Терем на Якиманке (Экскурсия в резиденцию посла Франции). Городские легенды

Дом Игумнова - самый известный дом в русском стиле в Москве. Вместе с оградой церкви Иоанна Воина он составляет архитектурный ансамбль, поддержанный и новым зданием французского посольства, построенным в 1979 г.

30 марта 1851 г. жена петербургского купца Вера Яковлевна Игумнова купила за 17140 руб. серебром участок с домом у купчихи В.Д. Крашенинниковой. Начинается история владения Игумновых на Якиманке. Но главные деловые интересы Игумновых были в Ярославле. Еще в 1857 г. Большая Ярославская мануфактура (текстильная фабрика начала XVIII в.), была куплена купцами Карзинкиными и Г.М. Игумновым. В 1888 г. Игумнов скончался. Его наследник, Николай Васильевич Игумнов, в том же году решает построить себе дом в Москве и заказывает проект ярославскому архитектору Н.И. Поздееву (1885–1893). Первый вариант проекта предполагал использовать стены старого двухэтажного дома, стоявшего на этом месте. Потом от этого варианта отказались, что позволило архитектору свободно размещать здание на участке, добиваясь максимальной выразительности образа. Вместе с тем, здание не выбивалось из ряда ампирных особняков вдоль Якиманки, лишь немного превышая их по размерам, но контрастируя богатством отделки.

Сложный силуэт, образованный крышами разных объемов дома, напоминает древнерусские палаты. Фасады сочетают качественную кирпичную кладку, отделку натуральным светлым камнем и цветные изразцы фабрики Кузнецова. Рельефные изразцы были особенностью ярославской архитектуры XVII в. Рисунки изразцов сделаны художником-керамистом С.И. Масленниковым. До пожара 1884 г. он был владельцем собственной керамической фабрики в Вышневолоцком уезде. После постройки дома Игумнова Масленников стал работать в художественно-промышленной школе им. Гоголя в Миргороде.

Интерьеры дома отделаны и в русском стиле, и с элементами классицизма. Такое разнообразие было модным в конце XIX в. Отделка была окончена в 1895 г., через два года после кончины архитектора Николая Поздеева. Завершал дом и руководил работами по отделке его брат, тоже архитектор, Иван Поздеев.

В 1901 г. хозяин дома был выслан в Абхазию. В Москву он больше не вернулся.

После 1917 г. дом занимали разные организации. Здесь был рабочий клуб, Институт мозга, Институт переливания крови, Дом пионеров.

С 1938 г. в доме Игумнова работало посольство Франции, а с 1979 г. это резиденция посла Французской республики. Здесь проходят дипломатические приемы, устраиваются праздники.

С домом связано несколько легенд. Одна из них гласит, что Игумнов построил дом, чтоб жить здесь вместе с любовницей, танцовщицей, а жену оставил в Ярославле, и якобы любовница, уличенная в измене, замурована в стенах дома. Согласно второй легенде, Игумнов устроил в доме бал, а для большего шика приказал усыпать пол золотыми империалами. По ним и ходили гости. Доброжелатели доложили о поступке Игумнова, власти расценили такой бал как оскорбление государя, ведь это его портрет помещен на монетах. За это хозяин и был выслан в Абхазию.

В 2010 году начались реставрационные работы по восстановлению прежнего облика здания.

Кузнецовские изразцы, которые украшают фасад здания, потребовали большого объема реставрационных работ. Незначительно поврежденные приводились в первоначальный вид на месте, утраченные и не подлежащие восстановлению заменялись новыми, изготовленными по аналогам. весь фасадный изразцовый декор расчищался и укреплялся с помощью специальных составов.

Кровля, покрытая шпиатром, также понесла значительные утраты. Все покрытие крыши снималось поэтапно, одновременно проводилась ревизия сохранившихся элементов. Поскольку в установленные сроки воссоздать покрытие из шпиатра, технология которого практически утрачена, не представлялось возможным, было принято решение покрыть кровлю современным, аналогичным по качеству и цвету материалом – цинк-титаном. При этом в новом покрытии использована часть сохранившегося шпиатра. Отдельно шло воссоздание по старым фотографиям декоративных наверший шатров кровли, также изготовленных из цинка-титана.

В 2014 году объект стал лауреатом конкурса Правительства Москвы на лучший проект в области сохранения и популяризации объектов культурного наследия "Московская реставрация" в номинации: "За лучший проект реставрации".

Многие желают попасть внутрь этого красивейшего особняка на Якиманке , но сейчас сделать это ни в день музеев, ни в какие другие дни невозможно — не открывает он своих дверей для посетителей. И не только потому, что там резиденция французского посла в Москве, а быть может по каким-то иным загадочным причинам? Но об этом по порядку. Этот дом полон всевозможных легенд и реальных исторических событий. Некоторые старые москвичи вообще считают его проклятым и заверсту обходят.

Архитектор Поздеев Николай Иванович

А дело было вот как. Задумал в конце 19 века богатый купец Николай Васильевич Игумнов , совладелец торгово-промышленного товарищества «Ярославская Большая Мануфактура» и владелец золотых приисков в Сибири, построить на месте усадьбы своего детства в конце Якиманки небывалый дворец на сумму никак не меньше миллиона . И выписал он себе из Ярославля главного городского архитектора Николая Поздеева . Нравилось купцу и место, которое напоминало о беззаботном детстве и надо было куда-то поселить свою любовницу – танцовщицу Любушку . Якиманка, как тогдашний московский пригород, была для этого местом подходящим. Задумал Поздеев покорить Москву своим произведением – нарисовал роскошное здание в старорусском стиле, с башенками, крылечками, каменными кружевами, красочными изразцами, витыми колоннами, высокими шатровыми крышами, колоколенками и сводчатыми арками. Богач Игумнов не скупился – выписал особый кирпич из Голландии, камень из Италии, люстры из богемского хрусталя, изразцы заказал на самом престижном Кузнецовском фарфоровом заводе. И получился прекрасный дворец, точно из сказки, дом-шкатулка. Но неоднозначно прежние москвичи отнеслись к такому творению. То ли от зависти и злобы, то ли от отсутствия вкуса или моды на такое, стали они говорить про дом всякие гадости – пошлостью и безвкусицей обзывали , писали, что только лапотный купец может создать такое. Знали бы они, что через несколько лет дом этот послужит образцом для многих других московских архитекторов Щусева, Померанцева и Шервуда , которые подарят Москве великолепные творения Исторического музея и ГУМа.

Но Игумнов жил тогда, и как настоящий олигарх, который ждал восхищения и похвалы, а вместо этого получил разгром, очень обиделся на данное обстоятельство и предъявил свои претензии Поздееву. Мол, неужели и вправду пошлость и безвкусица? Обиженный архитектор, который по праву считал свое произведение лучшей постройкой последнего времени, сказал ему об этом и в сердцах завил, что тот действительно сиволапый купец, если этого не понимает! Игумнов в ответ наорал на архитектора, припомнил ему, что тот не уложился в миллион, обвинил его в растрате, и суд постановил оплатить излишки аж на 250 тысяч . Поздеев в ужасе, понимая что таких денег ему никогда не собрать, крикнул Игумнову: «Проклинаю этот дом! Никогда и никому он родным не станет, никто в нем нормально жить не будет!». Через неделю архитектор Поздеев в Ярославле покончил собой .

Дальше – больше. Привёз Игумнов в свой московский особняк полюбовницу-красавицу Любу. Стала она там жить практически одна – Игумнов почти все время в разъездах был по делам, да и в Ярославле с семейством. А Любе скучно и страшно было в таком огромном особняке жить, то и дело говорила она Игумнову, что явно видит по ночам призрак умершего архитектора. Тогда Игумнов посоветовал ей почаще звать в гости знакомых. Вот и позвала Люба. А когда неожиданно приехал ночью Игумнов в свой дом, то застал там в спальне пару своей Любе. Выбросил он ухажера в окно, а Любу схватил за плечи, затряс от ярости да и толкнул на стену. И надо же было так случиться, что Люба ударилась насмерть о ту самую лепнину , что удорожила проект и стала причиной раздора с Поздеевым. Легенда гласит, что от страха разоблачения Игумнов на следующий день замуровал тело Любы в одной из стен дома. Жить в этом доме сам перестал, вспомнил о нем через только несколько лет когда многое позабылось, сделал там ремонт, купил новую мебель, посуду и решил устроить по этому поводу небывалый по московскому размаху бал. А чтобы показать своё баснословное богатство — велел на пол в огромном парадном зале положить золотые царские монеты !!! Не пришло в голову Игумнову, что гости не только будут ходить по золотым монетам, а топтать своими ногами отчеканенный на монетах профиль самого императора Николая Второго. Кто-то из гостей естественно об этом донес, и царь ссылает Игумнова в его имение на берегу Чёрного моря рядом с абхазским селом Алахадзы с запрещением посещать Москву и Санкт-Петербург.

Игумнов кстати и в ссылке не растерялся и здесь проявил свою предпринимательскую жилку — купил 600 десятин земли, изучил районный климат, осушил болота благодаря посадкам эвкалиптов и кипарисов, посадил на бывших болотах сады с мандаринами, киви, манго, тунгой, табаком и лечебными деревьями и стал разводить домашних животных. На берегу моря построил рыбоконсервный завод, свой маленький дворец, для рабочих построил общежития с комнатами на двоих, с отдельными курительными залами, для семейных рабочих построил домики, которые через какое-то время переходили в собственность семьи рабочего вместе с участком земли. После революции Николай Васильевич добровольно передал свои огромные хозяйства новой власти и остался работать простым агрономом при совхозе имени III Интернационала . Огромную букву «И», по которой посажены кипарисовые аллеи, можно легко увидеть сейчас на карте Абхазии, снятой из космоса. А каждый житель Пицунды, в территорию которого вошло село Алахадзы, показывая приезжим свой край обязательно скажет: «Это Игумнов посадил… это Игумнов построил…»

В то время пока Игумнов трудился на благо Абхазии в его доме на Якиманке разместили предприятие Госзнака , на котором чеканили советскую мелочь, в комнатах расквартировали рабочих, а в залах устроили фабричный клуб. Умер Игумнов в 1924 году, в этом же году умер вождь мирового пролетариата Владимир Ульянов Ленин. Как известно тело вождя было решено забальзамировать, что и было сделано. Внутренности все вытащили, а с мозгом решили поработать отдельно . В 1925 году из особняка Игумнова выселяют Госзнак и создают там суперсекретное заведение под названием Институт мозга , где изучают устройство мозга великого человека и выискивают разницу с обычными мозгами. Так ничего и не находят кроме того, что мозг Ленина оказался гораздо меньше его обычных собратьев. Дальше привозят туда мозги поэтов Маяковского и Багрицкого, писателей Горького и Анри Барбюса, наркомов Луначарского и Цюрюпы, революционерки Клары Цеткин, политических деятелей Кирова и Куйбышева, академиков Циолковского, Мичурина, Плеханова и Павлова, артиста цирка Дурова, певца Собинова, композитора Ипполитова-Иванова и многих других на несколько страниц для выявления тайны гениальности и создания специального Пантеона . Помимо этих мозгов институт мозга имел коллекцию мозгов средних людей разных национальностей: 6 русских мозгов, 2 татарских, чувашский, армянский, грузинский, еврейский, тюркский. Все мозги находились под непрерывной охраной ОГПУ, и ходить мимо особняка было делом неприятным, потому что даже директор Института мозга Саркисов сообщил сотруднику ТАСС следующее: «Кажется, что после смерти мозг еще продолжает жить здесь. Кажется, что он живет в этих лабораториях, в этом стильном особняке, где сосредоточены научные усилия по глубокому изучению такого сложного органа, как мозг»!!! В 38-м места в этом особняке для всех мозгов, научных сотрудников, их изучающих, и многочисленных химических препаратов не стало хватать, и Институт

Посол Франции Жак де Глиниасти в особняке

мозга переселяют в другое место, а особняк передают посольству Франции в СССР . Французы немало потрудились над ремонтом и вычищением дома от запахов химпрепаратов. С 1979 года этот дом стал личной резиденцией господина посла Франции в России. Сейчас эту должность Чрезвычайного и Полномочного Посла занимает Жан де Глиниасти .

Ну а Вы обязательно Идите и Смотрите этот удивительный московский особняк хотя бы снаружи (раз внутрь к себе французы не пущают) но на всякий случай, все же рекомендую осматривать с противоположной стороны улицы…мало ли что …)

Украшенный мозаикой особняк на Большой Якиманке, 43, где сегодня размещается посольство Франции в Москве, будто сказочный русский терем, приковывает к себе внимание всякого, кто оказывается в этом районе. Возвели его в XIX столетии неподалеку от Калужской заставы на средства предпринимателя Николая Игумнова, который являлся владельцем большей части паевого взноса весьма успешной Ярославской полотняной мануфактуры.

Стоит отметить, что выбор места под строительства столь шикарного дома вызвал в высшем обществе недоумение. И основания тому были, ведь сам район не являлся престижным, а окружающая архитектура вводила в уныние своими серыми и незатейливыми фасадами.

Хозяин особняка Николай Игумнов объяснил всем, что он вырос в этом районе, а потому и решил здесь обосноваться. Но, кажется, не последним аргументом являлось и его желание проживать обособленно, подальше от суетной тогда Москвы (нельзя забывать, что в XIX веке это была дальняя окраина Первопрестольной).

Фото 1. Особняк Игумнова на Якиманке на старой фотографии Москвы

До строительства особняка Игумнова на Большой Якиманке, здесь находился весьма скромный деревянный дом купца Николая Лукьянова, выстроенный на месте сгоревших в 1812 году построек. При следующих хозяевах - Крашенинниковых - на его месте стоял уже каменный главный дом, окруженный различными строениями. В 1851 году владение перешло к семье Веры Яковлевны Игумновой, которая заплатила за него огромные по тем временам деньжищи - 17.140 рублей серебром.

В 1888 году Николай Васильевич Игумнов, ставший к тому времени полновластным хозяином участка, подает прошение на возведение здесь нового дома, который бы подчеркивал высокий статус и богатство хозяина. Для решения этой задачи наняли талантливого зодчего Николая Ивановича Поздеева, больше практиковавшего в городе Ярославле и занимавшего в те времена должность городского архитектора. Стоит отметить, что это была его последняя работа.

Для создания помпезного особняка Игумнова на Большой Якиманке, 43 был выбран псевдорусский стиль, который в то время был наиболее востребованным в московской архитектуре (например, здания Исторического музея и ГУМа). Помимо этого, часть элементов было заимствовано из архитектуры культовых зданий - храмов и церквей Москвы и Ярославля, фасады которых искусно декорировали красным кирпичом, природным камнем и яркими изразцами.

Николай Васильевич Игумнов не жалел средств на возведение этого шедевра. Так, кирпич им был закуплен в самой Голландии, а многоцветные изразцы заказали на фарфоровых заводах купца Кузнецова.

Окончание строительства пришлось на 1893 год. Архитектор Поздеев сумел умело собрать в единое целое различные декоративные детали и формы: островерхие шатры, арки в форме сводов, различные колонны и даже колоколенки.

Особняк Игумнова выглядит весьма гармонично, несмотря на некоторую массивность сооружения. Его главный фасад, выходящий на улицу Большую Якиманку, явно отображал основной художественный замысел, который задумали зодчий и его заказчик. Он подчеркивал в своих формах изобилие и богатство владельца.

В средней части дома спланирован двухуровневый терем, завершением которого стала высокая, с ажурной кованой решеткой поверху, четырехскатная кровля с прорезанными по поверхности слуховыми оконными проемами в пышном обрамлении.

Ряды декоративно выполненных карнизов расположены чуть ниже и размещаются один под другим. Под ними устроены 5 арочных оконных проемов, середину которых украшают свисающие гирьки - один из архитектурных элементов, характерный для зодчества эпохи XVII столетия.

Вокруг оконных проемов выполнено обрамление из бочкообразных колонок, стоящих по две впритык друг к другу. С обеих сторон особняка-терема устроены переходы, которые ведут в глубину двора к импровизированным башням.

Но то, что сегодня вызывает восхищение , на момент окончания строительства было подвергнуто уничижительной критике. Такой отзыв, особенно со стороны архитектурного сообщества, поверг Игумнова в уныние и заставил разочароваться в талантах зодчего. Именно это привело к трагедии - купец отказался оплачивать возникшие сверх сметы расходы, что привело к разорению зодчего, а далее и к самоубийству последнего.

История особняка Игумнова на Большой Якиманке

История особняка Игумнова на улице Большой Якиманке, дом 43, где сегодня располагается посольство Франции, окутана грустными легендами. Наиболее впечатлительные связывают это с трагической кончиной зодчего Поздеева.

Так, говорили, что Игумнов в свое время поселил в этих стенах свою очередную любовницу, а когда уличил ее в неверности, повелел замуровать в одной из стен своего богатого дома. Призрак танцовщицы, вроде как, до сих пор блуждает по комнатам и нагоняет страху местным жильцам.

Другая из легенд гласит, что, якобы, хозяин однажды решил впечатлить своих высоких гостей и придумал устлать паркет одного из парадных залов золотыми монетами, на которых, естественно, был отчеканен образ императора. На него-то и наступали прибывшие на званый вечер. Так это было или не так, но говорят, что это вызвало неудовольствие у царствующих особ, в связи с чем Игумнов и отбыл в свою южную вотчину. А вскоре случилась и Октябрьская революция …

Большевики национализировали особняк Игумнова на Якиманке в 1917 году, и в его помещения въехал клуб московской фабрики Гознак. Пробыл он здесь недолго - до 1925 года, после чего здесь появились ученые-медики, занимавшиеся, в частности, исследованием мозга усопшего уже тогда Владимира Ильича Ленина. Руководил этим учреждением нейробиолог из Германии Оскар Фогт.

К 1928-му году лаборатории повысили статус до Института мозга, где пытались расшифровать некий код гениальности, что позволило бы сформировать сверхчеловека. Так, здесь изучали мозг Клары Цеткин, Анатолия Васильевича Луначарского, Владимира Маяковского, Константина Сергеевича Станиславского, Максима Горького, ученых Павлова и Циалковского, а также Калинина и Крупской.

До 1938 года, когда владение окончательно передали посольству Франции, в этих стенах успел поработать еще и рабочий клуб.

Стоит отметить, что когда французские дипломаты, а за ними и приехавшие из Парижа реставраторы и архитекторы увидели внутреннее убранство, они были просто поражены местной красотой. Были проведены тонкие реставрационные работы, направленные на сохранение былого декора, но к общему антуражу добавили и некий «парижский шик» - тщательно подобранные обивочные материалы и шторы, мебель и люстры.

Особняк Игумнова на Большой Якиманке, дом 43 признан одним из лучших образцов «русского стиля» конца XIX века. Ни один из трудов по архитектуре Москвы не обходит вниманием это уникальное и прекрасное строение.

100 великих достопримечательностей Москвы Мясников старший Александр Леонидович

Дом Игумнова на Якиманке

Всё-таки не зря говорится, что лицом к лицу лица не увидать и большое видится на расстоянии. Особенно когда расстояние измеряется многими годами. И если то самое большое касается красоты рукотворной. История дома Игумнова на Якиманке яркое тому подтверждение.

Якиманка – один из старейших районов Москвы – получила название от главной магистрали Замоскворечья.

Замоскворечьем, то есть то, что «за Москвой-рекой», называли пойменные земли, занятые огородами царского двора. Это южное направление от Кремля не было защищено и поэтому постоянно подвергалось набегам и разорению.

Постоянные поселения, правда военные, за Москвой-рекой появились при Василии III. Великий князь московский построил для своих телохранителей городок Наливки (Спасоналивковские переулки).

Иван Васильевич Грозный в 1550–х годах основал полосу слобод стрельцов и пищальников вдоль нынешнего Климентовского переулка.

При Фёдоре Ивановиче появилось четвёртое оборонительное кольцо Москвы, Скородом – 15–километровый земляной вал со стеной из вертикальных заостренных бревен. Под защитой Скородома в Замоскворечье и стали возводиться постоянные дома.

К XIX веку тихое Замоскворечье превратилось в излюбленное место обитания патриархального московского купечества. Их особый образ жизни был излюбленной темой произведений драматурга Александра Николаевича Островского, который и сам был родом из Замоскворечья.

Дом купца Игумнова на Якиманке

Улица Якиманка, давшая название историческому району Замоскворечья, ведёт своё начало от древнего храма Иоакима и Анны, разрушенного в 1969 году. Впервые церковь была упомянута в летописи под 1493 годом. Храм возник на старинном пути в Калугу. Главный престол церкви Благовещения имел придел Иоакима и Анны. Они чтятся как отец и мать Марии, долгожданной дочери, дарованной старикам в глубокой старости. И это их дочь Мария родила Спасителя. В русском произношении Иоаким стал Якимом, Акимом. Анна так и осталась Анной. Над Якимом и Анной красовалось семь куполов и колокольня.

Семейство Игумновых приобрёло дом на Якиманке в 1851 году. Это был небольшой деревянный дом, возведенный после большого московского пожара 1812 года купцом второй гильдии Николаем Лукьяновым. В традициях того времени было для подстраховки записывать недвижимое имущество на жен, и строение было продано купчихе Вере Игумновой. В 1888 году участок унаследовал Николай Васильевич Игумнов и сразу подал прошение о строительстве нового каменного дома.

Николай Васильевич нуждался в представительном доме в Москве, промышленном и торговом сердце России. Он был одним из директоров и владельцев основанной ещё в начале XVIII века Ярославской Большой мануфактуры. И, конечно, ему был необходим дом, отвечающий его положению в обществе.

Для разработки проекта и строительства особняка Игумнов пригласил молодого и талантливого ярославского архитектора Николая Ивановича Поздеева. Николай Иванович, выпускник Московского училища живописи, ваяния и зодчества и Императорской академии художеств в Петербурге, занимал в то время должность городского архитектора Ярославля. Когда Николай Игумнов предложил Поздееву построить особняк на Якиманке, архитектору было всего тридцать три года.

Архитектор привлёк к себе внимание промышленника своей приверженностью к двум стилям: «русскому» (одному из направлений в господствовавшей тогда эклектике) и разновидности классицизма, так называемому стилю Людовика XV. Оба стиля импонировали Игумнову.

Русский стиль архитектуры черпал вдохновение из образа русских деревянных теремов, самый знаменитый из которых – дворец царя Алексея Михайловича в Коломенском.

Зодчий разработал проект, который очень понравился «текстильному королю». Большое количество декоративных деталей в древнерусском стиле: арки с «гирьками», «пузатые» колонны, керамические вставки, сочетание кирпича и камня, высокие шатры кровли – подчеркивали многосоставность здания, как бы намекая на многогранность натуры его владельца.

Игумнов хотел, чтобы дом отражал его богатство, и пообещал не жалеть денег на строительство.

В 1893 году особняк был закончен. Это был не просто особняк, а настоящий русский терем. Талант зодчего сумел соединить в единое целое различные объёмы, увенчанные живописными шатрами, и многочисленные декоративные детали разных жанров. Результат получился гармоничным, хотя и немного массивным.

На высокой кровле особняка давленый металл под черепицу, керамические вставки. Над «красным крыльцом» изящная двойная арка под старину. Стены из привозного голландского кирпича. Окантовка окон из белого подмосковного камня. Живописные колоколенки, луковичные маковки шатров, дутые колонны. Многоцветная мозаика специально расписанных редчайших изразцов, изготовленных на знаменитом заводе Кузнецова.

В элементах декора архитектуры виделись мотивы собора Василия Блаженного (храма Покрова-на-Рву) и старинных церквей Ярославля.

Талант зодчего позволил создать атмосферу русских былин и одновременно предвосхитить более поздние решения художников московского модерна.

Высокие двустворчатые двери «красного крыльца» открывались прямо в зал с парадной лестницей, поражающий многоцветным «сказочным» орнаментом, продолжающим идею фасада.

Но сразу же за массивными дверями, ведущими в гостиную, стиль полностью меняется. Архитектор погружает посетителя в обстановку европейской классики. Мебель в стиле Людовика XV и великолепные гобелены XVII века подчеркивают французский дух этого помещения.

Примыкающий к гостиной малый салон меблирован в стиле Людовика XVI, а малая столовая декорирована мебелью и тканями эпохи ампир.

Низкий сводчатый потолок парадной столовой усиливал эффект аскетического Средневековья.

Однако московские архитекторы и критика ополчилась на работу ярославского зодчего. Особняк подвергался яростной, прямо-таки уничтожающей критике и со стороны демократической общественности. Художественный критик и публицист Владимир Васильевич Стасов язвил насчёт мешанины стилей и безвкусицы. Стасов считал, что критик является истолкователем общественного мнения и должен выражать вкусы и запросы публики. И он выражал.

Заказчик особняка Игумнов, поддавшийся этим настроениям, быстро разочаровался в своем ярославском зодчем и отказался оплатить все расходы.

Разорённый архитектор Николай Иванович Поздеев не видел другого выхода, как покончить жизнь самоубийством.

После 1917 года дом использовался под различные цели – он был медицинским центром, затем рабочим клубом.

В 1938 году здание было передано в распоряжение французского правительства для размещения посольства. Дом вызвал изумление у архитекторов, прибывших из Парижа. Французы очень деликатно провели реставрацию, с большим тщанием подобрали предметы интерьера, мебель, и в результате получилось то, о чём и мечтал архитектор: дом в русском стиле с «французским шиком».

В 1901 г. хозяин дома был выслан в Абхазию. В Москву он больше не вернулся.

В 2010 году начались реставрационные работы по восстановлению прежнего облика здания.