Мелкий бес краткое содержание по главам. "Мелкий бес" (Сологуб): описание и анализ произведения из энциклопедии

Ардальон Борисович Передонов, учитель словесности в местной гимназии, постоянно ощущал себя предметом особого внимания женщин. Еще бы! Статский советник (пятый класс в табели о рангах!), мужчина в соку, в сущности, не женат… Ведь Варвара что… Варвару в случае чего можно и побоку. Вот одно только - без нее, пожалуй, места инспектора не получишь. (Директор гимназии не жалует его, ученики и их родители считают грубым и несправедливым.) Княгиня Волчанская обещала Варваре похлопотать за Ардальона Борисовича, но условием поставила венчание: неудобно хлопотать за сожителя своей бывшей домашней портнихи. Однако ж сперва место, а потом уж венчание. А то как раз обманут.

Варвару эти его настроения чрезвычайно обеспокоили, и она упросила вдову Грушину за деньги изготовить письмо, будто бы от княгини, с обещанием места, если они обвенчаются.

Передонов было обрадовался, но Вершина, пытавшаяся выдать за него бесприданницу Марту, сразу же осадила: а где конверт? Деловое письмо - и без конверта! Варвара с Грушиной тут же поправили дело вторым письмом, пересланным через петербургских знакомых. И Вершина, и Рутилов, сватавший Передонову своих сестер, и Преполовенская, рассчитывавшая пристроить за него племянницу, - все поняли, что их дело проиграно, Ардальон Борисович назначил день венчания. И без того мнительный, он теперь еще больше боялся зависти и все ожидал доноса либо даже покушения на свою жизнь. Подлила масла в огонь Преполовенская, намекая на то, что близкий приятель Ардальона Борисовича Павел Васильевич Володин бывает у Передонова ради Варвары Дмитриевны. Это, конечно, чушь. Варвара считает Володина дураком, да и получает преподаватель ремесла в городском училище вчетверо меньше учителя гимназии Передонова. Ардальон же Борисович забеспокоился: обвенчается он с Варварой, поедут на инспекторское место, а в дороге отравят его и похоронят как Володина, а тот будет инспектором. Варвара все нож из рук не выпускает, да и вилка опасна. (И он спрятал приборы под кроватью. Едят же китайцы палочками.) Вот и баран, так похожий на Володина, тупо смотрит, наверное зло умышляет. Главное же, донесут - и погиб. Наташа ведь, бывшая кухарка Передонова, от них прямо к жандарму поступила. Встретив жандармского подполковника, Ардальон Борисович попросил не верить тому, что скажет про него Наташа, она все врет, и у нее любовник поляк.

Встреча навела на мысль посетить отцов города и уверить их в своей благонадежности. Он посетил городского голову, прокурора, предводителя дворянства, председателя уездной земской управы и даже исправника. И каждому говорил, что все, что о нем болтают, - вздор. Захотев как-то закурить на улице, он вдруг увидел городового и осведомился, можно ли здесь курить. Чтобы почти уже состоявшегося инспектора не подменили Володиным, он решил пометить себя. На груди, на животе, на локтях поставил чернилами букву П.

Подозрителен сделался ему и кот. Сильное электричество в шерсти - вот в чем беда. И повел зверя к парикмахеру - постричь.

Уже много раз являлась ему серая недотыкомка, каталась в ногах, издевалась над ним, дразнила: высунется и спрячется. А еще того хуже - карты. Дамы, по две вместе, подмигивали; тузы, короли, валеты шептались, шушукались, дразнились.

После свадьбы Передоновых впервые посетили директор с женой, но было заметно, что они вращаются в разных кругах здешнего общества. Да и в гимназии не все гладко у Передонова. Он посещал родителей своих учеников и жаловался на их леность и дерзость. В нескольких случаях чада были секомы за эти вымышленные вины и жаловались директору.

Совсем дикой оказалась история с пятиклассником Сашей Пыльниковым. Грушина рассказала, будто этот мальчик на самом деле переодетая девочка: такой смазливенький и все краснеет, тихоня и гимназисты дразнят его девчонкой. И все это, чтобы Ардальона Борисовича подловить.

Передонов доложил директору о возможном скандале: в гимназии разврат начнется. Директор счел, что Передонов заходит слишком далеко. Все же осторожный Николай Власьевич в присутствии гимназического врача убедился, что Саша не девочка, но молва не затихала, и одна из сестер Рутиловых, Людмила, заглянула в дом Коковкиной, где тетушка сняла для Саши комнату.

Людмила и Саша подружились нежною, но беспокойною дружбой. Людмила будила в нем преждевременные, еще неясные стремления. Она приходила нарядная, надушенная, прыскала духами на своего Дафниса.

Невинные возбуждения составляли для Людмилы главную прелесть их встреч, Сестрам она говорила: «Я вовсе не так его люблю, как вы думаете… Я его невинно люблю. Мне от него ничего не надо». Она тормошила Сашу, сажала на колени, целовала и позволяла целовать свои запястья, плечи, ноги. Однажды полуупросила, полупринудила его обнажиться по пояс. А ему говорила: «Люблю красоту… Мне бы в древних Афинах родиться… Я тело люблю, сильное, ловкое, голое… Милый кумир мой, отрок богоравный…»

Она стала наряжать его в свои наряды, а иногда в хитон афинянина или рыбака. Нежные её поцелуи пробуждали желание сделать ей что-то милое или больное, нежное или стыдное, чтобы она смеялась от радости или кричала от боли.

Тем временем Передонов уже всем твердил о развращенности Пыльникова. Горожане поглядывали на мальчика и Людмилу с поганым любопытством. Сам же будущий инспектор вел себя все более странно. Он сжег подмигивающие и кривляющиеся ему в лицо карты, писал доносы на карточные фигуры, на недотыкомку, на барана, выдававшего себя за Володина. Но самым страшным оказалось происшедшее на маскараде. Вечные шутницы и выдумщицы сестры Рутиловы нарядили Сашу гейшей и сделали это так искусно, что первый дамский приз достался именно ему (никто не узнал мальчика). Толпа возбужденных завистью и алкоголем гостей потребовала снять маску, а в ответ на отказ попыталась схватить гейшу, но спас актер Бенгальский, на руках вынесший её из толпы. Пока травили гейшу, Передонов решил напустить огонь на невесть откуда взявшуюся недотыкомку. Он поднес спичку к занавесу. Пожар заметили уже с улицы, так что дом сгорел, но люди спаслись. Последующие события уверили всех, что толки о Саше и девицах Рутиловых - бред.

Передонов начал понимать, что его обманули. Как-то вечером зашел Володин, сели за стол. Больше пили, чем ели. Гость блеял, дурачился: «Околпачили тебя, Ардаша». Передонов выхватил нож и резанул Володина по горлу.

Когда вошли, чтобы взять убийцу, он сидел понуро и бормотал что-то бессмысленное.

Этот роман зеркало, сделанное искусно. Я шлифовал его долго, работая над ним усердно. Ровна поверхность моего зеркала, и чист его состав. Многократно измеренное и тщательно проверенное, оно не имеет никакой кривизны. Уродливое и прекрасное отражаются в нём одинаково точно. (Из предисловия автора ко 2-му изданию, январь 1908 г.)

Экранизация произведений русской литературы (тем более, литературы ХХ века) дело непростое, я бы даже сказал, отчасти невозможное. И это отнюдь не потому, что кино не способно выразить все то, что есть в книге иногда получаются фильмы, намного более талантливые, чем печатный первоисточник. Нет. Дело во времени. Течение времени неумолимо, и оно меняет умы, меняет мировоззрение людей. И то время, когда Федор Сологуб писал свой знаменитый роман время утерянное, странное, абстрагированное от истории. Время, когда вечное противостояние между религией и разумом, между интеллигенцией и народом, между властью и обществом переросло в кровавую борьбу за жизнь. Недотыкомка, мелкая нежить, символизирующая упадок отдельной личности, в лице Ардальона Борисовича Передонова, а также его окружения, вылезла, наконец, из своей норы, чтобы выпустить на волю все пороки и грехи, так долго сидевшие внутри сельского учителя словесности.

Грезы о должности инспектора, как мираж, блуждают в воспаленном мозгу нервного и всего боящегося Передонова Досталь гиперболизирует характер Ардальона Борисовича, заставляет зрителя смеяться над его поведением. Поначалу, когда только начинаешь смотреть фильм, кажется, что актеры явно переигрывают в их игре чувствуется какая-то искусственная театральность, наигранность, которую часто можно наблюдать среди кочующих актеров балагана, путешествующего от одного провинциального городка к другому, устраивая представления на потеху местным жителям. Но в какой-то момент понимаешь, что актеры играют блестяще, именно так, как нужно для того, чтобы герои романа предстали перед зрителем именно такими, какими их изобразил Сологуб. Злой, всего боящийся «шизофреник» Ардальон Борисович, давняя любовница Передонова Вершина, одинокая и умная женщина, облаченная в черное и вечно курящая, любопытная молодая соблазнительница Людмила Рутилова, застенчивый и по-детски наивный гимназист Саша Пыльников, похотливая и коварная сожительница Передонова Варвара и др.

Отдельно хочется похвалить талантливую игру Сергея Баталова, полностью вжившегося в образ Володина, чьи зарифмованные фразочки невольно вызывают смех. И совсем не ожидаешь от такого простоватого на вид и необидчивого балагура, гостя в каждом доме, ту злую издевку, какую в конце фильма он бросает в лицо Ардальону Борисовичу.

Мое знакомство с творчеством Николая Досталя началось с фильма «Облако рай» фильма, который обязательно нужно посмотреть всем, кто любит по-настоящему русское кино, в котором русские люди, живущие в русской же действительности, запечатлены именно такими, какие они есть на самом деле. И было приятным сюрпризом встретить в «Мелком бесе» тех же актеров (Сергея Баталова, Ирину Розанову), ставших, в какой-то степени, спутниками и соратниками режиссера.

Фильм Досталя завершается сценой, в которой Ардальон Борисович, судя по просветленному выражению его лица, наконец, избавляется от своих галлюцинаций и страхов. Чистое поле, покрытое туманом, влажное солнце, одинокая повозка, в которой сидит главный герой в смирительной рубашке, и бесконечная дорога, уходящая за горизонт. Сцена сопровождается пением церковного хора. Скажу без сарказма: Ардальон Борисович, пытающийся высвободиться из рубашки и всматривающийся в туманную даль, напоминает падшего ангела с отрубленными крыльями. Он не видит ничего, кроме неба. О чем он думает? Уж вряд ли о том, как бы поскорее заполучить должность инспектора Раскается ли он в совершенных убийствах, поверит ли в Бога, найдет ли покой в мирской жизни? Этого мы не знаем. Режиссер показывает нам лишь лицо обманутого грешника, чьи надежды рухнули, как карточный домик под ветром действительности Позади разврат и убийства. Впереди неизвестность.

Экранизация Николая Досталя заслуживает высокой оценки.

«Мелкий бес» — роман Ф. Сологуба. Написан в период с 1892 по 1902 г. В 1905 г. печатался в журнале «Вопросы жизни»; — в марте 1907 г. вышел полным текстом в издательстве «Шиповник» (в 1908—1910 гг. переиздавался «Шиповником» еще пять раз). Это первое эпическое произведение, созданное в русле символистского литературного направления. Однако роман долгое время воспринимался как произведение реалистическое (едва ли не натуралистическое), чему способствовали по-видимому особенности его содержания.

Действие происходит в небольшом уездном городе конца XIX века. Главный герой романа «Мелкий бес» Сологуба — гимназический учитель Передонов. Он мечтает о повышении по службе — о получении инспекторского места. Передонов невежественен, ограничен. В душе Передонов — насильник и палач: он ненавидит учеников, которых преследует и на которых доносит начальству и испытывает сладострастное наслаждение, если удается подвергнуть гимназистов физическим или нравственным мучениям. Вместе с тем Передонов испытывает необъяснимый страх перед жизнью, страдает манией преследования (убежден, что его подозревают в либеральных идеях и следят за им). Чтобы ложные наветы не помешали карьере, он решает обойти всех чиновников города с уверениями о своей благонадежности. Так возникает в романе «Мелкий бес» Сологуба широкая картина провинциальных нравов, представленная разнообразными социальными типами (директор и учителя гимназии, исправник, предводитель дворянства, прокурор, городской голова и другие).

Одновременно разворачивается интрига личной жизни Передонова. Сожительница Варвара, желающая прочно привязать его к себе, пишет от лица знакомой петербургской княгини письмо, в котором княгиня «обещает» Передонову должность инспектора — но при обязательном условии его женитьбы на Варваре. Неотступная дума о великосветской покровительнице, которая обеспечит «выгодное место», приобретает в его сознании вид болезни: благодетельница мерещится ему даже в колоде карт (явный парафраз эпизодов «Пиковой дамы»). Постепенно Передоновым овладевают разнообразные мании: преследования, доноса и разоблачения, завистничества и любовного соперничества. Сознание героя не выдерживает, и в момент острого помрачения рассудка он совершает страшное убийство.

По своему содержанию «Мелкий бес» Сологуба как будто включается в ряд произведений на традиционную тему о пошлости, одуряющей скуке и дикости провинциальной жизни, а главный герой воспринимается как типическая фигура русской классики — «маленький человек». Однако подробно разработанный пласт социально-исторической и бытовой жизни провинции на самом деле является только одним из уровней содержания произведения и далеко не самым существенным для писателя.

«Мелкий бес» принадлежит к числу первых произведений неомифологического сознания, явившегося реакцией на позитивизм предыдущего столетия. В начале нового века в культуре возникает острый интерес к архаической и классической мифологии. Символисты активно используют в ткани художественных произведений мифологические сюжеты и мотивы, причем в такой роли выступает не только мифология в узком смысле, но исторические предания, историко-культурная реальность прошедших эпох, известные литературные произведения прошлого. Таким образом, символистский текст пропитывается аллюзиями и начинает «читаться» не как отражение некой объективной реальности, но как сумма разнообразных «чужих языков», некогда возникших для описания этой реальности.

Традиционный вопрос о жизненных прототипах героев в символистском романе решается по-новому. Конечно, Сологуб, десять лет учительствовавший в глухой провинции, наблюдал в реальности людей и более причудливых, чем его фантастический Передонов; но не с них он «писал» героя «Мелкого беса». Передонов — «цитатный» персонаж, он буквально составлен из явных или скрытых литературных аллюзий: подобно Евгению из «Медного всадника», он желает устроить свою «маленькую» жизнь, но — сходит с ума; скрытный и честолюбивый, подобно Германну из «Пиковой дамы», он бредит всесильной петербургской старухой-княгиней; как гоголевский Подколесин мучается вопросом: жениться — не жениться; как Чичиков, исполняя задуманный план, хочет заручиться поддержкой важных лиц города; как Поприщин из «Записок сумасшедшего» не может выдержать жестокого давления жизни: как Глумов из пьесы А.Н.Островского добивается правдами и неправдами «доходного места» и подобно другому Глумову из «Современной идиллии» Щедрина проделывает эволюцию от призрачного либерализма к вполне реальной подлости и реакционности; мнительный и подозрительный, он так же «путается» в страшной действительности, как Голядкин Ф.М. Достоевского или Беликов А.П. Чехова, соединяя в своей личности черты жалкой жертвы и отталкивающей звериной агрессивности. Перечень литературных прототипов Передонова далеко не полон, в нем угадываются черты и возможности чуть ли не всех ключевых героев русской классики. Такой способ построения персонажа (и текста в целом) должен, по мнению автора, будить в душе читателя обширные сцепления мыслей, чувств, настроений. Это значит, что изображаемый человек или явление становятся символическими образами, то есть потенциально содержат в себе множество возможных интерпретаций. На уровне социально-реалистическом Передонов воспринимается как свидетельство общественной реакции 1880—1890-х гг. (мотив доносительства героя). На уровне культурно-историческом Передонов замыкает галерею индивидуалистов-бунтарей. Противостояние отдельной личности — среде широко запечатлела русская литература XIX века: такое противостояние изображалось нередко в драматическом или даже героическом ореоле. Конфликт между индивидом и обществом, естественно, сохраняет свою силу и к концу века. Но все чаще литература занимается проблемой разложения индивидуалистического сознания.

Наконец, на символическом уровне повествования Передонов воспринимается знаком общей человеческой судьбы в мировом бытии, не зависимой от конкретного времени, особенностей той или иной эпохи. В Передонове показана обделенность человека вообще, поскольку для него в сущности закрыты пути к познанию жизни. Про Передонова в романе говорится: «он и сам не сознавал, что тоже, как и все люди, стремится к истине... Он не мог найти для себя истины, и запутался, и погибал». Жизнь отчуждает человека от себя, следствием чего является искажение самой человеческой природы, которая проникается ожесточением, злыми губительными инстинктами. «Он был слеп и жалок, как многие из нас», ибо «глухо заперты двери». Именно в этом плане романного мира возможно сочувствие читателя к Передонову, возможно различение в его отталкивающей личности трагических черт. Передоновшина на этом уровне — общие свойства человеческой родовой судьбы.

Романный хронотоп «Мелкого беса» характеризуется неподвижностью времени и призрачностью пространства. В этом мире не происходит развития, не возникает картин прекрасного будущего, не происходит благодетельной победы добра. Здесь господствует закон вечного повторения того, что уже было в русской истории и культуре и что возвращается вновь в измельчавшем и выродившемся виде. «Стоило ли жить десятилетия, болезненно претерпевать всевозможные эволюции, — вопрошал один из первых критиков романа, — чтобы, начав Онегиными и Печориными, через фазы Чичиковых... и Обломовых спуститься до Передонова?..»

Художественное пространство моделирует восприятие постепенно впадающего в безумие героя. Правда, окружающие не замечают его болезни, в странностях его поведения видят лишь склонность к чудачествам. «Петрушку валяет», — так комментирует слова и действия Передонова Варвара. Объективная действительность органично смыкается с болезненными видениями героя, не противореча, а лишь дополняя их. Картина жизни дается Сологубом на стыке галлюцинаций, бреда, болезненных снов и зримых реалий жизни, которая в целом характеризуется миражностью, оборотничеством, демонической игрой скрытых сил. Роман населен таинственными существами, среди них — кот, который, может быть, «жандармский офицер» и «подслушивает»; невиданная птица — Глаз; оживающая колода карт, гимназический учитель Володин, который вместе с тем «баран», предназначенный к жертвоприношению.

Глава шестая

МЕЛКИЙ БЕС

Недотыкомка серая

Всё вокруг меня вьется да вертится, -

То не Лихо ль со мною очертится

Во единый погибельный круг?

Недотыкомка серая

Истомила коварной улыбкою,

Истомила присядкою зыбкою, -

Помоги мне, таинственный друг!

Секрет чертовской популярности. - Фантастика обыденного. - Братская нежность. - Бессмертие Передонова. - Романы о сатане

Главный роман Сологуба «Мелкий бес» - самый гармоничный из созданных им крупных прозаических текстов. Он динамичен и оригинален, порок в нем узнаваем до заразительности, красота - неуловима и поэтому убедительна. Как и предыдущий роман «Тяжелые сны», он создавался долго, десять лет - с 1892 по 1902 год. Творческая зрелость писателя проявилась в том, что на этот раз сокращения и правки романа были сделаны без скандалов. Сологуб нашел в себе силы выкинуть из первоначального варианта побочный сюжет о визите в город двух литераторов и множество сцен телесных наказаний, которые оскорбляли вкус первых читателей рукописи. История создания «Мелкого беса» - это торжество редактуры и смирения авторских притязаний, торжество чувства меры. А ведь середина, как писал Мережковский, - это и есть черт, вечный компромисс, не знающий крайностей. Роман Сологуба - о черте в нас. Добужинский, нарисовавший недотыкомку для обложки романа, вспоминал о своих последующих визитах к писателю: «…в книжном шкафу за стеклом выглядывала „недотыкомка“, мной нарисованная». Она ернически поглядывала на житье-бытье своего создателя.

Даже препоны на пути публикации романа, которые ставились автору до 1905 года, оказались ему в конечном счете на руку. В течение двух лет ни один журнал не принимал рукопись «Мелкого беса». Наиболее близким по эстетическим установкам был для Сологуба «Новый путь» Мережковских, однако для журнала религиозной направленности сюжет романа совсем не подходил. «Нас и без того подозревали во всех содомских грехах», - писал редактор журнала Перцов. Пока с рукописью знакомилось ближайшее литературное окружение Сологуба, он прислушивался к советам читателей. Так из романа исчезли однотипные и отягощавшие его композицию эпизоды. В 1905 году началась публикация романа в журнале «Вопросы жизни», но она не была доведена до конца: издание, как уже говорилось ранее, закрылось. Лишь в 1907 году роман был издан целиком, был замечен публикой и критикой.

Основная сюжетная линия романа посвящена Ардальону Передонову - тупому и пошлому учителю гимназии, который мечтает по протекции получить место инспектора и женится ради этого на своей давней сожительнице Варваре. Желаемой должности он так и не получает, в результате чего сходит с ума, творя бесчинства и смущая своим поведением весь город. В бреду ему начинает являться недотыкомка - серая бесформенная нежить, мелкая и гадкая, как душонка самого Передонова. Вторая сюжетная линия, очевидно противостоящая первой, посвящена роману девицы Людмилы Рутиловой и подростка-гимназиста Саши Пыльникова. Нежное чувство этих двоих овеяно первыми смутными желаниями, неосознанными и оттого особенно сладкими. Саше хочется «что-то сделать ей, милое или больное, нежное или стыдное, - но что?». Телесная красота, ценимая Людмилой, порочна с точки зрения обывателя, но невинна и прекрасна для Сологуба - создателя рассказа «Красота», писателя, который исповедовал языческое поклонение телу.

Крайности в этом романе соединяются в нерасторжимое целое. Учитель - подлец, греховодница - праведна. Предыдущий роман Сологуба «Тяжелые сны», по всеобщему мнению, был слишком приземленным. Следующий известный крупный прозаический опыт писателя - роман «Творимая легенда» - оказался слишком фантастичным и необычным до анекдотичности. Лишь «Мелкий бес» удачно сочетал в себе фантастику и реальность, мечту и грязь. И даже в названии романа, вероятно, был заложен оксюморон, сочетание несочетаемого. Согласно одной из христианских трактовок, бес не может быть мелким, поскольку он - не слуга сатаны, а сам сатана, глава злых сил. Прежняя проза Сологуба называлась обычно по преобладающему душевному состоянию героев или по яркому образу из текста: «Прятки», «Утешение», «Обруч». Названия вообще не были сильной стороной писателя, и сборники стихов он в начале своего творческого пути часто никак не называл, ограничиваясь порядковым номером книги. Давать названия стихотворениям Сологуб тоже не любил. Роман «Мелкий бес» неоднозначен во всём, начиная с названия, и во всём знаменует собой новую ступень в развитии автора.

«Сологуб, бесспорно, поэт антирелигиозный», - объявил критик И. Розенфельд, исходя из безысходности его мировидения. В отличие от мифологем, созданных писателем в лирике (земля Ойле, звезда Маир), мелкий бес по имени Недотыкомка явно связан с традиционной христианской верой при одном главном отличии: авторский миф строится вокруг черта, а не вокруг бога, как все мифы народов мира. Место действия романа «Мелкий бес» - русский провинциальный город, в котором вся жизнь размерена церковными службами. Чтобы тайно встретиться с гимназистом Сашей, девица Людмила подгадывает, когда его квартирная хозяйка Коковкина будет возвращаться со службы, дабы Людмилины сестры могли заманить ее в гости. Роман начинается с того, как прихожане расходятся после праздничной обедни, они только что причастились, очистились от грехов - и уже снова заводят ехидные и порочные разговоры.

Как ни странно, даже заглядывая в церковь, Сологуб выбивается из христианской литературной традиции, в соответствии с которой произведение должно вести читателя от греха к просветлению, от низкого быта к колокольному звону церковного праздника. Так было в русской культуре от «Выбранных мест из переписки с друзьями» Гоголя до «Соборян» Лескова и далее, вплоть до XX века, когда отзвуки этой традиции ощущались, например, в фильме Тарковского «Андрей Рублев». В «Мелком бесе» Сологуба как в тексте о бесовщине эта схема перевернута: роман начинается с обедни, а заканчивается безбожными поступками и ситуациями - маскарадом и убийством.

В романе постоянно встречаются смысловые перевертыши и оборотни. Там, где должно быть место для бога, обосновался дьявол. Церковь попрана всюду, где появляется главный герой «Мелкого беса» - учитель-садист Передонов. В начале романа Передонов у себя дома «отпевает» грязную подушку, представляя на ее месте ненавистную квартирную хозяйку. В другой раз, ближе к финалу, во время венчания Варвары и Передонова церковь уподобляется сначала театру (по законам драмы за колоннами прячутся, подсматривая, сестры Рутиловы), а потом и кабаку - когда в храм вваливаются пьяные гости.

Бесовщина всегда влекла читателей, и как десятилетия подряд продолжает быть культовым роман Булгакова «Мастер и Маргарита», так в свое время прогремел «Мелкий бес» Сологуба, тоже вызывающий в читателе и буйную веселость, и тяжелую грусть. Секрет успеха обоих романов еще и в том, что чертовщина проникает в этих текстах в нашу, абсолютно узнаваемую и реальную жизнь.

Многие образы в главном романе Сологуба имеют двоякий смысл: это одновременно и емкие символы, и бытовые детали. Передонов носит очки в золотой оправе, на свадьбу хочет купить себе и Варваре не обручальные кольца, а обручальные браслеты - чтобы смотрелось богаче, чем у других. Бесовское золото здесь - символ, одними деньгами занят тупой мозг Передонова. Но это и реальная бытовая деталь: золотые очки - знак того, что Передонов - обеспеченный, видный жених, особенно в масштабах своего города. Женские персонажи, приятельницы Передонова, тоже наделены дьявольскими чертами. Дым табака, который постоянно испускает Вершина, можно трактовать как чертовские клубы дыма, а можно - как бытописательную деталь, объясняющую, почему у героини черные, гнилые зубы. У другой героини, Грушиной, разные глаза - один поменьше, другой побольше. Даже малопроницательный Передонов замечает, что это бесовская черта, но в то же время это просто деталь ее не слишком привлекательного для мужчин облика.

Гармоничность романа не могла бы быть достигнута, если бы в нем царили только бесы и пошлость. В предисловии ко второму изданию «Мелкого беса» Сологуб писал о романе как о зеркале: «Уродливое и прекрасное отражаются в нем одинаково точно». Образ эстетического идеала, очевидно, тоже был намечен к воплощению писателем. Большинство критиков, внимательно знакомившихся с творчеством Сологуба, связывали этот идеал с сюжетной линией Людмилы и Саши. Иванов-Разумник писал: «„Красота“ - вот то „заветное слово“, которым Сологуб хочет отогнать от себя недотыкомку мещанства…», имея в виду знаменитое стихотворение Сологуба «Недотыкомка серая», опубликованное отдельно от романа и связанное с лирическим героем Сологуба, а не с фигурой Передонова. Евгений Аничков считал: «Людмила - „язычница“, но она религиозна в язычестве своем, а потому и она, и любовь ее даже святы». Критик Владимиров трактовал образ этой героини в еще более возвышенном роде: «Людмила ищет иных волнений, сходных с волнениями творца, задумавшего создать новый мир, новые отношения между людьми и полами». Особенно новы эти отношения в городе, где все романтические связи устраиваются в поисках выгоды. За отвратительным Передоновым охотятся многочисленные невесты, так что он в романе - и Фауст, и Мефистофель, совращаемый и совращающий. Традиционная фольклорная схема сватовства, часто используемая Сологубом (повторенная, например, в романе «Слаще яда»), здесь перевернута: не женихи борются за прекраснейшую, а три сестры Рутиловы, Людмила, Дарья и Валерия, соревнуются в желании обвенчаться с будущим инспектором Передоновым. От пошлости города Людмилу спасает потом только ее тайная любовь к подростку.

Людмила, в отличие от Передонова, любит запах ладана, как любит она всё красивое и приятное. Но эта любовь не связана с верой. Как и Грушина, она уверена, что «души нет». Людмила не противопоставлена «мелкому бесу» Передонову как образец безгрешности, она в принципе выбивается из христианской системы координат. Этике в ее образе противостоит эстетика. Людмила живет в благоухающих покоях - Передонов в затхлом, спертом воздухе. Сологуб, безусловно, и сам любил духи и разные изысканные ароматы. Об этом можно догадаться хотя бы по его осведомленности в данной теме. Современники вспоминали, что Федор Кузьмич привык держать на столе флаконы с духами.

Отношения Людмилы с Сашей одновременно и порочны, и невинны, словно любовь брата и сестры. Для Сологуба, представлявшего себе детство как диктат родителей над детьми, такие отношения равенства, самодостаточные и закрытые от остальных, были близки к идеальным. Вероятно, мотив платонической братско-сестринской любви имел корни и в биографии писателя. Среди персонажей, выделяющихся на фоне всеобщего хамства, видное место в романе занимает просвещенная и добрая барышня Надежда Адаменко, сама воспитывающая брата Мишу. В мире друг с другом живут невеста-бесприданница Марта и ее братец Владя. Этим последним Сологуб дарит свою любимую привычку ходить босиком. Один только Передонов не может поверить в бескорыстную привязанность людей друг к другу и надеется, что Владя подожжет Марте ее скромное платье. Взрослых Передонов опасается и строчит на них глупые неправдоподобные доносы. Только на детях и животных может отыграться этот мелкий и жалкий бес.

Что бы ни задумал Передонов, он все делает с оглядкой, исподтишка. Его высказывания половинчаты; если он врет, то старается добавить к своей лжи часть правды - перестраховаться. Его приятельнице Преполовенской доносят, что Передонов распускал слухи о ее непорядочном поведении до брака. Ардальон Борисыч бежит за ней, чтобы опровергнуть эти наговоры: «Я только раз сказал… что вы - дура, да и то со злости». Предводителю дворянства Вериге он признается, что когда-то в юности мечтал, как и все, о конституции, но о такой, чтобы в стране не было парламента. Совершая визиты в дома городских чиновников, он заискивает, юлит мелким бесом, уподобляясь недотыкомке - своей галлюцинации. Критик Александр Измайлов писал об этом герое: «Это именно мелкий, куцый, жалкий бес мелкой практичности». Недотыкомка тоже подстраивается под своего «хозяина», обретает черты Передонова: он «со злобою думал, что к какому-нибудь начальнику недотыкомка не посмела бы забраться».

Передонов имеет собственную, пусть пошлую и жалкую, систему ценностей, а значит, как ни странно, он видит перед собой и некий идеал. Возможность такого идеала отрицал Корней Чуковский, считавший, что даже если Сологуб улетит на свою Ойле, то его персонаж навсегда останется без утешения: у него нет высокой мечты. Да, возвышенного идеала у такого героя быть не может. Но у него есть мечта о высокой должности и немедленном обогащении - настолько абсурдная, что даже отданная в заклад душа не может приблизить героя к ее воплощению. Поспорить с Чуковским мог бы Иванов-Разумник: «…инспекторское место получает в романе такое символическое и трагическое значение, что становится „страшно, за человека страшно“… Жизнь бесцельна, но у Передонова есть цель: получить инспекторское место, которое сразу сделает осмысленным его существование… Не кажется ли вам, что мы уже что-то слышали об том „инспекторском месте“, что мы знаем его под другими названиями?» По мнению Иванова-Разумника, одно из этих других названий - «земля Ойле самого Ф. Сологуба».

Мечта о получении инспекторской должности играет в романе такое же вселенское, трагическое значение, как пошив шинели в знаменитой повести Гоголя. Передонов - фактически тоже маленький человек, необходимость жалости к которому признавала Зинаида Гиппиус: «Кой черт тут „сатира“, „воплощенное зло“, когда живой человек, вчерашний, завтрашний Ардальон Передонов находится в таком беспримерном, беспросветном несчастий!» Гиппиус считала: «Ясно, что Сологуб вывел его помимо желания, не знает его и нисколько за него не отвечает».

Так ли уж не понимал Сологуб своего героя? Недотыкомка - это юлящая, убегающая душа Передонова. Главный герой, Передонов, - образец всех пороков своего города. А пороки - часть человеческой души, в том числе и авторской. В предисловии ко второму изданию Сологуб отрекался от любых сближений себя со своим героем. Но, как вспоминал Эрих Голлербах, «он любил иногда прикинуться колдуном, циником, нигилистом, эротоманом, забиякой, сатанистом, еще кем-то». В этом перечне - все важнейшие характеристики героев романа. Поэтесса Елена Данько свидетельствовала, что в поздние годы писатель признавался: «Я… протащил через себя Передонова».

«Передонов, конечно, не Сологуб, но недотыкомка-то у них общая», - резонно отмечал Владимир Боцяновский. В этом контексте Сологуб - тот самый «таинственный друг» своего героя, который, если вспомнить знаменитое стихотворение, мог бы отогнать страшную нежить ударами наотмашь, но не стал. Действительно, недотыкомку видят только автор и Передонов, другим героям романа она не показывается, даже если они застают Передонова наедине с его галлюцинацией.

Всё чаще по ходу действия появляется в романе недотыкомка. Если вначале Передонов говорит Марте, что сглазить нельзя, что это лишь суеверие, то чем ближе роман подходит к финалу, тем больше завладевают героем мистические силы. И когда оказывается, что Передонов сходит с ума, читатель может вздохнуть спокойно: недотыкомка существует только в воображении героя. «Передонов вовсе не так страшен, когда он пациент психиатра», - писал Измайлов. Реальность прогоняет беса. Но если бы она могла изгнать недотыкомку навсегда, не был бы адом весь небольшой город, в котором разворачивается действие романа.

Ненормален в романе не один Передонов. Смех героев в романе Сологуба, как правило, нервный, болезненный, не считая смеха Людмилы. Смеются гости Передонова, превратившие его дом в вертеп. Они постоянно сравниваются с животными, потому что потеряли человеческий облик и хотят всё ломать, пачкать, портить. Смеется, как будто блеет, Володин. Смеется от злости Передонов. Хихикает и недотыкомка.

В своем безумии Передонов открывает в себе метафизическое стремление к вечной жизни. Инспекторское место - это хорошо, но еще более смелая его мечта, порожденная сумасшествием, - не работать вообще. Как герои Чехова, он строит планы на будущее человечества через несколько столетий, когда, по его мнению, за человека будут трудиться машины. Передонов убежден, что, в отличие от Володина, доживет до этого времени. Бессмертие он приписывает не только себе, но и своей мнимой любовнице - княгине Волчанской. Поначалу Передонов уверяет знакомых, что Волчанской 100 лет, затем - что 150, в следующий раз уже сообщает, что она прожила два столетия. Герою хочется обрести бессмертие, поскольку страх перед смертью преследовал его на протяжении всего романа. По крайней мере восемь раз Передонов высказывает опасения, что его разными способами отравят. Тема смерти предваряется сравнениями: Передонов выглядел как мертвый, когда сжег игральные карты, казавшиеся ему живыми. Позже он - «как труп».

С безумием и бесовщиной связаны дикие, пошлые или пьяные пляски героев: Дарьи Рутиловой, гостей Передонова. Эти пляски перетекают в решающую сцену маскарада, во время которого герои как будто сбрасывают, а не надевают маски. Все они - оборотни, живущие и в реальном, и в фантастическом мире. Мальчик Саша переоделся японской гейшей, благодаря чему подчеркивается двусмысленная эротическая тема, связанная с этим героем. Грушина, охотница за потенциальными женихами, оделась богиней Дианой. Варвара - кухаркой, под стать своей неотесанности. Простоватая учительница Скобочкина - медведицей. Страстные сестры Людмила и Валерия - цыганкой и испанкой.

Страхи Передонова - выдуманные, как пророчества ряженой цыганки на маскараде. Но последствия его страхов совершенно реальны: он поджигает дом общественного собрания и убивает похожего на барана, глупого и доверчивого Володина, пародийного «агнца» в этом пародийном мире. Подражая своему герою, автор вывертывает смыслы наизнанку.

Благодаря изящной и ненавязчивой символике, балансированию на грани между загадкой и очевидностью роман «Мелкий бес» стал высшим прозаическим успехом Сологуба, а мог бы побороться и за звание главного романа русского символизма. Известный критик-эмигрант Дмитрий Петрович Святополк-Мирский, большой поклонник Сологуба, считал, что «Мелкого беса» «можно считать лучшим русским романом после Достоевского».

В дни наивысшей популярности «Мелкий бес» стоил дороже других книг Сологуба. Впрочем, стихи и без того продавались дешевле прозы. Самая объемная книга сологубовских стихов «Пламенный круг» стоила 1 рубль 25 копеек, маленькие сборники были совсем недорогими. «Стихи. Книгу первую» можно было приобрести за 50 копеек, «Змия. Стихи. Книгу шестую» - за 40 копеек, а знаменитого «Мелкого беса» - не менее чем за 1 рубль 75 копеек. Но публику по всей стране цены не останавливали. Сергей Городецкий писал Федору Кузьмичу с Кавказа, поздравляя его с успехом романа: «На юге он всюду в окнах магазинов и, как я слышал, хорошо покупается, несмотря на несколько высокую цену». Писательница и фельетонистка Тэффи в переписке с Сологубом тоже обращала внимание на заслуженную популярность «Мелкого беса». Пересылая вырезку из газеты, в которой Передонов сравнивался с чеховским «футлярным человеком», Тэффи шутила: «Смотрите, дорогой Федор Кузьмич! На Вас уже ссылки в передовых статьях. Скоро начнут ссылаться в правительственных указах».

Мелкий бес

Ардальон Борисович Передонов, учитель словесности в местной гимназии, постоянно ощущал себя предметом особого внимания женщин. Еще бы! Статский советник (пятый класс в табели о рангах!), мужчина в соку, в сущности, не женат... Ведь Варвара что... Варвару в случае чего можно и побоку. Вот одно только - без нее, пожалуй, места инспектора не получишь. (Директор гимназии не жалует его, ученики и их родители считают грубым и несправедливым.) Княгиня Волчанская обещала Варваре похлопотать за Ардальона Борисовича, но условием поставила венчание: неудобно хлопотать за сожителя своей бывшей домашней портнихи. Однако ж сперва место, а потом уж венчание. А то как раз обманут.

Передонов было обрадовался, но Вершина, пытавшаяся выдать за него бесприданницу Марту, сразу же осадила: а где конверт? Деловое письмо - и без конверта! Варвара с Грушиной тут же поправили дело вторым письмом, пересланным через петербургских знакомых. И Вершина, и Рутилов, сватавший Передонову своих сестер, и Преполовенская, рассчитывавшая пристроить за него племянницу, - все поняли, что их дело проиграно, Ардальон Борисович назначил день венчания. И без того мнительный, он теперь еще больше боялся зависти и все ожидал доноса либо даже покушения на свою жизнь. Подлила масла в огонь Преполовенская, намекая на то, что близкий приятель Ардальона Борисовича Павел Васильевич Володин бывает у Передонова ради Варвары Дмитриевны. Это, конечно, чушь. Варвара считает Володина дураком, да и получает преподаватель ремесла в городском училище вчетверо меньше учителя гимназии Передонова. Ардальон же Борисович забеспокоился: обвенчается он с Варварой, поедут на инспекторское место, а в дороге отравят его и похоронят как Володина, а тот будет инспектором. Варвара все нож из рук не выпускает, да и вилка опасна. (И он спрятал приборы под кроватью. Едят же китайцы палочками.) Вот и баран, так похожий на Володина, тупо смотрит, наверное злоумышляет. Главное же, донесут - и погиб. Наташа ведь, бывшая кухарка Передонова, от них прямо к жандарму поступила. Встретив жандармского подполковника, Ардальон Борисович попросил не верить тому, что скажет про него Наташа, она все врет, и у нее любовник поляк.

Невинные возбуждения составляли для Людмилы главную прелесть их встреч, Сестрам она говорила: "Я вовсе не так его люблю, как вы думаете... Я его невинно люблю. Мне от него ничего не надо". Она тормошила Сашу, сажала на колени, целовала и позволяла целовать свои запястья, плечи, ноги. Однажды полуупросила, полупринудила его обнажиться по пояс. А ему говорила: "Люблю красоту... Мне бы в древних Афинах родиться... Я тело люблю, сильное, ловкое, голое... Милый кумир мой, отрок богоравный..."

Передонов начал понимать, что его обманули. Как-то вечером зашел Володин, сели за стол. Больше пили, чем ели. Гость блеял, дурачился: "Околпачили тебя, Ардаша". Передонов выхватил нож и резанул Володина по горлу.

Когда вошли, чтобы взять убийцу, он сидел понуро и бормотал что-то бессмысленное.