Обломов краткое содержание 3 части

Гг., опубл.: полностью - в первых четырёх номерах журнала «Отечественные записки» за 1859 год, а глава «Сон Обломова» - в «Литературном сборнике» журнала «Современник» за 1849 год. Источник: Публичная электронная библиотека Евгения Пескина


В конце августа пошли дожди, и на дачах задымились трубы, где были печи, а где их не было, там жители ходили с подвязанными щеками, и наконец, мало-помалу, дачи опустели.

Обломов не казал глаз в город, и в одно утро мимо его окон повезли и понесли мебель Ильинских. Хотя уж ему не казалось теперь подвигом переехать с квартиры, пообедать где-нибудь мимоходом и не прилечь целый день, но он не знал, где и на ночь приклонить голову.

Оставаться на даче одному, когда опустел парк и роща, когда закрылись ставни окон Ольги, казалось ему решительно невозможно.

Он прошелся по ее пустым комнатам, обошел парк, сошел с горы, и сердце теснила ему грусть.

Он велел Захару и Анисье ехать на Выборгскую сторону, где решился оставаться до приискания новой квартиры, а сам уехал в город, отобедал наскоро в трактире и вечер просидел у Ольги.

Но осенние вечера в городе не походили на длинные, светлые дни и вечера в парке и роще. Здесь он уж не мог видеть ее по три раза в день; здесь уж не прибежит к нему Катя и не пошлет он Захара с запиской за пять верст. И вся эта летняя, цветущая поэма любви как будто остановилась, пошла ленивее, как будто не хватило в ней содержания.

Они иногда молчали по получасу. Ольга углубится в работу, считает про себя иглой клетки узора, а он углубится в хаос мыслей и живет впереди, гораздо дальше настоящего момента.

Только иногда, вглядываясь пристально в нее, он вздрогнет страстно, или она взглянет на него мимоходом и улыбнется, уловив луч нежной покорности, безмолвного счастья в его глазах.

Три дня сряду ездил он в город к Ольге и обедал у них, под предлогом, что у него там еще не устроено, что на этой неделе он съедет и оттого не располагается на новой квартире, как дома.

Но на четвертый день ему уж казалось неловко прийти, и он, побродив около дома Ильинских, со вздохом поехал домой.

На пятый день они не обедали дома.

На шестой Ольга сказала ему, чтоб он пришел в такой-то магазин, что она будет там, а потом он может проводить ее до дома пешком, а экипаж будет ехать сзади.

Все это было неловко; попадались ему и ей знакомые, кланялись, некоторые останавливались поговорить.

Ах ты, боже мой, какая мука! - говорил он весь в поту от страха и неловкого положения.

Тетка тоже глядит на него своими томными большими глазами и задумчиво нюхает свой спирт, будто у нее от него болит голова. А ездить ему какая даль! Едешь, едешь с Выборгской стороны да вечером назад - три часа!

Скажем тетке, - настаивал Обломов, - тогда я могу оставаться у вас с утра, и никто не будет говорить…

А ты в палате был? - спросила Ольга.

Обломова так и подмывало сказать: «был и все сделал», да он знает, что Ольга взглянет на него так пристально, что прочтет сейчас ложь на лице. Он вздохнул в ответ.

Ах, если б ты знала, как это трудно! - говорил он.

А говорил с братом хозяйки? Приискал квартиру? - спросила она потом, не поднимая глаз.

Его никогда утром дома нет, а вечером я все здесь, - сказал Обломов, обрадовавшись, что есть достаточная отговорка.

Теперь Ольга вздохнула, но не сказала ничего.

Завтра непременно поговорю с хозяйским братом, - успокаивал ее Обломов, - завтра воскресенье, он в присутствие не пойдет.

Пока это все не устроится, - сказала задумчиво Ольга, - говорить ma tante нельзя и видеться надо реже…

Да, да… правда, - струсив, прибавил Обломов.

Ты обедай у нас в воскресенье, в наш день, а потом хоть в среду, один, - решила она. - А потом мы можем видеться в театре: ты будешь знать, когда мы едем, и тоже поезжай.

Да, это правда, - говорил он, обрадованный, что она попечение о порядке свиданий взяла на себя.

Если ж выдастся хороший день, - заключила она, - я поеду в Летний сад гулять, и ты можешь прийти туда; это напомнит нам парк… парк! - повторила она с чувством.

Он молча поцеловал у ней руку и простился с ней до воскресенья. Она уныло проводила его глазами, потом села за фортепьяно и вся погрузилась в звуки. Сердце у ней о чем-то плакало, плакали и звуки. Хотела петь - не поется!

На другой день Обломов встал и надел свой дикий сюртучок, что носил на даче. С халатом он простился давно и велел его спрятать в шкаф.

Захар, по обыкновению, колебля подносом, неловко подходил к столу с кофе и кренделями. Сзади Захара, по обыкновению, высовывалась до половины из двери Анисья, приглядывая, донесет ли Захар чашки до стола, и тотчас, без шума, пряталась, если Захар ставил поднос благополучно на стол, или стремительно подскакивала к нему, если с подноса падала одна вещь, чтоб удержать остальные. Причем Захар разразится бранью сначала на вещи, потом на жену и замахнется локтем ей в грудь.

Какой славный кофе! Кто это варит? - спросил Обломов.

Сама хозяйка, - сказал Захар, - шестой день все она. «Вы, говорит, много цикорию кладете да не довариваете. Дайте-ко я!»

Славный, - повторил Обломов, наливая другую чашку. - Поблагодари ее.

Вон она сама, - говорил Захар, указывая на полуотворенную дверь боковой комнаты. - Это у них буфет, что ли; она тут и работает, тут у них чай, сахар, кофе лежит и посуда.

Обломову видна была только спина хозяйки, затылок и часть белой шеи да голые локти.

Что это она там локтями-то так живо ворочает? - спросил Обломов.

Кто ее знает! Кружева, что ли, гладит.

Обломов следил, как ворочались локти, как спина нагибалась и выпрямлялась опять.

Внизу, когда она нагибалась, видны были чистая юбка, чистые чулки и круглые, полные ноги.

«Чиновница, а локти хоть бы графине какой-нибудь; еще с ямочками!» - подумал Обломов.

В полдень Захар пришел спросить, не угодно ли попробовать их пирога: хозяйка велела предложить.

Сегодня воскресенье, у них пирог пекут!

Ну, уж, я думаю, хорош пирог! - небрежно сказал Обломов. - С луком да с морковью…

Пирог не хуже наших обломовских, - заметил Захар, - с цыплятами и с свежими грибами.

Ах, это хорошо должно быть: принеси! Кто ж у них печет? Это грязная баба-то?

Куда ей! - с презрением сказал Захар. - Кабы не хозяйка, так она и опары поставить не умеет. Хозяйка сама все на кухне. Пирог-то они с Анисьей вдвоем испекли.

Чрез пять минут из боковой комнаты высунулась к Обломову голая рука, едва прикрытая виденною уже им шалью, с тарелкой, на которой дымился, испуская горячий пар, огромный кусок пирога.

Покорно благодарю, - ласково отозвался Обломов, принимая пирог, и, заглянув в дверь, уперся взглядом в высокую грудь и голые плечи. Дверь торопливо затворилась.

Я не пью; покорно благодарю, - еще ласковее сказал Обломов. - У вас какая?

Своя, домашняя: сами настаиваем на смородинном листу, - говорил голос.

Я никогда не пивал на смородинном листу, позвольте попробовать!

Голая рука опять просунулась с тарелкой и рюмкой водки. Обломов выпил: ему очень понравилась.

Очень благодарен, - говорил он, стараясь заглянуть в дверь, но дверь захлопнулась.

Что вы не дадите на себя взглянуть, пожелать вам доброго утра? - упрекнул Обломов.

Хозяйка усмехнулась за дверью.

Я еще в будничном платье, все на кухне была. Сейчас оденусь; братец скоро от обедни придут, - отвечала она.

Ах, a propos о братце, - заметил Обломов, - мне надо с ним поговорить. Попросите его зайти ко мне.

Хорошо, я скажу, как они придут.

А кто это у вас кашляет? Чей это такой сухой кашель? - спросил Обломов.

Это бабушка; уж она у нас восьмой год кашляет.

И дверь захлопнулась.

«Какая она… простая, - подумал Обломов, - а есть в ней что-то такое… И держит себя чисто!»

До сих пор он с «братцем» хозяйки еще не успел познакомиться. Он видел только, и то редко, с постели, как, рано утром, мелькал сквозь решетку забора человек, с большим бумажным пакетом под мышкой, и пропадал в переулке, и потом, в пять часов, мелькал опять, с тем же пакетом, мимо окон, возвращаясь, тот же человек и пропадал за крыльцом. Его в доме не было слышно.

А между тем заметно было, что там жили люди, особенно по утрам: на кухне стучат ножи, слышно в окно, как полощет баба что-то в углу, как дворник рубит дрова или везет на двух колесах бочонок с водой; за стеной плачут ребятишки или раздается упорный, сухой кашель старухи.

У Обломова было четыре комнаты, то есть вся парадная анфилада. Хозяйка с семейством помешалась в двух непарадных комнатах, а братец жил вверху, в так называемой светелке.

Кабинет и спальня Обломова обращены были окнами на двор, гостиная к садику, а зала к большому огороду, с капустой и картофелем. В гостиной окна были драпированы ситцевыми полинявшими занавесками.

По стенам жались простые, под орех, стулья; под зеркалом стоял ломберный стол; на окнах теснились горшки с еранью и бархатцами и висели четыре клетки с чижами и канарейками.

Братец вошел на цыпочках и отвечал троекратным поклоном на приветствие Обломова. Вицмундир на нем был застегнут на все пуговицы, так что нельзя было узнать, есть ли на нем белье или нет; галстук завязан простым узлом и концы спрятаны вниз.

Он был лет сорока, с простым хохлом на лбу и двумя небрежно на ветер пущенными такими же хохлами на висках, похожими на собачьи уши средней величины. Серые глаза не вдруг глядели на предмет, а сначала взглядывали украдкой, а во второй раз уж останавливались.

Рук своих он как будто стыдился, и когда говорил, то старался прятать или обе за спину, или одну за пазуху, а другую за спину. Подавая начальнику бумагу и объясняясь, он одну руку держал на спине, а средним пальцем другой руки, ногтем вниз, осторожно показывал какую-нибудь строку или слово и, показав, тотчас прятал руку назад, может быть оттого, что пальцы были толстоваты, красноваты и немного тряслись, и ему не без причины казалось не совсем приличным выставлять их часто напоказ.

Вы изволили, - начал он, бросив свой двойной взгляд на Обломова, - приказать мне прийти к себе.

Да, я хотел поговорить с вами насчет квартиры. Прошу садиться! - вежливо отвечал Обломов.

Иван Матвеич, после двукратного приглашения, решился сесть, перегнувшись телом вперед и поджав руки в рукава.

По обстоятельствам я должен приискать себе другую квартиру, - сказал Обломов, - поэтому желал бы эту передать.

Теперь трудно передать, - кашлянув в пальцы и проворно спрятав их в рукав, отозвался Иван Матвеевич. - Если б в конце лета пожаловали, тогда много ходили смотреть…

Я был, да вас не было, - перебил Обломов.

Сестра сказывала, - прибавил чиновник. - Да вы не беспокойтесь насчет квартиры: здесь вам будет удобно. Может быть, птица вас беспокоит?

Какая птица?

Обломов хотя слышал постоянно с раннего утра под окнами тяжелое кудахтанье наседки и писк цыплят, но до того ли ему? Перед ним носился образ Ольги, и он едва замечал окружающее.

Нет, это ничего, - сказал он, - я думал, вы говорите о канарейках: они с утра начинают трещать.

Мы их вынесем, - отвечал Иван Матвеевич.

И это ничего, - заметил Обломов, - но мне, по обстоятельствам, нельзя оставаться.

Как угодно-с, - отвечал Иван Матвеевич. - А если не приищете жильца, как же насчет контракта? Сделаете удовлетворение?.. Вам убыток будет.

А сколько там следует? - спросил Обломов.

Да вот я принесу расчет.

Он принес контракт и счеты.

Вот-с, за квартиру восемьсот рублей ассигнациями, сто рублей получено задатку, осталось семьсот рублей, - сказал он.

Да неужели вы с меня за целый год хотите взять, когда я у вас и двух недель не прожил? - перебил его Обломов.

Как же-с? - кротко и совестливо возразил Иван Матвеевич. - Сестра убыток понесет несправедливо. Она бедная вдова, живет только тем, что с дома получит; да разве на цыплятах и яйцах выручит кое-что на одежонку ребятишкам.

Помилуйте, я не могу, - заговорил Обломов, - посудите, я не прожил двух недель. Что же это, за что?

Вот-с, в контракте сказано, - говорил Иван Матвеевич, показывая средним пальцем две строки и спрятав палец в рукав, - извольте прочесть: «Буде же я, Обломов, пожелаю прежде времени съехать с квартиры, то обязан передать ее другому лицу на тех же условиях или, в противном случае, удовлетворить ее, Пшеницыну, сполна платою за весь год, по первое июня будущего года», - прочитал Обломов.

Как же это? - говорил он. - Это несправедливо.

По закону так-с, - заметил Иван Матвеевич. - Сами изволили подписать: вот подпись-с!

Опять появился палец под подписью и опять спрятался.

Сколько же? - спросил Обломов.

Семьсот рублей, - начал щелкать тем же пальцем Иван Матвеевич, подгибая его всякий-раз проворно в кулак, - да за конюшню и сарай сто пятьдесят рублей.

И он щелкнул еще.

Помилуйте, у меня лошадей нет, я не держу: зачем мне конюшня и сарай? - с живостью возразил Обломов.

В контракте есть-с, - заметил, показывая пальцем строку, Иван Матвеевич. - Михей Андреич сказывал, что у вас лошади будут.

Врет Михей Андреич! - с досадой сказал Обломов. - Дайте мне контракт!

Вот-с, копию извольте получить, а контракт принадлежит сестре, - мягко отозвался Иван Матвеевич, взяв контракт в руку. - Сверх того, за огород и продовольствие из оного капустой, репой и прочими овощами, считая на одно лицо, - читал Иван Матвеевич, - примерно двести пятьдесят рублей…

И он хотел щелкнуть на счетах.

Какой огород? Какая капуста? Я и знать не знаю, что вы! - почти грозно возражал Обломов.

Вот-с, в контракте: Михей Андреич сказали, что вы с тем нанимаете.

Что же это такое, что вы без меня моим столом распоряжаетесь? Я не хочу ни капусты, ни репы… - говорил Обломов вставая.

Иван Матвеевич встал со стула.

Помилуйте, как можно без вас: вот подпись есть! - возразил он.

И опять толстый палец трясся на подписи, и вся бумага тряслась в его руке.

Сколько всего считаете вы? - нетерпеливо спросил Обломов.

Еще за окраску потолка и дверей, за переделку окон в кухне, за новые пробои к дверям - сто пятьдесят четыре рубля двадцать восемь копеек ассигнациями.

Как, и это на мой счет? - с изумлением спросил Обломов. - Это всегда на счет хозяина делается. Кто же переезжает в неотделанную квартиру?..

Вот-с, в контракте сказано, что на ваш счет, - сказал Иван Матвеевич, издали показывая пальцем в бумаге, где это сказано. - Тысячу триста пятьдесят четыре рубля двадцать восемь копеек ассигнациями всего-с! - кротко заключил он, спрятав обе руки с контрактом назади.

Да где я возьму? У меня нет денег! - возразил Обломов, ходя по комнате. - Нужно мне очень вашей репы да капусты!

Как угодно-с! - тихо прибавил Иван Матвеевич. - Да не беспокойтесь: вам здесь будет удобно, - прибавил он. - А деньги… сестра подождет.

Нельзя мне, нельзя по обстоятельствам! Слышите?

Слушаю-с. Как угодно, - послушно отвечал Иван Матвеевич, отступив на шаг.

Хорошо, я подумаю и постараюсь передать квартиру! - сказал Обломов, кивнув чиновнику головой.

Трудно-с; а впрочем, как угодно! - заключил Иван Матвеевич и, троекратно поклонясь, вышел вон.

Обломов вынул бумажник и счел деньги: всего триста пять рублей. Он обомлел.

«Куда ж я дел деньги? - с изумлением, почти с ужасом спросил самого себя Обломов. - В начале лета из деревни прислали тысячу двести рублей, а теперь всего триста!»

Куда ж это вышли деньги? - говорил он.

Захар, Захар!

Чего изволите?

Куда это у нас все деньги вышли? Ведь денег-то нет у нас! - спросил он.

Захар начал шарить в карманах, вынул полтинник, гривенник и положил на стол.

Вот, забыл отдать, от перевозки осталось, - сказал он.

Что ты мне мелочь-то суешь? Ты скажи, куда восемьсот рублей делись?

Почем я знаю? Разве я знаю, куда вы тратите? Что вы там извозчикам за коляски платите?

Да, вот на экипаж много вышло, - вспомнил Обломов, глядя на Захара. - Ты не помнишь ли, сколько мы на даче отдали извозчику?

Где помнить? - отозвался Захар. - Один раз вы велели мне тридцать рублей отдать, так я и помню.

Что бы тебе записывать? - упрекнул его Обломов. - Худо быть безграмотным!

Прожил век и без грамоты, слава богу, не хуже других! - возразил Захар, глядя в сторону.

«Правду говорит Штольц, что надо завести школу в деревне!» - подумал Обломов.

Вон у Ильинских был грамотный-то, сказывали люди, - продолжал Захар, - да серебро из буфета и стащил.

«Прошу покорнейше! - трусливо подумал Обломов. - В самом деле, эти грамотеи - все такой безнравственный народ: по трактирам, с гармоникой, да чаи… Нет, рано школы заводить!..»

Ну, куда еще вышли деньги? - спросил он.

Почем я знаю? Вон, Михею Андреичу дали на даче…

В самом деле, - обрадовался Обломов, вспомнив про эти деньги. - Так вот, извозчику тридцать да, кажется, двадцать пять рублей Тарантьеву… Еще куда?

Он задумчиво и вопросительно глядел на Захара. Захар угрюмо, стороной, смотрел на него.

Не помнит ли Анисья? - спросил Обломов.

Где дуре помнить? Что баба знает? - с презрением сказал Захар.

Не припомню! - с тоской заключил Обломов. - Уж не воры ли были?

Кабы воры, так все бы взяли, - сказал Захар уходя.

Обломов сел в кресло и задумался. «Где же я возьму денег? - до холодного пота думал он. - Когда пришлют из деревни и сколько?»

Он взглянул на часы: два часа, пора ехать к Ольге. Сегодня положенный день обедать. Он мало-помалу развеселился, велел привести извозчика и поехал в Морскую.

Обломов, предлагаем читателям краткое содержание третьей части, которое познакомит с героями произведения и сюжетной линией.

Обломов: 3 часть краткое содержание по главам

Глава 1

После встречи с Ольгой Илья направляется домой. Он очень счастлив, глаза сияют и закипает кровь. Но стоило ему войти в комнату, как настроение тут же изменилось. Его ждал Тарантьев. Тот стал интересоваться, почему Обломов не живет в квартире, которую снял. Напомнил о контракте, который тот подписал на год и стал требовать плату за квартиру на полмесяца вперед. У Обломова денег не было, он сказал, что занесет их позже и очень спешил спровадить Тарантьева, который то и дело расспрашивал Илью о жизни. Сам же Обломов начал отказывался от квартиры, так как она ему стала больше не нужна. В конце концов ему удается выпроводить нежеланного гостя.

Глава 2

Настроение у Ильи было плохое, но стоило ему вспомнить утро, как тут же на лице появилась улыбка. Обломов начинает размышлять и любовь ему видится уже не столь прекрасной, а превращается в чувство долга. Он размышляет о том, что это радостное чувство может он испытывает в последний раз, ведь дальше любовь затянет быт и радужные краски исчезнут. Илья видит свою будущую жизнь, где идет постройка дома, работа, разъяснения с мужиками, жатва, счета, выборы, заседания и тому подобное. Иногда мимолетом он будет получать поцелуй от Ольги, а дальше работа, счета, приказчик. Разве такой жизни он хотел, а ведь Андрею такая жизнь нравится, в то время как для Ильи свадьба — это поэзия. Он представляет, как ведет к алтарю свою возлюбленную, как они остаются одни, когда гости разъедутся.

Обломов спешит навестить Ольгу, ему хочется рассказать всем о свадьбе. Однако Ольга пока не соглашается рассказывать об их планах. Сначала нужно пойти в палату, затем написать Штольцу, ехать в Обломовку и давать распоряжения на строительство дома, а уже потом всем рассказывать об их решении. Обломов был удивлен, насколько практична его Ольга. Где же вздохи о любви, легкий шепот. Ему было интересно, почему все так спешат жить. Ольга ему напоминала Андрея.

На второй день Илья направляется в палату, но заговорился с приятелем, которого встретил и в палату уже не попал, а дальше следовала суббота. Свой поход он откладывает на понедельник.

Илья едет на Выборгскую сторону к хозяйке квартиры. Ее звали Агафьей Матвеевной Пшеницыной. Обломов заявляет, что не будет жить в нанятой квартире и ее они могут сдавать другому жильцу. Так как женщина такими вопросами не занималась, она посоветовала подождать ее брата, но у Ильи не было времени и он попросил все ему передать на словах. Илья уходит. Дорогой вспоминает, что планировал присмотреть для них с Ольгой другую квартиру, но забыл, а возвращаться уже не хотелось. Он все откладывает на потом.

Глава 3

Подходило к концу лето. Все чаще шли дожди, люди начали возвращаться в город, съехали и Ильинские. Теперь Обломову было не в силах находиться на даче. Он решает пожить пока на съемной квартире, пока не найдет другое жилье. Правда с избранницей теперь они очень редко видятся и их роман теряет свою силу. Несколько дней подряд он заезжает к Ольге, но уже на четвертый день стало неприлично туда являться, ведь они еще не объявили о своей помолвке. Теперь не было длительных прогулок по парку, а были лишь мимолетные встречи, да и то их часто видели знакомые, что вызывало неловкость. Илья неоднократно говорит о том, чтобы рассказать о свадьбе тетке, на что Ольга постоянно переводила тему, интересуясь его походом в палату. Она говорит о том, что пока дела не будут улажены, рассказывать ни о чем нельзя и видеться им нужно реже.

На следующий день Захар принес вкусный кофе. Обломов был в восторге от его вкуса, а позже попробовал и пирог от Агафьи Матвеевны. Эта женщина его заинтересовала, а жизнь здесь чем-то была схожа с Обломовкой, что очень было близко по духу нашему герою.

В этот день Илья встретился с братом Пшеницыной. С ним удалось поговорить о квартире, за которую Илье, согласно контракту нужно было заплатить семьсот рублей. Он хотел было заплатить, но как оказалось, у него было только триста рублей. Куда делись остальные, он не мог вспомнить, а ведь только вчера ему прислали из поместья тысячу двести рублей.

Глава 4

При встрече с Ольгой Илья рассказал ей о разговоре с братом Пшеницыной. Герой начинает поиски квартиры, но цены заоблачные, а тут еще и неустойку нужно платить. Это приводит Обломова в ужас. Чтобы немного развеяться от нехороших мыслей, он идет к возлюбленной, которая приглашает его в театр и на разные увеселения. Но это все не радует Илью, ведь в кармане всего триста рублей. Ольга говорит о том, что как только Илья уладит все дела, он займет по праву свое место в ложе Ильиных, а после улыбнулась и эта улыбка заставила позабыть Обломова о деньгах.

Обломов идет домой и думает, что на Выборгской стороне не так уже и плохо. Можно пожить и здесь, правда далеко до центра, зато здесь в доме настоящий порядок. Матвеевна оказалась замечательной хозяйкой, которая взяла в свои руки и хозяйствование домом Обломова. Теперь и завтраки, и ужины готовы, порядок во всем, все поглажено и постирано. Как-то Илья спросил Пшеницыну, почему она не замужем, на что женщина ответила, что с детьми она никому не нужна. Так проходили дни, недели, а Обломов оставался в нанятой квартире и не спешил ничего менять.

Как-то Захар поинтересовался у барина о поиске квартиры и спросил когда его свадьба с Ильиной. Обломов был в ужасе, ведь они никому не сообщали о решении пожениться, а между слугами уже идут разговоры. Илья приказывает не распространят слухи. Анисья успокаивает Обломова. Она говорит, что все выдуманное не может быть правдой. Илья начинает понимать, что его чувства к Ольге поблекли и как теперь быть, он не знает.

Глава 5

Нашему герою не ясно, как себя вести с девушкой, а она назначает в саду свидание. Когда Илья пришел, то увидел сияющую Ольгу, которая была одна. Он понимает, что эта встреча выглядит дурно и может скомпроментировать девушку. Однако Ольга наконец-то решает все сообщить тетке. Вот только теперь мужчина не спешить этого делать. Он утверждает что нужно подождать письма из Обломовки. Однако Ольга ничего не желает слышать и говорит, чтобы Илья приходил к ним завтра, где они расскажут тетке о предстоящей свадьбе.

Глава 6

Настал день когда Обломову нужно было нанести визит Ильиным, но он не поехал. Его страшила встреча с теткой и он принимает решение не появляться у Ольги до тех пор, пока не придет письмо с деревни. Сам же он будет встречаться с Ольгой только при свидетелях. В этот день Обломов ничего не делает, только лежит и разговаривает с хозяйкой квартиры.

На второй день он получает от возлюбленной письмо, где она упрекает его в том, что он не приехал и заставил ее проплакать всю ночь. Илья приврал, ответив девушке, что простыл. Обломов получает ответ о том, чтобы пока Илья не являлся к Ильиным, что очень понравилось нашему герою, а тут еще и мост подняли, что оказалось на руку нашему персонажу.

Глава 7

Пролетела неделя в течении которой Илья играл с детьми Пшеницыной, разговаривал с женщиной и постоянно узнавал, наведены ли мосты. Получая новость о том, что мосты еще не наведены, он радовался. Ведь имеется существенная причина не видеться с Ольгой. Однако наступил тот день, когда мосты были наведены, но Илья так и не спешит встречаться с девушкой. Уж неудобно было ему терпеть на себе взгляды людей.

Ольга в это время тоже следила за новостями и очень обрадовалась, когда узнала новость о мостах, ведь теперь они встретятся с Ильей. Однако мужчина не пришел в назначенное место в воскресенье, поэтому Ольга, думая, что ее избранник до сих пор болеет, едет к нему сама. Увидев возлюбленного, девушка понимает, что он нисколько не болел. В комнате все говорило о том, что он вернулся в свою ленивую жизнь. Ольга понимает, что он по большей мере спал, что очень расстроило девушку.

Ольга засомневалась в любви Ильи, но тот стал ее переубеждать, рассказывал, что без нее жизнь ему не мила. После того, как его избранница уехала, Обломов переменился, вновь закипела жизнь, ему захотелось действовать, ехать к Штольцу, решать дела в деревне, читать, трудиться. Илья оглянулся вокруг и эта жизнь, в которой он прожил все эти дни показались ненавистной.

В таком приподнятом настроении проходит и другой день. Он едет к Ольге, они ведут задушевные разговоры и Илья понимает, что нужно кончать с одинокой жизнью, ведь у него теперь есть она. Вечером он не уснул, так как читал книги, что прислала его избранница.

Глава 8

Наступает второй день, где Илье пришлось оправдываться перед Пшеницыной, рассказывая, что не было у него никакой посетительницы, то была портниха, что шьет ему рубашки. Позже Илье приходит письмо, где сообщается об Обломовке и ее запустевшем состоянии. Дом непригляден для жилья, управляющий отказывается заниматься запустевшим имением и если Илья не хочет его окончательного разорения, ему срочно нужно лично ехать в деревню и заниматься делами. Такие новости его расстроили, ведь теперь придется откладывать свадьбу, а ведь он думал, что все будет гладко. Илья начинает размышлять, как поступать и где брать деньги. Он решает поговорить с братом Пшеницыной.

Глава 9

У Обломова состоялся разговор с братом хозяйки квартиры Иваном Матвеевичем. Узнав о делах Обломова, тот также советует ехать в деревню. Иван начинает расспрашивает о мужиках, об оброке, но Илья не в курсе. Ведь он никогда не занимался делами и не умеет их вести. Тогда Матвееч вызывается помочь и у него имеется на примете знакомый по фамилии Затертый, честнейшей души человек. Он и наведет порядок в усадьбе, только нужно будет оформить доверенность. Обломов согласен.

Глава 10

В тот же день вечером брат Пшеницыной Иван Матвеевич с Тарантьевым обсуждает удачную сделку с Обломовым, которого хочет обмануть. Тарантьев немного опасается, однако Матвеевич убеждает, что Обломов дурак, который ни в чем ничего не понимает, в том числе и в своей жизни, поэтому его легко будет обвести вокруг пальца.

Глава 11

Илья рассказывает Ольге о состоянии имения. Также говорит и о том, что он нанял человека, которого посоветовал ему брат Пшеницыной. Ольга предупреждает как опасно доверять чужим людям, но Обломов успокаивает девушку, говоря, что таким людям верить можно и что спустя год все дела придут в норму, они поженятся и переедут в Обломовку. Девушка теряет сознание от такой информации. Ольгу уносят, а Обломов пытается пересмотреть свои планы. Он даже готов самостоятельно ехать в деревню, на занятые деньги он сыграет свадьбу, а уже потом они вместе наведут в доме порядок. Но тут выходит Ильина.

Она говорит, что у нее не хватило сил оживить Обломова. Он умер, и его невозможно переделать. Даже если они и поженятся, то Обломов продолжит спать в своей деревне, а она хочет жить, поэтому и расстается с ним. Илья понимает, что его избранница говорит правду. Ольга интересуется что так повлияло на Обломова, что его погубило и как это зло зовется? На что Илья отвечает, что это все . Мужчина уходит и направляется домой. Там он видел как Агафья дошила халат, который он собирался выкидывать. Это стало последней каплей его сопротивления обломовщине и попыток ожить. Надев свой халат, Обломов долго сидел в кресле. Просидел так всю ночь, а на утро его нашли в горячке.


Роман «Обломов»
Краткое содержание

Удобнее всего воспринимать сюжет такого крупного прозаического произведения как роман Гончарова «Обломов» по частям, которые в свою очередь подразделяются на главы.

Часть I.
«Бесконечный» сон Обломова

Глава 1. Знакомство с главным героем и его ленным образом жизни

1 мая, праздничный день. В комнате главного героя 32-х летнего Ильи Ильича бардак и полумрак. Несколько лет назад ему пришла весть из родной Обломовки - там крайне срочно нужно было навести порядок. Но барин, которому после смерти родителей, осталось наследство в 350 крестьянских душ всё никак не соберётся с силами, чтобы туда поехать. Вдобавок, хозяин квартиры Обломова в Петербурге просит освободить помещение, так как ему срочно понадобились его квадратные метры. Груз навалившихся проблем давит на героя, и он ищет помощи в их решении. Первый с кем он обсуждает наболевшее - такой же, как он сам, ленивый и нерасторопный слуга Захар.

Глава 2. Посетители Обломова - Волков, Пенкин, Судьбинский и Алексеев.

В этот праздничный день к герою жалуют один за другим визитёры. Все они пытаются вытащить лежебоку на улицу. Но Обломов не преступен, как крепость, он отказывает повесе Волкову, чиновнику Судьбинскому и литератору Пенкину. Четвёртым является тихоня Алексеев, его предложение съездить в Петергоф, Обломов тоже отвергает, но зато рассказывает ему, что у него возникли серьёзные проблемы в родном имении.

Глава 3. Визит господина Тарантьева.

Пятым гостем становится земляк Обломова и хитрый мошенник Тарантьев. Автор подробно рассказывает биографию негодяя.

Глава 4. Решение проблемы с выбором нового жилья для Обломова.

Тарантьев предлагает Обломову переехать на квартиру Агафьи Матвеевне Пшеницыной, приходящейся ему кумой. А также он даёт за деньги совет относительно имения Обломова - рекомендует сменить старосту, который явно мошенник и вор и отправить письмо губернатору. Тарантьев уходит от Обломова вместе с Алексеевым.

Главы 5 и 6. Биография Обломова и его интересы.

Автор повествует о жизни Обломова, подробно рассказывает, чем и как живёт Илья Ильич. Герой приехал в Петербург из Обломовки 12 лет назад. Кое-как он поработал на службе секретаря, пока однажды не отправил важную бумагу не тому адресату. Не стал дожидаться увольнения, Обломов ушёл по своей воле и с тех пор «осел» на диване на съёмной квартире. Распрощался с друзьями, отпустил слуг и его не оставлял только друг Штольц.

Глава 7. Захар - слуга Обломова.

Глава 8. Письмо к губернатору и ссора с Захаром.

После ухода последних посетителей Обломов пытается написать письмо губернатору, но его фантазии о жизни в Обломовке с будущей семьёй прекрасны лишь в грёзах и отказываются ложиться на бумагу. Илья Ильич расстраивается, да ещё Захар подливает масла в огонь - просит уйти хозяина из дома хоть на время, чтобы со слугами спокойно собрать вещички для переезда. После ссоры со слугой Обломов засыпает.

Глава 9. Сон Обломова.

Илья Ильич Обломов видит сладкий сон. Ему грезится любимая Обломовка в те времена, когда ещё родители были живы, а сам он совсем дитя или юноша. Детство героя прошло в неспешном райском уголке - вкусные пироги, сказки няни и мягкая, податливая на любые капризы мать. Отрочество он провёл в пансионе, где познакомился со Штольцем и получил образование.

Глава 10. Визит Штольца, друга детства Обломова.

К концу этого же дня в квартиру к Илье Ильичу приезжает Андрей Иванович Штольц, полный антипод главному герою - действенный, успешный и трудолюбивый молодой мужчина.

Часть II.
Андрей Иванович Штольц и его «кипучая» жизненная энергия. Любовь Обломова и Ольги.

Главы 1 и 2. Друг Обломова Штольц - детство, отрочество и возмужание.

Главы 3 и 4. Штольц «растормошил» Обломова.

Илья Ильич жалуется старому другу на безденежье, проблемы с Обломовкой, необходимость срочного переезда. Андрей Иванович ужасается грязи и лени, в которых пропадает его приятель. Он становится для него своего рода «батарейкой» и заставляет «оживиться», встать, одеться и отправиться в свет. Тарантьева Штольц приказывает слуге выпроваживать и не допускать до Обломова, так как тот, выпрашивает деньги и одежду в долг, но возвращать ничего не собирается.

Обломову не нравится суета. Он мечтает вернуться в Обломовку. Но Штольц настаивает, что ему необходимо вырваться из «обломовщины» и для начала съездить за границу. В конце концов, Илья Ильич соглашается со своим другом.

Главы 5 и 6.

На одном из званых вечеров Обломов знакомится с Ольгой Ильинской. В душе героя просыпается любовь, и он говорит об этом Ольге, но тут же начинает стыдиться своего порыва. Штольц отправляется заграницу, Обломов избегает встреч с Ольгой, но и в Париж к другу ехать не решается и остаётся в Петербурге.

В конце лета Обломов пересекается с Ольгой в парке. Там он извиняется за свои слова любви. Это расстраивает девушку, так как она прониклась чувством к Обломову, хоть и не показывает этого внешне.

Глава 7. Женитьба и совместная жизнь Захара и Анисьи.

Изменения в жизни коснулись не только самого Обломова, но и его ленивого слуги. Захар нашёл себе спутницу по жизни - кухарку Анисью. Шустрая бабёнка быстро навела порядок в холостяцкой берлоге Обломова.

Глава 8. Объяснение Обломова и Ольги.

Обломов обедает у тетки Ольги Ильинской и замечает, что из девушки пропало то очарование, что вызвало в нём бурю чувств. Ольга назначает Обломову свидание. Они встречаются в парке и объясняются. Илья Ильич счастлив.

Глава 9. Идиллия отношений Обломова и Ольги.

Ольга Ильинская и Илья Обломов вместе почти месяц. Любовь действует на обоих благоприятно - Ольга нашла смысл жизни вокруг себя, а Обломов вступил в самую активную фазу своей жизни, чтобы угодить требовательной возлюбленной.

Глава 10. Письмо Обломова к Ольге.

Встав «не с той ноги» однажды утром, Обломов задумывается, правдива ли любовь Ольги к нему такому, каков он есть. Герой пишет своей возлюбленной письмо, в котором сообщает девушке, что разрывает с ней отношения. Ольга очень расстроена, Обломов понимает, что ошибся и просит прощения. Отношения между парой возобновляются.

Глава 11. «Удаленное» налаживание дел в Обломовке.

Обломову всё ещё лень самому ехать в своё имение для восстановления потерянного контроля. Он начинает переписку с соседом-помещиком в надежде, что тот окажет ему посильную помощь на месте. Лето подходит к концу, Илья Ильич всё ещё упивается любовью к Ольге.

Глава 12. Обломов зовёт Ольгу замуж.

Илья Ильич делает предложение Ольге Ильиной и влюблённые первый раз целуются. Жених и невеста решают пока никому не говорить о задуманном, так как понимают, что сначала нужно наладить дела в Обломовке.

Часть III.
Новая «Обломовка» для Ильи Ильича. Расстройство помолвки с Ольгой.

Главы 1 и 2. Знакомство Обломова с Агафьей Пшеницыной.

На горизонте Обломова вновь возникает ушлый Тарантьев. Он просит платы за квартиру, в которую герой так и не въехал. Контракт был подписан и Илья Ильич едет, чтобы его расторгнуть на Выборгскую сторону. Его встречает хозяйка дома Агафья Пшеницына, но ничем не может ему помочь. Договор подписан не с ней.
Глава 3. Переезд с дач в Петербург.
Лето закончилось. Влюблённые покинули дачи. Обломов заселяется в квартиру Пшеницыной. Илья Ильич желает объявить о помолвке, но Ольга противится. Девушка по-прежнему хочет, чтобы её жених сначала уладил дела в родовом имении.

Главы 4, 5 и 6. Слухи и редкие свидания.

Захар сообщает своему хозяину, что между их домом и домом Ольги, куда Обломов частенько ездит в гости, слуги разносят слухи о скорой свадьбе. На новом месте жительства Илья Ильич угодил в очередную трясину «обломовщины» - его вкусно кормят, от него ничего не требуют, он окружён спокойствием. Говорить о женитьбе, считает он, слишком рано - всё это суета. Свидания с Ольгой становятся реже и короче. В конце концов, Обломов сказывается больным и не едет на обед к своей возлюбленной. Он пишет ей записку. Затем наступает зима, разводят мосты. Обломов выехать в город больше не решался.

Глава 7. Визит Ольги к Обломову.

Обломову комфортно в обществе Агафьи Пшеницыной и её детей. Ему совершенно не хочется никуда выходить. Не дождавшись жениха, Ольга едет к нему сама. Она замечает, что никакой болезни не было и упрекает Обломова во лжи. Он обещает скорую свадьбу, но сначала хочет дождаться письма с поместья.

Главы 8, 9 и 10. Махинации с Обломовкой Мухоярова, брата Агафьи, и Тарантьева.

В долгожданном письме с Обломовки сосед-помещик сообщает, что не может заниматься делами Обломова. Имению срочно нужен хозяин, так как дела идут из рук вон плохо. Обломов показывает письмо Мухоярову и тот советует нанять Затертого, который наладит дела в Обломовке без Ильи Ильича. На самом деле этот Затертый мошенник и сообщник Мухоярова, который называет Обломова «дураком2 обсуждая выгодную «сделку» с Тарантьевым.

Главы 11 и 12. Разрыв отношений Ольги и Обломова.

Обломов показывает письмо Ольге и говорит ей, что свадьбу придётся отложить на год. Девушка от избытка чувств падает в обморок, а когда приходит в себя, обвиняет Илью Ильича в бездействии и рвёт с ним отношения.

Расстроенный герой до темноты бродит по городу, а дома его сваливает горячка.

Часть IX.
Обломов вновь уходит в грёзы, из которых ему уже нет возврата.

Глава 1. Обломов и Агафья Пшеницына сближаются.

Год спустя. Обломов, живя у Агафьи, постепенно привык к ней и даже проникся чувствами. Пшеницына тоже полюбила Обломова. Затёртый так и управляет имением, постепенно разоряя его.

Глава 2. Встреча Обломова и Штольца.

На праздник в доме Агафьи приезжает Штольц. Он возмущен тем, как Обломов поступил по отношению к Ольге. Старый друг упрекает Илью Ильича, что тот вновь погрузился в свою «обломовщину» и зовёт его с собой. Обломов обещает поехать, но позже.

Глава 3. Шантаж.

Мухояров и Тарантьев не на шутку обеспокоены появлением Штольца в жизни Обломова. Опасаясь, что их махинации с прибылью откроются, мошенники решают шантажировать Обломова тем, что якобы могут доказать его «компрометирующие отношения» с Агафьей.

Глава 4. История отношений Ольги и Штольца.

Повествование переносится на год назад. Штольц встречает Ольгу и её тетку в Париже. Он узнаёт, что случилось между ней и его другом. Много общаясь с девушкой, Штольц влюбляется в неё и делает ей предложение. Ольга соглашается.

Глава 5. Обломов прозябает в лени и нищете.

Спустя 1,5 года после праздничного обеда, когда Штольц приезжал к Обломову на квартиру Пшеницыной, жизнь главного героя стала ещё мрачнее и скучнее. Денег у Обломова нет, почему он и сам не ведает, так как давно отдал все свои дела в руки мошенников. Дела настолько плохи, что Агафья, жалея Обломова, даже заложила свой жемчуг.

Главы 6 и 7. Новый визит Штольца к Обломову и «разбор полётов».

К Обломову приезжает Штольц и рассказывает, что женился на Ольге, сделав девушку счастливой. Илья Ильич жалуется на безденежье. Штольц решает разобраться в его причинах и выводит на чистую воду махинации Тарантьева. Уезжая от Обломова, Штольц просит его быть аккуратнее, так как его неравнодушие к хозяйке дома становится слишком заметным.

Глава 8. Жизнь Ольги и Штольца, воспоминания об Обломове.

Штольц уже несколько лет не появлялся в Петербурге. Он счастлив со своей женой. Однажды Ольга вспоминает Обломова в разговоре и просит супруга не оставлять друга и обязательно, при первой возможности, свозить её к нему для встречи.

Глава 9. Счастливая «обломовщина» Ильи Ильича.

С тех пор, как Штольц привёл в порядок дела в имении Обломова, Илья Ильич больше не нуждался. Стол его тонет под яствами, а шкаф Агафьи трещит по швам от пышных нарядов. Обломов предпочитает не покидать дивана, наблюдая за хлопотами Агафьи, из лежачего положения.

От неправильного питания и отсутствия движения с Обломовым случился апоплексический удар, но советов врачей герой не соблюдает и всё чаще забывается долгим сном. Штольц зовёт Обломова к себе, говорит, что подана карета и в ней встречи ждёт Ольга. Но Илья Ильич сообщает другу, что Агафья ему теперь жена, а её младший сын Андрей и его ребёнок тоже. Обломов покидать квартиру не желает, ему уютно и комфортно в такой «обломовщине». Штольц уходит ни с чем.

Главы 10 и 11. Смерть Обломова и судьбы остальных героев.

Спустя пять лет. Три года как не стало Обломова, он тихо умер от очередного удара. В доме его хозяйничают Мухояров с супругой. Агафья скучает и оплакивает мужа. Сына Обломова Андрюшу на воспитание взяли Ольга и Штольц.

Захар, слуга Обломова, тихо спивается и побирается на улице.

Заключение и выводы по произведению

Роман Гончарова - это подробное исследование русского феномена «обломовщины», выступающей национальной чертой и характеризующейся боязнью принятия решений, которые могут повлечь за собой перемены. «Обломовщина» - это леность, мечтательность и грёзы, заменяющие реальность на фантазию. Анализируя причины возникновения этого феномена, автор подчёркивает нежность, нерасчётливость, поэтичность души героя, который ищет счастье в покое, граничащем с застоем существования.

Немного об истории романа:

«Обломов», впервые опубликованный издателями журнала «Отечественные записки» в 1859 году, считается «ведущим» произведением в списке литературных трудов Гончарова. Первой заметкой о романе стала статья «Сон Обломова» в литературном сборнике за 1849-й год, которая позднее оказалась одной из глав романа.

Чтобы, читая краткое содержание «Обломова», разобраться в его сюжетной линии и определить основную мысль, заложенную автором между строк романа, необходимо понять, что произведение написано по традициям литературного реализма и отражает в себе одну из важнейших проблем российского общества середины 19 века. Этой проблемой являлась «обломовщина» - «застой», апатия, леность человеческой личности.

Любой краткий пересказ подразумевает обязательное осознание роли каждого из персонажей, введённых в текст автором.

Образы главных героев в романе «Обломов»

  • Илья Ильич Обломов - тридцатилетний дворянин с поэтической душой. Мягкотелый, ленивый лежебока и мечтатель, живущий в мире собственных грёз. Вся его жизнь - сплошное безделье и долгий сон.
  • Захар - ленивый и нагловатый, но верный слуга Обломова.
  • Андрей Иванович Штольц - приятель-ровесник Обломова, близкий ему с самого детства. Полнейший антипод главного героя - деятельный, постоянно «растущий» и преуспевающий молодой человек. Андрей Иванович всегда к чему-то стремится и не привык останавливаться на полпути.
  • Ольга Сергеевна Ильинская - юная дворянка и владелица небольшого имения, сирота, живёт с теткой. Образ Ольги Ильинской несёт в себе истинное «женское начало» - она умна, нежна, скромна, хороша собой и знает себе цену. В развитии сюжета героиня вышла замуж за Штольца.
  • Агафья Матвеевна Пшеницына - хозяйка квартиры, арендуемой Обломовым. Агафья Матвеевна женщина домовитая, но бесхарактерная и безвольная. От всей души полюбила Обломова и, в конце концов, стала ему супругой.

К Обломову приходит Тарантьев и требует денег за квартиру, в которой Обломов ни дня не жил, но куда были еще месяца три назад отвезены его вещи. Обломов ругается с Тарантьевым, проявляет несвойственную для него энергию, так что Тарантьев теряется, и обещает лично разобраться с квартирой. Обломов идет к Ольге и сообщает ей о своих намерениях. Предлагает обо всем рассказать тетке. Ольга говорит, что это должен быть «не первый, а последний шаг», что первым шагом Обломов должен разобраться с квартирой, вторым - подписать в Палате доверенность на управление имением, затем - съездить в Обломовку и подготовить все для переезда туда после свадьбы, а потом уж обо всем говорить тетке. Обломов пытается найти деньги, чтобы уплатить неустойку по подписанному им второпях контракту относительно квартиры, но у него это не получается, и он вынужден переехать на эту квартиру. Он оформляет доверенность на управление имением, время идет, с Ольгой они общаются все реже. В дом Ильинских начинают ездить гости, какие-то франты, на чьем фоне Обломов теряется. Ольга вытаскивает его несколько раз в театр, но Обломову не нравится общество, развязное поведение франтов, и он предпочитает оставаться дома. Захар осведомляется, когда будет свадьба Обломова с «барышней Ильинской». Обломов в ужасе от того, что его чувство стало предметом для разговоров в дворницких и лакейских. Обломов пытается «выбить» из головы Захара эту мысль и уверяет, что ни на ком жениться не собирается. Денег у Обломова тоже нет, и он восклицает: «Счастье! Счастье! Как ты хрупко! Как ненадежно! Покрывало, венок, любовь, любовь! А деньги где? А жить чем? И тебя надо купить, любовь, чистое, законное благо!»

На следующий день он получает письмо от Ольги, где она говорит, что ей «скушно не видеться подолгу с ним» и что завтра она ждет его в три часа в летнем саду. Обломов не хочет идти, ленится, но тем не менее все же идет. Ольга радуется ему, говорит, что они жених и невеста. Обломов возражает, к чему так торопиться, ведь еще не сделаны необходимые приготовления. Ольга зовет его назавтра к себе, Обломов пытается отговориться, но потом все-таки соглашается, с ужасом предчувствуя, что там будут знакомые, франты, тетушка и проч.

Хозяйка дома, вдова Пшеницына, Агафья Матвеевна, ухаживает за Обломовым, ему нравится ее расторопность, он разговаривает с ней, чувствует себя свободно. Обломов пишет Ольге, что в летнем саду простудился и не сможет прийти, но непременно будет в воскресенье. Ольга присылает ответ, в котором печется о здоровье Обломова и предлагает не приходить ему в воскресенье. В воскресенье Обломов был у хозяйки - ел горячий пирог, пил кофе и «посылал Захара на ту сторону за мороженым и за конфетами для детей». Прошла еще неделя, книги, которые прислала Ольга, Обломов не прочел, одну, которую начал, положил переплетом вверх, как она и лежит уже несколько дней. «С хозяйкой он беседовал беспрестанно, лишь только завидит ее локти в полуотворенную дверь». Приходит следующее воскресенье. Обломов хочет ехать к Ольге, но потом представляет, «как его объявят женихом, как на другой, на третий день приедут дамы и мужчины, как он вдруг станет предметом любопытства, как дадут официальный обед, будут пить его здоровье. Потом... потом по праву и обязанности жениха, он привезет невесте подарок». Но у Обломова нет денег, а письма из деревни он не получает. Ольга ждет Обломова, обед полностью подготовлен, она мечтает о семейном счастье, хочет ехать с Обломовым в деревню. Но Обломова все нет и нет. До десяти часов Ольга ждала, «волновалась надеждой, страхом». В десять ушла к себе. В понедельник утром Ольга является к Обломову и спрашивает, что значит поведение Обломова. Тот пытается отговориться болезнью, но Ольга быстро распознает ложь. Обломов говорит, что боялся толков и сплетен. На возражение Ольги, что они жених и невеста и обо всем собирались объявить тетке, Обломов отвечает, что еще не получил из деревни письма. Ольга интересуется, что он делал все эти две недели, видит, что он не прочел ее книг, догадывается, что он опять спал после обеда, лежал все время. Обломов сознается. Ольга: «Я верю твоей любви и своей силе над тобой. Зачем ты пугаешь меня своей нерешительностью, доводишь до сомнений?.. А тебе еще далеко идти, ты должен стать выше меня... Я видела счастливых людей и как они любят. У них все кипит, их покой не похож на твой... Они действуют». Ольга уводит его с собой, и несколько дней Обломов живет как и прежде - ходит к Ильинским, разговаривает с Ольгой, тетушкой, снова начинает помышлять о семейном счастье. Через несколько дней он получает из деревни письмо - доверенное лицо уведомляет, что имение в очень плохом состоянии, что денег нет ни гроша, а чтобы получить деньги от продажи хлеба, Обломову нужно самому присутствовать в деревне. Таким образом, свадьба может быть устроена не раньше, чем через год. У Обломова мелькает мысль занять денег, но он опасается, что если не отдаст в срок, его засудят и «имя Обломова, до сих пор чистое и неприкосновенное», будет вываляно в грязи. Обломов обращается к брату хозяйки Ивану Матвеевичу за советом. Тот рекомендует в управляющие имением своего приятеля по фамилии Затертый, Обломов соглашается. Тарантьев с Иваном Матвеевичем обсуждают последние новости, радуются тому, что удается прибрать к рукам Обломова, Иван Матвеич обещает Таран тьеву, если все удастся, магарыч и добавляет, что Обломов «пялится» на его сестру. Тарантьев радуется, говорит, что об этом нельзя было и мечтать.

Обломов рассказывает о последних новостях Ольге, говорит, что им придется подождать год. Ольга удивляется, как это он назначил незнакомого человека управлять имением, на душе у нее горечь. В конце разговора с Обломовым ей становится дурно. Очнувшись, она говорит: «Камень бы ожил от того, что я сделала. Теперь не сделаю ничего, ни шагу, даже не пойду в летний сад. Все бесполезно - ты умер... Я узнала недавно только, что любила в тебе то, что я хотела, чтоб было в тебе, что указал мне Штольц, что мы выдумали с ним... Кто проклял тебя, Илья? Ты добр, умен, нежен, благороден... и гибнешь... Что сгубило тебя? Нет имени этому злу». Обломов: «Есть. Обломовщина». Они расстаются. Обломов приходит домой, у него сделалась горячка.

В конце августа пошли дожди, и на дачах задымились трубы, где были печи, а где их не было, там жители ходили с подвязанными щеками, и наконец, мало-помалу, дачи опустели. Обломов не казал глаз в город, и в одно утро мимо его окон повезли и понесли мебель Ильинских. Хотя уж ему не казалось теперь подвигом переехать с квартиры, пообедать где-нибудь мимоходом и не прилечь целый день, но он не знал, где и на ночь приклонить голову. Оставаться на даче одному, когда опустел парк и роща, когда закрылись ставни окон Ольги, казалось ему решительно невозможно. Он прошелся по ее пустым комнатам, обошел парк, сошел с горы, и сердце теснила ему грусть. Он велел Захару и Анисье ехать на Выборгскую сторону, где решился оставаться до приискания новой квартиры, а сам уехал в город, отобедал наскоро в трактире и вечер просидел у Ольги. Но осенние вечера в городе не походили на длинные, светлые дни и вечера в парке и роще. Здесь он уж не мог видеть ее по три раза в день; здесь уж не прибежит к нему Катя и не пошлет он Захара с запиской за пять верст. И вся эта летняя, цветущая поэма любви как будто остановилась, пошла ленивее, как будто не хватило в ней содержания. Они иногда молчали по получасу. Ольга углубится в работу, считает про себя иглой клетки узора, а он углубится в хаос мыслей и живет впереди, гораздо дальше настоящего момента. Только иногда, вглядываясь пристально в нее, он вздрогнет страстно, или она взглянет на него мимоходом и улыбнется, уловив луч нежной покорности, безмолвного счастья в его глазах. Три дня сряду ездил он в город к Ольге и обедал у них, под предлогом, что у него там еще не устроено, что на этой неделе он съедет и оттого не располагается на новой квартире, как дома. Но на четвертый день ему уж казалось неловко прийти, и он, побродив около дома Ильинских, со вздохом поехал домой. На пятый день они не обедали дома. На шестой Ольга сказала ему, чтоб он пришел в такой-то магазин, что она будет там, а потом он может проводить ее до дома пешком, а экипаж будет ехать сзади. Все это было неловко; попадались ему и ей знакомые, кланялись, некоторые останавливались поговорить. — Ах ты, боже мой, какая мука! — говорил он весь в поту от страха и неловкого положения. Тетка тоже глядит на него своими томными большими глазами и задумчиво нюхает свой спирт, будто у нее от него болит голова. А ездить ему какая даль! Едешь, едешь с Выборгской стороны да вечером назад — три часа! — Скажем тетке, — настаивал Обломов, — тогда я могу оставаться у вас с утра, и никто не будет говорить... — А ты в палате был? — спросила Ольга. Обломова так и подмывало сказать: «был и все сделал», да он знает, что Ольга взглянет на него так пристально, что прочтет сейчас ложь на лице. Он вздохнул в ответ. — Ах, если б ты знала, как это трудно! — говорил он. — А говорил с братом хозяйки? Приискал квартиру? — спросила она потом, не поднимая глаз. — Его никогда утром дома нет, а вечером я все здесь, — сказал Обломов, обрадовавшись, что есть достаточная отговорка. Теперь Ольга вздохнула, но не сказала ничего. — Завтра непременно поговорю с хозяйским братом, — успокаивал ее Обломов, — завтра воскресенье, он в присутствие не пойдет. — Пока это все не устроится, — сказала задумчиво Ольга, — говорить ma tante нельзя и видеться надо реже... — Да, да... правда, — струсив, прибавил Обломов. — Ты обедай у нас в воскресенье, в наш день, а потом хоть в среду, один, — решила она. — А потом мы можем видеться в театре: ты будешь знать, когда мы едем, и тоже поезжай. — Да, это правда, — говорил он, обрадованный, что она попечение о порядке свиданий взяла на себя. — Если ж выдастся хороший день, — заключила она, — я поеду в Летний сад гулять, и ты можешь прийти туда; это напомнит нам парк... парк! — повторила она с чувством. Он молча поцеловал у ней руку и простился с ней до воскресенья. Она уныло проводила его глазами, потом села за фортепьяно и вся погрузилась в звуки. Сердце у ней о чем-то плакало, плакали и звуки. Хотела петь — не поется! На другой день Обломов встал и надел свой дикий сюртучок, что носил на даче. С халатом он простился давно и велел его спрятать в шкаф. Захар, по обыкновению, колебля подносом, неловко подходил к столу с кофе и кренделями. Сзади Захара, по обыкновению, высовывалась до половины из двери Анисья, приглядывая, донесет ли Захар чашки до стола, и тотчас, без шума, пряталась, если Захар ставил поднос благополучно на стол, или стремительно подскакивала к нему, если с подноса падала одна вещь, чтоб удержать остальные. Причем Захар разразится бранью сначала на вещи, потом на жену и замахнется локтем ей в грудь. — Какой славный кофе! Кто это варит? — спросил Обломов. — Сама хозяйка, — сказал Захар, — шестой день все она. «Вы, говорит, много цикорию кладете да не довариваете. Дайте-ко я!» — Славный, — повторил Обломов, наливая другую чашку. — Поблагодари ее. — Вон она сама, — говорил Захар, указывая на полуотворенную дверь боковой комнаты. — Это у них буфет, что ли; она тут и работает, тут у них чай, сахар, кофе лежит и посуда. Обломову видна была только спина хозяйки, затылок и часть белой шеи да голые локти. — Что это она там локтями-то так живо ворочает? — спросил Обломов. — Кто ее знает! Кружева, что ли, гладит. Обломов следил, как ворочались локти, как спина нагибалась и выпрямлялась опять. Внизу, когда она нагибалась, видны были чистая юбка, чистые чулки и круглые, полные ноги. «Чиновница, а локти хоть бы графине какой-нибудь; еще с ямочками!» — подумал Обломов. В полдень Захар пришел спросить, не угодно ли попробовать их пирога: хозяйка велела предложить. — Сегодня воскресенье, у них пирог пекут! — Ну, уж, я думаю, хорош пирог! — небрежно сказал Обломов. — С луком да с морковью... — Пирог не хуже наших обломовских, — заметил Захар, — с цыплятами и с свежими грибами. — Ах, это хорошо должно быть: принеси! Кто ж у них печет? Это грязная баба-то? — Куда ей! — с презрением сказал Захар. — Кабы не хозяйка, так она и опары поставить не умеет. Хозяйка сама все на кухне. Пирог-то они с Анисьей вдвоем испекли. Чрез пять минут из боковой комнаты высунулась к Обломову голая рука, едва прикрытая виденною уже им шалью, с тарелкой, на которой дымился, испуская горячий пар, огромный кусок пирога. — Покорно благодарю, — ласково отозвался Обломов, принимая пирог, и, заглянув в дверь, уперся взглядом в высокую грудь и голые плечи. Дверь торопливо затворилась. — Водки не угодно ли? — спросил голос. — Я не пью; покорно благодарю, — еще ласковее сказал Обломов. — У вас какая? — Своя, домашняя: сами настаиваем на смородинном листу, — говорил голос. — Я никогда не пивал на смородинном листу, позвольте попробовать! Голая рука опять просунулась с тарелкой и рюмкой водки. Обломов выпил: ему очень понравилась. — Очень благодарен, — говорил он, стараясь заглянуть в дверь, но дверь захлопнулась. — Что вы не дадите на себя взглянуть, пожелать вам доброго утра? — упрекнул Обломов. Хозяйка усмехнулась за дверью. — Я еще в будничном платье, все на кухне была. Сейчас оденусь; братец скоро от обедни придут, — отвечала она. — Ах, a propos о братце, — заметил Обломов, — мне надо с ним поговорить. Попросите его зайти ко мне. — Хорошо, я скажу, как они придут. — А кто это у вас кашляет? Чей это такой сухой кашель? — спросил Обломов. — Это бабушка; уж она у нас восьмой год кашляет. И дверь захлопнулась. «Какая она... простая, — подумал Обломов, — а есть в ней что-то такое... И держит себя чисто!» До сих-пор он с «братцем» хозяйки еще не успел познакомиться. Он видел только, и то редко, с постели, как, рано утром, мелькал сквозь решетку забора человек, с большим бумажным пакетом под мышкой, и пропадал в переулке, и потом, в пять часов, мелькал опять, с тем же пакетом, мимо окон, возвращаясь, тот же человек и пропадал за крыльцом. Его в доме не было слышно. А между тем заметно было, что там жили люди, особенно по утрам: на кухне стучат ножи, слышно в окно, как полощет баба что-то в углу, как дворник рубит дрова или везет на двух колесах бочонок с водой; за стеной плачут ребятишки или раздается упорный, сухой кашель старухи. У Обломова было четыре комнаты, то есть вся парадная анфилада. Хозяйка с семейством помешалась в двух непарадных комнатах, а братец жил вверху, в так называемой светелке. Кабинет и спальня Обломова обращены были окнами на двор, гостиная к садику, а зала к большому огороду, с капустой и картофелем. В гостиной окна были драпированы ситцевыми полинявшими занавесками. По стенам жались простые, под орех, стулья; под зеркалом стоял ломберный стол; на окнах теснились горшки с еранью и бархатцами и висели четыре клетки с чижами и канарейками. Братец вошел на цыпочках и отвечал троекратным поклоном на приветствие Обломова. Вицмундир на нем был застегнут на все пуговицы, так что нельзя было узнать, есть ли на нем белье или нет; галстук завязан простым узлом и концы спрятаны вниз. Он был лет сорока, с простым хохлом на лбу и двумя небрежно на ветер пущенными такими же хохлами на висках, похожими на собачьи уши средней величины. Серые глаза не вдруг глядели на предмет, а сначала взглядывали украдкой, а во второй раз уж останавливались. Рук своих он как будто стыдился, и когда говорил, то старался прятать или обе за спину, или одну за пазуху, а другую за спину. Подавая начальнику бумагу и объясняясь, он одну руку держал на спине, а средним пальцем другой руки, ногтем вниз, осторожно показывал какую-нибудь строку или слово и, показав, тотчас прятал руку назад, может быть оттого, что пальцы были толстоваты, красноваты и немного тряслись, и ему не без причины казалось не совсем приличным выставлять их часто напоказ. — Вы изволили, — начал он, бросив свой двойной взгляд на Обломова, — приказать мне прийти к себе. — Да, я хотел поговорить с вами насчет квартиры. Прошу садиться! — вежливо отвечал Обломов. Иван Матвеич, после двукратного приглашения, решился сесть, перегнувшись телом вперед и поджав руки в рукава. — По обстоятельствам я должен приискать себе другую квартиру, — сказал Обломов, — поэтому желал бы эту передать. — Теперь трудно передать, — кашлянув в пальцы и проворно спрятав их в рукав, отозвался Иван Матвеевич. — Если б в конце лета пожаловали, тогда много ходили смотреть... — Я был, да вас не было, — перебил Обломов. — Сестра сказывала, — прибавил чиновник. — Да вы не беспокойтесь насчет квартиры: здесь вам будет удобно. Может быть, птица вас беспокоит? — Какая птица? — Куры-с. Обломов хотя слышал постоянно с раннего утра под окнами тяжелое кудахтанье наседки и писк цыплят, но до того ли ему? Перед ним носился образ Ольги, и он едва замечал окружающее. — Нет, это ничего, — сказал он, — я думал, вы говорите о канарейках: они с утра начинают трещать. — Мы их вынесем, — отвечал Иван Матвеевич. — И это ничего, — заметил Обломов, — но мне, по обстоятельствам, нельзя оставаться. — Как угодно-с, — отвечал Иван Матвеевич. — А если не приищете жильца, как же насчет контракта? Сделаете удовлетворение?.. Вам убыток будет. — А сколько там следует? — спросил Обломов. — Да вот я принесу расчет. Он принес контракт и счеты. — Вот-с, за квартиру восемьсот рублей ассигнациями, сто рублей получено задатку, осталось семьсот рублей, — сказал он. — Да неужели вы с меня за целый год хотите взять, когда я у вас и двух недель не прожил? — перебил его Обломов. — Как же-с? — кротко и совестливо возразил Иван Матвеевич. — Сестра убыток понесет несправедливо. Она бедная вдова, живет только тем, что с дома получит; да разве на цыплятах и яйцах выручит кое-что на одежонку ребятишкам. — Помилуйте, я не могу, — заговорил Обломов, — посудите, я не прожил двух недель. Что же это, за что? — Вот-с, в контракте сказано, — говорил Иван Матвеевич, показывая средним пальцем две строки и спрятав палец в рукав, — извольте прочесть: «Буде же я, Обломов, пожелаю прежде времени съехать с квартиры, то обязан передать ее другому лицу на тех же условиях или, в противном случае, удовлетворить ее, Пшеницыну, сполна платою за весь год, по первое июня будущего года», — прочитал Обломов. — Как же это? — говорил он. — Это несправедливо. — По закону так-с, — заметил Иван Матвеевич. — Сами изволили подписать: вот подпись-с! Опять появился палец под подписью и опять спрятался. — Сколько же? — спросил Обломов. — Семьсот рублей, — начал щелкать тем же пальцем Иван Матвеевич, подгибая его всякий-раз проворно в кулак, — да за конюшню и сарай сто пятьдесят рублей. И он щелкнул еще. — Помилуйте, у меня лошадей нет, я не держу: зачем мне конюшня и сарай? — с живостью возразил Обломов. — В контракте есть-с, — заметил, показывая пальцем строку, Иван Матвеевич. — Михей Андреич сказывал, что у вас лошади будут. — Врет Михей Андреич! — с досадой сказал Обломов. — Дайте мне контракт! — Вот-с, копию-извольте получить, а контракт принадлежит сестре, — мягко отозвался Иван Матвеевич, взяв контракт в руку. — Сверх того, за огород и продовольствие из оного капустой, репой и прочими овощами, считая на одно лицо, — читал Иван Матвеевич, — примерно двести пятьдесят рублей... И он хотел щелкнуть на счетах. — Какой огород? Какая капуста? Я и знать не знаю, что вы! — почти грозно возражал Обломов. — Вот-с, в контракте: Михей Андреич сказали, что вы с тем нанимаете. — Что же это такое, что вы без меня моим столом распоряжаетесь? Я не хочу ни капусты, ни репы... — говорил Обломов вставая. Иван Матвеевич встал со стула. — Помилуйте, как можно без вас: вот подпись есть! — возразил он. И опять толстый палец трясся на подписи, и вся бумага тряслась в его руке. — Сколько всего считаете вы? — нетерпеливо спросил Обломов. — Еще за окраску потолка и дверей, за переделку окон в кухне, за новые пробои к дверям — сто пятьдесят четыре рубля двадцать восемь копеек ассигнациями. — Как, и это на мой счет? — с изумлением спросил Обломов. — Это всегда на счет хозяина делается. Кто же переезжает в неотделанную квартиру?.. — Вот-с, в контракте сказано, что на ваш счет, — сказал Иван Матвеевич, издали показывая пальцем в бумаге, где это сказано. — Тысячу триста пятьдесят четыре рубля двадцать восемь копеек ассигнациями всего-с! — кротко заключил он, спрятав обе руки с контрактом назади. — Да где я возьму? У меня нет денег! — возразил Обломов, ходя по комнате. — Нужно мне очень вашей репы да капусты! — Как угодно-с! — тихо прибавил Иван Матвеевич. — Да не беспокойтесь: вам здесь будет удобно, — прибавил он. — А деньги... сестра подождет. — Нельзя мне, нельзя по обстоятельствам! Слышите? — Слушаю-с. Как угодно, — послушно отвечал Иван Матвеевич, отступив на шаг. — Хорошо, я подумаю и постараюсь передать квартиру! — сказал Обломов, кивнув чиновнику головой. — Трудно-с; а впрочем, как угодно! — заключил Иван Матвеевич и, троекратно поклонясь, вышел вон. Обломов вынул бумажник и счел деньги: всего триста пять рублей. Он обомлел. «Куда ж я дел деньги? — с изумлением, почти с ужасом спросил самого себя Обломов. — В начале лета из деревни прислали тысячу двести рублей, а теперь всего триста!» Он начал считать, припоминать все траты и мог припомнить только двести пятьдесят рублей. — Куда ж это вышли деньги? — говорил он. — Захар, Захар! — Чего изволите? — Куда это у нас все деньги вышли? Ведь денег-то нет у нас! — спросил он. Захар начал шарить в карманах, вынул полтинник, гривенник и положил на стол. — Вот, забыл отдать, от перевозки осталось, — сказал он. — Что ты мне мелочь-то суешь? Ты скажи, куда восемьсот рублей делись? — Почем я знаю? Разве я знаю, куда вы тратите? Что вы там извозчикам за коляски платите? — Да, вот на экипаж много вышло, — вспомнил Обломов, глядя на Захара. — Ты не помнишь ли, сколько мы на даче отдали извозчику? — Где помнить? — отозвался Захар. — Один раз вы велели мне тридцать рублей отдать, так я и помню. — Что бы тебе записывать? — упрекнул его Обломов. — Худо быть безграмотным! — Прожил век и без грамоты, слава богу, не хуже других! — возразил Захар, глядя в сторону. «Правду говорит Штольц, что надо завести школу в деревне!» — подумал Обломов. — Вон у Ильинских был грамотный-то, сказывали люди, — продолжал Захар, — да серебро из буфета и стащил. «Прошу покорнейше! — трусливо подумал Обломов. — В самом деле, эти грамотеи — всё такой безнравственный народ: по трактирам, с гармоникой, да чаи... Нет, рано школы заводить!..» — Ну, куда еще вышли деньги? — спросил он. — Почем я знаю? Вон, Михею Андреичу дали на даче... — В самом деле, — обрадовался Обломов, вспомнив про эти деньги. — Так вот, извозчику тридцать да, кажется, двадцать пять рублей Тарантьеву... Еще куда? Он задумчиво и вопросительно глядел на Захара. Захар угрюмо, стороной, смотрел на него. — Не помнит ли Анисья? — спросил Обломов. — Где дуре помнить? Что баба знает? — с презрением сказал Захар. — Не припомню! — с тоской заключил Обломов. — Уж не воры ли были? — Кабы воры, так все бы взяли, — сказал Захар уходя. Обломов сел в кресло и задумался. «Где же я возьму денег? — до холодного пота думал он. — Когда пришлют из деревни и сколько?» Он взглянул на часы: два часа, пора ехать к Ольге. Сегодня положенный день обедать. Он мало-помалу развеселился, велел привести извозчика и поехал в Морскую.