Павел корин русь уходящая. «Dies Irae». «Реквием» Павла Корина в Государственной Третьяковской галерее. «Русь уходящая». История ненаписанной картины

Имя Павла Корина сейчас не очень известно. Но художник это действительно незаурядный, ученик Нестерова, достойный продолжатель школы русского психологического портрета. А более всего сегодня он знаменит благодаря картине, которая так и не была написана...

Дом-музей Павла Корина. «Ответственность несем»

Этой осенью довелось побывать на Немецком кладбище. Впечатление было очень сильным, захотелось узнать больше. И увидеть. Так, естественным оказалось пойти в музей Павла Корина - в свое время он создал серию портретов-эскизов многих из тех, кто ныне покоится на Немецком.

Цель была узкой, а получили мы, естественно, гораздо больше.

Сначала "отпугнула" система попадания на выставку: только вторник, среда, пятница, только с экскурсией, только по договоренности с экскурсоводом... Но не пойти было невозможно, а с экскурсоводом сговорились неожиданно легко и быстро. На следующий день после звонка мы уже стояли у двери музея. Музей - на Спортивной, Малая Пироговская, 16, флигель 2. Домик - бывшая баня (баней он был еще до того, как стал мастерской художника), совершенно «аутентичный», как будто не из нашего времени. Ждали мы недолго: появился экскурсовод в сопровождении нескольких человек.

Меня ждете?

Ждем. Вас.

А что, уже три часа? Ну, в России вовремя происходят только революции. Причем только пролетарские.

И в таком духе оно и было дальше... Впрочем, говорили не столько о революциях, сколько об искусстве и истории, и дай Бог каждому экскурсоводу и искусствоведу так глубоко знать свой предмет. Вадим Валентинович «горит», а это бывает не так часто...

Внутри музея студено и сумрачно, на обувь просят надеть замысловатые войлочные тапки, а вещи сложить на сундук. Причем здесь за имущество «несут ответственность»: уверяют, что ничего никогда не пропадало. А это по нынешним временам тоже редкость.

Вот мы в мастерской. И она же - галерея. Стоят, смотрят на нас. Сидим, смотрим на них. Одно из самых сильных впечатлений - эти минуты молчания в ожидании экскурсовода.

Последняя литургия на Руси

Этюд-портрет митрополита Трифона (Туркестанова) - цветовой (да и не только цветовой) центр выставки. Хотя само полотно - одно из самых маленьких. «Огненный митрополит» в красном пасхальном облачении. По замыслу художника, эта фигура должна была быть и центром композиции «Реквиема» (это авторское название, «Уходящую Русь» предложил Горький).

Потом вместе с экскурсоводом рассматриваем эскиз, где многие и многие собраны, наконец, в единую композицию. Символы. Три патриарха - Тихон, Сергий, Алексий - рядом, как на иконе (а жили и были патриархами они, естественно, в разное время). Впрочем, «Реквием» по замыслу не реалистическая картина. Аллегория? Диакон (писаный с диакона же, знаменитого Холмогорова) - гиперболически увеличен. Стоящий рядом митрополит Трифон - уменьшен, почти карлик. Но это - центр.

А дальше нам предлагают интерпретацию картины: все стоят спиной к алтарю - исход, «реквием». Диакон воздел руку - просит благословить кадило. Но все, у кого он может испросить это благословение (священники, архиереи) - у него за спиной. Итак, он просит благословения у Самого Бога. Потому что на картине - последнее православное богослужение на Руси.

Люди, которые предпочли уйти, нежели измениться...

1925 год. Похороны Патриарха Тихона. Стечение народа, какого никто не ожидал. Идут все. В том числе Корин со своим старшим другом и наставником Нестеровым. Понятно, что ТАКОЕ - в последний раз. То были люди, которые предпочли уйти, нежели измениться. И Корин загорается идеей - «остановить мгновение», запечатлеть «образы духовной стати предков».

Но возникли проблемы практические: позирование. Большинство потенциальных моделей об этом слыхом не слыхивали, никуда идти не соглашались. Корин обратился к Нестерову, тот в свою очередь свел его с митрополитом Трифоном (Туркестановым). Трифон был духовником и самого Нестерова, и многих из тогдашней творческой интеллигенции. Ермоловой, например... У него было и высокое происхождение, и блестящее образование, карьерные перспективы... Искусство знал профессионально и с творческими людьми разговаривал о культуре на равных. Но в Москве начала ХХ века его называли еще и «кухаркиным архиереем», потому что он служил литургии для слуг, т. е. начинавшиеся в 3-4 утра, чтобы челядь успевала вернуться к моменту пробуждения хозяев. А еще он считался самым выдающимся оратором своего времени (а ведь это и время Кони и Плевако, да и вообще «говорить красно» умела почти вся тогдашняя интеллигенция). Итак, митрополит Трифон Нестерову не отказал, согласился на 4 сеанса по 2 часа. (Заметим, что серовская «Девочка с персиками» - воплощение естественности - семьдесят сеансов, а портрет Ермоловой - около трехсот.) Корин успевает написать с натуры лишь лицо, фигуру пишет с манекена, отсюда и некоторая непропорциональность. С остальными труднее. Художник ищет типажи по московским храмам, а люди не хотят идти в мастерскую... Тогда - «козырь»: «У меня сам Трифон стоял. Придете - увидите. Увидите - встанете». Это действует. А когда к словам прибавляется пакет пшена или бутылочка масла... Время-то голодное. Но все равно проблема: «модели» не привыкли к позированию, они быстро «гаснут» - исчезает та одухотворенность, которую и пытается передать Корин. И так он и работает: за 20-30 минут надо запечатлеть главное...

Но все это рассказал экскурсовод.

От себя: в конце экскурсии остановились у фотографии художника. Вадим Валентинович порассуждал о том, какой красивый был мужчина (соглашусь, пожалуй) и что редкий это случай, когда при всем этом он еще и «нормальный». А потом попались мне фотографии Корина 30-х годов, времени, когда он работал над «Уходящей Русью». Ну, так скажем, хорошенький мальчик, в стандартном таком костюме... И как он, с этими-то «духоносными», один на один? Ведь и на эскизы его бестрепетно не посмотришь, как, знаете, не каждой иконе можно в глаза смотреть.

Продолжение следует...

Павел Корин. Художник Михаил Нестеров

Очередь на выставку Василия Верещагина в Третьяковке не заканчивается. Менее известна еще одна важная для галереи выставка – расширенная экспозиция произведений Павла Корина.

Выпускник иконописной школы, оформитель Московского метрополитена, автор портретов советских деятелей и руководитель реставрационных мастерских в ГМИИ им. А.С. Пушкина, коллекционер икон, автор самого грандиозного и трагического художественного замысла ХХ века – незавершенной картины «Реквием. Русь уходящая».

В 2017 году исполнилось 125 лет со дня рождения художника и 50 лет со дня смерти. В ноябре Третьяковская галерея совместно с Высшей школой экономики запустили виртуальный музей Павла Корина – часть большого проекта о малых музеях галереи.

На основе материалов этого сайта «Правмир» рассказывает о творчестве художника и работах, которые нужно успеть увидеть на выставке до 16 апреля.

«Русь уходящая»: Церковь выходит на последний парад

Главное дело жизни Павла Корина - картина «Реквием. Русь уходящая». Над эскизами к ней он работал более сорока лет, но так и не приступил к написанию большого полотна. Картину называют одним из грандиозных художественных замыслов ХХ века.

А началось все в марте 1925 года, когда Павел Корин участвовал во всенародном прощании с Патриархом Тихоном в московском Донском монастыре. «Церковь выходит на последний парад», - подумал тогда молодой художник, выпускник Палехского иконописного училища, и решил писать большую картину, которую назвал траурным молебном - «Реквием».

Ее герои, среди которых есть реальные участники церемонии отпевания Патриарха - митрополиты, архиепископы, игумены, схимницы, нищие, слепые, монахи и монахини, – должны были воплотить образ Православной Церкви в целом.

Павел Корин. Реквием. Русь уходящая

Например, на картине мы видим Патриарха Московского и всея Руси Алексия I, архимандрита Сергия - духовника Марфо-Мариинской обители. Одним из первых духовных лиц, которые позировали Корину, стал митрополит Трифон (Борис Петрович Туркестанов), который широко почитался народом как подвижник и проповедник. Многие из изображенных были репрессированы во время борьбы с тайными монашескими братствами в Москве в 1920–1930-е годы.

Митрополит Трифон (фрагмент)

Переименовать картину в «Русь уходящую» Корину предложил Максим Горький и так уберег от различных преследований из-за попыток «воспевания Церкви». Писатель всегда поддерживал молодого художника.

Вскоре изменился и замысел картины: теперь главной стала не идея гибели духовной традиции, а мысль о неистребимости Церкви как вечного источника духа.

На вопрос, где и как он писал портреты «Реквиема», Корин отвечал: «Ходил по церквам, там и встречал этих людей, приводил к себе и писал». Художник признавался, что «изображал людей убежденных, но фанатиков не изображал».

«Мне трудно Вам объяснить, почему я писал это, но все-таки я скажу, что трагедия моих персонажей была моей бедой. Я не смотрел на них со стороны, я жил с ними, и сердце мое обливалось кровью» (из писем Павла Корина В. М. Черкасскому).

И хотя Корин называл эти работы «этюдами», по своим художественным свойствам это полноценные портреты. 29 портретов-этюдов для масштабной композиции сегодня хранит Третьяковская галерея. Часть из них можно увидеть на экспозиции:

Иеромонах Феодор (Олег Павлович Богоявленский)

Преподобномученик Феодор был одним из членов тайной монашеской общины Высоко-Петровского монастыря. В 1933 году его арестовали и приговорили к трем годам исправительно-трудовых работ. Иеродиакон Феодор имел неоконченное высшее образование и в лагере помогал тюремному врачу лечить заключенных.

После освобождения он служил в подмосковных храмах, но отказался заниматься доносительством. За это получил запрет жить в Московской области и переселился под Тверь. В июле 1941 года его обвинили в создании «подпольной организации церковников», арестовали и поместили в Бутырскую тюрьму, где допрашивали и пытали, но безуспешно. В 1943 году следствие развалилось и всех привлеченных по этому делу освободили. Сам иеромонах Феодор был осужден на пять лет ссылки и через месяц скончался в тюрьме в Балашове. Место его захоронения неизвестно.

В августе 2000 года причислен к лику святых Новомучеников и Исповедников Российских на Юбилейном Архиерейском Соборе Русской Православной Церкви.

Иеромонах Пимен (Сергей Михайлович Извеков). С 1971 по 1990 год - Патриарх Московский и всея Руси

В 1930–1940-х неоднократно подвергался арестам. В 1941-43 годах участвовал в Великой Отечественной войне, был ранен. Внес большой вклад в укрепление отношений между Православными Церквями разных стран, награжден орденом Трудового Красного Знамени «за активную миротворческую деятельность». По инициативе Патриарха Пимена в 1989 году были канонизированы Патриархи Тихон и Иов.

Иеромонах Пимен (на переднем плане)

Из-за нечеткой надписи, оставленной Кориным на подрамнике, есть два предположения, кто изображен за Патриархом Пименом. Либо это епископ Антонин (Александр Андреевич Грановский), богослов, исследователь и знаток древних языков, ученый и переводчик раннехристианских текстов. В 1921 году был запрещен в священнослужении за самовольные изменения в литургии. Активно сотрудничал с советской властью, выступал за низложение и арест Патриарха Тихона. Был одним из лидеров обновленческого церковного раскола. Либо это кто-то из иерархов, служивших в 1920–1930-е годы, – Антоний Миловидов, Антоний Панкеев, Антоний Романовский.

Схиигумения Фамарь (Тамара Александровна Марджанова (Марджанашвили)

Родилась в Грузии в княжеской семье. В совсем юном возрасте ушла послушницей в Бодбийский монастырь, где потом приняла постриг с именем Ювеналия, а в 1902 году стала игуменьей. Вскоре ее перевели в Москву и назначили настоятельницей Покровской общины сестер милосердия. Спустя пять лет основала в Подмосковье Серафимо-Знаменский скит.

Схиигумения Фамарь

После его закрытия в 1924 году жила в покоях великой княгини в Марфо-Мариинской обители, позднее вместе с несколькими сестрами основала трудовую артель в подмосковном селе Перхушково: делали игрушки и шили одеяла. В 1931 году монахиню арестовали и отправили в ссылку в Иркутскую область, Корин успел написать ее после возвращения. А в 1936 году она скончалась.

В 2016 году канонизирована Грузинской Православной Церковью.

Сергей Михайлович Чураков (справа) и Степан Сергеевич Чураков

Сергей Михайлович - художник, мастер деревянной скульптуры, чьи работы получили диплом в 1925 году на международной выставке декоративного искусства в Париже.

В начале 30-х был главным художником Гжельского керамического завода. Его работы хранятся в собраниях Третьяковки, а также нескольких региональных музеев.

Чураковы

Его сын Степан Сергеевич - тоже художник и реставратор. Учился у Веры Мухиной на отделении скульптуры, позже стал учеником Павла Корина и после был зачислен в реставрационную мастерскую Музея изящных искусств (ГМИИ им. Пушкина). В 60–70-х годах руководил реставрационными мастерскими после Павла Дмитриевича.

Нищий

Корин вспоминал, что встретил старика нищего на паперти Дорогомиловского Богоявленского собора (позднее взорванного) и с трудом привел в мастерскую.

Некоторые люди, изображенные на подготовительных портретах, не вошли в эскиз 1935–1959 годов. Сам эскиз хранится в Третьяковской галерее.

Портреты современников и «сила человека»

«А в громадном портретном наследии Корина, разве в них не те же характеры, что и в этюдах к картине? Те же, это их продолжение. Те же героические, трагические и возвышенные черты. Корина всегда влекла микеланжеловская сила человека» (В.И. Иванов. Памяти Павла Дмитриевича Корина).

Работа над «Русью уходящей» – так получилось в силу времени и обстоятельств – шла, как принято говорить, «в свободное от основной работы время», хотя всегда была для Павла Корина главной. Слава к художнику пришла во многом благодаря работе над портретами современников: ученых, писателей, военачальников, артистов. За эту серию он получил Ленинскую премию.

Сегодня некоторые работы художника находятся в экспозиции Третьяковской галереи, некоторые в запасниках музея. Часть из них можно увидеть на выставке:

Портрет А.М. Горького, 1932

С портрета Максима Горького началась карьера Павла Корина как живописца современников.

Корин и Горький познакомились в сентябре 1931 года, тогда писатель пришел в гости к молодому художнику в его дом-мастерскую на чердаке дома на Арбате. С того момента началась их большая дружба - Горький стал для Корина в каком-то смысле защитой от идеологически правильных и скептично настроенных по отношению к художнику соотечественников.

Подсказал новое название картины («Русь уходящая» вместо «Реквиема») и таким образом спас от многих неприятностей. Пригласил в поездку по Италии - посмотреть великих мастеров. Италия стала для художника настоящей академией искусств. Впоследствии именно Горький организовал обустройство новой мастерской Корина.

Портрет М.В. Нестерова, 1939

Корин и Нестеров познакомились в 1911 году. Тогда Павел приехал из родного села Палех, где окончил иконописную школу, и в Москве устроился работать в иконописную палату Донского монастыря. Там он и познакомился с художником Михаилом Нестеровым: тот увидел в юноше талант и взял к себе в помощники – Корин помогал расписывать Покровский храм Марфо-Мариинской обители. А Нестеров стал для него не просто учителем, но и наставником по жизни.

В экспозиции есть и другие известные портреты:

Портрет маршала Г.К. Жукова, 1945

«В портрете Георгия Константиновича Жукова я хотел отразить и несгибаемую волю нашего народа, и торжество победы», – говорил Корин.

Портрет художников Кукрыниксов, 1957–1958

(Кукрыниксы (псевдоним по первым слогам фамилий) - творческий коллектив советских художников-сатириков: Михаила Куприянова, Порфирия Крылова и Николая Соколова)

«Их сатира – плакаты во время Великой Отечественной войны разили врага не хуже наших “Катюш”, и по сие время они в политической сатире стоят на передовой линии», – говорил Корин.

Портрет В.И. Качалова, 1940

(Василий Качалов - один из ведущих актеров Московского Художественного театра)

«Александр Невский» – заказ во время войны

Целую стену на выставке в Третьяковской галерее занимает исторический триптих «Александр Невский», во многом благодаря которому нам знаком образ великого князя. Этот жанр занимал важное место в творческой биографии Корина.

Исторический триптих «Александр Невский» Павел Корин писал в 1942–43 гг. по заказу комитета по делам искусств - тема противостояния захватчику тогда была центральной. Чтобы написать латы, шлем и кольчугу, Корин ходил в Исторический музей, а для боковых картин триптиха – композиции «Северная баллада» (слева) и «Старинный сказ» (справа) – ему позировали натурщики.

Прообразами персонажей послужили сказительница из Архангельской губернии и сказитель из Карелии. Кстати, в образе молодого воина в «Северной балладе» изображен иеромонах Феодор.

В феврале 1944 года огромную копию триптиха, которую написали сами солдаты, установили при въезде в освобожденный Великий Новгород.

Великие события на стенах московского метро

И если этюды к «Руси уходящей» и портреты советских деятелей культуры можно увидеть только в музее, то есть работы, мимо которых ежедневно проходят миллионы жителей столицы и гости города, - это станции метро.

Московский метрополитен Павел Корин начал оформлять в 1950-е годы. На тот момент он уже двадцать лет был заведующим реставрационными мастерскими ГМИИ им. А.С. Пушкина.

По эскизам и под наблюдением Павла Корина на своде станционного зала «Комсомольской кольцевой» сделаны мозаики с изображением русских воинов – Дмитрия Донского, Минина и Пожарского, Александра Суворова, Михаила Кутузова, советских солдат и офицеров, а также Орден Победы в переходе на радиальную ветку. За оформление «Комсомольской кольцевой» Павел Корин получил Сталинскую премию.

Мозаика на Комсомольской кольцевой. Фото: Сергей Авдуевский / Москва меняется

Для станции метро «Новослободская» Павел Корин нарисовал эскизы 32 витражей - они стали его первой работой в этой технике, и эскиз мозаичной картины «Миру - мир», на которой изображена мать с ребенком на руках.

Новослободская. Фото: Сергей Авдуевский / Москва меняется

«Рабочий и колхозница» на торцевой стене зала «Павелецкой» и мозаика с эмблематикой русского и советского оружия в вестибюле станции «Смоленская» - это тоже работы Павла Дмитриевича.

Нет сомнения – Павел Корин был выдающимся мастером монументального искусства, считая, что «великие события истории, изображенные на стене, дадут народу не меньше, чем книга, прочитанная миллионами».

Одна из лучших в СССР коллекция икон

За свою жизнь Павел Корин собрал одну из лучших в СССР коллекций древнерусского искусства. Корин родился в семье иконописцев, был выпускником Палехской иконописной школы и учеником иконописной палаты Донского монастыря.

Выбрав путь светского художника, он не оставил интерес к иконописи и покупал иконы в течение многих лет за гонорары от своих картин. «Я собираю иконы не ради удовольствия. Глядя на них, я творчески расту», – говорил он.

Свое собрание древнерусского искусства - всего 228 предметов - Павел Корин завещал Третьяковской галерее. Среди этих икон есть совершенно уникальные, очень древние святыни.

Фрески по заказу Елизаветы Федоровны

В 1916 году по заказу настоятельницы Марфо-Мариинской обители великой княгини Елизаветы Федоровны Павел Корин расписал подземную усыпальницу, где должны были быть захоронены сама настоятельница и сестры обители.

Сегодня фрески нуждаются в реставрации, поэтому закрыты от глаз посетителей.

Дом Павла Корина – «малый музей» Третьяковки

Более тридцати лет Павел Корин жил в здании бывшей прачечной на улице Малая Пироговская близ Новодевичьего монастыря. В одной половине дома была жилая часть, в другой – мастерская. Все свое имущество Павел Корин завещал жене Прасковье Тихоновне, а в случае ее смерти - Государственной Третьяковской галерее с единственным условием - сохранить в доме все, как при жизни художника.

После смерти мужа Прасковья Корина попросила министра культуры СССР Екатерину Фурцеву принять в дар Третьяковке коллекцию древнерусского искусства и образовать в доме их семьи художественный музей.

В 1971 году мемориальный Дом-музей открылся для посетителей как часть Третьяковской галереи.

В 2009 году музей закрыли на реконструкцию - дом нуждался в ремонте. Пока наследие Павла Корина хранится в запасниках галереи.

Дом-музей. Фото: museum.ru

«Вера - это великая вещь!»

« Я никогда не забуду одного из тех, кого я писал, он говорил: “Мне нужно немножечко веры”. “Немножечко веры” - как хорошо сказано! Вера - это великая вещь! <…> Вера - это одно из самых замечательных проявлений человеческого духа… Превыше всего ценю в человеке веру. Веру - в широком смысле. Верить можно и в Бога, и в Родину, и в народ…» (из бесед Павла Корина с Л.С. Зингер) .

Подготовила Надежда Прохорова

В 1925 году в своей московской резиденции (тогда это был Донской монастырь) умер патриарх Тихон. Смерть святителя Русской православной церкви вызвала массовое паломничество народа к одру умершего. По всем дорогам к Москве, к стенам Донского монастыря, потекли потоки людские. Безмолвно, день и ночь, шла вся православная Русь. Торжественная церемония отпевания, духовенство всех степеней и рангов, толпы верующих, среди которых были фанатики и юродивые...

*кликабельна

Реквием. Русь уходящая. 1935-1959

Побывали там и писатели, и композиторы, и ученые, и художники - все, кто мог тогда осознать значение происходящего. Среди художников оказался искренний певец "Святой Руси" М.В. Нестеров, а с ним ученик и к тому времени самый уже близкий друг его Павел Корин. Он и увидел, как эта Русь, убогая в повседневной жизни, в эти последние - трагические для нее и одновременно звездные мгновения - проявила всю силу своего характера. Эта Русь и уходила по-русски, уходом своим являя знак вечности.

Разные персонажи - молодые и старые, мужчины и женщины, епископы и монахи, игуменьи и молодые монашенки, калеки и нищие на каменных ступенях церквей и просто миряне. Все они уходили в прошлое с непреклонной верой, что уход этот временный, с надеждой на возвращение и убежденностью в правоте и святости своего дела. Сам художник плакал, когда вслед за ушедшими из храма служителями культа стали рушить прекрасные памятники зодчества, украшенные фресками талантливых мастеров.

Павел Корин сделал тогда для памяти несколько карандашных набросков. А на одном из рисунков подписал: "Встретились два схимника, как будто бы вышли из земли... Из-под нависшей седой брови смотрит глаз, одичало смотрит". Именно тогда и зародилась у молодого художника идея написать большую картину, которой он дал название "Реквием".

Сначала это были просто этюды, которые он писал самозабвенно, с вдохновением, доходящим до отчаяния. Еще не до конца были ясны сюжет и композиция картины, а характеры действующих лиц уже рождались на полотне. Они были живые - со своими страстями, верой, смятением. Иногда некоторые коллеги забрасывали семена сомнения в душу художника, но не охлаждали его творческого пыла, хотя и сильно терзали.

В Палехе, а затем в Москве, в иконописной мастерской, П. Корин часто соприкасался со служителями Русской православной церкви, и этот мир стал ему хорошо знаком. Впечатлительный художник с большой остротой почувствовал и понял всю глубину трагического положения церкви, вступившей в конфликт с молодой советской властью. Эта борьба носила ожесточенный характер, и когда в стране началось уничтожение духовенства, П. Корин понял: уходит со сцены общественной жизни великая сила. Именно в этом уходе виделось ему глубокое, полное внутреннего драматизма художественное полотно.

Когда П. Корин решил написать большую картину, увековечивающую уходящую старую Русь, он говорил: "За всю Церковь нашу переживал, за Русь, за русскую душу. Тут больше меня, чем всех этих людей; я старался их видеть просветленными и сам быть в приподнятом состоянии... Для меня заключено нечто невероятно русское в понятии "уходящее". Когда все пройдет, то самое хорошее и главное - оно все останется".

Не считая себя портретистом, П. Корин задумал создать многофигурную композицию с ярко выраженной сюжетной основой: "Церковь выходит на последний парад". Этюды к задуманной картине были сделаны им задолго до окончательного эскиза ее композиции. Это были уже вполне самостоятельные, мастерские портреты, общее число которых достигало нескольких десятков.

Отец и сын. (С.М. и Ст.С. Чураковы). 1931

Одним из самых ранних (некоторые исследователи считают его и самым лучшим) был этюд "Отец и сын". Это парный портрет скульптора-самоучки СМ. Чуракова и его сына, впоследствии известного художника-реставратора. Они представлены почти в полный рост. Изображенная на первом плане фигура Чуракова-старшего - высокого, крепкого сложения старика с бородой микеланджеловского пророка - поражает зрителя необычайной силой. Уверенно стоит он на широко расставленных ногах, приподняв правое плечо и заложив за спину руки, держащие клюку. Голова его склоняется долу; красивое лицо с высоким открытым лбом, изборожденным резкими морщинами, осенено глубокой думой.

Стоящий позади него сын как бы дополняет этот образ, развивая и варьируя тему глубокого раздумья. Внешне фигура юноши напоминает фигуру отца. Правда, она значительно меньше и тоньше, но и здесь та же глубоко сосредоточенная поза с опущенной головой и сомкнутыми руками. При всем том зрителю ясно, что перед ним совершенно разные, во многом даже контрастные фигуры.

Тонкое, нервное лицо молодого человека, обрамленное густыми темно-каштановыми волосами, закрывающими лоб; жиденькая юношеская бородка, судорожно сплетенные пальцы рук - все говорит о более сложной и одновременно более слабой внутренней организации.

«Трое» в центре старица Елагина, слева Софья Мих. Голицына Павел Корин 1933-35 г.г.

Через несколько лет П. Корин написал этюд "Трое". Три женские фигуры, являющие три разных возраста, отразили три разных подхода мастера к решению портретного образа. Центральная фигура - приземистая, сгорбленная старуха-монахиня, тяжело опирающаяся на клюку... Перед зрителем предстает одна из главенствующих церковных особ, может быть, в прошлом - настоятельница какого-нибудь монастыря. Длинная черная ряса с накидкой облекает эту мрачную фигуру. Из-под огромной, надвинутой на лоб шапки с меховой опушкой и прикрывающего щеки черного платка рельефно выделяются мастерски вылепленные цветом детали старческого лица. С первого взгляда на нее зрителю ясно, что перед ним личность властная, решительная, мужественная.

За спиной старухи, справа, стоит пожилая женщина в полумонашеской одежде. Ее красивое лицо в обрамлении черного платка, с высоким открытым лбом и добрыми, печальными глазами овеяно какой-то особой душевной теплотой и тихим спокойствием, говорит о трудной, многострадальной судьбе, мудром терпении и стойкости русской женщины.

Третья фигура - молодая большеглазая красавица, стройная и высокая - олицетворяет героико-романтическое направление в творчестве П. Корина. Она в таком же темном полумонашеском одеянии, как и ее соседка, но горделиво приподнятая голова ее не покрыта.

Протодьякон М.К. Холмогоров

В 1935 году последовал еще один этюд - портрет протодьякона М.К. Холмогорова, а потом еще и другие. Когда появились еще первые этюды к "Реквиему", многие встретили их просто в штыки. Признавая бесспорную одаренность П. Корина, его упрекали за уход от действительности, поэтизацию мрачных сторон "наследия прошлого", апологию религиозности и за многое другое. Однако уже в этих этюдах было своеобразное отражение революции, пусть пока и косвенное. Суть такого отражения заключалась, в предельном накале страстей человеческих, в могучей стихии веры. "Реквием" в этюдах постепенно вырастал до символического "реквиема" уходящему старому миру.

Иеромонах Пимен и Епископ Антоний

Митрополит Трифон

В конце 1930-х годов П. Корин перестал писать этюды к своей картине, объясняя это чисто внешними фактами - нападками недоброжелателей и т.д. Но были и более глубокие причины мировоззренческого характера и творческого порядка. Стремительно развивалась новая жизнь, требовавшая от художника обновления и расширения тематики творчества. Обращение к новым героям (портреты замечательных деятелей советской культуры) заметно притормозило работу над задуманной картиной, но не остановило ее.

Молодой иеромонах. Отец Федор. 1932

Приехавший однажды к художнику A.M. Горький подробно расспрашивал о композиции будущего полотна, поинтересовался и названием. "Реквием", - не очень уверенно ответил художник. - "Адреса не вижу. Название должно определять содержание. - А потом писатель проговорил, взглянув на этюды: - Они все эти - уходящие. Уходят из жизни. Уходящая Русь. Я бы так и назвал: "Русь уходящая".
И как-то сразу после этих слов все определилось у П. Корина. Все стало на свои места, идея и замысел картины приобрели ясную и четкую стройность.

Схимница мать Серафима из Ивановского монастыря в Москве

Схимница из Ивановского монастыря. Этюд к картине «Реквием». 1930-е.

Почти четверть века (хотя и со значительными перерывами) писал Павел Корин окончательный эскиз картины, который и завершил в 1959 году. Этот эскиз был уменьшенным вариантом задуманного полотна, он не просто дает представление о его композиции и художественном строе, но и раскрывает конкретное содержание каждого образа. Это эскиз многофигурного группового портрета, созданного по примеру лучших образцов этого жанра.

Нищий. 1933

Действие своей картины П. Корин развернул в глубине Успенского собора Московского Кремля. Многоликая толпа, заполнив собор, готовится к торжественному выходу. Такое решение сюжета позволило художнику обратить всех героев картины лицом к зрителю, что в свою очередь способствует наиболее многогранному раскрытию портретных характеристик.

В центре картины П. Корин расположил высшее духовенство. В одном храме одновременно вместе сошлись четыре патриарха, последовательно возглавлявшие Русскую православную церковь. Уже одно только это обстоятельство говорит в пользу того, что замысел всего полотна не сводится лишь к отображению трагически уходящей Святой Руси. Долгое время некоторые искусствоведы (например, Г. Васильев) рассматривали картину П. Корина как "последний парад осужденных историей на небытие". Критик отмечал, что "их отчужденность от жизни безжалостно подчеркнута безлюдием огромного собора. Художник задумал свою картину как "Реквием" - отходную могучему общественному явлению, именуемому православием".

Схиигуменья мать Фамарь. 1935

Молодая монахиня. 1935

Да, мысль о происходящей трагедии читается и в композиции картины, и в лицах ее персонажей. Но лица большинства из них омрачены не только скорбью, они отмечены и глубокими сосредоточенными раздумьями. В картине и намека нет, что перед нами представлены жертвы великой исторической ломки, смиренно принимающие приговор эпохи. Поэтому среди персонажей очень мало склоненных фигур и людей с поникшим взором. Слева от амвона зритель видит высокого, гордо откинувшего голову иеромонаха. Рядом с ним представлены два народных типа: древний, но еще полный неугасимых сил старик и нищий-слепец. На переднем плане уже называвшиеся выше три женские фигуры. Богата разнообразными типами и характерами правая часть композиции. Общий красновато-синий колорит полотна с обильными вкраплениями золота, строгая величавость фона, заполненного чудесно интерпретированной художником русской живописью, таинственное мерцание свечей - все усиливает суровую, напряженную торжественность этой монументальной сцены.

Задуманная П. Кориным "Русь уходящая" - полотно крупного историко-философского плана. Но художник так и не перенес готовую в сущности картину на большой холст. Натянутый на гигантский подрамник, холст этот и поныне стоит в мастерской-музее художника. Почему же его не коснулись ни кисть, ни даже уголь?

Некоторые считают, что художник почувствовал непреодолимое противоречие между замыслом и выбранным им путем его воплощения. А. Каменский, например, писал: "Корин задумал свою огромную картину как торжественный реквием, как высокую трагедию. Но трагедия лишь тогда обретает настоящую жизненную силу и величие страстей, когда при конкретном столкновении погибающая сторона обладает своей исторической справедливостью и человеческой красотой. У персонажей "Руси уходящей" этих качеств нет. Лучше всех это доказал сам Корин в своих этюдах. Он изобразил с... психологической силой вереницу духовных и физических калек, упорствующих фанатиков, слепорожденных, умирающих без прозрения... И вот когда Корин стал компоновать из своих этюдов картину, намереваясь создать трагическую композицию, объективное содержание созданных им же самим отдельных образов стало противоречить общему замыслу. У Корина хватило душевной зоркости, чтобы это понять, и мужества, чтобы отказаться от создания полотна".

Однако, как уже говорилось выше, факты противоречат утверждению, будто художник пришел к выводу о нецелесообразности завершения своей картины. Л. Зингер, например, отмечает, что в эскизе есть просто прекрасные персонажи: тот же старик-богатырь из пары "Отец и сын", некоторые женские типы - плоть от плоти тех вечных прообразов, что в свое время породили боярыню Морозову и стрельцов у В. Сурикова, Марфу и Досифея у Мусоргского, отца Сергия у Л. Толстого.

Но картина оказалась незавершенной не столько по воле самого художника. Партийные функционеры стояли на страже принципа социалистического реализма в литературе и искусстве, ревностно следили за тем, чтобы "идейно вредные" и "чуждые народу" произведения никогда не увидели свет.
Еще в 1936 году от одного из них, А. Ангарова, поступило письмо на имя И.В. Сталина: "Подготовка Корина к основной картине выражается в сотне эскизов, натурщиками для которых служат махровые изуверы, сохранившиеся в Москве остатки духовенства, аристократических фамилий, купечества и т.д. Так, например, среди натурщиков Корина имеется человек, окончивший два высших учебных заведения и в 1932 году постригшийся в монахи. Корину позируют бывшие княгини, ныне ставшие монахинями, попы всех рангов и положений, протодьяконы, юродивые и прочие подонки...

Наши попытки доказать ему ложность взятой им темы пока не имели успеха... Прошу Вашего указания по этому вопросу".

Сам П. Корин в последние годы страстно хотел завершить свою картину. Единственным серьезным препятствием стали возраст и резкое ухудшение здоровья художника. Ему было уже около семидесяти лет, он перенес два инфаркта, а работа требовала много сил. И все же мастер не хотел сдаваться.
П.Д. Корин собирался даже заказать специальное подъемное кресло и начать работы. Но силы убывали, и незадолго до кончины художник с горечью произнес: "Не успел".

Сам П. Корин никогда не верил в окончательный уход Святой Руси, в исчезновение православной духовности. Он страстно верил: "Русь была, есть и будет. Все ложное и искажающее ее подлинное лицо может быть пусть затянувшимся, пусть трагическим, но только эпизодом в истории этого великого народа".

Моя Родина

Северная баллада - левая часть триптиха Александр Невский. 1943

Старинный сказ - правая часть триптиха Александр Невский. 1943

Александр Невский. Центральная часть триптиха. 1942

Спас Ярое Око. 1932

Левая часть эскиза неосуществленного триптиха Сполохи. 1966

Правая часть эскиза неосуществленного триптиха Сполохи. 1966

Центральная часть эскиза неосуществленного триптиха Сполохи. 1966

Архимандрит Отец Никита.

Местоблюститель Патриаршего престола Блаженнейший Сергий Митрополит Московский и Коломенский (будущий патриарх Сергий). 1937 год

Пересвет и Ослябя - правая часть эскиза-варианта неосуществленного триптиха
Дмитрий Донской. 1944

Дмитрий Донской и Сергий Радонежский - центральная часть эскиза-варианта неосуществленного триптиха
Дмитрий Донской. 1944

Дмитрий Донской. Утро Куликова поля. 1951

Сельский священник. Отец Алексий. Фрагмент

Иеромонах Митрофан. Фрагмент

Отец Иван, священник из Палеха. 1931

Схиигумен Митрофан и Иеромонах Гермоген. 1933
На обороте на верхней планке подрамника авторская надпись: Схиигумен О. Митрофан (с крестом) из «Зосимовой пустыни»

Собор Святого Петра в Риме. 1932.

Портрет Кукрыниксов

Портрет А.М. Горького. 1932

Портрет Н.А. Пешковой. 1940

Портрет М.В. Нестерова. 1939

Портрет К.Н. Игумнова. 1941-1943

Портрет маршала Г.К. Жукова. 1945

Корин, Павел Дмитриевич

П.Д. Корин - одна из самых крупных, сложных и трагических фигур в русском искусстве XX в.

Родился он в знаменитом селе Палех в семье потомственных иконописцев. Жизненная стезя была предопределена. Однако талант требовал развития. Корин перебирается в Москву, в 1911 г. становится помощником М. В. Нестерова в работе над росписью церкви Марфо-Мариинской обители.

Встреча с Нестеровым, понимавшим искусство как духовный подвиг, а также другая "встреча" - с творчеством А. А. Иванова, преклонение перед его подвижнической жизнью укрепили в Корине мечту отдать всю жизнь служению искусству, достичь высот мастерства, стать продолжателем великих традиций русской живописи.

В 1916 г. Корин заканчивает МУЖВЗ, но, неудовлетворенный своими первыми самостоятельными работами, осознает, сколь далек заветный идеал, сколь труден путь к намеченной цели.
В 1918-25 гг., в самый разгар смуты в стране и в искусстве, Корин словно несет добровольное послушание: много рисует, копирует, изучает анатомию. Он убежден, что новые и новейшие художественные течения не расширяют, а резко сужают возможности художника, не дают ему в руки достаточных пластических средств, что это движение не вверх, а вниз.

В 1925 г. Корин, как некогда А. А. Иванов, обретает свою тему. В апреле этого года умирает патриарх Тихон. В Москву на его похороны собирается вся православная Россия. Потрясенный увиденным ученик Нестерова, православный русский человек, Павел Корин осознает себя художником этой России, казалось бы обреченной, но продолжающей жить, уверенной в своей духовной правоте. Он задумывает изобразить крестный ход во время похорон патриарха.

Вскоре началась работа над подготовительными этюдами к картине, которую Корин назвал "Реквием". Одновременно художник создает первую крупную работу - панорамный пейзаж "Моя родина" (1928). Это вид на Палех издали. Корин словно прикасается к родной земле, набираясь сил для воплощения грандиозного замысла. Он вновь словно клянется в верности великой национальной традиции, своим постоянным учителям - А. А. Иванову и М. В. Нестерову. Работа над этюдами к большой картине заняла десять лет.

Последний портрет - митрополита Сергия, будущего патриарха - написан в 1937 г. Исполненные с редкой для искусства XX в. пластической мощью этюды вместе составляют уникальную портретную серию. Православная Русь - от нищего до высших церковных иерархов - предстает перед зрителем. Персонажи объединены общим состоянием, полны внутреннего духовного огня, но при этом каждый обладает индивидуальным характером.

В 1931 г. мастерскую Корина неожиданно посещает М. Горький. От него картина получила новое название - "Русь уходящая", что исказило первоначальный замысел, но и "прикрыло" художника от возможных нападок. Благодаря Горькому, братья Павел и Александр Корины едут в Италию. Там они изучают работы старых мастеров, Павел Дмитриевич пишет пейзажи и известный портрет Горького (1932). В это время окончательно складывается живописный стиль Корина: мощная пластическая лепка, чеканная и обобщенная форма, сдержанная и одновременно насыщенная цветовая гамма с введением отдельных цветовых акцентов, живопись плотная, многослойная, с использованием лессировок (Корин - блестящий знаток техники живописи).

После смерти Горького в 1936 г. обстоятельства жизни художника резко изменились, он фактически был вынужден прекратить работу над картиной. Уже подготовленный огромный холст так и остался нетронутым. Эскиз (1935-37) показывает, что "Русь уходящая" могла стать самым значительным произведением русской живописи после 1917 г., исполненным мощи и символического значения. Это Церковь, выходящая на бой. В центре - три патриарха, Тихон, Сергий и Алексий, современником которых был Корин. Перед ними митрополит в красном пасхальном облачении (Пасха - праздник Воскресения и вечной жизни). Огромный архидиакон непомерно (и намеренно) длинной рукой вздымает вверх кадило жестом, означающим начало литургии: "Благослови кадило, Владыка!" - но обращается не к патриархам, как того требует обряд, а как бы прямо к Богу. Это Церковь, "уходящая" в вечность.
По сути, те же качества духовного подвижничества подчеркивает Корин в портретах деятелей культуры и науки, заказ на которые художник получает в 1939 г. Среди портретируемых - М. В. Нестеров, А. Н. Толстой, актеры В. И. Качалов, Л. М. Леонидов, пианист К. Н. Игумнов; после войны к ним добавились портреты М. С. Сарьяна, С. Т. Конёнкова, Кукрыниксов, итальянского живописца Р. Гуттузо.

При всем мастерстве и силе этих произведений, в самой их живописи есть ощущение трагического надрыва, живопись как бы замыкается и кристаллизуется, уходит непосредственность, картины словно закованы в броню гладких, плотных мазков. Это естественно. И сам Корин чувствует себя воином, постоянно отражающим натиск враждебных сил.

В годы Великой Отечественной войны художник обращается к исторической теме, работать над которой он продолжал до самой смерти. Образы воинов - защитников не просто родной земли, но духовных идеалов России - привлекают Корина. Таков Александр Невский - центральная фигура знаменитого одноименного триптиха (1942), - в котором живут черты и святых с древнерусских икон, и могучих героев итальянского Возрождения.

Всю жизнь Корин вел бой. Как художник. Как собиратель обреченных на гибель произведений древнерусского искусства. Как выдающийся реставратор, которому человечество обязано спасением многих великих произведений, в том числе шедевров Дрезденской галереи. Как общественный деятель - защитник культурных памятников России. Но одержать главную победу - завершить труд, к которому он сознавал себя призванным, - Корину не удалось.

120 лет назад, в знаменитом селе Палех в семье потомственных иконописцев родился Павел Дмитриевич Корин - одна из самых крупных, сложных и трагических фигур в русском искусстве XX в.

Дом Кориных в Палехе

После окончания сельской школы в 16 лет был принят в иконописную палату Донского монастыря. Помогал Нестерову расписывать церкви. Встреча с Нестеровым, понимавшим искусство как духовный подвиг, а также другая "встреча" - с творчеством А. А. Иванова, преклонение перед его подвижнической жизнью укрепили в Корине мечту отдать всю жизнь служению искусству, достичь высот мастерства, стать продолжателем великих традиций русской живописи.

Корин много достиг и добился. Но самое главное произведение в его жизни, в которое он вложил много сил и свою душу,так и осталось незаконченным...

В 1916 г. Корин заканчивает МУЖВЗ, но, неудовлетворенный своими первыми самостоятельными работами, осознает, сколь далек заветный идеал, сколь труден путь к намеченной цели. В 1918-25 гг., в самый разгар смуты в стране и в искусстве, Корин словно несет добровольное послушание: много рисует, копирует, изучает анатомию. Он убежден, что новые и новейшие художественные течения не расширяют, а резко сужают возможности художника, не дают ему в руки достаточных пластических средств, что это движение не вверх, а вниз.

В 1925 г. Корин, как некогда А. А. Иванов, обретает свою тему. В апреле этого года умирает патриарх Тихон. В Москву на его похороны собирается вся православная Россия. Потрясенный увиденным ученик Нестерова, православный русский человек, Павел Корин осознает себя художником этой России, казалось бы обреченной, но продолжающеи жить, уверенной в своей духовной правоте. Он задумывает изобразить крестный ход во время похорон патриарха.

12 апреля 1925 года на похороны святителя Тихона в Донском монастыре, казалось, собралась вся Москва, если не вся Россия. Точно ожила картина XVII века. И когда - после семи лет гонений на Православие! Это был своего рода последний Собор Святой Руси.

Среди множества людей в толпе было и два художника - Павел Дмитриевич Корин и Михаил Васильевич Нестеров. Потрясенный увиденным, Корин воскликнул:
— Это же картина из Данте! Это «Страшный суд» Микеланджело! Написать все это, не дать уйти. Это реквием!

Именно тогда зародилось у него намерение написать большую историческую картину, которая явилась бы образом всей Святой Руси.
Все 12 дней прощания верующих со своим Патриархом Корин провел в Донском монастыре. Здесь он сделал первые зарисовки. Затем, уже в мастерской, он начинает писать портреты - эскизы для будущего шедевра.

Похороны Патриарха явились поводом для написания большой исторической картины, композиция которой определилась далеко не сразу. Но замысел ее десятки лет оставался неизменным - написать шествие всей Руси на Страшный суд.
Один из первых композиционных эскизов Корин вписал в пейзаж Иосафатовой долины под Иерусалимом. Потом он задумал сделать местом действия Рим в Италии. Но все эти проекты были побеждены замыслом переместить место действия в главный собор Третьего Рима, который последние пятьсот лет являлся по сути центром восточного христианства. Идея Третьего Рима также связана со Страшным судом, потому что «четвёртому Риму не бывать». Именно Третий Рим должен достоять до Страшного суда и встретить Второе пришествие Христа. Так, следуя логике псковского старца XV века Филофея, коринские герои оказываются в главной твердыне Третьего Рима - Московском Кремле, у стен его духовного центра - Успенского собора.

Осенью 1932 года Корина впервые пускают в закрытый тогда для посещения Кремль. В течение следующего года художник делает наброски Успенского собора и Соборной площади, помещая своих героев то на Соборной площади, то на паперти Успенского собора. Над последним композиционным эскизом художник начал работать в 1935-м, а закончил его только к 1959 году.

В Успенском соборе Московского Кремля, в центре, на специальном архиерейском помосте стоят протодиакон Михаил Холмогоров и митрополит Трифон (Туркестанов), за ними три Патриарха Московских и всея Руси - Алексий (Симанский), Тихон (Белавин) и Сергий (Страгородский), за ними сонм архиереев, из которых узнаются только Новгородский митрополит Антоний (Стадницкий), митрополит Петр (Полянский) и митрополит Антоний (Храповицкий).

По сторонам от центральной оси храма находится множество священников, монахов и мирян. На первом плане по центру сидит нищий, чуть правее схимница со свечой, за ней отец и сын. За ними видны стоящие на помосте схиигумен Митрофан и архимандрит Никита. Правее четырёх человек первого плана на небольшом расстоянии от них стоит группа монашествующих. Из этой группы на первый план выходят иеромонах Пимен (Извеков) и епископ Антоний, чуть левее и дальше от первого плана протодиакон Холмогоров, ещё дальше - молодой монах, за ним стоит молодая монахиня, и видна только голова схимницы из Вознесенского монастыря, ещё дальше - схиигумения Фамарь. С левой стороны от широкой ковровой дорожки, обозначающей центральную ось собора, ближе всего к зрителю стоят трое. На втором плане, слева от архиерейского помоста, на котором у края стоит протодиакон Холмогоров с кадилом, стоят схиигумен Агафон, слепой и иеромонах Алексий, дальше - старик, отец Алексий из Палеха и протоиерей Митрофан Сребрянский (в монашестве архимандрит Алексий). Некоторые из них недавно прославлены в лике святых.

Все они стоят спиной к иконостасу и алтарю, Царские врата закрыты. Можно предположить, что литургия в Успенском соборе только что завершилась. Возможно, что на последнем эскизе композиции «Руси уходящей» представлен момент окончания последнего богослужения в Успенском соборе, состоявшегося на Пасху 1918 года, литургии, которую возглавлял епископ Дмитровский Трифон (Туркестанов), викарий Московской епархии.

На картине все отслужившие литургию архиереи вышли из алтаря, Царские врата за ними закрылись, и все приготовились к шествию, наподобие крестного хода, только этот «крестный ход» должен направляться ко Христу на Страшный суд. Поэтому митрополит Трифон стоит рядом с протодиаконом и смотрит в ту же сторону, в которую направлена рука с кадилом. А она направлена не на восток, как принято, и не к служащему архиерею, то есть митрополиту Трифону, а на запад.

Очевидно, что в данном случае этот жест и возглашение обращены непосредственно к Богу. Разумеется, архидиакон на всякой церковной службе обращается к Богу Невидимому, ведь на богослужении, по учению Православной Церкви, незримо для нас присутствует Христос. Но в таком случае возникает вопрос: почему митрополит Трифон смотрит в ту же сторону, на запад, куда обращен жест архидиакона? Очевидно, что митрополит Трифон, как и почти все остальные присутствующие в Успенском соборе, смотрят на фреску «Страшный суд», которая как раз и расположена на западной стене. Если мы встанем мысленно на место митрополита Трифона и посмотрим в том же направлении, что и он, то мы убедимся, что смотрит он на образ Спасителя на фреске и жест протодиакона обращен к Нему же.

Представляется, что митрополит Трифон на картине видит Реального, Живого, Воплощенного Бога. Через это художник не просто сравнивает происходившее на похоронах Патриарха со Страшным судом, а непосредственно вносит в свою картину идею реальности скорого наступления Страшного суда.

Важно отметить, что на картине изображена вся полнота земной Церкви. Реальные живые члены Церкви: епископы, священники, монахи и миряне; странник и нищий, молодые и старые, мужчины и женщины, простые мастеровые и бывшие князья и княжны, люди, исполненные горячей веры и сомневающиеся, находящиеся в состоянии внутренней духовной борьбы и обессиленные, опустившие руки; праведники, молитвенники, мученики и исповедники, но и грешники, со своими страстями, и предатель, который, как Иуда, тоже необходим для полноты, ибо «один из вас Меня предаст», три Патриарха Московских (каждый в своё время являлся главой Русской Православной Церкви) и глава Зарубежного Синода Русской Православной Церкви митрополит Антоний (Храповицкий), вышедший из евхаристического общения с Местоблюстителем Патриаршего престола Сергием, который, в свою очередь, запретил его в служении. Изображены уже умершие Патриархи, потому что всего несколько мгновений осталось до начала Страшного суда, а мёртвые, и в первую очередь верные, должны восстать на суд, который с них и начнётся.

Картина Корина завершает поиск исторической темы, который начал еще Александр Иванов. Если Иванов нашел свою тему в самом важном событии в истории человечества - явлении воплотившегося Бога в мир, то Корин осветил вторую по значительности мировую тему - Второе пришествие Христа.

Итак, образ русской истории у Корина получается следующий. От некой временной точки отсчёта отходят две исторические перспективы. Одна - в прошлое, которое олицетворяет Успенский собор Московского Кремля с его чудотворными иконами, православными святынями, захоронениями митрополитов и Патриархов Московских, начиная с их родоначальника святителя Петра, кафедральный собор Московского княжества и Московского царства, главный собор Российской империи, в котором венчались на царство русские цари, начиная с Ивана Грозного и заканчивая Николаем II.

Вторая историческая перспектива - будущее, это Второе пришествие Христа, которое олицетворяет фреска «Страшный суд» на западной стене собора. Зритель Его не видит, но как будто зрит Его отражение в деисусе иконостаса. Но насколько же далеко от нас отстоит Второе пришествие? Глядя на чрезвычайно взволнованное состояние митрополита Трифона, кажется, что ещё мгновение - и Страшный суд уже начнётся. Но сколь долго будет длиться это мгновение, сколько ещё в этой перспективе может встать людей и событий?..

В центре картины стоят три Патриарха, двое уже умерших, один тогда здравствовавший, а ведь это ситуация уже не 1935 года, а 1959. В 1935 году в живых не было ни одного Патриарха, и Сергий (Страгородский) был только Местоблюстителем. Мы уже знаем, кто стал следующим после Алексия I Патриархом, но Корин этого так и не узнал. Он даже не пережил Алексия (Симанского), который уже на момент избрания его Местоблюстителем после смерти Патриарха Сергия был самым старшим по хиротонии среди епископов. Однако с переднего плана правой стороны картины в упор пронзительным взглядом на нас смотрит молодой иеромонах Пимен, ставший Патриархом и почивший в 1990 году. Так вот сколько прошло на самом деле лет за одно мгновение. Сколько же их будет ещё? «О дне же том и часе никто не знает, ни ангелы небесные, а только Отец Мой один» (Мф. 24, 36) . Глядя на коринское полотно, с уверенностью можно утверждать лишь одно: этот день и час будет не только грозным, но и прекрасным...

Работа над этюдами к большой картине заняла десять лет. Последний портрет - митрополита Сергия, будущего патриарха - написан в 1937 г. Исполненные с редкой для искусства XX в. пластической мощью этюды вместе составляют уникальную портретную серию. Православная Русь - от нищего до высших церковных иерархов - предстает перед зрителем. Персонажи объединены общим состоянием, полны внутреннего духовного огня, но при этом каждый обладает индивидуальным характером.

В 1931 г. мастерскую Корина неожиданно посещает М. Горький. От него картина получила новое название - "Русь уходящая", что исказило первоначальный замысел, но и "прикрыло" художника от возможных нападок. Горький принял самое активное участие в его судьбе. Выхлопотал у советского правительства для него поездку в Италию для обучения. Благодаря Горькому, братья Павел и Александр Корины едут в Италию. Там они изучают работы старых мастеров, Павел Дмитриевич пишет пейзажи и известный портрет Горького (1932). В это время окончательно складывается живописный стиль Корина: мощная пластическая лепка, чеканная и обобщенная форма, сдержанная и одновременно насыщенная цветовая гамма с введением отдельных цветовых акцентов, живопись плотная, многослойная, с использованием лессировок (Корин - блестящий знаток техники живописи).

Наиболее известные работы: триптих «Александр Невский», портреты Г. К. Жукова и М. Горького. Тематическим картинам и портретам в исполнениии мастера свойственны одухотворённость и волевая собранность образов, монументальная строгость композиции и рисунка.

Среди монументальных работ художника — мозаичные плафоны на станции «Комсомольская» кольцевой линии метро, витражи станции «Новослободская», мозаики станции «Смоленская».

После войны Корин руководил реставрацией полотен Дрезденской галереи. Руководил реставрационной мастерской Музея изобразительных искусств имени А. С. Пушкина. Во Владимирском соборе Киева реставрировал фрески и лично восстанавливал роспись В. Васнецова и Нестерова.
Обширная коллекция икон, собранных Кориным, является одной из известнейших и наиболее изученных в России.

В 1966 году подписал письмо 25-ти деятелей культуры и науки генеральному секретарю ЦК КПСС Л. И. Брежневу против реабилитации Сталина.
Умер 22 ноября 1967 года в Москве, похоронен на Новодевичьем кладбище (участок № 1).

Центральным, но так и не оконченным, полотном Павла Корина считается «Реквием» («Русь уходящая»).

Выставка, посвященная великому замыслу Павла Корина работает с 22 ноября в ЦДХ на Крымском Валу. Зал 38.

На протяжении нескольких лет Третьяковская галерея готовилась к реализации крупного и сложного спецпроекта, посвященного картине Павла Корина "Реквием. Русь уходящая", одному из самых грандиозных и загадочных художественных замыслов ХХ века, который так и остался незавершенным. Впервые после проведения больших реставрационных работ Третьяковская галерея экспонирует весь корпус портретов, этюдов и эскизов к картине, включая предназначавшийся для нее крупноформатный холст.

Павел Дмитриевич Корин (1892-1967) - выдающийся живописец, жизнь и творчество которого полны трагических парадоксов. Потомственный палехский иконописец, ученик и близкий друг М.В.Нестерова, П.Д.Корин был известен современникам в первую очередь как мастер портрета. Его кисти принадлежат ставшие классическими изображения художников С.Т.Коненкова, М.С.Сарьяна, М.В.Нестерова, Кукрыниксов, выполненные в 1940-1960-е годы. Знаковыми для советского искусства воспринимаются монументальные работы Корина - мозаики станций метро "Комсомольская" и "Смоленская", витражи станции «Новослободская». Благодаря им мастер получил официальное признание. Но главным делом его жизни стала работа над картиной "Реквием".

Замысел произведения возник в марте 1925 года под впечатлением от всенародного прощания с патриархом Тихоном, в котором Корин принимал участие. Потрясенный увиденным, он решил написать большое полотно, на котором главными героями стали бы реальные участники церемонии отпевания патриарха. За конкретным событием художник увидел обобщение - "церковь выходит на последний парад" (П.Д.Корин). Назвав будущую картину "Реквием", мастер определил ее содержание как заупокойную литургию, траурное прощание. Второе, широко известное в советское время название - "Уходящая Русь" ("Русь уходящая") - было дано произведению А.М.Горьким и стало для Корина своеобразной "охранной грамотой".

Общая идея "Реквиема" с годами трансформировалась: первоначальный вариант - уход подвижников, гибель духовной традиции - в окончательной версии преобразился в свидетельство "неиссякающего множества" Церкви как вечного источника духа. Соответственно менялась и композиция. Если в ранних вариантах эскизов художник выстраивал ее по принципу шествия, крестного хода (работа 1927 года), то на последнем эскизе (1959) Корин пришел к идее предстояния, избрав местом действия центральное пространство Успенского собора Московского Кремля

В результате подготовительных работ к картине сформировался цикл из 29 портретов, эскизов-вариантов композиции, этюдов интерьеров Успенского собора Московского Кремля. Загрунтованный холст (551 × 941 см), помещенный в экспозиции, на протяжении десятилетий стоял нетронутым в мастерской художника. Ныне он воспринимается своеобразным камертоном, благодаря которому становится понятна грандиозность замысла, свидетельствующая о Корине как о продолжателе традиции создания "большой" исторической картины, важнейшей для национального искусства, а весь ряд произведений, созданных к "Руси уходящей", читается наиболее значительно.

Реальные персонажи портретов - митрополиты, архиепископы, игумены, схимницы, нищие, слепые, монахи и монахини, пришедшие проститься со своим патриархом, - на холстах художника превращаются в символы трагических событий в истории России XX века. Многие из действующих лиц "Реквиема" служили для Корина примерами нравственного и духовного выбора. Увековечение их облика средствами изобразительного искусства было одной из основных задач мастера. Четкие силуэты, выразительные, но сдержанные жесты и позы свидетельствуют о значительной внутренней силе героев картины, лучших представителей Церкви Земной перед ликами Церкви Небесной.

Корин продолжал трудиться над проектом более 30 лет, так и не приступив к написанию большого полотна. Однако нереализованность главного замысла не воспринимается как его крах. Идея "Реквиема" и процесс работы над ним были беспрецедентны в советском искусстве. В настоящее время корпус произведений, связанных с воплощением этой идеи, представляется целостным творческим проектом. Входящие в него работы выстраиваются в единое и мощное полифоническое полотно. О картине Корина ходили легенды. Мастерская живописца превратилась в место паломничества художников, литераторов, артистов, дипломатов; сохранились воспоминания о посещении ее наркомами, священнослужителями. Так "Реквием" превратился в значимое явление неофициальной художественной жизни Москвы.

Работа над "Реквиемом" стала лабораторией мастера, в которой формировались творческие принципы и живописные приемы, во многом предопределившие будущие пластические открытия в отечественном искусстве 1960-х годов.

С момента своего создания полотна хранились в доме П.Д.Корина на Малой Пироговской улице. Впоследствии по завещанию художника дом был передан Третьяковской галерее и стал одним из научных отделов музея. Однако здание мастерской - бывшая прачечная доходного дома - оказалось неприспособленным для экспонатов. В неблагоприятных условиях хранения у всех полотен изменился цвет, так как авторский лак утратил прозрачность. В 2009 году холсты поступили в запасники Третьяковской галереи из закрывшегося на реконструкцию Дома-музея П.Д.Корина.
На протяжении нескольких лет специалисты музея с помощью уникальных авторских методик выравнивали лаковую пленку, проводили регенерацию лака, удаляли провисание холстов. Два полотна отреставрированы благодаря финансовой поддержке ОАО "ТВЭЛ". В результате проведенных работ на многих полотнах открылись не читавшиеся ранее детали, вернулась глубина и прозрачность колористической гаммы. Проявившаяся интенсивная цветность живописи стала настоящим открытием даже для самих исследователей творчества Корина. Современному зрителю впервые предоставлена возможность увидеть эти полотна в первозданном состоянии.

Подготовлен альбом-каталог, включающий статью об истории работы над картиной, краткие биографии портретируемых, хронологию жизни и творчества П.Д.Корина.

Дизайн-проект экспозиции создан архитектором и художником Юрием Аввакумовым.