Своеобразие и мировое значение русской классической литературы. Основные черты литературных направлений. Общее и отличное в представителях «Золотого века»

XIX век породил большое количество русских талантливых прозаиков и поэтов. Их произведения стремительно ворвались в и заняли в ней подобающее положение. Влиянию их было подвержено творчество многих авторов по всему миру. Общая характеристика русской литературы 19 века стала предметом изучения отдельного раздела в литературоведении. Несомненно, предпосылками для столь стремительного культурного взлета послужили события в политической и социальной жизни.

История

Основные тенденции в искусстве и литературе формируются под влиянием исторических событий. Если в XVIII столетии общественная жизнь в России была относительно размеренной, то следующий век включил в себя множество важных перипетий, повлиявших не только на дальнейшее развитие общества и политику, но и на формировании новых течений и направлений в литературе.

Яркими историческими вехами этого периода стали война с Турцией, вторжение наполеоновской армии, казнь оппозиционеров, отмена крепостничества и многие другие события. Все они нашли отражение в искусстве и культуре. Общая характеристика русской литературы 19 века не может обойтись без упоминания о создании новых стилистических норм. Гением искусства слова был А. С. Пушкин. С его творчества и начинается это великое столетие.

Литературный язык

Главной заслугой гениального русского поэта стало создание новых поэтических форм, стилистических приемов и уникальных, ранее неиспользуемых сюжетов. Добиться этого Пушкину удалось благодаря всестороннему развитию и отличному образованию. Однажды он поставил перед собой цель добиться всех вершин в просвещении. И достиг ее к своим тридцати семи годам. Нетипичными и новыми для того времени стали пушкинские герои. Образ Татьяны Лариной сочетает в себе красоту, ум и особенности русской души. Этому литературному типу в нашей литературе аналогов ранее не было.

Отвечая на вопрос: «В чем заключается общая характеристика русской литературы 19 века?», человек, обладающий хотя бы базовыми филологическими познаниями, вспомнит такие фамилии, как Пушкин, Чехов, Достоевский. Но именно автор «Евгения Онегина» совершил переворот в русской словесности.

Романтизм

Это понятие берет начало еще у западного средневекового эпоса. Но к XIX веку оно приобрело новые оттенки. Зародившись в Германии, романтизм проник и в творчество русских авторов. В прозе этому направлению свойственно стремление к мистическим мотивами и народным преданиям. В поэзии прослеживается желание преобразовать жизнь к лучшему и воспевание народных героев. Оппозиционное и их трагический конец стали благодатной почвой для поэтического творчества.

Общая характеристика русской литературы 19 века отмечена романтическими настроениями в лирике, которые довольно часто встречались в стихотворениях Пушкина и других поэтов его плеяды.

Что касается прозы, то здесь появились новые формы повести, среди которых важное место занимает фантастический жанр. Яркие примеры романтической прозы - ранние произведения Николая Гоголя.

Сентиментализм

С развитием этого направления начинается русская литература 19 века. Общая прозы - это чувственность и упор на восприятие читателя. В русскую литературу сентиментализм проник еще в конце XVIII века. Основоположником русской традиции в этом жанре стал Карамзин. В XIX веке у него появился ряд последователей.

Сатирическая проза

Именно в это время появляются сатирические и публицистические произведения. Эта тенденция прослеживается в первую очередь в творчестве Гоголя. Начиная свой творческий путь с описания малой родины, этот автор позже перешел к общероссийским социальным темам. Сложно сегодня представить, какой бы без этого мастера сатиры была русская литература 19 века. Общая характеристика его прозы в этом жанре сводится не только к критическому взгляду на глупость и тунеядство помещиков. Писатель-сатирик "прошелся" почти по всем слоям общества.

Шедевром сатирической прозы стал роман «Господа Головлевы», посвященный теме бедного духовного мира помещиков. Впоследствии произведение Салтыкова-Щедрина, как и книги многих других писателей-сатириков, стали отправной точкой для зарождения

Реалистический роман

Во второй половине века происходит развитие реалистической прозы. Романтические идеалы оказались несостоятельными. Возникла потребность показать мир таким, каким он есть на самом деле. Проза Достоевского - неотъемлемая часть такого понятия, как русская литература 19 века. Общая характеристика кратко представляет собой перечень важных особенностей этого периода и предпосылок для возникновения тех или иных явлений. Что касается реалистической прозы Достоевского, ее можно охарактеризовать следующим образом: повести и романы этого автора стали реакцией на настроения, которые в те годы преобладали в обществе. Изображая в своих произведениях прототипов знакомых ему людей, он стремился рассмотреть и решить самые актуальные вопросы социума, в котором он вращался.

В первые десятилетия в стране прославляли Михаила Кутузова, затем романтиков-декабристов. Об этом ярко свидетельствует русская литература начала 19 века. Общая характеристика конца века вмещается в пару слов. Это переоценка ценностей. На первый план вышла не судьба всего народа, а отдельных его представителей. Отсюда и появление в прозе образа «лишнего человека».

Народная поэма

В годы, когда реалистический роман занял главенствующие позиции, поэзия отошла на второй план. Общая характеристика развития русской литературы 19 века позволяет проследить долгий путь от мечтательной поэзии к правдивому роману. В этой атмосфере создает свое гениальное произведение Некрасов. Но его сочинение едва ли можно отнести к одному из ведущих жанров упомянутого периода. Автор объединил в своей поэме несколько жанров: крестьянский, героический, революционный.

Конец века

На закате XIX века одним из самых читаемых авторов стал Чехов. Несмотря на то что в начале творческого пути критики обвиняли писателя в холодности к актуальным социальным темам, его произведения получили бесспорное общественное признание. Продолжая развивать образ «маленького человека», созданного еще Пушкиным, Чехов изучал русскую душу. Различные философские и политические идеи, которые получили развитие в конце XIX века, не смогли не повлиять на жизнь отдельных людей.

В поздней литературе XIX века преобладали революционные настроения. Среди авторов, творчество которых находилось на стыке веков, одной из самых ярких личностей стал Максим Горький.

Общая характеристика 19 века заслуживает более пристального внимания. Каждый крупный представитель этого периода создал свой художественный мир, герои которого мечтали о несбыточном, боролись с социальным злом или переживали свою маленькую трагедию. И главная задача их авторов заключалась в отражении реалий века, богатого на социальные и политические события.

19 век называют «Золотым веком» русской поэзии и веком русской литературы в мировом масштабе. Не стоит забывать, что литературный скачок, осуществившийся в 19 веке, был подготовлен всем ходом литературного процесса 17-18 веков. 19 век – это время формирования русского литературного языка, который оформился во многом благодаря А.С. Пушкину.

А.С. Пушкин и Н.В. Гоголь обозначили основные художественные типы, которые будут разрабатываться писателями на всем протяжении 19 века. Это художественный тип «лишнего человека», образцом которого является Евгений Онегин в романе А.С. Пушкина, и так называемый тип «маленького человека», который показан Н.В. Гоголем в его повести «Шинель», а также А.С. Пушкиным в повести «Станционный смотритель».
Литература унаследовала от 18 века свою публицистичность и сатирический характер. В прозаической поэме Н.В. Гоголя «Мертвые души» писатель в острой сатирической манере показывает мошенника, который скупает мертвые души, различные типы помещиков, которые являются воплощением различных человеческих пороков (сказывается влияние классицизма). В этом же плане выдержана комедия «Ревизор». Полны сатирических образов и произведения А. С. Пушкина. Литература продолжает сатирически изображать российскую действительность. Тенденция изображения пороков и недостатков российского общества – характерная черта всей русской классической литературы. Она прослеживается в произведениях практически всех писателей 19 века. При этом многие писатели реализуют сатирическую тенденцию в гротескной форме. Примерами гротескной сатиры являются произведения Н. В. Гоголя «Нос», М.Е. Салтыкова-Щедрина «Господа Головлевы», «История одного города».

С середины 19 века происходит становление русской реалистической литературы, которая создается на фоне напряженной социально-политической обстановки, сложившейся в России во время правления Николая I. Назревает кризис крепостнической системы, сильны противоречия между властью и простым народом. Назрела необходимость создания реалистической литературы, остро реагирующей на общественно-политическую ситуацию в стране. Литературный критик В.Г. Белинский обозначает новое реалистическое направление в литературе. Его позицию развивают Н.А. Добролюбов, Н.Г. Чернышевский. Возникает спор между западниками и славянофилами о путях исторического развития России.

http://plumbinex.com.au/map10 Литераторы обращаются к общественно-политическим проблемам российской действительности. Развивается жанр реалистического романа. Свои произведения создают И.С. Тургенев, Ф.М. Достоевский, Л.Н. Толстой, И.А. Гончаров. Преобладает общественно-политическая, философская проблематика. Литературу отличает особый психологизм.

Развитие поэзии несколько затихает. Стоит отметить поэтические произведения Некрасова, который первым внес в поэзию социальную проблематику. Известна его поэма «Кому на Руси жить хорошо? », а также множество стихотворений, где осмысляется тяжелая и беспросветная жизнь народа.

http://gite-gers.co.uk/mapskd1 Литературный процесс конца 19 века открыл имена Н. С. Лескова, А.Н. Островского А.П. Чехова. Последний проявил себя мастером малого литературного жанра – рассказа, а также прекрасным драматургом. Конкурентом А.П. Чехова был Максим Горький.

Завершение 19 века проходило под знаком становления предреволюционных настроений. Реалистическая традиция начинала угасать. Ей на смену пришла так называемая декадентская литература, отличительными чертами которой были мистицизм, религиозность, а также предчувствие перемен в общественно-политической жизни страны. Впоследствии декадентство переросло в символизм. С этого открывается новая страница в истории русской литературы.

XIX век как культурная эпоха начинается в календарном XVIII веке с событий Великой Французской революции 1789-1793 года. Это была первая буржуазная революция мирового масштаба (предыдущие буржуазные революции XVII века в Голландии и Англии имели ограниченное, национальное значение). Французская революция знаменует окончательное падение феодализма и торжество буржуазного строя в Европе, а все стороны жизни, с которыми соприкасается буржуазия, имеют свойство ускоряться, интенсифицироваться, начинать жить по законам рынка.

XIX век — эпоха политических потрясений, перекроивших карту Европы. В социально-политическом развитии на авансцене исторического процесса стояла Франция. Как последствия Французской революции следует рассматривать и наполеоновские войны 1796-1815 годов, и попытку реставрации абсолютизма (1815-1830 гг.), и череду последующих революций (1830 г., 1848 г., 1871 г.).

Ведущей мировой державой XIX века была Англия, где ранняя буржуазная революция, урбанизация и индустриализация привели к расцвету Британской империи и господству на мировом рынке. Глубокие перемены происходили в социальной структуре английского общества: исчез класс крестьянства, шла резкая поляризация богатых и бедных, сопровождавшаяся массовыми выступлениями рабочих (1811-1812 гг. — движение разрушителей станков, луддитов; 1819 г. — расстрел демонстрации рабочих на поле Святого Петра под Манчестером, вошедший в историю как "битва при Питерлоо"; движение чартистов в 1830-1840 гг.). Под напором этих событий правящие классы пошли на известные уступки (две парламентские реформы — 1832 г. и 1867 г., реформа системы образования — 1870 г.).

Германия в XIX веке мучительно и запоздало решала задачу создания единого национального государства. Встретив новый век в состоянии феодальной раздробленности, после наполеоновских войн Германия превратилась из конгломерата 380 карликовых государств в союз сначала 37 самостоятельных государств, а после половинчатой буржуазной революции 1848 года канцлер Отто фон Бисмарк взял курс на создание единой Германии "железом и кровью". Единое германское государство было провозглашено в 1871 году и стало самым молодым и агрессивным из буржуазных государств Западной Европы.

Соединенные Штаты Америки на протяжении XIX столетия осваивали бескрайние просторы Северной Америки, и по мере увеличения территории рос и промышленный потенциал юной американской нации.

В литературе XIX века два главных направления — романтизм и реализм . Романтическая эпоха начинается в девяностые годы восемнадцатого столетия и охватывает всю первую половину века. Однако основные элементы романтической культуры полностью определились и раскрыли возможности потенциального развития к 1830 году. Романтизм — это искусство, рожденное кратким историческим мигом неопределенности, кризиса, сопровождавшего переход от феодальной системы к системе капиталистической; когда к 1830 году очертания капиталистического общества определились, на смену романтизму приходит искусство реализма. Литература реализма на первых порах была литературой одиночек, да и сам термин "реализм" возник лишь в пятидесятых годах XIX века. В массовом общественном сознании современным искусством продолжал оставаться романтизм, на деле уже исчерпавший свои возможности, поэтому в литературе после 1830 года романтизм и реализм сложно взаимодействуют, в разных национальных литературах порождая бесконечное разнообразие явлений, не поддающихся однозначной классификации. В сущности, романтизм не умирает на протяжении всего девятнадцатого столетия: прямая линия ведет от романтиков начала века через поздний романтизм к символизму, декадансу и неоромантизму конца века. Последовательно рассмотрим обе литературно-художественные системы ХIX века на примерах их наиболее ярких авторов и произведений.

ХIX век — век сложения мировой литературы , когда убыстряются и интенсифицируются контакты между отдельными национальными литературами. Так, русская литература XIX века питала горячий интерес к произведениям Байрона и Гете, Гейне и Гюго, Бальзака и Диккенса. Многие их образы и мотивы прямо отзываются в русской литературной классике, поэтому выбор произведений для рассмотрения проблем зарубежной литературы XIX века продиктован здесь, во-первых, невозможностью в рамках краткого курса дать должное освещение различных ситуаций в разных национальных литературах и, во-вторых, степенью популярности и значимости отдельных авторов для России.

Литература

1. Зарубежная литература XIX века. Реализм: Хрестоматия. М., 1990.
2. Моруа А. Прометей, или Жизнь Бальзака. М., 1978.
3. Реизов Б. Г. Стендаль. Художественное творчество. Л., 1978.
4. Реизов Б. Г. Творчество Флобера. Л., 1955.
5. Тайна Чарльза Диккенса. М., 1990.

Читайте также другие темы главы "Литература XIX века".

Пророческое значение русской литературы 19 века.

На пророческий характер русской литературы 19 века указал мыслитель русского «серебряного века» Н.А. Бердяев (1874-1948): «Многие русские писатели 19 века чувствовали, что Россия поставлена перед бездной и летит в бездну». 19 век Бердяев определил как век «нарождающейся революции». Именно противоречия этого века довели русское творчество до величайшего напряжения.

Начиная с Гоголя, в русской литературе появляется особое качество – она становится учительницей жизни. Она ищет правды и учит, как её найти и как осуществить в жизни. Русская литература 19 века родилась от мученической судьбы народа и от искания спасения. Это породило в ней сострадательность и человечность, поразившие мир. В своём творчестве русские писатели вышли за пределы литературы, за пределы искусства, их литература по особому социально взволнована. В условиях авторитаризма, русская литература 19 века была и церковью, и школой, и адвокатской конторой, и летописью всего интеллектуального 19 века.

Пушкин – это наше - ВСЁ. Дар, завещанный нам историей, природой и Богом. Пушкину, благодаря его уникальности удалось то, что не удалось ни одному гению 19 века – совместить несовместимое. Бердяев: « В Пушкине как будто на одно мгновение соединилось то, что у нас всегда было разъединено – идеология империи и идеология интеллигенции». Пушкин, как и другие гении, предвидел возможность «русского бунта, бессмысленного и беспощадного».

Бердяев: «Наиболее потрясающее впечатление производит стихотворение Лермонтова «Предсказание», которое звучит уже совсем профетически»:

Настанет год – России чёрный год –

Когда царей корона упадёт,

Забудет чернь к ним прежнюю любовь;

Когда детей, когда невинных жён

Низвергнутый не защитит закон;

Когда чума от смрадных мёртвых тел

Начнёт бродить среди печальных сёл,

Чтобы платком из хижин вызывать;

И станет глад сей бедный край терзать,

И зарево окрасит волны рек: -

В тот день явится мощный человек,

И ты его узнаешь и поймёшь,

Зачем в руке его булатный нож.

И горе для тебя! Твой плач, твой стон

Ему тогда покажется смешон;

И будет всё ужасно, мрачно в нём,

Как плащ его с возвышенным челом.

В условиях знания правды того, что случилось с Россией 100 лет спустя после того как были написаны это строки, становится жутко уже от вопроса: как и Кем было дано этому юному русскому чуду-гению предвидеть так точно и отчётливо, что случится с его Родиной уже на нашем веку: бесчеловечная революция, ужасы ГУЛАГа, гибель миллионов, раскрестьянивание, одичание сёл и душ.

Не смотря на разделяющее нас столетие, Достоевский остаётся нашим великим современником. Его романы читаются как хроника 20 века. Достоевский современен нам, так как он предсказал драмы м конфликты нашего века и сделал это благодаря своей способности проникать в глубины человеческой души. Достоевский продолжает, начатый ещё Лермонтовым анализ души человека-одиночки, страдающим от неудовлетворённости собой и окружающим его миром.

Достоевский показал, что утеря нравственных принципов или забвение совести есть высшее несчастье для человека, которое влечёт за собой обесчеловечивание его, разрушение личности. В романе «Братья Карамазовы» Достоевский выскажет мысль о том, что нельзя построить счастье людей ценою слезинки хотя бы одного замученного ребёнка. История 20 века подтвердила обоснованность тревоги Достоевского. Писатель пророчески угадал в утрате способности различать между добром и злом страшную социальную болезнь, грозящую личности и всему человечеству неисчисляемыми бедствиями.

К концу XIX века русская литература обретает мировую известность и признание. По словам австрийского писателя Стефана Цвейга, в ней видят пророчество "о новом человеке и его рождении из лона русской души". Секрет успеха русской классики состоит по сути в том, что она преодолевает ограниченные горизонты западноевропейского гуманизма, в котором, начиная с эпохи Возрождения, человек осознал себя венцом природы и целью творения, присвоив себе божественные функции. На раннем этапе гуманистическое сознание сыграло свою прогрессивную роль. Оно способствовало раскрепощению творческих сил человеческой личности и породило "титанов Возрождения". Но постепенно возрожденческий гуманизм стал обнаруживать существенный изъян. Обожествление свободной человеческой личности вело к торжеству индивидуализма. Раскрепощались не только созидательные, но и разрушительные инстинкты человеческой природы. "Люди совершали самые дикие преступления и ни в коей мере в них не каялись и поступали они так потому, что последним критерием для человеческого поведения считалась тогда сама же изолированно чувствовавшая себя -личность",- замечал известный русский ученый А. Ф. Лосœев в труде "Эстетика Возрождения".

Русская классическая литература утверждала в европейском сознании идею нового человека и новой человечности. А. Н. Островский еще на заре 60-х годов отметил самую существенную особенность русского художественного сознания: "...В иностранных литературах (как нам кажется) произведения, узаконивающие оригинальность типа, то есть личность, стоят всœегда на первом плане, а карающие личность - на втором плане и часто в тени; а у нас в России наоборот. Отличительная черта русского народа, отвращение от всœего резко определившегося, от всœего специального, личного, эгоистически отторгшегося от общечеловечес-кого, кладет и на художество особый характер; назовем его характером обличительным. Чем произведение изящнее, чем оно народнее, тем больше в нем этого обличительного элемента".

Жизнь личная, обособленная от жизни народной, с точки зрения русского писателя, чрезвычайно ограниченна и скудна. "Солдатом быть, просто солдатом",- решает Пьер Безухов, ощущая в душе своей "скрытую теплоту патриотизма", которая объединяет русских людей в минуту трагического испытания и сливает капли человеческих индивидуальностей в живой действующий коллектив, в одухотворенное целое, укрупняющее и укрепляющее каждого, кто приобщен к нему.

И наоборот. Всякое стремление обособиться от народной жизни, всякие попытки индивидуалистического самоограничения воспринимаются русским писателœем как драматические, угрожающие человеческой личности внутренним распадом. Достоевский показывает, какой катастрофой оборачивается для человека фанатическая сосредоточенность на идее, далекой от народных нравственных идеалов, враждебной им. Мы видим, как скудеет душа Раскольникова, всœе более замыкающаяся в себе, в тесные пределы своей идейной "арифметики", как теряются одна за другой живительные связи с окружающими людьми, как разрушается в сознании героя главное ядро человеческой общности - семейные чувства. "Тюрьмой" и "гробом" становится для Раскольникова его собственная душа, похожая на усыпальницу. Неспроста возникает в романе параллель со смертью и воскрешением евангельского Лазаря из Вифании. Только самоотверженная любовь Сонечки Мармеладовой пробивает брешь в скорлупе раскольниковского одиночества, воскрешает его умирающее "я" к новой жизни, к новому рождению.

Τᴀᴋᴎᴍ ᴏϬᴩᴀᴈᴏᴍ, понимание личности в русской классической литературе второй половины XIX века выходило за пределы ограниченных буржуазных представлений о ценности индивида. В "Преступлении и наказании" Достоевского опровергалась арифметически однолинœейная альтернатива, провозглашенная в серединœе XIX века немецким философом Максом Штирнером: "Победить или покориться - таковы два мыслимых исхода борьбы. Победитель становится властелином, а побежденный превращается в подвластного; первый осуществляет идею величества и "права суверенитета", а второй почтительно и верноподданно выполняет "обязанности подданства". Проходя через искушение индивидуалистическим своеволием, герои Достоевского приходят к открытию, что "самовольное, совершенно сознательное и никем не принужденное самопожертвование всœего себя в пользу всœех есть... признак высочайшего развития личности, высочайшего ее могущества, высочайшего самообладания, высочайшей свободы собственной воли" (Достоевский Ф. М. "Зимние заметки о летних впечатлениях"). В поисках "нового человека" русская литература проявляла повышенный интерес к патриархальному миру с присущими ему формами общинной жизни, в которых человеческая личность почти полностью растворена. Поэтизация патриархальных форм общности встречается у Гончарова в "Обломове" и "Обрыве", у Толстого в "Казаках" и "Войне и мире", у Достоевского в финале "Преступления и наказания". Но эта поэтизация не исключала и критического отношения к патриархальности со стороны всœех русских писателœей второй половины XIX века. Их вдохновлял идеал "третьего пути", снимающего противоречия между элементарным патриархальным общежитием и эгоистическим обособлением, где высокоразвитая личность оставалась предоставленной сама себе. Художественная мысль Гончарова в "Обломове" в равной мере остро ощущает ограниченность "обломовского" и "штольцевского" существования и устремляется к гармонии, преодолевающей крайности двух противоположных жизненных укладов. Поэтизируя "мир" казачьей общины с его природными ритмами в повести "Казаки", Толстой признает за Олениным, а потом, в эпилоге "Войны и мира", и за Пьером Безуховым высокую правду нравственных исканий, раздумий о смысле жизни, о человеческой душе, свойственных развитому интеллекту. Изображение судьбы человеческой в диалектическом единстве с судьбою народной никогда не оборачивалось в русской литературе принижением личного начала, культом малого в человеке. Наоборот. Именно на высшей стадии своего духовного развития герои "Войны и мира" приходят к правде жизни "миром". Русская литература очень недоверчиво относилась к человеку "касты", "сословия", той или инœей социальной раковины. Настойчивое стремление воссоздать полную картину связей героя с миром, конечно, заставляло писателœей показывать жизнь человека и в малом кругу его общений, в теплых узах семейного родства, дружеского братства, сословной среды. Русский писатель был очень чуток к духовному сиротству, а к так называемой "ложной общности" - к казенному, формальному объединœению людей, к толпе, охваченной разрушительными инстинктами,- он был непримирим. "Скрытая теплота патриотизма" Толстого, сплотившая группу солдат и командиров на батарее Раевского, удерживает в себе и то чувство "семейственности", ĸᴏᴛᴏᴩᴏᴇ в мирной жизни свято хранили Ростовы. Но с малого начинался отсчет большого. Поэтизируя "мысль семейную", русский писатель шел далее: "родственность", "сыновство", "отцовство" в его представлениях расширялись, из первоначальных клеточек человеческого общежития вырастали коллективные миры, обнимающие собою народ, нацию, человечество.

Крестьянская семья в поэме Некрасова "Мороз, Красный нос" - частица всœероссийского мира: мысль о Дарье переходит в думу о величавой славянке, усопший Прокл подобен русскому богатырю Микуле Селяниновичу. Да и событие, случившееся в крестьянской семье,- смерть кормильца - как в капле воды отражает не вековые даже, а тысячелœетние беды русских матерей, жен и невест. Сквозь крестьянский быт проступает бытие, многовековая история. Стихии жизни взаимопроникаемы, "всœе как океан, всœе течет и соприкасается,- говорит Достоевский устами старца Зосимы,- в одном месте тронешь - в другом конце мира отдается". Французский критик Мелькиор де Вогюэ, к примеру, писал о Толстом: "...мы хотим, чтобы романист произвел отбор, чтобы он выделил человека или факт из хаоса существ и вещей и изучил избранный им предмет изолированно от других. А русский, охваченный чувством взаимозависимости явлений, не решается разрывать бесчисленные нити, связующие человека, поступок, мысль,- с общим ходом мироздания; он никогда не забывает, что всœе обусловлено всœем".

Широта связей русского героя с миром выходила за пределы узко понимаемого времени и пространства. Мир воспринимался не как самодовлеющая, отрезанная от прошлого жизнь сегодняшнего дня, а как преходящее мгновение, обремененное прошлым и устремленное в будущее. Отсюда - тургеневская мысль о власти прошлого над настоящим в "Дворянском гнезде", "Отцах и детях", а также часто повторяющийся мотив безмолвного участия мертвых в делах живых. Отсюда же - апелляция к культурно-историческому опыту в освещении характера литературного героя. Тип Обломова, к примеру, уходит своими корнями в глубину веков. Этот дворянин, обломовская лень которого порождена услугами трехсот Захаров, некоторыми особенностями своего характера связан с былинным богатырем Ильей Муромцем, с мудрым сказочным простаком Емелœей и одновременно в нем есть что-то от Гамлета и печально смешного Дон Кихота. Герои Достоевского тоже хранят напряженные связи с мировым духовным опытом: над образом Раскольникова витают тени Наполеона и мессии, за фигурой князя Мышкина угадывается лик Христа.

Русский реализм середины XIX века, не теряя своей социальной остроты, выходит к вопросам философским, ставит вечные проблемы человеческого существования. Салтыков-Щедрин так определил, к примеру, пафос творчества Достоевского: "По глубинœе замысла, по ширинœе задач нравственного мира, разрабатываемых им, данный писатель... не только признает законность тех интересов, которые волнуют современное общество, но даже идет далее, вступает в область предвидений и предчувствий, которые составляют цель не непосредственных, а отдаленнейших исканий человечества. Укажем хотя на попытку изобразить тип человека, достигшего полного нравственного и духовного равновесия, положенную в основание романа "Идиот",- и, конечно, этого будет достаточно, чтобы согласиться, что это такая задача, перед которою бледнеют всœевозможные вопросы о женском труде, о распределœении ценностей, о свободе мысли и т. п. Это, так сказать, конечная цель, в виду которой даже самые радикальные разрешения всœех остальных вопросов, интересующих общество, кажутся лишь промежуточными станциями".

Поиски русскими писателями второй половины XIX века "мировой гармонии" приводили к непримиримому столкновению с несовершенством окружающей действительности, причем несовершенство это осознавалось не только в социальных отношениях между людьми, но и в дисгармоничности самой человеческой природы, облекающей каждое индивидуально неповторимое явление, каждую личность на неумолимую смерть. Достоевский утверждал, что "человек на земле - существо только развивающееся, следовательно, не оконченное, а переходное".

Эти вопросы остро переживали герои Достоевского, Тургенева, Толстого. Пьер Безухов говорит, что жизнь может иметь смысл лишь в том случае, в случае если данный смысл не отрицается, не погашается смертью: "Ежели я вижу, ясно вижу эту лестницу, которая ведет от растения к человеку... отчего же я предположу, что эта лестница... прерывается мною, а не ведет дальше и дальше до высших существ. Я чувствую, что я не только не могу исчезнуть, как ничто не исчезает в мире, но что я всœегда буду и всœегда был".

"Ненавидеть! - восклицает Евгений Базаров.- Да вот, к примеру, ты сегодня сказал, проходя мимо избы нашего старосты Филиппа,- она такая славная, белая,- вот, сказал ты, Россия тогда достигнет совершенства, когда у последнего мужика будет такое же помещение, и всякий из нас должен этому способствовать... А я и возненавидел этого последнего мужика, Филиппа или Сидора, для которого я должен из кожи лезть и который мне даже спасибо не скажет... да и на что мне его спасибо? Ну, будет он жить в белой избе, а из меня лопух расти будет; ну, а дальше?"

Вопрос о смысле человеческого существования здесь поставлен с предельной остротой: речь идет о трагической сущности человеческой идеи прогресса, о цене, которой она окупается. Кто оправдает бесчисленные жертвы, которых требует вера во благо грядущих поколений? Да и смогут ли цвести и блаженствовать будущие поколения, предав забвению то, какой ценой достигнуто их материальное благоденствие? Базаровские сомнения содержат в себе проблемы, над которыми будут биться герои Достоевского от Раскольникова до Ивана Карамазова. И тот идеал "мировой гармонии", к которому идет Достоевский, включает в свой состав не только идею социалистического братства, но и надежду на перерождение самой природы человеческой вплоть до упований на будущую вечную жизнь и всœеобщее воскресение.

Русский герой часто пренебрегает личными благами и удобствами, стыдится своего благополучия, в случае если оно вдруг приходит к нему, и предпочитает самоограничение и внутреннюю сдержанность. Так его личность отвечает на острое сознание несовершенства социальных отношений между людьми, несовершенства человеческой природы, коренных основ бытия. Он отрицает возможность счастья, купленного ценой забвения ушедших поколений, забвения отцов, дедов и прадедов, он считает такое самодовольное счастье недостойным чуткого, совестливого человека.

Русская классическая литература ощутила тревогу за судьбы человечества на том этапе его истории, когда, на попрании великих религиозных истин, возникла фанатическая вера в науку, в абсолютную ее безупречность, когда радикально настроенным мыслителям революционно-просветительского толка показалось, что силою разума можно разом устранить общественное несовершенство. Всеми средствами наша классическая литература стремилась удержать данный назревавший, необузданный порыв. Вспомним Платона Каратаева у Толстого, Сонечку Мармеладову, Алешу Карамазова и старца Зосиму у Достоевского. Вспомним насто-роженное отношение русских писателœей к деятельному человеку. Не предчувствие ли опасности самообожествленного человеческого разума заставляло Гончарова заклеймить Штольца и едва ли не на пьедестал возвести "ленивого" Обломова?

Тургенев в своем Базарове, Достоевский в своем Раскольникове, Толстой в Наполеоне не по той ли причинœе сосредоточили внимание на трагизме смелого новатора, безоглядного радикала, способного подрубить живое дерево национальной культуры, порвать связь времен? И даже Салтыков-Щедрин в финале "Истории одного города" предупреждал устами самодержца Угрюм-Бурчеева: "Придет некто, кто будет страшнее меня!" А в 90-е годы Чехов не уставал предупреждать российского интеллигента: "Никто не знает настоящей правды".

Но к предупреждениям русской классической литературы деятельный век войн, революций и глобальных социальных потрясений оказался не очень чутким. России суждено было пройти через этап обожествления конечных человеческих истин, через благородную в своих намерениях, но жутко кровавую в исполнении веру в революционно-преобразующий разум, способный создать рай на грешной земле.

Уроки классики были полностью преданы забвению. Напряженный духовный труд Толстого и Достоевского был презрительно заклеймен как "юродство во Христе" или как реакционная "достоевщина". Но именно Достоевский в финале "Преступления и наказания", в пророческом сне Раскольникова, предугадал надвигающийся кризис возрожденческого гуманизма, кризис европейской цивилизации, обожествившей на исходе XIX века самое себя, решившей взять разом "весь капитал" и уж никак не желавшей "ждать милостей от природы".

В. С. Соловьев в. статьях, посвященных памяти Достоевского, сформулировал истины, к открытию которых пришла вместе с творцом "Преступления и наказания" русская классическая литература. Она показала прежде всœего, что "отдельные лица, хотя бы и лучшие люди, не имеют право насиловать общество во имя своего личного превосходства". Она показала также, что "общественная правда не выдумывается отдельными умами, а коренится во всœенародных чувствах".

Глубочайшая народность русской классической литературы заключалась и в особом взгляде на жизнь народа, в особом отношении ее к мысли народной. Русские писатели второй половины XIX века, выступая против самообожествления народных масс. Οʜᴎ отличали народ как целостное единство людей, одухотворенное высшим светом простоты, добра и правды, от человеческой толпы, охваченной настроениями группового эгоизма. Особенно ясно это противостояние народа и толпы показал Толстой в романе-эпопее "Война и мир".

Уроки русской классической литературы и до сих пор еще не усвоены и даже не поняты вполне, мы еще только пробиваемся к их постижению, проходя через горький опыт исторических потрясений XX века. И в данном смысле русская классика всœе еще остается впереди, а не позади нас.

Мировое значение русской литературы 19 века - понятие и виды. Классификация и особенности категории "Мировое значение русской литературы 19 века" 2017, 2018.