Русская драматургия XVIII века: А.П. Сумароков, Д.И. Фонвизин

ВВЕДЕНИЕ

Драматургия - основа театрального искусства. Развитие театра невозможно представить без национальной драматургии, которая способствует действенной связи между жизнью и сценой, формированию актерского искусства и воспитанию зрителей.
Данная тема является актуальной, ведь театр и драма имеют богатую историю, а главный интерес вызывает непосредственно зарождение и развитие театра идраматургии в России. Изучением этого вопроса занимался Борис Николаевич Асеев - русский советский театровед и педагог. Его работы посвящены истории русского театра XVII-XIX веков. Также изучением драматургии занимался Павел Наумович Берков - советский литературовед, библиограф, книговед, историк литературы и видный специалист в области русской литературы XVIII века.
Цель работы: показать эволюциюдрамы и театра XVIII века, рассмотреть как изменилась русская драматургия от родоначальника жанра русской трагедии и комедии А.П. Сумарокова до Д.И. Фонвизина. Поэтому особое внимание в работе уделено творчеству именно этих двух драматургов.
История русского театра делится на несколько основных этапов. Начальный, игрищный этап зарождается в родовом обществе и заканчивается к XVII веку, когда вместе сновым периодом русской истории начинается и новый, более зрелый этап в развитии театра, завершаемый учреждением постоянного государственного профессионального театра в 1756 году.
Среди драматургических жанров русской литературы XVIII века одно из ведущих мест занимал жанр классицистической трагедии. В этом жанре молодая отечественная драматургия, пожалуй, наиболее отчетливо утвердила воспринятые нанациональной почве новые нормы европейской театральной культуры, которые отныне стали определять художественные запросы русского общества в области театра.
Зарождение национальной драматургии на профессиональной основе произошло в первой половине XVIII века и было связано с увеличением роли театра в общественной жизни страны. Отсутствие инерции устойчивого предшествующего опыта в области такихдраматургических жанров, как трагедия и комедия, позволяло русским авторам более свободно вырабатывать собственные традиции исходя из общественно-идеологических потребностей своего времени. Всего нагляднее это проявилось в творчестве основоположника профессиональной отечественной драматургии, создателя первых образцов жанра классицистической трагедии на русской почве А. П. Сумарокова. Всего Сумароковым было создано девятьтрагедий, и на протяжении второй половины XVIII века они составляли, по существу, основу национального трагедийного репертуара.

Одним из важнейших мероприятий Петра было создание общедоступного театра в Москве, который должен был служить целям пропаганды петровских преобразований и воспитания зрителей. Театральные зрелища, носившиепридворный характер, были известны еще с 1672 г., и устраивались они при дворе царя Алексея Михайловича. Новый театр должен был быть публичным, доступным широким слоям населения, иным должен был быть и его репертуар.
В театре петровских времен преимущественно игрались переводные пьесы. Правда, в это время получили распространение действа панегирического характера с патетическими монологами,хорами, музыкальными дивертисментами, торжественными шествиями. Они прославляли деятельность Петра и откликались на злободневные события (Торжество мира православного, Освобождение Ливонии и Ингерманландии и др.), однако на развитие драматургии особого влияния не оказали. Тексты к этим представлениям носили скорее прикладной характер и были анонимными.
Наряду с театрами петровского времени следует иметь ввиду и народный театр. Интермедии явились промежуточным звеном между высоким репертуаром театра и театром народным. Репертуар народного театра – это пьесы, созданные народом, и пьесы, которые явились переделками Книжной литературы, приспособленной к эстетическим вкусам народа. Школьная драма «Рождество» была переделана в народном театре в драму-игру...

Гусев В.Е. Истоки русского народного театра. Л.,1997.

Цехновицер О.В., Еременко И.П. Театр Петрушки. М., 1969.

Действие в драме. Приёмы развития действия. Оформление драматического действия в сюжет. Взгляды Г.Фрейтага на теорию драмы. Эволюция объёма драмы и характера построения действия.

Основные формы речи в драме. Функции драматической речи.

Драматический конфликт.

Действие и характер в драме. Основы изображения характера.

Тема 2. Основы теории драматических стилей и пространственно-временные

координаты драматического действия.

Драма в зеркале истории: действительность, стиль, сюжет.

План

Классификация драмы.
Виды и жанры драматических произведений.
История драмы.

Основные понятия
Классификация драмы (стили и жанры). Идеальная и реалистическая драма. Символическая и романтическая драма. Виды и жанры драматических произведений в соответствии содержанию и эмоциональному эффекту, производимому действием. Комедия и трагедия. Национальные различия классификации драматических жанров. Национальные модификации известных жанров.

История драмы: Древняя Греция и Рим; Средние века  начало XIXв; XIXXXвв.

Раздел II. Драматургия, теория и история театра.
II.I. Зарубежный театр

Тема 3. Истоки театрального творчества. Античный театр.

План

Театр античности.
Древнегреческий театр.
Эллинистический театр.
Древнеримский театр.

Тезисы

Различные версии о происхождении театра.

Театр античности.

Древнегреческий театр. Празднества в честь Диониса. Организация театральных представлений . Актеры древнегреческого театра. Античный спектакль. Устройство театра. Становление греческой драматургии. Аристофан  родоначальник греческой комедии, Эсхил  трагедии. Общие идей трагиков. Другие драматурги древнегреческого театра (Софокл, Еврипид).

Эллинистический театр . Театр как инструмент влияния греческой культуры на Востоке. Новые комедии (Менандр, Филемон). Актеры- профессионалы. Устройство театров.

Древнеримский театр. Истоки римского театра и драмы. Драматурги (Гней Невий, Плавт, Луций Акций Квинт Энний, Теренций, Сенека). Актеры. Театральные здания. Колизей  самый большой амфитеатр Рима. Виды театральных представлений. Пьесы паллиаты и тогаты. Пилад и Парис  актеры-танцовщики и жанр трагической пантомимы.
Тема 4. Театр Средних веков, этап Возрождения. Театр Шекспира. Крупнейшие реформаторы и теоретики драмы 15-16 веков.
План

Тезисы

Театральное искусство средних веков.

Отношения театра и церкви. Виды театральных представлений (миракль, фарс, моралите, мистерия). Бродячие актеры (жонглеры, гистрионы, ваганты, шпильманы, франты, менестрели, хугляры, мимы и др.). Литургическая и полулитургическая драма. Финансирование постановок мистерий.

Театральное искусство эпохи Возрождения.

Воздействие античной драматургии и теории драмы. Особенности ренессансной драмы. Новый тип театрального здания. Новые принципы театрально-декорационного искусства. Развитие различных видов театра. Признаки географической интеграции и взаимовлияния театрального искусства разных стран. Конкурентная борьба за зрителя. «Гастрольная» практика мобильных актерских трупп. Великие драматурги эпохи - У. Шекспир, М. Сервантес, Лопе де Вега, П. Кальдерон и др.

Италия. Комедия дель арте. Маски комедии дель арте. «Ученая» комедия. Пастораль.

Англия. Театр «Глобус». Великий драматург Шекспир. Актеры английского театра.

Испания. Роль Лопе де Вега в рождении испанского театра. Развитие религиозного театра в Испании.

Германия. Драматург Ганс Сакс и театр возрождения в Германии. Жанр фастнахтшпиль.
Тема 5. Театр нового и новейшего времени: классицизм, романтизм,

Крупнейшие реформаторы и теоретики драмы 17-19 веков.

План

Театр классицизма.
Театр эпохи Просвещения.
Театр эпохи романтизма.
Театр реализма и авангарда.

Тезисы

Театр классицизма.

Понятие «классицизм». Начало формирования стиля в театральном искусстве Франции. Франсуа де Обиньяк и принципы нового стиля. Правило трех единств (единство места, времени, действия). Складывание актерского амплуа. Исполнительская манера. Актеры классицизма (М. Барон, А. Лекуврёр). Драматурги: П. Корнель, Ж. Расин, Ж.Б. Мольер.

«Блистательный театр» (Париж) и труппа Мольера.

Стиль барокко в театральном искусстве Англии, Германии, Италии. Драматурги: Тирсо де Молине, Джон Вебстер, Джон Форд, П. Кальдерон.

Театр эпохи Просвещения.

Возрастание роли театра. Развитие теории театра (Г.Э. Лессинг, Я. М. Рейнхольд Ленц, Ж.Ж. Руссо, Л.С. Мерсье, Д. Дидро и др.). Возникновение новых жанров драматургии (буржуазная драма и комедия). Актерское искусство эпохи Просвещения. Появление в театре женщинактрис.

Великие театры мира: Друри-Лейн (Англия), Комеди-Франсез и Одеон (Франция), Сан-Карло (Италия), Гамбургский национальный театр (Германия).

Актеры просвещения: Д. Гаррик (Англия), Д. Куин (Англия), Ф.К. Нейбер (Германия), Ф.Л. Шрёдер (Германия), И. Ф. Брокман (Германия), М. Барон (Франция), А. Лекуврёр (Франция), А.Л. Лекен (Франция), М. Дюмениль (Франция), И. Клерон (Франция).

Драматурги: П.О. Бомарше, К.Гольдони, Р.Б.Шеридан, Г. Филдинг, К.Гоцци, И.В. Гёте, Ф. Шиллер.

Театр эпохи романтизма.

Романтизм как культурное явление. Движение «Буря и натиск». Романтическая драма. Передача в театре колорита эпохи . Разъединение театра и драматургии.

Крупнейшие драматические актеры-романтики: Э.Кин (Англия); Л.Девриент и И. Флек (Германия), Ф.Ж. Тальма (Франция), П. Бокаж, Жорж, Э Рошель (Франция), М.Дорваль и Ф.Леметр (Франция); А.Ристори (Италия); Э.Форрест и Ш.Кашмен (США), Г. Модена (Италия), Г. Эгрещщи (Венгрия), М. Милло (Румыния) и др.

Драматурги: Дж. Байрон, П. Шелли (Англия), В. Гюго и А. де Виньи (Франция), Э. Скриб, Лабишь (Франция), С. Пеллико (Италия), Г. фон Клейст (Германия).

Театры на бульваре (Франция).

Театр реализма и авангарда.

Утверждение реализма в сер.19в. Театральный натурализм. Э.Золя как теоретик реформы театра. Семейнобытовая и салонная драма. Движение «свободных» и «независимых» театров. Спектакль как «кусок действительности».

Развитие театрального искусства в 19в.  I половине 20в. в Австрии, Англии, Германии, Ирландии, Испании, Италии, Франции, Скандинавских странах, США.

Творчество актеров: А. Ристори, Э. Росси, Т. Сальвини (Италия), К. Зейдельмана (Германия), Г. Ирвинга, Э. Вестрис (Англия), Э. Го, Б. К. Коклена-старшего, Э. Рашель, С.Бернар (Франция) и др.

Развитие режиссерского искусства (А. Антуан  Франция, О. Брам  Германия и др.).

Драматургия Г.Ибсена, Г.Гауптмана, Э.Ростана, Э.Золя, Б.Шоу, А.Стриндберга, М. Метерлинка и др.

Возникновение в 8090-е годы 19 в. символистского театра. Сценический символизм (режиссёры П. Фор, О. Люнье-По, Г. Крэг) и выдвижение принципа театральной условности и стилизации. Основоположники символизма  французские поэты Поль Верлен и Стефан Малларме, бельгийский драматург Морис Метерлинк. Отрицание личности актера, обезличивание исполнителя и превращение его в марионетку.

Переплетение художественных исканий на рубеже 1920 вв.(футуризм, экспрессионизм, театр абсурда и др.). Поиски новых форм в драматургии. Появление студийных театров.

Восприятие Сумароковым опыта европейской драматургии происходит в тот момент, когда во Франции классицизм практически уже утрачивал свою жизнеспособность. Творчество Корнеля и Расина к середине XVIII в. приобрело значение исторической традиции. Крупнейшим авторитетом в жанре трагедии к этому времени во Франции стал Вольтер.

Но трагедия Вольтера уже отмечена качественно иной установкой в трактовке природы трагического конфликта и в самом понимании функции жанра. У Вольтера жанр превращается в рупор пропаганды просветительских идеалов. В своих пьесах драматург выступает и против тирании монархии, и против нетерпимости церкви, против всех форм фанатизма, лицемерия и жестокости. Драматургическая система Вольтера, сохраняя прямую связь с каноном классицистической трагедии XVII в., в то же время несла в себе черты иных систем художественного мировосприятия.

С одной стороны, в отдельных трагедиях Вольтера явственно проглядывает восприятие им принципов шекспировского театра, с другой — в ряде пьес сказывается воздействие новых драматургических веяний — традиций слезной мещанской драмы.

Это примирение позднего французского классицизма с драматургической системой Шекспира, а также дидактизм вольтеровских пьес были характерны для театра эпохи формирования просветительской идеологии. Молодая русская драматургия, делавшая в творчестве Сумарокова свои первые шаги в новом для нее жанре, только еще включалась в общеевропейский процесс культурного развития.

Традиции классицизма в сознании Сумарокова органично уживались с традициями театра Шекспира, и в этом смысле — с духовным наследием европейского Возрождения. А минимальный запас собственного опыта обеспечивал свободу выбора.

В дореволюционном литературоведении своеобразие структурного облика сумароковских трагедий оспоривалось. В них видели только подражание трагедиям французского классицизма XVII — первой половины XVIII в. Сумароков не боялся признаваться в том, что он следовал урокам великих французских драматургов, в частности Расину. Им действительно была перенесена на русскую почву общая схема классицистической трагедии, с обязательным пятиактным построением, с выведением на сцене героических личностей из полулегендарных отдаленных времен исторического прошлого.

Пьесы Сумарокова, выдержанные в системе драматических канонов классицизма, были к тому же написаны правильным александрийским стихом — признанным размером жанра трагедии, что также было для русского театра новым.

Однако усвоение Сумароковым европейских традиций не означало слепого копирования им французских классицистических образцов. В ряде случаев структура сумароковской трагедии демонстрирует отход от воспринятого им жанрового канона. Так, например, Сумароков освобождает свои трагедии от системы наперсничества, сократив до минимума число участвующих персонажей. Другой особенностью композиционной структуры сумароковских пьес является чрезвычайная слабость интриги.

Эта черта порождала своеобразную инертность в развитии действия в трагедиях и нередко приводила к отсутствию в них развязки. Да и сама развязка в большинстве трагедий Сумарокова была отмечена счастливым исходом.

Причина отличия структуры трагедии Сумарокова от трагедии французского классицизма XVII в. коренится в совершенно ином понимании сущности трагического конфликта. Внешне Сумароков, пожалуй, уловил то противоречие, которое служило источником развития драматического действия в трагедиях Расина и Корнеля: противоречие между долгом, вытекающим из осознания личностью своего общественного положения, и между внутренними интересами самой личности. Но конфликтом, составляющим основу трагической ситуации, это противоречие в трагедиях Сумарокова никогда не было и не могло быть.

Россия не переживала еще эпохи духовного раскрепощения человеческой индивидуальности в тех масштабах и формах, которые были характерны для эпохи Возрождения в Европе. И соответственно идеологическая мысль России до XVIII в. практически не выработала тех представлений о свободе человеческой личности и самоценности индивидуума, которые для Запада, пережившего бурную эпоху Возрождения, были естественны и органичны.

Осознание иллюзорности этих представлений — как следствие краха идеалов Возрождения — и легло в основу трагического осмысления положения личности в этом мире; оно было зафиксировано и в политических трактатах Т. Гоббса, и в «Опытах» М. Монтеня, и в поэмах Т. А. д’Обинье. Таковы истоки решения проблемы личности, унаследованного трагедией французского классицизма XVII в.

Русское общественное сознание первой половины XVIII в. исходило из иного понимания проблемы личности. Утверждение ценности личности мыслилось не в противопоставлении ее интересов законам социального общежития, но наоборот — в своеобразном подчинении индивидуума интересам надличностного начала (будь то интересы государства или отстаивание сословного принципа).

Идея государственности была определяющей в системе ценностного кодекса общественной идеологии, и приоритет общественного долга перед другими интересами был незыблем. Только в служении долгу личность обретала возможность самоутверждения. Подобное осмысление соотнесенности личного и общественного фиксирует и трагедия русского классицизма. Для осознания трагической несовместимости интересов личности и общества, как это было во Франции XVII в., историческая ситуация в России этой эпохи еще не созрела.

Всего Сумароковым было написано 9 трагедий, и в течение нескольких десятилетий (с конца 1740-х до 1770-х гг.) его пьесы составляли по существу основу национального трагедийного репертуара. Все его трагедии можно разделить на три группы в соответствии с теми изменениями, которые претерпевала драматургическая система автора на протяжении творческого пути.

К первой группе относятся такие трагедии, как «Хорев» (1747), «Гамлет» (1748) и «Синав и Трувор» (1750). Ими отмечен ранний этап становления жанра трагедии на русской почве.

Вторая группа трагедий включает в себя две пьесы, созданные Сумароковым в самом начале 1750-х годов: «Артистона» (1750) и «Семира» (1751), а также две трагедии более позднего периода: «Димиза» (1758) — во второй редакции после переработки в 1768 г. она стала называться «Ярополк и Димиза» — и «Мстислав» (1774).

Трагедии этой группы, отличающиеся известной усложненностью действия, отражают поиски Сумароковым наиболее эффективных средств в выполнении театром его воспитательных функций. В них по-своему кристаллизуется созданный драматургом канон трагедийного жанра.

Наконец, к третьей группе трагедий Сумарокова, также отмеченных специфической трактовкой трагического, мы относим такие пьесы, как «Вышеслав» (1768) и «Димитрий Самозванец» (1770). Обе они приходятся хронологически на заключительный этап его творческого пути и знаменуют собой итог драматургических исканий Сумарокова в этом жанре.

Уже в самой ранней трагедии Сумарокова «Хорев» проявляется характерное для драматурга понимание сущности трагического конфликта. Завязка действия пьесы как будто бы задана взаимной страстью нарушающих свой долг Хорева и Оснельды. Хорев должен выступить с войском против отца возлюбленной. И в своей любви друг к другу герои постоянно оказываются перед выбором: либо долг, либо чувство.

Но, внимательно вглядываясь в то, как развивается этот конфликт, мы обнаруживаем, что данная коллизия лишена динамики: Хорев остается верен долгу, Оснельда совмещает верность отцу с любовью к Хореву. Ни стенания героини по поводу нарушения ею дочернего долга, ни мучения Хорева, «жертвующего» любовью ради долга, не меняют сути дела.

Аналогичное положение складывается и в трагедии «Гамлет», где на первый план также как будто бы выступает коллизия борьбы между долгом и страстью. Долг мщения за отца в душе Гамлета борется со страстью его к Офелии, дочери убийцы (Сумароков отступает от шекспировского сюжета, возлагая ответственность за убийство на царедворца Полония).

В сложном положении оказывается и Офелия. Но как и в трагедии «Хорев», изображение конфликта между долгом и страстью у Гамлета и Офелии носит чисто внешний характер. Коллизия сложной душевной борьбы, которой охвачены персонажи ранних пьес Сумарокова, была своеобразной данью традициям расиновской драматургии. Подлинный же источник трагической ситуации в пьесах русского автора совсем иной.

Параллельно с этой коллизией и независимо от нее в обеих трагедиях развивается другая, заключающая в себе выражение определенного нравственно-политического урока. Источник этой коллизии кроется в действиях монарха, нарушающего свой монарший долг. Немалую роль при этом играют приближенные монарха, чьи лесть и клевета лежат в основе тиранических поступков правителя. В «Хореве» это доносчик Сталверьх, в «Гамлете» — царедворец Полоний.

В них воплощены те силы при дворе, которым государь никогда не должен доверяться. Именно эта вторая коллизия и заключает в себе предпосылки трагической развязки. И если говорить о подлинном конфликте, составляющем основу драматического действия в трагедиях Сумарокова, то он вытекает из противоречия между идеалом подлинного монарха (каким он представлялся автору) и действиями монарха, забывающего о долге истинного главы государства.

Оригинальность Сумарокова в подобном решении проблемы трагического конфликта находит свое объяснение в контексте национального культурно-идеологического опыта. Не случайно в ранних пьесах Сумарокова ощущается воздействие традиций, характерных для уровня художественных исканий первой трети XVIII в.3

Начиная с «Синава и Трувора», Сумароков устраняет коллизию борьбы долга и страсти в качестве источника самостоятельной сюжетной линии. Главное внимание теперь сосредоточивается на действиях монарха: как должен вести себя властитель на троне и к чему приводит забвение им чувства ответственности за свои поступки. Проблема долга монарха становится ключевой, ибо охватывает все аспекты художественной системы трагедии.

Структура действия этой трагедии необычайно проста. Двум юным влюбленным, Трувору и Ильмене, противостоит правитель Новгорода Синав. Формально притязания Синава на Ильмену оправданы, ибо она была обещана в жены ему как спасителю Новгорода ее отцом Гостомыслом. Положение усугубляется тем, что соперником Синава выступает его младший брат Трувор.

И основу трагического конфликта составляет стремление правителя осуществить свои законные права. Трагизм ситуации состоит в том, что законность юридическая вступает в противоречие с законностью естественного права личности на свободу чувства. И поскольку носителем первой является монарх, то осуществление ее становится источником трагической гибели подданных, тщетно пытающихся утвердить свои личные права.

Несомненной удачей Сумарокова-драматурга в данной трагедии можно считать диалектическое решение им проблемы ответственности монарха, нарушающего законы добродетельности. Сам Синав не осознает преступности своих действий: Гостомысл действительно обещал ему свою дочь в жены. Это понимают и Трувор и сама Ильмена. И будучи виновником смерти подданных, Синав — не только тиран, но объективно — и жертва своей страсти. И с этой точки зрения его образ также глубоко трагичен.

«Синава и Трувора» с полным правом можно рассматривать как своеобразный итог самого первого этапа становления жанра национальной классицистической трагедии в творчестве Сумарокова. Из числа всех ранних пьес драматурга эта трагедия пользовалась наибольшей популярностью у современников.

Пьесы 1750-х гг. являют собой вполне определившийся тип трагедийной структуры. В центре обычно — облеченный властью монарх, от которого зависят судьбы подданных. Чаще всего подданные — двое молодых влюбленных.

И возникновение трагической коллизии определяется почти всегда столкновением воли монарха с интересами подвластных ему людей. В зависимости от того, в какой мере осознание правителем своего долга соотносится с надличностными идеальными нормами монаршей добродетельности, в трагедиях Сумарокова намечаются два противоположных структурных варианта развития драматического действия.

В одном случае основу трагической коллизии составляет нарушение монархом своего долга. Это нарушение бывает продиктовано либо страстью монарха («Синав и Трувор», «Артистона»), либо влиянием на него внешних сил («Ярополк и Димиза»), либо тем и другим вместе («Мстислав»). Иногда подданные становятся жертвами тиранических поступков и гибнут, как это происходит, например, в трагедии «Синав и Трувор». Но в большинстве трагедий развязка иная. Несправедливые действия монарха вызывают законный протест, который выливается в своеобразное выступление против тирана.

В решающий момент, когда жизнь монарха на волоске, кто-либо из героев, верный долгу подданного, спасает его от смерти. Под влиянием этого благородного поступка происходит чудесное превращение монарха из тирана в милостивого добродетельного государя. В финале трагедии умиленный правитель соединяет влюбленных. Подобной счастливой развязкой оканчиваются «Артистона», «Ярополк и Димиза», «Мстислав».

Другой структурный вариант связан с ситуацией, когда монарх неукоснительно исполняет свой монарший долг. Источник драматической коллизии кроется при этом в своевольных притязаниях подданных, выступающих против монарха. Непокорство подданных дает правителю полное моральное право наказать бунтовщиков. Но он не делает этого, оставаясь милостивым даже к своим противникам.

Такое положение мы наблюдаем в «Семире» и в одной из последних пьес Сумарокова — трагедии «Вышеслав». Монарх с честью выдерживает все испытания его добродетельности. И в финале трагедий бунтующие подданные смиряются. Побежденные и физически и морально, они признают свою неправоту перед высшей правотой правителя.

Морально-политический дидактизм и составляет внутренний пафос сумароковских трагедий. Особенно отчетливо этот дидактизм проявляется в трагедиях заключительного этапа творческого пути Сумарокова — «Вышеслав» и «Димитрий Самозванец». Освобожденные от каких-либо побочных коллизий, эти трагедии превращаются в драматически оформленные иллюстрации образа либо идеального монарха («Вышеслав»), либо монарха-тирана, каким выведен в одноименной трагедии Димитрий Самозванец.

В последней из названных трагедий Сумароков вновь обращается к традициям шекспировского театра. В научной литературе уже указывалось на то, что Сумароков наделяет своего Димитрия чертами Ричарда III из одноименной хроники Шекспира. Хронику эту Сумароков несомненно хорошо знал. Знаменитый монолог Ричарда утром перед решающим сражением из 3 явл. 5 д. действительно можно соотнести с монологом Димитрия из 7 явл. 2 д., причем эта ситуация по-своему варьируется в 5 явл. 4 д. и 1 явл. 5 д.

Но в главном, в изображении характера тирана, Сумароков и Шекспир стоят на диаметрально противоположных позициях. Ричард у Шекспира жесток, но на протяжении большей части пьесы он тщательно скрывает свои честолюбивые замыслы от окружающих, лицемерно прикидываясь другом тех, кого сам же отправляет на смерть. Шекспир дает портрет деспота-лицемера, вскрывая в хронике механизм захвата власти и смены властителей английского престола.

Димитрий у Сумарокова откровенен с первого своего появления на сцене. Своих деспотических устремлений он не находит нужным скрывать. И его ждет закономерное возмездие в финале трагедии. Для Сумарокова момент поучения, дидактический урок монархам и здесь остается основной задачей.

Особое значение при оценке драматургии Сумарокова имеет вопрос о сюжетных источниках его трагедий, точнее, о той функции, какую в пьесах Сумарокова имело обращение к национальной истории. Сюжетная фабула большинства трагедий Сумарокова строится на материале, взятом из истории Древней Руси Киевского периода. Для Сумарокова подобный подход к выбору сюжетов имел принципиальный смысл.

Дело, конечно, не в том, что Сумароков якобы видел в социальной практике Древней Руси те нормы нравственности, которые он так последовательно прокламировал в своих трагедиях. Проблематика трагедий Сумарокова вырастает из представлений русского общественного сознания XVIII в. Подтвердить это можно множеством примеров из текста самих трагедий.

Достаточно обратиться к трагедии «Артистона», сюжет которой восходит к временам древней персидской деспотии и взят из Геродота, чтобы убедиться в отсутствии принципиальной разницы между трактовкой морально-политических проблем в ней и в пьесах, разрабатывающих древнерусские сюжеты.

Подход Сумарокова к историческому прошлому, будь то национальному или чужому, отражал характерную для его времени внеисторичность художественного мышления. И смысл обращения Сумарокова к сюжетам из древнерусской истории кроется не в попытках связать собственные представления об этических нормах поведения, существовавших якобы в Древней Руси, с современностью. Он объясняется общим подъемом национального самосознания, стремлением деятелей русской культуры XVIII в. утвердить значение своего исторического прошлого, собственных исторических традиций, как и подобает государству, вступившему в семью европейских наций.

Подобное объяснение данного факта находит подтверждение в целом ряде высказываний Сумарокова о русском языке и русской культуре, рассеянных в его эпистолах, сатирах, прозаических сочинениях, наконец, в письмах. С. Порошин в своих «Записках» сообщает о характерном разговоре Сумарокова с Н. Н. Паниным, происходившем 27 сентября 1765 г. у великого князя, на обедах у которого писатель нередко присутствовал.

Речь зашла о просветительских учреждениях, вспомнили об И. И. Бецком, известном вельможе, организаторе просвещения екатерининского времени. С присущей ему прямотой Сумароков заметил: «...есть де некто г. Тауберт: он смеется Бецкому, что робят воспитывает на французском языке. Бецкий смеется Тауберту, что он робят в училище, кое недавно заведено при академии, воспитывает на языке немецком. А мне кажется, ... и Бецкий и Тауберт оба дураки; должно детей в России воспитывать на языке российском».

Именно в свете подобного понимания роли национального фактора в воспитании своих соотечественников и следует рассматривать вопрос об использовании Сумароковым в его трагедиях сюжетов из прошлого национальной истории.

История русской литературы: в 4 томах / Под редакцией Н.И. Пруцкова и других - Л., 1980-1983 гг.

Ярчайшим представителем классицистической явился Александр Сумароков (1717 – 1777). Однако уже в его творчестве намечаются отличия от высокого «штиля», который декларировал . В «высокую трагедию» он вводил элементы среднего и даже низкого стиля. Причина такого творческого подхода заключалась в том, что драматург стремился придать жизненность своим творениям, вступая в конфликт с предшествующей литературной традицией.

Цель творчества и идеи пьес Сумарокова

Принадлежащий к древнему дворянскому роду и воспитанный на идеалах благородства и чести, он считал, что все дворяне должны соответствовать этой высокой планке. Обучение в Шляхетском корпусе, дружба и общение с другими молодыми дворянами-идеалистами только укрепило эту его мысль. Но действительность не соответствовала мечтам. Драматург повсеместно встречал в высшем свете леность, трусость, был окружен интригами и лестью. Это очень злило его. Необузданный характер молодого таланта часто приводил сочинителя к конфликтам с дворянским обществом. Например, Александр мог запросто швырнуть тяжелым стаканом в помещика, который с упоением рассказывал о том, как он наказывает своих крепостных. Но будущему гению многое сходило с рук, поскольку он снискал славу придворного поэта и пользовался покровительством монархов.

А.П.Сумароков, худ. Ф.Рокотов

Целью своего творчества – и драматургии, и поэзии – Сумароков считал воспитание у дворян благородных черт характера. Он рисковал даже поучать монарших особ, поскольку они не соответствовали нарисованному им идеалу. Постепенно менторство автора стало вызывать раздражение у двора. Если в начале своей карьеры драматург обладал особой неприкосновенностью, то под конец жизни драматург лишился покровительства даже Екатерины II, так и не простившей ему злобных эпиграмм и посланий. Умер Александр Петрович в одиночестве и нищете на 61-ом году жизни.

Его драматургия носила откровенно дидактический характер. Но это не значит, что она была неинтересна или неоригинальна. Пьесы Сумарокова написаны блестящим языком. Драматург снискал у современников славу

«северного Расина», «наперсника Буало», «российского Мольера».

Конечно, в этих пьесах наблюдается некоторая подражательность западным классицистам, но избежать этого было практически невозможно. Хотя русская драматургия 18 века была глубоко оригинальной, она не могла не использовать лучшие западные образцы для создание русских драматических произведений

Трагедии Сумарокова

Перу Александра Петровича принадлежит 9 трагедий. Литературоведы разделяют их на две группы.

В первую входят трагедии, написанные в 1740-1750 года.

Это «Хорев» (1747), «Гамлет» (1748), «Синав и Трувор» (1750), «Аристона» (1750), «Семира» (1751), «Димиза» (1758).

Вторая группа трагедий была написана после 10-летнего перерыва:

«Ярополк и Димиза» (1768) (переработанная «Димиза» 1958 г.) «Вышеслав» (1768), «Димитрий Самозванец» (1771), «Мстислав» (1774).

От трагедии к трагедии тираноборческий пафос произведений автора увеличивается. Герои трагедий в соответствии с эстетикой четко делятся на положительных и отрицательных. В трагедиях практически минимум действий. Основную часть времени занимают монологи главных героев, зачастую обращенные к зрителю, а не к происходящему на сцене. В монологах автор со свойственной ему прямотой излагает свои нравоучительные мысли и принципы морали. За счет этого трагедии проигрывают в динамике, но суть пьесы оказывается заключенной не в действиях, а в речах героев.

Первая пьеса «Хорев» была написана и поставлена драматургом еще в годы обучения в Шляхетском корпусе. Она быстро снискала признание и популярность. Ее любила смотреть сама императрица Елизавета Петровна. Действие пьесы перенесено в эпоху Киевской Руси. Но «историчность» пьесы весьма условна, это всего лишь ширма для высказывания вполне современных для эпохи драматурга мыслей. Именно в этой пьесе автор утверждает, что не народ создан для монарха, а монарх существует для народа.

В трагедии воплощен характерный для Сумарокова конфликт между личным и общественным, между желанием и долгом. Главный герой пьесы – киевский царь Кий – сам повинен в трагической развязке конфликта. Желая проверить верность своего подданного Хорева, он поручает ему выступить против отца его возлюбленной Осмельды – Завлоха, некогда изгнанного из Киева. Финал трагедии мог бы быть и счастливым (как в вольном переводе «Гамлета» с измененной концовкой), но придворные козни губят возлюбленных. По мысли Александр Петровича, виной этому – деспотизм и спесь царя.

Наибольшее воплощение тираноборческая мысль получила в его последней трагедии – «Димитрий Самозванец». В пьесе содержатся прямые призывы к свержению царской власти, изложенные устами второстепенных персонажей: Шуйского, Пармена, Ксении, Георгия. Насколько сильный резонанс вызвала публикация и постановка трагедии, можно судить по реакции Екатерины II, прочитавшей сочинение и сказавшей, что это «на редкость вредная книжонка». В то же время эта трагедия шла в театрах вплоть до 20-х годов XIX века.

Комедии Сумарокова

Комедии автора, несмотря на то, что по своим художественным особенностям они слабее «высоких трагедий», имеют большое значение становлении и развитии русской драматургии. Как и трагедии, его комедийные пьесы написаны с «воспитательными», просветительскими целями, отличаются обличительным пафосом. Комедии, в отличие от трагедий, написаны прозой и не очень велики по объему (1-2, реже 3 акта). Они зачастую лишены четкой фабулы, происходящее в них похоже на фарс. Действующими лицами комедий драматурга являются люди, замеченные им в обычной жизни: попы, судьи, крестьяне, солдаты и т.д.

Самой сильной стороной комедий являлся их пестрый и глубоко оригинальный язык. Несмотря на то, что автор тратил на создание комедий гораздо меньше времени, чем на трагедии, ему удалось передать колорит современной ему народной жизни. Из 12 комедий, им написанных, наибольшую известность получила комедия под названием. «Рогоносец по воображению», в которой драматург высмеивал дремучесть и деспотизм помещиков.

О значении деятельности драматурга в создании и становлении русского театра —

Вам понравилось? Не скрывайте от мира свою радость - поделитесь