Внесценические и эпизодические персонажи и их роль в комедии А. С. Грибоедова «Горе от ума. Что такое "система персонажей"

Перейдем теперь к более знакомому материалу. При анализе эпических и драматических произведений много внимания приходится уделять композиции системы персонажей, то есть действующих лиц произведения (подчеркнем – анализу не самих персонажей, а их взаимных связей и отношений, то есть композиции). Для удобства подхода к этому анализу принято различать персонажей главных (которые в центре сюжета, обладают самостоятельными характерами и прямо связаны со всеми уровнями содержания произведения), второстепенных (также довольно активно участвующих в сюжете, имеющих собственный характер, но которым уделяется меньше авторского внимания; в ряде случаев их функция – помогать раскрытию образов главных героев) и эпизодических (появляющихся в одном-двух эпизодах сюжета, зачастую не имеющих собственного характера и стоящих на периферии авторского внимания; их основная функция – давать в нужный момент толчок сюжетному действию или же оттенять те или иные черты персонажей главных и второстепенных). Казалось бы, очень простое и удобное деление, а между тем на практике оно нередко вызывает недоумение и некоторую путаницу. Дело в том, что категорию персонажа (главный, второстепенный или эпизодический) можно определять по двум различным параметрам. Первый – степень участия в сюжете и, соответственно, объем текста, который этому персонажу отводится. Второй – степень важности данного персонажа для раскрытия сторон художественного содержания. Просто анализировать в тех случаях, когда эти параметры совпадают: например, в романе Тургенева «Отцы и дети» Базаров – главный герой по обоим параметрам, Павел Петрович, Николай Петрович, Аркадий, Одинцова – персонажи по всем статьям второстепенные, а Ситников или Кукшина – эпизодические. Но зачастую бывает и так, что параметры персонажа не совпадают между собой; чаще всего в том случае, если второстепенное или эпизодическое с точки зрения сюжета лицо несет на себе большую содержательную нагрузку. Так, например, явно второстепенный (а если брать его необходимость для развития сюжета – так и вовсе эпизодический) персонаж романа «Что делать?» Рахметов оказывается важнейшим, главным с точки зрения воплощения авторского идеала («соль соли земли»), что Чернышевский даже специально оговаривает, беседуя с «проницательным читателем» о том, что Рахметов явился на страницы романа не для того, чтобы принять участие в сюжете, но для того, чтобы удовлетворить главному требованию художественности – соразмерности композиции: ведь если читателю не показать хотя бы краешком авторский идеал, «особенного человека», то он ошибется в оценке таких героев романа, как Кирсанов, Лопухов, Вера Павловна. Другой пример – из повести Пушкина «Капитанская дочка». Казалось бы, нельзя представить себе более эпизодический образ, чем императрица Екатерина: она, кажется, существует лишь для того, чтобы привести довольно запутанную историю главных героев к благополучной развязке. Но для проблематики и идеи повести это образ первостепенного значения, потому что без него не получила бы смыслового и композиционного завершения важнейшая идея повести – идея милосердия. Как Пугачев в свое время вопреки всем обстоятельствам милует Гринева, так и Екатерина милует его, хотя обстоятельства дела как будто указывают против него. Как Гринев встречается с Пугачевым как человек с человеком и лишь впоследствии тот оборачивается самодержцем, так и Маша встречается с Екатериной, не подозревая, что перед ней государыня, – тоже как человек с человеком. И не будь этого образа в системе персонажей повести, композиция не замкнулась бы, а следовательно, не прозвучала бы и художественно убедительно идея человеческой связи всех людей, без различия сословий и положений, идея того, что «творить милостыню» – одно из лучших проявлений человеческого духа, а прочное основание человеческого общежития – не жестокость и насилие, а добро и милосердие.
В некоторых художественных системах мы встречаемся с такой организацией системы персонажей, что вопрос об их разделении на главных, второстепенных и эпизодических теряет всякий содержательный смысл, хотя в ряде случаев и сохраняются различия между отдельными персонажами с точки зрения сюжета и объема текста. Не зря Гоголь писал о своей комедии «Ревизор», что «тут всякий герой; течение и ход пьесы производит потрясение всей машины: ни одно колесо не должно оставаться как ржавое и не входящее в дело». Продолжая далее сравнение колес в машине с персонажами пьесы, Гоголь замечает, что некоторые герои лишь формально могут преобладать над другими: «И в машине одни колеса заметней и сильней движутся, их можно только назвать главными».
Тот же принцип в композиции системы персонажей выдержан Гоголем и в поэме «Мертвые души», а между тем всех ли созданных писателем людей мы замечаем при анализе? В орбите нашего внимания прежде всего Чичиков – «главный» герой (слово «главный» поневоле приходится брать в кавычки, потому что он, как постепенно выясняется, не главнее всех прочих). Далее в поле нашего зрения попадают помещики, иногда чиновники и – если позволяет время – один-два образа из числа плюшкинских «душ». И это необычайно мало по сравнению с той толпой людей, которая населяет пространство гоголевской поэмы. Количество людей в поэме просто поражает, они – на каждом шагу, и прежде, чем мы знакомимся с Чичиковым, мы уже увидели «двух русских мужиков», без имени и внешних примет, не играющих никакой роли в сюжете, никак не характеризующих Чичикова и вообще, кажется, ни к чему не нужных. И таких фигур мы потом встретим великое множество – они появляются, мелькнут и исчезают вроде бы без следа: дядя Миняй и дядя Митяй, «зять» Ноздрева Мижуев, мальчишки, просящие у Чичикова подаяния у ворот гостиницы, и особенно один из них, «большой охотник становиться на запятки», и штабс-ротмистр Поцелуев, и некий заседатель Дробяжкин, и Фетинья, «мастерица взбивать перины», «какой-то приехавший из Рязани поручик, большой, по-видимому, охотник до сапогов, потому что заказал уже четыре пары и беспрестанно примеривал пятую»... Перечислить всех или хотя бы значительную часть нет никакой возможности. А самое интересное в гоголевской системе «эпизодических» персонажей – это то, что каждый из них незабываемо-индивидуален, а между тем ни один не несет никаких функций, обычных для этого типа персонажей; они не дают толчков сюжетному действию и не помогают характеризовать главных героев. Кроме того, обратим внимание и на подробность, детализацию в обрисовке этих персонажей, явно избыточную для «проходного», периферийного героя. Путем придания своим персонажам своеобразной манеры поведения, особого речевого лица, характеристической черты портрета и т.п. Гоголь создает образ яркий и запоминающийся – вспомним хоть мужиков, рассуждавших о Маниловке и Заманиловке, Ивана Антоновича Кувшинное рыло, супругу Собакевича, дочку старого повытчика, у которой на лице «происходила по ночам молотьба гороху», покойного мужа Коробочки, который любил, чтобы кто-нибудь почесал ему на ночь пятки, а без этого никак не засыпал...
В композиции гоголевской поэмы эпизодические персонажи отличаются от главных лишь количественно, а не качественно: по объему изображения, но не по степени авторского интереса к ним, так что какой-нибудь Сысой Пафнутьевич или вовсе безымянная хозяйка придорожного трактира оказываются для автора не менее интересны, чем Чичиков или Плюшкин. А это уже создает особую установку, особый содержательный смысл композиции: перед нами уже не образы отдельных людей, а нечто более широкое и значительное – образ населения, народа, нации; мира, наконец.
Почти такая же композиция системы персонажей наблюдается в пьесах Чехова, причем здесь дело еще больше осложняется: главных и второстепенных персонажей невозможно различить даже по степени участия в сюжете и объему изображения. И здесь близкий, но несколько иной, чем у Гоголя содержательный смысл несет такая композиция: Чехову необходимо показать некоторое множество обыкновенных людей, обыденное сознание, в среде которого нет выдающихся, незаурядных героев, на образах которых можно построить пьесу, но в массе своей они тем не менее интересны и значительны. Для этого и надо показать множество равноправных персонажей, не выделяя из них главных и второстепенных; только так и раскрывается в них нечто общее, а именно присущая обыденному сознанию драма несостоявшейся жизни, жизни, прошедшей или проходящей зря, без смысла и даже без удовольствия.
Между персонажами произведения могут возникать довольно сложные композиционные и смысловые взаимоотношения. Наиболее простой и часто встречающийся случай – противопоставление двух образов друг другу. По такому принципу контраста построена, например, система персонажей в «Маленьких трагедиях» Пушкина: Моцарт – Сальери, Дон Гуан – Командор, Барон – его сын, священник – Вальсингам. Несколько более сложный случай, когда один персонаж противопоставлен всем другим, как, например, в комедии Грибоедова «Горе от ума», где важны даже количественные соотношения: недаром Грибоедов писал, что в его комедии «двадцать пять глупцов на одного умного человека». Гораздо реже, чем противопоставление, применяется прием своеобразного «двойничества», когда персонажи композиционно объединены по сходству; классическим примером могут служить Бобчинский и Добчинский у Гоголя.
Зачастую композиционная группировка персонажей осуществляется в соответствии с теми темами и проблемами, которые эти персонажи воплощают. Так, в «Анне Карениной» Толстого основная композиционная группировка персонажей – по заявленному в начале романа тематическому принципу: «Все счастливые семьи похожи друг на друга, каждая несчастливая семья несчастлива по-своему». Различные семьи в романе по-разному развивают эту тему. Точно так же в «Отцах и детях» Тургенева, помимо очевидного и реализованного в сюжете противопоставления Базарова едва ли не всем остальным персонажам, осуществляется и другой, более скрытый и не получающий воплощения в сюжете композиционный принцип, а именно сопоставленность по сходству двух групп персонажей: с одной стороны – это Аркадий и Николай Петрович, с другой – Базаров и его родители. И в том и в другом случае эти персонажи воплощают в себе одну и ту же проблему – проблему взаимоотношения поколений. И Тургенев показывает, что, какими бы ни были отдельные люди, проблема по своей сути остается одной и той же: это горячая любовь к детям, для которых, собственно, старшее поколение и живет, это неизбежное непонимание, стремление детей доказать свою «взрослость» и превосходство, драматические внутренние коллизии вследствие этого, и все-таки, в конце концов неизбежное духовное единение поколений.
Сложные композиционные взаимоотношения персонажей особенно интересно и полезно анализировать тогда, когда они не получают выражения в сюжете: тогда между образами устанавливаются скрытые на первый взгляд, но очень значимые композиционные связи, к тому же начинаешь лучше понимать гармоническую цельность в построении произведения. Что, скажем, общего между Наполеоном и Элен; Кутузовым и Наташей? На первый взгляд – ничего, это персонажи из разных сюжетных линий романа. Но в том-то и дело, что разные, казалось бы, абсолютно обособленные линии связаны прочными композиционными скрепами, в частности, в области системы персонажей. И с этой точки зрения все персонажи романа делятся на две группы: одни живут естественной жизнью и воплощают в себе дорогие Толстому нравственные начала любви и духовного самоусовершенствования; жизнь других неестественна, подчинена ложным целям, безнравственна в своей основе и воплощает в себе идею разъединения людей, глубоко ненавистную Толстому. В таком рассмотрении оказываются связанными между собой Наташа и Кутузов, и Николай, и Марья Волконская, и Пьер, которые в то же время противопоставлены Наполеону, Элен, Анатолю, Бергам и др.
Еще более сложные и неочевидные композиционные связи между персонажами устанавливаются в романе Достоевского «Преступление и наказание». Система персонажей организована вокруг главного героя Раскольникова; остальные персонажи находятся с ним в сложных соотношениях, причем не только сюжетных; и именно во внесюжетных связях обнаруживается богатство композиции романа. В первую очередь Раскольников композиционно связан с Соней. По своей жизненной позиции они прежде всего противопоставлены. Но не только. В них есть и общее, прежде всего в боли за человека и в страдании, вот почему так легко и сразу понимает Соня Раскольникова. Кроме того, как подчеркивает сам Раскольников, они оба преступники, оба убийцы, только Соня убила себя, а Раскольников другого. Здесь кончается сопоставление и начинается снова противопоставление: для Достоевского совсем не равноценны эти два «убийства», более того, они имеют принципиально противоположный мировоззренческий смысл. И все-таки оба преступники, которых объединяет евангельский мотив жертвы за человечество, креста, искупления, не случайно Достоевский подчеркнул странное соседство «убийцы и блудницы, сошедшихся за чтением вечной книги». Итак, Соня одновременно и антипод и своеобразный двойник Раскольникова. Остальные персонажи также организованы вокруг Раскольникова по тому же принципу; он как бы многократно отражается в своих двойниках, но отражается с искажениями, или же неполно. Так, Разумихин сближается с Раскольниковым своей рассудочностью и уверенностью, что жизнь можно устроить без Бога, опираясь лишь на себя самого, но резко противопоставлен ему, так как не приемлет идею «крови по совести». Порфирий Петрович – антипод Раскольникова, но и в нем есть что-то раскольниковское, потому что он быстрее и лучше всех понимает главного героя. Лужин берет практическую часть теории Раскольникова о праве на преступление, но полностью выхолащивает из нее весь возвышенный смысл. В «новых течениях» он видит лишь оправдание своего беспредельного эгоизма, полагая, что новая мораль дает ему санкцию стараться только для своей пользы, не останавливаясь ни перед какими нравственными запретами. Лужин отражает философию Раскольникова в кривом зеркале цинизма, и сам Раскольников с отвращением смотрит на Лужина и его теорию – таким образом, перед нами еще один двойник, еще один близнец-антипод. Свидригайлов, как это свойственно иронику, доводит идеи Раскольникова до логического конца, советуя ему бросить думать о благе человечества, о вопросах «человека и гражданина». Но, как всякий проник, Свидригайлов не приемлет теории Раскольникова лично для себя, скептически относясь к любой философии. И Свидригайлов вызывает у Раскольникова отвращение; они опять-таки оказываются несовпадающими двойниками, близнецами-антиподами. Такая композиция системы персонажей вызвана необходимостью поставить и решить сложные нравственно-философские вопросы, рассмотреть теорию главного героя и ее воплощение на практике в самых различных применениях и аспектах. Композиция здесь, таким образом, работает на раскрытие проблематики.

Литературный герой - лицо ярко индивидуальное и в то же время отчетливо коллективное, то есть порожденное общественной средой, межличностными отношениями. Он редко представляется изолированно, в «театре одного актера». Герой расцветает в определенной социальной сфере, среди себе подобных. Он включается в «список действующих лиц», в систему персонажей, возникающую чаще всего в произведениях крупных жанров (романах). Героя могут окружать, с одной стороны, родственники, друзья, соратники, с другой - враги, недоброжелатели, с третьей - иные, посторонние ему люди.

Система персонажей представляет собой строгую иерархическую структуру. Герои, как правило, различаются на основе их художественной значимости (ценности). Их разделяет степень авторского внимания (или частота изображения), онтологическое предназначение и функции, которые они исполняют. Традиционно выделяют главных, второстепенных и эпизодических героев.

Главные герои всегда «на виду», всегда в центре произведения. Они обладают твердым характером и сильной волей. И потому активно осваивают и преображают художественную реальность: предопределяют события, совершают поступки, ведут диалоги. Главным героям свойственна хорошо запоминающаяся внешность, четкая ценностная ориентация. Иногда они выражают основную, обобщающую идею творения; становятся «рупором» автора.

Количество персонажей, находящихся в центре литературного повествования может быть разным. У И.А. Бунина в «Жизни Арсеньева» мы видим только одного главного героя. В древнерусской «Повести о Петре и Февронье» в центре - два действующих лица. В романе Дж. Лондона «Сердца трех» главных героев уже трое.

Второстепенные герои находятся рядом с главными героями, но несколько позади их, на заднем плане художественного изображения. Героями второго ряда, как правило, являются родители, родственники, друзья, знакомые, сослуживцы героев первого ряда. Характеры и портреты второстепенных персонажей редко детализируются; скорее - проявляются пунктирно. Эти герои помогают главным «раскрываться», обеспечивают развитие действия.

Такова, например, мать бедной Лизы в одноименной повести Н.М. Карамзина. Таков Казбич М.Ю. Лермонтова из повести «Бэла».

Эпизодические герои находятся на периферии мира произведения. Они не совсем имеют характеры и выступают в роли пассивных исполнителей авторской воли. Их функции чисто служебные. Они появляются только в одном избранном эпизоде, почему и называются эпизодическими. Таковы слуги и вестники в античной литературе, дворники, возчики, случайные знакомые в литературе XIX века.

Понятие персонаж

В литературе, для обозначения образа человека, который участвует в событиях художественного произведения, используется термин «персонаж».

Сравним различные толкования данного термина.

Термин «персонаж» взят из французского языка и имеет латинское происхождение. Словом «персона» называли маску, которую надевал актёр, а позднее - изображенное в художественном произведении лицо.

В том же значении, что и «персонаж» в современном литературоведении часто используются словосочетания «действующее лицо» и «литературный герой» .

Н.Д. Тамарченко в литературной энциклопедии терминов и понятий даёт определение термина «персонаж» так же как и «герой литературный»:

«Герой литературный - действующее лицо в литературном произведении, А также носитель точки зрения на действительность, на самого себя и других персонажей» .

Понятие «персонаж» шире понятия «образ».

Персонаж - это любое действующее лицо произведения, поэтому данным понятием неправильно заменять понятия «образ» или «лирический герой». Но отметим, что применительно к второстепенным лицам произведения мы можем употребить только это понятие. Иногда можно столкнуться и с таким определением: персонаж - это лицо, не влияющее на событие, не важное при раскрытии основных проблем и идейных коллизий .

Персонаж (фр. personage, от лат. persona - личность, лицо) - действующее лицо, а так же один из основых элементов субъективной структуры словесного произведения наряду с автором - творцом рассказчиком (или повествователем). П.- вторичный литературный субъект (П. и рассказчик / повествователь созданы автором - первичным речевым субъектом), его слово (реплики, диалоги, монологи) - предмет изображения для повествователя или рассказчика .

Персонаж (от лат. persona - лицо, личность) - действующее лицо драммы, романа, повести и других художественных произведений. Термин чаще употребляется к второстепенным действующим лицам .

Персонаж (франц. personage, от лат. persona, маска- лицо), обычно - тоже, что и литературный герой. В литературоведении термин «П.» употребляется в более узком, но не всегда одинаковом смысле, который нередко выявляется лишь в контексте .

Персонаж -- любое действующее лицо (или аллегорическая фигура) литературного произведения независимо от его значимости в повествовании и личных качеств .

Персонаж (от французского personage -- личность, лицо) -- действующее лицо художественного произведения. Как правило, персонаж принимает активное участие в развитии действий, но о нем также может рассказывать автор или кто-нибудь из литературных героев. Персонажи бывают главные и второстепенные. В некоторых произведениях основное внимание уделяется одному персонажу («Герой нашего времени»), в других внимание писателя привлекает целый ряд персонажей («Война и мир») .

Персонаж (от лат. persona -- особа, лицо, маска) -- вид художественного образа, субъект действия, переживания, высказывания в произведении. В том же значении в современном литературоведении используются словосочетания литературный герой, действующее лицо (преимущественно в драме, где список действующих лиц традиционно следует за названием пьесы) .

Литературный персонаж - это, в сущности, серия последовательных появлений одного лица в пределах данного текста. На протяжении одного текста герой может обнаруживаться в самых разных формах .

Персонаж - действующее лицо драмы, романа, повести и других художественных произведений. Термин «П.» часто употребляется применительно к второстепенным действующим лицам .

Под персонажем, в строгом смысле этого термина следует понимать разновидность художественного образа действующего лица, наделенного внешней и внутренней индивидуальностью. Общий синонимический ряд: персонаж и действующее лицо дополняет не менее популярное словосочетание литературный герой .

В эпических и драматических произведениях изображаются человеческие индивидуальности с присущими им поведением, наружностью. миропониманием. Эти индивидуальности принято называть либо характерами, либо действующими лицами, либо героями произведения, либо, наконец, персонажами .

Персонаж - вид художественного образа, субъект действия. Этот термин в определенном контексте может быть заменен понятиями «действующее лицо» или «литературный герой», но в строгом теоретическом плане это разные термины. Объясняется данная взаимозаменяемость тем, что в переводе с латинского слово «персонаж» означает актера, исполняющего роль в маске, выражающий определенный тип характера, следовательно, буквально действующее лицо .

Термины «персонаж», «характер», «герой», «действующее лицо» разведены во всех работах учёных.

Словом «характер» обозначается объект художественного познания: воплощение в человеческой индивидуальности общих, существенных, социально обусловленных свойств ряда людей .

Слово «герой» неудачно применительно к персонажам, в которых преобладают отрицательные черты…Выражение «действующее лицо» не выглядит убедительно в применении к персонажам, которые проявляют себя в поступках меньше, нежели в эмоциональном восприятии окружающего и размышлениях по поводу увиденного .

Герой - один из центральных персонажей в литературном произведении, активный в происшествиях, основных для развития действия, сосредоточивающий на себе внимание читателя .

Словосочетание «литературный герой» возникло в античные времена под влиянием древнегреческой мифологии. В мифах наряду с богами и титанами действовали так называемые герои, потомки смешанных браков, полубоги-полулюди. Постепенно статус действующего лица снижался, но его продолжали, подчиняясь традиции, именовать героем, а если такой персонаж находился в самом низу социальной лестницы: Башмачкин, Плюшкин. Но, очевидно, неловко называть героем того, кто лишен героических черт .

Выбирая оптимальный терминологический вариант, мы предпочитаем называть «героями» образы людей, наделенных высоким положительным содержанием, а «персонажами» или «действующими лицами» (обычно в драматическом произведении) - остальных. Два последние термина нейтральны, не несут в себе неуместного оценочного начала .

Говоря о данном понятии, мы должны рассмотреть содержание образа персонажа. В каждом образе-персонаже существует единичное и общее. По степени обобщенности художественные образы можно разделить на индивидуальные, характерные, типические.

Индивидуальные образы - самобытные, неповторимые. С их помощью писатель стремиться подчеркнуть исключительные черты героя.

Характерный образ - уже обобщает. В нм содержатся черты, присущие многим людям определенной эпохи и определенного общественного слоя.

Типичный образ - представляет собой высшую ступень образа характерного. В типическом образе собраны, сконцентрированы наиболее существенные и показательные черты и качества людей определенной эпохи, принадлежащих к той или иной общественной группе, нации. Общечеловеческое содержание образов-типов делает их имена нарицательными далеко за пределами породившей их среды и эпохи .

Рассмотрим систему персонажей.

Художественная форма произведения складывается из отдельных образов. Их последовательность и взаимодействие между собой - важный момент, без которого нельзя понять ни оттенки художественного содержания, ни своеобразие воплощающей его формы .

Как и любая система, персонажная сфера произведения характеризуется через составляющие ее элементы (персонажи) и структуру -- «относительно устойчивый способ (закон) связи элементов» .

Система персонажей - соотнесенность всех персонажей художественного произведения, их классификация: главные и второстепенные, мужские и женские, эпизодические, внесценические (в драматургическом произведении). Персонажи, как, правило, связаны ходом изображаемых событий, художественной логикой автора, и образуют завершенную систему. Анализ этой соотнесенности, осмысление особенностей построения системы персонажей помогают понять художественный замысел автора .

Система персонажей - это определенное соотношение характеров. Различают три вида персонажей:

· главные

· второстепенные

· эпизодические

Главные персонажи находятся в центре сюжета, поэтому на них направлено основное внимание читателя; обладают самостоятельными характерами, прямо связаны со всеми уровнями содержания произведения.

Второстепенные персонажи довольно активно участвуют в сюжете, имеют собственный характер, но им уделяется меньше авторского внимания; в ряде случаев их функция - помогать раскрытию образов главных героев. Они помогают выразить идею произведения.

Эпизодические персонажи появляются в нескольких эпизодах сюжета, часто не имеют собственного характера, стоят на периферии авторского внимания; их основной функцией является давать в нужный момент толчок сюжетному действию или же оттенять те или иные стороны персонажей главных и второстепенных.

Главные персонажи, те, чья судьба привлекла особое внимание писателя, называются героями. Прочие персонажи разделяются на второстепенные, подсобные и случайные или обстановочные". "При этом возможны следующие осложнения: второстепенные персонажи могут, привлекая внимание читателя, привлекать в то же время его сочувствие или несочувствие; в первом случае автор обыкновенно стремится поставить пределы заинтересованности читателя .

В целом относительно классификации персонажей можно говорить об известном многоголосии исследовательской литературы, употребление терминов в большинстве случаев определяется индивидуальным подходом исследователя. Так выделяется «центральный персонаж, чью психологию и точку зрения на события раскрывает автор» отмечается «централизующая роль главного персонажа» , а также «побочные персонажи» и «персонажи второго плана» . В системе структурального анализа Ю.М. Лотман выделяет «две группы персонажей: подвижные и неподвижные», т.е. «действователей и условия и обстоятельства действия» .

Вокруг главных героев группируются второстепенные, участвующие в борьбе на той или другой стороне (важнейшее свойство структуры -- иерархичность). При этом разнообразие конкретных персонажей в архаических сюжетных жанрах поддается классификации.

Для понимания главного проблемного героя (героев) могут играть большую роль второстепенные персонажи, оттеняющие различные свойства его характера; в результате возникает целая система параллелей и противопоставлений, несходств в сходном и сходств в несходном .

Второстепенные, эпизодические персонажи, которым автор уделяет значительно меньше внимания, чем центральным фигурам, в большинстве случаев играют вспомогательную роль…Роль второстепенных персонажей нередко сводится к функции «пружины», приводящей в движение механизм сюжета .

Но часто бывает так, что параметры персонажа не совпадают между собой, чаще всего в тех случаях, если второстепенное или эпизодическое лицо с точки зрения сюжета несет на себе большую содержательную нагрузку.

Между персонажами произведения могут возникать сложные композиционные и смысловые взаимоотношения: противопоставление двух образов друг другу, один персонаж противопоставлен всем другим, персонажи объединены по сходству.

Персонажи в настоящем художественном произведении составляют завершенную систему. Они как-то «сцеплены» между собой не только ходом изображаемых событий, но и в конечном счете логикой художественного мышления писателя. Система персонажей раскрывает содержание произведений, но сама она являет одну из сторон их композиции .

Персонаж - действующее лицо художественного произведения с присущими ему поведением, наружностью, миропониманием.

В том же значении, что и «персонаж» в современном литературоведении часто используются словосочетания «действующее лицо» и «литературный герой». Но понятие «персонаж» является нейтральным и не содержит в себе оценивающей функции.

По степени обобщенности художественные образы разделяют на индивидуальные, характерные, типические.

В художественных произведениях между персонажами образуется особая система. Система персонажей представляет собой строгую иерархическую структуру.

Система персонажей - это определенное соотношение характеров.

Различают три вида персонажей:

· главные

· второстепенные

· эпизодические

· по степени участия в сюжете и, соответственно, объем текста, который этому персонажу отводится

· по степени важности данного персонажа для раскрытия сторон художественного содержания.

часть третья и последняя

Скока пацанов брать с собой? Черномор

Пушкин, ..., ты сам-то когда-нить
изумруды грыз??? 0000 Белочка

Sms для Пушкина А.С.

3. Второстепенные герои. Эпизодические персонажи.

Даже Робинзон Крузо, хоть и жил на необитаемом острове, в книге оказался не единственным персонажем. Вывод: двух персонажей для создания сериала тебе будет явно маловато. На помощь должны прийти те, кого в кино называют "актеры второго плана" и "эпизодические персонажи".
К второстепенным персонажам мы отнесем всех тех, кто не является героем (или злодеем) этой истории, но чья жизнь описывается достаточно подробно. Это друзья героя и злодея, их семьи, начальники, коллеги, соседи – люди, в обществе которых главные герои проводят много времени.
Надо ли продумывать и описывать образы второстепенных героев так же тщательно, как и главных? Пожалуй, что да – и второстепенные персонажи должны быть живыми, многомерными. Описывая их, наверное, можно меньше внимания уделять деталям, но все равно, у каждого героя должна быть своя история и свой характер.

К эпизодическим персонажам мы отнесем всех тех, кто появится в нашем рассказе только для того, чтобы толкнуть главную героиню, выписать герою штраф за неправильную парковку или торжественно произнести: "Ревизор из Петербурга!"
Несмотря на незначительность этих персонажей, не надо их недооценивать: в хорошем рассказе лишних образов нет, и, случается, эпизодический герой вдруг оказывается в центре внимания. Например, почтальон, который носил любовные письма от героини к герою, может оказаться тем самым злодеем, который запугивал героиню и убил героя (как в одном из произведений Честертона).
Эпизодические персонажи создавать проще всего: достаточно одной-двух отличительных черт, и образ готов. Чаще всего, описывая таких героев, автор использует его либо чтобы придать нужный тон повествованию (неизвестный с ножом на темной улице), либо для придания комического эффекта сцене (потерявший фуражку полицейский).

4. Фантастические персонажи.

В наше неспокойное, полное ужасов время каждый второй, если не каждый первый автор включает в список персонажей сверхъестественных существ: вампиров и охотников на вампиров, оборотней, ведьм, русалок, леших, привидений, посланцев из Рая и гостей из Преисподней… и так далее. Теперь, когда читателям повествуют, как к герою – о неожиданность! о чудо! – явился некто и сообщил, что наш Феденька наделен волшебной силой и посему должен в 24 часа собрать чемодан и отбыть в направлении Кудыкиной Горы, чтобы спасти мир, они уже даже не смеются. Они рыдают.
Как же избежать досадных ошибок и штампов при описании волшебных персонажей?

Прежде всего, запомни одну простую истину:
Никто не знает, как должны себя вести фантастические герои, потому что никто не сталкивался с ними в реальной жизни.
Но это не означает, что ты можешь заставить их делать все, что тебе угодно.

До сих пор помню гениальную формулировку моей учительницы по рисованию:
"Фантастика – это смешение обычного и волшебного. Это обычный предмет (или человек) в необычной обстановке, либо необычный предмет (или человек) в обычной обстановке".
Практически все произведения фантастов строятся по этому принципу.

Пример: Обычная семья – мама, папа и сын – просыпаются однажды и понимают, что все люди, кроме них, исчезли.

Другой пример: Ученый, в результате эксперимента превратившийся в невидимку, бродит по улицам обычного провинциального городка и погибает от рук ожесточившейся толпы.

Думаю, ты уже догадался, что первое произведение написано Рэем Брэдбери, второе – Гербертом Уэллсом. Если ты покопаешься в памяти, найдешь ещё кучу примеров.
К чему бишь это я веду? А к тому, что, как ни странно, фантастика требует ещё большего реализма, чем любой другой жанр. Правда в описании характеров и отношений, точность в описании окружающего мира – вот что нужно любой волшебной истории.
Даже если твой герой заброшен на необитаемый остров, чужую планету или в параллельную реальность, он остается тем же обычным человеком, каким был в нашем мире, со всеми своими слабостями и страхами.
Даже если твой герой – выходец из иных миров, он должен иметь хотя бы отдаленное сходство с человеком. Впрочем, вряд ли ты сможешь описать его так, чтобы хотя бы чуть-чуть не "очеловечить" героя.
Какими бы волшебными силами не был наделен твой персонаж, он должен вести себя, думать и действовать, как обычный человек.
Даже у всемогущего волшебника в самый ненужный момент может прихватить живот. Помни об этом, когда начнешь писать очередную сагу о бесстрашном воине или хитрой волшебнице.

Последние три совета относительно персонажей:

Целесообразность. Запомни: если персонаж ничего не символизирует, ничего важного не делает и ничего важного не говорит, то лучше его и не описывать.

Число. Персонажей должно быть так много, сколько нужно для развития действия, но так мало, чтобы читатели смогли запомнили их всех. Думаю, для небольшой истории в жанре сим - сериала десять персонажей – идеальное число (герой, злодей, и их окружение).

Имена. Называя своих персонажей, постарайся дать каждому благозвучное, приятное имя, не слишком распространенное (не Маша Иванова и не Джейн Смит), но и не слишком странное (не Доздраперма Эфраиловна и не Залимания Гейлерна … гхм). Снова напоминаю: бегло просмотри все темы с сериалами, нет ли где персонажа с похожим именем, иначе выйдет конфуз. О том, что имя персонажа не должно совпадать с ником кого-то из форумчан, я даже и говорить не стану – это очевидно всем. Напоминаю: имя персонажа – это еще одна часть его образа, выбирай его с умом.

На этом разговор о персонажах мы закончим и перейдем к следующему разделу.

Персонаж (от лат. persona - особа, лицо, маска) - вид художественного образа, субъект действия, переживания, высказывания в произведении. В том же значении в современном литературоведении используются словосочетания литературный герой, действующее лицо (преимущественно в драме, где список лиц традиционно следует за названием пьесы).

В данном синонимическом ряду слово персонаж - наиболее нейтральное, его этимология (persona - маска, которую надевал актер в античном театре) малоощутима.

Героем (от греч. heros - полубог, обожествленный человек) в некоторых контекстах неловко называть того, кто лишен героических черт («Нельзя, чтобы герой был мелок и ничтожен», - писал Буало о трагедии), а действующим лицом - бездействующее (Подколесин или Обломов).

Понятие персонажа (героя, действующего лица) - важнейшее при анализе эпических и драматических произведений, где персонажи, образующие определенную систему и сюжет (система событий), составляют основу предметного мира.

В эпосе героем может быть и повествователь (рассказчик), если он участвует в сюжете (Гринёв в «Капитанской дочке» А.С. Пушкина, Макар Девушкин и Варенька Добросёлова в романе Ф.М. Достоевского «Бедные люди»).

В лирике же, воссоздающей, прежде всего, внутренний мир человека, персонажи (если они есть) изображаются фрагментарно, а главное - в неразрывной связи с переживаниями лирического субъекта (например, «жадно» глядящая на дорогу крестьянская девушка в стихотворении «Тройка» Н.А. Некрасова, воображаемый собеседник в стихотворении М. Цветаевой «Попытка ревности»). Иллюзия собственной жизни персонажей в лирике (по сравнению с эпосом и драмой) резко ослабевает Чернец Л. В. Введение в литературоведение. М., 2006. С. 197..

Чаще всего литературный персонаж - это человек. Степень конкретности его изображения может быть разной и зависит от многих причин: от места в системе персонажей (так, в пушкинском «Станционном смотрителе» вокруг главного героя, Самсона Вырина, сменяются эпизодические лица, в частности, в финале появляется «кривой мальчик», как бы замещающий его петербургских внуков), от рода и жанра произведения и пр.

Но более всего принципы изображения, само направление детализации определяются замыслом произведения, творческим методом писателя: о второстепенном персонаже реалистической повести (например, о Гагине в «Асе» И. С. Тургенева) в биографическом, социальном плане может быть сообщено больше, чем о главном герое модернистского романа.

Наряду с людьми в произведении могут действовать и разговаривать животные, растения, вещи, природные стихии, фантастические существа, роботы и пр. («Синяя птица» М. Метерлинка, «Маугли» Р. Киплинга, «Человек-амфибия» А. Беляева, «Война с саламандрами» К. Чапека, «Солярис» Ст. Лема, «Мастер и Маргарита» М. Булгакова) Чернец Л. В. Введение в литературоведение. М., 2006. С. 198..

Разнообразие видов персонажа вплотную подводит к вопросу о предмете художественного познания: нечеловеческие персонажи выступают носителями нравственных, т.е. человеческих, качеств; существование собирательных героев выявляет интерес писателей к общему в разных лицах, к социальной психологии.

Как бы широко ни трактовать предмет познания в художественной литературе, его центр составляют «человеческие сущности, т.е. прежде всего социальные» Буров А. И. Эстетическая сущность искусства. М., 1956. С. 59.. Применительно к эпосу и драме это характеры (от гр. charakter - признак, отличительная черта), т.е. общественно значимые черты, проявляющиеся с достаточной отчетливостью в поведении и умонастроении людей; высшая степень характерности - тип (от гр. typos - отпечаток, оттиск). (Часто слова характер и тип используются как синонимы.)

Создавая литературного героя, писатель обычно наделяет его тем или иным характером: односторонним или многосторонним, цельным или противоречивым, статичным или развивающимся, вызывающим уважение или презрение и т.д.

Свое понимание, оценку характеров писатель и передает читателю, домысливая и претворяя прототипы, создавая вымышленные индивидуальности. «Персонаж» и «характер» - понятия не тождественные, что было отмечено еще Аристотелем: «Действующее лицо будет иметь характер, если <…> в речи или действии обнаружит какое-либо направление воли, каково бы оно ни было…» Аристотель. Об искусстве поэзии. М., 1957. С. 87.

Таким образом, персонаж предстает, с одной стороны, как характер, с другой - как художественный образ, воплощающий данный характер с той или иной степенью эстетического совершенства.

Если персонажей в произведении обычно нетрудно сосчитать, то уяснение воплощенных в них характеров и соответствующая группировка лиц - акт интерпретации, анализа. Число характеров и персонажей в произведении обычно не совпадает: персонажей значительно больше.

Есть лица, не имеющие характера, выполняющие лишь сюжетную роль (например, в «Бедной Лизе» Н.М. Карамзина - подруга героини, сообщившая матери о гибели дочери).

Есть двойники, варианты одного типа (шесть княжон Тугоуховских в «Горе от ума» А.С. Грибоедова, Добчинский и Бобчинский в «Ревизоре» Н.В. Гоголя, Беркутов и Глафира, составляющие контрастную пару по отношению к Купавиной и Лыняеву, в комедии «Волки и овцы» А.Н. Островского) Чернец Л. В. Введение в литературоведение. М., 2006. С. 200..

В соответствии с их статусом в структуре произведения персонаж и характер имеют разные критерии оценки. В отличие от характеров, вызывающих этически окрашенное к себе отношение, персонажи оцениваются, прежде всего, с эстетической точки зрения, т.е. в зависимости от того, насколько ярко, полно и концентрированно они воплощают характеры.

Средствами раскрытия характера выступают в произведении различные компоненты и детали предметного мира: сюжет, речевые характеристики, потрет, костюм, интерьер и пр. При этом восприятие персонажа как характера не обязательно нуждается в развернутой структуре образа.

Особой экономией средств изображения отличаются внесценические герои (например, в пьесе Чехова «Три сестры» - Протопопов, у которого «романчик» с Наташей; в рассказе «Хамелеон» - генерал и его брат, любители собак разных пород). Своеобразие категории персонажа - в ее завершающей, интегральной функции по отношению ко всем средствам изображения.

Персонажную сферу литературы и составляют не только обособленные индивидуальности, но и собирательные герои (их прообраз - хор в античной драме). Интерес к проблемам народности, социальной психологии стимулировал в литературе XIX-XX вв. развитие данного ракурса изображения (толпа в «Соборе Парижской Богоматери» В. Гюго, базар в «Чреве Парижа» Э. Золя, рабочая слободка в романе М. Горького «Мать», «старухи», «соседи», «гости», «пьяницы» в пьесе Л. Андреева «Жизнь Человека» и др.) Чернец Л. В. Введение в литературоведение. М., 2006. С. 202..

В большинстве произведений есть внесценические персонажи, расширяющие его пространственно-временные рамки и укрупняющие ситуацию («Мизантроп» Мольера, «Горе от ума» Грибоедова). Это понятие применяется не только к драме, но и к эпосу, где аналогом сцены можно считать прямое (т.е. данное не в пересказе какого-то героя) изображение лиц. Так, в рассказе А.П. Чехова «Хамелеон» к внесценическим лицам относятся генерал и его брат - любители собак разных пород. Есть произведения, где внесценический герой является главным.

Такова пьеса М. Булгакова «Александр Пушкин» (Последние дни), действие которой происходит после гибели поэта. По воспоминаниям Е.С. Булгаковой, В.В. Вересаев сначала «был ошеломлен, что М.А. решил писать пьесу без Пушкина (иначе будет вульгарной), но, подумав, согласился». Символичным может быть ожидание героя или героини, которые так и не появляются (Годо в пьесе С. Беккета «В ожидании Годо», Таньчора в повести В. Распутина «Последний срок»).

Еще один вид персонажа - заимствованный, т.е. взятый из произведений других писателей и обычно носящий то же имя. Такие герои естественны, если заимствовался сюжет (Федра и Ипполит в трагедиях «Ипполит» Еврипида, «Федра» Сенеки, «Федра» Расина). Но известный читателю герой (а к неизвестным в подобных случаях не обращаются) может вводиться в новый ансамбль персонажей, в новый сюжет (пьеса «Дон Кихот» в Англии» Г.Филдинга, Молчалин в цикле Салтыкова-Щедрина «В среде умеренности и аккуратности», Чичиков, Ноздрев и другие герои «Мертвых душ» в «Похождениях Чичикова» Булгакова).

В современной массовой литературе распространен жанр римейка , где данный прием всячески обыгрывается. В подобных случаях заимствование персонажа, с одной стороны, обнажает условность искусства, с другой - способствует семиотической насыщенности изображения и его лаконизму: ведь имена «чужих» героев, как правило, давно стали нарицательными, автору не нужно их как-то характеризовать.

Так, в «Евгении Онегине» на именины Татьяны приезжают «Скотинины, чета седая, / С детьми всех возрастов, считая / От тридцати до двух годов», а также «Мой брат двоюродный, Буянов, / В пуху, в картузе с козырьком / (Как вам, конечно, он знаком)» Чернец Л. В. Введение в литературоведение. М., 2006. С. 201.. Становятся понятны строки из письма Татьяны: «Вообрази: я здесь одна, / Никто меня не понимает…». Ее одиночество - одиночество романтической героини, что помогают понять ожившие герои «Недоросля» и озорной поэмы «Опасный сосед» (литературный «отец» Буянова - В.Л. Пушкин).

Можно выделить и другие виды персонажей. Например, вводится двойник, чье фантомной существование порождено раздвоенностью сознания героя (традиция, имеющая глубокие корни в мифологии, религии): таковы спутник главного героя в «Повести о Савве Грудцыне», тень в «Приключениях Петера Шлемиля» А. Шамиссо, черт Ивана Карамазова у Достоевского, черный монах в одноименном рассказе А.П. Чехова. Не менее условен древний мотив превращения , метаморфозы героя («Человек-невидимка» Г. Уэллса, «Клоп» Маяковского, «Собачье сердце» Булгакова, «Заводной апельсин» Э. Берджеса).