Сатирическое произведение. Сатирический роман-обозрение «История одного города
М.Е. Салтыкова-Щедрина «История одного города»
I. История создания и публикации романа. «Глуповский» цикл начала 1860-х гг. начала 1860-х гг. (очерки «Литераторы-обыватели», «Клевета», «Наши глуповские дела», «Глупов и глуповцы», «Глуповское распутство», «Наш губернский день»). Город Глупов как топонимическое обобщение.
II. Тысячелетняя история России как объект сатирического осмысления в «Истории одного города».
1. Жанрово-композиционное своеобразие книги:
а) Проанализируйте особенности построения «Истории одного города». Обратите внимание на нарративную (повествовательную) специфику произведения. Объясните, для чего писатель вводит два повествовательных плана – летописца-архивариуса и издателя (приведите примеры). Звучит ли в книге голос автора?
б) Какое жанровое определение «Истории одного города» представляется вам наиболее точным: роман, хроника, сатира? (предложите свои варианты).
2. Пародирование в тексте летописной легенды о призвании варягов и исторических концепций о происхождении русской государственности (С.М. Соловьева, Н.И. Костомарова, М.П. Погодина). Приведите соответствующие фрагменты.
3. История России как реальная основа щедринского гротеска:
а) Почему Салтыков утверждал, что писал «не историческую», а «совершенно обыкновенную» сатиру? (см.: «Письмо в редакцию»)
б) «Гротескный» хронотоп как способ сатирического изображения современности:
– деформация времени в романе: принцип «исторических совмещений и проекций» (С.А. Макашин) в использовании реалий и имен (приведите примеры);
– деформация пространства в романе: локальная размытость границ города Глупова (подтвердите текстом).
III. Гротескная трактовка в «Истории одного города» проблемы «народ и власть» («Жизнь, находящаяся под игом безумия»).
1. Исследование в книге механизмов власти, художественная реализация идеи «безумия». «Не потерплю!» и «Разорю!» как лейтмотивные формулы власти:
а) Косвенное выражение идеи «безумия» в образах градоначальников, предающихся «телесным упражнениям» (Микаладзе … – продолжите список). Чем замечательно правление каждого из них?
б) Реализация метафоры «безголовый» в образах таких градоначальников, как Органчик … (продолжите ряд). Бородавкин как предвестие Угрюм-Бурчеева (аргументируйте). «Идиот» Угрюм-Бурчеев – предельное воплощение идеи «безумия» власти (подтвердите текстом).
2. Исследование в книге механизмов подчинения: «народ исторический» в романе Салтыкова:
а) Коллективный портрет глуповцев. Каков социальный состав глуповского населения. Назовите характерные черты их психологии и поведения (начальстволюбие… – продолжите). Докажите, что поведение глуповцев показано как проявление народного «безумия». Что такое «бунт на коленях»? (приведите примеры).
б) Как изменяется тональность повествования в главах «Голодный город» и «Соломенный город»? (процитируйте соответствующие фрагменты). Справедливы ли были упреки Салтыкову в «глумлении над народом»? (см. статью А.С. Суворина и ответ на нее Салтыкова).
3. Логика развития конфликта «народ и власть». Кольцевой принцип композиции: от мечтаний головотяпов о «сильной руке» (приведите примеры) – до «бреда» Угрюм-Бурчеева. Применим ли к идейной концепции романа тезис о том, что всякий народ достоин своих властителей?
IV. Художественное воплощение в романе философско-исторических взглядов Салтыкова-Щедрина.
1. Представление писателя о народе как «воплотителе идеи демократизма» («Письмо в редакцию»). Периоды глуповского благоденствия и его причины (глава «Эпоха увольнения от войн»). Почему Глупов назван «злосчастной муниципией»? (глава «Подтверждение покаяния. Заключение»). Каков, с вашей точки зрения, авторский идеал государственного устройства?
2. Эволюционная концепция исторического процесса. Движения декабристов и петрашевцев как реальный материал для художественных обобщений («мартиролог глуповского либерализма»). Антиутопический пафос книги: разоблачение тоталитарной основы «коммунистического нивеляторства» (главы «Поклонение мамоне и покаяние», «Подтверждение покаяния. Заключение»).
3. Библейские реминисценции в романе и их функция. Эсхатологический смысл финала, его предвосхищение на разных этапах развития конфликта. Найдите в тексте фрагменты, в которых выражена мысль о циклическом развитии истории. Какое значение в романе имеет образ реки?
Литература
Обязательная
1. Салтыков-Щедрин М.Е. История одного города // Салтыков-Щедрин М.Е. Собрание сочинений: В 20 т. М., 1969. Т.8. Рекомендуем также обратиться к комментариям Б.М. Эйхенбаума в издании: Салтыков-Щедрин М.Е. История одного города. М.: Детская литература, 1970.
2. Салтыков-Щедрин М.Е. Письмо в редакцию «Вестника Европы» // Салтыков-Щедрин М.Е. Собрание сочинений: В 20 т. М., 1969. Т.8.
3. «Историческая сатира?» (Статья А.С. Суворина и ответ на нее М.Е. Салтыкова-Щедрина) // Русская словесность. 1995. № 4.
4. Николаев Д. «История одного города» М.Е. Салтыкова-Щедрина // Три шедевра русской классики. М., 1971.
Дополнительная
1. Елизарова Л.В. Повествование в «Истории одного города» // Сатира М.Е. Салтыкова-Щедрина. 1826–1976. Калинин, 1977.
2. Строганов М.В. О финале «Истории». К проблеме «Щедрин и декабристы» // «Шестидесятые годы» в творчестве М.Е. Салтыкова-Щедрина. Калинин, 1985.
3. Головина Т.Н. «История одного города»: продолжение следует // Щедринский сборник. Вып. 2. Тверь, 2003.
255 0
САТИРИЧЕСКИЙ РОМАН - см. Сатира и Роман.
Значения в других словарях
Сатира
САТИРА - вид комического (см. Эстетика), отличающийся от других видов (юмора, иронии) резкостью обличения. С. при своем зарождении являлась определенным лирическим жанром. Она представляла собой стихотворение, часто значительное по объему, содержание к-рого заключало в себе насмешку над определенными лицами или событиями. С. как жанр возникла в римской литературе. Самое слово «С.» происходит от ла...
Сатирикон
«САТИРИКОН» - еженедельный «тонкий» журнал сатиры и юмора. Издавался в Петербурге с 1908 по 1914 (№16 - последний) М.Корнфельдом. Первые 8 номеров «С.» вышли под ред. А.А.Радакова, после чего бессменным редактором стал А.Г.Аверченко. «С.» - наиболее популярный сатирический журнал своего времени. Он объединял вокруг себя кадры талантливых писателей и художников-юмористов. Кроме А.Г.Аверченко, печат...
Сатурнийский стих
САТУРНИЙСКИЙ СТИХ - первоначальный стихотворный размер у античных римлян; на его древность указывает его название от древнейшего италийского бога Сатурна. Ритмическая структура С.с. до сих пор не вполне выяснена. В его основе лежит ямбический и трохеический (хореический) ритм, близко подходящий к прозаической речи. Самая частая форма С.с.:---U --U || -UU U-UЦезура является обязательным его элемент...
Сатирический роман
САТИРИЧЕСКИЙ РОМАН - см. Сатира и Роман.
- - ...
- - ...
- - ...
Орфографический словарь русского языка
- - ...
Орфографический словарь русского языка
- - ...
Слитно. Раздельно. Через дефис. Словарь-справочник
- - САТИ́РА, -ы,...
Толковый словарь Ожегова
- - сатири́ческий прил. 1. соотн. с сущ. сатира 1., 2., связанный с ним 2. Заключающий в себе сатиру. 3. Свойственный сатире, сатирику, характерный для них. отт. Язвительно-насмешливый, иронический...
Толковый словарь Ефремовой
- - ...
- - ...
Орфографический словарь-справочник
- - ...
Орфографический словарь-справочник
- - ...
Орфографический словарь-справочник
- - ...
Орфографический словарь-справочник
- - сатир"...
Русский орфографический словарь
- - САТИРИЧЕСКИЙ ая, ое. satirique adj. 1. Отн. к сатире <произведению>; заключающий в себе сатиру. Сатирический плакат. Сатирические стихи. БАС-1...
Исторический словарь галлицизмов русского языка
- - сатири́ческий носящий характер сатиры; свойственный сатире; насмешливый, язвительно-иронический...
Словарь иностранных слов русского языка
- - ...
Формы слова
"Сатирический роман" в книгах
Почему роман «Анна Каренина» не только семейный роман
Из книги Лев Толстой автора Шкловский Виктор БорисовичСатирический гвоздь
Из книги Телевидение. Закадровые нескладушки автора Визильтер Вилен С.Сатирический гвоздь Это было в те времена, когда я уже или еще гордился своей профессией, хотя на великого Ленина еще не покушались и графа о руководящей роли великой и непогрешимой партии еще оставалась в Конституции СССР. Снимал я с редактором Сашей Карповым и
VII. Сатирический ответ: церковно-государственная антиутопия
Из книги автораVII. Сатирический ответ: церковно-государственная антиутопия Упрощение религии до государственной или националистической идеологии становится объектом критики со стороны светской художественной культуры. Поскольку носителем религиозной идеологии становятся
3. Образ автора и жанр (роман-сказка «Белка», роман-притча «Отец-Лес» А. Кима)
Из книги Русская натурфилософская проза второй половины ХХ века: учебное пособие автора Смирнова Альфия Исламовна3. Образ автора и жанр (роман-сказка «Белка», роман-притча «Отец-Лес» А. Кима) Во многих произведениях современной натурфилософской прозы автор является не только субъектом повествования, но представлен и как его объект, т. е. одним из персонажей произведения. Таковы
Замужняя женщина и сатирический поэт
Из книги Повседневная жизнь женщины в Древнем Риме автора Гуревич ДаниэльЗамужняя женщина и сатирический поэт То, что пишет сатирик, по определению нельзя понимать буквально: этот жанр возбуждает содрогание и смех, но не тот откровенный смех, какой бывает от чужих недостатков или оплошностей, а нервический смех, тайно обвиняющий самого себя.
Сатирический художник. Карикатурист Николай Александрович Степанов (1807–1877)
Из книги Московские обыватели автора Вострышев Михаил ИвановичСатирический художник. Карикатурист Николай Александрович Степанов (1807–1877) В истории русской культуры XIX века прочно обосновались имена писателей-сатириков во главе с М.Е. Салтыковым-Щедриным. Как и у всех просвещенных народов, в России любили читать стихи и памфлеты,
Сатирический взгляд
Из книги Дворянство, власть и общество в провинциальной России XVIII века автора Коллектив авторовСАТИРИЧЕСКИЙ БЮЛЛЕТЕНЬ ВАНИ КУРСКОГО
Из книги Советская сатирическая печать 1917-1963 автора Стыкалин Сергей ИльичСАТИРИЧЕСКИЙ БЮЛЛЕТЕНЬ ВАНИ КУРСКОГО Сатирический бюллетень, издававшийся в Курске с мая 1958 г. по январь 1959 г. Курским обкомом ВЛКСМ. Печатался на одной стороне листа среднего или большого газетного формата, в несколько красок, с иллюстрациями. Тираж - 10 тыс. экз.
ПЕВУЧИЙ ОСЕЛ{148} Сатирический маскарад в четырех ночах
Из книги Тридцать три урода. Сборник автора Иванов Вячеслав ИвановичПоденщина, сатирический журнал Василия Тузова, 1769…
Из книги Гоголь в русской критике автора Добролюбов Николай АлександровичПоденщина, сатирический журнал Василия Тузова, 1769… <Отрывок>…Зато библиография вполне удовлетворяет у нас самым взыскательным требованиям (если не упоминать о «Библиографических записках», в которых она иногда сбивается с своего пути). Библиографы русские успели
Одический и сатирический мирообразы в публицистике «Трутня» и «Живописца»
автора Лебедева О. Б.Одический и сатирический мирообразы в публицистике «Трутня» и «Живописца» Обе центральные проблемы «Трутня» и «Живописца» – сатирическое обличение власти и крестьянский вопрос, впервые поставленный Новиковым в его журналах как проблема безграничной и бесконтрольной
Одо-сатирический мирообраз в торжественной оде «Фелица»
Из книги История русской литературы XVIII века автора Лебедева О. Б.Одо-сатирический мирообраз в торжественной оде «Фелица» В формальном отношении Державин в «Фелице» строжайше соблюдает канон ломоносовской торжественной оды: четырехстопный ямб, десятистишная строфа с рифмовкой аБаБВВгДДг. Но эта строгая форма торжественной оды в
Социальный сатирический роман
автора Глазкова Татьяна ЮрьевнаСоциальный сатирический роман «Интеллектуальному роману» близки многие социальные и исторические романы. Одним из создателей реалистического романа XX в. является Генрих Манн (Heinrich Mann, 1871–1950), старший брат Т. Манна. В отличие от своего знаменитого младшего родственника,
Вопросы (семинар «Сатирический, исторический и «интеллектуальный» роман первой половины XX в.»)
Из книги Немецкоязычная литература: учебное пособие автора Глазкова Татьяна ЮрьевнаВопросы (семинар «Сатирический, исторический и «интеллектуальный» роман первой половины XX в.») 1. Парадоксальность образа главного героя в романе Г. Манна «Учитель Гнус».2. Образ Касталии и ценности ее мира в романе Г. Гессе «Игра в бисер».3. Эволюция главного героя в
14. "ЯГУБ СКУПАЛОВ, ИЛИ ИСПРАВЛЕННЫЙ МУЖ". НРАВСТВЕННО-САТИРИЧЕСКИЙ РОМАН
Из книги Статьи автора Дельвиг Антон Антонович14. "ЯГУБ СКУПАЛОВ, ИЛИ ИСПРАВЛЕННЫЙ МУЖ". НРАВСТВЕННО-САТИРИЧЕСКИЙ РОМАН СОВРЕМЕННЫХ НРАВОВ. В ЧЕТЫРЕХ ЧАСТЯХ.М., в тип. С. Селивановского, 1830. (В 12-ю д. л., в 1-й ч. VIII, 146, во 2-й ч. 146, в 3-й ч. 123, в 4-й ч. 127 стр.)Издатель "Литературной газеты" получил возражение на рецензию романа {1}
Вячеславу Алексеевичу Пъецуху, первому, дерзнувшему в нынешнем веке приоткрыть тайны заброшенного в прошлом столетии архива города Глупова
К читателю
Действующие лица данной версии продолжения «ИСТОРИИ ОДНОГО ГОРОДА» М.Е. Салтыкова-Щедрина - реальные исторические персонажи: Александр II, Александр III, Николай II, князь Львов, Керенский, Ленин, Сталин, Хрущев, Брежнев, Андропов, Черненко, Горбачев, Ельцин, а также, в отдельных случаях, наиболее колоритные фигуры их ближайшего окружения.
Играем в щедринскую игру. Полностью сохранена география города Глупова с его Управой Благочиния, слободами Навозная и Негодница, непролазной грязью везде и во всем. С окружающими Глупов гужеедами и моржеедами. Сохранена и глуповская социология с обывателями, именитыми гражданами, будочниками и их алебардами, квартальными и чинами повыше, а главное - с сознанием и поведением их, взаимоотношениями между ними, не претерпевшими, по убеждению автора, никаких существенных изменений за истекшую тысячу лет. Разве что глупость и подлость стали более изощренными.
Категорически отвергаем глуповские попреки в «глумле¬нии над народом», предъявлявшиеся еще Салтыкову-Щедрину. Впрочем, такие обвинения неизменно звучали в адрес каждого сатирика, хоть чуть вышедшего за рамки беззубого юмора. Михаил Евграфович дал всем им достойную отпо¬ведь, обличив их создателей в наглости подонка, постоянно путающего Отечество с заглатываемою осетриною.
Я болен болью моего народа. Не мыслю себя вне него. С насмешкою отношусь к любому глуповцу, волею судеб по¬павшему за кордон и пытающемуся поучать глуповцев же, туда не попавших, оставаясь, естественно, таким же глуповцем, да еще помноженным на неизбывную совковость.
Мне вдвойне больно сегодня, когда мой народ подверга¬ется унижению, неслыханному со времен Батыя под Моск¬вой и ляхов в Кремле. Нельзя позволять безнаказанно воз¬водить на него хулу. Мой народ ничем не хуже, правда, и не лучше иных-прочих народов мира. И если у нас - город Глу¬пов, то ведь и у них в точности такие же Фултаун, Думштадт, Бетеция и бесчисленные Караван-Сараи.
Столь же категорично отвергаем и глуповские попреки в «необъективности», абсолютно несовместимой с жанром са¬тиры. Да, фигуры Александра II или Николая II очень тра¬гичны, вызывают во мне лично в какой-то мере даже симпатию и сочувствие; возможно, и в личности Ленина, Сталина, Хрущева, Брежнева, Горбачева, Ельцина, их приближенных также присутствуют черты, способные вызвать подобную симпатию или сочувствие, ибо не все в их деяниях заслужи¬вает порицания. Но ведь не об этом здесь речь.
«Под пятою глупости» - это же не юмор, а сатира!
Перефразируя слова одного известного нашего полковод¬ца, скажу: когда речь о пользе Отечества, судьбы отдель¬ных людей и их деяния вполне могут быть представлены тою стороною, которая особенно важна для уяснения пользы оно¬го. Тем более уяснения посредством сатиры.
Я не пощадил никого из главных действующих лиц глуповской исторической трагедии, то и дело оборачивающейся фарсом и именно щедринским фарсом здесь представлен¬ной. Даже к Ельцину отнесся «на равных», как и к его пред¬шественникам, хотя сделать подобное было нелегко из-за принципиального отказа этого человека от гонений не толь¬ко за критику, но и за хулу. Однако не пощадил и себя само¬го, и своих кровных родственников-шестидесятников, свидетельство чему - образ Егорки Неладного, с мучительною для него в ту пору и смешною ныне перевалкою от фанатизма верноподданнического к фанатизму просвети¬тельскому, с его истинно глуповскою страстью придать «че¬ловеческое лицо» бесчеловечному монстру и гамлетовскими страданиями, когда очередную - утопическую - затею по¬стигала судьба всех утопических затей. Начиная с попыток реализации идей социалистов-утопистов и кончая попыткой построить социализм на целой трети одной, отдельно взятой планеты.
Мне также очень хотелось, чтобы читатель отыскал себя среди обывателей города Глупова (Фултауна, Думштадта, Караван-Сарая и т.п.), взглянул на свои деяния как бы со сто¬роны и хоть мысленно дописал бы собственную «Историю своего города». Это представляется весьма немаловажным сегодня, когда новые доморощенные глуповские юродивые предпринимают и будут предпринимать одну попытку за другой вновь ввергнуть население города Глупова в кошмар очередной угрюм-бурчеевщины, призывая вновь марширо¬вать строем на принудительные работы за кусок хлеба с со¬лью всем поровну (квартальным - по два куска), либо дви¬нуться таким же строем мыть свои сапоги на брегах Нью-Дели.
В эти дни нелишне вспомнить, что Салтыков-Щедрин и Достоевский были первыми русскими мыслителями, зорче других разглядевшими, какая опасность кроется за демаго¬гическими причитаниями «радетелей о благе народном». Опасность, обернувшаяся реальностью на всем протяжении следующего столетия глуповской истории. Достоевский пос¬тавил точный медицинский диагноз начинавшемуся наваж¬дению: «Бесы!» Щедрин пояснил: «Идиоты вообще очень опасны... потому что чужды всяким соображениям и всегда идут напролом, как будто дорога, на которой они очутились, принадлежит исключительно им одним».
Чтобы переселиться из города Глупова в город Умнов, нуж¬но, помимо всего прочего, разглядеть попристальнее мерз¬кие черты глуповщины и постараться искоренить их в сер¬дце своем, загореться страстным желанием изжить их. Тог¬да и остальное в таком переселении пойдет легче.
На правах историка и социолога я позволил себе, перене¬сясь во времена иные, взять интервью у нескольких своих старых добрых знакомых минувших столетий и десятилетий касательно содержания предлагаемого вниманию читателя повествования. Вот что ответили уважаемые респонденты:
М. ЛОМОНОСОВ:
Народ российский от времен, глубокой древностию сокровенных, до нынешнего веку толь многие видел в счастии своем перемены, что ежели кто рассудит, в великое изумление придет, что по толь многих разде¬лениях, утеснениях и нестроениях, не токмо не расточился, но и на высший степень величества, могу¬щества и славы достигнул.
Шеф жандармов Его Сиятельство граф А БЕН¬КЕНДОРФ:
Прошлое России удивительно, ее настоящее более чем великолепно, что же касается будущего, то оно выше всего, что может нарисовать себе самое смелое воображение.
М. ПОГОДИН:
Дарования не ободрялись, а уничтожались. Неве¬жество с гордостью подняло голову... и на поприще сло¬весности остались лишь голодные псы, способные ла¬ять или лизать.
А. ПУШКИН:
О, люди! Жалкий род, достойный слез и смеха.
Н. ГОГОЛЬ:
Бывает время, когда нельзя иначе устремить об¬щество или даже все поколение к прекрасному, пока не покажешь всю глубину его настоящей мерзости.
В. КУРОЧКИН:
Ведь не могу же я плакать от радости с гадости. Или искать красоту в безобразии Азии. Или курить в направлении заданном Ладаном. Словом, заигрывать с злом и невзгодами Одами.
Б. ОКУДЖАВА:
Дураком быть выгодно, да не очень хочется. А умным - очень хочется, да кончится битьем. У природы на устах - коварное пророчество, Но, может быть, когда-нибудь к среднему придем.
М. ЮРСЕНАР:
Всякая попытка сказать правду вызывает скан¬дал.
Э. ГИББОН:
Мы поступим благоразумно, если из повода к скан¬далу сделаем предмет назидания.
От издателя
Изба, в коей архив города Глупова расположен, стоит, скособочась, крайней по дороге от заставы на погост. Вооб¬ще-то каждому, кто чувствует себя созревшим для такого путешествия, не мешало бы заглянуть туда (в архив, разуме¬ется), прежде чем достигнуть крайней точки сего маршру¬та. Минуя оный промежуточный пункт, обыватель рискует усопнуть таким же глуповцем, каким родился. И, напротив, покорпев часок-другой над желтыми листами, изъеденными мышами и загаженными мухами, начинаешь понимать, где именно ухитрился ты скоротать свою жизнь и отчего тебе здесь было скверно, но не скучно. Вот почему даже в после¬дний раз закрываешь глаза не иначе, как с улыбкою сквозь навернувшиеся слезы.
После того как Михаил Евграфович Салтыков-Щедрин ровно 125 лет тому назад издал летописи первых четырех глуповских летописцев, охватывающие период с 1731 по 1825 год (а фактически по 1855-й, потому что градоначальничество Перехват-Залихватского явилось органическим продол¬жением градоначальничества Угрюм-Бурчеева и ничего принципиально нового не внесло, тем более что с 1825 по 1855 год история, как правильно констатирует летописец, «прекратила течение свое»), нога исследователя долго не ступала в глуповский архив. Думали: зачем? Ведь история течение-то прекратила! А ведь ошибались: раз город Глупов продолжал существовать - не могла не возобновить течение свое и его история.
А где история - там и летописцы. Первым после Михаи¬ла Евграфовича Салтыкова-Щедрина возвысился до этой абсолютной истины московский литератор Вячеслав Алексе¬евич Пьецух, которому мы, в связи с этим, и посвящаем ни¬жеследующее повествование. Он единственный не поленил¬ся заглянуть в полуразваленный глуповский архив спустя без малого 120 лет после его посещения М.Е. Салтыковым-Щед¬риным. И не обманулся: нашел еще четыре документа, а именно необыкновенно крупноформатную так называемую амбарную книгу, исписанную разными почерками, плюс две так называемые общие тетради в клетку, плюс одну машино¬писную рукопись, заключенную в зеленую папку. Это позво¬лило В.А. Пьецуху довести щедринское повествование до начала 1988 года. Любознательный читатель может ознако¬миться с ним по книге вышеназванного автора «Новая мо¬сковская философия» («Московский рабочий», М., 1989, с. 3-164).
Оговоримся сразу: продолжение «Истории города Глупо¬ва в новые и новейшие времена» мы прочитали с интересом, относим к значительным литературным памятникам и нико¬им образом не ставим под сомнение написанное в ней. Как говорится, версия В.А. Пьецуха имеет право на существова¬ние. Однако, в отличие от прочих литературных произведе¬ний, история твоего собственного города, по моему разуме¬нию, должна быть запечатлена каждым горожанином пер¬сонально, на основе собственного опыта жизни в этом горо¬де. И письменно, и печатно, как получится, но уж обязатель¬но в разуме и сердце своем. Вот почему спустя несколько лет после ознакомления с действительно блистательным произве¬дением В.А. Пьецуха, следуя собственному же совету, изло¬женному в начале сего предисловия, я тоже не поленился и соскочил со своих похоронных дрог по дороге на глуповский погост (куда всегда поспеешь), дабы скоротать предзакат¬ные часы в уединении глуповского архива. И тоже не обма¬нулся: наряду с документами, обнаруженными В.А. Пьецухом, там была навалена в углу такая гора тетрадок с запися¬ми, что каждый желающий и не поленившийся наклониться легко обрящет собственную версию истории родного города.
Я поднял первую подвернувшуюся под руку стопку - и обомлел: передо мной был еще один свод глуповских летописей доводящих историю сего города аж до 1995 года - на целых семь лет долее, чем в тетрадках предыдущего иссле¬дователя! Встал вопрос: публиковать ли только последнюю из найденных тетрадок, охватывающих по времени как раз последние годы, или уж обнародовать сразу все подряд, где описывается тот же период 1855-1995 годов, но пером дру¬гих летописцев, под углом их точки зрения. Зрело поразмыс¬лив, я пришел к последнему решению.
Пусть читатель сопо¬ставит обе версии, но не для того, чтобы решить, чья лучше (в данном случае это не имеет никакого значения), а для того, чтобы хоть мысленно составить, как уже говорилось, собствен¬ную версию, чтобы потом непременно сообщить ее своим детям, внукам, правнукам, дабы они почерпнули из истории города, где возросли, уроки на будущее, позволяющие делать город Глупов в меру человеческих возможностей все менее и менее Глуповом.
Опись градоначальникам, в разное время в город Глупов от высшего начальства поставленным, а позднее собственною наглостью воссевшим
(1855-1995)
Мир, как театр, говорил Шекспир.
Я вижу лишь характерные роли.
Тот - негодяй, тот - жулик, тот - вампир.
И все, как Пушкин говорил, чего же боле?
В. Высоцкий
1) Заманиловский Леопольд Лоэнгринович, гусарский штаб-ротмистр в отставке (1855-1881). Дал, на горе глуповцам, долгожданную свободу, коей они так и не дождались. Убит насмерть предшественниками умоскопатов (впослед¬ствии умоскопистов).
2) Медвежатников Гурий Гурьевич, отставной лесничий (1881-1894). В градоначальстве якобы наличествовал, но при нем не присутствовал. Умер от самой распространенной мужской болезни.
3) Алисин Никодим Аполлинарьевич, отставной драгунс¬кий подполковник (1894-1917). Несмотря на мягкий характер и благие намерения сего градоначальника, правление его с начала и до конца представляло цепь роковых несчастий, достойных древнегреческой трагедии. Зверски убит с семьею зверями умоскопистами.
4) Пузанов Сила Терентьич, излюбленный гражданин Глупова, самый богатый и самый именитый обыватель его (1917). Вытолкнут в градоначальники силою обстоятельств и ею же, ничего не свершив, «втолкнут» обратно в небытие.
5) Хирянская Шурка, Порфирия Гунявого, предшествен¬ника умоскопатов, дочь или сын (1917). Вытолкнут(а) в градоначальники тою же силою обстоятельств. При ближайшем рассмотрении оказался(ась) то ли бабою, то ли гермафроди¬том, и повел(а) себя соответственно: сбежал, переодевшись в бабий сарафан.
6) Гунявов-Плюганов Федор Ионович, по кличке Карта¬вый, более известный под псевдонимом братец Охов, рас¬кольник умоскопатов, основатель секты умоскопистов (1917- 1922). Дорвался до власти удачным покушением на оную. Тщетно пытался умоскопить глуповцев, доведя их до полно¬го разорения. Умер, пожранный собственным злодейством, преданный своими преемниками, отрекшись от своих дея¬ний, но оставшись приверженцем своих злоумышлении.
7) Кобасдохия Идрис Вельзевулович, по кличке Сысойка Корявый, более известный как братец Сдохов, по виду гла¬варь умоскопистов, а по отчеству - исчадие Вельзевула (1922-1953). Оправдывая свое происхождение, зверски истребил почти всех глуповцев, превратив жизнь остальных в сущий ад. Самый любимый градоначальник, оплакиваемый глуповцами и до сих пор.
8) Поджилкин Кузьма Сысоевич, бывый холуй и придвор¬ный шут предыдущего (1953-1964). Вытолкнут в градона¬чальники (именовавшиеся со времен братца Охова дьяками, а со времен братца Сдохова подьячими) силою обстоятельств. Удержался у власти, только отпихиваясь ногами от мертво¬го тела предыдущего. Пытался накормить глуповцев до от¬вала бананами и переселить их за 20 лет на Луну. Сослан своими верными подельниками на огород сажать капусту за попытку создать из одного Глупова целых два. Скончался в бессилии.
9) Брудастый Дементий Варламович, точнее, его дублер образца 1762 г. Говорящая кукла, очень похожая на настоящего градоначальника (1964-1982). Извлечена из чулана по причине отсутствия конкурентов. Вела себя, как и подобает говорящей кукле с органчиком, ввиду чего глуповская исто¬рия вторично на время прекратила течение свое. Как кукла, казалась бессмертною, но органчик со временем выработал свой ресурс, и куклу пришлось снова отправить в чулан.
10) Безымянный квартальный в параличе, по прозвищу Слубянки (1982-1984). Вытолкнут в градоначальники подель¬никами в надежде, что скоро помрет и освободит вакансию следующему, но, прежде чем помер, сделал попытку иско¬ренить в Глупове праздношатающихся. Умер от перенапря¬жения при таком немыслимом для простого смертного под¬виге под насмешки оных праздношатающихся.
11) Еще один безымянный, не имевший даже прозвища, бывший обер-денщик Брудастого (1984-1985). Усоп сразу же при занятии вакансии, но продолжал числиться градоначальником (подьячим) и в усопшем состоянии, пока совсем не пошел прахом.
12) Верблюдова Мария, простая труженица сельских полей, притворившаяся было мужиком и на этом основании севшая в градоначальничье (подьяческое) кресло (1985-1991). Пыталась упразднить неправые доходы, ополчившись на левые. Пыталась устроить глуповцам похмелье без выпивки. Пыталась отпустить глуповцев на беспривязное содержа¬ние, в коем они совсем одичали. Наконец, отчаявшись в этих своих мероприятиях, переименовала себя из подьячих в го¬родничие, а когда ее примеру последовали все до единого глуповские квартальные, тоже объявившие себя городничи¬ми своих слобод, кварталов и даже отдельных сараев, запер¬лась. с обиды в нужнике и просидела там до тех пор, пока не обнаружила свое градоначальничье кресло занятым.
13) Елкин-Палкин, Буслай Наломаевич, единственный из горничных Верблюдовой, оказавшийся, по ее недосмотру, мужиком и поведший себя на удивление не по-бабьи. О сем умолчу, потому что, севши в кресло городничего, задремал и просил не будить.
Суть явления сатиры состоит в обличении людских пороков. До Салтыкова-Щедрина в русской литературе 19 века шла трансформация жанров, существовали такие разновидности романа, как семейно-бытовой, психологический, философский, социальный. Уже в «Герое нашего времени» переплетаются элементы нравственно-философского и психологического романа, позже они же проявляются в «Отцах и детях», «Накануне».
Щедрин продолжает линию развития социального романа, которые по классификации литературоведов существовали трех видов: народный, о новых людях и социально-политический. являются развитием романов именно последнего вида, имеющие к тому же особенность в том, что это были романы очеркового типа («За рубежом», «Господа Молчалины», «Помпадуры и помпадурши», «История одного города», «Губернские очерки», «Господа ташкентцы»). Жанровые принципы этих романов: 1) постановка актуальных проблем современности, во всех произведениях этому уделено особое внимание. 2) отсутствие сюжета как такового, отсюда разорванность повествования, очерковость и калейдоскопичность. Романное единство в «Истории одного города» состоит в том, что все градоначальники разные, но их суть одна, присутствуют образы народа и рассказчика. 3) особенности хронотопа (художественного времени и пространства) - условное, приблизительное время и место действия. Время указано точное (с 1731 по 1826 годы), но в романе видна намеренная путаница, присутствуют анахронизмы (железная дорога, телеграф, часовых и органных дел мастер из 19 века переселены в 18-й). В традиционном романе время четко обозначено (например, Кирсанов ждет Аркадия 20 мая 1859 года). Место действия в сатирическом романе условно, сравним у Гоголя - Петербург, у Пушкина - Москва, а у Салтыкова-Щедрина - Глупов, уездный губернский город рядом с Византией. 4) система образов: в традиционном романе присутствует проблема положительного героя, здесь она отсутствует, а есть обобщенные массовые образы. Идеал Салтыкова-Щедрина - честный, порядочный чиновник, думающий о народе, волевой и деятельный человеком - показывается «из-под полы». Своеобразие рассказчика: четыре голоса (архивариус-летописец, издатель, местами рассказчик), повествование идет от первого лица. С общественной точки зрения рассказчик далек по взглядам от автора, он является объектом и орудием сатиры. 5) преобладание сатирических приемов - гиперболы, гротеска, фантастики. 6) пародийность. 7) полемичность - с историками Соловьевым, Пыпиным, Погодиным, Карамзиным, неприятие их исторической концепции. Также идет полемика с идеологическими противниками - либералами, народниками, славянофилами, западниками; с литературными противниками - например, Толстой поэтизирует качества народа, а у Салтыкова-Щедрина в этом отношении неприятие; наличие вставных эпизодов (сны - «За рубежом», анекдот про Глинку и Кукольника - «Господа ташкентцы», притча о кредиторах в «Истории одного города», смысл которой в том, что глуповцы ждут, пока все кредиторы станут разумными.