Про продукты 

Этнические белорусы. Происхождение белорусского этноса. Белорусы от древнерусских людей

Этнос - это исторически сложившаяся на определенной территории устойчивая общность людей, обладающих сходными, относительно стабильными особенностями культуры (включая язык) и психики, а также самосознанием, то есть осознанием своего единства и отличия от всех других подобных общностей, что выражается в названии этноса (этнониме). Целесообразно различать объективные факторы, обусловливающие само зарождение этноса, и признаки, возникающие в процессе формирования этнических общностей. К этнообразующим факторам относятся: единство территории, природные условия, экономическая связь и т.п., но это не этнические категории. К этническим признакам в узком смысле этого слова, отражающим реальные различия между этническими общностями, относятся особенности в области этнического самосознания и культуры этноса. Важнейшим этническим признаком является этническое самосознание. Оно представляет системой, содержащие элементы двух видов – устойчивые образования (отношение к ценностям и идеалам), а также подвижные, социально-психологические моменты (чувства, эмоции, настроение, вкусы, симпатии). Этническое самосознание включает суждение членов этноса о характере действий своей общности, ее свойствах и достижениях. В самосознание этноса мы найдем представления об историческом прошлом своего народа, о его территории, языке, культуре, мироздании, и обязательно суждения о других этносах. Основные условия возникновения этноса - общность территории и языка - впоследствии выступают в качестве её главных признаков. При этом этнос может формироваться и из разноязычных элементов, складываться и закрепляться на разных территориях в процессе миграций (цыгане и т.п.). Дополнительными условиями сложения этнической общности могут служить общность религии, близость компонентов этноса в расовом отношении или наличие значительных метисных (переходных) групп. В ходе этногенеза, под влиянием особенностей хозяйственной деятельности в определённых природных условиях и других причин, формируются специфические для данного этноса черты материальной и духовной культуры, быта, групповых психологических характеристик. У членов этноса появляется общее самосознание, видное место в котором занимает представление об общности их происхождения. Внешним проявлением этого самосознания является наличие общего самоназвания - этнонима. Сформировавшаяся этническая общность выступает как социальный организм, самовоспроизводящийся путём преимущественно этнически однородных браков и передачи новому поколению языка, культуры, традиций, этнической ориентации и т. д.

Этногенез (от греч. «племя, народ» и «происхождение»), этническая история - процесс сложения этнической общности (этноса) на базе различных этнических компонентов. Этногенез представляет собой начальный этап этнической истории. По его завершении может происходить включение в сложившийся этнос других ассимилируемых им групп, дробление и выделение новых этнических групп. Проблема происхождения белорусского народа очень сложная и недостаточно изученная. Сложность ее обусловлена тем, что она исследуется путем анализа многих, разных по характеру, источников - памятников письменности, данных этнографии, археологии, антропологии, лингвистики и др. Глубоко изучить все эти источники, сопоставить информацию, содержащуюся в них, довольно сложно. К тому же этногенез - очень богатый по содержанию исторический процесс. Чтобы дойти до истины, необходимо охватить все его стороны. Есть разница и в способах анализа фактического материала исследователями этой проблемы". Все это и обусловливает существование разных взглядов на происхождение белорусского народа. Среди них можно выделить "финскую", "балтскую", "кривическо-дреговичско-радимичскую", "древнерусскую" концепции белорусского этногенеза. В соответствии с "финской" концепцией (И.Ласков) предками белорусского народа были славяне и финны. В качестве доказательства он ссылается на то, что некоторые названия белорусских рек и озер, например Двина, Мордва, Свирь, финского происхождения. Сторонники так называемой "балтской" концепции (В.Седов, Г.Штыхов и др.) считают, что предками белорусов являются славяне и балты. Они ссылаются на названия белорусских рек и озер балтского происхождения (Ореса, Клева, Реста и др.), утверждают, что о балтах как предках белорусов свидетельствуют некоторые элементы традиционной белорусской культуры и языка (культ ужа, женский головной убор повойник, твердый звук "р" и др.). Авторы "кривичско-дреговичско-радимичской" концепции (Е.Карский, М.Довнар-Запольский, В.Пичета и др.) считали, что основными предками белорусского этноса являются кривичи, дреговичи, радимичи. К числу их аргументов относятся преемственность материальной культуры и языковые заимствования. Так, они считали, что соха с перекладиной и "аканье" первоначально были характерны для кривичей, а полесская соха и дифтонги уо, ie на юге первоначально являлись элементами культуры и языка дреговичей. Те, кто придерживается "древнерусской" концепции происхождения белорусского народа (Е.Корнейчик и др.), утверждают, что предками белорусов была одна из частей так называемой древнерусской народности. При этом они уверены в существовании единого древнего государства - Руси, в которой существовали единые древнерусские язык и культура (например, былины). Чтобы определить отношение к разным концепциям, необходимо сначала выяснить, какое место в этнической (культурной) истории края занимают факты, на которые опираются эти взгляды. Являются ли названия некоторых белорусских рек финского происхождения доказательством того, что предками белорусов были и финоязычные группы населения? Можно с уверенностью сказать, что не являются. Финоязычное население на территории Беларуси жило в глубокой древности, в конце каменного века, и было ассимилировано здесь не славянами, а древними балтами, которые расселялись в Понеманье, Подвинье и Верхнем Поднепровье в бронзовом веке. Финны на территории Беларуси были субстратом (подосновой) не белорусов, а древних балтов. Финские названия рек и озер в нашем крае сначала были восприняты балтами, а затем от балтов перешли в лексику славянского населения, появившегося в Понеманье, Подвинье и Верхнем Поднепровье после балтов. Много спорного и в доказательствах "балтской" концепции. Факты, на которые ссылаются ее сторонники, характерны не только для балтов и белорусов. Твердый "р", например, кроме балтов и белорусов присущ также языку украинцев, болгар, чехов, словаков, на которых балты не оказывали культурного влияния. Женский головной убор повойник был характерен не только для балтов и белорусов, но и для других славянских народов, в частности украинцев, болгар, поляков. А такое явление, как культ ужа, было распространено еще более широко. Оно присуще религии не только балтов и славян, но и греков, албанцев. Названия белорусских рек и озер балтского происхождения нельзя считать доказательством балтского субстрата (подосновы) белорусов. Они свидетельствуют только о том, что в прошлом после финнов на территории Беларуси жили древние балты. В результате широкого расселения славян на территории нашего края и смешения их с восточными балтами образовались не белорусы, а первичные восточнославянские этнические общности - кривичи, дреговичи и радимичи. Распространенный до этого времени взгляд, что они с самого начала были чисто славянскими этническими общностями, а не смешанного происхождения, не имеет основательных доказательств. Значительно больше аргументов в пользу взгляда, что дреговичи, кривичи и радимичи сформировались на территории Беларуси. Часть славян была только одной из групп предков каждой этнической общности, а другой - часть балтов. В сравнении с древним финоязычным и балтоязычным населением исторически ближе к белорусам восточнославянские этнические общности кривичей, дреговичей и радимичей. Но и в аргументации взгляда, что непосредственными предками белорусов являются кривичи, дреговичи и радимичи, есть спорные моменты. Элементы культуры и языка белорусов (разные типы сохи - полесская и с перекладиной, особенности говоров отдельных регионов - "аканье", дифтонги уо, ie), считающиеся составными элементами культуры и языка дреговичей или кривичей, возникли позже, чем существовали кривичи, дреговичи и радимичи, не раньше XII в., и распространялись на более широкие ареалы, чем их территории. Много схематического в представлениях "древнерусской" концепции происхождения белорусов. Спорной является и мысль о том, чтобы считать Древнюю Русь общей колыбелью белорусской, украинской и великорусской общностей, так как она распалась, исчезла раньше, чем возникли белорусский и великорусский народы. Региональные особенности культуры и языка восточных славян как ранней, так и поздней поры не соответствуют восточнославянским этносам - белорусам, украинцам и великорусам. Западная часть территории восточных славян, ставшая ареалом формирования белорусского этноса, во время существования Древней Руси не выделялась в отдельную лингвистически- и этнографическую зону. Утверждение о том, что Древняя Русь является колыбелью трех восточнославянских этнических общностей, - это упрощенный подход к сложному историческому процессу. Вероятно, основными предками современных белорусов были группы населения, жившие на современных белорусских землях после того, как исчезли кривичи, дреговичи и радимичи. Ими стали прежде всего жители, которые занимали север подвинско-днепровского и поприпятского регионов. Первая общность сформировалась в результате трансформации кривичей, вятичей и северной части радимичей, вторая - дреговичей, древлян и южных родимичей. Обе имели также общее название "русины", "русские", т.е. восточные славяне. Они отличались от кривичей, дреговичей и радимичей новыми чертами культуры и языка. У жителей подвинско-днепровского региона были распространены соха с перекладиной, гумна прямоугольной формы, верхняя одежда прямого покроя, зачинальная свадебная песня (столбовая) и др. В их речи возникло "аканье" (произношение гласного звука "о" непод ударением как "а"), а также "дзеканье" (согласный звук "д" стали произносить более мягко). Характерными элементами культуры жителей бассейна Припяти являлись полесская соха, многоугольные гумна, развитая форма караванного обряда, зимний новогодний праздник Коляды. В речи звуки "р" и "ч" начали произноситься твердо, возникли дифтонги уо, lieДругой очень важной стороной белорусского этногенеза была диффузия (проникновение) культурных и языковых явлений. Диффузия оказала заметное влияние на образование белорусского языка, в частности его фонетики. Фонетика белорусского языка возникла путем соединения некоторых черт разговорного языка поприпятского населения, с одной стороны, и подвинского - с другой. Сначала оно произошло в центральном регионе понеманских и поднепровских земель, а затем через центральный регион расширилось дальше в южные и северные части края. С юга (Поприпятья) на север (Подвинье) широко распространялись твердые "р" и "ч", а с севера на юг - мягкий "д" ("дзеканье"), а также "аканье". Диффузии культурных и языковых явлений способствовали переселения как восточнославянских, так и невосточнославянских групп, смешение их с местными жителями и ассимиляция восточнославянским населением западнославянского (польского), балтского, тюркского (татарского). Белорусский этногенез тесно связан с политической историей края. Он происходил как во время существования древних княжеств - Полоцкого, Туровского и др., так и в период создания нового государства - Великого Княжества Литовского, Русского и Жемойтского.

Считал, что белорусское этническое сообщество сложилось в XIII-XIV веках [ ] , Моисей Гринблат - в период с XIV по XVI век [ ] .

Энциклопедичный YouTube

    1 / 1

    Элементарный УЧЕБНИК Русской Истории 1917 года

Субтитры

знаете ли вы что в уганде более половины населения моложе 15 лет всем привет с вами книга коп добро пожаловать на мой канал сегодня в центре моего внимания замечательная книга называется она элементарная учебник русской истории на профессора ефименко напечатано она в 1917 году в петрограде книга замечательна тем что у нее здесь свои ну может быть скажем так и уже нам ряд известных фактов ну и свои конечно есть такие исторические очерки мелочи которые других допустим учебниках пропускает то есть я хочу сказать что любой учебник русской истории который выходит затем они им или иным изданием он конечно в одних местах голову в своих описаниях будет кратким где то он будет более расширенным нежели в другом поэтому когда мы с вами изучаем историю русских земель я конечно советую смотреть и читать как можно больше подобных учебников и тогда уже можно у себя складывать ту историческую картину которую вы себе по крайней мере в голове можете вложить ну собственно очень часто меня волновало история северо-запада славянской территории собственно давайте поговорим о риге регин город рига значит его основание и так далее у нашел я в главе 12 в александро-невском что мы с вами можем здесь почерпнуть и так кто что знает о риге конечно же многие скажут все знаем но тем не менее повторение мать учения так давайте посмотрим рига основанную значит основание с 1150 года голландские торговцы регулярно заходили в нижнее течение западной двины до речки и риге от которой происходит название города бокс ведь очень часто название реки помните как я про оренбург делал видео когда ари река ари и вот так как это было всё на атакуя немецкий манер оренбург был основан с таким же названием но много городов ладно значит собственно дальше здесь пишет что здесь занимались река занимался тевтонский орден кто такой тевтонский орден это был мощный и самостоятельной церковные организации вот которая вскоре стала конкурировать с архиепископе греческими во влияние в регионе вот и был образован а ливанское отделение тевтонского ордена во главе с land мистером который подчинялся непосредственно великому магистру ордена вот как то так ну что давайте вернемся к учебнику замечательная здесь описанному одновременно с татарами в то же время половине 13 века явился в русской земли новый враг который угрожал ей с противоположной стороны запада это были народа германского племени шведы и немцы уже несколько веков германская премия я снила славян все стремясь расшириться к востоку но только в тринадцатом веке она добралась до русских славян и появилась на русской равнине и впрочем предки шведов варяги и норманны и раньше делали удачные попытки наложить свою власть на русских славян и принимали участие в образование русского государства так вот все восточное побережье балтийского моря западная окраина русской равнины была заселена небольшими дикими племенами финскими и литовскими племена эти были частью независимы частью платили дань своим русским соседям но в гарду и полоцким князем русские строили городки на их землях чтобы удержать удерживать их от набегов и вообще держать в повиновении на их не при не вали вали принятию православия и русских подряд cove однако православная вера проникала к этим дикарям вместе с тем и происходили изменения в понятиях и в строй жизни вот среди этих финских и литовских народов и появились шведы и немцы шведы финляндии немцы в низовьях западной двины так вот немцы давно знали восточное побережье балтийского моря так как они вели большую торговлю с новгород с новгородом и полоцком но поселились здесь они только с самого начала 13 века поселились мирно как торговцы которых да просто к допускали сюда полоцкие князья здесь в самом устье западной двины основали они город лигу книги потянулась и окрестная страна так называемая ливония вслед за немецкими торговцами появились миссионеры они стали преподавать католичество среди туземцев и принуждали их креститься мирные и рабские туземцы крестились ну спешились мыть себя крещение в западной двине eos отсылали ее обратно к немцам и тогда риски епископ решил пригласить немецкий союз братство братство орден рыцарских монахов и отдать им ливонию явились эти рыцари под именем рыцари ливонского ордена или меченосцев и тотчас же энергично принялись за распространение катализа к немецкие немецких порядков среди языческий туземцев тени имели сил сопротивляться но также кстати тогда русские были там ну то есть как бы они же с них да не брали все дела что-то здесь как-то да ладно кристя туземное население рыцари вместе с тем отбирали у него землю и самих туземцев обращали в таких же своих крепостных какими были тогдашний немецкие крестьяне а когда рыцари прочно утвердились в ливонии они задумали распространить свою деятельность дальше к северу и востоку лежали обширные русские земли хотя русские были христианами но христиан христианами православного обряда а по понятиям ревностного католика того времени православные почти не отличались от язычества ливонские рыцари задумали обратить в католицизм население русских земель этому намерению сопутствовала вся западная европа сочувствовала вся западная европа этому намерению ту же мысль о борьбе с православием распространяла католическое духовенство и в швеции враг готовился напасть с двух сторон так и в швеции ту же ну вот и так далее так далее книга замечательная книга очень вкусная поэтому советую вам ее почитать полистать замечательные здесь представлены иллюстрации вот да кстати для тех кто не знает откуда вот черпают по крайней мере черпали в 1917 году на понятие откуда пошла русская история пожалуйста здесь тоже и то есть при самом старте можете посмотреть описывается откуда же послать пошла русская земля так вот из летописей а какая была та летопись из которой современные русские люди почерпнули сведений о своих предках начал русского начало русского государства вписано больше восьмисот лет тому назад в киеве в печорском монастыре на по преданию она прямо на преподобным нестором монахом это в монастыре вот как то так на кстати друзья мои а знаете ли вы что львиный рык слышен на расстоянии более 5 километров ну что ж парит сверх кому понравилось подписываемся на канал ссылочка на эту замечательную книгу будет под видео на сайте книга коп. и рф а я продолжаю дальнейшей книга коп всем пока пока

Основные концепции этногенеза

Существуют несколько принципиально разных концепций этногенеза белорусов.

«Польская» и «великорусская» концепции

Хронологически первыми возникли «польская» (Л. Галембовский, А. Рыпинский) и «великорусская» (А. Соболевский , И. Срезневский) концепции, согласно которым этническая территория белорусов рассматривалась в качестве исконно польской или исконно великорусской соответственно, аргументом чему служило отсутствие у белорусов отдельного языка. Между тем, уже в начале XX века Ефим Карский в фундаментальном труде «Белорусы» доказал самостоятельность белорусского наречия как от польского языка, так и от великорусского наречия русского языка, тем самым опровергнув основной аргумент сторонников данных концепций . Ныне точка зрения, полагающая белорусов и белорусский язык самостоятельными этносом и языком в составе восточнославянской группы , абсолютно преобладает в академической науке.

«Племенные» концепции

В начале XX века в среде белорусской национальной интеллигенции сформировалась концепция, согласно которой белорусы происходили от летописного племени кривичей . Автором «кривичской» концепции был Вацлав Ластовский . Ещё ранее подобные идеи, условно называющиеся «племенной» концепцией, озвучивали Николай Костомаров и Михаил Погодин . Концепция не получила широкого распространения, но послужила идейной основой для формирования так называемой «кривичско-дреговичско-радимичской» концепции. Её авторами были известные историки и языковеды Ефим Карский , Моисей Гринблат , Митрофан Довнар-Запольский и Владимир Пичета . Концепция основывается на идее о формировании белорусского этноса в результате этнической консолидации населяющих этническую территорию белорусов племён . Популярность данной концепции достаточно велика, хотя она и не учитывает хронологический промежуток между исчезновением летописных племён в середине XII века [ ] и формированием общебелорусского этнического комплекса.

«Древнерусская» концепция

После Второй мировой войны в советской науке доминирующую роль заняла «древнерусская» концепция, согласно которой, белорусы, наряду с украинцами и русскими, образовались в результате распада единой древнерусской народности в XII-XIII веках, или существенно позднее, начиная с рубежа XVI-XVII веков .

Теоретически эта концепция была обоснована С. Токаревым , в её разработке также приняли участие археологи Пётр Третьяков и Борис Рыбаков . Отдельные положения древнерусской концепции подвергались серьёзной критике со стороны археологов Валентина Седова и Эдуарда Загорульского . Против гипотезы о единой древнерусской народности как таковой активно выступает археолог Георгий Штыхов , в результате чего в крупнейшее из когда-либо созданных учебных пособий по истории Белоруссии попал подраздел «К проблеме древнерусской народности», содержащий критику этой концепции. Несмотря на существование критики, «древнерусская» концепция остаётся наиболее распространённой и в начале XXI века [ ] .

«Балтская» концепция

В 1960-х - начале 70-х годов XX века московским археологом Валентином Седовым была сформирована новая концепция, не отвергающая принципиально гипотезу о существовании единой древнерусской народности. Согласно этой концепции, получившей название «балтской» , белорусский этнос сформировался в результате смешения и взаимоассимиляции местных балтов с пришлыми славянами, при этом балты в этногенезе белорусов сыграли роль субстрата (подосновы). Концепция строится на основании отнесения археологических культур позднего железного века на территории Белоруссии к балтским, что ныне практически никем не оспаривается. В ходе многочисленных раскопок Валентин Седов нашёл целый ряд украшений, орудий труда, оружия, которые были характерны для балтской культуры и не принадлежали славянам. По его мнению, миграция на эти территории славян началась в середине I тысячелетия нашей эры, причём в этот период славяне заселили лишь территории южнее Припяти . Заселение славянами основной части территории Белоруссии, по Седову, относится лишь к VIII-X векам. В качестве аргумента в пользу «балтской» концепции приводится и факт наличия во многих элементах языка и культуры белорусов балтских корней, к примеру, поклонение ужам и камням в традиционной религии белорусов, лапти прямого плетения, техника строительства жилья, ряд звуков белорусской фонетики (твердый «р», аканье). С другой стороны, украинские лапти такие же, как и белорусские, а почитание камней встречается у всех восточных славян . Несмотря на то, что большинство современных исследователей в целом принимают «балтскую» концепцию, зачастую под сомнение ставится столь значительное влияние балтов на формирование бело­русского народа, его культуры, языка. Согласно мнению этнолога Михаила Пилипенко , балты выступили субстратом не для формирования непосредственно белорусов, а как подоснова славянских общностей кривичей, дреговичей и радимичей . Впрочем, по мнению Носевича, «новая концепция» Михаила Пилипенко является по сути попыткой сгладить противоречия между «балтской», «кривичско-дреговичско-радимичской» и «древнерусской» концепциями и сама по себе ничего нового не несёт .

«Финская» концепция

Существует также и «финская» концепция, выдвинутая писателем Иваном Ласковым . Согласно ей, предками белорусов выступили финно-угры . Сторонники концепции заявляли о наличии значительного количества древних финно-угорских гидронимов на территории Белоруссии (например, Двина , Свирь). Противники гипотезы указывают, что, несмотря на объективное наличие финского субстрата, финноязычное население на территории Белоруссии жило в глубокой древности и было ассимилировано не славянами, а древними балтами, расселившимися в Понеманье, Подвинье и Поднепровье в бронзовом веке. Финны на территории Белоруссии явились субстратом не белорусов, а древних балтов.

Исследование генома

Исследование по митохондриальной ДНК Исследование по аутосомным ДНК

Сравнительный анализ генофондов Западной Евразии показал, что «по аутосомным ДНК маркерам все восточные славяне входят в один кластер Восточной Европы. Однако русские и украинские популяции расположены ближе друг к другу, чем к белорусам… Русские и украинцы оказываются ближе к популяциям Западной и Южной Европы, чем белорусы. К сожалению, по этим маркерам не изучены ближайшие западные и северные соседи белорусов, и в частности, балтские народы. Можно предполагать, что некоторое своеобразие генофонда белорусов связано с вкладом балтского субстрата» .

Выводы исследования

Авторы пришли к выводу, что «различия между белорусскими популяциями меньше, чем различия между украинскими популяциями и намного меньше, чем различия между русскими популяциями. То есть разные популяции белорусов генетически очень похожи друг на друга» . В то же время, относительно вопроса о похожести генофонда белорусов на балтов и славян, авторы отмечают, что «по отцовской линии отличия белорусов от балтов выражены очень явно - по гаплогруппам Y белорусы принадлежат к кругу восточных и западных славян. По материнской линии (гаплогруппы мтДНК) белорусы в равной степени похожи и на балтов, и на славян - как западных, так и восточных» .

Антропологический анализ

Доктор биологических наук, антрополог и генетик Алексей Микулич , исходя из антропологических признаков [

Живет и кочует по публикациям забавный тезис: "Раньше литовцы жили почти до Припяти, а потом с Полесья пришли славяне и вытеснили их за Вилейку". [Хороший пример - классический труд профессора Е. Карского "Белоруссы" Т.1.]

Учитывая площадь РБ (целиком лежащей в ареале балтских гидронимов - названий водоемов), геноцид "литовцев" был в 20 раз масштабнее истребления индейцев на Ямайке (площади как 200/10 тыс.км2). А Полесье до XVI в. на картах изображали морем Геродота .

А если опрерировать терминами архелогии и этнографии, тезис выглядит еще забавнее.

Для начала - о каком времени идет речь?

До V в.н.э. - "культура штрихованной керамики" . Соответсвтуют термины "анты", "венеды ", "будины" "невры", "андрофаги" и т.п.

В IV-VI в.н.э. - "банцеровская (тушемлинская) культура" . Соответсвуют термины "кривичи ", "дреговичи" и т.д.

"Конечная стадия пшеворской и черняховской культур по времени соответствует крушению Римской империи [ V век н.э.] и началу «великого переселения народов». ...Миграция в основном затронула зарождающееся княжеско-дружинное сословие. Таким образом, славянские культуры V-VII вв. следует рассматривать не как прямое генетическое развитие пшеворской и черняховской культур, а как эволюцию культуры населения."
Седов В.В. "Проблема этногенеза славян в археологической литературе 1979-1985 гг."

* Для справки - "прото-славянская страна" Ойум (Черняховская культура), лежавшая от Черного моря до Полесья, основана в результате миграции германских готов в ирано-язычную Скифию. Гуды (gudai) , от искаженного готы (Gothi, Gutans, Gytos) - в Летуве архаичное название беларусов.

"Вычленить в составе населения банцеровской (тушемлинской) культуры местный балтский и пришлый славянский этнические компоненты не представляется возможным. По всей вероятности, в ареале этой культуры сформировался культурный славяно-балтский симбиоз с общим домостроительством, керамическим материалом и погребальной обрядностью. Можно полагать, что время тушемлинской культуры было начальным этапом славянизации местного населения."
Седов В. В. "Славяне. Историко-археологическое исследование"

Антропологи считают, что автохтонное население в пределах РБ осталось постоянным в пределах 100-140 поколний (2000-3000 лет). В советской антропологии существовал такой очень нейтральный термин - "валдайско-верхнедвинский антропологический комплекс" , практически совпадающий с картой М. Довнар-Запольского.

* Для справки - термину "славянизированные литовцы" уже более ста лет. И да, в XIX-XX вв. пошел обратный процесс - и "Козловские" стали "Kazlauskas" (самая распространенная фамилия в Летуве).

"Важнейшие этнографические признаки славянских культур V-VII вв.- лепная керамика, погребальный обряд и домостроительство... Жизнь на городищах раннего железного века полностью затухает, все население теперь концентрируется на открытых поселениях, возникают убежища с мощными фортификационными сооружениями." (с) В.В. Седов.

Т. е. "славянство" - это переход из землянки в подобие городов и развитые ремесла. Вероятно, к IX-X веку - началу формирования Полоцкого княжества на "пути из варяг в греки ", - сложился общий язык-"койне". Про миграцию, сравнимую с походом венгров с Урала на Дунай, речь не идет.

"Принятие славянства" и вытеснение местных диалектов общим языком-койне могло растянуться на столетия. Еще в XVI в. Герберштейн в "Записках о Московии" описывал современных ему самогитов (не принявших "славянства") так -

"Самогиты носят плохую одежду... Жизнь свою проводят они в низких и притом очень длинных хижинах... У них в обычае держать скот, без всякой перегородки, под той же кровлей, под которой живут сами... Землю взрывают они не железом, а деревом."

Т.о. "славяне" и "древние племена" - это немного из разных категорий понятия. И претензии нашего северного соседа на все "дославянское наследие" слегка преувеличены и немного беспочвенны.

5 августа 1772 года состоялся первый раздел Речи Посполитой. Австрия получила Галицию, Пруссия – западную Пруссию, а Россия – Белоруссию.
Русские и белорусы признают: мы мало отличаемся друг от друга. Но всё-таки мы разные. Как формировалась Белоруссия и в чем её уникальность

История Белой Руси

Этноним «белорусы» был окончательно принят Российской империей в XVIII - XIX веках. Вместе с великороссами и малороссами, белорусы в глазах самодержавных идеологов составляли триединую общерусскую народность. В самой России термин начал использоваться при Екатерине II: после третьего раздела Польши в 1796 году, на вновь обретенных землях императрица повелела учредить Белорусскую губернию.

У историков нет единого мнения о происхождении топонимов Беларуссия, Белая Русь. Одни полагали, что Белой Русью называли земли, независимые от монголо-татар (белый – цвет свободы), другие возводили название к белому цвету одежды и волос местных жителей. Третьи противопоставляли белую христианскую Русь, черной языческой. Наиболее популярна была версия о Чёрной, Червонной и Белой Руси, где цвет сопоставлялся с определенной стороной света: чёрный - с севером, белый - с западом, червонный - с югом.

Территория Белой Руси простиралась далеко за пределы нынешней Белоруссии. С XIII века иностранцы-латиняне именовали Белой Русью (Ruthenia Alba) Северо-Восточную Русь. Западноевропейские средневековые географы в ней почти не бывали и смутно представляли себе её границы. Термин употреблялся и по отношению к Западнорусским княжествам, например, Полоцкому. В XVI – XVII веках понятие "Белая Русь" закрепилось за русскоязычными землями в Великом княжестве Литовском, а северо-восточные земли, наоборот, стали противопоставляться Белой Руси.

Присоединение Украины-Малороссии к России в 1654 году (не стоит забывать, что вместе с малороссийскими землями, были присоединены к Москве еще и часть белорусских) предоставило государственным идеологам отличную возможность выдвинуть концепцию братства трех народов – великорусского, малороссийского и белорусского.

Этнография и драники

Однако, несмотря на официальную идеологию, белорусам долгое время не находилось места в науке. Изучение их обрядов и народных обычаев только начиналось, а белорусский литературный язык делал первые шаги. Более сильные соседние народы, переживавшие период национального возрождения, в первую очередь поляки и русские, претендовали на Белую Русь в качестве прародины. Главным аргументом было то, что учёные не воспринимали белорусский язык как самостоятельный, называя его диалектом то русского, то польского языка.

Лишь в XX веке удалось выделить, что этногенез белорусов проходил на территории Верхнего Поднепровья, Среднего Подвинья и Верхнего Понеманья, то есть, на территории современной Белоруссии. Постепенно этнографы выделили самобытные стороны белорусского этноса и в частности, белорусскую кухню. Картошка в белорусских землях прижилась еще в XVIII веке (в отличие от остальной России, знавшей картофельные реформы и бунты 1840-х годов) и к концу XIX века в белорусская кухня пестрила ассортиментом блюд из картошки. Драниками, например.

Белорусы в науке

Интерес к истории белорусов, появление первых научно обоснованных концепций происхождения этноса – дело начала века XX. Одним из первых за него взялся Владимир Иванович Пичета, ученик знаменитого русского историка Василия Осиповича Ключевского. Исходя из расселения славян по "Повести Временных Лет", он предположил, что предками белорусов были кривичи, а также соседние с ними племена радимичей и дреговичей. В результате их консолидации и возник белорусский народ. Время возникновения определялось по выделению белорусского языка из древнерусского, в XIV веке.

Слабой стороной гипотезы было то, что летописные племена с середины XII столетия исчезают со страниц летописей и объяснить двухвековое молчание источников сложно. Но начало белорусской нации было положено, и не в последнюю роль из-за начавшегося систематичного изучения белорусского языка. В 1918 году преподаватель Петроградского университета Бронислав Тарашкевич подготовил первую его грамматику, впервые нормализовав орфографию. Так возникла так называемая тарашкевица – языковая норма, позднее принятая в белорусской эмиграции. Тарашкевице была противопоставлена грамматика белорусского языка 1933 года, созданная в результате языковых реформ 1930-х годов. В ней было много из русского, но она закрепилась и использовалась в Белоруссии до 2005 года, когда была проведена её частичная унификация с тарашкевицей. В качестве примечательного факта стоит отметить, что в 1920-х годах на официальном флаге БССР фраза «Пролетарии всех стран соединяйтесь!» была написана аж на четырех языках: русском, польском, идише и тарашкевице. Тарашкевицу не стоит путать с тарасянкой. Последняя – смесь русского и белорусского языков, встречается повсеместно в Белоруссии и сейчас, чаще в городах.

Белорусы от древнерусских людей

После Великой Отечественной войны национальный вопрос в СССР сильно обострился и на этой почве, для предотвращения межэтнических конфликтов в идеологии Союза стало широко использоваться новое наднациональное понятие – «советский народ». Незадолго до этого, в 1940-х, исследователи Древней Руси обосновали теорию «древнерусской народности» - единой колыбели белорусского, украинского и русского народов. Схожего между этими двумя концепциями было немного, но бросается в глаза активное их использование СССР в указанный период. Такие черты древнерусской народности, как «общность территории, экономики, права, военной организации и, особенно, общая борьба против внешних врагов с осознанием своего единства», можно смело отнести к советскому обществу конца 1940-х – 1960-х. Конечно, идеология не подчиняла историю, но структуры, которыми мыслили ученые-историки и политики-идеологи были очень похожи. Происхождение белорусов из древнерусской народности снимало слабые стороны «племенной» концепции этногенеза и подчеркивало постепенное обособление трех народов в XII – XIV веках. Впрочем, некоторые ученые продляют период формирования народности до конца XVI века.

Данная теория принята и сейчас. В 2011 году на праздновании 1150-летия Древнерусского государства её положения подтвердили историки России, Украины и Белоруссии. За это время в нее внесли данные археологии, показавшей активные связи предков белорусов с балтами и финно-уграми (отсюда родились версии балтского и финно-угорского происхождения белорусов), а также исследование ДНК, проведенное в Белоруссии в 2005 – 2010 годах, доказавшие близость трех восточнославянских народов и большие генетические различия славян и балтов по мужской линии.

Другая Русь

В Великом княжестве Литовском, в составе которого оказалась в XIII – XVI веках почти вся территория современной Белоруссии, старобелорусский язык (то есть западнорусский) был первым государственным языком – на нем велась все делопроизводство, записывали литературные произведения и законы. Развиваясь в отдельном государстве, он испытал сильное влияние польского и церковнославянского, но так и остался книжным языком. В отличие от него разговорный белорусский, испытывая те же влияния, развивался преимущественно в сельской местности и сохранился до настоящего времени. Территория формирования белорусов не так сильно пострадала от монголо-татар. Населению постоянно приходилось бороться за свою веру – православие и против иноземной культуры. В то же время, многое из западноевропейской культуры приживалось в Белоруссии быстрее и легче, чем в России. Например, книгопечатание, начатое Франциском Скориной почти на 50 лет раньше, чем в Московии. Наконец, еще одним немаловажным фактором, складывания белорусской народности стал климат, более мягкий и плодородный, чем в Средней полосе России. Именно поэтому в Белоруссии на 75 – 90 лет раньше прижилась картошка. Белорусская национальная идея сформировалась позднее, чем у других народов и стремилась разрешать вопросы без конфликтов. И в этом её сила.

Те, кто утверждал национальную самобытность украинцев и белорусов, тем самым вставали перед необходимостью объяснить причины ее возникновения. На первом этапе это делалось достаточно поверхностно. Так, Н. И. Костомаров заложил начало, условно говоря, «племенной концепции», согласно которой черты различия великорусов и малорусов были унаследованы от разных групп славянских племен («княжений»), упомянутых в «Повести временных лет». Этнические особенности белорусов объяснялись им просто: «Где были кривичи, там ныне белорусы» (5). Очевидно, под белорусами он понимал только жителей той территории, которая в первой половине XIX в. называлась «Белой Русью»: север, северо-восток и отчасти центр современной Белоруссии вкупе со Смоленщиной. Эта территория действительно была близка к территории расселения кривичей «Повести временных лет».

Российский историк В. О. Ключевский в конце XIX в. сформировал, а в 1904 г. опубликовал иное, хотя столь же поверхностное объяснение. Первоначальные племенные различия, по его мнению, стали уже, неразличимы к XIII в., когда Русь распалась на две мало связанные между собой области - южную (киевскую) и северо-восточную. «Великорусское племя... было делом новых разнообразных влияний, начавших действовать после этого разрыва народности», причем немалую роль сыграло взаимодействие с местным «инородческим» населением (по современной терминологии - субстратом), а также адаптация к природным условиям Волго-Окского междуречья. Южный же центр в результате татарского нашествия обезлюдел, а его уцелевшее население отхлынуло на территорию Польши и Великого княжества Литовского. В XV-XVI вв. его потомки вторично заселили степные окраины, смешавшись «с бродившими здесь остатками старинных кочевников», что и привело к сложению «малорусского племени как ветви русского народа» (6). Происхождение белорусов В. О. Ключевский вообще не затронул, но из общей схемы можно заключить, что его также можно было бы объяснить лишь «новыми разнообразными влияниями» XIII-XVI вв.

Все предложенные в дальнейшем объяснения этногенеза восточнославянских народов можно свести либо к одной из этих двух крайних позиций, либо к их комбинации в разных пропорциях. При этом вырисовывается достаточно характерная закономерность: представители украинского и белорусского национальных движений в целом склонялись к «племенной концепции», т. е. постулировали изначальные различия предков трех народов, а российские (позднее - ортодоксальные советские) исследователи явно смещали акцент в сторону вторичных влияний, разорвавших некогда единый этнос.

Две наиболее разработанные версии были предложены на рубеже XX в. А. А. Шахматовым и Е. Ф. Карским. Первый из них признавал разделение племен «Повести временных лет» на три группы говоров (северную, среднюю и южную), но полагал, что эти группы испытали нивелирующее взаимовлияние в эпоху Киевской Руси и послужили только основой для сформирования восточнославянских народов. В целом же этот процесс состоялся уже после татарского нашествия, в рамках новых государств - Московского и Литовского. В частности, белорусская народность сложилась на базе западной ветви среднерусской группы говоров, но благодаря прежде всего политической изоляции от восточных и северных говоров, эволюционировавших в направлении русского языка (7).

Е. Ф. Карский вслед за Н. И. Костомаровым усматривал истоки эт-нообразующих черт в особенностях древнеславянских племен. Но, поскольку в его время понятие «Белоруссия» стало значительно шире, включая жителей Полесья и верхнего Понеманья, механическое сопоставление белорусов с кривичами стало невозможным. Е. Ф. Карский указал на три древнерусских племени, давших начало белорусскому этносу: кривичей, дреговичей и радимичей. Но сложение единой народности на их основе он датировал более поздним временем - XIII-XIV вв., когда потомки указанных племен вошли в состав Великого княжества Литовского. Таким образом, решающими были все же вторичные влияния, хотя Е. Ф. Карский, по сути дела, так и не конкретизировал, в чем же они заключались (8).

В качестве примера эволюции «племенной концепции» интересна версия, предложенная деятелем белорусского национального возрождения В. Ластовским. Она была сформулирована в предисловии к изданному им в 1924 г. «Подручному русско-кривскому (белорусскому) словарю» (9). Уже в Х веке, по мнению В. Ластовского, белорусы представляли собой полностью сформировавшийся народ, который выступает под именем «кривичи», а ряд племен «Повести временных лет»: дреговичи, древляне, радимичи, вятичи (а также упомянутые им по явному недоразумению «горяне») - представляли собой просто ветви единого «кривского племени». Именно племенные особенности были, по его мнению, ключевыми в образовании белорусского («кривского») народа, а все вторичные воздействия (вхождение в состав Руси, принятие христианства, литовское, а затем польское и российское владычество) лишь размывали чистоту древнего этноса, которую надлежит по мере возможности сохранить и возродить. Интересно, что В. Ластовский совершенно не замечал порочного круга, лежащего в основе его концепции: основанием для включения древних племен в состав «кривского племени» служила их локализация на территории, которая в начале XX века была этнически белорусской, в то время как своеобразие данной территории объяснялось наследием этих же племен.

Развитие противоположной идеи привело к оформлению в советской историографии концепции «древнерусской народности». Вслед за Ключевским и отчасти Шахматовым ее сторонники утверждали, что уже в эпоху Киевской Руси племенные отличия утратили свое значение, а главные отличительные черты восточнославянских народов возникли позднее, после распада Руси и раздела ее территории между Московским государством и Великим княжеством Литовским (ВКЛ). В духе этой концепции в 40-е гг. был предложен ряд попыток объяснить причины появления белорусского этноса и его отличия от русского"". Основными факторами постулировались политическое объединение в рамках ВКЛ и экономические связи между отдельными областями будущей белорусской территории, причем механизм действия этих факторов не объяснялся. Вышедшие затем работы А. Н. Тихомирова и Л. В. Черепнина довольно детально обосновывали ключевую роль периода Киевской Руси для формирования восточнославянского единства в форме древнерусской народности (11). Вопрос о причинах различий при этом совершенно отступил на задний план. В сфере языкознания идея вторичности отличительных черт восточнославянских языков нашла развитие в работах Ф. П. Филина. Он обосновывал сложение к первой половине XII в. общерусского языка. в котором выделял северную и южную этнографические зоны. Образование трех восточнославянских языков было, по его мнению, результатом последующих эволюционных процессов. В частности, в западной части общерусского ареала примерно в XIV-XVI вв. развились такие вторичные явления, как отвердение звука «р», «дзекание» и другие характерные особенности белорусского языка (12). Причины подобных новаций лингвисты склонны объяснять внутренними законами развития языка (по аналогии с биологией их можно назвать своего рода «мутациями»).

Московский археолог В. В. Седов, опираясь главным образом на данные археологии и топонимики, в ряде работ сформулировал концепцию, которую можно условно назвать «субстратной» (13). Согласно этой теории, первоначально единый славянский массив при расселении по территории Восточной Европы наслоился на разные этнические субстраты. На территории современной Белоруссии славяне смешались с племенами балтской языковой группы, родственными литовцам и латышам. Ассимилированные потомки древних балтов привнесли в культуру и язык кривичей, дреговичей и радимичей самобытные черты, которые впоследствии не исчезли полностью в эпоху Киевской Руси и вновь проступили после ее распада. Именно на их основе произошла интеграция потомков указанных племен в единый белорусский этнос. Эта концепция в советский период встретила довольно холодный прием, в основном по идеологическим соображениям. Во-первых, приверженцев официальной догмы настораживал сам акцент на различия, а не на общность. Во-вторых, слишком бросалось в глаза сходство с «племенной концепцией», приверженцы которой в то время носили ярлык «буржуазных националистов».

Ситуация резко изменилась после образования на территории бывшего СССР новых независимых государств. Как и можно было ожидать, «племенная» и родственная ей «субстратная» концепции стали пользоваться повышенной популярностью. В статье В. П. Грицкевича «Какой быть белорусской исторической науке», появившейся в 1992 г., приведен целый перечень «мифов и умолчаний, которые на протяжении последних десятилетий сложились в советской белорусской исторической науке и с помощью историков укоренились в сознании людей». Среди них названы и мифы «о прогрессивной роли славянского элемента в формировании белорусского этноса», «об общей древнерусской народности», а также «о запоздалом до XIII-XIV веков оформлении белорусского этноса» (14). Понятно, что альтернативой может быть только признание прогрессивной роли балтского субстрата, отрицание древнерусской народности и датировка оформления белорусского этноса периодом не позднее IХ-Х вв., т. е. до включения белорусских земель в состав Киевской Руси.

Политический смысл противостоящих концепций вполне очевиден. Так же очевидно, что для их сторонников важно не столько соответствие этих представлений действительности, сколько вытекающие из них выводы «на злобу дня». Но понять суть этнических процессов внутри восточного славянства можно только путем опоры на реальные исторические факты. Итак, отличия белорусов от русских и украинцев могут восходить либо к древнему субстрату (при посредстве дреговичей, кривичей и радимичей, в наибольшей мере впитавших его), либо к периоду существования Великого княжества Литовского (вторая половина XIII-XVIII вв.). Естественно, нельзя исключать и того, что вклад в копилку этнического своеобразия делался в оба периода. О чем же говорят имеющиеся факты?

«Повесть временных лет» дает общие указания на локализацию славянских племенных княжений, но содержит лишь очень скудные данные об их происхождении. Сообщается только о западном («от ляхов») происхождении радимичей и вятичей. Данные археологии позволяют несколько уточнить эту информацию. Так, по современным представлениям, накануне массового расселения славян по Восточной Европе ареалом их расселения была пражская археологическая культура, существовавшая в VI-VII вв. в среднем Поднепровье, бассейнах Припяти и Западного Буга. В VIII-IX вв. на ее месте сложилась культура Луки-Райковецкой, черты которой находят затем прямое продолжение в древностях волынян, древлян, полян и дреговичей Х-ХI вв. Таким образом, указанные племена представляют собой близкородственную группу, в формировании которой роль какого-либо субстрата не прослеживается (15).

Процесс формирования кривичей, радимичей и вятичей был не столь прямолинейным. Они сложились в результате нескольких волн славянского проникновения в ареал древнего субстратного населения, которое традиционно относится к балтской языковой группе на том основании, что названия рек и озер в этом ареале находят наилучшее соответствие в современных литовском и латвийском языках. Следы этого местного населения прослеживаются вплоть до VIII в., а славянские черты окончательно возобладали лишь в следующем столетии - вероятно, в результате завершающей волны миграций. При этом древности радимичей и вятичей действительтю очень близки между собой, что неплохо соответствует летописному сообщению об их совместной миграции. Культура кривичей стоит несколько особняком, притом ареал ее охватывал в IХ-ХI вв. не только север и северо-восток Белоруссии и Смоленщину, но также Псковскую и значительную часть Тверской области, где субстрат был не балтским, а финским. Наиболее близки к кривичам, судя по археологическим данным, были их северные соседи - словене новгородские.

Таким образом, различные группы восточнославянских племен действительно существовали, но ни письменные, ни археологические данные не дают оснований для выделения среди них единой прабело-русской (равно как и праукраинской и правеликорусской) группы. Полоцкие кривичи, бесспорные предки белорусов, были ближе всего к смоленским и псковским кривичам, вошедшим позднее в состав русского народа. Потомки родственных между собой радимичей и вятичей также влились затем в разные этносы. Наконец, дреговичи имели общие корни с волынянами и другими южными племенами (предками украинцев, а отчасти и поляков).

Ареал балтского субстрата также не вполне совпадает с позднейшим ареалом белорусского этноса. Помимо большей части современной Белоруссии, он охватывал не только Смоленщину и Брянщину, но также Калужскую, Тульскую и Орловскую области (16) (ареал мощинской археологической культуры, смененной древностями вятичей в VIII в.(17)), обитатели которых не имели отношения к этногенезу белорусов. И наоборот, на территории белорусского Полесья дославянские черты уже к VI веку полностью исчезли, поэтому принадлежность полешуков к белорусскому этносу можно отнести на счет субстрата только с большой натяжкой.

Короче говоря, на основании «племенной» и «субстратной» концепций невозможно объяснить, почему потомки припятских дреговичей стали белорусами, а потомки древлян и волынян - украинцами, почему потомки вятичей с верховьев Оки стали русскими, а потомки радимичей - белорусами. И уж совершенно непонятно, какое общее наследие могло привести к слиянию в единый этнос пинских дреговичей с полоцкими кривичами. (Точности ради отметим, что часть дреговичского ареала, а именно в Центральной Белоруссии, впитала тот же субстрат, что и кривичи-полочане, но к исходной области дреговичей на берегах Припяти, ныне бесспорно входящей в состав белорусской этнической территории, это не относится.)

В то же время не выдерживает критики и концепция «древнерусской народности», к моменту сложения которой якобы исчезли черты племенного своеобразия предшествующей эпохи. Данные археологии, анализ региональных особенностей фонетики и лексики, отраженных в древнерусских летописях и берестяных грамотах, а также территориальное распространение позднейших диалектных черт позволяют утверждать о сохранении племенных особенностей не только в ХII-ХIII вв., но и вплоть до наших дней. Они, скажем, неплохо объясняют дреговичским наследием наличие в полесских говорах безударного «о» или твердых согласных в словах типа «iдэ». «ходы», «iшлы». объединяющее их с говорами на территории Украины. В свою очередь, зафиксированное в источниках смешение «ц» и «ч» {«полоцане». «немечь») объединяет потомков кривичей на Витебщине и Псковщине, а вятичское «аканье» и сегодня сближает московские говоры с белорусскими (18). Отмечается совпадение древнего ареала кривичей и новгородских словен с характерным погребальным обрядом «курганно-жальничного типа», сложившимся в XII-XV вв.(19) Следы его отчетливо прослеживаются на данной территории вплоть до XX в. в виде надмогильных камней и каменных крестов.

Тем не менее, речь идет именно о диалектных чертах, позволяющих выделять локальные особенности в составе этносов (в том числе общие для смежных этносов), но не различать этносы между собой. Появление признаков, которые объединяют всех белорусов в одно целое и отделяют их от русских и украинцев, требует совершенно иного объяснения.

Получается, что ни одна из противоположных концепций не соответствует всей сумме фактов. Племенные особенности не только существовали, но и сохранились до наших дней в форме локальных диалектных и этнографических зон, однако не они легли в основу современных этносов, поскольку совершенно не совпадают с ними территориально. С другой стороны, не было и единого древнерусского массива, позднее разорванного вторичными процессами. Появление трех современных этносов можно сравнить с картинками или словами, составленными из детских кубиков: составные части те же, но уложены в совсем другой комбинации. Относительно лучше других этой ситуации соответствуют концепции А. А. Шахматова и Е. Ф. Карского. Основные идеи их недавно воспроизведены в работе М. Ф. Пилипенко (которая, несмотря на претенциозный подзаголовок «Новая концепция», ничего принципиально нового не внесла) (20). Но и в них не хватает главного - объяснения механизмов действия той силы, которая выложила из старых кубиков новый узор.

Думается, причина того, что достаточно профессиональным исследователям на протяжении десятилетий не удалось найти убедительное решение этой проблемы, кроется в изначальной установке: поиск велся исключительно на уровне материальных факторов. Между тем известно, что главная этноопределяющая черта - общее самосознание или, другими словами, «национальная идея» - относится к категории нематериального. Роль идей в формировании общих черт материальной культуры и языка практически не изучена. Это и неудивительно - не только в ортодоксальной советской методологии, но и в характерное для многих западных исследователей материализме неопозитивистского толка сама постановка вопроса в подобной форме (идея формирует материальные объекты) звучит как ересь. Хотя даже основоположники марксизма признавали, что идея, овладев массами, может стать материальной силой, все же считалось, что «бытие определяет сознание», а не наоборот.

Эта дилемма сродни знаменитому вопросу о первичности яйца или курицы. Ответ просто находится в качественно иной плоскости. Идеи рождаются, овладевают массами и меняют мир, а эти материальные изменения, в свою очередь, порождают новые идеи. Примером может послужить история пробуждения белорусского и украинского самосознания. очень бегло изложенная в начале данной статьи. Несомненно, что обе национальные идеи зародились в головах конкретных людей как результат осознания ими объективных этнографических черт. Однако сами эти объективные различия были результатом воздействия на язык и культуру местного населения предшествовавших идей, в том числе и «национальных», вернее, «преднациональных» или государственных (хотя ни одна из них субъективно не осознавалась, да и объективно не являлась ни белорусской, ни украинской в современном понимании).

На нынешней стадии изученности вопроса невозможно подробно продемонстрировать, тем более в короткой статье, как именно идеи меняли этническую карту Восточной Европы. Можно попытаться указать лишь ни основные этапы в эволюции этих идей, в расчете на то, что механизм их воздействия будет прослежен позднее. Ниже мы предлагаем одну из таких черновых попыток.

Поскольку в период славянских «княжений» трудно усмотреть следы идей, ведущих к образованию украинской или белорусской народности, остается искать их в более поздние эпохи. Период распада Руси на полусамостоятельные земли-княжества кажется перспективным в этом плане, но лишь на первый взгляд. Центров консолидации в тот период было явно больше, чем современных этносов. Вывод В. О. Ключевского о двух центрах (киевском и владимиро-суздальском) представляется явно упрощенным. Можно говорить еще как минимум о пяти достаточно самостоятельных центрах: галицко-волынском, чернигово-северском, новгородско-псковском, смоленском и полоцком. Продолжая нашу аналогию с кубиками, можно сказать, что это была еще не окончательная их комбинация.

Тот факт, что Полоцкая земля в то время отличалась особым сепаратизмом, также не может объяснить появление белорусского этноса, тем более в его нынешних границах. Даже если признать обоснованными попытки усмотреть в Полоцком княжестве зачатки белорусской государственности, территория его охватывала не более половины современной Белоруссии. Вся южная ее часть была в то время гораздо теснее связана с Киевом, Черниговом и Волынью, чем с Полоцком. Достаточно напомнить, что Гомель и Речица в ХII-ХIII вв. входили непосредственно в Черниговское княжество, Мозырь - в Киевское, Мстиславль - в Смоленское, а Брест - во Владимиро-Волынское. Самостоятельные Гродненское и Турово-Пинское княжества также тяготели скорее к югу, чем к северу. Да и обособленность Полоцка от остальных русских княжеств не стоит переоценивать. В грамоте, составленной полочанами в 1264 г., недвусмысленно указывается, «што Руськая земля словет Полочьская» (21). Именно в этот период окончательно оформляется общерусское сознание, сохранившееся затем на протяжении столетий.

К тому же идея полоцкой независимости была довольно эфемерной. Последний всплеск ее, пожалуй, прослеживается в период княжения Андрея Ольгердовича (1340- 1380-е гг.), в дальнейшем же самосознание жителей Полоцкой земли никогда не шло далее регионального (земского) уровня. В XV-XVII столетиях ни о каком особом сепаратизме этой земли на фоне других регионов говорить не приходится.

Значительно более важные последствия для этногенетических процессов имело образование на территории Руси двух полностью самостоятельных и даже враждебных друг другу государств: Великого княжества Литовского и Великого княжества Московского. Не случайно именно на этот период обращали свое внимание все исследователи, отвергавшие «племенную» концепцию. Действительно, государственная граница между ВКЛ и Московским государством, сложившаяся к началу XVI в., удивительно точно совпадает с современной этнической границей между русскими и белорусами. Более того, изменения политической границы, в результате которых Смоленщина и Брянщина периодически отходили то к ВКЛ, то к Москве, хорошо соответствуют «промежуточному» этническому состоянию этих территорий, которое только в XX в. завершилось их включением в русский этнос (на большинстве этнографических и лингвистических карт конца XIX - начала XX в. эти территории еще обозначены как белорусские (22)).

Тем не менее факторы, производные от политического раздела Руси, неплохо объясняют только западную границу русского этноса, но никак не этническую границу между белорусами и украинцами. В политической истории этих двух народов не было существенных различий с середины XIV в. до 1569 г., когда в результате Люблинской унии территория Украины вошла непосредственно в Польское королевство, а Белоруссия осталась в составе ВКЛ, сохранившего самостоятельный статус в рамках федеративной Речи Посполитой. Да и политическая самостоятельность ВКЛ позднее была в значительной степени формальной, а основные культурные, религиозные и, в известной степени, социально-экономические процессы шли на всех восточных землях Речи Посполитой практически синхронно.

Более того. сам факт различного поведения белорусской и украинской шляхты накануне Люблинской унии, что и привело ко включению Украины в состав Польши, свидетельствует о серьезных различиях в самосознании - вопреки сходству внешних (материальных) условий. Причина появления этих различий требует своего объяснения.

Процесс образования ВКЛ начался, как известно, в середине XIII в., сразу после татарского нашествия на Русь. Уцелевшие княжества на севере и западе Белоруссии (Новогрудское и Полоцкое) оказались под властью литовских князей. Не исключено, что они сами пошли на союз с Литвой, чтобы избежать гораздо более неприятного подчинения Золотой Орде. На протяжении нескольких последующих десятилетий молодое государство отразило попытки подчинить его со стороны татар, Галицко-Волынского княжества и Тевтонского ордена, что доказало жизнестойкость новой государственной (естественно, не национальной!) идеи, которую можно условно называть «литовской». Она охватила население, отличавшееся крайней этнической пестротой. В его состав входили балтоязычные литовцы и родственные им выходцы из Пруссии и Ятвягии, а также славянское население Подвинья (в основе состоявшее из кривичей-полочан), Центральной Белорусии (потомки дреговичей, испытавших в этом районе воздействие довольно сильного субстрата) и верхнего Понеманья, где происходило смешение миграционных волн кривичей, дреговичей и волынян, наслоившихся на ятвяжский субстрат (культура каменных могил).

Правящая династия в этом государстве была литовского происхождения, что способствовало закреплению за ним политонима «Литва», который стал также одним из самоназваний смешанного населения. В то же время «языком межнационального общения», вероятно, стал местный славянский (смешанный кривичско-дреговичский) диалект, называемый в источниках «руским языком».

В то же время среди уцелевшего населения лесной и лесостепной зон Правобережной Украины, в основе своей состоящего из потомков носителей культуры Луки-Райковецкой, после утраты связей с другими русскими землями не могли не усилиться процессы консолидации. Им содействовало политическое объединение данной территории под властью Даниила Галицкого и его потомков. Надо полагать, что Турово-Пинская земля находилась под воздействием этого же центра, чему способствовала ее изначальная близость с Волынью. Фактически в этом регионе шел процесс сложения самостоятельного этноса, который по одному из названий данного ареала можно условно обозначить как «червонорусский».

Еще один очаг консолидации сложился в это время в Новгородской и Псковской землях, где местные потомки словен и северных кривичей ранее впитали значительный финно-угорский субстрат. После утраты прежних связей с разоренным югом здесь еще более возобладали местные особенности. Наметилась тенденция к возникновению отдельного «северорусского» этноса.

Остальная территория Руси находилась в состоянии глубокого упадка и запустения, усугубленных татарским владычеством. Первые симптомы преодоления кризиса наметились лишь в 1320-е гг., когда на территории Владимиро-Суздальской земли возродился четвертый очаг консолидации. За первенство в нем боролись Москва и Тверь. Победа Москвы и принятая ею роль лидера в борьбе против ордынского ига вели к зарождению великорусской «национальной идеи» и «московит-ского» этноса.

Но и этот расклад кубиков был лишь промежуточным. Наметившиеся процессы этногенеза вскоре испытали ряд глубоких трансформаций. Литва под властью талантливого политика Гедимина окрепла настолько, что начала подчинять соседние русские земли. Поначалу это привело к конфликту с южным («червонорусским») очагом, от которого под контроль Литвы примерно в 1320-е гг. отошли южные земли Белоруссии (Пинск и Брест). Но вскоре ситуация еще более резко изменилась, когда династия потомков Даниила Галицкого пресеклась. Их владения стали ареной борьбы между Литвой и соседней Польшей и к середине XIV в. оказались разделенными между ними.

Так южный этногенетический очаг утратил свое единство. Его западная часть (Галиция) на несколько столетий вошла в состав Польши, в то время как Волынь вслед за Полесьем попала под власть Гедимино-вичей. Это не могло устранить объективные черты сходства местных жителей, но крайне затруднило субъективное осознание этого сходства. Наоборот, политическая и интеллектуальная элита в Галиции не могла не испытывать сильное влияние идей польской государственности, а на остальной территории - аналогичных идей государственности «литовской» (в вышеуказанном «межэтническом смысле»). После Кревской унии 1386 г., когда оба государства образовали конфедерацию под властью единого монарха, между польской и «литовской» идеями началась конкуренция.

Позиция местной шляхты накануне Люблинской унии, когда сеймики Подляшья, Волынской земли и большей части Киевского воеводства высказались за прямое включение в состав Польши, была итогом этой конкуренции. В то же время шляхта этнографически близких волынянам Брестского, Пинского и Мозырского поветов приняла решение остаться в составе ВКЛ, что можно расценивать как свидетельство полной дезинтеграции южнорусского этногенетического центра. На одной части его территории возобладала польская идея, на другой - «литовская». В итоге его население влилось потом в два разных народа, линия раздела между которыми прошла как раз по границе между ВКЛ и Польским королевством после Люблинской унии.

Северорусский этногенетический очаг к этому времени также исчез в результате завоевания Новгородской земли Москвой во второй половине XV в. Окончательный удар ему был нанесен Иваном Грозным в годы опричнины, когда Новгород подвергся невиданно жестокому разгрому. После этого уцелевшее местное население утратило всякую опору для этнической консолидации и постепенно слилось с великорусским этносом.