Сивцев вражек. Значение «сивцев вражек

Между Пречистенкой и Арбатом.

Сивцев Вражек, Филипповский, Большой и Малый Афанасьевские перeулки

Старинный московский переулок Сивцев Вражек получил название по небольшому оврагу, или "вражку", по дну которого протекал ручей Сивец. О нем вспоминал П. А. Кропоткин, родившийся в 1842 г. и проведший детство недалеко отсюда: "Сивцев Вражек с его бурным ручьем, несшимся весною, во время таяния снегов, вниз к Пречистенскому бульвару..." Ручей впадал в приток Москвы-реки Черторый, воды которого были заключены в трубу под проездом Гоголевского бульвара.

Отсюда начинается самый длинный в этом районе переулок Сивцев Вражек, образовавшийся после застройки обоих берегов ручья.

Гоголевский бульвар, 1/17. Вправо отходит переулок Сивцев Вражек.

За пятиэтажным зданием на углу с Гоголевским бульваром (№ 1/17) находится яркий, с пышными украшениями дом под № 3/18 (1898, архитектор И. С. Кузнецов), владельцем которого была Шервуд-Верная, обладательница фамилии, напоминающей нам трагическую историю предательства декабристов. Некий унтер-офицер И. Шервуд, посвященный в тайные замыслы Декабристского движения, донес о них, удостоился аудиенции у самого императора и после разгрома декабристов в благодарность за донос получил потомственное дворянство и приставку "Верный" к своей фамилии, которая кое-кем произносилась - "Скверный".

С этим щедро украшенным домом контрастирует один из первых крупных жилых домов, возведенных в переулке в советское время (№ 7, 1933 - 1937 гг., архитекторы В. А. Симкин, С. В. Князев).

На его месте были дома, где в 1770-х гг. жил профессор Московского университета юрист С. Е. Десницкий, а через столетие - поэт Л. И. Пальмин. В 1920-х - начале 1930-х гг. здесь жил искусствовед А. А. Сидоров.

В соседнем, одном из новых жилых домов (№ 9), появившихся в арбатских переулках недавно, провел последние годы жизни скульптор Е. В. Вучетич.

*Во время прогулки по Сивцеву Вражку заглянула во двор этого дома и обнаружила там вот такие скульптурные композиции:)

Сквер возле дома 9 по переулку Сивцев Вражек рядом с государственным музеем "Дом Бурганова" (официальный адрес - Большой Афанасьевский переулок, дом 15 строение 9).

Московский государственный музей "Дом Бурганова" в Большом Афанасьевском переулке продолжает свой долгосрочный проект "Музей под открытым небом". Территория арбатских переулков, прилегающих к музею, уже давно покрылась постоянно пополняющейся серией скульптурных объектов, призванных разнообразить небогатые на художественные впечатления московские дворики.

Галерея «Люди-Легенды»
Кумиры нашей культуры возвращаются в Москву

Андрей Тарковский * Иван Бунин * Рудольф Нуриев * Иосиф Бродский

До строительства этого дома здесь находилось трехэтажное здание, в котором с 1919 до 1958 г. жил литературовед и историк Б. П. Козмин. В его квартире бывали многие ученые и писатели и в их числе В. Я. Брюсов, А. А. Блок, Ю. Балтрушайтис, К. И. Чуковский, Ю. Г. Оксман, Д. Д. Благой.

В доме № 19 (1911, архитектор Н. И. Жерихов) на шестом этаже в "огромной неуютной квартире" родственников мужа с октября 1911 г. до начала марта 1912 г. жила поэтесса М. И. Цветаева. Здесь в начале 1912 г. останавливался поэт М. А. Волошин.

На углу со Староконюшенным переулком - один из первенцев советского строительства здесь (№ 15). Сложный в плане, похожем на букву "Ж", но без ее вертикальной перекладины, он был построен по проекту Д. С. Лебедева. В доме в 1930-е гг. жил экономист Е. С. Варга. Недалеко от этого здания было выстроено примерно в то же время (1929 - 1930) другое, предназначенное для начсостава народного комиссариата морского флота, по проекту П. А. Голосова (№ 29).

Дома № 25 и 27 - уголок Москвы, тесно связанный с памятью об Александре Ивановиче Герцене. Вытянутый по Малому Власьевскому переулку угловой дом № 25/9 был приобретен отцом Герцена И. А. Яковлевым 13 апреля 1833 г. у вдовы бывшего московского главнокомандующего Е. П. Ростопчиной. Жизнь Герцена здесь, в "большом доме", как его называли, отмечена важными событиями - в июне 1834 г. он кончает университет, а в ночь на 21 июля того же года его арестовывают и препровождают отсюда в помещение полицейской части в Штатном переулке. В этот дом он возвращается только после ссылки и отсюда зимним утром 19 января 1847 г. уезжает в вечное изгнание.

Рядом по Сивцеву Вражку - еще одно здание (№ 27), напоминающее о Герцене. Это одноэтажный особняк с мезонином в три окна, который был куплен отцом Герцена в 1839 г. у братьев Павла и Алексея Тучковых - дом так и назывался - тучковский. В нем Герцен жил в 1843 - 1846 гг., его кабинет в мезонине был свидетелем встреч с Н. П. Огаревым, Т. Н. Грановским, М. С. Щепкиным, В. Г. Белинским, В. П. Боткиным, И. С. Тургеневым и многими другими литераторами, учеными, артистами. В этом доме написаны такие известные произведения Герцена, как повесть "Кто виноват?", сразу же высоко оцененные Белинским и Некрасовым "Записки доктора Крупова", статьи из цикла "Письма об изучении природы", здесь Герцен сформировался как писатель и мыслитель, тут он пережил многие испытания в семейной жизни.

Этот особняк благодаря усилиям литературной и научной общественности Москвы превратился в Музей Александра Ивановича Герцена, открытый в день его рождения 6 апреля 1976 г.

Дом-музей А. И. Герцена (Москва, пер. Сивцев Вражек, 27) - единственный в России музей, посвящённый деятельности русского писателя и мыслителя Александра Ивановича Герцена.

А. И. Герцен жил в этом доме с 1843 по 1847 гг. В музее развёрнута литературная экспозиция, освещающая жизнь и творческий путь Герцена. В экспозицию включены интерьеры, воссоздающие атмосферу кабинета и гостиной дома Герцена, уникальные портреты Герцена, членов его семьи и ближайшего окружения, редкие книги с автографами писателя, рукописи и виды мест, связанных с Герценом в России и за рубежом, личные вещи, принадлежвшие А. И. Герцену, Н. П. Огарёву и их современникам. Многие из уникальных экспонатов были переданы музею потомками А. И. Герцена.

Ампирный особняк с мезонином в три окна, построенный в 1820-х годах, позже перестраивался. Является памятником истории и архитектуры, дающий представление о распространённом виде застройки в районе Арбата в посленаполеоновское время. В советское время сохранился только благодаря тому, что в нём проживал А. И. Герцен. Остальная историческая застройка Сивцева Вражка практически полностью утрачена.

Дом даёт и представление о том, как могло выглядеть «Общежитие имени монаха Бертольда Шварца», фигурирующее в романе «Двенадцать стульев». По сюжету оно находилось в доме с мезонином в Сивцевом Вражке (но на противположной стороне).

Позднее оба эти дома, как и дом № 14 в Большом Власьевском переулке, принадлежали брату Герцена, Егору Ивановичу. Он прожил на Сивцевом Вражке до почтенного возраста. Уже одинокому, ослепшему старику отец братьев Танеевых Иван Ильич Танеев, живший неподалеку - в Обуховом (ныне Чистый) переулке, ежедневно присылал обед...

В том же угловом доме (№ 25/9) в 1849 г. жил С. Т. Аксаков, а перед революцией им владели Калужские, один из которых стал известным актером, выступавшим под псевдонимом Лужский. В доме помещалась частная женская гимназия В. В. Ломоносовой, а в 1920-е гг. - школа-семилетка.

Между двумя современными жилыми домами (№3З и 37, 1963 г.)
зажат доходный семиэтажный дом 1913 г. - №35.

Мемориальная доска на доме, в котором жил М.Шолохов

В доме № 31 жили маршалы И. X. Баграмян (в 1966 - 1982 гг.) и П. Ф. Батицкий (в 1966 - 1984 гг.),
в доме №33 - писатель М. А. Шолохов,
в доме №35 - певец, профессор Московской консерватории А. В. Секар-Рожанский и известный лингвист А. М. Пешковский.

Переулок значительно изменил свой облик. Еще в 1948 г. в книге "Литературные экскурсии в Москве" литературовед Н. П. Анциферов, который, кстати говоря, и сам жил в этом переулке в доме №41(1903, архитектор К. В. Терской),

писал: "Дома под №№ от 7 до 13 создают комплекс, который позволяет и в наши дни разглядеть облик Старой Конюшенной, какой она была более ста лет назад... Богатая лепка с античными мотивами стиля ампир, чугунные решетки, фронтоны с гербами. Особенно характерен дом № 13 с полукруглым окном в глубокой амбразуре, украшенной лепкой, с крыльцом, выходящим во двор, с кронштейнами, на которых рельефы с крылатыми львами".

Из всех этих домов остались лишь дом № 7, построенный в 1852 г. (в нем в 1884 - 1895 гг. жил артист Малого театра О. П. Правдин и в 1910-х гг. жила писательница, автор многих романов, повестей, пьес и в их числе необыкновенно популярного тогда романа "Ключи счастья" А. А. Вербицкая),

и дом № 9, (в нем в начале 1900-х гг. жил физик А. И. Бачинский, изучавший поверхностное натяжение и вязкость жидкостей), к 1825 г. перестроенный из двухэтажного дома, числившегося за три года до этого "обгорелым каменным строением", принадлежавшим генерал-майору В. А. Урусову.

"Помпейский" дом

Жилой дом «Amorini Dorati»
Адрес: Филипповский переулок, 13
Архитектор: Михаил Белов
Заказчик и подрядчик: группа компаний «ПИК»
Рабочее проектирование: ОАО «Стройпроект»
Фасадные работы: компания «BGS»
Выполнение и монтаж элементов декора: компания «Город богов»
Проектирование: 2002–2004
Строительство: 2004 – 2005

наше мнение

Самая эффектная декорация года. Как форма этот дом из себя ничего не представляет - коробка она и есть. Но 95 процентов архитектуры - коробки. Что же с ними делать? Белов предложил вариант: зашить коробку в невообразимо яркую и звонкую декорацию. Тема – «помпейский стиль», который звучал в Москве и раньше, но впервые стал главной темой.

мнение архитектора

Михаил Белов:

Ваш дом в Филипповском именно этим наделал много шума: сначала там был модернистский фасад, а потом стал – помпейский. Молодые кураторы «Арх-Москвы» увидели в этом символ беспринципности московских архитекторов, а критик Григорий Ревзин, наоборот, порадовался эволюции дома от средне-современного к круто-старинному. Как все было на самом деле?
- Четыре года я делал дом. Потом, когда уже выложили фундамент, соседний брошенный участок купила третья сторона и начались проблемы у нашей стройки. А потом возникли проблемы и у соседнего участка. В результате - коллапс, а все участки скопом купила четвертая сторона - компания «ПИК». Они пришли и сказали, что все хорошо, но проект им не нравится. Спрашивают: «А вы можете что-нибудь другое сделать?» Я сначала расстроился, а потом говорю: «Хочу сделать помпейский дом». Мне это всегда нравилось, и линия эта казалась невостребованной: развитие такого вот воздушного ордера, идущего неизвестно откуда. Конечно с «героико-модернистской» позиции нужно было все бросить и оскорблено уйти. Но я не считаю себя «модернистским героем». Бросить объект было абсолютно нелепо.

======================================== ===========

Дом Перлова. Архитектор Карл Гиппиус

Карл Карлович Ги́ппиус (1864-1941) - московский архитектор, мастер эклектики и модерна. Известен как семейный архитектор московских купцов Бахрушиных, строитель чайного магазина Перловых на Мясницкой. Аквариумист-любитель, один из организаторов, а в советское время - главный архитектор Московского зоопарка.

Биография
Родился в семье профессора химии в Санкт-Петербурге. В 1882-1889 обучался в Московском училище живописи, ваяния и зодчества, окончив его с Большой серебряной медалью и классным званием художника-архитектора. Работал на фирму Р. И. Клейна. В 1896-1917 занимал посты штатного архитектора при Московской городской управе.

С самого начала карьеры вошёл в круг подрядчиков московских династий купцов Бахрушиных и Перловых. Первая и наиболее известная работа Гиппиуса - проект «китайских» фасада и отделки чайного магазина В. Н. и С. В. Перловых (Мясницкая улица, 19) выполнена еще под руководством Клейна в 1895-1896. В те же годы, Гиппиус самостоятельно спроектировал и построил псевдоготический особняк А. А. Бахрушина на Зацепском валу, 12 (ныне Государственный центральный театральный музей им. А.А.Бахрушина), за которыми последовали сиротский приют имени Бахрушиных в Рижском переулке, проект дома бесплатных квартир имени Бахрушиных на Софийской набережной, 26, доходные дома Бахрушиных в Козицком переулке, 2 и на Тверской, 12, дом А. С. Бахрушиной на Воронцовом поле, 6 и т. д.

Нина Панюкова Сивцев Вражек, х.м.

Переулок Сивцев Вражек расположен между и Денежным переулком.

По переулку проходит граница между и Хамовники. Чётная сторона относится к району , нечётная - к району Хамовники

Название произошло от оврага («вражка»), по дну которого текла небольшая река Сивец (или Сивка), которая впадала в текший вдоль стены ручей Чертортый. Река Сивка называлась так по сивому (серому) цвету её воды. Длина реки 0,8 км, заключена в трубу в начале XIX в.

Интересные объекты:

По чётной арбатской стороне:

№ 4, стр. 1 - Дом кооперативного жилищного товарищества «Научные работники» (1928-1930, архитектор А. В. Самойлов), выявленный объект культурного наследия.
- Известные жители:
  - Богомолец А.А., академик (кв. № 4),
  - З.В. Ермольева, ученый-микробиолог (кв. № 8),
  - Н.Я.Мясковский, композитор (кв. № 11).
№ 6/2 - Доходный дом (1885, архитектор Н.П.Краснов; 1913-1915,)
№ 8 - Доходный дом (1914, архитекторМ.Д.Холмогоров)
№ 12 - Доходный дом (1914, архитектор В.Е.Дубовской), ценный градоформирующий объект
№ 14 - Жилой дом (2005), ранее на этом месте находилась богадельня памяти Ю. Р. Трофимовича (1910, архитектор А.Ф.Мейснер)
№ 22 - В 1880-х годах здесь жила актриса М.Н.Ермолова.
№ 24/2 - Дом Т. Н. Вердеревского (1822, фасад - 1875, архитектор Д.Н.Чигасов), выявленный объект культурного наследия. В 1831-1832 годах в этом доме жили Тургеневы. В 1822-1830 годах в доме жил и умер русский военачальник И.И.Алексеев. В 1830-х - 1840-х годах здесь жил декабрист А. Ф. Вадковский
№ 26/28 - Здание поликлиники № 1 Управления Делами Президента РФ (бывшая поликлиника Четвёртого Главного управления Минздрава СССР). На месте здания поликлиники, строительство которого начато в 1937 году, было прервано войной и закончилось только в 1950 году, раньше находились две усадьбы, С.И.Танеева и Ф.И.Толстого, внука прабабки Льва Николаевича.
№ 30 - Дом писателя С.Т. Аксакова (1822, на фундаменте палат И. Батурина, конец XVIII в.), объект культурного наследия федерального значения. На фасаде дома находится мемориальная доска с барельефным портретом писателя (1959)
№ 32 - Жилой дом (1838, 1860-е гг.)
№ 34, стр. 1 - Главный дом городской усадьбы А. Д. Негуневой - Е. А. Ивановой - П. Н. Иванова (1830-е; 1850-е; 1870-е; 1910-е), объект культурного наследия регионального значения. В 1850-1851 годах здесь жил Л.Н.Тольстой. Дом упомянут в романе «Война и мир». Здесь Лев Толстой впервые пытался написать первое серьезное и большое произведение - «Повесть из цыганского быта».
№ 36/18 - Жилой дом (1833; 1863; кон. XIX в.), ценный градоформирующий объект.
№ 38/19 - Доходный дом В. О. Гаркави (1889, архитектор Р.И.Клейн)
№ 42
- стр. 1 - Жилой дом (1901, архитектор В.А.Ковалевский, надстроен в 1925 году)
- стр. 4 - Ледник (1911)
- стр. 5 - Садовый павильон с садом (1911, архитектор К.Ф.Буров), выявленный объект культурного наследия.
№ 44/28 - Доходный дом О. С. Петровской (1912, арх.Д.М.Челищев), выявленный объект культурного наследия. Здесь проживал архитектор Д. М. Челищев (квартира № 5), квартиру А. Р. Изрядновой (№ 14) в 1920-е годы посещал поэт С.А. Есенин.

Это был добротный дом – каменные двухэтажные палаты петровского, а может, – все зависит от детального обследования реставраторами – и более раннего времени. Только и сегодня могучие стены подвального этажа, после всех перестроек и переделок, включенные в перепланировку жилых комнат XX века, продолжают удивлять и своей мощью, и характерной кладкой тех давних лет. Печать времени, которая из века в век сохранялась в Москве: москвичи не любили просто сносить, предпочитая использовать части старой постройки и, во всяком случае, проверенный поколениями фундамент.

Старая усадьба принадлежала Якову Яковлевичу Протасову (1713-1779).
Связанный делами с Петербургом, в Москве Яков Яковлевич бывал сравнительно редко, как и его дети и наследники: Петр, дослужившийся до чина обер-провиантмейстера, рано ушедшая из жизни Анна, выданная замуж за графа Василия Ивановича Толстого, и Александр Яковлевич, действительный тайный советник и сенатор.
К началу XIX века из детей Я. Я. Протасова осталась в живых одна «девица Настасья», как называли ее в документах той поры. По свидетельству 1806 года, она единовластная хозяйка большого двухэтажного дома общей площадью в 360 квадратных метров и огромного хорошо ухоженного сада. Пожар 1812 года ничего от этого богатства не оставил. Сад сгорел. От дома остался один остов.
«Девица Настасья», достигшая к этому времени семидесяти лет, повторяет то, что делали многие, – продает остатки дома и сад, оставляя себе небольшой участок земли со стороны Калошина переулка, по соседству с домом знаменитого Федора Толстого-«Американца».

"Усадьба Аксакова на Сивцевом Вражке" - офорт, акварель, (28,5х21), 2004 год. А. Дергилева
Н. Я. Протасова отделяет для продажи «на садовой земле каменное обгорелое строение» в 1819 году. Новый владелец пожарища Д. И. Телепнев распродает по частям сад.
Сначала в сторону Плотникова переулка, который частями покупают у него в 1823 году некий иностранец Кларк и московский купец И. М. Селиверстов.
Только и Селиверстов, в свою очередь, перепродает почти половину своей доли «мещанской девице Авдотье Негуновой».
Трагедия «Вишневого сада» разыгрывается на 80 лет раньше, чем о ней расскажет А. П. Чехов.

Д. И. Телепнев получает возможность полной отстройки старого дома. Он берет за основу один из образцовых чертежей мастерской О. И. Бове, которые Комиссия строений Москвы предлагала погорельцам, чтобы противостоять случайной и архитектурно неграмотной застройке спешно восстанавливавшегося города. У дома появляется четырехколонный портик, внутри две анфилады парадных комнат в бельэтаже – одна по уличному, другая, более скромная, по дворовому фасаду, несколько комнат с низенькими потолками в антресолях и еще выше – в мезонине.

«Девица Настасья» в своем скромном домике дожила до этих дней.
Но и новому составу владельцев протасовских земель вскоре пришлось смениться. В 1827 году не стало «девицы Настасьи», со всеми положенными почестями погребенной в Донском монастыре рядом с отцом и братом. Спустя два года не стало Д. И. Телепнева и его жены. В историю протасовских владений вошло новое имя – семьи Фонвизиных.
На Сивцев Вражек попадают единственные прямые наследники Д. И. Фонвизина – сам он детей не имел – семья его брата Павла, директора Московского университета, сенатора, впрочем, отдавшего немалую дань и литературе. Его стихи, прозаические отрывки, переводы мелькали в достаточно популярных литературных журналах второй половины XVIII века. «Полезное увеселение», «Доброе намерение». Пользовались известностью переведенные П. И. Фонвизиным «Нравоучительные сказки» Мармонтеля и испанская повесть «Сила родства».
Родной, и единственный, внук Павла Ивановича – Иван Сергеевич, подобно отцу, дослужится до чина действительного статского советника и займет должность московского губернатора.

Зимний сезон 1848-49 года этот дом у Фонвизиных нанимала семья С.Т. Аксакова.
Они в Москве своего дома не имели и каждый год снимали на зимний сезон новую "квартиру" проводя лето в своем знаменитом имении Абрамцево.
Осенью 1848 года супруга писателя, О. С. Аксакова, пишет из Абрамцева: «Нынешний год наши денежные обстоятельства так плохи, что, кажется, нет никакой возможности переехать в Москву», «решительно в Москве нечем будет жить». Во многом усугублял безденежье патриархальный быт семьи – многолюдная дворня, редкое хлебосольство хозяев, когда стол накрывался не меньше чем на «20 кувертов», а чаепития не знали конца. Все у Аксаковых, по словам И. И. Панаева, напоминало жизнь привольную деревенскую и уж никак не городскую.
Дом на Сивцевом Вражке отвечал всем желаниям семьи. Нарядный, с четырехколонным портиком и мезонином, в глубине запущенного сада, среди хозяйственных построек и служб, с множеством комнат в приветливом светлом мезонине, на низеньких уютных антресолях, в просторном жилом полуподвале. Парадная анфилада состояла из центральной залы, где, по обычаю, накрывался огромный стол, и двух гостиных – «музыкальной» с постоянно звучавшим роялем и «литературной» для бесконечных бесед. Из прихожей дверь вела в угловой кабинет хозяина, радушно принимавшего гостей.

С. Т. АКСАКОВ ДИКТУЕТ ДОЧЕРИ СВОИ ВОСПОМИНАНИЯ. Акварель К. А. Трутовского, 1892 г. Третьяковская галлерея, Москва
Круг посетителей аксаковской семьи в этот период исключительно велик. По словам современников, бывала здесь едва ли не вся Москва, ученая, литературная, театральная, – Т. Н. Грановский, М. П. Погодин, М. Н. Загоскин, С. П. Шевырев, П. А. Вяземский, Н. Ф. Павлов, Н. Х. Кетчер, друживший с Константином Аксаковым, И. С. Тургенев, М. С. Щепкин, П. М. Садовский и, конечно же, Н. В. Гоголь, живший в качестве гостя семьи Толстых на Никитском бульваре.
С. Т. Аксаков записывает под 1849 годом: «19 марта, в день его (Гоголя) рождения, который он всегда проводил у нас, я получил от него довольно веселую записку: „Любезный друг, Сергей Тимофеевич, имеют сегодня подвернуться вам к обеду два приятеля: Петр Мих. Языков и я, оба греховодники и скоромники. Упоминаю об этом обстоятельстве, чтобы вы могли приказать прибавить кусок бычачины на одно лишнее рыло“. Памятный день был отмечен в стенах старого дома.

В 1859 году И. С. Фонвизин женился, и дом на Сивцевом Вражке был переоформлен на имя его жены Варвары Ивановны, урожденной Погониной.
Губернаторская резиденция требовала перестройки в отношении не только большей представительности, но и большей вместимости, соответствия моде. Дом получает пристройку со стороны заднего фасада. Вместо былого портала появляется «деревянный террас» с широкой лестницей в сад, совершенно изменивший общий вид особняка.
В 1862 году по желанию владелицы строится новый флигель по переулку. Дом, по всей вероятности, стал удобнее для владельцев, но многое потерял в первоначальном архитектурном замысле мастерской Бове.
Спустя 10 лет городское дворянское поместье переходит во владение «жены московского купца» О. А. Кириковой – начало «купеческой главы» его истории.

В губернаторской резиденции О. И. Кирикова спешит «исправить починками» стены, полы, рамы, двери, обновить штукатурку. Дом имеет к этому времени тот самый вид, который сохранялся до последнего периода. Но уже спустя несколько лет он оказывается во владении московского купца второй гильдии П. П. Глухова, который перепродает его в 1867 году жене потомственного почетного гражданина П. М. Крестовниковой.
И опять у новых жильцов новые представления о комфорте. Былой «деревянный террас» превращается в остекленный зимний сад, выступ которого смотрится совершенно нелепо в сочетании с былым ампирным порталом. С правой стороны пристраивается каменное крыльцо. А спустя три года П. М. Крестовникова затевает капитальный ремонт дома не потому, что он действительно в этом нуждался, но чтобы проверить его состояние: скрытые под слоями штукатурки деревянные стены доверия не вызывали.
И тем не менее самый дом представляется настолько ценным, что для этих обычных работ приглашается вошедший в моду среди наиболее богатой части московского купечества архитектор А. С. Каминский.
В прошении о разрешении на ремонт дома Крестовникова говорила о новой штукатурке и перемене нижних венцов и брусьев, если в этом возникнет необходимость. Однако необходимости не возникло. А. С. Каминский в заключении о состоянии дома после самого тщательного технического его осмотра писал, что «признаков ветхости не замечается». Предметом главной его заботы стал зимний сад, который требовал усиленного и регулярного отопления.

На рубеже нового столетия дом на Сивцевом Вражке переходит к другим мануфактурщикам-миллионерам – Второвым.
Семья известных сибирских купцов как раз в 1897 году переехала жить в Москву из Томска.
Сами Второвы жили неподалеку, по Староконюшенному переулку, 23.
Первый из их семьи, Александр Федорович, строит за протасовским особняком невзрачный двухэтажный корпус. Сооруженный неким архитектором Сироткиным, он предназначался под небогатые квартиры, сдававшиеся внаем. Для той же цели был приобретен и протасовский дом.

Все строения на бывшей протасовской земле сдаются арендаторам, причем главный дом занимает Сергей Павлович Рябушинский - второй по старшинству из братьев.
Помимо активного участия в промышленно-банковской жизни семьи (он занимался Вышневолоцкой фабрикой, которая входила в концерн Братьев Рябушинских. Сергей много времени проводил на фабрике, часто приезжая домой только на праздники или выходные), Сергей Павлович имел и единоличное дело. Это, во-первых, Институт педагогики на Рогожках. Он был оснащен новейшими по тем временам методиками и техническими средствами. Об этом мало кто знает, потому что большевики прикрыли это начинание сразу после прихода их к власти. А во-вторых, и это главное, на окраине тогдашней Москвы Сергей вместе с братом Степаном за шесть месяцев на основе Акционерного Московского общества (АМО) создают небольшой автомобильный завод – первый в России. Причем производство устроено таким образом, что при минимальной реорганизации автомобильный завод может производить авиатехнику. Ныне этот завод называется заводом им. И.А.Лихачева.
Но на этом таланты Сергея Павловича не кончаются. Он был еще и очень неплохим художником-анималистом. С. П. Рябушинский с 1909 года участвовал в выставках передвижников, а с 1912-го стал членом Товарищества передвижных художественных выставок, куда его горячо рекомендовал И. Е. Репин. Рябушинский и выставлялся с ними, и организовывал выставки, и, конечно же, меценатствовал.

Дом на Сивцевом Вражке был нужен скульптору из-за своего зимнего сада, который на этот раз превращается в скульптурную мастерскую

Они с Марией Дементьевной растили тут двух дочек Аду и Марию.

Вот такая она длинная история этого дома.

На фотографии 1913 года - завершающая часть переулка Сивцев Вражек, выходящая к Денежному переулку.

Название Сивцев Вражек известно даже тем, кто не бывал в Москве, по литературе.Оно упомянуто в произведениях Льва Толстого, Пастернака, Булгакова, Ильфа и Петрова, Каверина, Кира Булычева и многих других. Писатель-эмигрант Михаил Осоргин, покинувший Россию после революции, в своем романе "Сивцев Вражек, описал революционные события в Москве, увиденные глазами членов проффессорской семьи, проживающей в этих местах, и их друзей...
Правда, в книгах чаще описывали уютные старомосковские особнячки Сивцева Вражка, а его, как и всю Москву, захватил в начале 20 века строительный бум. Старые особнячки сносили, на их месте быстро появлялись многоквартиные доходные дома, как правило шестиэтажные, с комфортабельными квартирами, оснащенными всеми бытовыми достижениями цивилизации...
Правда, узкие переулки, строящиеся когда-то как район "дворянских гнезд", с новыми домами становились похожими на ущелья. И вообще по мнению тогдашних москвичей, разрушали весь уют и всю прелесть московской жизни. то очень остро чувствовала Марина Цветаева, в 1911 году поселившаяся в Сивцевом Вражке в нескольких кварталах от места, изображенного на фотографии, в одном из таких шестиэтажных, только что построенных домов.

Дом Марины Цветаевой (Сивцев Вражек, 19) в окружении домов советской постройки.
Фото 2000-х годов.

Слава прабабушек томных,
Домики старой Москвы,
Из переулочков скромных
Всё исчезаете вы,

Точно дворцы ледяные
По мановенью жезла.
Где потолки расписные,
До потолков зеркала?

Где клавесина аккорды,
Темные шторы в цветах,
Великолепные морды
На вековых воротах...
........
Домики с знаком породы,
С видом ее сторожей,
Вас заменили уроды, -
Грузные, в шесть этажей.

Домовладельцы - их право!
И погибаете вы,
Томных прабабушек слава,
Домики старой Москвы.
Марина Цветаева

Восемнадцатилетняя Марина познакомилась с семнадцатилетним Сергеем Эфроном в Коктебеле у Волошина. Вернувшись в Москву, юные и влюбленные Марина и Сергей решают жить вместе. Для начала ХХ века это было очень смелым решением - так просто взять и поселиться вместе. Из отчего дома в Трехпрудном переулке Марина переезжает в Сивцев Вражек, в "огромную, неютную квартиру" на верхнем шестом этаже только что отстроенного дома (архитектор Н.И. Жерихов).
Вместе с юными влюбленными переезжают сестры Сергея - Вера и Лиля (Елизавета) Эфрон, потом к ним присоединилась мать Макса Волошина Елена Оттобальдовна, прозванная молодежью Пра ("Праматерь"). Здесь же останавливался Волошин, приезжая в Москву. Он прозвал квартиру в Сивцевом Вражке "обормотником".
Сестра Марины, Анастасия с мужем Борисом Трухачевым, тоже примкнули к "обормотнику". Множество молодых представителей московской богемы здесь бывало, ночевало, поселялось надолго или просто толклось с утра до ночи в веселой компании "обормотов", участвуя в их розгрышах, веселых мистификациях, играх и творческих поисках. Бытовыми вопросами распоряжалась Пра, называвшая себя "старой обормотской пастушкой".

Марина Цветаева и Сергей Эфрон

"У меня большое окно с видом на Кремль, - писала Марина Цветаева Волошину в октябре 1911 года из дома в Сивцевом Вражке. - Вечером я ложусь на подоконник и смотрю на огни домов и темные силуэты башен. Наша квартира начала жить. Моя комната темная, тяжелая, нелепая и милая. Большой книжный шкаф, большой письменный стол, большой диван - все увесистое и громоздкое. На полу глобус и никогда не покидающие меня сундук и саквояжи. Я не очень верю в свое долгое пребывание здесь, очень хочется путешествовать! Со многим, что мне раньше казалось слишком трудным, невозможным для меня, я справилась и со многим еще буду справляться! Мне надо быть очень сильной и верить в себя, иначе совсем невозможно жить!"

Вскоре после венчания у Марины и Сергея возникла идея обзавестись собственным жильем для семейного гнезда. Марина любила старые дома, старинные вещи, старомодные наряды прошлого века. И искать она стала не комфортабельную квартиру в модной новостройке, а уютный обжитой особнячок, чем-то похожий на дома ее отца в Трехпрудном переулке и деда в 1-ом Неопалимовском переулке.

Марина, Ася и Сергей в доме Цветаевых в Трехпрудном переулке

Но вернемся к фотографии Сивцева Вражка в 1913 году...

На ней мы как раз и видим два новых многоквартирных дома - слева постройки 1906 года, архитектор Г.К. Олтржевский; справа - 1912 года постройки, архитектор Д.М. Челищев. Сам Челищев здесь сразу же и поселился, арендовав у владелицы одну из лучших квартир. В 1920 годах квартиру А.Р. Изрядновой, проживавшей в этом доме, часто посещал Сергей Есенин.

В доме слева проживала старшая дочь художника Нестерова Ольга. А после революции к дочери перебрался и сам художник.

Портрет дочери Ольги. 1905 год

Ольга была дорога отцу по-особому.
В 1886 году родами умерла любимая жена Нестерова Маша, на которой художник женился наперекор всему, и в частности - воле родителей. И он остался с грудным, болезненным ребенком на руках. Нестеров писал:

"Было тогда воскресенье, Троицын день, ясный, солнечный. В церкви шла служба, а рядом, в деревянном домике прощалась с жизнью, со мной, со своей Олечкой, с маленькой Олечкой, как она звалась заранее, моя Маша. Я был тут и видел, как минута за минутой приближалась смерть. Вот жизнь осталась только в глазах, в той светлой точке, которая постепенно заходила за нижнее веко, как солнце за горизонт. Ещё минута, и всё кончилось.

Я остался с моей Олечкой, а Маши уже не было, не было и недавнего счастья, такого огромного, невероятного счастья. Красавица Маша осталась красавицей, но жизнь ушла. Наступило другое, страшное, непонятное. Как пережил я эти дни, недели, месяцы?"

Родители помогли ему выходить девочку. Но она еще не раз оказывалась на грани жизни и смерти. В институте благодородных девиц, где училась Ольга, случилась вспышка скарлатины, дочь художника заразилась, едва не умерла и потом еще пять месяцев не могла справиться с тяжелейшим осложнением на почки после болезни.
Но в 1905 году на Ольгу, еще не достигшую двадцатилетия, вновь навалилась болезнь. В 1906 году ей сделали сложную операцию (трепанацию черепа), для чего пришлось обрить половину головы... Именно тогда Нестеров и стал работать над "Амазонкой", на которой Ольга предстала здоровой, изящной, красивой... Но ее лицо не похоже на наивную юную мордашку - эта девушка много страдала и заглянула в лицо смерти. И ярко-красная шапочка на ее голове своим кровавым цветом напоминает о страшных испытаниях, выпавших на ее долю.

Амазонка. Портрет дочери Ольги, 1906 год

Перед революцией Нестеров был всеми признанным художником. Он был снова женат, имел детей, создал множество прекрасных картин, делал росписи в прославленных храмах - Владимирском соборе Киева, Марфо-Мариинской обители милосердия и множестве других, получал разнообразные награды за свое творчество - от медали Всемирной Парижской выставки до медалей Петербургской академии художеств, был удостоен звания академика художеств. Поселился он в одном из престижнейших московских домов - доме князя Щербатова на Новинском бульваре.

Дом князя Щербатова в начале 1917 года

Дом этот был знаменит не только тем, что в нем были просторные и очень комфортабельные квартиры, но и тем, что владелец дома подбирал жильцов так, чтобы все они оказались интересными, умными, творческими людьми и их совместное проживание в одном доме не было бы никому в тягость. У Нестерова здесь имелась не только жилая квартира, но и мастерская для работы - его творчество требовало уединения и сосредоточенности.
Неподалеку, в Сивцевом Вражке поселилась любимая дочь художника Ольга. Путь друг к другу в гости составлял всего 10 минут неспешной прогулки.
Революция все в жизни художника изменила. Дом на Новинском бульваре приглянулся новым властям и жильцов стали выкидывать на улицу. Нестеров тоже вскоре остался без квартиры.

Вот как он сам рассказывал об этих событиях: "Нас стали выселять из домов, квартир. Я, как художник, держался дольше других на своем Новинском. Затем наш дом был занят Реввоенсоветом, и в моей квартире разместилось юрисконсульство совета. Я был внедрен в мастерскую" . При этом "внедрении" матросы, занявшие по распоряжению Троцкого квартиру художника, часть его работ и вещей просто выкинули на улицу как ненужный хлам. Но мытарства Нестерова на этом не закончились. Его семья еще в сентябре 1917 года, накануне переворота, выехала в Армавир к родственникам "подкормиться" - в Москве уже были перебои со снабжением. Последующие события надолго разлучили художника с близкими. Отправившись на юг, чтобы вывезти семью домой, Нестеров не сразу смог вернуться - все родные и он сам тяжело переболели (тиф, испанка), потом фронт гражданской войны отрезал путь в Москву.
Многие знакомые Нестеровых уезжали в то время за границу. Нестеров покидать родину не хотел. Он рвался в Москву, еще не зная, что там найдет. "Вернувшись в 20-м году с юга, я не нашел от своего добра ничего. Квартира и все, что было в ней, погибло. Погибло и все остальное, что было заработано упорным трудом за 30 с лишним лет. Такова воля Божия" , - писал Нестеров в письме к знакомому.
Самое страшное, что погибло около 400 работ художника - рисунков, эскизов, этюдов, картин... Погибли библиотека, сейфы с памятными вещами. Похитители, вероятно, рассчитывали найти в них сокровища, но сам Нестеров о содержимом этих сейфов писал так: "...Там много ценного, все медали, весь архив семейный, масса дорогих писем. А в мастерской, во взломанных столах пропали ценные маленькие эскизы - мысли и все добро, собранное за жизнь. Все попытки что-нибудь найти, повторяю, не привели ни к чему, если не считать остатков мебели - в самом жалком виде вернули мне недавно". Вряд ли письма, эскизы и архивы художника представляли интерес для тех, кто потрошил сейфы и взламывал ящики столов. Ценностью они были бы для самого Нестерова. К счастью, кое-что из творческого наследия художника все же сохранилось - то, что Нестеров, выезжая из Москвы, побоялся оставить дома. Лучшие картины мастер передал под расписку в хранилища музеев. Но эти работы оказались национализированными вместе с музейными фондами; они уцелели, но художник больше не имел на них прав.
Кое-что Нестеров перед отъездом раздал друзьям на сохранение - тут тоже в силу обстоятельств уцелело далеко не все.

Нестеров с семьей в прямом смысле оказался без крыши над головой. Потерявший опору в жизни, оскорбленный и разочарованный, художник нашел приют в квартире своей дочери Ольги и зятя Виктора Шретера (Сивцев Вражек, дом № 43). Нестеров вынужден был принять их приглашение, полагая, что это временно, что он сможет где-то устроиться, но, увы... "Квартирный вопрос", обострившийся с приходом большевиков к власти, так никогда и не был в Москве разрешен. Свободно арендовать большую просторную квартиру стало отныне невозможно. Хуже того, и достойных заработков у пожилого художника больше не было.
"Сейчас мое положение, - писал Нестеров в одном из писем друзьям, - как и у всех художников, т.е., критическое: картины никому не нужны. Современный богатый человек предпочитает хорошо покушать, поиграть. Супруги этих господ наряжаются, как никогда, веселятся - до художества ли тут... Я живу в квартире старшей дочери... Работаю много, все "впрок". Кому-нибудь в отдаленном будущем, м.б. пригодится".

Во время жизни в Сивцевом Вражке портретирование продолжало оставаться важнейшим делом Нестерова. Но р аботать над портретами Нестеров любил в гостях у тех, кого писал, либо на природе - во-первых, человека можно было изобразить в естественной для него обстановке, а во-вторых, дома, в страшной тесноте работать было просто-напросто неудобно. В Сивцевом Вражке у него не только не было мастерской, не было даже места для работы ("...Пишу около печки на расстоянии 2-3 аршин", - рассказывал Нестеров знакомым), не было средств, в том числе и материальных, для нормального существования.

У Ольги с мужем был маленький ребенок (девочка родилась в 1918 году), да и отец поселился у нее вместе с женой и четырьмя детьми, юношеского и подросткового возраста... Но семья жила дружно, гостеприимно (друзья вспоминали, что всех пришедших сразу приглашали к столу, даже если при послереволюционной скудости гостям можно было подать только чай с сухарями). Ольга пыталась материально поддерживать семью отца, но ее жалованье в Румянцевской (позже Ленинской) библиотеке было смехотворным - 2,5 советских червонца. Однако, несмотря на все неурядицы, проблемы и отсутствие мастерской, Нестеров много работал и дома...
В 1929 году в семью художника пришла беда. Первый муж его дочери Наташи, литературовед-пушкинист Михаил Дмитриевич Беляев был арестован. Ему грозил расстрел и только благодаря самоотверженным хлопотам и просьбам Нестерова его зятю удалось избежать гибели. Беляев отправился в ссылку...
1937 год оказался особенно страшным для Нестеровых. Был арестован еще один зять художника Виктор Шретер, муж Ольги. Видный юрист, профессор Московского университета, он был обвинен в шпионаже и через год расстрелян (стоит ли говорить, что в 1950-х годах его посмертно реабилитировали за отсутствием состава преступления). В 1938 году арестовали и Ольгу, уже немолодую и с ранней юности нездоровую женщину. И сам Нестеров был арестован, правда в тюрьме его продержали всего две недели, выбивая показания... Нестеров всю жизнь гордился, что очень ловко спрятал в ванной компрометирующие документы (например, протоколы заседаний философского общества памяти Владимира Соловьева), которые могли стать для него смертным приговором. При обысках их не нашли... Но можно себе представить, что чувствовал 76-летний художник, когда его вели в камеру и подвергали оскорблениям и допросам.
Жил художник по-прежнему в Сивцевом Вражке, в квартире расстрелянного зятя. Его близкие - жена и дочери - очень страдали из-за того, что к ним стали относиться как к родственникам "врагов народа" (а это было связано с повседневными унижениями и хамством), но сам Нестеров старался не обращать на это внимания.
Религиозная живопись Нестерова этого периода мало известна. Конечно, художник не отказался от любимой темы, но его произведения, связанные с православной тематикой, в советское время нельзя было экспонировать, и они осели где-то в частных собраниях и закрытых музеях, например, в коллекции Духовной Академии в Троице-Сергиевой Лавре.

Всадники. Легенда. 1930-е годы

Арест Ольги принес такие мучения, от которых старый художник так и не смог оправиться. Нестеров стал тяжело болеть... Начавшаяся война сломила его окончательно. И слишком позднее признание со стороны официальных властей его не радовало. В 1941 году Нестеров получил Сталинскую премию за портрет академика Павлова (хотя написан портрет был в 1935 году, за шесть лет до того). В том же году из лагеря выпустили Ольгу Михайловну. Вернулась она инвалидом, и уже не могла ходить без костылей.
Жизнь семьи в военное время была тяжелой. Скудные пайки, отсутствие тепла, бомбежки... Металлическая печка-буржуйка с трубой, тянущейся через всю комнату, согревала ее плохо. Больной художник уже не вставал, лежал в постели в шапочке, в перчатках, мерз и страдал - из-за собственного горя и горя своей страны. В 1942 году его не стало. Незадолго до смерти в связи с восьмидесятилетием он был награжден орденом Трудового Красного Знамени и стал заслуженным деятелем искусств РСФСР. Поздно, слишком поздно признали его талант...
Овдовевшая Наташа в 1945 году вышла замуж за сына близкого друга Нестерова, философа Сергея Булгакова Федора Сергеевича. Если бы отец об этом узнал, наверное, порадовался бы.

А в перспективе Сивцева Вражка теперь видна одна из знаменитых московских высоток - здание МИД на Смоленской площади, построенное в 1950-51 году.
Обратная сторона высотного дома не такая парадная как фасад, выходящий на площадь. Но у коллектива архитекторов, и прежде всего - у его руководителей В.Г. Гельфрейха и М.А. Минкуса, работавших в 1940-х годах над проектом здания МИД, была идея оформить "тылы" постройки не менее торжественно. А главное - прорубить к высотке широкий проспект от Кропоткинской прямо по арбатским переулкам. Это было уже решено и согласовано, но из-за перемен, случившихся в 1953 году, реализовать свой план архитекторы не успели. Изменилось слишком многое, в том числе - отношение к сталинским высоткам, воплощавшим "архитектурные излишества", и их городскому окружению. Поскольку именно Гельфрейх был одним из авторов помпезного проекта послевоенной перестройки Крещатика в Киеве (над этим проектом он также работал в 1940-х годах), можно представить, какие идеи были заложены в гипотетический облик нового проспекта в Москве.
За прошедшие годы отношение к сталинским высоткам снова поменялось - их научились ценить. Но то, что не состоялся варварский снос огромного количества исторических и архитектурных памятников в арбатских переулках, коренных москвичей всегда радовало.

Фото 1970-х годов...

Здание МИД от Сивцева Вражка и Денежного переулка

Валерий Изумрудов. Арбат. Сивцев Вражек

Переулок Сивцев Вражек расположен между Гоголевским бульваром и Денежным переулком.

По переулку проходит граница между районами Арбат и . Чётная сторона относится к району Арбат, нечётная - к району Хамовники

Интересные объекты:

По нечётной хамовнической стороне:

№ 3/18 - Доходный дом Шервуд-Верной (1898, архитектор И.С.Кузнецов)
№ 9 - жилой дом для полководцев
- Известные жители:
  - , генерал-полковник, Герой Советского Союза
  - Батов Павел Иванович, генерал армии, дважды Герой Советского Союза
  - Вучетич Евгений Викторович, скульптор, Герой Социалистического Труда
  - Гелескул Анатолий Михайлович, поэт
  - Геловани Арчил Викторович, Маршал инженерных войск
  - Маргелов Василий Филиппович, генерал армии, Герой Советского Союза
  - Смирнов Ефим Иванович, генерал-полковник, Герой Социалистического Труда
  - Третьяк Иван Моисеевич, генерал армии Герой Советского Союза, Герой Социалистического Труда
  - Шестопалов Николай Фёдорович, маршал инженерных войск
  - Щеглов Афанасий Фёдорович, генерал армии, Герой Советского Союза
№ 15-23/14 - Ансамбль жилых домов «На Сивцевом Вражке» (нач. XX в., 1930-е, архитекторы И.Г.Кондратенко, Н.И. Жерихов, Д. С. Лебедев, Н.А.ладовский (?)), все дома являются выявленными объектами культурного наследия
№ 15 - (не сохранился) зимой 1890-1891 года в доме, стоявшем на этом месте, жил композитор С.В.Рахманинов.
№ 15/25, стр. 1 - жилой дом (1932, инженер Д. С. Лебедев, архитектор Н. А. Ладовский (?))
- Известные жители:
  - , писатель
  - Кайдановский Александр, актёр
  - Пастернак Евгений, литературовед
№ 19 - Доходный дом (1911, архитекторы Н.И.Жерихов). Здесь в 1911-1912 годах жила поэтесса М.И.Цветаева, в начале 1912 г. - останавливался поэт М.А.Волошин.
№ 21 - Жилой дом (1931, инженер Д. С. Лебедев)
№ 21 - Доходный дом (1909, архитектор И.А.герман)
№ 23/14, стр. 1 - Жилой дом (1903, архитектор И.Г.Кондратенко)
№ 25/9 - дом поэтессы и писательницы Е.П.Ростопчиной, затем И. А. Яковлева, у которого жил его сын А.И.герцен, впоследствии в доме размещалась женская гимназия В. В. Ломоносовой
№ 27 - Ампирный особняк с мезонином Павла и Александра Тучковых, также купленный И. А. Яковлевым, в 1843-1846 годах здесь жил А. И. Герцен (ныне - Дом-музей А.И.Герцена). На доме находится мемориальная доска из чёрного гранита с портретом писателя (1957, скульптор П. В. Данилов). Здание является объектом культурного наследия федерального значения.
№ 29 - построен в 1929-1930 годах, архитектор П.А.Голосов - дом начальствующего состава Народного комиссариата морского флота, позднее командного и начальствующего состава Красной Армии.
№ 33 - дом, в котором многие годы жил писатель Михаил Шолохов
№ 41 - Мужская гимназия З. И. Шамониной (Лаборатории института Госсанинспекции им. Л. А. Тарасевича) (1884, архитектор К.И.Андреев левая - часть существущего здания; 1936-1937, архит. Н. И. Транквиллицкий)
№ 43 - доходный дом Е. А. Шаблыкиной (1906, арх. Г.К.Олтаржевский), объект культурного наследия регионального значения. Здесь с 1920 по 1942 год в кв. № 12 жил художник М.В.Нестеров, о чём сообщает мемориальная доска, установленная на фасаде здания.
№ 45, стр. 1 - Главный дом городской усадьбы (1783; 1823; 1887), выявленный объект культурного наследия.