Фауст коллекционер. Сжатый экскурс в любовное безумие

Когда она приезжала из частной школы домой на каникулы, я мог видеть ее чуть не каждый день: дом их стоял через дорогу, прямо против того крыла Ратуши, где я работал. Она то и дело мчалась куда-то, одна или вместе с сестренкой, а то и с какими-нибудь молодыми людьми. Вот это мне было вовсе не по вкусу. Иногда выдавалась минутка, я отрывался от своих гроссбухов и папок, подходил к окну и смотрел туда, на их дом, поверх матовых стекол, ну, бывало, и увижу ее. А вечером занесу это в дневник наблюдений. Сперва обозначал ее индексом "Х", а после, когда узнал, как ее звать, "M". Несколько раз встречал на улице, а как-то стоял прямо за ней в очереди в библиотеке на Кроссфилд-стрит. Она и не обернулась ни разу, а я долго смотрел на ее затылок, на волосы, заплетенные в длинную косу, очень светлые, шелковистые, словно кокон тутового шелкопряда. И собраны в одну косу, длинную, до пояса. То она ее на грудь перекидывала, то снова на спину. А то вокруг головы укладывала. И пока она не стала гостьей здесь, в моем доме, мне только раз посчастливилось увидеть эти волосы свободно рассыпавшимися по плечам. У меня прямо горло перехватило, так это было красиво. Ну точно русалка.

А в другой раз, в субботу, я поехал в Музей естественной истории, в Лондон, и мы возвращались в одном вагоне. Она сидела на третьей от меня скамейке, ко мне боком, и читала, а я целых полчаса на нее смотрел. Смотреть на нее было для меня ну все равно как за бабочкой охотиться, как редкий экземпляр ловить. Крадешься осторожненько, душа в пятки ушла, как говорится... Будто перламутровку ловишь. Я хочу сказать, я о ней думал всегда такими словами, как «неуловимая», «ускользающая», «редкостная»... В ней была какая-то утонченность, не то что в других, даже очень хорошеньких. Она была – для знатока. Для тех, кто понимает.

В тот год, когда она еще в школу уезжала, я не знал, кто она и что. Только фамилию отца – доктор Грей, да еще как-то слышал, говорили на встрече секции жесткокрылых, что вроде мать у нее попивает. И правда, раз встретил ее мамашу в магазине, слышал, как она с продавцом разговаривает – голосок жеманный, фу-ты ну-ты, тон барский, и видно сразу, из тех, кто не дурак выпить: штукатурка с лица чуть не валится и всякое такое.

Ну а потом в нашей городской газете напечатали, что она получила стипендию в Лондонском художественном училище и какая она умная и способная. И я узнал ее имя, красивое, как она сама, – Миранда. И узнал, что изучает искусство. После этой статьи все сразу пошло по-другому. Вроде мы как-то сблизились, хотя, конечно, не знали друг друга в том смысле, как это обычно бывает.

Не могу объяснить, отчего да почему... только как я ее впервые увидел, сразу понял: она – единственная. Конечно, я не окончательно свихнулся, понимал, что это всего лишь мечта, сновидение, и так оно и осталось бы, если бы не эти деньги. Я прямо грезил средь бела дня, придумывал всякие истории, вроде я ее встречаю, совершаю подвиги, она восхищается, мы женимся и всякое такое. Ничего дурного и в голове не держал. Потом только. Но это я еще объясню.

В грезах этих она рисовала картины, а я занимался своей коллекцией. Представлял себе, как она меня любит, как ей коллекция моя нравится, как она рисует и раскрашивает свои картины. Как мы с ней вместе работаем в красивом современном доме, в большущей комнате с таким огромным окном из цельного стекла, и вроде собрания секции жесткокрылых в этой комнате проходят. И я не молчу, как обычно, чтоб ненароком не сморозить чего, и мы с ней – хозяин и хозяйка, и все к нам с уважением. И она такая красивая – светлые волосы, серые глаза, – что от зависти все мужики зеленеют, прямо на глазах.

Ну конечно, эти все приятные мечты таяли, когда я видел ее с одним парнем, самоуверенным, наглым, из тех, кто позаканчивал частные школы и теперь раскатывают в спортивных автомобилях. Я раз на тотализаторе встретил его, он стоял у соседнего окошечка. Я вносил, а он получал. И говорит, дайте-ка мне полусотенными. А вся шутка в том и заключалась, что выигрыш у него был всего-то десять фунтов. Все они так. Ну, я видел иногда, как она в его машину садится, встречал их вместе или видел, как они в этой машине по городу катаются. Ну, тогда я очень бывал резок со всеми на работе и не вписывал "Х" в дневник энтомологических наблюдений. (Это все до того, как она в Лондон уехала. Тогда уж она его бросила.) В такие дни я позволял себе дурные мысли. Тут уж она рыдала и валялась у меня в ногах. Один раз даже я представил себе, как бью ее по щекам: как-то видел в одной пьесе по телеку, парень дал пощечину своей подружке. Может, тогда-то все и началось.

Мой отец погиб в автокатастрофе. Мне было два года. Случилось это в 1937-м. Он был пьян вдребезину. Но тетушка Энни утверждала, что запил он из-за матери. Я так и не узнал, что там было на самом деле, только вскоре после смерти отца мать уехала, оставила меня тетке, ей-то самой лишь бы жить полегче да повеселей. Мейбл, моя двоюродная сестрица, как-то раз сообщила мне в пылу ссоры (мы совсем еще были детишками), что мать моя – уличная и сбежала с иностранцем. У меня хватило глупости прямо отправиться к тетушке и задать ей этот вопрос. Ну, конечно, если уж она когда хотела от меня что утаить, это ей прекрасно удавалось. Теперь-то мне безразлично, и если даже мать жива, у меня видеть ее нет охоты. Даже из любопытства. А тетушка Энни всегда повторяет, мол, еще легко отделались. Думаю, она права.

Ну вот, значит, я рос у тетушки Энни и дядюшки Дика, вместе с их дочкой Мейбл. Тетушка – старшая сестра моего отца.

Дядя Дик умер, когда мне было пятнадцать лет, в 1950-м. Мы отправились на водохранилище рыбу ловить и, как всегда, разделились: я взял сачок и еще что там было нужно и ушел. А когда проголодался, вернулся к тому месту, где его оставил, там уже собралась целая толпа. Я подумал, ого, дядюшка, похоже, какую-то громадину на крючок подцепил. А оказалось – с ним случился удар. Его отвезли домой, только он уже не мог говорить и никого больше не узнавал.

Те дни, что мы провели с ним вместе – не так уж все время вместе, я ведь уходил бабочек ловить, а он сидел со своими удочками на берегу, но только ели мы всегда вместе и поездки к водохранилищу и домой тоже, – вот те дни с ним, пожалуй, самые счастливые в моей жизни (кроме, конечно, тех, о которых я потом расскажу). Тетушка и Мейбл насмехались надо мной из-за бабочек, во всяком случае, когда я был мальчишкой. А дядюшка – он всегда за меня стоял. И всегда восхищался, как я их умею накалывать, говорил, прекрасная аранжировка и всякое такое. И еще со мной радовался, когда удавалось вывести новый экземпляр имаго. Всегда сидел и смотрел, как из кокона выбирается бабочка, расправляет и сушит крылышки, как осторожно их пробует. Для банок с гусеницами он мне выделил местечко в своей кладовке, а когда на конкурсе «Мир твоих увлечений» я получил приз за коллекцию фритилларий, он мне подарил деньги, целую кучу – фунт стерлингов, только не велел тетке говорить. Да что там, он мне был как отец. Когда мне мои деньги вручали, чек этот, я его в пальцах зажал, а сам первым делом о дядюшке подумал, после Миранды, конечно. Я бы ему самые лучшие удочки купил... и снасть всякую... и все, чего бы он только ни захотел. Ну, это уж было невозможно.

На скачках я стал играть, как только мне стукнуло двадцать один. Каждую неделю ставил пять шиллингов. Старина Том и Крачли из нашего отдела и еще несколько девчонок скидывались и играли по крупной и вечно приставали, чтоб я к ним присоединился. Только я всегда отказывался, мол, я сам по себе, волк-одиночка. Да мне ни Том, ни Крачли никогда не были особенно по душе. Старина Том какой-то противный, скользкий, вечно распространяется про наш Городской совет, а сам лижет главного бухгалтера во все места. А Крачли – грязный тип, садист, никогда не упустит случая высмеять меня за бабочек, особенно при девчонках: «Что-то Фред усталым выглядит после воскресенья, видно, провел бурную ночку с какой-нибудь бабочкой...» Или: «Что это за нимфа была с тобой вчера? Может – нимфа Лида из Виргинии?» И старина Том ухмыльнется, а Джейн, подружка Крачли (она из отдела канализации, но вечно торчит у нас, в налоговом) – хихикнет. Вот уж кто на Миранду не похож. Ну небо и земля. Терпеть не могу вульгарных женщин, особенно молоденьких. Так что, повторяю, играл я всегда один.

Джон Фаулз - один из наиболее выдающихся и заслуженно популярных британских писателей ХХ века, современный классик главного калибра, автор всемирных бестселлеров "Волхв" и "Башня из черного дерева", "Дэниэл Мартин" и "Любовница французского лейтенанта". В сборнике представлены два романа:"Коллекционер " - первый роман Фаулза, но уже в нем есть все то, что позволяет автору многие годы оставаться любимцем публики и литературной критики, удивительно ловко совмещать массовую читательскую аудиторию со славой писателя интеллектуала: тонкие размышления и крепко закрученный сюжет, психологический реализм и таинственная атмосфера, точность деталей и широта обобщений, детективная интрига, положенная в основу сюжета и высоты философской притчи."Куколка" - роман публикуется в новом переводе и выходит по-русски полностью: переведены и вплетенные в романную ткань фрагменты хроникальной секции лондонского ежемесячника "Джентльменз мэгэзин", которые не только складываются в живописную панораму эпохи, но и содержат ключ к возможной разгадке происходящего.А происходящее в романе - таинственно донельзя. Пейзажи старой Англии, детективный сюжет с элементами мистики, хитроумные интриги и таинственные происшествия служат Фаулзу великолепным фоном для глубокого психологического исследования относительности познания и истины, границ человеческой свободы, исторических корней современной цивилизации.

«Коллекционер» - сюжет

Роман рассказывает об одиноком молодом человеке, Фредерике Клегге, служащем клерком в муниципалитете. В свободное время юноша увлекается коллекционированием бабочек.

В первой части романа рассказ идёт от имени Клегга. Он увлечен девушкой по имени Миранда Грей, студенткой художественного училища. Но Клегг недостаточно образован, не интересуется ничем, кроме бабочек и у него не хватает смелости познакомиться с ней. Он восхищается Мирандой на расстоянии.

Однажды Клегг выигрывает большую сумму на скачках. Это позволяет ему уволиться, отправить своих родственников за границу и купить дом в сельской глуши. В это же время он решает «присоединить» Миранду к своей коллекции. Похищение Клегг продумывает в мельчайших деталях и действительно, у него все получается очень профессионально. Клегг убежден, что, живя у него дома, девушка сможет полюбить его.

Вторая часть романа представляет собой «дневник» Миранды, во время заточения её в подвале дома, купленного Клеггом, вкупе с воспоминаниями девушки. Миранда уверена, что похищение имеет целью сексуальное насилие, но это оказывается неверно, и она скоро начинает немного жалеть своего похитителя, сравнивая его с Калибаном.

Миранда делает несколько попыток побега, но каждый раз Клегг останавливает её. Затем она пробует совратить его, но единственный результат, которого она добивается, это его озлобление.

В конце романа Миранда заболевает пневмонией и умирает. В третьей части повествование снова идёт от лица Клегга. После смерти Миранды он хочет покончить с жизнью, но найдя её дневник и узнав, что она никогда не любила его, решает повторить попытку с другой девушкой.

Рецензии

Рецензии на книгу «Коллекционер»

Пожалуйста, зарегистрируйтесь или войдите, чтобы оставить рецензию. Регистрация займет не более 15 секунд.

Анастасия

Книга 1963 года. Как жаль. Сейчас мы уже избалованы изобилием сюжетов,схожих с этим произведением. Наверное, именно поэтому книга не вызвала у меня бурных эмоций. Произведение...... Старомодно, если можно так сказать. Но это произведение способно провоцировать на эмоции: кто-то увидит родство своих взглядов с авторским виденьем, у кого-то некоторые отрывки могут вызвать раздражение, кто-то посчитает описанные идеи наивными и банальными. Товарищи, не забывайте, пока читаете....1963)))))наверное, тогда поднимаемые темы в произведении будоражили умы))) Скажу так, произведение написано мягко, реалистично, и чувство безысходности у читателя является сопутствующим всей линии сюжета. Еще вы найдете в этом произведении много интересных оборотов, метафор, острых замечаний и высказываний. Поэтому пробуйте)))Надеюсь, у вас эта книга вызовет больше эмоций, чем у меня.

Полезная рецензия?

/

3 / 0

Екатерина А.

Переживала, когда читала

Книга понравилась. Вообще, читая, не удержалась и полезла читать в интернете содержание. Переживала за героиню. Я верила, что она сможет выбраться. Но увы. Герой вызвал смешанные чувства. С одной стороны, он одинок, живет в своем мире. С другой стороны, он похититель, и как похититель вызывает чувство ненависти.

В целом, эта книга заставила меня подумать, стоит ли откладывать что-то на завтра...

Полезная рецензия?

/

0 / 0

Тата

Полезная рецензия?

/

0 / 0

Anna M

С каким-то особым желанием, приступила к прочтению книги « Коллекционер» Джона Фаульза.

Наверное, это необычно-приятное ощущение внутри, связано с самим названием книги. Такое интригующее, звонкое и то же время легкое. Было интересно, как Фаульз соединит страшную действительность с некой нежностью самого слова «Коллекционер».

Взрывающиеся, сильно кипящие чувства вызвал роман. После третьей страницы началось отвращение от манеры написания, уж слишком долго автор всё разжевывает, потом все-таки заинтересовала сюжетная линия, но в конце было огромное разочарование. Никогда не была наполнена такой бешеной ненавистью к выдуманному герою. Невозможно рассуждать о книге, с каким то трепетным отношением, желанием как то возвысить автора и похвалить за написанный роман.

Нет желания доказывать, что главный герой плохой, у каждого свое мнение. Разные книги, разные мнения.

При чтении не испытывала душевного наслаждения, было так грязно и мерзко… Неумение оберегать, ценить, любить … Чудовище которое, только делало вид, что ценит, переживает и заботится, на самом деле все делал ради своего высокомерного эго. Характеры у обоих персонажей не идеальны.

Но желания и потребности в поиске новой жертвы не заставили себя долго ждать, не успев похоронить, ту единственную, без которой К. не мог представить свою жизнь, уже с особым азартом выслеживал другую привлекательную цель.

Коллекционер – это маниакальное состояние души, при котором остановится невозможно, преследуя новое, неизведанное. Именно, когда у человека нет никаких ограничений в действиях, в чувствах, тогда и рождается мания преследования, достижение и удовлетворения своих собственных страстей. Каждый из нас в детстве ловил стрекоз или тех же бабочек, вспомните, при первой удачной попытке, мы не насыщались результатом, нам хотелось еще и еще. Так вот, нужно задаваться правильными целями, не обязательно приносить в жертву человека. Куда лучше коллекционировать бабочек, чем людей.

Перечитывать книгу не буду, слишком много негатива она оставила на душе. Очень мало, ценной информации, лично для меня. В следующий раз буду с особым вниманием выбирать произведение или роман. Не особо-то хочется опять писать отрицательную рецензию.

Полезная рецензия?

/

0 / 0

Лиса Салливан

Скучнейшая книга

После долгого перерыва в чтении худ.лит-ры, почувствовала, что хочется вернуться к такому виду досуга.

Вчера дочитала книжку "Коллекционер" Фаулза.

И это была одна из самых скучных книг из всех, что мне довелось прочесть. Пожалуй, с ней сравним только "Игрок" Достоевского и "Венера в мехах" Захер-Мазоха.

Девушка в книге смутно напомнила мне меня 15-летнюю. И похожий на Фредерика персонаж тоже был в моей жизни. Но все это так нудно, одно да потому: до тошноты возвышенные и надменные мысли Миранды на половину книги, а другая половина - сухое повествование от лица Фредерика, отягощенного "правильными" взглядами на жизнь, вежливостью и все той же возвышенностью помыслов. На мой взгляд, количество "розовых соплей" в этой книге просто зашкаливает.

Я читала книгу в надежде, что в конце произойдет хоть что-то. В общем-то, что-то произошло, и было даже интересно читать последние 15 экранов.

В общем, если эту книгу сократить раза в три, то она будет сносной.

Вообще, я наткнулась на эту книгу, пытаясь найти что-то похожее на Т.Харриса. Справедливости ради, нужно отметить, что многие вещи заметно повторяются в книге "Молчание ягнят" Харриса и "Коллекционере" Фаулза (бабочки, сама тема коллекционирования, маньяк и т.п.), но в то же время, хочу заметить, что Фаулз, на мой взгляд, плохо смог связать тему коллекционирования бабочек и маниакальную деятельность Фредерика. Сложилось впечатление, что тема бабочек там и вовсе для красного словца - вот, мол, пленница, как прекрасная бабочка. Более плоскую аллегорию и придумать сложно.

Главная героиня мне не понравилась совсем! Ей высказывания, мысли и характер меня просто возмутил. Сюжет хоть и интересный, но его монотонное развитие и много непонятных моментов испортили все впечатление.

Язык в книге достаточно простой, но мне почему-то читалось все-равно тяжело.

Вот такие противоречивые эмоции вызвала во мне столь популярная книга. Поэтому советовать ее кому-то или нет я не стану. Наверное, это книга на любителя. Я в их число не отношусь

И еще, если в описании к книге говорится о жалости к героям, и сочувствии им, то у меня таких чувств не возникло не к кому, ни к девушки, ни тем более к главному герою.

По книге есть фильм, но снят он достаточно давно, поэтому смотреть его не стала.

Полезная рецензия?

/

Copyright © J. R. Fowles, 1963

This edition is published by arrangement with Aitken Alexander Associates Ltd. and The Van Lear Agency LLC.

© Бессмертная И., перевод на русский язык, предисловие, 2013

© Издание на русском языке, оформление. ООО «Издательство «Эксмо», 2013

Все права защищены. Никакая часть электронной версии этой книги не может быть воспроизведена в какой бы то ни было форме и какими бы то ни было средствами, включая размещение в сети Интернет и в корпоративных сетях, для частного и публичного использования без письменного разрешения владельца авторских прав.

Предисловие

В эссе, название которого я вынесла здесь в эпиграф2
Фаулз Дж . Кротовые норы. М.: Махаон, 2002.

Джон Фаулз, современный английский классик с теперь уже мировым именем, говорит, что писателем он стал совершенно сознательно, желая не только найти способ выразить себя, но и «улучшить общество». По его словам, он стремился «писать (в следующем порядке) стихи, философские работы и – лишь в последнюю очередь – романы». И действительно, начал Фаулз в пятидесятые годы с писания стихов3
Сборник стихов был опубликован уже после выхода романов Фаулза «Коллекционер» и «Маг», в 1971 г.

Но славу ему принесли именно романы, в которых, кстати говоря, вполне ощутима философская мысль. Намерение писать философские работы Фаулз тоже осуществил вполне успешно: в 1964 г. был опубликован его «Аристос»4
Fowles John . Aristos. Lnd.

1964, переработанное издание – 1970 (перевод на русский язык 2003, 2004, 2006 гг.).

– собрание «непричесанных», не объединенных в единое целое рассуждений, вызванных к жизни чтением Гераклита и желанием высказать свои мысли о смысле жизни, о границах человеческих возможностей, о творчестве, об искусстве, о природе и обществе прямо, не облекая их в беллетристическую форму.

«Коллекционер» – первый опубликованный роман Фаулза – вышел в 1963 году и сразу сделал автора знаменитым. В сборнике «Современный английский роман» о Фаулзе писали: «…Самый интересный и значительный талант, проявившийся в шестидесятые годы»5
The Contemporary English Novel. Lnd., 1973. Р.13.

С тех пор книга издавалась и переиздавалась, была переведена почти на три десятка языков, по ней сняты фильмы, ставились спектакли, в том числе и в Москве6
Спектакль по роману «Коллекционер» был впервые поставлен в Москве в театре Р. Виктюка (инсценировка и режиссура С. Виноградова).

Популярность книги, неожиданная для самого автора, не удивительна. Как верно замечает в предисловии к первому русскому изданию романа Т. Красавченко, творчество Джона Фаулза «адекватно мироощущению современного человека. Писатель, отнюдь не подстраиваясь под читателя, порой открывая нелицеприятную правду о человеке, затрагивает «живой нерв жизни», расширяет представление о ней и об искусстве»7
Красавченко Т. Коллекционеры и художники // Фаулз Дж. Коллекционер. М.: Известия: Библиотека ИЛ, 1991. С. 6.

Интерес читателя к произведениям Фаулза усиливается еще и тем, что «романтический» или, как еще о нем говорят, «близкий магическому» реализм писателя облекается всегда в иную, не похожую на другие его работы форму. Это может быть и псевдофантастический, полный игры воображения или, как шутит Фаулз, «игры в Бога», пространный «Маг» (1966–1977), и коротенькая романтическая «Башня из черного дерева» (1974); роман в викторианском стиле «Женщина французского лейтенанта» (1969) и стилизованный под Средневековье «Мэггот» (1985, в русском переводе «Червь»); постмодернистская пародия на постмодернизм «Мантисса» (1982) и реалистический, отчасти автобиографический «Дэниел Мартин» (1977). Даже рассказы, вошедшие вместе с одноименной повестью в сборник «Башня из черного дерева», не похожи один на другой. Кроме того, все его произведения многоплановы: искушенный читатель найдет в них и пищу для ума, и повод для игры воображения, неискушенный – увлекательный, зачастую прямо-таки детективный сюжет, а порой и эротику.

Как уже сказано, «Коллекционер» – первый опубликованный, однако не первый написанный Фаулзом роман. Первым был «Маг» (в русском переводе – «Волхв»); эту книгу Фаулз решился опубликовать лишь после того, как обрел признание. Не удовлетворенный своим ранним романом, писатель снова взялся за работу над ним, и через одиннадцать лет читатели смогли познакомиться с новым вариантом «Мага». Уже в первой версии «Мага» определилась основная линия беллетристических произведений Фаулза: это романы воспитания чувств, формирования, становления личности.

В статьях и очерках разных лет, написанных по разным поводам и на разные темы8
Большая их часть опубликована в сборнике «Wormholes». Lnd., 1998 (перевод на русский язык: Кротовые норы. М.: Махаон, 2002).

Фаулз не раз повторяет, что в своих работах стремится повлиять на общество, сделать его лучше посредством влияния на отдельного человека. «…Я разделяю писателей на развлекателей и проповедников. Я не против развлекателей, я всего лишь против их теперешней гегемонии», – объясняет автор свою позицию в уже упомянутом эссе9
Фаулз Дж . Кротовые норы. С. 31.

В «Коллекционере» становление личности происходит в экстремальной обстановке, когда человеческие чувства обнажаются до предела. «Мой интерес возбуждают скрытые драматические психосексуальные смыслы, порождаемые экстремальными ситуациями, изолированностью. Однако, в отличие от Фрейда или Юнга, я никогда не считал эти смыслы таким уж важным подспорьем для анализа… <…> Тюремное заключение – лишь самая крайняя из целой группы таких ситуаций: застрявший лифт, например (ситуация, блестяще использованная Бергманом в фильме «Урок любви»), кораблекрушение или авиакатастрофа (Голдинг, «Повелитель Мух»), необитаемый остров (от Дефо до Антониони), джунгли, яхта, комната (Ионеско и Пинтер10
Харольд Пинтер (H. Pinter, 1930) – английский поэт и драматург, чьи пьесы отличает необычайная яркость портретов, данных через диалог персонажей. Здесь имеется в виду его пьеса «Комната» (The Room, 1957), как и другие его произведения ярко показывающая трудности человеческого общения и понимания. Пинтер много пишет для радио и телевидения. Его киносценарии включают киноверсии романов Марселя Пруста «В поисках утраченного времени», «Женщина французского лейтенанта» Дж. Фаулза и др.

), одиноко стоящий дом (сестры Бронте), автомобиль в тумане и т. д.»11
Фаулз Дж. Кротовые норы. С. 31.

Действие «Коллекционера» помещено в подвал уединенного дома в графстве Суссекс, на юго-востоке Англии. Он и она – Клегг и похищенная им Миранда, коллекционер и «экспонат» коллекции, – в сложном противостоянии самосознаний неизбежно меняются. Оба стоят перед вечным выбором между добром и злом. Миранда, светлая и наивно-чистая молодая девушка (недаром Фаулз дает ей имя прекрасной дочери волшебника Просперо из «Бури» Шекспира!), находит силы преодолеть «зло» внутри себя. Фредерик Клегг самозванно присваивает имя благородного Фердинанда из той же «Бури» (о существовании которой сам он и не подозревает), однако Миранда справедливо называет его Калибаном. Не умея и не желая учиться добру, Клегг тоже «находит силы» – преодолеть в себе потенциально доброе начало. В книге «Аристос», рассуждая о конфронтации между своими героями, Фаулз пишет, что это – противостояние не просто и не только между людьми, разделенными «классовым барьером», о чем постоянно напоминает Клегг. Главная разделительная линия в обществе проходит не между меньшинством и большинством, не между «Немногими» и «Многими», о чем упоминает в своем дневнике Миранда, и даже не между отдельными индивидами, не, так сказать, между «Я» и «другим», но внутри каждого человека 12
Фаулз Дж. Аристос. М.: АСТ, 2006. С. 10.

Однако внутреннее состояние человека зависит от условий, в которых он родился и вырос. И потому Клегг, выбравший «зло», не так уж виноват: «Клегг – похититель – совершил зло; но я попытался показать, что это зло явилось в значительной степени, а возможно и полностью, результатом дурного образования, убогой среды, сиротства – всех тех факторов, управлять которыми было не в его силах. Короче говоря, я пытался утверждать фактическую невиновность большинства. Миранда, похищенная им девушка, нисколько не более, чем он, могла управлять обстоятельствами, ее создавшими: обеспеченная семья, возможность получить хорошее образование, унаследованные способности и интеллект. Но это не значит, что она – само совершенство: она самонадеянна в своих представлениях, склонна к резонерству, преисполнена гуманно-либерального снобизма, как многие университетские студенты. Но… она могла бы стать лучше, могла бы стать человеком, в каких так отчаянно нуждается человечество»13
Фаулз Дж. Аристос. М.: АСТ, 2006. С. 11.

Словом, заключает писатель, никто из нас не совершенен, но среди нас не существует никого, совершенно лишенного достоинств.

В отличие от многих других романов, замысел которых, как рассказывает писатель, мог родиться случайно – из сновидения, из неожиданно возникшего во время прогулки образа, – «Коллекционер» был задуман после того, как Джон Фаулз попал в число присяжных на процессе, проходившем в центральном уголовном суде Лондона, Олд Бейли. Он пишет: «Закон, право могут быть прекрасны, но правосудия не существует. Психически не вполне нормальный человек, отец пятерых детей, бросивший в топку зачатого от него же самого ребенка своей старшей дочери, поднялся со скамьи подсудимых, что-то бормоча и рыдая. Обнаженность страдания и ужас переполняли зал суда: все дети этого человека были психически ненормальны, жена его бросила, у него не было ни денег, ни родных – ничего, кроме грубых, тяжелых рук с грязными ногтями и этих слез. Мне хотелось вскочить на ноги и кричать. Не мы его судили – судьей был он, и судил он жизнь – как она есть»14
Фаулз Дж. Кротовые норы. С. 32–33.

Не стоит, однако, предполагать, что в Клегге автор видит человека не вполне нормального психически. Нет, говорит он, Клегг нормален в той же степени, в какой нормальны многие, вышедшие из среды, веками жившей в нечеловеческих условиях. И когда мы читаем записки Клегга и испытываем недоуменный ужас, глубже узнавая этого человека, мы порой все же испытываем к нему и жалость.

В уже упоминавшемся предисловии к «Коллекционеру» Т. Красавченко говорит о том, что своеобразие английского романа – в его необычайно сильной связи с литературной традицией15
Красавченко Т . Указ. соч. С. 7.

«Коллекционера» я писал строго реалистически, отправляясь непосредственно от величайшего мастера придуманных биографий – Дефо, чтобы создать ощущение внешней обстановки романа. От Джейн Остен и Пикока16
Томас Лав Пикок (T.L. Peacock, 1785–1866) – английский сатирик, очеркист и поэт. Его сатирические работы в прозе дают представление о политической и культурной жизни Англии того времени с радикальных позиций (напр., «Аббатство кошмаров» – «Nightmare Abbey», 1818 г.).

Когда писал героиню. От Сартра и Камю, создавая «климат»17
Фаулз Дж . Кротовые норы. С. 32.

Тем не менее Фаулз нигде не выступает как имитатор «великих» – он совершенно самостоятелен. Настолько самостоятелен, что даже в собственных работах, всегда оставаясь самим собой, нигде себя не повторяет.

Избранная им для «Коллекционера» форма – два дневника, Клегга и Миранды, – дает возможность избежать открытого авторского вмешательства в текст, что так характерно для более поздней его книги – «Женщина французского лейтенанта». Мы не найдем в «Коллекционере» ни одной авторской ремарки, ни одного описания или характеристики героев. Читатель воспринимает – и понимает – персонажей исключительно через речь каждого из них, причем не просто благодаря содержанию их высказываний, но не в меньшей мере через способ выражения этого содержания, то есть через язык.

Роман с первой же страницы заставляет читателя увидеть Клегга и содрогнуться – такой убогой бесцветностью, примитивностью языка и мысли веет от этих фраз, изобилующих канцеляризмами, повторами, скобками, лишенных эмоциональной окраски. Клегг – мелкий чиновник, хорошо учившийся в школе, говорит в основном грамотно, лишь изредка допуская ошибки, характерные для человека, мало читавшего, такие как «хужее» или «более тщательнее». Но он боится отойти от шаблона, боится или не умеет употреблять в речи пословицы, поговорки, идиоматические выражения. Он никогда не шутит. И если вдруг повторит чью-то поговорку или шутку, обязательно «сошлется на автора» – своего дядюшку, сотрудника… Миранда замечает в одном из разговоров с Клеггом, что речь его – словно серый дождь, размывающий краски. Даже знаки препинания здесь характеризуют героя: не говоря уже о неправильно расставленных запятых, в речи Клегга редко встречаются вопросительные и совершенно отсутствуют восклицательные знаки! Мы ощущаем, как «закомплексован» этот человек, понимаем, что дело здесь не просто в недостатке знаний или культуры. Помимо всего прочего, Клегг страдает отсутствием воображения, творческого восприятия мира: главное достоинство для него – мертвая упорядоченность замкнутого тесного мирка, в котором он обитает. Недаром он коллекционирует бабочек, умерщвляя их, чтобы в определенном порядке навсегда приколоть под стеклом. (Надо сказать, что тему коллекционерства Фаулз затрагивает в своих работах довольно часто, считая, что коллекционировать допустимо лишь книги. Остальные виды коллекций либо бессмысленны, продиктованы тщеславием, либо – если приходится умерщвлять живые существа – преступны.) Недаром оказывается, что реальная, живая, «неупорядоченная» Миранда вызывает раздражение, а порой и ненависть самозваного «Фердинанда». Когда-то в русском языке существовало емкое и трагичное определение: «безлюбый» – не умеющий любить, не знающий любви. Таков Клегг, полагающий, что любит Миранду.

Со вздохом облегчения – как это ни парадоксально – погружаемся мы в трагические, но полные яркой, напряженной жизни и, несмотря на весь ужас ситуации, оптимистические записки Миранды. В противоположность речи Клегга, ее язык лексически богат, эмоционален, изобилует красками, интересными, зачастую неожиданными эпитетами; она живо и выразительно описывает людей, виденные ею городские и сельские пейзажи, солнечный свет, даже сны ее – красочны, независимо от того, светлый ли это сон или кошмар. Язык Миранды – не просто язык образованной интеллигентной девушки, это – язык художника, живущего в просторном мире цвета, язык человека, стремящегося к добру и любви, способного не только творить искусство, но и творить себя.

В романе присутствует еще один, пожалуй, не менее «главный» герой: художник. Он появляется не сам собой, а в дневниковых рассказах о нем Миранды. В значительной степени выражая взгляды автора на искусство и общество, он представляет в книге тех «Немногих», которых искренне заботят судьбы «Многих». Он говорит Миранде, что человек порядочный должен держаться левых взглядов (не забудем, что «левый» здесь значит «противоположный консервативному, реакционному»). Он учит ее, что к искусству следует относиться серьезно, будь то живопись или музыка, и именно ему она обязана тем, что отрешается от подростковых представлений о любви, учится любить всерьез.

Образ художника подчеркивает еще одну, весьма существенную линию романа – безуспешную погоню за ускользающей героиней. Если сам Клегг говорит, что выслеживать Миранду – все равно что редкую бабочку ловить, то для художника она – воплощение романтической мечты об утраченной чистоте, об истинной любви. Излюбленная тема рыцарских романов и баллад, рожденная в Средневековье культом Прекрасной Дамы – любовь к недосягаемой возлюбленной, к «Принцессе Грезе» (прямую ссылку на «Princesse Lointaine»18
«Принцесса Греза» (1895) – поэтическая драма Эдмона Ростана (1868–1919), французского поэта и драматурга, написанная по мотивам средневековой легенды о рыцарской любви.

Мы находим в надписи на рисунке, подаренном художником Миранде), – особенно ярко выявляется в противопоставлении двух персонажей-мужчин, так по-разному ищущих «ускользающую героиню».

Фаулз нередко использует в своих произведениях образ бабочки. У него можно найти и образ имаго19
Имаго – взрослая стадия развития бабочки.

– бабочки взрослой, вылупляющейся из кокона, и бабочек, похороненных в застекленных коробках коллекционера или бьющихся в стекло освещенного окна (вспомним, в частности, «Башню из черного дерева»). Символизм этого знакового для автора образа раскрывается читателю в разговоре художника с Мирандой, когда он говорит ей, что о таких, как она, писал Юнг. Речь идет о красоте, в которой выражена душа, о красоте одухотворенной. Бабочка – по-гречески «психея», но «психея» по-гречески также – дух, душа. Душа Клегга так и остается внутри кокона окутавшей его тьмы, душа Миранды вылупляется на свет, словно имаго, но вот успеет ли она расправить крылья?

Вернемся, однако, к проблеме противостояния большинства и меньшинства, «Многих» и «Немногих», весьма важной для Фаулза. В книге «Аристос» автор говорит, что писал своего «Коллекционера», опираясь на идеи Гераклита, делившего общество на aristoi, то есть моральную и интеллектуальную элиту, людей, благородных духом, и hoi polloi, – бездумную, конформную массу. Как видно, разделение на большинство и меньшинство есть разделение скорее биологическое, чем социальное, а в условиях общества, разграниченного на социальные группы, – биосоциальное, поскольку влияние среды на человека весьма велико. «Мы знаем о нем (то есть о Гераклите. – И.Б. ) очень мало, ибо он – предшественник великого века греческой философии, и все, что осталось от его трудов, – несколько зачастую неясных фрагментов…» – пишет Фаулз. Говоря о Гераклитовом понятии общества, разделенного на «Многих» и «Немногих», писатель продолжает: «Нельзя отрицать, что Гераклита использовали реакционеры, но мне кажется, что его основное положение биологически неопровержимо.

В каждой сфере человеческой деятельности очевидно, что источник большинства достижений – отдельные люди, гениальные ученые, художники, святые, революционеры… И не нужно большого ума, чтобы доказать обратное, – значительная часть человечества не является очень интеллектуальной, высокоморальной или хорошо образованной… Конечно, делать вывод, что человечество можно разделить на две четко определенные группы, – избранное меньшинство и презренное большинство, – идиотизм. Градации бесконечны…» И далее, объясняя некоторые, не понятые критиками, выводы романа, Фаулз говорит: «Действенное зло в Клегге одерживает победу над потенциальным добром Миранды. Я не хотел сказать этим, что смотрю на будущее с мрачным пессимизмом: я вовсе не имел в виду, что драгоценной элите угрожают варварские орды. Я только хотел сказать, что до тех пор, пока мы не признаем существование этого неоправданно жестокого конфликта (основывающегося в значительной мере на неоправданной зависти, с одной стороны, и неоправданном презрении – с другой) между биологическим большинством и биологическим меньшинством; до тех пор, пока мы не признаем, что мы не рождаемся и никогда не будем рождаться равными, хотя все мы рождаемся с равными человеческими правами; до тех пор, пока большинство не станет достаточно образованным, чтобы избавиться от ложного представления о своей неполноценности, а меньшинство – от столь же ложного представления о том, что биологическое превосходство есть норма существования, а не норма ответственности , чем оно в действительности является, нам никогда не придется жить в более справедливом и счастливом мире»20
Фаулз Дж. Аристос. Указ. соч. С. 9–11.

Именно в связи с этим Фаулз и утверждает, что разделительная линия в обществе проходит не вне, а внутри каждого человека. Миранда смогла сделать шаг за эту черту. Клегг – не смог.

Джон Фаулз родился в 1926 году в городке Ли-он-Си, в графстве Эссекс, на юго-востоке Англии. Его семья (как, кстати говоря, и семья Миранды) принадлежала к преуспевающему среднему классу – отец занимался импортом табака и имел несколько небольших табачных магазинов. Как говорит о нем Фаулз в своей книге «Дерево»21
Fowles John. The Tree. Lnd., 1979.

Он никогда в жизни не читал романов, зато любил природу и увлекался философией, вырываясь тем самым из круга «бездумного большинства». В 1939 году Джон был послан учиться в Бедфорд – привилегированную частную школу для мальчиков, где у него проявился интерес к французской и немецкой литературе: эту стезю он и избрал, поступив в Оксфордский университет. Однако когда по новым университетским правилам стало возможным специализироваться только в одной области (Джон Фаулз был тогда на втором курсе), он с удовольствием отказался от немецкого языка в пользу французского и литературы. Между окончанием школы и поступлением в Оксфорд он два года отслужил в морской пехоте, но войны 1939–1945 гг. уже не застал, она закончилась как раз тогда, когда его призвали в армию. Выйдя из университета с дипломом «второго класса» (Фаулз был не отличником – хорошистом), он работал учителем, сначала во Франции, в университете Пуатье – преподавателем английской литературы и так называемым носителем языка (1951), а затем, когда контракт ему не продлили, согласился поехать в Грецию, на остров Спетсаи, чтобы преподавать в частной мужской школе (1951–1952). Потом, до 1964 года, он работал в лондонских колледжах. В эссе «Я пишу, следовательно, я существую», опубликованном впервые в 1964 году, после выхода «Коллекционера», он говорит: «Десять лет назад я сделал свой выбор, решив стать писателем, – сделал выбор в экзистенциальном смысле этого акта; то есть мне постоянно приходилось делать этот выбор заново и жить в постоянной тревоге из-за обуревавших меня сомнений – а правильный ли выбор я сделал. Ведь я отверг гораздо более интересные возможности; я все поставил на одну карту – на этот выбор. Отчасти это был сознательный выбор экзистенциалиста, отчасти – зов крови, той самой – корнуольской22
Корнуолл – графство на юго-западе Великобритании, историческая область, коренное население которой – кельты, говорившие на корнуолльском языке, теперь вышедшем из употребления.

– четверти моего «я»; возможно, думаю я теперь, даже если бы ту мою книгу не приняли, если бы вообще никогда ни одна моя книга не была бы принята к печати, я был прав, построив жизнь в соответствии с этим выбором. Потому что меня окружают люди, не сделавшие – в этом смысле – собственного выбора: они позволили себе быть выбранными . Кого-то из них выбрали деньги, кого-то – символы высокого положения в обществе, кого-то – работа; и я не знаю, на кого из них грустнее смотреть – на того, кто понимает, что не сам выбрал, или на того, кто не понимает»23
Фаулз Дж. Кротовые норы. С. 28.

До выхода «Коллекционера» Фаулзу приходилось писать урывками, «в свободное от работы время». Правда, решив взяться за этот роман, он бросает преподавание: «Я не думаю о себе как о человеке, который «бросает работу, чтобы быть писателем». Я бросаю работу, чтобы наконец-то быть »24
Фаулз Дж. Кротовые норы. С. 29.

Успех романа позволил ему поселиться в уединенном доме с садом в маленьком городке Лайм-Риджисе, в графстве Дорсет, что на юго-западе Англии, и целиком посвятить себя «игре в Бога» – творчеству. В том же эссе он пишет: «Я не хочу быть английским писателем, я хочу быть писателем европейским, то есть я сказал бы – мегаевропейским (Европа, плюс Америка, плюс Россия, плюс все те страны, где культура является по существу европейской). Этого требует вовсе не мое непомерное тщеславие, не попытка прыгнуть выше собственной головы, но простой здравый смысл. Какой толк писать для того, чтобы тебя читали только в Англии? Я даже и англичанином-то быть не хочу. Мой родной язык – английский, но я – мегаевропеец»25
Фаулз Дж. Кротовые норы. С. 29.

Мы можем теперь с уверенностью сказать, что и эту поставленную перед собой задачу писатель выполнил с завидным успехом.

Мужчина и женщина. Мучитель и жертва. Миранда и Фредерик. Два антагонистичных друг другу начала, две противоположности. Героиня даже зовет Клэгга Калибаном, а он, едва ли вообще читавший Шекспира, сам для себя, словно в насмешку, выбирает имя Фердинанд. Словно лишний раз подчеркивая пропасть между тем, кто действительно годится в пару Миранде, и собой – нелюдимым, закосневшим в предрассудках дикарем.

Она – мечтательница, идеалистка, тонко чувствующая натура. Человек искусства, грезит о справедливости и мире на планете, а для себя просит лишь дара проникать в суть вещей, умения на холсте открыть свою душу и показать людям трепещущее солнечное сердце.

Он – коллекционер бабочек, собиратель, крадущий у мира красоту и жизнь, запирающий их в своих шкафах. Не понимает искусства, едва ли прочитал за всю жизнь хоть одну книгу и даже не пытается хоть что-то сделать во благо других. Даже родным дает часть денег просто потому, что так принято.

Казалось бы, ничего общего действительно нет. Но чем больше мы проникаем в души героев, чем больше они открываются нам, тем более шатким становится простое и красивое противопоставление. Простота привычных, еще шекспировских схем, нам не поможет, героям в них тесно, словно бабочке в банке-морилке.

Клэгг с детства заперт в своем косном и заплесневелом мирке. Ни любви, ни жалости, ни даже просто внимания и признания – да, малыш, ты действительно существуешь. Тупые нравоучения тетки, религиозное мракобесие, потом тупость и насмешки коллег. Герой оказывается развернут внутрь себя. А это трудно, когда там, внутри, пусто. Чтобы личность могла гармонично существовать в одиночестве, она должна иметь очень сильные внутренние опоры, если угодно, пресловутый стержень. А отрастить его можно только взаимодействуя с внешним миром, притом с по-настоящему благодатным окружением, поощряющим любопытство, интерес, тягу к знаниям. Всего этого Клэгг был лишен. Он уверен, что все вокруг словно оценивают его, презирают, насмехаются. Он начинает ненавидеть всех, кто сполна получил все то, о чем сам он не смел и мечтать. И совершенно закономерным образом эта ненависть уживается в его душе с каким-то трогательным поклонением, верой в то, что есть и другие, лучшие люди. Так он находит Миранду и влюбляется в нее, насколько вообще может любить существо, лишенное всякого понятия об эмпатии, морали и доброте. Любовь Клэгга - это любовь человека, который не научился любить. Последний шанс прокричать миру в лицо все, выстраданное годами одиночества – признайте меня, примите меня. Клэгг мучается, не понимает этого, и мучает Миранду.

Миранда, как уже сказано, считает себя адептом искусства. У нее в анамнезе, если разобраться, все то же – проблемы с родителями, ограниченность и глупость окружения, всепоглощающее увлечение, поставленное в центре личности. Клэгг собиратель, она творец. Казалось бы, разница очевидна. Но вот что странно: оба героя видят равнодушие и злобу мира, пресловутое всеобщее калибанство. Но Клэгг ощущает себя низшим и ищет равенства, Миранда же, по собственным словам, одна из немногих, и жаждет утвердиться в своем превосходстве. Я могу понять ненависть калибана, но ненависть высшего, более совершенного существа? Разве искусство не для всех? Разве подлинная красота может быть доступна лишь избранным? Клэгг жаждет открыть Миранде себя, но встречает лишь гнев и омерзение – там, в его душе, пусто и мрачно. Миранда же стремится стать настоящим художником, который, по ее же мнению, именно что раскрывает себя миру. Но вот какая штука: там, в ее душе, нет ничего подлинного и достойного демонстрации. Ее идеалы лживы и надуманны, она очарована идеей искусства, не понимая искусства. Точно так же Клэгг очарован любовью к Миранде, не понимая ни любви, ни Миранды. Миранда обманывается сама и, не понимая этого, обманывает Клэгга.

Мелочная, глупенькая, полная предрассудков, импульсивная девочка. Бросается из крайности в крайность. Ее метания – не порывы творческой души, а совершенно естественные реакции не до конца сложившейся и незрелой личности. Дикарь и мещанин Клэгг куда более целен и последователен. И это при том, что он был лишен столь многого. Он рвется к своей мечте любыми средствами, а когда понимает, что был обманут, находит в себе силы отвергнуть ложный идеал. Миранда же даже не пытается бороться за жизнь, она ослеплена заблуждениями, пытается расставить по полочкам свои пластмассовые идеалы, не понимая, что бабочки в неволе долго не живут.

Так что перед нами вовсе не чудовище и ангел, но два человека, по-разному прошедшие свои жизненный путь и одинаково затерявшиеся во мраке. Нелепо оправдывать преступление Клэгга, но не менее странно делать из Миранды идеал. Тысячи пар, если разобраться, делают друг с другом то же самое. Один мучает другого, удерживает подле себя, старается сделать частью себя, занимаясь этаким психологическим каннибализмом. А второй презирает, ненавидит, но в то же время ощущает некую брезгливую жалость, соучастие и, пусть даже невольно, довольство всеми теми благами, которыми осыпает его мучитель.

Иногда жертвы не так уж безвинны, что, впрочем, не умаляет причиненного им зла. Главное тут в другом.

Миранду обрекло не то, что Клэгг принял ее за ангела.

И даже не то, что им она на самом деле не была.

Девочка сама поверила, что она ангел, и возгордилась этим. И это ее погубило

Оценка: 9

Спойлер (раскрытие сюжета) (кликните по нему, чтобы увидеть)

Закидайте меня помидорами, но у меня из этой славной парочки похититель-жертва большую симпатию вызывает всё-таки похититель. Его, в сущности, и маньяком нельзя назвать. Наверно, каждый из нас в детстве ловил птичек, причем без всяких садистских целей. А Миранда птичка просто замечательная, за ней интересно наблюдать: яркая окраска(внешность), энергичность, некоторая непредсказуемость. Хотя, следует признать, все её хитрости и уловки тупой Калибан разгадывал на дальних подступах. Образ героини показан так, что отпадает всякое желание сочувствовать - остается только брезгливая жалость. Её презрение к Клеггу это даже не искреннее осознание своего превосходства, а скорее защитная реакция ошарашенной жертвы, доспехи, которыми Миранда одновременно хочет укрыться и ранить своего врага. Но Клегга трудно ранить. Да, он будет терпеть насмешки и презрение, битье посуды и проклятия, и эти явления будут вызывать у него глубокое огорчение: так, вероятно, огорчается ребенок, когда пойманная птичка продолжает его клевать или гадит в красивенькую кормушечку. Но у него нет других развлечений, да и птичка ему очень-преочень нравится, поэтому он её не выпустит. А Миранда как будто специально подогревает интерес к себе, соблазняет на дальнейшие наблюдения (кстати, в этом провоцирующем соблазне уличает её и Ч.В.): всеми силами доказывает Клеггу, как она умна, благородна, великолепна, демонстрирует свое творчество, пытается его чему-то учить, дискутировать с ним, в последний день перед освобождением, которое посулил ей Клегг, хочет выглядеть как можно привлекательнее, даже просит застегнуть на ней колье. Ну, что это? Наивность, глупость, бесстрашие? Это просто сущность Миранды. Она - красивая птичка, живая игрушка, и бессознательно стремиться не быть ничем иным. Поэтому вполне достойной её представляется идея соблазнить Клегга и таким образом купить или украсть свободу. Она предприимчива, энергична, но безвольна: объявляет голодовку, но начинает с аппетитом уплетать сразу после того, как почувствовала головокружение, просит бога о помощи, но клянет его и богохульствует, когда от него не спускается десант помощи, пытается играть с Клеггом разные роли, но не выдерживает ни одной из них, планирует побег, но в нужный момент оказывается не способной к решительным действиям. Сидя в темнице, уходит в глубокое самокопание и даже умудряется фиксировать свои успехи в дневнике - вот уж шикарный подарок наблюдателю! Не даром сей ценный научный труд похититель оставляет себе в качестве сувенира. Смерть Миранды очень похожа на смерть птички или хомячка, опочивших от неправильного ухода и тоски по воле, и эмоции у владельца вызывает соответствующие. Понимаю, это звучит чудовищно, да и Клегг - настоящий преступник. У меня нет желания обвинять Миранду и защищать Клегга, хотя с его высказыванием о том, что многие хотели бы совершить нечто подобное, если бы располагали деньгами и возможностями, пожалуй, соглашусь. С оговоркой: не только деньгами и возможностями, но и мотивацией, способностью зациклиться на чем-то и не пресытиться этим чем-то, а так же упорством ну просто огромным. Клегг и Миранда - два существа, которые живут в каждом. Но чтобы выстрелил именно Клегг, и именно Клегг-похититель, а не Клегг, направивший свое упорство и желание, например, на преумножение богатства или карьеру политика, нужен целый ряд факторов. Миранде же нужно всего ничего: любите себя, любуйтесь собой, копайтесь в себе и старайтесь при этом производить на всех вокруг самое потрясающее впечатление(для этого, конечно, придется приобрести кой-какие знания, придумать себе принципы и состряпать мировоззрение) и пожалуйста, вы - Миранда. Поэтому Миранд всегда больше, чем Клеггов, а синичек на улице всегда больше, чем детишек, стремящихся их поймать

Оценка: нет

Дебютный роман Фаулза «Коллекционер» демонстрирует свою «дебютность» более, чем что-либо другое. Фаулз упоминает в предисловии ко второму изданию «Волхва», что его он задумал еще до написания «Коллекционера». На уровне идеи «Волх» - первый роман автора. Это умозаключение сквозит через оба упомянутых романа. В первом своем крупном произведении - «Коллекционере» - Фаулз пробует. Пробует себя как писателя и сочинителя. Нехитрый сюжет о мании молодого человека вкупе со слабым психологическим анализом его образа и образа первого экспоната его коллекции - Миранды, - создает впечатление эдакой писательской разминки, «первого блина» на новой сковороде. У меня сложилось стойкое ощущение, что «Коллекционер» написан только ради тренировки перед написанием «Волхва». Впрочем, «Волхв» представляет собой многозначительный философских трактат помноженный на ноль, но тем не менее написан хорошо.

«Коллекционер» полностью соткан из упражнений для начинающего писателя. Фаулз их с успехом все выполняет, но ощущение «тренировки» это не умаляет. Сюжет, представленный двумя незамысловатыми линиями не представляет собой чего-то выдающегося, хотя его воплощение в словах слагает прекрасное ощущение, сходное с очередным современным триллером с Энтони Хопкинсом, который запоминается ненадолго, но в рекомендации друзьям венчается фразой: «Посмотри, фильм сойдет для одного раза».

Образ главной героини - Миранды - представляет собой разбитую и бережно склеенную тарелку обрывков, ошметков и кусочков мыслей и чувств. Мне кажется, Фаулз ее словами хотел выразить слишком много максималистичных подростковых мыслей и переживаний, что она просто разрывается от их сонма внутри себя. Она переполняется обрывочными суждениями и недосказанностями. Такое впечатление, что когда Фаулз писал «Коллекционера», он делал пометки в блокноте подобного рода: «Не забыть написать об очаровании мужчины среднего возраста... Написать о чувствах М. к матери... Порассуждать об искусстве [подчеркнуто]...», - и проч., и проч., а потом просто переписал их в рукопись. При этом, он отождествлял себя с ЧВ: надменным, подчеркнуто независимым, с высокомерно нудными суждениями. Вероятно, Фаулз читал произведения Кастанеды, во всяком случае, некоторые отголоски его творчества есть и в «Коллекционере». На самом же деле Фаулз является Калибаном и описывает сам себя в образе своего главного героя. Также как и Клегг хочет заполучить новый экспонат в свою коллекцию, Фаулз хочет увидеть свой первый роман готовым и уже изданным, и это превращается в манию автора.

Ничего впечатляющего в романе нет. Привлекателен он лишь своей небезынтересной историей уровня кинотриллера, как я уже говорил. Впрочем, тренировка вышла неплохая, за «Коллекционером» последовал более зрелый и продуманный «Волхв».

Оценка: 6

Книга о взаимоотношениях людей оказавшихся в ролях жертва/маньяк, жизнь/смерть.

Наш начинающий, делающий первые шажки маньяк, это забитый жизнью, безэмоциональный, не шибко интеллектуальный клерк. На него нежданно, негаданно сваливается счастье в виде крупной суммы денег. Только счастье ли это для него. Нет. Это лишь свобода действий для осуществления реальной мечты. Для него счастье заключается в коллекционировании красивых мертвых тел… бабочек.

Какое это удовольствие…сначала выслеживаешь ее, свою любовь, потом ловишь, накидывая сачок. Как она трепещет, как бьется в надежде на жизнь и свободу. Она не понимает, ее смерть уже пришла. Смерть, это он. Бабочка обречена, как только он ее увидел и захотел, захотел в свою коллекцию, ничего пошлого. А потом, какое счастье рассматривать на века сохранившиеся красивые трупы бабочек под стеклом, они такие красивые, такие безропотные, это их предназначение. Мертвая красота.

Влюбляясь, наш герой не придумывает никакого другого способа познакомиться с девушкой мечты, как осуществить все те же, привычные для него действия, что и с бабочками. Он по-другому просто не умеет. Он ее захотел, ничего пошлого, просто ему ее стало надо. Как поется в некой песне «а лучше бы пил и курил», изнасиловал бы, избил и бросил на пустыре. Но ему не это надо. И она это в итоге понимает «Надо быть мертвой, наколотой на булавку, всегда одинаковой, всегда красивой, радующей глаз. Он понимает, что отчасти моя красота – результат того, что я – живая. Но по настоящему живая я ему не нужна. Я должна быть живой, но как бы мертвой».

Наша героиня, милейшая девушка, красивая, беспечная, творческая и простите конечно, но как и любая бабочка достаточно умственно примитивная. Что для бабочек и таких красивых девушек особым минусом не является. Она жертва обреченная на смерть. Мертвая (без внутреннего наполнения) красота. Ее мысли лишь повторение слов учителей, творчество лишь подражание авторитетам. Особенно мне нравиться сценка с обсуждением Над пропастью во ржи, какими же клеше она говорит и как самобытно на ее фоне звучит Калибан (полностью с ним по этой теме согласна). Даже ее любимый ЧВ ей говорил, что ему не нравиться в женщинах и в ней в том числе «…я пишу картины по своему, живу по своему, говорю по своему, – против этого они ничего не имеют. Это им нравится, даже возбуждает. Но они терпеть не могут, когда мне не нравится, что они сами не способны поступать по своему». Она не способна.

Первая реакция, лежащий на поверхности смысл, это недоумение, ненависть к Калибану и сочувствие, жалость и сопереживание Миранде.

Но такой уж ли ужасный и аццкий маньяк наш Калибан, жестокий ли он, агрессивный, безжалостный, психопат… нет. Такая уж ли прекрасная, идеальная, творческая наша Миранда… нет. На мой взгляд, главное достояние книги, это отсутствие положительного/отрицательного героя, а значит, возможность посмотреть на мир и происходящее глазами и жертвы и маньяка, понимая, не оправдывая, но принимая их точки зрения на предмет сложившийся ситуэйшн.

Книга (как в принципе все книги Фаулза) о свободе выбора, что всегда можно выбрать другой путь, не основанный на эмоциональности, низменных желаниях, страхе и т.д. и который зачастую является спасительным для личности, но тут надо понять, что собственно от жизни треба.

Существуют такое мнение в криминалистической психологии, что если маньяк вас по какой-либо причине отпустил, до осуществления его конечной цели, то это не жалость к вам, не сожаление о совершенном, а это он просто выбрал не ту жертву, вы ему более не интересны. Он обманулся, вы своим поведением и отношением к ситуации можно сказать его - обломали. Ах, сколько было возможностей у Миранды его обломать. Да и просто сбежать, вот сцена с топором «И тут... Будто очнулась от скверного сна. Я должна была его ударить – и не могла, и все таки должна была ударить», а на улице машина с ключами... нет, она свой выбор сделала.

пысы. Посмотрела фильм 60-х годов, в стиле Хичкока снято, ну в целом нечего конечно, ожидала, что будет хуже. Такую книгу очень трудно экранизировать, тут же все построено на дневниках, мыслях, а для фильма нужен экшн.

Отдельно мне не понятно постоянное сравнение Коллекционера и Парфюмера. В чем их похожесть!? Никто не рассказывает, все только сравнивают, только вот по каким критериям?!

Оценка: 10

Очень странный язык письма, не приятный. Сюжет скучен - читать было не интересно. Воспринимается как проба пера, особенно с учетом того, что роман первый. Героям сопереживать не хотелось - уж слишком они плоские в своих образах, до абсурда. Дневник Миранды был утомителен. Роман не зацепил, возможно он рассчитан на более молодую аудиторию, потому как если бы прочел эту книгу я на курсе втором универа - то думаю, что роман мне понравился бы. Предположу, что автор решил показать лишь контрасты, не более того.

Оценка: 3

Это не книга про маньяка. Это книга, отвечающая на вопрос, что подразумевает человек, говоря своему ближнему «Я люблю тебя». Оказывается часто это означает: «Я люблю себя». Даже достигнув зрелости, человек остаётся ребёнком и он хочет играть. Но от дитя взрослый отличается тем, что последнему нужны живые игрушки.

Мудрая книга.

Оценка: 10

Собственно, читать роман поначалу было весьма скучновато. Отчасти это объясняется тем, что еще в студенческие годы ознакомился с его содержанием – один мой друг пересказал мне сюжет. Отчасти – тем, что первая часть романа, описывающая собственно похищение, действительно весьма скучна. Честно говоря, я начал впадать в недоумение – как этот второсортный триллер признали общепринятой мировой классикой?

Дневник Мирандны расставил все по местам. Нет, «Коллекционер» - это не просто повесть о маньяке. Это книга о столкновении двух миров, двух мировоззрений, двух человеческих типов, двух крайностей.

Сначала о Миранде. Это образованная девушка, молодая художница, разбирающаяся в искусстве. По ее дневнику видно, что она ведет насыщенную духовную жизнь, размышляет на сложные темы, многое пытается понять. На первый взгляд, она, будучи еще и жертвой «коллекционера» должна вызывать однозначную симпатию. Но чем больше читатель узнает о ней, тем больше возникает вопросов, тем больше она вызывает жалости вместо восхищения. Несмотря на свое опасное положение, она ведет себя так, как будто ничего понимает происходящего. Заводит с Клеггом отвлеченные разговоры о политике и искусстве, закатывает совершенно детские истерики по поводу мещанской обстановки в его доме, пытается заниматься его эстетическим воспитанием. Дневник почти наполовину посвящен рефлексии по поводу ее несостоявшейся любви и по поводу избранности таких как она – «деятелей искусства».

Вопрос в том, является ли она тем, кем себя считает? Достаточно ли просто знаний в области эстетики, чтобы причислить себя к некой высшей касте? Ведь, в отличие от своего наставника, она вовсе не прославилась как художник. Вся ее гордость – это только результат его влияния. Она способна тешить себя утопическими фантазиями, но совершенно не может постоять за себя, даже когда все обстоятельства обеспечивают ей преимущество. Перед лицом смертельной опасности, в полной власти сумасшедшего, она может бить фарфоровых уточек и громить обстановку, возмущаясь низменными вкусами похитителя. Человеку, совершенно не разбирающемуся в литературе, она подсовывает «Над пропастью во ржи» и удивляется, что он ничего не понял. (Дело в том, что эта безыскусная повесть, на мой взгляд, сильнее всего впечатляет людей искушенных, уставших от языковых причуд, закрученных сюжетов, многослойных метафор и прочей словесной экзотики. Она больше всего похожа на стакан ледяной чистой воды.) Иными словами, Мирадна полностью оторвана от реальности, она живет в полной одержимости своей культурной миссией, не понимая, насколько серьезны обстоятельства. Ее даже больше пугает гипотетическая ядерная война, чем реальная опасность разозлить «коллекционера».

Она строит бредовые теории, противопоставляя «коллекционеров» «художникам» (интересно, кто бы помнил всех этих пламенных революционеров кисти, если бы не прагматичные ценители и «бездушные» искусствоведы?), но совершенно не в состоянии разобраться в мотивациях Клегга, делая одну опаснейшую ошибку за другой. Неудивительно – слишком уж она наивна, бесконечно наивна для жестокого мира, со своими черно-белыми схемами и топорной логикой максималиста.

Нет, нельзя сказать, чтобы она была совершенно неправа. Действительно, большинство людей не понимает настоящего искусства, и это большая трагедия человечества – потому, что в результате оно наступает с каждым поколением на те же грабли. Действительно, общество зачастую уничтожает или калечит психологически тех, кто представляет собой «отклонение к совершенству». Но эстетическое чутье – это еще не повод причислять себя к избранным. И время ли рассуждать о мире во всем мире, если твой мир сузился до размеров особняка, из которого вряд ли удастся выйти живым?

Что касается самого «коллекционера», Клегга, его образ не столь удачен. С самого начала он представлен весьма примитивным и неприятным человеком, несмотря даже на то, что повествование в первой части ведется от его лица (а это должно вызвать хотя бы нейтральное отношения читателя, ведь так проще понять и оправдать действия персонажа). По-настоящему он раскрывается только в последней, третьей части книги, где обнаруживается и разрушается его двойственность. В нем словно бы уживаются два человека – забитый, отягощенный предрассудками трус, и настоящий монстр, уверенный в себе хищник. И до определенного момента первая половина его личности старается игнорировать существование второй. Только постоянный стресс, завершившийся сильнейшим шоком, заставил Клегга сорвать маску наивного, хорошо воспитанного простачка, «порядочного человека». Он наконец понял, чего он на самом деле хочет и как ему хочется жить.

Проблема в том, что Миранда слишком просто воспринимает своего похитителя. Она думает, что Клегг – простой обыватель, даже причисляет его к лицемерной массе. Но его лицемерие – иного рода. Он лжет даже себе, он даже не понимает себя, боится признаться себе в своих желаниях. У него есть черта, которая роднит его с Мирандой – это уверенность в своей избранности, только проявляется эта черта постепенно. Он так же одержим своим нравственным превосходством, постоянно мысленно упрекает всех окружающих в высокомерии.

Однако именно эта неосознанность жизни выглядит как-то фальшиво. Уже до меня другие рецензенты подмечали, что Клегг, при его увлечении, до странного мало уделяет внимания своей коллекции, практически не интересуется энтомологией. Его собирательство выглядит каким-то механическим, инстинктивным. Очень странно, что его страсть к коллекционированию не послужила раньше катализатором к освобождению страстей. Такое ощущение, что до того, как Клегг похитил Миранду, он по-настоящему не испытывал увлеченности. Может ли человек до такого возраста пребывать в подобном заторможенном, инфантильном состоянии? Впрочем, психически нормальным Клегга назвать сложно.

В чем же схожесть, что заставляет объединить эти противоположности? Дело в том, что и Миранда, и Клегг – пленники общества, его стандартов и условностей. И та, и другой всеми силами пытаются вырваться из навязанных им рамок, только делают это по-разному. Ницше сказал бы, что они обладают изначально рабским сознанием и не способны освободиться по-настоящему, обреченные на бесконечный бунт. Они не свободны, но бесконечно стремятся к свободе. Беда только в том, что в этом стремлении одна сотворила себе кумира, а второй – превратил свою жизнь в садистскую игру. Как бы они не противопоставляли себя обществу, но любое их действие отталкивается от этого противопоставления, и, в конечном итоге, обществом же и продиктовано. И Миранда, со своей достойной Дон Кихота борьбой с фарфоровыми уточками, и ее похититель, всегда старающийся подчеркнуть свое превосходство над людьми из своего же сословия – оба они полностью являются порождениями общества, его «системными ошибками».

Могла ли Миранда избавиться от своих предрассудков? Я не Ницше, поэтому скажу – может быть. С Клеггом все хуже – он практически сумасшедший (это становится видно, в третьей части, когда он, собираясь сделать одно, делает совершенно противоположное). Но все получилось так, как получилось в итоге.

Достоинства произведения:

хорошо показаны результаты пагубного влияния неправильного воспитания и социальных условностей на личность;

также хорошо показана история становления маньяка;

продемонстрированы две противоположные крайности человеческих характеров;

дневник Миранды, при всех его наивности и радикализме, отлично раскрывает тему подавления личности в современном обществе.

Недостатки:

первая часть скучновата и может отпугнуть читателя, ждущего от «Коллекционера» насыщенного в смысловом отношении текста;

характер самого «коллекционера» раскрыт хуже, чем характер его жертвы (возможно, Миранда ближе автору и позиционируется как условно положительный персонаж?).

Итог: зачастую «раскрученные», общепризнанные книги оказываются не столь уж интересными и впечатляющими. Все же в первую очередь «Коллекционер» - психологический триллер, книга о становлении маньяка, о том, как человек, сам того не осознавая, шаг за шагом превращается в чудовище. Что же касается социальной проблематики – на мой взгляд, автор не смог на 100% раскрыть противостояние двух человеческих типов, двух зарождающихся социальных явлений. Отчасти он сам загнал себя в эту ловушку – Клегг не слишком склонен к рефлексии, вдобавок слишком патологичен, и, вопреки предположениям Миранды, вовсе не вписывается в тип «воинствующей посредственности». В сущности, убеждениям и философским выкладкам Миранды не противопоставлено ничего, так как «коллекционер» не задумывается о своих убеждениях и не философствует. Именно этот момент зачастую приводит читателей (особенно молодых) к неверному выводу о том, что дневник узницы является «рупором» авторских идей. Уже потом становится понятно, что размышления героини наивны и крайне несвоевременны. «Коллекционер» - это книга о том, что в человеческом обществе, как в дикой природе, есть хищники и жертвы. Может ли общество вырваться из этой модели и как это сделать? Автор не предлагает панацеи от насилия и социальной несправедливости – и уже этим книга хороша. «Коллекционер» - это скорее предостережение, чем поучение; скорее вопрос, чем ответ.

Оценка: 8

Не понимаю, если честно, как можно сравнивать «Коллекционера» и «Парфюмера». В свое время «Парфюмер» мне показался дешевой и малопривлекательной книгой, этаким трюком, сальным номером, чья цель лишь удивить и поразить читателя любой ценой. «Коллекционер» же стоит совсех других слов. Это произведение, написанное первоклассным языком. Это философия психологии стильно впаянная в текст.

Меня потрясла эта книга. В первую очередь, наверное, тем что коллекционер вызвал у меня жалость. Почему? Ведь он мерзавец... Дело, наверное, в таланте писателя. Он создал его настолько живым, настолько настоящим, что неосознанно начинаешь его жалеть. Он же просто не умеет любить...Он коллекционер, и это самое страшное, что может с человеком случиться.

Любопытно еще и то, что образ Миранды теряется перед образом Клегга. Яркая, умная и интересная Миранда перед серым, малочувствительным и неглубоким Клеггом...

Может быть, это еще и книга-предостережение. Каждый из нас в той или иной степени коллекционер. Кто-то коллекционирует друзей, кто-то победы, а кто-то и бабочек... Главное не увлечься...

Эта книга на многое заставляет посмотреть по-другому. Игра мотивов, стремлений и предельных возможностей. Борьба живого и каменного, когда непонятно окажется камень способным на чувства или нет.

Оценка: 10

Коллекционер - это притча. И не о борьбе Добра и Зла, Черного и Белого, а о том, как трудно пробиться чему-то яркому на фоне обычной мещанской серости.

Оценка: 10

Для меня в первую, во вторую и в третью очередь эта гениальность заключается в том, какое количество эмоций, мыслей, вопросов генерируют его произведения (по крайней мере те два романа, которые я прочитал). Одним словом, отклик. Как писал сам Фаулз в предисловии к «Волхву» (точнее к его переизданию): «Его идея – это отклик, который он будит в читателе, а заданных заранее «верных» реакций, насколько я знаю, не бывает.». Мне кажется, что это в полной мере относится и к любому произведению вообще, не только к «Волхву», не только к произведениям Фаулза, а вообще к любому, не только к литературному.

За последние два года (без малого) у меня отклик, по-настоящему сильный, будоражащий, не позволяющий долго ещё расслабиться, отпустить из головы мысли, размышления о только что прочитанном, полноценно переключиться на иное, начать читать/смотреть что-то другое, вызвало всего 3 произведения, и два из них - романы Джона Фаулза.

Основная часть повествования разделена на 2 части, которые ведутся от лица двух главных героев. И каждая из них формирует полноценный образ каждого из персонажей, они получаются настолько настоящими, что вызывали реакцию почти на физическом уровню. До чего же пару раз неодолимо чесались руки дать в морду этому...бану (здесь возможно зашифрован Калибан, а не то, что вы подумали). За его исключительную инфантильность, пустоту, а главное за то, что он ничего с этим не пытается сделать, а только пеняет другим, что они не так делают, что они не хотят понять его, понять, что у него тоже есть эмоции, что он тоже умеет чувствовать. Наверное, во многом столь сильные эмоции по отношению к Фредерику заключаются ещё в том, что находил в нём ряд черт, в которых я угадывал себя (к счастью, прошлого, давнего себя) и это было довольно-таки болезненно. Говорит ли это о том, что он мог измениться?... Что могло что-то пойти по-другому (Миранду пока оставим за скобками), что могло не произойти того, что произошло, что он не стал тем, кем стал в итоге. Не уверен, совсем даже не уверен. В первую очередь по тому, что я так и не увидел предпосылок к тому. Да, возможно, преступления бы не случилось, но стал бы он принципиально другим? Вопрос...

Дойдя до этой точки размышлений неизбежно возникает новый вопрос. А какова причина возникновения таких людей? Вариантов можно накидать множество. Самые очевидные (высказанные в самом романе) - воспитание, атмосфера в которой рос Фредерик, то, что его недолюбили ну и конечно же классовая разница (на это особое внимание позже обращал сам Фаулз). Но, ведь не каждый человек презирает другого, не своего класса (и тут даже не важно к какому классу кто принадлежит - «Многим» или «Немногим», презрение взаимно и обоюдоостро). А раз путей, приведших Фредерика именно в эту точку (до деревянного ящика) было множество, так ли было сильно влияние Миранды на то, что было после этого ящика? Вопрос...

Тут мы подошли к образу второго главного героя, которого мы ранее оставили за скобками. Миранда. Кто она, что за человек и какова её роль во всем произошедшем? Первые два вопроса не вызвали особого интереса у меня, потому что, на мой взгляд, плюс минус обычный человек, каких полно вокруг. Даже её пороки не особо меня возмутили. Да, сноб; да, заносчива; да, самодовольна, ну и что? Каждый из нас, конечно же, белый и пушистый, без пороков и недостатков. А чем вышеозначенные пороки хуже многих других? По-моему, ничем. Но помимо пороков видно достаточно иных, положительных, черт. А главное, главное видно, что с течением времени (в рамках книги) она растёт над собой. Да, растёт не равномерно, да, её «кидает» из стороны в сторону в том, какой она хочет быть. Но это нормально, это поиск, она ищет себя, а в таком деле редко когда наталкиваешься сразу на правильный путь. Как правило, наоборот, ты набьёшь себе кучу шишек на лбу, натрёшь множество мозолей по пути к себе. Она была слишком молода (не с точки зрения простого количественного исчисления прожитых лет) и неопытна. И в этом плане её жаль. Да, она наделала много ошибок в общении с Фредериком; да, она несомненно подтолкнула его к тому, что случилось после. Но на мой взгляд - это не вина её, скорее беда. А может могла она всё же что-то сделать? Вопрос...

Вопросы, вопросы... Нашёл ли я на все из них ответы, которые бы меня устроили? Ни в коей мере. Расстроен ли я этим? Ничуть!

До чего же всё-таки гениален Фаулз.

Оценка: 9

Спойлеры и исключительно субъективное мнение.

Для начала, буквально пара фраз о названии. Название - это отражение финала, оно как будто завершающий штрих, ведь дело вовсе не в бабочках. Так и бывает: сперва гоняешься за чем-то единственным, прекрасным, удивительным, думаешь только об этом, отдаёшь всего себя. А потом, когда это портится или когда оказывается у тебя, начинаешь искать новый экземпляр, а потом новый, и новый. Герой ведь не был маньяком, и именно Миранда сделала его таким. Он стоял на краю пропасти, за шаг до падения, и Миранда толкнула его в спину, и он упал, и произведение оборвалось на той высокой пронзительной ноте, когда Фредерик рухнул вниз.

Весь текст прописан от первого лица. Знаю, есть личности, почему-то не переваривающие повествования от первого лица, но в произведениях подобного плана это - идеальное решение. Только как бы излагая мысли персонажа на бумагу, можно избежать авторской оценки и позволить читателю полностью прочувствовать весь хаос, творящийся в головах героев. Стоит отметить и прекрасную стилизацию - лишь талантливый писатель может стилизовать текст под не очень грамотный, обрывочный и прочее так, что никто не подумает: «Ага, он сам малограмотен», ведь под покрывалом этой стилизации всё равно ощущается красивый язык. Многие сравнения и описания настолько яркие и сочные, что хочется перечитывать по нескольку раз и выписывать в цитатник не ради смысла, а ради красоты формы.

Персонажи. Они в «Коллекционере» настолько неоднозначны, что рассуждать о них можно часами, а отношение к ним способно меняться с каждой прочитанной страницей. Начну с Миранды, девушка-бабочка, ставшая первым, возможно, самым ярким, экземпляром коллекции Фредерика. Потрясающий образец лицемерия, нарциссизма, юношеского максимализма и снобизма. Она презирает серое большинство, хотя сама слеплена из того же теста. Она - серая, как и Фредерик, и единственное её отличие, поднимающее её над Фредериком - образование. Она кичится своей якобы способностью понимать искусство, своей добродетелью, да и самой собой - тоже. Но она пустышка, потому что, как верно заметил Ч.В., полюбить она неспособна, пусть и с оговоркой «возможно», а любое искусство рождается из любви и сопутствующим ей чувствам. А Миранда даже ненавидеть неспособна, в ней есть только серая жалость. Она - самая настоящая бабочка. Бабочки летят на огонь - яркий, красивый, и Миранда летит на внешнюю красоту. Пусть даже и понимает, что неправа, и всё равно продолжает лететь. Испытание роскошью она не выдержала, сломалась и продалась, как бы ни пыталась себя оправдывать, да и все её оправдания выглядят сухими, поверхностными, словно она просто знает, что это неправильно и что нужно написать, как всё это плохо, но не осознаёт до конца. Единственное, что подкупает в ней - отчаянная жажда жить. Миранда, по-сути, не виновата в том, что она - такая, такой её сделали воспитание, образование, круг её общения. Но если в человеке есть глубина, то она никуда не денется, ни под каким воспитанием, а у Миранды этой глубины нет. Она мыслит абстрактными категориями, повторяет чужие слова, словно попугай, и своё мнение у неё проскальзывает не так уж часто. У Миранды есть крылья, но высоко взлететь она не может, вот и кружит, как бабочка, над землёй, а не летает в вышине, как птица. И я с трудом могу поверить в то, что Миранде двадцать лет. Я бы дала ей не больше семнадцати.

Ч.В. Персонаж, с мнением о котором я так и не определилась. Он слишком много судит, слишком много и показушно рассуждает, и вместе с тем есть в нём что-то. Даже сказать больше нечего.

Фредерик. Воплощение абсолютной пустоты. Он не серый, как Миранда, он бесцветный. Не удивительно, что он так цеплялся за Миранду и выдуманную им самим любовь - как он сам сказал, больше у него и нет ничего. Моё отношение к нему колебалось от сочувствия (ведь он, так же, как и Миранда, не виноват, по большей части) до непонимания, но финал всё перечеркнул, оставив только отвращение. Он, словно трусливый хорёк, бегал туда-сюда, не в силах привести «любимой» женщине врача. Думаю, он хотел, чтобы она умерла. Может, желал освободиться от её влияния на себя, может, сам не хотел жить и жаждал для себя трагической кончины рядом с её телом. Но горе его не было долгим, потому что любви-то он не испытывал, только болезненную одержимость, вызванную страхом остаться совсем одному.

С книгами Фаулза, в частности с «Коллекционером» и «Мантиссой» все идет именно по такому сценарию. Страх приступить к чтению - аннотация уже готовит нас к анализу и препарированию психологического дуэта «охотник-жертва». Понимаешь, что это сильная серьезная вещь. Тут будет некуда скрыться, почти нет заглавных персонажей (кроме тех, что живут в воспоминаниях девушки), ни лихо закрученного действия. Ты остаешься один на один с этими двумя, а точнее с Коллекционером. Книга не даст читателю расслабиться, заставит думать...

Первым конечно было ощущение осдака в душе, сочуствие жертве, и реакция эта нормальная, естественная... Загубленная судьба девушки по вине и по прихоти некоего непонятного субъекта. Еще острее это ощущение трагедии, когда автор будто специально подчеркивает, что герой - личность ничем не примечательная, ни в жизни не состоялся, нет в его душе смелых порывов. Самые большие его подвиги в жизни - выигрыш в лотерею. Да еще так факт, описание того, сколь трепетно и скурпулезно он относиться к своей коллекции. И заметьте, возможно сами жертвы его занимают даже меньше, чем сам процесс.

Но когда чувства потихоньку успокаиваются, понимаешь что за ценную книгу держишь в руках. И дело даже не в мастерстве Фаулза как писателя. На мой вкус его описательные моменты бывают иногда излишне затянуты. Ценность книги в том, что перед нами дуэль, настоящая ожесточенная. Это не дуэль добра со злом, как может показаться. И не противостояние «прекрасного» и «ужасного». Это противостояние всей серости, никчемности обыденной жизни и красоты мира и произведений искусства. Главное, как бы отчаянно ни сражалась главная героиня, у нее нет возможности остаться в живых. Умирать она начала став художником и бросив вызов повседневности.

Бабочки - очень емкий образ. Бабочка, пойманная ребенком, оказывается в грубых и неосторожных руках. Погибает как правило. Но много ли бабочек переживают суровую зиму? Автор хотел подчеркнуть, что личность творческая, в душе которой живет и смятение и сомнения не способна к долгому полету и быстро сгорает. А посредственность - посредственность бесстрастна, а потому цепко держится за жизнь. Потому что редко задается вселенскими вопросами. Но яркий окрас бабочек ее всегда прельщает.

Еще, мне кажется, у Фаулза промелькнула что-то от Достоевского. В какой-то момент своей жизни Коллекционер задается вопросом - «а способен ли я», «имею право». Правда когда получает утвердительный ответ, теряется, и со свойственной его внутреннему миру скудости решает оставить «все как есть». Пусть бьется дура-бабочка о стенки клетки... Что так что сяк - ее час пробьет скоро.

Ну а мастерство Фаулза как всегда, на высоте. Если он в состоянии, управляя лишь чувствами и эмоциями двух персонажей держать нас в напряжении на протяжении всего романа.

Ну а с Зюскиндом я бы Коллекционера не сравнивала. На поверхности лишь сюжетный ход - гибель невинной жертвы. У Фаулза главное показать как «искусство» гибнет сталкиваясь с реальной жизнью, плюс психология человека. В парфюмере - рассуждение о сопоставимости шедевра, произведения искусства и цены, которую приходиться заплатить за него. Согласимся ли мы жить в идеальном мире, если будем знать, что он был построен на загубленной жизни всего-лишь на всего одного ребенка?

Almeg , 10 февраля 2017 г.

Мне трудно определить свою позицию к этому роману.

Оценить его как нечто цельное у меня не получается.

С одной стороны, я вижу, что это – обычный манифест, который лишь прикидывается романом. Автор в первую очередь ставил перед собой публицистические задачи, и только во вторую – художественные. И мне такой подход к литературе не нравится.

С другой стороны, пропасть между двумя мирами главных героев показана весьма убедительно, то есть, проиллюстрировал свои идеи Фаулз весьма удачно – здесь не поспоришь. Только вот убедить-то в непреодолимости этой пропасти автор меня сумел, но проблема в том, что убедил он меня чисто рассудочно, никаких эмоций текст у меня не вызвал, несмотря на то, что автор явно (особенно под конец) старался пробить меня на эмоции. Но так как весь предыдущий текст меня упорно убеждал в том, что я читаю именно манифест, я уже не смог отделаться от этого ощущения до самого конца, не смог поверить в реальность трагедии.

Точно так же, как и судьба девушки, не тронуло меня и ее мировоззрение. Возможно, автор специально сделал ее чуть более прекраснодушной, романтичной, наивной, чем следовало в рамках реалистической прозы, чтобы контрастнее оттенить равнодушие ее тюремщика, но в моем случае эта гиперболизация сыграло скорее в минус. В этом опять-таки я вижу излишний крен в публицистичность: мол, равнодушие в первую очередь губит самых лучших. На мой взгляд, получилось бы убедительнее (с художественной точки зрения), если бы героиня была чуть больше похожа на обычную девушку – такую, которых мы видим каждый день.

А вот образ главного героя удался Фаулзу на все сто – здесь даже мне придраться не к чему. Впечатление, что с подобными людьми никогда не получится договориться – полное. На мой взгляд – это главная удача автора.

Оценка: 6

Зачин невероятно привлекателен. Кстати, ничего, что тут в описании прямым текстом даётся завязка, кульминация и развязка одновременно? «Первым экземпляром» - серьёзно? Это же невероятный поворот сюжета! Из трагичной истории (может даже и любви) это превращается в историю эгоистичного маньяка-почти убийцы. Что одновременно и принижает чувства персонажа, и углубляет сюжет.

В первой главе Фредерик ещё вызывал сочувствие, но в третьей - только отвращение. За то, что считает, будто имеет право творить такую гадость. С Мирандой то же самое: вначале жалость, потом презрение к её снобизму. И тому, как она восхищается другим снобом. На самом деле, всё отвращение перетягивает на себя как раз этот художник, а Миранда получает его долю только за то, что он ей нравится. Ни одной приятной черты в нём не вижу. НИ ОДНОЙ. Но всё равно жаль её было в конце, да.

Оба мира - и рабочий класс, и «мир искусства» вызывают неприязнь. Первые слишком приземлённые. Вторые слишком возвышенные. Серьёзно, тогда существовали адекватные люди?

Коллекционер . Книга, вызывающая ужас Джон Фаулз

(Пока оценок нет)

Название: Коллекционер

О книге «Коллекционер» Джон Фаулз

История безумного коллекционера Фредерика Клегга немного напоминает книгу Патрика Зюскинда. Та же странная увлеченность, только в данном случае – не ароматами, а бабочками. Ясное дело, мертвыми. Похожи и главные герои: Фредерик, как и Гренуй, замкнут в себе, живет в своем крошечном аутистическом мире. Глобальная разница между двумя произведениями разве что во времени: парфюмер создает божественный запах в средневековье, а Фредерик пополняет свою коллекцию бабочек в ХХ веке. После прочтения романа Джона Фаулза становится ясно, что безумцы и маньяки ко времени не привязаны. Они всегда были и всегда будут.

Скачать книгу «Коллекционер» Джона Фаулза можно внизу страницы в формате fb2, epub, rtf, txt.

Фредерик никогда ничего из себя не представлял. Обычный, безликий, во многом очень серый человек. Иногда кажется, что развитие его внутреннего мира остановилось в детстве, и с тех пор ничего нового не добавилось. И это, наверное, пугает больше всего. Ладно еще в детстве обламывать крылья хрупким бабочкам… Как показал Фаулз, взрослый с душой эгоцентричного ребенка – страшная смесь.

Клегг неспособен любить, равно как и ценить настоящую красоту. Ему нравится только мертвое, как, в конце концов, и он сам. И мертвым становится все, к чему прикасается этот больной человек… В книге «Коллекционер» Джон Фаулз создал удивительную атмосферу клеток — клетка души Фредерика, клетка Миранды, клетка обстоятельств. Все это гармонично дополняет друг друга, и становится по-настоящему страшно. А вдруг рядом есть такой же коллекционер?

На первый взгляд особый экземпляр его коллекции, Миранда, явно не вписывается в обычный распорядок и стиль жизни Фредерика. Во-первых, она живая . Во-вторых, молодая, красивая, эмоциональная, в конце концов. То есть, откуда ни взгляни – полная противоположность Клегга. Но это только до того момента, пока мы не открываем дневник студентки… И вот где маска на ее лице тает, обнажая все ту же серость , пожалуй, лишь другого оттенка.

Миранда, всячески критикуя и презирая так называемую «серую массу», сама же является ее яркой представительницей. Далеко идти не приходится – начнем с ее фамилии. Грей. Серая… Ну как-то так. Невозможно ведь возвыситься над стадом, будучи его частицей, живя по его уставу, обычаям, стереотипам. Миранда, однако, является лучшей частью серой массы. Она по сути вредит только себе, но при этом назвать ее глубоко несчастным человек не получается. Она способна изменить свою жизнь, что не скажешь про Фредерика.

Если взглянуть на роман «Коллекционер» немного под другим углом, становится сразу жалко и Фредерика, и Миранду. Они заложники этой жизни. Да и сегодня каждый старается выделиться, издевается над теми, кто, по их мнению, ведет себя странно. По сути же, только единицы особенные, а все остальные — все та же серая масса. Вот и здесь, оба главных героев знают, что они — особенные, вот только Фредерик знает, что он не совсем хороший человек, а Миранда считает себя идеалом. По сути встретились две одинокие жизни. Но пустота одного человека погубила жизнь другого. Фредерик болен, он несчастен, он замкнут и не знает, как нужно общаться с людьми. Он закрыт в разуме ребенка. К сожалению, в неблагополучных семьях и у безразличных родителей часто вырастают нездоровые дети. Когда-то что-то было упущено, недосмотрено, неосторожно выроненное слово — и все, считай, нормальной жизни у человека не будет. Так и здесь. Ведь не зря автор рассказывает о взаимоотношениях Фредерика с его семьей.

Роман Джона Фаулза «Коллекционер» действительно вызывает ужас. Хотя здесь нет крови, сотен тысяч жертв, оружия… Хотя нет, пожалуй, одно оружие все-таки есть – человеческая пустота, бездушность. С его помощью и вправду можно совершить убийство. Жестокое и холоднокровное.

На нашем сайте о книгах сайт вы можете скачать бесплатно или читать онлайн книгу «Коллекционер» Джон Фаулз в форматах epub, fb2, txt, rtf, pdf для iPad, iPhone, Android и Kindle. Книга подарит вам массу приятных моментов и истинное удовольствие от чтения. Купить полную версию вы можете у нашего партнера. Также, у нас вы найдете последние новости из литературного мира, узнаете биографию любимых авторов. Для начинающих писателей имеется отдельный раздел с полезными советами и рекомендациями, интересными статьями, благодаря которым вы сами сможете попробовать свои силы в литературном мастерстве.

Цитаты из книги «Коллекционер» Джон Фаулз

Вы - как китайская шкатулка. Вынимаешь одну коробочку, а в ней другая. И так без конца.

Я хочу сказать, я о ней думал всегда такими словами, как «неуловимая», «ускользающая», «редкостная»… В ней была какая-то утонченность, не то что в других, даже очень хорошеньких. Она была - для знатока. Для тех, кто понимает.

Словно короткое замыкание: свет погас. И я здесь, во тьме прозрения. Истина черна. Люди не признаются в этом. Слишком заняты: гребут и гребут под себя. Некогда заметить, что произошло замыкание и свет погас. Не видят тьмы и паучьего лика за сетью, не чувствуют, как липка паутина. Что она - всегда и везде, стоит только чуть поскрести тоненький слой счастья и добра.

Это нездоровое, болезненное стремление - копаться в себе. Патология какая-то.

Бедная кукла. Наивная, смешная, ненужная, но гордая собой.

В этих снах наяву о жизни с ним сначала все полно нежности и благоразумия, но я знаю, на самом деле так быть не может. Будет страсть и неистовство. Ревность. Отчаяние. Горечь. Что-то во мне погибнет. В нем тоже.

То есть я хочу сказать, что он точно так же ненавидит все непривычное и всех, кто не такой, как он. Он так же эгоистичен, только его эгоизм какой-то нечестный: К. считает, что все виноваты в том, как он живет, и это дает ему право с чистой совестью заботиться только о самом себе.

Он знает, что великие произведения искусства - велики, но «великое» - значит запертое в музеях и рассуждают о нем только ради показухи.

Насилие, применение силы - это дурно. Если я прибегаю к насилию, я опускаюсь до его уровня. Это означает, что я больше не верю в силу разума, сострадания и человечности. Что я способна помогать несчастным только потому, что это тешит мое тщеславие, вовсе не из истинного сострадания.