Разделы литературоведения. Основные и вспомогательные литературоведческие дисциплины. Литературоведение и другие научные дисциплины
Библиография:
Функции художественной литературы. Понятие художественного образа.
Искусству присущ свой неповторимый способ отражения действительности – художественный образ. Художественный образ представляет собой результат осмысления художником какого-либо жизненного процесса. Образ становится художественным, когда олицетворяется в фантазии автора в соответствии с его внутренней художественной концепцией. Всякий образ эмоционален и неповторим. Впервые термин «художественный образ» употребил Гёте.
Художественная литература – это духовный процесс, выполняющий множество функций:
1)познавательная (помогает познать мир, общество, природу, самого себя);
2)коммуникативная (язык художественных произведений основывается на системе символов, что позволяет ему быть средством общения поколений);
3)оценочная (каждое литературное произведение прямо или косвенно даёт оценку современности);
4)эстетическая (способность литературы влиять на взгляды людей, формировать их художественные вкусы, духовные запросы);
5)эмоциональная (оказывает воздействие на чувства читателя, облагораживая его);
6)воспитательная (книга несёт в себе духовные знания, воспитывает человека).
Своеобразие литературы как части искусства. Отличие литературы от других видов искусства.
Художественная литература связана с другими видами искусства. Самые важные из них – это живопись и музыка.
В глубокой древности слово и изображение были отмечены полным единством: слово было изображением, а изображение – словом (древнеегипетские погребальные фрески с пиктограммами) – нарративный текст (повествовательный). Но по мере эволюции человеческого мышления слово стало более абстрактным.
Современная наука утверждает, что между словом и изображением существует тесная связь. Но словесный образ каждый воспринимает субъективно, а живописный – конкретно.
С одной стороны музыка близка литературе. В древности музыка и лирика воспринимались как единое целое. С другой стороны, поэтическое слово, попадая в сферу музыки утрачивает конкретность и его восприятие протекает вне зрительных ассоциаций. Одна из задач поэзии – выразить переживания с помощью словесного оборота, а музыки – воздействовать на эмоции.
Понятие содержания и формы в литературоведении, их связь.
Форма – как это содержание представлено перед читателем.
Главная особенность литературного произведения – взаимосвязь формы и содержания.
Любой писатель подсознательно старается достичь единства содержания и формы: к умной мысли он старается подобрать хороший, красивый образ. Литературоведу практически невозможно выстроить даже примерную схему создания текста. Писатель – уникальная личность и создать типологию его произведений невозможно.
Тема (греч. – то, что положено в основу) – это предмет художественного изображения и художественного познания.
Тема – круг событий, образующих жизненную основу литературных произведений.
Художественные темы:
Основная тема,
Частная тема.
Основная и частная темы образуют тематику произведения.
Предметом познания в литературе становятся и так называемые вечные темы. Вечная тема – комплекс значимых для человечества во всей эпохе явлений (тема смысла жизни, тема смерти, любви, свободы, нравственного долга).
Текст тематики, связанной с универсальными общечеловеческими явлениями, вечными категориями – философская тематика.
Идея (греч. – то, что видно). Этот термин пришёл в литературоведение из философии, где идея – синоним слова «мысль». В литературе идея – это не просто сухая научная, а обобщающая эмоционально-образная мысль. Это своего рода сплав обобщённой мысли и чувств писателя – пафос. Пафос включает в себя авторскую оценку.
Литературное содержания – это то, о чём ведётся повествование в данном литературном тексте.
Проблема (греч. - задача) – это основной вопрос произведения.
Проблема:
Основная,
Частная.
Основная и частная проблемы создают проблематику художественного произведения.
Проблематика:
Социальная,
Идейно-политическая,
Философская,
Нравственная.
Драма как род литературы.
драма-род лит-ры в котором как и в эпосе наличествует система персонажей,драме присуще конфликты между героями,сюжет.человек раскрывает себя через события,поступки,борьбу.особенность:отсуствует длинная описательность.автор проявляется в прямом виде,характер раскрывается в речах.основа драмы-действие в наст времени.действие показывается через конфликт и лежит в центре произведения.диалог-основное средство развития действия,конфликта.присуствует монолог-речь лица обращенная к себе,другим.в отличие от диалога монолог не зависит от ответных реплик.драматич род лит-ры имеет три жанра:трагедия,комедия,драма(в узком смысле)трагедия-козлиная песня,основывается на трагичности героических персонажей.в трагедии изображается реальность как сгусток внутренних противоречий человека.комедия-веселая песня.характерны ситуации в смешных формах.зародилась в др греции,основатель аристофан.бывает высокой и бытовой.драма-пьесса с острым конфликтом,который не столь возвышен,более приземлен,обычен нежели трагедия,крнфликт разрешим,разрешение зависит от личной воли человека.в россии и в европе драм жанр распростанился в 18 века,популярной была мещанская драма,лирич,документ,эпич драмы.
Литературоведение как наука. Цели и задачи науки о литературе структура литературоведения (разделы науки о литературе).
Литературоведение – наука о художественной литературе, её происхождении, сущности.
Основной объект - человеческое слово в художественной, образно выразительной функции.
Эта наука требует большой начитанности от исследователя.
Современное литературоведение:
1)теория литературы (изучает природу словесного творчества, разрабатывает и систематизирует законы и понятия художественной литературы);
2)история литературы (история возникновения и смены литературных направлений, течений, школ, периодов, исследует своеобразие различных национальных литератур);
3)литературная критика (занимается разбором и оценкой новых, современных художественных произведений; литературный критик – живой посредник на пути литературного произведения от автора к читателю: писателю всегда важно знать, как воспринимается его произведение, а читателю критика помогает увидеть достоинства и недостатки современного произведения.
Таким образом, в литературоведении устанавливается тесная взаимосвязь всех трёх дисциплин: критика опирается на данные теории и истории литературы, а последние учитывают и осмысляют опыт критики.
2.Взаимосвязь литературоведения со смежными научными дисциплинами. Вспомогательные науки в литературоведении.
Литературоведение как наука тесно соприкасается с такими смежными науками как языкознание (лингвистика), философия и психология:
1)связь с языкознанием у литературоведения обусловлена общностью объекта изучения: и литературоведение, и языкознание изучают человеческий язык, но языкознание выявляет законы построения любого текста, а литературоведение изучает художественный текст во всём многообразии жанра, внимание привлекает содержание текста, а языкознание рассматривает его средства.
2)философия (греч. - люблю мудрость) – наука, которая изучает природу человеческого мышления, общества, мира, в котором живёт человек; в литературоведении художественное мышление – это особая форма освоения реальности.
3)психология (греч. – учение о душе) – в союзе с ней литературоведение полнее изучает характер человека.
Литературоведение включает в свой состав вспомогательные научные дисциплины: текстологию и библиографию.
1)текстология – наука о тексте литературных произведений, её задача – критически проверить и установить подлинность авторского текста;
2)библиография (греч. – пишу книгу) – наука, связанная с описанием и точной систематизацией информации о произведениях, в печати – фактические сведения (автор, заглавие, год и место издания, автор, объём в страницах и краткая аннотация).
Библиография:
Научная вспомогательная (комментарии),
Основные и вспомогательные дисциплины литературоведения
Основные литературоведческие дисциплины
1. История литературы решает несколько основных задач. Во-первых, она изучает связи литературы с жизненной реальностью. Скажем, когда мы говорим о том, какие социальные и философские проблемы вызвали к жизни «Горе от ума» А. С. Грибоедова или «Преступление и наказание» Ф. М. Достоевского, мы оказываемся в лоне историко-литературного подхода. Во-вторых, история литературы выстраивает хронологию литературного процесса. Например , фундаментальная «История всемирной литературы» – плод совместного труда многих выдающихся филологов – не просто описывает, как развивалась литература в разные эпохи в разных странах, но и предлагает сравнительные таблицы, позволяющие филологу наглядно увидеть общие и различные тенденции в мировых литературах разных эпох. В-третьих, история литературы исследует хронологию жизни и творчества отдельных авторов. Например, к историко-литературному типу изданий можно отнести выходящий сейчас (к настоящему моменту вышел пятый том) многотомный словарь «Русские писатели. 1800 – 1917», содержащий огромный фактический материал о жизни и творчестве большинства русских писателей ХIХ – начала ХХ веков.
Любое филологическое исследование так или иначе затрагивает сферу истории литературы.
2. Теория литературы призвана решать совершенно иные задачи. Важнейшим вопросом, определяющим сферу интересов теории литературы, является следующий: в чем особенности художественного текста, отличающие его от всех других текстов? Другими словами, теория литературы изучает законы построения и функционирования художественного текста. Теорию литературы интересует проблема возникновения художественной литературы, ее место среди других форм деятельности человека, а главное – внутренние законы, по которым живет художественное произведение. Изучение этих законов составляет сферу поэтики – основной части теории литературы. Различают общую поэтику (науку о наиболее общих законах построения текстов), частные поэтики (изучаются художественные особенности текстов автора или группы авторов, либо анализируются частные формы организации литературного произведения, например, стих), историческую поэтику (науку о происхождении и развитии отдельных форм и приемов словесного искусства). Кроме того, к сфере теории литературы порой не без основания относят риторику – науку о красноречии, хотя чаще (во всяком случае, в русской традиции) риторика рассматривается как самостоятельная дисциплина.
Конечно, никакой строгой границы между видами поэтик не существует, деление это довольно условно. Не существует строгой границы и между теорией и историей литературы. Например, если мы говорим: «Роман в стихах А. С. Пушкина «Евгений Онегин» писался в основном в 20-е годы ХIХ века», – то в этой фразе «роман в стихах» явно относится к теории (так как мы говорим о жанре), а вторая часть фразы – к истории литературы.
В то же время отсутствие четких границ не означает, что этих границ вовсе не существует. Есть множество изданий и исследований, имеющих либо выраженную теоретическую направленность (например, теория жанров), либо историко-литературную (например, биографические словари). Разумеется, серьезный филолог должен быть в равной степени подготовлен и историко-литературно, и теоретически.
3. Литературная критика признается частью литературоведения далеко не всеми. Как уже говорилось, во многих традициях, прежде всего в англоязычной, слова «критика» и «наука о литературе» синонимичны, причем термин «критика» доминирует. С другой стороны, в Германии эти слова означают совершенно разное и отчасти противопоставлены друг другу. Там «критика» – это лишь оценочные статьи о современной литературе. В русской традиции «критика» и «литературоведение» также зачастую противопоставляются друг другу, хотя границы менее определенны. Проблема в том, что «критик» и «литературовед» могут оказаться одним и тем же человеком, поэтому в России критика часто сливается с литературоведческим анализом, во всяком случае, опирается на него. В целом критика более публицистична, более ориентирована на злободневные темы; литературоведение, напротив, более академично, более сосредоточено на эстетических категориях. Как правило, литературоведение занимается текстами, уже завоевавшими признание, в то время как сфера критики – новейшая литература. Разумеется, не так уж важно, будем ли мы считать критику частью литературоведения или отдельной дисциплиной, хотя в реальности это сказывается на характере литературного образования. Скажем, в России филологи не только активно используют достижения критиков, но даже изучают специальный курс «История критики», тем самым признавая родство двух этих сфер. Более далекие сферы, связанные со словесной культурой, например, журналистика, фактически оказываются за пределами стандартов филологического образования.
И все-таки, повторимся, вопрос о месте литературной критики в структуре литературоведения (или, напротив, за ее пределами) отчасти носит схоластический характер, т. е. мы ведем спор ради спора. Важнее понимать, что пути подхода к литературным текстам могут сильно различаться, в этом нет ничего страшного. Эти подходы кардинально различаются и внутри «классического» литературоведения.
Итак, основными дисциплинами литературоведения можно считать историю литературы, теорию литературы и (с известными оговорками) литературную критику.
Вспомогательные дисциплины литературоведения
Вспомогательными дисциплинами литературоведения называются те, которые напрямую не направлены на интерпретацию текста, однако помогают в этом. В других случаях анализ проводится, но имеет прикладной характер (например, нужно разобраться с черновиками писателя). Вспомогательными дисциплинами для филолога могут стать самые разные: математика (если мы решим провести статистический анализ элементов текста), история (без знания которой вообще невозможен историко-литературный анализ) и так далее.
По сложившейся методической традиции принято говорить о трех вспомогательных дисциплинах литературоведения, наиболее часто выделяемых в учебниках: библиографии, историографии, текстологии.
1. Библиография – наука об изданиях. Современное литературоведение без библиографии не только беспомощно, но и просто немыслимо. Любое исследование начинается с того, что изучается библиография – накопленный материал по данной проблеме. Кроме опытных библиографов, способных дать нужные консультации, современному филологу помогают многочисленные справочники, а также Интернет.
2. Историография. Студенты по неопытности порой путают ее с историей литературы, хотя это совершенно разные дисциплины. Историография описывает не историю литературы, а историю изучения литературы (если мы говорим о литературоведческой историографии). В частных исследованиях историографическую часть иногда называют «история вопроса». Кроме того, историография занимается историей создания и публикаций того или иного текста. Серьезные историографические работы позволяют увидеть логику развития научной мысли, не говоря уже о том, что экономят время и силы исследователя.
3. Текстология – это общее название для всех дисциплин, исследующих текст в прикладных целях. Текстолог исследует формы и способы письма в разные эпохи; анализирует особенности почерка (это особенно актуально, если нужно определить авторство текста); сравнивает различные редакции текста, выбирая так называемый канонический вариант, т. е. тот, который потом будет признан основным для изданий и переизданий; проводит тщательную и всестороннюю экспертизу текста с целью установления авторства или с целью доказательства подделки. В последние годы текстологический анализ все ближе сходится с собственно литературоведческим, поэтому не удивительно, что текстология все чаще называется не вспомогательной, а основной литературоведческой дисциплиной. Очень высоко ценил текстологию наш замечательный филолог Д. С. Лихачев, немало сделавший для изменения статуса этой науки.
Раздел II.
Конспективное изложение теоретического материала
| № | Темы лекций | часы | ||||
| Литературоведение как наука | ||||||
| Понятите литературы | ||||||
| Литературные роды и жанры | ||||||
| Литературный стиль. Фигуры поэтического языка. | ||||||
| Поэзия и проза. Теория стиха. | ||||||
| Слово/литературное произведение: значение/содержание и смысл. | ||||||
| Повествование и его структура | ||||||
| Внутренний мир литературного произведения | ||||||
| Методология и методика семиотического анализа художественного произведения. | ||||||
Тема I. Литературоведение как наука.
(Источник: Зенкин С.Н. Введение в литературоведение: Теория литературы: Учеб. пособие. М.: РГГУ, 2000).
1. Предпосылки возникновения литературоведения как науки
2. Структура литературоведения.
3. Литературоведческие дисциплины и предметы их изучения
3. Способы подхода к тексту: комментарий, интерпретация, анализ.
4. Литературоведение и смежные научные дисциплины.
Предмет всякой науки структурируется, вычленяется в сплошной массе реальных феноменов самой этой наукой. В этом смысле наука логически предшествует своему предмету, и чтобы изучать литературу, следует сперва задаться вопросом о том, что такое литературоведение.
Литературоведение не есть нечто само собой разумеющееся, по своему статусу это одна из самых проблематичных наук. В самом деле, зачем изучать художественную литературу - т. е. массовое производство и потребление заведомо вымышленных текстов? Да и чем вообще оно оправдано (Ю.М. Лотман)? Итак, само существование предмета литературоведения нуждается в объяснении.
В отличие от ряда других культурных институтов, имеющих условно-»вымышленную» природу (таких, например, как шахматная игра), литература является общественно необходимой деятельностью - доказательством тому ее обязательное преподавание в школе, в самых разных цивилизациях. В эпоху романтизма (или в начале «современной эпохи», modernity) в Европе бьmо осознано, что литература - не просто обязательный набор знаний культурного члена общества, но и форма общественной борьбы, идеологии. Литературная соревновательность, в отличие от спортивной, является общественно значимой; отсюда возможность, говоря о литературе, фактически судить о жизни («реальная критика»). В ту же эпоху бьmа открыта относительность разных культур, что означало отказ от нормативных представлений о литературе (идей «хорошего вкуса», «правильного языка», канонических форм стихотворства, сюжетосложения). В культуре имеются варианты, в ней нет одной фиксированной нормы.
Описывать эти варианты приходится не в целях определения лучшего (так сказать, выявления победителя), а для объективного выяснения возможностей человеческого духа. Этим и занялось возникшее в романтическую эпоху литературоведение.
Итак, две исторические предпосылки научного литературоведения – признание идеологической значимости литературы и культурной относительности.
Специфическая сложность литературоведения состоит в том, что литература - одно из «искусств», но очень особенное, так как его материалом служит язык. Каждая наука о культуре - некоторый метаязык для описания первичного языка соответствующей деятельности.
Требуемое логикой различие метаязыка и языка объекта дается само собой при изучении живописи или музыки, но не при изучении литературы, когда приходится пользоваться тем же (естественным) языком, что и сама литература. Рефлексия о литературе вынуждена вести сложную работу по выработке собственного концептуального языка, который возвышался бы над изучаемой им словесностью. Многие формы подобной рефлексии не носят научного характера. Исторически наиболее важны из них критика, возникшая на много веков раньше литературоведения, и другой дискурс, издавна институционализированный в культуре, - риторика. Современная теория литературы во многом пользуется идеями традициoннoй критики и риторики, но общий ее подход существенно иной. Критика и риторика всегда носят более или менее нормативный характер.
Риторика - школьная дисциплина, призванная научить человека строить правильные, изящные, убедительные тексты. От Аристотеля идет разграничение философии, добивающейся истины, и риторики, работающей с мнениями. Риторика нужна не только поэту или писателю, но и педагогу, адвокату, политику, вообще любому человеку, которому приходится кого-то в чем -то убеждать. Риторика - искусство борьбы за убеждение слушателя, стоящее в одном ряду с теорией шахматной игры или военным искусством: все это тактические искусства, помогающие добиться успеха в соперничестве. В отличиe от риторики критика никогда не преподавалась в школе, она принадлежит вольной сфере общественного мнения, поэтому в ней сильнее индивидуальное, оригинальное начало. В современную эпоху критик - свободный интерпретатор текста, разновидность «писателя». Критика пользуется достижениями риторического и литературоведческого знания, но делает это в интересах литературной и/или общественной борьбы, а обращенность критики к широкой публике ставит ее в один ряд с литературой. Итак, критика располагается на скрещении границ риторики, публицистики, художественной литературы, литературоведения.
Другой способ классификации металитературных дискурсов - «жанровое» разграничение трех типов анализа текста : комментария, интерпретации, поэтики. Для комментария типично расширение текста, описание всевозможных вне-текстов (таковы факты биографии автора или истории текста, отклики на него других людей; обстоятельства, упоминаемые в нем, - например, исторические события, степень правдивости текста; соотношение текста с языковыми и литературными нормами эпохи, которые могут стать для нас малопонятными, как устаревшие слова; смысл отклонений от нормы - неумелость автора, следование некоторой другой норме или сознательная ломка нормы). При комментировании текст раздробляется на неограниченное число элементов, отсьmающих к контексту в самом широком смысле слова. Интерпретация выявляет в тексте более или менее связный и целостный смысл (всегда по необходимости частный по отношению к целому текста); она всегда исходит из некоторых осознанных или неосознанных идейных предпосылок, всегда бывает ангажированной - политически, этически, эстетически, религиозно и т. д. Она исходит из некоторой нормы, т. е. это типичное занятие критика. На долю научной теории литературы, поскольку она занимается текстом, а не контекстом, остается поэтика – типология художественных форм, точнее форм и ситуаций дискурса, так как зачастую они безразличны к художественному качеству текста. В поэтике текст рассматривается как манифестация общих законов повествования, композиции, системы персонажей, организации языка. Изначально теория литературы – трансисторическая дисциплина о вечных типах дискурса, и такой она бьша начиная с Аристотеля. В современную эпоху ее цели бьши переосмыслены. А.Н. Веселовский сформулировал необходимость исторической поэтики. Это соединение - история+поэтика - означает признание вариативности культуры, смены в ней разных форм, разных традиций. Сам процесс такой смены тоже имеет свои законы, и их познание тоже составляет задачу теории литературы. Итак, теория литературы - дисциплина не только синхроническая, но и диахроническая, это теория не только самой литературы, но и истории литературы.
Литературоведение соотносится с рядом смежных научных дисциплин. Первая из них - лингвистика. Границы между литературоведением и лингвистикой зыбкие, многие явления речевой деятельности изучаются как с точки зрения их художественной специфики, так и вне ее, в качестве чисто языковых фактов: например, повествование, тропы и фигуры, стиль. Отношения литературоведения и лингвистики по предмету можно охарактеризовать как осмос (взаимопроникновение), между ними есть как бы общая полоса, кондоминиум. Кроме того, лингвистика и литературоведение связаны не только предметом, но и методологией. В современную эпоху лингвистика поставляет методологические приемы для исследования литературы, что дало основание объединять обе науки в рамках одной общей дисциплины - филологии. Сравнительно-историческое языкознание выработало идею внутреннего разнообразия языков, которое бьшо затем спроецировано в теорию художественной литературы, структуральная лингвистика дала основу структурно-семиотическому литературоведению.
С самого начала литературоведения с ним взаимодействует история. Правда, значительная часть ее влияния связана с деятельностью комментаторской, а не теоретико-литературной, с описанием контекста. Но по ходу развития исторической поэтики отношения литературоведения и истории усложняются и делаются двусторонними: имеет место не просто импорт идей и сведений из истории, а взаимообмен. Для традиционного историка текст - это промежуточный материал, который надо обработать и преодолеть; историк занят «критикой текста», отбраковывая в нем недостоверные (вымышленные) элементы и вычленяя лишь достоверные данные об эпохе. Литературовед все время работает с текстом - и обнаруживает, что его структуры находят свое продолжение: в реальной истории общества. Такова, в частности, поэтика бытового поведения: опираясь на закономерности и структуры, экстраполируемые на внелитературную действительность.
Разработка этих двусторонних отношений литературоведения и истории особенно стимулировалась возникновением и развитием семиотики. Семиотика (наука о знаках и знаковых процессах) сложилась как расширение лингвистических теорий. Она выработала эффективные процедуры анализа текста, как вербального, так иневербального, - например, в живописи, кино, театре, политике, рекламе, пропаганде, не говоря о специальных информационных системах от морского кода флагов и до электронных кодов. Особенно важным оказалось при этом явление коннотации, которое хорошо наблюдается в художественной литературе; т. е. литературоведение и здесь стало привилегированной областью выработки идей, экстраполируемых на другие виды знаковой деятельности; однако литературные произведения имеют не только семиотическую природу, не сводятся к одним лишь знаковым дискретным процессам.
Еще две смежные дисциплины – эстетика и психоанализ. Эстетика больше взаимодействовала с литературоведением в XIX в., когда теоретическая рефлексия о литературе и искусстве часто осуществлялась в форме философской эстетики (Шеллинг, Гегель, Гумбольдт). Современная эстетика сместила свои интересы в более позитивную, экспериментальную сферу (конкретный анализ представлений о красивом, безобразном, смешном, возвышенном в разных социальных и культурных группах), а литературоведение выработало свою собственную методологию, и их отношения стали более отдаленными. Психоанализ, последний по времени из «спутников» литературоведения – деятельность отчасти научная, отчасти практическая (клиническая), которая стала важным источником интерпретационных идей для литературоведения: психоанализ дает эффективные схемы бессознательных процессов, вычленяемые и в литературных текстах. Основные два типа таких схем - во-первых, фрейдовские «комплексы», симптомы которых уже сам З. Фрейд начал выявлять в литературе; во-вторых, юнговские «архетипы» праобразы коллективного бессознательного, которые также широко обнаруживаются в литературных текстах. Трудность здесь именно в том, что комплексы и архетипы обнаруживаются слишком широко и легко и оттого обесцениваются, не позволяют определять специфику текста.
Таков круг металитературных дискурсов, в котором находит свое место литературоведение. Оно выросло в процессе переработки критики и риторики; в нем существует три подхода - комментарий, интерпретация и поэтика; оно взаимодействует с лингвистикой, историей, семиотикой, эстетикой, психоанализом (а также психологией, социологией, теорией религии и т. д.). Место литературоведения оказывается неопределенным: оно занимается часто «тем же» чем и другие науки, порой подходит к границам, за которыми наука становится искусством (в смысле «художества» или же практического «искусства» вроде военного). Это связано с тем, что и сама литература в нашей цивилизации занимает центральное положение среди других родов культурной деятельности, чем и обусловлено проблематичное положение науки о ней.
Литература: Арuсmоmель. Поэтика (любое издание); Женеmm Ж. Структурализм и литературная критика / / Женетт Ж. Фигуры: Работы по поэтике: В 2 т. Т. 1. М., 1998; Он же. Критика и поэтика // Там же. Т. 2; Он же. Поэтика и история / / Там же; Лоmман Ю.М. Структура художественного текста. М., 1970; Тодоров Ц. Поэтика / / Структурализм: «за» и «против» М. 1975; Томашевскuй Б.В. Теория литературы: Поэтика (любое издание); Якобсон Р.О. Лингвистика и поэтика / / Структурализм: «за» и «против» М. 1975.
Похожая информация.
Литературоведение и его разделы. Наука о литературе называется литературоведением. Она охватывает различные области изучения литературы и на современном этапе научного развития делится на такие самостоятельные научные дисциплины, как теория литературы, история литературы и литературная критика.
Теория литературы изучает социальную природу, специфику, закономерности развития и общественную роль художественной литературы и устанавливает принципы рассмотрения и оценки литературного материала.
Знакомство с теорией литературы имеет чрезвычайно важное значение для каждого изучающего литературу. В свое время Чехов показал в одном из своих рассказов учителя русского языка и литературы Никитина, так и не удосужившегося за годы пребывания в университете прочитать одно из классических творений эстетической мысли -- "Гамбургскую драматургию" Лессинга. Другой персонаж этого рассказа ("Учитель словесности") -- страстный любитель литературы и театра Шебалдин, узнав об этом, "ужаснулся и замахал руками так, как будто ожег себе пальцы". Почему же пришел в ужас Шебалдин, почему несколько раз в этом чеховском рассказе возобновляется речь о "Гамбургской драматургии" и она даже снится Никитину? Потому, что учитель словесности, не приобщившись к великим завоеваниям науки о литературе, не сделав их своим достоянием, не может глубоко понять ни общие свойства художественной литературы, ни характер литературного развития, ни особенности отдельного литературного произведения. Как же он будет учить своих воспитанников пониманию литературы?
Более частные, но не менее важные задачи разрешает история литературы. Она исследует процесс литературного развития и на этой основе определяет место и значение различных литературных явлений. Историки литературы изучают литературные произведения и литературно-критические статьи, творчество отдельных писателей и критиков, формирование, особенности и исторические судьбы художественных методов, литературных видов и жанров.
Поскольку развитие литературы каждого народа характеризуется национальным своеобразием, постольку ее история подразделяется на истории отдельных национальных литератур. Это не значит, однако, что можно и должно ограничиваться изучением каждой из них в отдельности. Прослеживая литературный процесс в той или иной стране, историки литературы в необходимых случаях соотносят с ним процессы, протекавшие в других странах,-- и на этой основе раскрывают общечеловеческое значение национального вклада, который был внесен или вносится определенным народом во всемирную литературу. Всемирной же она, подобно всемирной истории, становится лишь на определенном этапе развития в процессе возникновения и укрепления связей и взаимодействий между народами. Как писал К. Маркс, "Всемирная история существовала не всегда; история как всемирная история -- результат".
Таким же результатом по отношению к отдельным национальным литературам является всемирная литература. Она именно результат связей и взаимодействий этих национальных литератур, что и позволяет нам при рассмотрении каждой из них в международном контексте "видеть не только логику ее внутреннего развития, но и систему ее взаимосвязей с мировым литературным процессом".
Исходя из этого бесспорного, на наш взгляд, положения, И. Г. Неупокоева и призывала "не просто излагать известные факты историй национальных литератур, но отчетливее выявлять в них то, что с точки зрения истории всемирной литературы наиболее существенно: не только неповторимость вклада каждой национальной литературы в сокровищницу мирового искусства, но и проявление в национальной литературной системе общих закономерностей развития, ее генетических, контактных и типологических связей с другими литературами".
Литературная критика -- живой отклик на важнейшие литературные события времени. Ее задача -- всесторонний анализ тех или иных литературных явлений и оценка их идейно-художественной значимости для современности. Предметом анализа в литературно-критических работах может быть или отдельное произведение, или творчество писателя в целом, или ряд произведений различных писателей. Цели литературной критики разносторонни. С одной стороны, критик призван помочь читателям правильно понять и по достоинству оценить разбираемые им произведения. С другой стороны, обязанность критика быть учителем и воспитателем и самих писателей. Наглядным свидетельством огромной роли, которую может и должна играть литературная критика, является, например, деятельность великих русских критиков -- Белинского, Чернышевского, Добролюбова. Их статьи вдохновляли, идейно воспитывали и писателей и широкие круги читателей.
Можно сослаться на высокую оценку В. И. Лениным (о ней вспоминает Н. Валентинов) образовательно-воспитательного значения статей Добролюбова. "Говоря о влиянии на меня Чернышевского, как главном,-- не могу не упомянуть о влиянии дополнительном, испытанном в то время от Добролюбова -- друга и спутника Чернышевского. За чтение его статей в том же "Современнике" я тоже взялся серьезно. Две его статьи -- одна о романе Гончарова "Обломов", другая о романе Тургенева "Накануне" -- ударили как молния. Я, конечно, и до этого читал "Накануне", но вещь была прочитана рано, и я отнесся к ней по-ребячески. Добролюбов выбил из меня такой подход. Это произведение, как и "Обломов", я вновь перечитал, можно сказать, с подстрочными замечаниями Добролюбова. Из разбора "Обломова" он сделал клич, призыв к воле, активности, революционной борьбе, а из анализа "Накануне" настоящую революционную прокламацию, так написанную, что она и по сей день не забывается. Вот как нужно писать! Когда организовалась "Заря", я всегда говорил Староверу (Потресову) и Засулич: "Нам нужны литературные обзоры именно такого рода. Куда там! Добролюбова, которого Энгельс называл социалистическим Лёссингом, у нас не было".
Столь же велика, естественно, роль литературной критики и в наше время.
Теория литературы, история литературы и литературная критика находятся в непосредственной связи и взаимодействии. Теория литературы опирается на всю совокупность добытых историей литературы фактов и на достижения критических исследований литературных памятников.
История литературы исходит из общих разработанных теорией литературы принципов рассмотрения литературного процесса и в значительной мере основывается на результатах литературно-критических работ. критика литературный художественный
Литературная критика, отправляясь, подобно истории литературы от теоретико-литературных предпосылок, в то же время строго учитывает историко-литературные данные, помогающие ей выяснить степень того нового и значительного, что вносится в литературу анализируемым произведением по сравнению с предшествующими.
Тем самым литературная критика обогащает историю литературы новым материалом, проясняет тенденции и перспективы литературного развития.
Литературоведение, как и всякая другая наука, располагает и вспомогательными дисциплинами, к числу которых относятся историография, текстология и библиография.
Историография собирает и изучает материалы, знакомящие с историческим развитием теории и истории литературы и литературной критики. Освещая пройденный каждой данной наукой путь и достигнутые ею результаты, историография позволяет плодотворно продолжать исследование, опираясь на все лучшее, что было в данной области уже создано.
Текстология определяет автора безымянного художественного произведения или научного труда, степень законченности различных редакций. Восстанавливая окончательную, так называемую каноническую, редакцию тех или иных произведений, текстологи оказывают неоценимую услугу читателям и исследователям.
Библиография -- указатель литературоведческих работ -- помогает ориентироваться в огромном количестве теоретико-литературных, историко-литературных и литературно-критических книг и статей. Она регистрирует как имеющиеся, так и появляющиеся в этих разделах литературоведения работы, составляет общие и тематические списки, дает нужные аннотации.
Анализ и обобщение практики литературного творчества и литературного развития, естественно, неотделимы от понимания всего развития общественной жизни, в процессе которого возникают и складываются различные формы общественного сознания. Поэтому естественно обращение литературоведов к ряду научных дисциплин, тесно связанных с наукой о литературе: к философии и эстетике, к истории, к науке об искусстве и науке о языке.
Литературоведение
Литературоведение
ЛИТЕРАТУРОВЕДЕНИЕ - наука, изучающая художественную литературу (см. Литература). Термин этот сравнительно недавнего происхождения; до него пользовалось широким употреблением понятие «история литературы» (франц. histoire de la litterature, немецк. Literaturgeschichte). Постепенное углубление задач, стоящих перед исследователями художественной литературы, повело за собой усиленную диференциацию внутри этой дисциплины. Образовалась теория литературы, включившая в себя методологию и поэтику. Вместе с теорией литературы история литературы включилась в общий состав «науки о литературе», или «Л.». Чрезвычайно популярен этот термин в Германии (Literaturwissenschaft, ср. искусствоведение - Kunstwissenschaft), где им пользуются такие исследователи, как напр. О. Вальцель, Р. Унгер и мн. др. (Unger R., Philosophische Probleme in der neuen Literaturwissenschaft, 1908; Elster E., Prinzipien der Literaturwissenschaft, 1911; Walzel O., Handbuch der Literaturwissenschaft; Philosophie der Literaturwissenschaft, сборник Под редакцией E. Ermattinger’a, Berlin, 1930, и др.). Широко привился этот термин и в русском употреблении примерно с 1924-1925 (см. например книги: П. Н. Сакулина, Социологический метод в Л., М., 1925; П. Н. Медведева, Формальный метод в Л., Л., 1928; А. Гурштейна, Вопросы марксистского Л., М., 1931, сборники «Против механистического Л.», М., 1930, «Против меньшевизма в Л.», М., 1931, и мн. др. Чрезвычайно охотно пользовалось термином «Л.» и переверзианство - ср. брошюру У. Р. Фохта, Марксистское Л., Москва, 1930, и особенно сборник «Литературоведение», Под редакцией В. Ф. Переверзева, М., 1928).
Цель настоящей статьи, помимо приведенной выше терминологической справки, двоякая:
1) наметить общие задачи, продолжающие стоять в настоящее время перед наукой о литературе;
2) уяснить границы ее составных частей.
В целом ряде пунктов статья эта скрещивается с другими статьями «Литературной энциклопедии» - Литература , , Марксизм-ленинизм в литературоведении и мн.
др. Специфика настоящей статьи - в общей постановке проблемы задач науки и ее состава.
В статье «Литература» была уже установлена природа художественной литературы - особой формы классового сознания, средством выражения к-рого являются словесные образы. К этому взгляду на свой предмет наука о литературе пришла в процессе сложной внутренней перестройки, в результате ожесточенной борьбы с целым рядом ненаучных методологических систем. Одни исследователи подходили к литературе с критериями догматической эстетики (Буало, Готтшед, Сумароков), другие искали в произведениях отражения влияний культурной «среды» (Тэн, Пыпин, Геттнер), третьи видели в них выражение творческого «духа» автора (импрессионисты и интуитивисты), четвертые обращали свое внимание исключительно на художественные приемы, на технологию словесно-образного искусства («формальная» школа). Эти методологические течения прошлого отражали мировоззрение различных групп дворянства, буржуазии и мелкой буржуазии; несмотря на некоторые достижения, группы эти оказались неспособными построить науку о литературе (см. Методы домарксистского литературоведения). Снимая все эти идеалистические и позитивистические точки зрения, марксистско-ленинское Л. обосновало взгляд на литературу как на специфическую форму классовой идеологии, возникающую и развивающуюся в теснейшей связи с другими надстройками.
Обусловленность словесно-образного творчества экономическим базисом - одно из основных положений диалектического материализма, не требующее в настоящее время особо развернутых доказательств. Именно от условий производства и производственных отношений классов идут первичные воздействия на все формы классового сознания. Вместе с тем в развитом классовом обществе эти воздействия никогда не бывают непосредственными: литература испытывает на себе влияние целого ряда других надстроек, более тесно связанных с экономическим базисом, напр. политических отношений классов, формирующихся на основе производственных отношений. Поскольку это так, существеннейшей задачей Л. является установление зависимости фактов литературы от фактов классового бытия и смежных форм классового сознания, установление корней литературных фактов в социально-экономической действительности, обусловившей их появление. Важнейшей задачей науки о литературе должно быть установление того класса, выражением идеологических тенденций к-рого явилось данное произведение. Диалектико-материалистическое изучение литературы требует, как писал Плеханов, «перевода идеи данного художественного произведения с языка искусства на язык социологии, нахождения того, что может быть названо социологическим эквивалентом данного литературного произведения» (Г. В. Плеханов, Предисловие к сборнику «За 20 лет»). Не гениальная личность, как то утверждали импрессионисты, не культурно-историческая среда, как полагал Тэн, не отдельные литературные традиции «старших» и «младших» школ, как считают формалисты, а классовое бытие является первопричиной литературы, как и всякой другой идеологии, вырастающей на основе этого бытия в процессе обостренной борьбы классов. Прежде всего важно выяснить, рупором чьих настроений является данный писатель, какие тенденции он выражает в своем произведении, интересы какого социального коллектива вызывают его произведения к жизни - короче говоря, каков социальный генезис литературного произведения или, более широко - творчества писателя, к-рому это произведение принадлежит, стиля, в создании к-рого этот писатель наряду с другими участвует. Установление социального генезиса - чрезвычайно ответственная и сложная задача. Необходимо уметь видеть в произведении общие, ведущие начала и вместе с тем не выбрасывать за борт те индивидуальные оттенки, в к-рые эти общие начала облекаются (единство «общего» и «частного»). Устанавливая зависимость литературы от классового бытия и иных форм классового сознания, в то же время ни на минуту нельзя забывать, что перед нами - специфическая идеология, к-рая не может быть сведена ни к какой иной ее форме, к-рую нужно анализировать и изучать, постоянно раскрывая идейное содержание этой формы - «мышления в словесных образах». Необходимо уметь находить в литературе воздействие экономического базиса и в то же время почти всегда опосредствовать это влияние целым рядом промежуточных связей литературы с политикой, философией, искусством и иными формами классового сознания. Необходимо наконец находить ту социальную группу, устремления и интересы к-рой выражены в данном произведении, не в статике только, не в виде метафизически сконструированной группы, а в исторической динамике, в развитии, в острой борьбе с антагонистами и самое литературное произведение со всеми его идеологическими тенденциями изучать как акт классовой борьбы на литературном фронте. Подчеркнуть последнее особенно важно: еще совсем недавно господствовавшее в Л. переверзианство грешило именно этим гипертрофированием генетического анализа изолированных друг от друга литературных рядов и полным игнорированием взаимодействия этих литературных потоков. В книгах Переверзева (см.), в статьях его учеников (У. Фохта, Г. Поспелова, И. Беспалова и многих других - в том числе автора этой статьи) социальные корни Гоголя, Пушкина, Лермонтова, Тургенева, Горького, Гончарова изучались как литературные данности, развивающиеся независимо от всей сложности классовой борьбы в литературе той или иной эпохи.
Определение генезиса литературных произведений неотделимо от анализа художественных особенностей, от установления структурных особенностей литературных фактов и внутреннего существа литературного произведения. Если литература - образная форма классового сознания, то как «содержание» (классовое сознание) определило собою форму («мышление в образах»), каков тот литературный стиль, к-рый рождается в диалектическом единстве «содержания» и «формы»? Если классовая идеология выражается в поэтическом стиле (об огромной роли идей см. в ст. «Литература»), то не менее важной задачей Л. явится раскрытие идеологичности самой «формы». Литературовед должен показать, как экономика, производственные отношения классов, уровень их политического самосознания и многообразные области культуры обусловливают образы художественных произведений, диспозицию этих образов, их развертывание в сюжете, продиктованные идейными положениями, характерными и специфичными для данной социальной группы на данной стадии ее истории, на данном этапе классовой борьбы. Всестороннее изучение компонентов литературного произведения, отображающих собой идеологию класса, должно стать предметом детальнейшего изучения. Литературовед устанавливает тематику образов - их характер и идеологию, композицию - способы внутреннего построения каждого из персонажей произведения и способы их развития в сюжете, наконец стилистику - те языковые средства, к-рыми наделены образы, степень соответствия речи персонажей их социальной принадлежности, самый языковый рисунок автора произведения и т. д. Как ни сложна эта задача социологического марксистского изучения литературного стиля (см. «Стиль»), ее никоим образом нельзя устранить из поля зрения науки. Л. наших дней борется с культурно-историческим методом, начисто игнорировавшим анализ поэтического стиля, с психологическим методом, ограничивавшим это изучение областью индивидуальной психологии. Оно борется с формализмом, изучающим литературный стиль как имманентный технологический ряд, ничем кроме состояния предшествующих традиций не обусловленный. Оно борется наконец с переверзианством, фетишизирующим изучение социологии стиля, решающим эти задачи в духе механистического материализма, в полной оторванности от конкретных исторических форм классовой борьбы.
Но установлением генезиса и художественных особенностей литературных фактов не исчерпывается работа литературоведа. Весь анализ литературного факта и его генезис должны служить цели установления функции литературного факта. Литературное произведение всегда является отображением практики того класса, к-рому оно обязано своим появлением в свет, всегда отражает с той или иной степенью широты объективную действительность. Однако одновременно с этим оно является классовой идеологией, отношением к этой действительности класса, защищающего через его посредство свои интересы, класса, борющегося со своими противниками за определенные экономические и политические интересы. Являясь формой классового сознания, оно в то же время представляет собой форму его действия. Как и всякая идеология, оно не только отражает, но и выражает, не только регистрирует, закрепляет, но и организует, активно воздействует на всех, кто воспринимает литературное произведение. Литературное произведение воздействует прежде всего на творчество писателей, современных ему или пришедших в литературу в последующий период. Оно оказывает подчас могущественное воздействие на литературную продукцию менее зрелых классовых группировок, навязывая им свои мотивы и приемы, подчиняя их своим идейным тенденциям. Даже в пределах самой литературы поэтическое произведение представляет собой следовательно не только «факт», но и «фактор», вовлекающий иные литературные движения в орбиту своих воздействий. Но несравненно важнее другая функция литературы - прямое воздействие ее на читателя, современного и позднейшего, родного ей по классу и принадлежащего к другим социальным группировкам. Всякая «интерпретация» читателем произведений, исходящая из объективно существующего в произведении содержания, в то же время может быть совершенно различной в зависимости от классового лица читателя, его симпатий и антипатий, его запросов и потребностей. История французской литературы знает обостренную борьбу читательских мнений вокруг «Эрнани» Виктора Гюго, драмы, сыгравшей колоссальную роль в судьбах романтического театра и нанесшей сокрушительный удар классической трагедии. Известные «бои» вокруг драмы Гюго (бои не только в переносном, но и в самом прямом смысле этого слова) были отражением не только литературных новшеств того стиля, в духе которого творил автор «Эрнани» и «Кромвеля», но и острых социальных разногласий между сторонниками классицизма и пионерами романтизма, ибо оба литературные направления базировались на идеологии различных классов, и их взаимная борьба явилась одной из форм классовой борьбы во французской литературе 20-30-х гг. Еще более открыто эти реакции читателей выразились при появлении в свет романа Тургенева «Отцы и дети» (1862), посвященного изображению самого злободневного в ту эпоху явления - «нигилизма»: произведение это встречено было восторженными похвалами со стороны одной части читателей и безудержным отрицанием со стороны другой. В основе этих разногласий лежал не столько субъективизм интерпретации тургеневского текста, сколько определенное социальное отношение к революционному разночинству и стремление различных классовых групп (идеологов крестьянской революции, группировавшихся вокруг «Современника», либералов, блока крепостников - до нас дошли характерные хвалебные отзывы о романе, данные ему Третьим отделением) использовать тургеневский роман в открытой политической борьбе. Каждое литературное произведение, более или менее широко отражающее действительность, становится активным и организующим фактором общественной жизни, объектом борьбы противоположных читательских реакций и в этом смысле представляет собой определенный фактор не только литературного, но и общественного развития. Припомним статьи Ленина о Л. Толстом как о «зеркале русской революции», и мы без труда поймем, что эта огромная функциональная насыщенность литературы обусловлена ее познавательной сущностью: борьба вокруг «Отцов и детей» не отличалась бы и малой долей той ожесточенности, какую она в действительности приобрела, если бы читатели Тургенева не искали у последнего объективного изображения разночинской молодежи. Огромная популярность «народных» произведений Льва Толстого у крестьянства обусловливалась именно тем, что крестьянство искало в них ответа на вопрос, как выйти из невыносимо тяжелого положения, в к-ром этот класс оказался в послереформенную эпоху. Для читателей всегда характерен подход к литературе как к средству познания жизни; отсюда проистекает небывалая страстность их реакций и огромная функциональная роль литературы.
Целый ряд литературных произведений воздействует на читательское сознание через много времени после того, как они появились в свет. Такова судьба так наз. «вечных спутников человечества». Шекспир, творивший в елизаветинской Англии, явным образом преодолевает рамки своего времени, и в исторической перспективе трех слишком столетий мы видим, как часто у него учатся, как сильно возрождается к нему интерес, как он является не только фактором литературного и читательского процессов, но и фактом литературной политики (см. например лозунг «Долой Шиллера», выкинутый некоторыми теоретиками РАПП в их полемике с литфронтовцами о творческом методе пролетарской литературы). Литературовед не имеет права забывать, что проблема социальной функции художественной литературы является самой важной из стоящих перед ним проблем: «Трудность заключается не в том, чтобы понять, что греческое искусство и эпос связаны с известными общественными формами развития. Трудность состоит в понимании того, что они еще продолжают давать нам художественное наслаждение и в известном смысле сохраняют значение нормы и недосягаемого образца» (К. Маркс, К критике политической экономии). Для того чтобы поставить изучение функциональной роли литературы на должную высоту, необходимо изучать реальную роль литературного произведения в борьбе классов, классовых групп, партий, устанавливать, к каким действиям оно их побудило, какой общественный резонанс создало. Как вспомогательный момент при этом следует широко развернуть историю читателя, учет его интересов, обследование его реакций.
Нет нужды говорить, что это изучение должно производиться по классовому признаку как основному фактору, определяющему различие восприятия и реакций. Марксистское Л. должно решительно бороться с тенденциями, преувеличивающими значение читателя, подобными например «Мыслям о литературе и жизни», высказанным П. С. Коганом: «Понять художественное произведение - это значит понять его читателей. История литературы есть история прочитанного, но не история написанного» (П. С. Коган, Пролог, «Мысли о литературе и жизни», 1923, стр. 10). История литературы есть и история «написанного» и история «прочитанного», ибо для нас важны и объективная сущность литературного произведения и различное классовое отношение к нему читателя. Отвергая «написанное», мы тем самым скатываемся к явно идеалистическому релятивизму, к практическому игнорированию объективного существования литературы. Но еще решительнее мы должны возражать против обратной крайности - против того отрицания функционального изучения литературы, которое в наше время с такой рельефностью сказалось у переверзианства. «Задача литературоведа, - писал Переверзев, - заключается в том, чтобы раскрыть в художественном произведении то объективное бытие, которое дало для него материал и определило его структуру. К раскрытию этого бытия, уяснению органической, необходимой связи данного художественного произведения с определенным бытием и сводится марксистское исследование» («Необходимые предпосылки марксистского литературоведения», сб. «Литературоведение», М., 1928, стр. 11). Не касаясь остальных сторон этой формулы, необходимо констатировать, что общественной роли произведения, его влиянию на читателя места в ней не нашлось. Изучая исключительно генезис литературных произведений и их стиль, «бытие» и «структуру», Переверзев утверждал, что изучение функций должна взять на себя особая дисциплина - «история читателя». Отграничение это явно незаконно, поскольку изучение функции литературных произведений не сводится к изучению «Истории читателя», и, с другой стороны, теснейшим образом связано с анализом классовой сущности произведений. Только в установлении классовой роли произведения получает себе полное подтверждение генетический и стилевой анализ литературоведа, и в этом смысле отрицание функционального изучения нецелесообразно и незаконно. Оно однако чрезвычайно характерно для переверзианства, считавшего литературу только средством отражения классовой психики, практически отрицавшего активную роль идеологий и потому низводившего науку о литературе на степень пассивистской регистрации поэтических фактов.
Как ни важно изучение реальной классовой функции литературных произведений, и в частности изучение отношений читателя к ним, оно все же не может быть оторвано от анализа литературных произведений и заменить его собой. Функциональна сама литература, в ней заложена та идейная направленность, к-рая и вызывает столь несходные читательские оценки. Да и самый подход к читателю в марксистском Л. ни в какой мере не должен быть пассивистско регистрирующим. Утверждая противное, мы неизбежно скатились бы к «хвостизму», к отрицанию Л. как науки, изучающей одну из наиболее действенных идеологий. Ведущая, авангардная часть Л. - критика - не столько изучает реакции читателя, сколько их стимулирует, организует, устанавливая социальные корни данного литературного явления, его художественную целостность и идейную направленность. Задачи литературоведа-марксиста в этой области заключаются в разоблачении читательских реакций, по своей социальной сущности вредных и реакционных, в углублении вкусов пролетарско-крестьянского читателя, в переделке и перевоспитании промежуточных мелкобуржуазных групп и т. д. То же самое следует сказать и об отношении Л. к писателю: помощь союзнику пролетарской литературы, деятельное повышение квалификации пролетарских писателей и беспощадное разоблачение реакционных тенденций в творчестве буржуазных писателей города и деревни входят в круг важнейших обязанностей марксистско-ленинского Л. и резко отличают его от буржуазно-меньшевистского, объективистского подхода к литературе. В наше время обостренной борьбы за новый литературный стиль и творческий метод пролетлитературы проблема функционального изучения должна быть поставлена во весь рост и введена в повседневный обиход нашей науки.
Намеченные нами исследования представляют собой лишь отдельные аспекты единого в существе акта марксистского исследования литературного произведения. Мы разделили этот акт на составляющие его части лишь в интересах наибольшей методической наглядности и возможно большей детализации анализа. На практике выполнение перечисленных выше задач неразрывно сплетается между собой. Исследуя стиль, мы устанавливаем особенности классовой идеологии, проявившиеся в нем, тем самым намечаем классовый генезис произведения и открываем себе дорогу к выявлению его социальных функций. В свою очередь, полагая целью исследование двух последних задач, мы не можем их решать, не анализируя особенности литературного стиля. Однако единство это ни в какой мере не является тождеством: каждый из аспектов исследования важен, необходим и не может быть снят без явного ущерба для целого. Игнорируя социальный генезис творчества, мы лишаем себя возможности правильно ответить на вопрос о причинах его появления в свет, впадаем в идеализм или становимся на вульгарно-материалистическую, «потребительскую» точку зрения. Снимая задачу анализа художественных особенностей литературных фактов, мы смазываем специфичность литературы, смешиваем ее с остальными идеологиями, обедняем сознание класса. Наконец, забывая про функциональное изучение, мы разрываем крепкие связи литературных произведений с действительностью, на которую их авторы стремятся воздействовать.
Неоднократно делавшиеся попытки построить догматическую методику изучения литературы неизбежно грешат механистичностью. Порядок изучения литературных фактов в каждом отдельном случае определяется конкретными условиями - наличием того или иного материала (в ряде случаев многие сведения о том или ином факте литературы могут быть только предположительными) и склонностью исследователя к той или иной форме анализа. Установление общеобязательных рецептов о порядке изучения может здесь быть только вредным; рецепты эти должны уступить место величайшей методической гибкости. Важно лишь, что, хотя отдельные литературоведы могут ставить эти задачи порознь, ни одна из этих задач не может быть снята научным Л. Всесторонне изучить Пушкина единственно научным методом диалектического материализма - значит установить, выражением идеологии какого класса его творчество явилось, установить точно, какую группу в пределах класса Пушкин представлял, понять зависимость между развивающимся и видоизменяющимся творчеством Пушкина и социальной трансформацией его классовой группы; понять в этом же аспекте социальной трансформации весь пушкинский стиль от этапов начального созревания до его финальных этапов, изучить этот стиль как систему идеологических высказываний Пушкина, как явление закономерное в борьбе пушкинского класса за социальное самоутверждение, отделив в творчестве Пушкина моменты индивидуальные, свойственные лично ему, от моментов, характеризующих социальную группу; проанализировать пушкинскую форму словесно-образного мышления в ее социально-исторически обусловленных связях с предшествующей лит-ой культурой и в то же время в ее отталкиваниях от этой культуры; наконец определить влияние, которое пушкинское творчество оказало и еще продолжает оказывать до настоящего времени на литературу и на читателей самых различных классовых групп, объяснив эту функциональную роль социальной направленностью творчества, идеологическими запросами читателей, наконец всей исторической действительностью во всей сложности ее внутренних противоречий. Подчеркнуть последнее особенно важно. Меньшевистскому в существе своем отысканию генезиса на базе изолированного социологического анализа данного писателя марксистско-ленинское Л. противопоставляет изучение писателя под углом зрения разнообразнейших противоречий его эпохи. Глубочайшая новизна и ценность ленинского анализа произведений Льва Толстого заключаются в том, что он связал творческий рост этого писателя с крестьянским движением пореформенной поры, что он показал, как диалектически этот дворянский по своему происхождению писатель отразил и положительные и отрицательные стороны крестьянской революции и как это отражение обусловило революционную в основном функцию его творчества. Разрешить весь этот ряд неразрывно сплетающихся между собой вопросов - значит изучить творчество писателя всесторонне и исчерпывающе.
От формулировки этих общих задач, которые стоят перед современным Л. (более развернуто о них см. «Марксизм-ленинизм в Л.»), перейдем теперь к установлению состава этой науки. Мы уже говорили выше, что термин «Л.» возник в результате исключительного усложнения ее состава. В настоящее время она представляет собой целый комплекс дисциплин, у каждой из которых существуют свои особые внутренние границы в пределах того общего целого, к-рое они образуют.
Передовым отрядом литературоведения является литературная критика (см.). Историческая морфология ее крайне пестра, широта охвата чрезвычайно значительна. Мы знаем критику, основанную на принципах догматической эстетики (Мерзляков), критику формалистическую (Шкловский), психологическую (Горнфельд), импрессионистскую (Айхенвальд, Леметр), просветительски-публицистическую (Писарев), наконец марксистскую. Не стремясь здесь разумеется к исчерпывающей классификации видов критики, мы лишь подчеркнем ее авангардную роль в Л. Критика почти всегда действует до академического Л., является пионером научного анализа. На ее долю приходится трудная, но почетная задача установления общих вех этого анализа, по к-рому затем пойдут другие отряды Л. Характернейшим примером того, как критика установила вехи для истории литературы, является творческая практика культурно-исторического метода: С. А. Венгеров и А. Н. Пыпин базировались в построении истории русской литературы XIX в. на критических статьях Белинского и Добролюбова, снижая и упрощая их взгляды. Современное марксистское Л. было бы немыслимо без широкого развития десятилетием-двумя ранее широкой фаланги марксистской критики.
Критика разумеется не отменяет собой прихода дальнейших отрядов Л., к какому бы методологическому течению она ни принадлежала. Это обусловлено хотя бы тем обстоятельством, что критик занимается не столько установлением внутренней связи между литературными фактами, сколько идеологической и политической оценкой этих фактов. Критиков может подчас не интересовать само по себе литературное произведение: оно для них иногда оказывается не целью, а средством для постановки перед читателем целого ряда философских или общественно-публицистических проблем. Вспомним здесь, с одной стороны, критику символистов, а с другой - такой характерный образец публицистической критики, как статья Н. Г. Чернышевского «Русский человек на rendez-vous», написанная для постановки проблем крестьянской реформы по поводу повести Тургенева «Ася». Критика далее может не ставить себе задач уяснения процесса подготовки данного литературного факта, исследования его окружения, литературных судеб - всего того, что для историка литературы является обязательным требованием. Для критики необязательно использование того детального и сложного вспомогательного аппарата, без к-рого немыслима история литературы - задач установления авторства, критики текста для нее не существует.
В Л. входит и история литературы, повторяющая, углубляющая и исправляющая выводы критики, уточняющая ее исследовательский метод. Очень часто сами критики пишут на определенном этапе своей деятельности историко-литературные статьи (приведем в пример хотя бы статьи Белинского о Пушкине с их обзором всего предшествующего периода русской литературы). Для историка литературы типично использование дополнительных материалов, биографии и технологии, более глубокая проработка целого ряда специальных проблем, больший «академизм», который однако никак не следует отождествлять с отсутствием партийности.
Отличия критики от истории литературы являются внутренними различиями отдельных частей одной и той же науки о литературе. Критика расценивает литературное произведение в обстановке текущего дня, история литературы рассматривает его на расстоянии, в исторической перспективе. Однако марксистская критика всегда стремится брать литературное произведение в исторической перспективе, а марксистская история литературы не может не связывать своей работы с современной лит-ой жизнью. То, что сегодня незаметно для критика, становится поэтому возможным констатировать историку литературы, и, наоборот, очень часто от историка литературы ускользают те особенности произведения, к-рые живо воспринимает в нем критик-современник. Если критика всегда представляет собой острое оружие классовой борьбы на текущем современном ей этапе, то история литературы имеет преимущественно дело с материалом, до какой-то степени утратившим свое боевое, актуальное значение. Это разумеется не значит, что история литературы «объективна», а критика «субъективна», как пытались и еще пытаются представить дело идеалисты, - марксистская критика научна и оперирует в применении к лит-ой современности тем же методом диалектического материализма, какой лежит в основе всех наук об идеологиях. Но если одинаков метод, то существенно усложняется подсобный материал, его объем, перспектива, с к-рой этот материал изучается, и т. д. И к монографии о Шекспире и к рецензии на пьесу М. Горького критик-марксист в одинаковой мере предъявляет требование партийности и научности. Разница определяется здесь различием в объективном историческом содержании предметов анализа, различием их исторических контекстов и вытекающим отсюда различием конкретных оценок, практических выводов, а также «тактики» приемов исследования. Ни исключать критику из научного Л., ни тем более противополагать ее ему, как это делали некоторые теоретики-идеалисты, - напр. Ю. Айхенвальд, - мы не имеем никаких оснований.
Было бы научным педантизмом требовать установления точных, раз навсегда определенных внутренних границ между критикой и историей литературы. Компетенция их может довольно сильно варьироваться в зависимости от характера исследуемой эпохи. И цели, к-рые преследуют обе дисциплины, и приемы, к-рыми они оперируют, часто чрезвычайно сближаются друг с другом. Одним из основных различий между ними оказывается большая широта материала (биографического, текстологического, архивного и т. п.), которым оперирует историк литературы, располагающий исторической перспективой на творчество данного писателя, устанавливающий благодаря ей его предшественников, соратников и особенно последователей. Это не значит разумеется, что не могут найтись остальные критики, к-рые заинтересуются рукописями писателя, его биографией и прочим; отдельные исключения только подтверждают правило. Осложняя свой анализ неизвестным критику материалом и освещая его с более широких позиций, к-рые критик не всегда имеет возможность занять, историк литературы тем не менее органически продолжает его дело. Из этого разумеется не следует, что история литературы обречена тащиться в хвосте критики и ничем не может помочь ей. Все части марксистского Л. органически связаны между собой и оказывают друг другу действенную помощь. От степени разработанности историей литературы материала предшествующих десятилетий существенно зависят разумеется возможности успешной и конкретной критики явлений, непосредственно связанных с литературными явлениями прошлого. Так например, детальная разработка вопросов пролетарской литературы в чрезвычайной степени облегчит работу марксистской критики над материалом текущей пролетарской литературы.
Специфической особенностью истории литературы является то, что она ставит вопросы литературного процесса во всей их широте, оперируя материалом «массовой лит-ой продукции». Осветить литературный путь класса - значит изучить все перипетии его литературного развития, все его отдельные этапы - от первоначального накопления до расцвета и упадка литературы класса. Изучение отдельных образцовых произведений, по которым идеалисты склонны писать историю, - изучение «шедевров», - определяет высоту классового творчества, но не направление и не структуру его хребтов. История литературы немыслима без изучения второстепенных и третьестепенных беллетристов. Их творчество подчас не представляет эстетической ценности, их формы эмбриональны и маловыразительны. Но в плане исторического анализа для изучения тенденций литературного развития класса, для характеристики его роста изучение массовой продукции совершенно обязательно. Это необходимо по отношению к буржуазно-дворянской литературе прошлого, каждое из течений которой характеризовалось массовостью и в своих начальных и в своих зрелых стадиях (примеры: аристократическая поэзия эпохи крепостничества, буржуазная городская традиция «физиологических очерков», реалистический усадебный роман и пр.). Эта массовость еще в большей степени характеризует собой пролетарскую литературу. Отсутствие больших мастеров слова, вполне естественное в эпоху эксплоатации рабочего класса буржуазией, не снимает с историка пролетлитературы обязанности изучать ее в самых ранних истоках, во всем разнообразии ее составных течений. Небольшие по своему творческому диапазону таланты прекрасно характеризуют однако идеологические тенденции класса. Нечего и говорить о том, как гигантски возрастает значение анализа массовой продукции в наше время широчайшего расцвета рабселькоровского движения, образования тысяч литературных кружков на предприятиях и развернувшегося в последние годы призыва ударников в литературу. История литературы в настоящее время меньше чем когда-либо является историей только литературных генералов; она может и должна превратиться в историю литературных армий.
Критика и история литературы образует собой сектор практического Л. Деятельность их направляется общетеоретической мыслью Л. Подобно тому как во всякой армии существуют штабы, где сосредоточивается вся стратегическая работа по составлению планов военных действий, по координированию боевых операций и пр., роль теоретического штаба Л. выполняет методология - учение о методах и путях наиболее рационального изучения художественной литературы с точки зрения тех или иных философских основ (в научном Л. - с точки зрения диалектического материализма). Методология включает в себя в качестве вспомогательной, но чрезвычайно важной части историографию, последовательное историческое обозрение методологических систем прошлого. Критика этих систем приводит нас в недра методологии, ибо всякая новая литературоведческая школа начинает свою жизнь с переоценки господствовавших до нее методологических концепций. Сущность методологии - в создании углубленной системы взглядов на сущность, происхождение и функцию литературы. Выработка этой системы взглядов обычно требует привлечения смежных с Л. дисциплин - истории, эстетики, философии и пр. Методология - подлинный мозг всякого Л., тем более марксистская методология, требует установления обусловленности литературы социальной практикой и вскрытия неразрывных связей между литературой и другими смежными с ней надстройками.
Однако общей методологической направленности еще недостаточно для того, чтобы успешно изучать литературное произведение. Методология устанавливает общую сущность изучаемых явлений, вбивает основные сваи литературоведческой теории. Поэтика (см.) приходит на помощь методологии в конкретном и кропотливом анализе литературных фактов, дает литературоведу представление о типах последних. Культурно-историческая школа игнорировала поэтику, потебнианцы предельно ее психологизировали, формалисты непомерно преувеличивали ее значение, понимая под поэтикой всю теорию литературы (В. Жирмунский, Вопросы теории литературы; Б. Томашевский), включая в ее пределы историю литературы (серия формалистских по своей методологии сборников «Поэтика»). Последнее особенно неприемлемо для марксиста, поскольку история литературы явно выходит за границы тех вспомогательных задач, к-рые ставит перед собой теоретическая поэтика. Элементы любого литературного стиля, будучи взяты вне истории, немедленно превращаются в «тощие абстракции». Лишь на основе исторического изучения теоретическая поэтика может представить собой богатый арсенал всяческих сведений о структурных типах произведений, который может оказаться чрезвычайно полезным для литературоведа, снабжая его методическими приемами работы над произведением. Поэтика не может быть не чем иным, как только применением философских основ методологии на широчайшем литературном материале - «конкретной методологией». В этих своих границах поэтика чрезвычайно помогает истории литературы, как бы составляя перекидной мост между нею и общей методологией.
Исключительная усложненность изучения некоторых памятников литературы, древней анонимной или сомнительной, у которой мы не знаем ни автора, ни более или менее окончательно установленного текста, порождает необходимость создания особого вспомогательного аппарата. Здесь на помощь литературоведу приходят и так называемые вспомогательные дисциплины - «знания, помогающие усвоить технику исследования... расширяющие научный горизонт исследователя» (В. Н. Перетц, Из лекции по методологии истории литературы, Киев, 1912) - библиография (см.), история, биография, палеография (см.), хронология, языковедение (см.), текстология (см.) и пр. Исключительным преувеличением значения вспомогательных дисциплин страдали приверженцы филологического метода. Сторонники его склонны были считать всю историко-литературную работу исчерпанной филологическим анализом. Это явление, продолжающееся в известных кругах внемарксистского Л. и в наши дни, несомненно объясняется отсутствием у них четких общих перспектив, разочарованием в методологических концепциях прошлого и неверием в научность марксистского Л. Приведем в пример патетическое восхваление вспомогательных дисциплин в «Видении поэта» интуитивиста М. О. Гершензона, разочаровавшегося в культурно-историческом изучении Л. Марксистское Л. несомненно ограничивает компетенцию вспомогательных дисциплин в старом смысле этого слова, хотя оно вполне сознает полезность текстологии, эдиционной техники и пр. как предварительной работы, препарирующей литературные тексты, делающей их пригодными для научного изучения. Зато с тем большей энергией марксисты утверждают значение смежных дисциплин, посвященных исследованию других надстроек. Для идеалистического литературоведения часто характерна намеренная изоляция литературы от других идеологий. «Заманчивой задачей явилось бы построение литературоведения из данных самого материала, положив в основу лишь самые элементарные психологические и лингвистические понятия. Автор старается подойти к этой задаче в том смысле, что не опирается ни на какие предвзятые психологические, социологические или биологические теории, дабы не ставить свою науку в зависимость от изменений, происходящих в смежных науках (как-то: лингвистике, естествознании и в особенности философии)» (Б. И. Ярхо, Границы научного литературоведения, «Искусство», Москва, 1925, № 2, стр. 45). Явно безнадежная попытка замкнуться от иных форм социальной действительности, построить науку без всяких «предвзятостей», т. е. без синтезирующего эту действительность мировоззрения! Марксисты, изучающие литературу как одну из надстроек, не могут не привлекать к процессу изучения литературных явлений прежде всего данные о политической жизни и борьбе, об экономических процессах и затем данные о развитии других идеологий - философии, искусства, науки и т. д. Искусствоведение (особенно история театра и изобразительных искусств), философия, общая история, социология, экономика помогут работе литературоведа, чрезвычайно облегчат и углубят анализ литературных фактов.
Все вышеизложенное позволяет нам утверждать, что современное марксистское Л. представляет собой сложный комплекс дисциплин, выполняющих в пределах общего целого свои особые частные задания. Критика, история литературы, методология, поэтика, вспомогательные дисциплины представляют собой составные части этого литературоведческого комплекса. Против тенденций ограничить компетенцию литературоведения изучением стиля (формалисты), психологией творчества (потебнианство), установлением социального генезиса (переверзианство), выполнением подсобных филологических заданий марксистское Л. не случайно выступает решительно и непримиримо. Всестороннее изучение литературы как специфической формы классовой идеологии требует предельной диференциации заданий. Но вместе с тем Л. является единым целым, внутренним разделением труда, обеспечивающим себе решение тех задач, которые ставит перед наукой о литературе специфика художественной литературы и метод диалектического материализма.
Является ли Л. наукой? Этот вопрос был глубоко актуальным 15-20 лет тому назад, когда идеалисты всех школ и мастей провозглашали гибель науки о литературе. То был крах позитивистского Л., научная немощность к-рого была раскрыта идеалистами с большой ясностью. Но тот поворот к интуиции, к-рый так резко обозначился на рубеже XX в., знаменовал собою полную неспособность буржуазии построить науку о литературе. То, что не могло удасться загнивающему классу, уже выполняется Л. пролетариата на незыблемой философской основе диалектического материализма.
Перед марксистско-ленинским Л. стоят задачи огромной важности - проследить творчество писателей прошлого под углом зрения ленинских директив об использовании литературного наследства; открыть беспощадную борьбу с лит-ой и литературоведческой продукцией враждебных пролетариату классов, помочь созданию творческого метода пролетарской литературы, возглавив развернувшуюся вокруг этого вопроса работу. Короче говоря, марксистское Л. призвано создать теорию, помогающую лит-ой практике пролетариата, организующую и направляющую ее. Эти задачи особенно ответственны и актуальны на данном этапе строительства пролетарской литературы, характеризующейся своей массовостью и плановостью. Растущая армия пролетарских писателей должна быть вооружена оружием марксистско-ленинского Л., которое ускорит и обеспечит ей творческую победу. Всяким попыткам «аполитизировать» науку о литературе марксисты должны оказать решительный отпор. Литературная теория рабочего класса должна быть поставлена на службу его литературной практике.Библиография:
Дашкевич Н., Постепенное развитие науки истории литературы и современные ее задачи, «Университетские известия», 1877, № 10; Кареев Н., Что такое история литературы, «Филологические записки», 1883, вып. V-VI; Плотников В., Основные принципы научной теории литературы,«Филологические записки», 1887, вып. III-IV, VI (1888, вып. I-II); Зоргенфрей Г., Понятие о литературоведении и его задачах, «Гимназия», 1895, август; Аничков Е. В., Научные задачи истории литературы, «Университетские известия», 1896, № 4; Тихонравов Н. С., Задачи истории литературы и методы ее изучения, Сочин. Н. С. Тихонравова, т. I, М., 1898; Пыпин А. Н., История русской литературы (неск. изд.), т. I. Введение; Евлахов А., Введение в философию художественного творчества, тт. I-III, Варшава, 1910, 1912 (Ростов н/Д., 1916); Лансон Г., Метод в истории литературы, с послеслов. М. Гершензона, М., 1911; Сиповский В., История литературы как наука, изд. 2-е, СПБ, 1911; Веселовский А. Н., Поэтика, Собр. сочин., т. I, СПБ, 1913; Перетц В. Н., Из лекций по методологии истории русской литературы, Киев, 1914; Горнфельд А., Литература, «Новый энциклопедический словарь Брокгауза и Эфрона», т. XXIV, 1915; Архангельский А. С., Введение в историю русской литературы, т. I, П., 1916; Сакулин П. Н., В поисках научной методологии, «Голос минувшего», 1919, № 1-4; Вознесенский А., Метод изучения литературы, «Труды Белорусск. госуд. университета», Минск, 1922, № 1; Машкин А., Очерки литературной методологии, «Наука на Украине», 1922, № 3; Пиксанов Н. К., Новый путь литературной науки, «Искусство», 1923, № 1; Смирнов А., Пути и задачи науки о литературе, «Литературная мысль», 1923, кн. II; Сакулин П. Н., Синтетическое построение истории литературы, М., 1925; Ярхо Б. И., Границы научного литературоведения, «Искусство», 1925, № 2, и 1927, кн. I; Цейтлин А., Проблемы современного литературоведения, «Родной язык в школе», 1925, кн. VIII; Сакулин, Социологический метод в литературоведении, М., 1925; Плеханов Г., Сочин., тт. X и XIV, Гиз, М. - Л., 1925; Вознесенский А., Проблема «описания» и объяснения в науке о литературе, «Родной язык в школе», 1926, кн. XI-XII; Полянский В., Вопросы современной критики, Гиз, М. - Л., 1927; Ефимов Н. И., Социология литературы, Смоленск, 1927; Петровский М., Поэтика и искусствоведение, ст. первая, «Искусство», 1927, кн. II-III; Нечаева В., Литературоведение и искусствоведение, «Родной язык в школе», 1927, кн. III; Бельчиков Н., Значение современной критики при изучении современной художественной литературы, «Родной язык в школе», 1927, кн. III; Прозоров А., Границы ученого формализма (по поводу ст. Ярхо), «На литературном посту», 1927, № 15-16; Якубовский Г., Задачи критики и литературная наука, «На литературном посту», 1928, № 7; Шиллер Ф. П., Современное литературоведение в Германии, «Литература и марксизм», 1928, кн. I; Его же, Марксизм в немецком литературоведении, «Литература и марксизм», 1928, кн. II; Сакулин П. Н., К итогам русского литературоведения за 10 лет, «Литература и марксизм», 1928, кн. I; Медведев П. Н., Очередные задачи историко-литературной науки, «Литература и марксизм», 1928, кн. III; Тимофеев Л., О функциональном изучении литературы, «Русский язык в советской школе», 1930; Фохт У., Марксистское литературоведение, М., 1930; Бельчиков Н. Ф., Критика и литературоведение, «Русский язык в советской школе», 1930, кн. V; «Против механистического литературоведения», сб., М., 1930; «Против меньшевизма в литературоведении», сб., М., 1930; Добрынин М., Против эклектиков и механистов, М., 1931; Фриче В. М., Проблемы искусствоведения (несколько изданий); «Литературоведение», сборник под редакцией В. Ф. Переверзева, Москва, 1928 (полемику по поводу этого сборника см. в библиографии к ст. «Переверзев»); Гурштейн А., Вопросы марксистского литературоведения, Москва, 1931. также библиографию к следующим ст. ст.: Марксизм-ленинизм в литературоведении, Методы домарксистского литературоведения (там же см. иностранную библиографию), Поэтика , Критика и Эстетика.
Литературная энциклопедия. - В 11 т.; М.: издательство Коммунистической академии, Советская энциклопедия, Художественная литература . Под редакцией В. М. Фриче, А. В. Луначарского. 1929-1939 .
Литературове́дение
Группа наук, изучающих художественную литературу. В состав литературоведения входят и т. н. вспомогательные дисциплины: текстология
, или критика текста, палеография , книговедение, библиография . Цель текстологии – установление истории текста, соотношения различных авторских рукописей и списков, сопоставление редакций (принципиально различающихся версий одного произведения). Текстология устанавливает канонический текст произведения, который, как правило, является выражением последней авторской воли. Палеография определяет время написания рукописи по особенностям почерка, водяных знаков на бумаге. Книговедение занимается изучением книг, определением их авторов, издателей, типографий, в которых они печатались. Задача библиографии – составление каталогов, перечней литературы по той или иной теме.
Собственно литературоведение – наука, изучающая законы построения литературных произведений, развитие литературных форм – жанров, стилей
и т. д. Она разделяется на две основные части – теоретическое и историческое литературоведение. Теоретическое литературоведение – это теория литературы
, или поэтика
. Она исследует основные элементы художественной литературы: образ, роды
и виды, стили
и т. д. Теория литературы вынуждена закрывать глаза на частности. Она сознательно проходит мимо различий эпох, языков и стран, «забывает» о своеобразии художественного мира каждого писателя; её интересует не частное, конкретное, а общее, повторяющееся, похожее.
История литературы, наоборот, интересуется прежде всего конкретным, неповторимым. Предмет её исследования – своеобразие различных нац. литератур, литературных периодов, направлений и течений, творчества отдельных авторов. История литературы рассматривает любое литературное явление в историческом развитии. Так, историк литературы – в отличие от теоретика – стремится установить не постоянные, неизменные признаки барокко
или романтизма
, а своеобразие русского или немецкого барокко 17 в. и развитие романтизма или отдельных романтических жанров во французской, русской или английской литературе.
Отдельная часть литературоведения – стиховедение
. Его предмет – классификация, определение своеобразия основных форм стихосложения: ритмики, метрики
, строфики, рифмы
, их история. Стиховедение использует математические подсчёты, компьютерную обработку текста; по своей точности, строгости оно ближе к естественно-научным, нежели к гуманитарным дисциплинам.
Промежуточное место между теорией и историей литературы занимает историческая поэтика. Как и теория литературы, она изучает не конкретные произведения, а отдельные литературные формы: жанры, стили, типы сюжетов и персонажей и т. д. Но в отличие от теории литературы, историческая поэтика рассматривает эти формы в развитии, напр. прослеживаются изменения романа как жанра.
Своеобразно и место в литературоведении стилистики
– дисциплины, которая изучает употребление языка в литературных произведениях: функции слов высокого и низкого стилей, поэтизмов и просторечий
, особенности употребления слов в переносном значении – метафор
и метонимий
.
Отдельная сфера – сравнительное литературоведение, изучающее в сопоставлении словесность различных народов и стран, закономерности, характерные для ряда нац. наук.
Современное литературоведение сближается со смежными гуманитарными дисциплинами – семиотикой культуры и мифа, психоанализом, философией и т. д.
Литература и язык. Современная иллюстрированная энциклопедия. - М.: Росмэн . Под редакцией проф. Горкина А.П. 2006 .
Синонимы :
- Литературный язык - наука о художественной литературе, её происхождении, сущности и развитии. Предмет и дисциплины литературоведения. Современное Л. представляет собой очень сложную и подвижную систему дисциплин. Различают три главные отрасли Л.:… … Большая советская энциклопедия