Антуан де Ривароль (1753–1801) писатель... Даже если заговор составляется иногда людьми умными, осуществляется он всегда кровожадным зверьем. ... В государстве следует четко различать арифметическое большинство и большинство политическое. ... Когда кругом все удивительно,

Жан Антуан Ватто (Jean Antoine Watteau) начал свой путь в искусстве, не стремясь подражать кому-либо. Рожденный его кистью жанр получил особое положение, и даже название – «галантные празднества».

Признание пришло к Ватто уже после смерти. Его работы стали источником вдохновения для символистов и романтиков, но при жизни короткий творческий путь художника был полон трудностей.

Жан Антуан появился на свет 10 октября 1684 года в маленьком городке Валансьен на севере Франции, знаменитом мастерством местных кружевниц. Четвертый ребенок в небогатой семье, Жан Антуан мог и не проявить своих талантов. Как ни странно, первым тягу отпрыска к прекрасному обнаружил его отец, Жан Филипп. Будучи простым кровельщиком, он решил пристроить сына в ученики к живописцу при городском муниципалитете Жерену, чтобы тот не болтался попусту, делая карандашные зарисовки из жизни бродячих артистов. Учение закончилось довольно скоро и было совершенно бесполезным. В лучшем случае подмастерье занимался копированием, а в остальное время ему приходилось мыть кисти и разводить краски.

Вскоре после смерти своего учителя, Антуан Ватто, воспротивившись требованиям отца пойти по его стопам и стать кровельщиком, ушел из дома. Он намеревался добраться до Парижа и найти себе более опытного наставника. В кармане у него не было ни гроша.

В Париж Жан Антуан прибыл в 1700 году и в первые месяцы балансировал на грани нищеты. Но, наконец, и для него нашлась работа. В небольшой лавке на мосту Нотр-Дам он и еще несколько подмастерьев целыми днями копировали дешевые картины на религиозную тему. Особенным спросом пользовались изображения Николая Чудотворца. Ватто впоследствии признавался: этот образ приходилось писать так часто, что он смог бы нарисовать святого с закрытыми глазами. Плата была настолько скудной, что ночевать художнику приходилось под сводами Нотр-Дам де Пари, там же, где приют находили бродяги и нищие.

Жизнь юного живописца начала налаживаться, когда в 1703 году он свел знакомство с Жаном Мариэттом. Его коллекция голландской живописи поразила Ватто. , – все они стали опорой для его дальнейших изысканий в искусстве. Там же, в гостях у Мариэтта, Жан Антуан встретил своего наставника Клода Жилло. Под его началом Ватто сделал первые шаги в работе над полюбившимися ему сельскими видами, театральными и так называемыми галантными сюжетами. Вскоре их дороги с Жилло разошлись, как полагали современники, из-за профессиональной ревности и нетерпимости Ватто к критике. Известно, что художники в дальнейшем старались даже не упоминать имен друг друга.

Несмотря на бедственное положение в первые годы в Париже, Антуан Ватто не мог пожаловаться на невезение. Вскоре после разрыва с Жилло его принял в ученики хранитель коллекции Люксембургского Дворца, художник-декоратор Клод Одран. Он привлек Ватто возможностью заняться масштабными проектами и декорациями, усовершенствовать свое умение работать с орнаментами, которые он после часто использовал в своих произведениях. Тогда же Жан Антуан познакомился с редкими полотнами Рубенса и был совершенно потрясен и обескуражен открывшимися ему образами.

Страстно мечтая попасть в Рим, Ватто поступил в Академию художеств и пытался получить гран-при конкурса. Но первое место досталось некому Антуану Гризону, который в дальнейшем не подарил миру ничего значительного.

Работы Ватто, созданные в Париже, были отражением эпохи. Классицизм сдавал свои позиции, с ним уходили в прошлое тенденции и мода. Все, что имело отношение к искусству, менялось и подстраивалось под существующий порядок вещей. Ватто отходил от пафоса прежних мастеров, но, лелея в душе привязанность к своим кумирам, шел собственным путем. В его картинах нашла отражение жизнь, которую вела тогда большая часть Парижа. Парадные портреты в антураже залов и колоннад сменились сельскими пейзажами и изображением неприхотливой жизни и милых увеселений на фоне природы. Произведения Ватто как нельзя лучше демонстрируют всю прелесть того, что итальянцы называют dolce far niente – сладкого безделья. Герои этих полотен полны жизни, изображены в непринужденных позах и в то же время служат цели, представляя определенные ситуации.

Примечательно, что некоторые картины носят двойные названия. Так, например «Ложный шаг», представляющий пару, готовую перейти черту в проявлении своих нежных чувств на уединенном свидании, именуют также «Удача». Возможность двойственного восприятия дают сами картины, изображающие жизнь того периода столь точно и полно.

Умения, приобретенные за годы учения, позволили Ватто с успехом использовать в своих работах цвет, что придавало особую легкость изображениям. Все в совокупности – сюжеты, краски и манера письма – навсегда сделали Ватто одним из наиболее знаменитых представителей нового стиля рококо.

Одной из самых успешных своих картин Ватто считал «Лавку Жерсена». Это произведение многие искусствоведы действительно называют венцом творчества живописца и наиболее ярким примером рококо в его работах. Судьба распорядилась так, что именно эта картина стала последней в его творчестве.

В 1717 году Ватто получил должность члена Королевской академии живописи и художеств. Материальное положение наконец-то начало поправляться, позволяя вести спокойную размеренную жизнь и беспрепятственно творить. Но в 1719, неожиданно для друзей и коллег он отбыл в Лондон, где прожил почти год. Суровый климат подорвал и без того шаткое здоровье, и на родину Ватто вернулся в 1720 году, уже умирая от чахотки. Скончался живописец у своего друга в поместье Ножан-сюр-Марн, всего лишь на 37 году жизни.

Искусство Ватто чутко отразило наступление нового века, открывавшего перед художниками возможность более свободного видения мира во всем непостоянстве и глубине его явлений, разбившего механицизм мышления сторонников Декарта - картезианцев. Недолгая жизнь этого художника, умершего в тридцатисемилетнем возрасте, пришлась на рубежный период, и первые два десятилетия XVIII столетия он как бы входил в искусство вместе с новым веком. Был ли Антуан Ватто художником вне времени, как иногда принято считать из-за того, что его искусство вскоре было отвергнуто официальной критикой XVIII столетия, ценившей морализаторство и антикизирующую героизацию в соответствии с эстетическими вкусами века Просвещения? Само его искусство опровергает эту мысль. Созданный Ватто жанр «галантных праздников» с изображением легких и пластичных, напоминающих изящные танагрские статуэтки фигурок дам и кавалеров на фоне зелени парижских парков, действительно, мало отвечал официальным вкусам уже в середине века. Но, глядя на небольшие полотна Ватто, со всей полнотой чувствуешь магию искусства XVIII века с присущей ему тонкостью ощущений «шарма жизни» (именно так назвал один из «галантных праздников» художник) и, одновременно, каких-то печальных ее нюансов. «То была прекрасная эпоха», - хочется сказать, глядя на них, словами Шарля Бодлера, наряду с братьями Гонкур по достоинству оценившего искусство забытого художника, предвосхитившего эстетические искания XIX столетия.

Во времена Ватто, когда формировалась утонченная культура рококо, художники были более свободны в поисках идеалов прекрасного, чем в середине и второй половине столетия, когда в ранг моды, а затем и постулата была возведена рационалистическая теория подражания античности. Однако искусство Ватто в самом начале века выразило главную направленность эстетики Просвещения - соотнесение реальности и идеала, видение реальности сквозь эти идеальные образы прекрасного. И обладавший огромным даром воображения художник, как никто другой в его эпоху, сумел найти свои краски для воплощения их синтеза. Именно воображение, столь ценимое веком, позволило ему видеть и разлагать реальность, синтезируя новое.

Ватто родился в Валансьенне, на севере Франции, где сильно было влияние искусства Фландрии. Его первым учителем был, возможно, Ж.А. Жерен, автор алтарных образов в местных церквях. В 1702 году Ватто отправился в Париж, открывший перед молодым провинциалом большие возможности самосовершенствования. Знакомство в 1704-1705 годах с К. Жило, фламандским живописцем, ценившим гротеск и писавшим небольшие картины с изображением комических театральных постановок, сцены маскарадов, укрепило возникший у Ватто интерес к театру. Полезной оказалась для вхождения в парижскую художественную среду и недолгая работа у живописца-декоратора К. Одрана, украшавшего дворцы в Марли и Медоне. У него Ватто освоил искусство орнамента, и изданные в 1731 году в офорте Ж. де Жюльеном «арабески» художника нашли самое широкое применение в искусстве XVIII столетия. Среди близких друзей художника в 1700-1710-е годы были критик А. де Ла Рок, маршаны и коллекционеры Сируа, Жерсен, П. Кроза, издатель его офортов Ж. де Жюльен, музыканты, актеры, живописец фламандского происхождения Н. Флейгельс. Это был круг просвещенных людей, в котором прекрасно себя чувствовал художник, уже имевший много заказов и пользовавшийся признанием современников.

В 1708-1709 годах Ватто занимался в Академии художеств, но, не получив «Римской премии», так и не побывал в Италии. Известно, что эта поездка была его мечтой; он хотел увидеть произведения венецианцев, которые знал лишь по работам из коллекции П. Кроза. О расположении к Ватто высших лиц Королевской академии свидетельствует то, что ее президент Ш. де Лафосс заказал молодому художнику панно на сюжеты Времена года для украшения своего особняка на улице Ришелье.

Историческая живопись, занимавшая высшее положение в иерархии жанров, не увлекала Ватто. Ему принадлежит ряд полотен на религиозные ("Святое Семейство", 1716-1717, Париж, Лувр) и мифологические сюжеты ("Юпитер и Антиопа", ок. 1712; "Купание Дианы", 1716; "Суд Париса", 1720; все - Париж, Лувр). В некоторых из них сказалось увлечение фламандской живописью, знание работ французских мастеров «большого стиля». Они суховаты и по живописному исполнению. Наиболее эффектен образ золотоволосой Цереры, олицетворяющей "Лето" (1717-1718, Вашингтон, Национальная галерея искусства), из серии полотен на сюжеты "Времен года", исполненных по заказу П. Кроза.

Очевидно, что этот жанр не отвечал дарованию Ватто, в них не заключено то очарование, которое рождают его сценки биваков и «галантных праздников», изображения актеров французской и итальянской комедий, жанровые портреты. Прирожденный рисовальщик, Ватто очень рано, еще в Валансьенне, оценил возможности работы с натуры. В его рисунках, исполненных сангиной или в технике «трех карандашей» (сангина, уголь и мел) или бистром с размывкой кистью, чувствуется утонченная культура рисовальщика XVIII столетия. Они рождают радость, ощущаемую и самим художником, и зрителем, которому она передается. Из нежных линий и мягких пятен растушевки легко и грациозно возникают очаровательные, по-разному склоненные женские головки, образы современных франтов, наделенные то изысканной миловидностью, то характерностью. В рисунках он уточнял все нюансы будущих картин: композицию, позы, жесты, детали костюмов, изломы складок шелковых тканей. Живописные полотна Ватто создавал без этюдов, пользуясь лишь рисунками. И в этом он был мастером своего века, смело нарушал академические принципы, искал более простые методы передачи натуры.

События современной действительности нашли отражение в изображении «биваков». В годы войны между Францией и Фландрией Ватто мог часто наблюдать подобные привалы солдат, беженцев-крестьян, маркитантов, передвигающихся по дорогам страны. Он писал эти сценки по заказу торговца картинами Алруа, они легко раскупались, воспроизводились в гравюрах. Столь же искренен образ бродячего шарманщика с сурком в полотне «Савояр с сурком» (1716, Санкт-Петербург, Государственный Эрмитаж).

Ценивший дар импровизации, театральной травестии, Ватто посвящает свой талант изображению сцен с актерами французской и итальянской комедий. Герои его картин - Арлекин, Пьеро ("Жиль", 1721, Париж, Лувр), гитарист Меццетен (1717-1719, Нью-Йорк, Музей Метрополитен) - известные персонажи комических пьес, шедших на сцене.

Ватто располагает их, как на подиуме сцены в полотнах "Любовь в итальянском театре", (после 1716, Берлин, Государственные музеи), Актеры французского театра (ок. 1712, Санкт-Петербург, Государственный Эрмитаж). В каждой сценке сразу же улавливается атмосфера французского театра с его церемониями, галантными разодетыми актерами или более простонародный дух театра итальянского, в котором царит дух комедии дель арте. Для художника важно акцентировать в данной сцене какое-то одно чувство, подчинить его выражению «игру» всех персонажей.

Образы играющего шута в полотне «Равнодушный» (1717, Париж, Лувр) или юной «Капризницы» (ок. 1718, Санкт-Петербург, Государственный Эрмитаж) - это, одновременно, портрет-тип и некое театральное амплуа. В результате реальных наблюдений, соотнесенных с идеальным образом театра, рождаются очаровательные создания.

Дух театрального перевоплощения присущ и портретам Ватто. Он любит создавать костюмированные портреты, как в картине В костюме «Меццетена» (Лондон, Коллекция Уоллес), на которой изображен Сируа в окружении супруги и хорошеньких дочерей, головки которых часто встречаются рисунках Ватто, особенно Марии Луизы, ставшей супругой Жерсена - автора первого каталога произведений Ватто (1736). Друг художника Н. Флейгельс изображен в полотнах «Шарм жизни» (Лондон, Коллекция Уоллес) в образе гитариста и «Венецианский праздник» (1717, Эдинбург, Национальная галерея Шотландии) - танцора. Критик Антуан де ла Рок, много писавший о Ватто в газете Французский Меркурий, запечатлен в пейзаже среди мифологических персонажей, в сцене, напоминающей эпизод из театральной постановки. Жест руки с открытой ладонью, принятый в этикете столетия, указывает на размышление, которому он предается на лоне природы. Более традиционен образ скульптора А. Патера (1709, Валансьенн, Музей изящных искусств), отца ученика Ватто Ж.-Б. Патера, тоже уроженца Валансьенна.

Круг известных Ватто людей, возможно, запечатлен им и в «галантных праздниках». На полотнах «Перспектива» (1715, Бостон, Музей изящных искусств), «Елисейские поля» (Лондон, Коллекция Уоллес), «Общество в парке» (Берлин, Государственные музеи) вряд ли изображены статисты, как утверждал один из биографов художника. Известно, например, что в полотне Перспектива Ватто воспроизвел аллею парка около дома П. Кроза в Монмаранси. В глубине аллеи, за фигурками развлекающихся дам и их спутников, виден театральный павильон, выстроенный для спектакля Бракосочетание Фемиды. Не важно, где предпочитал писать с натуры деревья Ватто - в парке Тюильри или у Люксембургского дворца, но воспроизведенные его легкой, трепетной кистью, они всегда создают прелестное декоративное обрамление веселых компаний парижан, а вдали, словно за сценой, виден прорыв в светлое небесное пространство. Элемент театральности привносят в «галантные праздники» парковые скульптуры нимф и Венер, трактованные, порой, гротескно, и напоминающие фигуры живых людей, наблюдающих за происходящим. Не случайно, Ватто называет свои полотна Праздник любви или Шарм жизни: он показывает в них театрализованную реальность, способную вызвать прекрасные ощущения. Как персонажи театра и реальности одновременно смотрятся горожане в аристократических париках и корсетах, простых платьях и фетровых шляпах. Сам жанр «галантных праздников» мог быть навеян работами фламандцев XVII столетия, но они переданы кистью французского художника, тонко чувствующего «шарм» реальной французской жизни начала XVIII столетия.

Меткий глаз Ш. Бодлера отметил в известном полотне «Отплытие на остров Цитеры» (1717; Лувр; версия - 1718-1719, Берлин, дворец Шарлоттенбург), принадлежащем к этому жанру, прежде всего «игривость» и «проказливость». Критик не искал в нем усложненного философского подтекста. Это тоже праздник любви на лоне природы, в изображении которого найдена необходимая гармония сплава реальности и идеала, каковым всегда для художника был мир театра, воплощавшего его мечту о прекрасном. За эту картину Ватто в 1717 году получил звание академика.

Позднее полотно «Вывеска Жерсена» (1721, Берлин, дворец Шарлоттенбург) с изображением антикварного магазина его друга - важное свидетельство того, что превыше всего Ватто ценил натуру. Это живая иллюстрация художественной жизни Парижа начала века. Возможно, и здесь многие образы портретны, и эта полная живых персонажей сценка воспроизводит среду, которая окружала художника.

Образ Ватто донесли до нас карандашный портрет Ф. Буше и пастель венецианки Р. Каррьера, посетившей в 1720 году мастерскую художника в Париже до его объезда в Ножан-Сюр-Марн, где он скончался. Именно таким, как на пастели Р. Каррьера, - с умным, с тонкими чертами лицом, добрыми глазами можно представить себе Антуана Ватто. Его искусство оказалось особенно духовно близким художникам XIX века, искавшим, подобно ему, пути более глубокого, адекватного их собственным чувствам изображения окружающего мира.

Елена Федотова

Есть художники, чья биография не изобилует внешними событиями. Напротив – она ими бедна. Ватто – именно из этой категории мастеров. Он родился на севере Франции, в провинции Валансьен. До некоторого времени она принадлежала Фландрии, потому и Ватто называли «фламандцем». Действительно, он многим обязан мастерам этой школы, и, вместе с тем, чисто французский дух галантности не позволяет соотнести его с представителями никакой другой национальности. Отец Ватто был кровельщиком и не смог дать сыну систематического образования. Ранние годы будущего художника имеют немало «белых пятен». Первыми наставниками Антуана были Клод Жилло и Клод Одран. С первым отношения не сложились на почве зависти, со вторым Ватто прекрасно ладил и жил душа в душу. Именно Одран показал Ватто коллекцию работ П.П.Рубенса. И хотя Рубенс не стал кумиром Ватто, сама техника живописи произвела на молодого художника сильное впечатление. Период ученичества занял около пяти лет. Завоевать Королевскую Академию у Ватто не вышло даже с двух попыток. Тем не менее, эта относительная неудача не помешала ему очень скоро выдвинуться в число первых живописцев своей эпохи. В Академию его все-таки приняли и даже позволили писать картину на звание академика в том жанре, в каком он сам пожелает. Он получает звание мастера галантной живописи. Заказы сыпались с разных сторон, но к материальному успеху Ватто относился спокойно, был очень избирателен и разборчив. Он вел страннический образ жизни, постоянно переезжал с места на место и нигде подолгу не задерживался. Воспевая чувственную любовь, он так и не обзавелся собственной семьей. Возможно, виной тому была и чахотка, терзавшая художника долгие годы и неумолимо подтачивавшая его и без того далеко не богатырское здоровье. Болезнь считалась тогда неизлечимой, и дни Ватто были сочтены. Он скончался на одном из французских курортов, не дожив и до сорока лет. В родной город Валансьен ему вернуться уже было не суждено…

Творчество Жана Антуан Ватто

Современники, оставившие свои свидетельства о личности Ватто, в один голос утверждают, что он был человеком тяжелым, замкнутым, любящим одиночество. Наверняка, ему были хорошо знакомы приступы ипохондрии и неуверенности в себе. Иначе как объяснить то обстоятельство, что художник практически никогда не подписывал свои полотна, не ставил под ними дат, да и названий тоже не давал. Это было сделано его друзьями или заказчиками и то уже после смерти мастера. Ватто не стоял на месте, он пробовал себя в разных жанрах. И все-таки вершиной его творчества стали работы галантного характера. Само слово «галантный» в русском языке не имеет внятного и односложного эквивалента. Галантной можно назвать праздную компанию молодых людей и их подружек, весело и беззаботно проводящих время на лоне природы, распевающих песни и пьющих вино, не чуждых флирту и любовным приключениям. Окунаясь в мир картин Ватто, мы словно становимся участниками традиционной итальянской комедии масок дель арте, перевоплощаемся в роли Пьеро, Арлекина или Коломбины. Да, мир этот условный, театральный, но разве вся наша жизнь – не игра и не театр? Картины Ватто густо «населены», хотя об их сюжетности говорить сложно. Действия как такового нет, персонажи статичны, их позы нарочиты. Декоративность творческой манеры Ватто стала своеобразным прологом к возникновению придворного стиля рококо. Некоторые искусствоведы называют этого талантливого художника первым романтиком в живописи. Во многом Ватто остался художником одной картины, принесшей ему славу и известность – «Паломничество на остров Киферу».