Жан Антуан Ватто «Савояр с сурком

Антуан Ватто (1684-1721) — французский художник.

Антуан Ватто до сих пор остается одной из самых загадочных фигур мирового искусства, хотя жил он в те времена, которые дошли до нас не преданиями и расколотыми черепками, а книгами, воспоминаниями и, конечно, картинами.

Все, казалось бы, на ладони: короткая жизнь и произведения, ставшие символами эпохи и истории. Маленький провинциальный городок Валансьен вошел в историю именно потому, что там родился Антуан Ватто. А потом были Париж и надета, постепенное вхождение в высшее общество, звание академика, постоянные болезни и создание последнего шедевра «Вывеска лавки Жарсена» где художник изобразил не сказочных комедиантов и сладких влюбленных, а одно из самых любимых мест его жизни.

Историки искусства продолжают гадать, как мог сын полуграмотного кровельщика стать олицетворением эпохи заката великой империи «короля-солнце» и культовой фигурой последующего модерна, а в России — Серебряного века с его Арлекинами, Пьеро и итальянскими актерами дель’арте. Потому что слишком многие русские художники и поэты вольно или невольно подражали Ватто.

В России его иногда сравнивают с Виктором Борисовым-Мусатовым. Маленький, изуродованный человек писал свои дымчатые видения поразительной красоты, словно привидевшиеся ему на родных саратовских берегах. Жан Антуан Ватто также не был обласкан жизнью. Тяжелобольной, нелюдимый человек, он изображал на своих картинах то, чего был лишен. В его полотна вошло какое-то удивительное светлое чувство — галантная, красивая и сказочная любовь.

Свой взгляд на решение загадок, оставленных Ватто, предложил известный искусствовед Михаил Герман, недавно выпустивший в издательстве «Искусство — XXI век» книгу «Антуан Ватто». Как и все книги этого издательства, работа увидела свет в великолепном полиграфическом исполнении. Недаром ее оформлял един из самых наших известных художников книги Николай Калинин. Сквозь прорезь обложки на нас смотрит измученное лицо художника, рядом -изящная дама с веером, един из персонажей знаменитой «Прогулки вчетвером». Повествование Михаила Германа дано в обрамлении картин и гравюр как самого Ватто, так и других мастеров его эпохи. Этот рассказ прерывается короткими характеристиками Парижа, нравов королевского двора и уличной жизни вечно бурлящей столицы Франции, ее ярмарок и балаганов.

«Театральные персонажи, написанные Ватто, представали перед зрителями очищенными и от пошлых сплетен, и от действительно скверных закулисных дел, от собственных то трудных, то униженных, то нечистых судеб, в них оставалась — кроме сценического образа -лишь беззащитность перед взглядом зрителей… Мир Ватто не просто конкретен и жизненно реален. Он вызывает у своего создателя то насмешку, то грусть, его мир — в сложном диалоге с окружающей повседневной жизнью, он не выдумывает новую реальность, но будто бы защищает то немногое в ней, что для него занятно, дорого и по-настоящему любопытно?»

Так подходит Михаил Герман к творчеству своего героя. Пристально вглядываясь в его холсты, он приоткрывает завесу над тайною их непреходящего обаяния: «Эта нота рожденной природой тревожной печали — нечто совершенно новое для искусства XVIII века, да и вообще для искусства Франции: поэтические фантазии Лоррена, его восходы и закаты были эпичны, величественны… А Ватто написал природу, созвучную интимнейшим глубинам сознания: возможно, его персонажи никогда не были так открыто печальны, как печален закат на его холсте».

Виктор ЛЕОНИДОВ
Ровно три столетия тому назад, 10 октября 1684 года, на севере Франции, в маленьком городке Валансьене, прославленном мастерством своих кружевниц, родился Антуан Ватто - художник, картины которого помимо многих других достоинств обладают свойством, далеко не всегда присущим даже произведениям самых великих мастеров: они не только не стареют с течением времени, напротив, время, кажется, неустанно открывает в них все новый и новый смысл, но-новому освещает их и заставляет видеть по-другому. В результате каждая эпоха и каждое поколение видит и понимает живопись Ватто по-своему. В многозначности живописи Ватто заключается секрет его неослабевающей притягательности; в ней же, однако, причина, затрудняющая сказать что-либо определенное и окончательное о своеобразии его живописной манеры. Во всяком случае наследие Ватто гораздо сложнее и богаче блестящего и внешне поверхностного искусства рококо, в развитии которого оно сыграло свою роль.

Общество в парке.

Праздник любви.

Капризница.

Не рискуя ошибиться, можно предположить, что Ватто, фламандец по национальности, сын плотника, живший с юности одиноко и самостоятельно, больше всего дорожил чувством собственного достоинства и независимостью; похоже, что свободу он ставил даже превыше Живописи. Немногие мемуаристы, вспоминавшие о нем, все согласны в том, что он был равнодушен к деньгам и славе, не искал их, пока их не было, и не ценил, когда появились. Он любил повторять, что в конце концов всегда остается возможность умереть в больнице для бедных, куда принимают всех. Впрочем, сегодня ясно видно,- что мемуаристы понимали его плохо. Один из них, например, уже после смерти Ватто замечал неодобрительно (и наивно), что «злосчастное непостоянство и легкомыслие не позволили ему наслаждаться достигнутым благополучием». Другие считали, что главное в нем - холодность и равнодушие. Правда, все это были люди, далекие Ватто; но вот характеристика его друга (если только у него были друзья) - торговца картинами по имени Эдм-Франсуа Жерсен.

«Ватто был среднего роста, слабого сложения; он отличался беспокойным изменчивым нравом, твердой волей; по умонастроению был вольнодумец, но вел разумный образ жизни; он был нетерпелив, застенчив, в обращении холоден и неловок, с незнакомыми вел себя холодно, но и сдержанно, был хорошим, но несговорчивым другом, мизантропом, даже придирчивым и язвительным критиком, вечно был недоволен ни самим собою, ни окружающими и с трудом прощал людям их недостатки. Говорил он мало, но складно; он любил чтение, это было единственное удовольствие, которое он позволял себе в часы досуга…

Любопытный свет на характер Ватто бросает маленький анекдот, тоже сохранившийся в мемуарах. Как-то, на вершине своей известности, то есть в середине 1710-х гг., по неотступной просьбе какого-то своего знакомца Ватто подарил ему картину, а тот спустя несколько дней снова явился - на этот раз с просьбой исправить замеченные им в картине оплошности. Ватто изобразил полную готовность сделать это, взял пузырек с аспидным маслом и через минуту вернул посетителю совершенно чистый холст. Знакомец был настолько неумен, что возмутился, и тогда Ватто прочитал ему строгую нотацию о том почтении, с каким приличествует обращаться с художниками. Передавший этот яркий эпизод некто Анн-Клод-Филипп де Келюс закончил свой рассказ словами «… никогда не испытывал Ватто такого удовольствия, создавая картину, какое испытал, когда уничтожал эту…»

Сказать, что Ватто постоянно испытывал недовольство собой, значит ничего не сказать. Чувство, владевшее им, было гораздо более мучительным и глубоким: воплощение замысла оскорбляло его своим несовпадением с идеалом, своей случайностью в сравнении с ним. Неутолимая тоска по совершенству была преобладающим состоянием Ватто, определившим всю его жизнь и творчество.

Он был художником «галантных праздников», пользовавшихся большой популярностью. Самая известная из его картин - «Отплытие на остров Киферу» изображает отплытие избранного общества на мифологический остров, остров любви. Сам же этот остров, как золотой век или как потерянный рай, оставался подернутым дымкой неизвестности.

Понятно, что Ватто был бесконечно одинок. Характерно, что у него фактически не было учителя. С известной натяжкой его учителем может считаться Клод Жилло, писавший маски популярной у парижан итальянской комедии дель арте. В середине 1700-х гг. Ватто около года работал в мастерской Жилло, переняв у последнего, как писал современник, «только вкус к гротеску и комическому», который, заметим, у него самого был от природы в крови. Затем наступил разрыв, Жилло вскоре навсегда бросил живопись, а Ватто вернулся из Парижа в Валансьен, где провел два года затворником. Намного позднее своему собственному ученику, Никола Ланкре, Ватто советовал поскорее бросить ученичество, так как это «пустая трата времени… надо ставить себе более смелые задачи, руководствуясь Учителем всех Учителей - Природой», и сам Ватто «поступал именно так и не жалеет об этом…»

Савояр с сурком.

Картина «Савояр с сурком», хранящаяся ныне в Государственном Эрмитаже, как раз и относится ко времени возвращения Ватто на родину, то есть примерно к 1709 году. «… В этом странствии на родину,- писал А. Д. Чегодаев,- родилось его настоящее и самобытное искусство. Сцены, виденные им в путешествии, народные типы, пестрое бродячее население дорог северной Франции, взбудораженной военными действиями,- все это отразилось в его первых маленьких жанровых картинах, полных необычайной свежести и тонкости…»

Бродячий музыкант (савояр) с ящиком на ремне, в котором - сурок, товарищ по странствиям и партнер в представлениях, вероятно, и впрямь повстречался Ватто где-нибудь на большой дороге. В картине как раз и дана ситуация беглой встречи, мимолетного общения. Удивительна зоркость Ватто, сумевшего подметить выражение добродушия и лукавства на лице савояра, точно воспроизвести его нехитрый наряд. Удивительно и умение художника завязать контакт с незнакомцем, очевидно, расположить его к себе, ибо открытость савояра, его несомненная готовность вступить в разговор не придуманы и не срежиссированы Ватто, а просто срисованы с натуры. Кстати, сохранился рисунок Ватто той самой местности, что в «Савояре»: те же деревья, дома и церковь. Рисунок с беглой пометой для памяти на полях: «Серая полутень и общие серые тени…»

Конечно, встреча с савояром составила только незначительный эпизод в путешествии Ватто на родину; конечно, и картина не относится к самым значительным у него. Однако благодаря «Савояру с сурком» мы можем ясно представить себе начало - отправную точку блистательного, хотя и недолгого, пути Ватто в искусстве и поэтому смотрим на эту картину с признательностью и интересом.»

Картина Ватто на аукционе Christie.

Ватто не привлекал король Людовик.
Как декорацию сей двор воспринимал.
Взгляд мастера ласкал народный дворик,
Где люд обычно пел и танцевал.

С шарманкой, флейтой и сурком ученым
Шел из Савойи нищий музыкант.
Пересекал хребты, долины, склоны,
Чтобы добыть обед за свой талант.

Из края в край шарманщик шел бродячий.
В Германию добравшись, выступал.
Ну, а сурок его, почти незрячий,
"Билетики о счастье" раздавал.

Тем пробавляясь у одной церквушки,
Что в городке приветливой из стран,
Подросток не казался побирушкой,
Выпрашивая хлеб у горожан.

Вы присмотритесь: этот пилигрим -
Он тот пришелец из былых времен,
Что нес доверье в Мир, а не экстрим,
Нам триста лет назад даря поклон.

___________________________

ПРИМЕЧАНИЯ.

Жан Антуан Ватто, более известный как Антуан Ватто (10 октября 1684, Валансьен - 18 июля 1721, Ножан-сюр-Марн) - французский живописец первой трети XVIII века, чье творчество стало прологом общеевропейского стиля рококо.

Картина французского художника Антуана Ватто «Савояр с сурком». Размер картины 41 x 33 см, холст, масло. Картина известна также под названиями «Мальчик-савояр с сурком» и «Шарманщик с сурком». «Савояр с сурком», 1716, Санкт-Петербург, Эрмитаж.

«Савояр» - одно из лучших украшений собрания французской живописи в Эрмитаже. Картина останавливает внимание как качеством живописи, так и выразительностью образа мальчика лет двенадцати, с простоватым, открытым лицом. На нем скромная одежда, приспособленная к далекому путешествию. Это один из бедных жителей горной Савойи, отправлявшихся странствовать в надежде на заработок. С ним флейта, ящик и ученый сурок, умеющий «гадать», вытаскивая записочки со «счастьем».

Савойя - историческая область на юго-востоке Франции у подножия Альп. Каждый раз, когда голод в альпийских долинах становился невыносимым, савойские бедняки отправляли своих детей с дрессированными сурками, бродить по улицам городов богатой Германии. На ярмарках, в гостиницах и на известных торговых улицах мальчики-савояры показывали различные фокусы со своими четвероногими питомцами, часто сопровождая свои выступления пением под шарманку.

Рецензии

Задушевная интонация поэтического рассказа - в одной тональности с тёплой, одухотворённой атмосферой картины, созданной прекрасным художником, вложившим в неё сердечную энергию и этим давшим ей долгую жизнь... Замечателен Ваш просветительский труд, Елена, пусть вдохновение никогда не оставляет Вас на этом исключительно важном образовательном поприще, сердечно, с наилучшими пожеланиями, Лариса

Лариса, спасибо огромное за душевный отзыв и поддержку моих начинаний. Признаюсь, я сама развиваюсь на этом, так как наше знание, увы, ограниченно, а вот когда пишешь - поневоле приходится о многом узнавать,- пусть даже начальный "эскиз" стиха и рождается мгновенно.
С искренней сердечной признательностью, ЕГ

Ежедневная аудитория портала Стихи.ру - порядка 200 тысяч посетителей, которые в общей сумме просматривают более двух миллионов страниц по данным счетчика посещаемости, который расположен справа от этого текста. В каждой графе указано по две цифры: количество просмотров и количество посетителей.

Мальчик с милым, простодушным лицом, просто одетый. С ним флейта, ящик и умный сурок, умеющий "гадать", вытаскивая записочки "счастья".

Один из самых замечательных французских художников начала XVIII века Антуан Ватто нарушил традиции академического искусства и создал новые жанры в живописи. Он писал "галантные празднества", изображая развлечения на лоне природы, концерты, беседы на опушке парков. Писал Ватто и "театральные сцены", иногда переселяя актеров, еще не снявших костюмы и грим, с подмостков в те же парки и заставляя разыгрывать придуманные им самим ситуации. Большой цикл произведений изображает военные будни, как бы увиденные глазами утомленного походной жизнью солдата. Наконец, произведения типа "Савояра", выполненные не без влияния фламандских художников, по-своему продолжают линию бытового жанра французских реалистов XVII века —братьев Лененов.

Watteau, Antoine. 1684-1721.Savoyard with a Marmot. France, 1716. Государственный Эрмитаж.

Жан Антуан Ватто "Савояр с сурком"

"Савояр" — одно из лучших украшений собрания французской живописи в Эрмитаже. Картина останавливает внимание как качеством живописи, так и выразительностью образа мальчика лет двенадцати, с простоватым, открытым лицом. На нем скромная одежда, приспособленная к далекому путешествию. Это один из бедных жителей горной Савойи, отправлявшихся странствовать в надежде на заработок. С ним флейта, ящик и ученый сурок, умеющий "гадать", вытаскивая записочки со "счастьем".

"Савояр", несмотря на совершенство исполнения, долго считался одним из самых ранних, почти ученических произведений Ватто (1706—1708 гг.). Это мнение обосновывалось тем, что следы воздействия фламандской живописи, заметные в картине, были, якобы, характерны только для раннего периода творчества художника, и, кроме того, принадлежностью "Савояра" и, ныне утраченной, парной ему картины "Пряха" К. Одрану — учителю Ватто. Но эти доказательства легко опровергнуть: фламандские воздействия заметны и в зрелых работах Ватто, а Одран мог получить картины уже после того, как юный художник покинул его мастерскую.

Настоящая дата написания картины установлена следующим образом: сохранился этюд, на котором, кроме прядущей девушки, изображена головка другой, частично перекрытая фигуркой пряхи. Эта же головка постоянно встречается в произведениях Ватто 1715—1716 годов. Значит, к тому же времени относится и этюд ее, а "перекрывающий" его набросок "Пряхи" естественно не может быть более ранним. Парная к "Пряхе" картина "Савояр" выполнена одновременно с ней, т. е. в период расцвета творчества художника. Вывод этот очень важен, так как обычно считалось, что Ватто обращался к реалистическим бытовым сюжетам лишь в ранние годы творчества, случайно и только подражая фламандским мастерам. Теперь ясно, что в зрелый период он создал ряд рисунков и картин, посвященных реальной жизни и простому человеку и явившихся плодом его наблюдений и размышлений.

АНТУАН ВАТТО. 1684-1721
Савояр с сурком. 1716 г.

Один из самых замечательных французских художников начала XVIII века Антуан Ватто нарушил традиции академического искусства и создал новые жанры в живописи. Он писал «галантные празднества», изображая развлечение на лоне природы, концерты, беседы на опушке парков. Писал Ватто и «театральные сцены», иногда пере­селяя актеров, еще не снявших костюмы и грим, с подмос­тков в те же парки и заставляя разыгрывать придуманные им самим ситуации. Большой цикл произведений изображает военные будни, как бы увиденные глазами утомленного походной жизнью солдата. Наконец, произведения типа «Савояра», выполненные не без влияния фламандских художников, по-своему продолжают линию бытового жанра французских реалистов XVII века — братьев Лененов.

«Савояр» — одно из лучших украшений собрания фран­цузской живописи в Эрмитаже . Картина останавливает внимание как качеством живописи, так и выразитель­ностью образа мальчика лет двенадцати, с простоватым, открытым лицом. На нем скромная одежда, приспособлен­ная к далекому путешествию. Это один из бедных жите­лей горной Савойи, отправлявшихся странствовать в на­дежде на заработок. С ним флейта, ящик и ученый сурок, умеющий «гадать», вытаскивая записочки со «счастьем».

«Савояр», несмотря на совершенство исполнения, долго считался одним из самых ранних, почти ученических произведений Ватто (1706-1708). Это мнение обосновывалось тем, что следы воздействия фламандской живописи, заметные в картине, были, якобы, характерны только для раннего периода творчества художника, и, кроме того, принадлежностью «Савояра» и, ныне утраченной, парной ему картины «Пряха» К. Одрану — учителю Ватто.
Но эти доказательства легко опровергнуть: фламандские воздей­ствия заметны и в зрелых работах Ватто, а Одран мог получить картины уже после того, как юный художник покинул его мастерскую.

Настоящая дата написания картины установлена сле­дующим образом: сохранился этюд, на котором, кроме прядущей девушки, изображена головка другой, частично перекрытая фигуркой пряхи. Эта же головка постоянно встречается в произведениях Ватто 1715—1716 годов. Значит, к тому же времени относится и этюд ее, а «пере­крывающий» его набросок «Пряхи» естественно не может быть более ранним. Парная к «Пряхе» картина «Савояр» выполнена одновременно с ней, т.е. в период расцвета творчества художника. Вывод этот очень важен, так как обычно считалось, что Ватто обращался к реалистическим бытовым сюжетам лишь в ранние годы творчества, слу­чайно и только подражая фламандским мастерам. Теперь ясно, что в зрелый период он создал ряд рисунков и картин, посвященных реальной жизни и простому человеку и явившихся плодом его наблюдений и размышлении.

Картина была приобретена для собрания Екатерины II между 1774 и 1797 годами.

АНТУАН ВАТТО. 1684-1721

Актеры французской комедии. Ок. 1712 г.

До недавнего времени картина была мало изучена: ее относили к так называемым «театральным сценам» худож­ника, но не могли с точностью установить сюжет произ­ведения. С XVIII века по настоящее время картина сме­нила восемь различных названий. Наиболее часто в литера­туре встречается «Кокетки», присвоенное ей Томассеном, который в XVIII веке гравировал картину и поместил под изображением небольшое стихотворение, начинаю­щееся этими словами. Называлась она также «Актеры итальянского театра», так как в изображенных пытались видеть традиционных героинь комедии дель арте – Розауру и Коломбину, их хитрого и разбитного слугу Скапэна и строгого старика Панталоне. Однако изучение большого количества подготовительных этюдов позволило уточнить жанр и определить изображенных. Сравнивая эти рисунки Ватто с теми, которые воспроизводят совершенно опре­деленных людей, удалось установить следующее: молодая женщина в высоком чепце в левой части картины – акт­риса Кристина Антуанетта Шарлотта Демар, в свое время покорившая парижан. Эта привлекательная и талантливая актриса с восьмилетнего возраста выступала в «Комеди Франсэз» и славилась совершенством исполнения, прият­ной внешностью, хорошим голосом, умом и искрящимся весельем. Исполняла она как классические, так и коме­дийные роли. Особенным успехом пользовалась Демар в пьесе Данкура «Три кузины». Изображенный против нее старик — актер того же театра Пьер Ленуар Ла Торильер, по преданию, получивший уроки актерского мастерства у самого Мольера. К тому времени, когда Ватто мог знать Ла Торильера, последний прославился исполнением коми­ческих ролей строгих и скупых отцов, ревнивых пожилых мужей, плутоватых слуг, простоватых крестьян. Играл он и в пьесе Данкура. Личность юноши в берете оказалась наиболее трудной для определения. С него Ватто выпол­нил множество рисунков. Среди них один считается изо­бражением актера «Комеди Франсэз» Филиппа Пуассона. Имя молодой девушки в полосатом платье пока еще не установлено. Таким образом, при помощи тщательного изучения этюдов к эрмитажной картине, удалось, во-пер­вых, определить ее жанр — она оказалась групповым порт­ретом актеров французского театра комедии, игравших в пьесе «Три кузины», а во-вторых, установить их имена.

Подобный групповой портрет исключителен в твор­честве художника. Живописные качества произведения очень высоки. Оно привлекает зрителя нежным и вместе с тем сочным колоритом и правдивостью образов. Не­смотря на маленький размер, картина производит впечат­ление значительной, благодаря продуманной уравновешен­ной композиции. Особенная выразительность персонажей находит свое объяснение в том, что Ватто хорошо знал каждого изображенного.

Картина была приобретена в 1772 году у наследников друга и покровителя Ватто Пьера Кроза, немало способ­ствовавшего развитию таланта художника.

Путеводитель по картинной галерее Императорского Эрмитажа Бенуа Александр Николаевич

Ватто, Жан Антуан

Ватто, Жан Антуан

С именем Ватто (1684 - 1721) связано представление о каких-то прогулках, о маскарадах, об играх, танцах, комедиях, о какой-то сказочной беспечности. И действительно, Ватто создал особый род живописи, которому можно, пожалуй, и оставить забавное прозвище “галантных празднеств”. Ученики и продолжатели занялись затем распространением этого нового рода. Однако художественная и “человеческая” личность гениального мастера слишком умаляется, если в нем видеть только такого забавника. Натура Ватто была, напротив того, гордая и неуживчивая, болезненно чувствительная и глубоко грустная. Он умел мечтать о праздниках, эти праздники внешне воспроизводились затем по его картинам, но сам он никогда не веселился, ибо идеалы его были несбыточными и ирония неизлечимой.

Эрмитаж дает прекрасное представление о Ватто. Собранные здесь картины способны доставить исключительное наслаждение. Особенно хороши “Влюбленный Меццетэн” (или “Серенада” ) и “Военный роздых”) , знаменующие конец и начало его деятельности.

Жан-Антуан Ватто. Меццетен. Около 1718. Холст, масло. 55,2х43,2. (Продана из Эрмитажа в мае 1930 года. Музей Метрополитен, Нью-Йорк. Фонд Мансей, 1934)

Жан-Антуан Ватто. Военный роздых. Ок. 1715. Медь, масло. 21,5х33,5. Инв. 1162. Из собр. Кроза, Париж, 1772

В “роздыхе” все носит еще характер веселого фламандского кермесса (сам Ватто был наполовину фламандец, будучи родом из Валенсиена, лишь к концу XVII века доставшегося французам); веселость и непринужденность царят на этой крошечной картинке, изображающей обедающих под открытым шатром солдат. Ватто мог встретить нечто подобное на своем пути, когда он в 1709 году ездил из Парижа на родину. Бедный, нетребовательный, тогда еще доверчивый “рапэн”, он мог попросить себе место за таким же столом и попасть в эту соблазнительную тень, под раскидистые деревья, в компанию пирующих воинов и смешливых, податливых маркитанток.

В “Меццетэне” царит иное настроение.“Меццетэн” написан в последние годы жизни мастера - возможно даже, что после поездки в Англию, откуда художник вернулся совершенно больной. Картина эта принадлежала другу Ватто - Жюльену и на распродаже коллекции последнего в 1767 г. была оставлена за собой его вдовой (Жюльен женился незадолго до возвращения Ватто). Приобретена картина для Екатерины II, вероятно, на распродаже собрания г-жи Жюльен в 1778 г. “Военный роздых” (“Les delasse ments de la guerre”) написана в пару к “Тягостям войны” .] Это “сказано не то в шутку, не то всерьез”. И соболезнует как будто Ватто вздохам влюбленного комедианта и как будто выставляет их на посмешище. Ватто в этот период жил запуганным затворником, его мягкая, нежная душа была оскорблена человеческими дрязгами и просилась на отдых. Об его любовных делах ничего не известно, но едва ли был он в них удачником. Быть может, даже именно вечная неудовлетворенность томящейся по любви души и была вместе с резким ощущением усиливавшейся чахотки причиной его разочарованности. Быть может, он отразил с тонким оттенком иронии в этом комичном любовнике свои собственные чувства. Во всяком случае Ватто передал здесь то, что передавал не раз, что составляло рядом с царством красок его настоящую стихию - музыку.

Подобно Джорджоне и Тициану, Ватто не уставал изображать виртуозов, певцов, концерты. Но какая пропасть между здоровой чувственностью венецианцев и этим изнервленным, переутонченным французом эпохи Регентства!

Однако оставим чувства и посмотрим на живопись, на краски, на рисунки. Тут следует обратиться ко всем картинам Ватто в Эрмитаже. Одни добавляют другие.

Жан-Антуан Ватто. Савойяр с сурком. 1716. Холст, масло. 40,5х32,5. Инв. 1148

Живой этюд “Савояра с сурком” указывает на интерес Ватто к “улице”.

Жан-Антуан Ватто . Затруднительное предложение. Ок. 1716. Холст, масло. 65х84,5. Инв. 1150. Из собр. Брюля, Дрезден, 1769

“Затруднительное предложение” красиво по распределению красочных пятен и по своей простой, широкой технике.

Жан-Антуан Ватто . Тягости войны. Ок. 1715. Медь, масло. 21,5х33,5. Инв. 1159. Из собр. Кроза, Париж, 1772

Очаровательна по своему зеленоватому “дождливому” тону п?рная к “Роздыху” картинка “Тягости войны” . Настоящим “лакомством” является “Солдатская кухня” , где все писано с фантастической легкостью, где самая непринужденная грация соединена с меткими наблюдениями действительности. Наконец, и обе разобранные нами картины в отношении техники - бесподобные жемчужины. Как нарисована первая поза Меццетэна, как выразительны ракурс его лица и судорожная игра пальцев; какой дивный подбор ласкающих теплых и отнюдь не приторных красок: розовых, голубых и грязновато-зеленых. А в “Роздыхе”, с какой гениальной простотой вкомпонован в крошечную раму поэтичный, весь трепещущий жизнью пейзаж; как прелестны и характерны мельчайшие фигурки, как все приведено к одному восхитительному зеленоватому тону. И какая живопись! Точно “навеянная”, точно не стоившая ни малейшего труда мастеру, и все же нервно внимательная и последовательная во всех подробностях.

Из книги Сенная площадь. Вчера, сегодня, завтра автора Юркова Зоя Владимировна

Из книги Путеводитель по картинной галерее Императорского Эрмитажа автора Бенуа Александр Николаевич

Тонэ, Никола Антуан Демарн, Жан Луи Жерар, Маргерит В духе Тонэ “позднего Фрагонара” писали затем вплоть до наполеоновского времени Тонэ, Дебюкур, г-жа Жерар Буальи, Демарн, Дефранс и ученица Фрагонара, г-жа Жерар. Мало-помалу элегантность во французской бытовой живописи

Из книги 100 знаменитых художников XIX-XX вв. автора Рудычева Ирина Анатольевна

БУРДЕЛЬ ЭМИЛЬ АНТУАН (род. 30.10.1861 – ум. 01.10.1929) Крупнейший французский скульптор, график, художник, иллюстратор. Один из выдающихся монументалистов XX века. Автор «Поэмы скульптора» (1890 г.). «Подлинное произведение искусства кажется возникшим стихийно, будто мастер

Из книги 1000 мудрых мыслей на каждый день автора Колесник Андрей Александрович

Антуан де Ривароль (1753–1801) писатель... Даже если заговор составляется иногда людьми умными, осуществляется он всегда кровожадным зверьем. ... В государстве следует четко различать арифметическое большинство и большинство политическое. ... Когда кругом все удивительно,