М зощенко аристократка анализ. Анализ произведений М. Герои произведений М.Зощенко

«Аристократка» - рассказ, написанный в 1923 году и относящийся к раннему творчеству Зощенко. В 1920-30-е годы писатель был необыкновенно популярен – его книги издавались и переиздавались внушительными тиражами. Сам он много ездил по стране и выступал. При этом отношение критики к его творчеству было двойственным. Официальная советская критика считала Зощенко рупором мещанства. Ей не нравились его персонажи, язык и приземленно-бытовые сюжеты. Просвещенно-либеральная, академическая критика заступалась за писателя. По ее мнению, Зощенко – сатирик-попутчик, который сочувствует делу партии, разоблачает вредные пережитки прошлого через осмеивание мещан.

Благодаря автобиографической психоаналитической повести «Перед восходом солнца», опубликованной полностью только в перестроечный период, оказалось, что оба варианта, представленные выше, одновременно верны и неверны. Герой книги похож на персонажей-мещан, фигурирующих в зощенковских рассказах. По мнению литературоведа Александра Жолковского, в некоторым смысле Зощенко – действительно мещанин, «человек вообще». Этого смешного и жалкого человека писатель видит в критическом свете. Впрочем, и автор, и читатели ему все-таки сочувствуют.

Персонажи и их взаимоотношения

Главный герой рассказа, от лица которого также ведется повествование, - Григорий Иванович. Судя по его речи, он малообразован и до революции вряд ли принадлежал к высшим слоям общества. Григорий Иванович трудится водопроводчиком в организации наподобие ЖЭКа. По тексту создается впечатление, что кроме работы героя ничего особо и не интересует. Даже в театре он, пытаясь поддержать разговор с аристократкой, толкует о водопроводе. На опере Григорий Иванович откровенно скучает, так как с «верхотуры» ему ничего не видно, хотя мог бы наслаждаться пением и музыкой. Несмотря на то, что герой показан не самым приятным человеком, в эпизоде в буфете его становится жаль, ведь он опозорился при всем честном народе и потерял женщину, к которой испытывал симпатию.

Аристократка в произведении к настоящей аристократии никакого отношения, скорей всего, не имеет. Григорий Иванович принял даму за аристократку, так как на ней чулочки были и зуб золоченый во рту блестел. Создается ощущение, что в театре ей буфет интереснее, чем спектакль. В антракте она без остановки ест пирожные, будучи небезосновательно уверенной, что за лакомства заплатит кавалер.

В коротком рассказе Зощенко удается раскрыть историю взаимоотношений персонажей. На первом этапе Григорий Иванович частенько захаживал к аристократке, якобы по рабочим вопросам, - он интересовался, как у нее обстоит ситуация «в смысле порчи водопровода и уборной». Второй этап – прогулки. При этом Григорию Ивановичу было «перед народом совестно» водить даму под ручку. Третий этап – поход в театр, которым роман завершился, ведь в именно в театре аристократка «развернула свою идеологию во всем объеме». После конфуза в буфете отношения между персонажами закончились.

Основная тема рассказа

Как отмечает литературовед Александр Жолковский, «все творчество Зощенко пронизано единой темой недоверия, страха, боязни вторжения и прикосновения чужих враждебных сил». Это относится и к рассказу «Аристократка». Главный герой испытывает страх перед женщиной. Кроме того, у него возникают проблемы с едой – ему не достается ни одного пирожного; проблемы с личными границами – Григорий Иванович вынужден символически раздеться перед толпой зевак, когда выворачивает карманы в поисках денег. Также важную роль играют его конфликты – с обществом в целом и с мелким начальством в частности, в качестве которого выступает буфетчик в театре.

«История болезни», анализ рассказа Зощенко

Творчество Михаила Зощенко - самобытное явление в русской советской литературе. Писатель по-своему увидел некоторые характерные процессы современной ему действительности, вывел под слепящий свет сатиры галерею персонажей, породивших нарицательное понятие "зощенковский герой". Все герои были показаны с юмором. Эти произведения были доступны и понятны простому читателю. «Зощенковские герои» показывали современных по тем временам людей… так сказать просто человека, например в рассказе «Баня» видно как автор показывает человека явно не богатого который рассеян и неуклюж, а его фраза насчет одежды когда он теряет номерок «давайте поищем его по приметам» и дает от номерка веревку.После чего дает такие приметы старого, потрепанного пальтишка на котором только и есть что 1 пуговица с верху и оторванный карман. Но между тем он уверен в том, что если он подождет, когда все уйдут из бани, то ему дадут какое ни будь рваньё несмотря даже на то, что его пальто тоже плохое. Автор показывает всю комичность этой ситуации…

Вот такие ситуации обычно показаны в его рассказах. И главное автор пишет все это для простого народа на простом и понятном ему языке.

Михаил Зощенко

(Зощенко М. Избранное. Т. 1 - М., 1978)

Около четырех десятилетий посвятил Зощенко отечественной литературе. Писатель прошел сложный и трудный путь исканий. В его творчестве можно выделить три основных этапа.

Первый приходится на 20-е годы - период расцвета таланта писателя, оттачивавшего перо обличителя общественных пороков в таких популярных сатирических журналах той поры, как "Бегемот", "Бузотер", "Красный ворон", "Ревизор", "Чудак", "Смехач". В это время происходит становление и кристаллизация зощенковской новеллы и повести.

В 30-е годы Зощенко работает преимущественно в области крупных прозаических и драматических жанров, ищет пути к "оптимистической сатире" ("Возвращенная молодость" - 1933, "История одной жизни" - 1934 и "Голубая книга" - 1935). Искусство Зощенко-новеллиста также претерпевает в эти годы значительные перемены (цикл детских рассказов и рассказов для детей о Ленине).

Заключительный период приходится на военные и послевоенные годы.

Михаил Михайлович Зощенко родился в 1895 году. После окончания гимназии учился на юридическом факультете Петербургского университета. Не завершив учебы, ушел в 1915 году добровольцем в действующую армию, чтобы, как вспоминал он впоследствии, "с достоинством умереть за свою страну, за свою родину". После Февральской революции демобилизованный по болезни командир батальона Зощенко ("Я участвовал во многих боях, был ранен, отравлен газами. Испортил сердце...") служил комендантом Главного почтамта в Петрограде. В тревожные дни наступления Юденича на Петроград Зощенко - адъютант полка деревенской бедноты.

Годы двух войн и революций (1914-1921) - период интенсивного духовного роста будущего писателя, становления его литературно-эстетических убеждений. Гражданское и нравственное формирование Зощенко как юмориста и сатирика, художника значительной общественной темы приходится на пооктябрьский период.

В литературном наследии, которое предстояло освоить и критически переработать советской сатире, в 20-е годы выделяются три основные линии. Во-первых, фольклорно-сказовая, идущая от раешника, анекдота, народной легенды, сатирической сказки; во-вторых, классическая (от Гоголя до Чехова); и, наконец, сатирическая. В творчестве большинства крупных писателей-сатириков той поры каждая из этих тенденций может быть прослежена довольно отчетливо. Что касается М. Зощенко, то он, разрабатывая оригинальную форму собственного рассказа, черпал из всех этих источников, хотя наиболее близкой была для него гоголевско-чеховская традиция.

На 20-е годы приходится расцвет основных жанровых разновидностей в творчестве писателя: сатирического рассказа, комической новеллы и сатирико-юмористической повести. Уже в самом начале 20-х годов писатель создает ряд произведений, получивших высокую оценку М. Горького.

Опубликованные в 1922 году "Рассказы Назара Ильича господина Синебрюхова" привлекли всеобщее внимание. На фоне новеллистики тех лет резко выделилась фигура героя-сказчика, тертого, бывалого человека Назара Ильича Синебрюхова, прошедшего фронт и немало повидавшего на свете. М. Зощенко ищет и находит своеобразную интонацию, в которой сплавились воедино лирико-ироническое начало и интимно-доверительная нотка, устраняющая всякую преграду между рассказчиком и слушателем.

В "Рассказах Синебрюхова" многое говорит о большой культуре комического сказа, которой достиг писатель уже на ранней стадии своего творчества:

"Был у меня задушевный приятель. Ужасно образованный человек, прямо скажу - одаренный качествами. Ездил он по разным иностранным державам в чине камендинера, понимал он даже, может, по-французскому и виски иностранные пил, а был такой же, как и не я, все равно - рядовой гвардеец пехотного полка".

Порой повествование довольно искусно строится по типу известной нелепицы, начинающейся со слов "шел высокий человек низенького роста". Такого рода нескладицы создают определенный комический эффект. Правда, пока он не имеет той отчетливой сатирической направленности, какую приобретет позже. В "Рассказах Синебрюхова" возникают такие надолго остававшиеся в памяти читателя специфически зощенковские обороты комической речи, как "будто вдруг атмосферой на меня пахнуло", "оберут как липку и бросят за свои любезные, даром что свои родные родственники", "подпоручик ничего себе, но сволочь", "нарушает беспорядки" и т.п. Впоследствии сходного типа стилистическая игра, но уже с несравненно более острым социальным смыслом, проявится в речах других героев - Семена Семеновича Курочкина и Гаврилыча, от имени которых велось повествование в ряде наиболее популярных комических новелл Зощенко первой половины 20-х годов.

Произведения, созданные писателем в 20-е годы, были основаны на конкретных и весьма злободневных фактах, почерпнутых либо из непосредственных наблюдений, либо из многочисленных читательских писем. Тематика их пестра и разнообразна: беспорядки на транспорте и в общежитиях, гримасы нэпа и гримасы быта, плесень мещанства и обывательщины, спесивое помпадурство и стелющееся лакейство и многое, многое другое. Часто рассказ строится в форме непринужденной беседы с читателем, а порою, когда недостатки приобретали особенно вопиющий характер, в голосе автора звучали откровенно публицистические ноты.

В цикле сатирических новелл М. Зощенко зло высмеивал цинично-расчетливых или сентиментально-задумчивых добытчиков индивидуального счастья, интеллигентных подлецов и хамов, показывал в истинном свете пошлых и никчемных людей, готовых на пути к устроению личного благополучия растоптать все подлинно человеческое ("Матренища", "Гримаса нэпа", "Дама с цветами", "Няня", "Брак по расчету").

В сатирических рассказах Зощенко отсутствуют эффектные приемы заострения авторской мысли. Они, как правило, лишены и острокомедийной интриги. М. Зощенко выступал здесь обличителем духовной окуровщины, сатириком нравов. Он избрал объектом анализа мещанина-собственника - накопителя и стяжателя, который из прямого политического противника стал противником в сфере морали, рассадником пошлости.

Круг действующих в сатирических произведениях Зощенко лиц предельно сужен, нет образа толпы, массы, зримо или незримо присутствующего в юмористических новеллах. Темп развития сюжета замедлен, персонажи лишены того динамизма, который отличает героев других произведений писателя.

Герои этих рассказов менее грубы и неотесаны, чем в юмористических новеллах. Автора интересует прежде всего духовный мир, система мышления внешне культурного, но тем более отвратительного по существу мещанина. Как ни странно, но в сатирических рассказах Зощенко почти отсутствуют шаржированные, гротескные ситуации, меньше комического и совсем нет веселого.

Однако основную стихию зощенковского творчества 20-х годов составляет все же юмористическое бытописание. Зощенко пишет о пьянстве, о жилищных делах, о неудачниках, обиженных судьбой. Словом, выбирает объект, который сам достаточно полно И точно охарактеризовал в повести "Люди": "Но, конечно, автор все-таки предпочтет совершенно мелкий фон, совершенно мелкого и ничтожного героя с его пустяковыми страстями и переживаниями" . Движение сюжета в таком рассказе основано на постоянно ставящихся и комически разрешаемых противоречиях между "да" и "нет". Простодушно-наивный рассказчик уверяет всем тоном своего повествования, что именно так, как он делает, и следует оценивать изображаемое, а читатель либо догадывается, либо точно знает, что подобные оценки-характеристики неверны. Это вечное борение между утверждением сказчика и читательским негативным восприятием описываемых событий сообщает особый динамизм зощенковскому рассказу, наполняет его тонкой и грустной иронией.

Есть у Зощенко небольшой рассказ "Нищий" - о здоровенном и нагловатом субъекте, который повадился регулярно ходить к герою-рассказчику, вымогая у него полтинники. Когда тому надоело все это, он посоветовал предприимчивому добытчику пореже заглядывать с непрошеными визитами. "Больше он ко мне не приходил - наверное, обиделся", - меланхолически отметил в финале рассказчик. Нелегко Косте Печенкину скрывать двоедушие, маскировать трусость и подлость выспренними словами ("Три документа"), и рассказ завершается иронически сочувственной сентенцией: "Эх, товарищи, трудно жить человеку на свете!"

М. Зощенко. Любовь.

1. Определение функционально-стилевой принадлежности текста.

Данный текст принадлежит к художественному стилю (письменный, литературный, с элементами разговорного). Жанр произведения (сатирический рассказ) предполагает резкое, решительное осуждение и осмеяние отрицательных общественных явлений, таких^ как отрицание общечеловеческих моральных ценностей, нарушение принятых норм поведения человека. Рассказ Зощенко «Любовь» показывает нам героя нового времени, для которого вещные отношения заменяют духовные, а звериные инстинкты оказываются

выше чувств.

2. Анализ семантического пространства текста. Анализ концептосферы

Ключевыми словами являются следующие: любовь (3), люблю (1), чувства (3), обожаю (1), доказать (1), самопожертвование (1), шуба (7), калоши (3), сапоги (2), ботинки (2), пальто (1), имущество (1), лишайся (1).

Мы можем сказать, что в тексте 2 концептуальных ядра: 1-е - «любовь»и 2-е - «шуба», которое на протяжении повествования замещает 1-е.

Самым частотным словом является шуба, именно его мы назовем базовым концептом. К нему примыкают слова: калоши, сапоги, ботинки, пальто, имущество. На позицию базового концепта претендует слово «любовь», вынесенное в название, а также примыкающие к нему люблю, чувства, обожаю, но по замыслу автора, любовь в мире современного человека уступает по значимости материальным ценностям, к тому же возможна только при их наличии, при «лишении имущества» все благородное в человеке исчезает. Именно подмена любовь - имущество (шуба) выступает на первый план в данном сатирическом рассказе. Анализ денотативного пространства

Событийная макроструктура текста. Герой провожает девушку, на них нападает грабитель, что выявляет истинную позицию героя по отношении к девушке. Таким образом, глобальная ситуация - любовь - предстает перед нами в сатирическом освещении, следовательно, основная мысль сознания героя звучит так: Я же ее провожай, я и имущества лишайся. Авторская точка зрения прямо не выражена, подана имплицитно, может быть, примерно сведена к фразе: человек нового общества, новой формации не способен на глубокие чувства, все его действия и мысли определены лишь принципом сохранения имущества, лишенный же оного он поступает по принципу «сытый голодному не товарищ». Микропропозиции:

вечеринка кончилась поздно;

герой уговаривает девушку подождать первого трамвая;

герой идет провожать девушку;

он хочет показать любовь геройским поступком;

появившийся грабитель требует вещи;

герой пытается противиться;

герой возмущается, почему не трогают девушку:

герой убегает;

девушка остается одна.

Лексико-семантическая репрезентация текстового события: в первой части рассказа преобладают слова с абстрактной семантикой, обозначающие человеческие чувства (люблю, обожаю, красота, докажу); далее начинают доминировать слова двух типов: во- первых, лексика с конкретным материальным значением (шуба, калоши, споги), которая будет преобладать в третьей части, во-вторых, разговорная, просторечная лекика (скидывай, сымай, мымра, сволочь). В третье части произведения много глагольной лексики, отражающей состояние и переживание героя (обмяк, скис, сидел кулем, лишайся, заерзал, закричал, сорвался).

Художественное время и способы его воплощения.

Основной способ воплощения- прошедшее время глаголов совершенного вида (сказал, надел, вышли, вскрикнула, потянул, обмяк, скис, сорвался, побежал). Но создается ощущение времени «типического», не заключенного в какой-то точке прошедшего, так как, во-первых, используются глаголы несовершенного вида (стоял, глядела, не двигалась), во-вторых, в диалогах героев встречаем формы настоящего времени (люблю, обожаю, смеетесь, скалите, грабят). К тому же, несмотря на то, что события происходят ночью, никаких других временных ориентиров нам не дано (год, месяц). Поэтому мы можем говорить, что происходит переход из прошедшего времени во вневременное - ситуация любви, любовного свидания, репрезентируемая автором в данном рассказе безотносительно к конкретному моменту человеческой жизни, может быть соотнесена с историческим временем (1920 г.), но этот вывод мы можем сделать, лишь зная о времени написания произведения и об особенностях творчества М. Зощенко. Способ пространственной организации текста

Вначале закрытое, точечное пространство (холл), затем открытое, линейное (улица), с выделением точечного (Крюков канал, решетка). Эмотивное пространство текста.

Вася Чесноков вначале предстает как нерешительный ухажер (говорил умоляющим тоном, чуть не плача, покорно надел), затем его «любовный пыл» возгорается все больше (появляются восхищение, чувства питаю, любовь). Но в то же время появляются слова вроде некоторое изумление - словно изнутри подрывающие истинное отношение Васи к Маше. Неискренность его чувств будет доказана, когда автор проведет своего героя через такие эмоции, как страх, обида, злоба; соответственно в тексте это выражено следующей лексикой: дрожащими руками, обидчивым тоном, со злобой взглянув. Зощенко ведет совего героя через данные переживания, чтобы выявить главную эмоцию героя - трусость, а не любовь.

Если говорить о Машеньке, то ее эмоции тоже претерпевают изменения: от засмеялась, зубки скалите - до в ужасе вскрикнула, в ужасе глядела. Но подобная лексика не раскрывает ничего, кроме удовольствия при любовном свидании и страха, когда на них нападает грабитель. В самом финале Машенька не наделена никакими эмоциями вообще. Единственная фраза, которую мы встречаем (Машенька осталась у решетки), может быть расценена как сильнейший шок, который не требует комментариев.

Внешне без пояснений остается и авторская позиция. Но имплицитно появляется нечто вроде разочарования, разочарования от поведения своих героев, для которых не существует настоящей любви, при этом автор способен посмеяться над ними, именно поэтому он выбирает жанр сатирического рассказа.

3. Анализ структурной организации текста.

Анализ членимости текста.

Объемно-прагматическое членение текста. Рассказ Зощенко «Любовь» небольшой по объему, поэтому деления на части, главы в нем нет. Зато текст делится на большое количество абзацев: 18 абзацев, из которых 6 являются простыми предложениями, при том, что текст насчитывает около 2 страниц.

Структурно-смысловое членение

Текст состоит из 5 ССЦ:

любовное свидание;

стремление к подвигам Васи Чеснокова;

встреча с грабителем;

протест героя;

побег героя.

В рассказе преобладает повествование с элементами рассуждения. Рассуждения принадлежат герою: Вот многие ученые и партийные люди отрицают чувства любви, а я, Марья Васильевна, не отрицаю. Я могу питать к вам чувства до самой смерти и до самопожертвования. Ей-богу... Вот скажите: ударься, Вася Чесноков, затылком об тую стенку - ударюсь.

Рассказ М.Зощенко «Любовь» ведется от третьего лица, но большую часть повествования составляют диалоги между героями (Вася - Маша, Вася - грабитель) и монологи от лица главного героя.

Анализ связности текста Логико-семантические связи:

тождественный повтор (Обождите, радость моя... Обождите первого трамвая; Да, замечательная красота, - сказал Вася, глядя с некоторым изумлением на облупленную штукатурку дома. - Действительно, очень красота);

синонимический повтор (смеетесь и зубки скалите, обожаю и люблю, пикнешь, крикнешь);

антонимический повтор {партийные люди отрицают чувства любви, а я...не отрицаю).

Союзы как средство выражения универсальных логико-смысловых связей:

союз «и» {И сапоги тоже сымай, И ты, дамочка)",

союз «а» {Даму не трогаете, а меня - сапоги снимай, У ей и шуба, и калоши, а я отдувайся за всех).

Текстообразующие грамматические средства связи:

В тексте употребляются глаголы прошедшего времени совершенного вида {кончилась, надел, сказала, вынырнула, проговорил, обмяк, скис, сорвался и т.п.), глаголы в повелительном наклонении в значении долженствования {Я же ее провожай, я и имущества лишайся). В тексте активно используются деепричастные обороты {надевая калоши, с восхищением рассматривая Машенькин профиль, глядя с некоторым изумлением, желая этим сказать, в ужасе подпрыгивая и дергая ногами).

Прагматические связи

Образные связи воссоздают образ примитивного человека, появившегося в новом времени и утратившего принципы и идеалы старого, находящегося в переходном состоянии, как в плане смены исторических парадигм, так и относительно моральных устоев. Этот человек слышал, что есть любовь, но он уже не способен на это чувство по-настоящему, он не в силах довести игру, за которую взялся, поскольку живет по иным, звериным законам.

4. Коммуникативная организация текста.

Анализ коммуникативных регистров текста и его фрагментов В рассказе встречаются следующие регистры:

генеративный - обобщение (Я же ее провожай, я и имущества лишайся).

волюнтивный регистр (Ей-богу, ударюсь. Желаете?; Вы мне не верите, а я могу доказать; позвольте, как же так?);

реактивный регистр - реакция героев (// какой вы кавалер, который даму не может по морозу проводить? - на предложение обождать первого трамвая; - Ах! - закричала Машенька. - Вася! Что вы! - на попытку перелезть через решетку);

репродуктивный регистр {Вася Чесноков, утомленный и вспотевший, с распорядительским бантом на гимнастерке, стоял перед Машенькой и говорил умоляющим тоном; Вася обмяк, скис w кулем сидел на снегу , с недоверием посматривая на свои ноги в белых носках.);

информативный регистр (Вечеринка кончилась поздно).

Характеристика тема-рематических структур

Тема-рематическая структура - каноническая ступенчатая. Из рематических доминант

чаще всего встречается динамическая. Средства актуализации содержания - в тексте предложения в основном простые;

разговорные конструкции (Скидавай пальто. Да живо. А пикнешь - стукну по балде, и нету тебя. Понял, сволочь? Скидавай\)\

просторечная, разговорная лексика (вспотевши, скалите, лягте, об стенку, отдувайся);

в рассказе несколько раз встречается слово любовь, а рядом с ним - ботинки, шуба, пальто.

5. Итак, филологический анализ текста Зощенко «Любовь» показал, что все используемые в нем языковые средства нацелены на раскрытие замысла автора произведения - нарисовать современное ему общество через единичную ситуацию любовного свидания, рандеву, где герой проигрывает в наших глазах, развенчивается автором, поскольку для него имущественные отношения оказываются важнее чувств. Автор, при помощи различных языковых средств, дает понять нам, что герой его рассказа - примитив, и поэтому вряд ли способен питать какие-либо чувства, кроме жадности, злобы, страха.

Анализ произведений М.Зощенко.

МИХАИЛ ЗОЩЕНКО

(Зощенко М. Избранное. Т. 1 - М., 1978)

Заключительный период приходится на военные и послевоенные годы.

Вопрос о взаимоотношениях с прежней культурой Зощенко решил в соответствии с полученным у "человека массы" социальным заказом, полагая, что нынешняя ситуация требует тотальной переоценки культурных ценностей. Этот пафос выражен им в "Голубой книге" – своего рода адаптированной энциклопедии всей предшествующей человеческой цивилизации. В качестве творческой задачи здесь выступает стремление представить совокупность неких культурных ценностей, игнорируя всю накопленную столетиями традицию их обобщения, осмысления и передачи в цепи человеческих поколений.

Повествователь "Голубой книги", Пролетарский Писатель первой половины 1930-х гг., видит задачу в смещении исторического факта и его искажении, в утверждении неточности, в стирании культурного контекста во имя простоты и доступности. Работа с источниками литературноисторического, философского, энциклопедического плана, которыми, естественно, пользовался писатель, сводилась к искажению исторического факта под углом зрения, наиболее близким читательской аудитории. Неточность в восприятии факта стала художественной задачей писателя. Ракурс этой неточности обусловлен попыткой дать историческое событие в контексте реалий, доступных массовому сознанию 1920-х гг., поэтому в книге и появляются подобные фразы:

"Для примеру такой крупный сочный сатирик – писатель-попутчик Сервантес. Правую руку ему отрубили... Другой крупный попутчик – Данте. Того из страны выперли без права въезда. Л Вольтеру дом сожгли".

Сервантес и Данте в качестве попутчиков (последний без права въезда) – такое восприятие истории как бы санкционировало требование "человека массы" видеть все сквозь собственную призму, мерить давно прошедшее аршином собственного политического, бытового, культурного опыта и полагать эту мерку единственно объективной и возможной. При этом Зощенко абсолютно серьезен, адаптируя культуру на потребу "рабочему человеку". Стирая все, с его точки зрения, неважное, он берег себе право абстрагироваться от него, вынося при этом сам процесс адаптации истории и культуры на обсуждение со своим читателем. Но при такой селекции оказывается неважным и непринципиальным для новой культуры абсолютно все! Поэтому повествователь как бы взвешивает тот или иной факт, как бы раздумывает, стоит ли его предать забвению или же увековечить:

"Там у них было, если помните, несколько Генрихов. Собственно, семь. Генрих Птицелов... Потом у них был такой Генрих Мореплаватель. Этому, наверное, нравилось любоваться морем. Или он, может быть, любил посылать морские экспедиции... Впрочем, он, кажется, правил в Англии. Или в Португалии. Где-то в этих приморских краях. Для общего хода истории это абсолютно неважно, где находился этот Генрих".

Другой пример стирания исторической памяти:

"Как сказал поэт про какого-то, не помню, зверька – что-то такое: “И под каждым ей листком / Был готов и стол, и дом”. Это, кажется, он сказал про какого-то отдельного представителя животного мира. Что-то такое в детстве читалось. Какая-то чепуха. И после заволокло туманом".

Пролетарский Писатель, маску которого надевал Зощенко, претендует на то, чтобы вершить суд над всей предшествующей цивилизацией, мнит этот суд непогрешимым, ибо он выражает психологию человека, искренне уверенного в собственной правоте и в собственном праве судить обо всем. Если что-то "заволокло туманом", то "для общего хода истории это абсолютно неважно".

"Я родился в интеллигентной семье, – писал Зощенко. – Я не был, в сущности, новым человеком и новым писателем. И некоторая моя новизна в литературе была целиком моим изобретением".

Эта "новизна" привела писателя к творческому кризису 1930–1950-х гг., первым знаком которого стала "Голубая книга", а кульминацией – повесть "Возвращенная молодость" (1933). Противоречивое отношение к своему герою в начале творческого пути (злая ирония и одновременно сочувствие) сменилось со временем приятием его. Постепенная утрата дистанции между автором и аудиторией обернулась сознательным отказом от культуры, забвением того, что писатель все же родился в "интеллигентной семье" русской культуры и генетически принадлежит ей, что в его голосе звучат голоса создателей "Шинели" и "Бедных людей".

Но "маленький человек", обернувшись в XX в. "человеком массы", потребовал полного подчинения себе писателя, испытывающего к нему симпатию и сострадание, и дал ему свой социальный заказ на Пролетарского Писателя. Зощенко взял этот заказ. Заговорить своим собственным голосом после этого он так и не смог. И если в начале 1920-х гг. спасительная ирония определяла дистанцию между автором и героем, то утрата ее привела к тому, что герой Зощенко, вытеснив своего создателя, сам стал писателем, заставив своего литературного творца говорить чужим голосом, забыв свой.