Большая семья у кабардинцев и балкарцев. Национальная кухня в обычаях и традициях кабардинцев и балкарцев

Балкарцы – тюркский народ, проживающий на территории Северного Кавказа, главным образом в Кабардино-Балкарии. Численность балкарцев, по официальным данным, составляет 170 000 человек. Религия – ислам суннитского толка. Говорят на карачаево-балкарском языке, относящемся к половецко-кыпчакской группе тюркской языковой семьи.

В традиционном балкарском обществе обряды, обрядовые игры и развлечения были своего рода праздником и театральным представлением, привнося в суровую жизнь горца своеобразный колорит.

Балкарские праздники и обряды, приуроченные к смене времен года, наглядно представляли традиционную культуру, а в их организации проявлялся творческий подход участников. Выработанная веками символика придавала торжественность и красочность праздничному действу.

В трудовых процессах балкарцев игровой момент, восходящий к древним народным традициям, также имел очень большое значение, обнаруживая в себе магические функции – участники обряда пели песни и исполняли ритуальные танцы в честь верховного божества Тейри, а также в честь божеств плодородия, грозы, молнии и грома – Чоппы, Элии, Шибли.

В пантеоне аграрных божеств балкарцев видное место занимал и Хардар, носивший эпитет «золотой». В Чегеме широко и пышно, с приношением в жертву быка проводили земледельческий обряд «Гутан». Характерно, что культ быка распространен на Кавказе повсеместно – по обе стороны Главного Кавказского хребта – у грузин (сванов), абхазов, осетин и др. Праздник первого выхода на пахоту назывался «Сабан-той». В нем участвовали группы отдельных домохозяев (сабан жыйын) или жители всего селения. Для жертвоприношения по этому случаю откармливали животное, которое первым родилось (телю баш) в отаре овец во время предыдущего окота. Истоки верований и обрядов, связанных с земледелием, восходят к духовному миру ранних земледельческо-скотоводческих культур Центрального Кавказа.

Известным для всех жителей Балкарии праздником, привлекавшим также представителей из Карачая и Дигории, был праздник «Голлу», приуроченный к весеннему равноденствию. Помимо него, в каждой семье отмечали день весеннего равноденствия с приготовлением особого кушанья под названием ашыра жырна, ашыра геже.

В день летнего солнцестояния совершали игру-обряд «Элек къыз». Девушку-первенца (тунгуч) из благополучной семьи наряжали в длинное платье-балахон. Держа в вытянутых к небу руках сито, она (элек къыз) с группой своих сверстниц ходила по дворам, вращая все время сито справа налево, а? девушки пели обрядовую песню, чтобы урожай был богатый. Хотя эта игра? напоминает колядки (озай), но, скорее всего, это фрагмент древнего аграрного ритуала.

Сенокос организовывал и мобилизовывал общину. Для косарей, так же как и для пахарей, резали годовалого барашка, появившегося первым в отаре, готовили бузу и айран. Во время сенокоса косари образовывали своеобразный ряд – обычно впереди шел самый опытный, а остальные шли за ним, добиваясь максимальной синхронности в действиях. Таким образом, молодые участники сенокоса приобретали необходимые навыки под руководством старших.

Важным событием была стрижка овец, также начинавшаяся с магических ритуалов. Женщины приходили к стригалям с национальными пирогами (хычин), сложив их на чистую солому. Перекладывать пироги на блюдо запрещалось (ырыс). При стрижке овец нельзя было употреблять жареную пищу...

В семье – первичной ячейке общества, важнейшем социальном институте – происходит первичная социализация личности, усваиваются традиции предшествующих поколений. Различным историческим периодам соответствовали различные типы семьи. Важным этапом развития семьи была большая патриархальная семья, состоящая из нескольких элементарных семей и поколений, где счет родства велся по мужской линии.

Если до отмены крепостного права у балкарцев господствующим типом была большая отцовская семья, то уже к концу века преобладали братские семьи. Власть отца в большей семье была строже и деспотичнее, чем старшего среди братьев в братской семье. В последней функция и значение семейного совета значительно повышались. Авторитет отца – главы семьи (юй тамата) и матери – его жены (юй бийче) в традиционных семьях держался высоко. Беспрекословное подчинение им для всех членов семьи было законом.

К переходному возрасту юношу и девушку готовили к выходу в свет, обучали правилам хорошего тона. Женитьба и замужество составляли исключительно важный момент жизненного цикла. Эти события сопровождались обрядами, насыщенными магической и этикетной атрибутикой.

Каждая половозрастная группа маркировалась определенным термином и играла присущую только ей роль в семье и обществе. Отношения между возрастными группами закреплялись адатом и шариатом. В основе взаимоотношений всех индивидов, независимо от возраста, лежали забота, уважение и ответственность и все то, что составляет нравственный стержень поведения всех поколений – мужество, трудолюбие, честность, благородство, бережное отношение к окружающей природе.

У балкарцев, как и у многих народов, при решении особо важных дел приоритетные роли в обществе и семье отводились мужчинам. В то же время старшие женщины играли весомую роль в управлении домашним хозяйством, и их мнение учитывалось при решении всех значимых в жизни семьи вопросов. Балкарские женщины не были бесправны и занимали довольно престижную нишу в семейно-родственной и бытовой иерархии.

Во все времена у балкарцев мнение старших было авторитетно и уважаемо при любых жизненных? ситуациях. Культ старших проявлялся во всем: старший первым произносил тост, занимал почетное место в доме, за трапезным столом; в оппозиции «правый – левый» – обязательно правую (престижную) сторону. Почетное место стариков в иерархии поколений, почитание их младшими, благоприятный психологический климат, душевный комфорт благотворно отражались на их физическом состоянии. Поэтому в традиционной Балкарии было много долгожителей, несмотря на трудные условия жизни в горах.

В системе воспитания балкарцев положительные личностные качества подрастающего поколения не подавлялись, а, наоборот, поощрялись и развивались.

Гость (къонакъ) для балкарца, как и для других горских народов, – важная персона. Ему отводилось специальное помещение (къонакъ юй). Это помещение обставлялось всем необходимым для пребывания гостя. При реализации норм гостеприимства выявляются наиболее отработанные правила застольного этикета балкарцев. Согласно этому застольному этикету, существовала четкая схема использования пространства и расположения на нем гостей и остальных участников трапезы, форма приветствия и прощания, контакта и общения, приема пищи и напитков и т. д.

В этикете определяющую роль играют три главных фактора: пол, возраст и социальный статус. Основу правил приличия составляли достойное поведение (намыс), лицо, совесть (бет), вежливость, прилежание (адежлик).

Морально-этические нормы, выработанные в традиционном обществе, составляют основу взаимоотношений и в современной балкарской семье. Однако в наш век исключительного преобладания малых семей рушатся старинные устои, обычаи и обряды, слабеет связь между поколениями, приобретают новый характер статусные роли членов семьи.

Урбанизация и внедряющаяся массовая культура влияют на эстетику, этические нормы, ослабевают национальные символы, выступающие элементами этнической идентификации.

В соционормативной культуре любого народа компонент правовой культуры играет важную роль. Результатом многовековой практики балкарского народа являются адаты – неписанные законы, отражающие правовое сознание, нравственные убеждения и этнический менталитет. Адаты регулировали все стороны жизни семьи и общества. Они уточнялись, дополнялись, приспосабливались к новым условиям.

Возрождение адатов и их творческое использование в современном местном законотворчестве и разрешении конфликтных ситуаций не лишено позитивной перспективы.

ПРАГА, 3 октября, радио «Свобода». Отставка главы Кабардино-Балкарии была ожидаемой: ей предшествовали события, не оставившие руководителю республики Юрию Кокову шансов на сохранение под собой кресла начальника одного из ключевых регионов Северного Кавказа. Последним событием, разрешившим многолетнею борьбу кабардинских кланов в пользу сына первого президента КБР Казбека Кокова, стал межэтнический конфликт в селении Кендален в конце сентября 2018 года. И хотя новый назначенец не имеет к этому конфликту прямого отношения, вполне возможно, что силы, стоящие за его спиной, разыграли национальную карту для политической ликвидации своего конкурента.

18 и 19 сентября Кабардино-Балкария оказалась на грани серьезных вооруженных столкновений между балкарцами и кабардинцами. Если бы конфликт в балкарском селении Кендален перерос в поножовщину или перестрелки, то события этого сентября вполне могли бы стать началом новой кавказской войны. В межэтническое противостояние оказались бы втянуты карачаевцы и черкесы в Карачаево-Черкесии (население около 450 тысяч человек), балкарцы и кабардинцы в Кабардино-Балкарии (население свыше 860 тысяч человек) . Конфликт между балкарцами и кабардинцами всегда имел латентный характер и ни разу не перерастал в открытое столкновение, однако напряженность между представителями двух народов в последние годы устойчиво росла. Во многом это связано с динамикой черкесского национального движения, с одной стороны, и с активизацией карачаево-балкарского национального движения, с другой.

В результате Кавказской войны XIX века, а затем в результате событий 1917 года в Кабарде произошли заметные изменения: на традиционных территориях проживания кабардинцев в предгорьях Кавказа появились балкарские поселения. Селение Кендален, согласно российским архивам, основано в 1868 году на землях кабардинских князей Атажукиных. Первыми жителями стали балкарские семьи из верховьев Чегемского ущелья, вслед за ними в Кендален переселились и балкарские семьи из верховьев Баксанского ущелья. Советская власть довершила процесс соединения и смешивания Балкарии и Кабарды, заложив механизм конфликта между двумя народами, вынужденными проживать в рамках общих административных единиц.

18 сентября 2018 года балкарцы перекрыли дорогу кабардинским всадникам, совершавшим ритуальный конный поход через село Кендален — чтобы почтить память павшим воинов, которые в 1708 году во время так называемой Канжальской битвы отразили нападение татарско-османского войска под командованием крымского хана Каплан-Гирея . https://ru.wikipedia.org/wiki/Канжальская_битва Согласно одной из версий, именно потомки крымских татар, ассимилированные впоследствии местным населением, сформировали новые этнические группы, балкарскую и карачаевскую. Данную версию, отрицающую автохтонность двух кавказских народов, отвергают балкарские и карачаевские историки, которым оказалась ближе теория происхождения балкарцев от аланских племен. https://regnum.ru/news/1056888.html Споры о происхождении народов и стали источником раздора между кабардинской и балкарской молодежью. Балкарцы уже много лет выступают против празднования годовщин Канжальской битвы.

По мнению многих экспертов, непосредственная причина сентябрьских беспорядков — в отсутствии диалога власти с национальными активистами. К конфликту сразу же подключились провокаторы, которые через социальные сети спровоцировали первые столкновения между балкарской и кабардинской молодежью. Потом в дело вступили присланные из Ингушетии и Северной Осетии омоновцы и бойцы Национальной гвардии, которые действовали по принципу «окружить и уничтожить», как это делается в ходе спецопераций против исламских радикалов. Сработали как умели. Я был в эти дни в Кабардино-Балкарии: местные жители говорят о том, что силовикам нужно было отделить друг от друга стороны конфликта и позволить кабардинским юношам выйти из села. Однако вместо этого ОМОН блокировал разгоряченную молодежь и столкнул балкарцев и кабардинцев лбами. Вместе с тем, многие в республике уверены, что, если бы полиция не применила силу, то кабардинцы сожгли бы балкарский поселок.

В результате столкновений пострадали 5 сотрудников силовых структур, задержаны 120 человек, которых считают участниками конфликта, при этом 115 из них кабардинцы и всего трое балкарцы. Почти всех арестовали на двое или на пять суток, многим влепили административные штрафы. Информацию о пострадавших (а их было немало) власти скрывают.

Двое суток, пока развивались тревожные события, руководитель республики Юрий Коков хранил молчание. В Кремле, очевидно, это восприняли как проявление не просто некомпетентности, но непростительной слабости. Решение об отставке главы Кабардино-Балкарии было принято быстро, несмотря на очевидные заслуги Кокова в деле подавления вооруженного подполья. Однако неожиданное назначение на освободившуюся должность сына первого президента республики Казбека Кокова (они однофамильцы, не родственники) местные наблюдатели не склонны считать случайностью. Прямых доказательств того, что беспорядки были спровоцированы для дискредитации Юрия Кокова, нет, однако эта версия имеет полное право на существование: провокаторы словно по заказу действовали с обеих сторон, конфликт быстро вспыхнул и был быстро погашен — уже 20 сентября Кабардино-Балкария успокоилась.

С чем и с кем вернется в республику Казбек Коков, вот уже более 15 лет живущий в Москве и никак пока не проявлявший себя в местной политике? Новый глава республики почти наверняка столкнется с кадровыми трудностями, поскольку «старая гвардия», связанная с его покойным отцом Валерием Коковым, постарела и поредела. Новая команда нового Кокова немногочисленна. Это Руслан Хасанов, бывший глава Пенсионного фонда России по Кабардино-Балкарии, ныне заместитель руководителя Федерального агентства по здравоохранению и социальному развитию Москвы, местные латифундисты Альберт Каздохов и Анатолий Бифов, а также пара представителей балкарских кланов. Все эти люди, имея значительные финансовые возможности, не один год находились в конфронтации с Юрием Коковым. Возможно, как считают в Нальчике, участие в новом правительстве людей самого богатого уроженца республики, бывшего главы Кабардино-Балкарии миллиардера Арсена Канокова, который сохраняет свое влияние на местные элиты.

По мнению экспертов, с которыми мне удалось поговорить в ходе поездки в КБР, многое зависит от того, как будут распределены сферы влияния между балкарскими и кабардинскими кланами. Не секрет, впрочем, что среди тех, кто ждал смены руководства республики, много дельцов, для которых республика — лишь источник обогащения и приумножения собственных активов.

Ислам Текушев, специально для радио «Свобода»

Духовным и нравственным стержнем кабардинского народа является адыгская ментальность, вобравшая в себя ценности, традиции, психический склад, мировосприятие, образ жизни и образ мысли. Все это получило воплощение в принципах адыгагъэ - адыгства. Эти принципы базируются на понятиях "человечность", "мужество", "честь", "разум", "почтительность". Именно благодаря этим качествам адыги снискали себе славу "рыцарей Кавказа".

Ярче всего ментальность проявляется в языке, что нашло отражение в пословицах "Дунейр шэрхъщ" (Мир - это колесо), "Псым фiэiэфiыр - нэм фiэдахэщ" (Что сладко для души, то красиво для глаз), "ЛIыгъэм ипэ акъыл" (Перед мужеством - разум).

Мужество, честь, достоинство всегда были важнейшими составляющими адыгского национального характера. Как свидетельствуют источники ХIХ века в бою "черкес выказывал удивительную храбрость и необыкновенные подвиги самопожертвования".

"Ажалитi щыщымыiэкiэ, а зэ лiэгъуэм лiыгъэ хэлъхьэ"- "Когда двум смертям не бывать, то в одну все мужество вложи".

"Хейм и лъыр хамэм ещiэж"- "За кровь честных и чужие мстят".

"Нэмыс зыдэщымыiэм насыпи щыiэкъым" - "Где нет чести, там нет и счастья"

Мужеству как категории нравственной, моральной, самое большое внимание. Оно как добро, у него высокая нравственность. У мужества, как и у добра, много граней - это и защита отечества, слабых, беззащитных, и почтительное отношение к женщине и старикам, и спокойная выдержка, и умение сдержать слово. И, конечно, любовь к независимости, и национальное достоинство. В понятие мужества, входят все добрые человеческие дела, одним словом, добро.

Когда говорят, адыгагьэ зыхэлъ, имеют в виду человека, который дорожит честью, обладает благородством, мужеством и живет по совести. Категория совесть - "напэ", отражена в таких пословицах, как: "Напэ зимыiэм дзажэпкъ иiэщ" - "У кого совести нет, у того (одни) ребра есть".

Много пословиц, посвящено категории акъыл - разум. "Акъэл зиiэм шыiэ иiэщ" - у кого разум, у того и выдержка", "Акъылым и анэр гупсысэщ" - "Обдумывание - это разума мать", "Щхьэм имылъмэ лъакъуэм имыгъуащ" - " В голове пусто - и ногам горе".

Большое значение придается у кабардинцев и балкарцев своей семье и воспитанию детей. Не умеющих воспитывать жизнь в итоге наказывала. "Iэщ уед упiым-уи iупер дагъэ кьищiынщ, цiыху уэд упiым-уи iупэм къеуэжынщ" - "Вскормишь худую скотину - будут губы в масле, вскормишь плохого человека - получишь по губам".

Кабардинцы и балкарцы придают особое значение воспитанию в подрастающем поколении нравственных качеств и соответствующих им правил поведения. Об этом говорит пословица: " Акъыл уасэншэщи, гьэсыныгъэ гъунэншэщ"- "Ум не имеет цены, а воспитание предела".

Особенное внимание уделяется уважению и почитанию старших. Почитание младшими старших - нравственное предписание, уходящее своими корнями в жизненную практику уже самых древнейших обществ. Но уважать можно по разному. Одно дело поздороваться первым или уступить место в автобусе, другое - неизменно выказывать подчеркнутые знаки уважения.

Русские классики XIX века в своих произведениях обратили внимание людей на особенности национального характера горцев: мудрость и стремление к добрососедским отношениям, стремление к свободе, чувство собственного достоинства, гостеприимство, побратимство, трудолюбие, выносливость.

Адыгские адаты, сведенные в первой половине ХIХ в. А.А. Кучеровым, определяют гостеприимство, как "первейшую добродетель".

Гостеприимство было не просто нравственным долгом, а священным издревле освященным религией долгом. Об этом прямо говорит адыгская пословица "Хъэщiэр тхъэм и лiыкiуэщ" - "Гость - божий посланник", еще определеннее выражена та же идея в балкарской пословице "Къонакъ Тейрини атындан келсе, Адам анга къуллукъ этерге керекди" - " Раз гость приходит от имени Тейри, человек обязан ему служить". В прежние времена, как только гость спешивался, он в знак того, что полностью переходит под защиту хозяина, отдавал ему свое оружие. Это гостеприимство распространялось даже на кровного врага хозяина, который должен был защищать гостя от внешнего нападения (Законы гостеприимства ставились выше законов кровной мести). Того, кто предал бы гостя, постигло бы всеобщее презрение. Понятно, что при этих обстоятельствах родилась поговорка: "Адыгэм и хьэщiэ быдапiэ исщ" - "Гость адыга в крепости сидит".

Хан Гирей указывал на распространение у адыгов представления, будто, принимая гостей, они "делают угодное Творцу". В этом свете делаются более понятными и такие балкарские проклятия, как "Юйюнг къонакъ кирмеген юй болсун" - "Чтоб в твой дом никогда не ступала нога гостя".

Уважение к труду и бережливости нашло отражение в таких поговорках:

"Гугъуехьыр шэчыгъуафiэщ" - "Труд нетрудно нести".

"Гугъууехьу къэбгъуэтар iэфiщ" - "Что далось с трудом, то и вкусно потом"".

"Емыш пшэрыхъщ" - "Кто трудиться, тот к себе жир носит"

"Зумыхьэри уимыiэри зэхуэдэщ" - "Не беречь и не иметь - одно и то же"

"Зыщыбгъэтiыль къыщощтэж" - "Где сбережешь, там и возьмешь".

Очень ценится настоящая дружба:

"Зэгурыiуэр щынафэм щiегъанэри, зыгурымыiуэр гууфэми щiиуфэркъым" - "Кто дружен, тех и ягнячья шкура припрячет, а кто в ссоре, тех и воловья не покроет"

"Къуажэ ив нэхърэ, къуажэ и ныбжьэгъу" - "Чем с села по быку, лучше в каждом селе по кунаку"

"Ныбжьэгъу iыгъыныр ху жылэ хъумэным хуэдэщ" - "Друга иметь все равно, что просяные зерна сберечь".

О традиционном облике поселений кабардинцев судить в настоящее время становится все труднее. Старые селения давно уже перестроены и все меньше сохраняется домов старинной постройки. Вместе с тем исчезают и старые приметы и поверья кабардинцев, связанные с жилищем.

В далёком прошлом кабардинцы верили, что их счастья и благополучие во многом зависят от удачно выбранного места под дом. Поэтому к выбору места относились с большой серьёзностью.

Хорошим и здоровым местом для строительства дома считалось то, на котором находили какие - либо железные предметы, где было много растительности, и рядом имелась вода.

На том месте, где собираются строить дом, выкапывали яму и снова засыпали её той же землёй.

Если вырытая земля не вмещалась при обратной засыпке, то семье в этом доме предсказывали в будущем изобилие, достаток. Также бытовал такой обычай: ставили вечером ведро или чашку с молоком на выбранном месте - и оставляли на ночь. И если к утру молоко не убавлялось, место считалось хорошим для строительства жилья. 1

На месте, избранном для строительства закапывали старые железные предметы, т.к. считали, что это приносит счастье. В наше время этот обычай ещё соблюдается.

Под дома закопали монеты и произнесли пожелания.Нередки были и случаи, когда кабардинцы молитвами, а позже амулетами (дыщэ) мусульманских мулл пытались защитить в будущем усадебное место и площадь под будущим домом от всего плохого, несчастного и обеспечить семье благополучие.

Постройка дома

При ограждении усадебного места и строительства дома кабардинцы широко использовали древний народный обычай взаимопомощи (щ1ыхьэху). К этому обычаю взаимопомощи население прибегало и при заготовке строительных материалов, и при строительстве дома,

«Никто не строил дом без помощи родственников, соседей и односельчан. Я это прекрасно помню. Поэтому что мне не раз пришлось принимать участие в них. В мои школьные годы нас целое лето по субботам и воскресеньям приглашали на помощь, тем, кто строил. А строили все» * .

При строительстве дома кабардинцы не обходились без помощи родственников и соседей. По традиции первый столб ставил в яму и закапывал его старейшина рода. Начало строительства дома отмечалось небольшим праздником. На этом празднике все желали будущему дому счастья, хозяевам - здоровья и достатка. Построившему дом желают: «Уи 1ыхъэ к1ыхъ ухъу» (Пусть аллах сделает дом счастливым), «Алыхъым фыщ1игъэтыншыхъ, фыщ1игъэбэгъухъ» (Дай аллах, чтобы вы в нем жили хорошо, спокойно, разбогатели). Тот, кто первым заходит в дом, желает: «Тхъэм лъапэ махуэ къыщIэтхъауэ г къыщ1игъэк1» (Дай аллах, добрый день внесенный нами). Села не имели планировки, дома располагались в беспорядке. Улицы были узкие и кривые.

В селениях Кабарды были кварталы, имевшие разные размеры и формы. Один квартал отделялся от другого глухими переулками. До второй половины 19 века кабардинцы собирались и обсуждали вопросы всего села и общества у мечети. В селах мечетей было от одного до пяти. У кабардинцев при разделе семьи на две-три части усадьба не дробилась. Её отдавали одному из сыновей, который выбирался по усмотрению главы. Те, которые оставались без имущества переезжали на окраину села.

* (информатор Шадов Б.М.)

Усадьба обносилась плетневой оградой, а в некоторых селениях даже каменной, высота которой достигала два метра.

С конца 19 века усадьбы стали обсаживать деревьями (акациями, сливами, вишней). Все усадьбы имели ограды, но дворы соединялись переулками. Длина ограды не превышала 5метра, высота 1,5 метра.

Ещё раньше у кабардинцев были жилища однокамерными, продолговатой формы с полуовальными концами. У однокамерных домов были только одни двери, сделанные из двух створок, и из дубовой доски. Её высота не превышало 150 - 160 см. В это же время появляется и вторая дверь для выхода женщин в сад. С фасадной стороны дома на всю её длину стали строить небольшой навес, который с появлением фундамента превратился открытую галерею. * Окна появились в середине 19 века, но стекло было доступно только зажиточным слоям населении. В 90 -ых годах большинство поселений не имели окон. Свет в их жилища проникал через дымарь, и двери были открыты настежь и летом, и зимой. Поэтому в этих домах зимой было холодно и темно. С развитием производительных сил изменился и быт людей. Они однокамерные дома стали заменять двухкамерными. В конце 19 века он стал самым распространённым видом жилища кабардинцев. Одно- камерные дома отличаются от двухкамерных планировкой и расположением входов. Комната, пристроенная к однокамерным или двухкамерным домам, имела отдельный вход и называлась она лэгьуна (комната для молодожёнов). Если в семье женились сыновья, то к дому пристраивались комнаты. Так образовывался длинный дом. Имелись также дома, которые имели от 8 до 14 комнат. Во второй половине 19 века появились и трех камерные дома, которые имели большие комнаты, помещения для новобрачных имели два

* Мамбетов Г.Х. «Традиционная культура кабардинцев и балкарцев»-

входа. В сенях хранились продукты, кухонные принадлежности и вода. Иногда там приготавливали пищу. В конце 19 века, дома начали строить с одной дверью. Когда появились многокамерные дома, большие семьи распадались. В длинных или трёх камерных домах определённая комната должна принадлежать родителям. В большинстве случаях двух — или трёх камерные дома имели застеклённые окна,

Приметы и поверья кабардинцев, связанные с жилищем

Культ очага

Кабардинцы соблюдали многие обычаи, связанные с домом. В жилищах самым почитаемым местом был очаг (жьэгу), который располагался в большой комнате (унэшхуэ). Это помещение с очагом являлось одновременно и кухней, и столовой, в ней жили самые старшие члены семьи.

Очаг и очажная цепь считались святынями семьи. Слово, данное около очага, считалось священным и обязательно выполнялось.

В прошлом невеста обязательно обходила очаг, выражая готовность стать членом семьи. По древним верованиям очажная цепь обладала магической силой и могла защитить и дом и род. У адыгов бытовал обычай, согласно которому при угрозе эпидемии очажную цепь проволакивали вокруг села. Очажную цепь нельзя было выбрасывать или продавать. Около очага нельзя, было, ругаться, в огонь нельзя было выливать грязную воду. Разводить огонь в очаге должна была хозяйка дома. Каждый вечер хозяева дома около очага клали пищу для домового и просили его защитить дом от злых духов.

Отношение к старшему

Сын не садился в присутствии отца, так поступал и младший брат при старшем; молодые люди в присутствии старших не говорили громко, не ругались, не сквернословили, тем более не дрались, они также громко не смеялись. При этом недопустимо было держать руки в карманах, стоять полусогнутым, сидеть, развалившись, ерзать на стуле, поворачиваться к другим спиной, чесать затылок, копаться в носу, жевать, быть одетым небрежно, подпирать щеку или лоб рукой, курить.

По обычаю кабардинцев возраст ставился выше звания и положения. Молодой человек самого высокого происхождения обязан был вставать перед каждым старшим, стоя почтительно приветствовать его, не спрашивая его имени, уступать ему место, не садиться без его позволения, молчать перед ним. Коротко и почтительно отвечать на его вопросы.

По обычаям кабардинцев полагалось вставать, когда старшие пили воду, чихали, когда в их отсутствие произносили их имя, в особенности, если их уже не было в живых.

В любом доме старший имел свое особое место, на котором он сидел, свою кровать. Это почтенное место располагалось у стены, напротив входа в помещение. На место старшего никто не садился, на его кровать не полагалось класть даже чужую шапку. Только сам тхамада мог посадить на свое место приехавшего уважаемого и близкого гостя.

Молодое поколение кабардинцев воспитывалось так, чтобы они в комнате не стремились занимать почетное место, помнили, что может прийти более старший, которому надо уступить это место. Поэтому-то в народе говорили: «Адыгал1 жъант1ак1уэкъым» (Адыгский мужчина не лезет на почетное место). Это связанно с тем, что у кабардинцев существовал строго соблюдаемый порядок рассаживания за столом. Каждый должен был занимать место, соответствующее его возрасту и рангу. Нарушение этого принципа могло вызвать неудовольствие присутствующих, даже обиду. Поэтому каждый убеждал другого, что данное место должен занять не он, а другой. Этот обычай настолько строго соблюдался, что с появлением новых
приглашенных приходилось пересаживаться несколько раз, уступая место более старшему и достойному. Не случайно говорят, что «Адыгэм-т1ысын дымыухыурэ кгуэжыгъуэр къос» (Мы, адыги, не успели рассесться, наступает время расходиться). Тем не менее, это желание уступить свое место более старшему и достойному являлось свидетельством воспитанности, вежливости и скромности. С другой стороны, эти примеры подчеркивали, что если тебя пригласили в гости, то не следует опаздывать. *

Кабардинцы верили во многие приметы связанные с домом.

По народному обычаю нельзя переступать порог левой ногой.

Детей с детства учили не забегать или впрыгивать в дом. Считалось,

что это приносит несчастье.

По народному обычаю нельзя здороваться через порог или окно.

Еще не разрешается окликать человека вышедшего из дома, так, как

у него, могут возникнуть неприятности.

Чужому человеку или гостю, нельзя было касаться веника. Веник всегда должен был стоять в углу, недалеко от двери. Если перед заходящим в комнату гостем падал веник, это считалось плохой приметой.

Интересным был обычай, согласно которому пуповина, отрезаемая, у мальчика обмазывалась, навозом бычка, а девочки - навозом тёлки и закапывалась в углу из комнат.

Не выбрасывались и волосы, которые сбривались первый раз с головы новорожденного, их тоже закапывали в углу комнаты. В любом доме и сейчас первый выпавший зуб забрасывают на крышу дома или чердак, с куском соли и угля из домашнего очага. Считают, что это обеспечивает ребёнку долголетие и изобилие дому.

Нельзя передавать нож и иголку острым концом. Ночью подметать и выбрасывать мусор тоже не разрешается. Если, нож падает острием вверх, то это приводит к вынужденному зарезу скота. Через порог нельзя выливать воду, в которой искупался.
* Р.А.Мамхегова «Очерки об адыгском этикете»-. .

Работа выполнена Шомаховым Анзором Беслановичем. Мною внесены некоторые корректировки и фотографии.

От себя хочу добавить что мы как и весь мир двигаемся к глобализации. Никто уже не носит черкессок и не соблюдает все эти приметы, не являются они составной частью быта и культуры. Остались в памяти как часть народного фольклора, да и то в основном у старших, молодёжь в основном считает это пережитком прошлого.

В гости к кабардинцу мог пожаловать даже злейший враг, но пока он находился в кунацкой, ему не могло быть причинено вреда: его угощали и старались обеспечить всем необходимым. При приеме гостя забывалась обычная умеренность в еде и подавалось все, что только было в доме. Самый почетный гость обычно ел один, и лишь после его настойчивых просьб хозяин принимал участие в трапезе. Если гость был равен по возрасту и положению хозяину, они ели вместе, а потом оставшаяся еда передавалась остальным присутствующим. Тот, кто оскорблял человека, находившегося в гостях, уплачивал хозяину штраф в размере нескольких десятков голов крупного рогатого скота. В случае убийства гостя штраф возрастал в пять раз, не считая расплаты за само преступление.

У кабардинцев было широко распространено «аталычество» - прием в семьи на воспитание мальчиков. Воспитатель - аталык и его жена называли своего воспитанника «мой сын». По достижении воспитанником совершеннолетия аталык должен был «снарядить» его для возвращения в родной дом, то есть обеспечить конем, оружием и богатой одеждой. Приезд воспитанника в родительский дом обставлялся весьма торжественно, а аталык возвращался к себе с подарками, в число которых входили скот, оружие и иногда рабы. При своей женитьбе воспитанник делал ценный подарок аталыку.

На воспитание отдавались также и девочки. Во время пребывания в доме воспитательницы они обучались различным женским работам и рукоделиям, руководству хозяйством. По окончании воспитания до замужества девушки жили в доме родителей. Калым (выкуп) за невесту отдавался аталыку.

Усыновление считалось приемом в род. На усыновленного возлагались все обязанности и права по отношению к роду в целом и к принявшей его семье. Согласно установленному обряду, усыновляемый должен был публично трижды коснуться губами обнаженной груди своей названой матери.

Таким же образом закреплялся братский союз между двумя мужчинами. Выполнить соответствующий обряд должна была жена или мать одного из них. Прикосновение губами к груди женщины служило достаточным основанием для прекращения кровной мести. Если убийца любым способом - силой или хитростью - касался груди матери убитого, то становился ее сыном, членом рода убитого и не подлежал кровной мести.

У кабардинцев долгое время сохранялся обычай похищения невесты. Умыкание неизбежно вызывало ссоры между родными девушки и похитителями и зачастую приводило к убийствам.

Свадебный обряд растягивался в прошлом не на один год. Выбрав невесту, жених через своих родных делал предложение. В случае получения согласия стороны договаривались о сумме калыма и порядке его выплаты. Спустя некоторое время происходили смотрины невесты и обручение молодых. По прошествии определенного срока жених вносил большую часть калыма. Через несколько месяцев совершался обряд вывода невесты из ее дома. При этом группа приятелей жениха отправлялась за невестой и вела долгий торг. Девушку для проведения церемонии одевали в национальное платье. Выходу невесты из дома по обычаю противились ее родные и подружки, но получив выкуп, невесту отпускали.

Новобрачный находился у кого-либо из своих друзей и мог посещать свою супругу, жившую в другом доме, только ночью и тайно. Отношения его с хозяином дома, где он проживал, считались установлением родства, равного кровному. По окончании определенного периода новобрачную на арбе перевозили в усадьбу мужа. Ее помещали в специально подготовленную комнату, которая затем становилась жилищем молодоженов. Традиции требовали совершения новобрачным обряда «примирения» со своими родными, который по обычаю проводился ночью. До этого момента жених избегал встречи с родственниками и стариками аула. Обряд состоял в том, что он, явившись в родной дом, получал от отца и старших мужчин селения угощение. Через два-три дня для жениха, его матери и других женщин устраивался обед. Только спустя неделю совершался обряд выхода молодой супруги в общую комнату. При этом ее угощали смесью из масла и меда, а также осыпали орехами и сластями, «чтобы жизнь была богатой и сладкой». Спустя некоторое время после свадьбы жена уезжала погостить в родительский дом. Затем она возвращалась к мужу (в старину только после рождения ребенка), меняла девичий головной убор на платок замужней женщины и получала право участвовать во всех хозяйственных работах под руководством своей свекрови.

Муж имел право на развод без объяснения причины. Жена формально могла требовать развода по некоторым причинам (измена мужа, неспособность к «брачному сожительству»), но случалось это очень редко. После смерти мужа вдова по обычаю иногда выходила замуж за его брата. При разводе или при выходе вдовы замуж за постороннего дети оставались в семье мужа.

В то же время, кабардинский этикет часто ставил женщину в предпочтительное положение. Например, сидящие мужчины, даже если это были седобородые старики, всегда вставали при появлении женщины или юной девушки. Всадник, повстречавшись с женщиной, обязан был спешиться; провожая женщину, мужчина уступал ей почетную правую сторону.

Рождение мальчика отмечали игрой-состязанием - «подвязыванием копченого сыра». Во дворе вкапывали два высоких, до восьми метров, столба с крепкой перекладиной. К ней привязывали копченый сыр, а рядом промасленную кожаную веревку. Соревнующиеся должны были добраться по веревке до сыра, откусить кусочек и получить за это приз - кисет, чехол, уздечку.

Через несколько дней после рождения ребенка устраивался обряд «завязывания ребенка в люльку». Считалось, что самые счастливые дети вырастали из колыбели, стойки которой были сделаны из боярышника, причем не перенесенного через реку. По мнению горцев, боярышник обладал большой жизнеспособностью, крепостью и «добротой».

Погребение у кабардинцев совершалось по мусульманскому обряду. На могильных памятниках изображались предметы, которые могли понадобиться покойному в загробной жизни. Раньше на могилы клались деревянные изображения этих предметов.

Поминки устраивались в гостевом доме. Там же до истечения года находились одежда и вещи умершего в знак того, что в любое время покойника готовы принять обратно. При этом одежда покойного развешивалась наизнанку и покрывалась прозрачной тканью. В течение недели, но не позже чем через десять дней после смерти, устраивали чтение Корана. Обычно за два-три дня до этого совершался обряд раздачи одежды усопшего соседям и беднякам. В течение сорока дней каждый четверг вечером жарили пышки и вместе со сладостями раздавали их соседям. В годичные поминки устраивали призовые скачки, стрельбу в цель и лазание детей по смазанному салом столбу, на верху которого была привязана корзинка с призами.

Традиционные древние верования отражались в кабардинских обрядах. Бог-громовержец Шибле олицетворял собой культ плодородия. После первого весеннего раската грома кабардинцы обливали водой свои плетеные зернохранилища со словами: «Дай бог нам изобилие». Существовал у них и культ волка. Например, человеку, подозреваемому в воровстве, давали в руки зажженную волчью жилу или заставляли перепрыгивать через нее, полагая, что если подозрения основательны, то у вора начнется порча или он умрет. Обряд лечения ребенка заключался в протаскивании его под шкурой волка, после чего к колыбели подвешивали кусочек шкуры и косточку из волчьей пасти.

Многие обряды были тесно связаны с сельским хозяйством. К их числу относились вызывание дождя во время засухи, борьба с саранчой. Покровителем земледелия и плодородия считался бог Тхашхо. Весной, перед выездом на пахоту, в его честь устраивали пиршество, сопровождаемое жертвоприношениями, скачками, стрельбой, танцами и играми. В жертву чаще всего приносили козла, реже - барана. При этом просили божество плодородия даровать хороший урожай.

Таким же образом отмечали и первую борозду. Из опытных стариков выбирали старшего. Он распоряжался порядком работы. Сигнал начала и окончания работы, а также обеденного перерыва подавался подъемом и спуском флажка на шесте у шалаша старейшины. В поле всегда находился ряженый, веселивший пахарей в часы отдыха. В роли ряженого выступал самый остроумный парень в маске из войлока с рогами, белой бородой, нашитыми металлическими подвесками и лоскутками. Он имел деревянное оружие, мог подшучивать над каждым, судить своим судом и накладывать наказания. Ряженый штрафовал всех прохожих, а собранные им в виде штрафов деньги или продукты использовались во время праздника возвращения пахарей в селение. Обычай совместной пахоты сохранялся вплоть до конца XIX века.

Окончание пахоты кабардинцы также отмечали большим весенним праздником, на котором четырехугольный кусок материи желтого цвета на арбе символизировал большой урожай и спелое зерно. Вернувшихся с поля пахарей обливали водой, что должно было способствовать получению хорошего урожая.

Традиционно устраивались праздники по поводу окончания уборки урожая. После уборки проса выполняли обряд «снимания серпа» - вернувшиеся с уборки вешали на шею хозяйки дома один из серпов. Снять его она могла только после организации праздничного стола.

Особо отмечали кабардинцы нанесение тавра на конский молодняк. Лошадей таврили «печаткой» - фигурно изогнутой железной пластинкой, укрепленной на конце металлического стержня. Раскаленной «печаткой» на крупе лошади выжигался особый знак - тамга (в прошлом это был родовой знак). Тамга встречалась и на других предметах, например, на дверях кунацкой, на чашах, музыкальных инструментах, могильных памятниках. Использование чужих тамги-тавра считалось преступлением.

Все народные праздники сопровождались танцами, песнями и играми военизированного характера: скачками, стрельбой по мишеням на скаку, борьбой наездников за баранью шкуру, сражением конных и пеших, вооруженных палками.

Кабардинский фольклор включает множество различных жанров. В древнем эпосе «Нарты» с большой художественной силой выражены трудовая энергия и воинская доблесть народа.

Весьма древними являются благопожелания, провозглашаемые при начале пахоты и других работ, а также во время свадьбы. Большое место в фольклоре занимают бытовые и сатирические сказки и легенды. Яркой образностью отличаются песни-плачи об умерших. Народные песни делятся на трудовые, обрядовые, лирические, охотничьи.

Кабардинские музыкальные инструменты многообразны: щичапшина (струнно-смычковые) и апапшина (щипковые), накыра (духовые), пхачич (ударные), а также пшина (гармоника).

Традиционные занятия

Традиционные занятия кабардинцев — пашенное земледелие, садоводство и отгонное скотоводство. Скотоводство представлено главным образом коневодством, всемирную известность получила кабардинская порода лошадей. Также кабардинцы разводили крупный, мелкий рогатый скот и домашнюю птицу. Развиты были промыслы и ремесла: мужские — кузнечное, оружейное, ювелирное, женские — сукновальное, войлочное, золотошвейное.

Национальная одежда

Национальная женская одежда включала в обычные дни платье, шаровары, туникообразную рубаху, сверху длинное до пят распашное платье, серебряные и золотые пояса и нагрудники, расшитую золотом шапочку, сафьяновые чувяки.

Национальный мужской костюм включал, как правило, черкеску с наборным серебряным поясом и кинжалом, папаху, сафьяновые чувяки с ноговицами; верхняя одежда — бурка, овчинная шуба.

Бешмет подпоясывался так называемым сабельным опоясьем, то есть кожаным поясом, украшенным медными и серебряными бляшками, к которому прикреплялись кинжал и шашка.

Кабардинская национальная кухня

Традиционная пища кабардинцев — варёная и жареная баранина, говядина, индюшатина, курятина, бульоны из них, кислоемолоко, творог. Распространена сушёная и копчёная баранина, из которой делается шашлык. К мясным блюдам подаётся паста (круто сваренная пшённая каша). Традиционный праздничный напиток с умеренным содержанием алкоголя — махсыма, изготовляется из пшённой муки с солодом.

Рождение ребенка у кабардинцев

По крайней мере до девятнадцатого века преобладала большая семья. Затем получила распространение малая семья, но её жизненный уклад остался патриархальным. Власть отца семейства, подчинение младших старшим и женщин мужчинам нашли отражение в этикете, в том числе избегании между супругами, родителями и детьми, каждым из супругов и старшими родственниками другого. Существовала соседско-общинная и фамильно-патронимическая организация с фамильной экзогамией, соседской и родственной взаимопомощью.

Адыгская семья, ее нравы и требования были основным источником, из которого молодой человек получал уроки жизни. Воспитание в адыгских семьях начиналось с детства и велось пожизненно, носило непрерывный характер. Основой всего был личный пример родителей.

Адыгская семья, ее нравы и требования были основным источником, из которого молодой человек получал уроки жизни. Воспитание в адыгских семьях начиналось с детства и велось пожизненно, носило непрерывный характер. Основой всего был личный пример родителей.

Рождение ребенка - самый счастливый момент в жизни людей, в не зависимости от этноса и вероисповедания. Можно считать, что это событие в силах сплотить семью и дать надежду на дальнейшее продолжение рода.

Если в семье был гость во время рождения ребенка у адыга, то чужеземец считал своим долгом подарить новорожденному кинжал, если тот был мальчик. В таком случае хозяин дома предоставлял право гостю дать имя сыну. Такая честь оказывалась пришлому лишь потому, что адыги верили, что гость - это подарок богов. Они еще больше утверждались в этом, когда в их присутствии в доме появлялся здоровый потомок.

Известие о том, что у адыга родился ребенок, передавалось знаковой системой: при рождении сына вывешивалось белое или красное знамя, при рождении дочери - пестрый флаг.

У адыгов было много поверий и магических приемов, в которые они верили и этим как бы оберегали своих детей. В честь новорожденного обязательно нужно посадить дерево. Эту миссию должен взять в свои руки дедушка по отцу. Как правило, нужно посадить фруктовое дерево, но ни в коем случае - орехоплодное. Это объясняется очень просто - дерево должно быть семечковое, плодоносное, чтобы ребенок в будущем мог воспроизвести здоровое и богатое потомство.

Гущэ - именно так называется колыбель для ребенка. Предпочтение при его изготовлении отдавалось боярышнику. Адыги верили, что это доброе дерево. Боярышник, нарубленный в лесу, через реку не переносили, чтобы он не потерял свою магическую силу. Много делали для того, чтобы уберечь ребенка от сглаза и злых духов. Поэтому колыбель украшали национальными орнаментами и родовыми тамгами.

По адыгскому этикету первым в люльку укладывают не ребенка, а кошку. Делалось это для того, чтобы младенец спал так же крепко, как и домашнее животное. Обычай требовал, чтобы малыша укладывали в колыбель только после двух недель после рождения. Этот обряд укладывания доверяли самой старшей женщине рода - бабушке по отцу. Можно было этот обряд провести и просто знакомой женщине, но только в том случае, если она многодетная.

Другой детский праздник, важный по своему морально-этическому значению, - Праздник первого шага (Лъэтеувэ). В этот день ноги малыша завязывали ленточкой, и самая старшая представительница семьи разрезала ее ножницами. Это делалось для того, чтобы малышу в будущем ничего не мешало идти вперед. Обряд первого шага, в некотором роде служил для определения будущей профессии. Перед ребенком раскладывали различные предметы: ручки, деньги, орудия труда. Затем малыша трижды подводили к столу, если во всех трех случаях он брал один и тот же предмет, он становился для него знаковым.

В честь этого праздника выпекается твердый, но сладкий хлеб. Ребенка должны поставить на этот хлеб и по контуру его ножки вырезать кусок, который впоследствии раздают гостям покушать.

Адыги очень часто обращались к Богу с пожеланиями для ребенка. Например, при прорезывании первого зуба готовили рассыпчатую кашу из пшена, приговаривая: «Дай Бог, чтобы легко прорезались зубы».

Большое значение уделяли здоровью ребенка, правильному физическому развитию. В честь первенца адыги устраивали праздник-состязание Кхъуейплъыжь - КIэрыщIэ. Суть этого праздника заключалась в демонстрации силы и ловкости. Во дворе вкапывали два деревянных столба высотой 6-10 метров с перекладиной наверху. К ней прикрепляли копченый сыр. Сумевший вскарабкаться по специально смазанной скользкой веревке должен был откусить кусок сыра. Призами для победителей служили кисеты, чехлы и другие подарки, ценность которых зависела от благосостояния семьи.

Вызывает особый интерес институт аталычества. У адыгов было принято отдавать своих детей в приемные семьи. Как только в семье рождались дети, претенденты на должность аталыка спешили предложить свою кандидатуру. Чем знатнее и богаче была семья, тем больше находилось желающих. При этом устанавливались основательные социально-экономические и политические связи. Аталычество было характерно для привилегированных людей. Если в княжеской семье родился ребенок, то его аталыком мог стать первостепенный дворянин, а у первостепенного - второстепенный. Это опять-таки доказывало, что у адыгов было три степени дворянства. За все то время, что ребенок жил у аталыка, он ни разу не мог увидеться с родителями, и возвращался он в отчий дом только достигнув совершеннолетия.

Современный быт адыгов преимущественно отличается от тех времен, когда вся жизнь рода была пронизана многочисленными ритуалами. Многие из них канули в лету, но остались те, которому адыги по сей день следуют беспрекословно - это обряды, связанные с рождением человека. Рождение ребенка в семье адыгов было всенародным праздником. Все мероприятия, посвященные ребенку, проводились пышно, торжественно. Воспитанием занимались все члены семьи и общества - как мужчины, так и женщины.

4.Аталычество

Адыги больше ценили родственные отношения и искреннюю дружбу, чем богатство, что отразилось в их пословицах и поговорках. «Цlыфым нахь лъапlэ щыlэп» -«Нет на свете ничего дороже человека»; «Лъэпкъынчъэр-насыпынчъ» - «Человек без рода несчастен». Адыги считают своими родственниками всех однофамильцев, где бы они ни жили, и даже таких дальних родственников, про которых русская поговорка гласит: «Седьмая вода на киселе». Они завидуют не тем, у кого много денег, а тем, у кого много родственников и друзей. Из-за стремления приобрести как можно больше родственников и друзей, у адыгов возникли разные обычаи и традиции, которые способствовали установлению искусственного родства между различными семьями и их родственниками. В прошлом, как и у других народов Кавказа, у адыгов был обычай аталычества. Он заключался в том, что ребенка с ранних лет отдавали на воспитание в чужую семью, и по истечению определенного времени он возвращался в родительский дом. Само слово «аталычество» происходит от слова «аталык». Аталыком называли человека, который взял ребенка на воспитание, а самого ребенка называли «къан», «пlур», что означает «воспитанник». В одних источниках утверждается, что ребенка отдавали на воспитание сразу же после рождения, и он возвращался в дом родителей только по достижении им совершеннолетия. В других источниках указывается, что его возвращали в родительский дом, когда ему исполнялось 7-8 лет. Некоторые утверждают, что ребенка отдавали аталыку только после достижения им 8-9 лет, для обучения его наездничеству, обычаям и традициям адыгов, рыцарскому этикету. На наш взгляд, когда возник обычай аталычества и бытовал ли он у всех сословий, время пребывания у аталыка не играло особой роли - здесь был важен сам факт установления искусственного родства. Впоследствии, у разных сословий и племен выработалось разное отношение к этому обычаю. Феодалы, всегда извлекавшие пользу из всех обычаев и традиций народа, и здесь не растерялись. Они приспособили обычай аталычества к своим задачам и стремлениям. В более поздний период аталычество приобрело классовый характер и бытовало в основном среди князей и дворянства, о чем повествует Хан-Гирей. Адыги уделяли большое внимание воспитанию детей, их здоровью, физической и духовной красоте. Об этом говорят многочисленные обряды и песни, связанные с рождением и воспитанием ребенка в семье. Если аталык забирал ребенка сразу после рождения, естественно, все эти обряды проводились в доме аталыка. К ним еще добавлялся обряд «пlургъэлъагъу», что означает «показ воспитанника». Этот праздник устраивался, когда впервые брили голову воспитаннику и показывали его гостям, приглашенным по этому случаю. Гости одаривали его. В числе гостей бывали чаще всего и его родители. Аталык воспитывал чужого ребенка так же тщательно, как своих детей, и относился к нему так же строго. Известно, что (черкесы) не носили траур по поводу смерти своих детей, и считалось неприличным показывать свою скорбь, а вот по поводу смерти воспитанника дворянство демонстрировало свою печаль. У адыгов замужним женщинам запрещалось танцевать на разных торжествах, но на пиршестве, которое устраивалось в честь возвращения воспитанника в родительский дом, жена аталыка имела право танцевать. При рождении своего воспитанника аталык заказывал импровизаторам песню, в которой воспевалось будущее ребенка, что по отношению к родному ребенку считалось бы верхом неприличия у адыгов. Чтобы стать аталыком, нужно было быть достойным, уважаемым в обществе человеком, смелым наездником, соблюдающим адыгский рыцарский этикет. Ведь всему этому нужно было научить своего воспитанника. Немало внимания уделял аталык и закаливанию ребенка, который впоследствии должен был переносить и голод, и холод, и физическую боль не только без стона, но и с презрительной улыбкой на устах. Аталык совершал со своим воспитанником дальние переходы, брал его с собой для участия в набегах, воспитывая в нем достойного защитника Родины, бесстрашного война. Девочек тоже отдавали на воспитание в чужую семью. Воспитанием ее занималась жена аталыка - приемная мать. Она учила девочку шить, вышивать, готовить и прилагала все усилия к тому, чтобы научить ее адыгским обычаям, традициям и этикету. Воспитанница, под надзором приемной матери, посещала все мероприятия и игрища, в которых по возрасту ей надлежало принимать участие. По достижении ею совершеннолетия, девушку возвращали в родительский дом с большими почестями, как и воспитанника. Когда воспитанница выходила замуж, приемная мать получала большие подарки от жениха. Воспитанники и воспитанницы на всю жизнь сохраняли сильную привязанность к приемным родителям и их детям. Иногда приемных родителей они любили больше, чем собственных родителей, а детей аталыка - больше, чем родных сестер и братьев.

Ученый-энциклопедист Петер Симон Паллас, в конце 18 столетия исследовавший южные губернии России, писал, что главная особенность кабардинского этноса - доведенная до крайности вежливость. Почитание старших, уважение к женщине, внимание к гостю - для кабардинца все это не просто соблюдение этикета. Будучи наиболее многочисленной ветвью единого народа адыгов, кабардинцы руководствуются в повседневной жизни древним морально-этическим кодексом Адыгэ Хабзэ.

Семейные устои кабардинцев: власть старшего равна власти Бога, жену творит муж, а мужа творит жена:

Семья для кабардинцев - самое важное. Именно в ней традиции и обычаи кабардинцев почитаются свято и нерушимо. Уважение к старшим - одна из главных заповедей у адыга. Не оказать старикам должных знаков уважения не позволит себе ни один юноша. Даже кабардинские застольные традиции преимущественно обусловлены семейной иерархией.

Столь же велико почитание в народе брачных уз. И хоть муж-мусульманин имеет право на развод даже без объяснения причины, жениться, по мнению кабардинцев, можно только единожды, в противном случае нарушается иерархия семейных ценностей. Одна из народных мудростей гласит: «Первая жена тебе жена, второй жене ты жена».

Много обрядов связано у кабардинцев и с появлением на свет детей. Среди них обычай «завязывания в люльку», соревнования по случаю рождения сына, праздник Лъэтеувэ, посвященный первым шагам.