бы сделать хуже другим. Гоголь проводит параллель с растением, которое стелется по земле, символизируя человека мелкого и неприятного. По словам автора: «Земляника-человек толстый, но плут тонкий», его внешний вид, громоздкий и неуклюжий, противопоставлен его фамилии.
Фамилия городничего - Сквозник-Дмухановский образована из двух частей: Первая часть от слова «сквозняк», вторая от глагола «дмухати»(укр.),понимающегося под значением «дуть». В целом сама фамилия дает нам образ героя, который не ограничивает себя ни в изворотливости, ни в плутовстве. Он проникает в любую щель и любыми путями добивается своего. Недаром автор в книге подчеркивает то, как этот старый взяточник мошенничает и плутует, применяя ложь, лесть и лицемерие.
Если говорить о самом мнимом ревизоре-Хлестакове, его фамилия образуется от глагола «хлестать» в значении «врать и пустословить». Основная черта персонажа заключается в том, что он лжет с удовольствием, с вдохновением, хвастовство из него так и хлещет. Он делает и говорит абсолютно не думая, руководствуясь тем, чтобы сказанное возбуждало в других людях интерес и привлекало внимание к его персоне. В его характере
преобладает желание порисоваться перед другими.
Немалый интерес вызывают два помощника городничего- частный пристав Уховертов и полицейский Держиморда.Вэтих фамилиях присутствует сарказм, характеризующий их как настоящих обманщиков, драчунов и людей, которые не умеют держать ситуацию под контролем, что противоречит их служебным обязанностям.
Фамилия «Уховертов» понимается как характерное действие полицейских- «выворачивать уши. дергать за уши». А Держиморда значит всего-навсего типичный возглас «Держи его, эту морду!», который произносится, когда блюстители порядка преследуют жертву. Из-за своей образности эта фамилия стала известной и до сих пор используется в качестве имени нарицательного для охарактеризования грубого произвола.
Итак, Н.В.Гоголь в комедии «Ревизор» с помощью говорящих фамилий старается подчеркнуть социальную и моральную сущность персонажей, прибегая к юмору и сарказму.
ЗАКЛЮЧЕНИЕ
Каждый писатель думает о том, какие же имена и фамилии он включит в своё произведение. Великие классики выражали свое субъективное отношение к героям произведений через говорящие фамилии, тем самым помогая читателю лучше понять характер персонажа. Грибоедов, Гоголь, Фонвизин и Чехов очень любили игру слов и умело использовали этот метод в своей литературе.
Литература
- Азарова Н.М. Текст. Пособие по русской литературе XIX века, ч. 1.- М.: Прометей, 1995.
- Введенская Л. А., Колесников Н. П.. От собственных имен к нарицательным. М.: Просвещение, 1989.
- Виноградов В.В. Стилистика. Теория поэтической речи. Поэтика. – М: Наука, 1993.
- Грибоедов А.С. Сочинения.- М., «Художественная литература», 1988.
- Никонов В.А. Имена персонажей. – В кн.: «Поэтика и стилистика русской литературы». – Л., Наука, 1981.
- Чехов А.П. Избранные сочинения в двух томах. Том 1. – М.: Художественная литература, 1988
- Денис Иванович Фонвизин. Недоросль Гос.изд. детской литературы министерства просвещения РСФСР, Л.,1952 г
- Гоголь Н. В. Полное собрание сочинений. Т. 5, 1952.
- Толковый словарь русского языка в 4-х томах /Под ред. Д. Н. Ушакова. – М., 1948.
- Даль В. И. Толковый словарь живого великорусского языка в 4-х томах. – М., 1956.
- Петровский Н. А. Словарь русских личных имен. – М., 1966.
Говорящие фамилии в произведениях
русских писателей XIX века
Введение
Выбор этой темы обусловлен очень большим интересом к говорящим именам в русской литературе. Если мы имеем дело с художественным произведением, в котором все действующие лица порождены авторской фантазией, то кажется очевидным, что автор располагает, по-видимому, достаточной свободой при выборе того или иного антропонима для любого из своих персонажей. Но мнимая произвольность антропонима на самом деле является осознанной или интуитивно угаданной необходимостью выбора именно этого, а не другого имени, изучение семантического ореола, окружающего антропоним литературных героев на этапе создания их автором и затем - восприятие его читателем на сегодняшний день является интересной и актуальной проблемой.
Глубокое и всестороннее познание художественного произведения невозможно без осмысления использования автором системы собственных имен. Экспрессивное использование имен собственных свойственно многим писателям. Опираясь на внутреннюю форму слова, положенного в основу фамилии героя, писатели в эпоху классицизма награждали своих героев выразительными именами-характеристиками. Русские художники пера – Чехов, Гоголь, Островский и другие – находили очень яркие и неожиданные выразительные средства, одним из которых является «говорящие фамилии». Сатирики называли своих героев «говорящими» именами и фамилиями. Положительные герои звались Правдин, Милон, Правдолюбов, а отрицательные – Скотинин, Взяткин, Безрассуд. Пародисты переиначивали фамилию своего литературного противника так, что она становилась средством насмешки.
Цель работы –
рассмотреть использование говорящих фамилий в произведениях русских писателей
XIX века.
Говорящие фамилии и их роль в стилистическом образе художественного произведения
Собственные имена и прозвища занимают важное место в лексическом составе языка. Ономастические имена, вводимые в структуру художественного произведения, в качестве важнейших элементов средств выразительности органически связаны с содержанием произведения: «Под стилем художественного произведения условимся понимать систему языковых средств, целенаправленно используемых писателем в литературном произведении, являющемся искусством слова. В этой системе все содержательно, все элементы стилистически функциональны. Они взаимообусловлены и органически связаны с содержанием. Эта система зависит от литературного направления, жанра, темы произведения, структуры образов, творческого своеобразия художника. В этой системе все элементы подчинены одной цели – наиболее удачному выражению художественного содержания произведения»
Выдуманные имена, прозвища, названия титулов в качестве средств типизации оказывают неоценимую помощь писателям, которые используют их как самые значительные средства типизации. Например, мастера сатиры, стремясь заклеймить отрицательные образы, подбирают такие имена, которые с самого начала изобличают низменную сущность, низкий общественный «рейтинг» этих персонажей. Все это играет значительную роль в создании обобщенного образа сатирического типа.
Таким образом, в художественном произведении собственные имена выполняют не только номинативно-опознавательную функцию: будучи связаны с тематикой произведения, жанром, общей композицией и характером образов, они несут определенную стилистическую нагрузку, имеют стилистическую окраску.
Уже античная литература предоставляла тот материал, на основе которого в принципе было возможно возникновение специальной науки о собственных именах в художественном тексте. Намного позднее сформировались интралингвистические предпосылки развития литературной ономастики. По сути дела, лишь в прошлом веке лингвистика в достаточной мере апробировала ряд важнейших идей, легших в основание новой дисциплины. Это прежде всего представления о системности языка и знаковом характере слова, и в частности имени собственного, предполагающие выделение в нем плана выражения и плана содержания, означающего и означаемого. При изучении знака в его художественной ипостаси, когда эстетическая установка произведения активизирует оба плана знака, это особенно важно. Существенную роль в понимании того, как функционирует оним в тексте, сыграло четкое разграничение языка и речи, так как именно в речевой коммуникации собственное имя реализует свой богатый и разнообразный семантический потенциал. Несомненно также, что новая дисциплина могла сложиться только в тот момент, когда лингвистика сместила общий вектор своих интересов с языковой системы, где ономастика поневоле занимает достаточно скромное место, на речь, где имя силу своей лингвистической природы становится эффективнейшим инструментом порождения и конденсации разнообразных смыслов. Когда выработанные в рамках структурализма строгие научные методы были перенесены на исследование речевых феноменов, это послужило одной из важнейших предпосылок становления и развития литературной ономастики.
В русской литературе объектом рефлексии собственные имена как особый лексический разряд впервые стали в художественной практике классицистов. Рациональная нормативность классицистических произведений потребовала строгой кодификации лексических средств, и в том числе ономастической лексики. Примечательно, что М. В. Ломоносов, совместивший в своем подходе к литературе позиции теоретика и практика, видел в именах собственных один из мощных тексто- и стилеобразующих факторов. Впрочем, гораздо чаще к именам обращались в связи с определенной интерпретацией тех или иных персонажей. Имя при этом не выделялось из художественной и языковой ткани всего произведения в качестве самостоятельной смысловой сущности и отдельного объекта исследования, а воспринималось как атрибут персонажа или даже целого литературного направления и привлекалось только в связи с их анализом.
Говорящие фамилии помогают читателю понять отношение автора к герою: Макар Девушкин, князь Мышкин (Ф. Достоевский); врач Гибнер, судья Ляпкин-Тяпкин (Н. Гоголь).
Любил использовать говорящие фамилии А.П. Чехов. Чего стоят, например: унтер Пришибеев, чиновник Червяков, актер Унылов... Одно чтение списка действующих лиц комедии Д. И. Фонвизина «Недоросль» дает прекрасное представление о персонажах: Вральман, Скотинин, Стародум, Простаков, Правдин, Цифиркин, Кутейкин (от «кутья» - кушанье, которое едят на поминках и насмешливое название лица из духовного сословия).
В комедии А. С. Грибоедова «Горе от ума» многие фамилии героев также «говорящие», опирающиеся на внутреннюю форму слова: -Тугоуховский он действительно туг на ухо, ходит со слуховой трубкой; - Молчалин не произносит лишних слов (в мои лета не должно сметь свое суждение иметь, да к тому же он помнит, что нынче любят бессловесных); - Скалозуб зубоскал, пошлый остряк. - Фамилия Фамусов трактуется, с одной стороны, как знаменитый, известный (от фр. fameus), с другой - боящийся молвы (от лат. fame молва).
Любой
писатель тщательно продумывает, какие имена он может и должен включить в текст
своего сочинения, особенно - имена действующих лиц, посредством которых
обязательно выражает субъективное отношение к создаваемому персонажу,
изображаемым характерам, типам личности.
II. Говорящие фамилии в произведениях русских писателей
2.1 Говорящие фамилии в творчестве Д.И. Фонвизина
За 14 лет до появления фонвизинского «Недоросля», в 1764 году, В.И. Лукин написал комедию «Мот, любовию исправленный», в которой вывел на русскую сцену персонажей с весьма характерными именами. Один, светлый, полюс этого произведения составляют Добросердов и Правдолюбов. Другой, резко противопоставленный этим персонажам, – Злорадов, Докукин, Безотвязный, Пролазин, который, кстати, является стряпчим. Героев с именами Чужехват и Пасквин можно встретить и в комедии А.П. Сумарокова «Опекун».
Так что два полюса в «Недоросле» с Милоном, Правдиным, Стародумом и Софьей, имя которой, к слову, с греческого языка переводится как «премудрость», и Скотининым, Простаковыми и Вральманом не являлись для современников Фонвизина чем-то уж очень новым.
Кроме того, задолго до этих произведений на русской сцене появлялись герои народного театра с не менее говорящими именами типа Зарез-Головорез, Преклонский и Безобразов.
Что уж говорить о том, что в зарубежной драме персонажи с говорящими именами давно утвердились на сцене. Чего стоят одни только герои Жан-Батиста в пьесе «Любовь-исцелительница»! Именно об именах, которые носят персонажи этой комедии, Михаил Булгаков писал в книге «Жизнь господина де Мольера»: «Они носили имена, которые для Мольера за весёлым ужином придумал Буало, воспользовавшись греческим языком. Первый врач назывался Дефонандрес, что значит убийца людей. Второй – Баис, что значит лающий. Третий – Мокротон, что значит медленно говорящий и, наконец, четвёртый – Томес – кровопускатель.
Однако справедливости ради надо сказать, что не всех персонажей «Недоросля», исходя из их имён, можно отнести к положительным или отрицательным героям. Например, Цыфиркин и Кутейкин являются лексически нейтральными и говорят лишь о роде занятий наставников Митрофана.
Кстати, об именах героев русской драмы 18 века в своей статье о комедии А.С. Грибоедова «Горе от ума» Аполлон Григорьев не без язвительности заметил: «Это совсем не смешной анекдотец, переложенный на разговор, не такая комедия, где действующие лица нарицаются Добряковыми, Плутоватиными, Обдираловыми».
Однако с говорящими именами у Фонвизина не так всё просто и однозначно. Разумеется, в том, что это – наследие классицистического театра, сомневаться не приходится. Но не все герои оправдывают свои имена. Об этом же пишут Пётр Вайль и Александр Генис: «Фонвизина принято относить к традиции классицизма. Это верно, об этом свидетельствуют даже самые поверхностные с первого взгляда детали: например, имена персонажей. Милон – красавчик, Правдин – человек искренний, Скотинин – понятно. Однако, при ближайшем рассмотрении, убедимся, что Фонвизин классик только тогда, когда имеет дело с так называемыми положительными персонажами. Тут они ходячие идеи, воплощённые трактаты на моральные темы».
Эта фраза парадоксальна. Например, в ней есть позиции, противоречащие друг другу, поскольку Скотинин никак не может быть отнесён к числу положительных героев. Бесспорно, однако, то, что ни Фонвизин, ни его комедии, ни персонажи «Недоросля» и «Бригадира» не укладываются в прокрустово ложе традиций классицизма.
А фамилия
Адама Адамыча – Вральман, отчасти русская, отчасти немецкая, – даёт начало
множеству такого рода говорящих имён у авторов, наследовавших классику эпохи
Екатерины Великой.
2.2 Говорящие фамилии в творчестве А.С. Грибоедова
Огромный интерес по интересующей нас проблеме представляет творчество А.С. Грибоедова . Как известно, перу автора «Горя от ума» принадлежат порядка десяти драматических произведений. Бесспорно, ученические произведения, а также комедии, написанные в соавторстве с А.А. Жандром и П.А. Вяземским, не идут ни в какое сравнение с гениальным «Горем от ума». Однако говорящие имена в небольшом произведении Грибоедова 1818 года «Проба интермедии» не могут не обратить на себя внимание. Имена эти предельно незатейливы и почти исчерпывающе характеризуют их носителей-актёров: Алегрин, Резвушков, Припрыжкин, Свисталова, Диезина.
Особого внимания заслуживают и фамилии героев пьесы «Притворная неверность», являющейся вольным переводом комедии французского драматурга Н.Т. Барта, в которой Грибоедов русифицировал имена героев , дав «старому франту» фамилию Блёстов, а двум другим персонажам – Рославлев и Ленский. Автор рецензии на эту комедию, опубликованной в журнале «Сын Отечества» в 1881 году, кроме всего прочего, отмечал: «Переводчики «Притворной неверности», по примеру других новейших писателей, дали почти всем действующим своим имена русские, заимствованные от собственных имён русских городов и рек (например, Рославлев и Ленский)». Нужно ли говорить о том, что впоследствии эти имена были перенесены в произведения других писателей – А.С. Пушкина и М.Н. Загоскина.
Но, наибольший интерес в творчестве Грибоедова в использовании им говорящих имён представляет комедия «Горе от ума».
Н.М. Азарова совершенно справедливо относит «принцип «говорящих» фамилий к влиянию классицизма, разделяя их на три типа:
1) собственно говорящие, «которые сообщают об одной важной черте героя» (Фамусов, Тугоуховский, Репетилов, Молчалин);
2) оценивающие фамилии: Скалозуб, Хрюмина, Загорецкий, Хлёстова;
3) ассоциативные – Чацкий, указывающая на прототипа главного героя драмы.
Фамилия «Чацкий» несет в себе зарифмованный намек на имя одного из интереснейших людей той эпохи: Петра Яковлевича Чаадаева. В черновых вариантах «Горя от ума» Грибоедов писал имя героя иначе, чем в окончательном: «Чадский». Фамилию же Чаадаева тоже нередко произносили и писали с одним «а»: «Чадаев». Именно так, к примеру, обращался к нему Пушкин в стихотворении «С морского берега Тавриды»: «Чадаев, помнишь ли былое?»…В 1828-1830 г. Чаадаев написал и издал историко-философский трактат «Философические письма». Но взгляды, суждения, идеи – словом, сама система мировоззрения тридцатишестилетнего философа оказалась настолько неприемлема для николаевской России, что автора «Философских писем» постигло небывалое и страшное наказание: высочайшим (то есть лично императорским) указом он был объявлен сумасшедшим. Так случилось, что литературный персонаж не повторил судьбу своего прототипа, а предсказал ее.
Кроме Н.М. Азаровой, о говорящих именах в «Горе от ума» высказывались многие авторы. Например, О.П. Монахова и М.В. Малхазова в статье «Проблема жанра. Основные приёмы комического» пишут: «К приёмам комического, безусловно, можно отнести и приём «говорящих имён». Это один из традиционных приёмов мировой литературы, преданный забвению в наше время. До середины минувшего века он был очень популярен. Имя персонажа предполагало его характер, становилось как бы эпиграфом к образу, определяло авторское отношение к герою и настраивало читателя на соответствующий лад. Грибоедов искусно пользуется этим приёмом в комедии. Его Тугоуховский действительно глух, Молчалин – скрытен и подчёркнуто немногословен. Скалозуб к месту и не к месту острит и хохочет – «скалит зубы». Фамилия Павла Афанасьевича Фамусова соотнесена с латинским словом «молва». Таким образом автор подчёркивает одну из важнейших черт этого героя: его зависимость от молвы и страсть разносить слухи».
К этому можно добавить, что фамилия Фамусов вполне соотносится и с английским famous, то есть «известный, знаменитый», что не менее важно в характеристике «московского туза».
Кроме того, необходимо отметить, что классифицировать имена грибоедовских героев можно и с той точки зрения, насколько просты они или усложнены. Действительно, Тугоуховские и Скалозуб расшифровываются достаточно просто, примерно так же, как герои ранней комедии Грибоедова «Студент» - гусарский ротмистр Саблин и Полюбин, герой-любовник, испытывающий горячее чувство к Вареньке. В этом смысле и фамилия Репетилов, Хлёстова, Загорецкий не представляют большого труда. То же можно сказать и о Молчалине. Однако в той же степени, как не прост этот персонаж, сложны для расшифровки его фамилия, имя и отчество. Ведь Алексей в переводе с греческого значит «защитник». Да и жизненный опыт показывает, что, как правило, Алексеи – покладистые, смирные люди. «Слабохарактерный добряк», – так характеризует это имя С.Д.Довлатов в книге «Наши».
Отчество же Алексея Молчалина указывает на его незнатное происхождение. Тверской обыватель Степан Молчалин – это вам не московский туз Павел Афанасьевич Фамусов.
Не менее сложно «выстроено» имя главного героя «Горя от ума» Александра Андреевича Чацкого. Собственно имя этого персонажа в переводе с греческого значит «мужественная защита», а в паре с отчеством Андреевич – то есть сын «мужественного, храброго» - составляется весьма примечательный «букет». Надо ли удивляться темпераменту, мужеству Чацкого и его умению отстаивать свои мнения?! Кстати, кроме всего прочего, его фамилия указывает на то, что этот «рыцарь без страха и упрёка» - потомственный дворянин, принадлежащий к знатному и старинному роду, так же, как и Трубецкие, Волконские, Оболенские. Об этом можно прочесть в книге А.В. Суперанской и А.В. Сусловой «Современные русские фамилии»: «Суффикс -ской (-ский ) более редкий по сравнению с суффиксом -ов и даже -ин. Относительная нечастотность его в фамилиях исторически объясняется происхождением самих этих фамилий. Первоначально он отмечается в княжеских фамилиях…» Естественно, сам Чацкий очень хорошо помнит о знатности своего рода; он «член английского клуба», как и Фамусов, вряд ли забывает о том, какая разница между ним и безродным Молчалиным.
Особого разговора заслуживают также имена Платона Михайловича Горичева, Софии Павловны Фамусовой.
Обратим внимание и на то, как много в комедии имён и отчеств типа Сергей Сергеевич, Антон Антонович, Фома Фомич. Полагаем, это ещё один способ подчеркнуть, что предрассудки и нравы «века минувшего» преспокойно перекочёвывают в век 19.
Что же до «смешенья языков: французского с нижегородским», то оно присутствует и в фамилии, как уже было отмечено, Фамусов (famous), и в фамилии Репетилов, которая образована от французского repeater, то есть повторять. Так, кстати, немецкое влияние сказывалось в фамилии Адама Адамыча Вральмана из «Недоросля» Д.И. Фонвизина.
Таким образом, вместо системы амплуа и однозначных характеров с простыми «говорящими» фамилиями мы обнаруживаем в комедии Грибоедова систему социально и культурно обусловленных типов, изображаемых по принципу реалистической типизации и индивидуализации. Кроме того, можно заметить, что в комедии Грибоедова «говорящие» фамилии не только указывают на какой-то аспект характера героя, но еще и отсылают к теме человеческого общения - «говорение» (Фамусов от лат. – «молва»; Репетилов от франц. – повторять; Скалозуб – «скалить зубы»; и «слушание» (Тугоуховские), «молчание» (Молчалин). Значит, имена героев значимы не только по отдельности, но и все вместе: в совокупности они составляют важный символический ключ к пониманию проблематики «Горя от ума»: ведь это комедия о трудностях общения (именно поэтому сквозные мотивы в ней – глухота и непонимание). Такая глубокая символичность не свойственна «говорящим» фамилиям в классицизме.
Итак, можно
сделать вывод, что Грибоедов лишь формально сохраняет классические рамки,
наполняя их психологическим и социально-психологическим содержанием
2.3 Говорящие фамилии в творчестве Н.В. Гоголя
Виртуозным мастером в деле нарекания своих героев говорящими именами был и Н.В. Гоголь. В его драмах можно найти фамилии-прозвища: Держиморда, Яичница и Земляника. Гоголь мастерски обыгрывает и двойные фамилии, которые, к слову сказать, принадлежали исключительно знатным людям: Мусины-Пушкины, Голенищевы-Кутузовы, Воронцовы-Дашковы, Муравьёвы-Апостолы.
Судья же из комедии «Ревизор» также носит двойную фамилию – Ляпкин-Тяпкин, которая едва ли свидетельствует о почтении автора к этому герою.
Что же касается двойной фамилии городничего, то о ней в книге «Современные русские фамилии»: «Сквозник (по Далю) в переносном значении «хитрый пройдоха», «опытный плут», в прямом значении – «сквозняк», «сквозной ветер». Дмухати по-украински значит «дуть». Двойная фамилия как пример высокородного дворянина в данном случае оказывается двойным намёком на продувное мошенничество».
Продолжая образование имён литературных персонажей с помощью иноязычных словообразовательных средств, Гоголь вводит в комедию доктора Гибнера, в больнице которого, как известно, все больные, «как мухи, выздоравливают».
Очень богата на ассоциации и фамилия мнимого ревизора. Есть в ней что-то от хлёсткости, бойкости героя и от словосочетания «хлестать через край», поскольку Иван Александрович – мастер безудержного вранья. Хлестаков, кроме того, не откажется «заложить за воротник» - «нахлестаться». Он же не прочь поволочиться за Анной Андреевной и Марьей Антоновной – «поухлёстывать».
Подчёркивая сходство двух «городских помещиков», Гоголь хитроумно делает их полными тезками, а в фамилиях меняет лишь одну букву (Бобчинский, Добчинский). В русской драме такой приём был впервые использован именно в «Ревизоре».
Много любопытного можно обнаружить также и в пьесе Гоголя «Игроки», где мнимые Кругель, Швохнев, Глов, Утешительный и Псой Стахич Замухрышкин объегоривают афериста-любителя Ихарёва. Забавно, что Псой Стахич оказывается Флором Семёновичем Мурзафейкиным, а Глов-старший на самом деле – Иван Климыч Крыницын. Впрочем, кто знает, может быть, эти имена – тоже вымышленные.
Кстати, фамилия Глов весьма интересна тем, что подобным образом называли незаконнорождённых детей в дворянской среде. Так возникла фамилия героя романа В. Набокова Пнин (от Репнин), Мянцев и Умянцев (от Румянцев), Бецкой (от Трубецкой).
Подводя
итоги, можно констатировать, что в творчестве Н.В. Гоголя говорящие имена
получили дальнейшее развитие, стали ещё значимее, начали приобретать пародийное
звучание.
2.4 Говорящие фамилии в творчестве А.Н. Островского
С точки зрения рассматриваемого нами феномена говорящих имён в пьесах этого великого драматурга можно найти много нового, замечательного материала. Коснёмся лишь самых интересных моментов использования этого литературного приёма в наиболее известных пьесах Островского.
Например, в пьесе «Гроза» нет случайных имен и фамилий. Тихоня, слабовольный пьяница и маменькин сынок Тихон Кабанов вполне оправдывает своё имя. Кличка его «маменьки» – Кабаниха давно переосмыслена читателями как имя. Недаром создатель «Грозы» уже в афише представляет эту героиню именно так: «Марфа Игнатьевна Кабанова (Кабаниха), богатая купчиха, вдова». Кстати, её старинное, почти зловещее имя в паре с Савелом Прокофьевичем Диким вполне определённо говорит и об их характерах, и об образе жизни, и о нравах. Интересно, что в переводе с арамейского имя Марфа переводится как «госпожа».
Много любопытного содержит в себе и фамилия Дикой. Дело в том, что окончание -ой в соответствующих словах ныне читается как -ий(-ый). Например, пушкинское «свободы сеятель пустынной» (в нынешнем произношении – «пустынный») значит «одинокий». Таким образом, Дикой – не что иное, как «дикий человек», попросту «дикарь».
Символический смысл имеют имена и фамилии и в пьесе «Бесприданница». Лариса – в переводе с греческого – чайка. Фамилия Кнуров происходит из диалектного слова кнур – боров, хряк, кабан. Паратов этимологически связан с прилагательным поратый – бойкий, сильный, дюжий, усердный. Вожеватов происходит от словосочетания «вожеватый народ», имеющего значение развязный, беспардонный. В имени, отчестве и фамилии матери Ларисы, Хариты Игнатьевны Огудаловой, значимым оказывается все. Харитами (от греческого харис – изящество, прелесть, красота) величали цыганок из хора, а Игнатами называли в Москве каждого цыгана. Отсюда и сравнение дома Ларисы с цыганским табором. Фамилия происходит от слова огудать - обмануть, обольстить, надуть. Юлий Капитонович Карандышев по контрасту имени и отчества с фамилией уже содержит в зерне образ этого человека. Юлий – имя знатного римского императора Цезаря, Капитон – от латинского капитос – голова, Карандышев – от слова карандаш – недоросток, коротышка, человек с непомерными и ничем не обоснованными претензиями. Так психологически многозвучные человеческие характеры вырисовываются уже с первых страниц пьесы.
Удивительно интересна с точки зрения исследования семантики говорящих имён и пьеса «Горячее сердце», в которой целое созвездие любопытнейших фамилий, имён и отчеств героев. Вот, кстати, как пишет об этом В. Лакшин в статье «Поэтическая сатира Островского»: «Может быть, самая яркая и едкая в политическом смысле фигура комедии – Серапион Мардарьич Градобоев. Ну и имечко изобрёл для него Островский! Серапион легко переиначивается в «скорпиона», как и прокличет его грубая Матрёна, Мардарий звучит рядом с неблагозвучным словом «морда», а уж Градобоев – фамилия, переполненная до краёв иронической семантикой: не только побитые градом посевы, но и бой, навязанный городу». К слову сказать, Градобоев – не кто иной, как городской голова города Калинова (вспомним «Грозу», «Лес»), который не очень миндальничает с обывателями.
Есть в «Горячем сердце» и купец Курослепов, который то ли от пьянства, то ли от опохмела страдает чем-то вроде куриной слепоты: не видит того, что твориться у него под носом. Кстати, его приказчик, фаворит мадам Курослеповой, носит характерное имя – Наркис.
Если полистать произведения А.Н. Островского, можно найти много персонажей с говорящими именами. Это Самсон Силыч Большов, богатый купец, и Лазарь Елизарич Подхалюзин, его приказчик (пьеса «Свои люди – сочтёмся»); Егор Дмитриевич Глумов из драмы «На всякого мудреца довольно простоты», который действительно глумится над окружающими; актриса провинциального театра Негина из «Талантов и поклонников» и любитель деликатного обращения купец Великатов.
В пьесе «Лес» Островский настойчиво нарекает героев именами, связанными с понятиями «счастье и несчастье», а также с «раем, аркадией». Недаром имя помещицы Гурмыжской – Раиса. Да и корень фамилии Раисы Павловны наводит на определённые размышления. А.В. Суперанская и А.В. Суслова пишут об этом: «Имя Раисы Гурмыжской – богатой помещицы – в русском языке созвучно со словом «рай». Разгадку же её фамилии можно найти в другой пьесе Островского – «Снегурочка» - В словах Мизгиря, который рассказывает о чудесном острове Гурмызе посреди тёплого моря, где много жемчуга, где райская жизнь».
А о сценических именах провинциальных актёров Счастливцева и Несчастливцева те же авторы пишут так: «Непревзойдённым мастером имён и фамилий остаётся Островский. Так, в пьесе «Лес» он показывает провинциальных актёров Счастливцева и Несчастливцева. Да не просто Счастливцева, а Аркадия (ср. Аркадия – легендарная счастливая страна, населённая пастушками и пастушками). Геннадий Несчастливцев (Геннадий – греч. благородный) – благородный трагический актёр. И особенно трагичной на фоне этих имён представляется их общая судьба».
Многие фамилии у Островского образованы от общенародных слов (названий зверей, птиц, рыб) с ярко выраженным отрицательным значением: они как бы характеризуют людей по тем свойствам, которые присущи животным. Баранчевский и Переярков глупы, как бараны; Лисавский хитер, как лиса; Кукушкина эгоистична и бессердечна, как кукушка…
Фамилия у Островского может указывать и на внешний вид человека: Пузатов, Бородавкин, Плешаков, Курчаев, Белотелова; на манеру поведения: Гневышев, Громилов, Лютов, Грознов; на образ жизни: Баклушин, Погуляев, Досужаев; на социальное и материальное положение: Большов, Великатов…А в фамилиях Гольцов, Мыкин, Тугина, Кручинина указывается трудная, полная нужды и лишений жизнь их носителей.
Почти треть всех фамилий в произведениях драматурга – диалектного происхождения: Великатов («Таланты и поклонники») от великатый, то есть «величавый, видный, важный, чванный, гордый, вежливый, умеющий обращаться с людьми, внушающий к себе уважение»; Лыняев («Волки и овцы») от лынять, то есть «отлынивать, уклоняться от дела» (Толковый словарь В.И.Даля, том 2), Хлынов («Горячее сердце») от хлын – «мошенник, вор, обманщик в купле-продаже», Жадов («Доходное место») от жадать – в старинном значении: «испытывать сильное желание».
Богаты пьесы Островского смешными фамилиями: Разлюляев («Бедность не порок»), Маломальский («Не в свои сани не садись»), Недоносков и Недоростков («Шутники»)…
В качестве
«строительного материала» для образования фамилий персонажей Островский не
часто, но использует искаженные иностранные слова: Паратов («Бесприданница») от
французского «парад» (все делает напоказ, любит покрасоваться, пустить пыль в
глаза. В театре А.Н. Островского говорящие имена настолько точны и значительны,
что впору говорить о виртуозном, феноменальном владении драматургом этим
приёмом.
2.5 Пародийные имена в творчестве М.Е. Салтыкова - Щедрина, Козьмы Пруткова
Хорошо известно, что, когда какое-то явление или феномен культуры достигает определённого уровня, становится повсеместно известным и популярным, его начинают пародировать. Так и с говорящими именами. Мы уже отчасти касались того, что Гоголь пародировал некоторые дворянские фамилии. Кстати, множество такого рода фамилий и у М.Е. Салтыкова-Щедрина: Перехват-Залихватский из «Истории одного города», Серпуховский-Догоняй, Урюпинский-Доезжай из «За рубежом», Пересвет-Жаба из «Сатир в прозе». Однако в данном случае мы имели дело с явлением скорее социальным, политическим, а уж потом – литературным.
В полном же смысле пародийные имена и соответственно герои появляются в творчестве Козьмы Пруткова, созданного дружными усилиями А.К. Толстого и братьев Жемчужниковых. Нужно ли удивляться тому, что герои комедии «Фантазия» носят сплошь пародийные имена. Так, герой, которого авторы представляют как «человека приличного», носит фамилию Кутило -Завалдайский; «человек застенчивый», естественно, наречён Беспардонным. «Человек, торгующий мылом», в этой комедии оказывается князем Касьяном Родионовичем Батог-Батыевым. В этой двойной фамилии нашли себе место и Батый, и батоги. Явной перекличкой с именем сына Манилова звучит имя Фемистокла Мильтиадовича Разорваки. И в драме «Любовь и Силин» Козьма Прутков выводит на сцену генеральшу Кислозвёздову, «немую, но сладострастную вдову», и Сильва-дон-Алонзо-Мерзавца», «заезжего гишпанца».
Не менее пародийны и смешны имена комедии «Черепослов, сиречь френолог». Вот Шишкенгольм, «френолог, старик бодрый, плешивый, с шишковатым черепом», вот Вихорин – «гражданский чиновник. Лицо бритое, лысый, в парике». Знать, потому он и Вихорин.
Пародия всегда сосуществует параллельно с тем, что она высмеивает.
Можно
предположить, что у драматургов позднейших эпох говорящие имена персонажей
должны были измениться. Творчество Антона Павловича Чехова – яркое тому
подтверждение.
2.6 Говорящие фамилии в творчестве А.П. Чехова
О том, как изменился унаследованный у классицистов приём, можно проследить по изумительному чеховскому рассказу «Лошадиная фамилия». «Лобовая атака» с бесконечными и вполне традиционными Уздечкиными, Жеребцовыми и Коренными, как известно, ни к чему не привела. «Лошадиной» фамилия специалиста по заговариванию зубной боли оказывается именно с ассоциативной точки зрения. Овсов – это задача со многими неизвестными. Это вам не примитив типа Кобылина и Лошадевича, поэтому мы, естественно, не можем согласиться с любителями парадоксов П. Вайлем и А. Генисом, которые в статье «Все – в саду» о творчестве Чехова писали: «В противовес долго сохраняющейся в русской литературе традиции крестить героев говорящими именами, фамилии в чеховских драмах случайны, как телефонная книга, но вместо алфавита их объединяет типологическое единство, которое автор вынес в название одного из своих сборников – «Хмурые люди».
Фамилии Чебутыкин, Тригорин, Треплев даны Чеховым своим героям не случайно. Словечки типа «мерлихлюндия» и Чебутыкин – из одного ряда. То же можно сказать и о героях «Чайки» Константине Треплеве и его матери, тоже, кстати, по мужу Треплевой. Недаром же сын говорит о матери: «Имя её постоянно треплют в газетах, - и это меня утомляет». Кстати, сценическая фамилия Ирины Николаевны – Аркадина. Ну как тут не вспомнить пьесу «Лес» Островского.
Фамилия беллетриста Тригорина – насквозь литературна! И в голову приходят не только Тригорское, но и три горя.
Массу ассоциаций вызывает также имя Любови Раневской (в девичестве – Гаевой). Здесь – и рана, и любовь, и гай (по В.И. Далю – дуброва, роща, чернолесье). Вообще пьеса «Вишнёвый сад» - настоящий кладезь говорящих имён. Здесь и Симеонов-Пищик, и имя Трофимова – Петя.
Конечно, в ранних рассказах Чехова царствуют всё те же Кувалдины, Хрюкины и Очумеловы (синонимы: одуреть, потерять соображение, эта же деталь подчеркивается и в его поведении, в отсутствии собственного мнения). Да и в драмах можно найти привычные для времён Островского имена. Например, персонаж «Трёх сестёр» Солёный в чём-то сродни Скалозубову – его шутки попахивают дурным тоном, весьма примитивны, неумны – «солёны», а фамилия его больше похожа на кличку типа Утешительный.
Однако такого рода имена в чеховском театре – скорее, исключение, чем правило. А царит в его драматических шедеврах иное имя, соответствующее новому герою, новому характеру конфликта, новому театру – театру Чехова.
1. Азарова Н.М. Текст. Пособие по русской литературе XIX века, ч. 1.- М.: Прометей, 1995.
2. Введенская Л. А., Колесников Н. П.. От собственных имен к нарицательным. М.: Просвещение, 1989.
3. Виноградов В.В. Стилистика. Теория поэтической речи. Поэтика. – М: Наука, 1993.
4. Грибоедов А.С. Сочинения.- М., «Художественная литература», 1988.
5. Гоголь Н.В. Мертвые души. – М.: Детиздат, 1988.
6. Морозова М.Н. Имена собственные в баснях И.А.Крылова. – В кн.: «Поэтика и стилистика русской литературы». – Л., Наука, 1971.
7. Монахова О.П., Малхазова М.В. Русская литература XIX века, ч. 1.- М., Марк, 1993.
8. Никонов В.А. Имена персонажей. – В кн.: «Поэтика и стилистика русской литературы». – Л., Наука, 1981.
9. Островский А.Н. Гроза. – М.: Детиздат, 1980.
10. Суперанская А.В., Суслова А.В. Современные русские фамилии.- М., Наука, 1984.
11. Федосюк Ю. Русские фамилии. Популярный этимологический словарь. М.: Дет. Лит., 1981
12. Чехов А.П. Избранные сочинения в двух томах. Том 1. – М.: Художественная литература, 1986.