Символы в литературе и их значение. Критерии распознавания символа в тексте. Символы в литературе

Одним из самых распространенных определений искусства является следующее: Искусство – особая форма общественного сознания, а также деятельности человека, в основе которой лежит художественно-образовательное отображение действительности.

Введение. Литература как вид искусства.

Символизм и натурализм в литературе

Как часть художественной культуры, искусство является стержнем духовной культуры в целом. В процессе исторического развития сложились различные его виды: архитектура, изобразительное искусство (живопись, скульптура, графика), декоративно-прикладное искусство, литература, хореография, музыка, театр, киноискусство, дизайн и т.д.

Причина деления искусства на виды – многообразие типов общественной практики человека в сфере художественного освоения мира. Каждый вид искусства имеет тяготение к определенным сторонам действительности. Соотношения и взаимотяготения между видами искусства исторически изменчивы и подвижны.

Каждый вид искусства уникален и имеет свою специфику, выразительные средства, материалы.

Литература, как вид искусства, эстетически осваивает мир в художественном слове. В разных своих жанрах литература охватывает природные и общественные явления, социальные катаклизмы, духовную жизнь человека.

Изначально литература существовала только в виде устного словесного творчества, поэтому строительным материалом любого литературного образа является слово. Гегель называл слово самым пластичным материалом, непосредственно принадлежащим духу. Художественная литература берет явление в его целостности и взаимодействии его различных свойств и особенностей. Литература занимает одно из ведущих мест в системе искусства и оказывает заметное влияние на развитие других видов искусства.

Символ (от греч. symbolon - знак, при­мета) - один из видов тропов * . Символ, подобно аллего­рии и метафоре, образует свои переносные значения на основе того, что мы ощущаем - родство, связь между тем предметом или яв­лением, которые обозначаются каким-то словом в языке, и другим предметом или явлением, на которые мы переносим это же словесное обозначение. Например, «утро» как начало суточной активности может сопоставляться с началом человеческой жизни. Так возникают и метафора «утро жизни», и символическая картина утра как начала жизненного пути:

B тумане утреннем неверными шагами

Я шел к таинственным и чудным берегам.

(Вл. C. Соловьев)

Однако символ коренным образом отличается и от аллегории, и от метафоры. Прежде всего тем, что он наделен огромным множе­ством значений (по сути дела - неисчисли­мым), и все они потенциально присутству­ют в каждом символическом образе, как бы «просвечивая» друг сквозь друга. Так, в стро­ках из стихотворения A. A. Блока «Ты была светла до странности...»:

Я твоей любовной ласкою

Озарен - и вижу сны.

Но, поверь, считаю сказкою

Небывалый знак весны

«весна» - это и время года, и зарождение первой любви, и начало юности, и наступащая «новая жизнь» и многое другое. В личие от аллегории символ глубоко эмоционален; чтобы его постичь, необходимо «вжить­ся» в настроение текста. Наконец, в аллегории и в метафоре предметное значение слова может «стираться»: иногда мы его ппросто не замечаем (так, при упоминании в литературе XVIII в. Марса или Венеры мы часто почти не вспоминаем живо обрисованных ­персонажей античных мифов, а знаем лишь что речь идет о войне и о любви. Метафора Маяковского «дней бык пег» рисует образ пестрых дней человеческой жизни, а не образ быка пятнистой масти).

Формальное отличие символа и метафафоры в том, что метафора создается как бы «на ших глазах»: мы видим, какие именно слова сопоставлены в тексте, и потому догадываемся, какие их значения сближаются, чтбы породить третье, новое. Символ может всходить и в метафорическое построение, но оно для него не обязательно.

Откуда же берется символический смысл образа? Основная особенность символов - в том, что они, в своей массе, возникают не только в тех текстах (или тем более в частях текста), где мы их находим. Они имеют исто­рию длиной в десятки тысяч лет, восходя к древним представлениям o мире, к мифам и обрядам. Определенные слова («утро», «зима», «зерно», «земля», «кровь» и т.д. и т.п.) c незапамятных времен запечатле­лись в памяти человечества именно как сим­вoлы. Такие слова не только многозначны: мы интуитивно чувствуем их способность быть символами. Позднее эти слова особенно привлекают художников слова, включающих их в произведения, где они получают все но­вые значения. Так, Данте в своей «Божест­венной комедии» использовал все многооб­разие значений слова «солнце», которое восходило к языческим культам, a затем к хри­стианской символике. Но он создал и свою новую символику «солнца», которая затем вошла в «солнце» у романтиков, у символистов и т.д. Таким образом, символ приходит в текст из языка многовековых культур, привнося в него весь багаж своих уже накопленных значений. Поскольку значений у символа неисчисли­мо много, он оказывается способным «отда­вать» их по-разному: в зависимости от индивидуальных особенностей читателя * .

Символизм – как литературное направление возник в конце XIX - начале ХХ в. во Франции как протест против буржуазной жизни, философии и культуры, с одной стороны, и против натурализма и реализма, с другой. В «Манифесте символизма», написанном Ж. Мореа­сом в 1886 г., утверждалось, что прямое изо­бражение реальности, быта только скользит по поверхности жизни. Только при помощи символа-намека мы можем эмоционально и интуитивно постичь «тайны мира». Симво­лизм связан с идеалистическим миропонима­нием, с оправданием индивидуализма и пол­ной свободы личности, с представлением о том, что искусство выше «пошлой» реальности. Направление это получило распростра­нение в Западной Европе, проникло в живо­пись, музыку и другие виды искусства.

В России символизм возник в начале 1890-х гг. В первое десятилетие ведущую роль в нем играли «старшие символисты» (дека­денты), особенно московская группа, воз­главленная В. Я. Брюсовым и издавшая три выпуска сборника «Русские символисты» (1894-1895). Декадентские мотивы господствовали и в поэзии петербургских авторов, печатавшихся в журнале «Северный Вест­ник», а на рубеже веков – в «Мире искус­ства» (Ф. К. Сологуб, 3. Н. Гиппиус, Д. С. Ме­режковский, Н. М. Минский). Но во взгля­дах и прозаическом творчестве петербургских символистов отразилось и многое из то­го, что будет характерно для следующего эта­па этого направления.

«Старшие символисты» резко отрицали окружающую действительность, говорили миру «нет»:

Я действительности нашей не вижу,

Я не знаю нашего века...

(В. Я. Брюсов)

Земная жизнь - лишь «сон», «тень». Реальности противопоставлен мир мечты и твс­чества - мир, где личность обретает полную свободу:

Я - бог таинственного мира,

Весь мир в одних моих мечтах.

Не сотворю себе кумира

Ни на земле, ни в небесах.

(Ф. К. Сологуб)

Это - царство красоты:

Есть одиа только вечная заповедь - жить.

В красоте, в красоте несмотря ни на что.

(Д. С. Мережковский)

Этот мир прекрасен именно тем, что его «нет ­на свете» (3. Н. Гиппиус). Реальная же жиз­нь изображается как безобразная, злая, скучная и бессмысленная. Особое внимание проявляли символисты к художественному новаторству - преобразованию значений поэтического слова, развитию ритмики, рифмы и т. д. «Старшие символисты» еще не создают систему символов они - импрессионисты, которые стремя­тся передать тончайшие оттенки настроений, впечатлений.

Новый период в истории русского символизма (1901-1904) совпал с началом нового революционного лодъема в России. Пессими­стические настроения, навеянные эпохой ре­акции 1880-х - начала 1890-х гг. и философией А. Шопенгауэра, уступают место прег­чувствиям грандиозных перемен. На лите­ратурную арену выходят «младшие символисты - последователи философа-идеа­листа и поэта Вл. С. Соловьева, представлявшего, что старый мир зла и обмана на грани полной гибели, что в мир сходит божес­венная Красота (Вечная Женственность, Душа мира), которая должна «спасти мир», соединив небесное (божественное) начало жизни c земным, материальным, создать «царство божие на земле»:

Знайте же: Вечная Женственность ныне

В теле нетленном на землю идет.

В свете немеркнущем новой богини

Небо слилося c пучиною вод.

(Вл. C. Соловьев)

У «младших символистов» декадентское «неприятие мира» сменяется утопическим ожиданием его грядущего преображения. А.A. Блок в сборнике «Стихи o Прекрасной Даме» (1904) воспевает то же женственное начало юности, любви и красоты, которое не только принесет счастье лирическому «я», но и изменит весь мир:

Предчувствую Тебя. Года проходят мимо -

Все в облике одном предчувствую Тебя.

Весь горизонт в огне - и ясен нестерпимо,

И молча жду, - тоскуя и любя.

Те же мотивы встречаются в сборнике A. Бе­лого «Золото в лазури» (1904), где прославляется героическое стремление людей меч­ты - «аргонавтов» - к солнцу и счастью полной свободы. B эти же годы многие «старшие символисты» также резко отходят от на­строений прошлого десятилетия, идут к про­славлению яркой, волевой личности. Эта личность не порывает c индивидуализмом, но теперь лирическое «я» - борец за свободу:

Я хочу порвать лазурь

Успокоенных мечтаний.

Я хочу горящих зданий,

Я хочу кричащих бурь!

(К. Д. Бальмонт)

С появлением «младших» в поэтику рус­ского символизма входит понятие символа. Для учеников Соловьева это - многозначное о слово, одни значения которого связаны с миром «неба», отражают его духовную сущность, другие же рисуют «земное царство» (понимаемое как «тень» царства небесного):

Чуть слежу, склонив колени,

Взором кроток, сердцем тих,

Уплывающие тени

Суетливых дел мирских

Средь видений, сновидений,

(А. А. Блок)

Годы первой русской революции (1905­-1907) вновь существенно изменяют лицо рус­ского символизма. Большинство поэтов от­кликаются на революционные события. Блок создает образы людей нового, народното мира («Поднимались из тьмы погребов...», «Барка жизни»), борцов («Шли на приступ. Прямо в грудь...»). В.Я. Брюсов пишет зна­менитое стихотворение «Грядущие гунны», где прославляет неизбежный конец старого мира, к которому, однако, причисляет и себя, и всех людей старой, умирающей культуры. Ф.К. Сологуб создает в годы революции кни­гу стихотворений «Родине» (1906), К.Д. Бальмонт - сборник «Песни мстителя» (1907), изданные в Париже и запрещенные в России, и т. д.

Еще важнее то, что годы революции пере­строили символическое художественное ми­ролонимание. Если раньше Красота понима­лась (особенно «младшими символистами») как гармония, то теперь она связывается с хаосом борьбы, с народными стихиями. Индивидуализм сменяется поисками новой личности, в которой расцвет «я» связан с жизнью народа. Изменяется и символика: ранее связанная в основном c христианской, античной, средневековой и романтической традицией, теперь она обращается к наследию древнего «общенародного» мифа (В. И. Иванов), к русскому фольклору и славянской мифологии (А. A. Блок, C. M. Городецкий). Другим становится и строение символа. Все большую роль в нем играют его и «земные» значения: социальные, политические, исторические.

Но революция обнаруживает и «комнатный», литературно-кружковый характер направления, его утопичность, политическую наивность, далекость от истинной политической борьбы 1905-1907 гг. Главным для символизма оказывается вопрос связи революции и искусства. При его решении образовываются два крайне противоположных направления: защита культуры от разрушительной силы революционной стихии (журнал B. Брюсова «Весы») и эстетический интерес к проблёмам социальной борьбы. Лишь c A. A. Блок, обладающий большей художе­ственной прозорливостью, мечтает o большом общенародном искусстве, пишет статьи o M. Горьком и реалистах.

Споры 1907 и следующих годов вызвали резкое размежевание символистов. B годы Столыпинской реакции (1907-1911) это приводит к ослаблению наиболее интересных тенденций символизма. «Эстетический бунт» декадентов и «эстетическая утопия» «младших символистов» исчерпывают себя. На смену им приходят художественные установки «самоценного эстетизма» - подражания искусству прошлого. На передний план выдвигаются художники-стилизаторы (М. A. Кузмин). Ведущие символисты сами ощутили кризис направления: их основные журналы («Весы», «Золотое Руно») в 1909 г. закрылись. С 1910 г. символизм как течение, перестал существовать.

Однако символизм как художественный метод еще не исчерпал себя. Так, А. А. Блок, а самый талантливый поэт символизма, в конце 1900-х-1910-х гг. создает свои самые зрелые произведения. Он пытается соединить поэтику символа с темами, унаследованными от реализма XIX в., с неприятием современности (цикл «Страшный мир»), с мотивами революционного возмездия (цикл «Ямбы», поэма «Возмездие» и др.), с размышлениями об истории (цикл «На поле Куликовом», пьеса «Роза и крест» и др.). А. Белый создает роман «Петербург», как бы подводящий итог эпохе, породившей символизм.

СИМВОЛ в литературе Нового времени - многозначный, принципиально неисчерпаемый иносказательный образ, исключающий лишь абсолютно противоположные трактовки, намекающий на некие мировые сущности, которые нельзя адекватно определить словами. Незнакомка в стихотворении А.А. Блока - это символ несбывшихся надежд на торжество Вечной Женственности, воплощение неких новых тайн, мечта, заменяющая реальность, образ красоты среди безобразия и вообще почти все, что могут подсказать ассоциации.

Символ, будучи как минимум элементом семантики художественного текста, а не просто речевым иносказанием, вместе с тем может частично выражаться в иносказаниях речевых. Так, парус в одноименном стихотворении Лермонтова - романтический символ мятущейся, не приемлющей покоя и даже счастья души. За ним стоит противопоставление наличного мира и мира воображаемого, неотразимо влекущего своей загадочностью (отсюда вопросы в “Парусе”, по сути, исключающие какой-либо однозначный ответ). Однако центральный образ стихотворения “можно толковать и как метонимию (некто в лодке - парус), и как синекдоху (парус - лодка), и как метафору (некто в море житейском - парус)”.

Символы используются не только в нереалистических художественных системах, но и в реализме. Реалистические символы - это, например, приснившийся Пьеру Безухову водяной шар, образуемый множеством стекающихся и растекающихся капель (символ отношений между всеми людьми мира и вообще жизнеустройства), в “Войне и мире” Л.Н. Толстого или вишневый сад у А.П. Чехова, образ, который символизирует и уходящий уклад поместной жизни, и доходное предприятие для новых деловых людей, и всю Россию как поле деятельности молодого поколения, да и немало другого. В финале рассказа И.А. Бунина “Господин из Сан-Франциско” появляется символический образ Дьявола, придающий произведению в целом некий инфернальный оттенок; в частности, образ огромного корабля, носящего имя исчезнувшей Атлантиды, одушевляется и в свою очередь становится символом. Ho символическое произведение - не обязательно символистское.

Зачастую символические и близкие к ним произведения трактуются упрощенно, как аллегорические, например, пушкинский “Пророк” считается аллегорией назначения и судьбы поэта. Создание стихотворения с биографией Пушкина действительно связано. Сохранившийся вариант “Пророка” написан после его освобождения из михайловской ссылки, сразу после долгого разговора с Николаем I, разговора, вселившего тогда в поэта немалые надежды, воодушевившего его. Однако В.Ф. Ходасевич отмечал: «“Пророк” - отнюдь не автопортрет и не портрет вообще поэта. О поэте у Пушкина были иные, гораздо более скромные, представления, соответствующие разнице между пророческим и поэтическим предстоянием Богу. Поэта Пушкин изобразил в “Поэте”, а не в “Пророке”. Очень зная, что поэт порою бывает ничтожней ничтожнейших детей мира, Пушкин сознавал себя великим поэтом, но нимало не претендовал на “важный чин” пророка» (рецензия «“Жребий Пушкина”, статья о. С.Н. Булгакова»). В самом деле “Пророк” написан непосредственно о пророке, а не о поэте. И все же Ходасевич слишком категоричен. He отождествляя поэта и пророка, Пушкин и в поэтическом призвании, и во всяком достойном человеческом поведении и деянии мог видеть нечто родственное пророческому подвигу. “Пророку” присуща именно символическая многозначность.

Тема моего исследования : Символика чисел в произведениях русской литературы. Числа окружают нас повсюду. Дата рождения, номер телефона, школьная оценка, почтовый индекс, цена товара, количество - всё выражается в числах. Числа, как и символы, всегда притягивали своим скрытым смыслом, важным для человека значением. Числа широко употребляются и в литературе.

Актуальность нашего исследования состоит в том, что язык детской литературы до сих пор остается малоизученным в начальной школе, и анализ чисел в ней пока не выполнялся третьеклассниками.

Всё это определило цель нашей работы - выяснить, какие именно числа встречаются в литературных произведениях, какое значение они имеют, как часто они употребляются.

Для реализации данной цели были поставлены задачи:

1) Найти примеры употребления чисел в литературе.

2) Проанализировать частотность употребления чисел в произведениях.

3) Собрать информацию о символике самых частотных чисел, анализируя различные источники.

Объектом данного исследования стали пословицы и сказки.

Предметом исследования являются числа в пословицах и сказках.

Базой для исследования стали сборники: Волшебный мир сказок. – Москва: Издательство Дрофа-Плюс, 2011 год. – 320 страниц; Владимир Иванович Даль. Пословицы русского народа. – Электронная версия.

Практическая ценность работы обусловлена возможностью использования материала данного исследования на уроках литературного чтения.

Сформулируем гипотезу:

2) каждое число в произведении символично.

Свое исследование мы начали с нахождения чисел в пословицах и сказках. Оказалось, что наиболее частотными являются числа 3, 7, 4.

Перечитывая пословицы и сказки, мы убедились, что их выбор не случаен.

Изучая символические значения чисел, мы использовали разные источники: энциклопедии, учебники, Интернет-ресурсы. Их анализ показал, что каждому числу приписывается особое символическое значение.

Число 3.

Чаще всего в сказках и пословицах нам встретилось число 3. И это не случайно, а символично, ведь тройка – это:

человек, с его телом, душой, духом;

рождение, жизнь, смерть;

три периода любой сущности: начало, середина и конец;

прошлое, настоящее и будущее.

В энциклопедии символики и геральдики сказано, что 3 - образ абсолютного совершенства.

В литературных произведениях герои обычно имеют 3 желания , а исполняются они на третий раз : надо выдержать 3 испытания или 3 попытки , чтобы добиться результата. В сказках встречаются 3 царевича, 3 ведьмы, 3 феи (две добрые, одна злая). Всем известны 3 поросенка, 3 медведя, 3 толстяка . У Пушкина 3 девицы , в народных сказках - 3 дня и 3 ночи скакал Иван .

В пословицах «Чтобы научиться трудолюбию, нужно три года, чтобы научиться лени - только три дня», « Хвастуну цена - три копейки», «Не узнавай друга в три дня - узнавай в три года» и других символ тройки заключает мудрость жизни.

Число 7.

В древности люди наблюдали 7 планет, которые вращаются вокруг Земли. С числом этих небесных тел, видимо, связано происхождение семидневной недели лунного месяца. В Библии говорится о «семи духах божьих», «семи светильниках» . У греков «7 чудес света», «7 мудрецов» , у нас в пословицах «у семи нянек дитя без глазу», «7 раз отмерь, один раз отрежь» , в сказках братьев Гримм Белоснежка и 7 гномов, семеро храбрецов, волк и семеро козлят , у Пушкина «Сказка о мертвой царевне и семи богатырях» , в сказке Шарля Перро «Мальчик с пальчик» у лесника было 7 сыновей , а у Людоеда 7 дочерей .

Число 4.

Число четыре – символ максимальной устойчивости. Греки считали, что прежде всего появились земля, вода, воздух и огонь. Для ориентации в пространстве люди пользовались знанием четырёх сторон света (север, юг, восток и запад), а календарный год делили на четыре сезона: зима, весна, лето и осень. Число 4 символизирует собой универсальную стабильность, порядок, надежность, устойчивость и прочность. Человеческая жизнь разделяется на 4 периода: детство, юность, зрелость и старость.

Так, в сказке «Колобок» 4 персонажа встретил главный герой (зайца, волка, медведя и лису), в сказке «Дочь-семилетка» 4 загадки загадывал Царь, а в сказке «Лиса, заяц и петух» 4 раза звери приходили на помощь зайцу.

В пословицах « Без четырех углов изба не рубится», «Конь о четырех ногах, да и то спотыкается », « Четыре угла дому на строение, четыре времени году на совершение» наблюдается та же устойчивость.

Подводя итог, можно сказать, что литература пронизана числами. Присутствие чисел наблюдается повсюду и почти всегда они выступают как священные.

Мы доказали свою гипотезу:

1) выбор чисел в литературе не случаен;

Очень часто ученики 5-7 классов задаются вопросом: «Символ в литературе - что это такое?» Не стоит вдаваться в панику. В нашей статье вы узнаете определение термина «символ» и рассмотрите примеры, благодаря которым вы легко поймете данное определение.

Множество определений

Сегодня в науке встречается не одно, а несколько определений символа в литературе. Если ученику необходимо раскрыть понятие, то стоит останавливаться на том, который будет ему понятнее всего. Ведь по своей сути они ничем не отличаются между собой.

В любом виде искусств, будь то литература, живопись или музыка, символ имеет очень важное значение. Всякий раз образ символичен, его цель - при помощи переносных значений обрисовать реальную картину мира. Литературоведы отмечают, что в художественных текстах символичность кроется в сравнении, метафорах и даже эпитетах.

Итак, символ в литературе - это признак, предмет или знак, который замещает другой предмет и выражает его скрытую от посторонних взглядов суть. Кроме того, символ является проводником в художественный мир автора, который применил данный символ.

Сходство с тропами

Многие литературоведы полагают, что символ в литературе - это троп. Однако на этот счёт есть несколько мнений. Например, одно из них таково: символы схожи с тропами, особенно с метафорой и сравнением, но смысловое содержание символа глубже и полнее. Отличие символа от метафоры заключается в том, что метафора создается на глазах у читателя. Символ имеет свойство входить в метафору. Но это не обязательно. В отличие от аллегории, символ может заключать в себе множественность образов и смыслов, которые объясняются контекстом. Перейдем от теории к конкретным примерам.

Яркие примеры

Ни для кого не секрет, что сердце - это символ любви. Какие ещё бывают символы, мы сейчас вам расскажем.

В любом искусстве существуют всем понятные и устоявшиеся символы. Один из них - черный цвет. Он обозначает печаль, утрату и даже смерть.

Существуют символы и в художественных произведениях. В каждую эпоху они были разными. Символ в литературе - это метод придания образу глубины и выразительности, благодаря ему связываются самые разные планы: сюжетный, мифологический, исторический и так далее.

Символ в литературе - это (примеры):

• собака - преданность;
• осел - упрямство;
• скипетр - власть;
• роза - женственность;
• лилия - чистота, невинность;
• лев - сила;
• зеркало - потусторонний мир;
• солнце (по Достоевскому) - символ жизни;
• свеча - вера в Бога, божественная сила.

Символы света

Свет в народных традициях соотносят с самим светилом, месяцем, летом, теплом, цветами. Он символизирует красоту жизни, воплощает истину, праведность, святость и миропорядок.

Он символизирует Божью благодать и отвращает от человека нечистую силу. Солярные (солнечные) символы несут в себе божественные образы и его силы. Это неудивительно, ведь солнце почиталось нашими предками как источник тепла и жизни. Свет в фольклоре называли ясным, красным, добрым и т. п. В различных славянских обрядах во славу солнцу произносили клятвы, давали обещания. Славяне считали, что Солнце - это символ лика или божьега ока. Они полагали, что божество именно через солнце наблюдает за человеком.

Луна - еще одно небесное светило, которое ассоциируется в народных поверьях исключительно с миром мертвых. Луна противопоставляется Солнцу - божеству жизни, тепла и света. Все славяне считали, что лунный свет опасен. Особенно это касалось новорожденных детей и беременных женщин, которым было запрещено попадать в сияние Луны.

Распространенность культов Луны объясняется тем, что это светило было важным во время ночной охоты. Также известно, что древние люди установили влияние Луны на поэтому очень долгое время человек считал, что Луна управляет даже его судьбой.

Луна символизировала целомудрие, безразличие, изменчивость и непостоянство. Однако полная луна ассоциируется с кругом, то есть с символом совершенства и цельности.

Свеча - духовный образ. Свеча чаще всего изображается в мире тьмы и невежества. Она является одним из важнейших символов православной традиции. Символизирует Христа, церковь, Благодать, веру, память и так далее. В частном смысле свеча ассоциируется с одиночеством и трепетностью человеческой души, а также краткостью его земного существования. Недаром именно свечу зажигают, когда умирает человек. Родственники этим обрядом хотят осветить его путь в мир смерти.

Заключение

Отечественный филолог Сергей Аверинцев считает, что символ в литературе - это категория эстетики, которая лучше всего поддается раскрытию.

Советский философ Алексей Лосев предполагал, что символ - это принцип установления закономерностей. Каждый символ несет в себе особый смысл. В литературе и поэтике символ помогает читателю понять тайны мира как в искусстве, так и в реальности.

Иными словами, символ в литературе - это образ, который выражает смысл какого-либо предмета или явления в конкретной форме.

Из прямого двучленного образного параллелизма еще в древнем устном народном творчестве произошел такой значительный вид словесно-предметной иносказательности, как символ. За последнее время символами стали называть разного рода начертания, служащие условным обозначением тех или иных отвлеченных понятий.

Но в основном своем значении символ (гр. sumbolon — знак, примета) — это самостоятельный художественный образ, который имеет эмоционально-иносказательный смысл, основанный на сходстве явлений жизни. Появление символических образов было подготовлено длительной песенной традицией. Народные песни переходили от одних певцов к другим и сохранялись в памяти множества поколений.

И в тех случаях, когда эти песни строились на основе прямого двучленного параллелизма, смысловая связь входящих в него образов постепенно все более закреплялась в сознании и самих певцов и их слушателей.

Поэтому, как только в песне появлялся первый член параллелизма — образ природы, он тотчас же вызывал в памяти слушателей известный им заранее второй его член — образ человека, который уже не надо было воспроизводить с помощью слов. Иначе говоря, изображение жизни природы стало знаменовать собой жизнь человека, оно получило тем самым иносказательное, символическое значение. Люди научились осознавать человеческую жизнь через скрытую аналогию ее с жизнью природы. Так, в свадебной песне проводилась параллель между соколами и сватами-«боярами».

Сходство действий тех и других, укрепляемое частым повторением песни, ставшее привычным, приводило к тому, что при дальнейшем исполнении достаточно было спеть о соколах, пощипавших уточку, как слушатели понимали, что это сваты выбрали девушку и порешили ее замужество. Соколы стали символом сватов, уточка — девушки-невесты. Вот подобная, ставшая символической, песня:

Соколы, соколы, куда же летали? Мы летали с моря на море. Да что же вы видели? Мы видели утену на море. Да что же вы ее не взяли? А крылушки ощипали, Горячу кровь пролили.

Значит, в народном творчестве символ — это первый член образного параллелизма, знаменующий второй его член. Из двучленного прямого параллелизма возник параллелизм одночленный. Приводя украинскую песню, в которой «заря» (звезда) просит «месяц» не заходить раньше нее, Веселовский пишет: «Отбросим вторую часть песни... и привычка к известным сопоставлениям подскажет вместо месяца и звезды — жениха и невесту».

Следует, однако, заметить, что дело тут не в «привычке», а в самой основе параллелизма — в осознании объективных черт сходства образов природы и людей, которое только укрепляется повторением песни. Первоначально для возникновения символа как одночленного параллелизма необходимо было предварительное применение параллелизма двучленного, крепко уподоблявшего жизнь природы жизни людей.

Но когда певцы и их слушатели усвоили символику как особенный вид словесно-предметной образности, когда художественное сознание общества обогатилось этим новым принципом изображения жизни, символические образы стали возникать самостоятельно, уже не опираясь на двучленный параллелизм.

В художественной литературе, в индивидуальном творчестве разных стран и эпох символика получила еще более широкое применение. Образ природы приобретает символическое значение в процессе вдумчивого индивидуального восприятия его читателями и слушателями на основе живых ассоциаций, по сходству с человеческой жизнью.

При этом изображение природы первоначально сохраняет для читателей прямое, самостоятельное значение, а затем уже своим эмоциональным содержанием вызывает у них непосредственные эмоциональные параллели с каким-то подобным содержанием в жизни людей.Символику, т. е. наличие образов-символов, не надо смешивать с «символизмом» — литературным направлением, возникшим только в конце XIX в. Символикой особенно богато лирическое творчество.

Оно часто отличается большей или меньшей отвлеченностью своей проблематики, поэтому его образы-символы могут вызвать у читателя различные ассоциации с человеческими действиями, состояниями, переживаниями. Иначе говоря, лирическая символика часто обладает многозначностью своего эмоционального осмысления.Например, стихотворение А. Кольцова «Лес» («Что, дремучий лес, || Призадумался...»), несомненно, символично. Правда, оно посвящено памяти А. С. Пушкина и часто истолковывается как иносказательное изображение последних трагических лет жизни, а затем и смерти великого поэта.

Но такое истолкование обедняет содержание стихотворения, придает его основному образу прямолинейное, рассудочное, аллегорическое значение.

У читателей, не знающих этого истолкования, поддающихся эмоциональному очарованию кольцовских стихов с их народно-поэтическим стилем, образ леса, сначала воспринятый в прямом значении, затем может вызвать гораздо более широкие и разнообразные ассоциации — или с отдельными людьми в различных условиях их жизни, или даже с целыми общественными движениями и т. д.

В таком восприятии стихотворение Кольцова сохраняет свое символическое значение.Иносказательные по своим образам произведения Лермонтова (стихотворения «Утес», «Листок», «На севере диком стоит одиноко...»,баллада Три пальмы», поэма «Демон» и др.) также не следует воспринимать как прямые намеки на личную судьбу и переживания автора. Их образы надо осознавать как символы в их самодовлеющем эмоционально-обобщающем иносказательном значении.

В эпической и драматической литературе символика встречается значительно реже, но она может стать свойством образности целого эпического произведения. Такова, например, сказка Салтыкова-Щедрина «Коняга». В центре ее — обобщающий образ крестьянской лошади, истощенной и измученной до полусмерти постоянной тяжелой работой.

Автор описывает внешний вид животного, его состояние; кратко изображает и мужика: как тяжело он пашет поле. Читатель воспринимает все зто сначала в прямом смысле — как беспросветную трудовую жизнь крестьянского «одра», который «не живет, но и не умирает».

Но затем с помощью горьких раздумий автора о том, что кому-то нужны не «благополучие» Коняги, а «жизнь, способная выносить иго и работы», читатель начинает осознавать, что все это относится и к хозяину, бедному мужичку, живущему в такой, же беспросветности угнетения. И образ искалеченной работой лошади символизирует уже для него порабощенность трудящегося крестьянства.

Первоначально образы-символы представляли собой изображения природы, вызывающие эмоциональные аналогии с человеческой жизнью. Традиция эта сохраняется до сих пор. Наряду с ней иносказательное, символическое значение нередко стали получать в литературе и изображения отдельных людей, их действий и переживаний, знаменующие какие-то более общие процессы человеческой жизни.

Так, когда в последнем акте пьесы Чехова «Вишневый сад» Гаев и Раневская, уезжая из проданной усадьбы, забывают о старом, больном лакее Фирсе, рабски преданном своим господам, и тот остается запертым в старом доме, обреченном на слом, читатель и зрители сначала видят в этом завершение вполне реальных событий, показанных в пьесе. Но они могут затем осознать эту последнюю сцену гораздо глубже и шире — как символическое выражение обреченности усадебного мира.

Введение в литературоведение: Учеб. для филол.. спец. ун-тов / Г.Н. Поспелов, П.А. Николаев, И.Ф. Волков и др.; Под ред. Г.Н. Поспелова. - 3-е изд., испр. и доп. - М.: Высш. шк., 1988. - 528с.