Крапивин выстрел с монитора краткое содержание читать

«Обсерватория «Сфера».

Плановое донесение спецгруппы «Кристалл-2», № 142-д.

В течение последних трех суток наблюдалось локальное возмущение межузловых четырехмерных полей. В пространстве «Бэта» (максимально приближенная гипотетическая грань) имел место кольцевой ретросдвиг с суточным радиусом. На границе сдвига зафиксировано перемещение малой (ок. 1,7 г) металлической массы - предположительно с характеристикой типа «прокол». Данное явление могло быть как причиной, так и следствием возникновения Т-кольца. Могло быть также и случайностью, не имеющей связи с ретросдвигом. ( «Последнее исключается. Связь несомненна» ). Далее (в пределах амплитуды) отмечено «эхо» поля «VITA», совпадающее с теоретическими расчетами М.А. Мохова. Тем не менее группа не считает этот факт достаточным, чтобы рассматривать «эхо» как резонанс явлений типа «переход» или «бросок» (по М.А. Мохову - «Мебиус-вектор»).

Примечание: мл. науч. сотр. М. Скицын считает, что «эхо» есть именно резонанс «Мебиус-вектора».

Что касается понятий, предложенных нам Центром под шифрами «Дорога», «Окно» и «Командор», группа считает, что данные абстрактно-философские категории программированию и анализу не подлежат и к теме «Кристалл-2» отношения не имеют. (Особое мнение мл. науч. сотр. М. Скицына: «Имеют» ).

***

…Сюжеты о Командоре - продукт студенческого (в основном стройотрядовского) фольклора периода активной реставрации исторических памятников и увлечения модными, хотя и псевдонаучными, идеями о многомерности миров и явлений. Заметного влияния на молодежное самодеятельное творчество не имели.

(Из реферата доцента Т-ского пединститута У.О.Валуевой, изданного на правах рукописи).

Часть первая. ИЗГНАННИКИ

Пароход «Кобург»

1

В разгар лета, когда в здешних краях полно рыбаков, туристов и прочего отдыхающего народа, купить билет на скоростное судно не так-то легко. Поэтому три колесных пароходика местной линии тоже не остаются без работы.

Здешние жители называют их «смолокурами» (потому что пароходики давно уже работают не на угле, а на мазуте). «Смолокурам» не меньше чем по полсотни лет. Но они еще бодро шлепают гребными досками и громко, хотя и сипловато, гудят у сельских пристаней. Уж они-то, в отличие от «комет» и «метеоров», не пропускают ни одного деревенского дебаркадера. С дебаркадеров спешат на пароход неразговорчивые бабки с гогочущими гусями в корзинах, гладко выбритые районные уполномоченные, которых командировали в глубинку, а иногда и местные мальчишки - они не прочь зайцами прокатиться до соседней деревни.

В «смолокурах» не чувствуется смущения перед современными судами. В их неторопливости - солидность пожилых работников, занятых не очень заметным, но необходимым делом. И может быть, даже усмешка по поводу нынешней суетливой жизни.

От Лисьих Нор до устья «смолокур» добирается через двое суток. Если северо-западный ветер гонит с залива крутую мутно-желтую волну, пароход швартуется в Лесном Заводе, у деревянного пирса под защитой Мохнатого мыса. А когда в заливе тихо, он шлепает до самого Кобурга - к большой радости туристов, которым не терпится осмотреть развалины здешней крепости.

Развалинами крепость сделалась в последнюю войну. А в начале позапрошлого века ее, целехонькую, после неутомительной двухнедельной обороны, галантно сдал генералу Кобургу не то шведский, не то прусский гарнизон. Малозаметный и не избалованный победами генерал-майор был так упоен свалившейся на него удачей, что присвоил крепости и городку свое имя. Сенат и Морская коллегия посмотрели на это мелкое самоуправство сквозь пальцы, и потому имя сохранилось до наших дней. И не только сохранилось, но и дало название одному из «смолокуров» (два других называются «Декабрист» и «Кулибин»).

Второго августа «Кобург» подошел к Лисьим Норам после полудня и полтора часа попыхивал у дебаркадера, поджидая пассажиров. На сей раз их оказалось немного. Устроилась на кормовой палубе компания стройотрядовских ребят. Потом поднялся по сходням пассажир в серовато-белой парусиновой куртке.

Пассажир был высок, прям, но еле заметно прихрамывал. Он словно хотел иногда опереться на трость, но вспоминал, что ее нет, и выпрямлялся еще больше, неловко дернув правой рукой. В левой он держал клеенчатый чемодан. Лицо у пассажира было длинное, в резких складках, с мясистым носом, который нависал над впалым прямым ртом. Гладкие волосы, почти сплошь седые, разделял несовременный пробор. Брови, тоже с сединой, торчали мелкими клочками. Из-под этих бровей пассажир быстро, но цепко оглядел небритого капитанского помощника с полинялой синей повязкой на рукаве, когда тот спросил билет.

В полутемном коридоре, где были двери шести кают, стоял особый «пароходный» запах: старой масляной краски, теплого железа, машинной смазки, речной воды и близкого буфета. Пассажир поморщился и чемоданом двинул внутрь приоткрытую дверь.

Владислав Крапивин

Выстрел с монитора

Обсерватория «Сфера»

Плановое донесение спецгруппы «Кристалл-2», № 142-д

В течение последних трех суток наблюдалось локальное возмущение межузловых четырехмерных полей. В пространстве «Бэта» (максимально приближенная гипотетическая грань) имел место кольцевой ретросдвиг с суточным радиусом. На границе сдвига зафиксировано перемещение малой (ок. 1,7 г) металлической массы - предположительно с характеристикой типа «прокол». Данное явление могло быть как причиной, так и следствием возникновения Т-кольца. Могло быть также и случайностью, не имеющей связи с ретросдвигом. (Особое мнение мл. науч. сотр. М. Скицына: «Последнее исключается. Связь несомненна».)

Далее (в пределах амплитуды) отмечено «эхо» поля «VITA», совпадающее с теоретическими расчетами М.А. Мохова. Тем не менее группа не считает этот факт достаточным, чтобы рассматривать «эхо» как резонанс явлений типа «переход» или «бросок» (по М.А. Мохову - «Мёбиус-вектор»).

Примечание: мл. науч. сотр. М. Скицын считает, что «эхо» есть именно резонанс «Мёбиус-вектора».

Что касается понятий, предложенных нам Центром под шифрами «Дорога», «Окно» и «Командор», группа считает, что данные абстрактно-философские категории программированию и анализу не подлежат и к теме «Кристалл-2» отношения не имеют. (Особое мнение мл. науч. сотр. М. Скицына: «Имеют».)

* * *

(Из реферата доцента Т-ского пединститута У.О. Валуевой, изданного на правах рукописи.)

Часть первая

Изгнанники

Пароход «Кобург»

Пристань Лисьи Норы построена у низкого травянистого берега, недалеко от поселка с тем же названием. Поселок большой. Можно сказать, городок. Но «метеоры» и «кометы» минуют Лисьи Норы, не сбавляя хода. И когда кто-нибудь хочет попасть на такое быстрое судно, он должен ехать на пристань Столбы. Отсюда на теплоходе с подводными крыльями можно за четыре часа добраться до самого устья. Но это если повезет с билетом… В разгар лета, когда в здешних краях полно рыбаков, туристов и прочего отдыхающего народа, купить билет на скоростное судно не так-то легко. Поэтому три колесных пароходика местной линии тоже не остаются без работы.

Здешние жители называют их «смолокурами» (потому что пароходики давно уже работают не на угле, а на мазуте). «Смолокурам» не меньше чем по полсотни лет. Но они еще бодро шлепают гребными досками и громко, хотя и сипловато, гудят у сельских пристаней. Уж они-то в отличие от «комет» и «метеоров» не пропускают ни одного деревенского дебаркадера. С дебаркадеров спешат на пароход неразговорчивые бабки с гогочущими гусями в корзинах, гладко выбритые районные уполномоченные, которых командировали в «глубинку», а иногда и местные мальчишки - они не прочь зайцами прокатиться до соседней деревни.

В «смолокурах» не чувствуется смущения перед современными судами. В их неторопливости - солидность пожилых работников, занятых не очень заметным, но необходимым делом. И, может быть, даже усмешка по поводу нынешней суетливой жизни.

От Лисьих Нор до устья «смолокур» добирается через двое суток. Если северо-западный ветер гонит с залива крутую мутно-желтую волну, пароход швартуется в Лесном Заводе, у деревянного пирса под защитой Мохнатого мыса. А когда в заливе тихо, он шлепает до самого Кобурга, к большой радости туристов, которым не терпится осмотреть развалины здешней крепости.

Развалинами крепость сделалась в последнюю войну. А в начале позапрошлого века ее, целехонькую, после неутомительной двухнедельной осады вежливо сдал генералу Кобургу не то шведский, не то прусский гарнизон. Малознаменитый и не избалованный победами генерал-майор был так упоен свалившейся на него удачей, что присвоил крепости и городку свое имя. Сенат и Морская коллегия посмотрели на это мелкое самоуправство сквозь пальцы, и потому имя сохранилось до наших дней. И не только сохранилось, но дало название одному из «смолокуров» (два других называются «Декабрист» и «Кулибин»).

Второго августа «Кобург» подошел к Лисьим Норам после полудня и полтора часа попыхивал у дебаркадера, поджидая пассажиров. На сей раз их оказалось немного. Устроилась на кормовой палубе компания стройотрядовских ребят. Потом поднялся по сходням высокий пассажир в серовато-белой парусиновой куртке.

Пассажир был высок, прям, но еле заметно прихрамывал. Он словно хотел иногда опереться на трость, но вспоминал, что ее нет, и выпрямлялся еще больше, неловко дернув правой рукой. В левой он держал клеенчатый чемодан. Лицо у пассажира было длинное, в резких складках, с мясистым носом, который нависал над впалым прямым ртом. Гладкие волосы, почти сплошь седые, разделял несовременный пробор. Брови, тоже с сединой, торчали мелкими клочками. Из-под этих бровей пассажир быстро, но цепко оглядел небритого пассажирского помощника с полинялой синей повязкой на рукаве, когда тот спросил билет.

Каюта оказалась узкая, с двумя деревянными койками - одна над другой. Напротив коек привинчен был к стене белый крашеный стол, рядом стояло старомодное кресло с вытертым красным плюшем, у окна - конторский стул. У двери светился белым фаянсом умывальник со старинным медным краном. Из крана капало.

Милая эпоха Сэмюэля Клеменса, - глуховато сказал пассажир. Он был, видимо, доволен тем, что оказался в каюте один. Поставил чемодан под стол, медленно сел в кресло и прислонился затылком к плюшевой спинке. Прикрыл глаза.

Пока человек так сидит, скажем о нем еще несколько слов. Договоримся называть его просто Пассажиром. Во время бесед с мальчиком они так и не узнали имен друг у друга. То ли мешало какое-то смущение, то ли, наоборот, возникло внутреннее согласие, при котором ясно, о чем спрашивать можно, а о чем не надо…

Плановое донесение спецгруппы «Кристалл-2», № 142-д

В течение последних трех суток наблюдалось локальное возмущение межузловых четырехмерных полей. В пространстве «Бэта» (максимально приближенная гипотетическая грань) имел место кольцевой ретросдвиг с суточным радиусом. На границе сдвига зафиксировано перемещение малой (ок. 1,7 г) металлической массы - предположительно с характеристикой типа «прокол». Данное явление могло быть как причиной, так и следствием возникновения Т-кольца. Могло быть также и случайностью, не имеющей связи с ретросдвигом. (Особое мнение мл. науч. сотр. М. Скицына: «Последнее исключается. Связь несомненна».)

Примечание: мл. науч. сотр. М. Скицын считает, что «эхо» есть именно резонанс «Мёбиус-вектора».

Что касается понятий, предложенных нам Центром под шифрами «Дорога», «Окно» и «Командор», группа считает, что данные абстрактно-философские категории программированию и анализу не подлежат и к теме «Кристалл-2» отношения не имеют. (Особое мнение мл. науч. сотр. М. Скицына: «Имеют».)

* * *

...

…Сюжеты о Командоре - продукт студенческого (в основном стройотрядовского) фольклора периода активной реставрации исторических памятников и увлечения модными, хотя и псевдонаучными, идеями о многомерности миров и явлений. Заметного влияния на молодежное самодеятельное творчество не имели.

Часть первая
Изгнанники

Пароход «Кобург»

1

Здешние жители называют их «смолокурами» (потому что пароходики давно уже работают не на угле, а на мазуте). «Смолокурам» не меньше чем по полсотни лет. Но они еще бодро шлепают гребными досками и громко, хотя и сипловато, гудят у сельских пристаней. Уж они-то в отличие от «комет» и «метеоров» не пропускают ни одного деревенского дебаркадера. С дебаркадеров спешат на пароход неразговорчивые бабки с гогочущими гусями в корзинах, гладко выбритые районные уполномоченные, которых командировали в «глубинку», а иногда и местные мальчишки - они не прочь зайцами прокатиться до соседней деревни.

От Лисьих Нор до устья «смолокур» добирается через двое суток. Если северо-западный ветер гонит с залива крутую мутно-желтую волну, пароход швартуется в Лесном Заводе, у деревянного пирса под защитой Мохнатого мыса. А когда в заливе тихо, он шлепает до самого Кобурга, к большой радости туристов, которым не терпится осмотреть развалины здешней крепости.

Второго августа «Кобург» подошел к Лисьим Норам после полудня и полтора часа попыхивал у дебаркадера, поджидая пассажиров. На сей раз их оказалось немного. Устроилась на кормовой палубе компания стройотрядовских ребят. Потом поднялся по сходням высокий пассажир в серовато-белой парусиновой куртке.

Пассажир был высок, прям, но еле заметно прихрамывал. Он словно хотел иногда опереться на трость, но вспоминал, что ее нет, и выпрямлялся еще больше, неловко дернув правой рукой. В левой он держал клеенчатый чемодан. Лицо у пассажира было длинное, в резких складках, с мясистым носом, который нависал над впалым прямым ртом. Гладкие волосы, почти сплошь седые, разделял несовременный пробор. Брови, тоже с сединой, торчали мелкими клочками. Из-под этих бровей пассажир быстро, но цепко оглядел небритого пассажирского помощника с полинялой синей повязкой на рукаве, когда тот спросил билет.

Итак, Пассажир. Можно было бы назвать его и Стариком, но это не совсем точно. Был он очень пожилой, но полным стариком не казался даже мальчику.

2

Мальчик появился на пристани перед самым отчаливанием «Кобурга». Невысокий, в синей круглой кепчонке с большим козырьком и белой надписью «Речфлот», с такой же синей спортивной сумкой на ремне с кольцами. Ремень был длинный, сумка сердито швыркала по пыльно-загорелой ноге, когда мальчик шел от кассового домика к дебаркадеру по тропинке среди подорожников и луговой кашки.

Оценил книгу

Выстрел. С монитора. Судя по названию, книга должна так выстрелить и запомниться, что потом спать не будешь. Или открываешь диалоговое окошечко с письмом от Владислава Крапивина, а оттуда – бдыщ! – свинцовая пулька тебе между глаз. К сожалению, не произошло ни первого, ни второго варианта, а монитор оказался водоплавающим агрегатом.

В детстве я Крапивина не читала, поэтому меня при прочтении не окружали сентиментальные флюиды лёгко ностальгии и радость узнавания. Правда, я была очень взволнованна реалистическими произведениями Крапивина, поэтому ожидала многого. А получила шиш с маслом, не понравилось совершенно – насколько сильно мне нравятся реалистические произведения автора, настолько же трудным было моё продирание через эту маленькую повесть.

Если брать сюжет, то он довольно простой с концовкой чуть-чуть похитрее, которая совершенно мутная и, видимо, должна закидывать абордажный крючок интереса на другие книги серии. И меня это довольно сильно обижает: уж если писать отдельную повесть, то целиком законченную, так, чтобы её можно было прочитать отдельно и порадоваться, даже если после неё ещё миллион книжек-продолжений идёт. А если делать ставки на обязательное прочтение всей серии дальше, то это очень некрасиво, я не подписывалась десять книжек (по крайней мере, у меня в электронной версии именно столько) читать только ради того, чтобы понять, зачем вся эта мутная часть в первой была. Итак, у нас есть традиционный крапивинский герой, то бишь мальчик, который своими моральными качествами выделяется из толпы – даже два мальчика, потому что один существует в сюжетной канве, а второй непосредственно в истории. И оба этих мальчика жутко неприятны. В реалистических произведениях Крапивина такие герои обычно помогают другим, стоят за правду и защищают себя от несправедливых взрослых, в общем, образцовые пионеры. А здесь герои нездорово гордые нытики, которые сначала сами задалбливают взрослых, чтобы те предъявили им претензии, а потом начинают свою пафосную войну, чтобы отравить им жизнь. Оба они следуют младенческо-обидчивой линии «А вот я вам назло умру, вы плакать будете», только чуть-чуть в другом варианте. Герой из канвы, весь такой одинокий и непонятый, обижает тётку, только потому что не хочет к ней привязываться: «И чемодан мой себе оставьте, как компенсацию, а я пойду в путь с пакетиком из супермаркета, пусть он мне все руки изрежет, а вы совестью замучаетесь», презрительно цедит он (note: это не цитата, а утрированный пересказ ситуации). Ну просто Супермен. А герой непосредственно истории ещё более мерзкий в этом плане, город его изгоняет (условно, что, конечно, неприятно, но в сюжете довольно слабо мотивировано), а он потом спасает его, но спит в тюрьме и, закатывая глаза, утверждает, что не может пойти к своим радостно празднующим жителям, потому что его бедного-несчастного изгнали, и он теперь никогда-никогда не вернётся… Ну вот честно – фу.

Сюжетная линия про непосредственно «выстрел» была довольно интересно – как мальчик пытался спасти город, как он придумал для этого хитрый план… Но всё испортила «магия». Вот она вообще здесь не пришей козе рукав и вылезает, как чёрт из коробочки. Какой-то очень неудачный голливудский малобюджетный фильм получился, где главный герой из кожи вон лез, чтобы спасти мир, но всё налажал, а в самую последнюю секунду перед тем, как огромный раскалённый метеорит подлетел к Земле, он вдруг понял, что он великий волшебник и аннигилировал его.

Закрутка про временные петли и передачу монетки тоже была бы интересной… Если бы не была такой глупой. Ну зачем это всё? Просто чтобы было, магия ради магия? Или действительно надо подождать второй-третьей-восьмой книги цикла, чтобы понять, зачем всё это?

Итог: не понравилось совсем. Не знаю, как это читается в детстве, но сейчас – никак. Я бы своему ребёнку лучше дала какого-нибудь «Крестоносца в джинсах» для развлечения и параллельного примера стойкого духа, чем эту невнятную мешанину из капризных детишек и великих идей, что весь наш мир – это только одна грань кристалла, а сосчитать их невозможно. Попробую ещё вторую книгу цикла, но если и после неё ничего так и не станет понятно, то заброшу его совсем.

Оценил книгу

Безусловно, при чтении любой книги важным моментом является настрой. Канули в лету те времена, когда я чистым, незамутненным тонной прочитанных рецензий и упоминаний, взглядом читала каждую книгу. Удовольствие от находок было, безусловно, острее, но и убивалась я, по моим теперешним меркам, подчас совершенно проходными вещами.
В ту сладкую неискушенную пору, беззаботное детство с грязными сбитыми коленками, каникулы с книжкой пополам с беготней по улицам, я прочла и какую-то из книг Крапивина. Память моя оставила только колдовскую обложку потрясающего оформления и чувство полнейшего кайфа, праздника, наслаждения. Книжку взахлеб перечитывала несколько раз, обожала ее, но и выветривалась она, очевидно, быстро, потому что спустя годы и книги я не помнила ни названия, ни даже того факта, что это был Крапивин.
И теперь взрослая тетя, которая пытается порой вернуть себе душевное равновесие и радость, стыдливо почитывает Крапивина и втайне надеется, что вот-вот наткнется на ту самую книгу из детства. Состоится или нет эта встреча, я не знаю. Может быть даже лучше, если она не состоится, но как бы то ни было, впереди у меня путешествие в сборник "В глубине Великого Кристалла" , который я, видимо буду читать для отдохновения от великолепного, но тошнотворного Джонатана Литтелла. Убийственный коктейльчик, да? А что делать, игры такие игры:))
Так вот, я тут параллельно обдумываю, как бы лучше было на сайте оформлять рецензирование сборников, нынешний вариант меня неуловимо не устраивает, но и свой вариант еще не оформился. Посему буду писать тогда, когда приспичит, но на всё, такая уж у меня дотошная душонка.
Итак, выстрел с монитора. По большому счету это никакое не отдельное произведение, а зачин. Хотя имеется и свой сюжет, и развитие и развязка. Правда, так повисающая в конце, что тут же хочется взять следующую книгу, чтоб понять - чо это было?
В целом всё, как и хотелось: настоящий мальчишка с глазами цвета крепкого чая (могу ошибиться, но в целом метафора чая мне, кареглазке, понравилась), живой, эмоциональный, и, что самое главное - неоднозначный. Не буду писать спойлер на эту микроскопическую, в общем-то, повесть, но скажу сразу - разбег моральных дилемм мне пришелся по душе. Взрослый дядька в детских книжках задает недетские вопросы - и это, скажу я вам, шикарно! Готова к завалу тапок, но я бы куда больше хотела подсадить своего гипотетического ребенка на Крапивина, чем на великого и вездесущего ГП. Теперь при таких мыслях неизбежно вспоминаю своего капитана Maktavi , охлаждающего мой педагогически-читательский пыл. Но надеяться-то можно, правда, Кэп?
Так вот, задуматься автор предлагает крепко и по-серьезному. И все это на фоне отлично и динамично развивающегося сюжета, правда местами предсказуемого. Сняла полбалла за это и за явную цикловость произведения, все же хотелось бы, чтобы повесть не подразумевала чтение цикла, а была завершенным произведением.

Оценил книгу

Есть писатели-жанры - в хорошем и плохом смысле. Есть писатели-эпохи. Есть книги-символы, для детей и для взрослых. И есть книги-возрасты - для нужного года.
Есть книги-времена года и книги-дни. Книги-вечера и книги-утра.
А есть просто книги, которые хороши всегда и везде. Книги, которые можно открыть в детстве или уже будучи взрослым. Книги, которые начинаешь читать тогда, когда ты опустошён после предыдущего прочитанного произведения и хочешь, чтобы какие-то другие слова, буквы немного присыпали эти странные ощущения, но не убили впечатление от прошлой книжки.
Выстрел с монитора оказался для меня такой книгой.

Ожидания. Наверное, каждый мог предположить за этим названием что-то своё. Каждый, возможно, ждал не того, что описано в книге... И, признаться, я боялась, что мои ожидания окажутся правдой. Что эта книга - не более чем переплетенье слов, посвящённых очередной надоевшей современности. Или будущему. Я ждала, что эта книга утянет меня в давно надоевший мир. Но она увела меня в сказку.

Сюжет. Он гениально прост - и мастерски изложен на листах бумаги. Временные петли и параллели, мягкая линия повествования - в этой книге есть всё, чтобы чувствовать себя дома. Чтобы не теряться непонятно где, в далях чужих, далёких миров. Тут всё просто - оно не привязано к времени, оно просто рассказывает о далёком и близком для каждого человека. Сюжет не слишком напряжён - но в тот же момент от него не оторваться. И, будь я чуточку младше (и не так черства после уже прочитанной утром книги), пожалуй, я бы осталась в большем восторге. Но, в любом случае, это было легко и интересно - не дикая жажда узнать что же будет дальше, а лёгкое любопытство, так полезное для этой книги.
И, да, когда у меня будут дети - я обязательно прочитаю им эту книжку

Мир. Описать "современность" для Пассажира и мальчика - это всё равно, что описывать свой дом. Этот мир прост и понятен, хорош и мягок - всё по-своему. Если же говорить о том мирке, в котором жил Галька, о том времени, в котором он совершил свой маленький подвиг, о том, откуда ушёл - то он показался мне искусными декорациями хорошей сказки, в которую хочется окунуться. Что-то подобное (как мне сейчас, спустя несколько дней после прочтения, показалось) я читала в "Приключениях Нильса" и уже так давно потеряла. Но Владислав Крапивин умудрился вернуть в ту тёплую атмосферу детства, окунуть в чужую доброту и правильную жизнь. Это было так... нужно - что, пожалуй, я не смогу быть объективной.

Язык. Это было красиво. Я даже не стану долго говорить - точно, чётко, не перегружено лишними словами. Повествование и то, как оно было описано, прекрасно сочеталось - чтобы понять эту книгу, надо не пробегаться по "вершкам", не скользить взглядом по буквам - надо вчитаться, и тогда действительно смысл станет таким понятным, ясным, светлым и добрым.

Персонажи. У нас есть мальчик и Пассажир , у нас есть Галька, его друзья и Валентина - у нас есть люди, к которым хочется возвращаться. Они живые, будь это хоть сто раз книга - я ощутила каждого из них. И что можно сказать о персонажах? Они дышат на страницах этой книги, они выныривают между строк и существуют на самом деле в каком-то своём, отдельном мире. Они среди нас - пусть только мысленно, тенями. Владислав Крапивин сумел вдохнуть в них что-то такое настоящее, к чему хочется возвращаться.

Итог. Книга, определённо, хороша. Почему не 10, а только 9, почему не в любимых? Потому что, хоть я и не могу отыскать в ней настоящих минусов, что-то в самом конце было чуточку не так. Может быть, намёк на продолжение, может быть, странные временные петли, может, что-то ещё меня смутило - это не имеет никакого значения. Может, всё дело в том, что историю Гальки я оценила куда выше Пассажира и Мальчика. Но, определённо, я с радостью вернусь к этой истории - но чуточку позже. И, разумеется, если у меня спросят что почитать, спросят, стоит ли браться за эту книжку - я с уверенностью скажу "да".

...А ещё мне почему-то кажется, что такие книжки обязательно читаются вслух - при свете лампы, когда на тебя смотрят пытливые детские глаза, а ты мягко улыбаешься и переворачиваешь страницу живой, бумажной книги...

Я всегда немного с пренебрежением относилась к книгам, где главный герой младше 15 лет. Скорее всего потому что авторы в большинстве своем плохо умеют создавать правдоподобные образы и характеры детей. А точнее правдоподобно отражать их внутренний мир, помочь нам, взрослым, вспомнить какими мы были когда-то, о чем мечтали, что считали самым важным, что больше всего ценили. Созданные их воображением дети либо слишком примитивно мыслят, либо не по годам сообразительны. Никогда не нравился ход истории, при котором главная развязка зависит от такого малыша. Кажется, что это выглядит неправдоподобно, да и кто будет слушать какого-то, к примеру, одиннадцатилетку.

Но не в данном случае.

Я смутно помню, что в детстве читала Крапивина, правда только какие-то реалистические книги. С циклом «В глубине Великого Кристалла» я точно не знакома. Решила прочитать хотя бы первую повесть и не прогадала.

История, которую Пассажир рассказывает мальчику, неожиданно захватила и меня. Автору очень хорошо удается передавать эмоции, а точнее вызывать у читателя сопереживание главному герою, позволять проживать происходящие события вместе с ним.

Я точно также как и Галька была ошарашена решением магистрата и жителей городка в самом начале книги, вместе с Павликом недоверчиво размышляла действительно ли Тукк настоящий предатель... Такие сильные эмоции книги у меня вызывали только в детстве. Сейчас, как не печально, чтение книги превращается в получение информации, по-настоящему сопереживать герою, чтоб даже книгу откладывать не хотелось, я думала что разучилась. Это в детстве каждая книга была как дверь в новый мир, новое приключение.

Но... неожиданно те, почти стершиеся из памяти ощущения, вновь вернулись. Если каждая книга - дверь в новый мир, то я давно только слегка приоткрывала эту дверь, бесчисленное число таких дверей, но не заходила внутрь, а только загядывала в узкую щелочку - что же там... Но в этот раз я не просто заглянула, а уверенно распахнула дверь настежь и вошла, ворвалась туда, вместе с Галькой уходила из города, вместе с Павликом грелась у костра...

Вот за это автору огромное человеческое спасибо, так творить дано не каждому. Писать для детей, не значит намеренно упрощать текст, 90% которого заполнять заплесневелым морализаторством, что и подтверждает своим творчеством Крапивин.

Оценка: 10

Повесть Крапивина «Выстрел с монитора» написана в стилистике «история в истории». Это довольно нередкий литературный прием – по ходу сюжета один из персонажей рассказывает другой сюжет, другую выдуманную историю. А может, и не выдуманную, - как отличить выдумку от реальности в пространстве литературы, где все действующие лица – только лишь персонажи. Однако, мы же, бывает, верим, переживаем и сострадаем этим выдуманным героям не меньше, чем живым людям.

Структура повести такова. Есть «наш мир» - советская реальность эпохи восьмидесятых. Пацан из этого мира знакомится с представителем иной реальности – Командором. Тот читает парню текст о жизни пацана из этого параллельного мира. Этот текст он осторожно называет сказкой, да такой сказкой, в которой не все вымысел.

В руках у мальчика оказывается монетка – вещественный знак из параллельного мира. Мальчик едет домой на пароходике, и по берегам заштатных краев средней России словно виднеются контуры замков и городов параллельного мира, описанного в повести незнакомца. Замыкается на само себя не только дважды отраженное в себе литературное пространство Крапивина, но и замыкается в мебиусову ленту время этого произведения.

Герои взаимно отражаются в двух слоях времени, идущих изначально параллельно, но связанных в кольцо в точке перехода монетки из рук мальчика-слушателя-истории-в-первом времени и мальчика-слушателя-истории-во-втором времени.

Всякий «рассказ в рассказе» ярко иллюстрирует проблему соотношения реальности и вымысла. Придуманные персонажи придумывают своих персонажей: а литературное пространство начинает умножаться само на себя, становится словно зеркалом, в котором отражено еще одно зеркало, и так до бесконечности. Два сюжета пересекаются, отражаются друг в друге, отсылают друг к другу, и персонажи узнают себя в других персонажах, переживают свои проблемы, постигая судьбу выдуманных лиц.

В этом произведении есть достаточно сложная структура и пространства и времени. Топосы литературного мира Крапивина – это не стабильные платформы привычного мира «единственной реальности». Это призрачные отблески радужных огней иных параллельных реальностей друг в друге, находящиеся в параллельных и отраженных друг в друге временах. Внезапно в провинциальном городке средней полосы при особом угле зрения становится видна иная реальность – массивные городские средневековые стены, стройные готические арки, статуи древних героев.

Искривление, зеркальная натяженность, «мебиусоподобность» литературного пространства Крапивина достигает тут своего наибольшего развития. Этот писатель всегда отличался большой вдумчивостью во всем, что касается детализации выдуманного мира: его «вселенная»наполнена большим количеством взаимных отсылок разных рассказанных им историй друг на друга, иногда мы только из другого произведения Крапивина узнаем о подлинном смысле того или иного события, мельком упомянутого в другом романе.

В литературном мире Крапивина реальность представлена в виде бесконечногранника. А мы словно живем только на одной грани универсума. А литературный мир Крапивина как бы открывает иные, неведомые грани мира, которые позволяют более четко настроить нашу оптику наблюдения за нашим собственным миром. Как в повести «Выстрел с монитора» история мальчика из параллельного мира Галлиена становится точкой роста характера мальчика из нашего мира, услышавшего ее от таинственного незнакомца из параллельного мира - так метафизика выдуманных миров становится практической наукой, этикой реальных поступков в этом мире, а сказка становится до боли реалистичным обсуждением темы ответственности человека за себя и за других.

Оценка: 10

Тематика произведений Крапивина с течением времени почти не меняется. С завидной последовательностью автор исследует один и тот же мир – мир детства и всего того, что с ним связано. Ребята с необычными способностями – вот главные герои его произведений, и эта повесть не исключение.

Для чтения таких книг во взрослом возрасте нужен особый настрой. Время от времени, когда устаешь от забот и проблем, когда хочется доброты и искренности, возникает потребность очутиться в мире забытых легенд и сказаний. Однобокость такого мира кажется неважной, когда душа просит противовеса жестокой честности иных произведений.

Структура произведения очень проста - это история в истории. Внешний слой образован историей из нашей реальности, рассказом о встрече двух незнакомых людей на старом пароходе, пожилого пассажира и 12-летнего мальчика.

Внутренний слой – это легенда о Реттерхальме, городке на берегу реки, в котором жил мальчишка Галька Тукк, и не подозревавший о том, что ему предстоит совершить подвиг. Жизнь города показана через призму детского восприятия, а выполненные с любовью рассказы о нем словно подбивают читателя самому побывать в Реттерхальме. Странно, но облик города кажется смутно знакомым даже тем, кто никогда о нем раньше не слышал…

Две истории скомбинированы просто, но их взаимосвязь дает особый, неожиданный эффект. Наш мир – истина для нас, в то время как мир Реттерхальма относится к чужой грани Кристалла. Мы знаем о несовершенстве нашего мира, но иногда все равно надеемся на чудо. А где, как не в альтернативном мире, проще всего искать чудо? Так фантастика в этой повести уступает место сказке.

Плывет по реке старый пароход, и вот уже внешний слой произведения становится не так просто отделить от внутреннего. Судьбы героев, легендарных и реальных, сплетаются все сильнее…

В этой книге нет ни анализа социальных проблем, ни изучения последствий деятельности командоров – словом, всего того, что займет свое место в дальнейших повестях о мире Кристалла. Ничего лишнего, только незамутненная легенда-быль о городе Реттерхальме, мальчишке Гальке и Первом Командоре.

Оценка: 9

У меня лично повести из цикла «В глубине Великого Кристалла» до сих пор вызывают дрожь - такие они волнующие, необычайные. Что в 13 лет читала, что в 30 - ощущение тайны все то же. Особенно с иллюстрациями Е.И. Стерлиговой. Ну и что, что критики видят в героях одного мальчика, однотипного героя. Этот герой - такой, каким должен быть честный человек, который в будущем вырастет в настоящего мужчину.

Оценка: 9

Отличная сказка-легенда о самопожертвовании, дружбе, надежде и мечтах.

Жаль, что не получилось прочитать все произведения Крапивина в подростковом возрасте, думаю был бы больше впечатлен «Выстрелом...». Но и для меня теперешнего история о мальчике-герое стала захватывающей и вдохновляющей. Хотелось бы надеяться, что и сегодня и в нашем мире есть достаточное количество людей похожих на Галиена Тукка, которые в трудный момент станут на пути зла и несправедливости.

Оценка: 8

Несколько лет назад я пытался читать Крапивина, однако это оказалось невероятно скучным занятием. При этом трудно упрекнуть автора в примитивном языке или недостатке воображения, но... Осталось впечатление, будто сюжет растягивается то-онким слоем, словно масло по слишком большому куску хлеба (с). Возможно, я просто не угадал с автором: ни его тематика, ни стиль по душе мне не пришлись.

Оценка: 4

Если Вы собираетесь прочесть эту часть цикла о Великом кристалле только для того, чтобы не быть потерянным в Гуси-гуси, то скажу, что да, стоит ее прочесть. Первые части цикла сильно разделены по сюжету. Но вам скорее всего захочется прочесть цикл целиком - хотя бы потому что в последующих частях Вы узнаете о дальнейших судьбах главных героев.

Эта книга вводная, хотя в ней и рассказана целостная история. Уровень интереса - детско-юношеский, но читается легко.

Оценка: 8

Думаю, что данное произведение лучшее в цикле о «Великом Кристалле». Здесь начинаются все основные сюжетные линии и без прочтения данного произведения остальные будут не очень понятны. Именно здесь происходят самые загадочные и удивительные события - петли во времени, удивительные воздействия на материальные объекты как следствие наивысшего эмоционального напряжения героев. Ничего не происходит просто так, всегда и во всём есть смысл. Данное произведение мне показалось наиболее продуманным и насыщенным событиями и загадками. Читал в детстве не один раз, да и сейчас во взрослом возрасте остаётся очень интересным и эмоционально насыщенными, прямо окунаешься в детские переживания, сталкиваясь с удивительными и в то же время приятными загадками, понимаешь, как важны семейные ценности, любовь родителей к детям. В детском возрасте мы не ценим этого, только с взрослением понимаешь важность любви близких людей.